ПРОДОЛЖАТЕЛЬ ФЕОФАНА

ЖИЗНЕОПИСАНИЯ ЦАРЕЙ

КНИГА IV.

Михаил III

1. Такой конец постиг Феофила, и царскую власть на следовал его сын Михаил через три года после того как был произведен па свет матерью Феодорой Всеми делами стали заправлять его опекуны и радетели, коих назначил Феофил: евнух Феоктист, в то время каниклий и логофет дрома, брат августы патрикий Варда и магистр Мануил, родом армянин, приходившийся госпоже дядей по отцовской линии. ¹ Положение государства упрочилось, дела велись хорошо, и оставалось лишь восстановить почитание божественных икон и вернуться к прежнему им поклонению. И вот нападает на Мануила тяжкая и страшная болезнь. К нему являются студийские монахи ² (они пользовались у него большим доверием) и обещают, что здоровье к нему быстро вернется, если пожелает поклониться святым иконам и убедит властителей предписать делать это повсюду. Помимо того и с других гор пришло к нему много богоносных отцов, коим стал любезен еще тогда, когда исполнял должность стратига Армениака, они просили его о том же и убедили обратиться к истине и исполнить их просьбу, если только почувствует облегчение. Так все и случилось их усердием и молитвами к Богу.

2. И когда оправился он от болезни, ³ не ослабли монахи в своем усердии, увещевали и побуждали Мануила не забывать данные Богу обещания и наполнили его душу божественной ревностью. О своем замысле он сообщил другим опекунам, уговорил их положить делам доброе начало, переубедил их, склонил на свою сторону и тогда уже явился к Феодоре, чтобы с ней все обсудить. А она, боголюбивая и воистину царица, как услыхала про православие, сказала: "Всегда того желала и радеть о том никогда не переставала, но доныне препятствовали мне полчища синклитиков и вельмож, преданных этой ереси, не меньше их-митрополиты, надзирающие за церковью, а более всех-патриарх, который своими непрестанными [67] советами и наставлениями взрастил и укрепил в моем муже тот хилый росток ереси, что получил он от родителей, а также пристрастил его к пыткам и мучительствам, кои сам ежедневно изобретал против святых людей. ⁴ Сей несчастный -учитель и наставник всего зла!" На что тот сказал: "Раз ты, госпожа, так похвально рассуждаешь и мыслишь, что мешает тебе привести все в исполнение и велеть совершить сие всенародное торжество?" И тотчас позвала она к себе друнгария виглы (был это Константин-отец патрикия Фомы, в будущем логофета дрома) и передает патриарху, что собравшиеся отовсюду во множестве благочестивые люди и монахи просят нашу царственность распорядиться восстановить всесвятые иконы. "Если ты с ними согласен и заодно, да восстановит былую красу божья церковь. Если же пребываешь в сомнениях и не тверд мыслью, оставь трон и город, удались в свое именьице, жди там святых отцов, что готовы и обсудить, и поспорить, и убедить тебя, если будешь дурно говорить об иконах".

3. Когда пришло послание от царя, патриарх возлежал на ложе в Фессале (это триклиний в патриаршьих палатах ⁵). Царские речи поразили его в самую душу. Он сказал только, что все хорошо обдумает, и тут же отправил назад посланца, а сам в мгновение ока схватил кинжал и перерезал себе вены в животе, как раз в том месте, где, как он знал, будет большое кровотечение (и это вызовет всеобщее волнение и жалость), но никакой опасности для жизни представлять не будет. Вопли и крики тотчас огласили церковь, и не успел еще прийти друнгарий, как дошла до императорских ушей весть, будто патриарх убит и сделано это по приказу Госпожи. Посланный для тщательного расследования этих слухов патрикий Варда исподволь обнаружил, что рапы были нанесены намеренно, действо раскрылось, сами слуги обличили патриарха и принесли хирургические инструменты для рассечения вен. ⁶ С тех пор никого ⁷... уличенный в таком прегрешении и покушении на самоубийство, сей нечестивец был удален, изгнан из церкви и заключен в своем имении, так называемой Психе, ⁸ а введен был тот, кто многочисленными трудами и подвигами в неприкосновенности соблюл добродетель, кто из-за длительного заключения в гнилости и грязи лишился волос, но от бога и царицы Феодоры обрел управление и власть над церковью. А был это великий Мефодий-неодолимый ревнитель церкви. ⁹

4. Смотри, как сия благородная жена, не враг, а истинно помощница мужу собрала вместе православных, какие только были на земле, предоставила им право свободной речи и сказала: "О отцы и клир божий, с великой благосклонностью дарую я вам восстановление всечтимых и святых икон, соблаговолите же и вы по справедливости воздать благодарность своей госпоже, причем благодарность не малую и ничтожную, не ту, что и благодарностью назвать нельзя, которая неприлична и неподходяща ни для вас, ее воздающих, ни для меня-просящей, а ту, что была бы и уместна, и солидна, и Богу угодна. А прошу я для своего мужа и царя от Бога прощения, милости и забвения греха. Если этого не случится, не будет ни моего с вами согласия, ни почитания и провозглашения святых икон и не получите вы церковь". [68]

5. А когда закончила свою речь, православная церковь и ее глава Мефодий сказали: "Справедливого просишь, госпожа, и мы не можем тебе отказать, ибо положено щедро воздавать должную благодарность властителям и благодетелям, если они не правят самовластной рукой и нрав их боголюбив. Но не посягнем на то, что выше нас, не в силах мы, как Бог, простить ушедшего в иной мир. Нам доверены Богом ключи от неба, и мы в силах отворить его любому, однако тем только, кто живет этой жизнью, а не переселился в иную. Иногда, однако, и переселившимся, но тогда только, когда их грехи невелики и сопровождаются раскаянием. Тех же, кто ушел в иной мир и чей приговор ясен, мы не можем освободить от искупления".

6. А госпожа, то ли по правде, то ли как иначе пылая любовью к мужу (в чем согласны и мы), клятвенно заверила сей святой хоровод, что в последний его час я плакала, рыдала, все ему выплакала и изобразила, что грозит нам, ненавистным, за эту ересь в сем городе: лишение молитв, проклятий град, восставший народ-и вселилось тогда в него раскаяние в этой ереси. Он попросил их, я протянула, он их с горячностью поцеловал и отдал душу ангелам. Они выслушали ее речь и, чтя нрав августы (как никакая другая была она христолюбива), а также жаждая ввести поклонение святым иконам, общим приговором и мнением объявили, что, если все так и есть, найдет он прощение у Бога, и дали в том письменное удостоверение госпоже. ¹⁰ Получив церковь, они отдали святейшему Мефодию чин первосвященства и в первое воскресенье святого поста ¹¹ вместе с самой госпожой совершили всенощное песнопение в святом храме все свято Богородицы во Влахернах, а утром с молениями отправились в Великий храм Слова божия. И восстановила церковь свою красу, ибо вновь стали непорочно совершаться святые таинства. ¹² И расцвела православная церковь и обновилась подобно орлу, ¹³ согласно писанию, а все еретики во всей вселенной подверглись унижению вместе с ересиархом. Был же это Иоанн, из-за нечестия своего прозванный благочестивыми людьми Яннесом. Он-не пришелец, не чужак, а свой, отпрыск царицы городов (знаем мы, что и в винограднике растет терн), и из семьи происходил не безвестной, а весьма благородной, так называемых Морохарзамиев. ¹⁴

7. Иоанн (пусть и о нем расскажет история), некогда настоятель монастыря мучеников Сергия и Вакха, расположенного в Ормизде, ¹⁵ был сопричислен к дворцовому клиру и завоевал горячую любовь Михаила Травла то ли потому, что с ним одним разделял эту ересь, то ли потому, что заслужил славу необыкновенной ученостью. Как бы то ни было Михаил любил его и назначил учителем Феофила. А тот, взяв в руки бразды правления, сначала возвел его в сан синкела, а позже поставил патриархом Константинополя за те предсказания, которые он ему давал при помощи колдовства и гаданий на блюде. Вот его колдовство. Когда одно неверное и жестокое племя во главе с тремя вождями напало и подвергло грабежам ромейскую землю, естественно приводя в уныние Феофила и его подданных, Иоанн дал совет не унывать, но преисполниться радостью и надеждой, если только захочет последовать его совету. Совет же [69] заключался в следующем. Говорили, что среди сооруженных на барьере ¹⁶ ипподрома медных статуй есть одна с тремя головами, которые он с помощью каких-то магических заклинаний соотнес с предводителями племени. Он велел доставить огромные железные молоты, числом столько, сколько было голов, и вручить их трем мужам, силой рук отличным. В определенный час ночи они должны были с занесенными молотами в руках приблизиться к статуе и по его приказу разом с огромной силой опустить их на головы так, чтобы одним ударом отбить их от статуи. Обрадованный и изумленный его словами Феофил распорядился все исполнить. Когда глубокой ночью явились мужи с молотами, Иоанн, скрывшись, чтобы не быть узнанным, под мирской одеждой, принялся шептать про себя магические слова, перевел в статую сущую в вождях силу, изгнал ту, что вселили в нее магическими заклинаниями прежде, и приказал ударить со всей мощью. Два мужа, ударив со всей силы, отбили от статуи две головы. Третий же, ударив слабее, только немного отогнул голову, но не отбил ее целиком. Подобное случилось и с вождями. Между ними началась сильная распря и междуусобная война. Один из вождей умертвил двух других усекновением головы, в живых остался только один и то не в целости и сохранности. Впавшее же в ничтожество племя в беде и горести бежало на родину. Это о колдовстве. ¹⁷

8. У этого колдуна был брат во плоти, именем Арсавир, удостоенный Феофилом титула патрикий. Ему принадлежало имение с огромными зданиями, пышными портиками, баней и водохранилищами, расположенное на левой стороне Евксинского понта в монастыре святого Фоки. ¹⁸ Рассказывают, что патриарх, который часто в нем находил приют, соорудил в этом имении подземное обиталище наподобие трофониевого. ¹⁹ За открывающимися воротами находилась дверь, через которую по многочисленным ступенькам желающие могли попасть внутрь. А находился там мерзкий притон. Там были для него приготовлены служанки, монашенки и другие не лишенные красоты женщины, с которыми он иногда блудодействовал, а иногда совершал гадания по печени, блюду, с колдовством и вызыванием мертвецов, во время которых пользовался помощью этих женщин. Потому-то и случалось ему нередко при содействии демонов вещать истину не только Феофилу, но и его единомышленникам. Потом это мерзкое обиталище было продано его братом Василию-в то время паракимомену ²⁰-и превращено в святой монастырь (и не только оно, но и все остальное, что ему принадлежало). И возведен был там от основания монастырь святого великомученика.

9. А в то время Иоанн и, как говорилось, его компания, хотя и подвергнутые опале, не пожелали успокоиться, но все еще бунтовали против святых икон. После низложения Иоанн жил изгнанником в одном монастыре, ²¹ на крыше которого была изображена икона, будто бы пристально на него глядевшая. Не вынес Иоанн направленного на него взгляда и велел одному слуге снять икону и выколоть ей глаза, сказав при этом только, что не могу видеть ее лика. Услышала про это госпожа и подвергла его надлежащему бичеванию и наставлению палками.

10. Но угодно ему было не возлюбить покой, а учинить хулу (как они [70] и попытались сделать) на святого Мефодия, хулу в порче женщины матери единственного сына (это был Митрофан, вскоре затем наставник Смирны), ²² которой заплатили много золота и обещали еще больше если только будет заодно с ними. И оговорили они Мефодия перед госпожой и опекунами ее сына. И тотчас собрано было устрашающее судилище из мужей гражданских и церковных, и всяк был там: благочестивый и нечестивец, избравший отшельническую жизнь и вообще любой, умевший слушать или говорить. Одних, опечаленных этим странным обвинением, привел туда стыд, других радость от возможности разнузданно ликовать и шуметь. На средину вывели обвинителей и в удостоверение их речей-женщину. Он же, как привели женщину, нисколько не таясь, спросил ее во всеуслышание (она была издавна известна ему своей добродетелью): "Как, госпожа, поживаешь?", как тот-то и тот-то, а также о ее муже и близких. Вот до чего прост был патриарх! А они закричали еще громче возликовали от радости, раздули обвинение и изложили остальные улики. С трудом понял он смысл обвинения и испугался, как бы не понесли из-за него ущерба дела церковные христовы и (поскольку одно время-для срама, другое-для сдержанности и скромности) немного приподнялся с кресла, закатал на себе одежду и обнажил свой срамной член чудной и не как у людей. При этом он поведал о чуде. о том как много лет назад когда бушевали и кипели в нем страсти, был он в старом Риме и сжигало его любовное влечение сильнее порыва страстей. Опасность грозила ему подавить влечение он не мог и вот воздел он руки к храму и стал просить помощи [71] и заступничества у главного из апостолов-Петра. Когда же он, наконец, утомленный молитвой, заснул, апостол явился ему, дотронулся до той части тела, погасил порыв страстей и произнес при этом: "Свободен ты от власти страстей, Мефодий". Такой речью Мефодий убедил сие многочисленное собрание и устрашил врагов истины. Магистр Мануил не пожелал освободить лжецов от обвинения и пригрозил, что лишит жизни женщину, если она не раскроет всей правды. Она тотчас изложила и поведала все про эту затею, сказав, что была за такую-то сумму подкуплена и что все золото, сколько было дано, помеченное их печатью, хранится в моем сундуке. Тотчас отправили людей, которые, как и сказала женщина, нашли в сундуке и принесли золото. Благодаря прощению и заступничеству патриарха перед властителями клеветники сподобились не наказаний и пыток, которые заслужили, а помилования, и в искупление своих грехов должны были лишь ежегодно в праздник православия ²³ шествовать со светильниками от святилища богоматери во Влахернах до славного божия храма Мудрости и своими ушами выслушивать, как проклинают их за ненависть к божьим иконам. Это соблюдалось весьма долго и совершалось ими до конца жизни. Такой предел от Бога положен был сей столь распространившейся ереси. И воссияли божественные лики святых икон, коих мы чтим и изображаем не божественно, а относительно и благочестиво, как бы пересылая через них наше почитание к первообразам. ²⁴ [72]

11. Как-то раз, справляя в радости этот праздник, Феодора угощал во дворце в Кариане (как уже говорилось, Феофил соорудил его ради дочерей) ²⁵ всю церковную братию. Там присутствовали все иереи и исповедники, а среди них и Феофан из Смирны со своим братом Феодором. ²⁶ В разгар пира, когда принесли уже лепешки и сласти, царица, непрерывно и пристально смотревшая на отцов, заметила у них на лбу буквы и заплакала. Они тоже в этот момент, как по согласию, взглянули на нее и увидели, как внимательно она их разглядывает. "По какой причине, госпожа,-спросили они,-ты так пристально смотришь на нас?" "Из-за этих букв,-ответила она,-поражаюсь я и вашему терпению, и жестокости вашего мучителя". На что блаженный Феофан, нисколько не стесняясь и не вспомнив о принятых решениях, ²⁷ сказал: "О надписи этой мы рассудим с мужем твоим и царем на неподкупном суде божьем". Опечалилась царица, залилась слезами и сказала: "И это ваше обещание письменное согласие! Вы не только его не прощаете, но еще и на суд требуете и зовете". "Нет,-тотчас сказал патриарх, поднявшись со своего места, а также другие иереи, -нет, царица, твердо наше слово, не обращай внимания на пренебрежение этих людей". Так предано было это забвению, и обычаи церкви остались в неприкосновенности.

12. Появилась и новая ересь-зиликов, во главе с неким Зили, главным асикритом. Ее, однако, излечили и обратили к богопочитанию во время царского выхода, причем сторонники ереси удостоились только помазания миром и новых белых одеяний и платья и были торжественно освящены. ²⁸

13. Между тем архонт Болгарии Борис, узнав, что царством правит женщина, повел себя нагло и отправил к Феодоре вестников с сообщением. что разрывает соглашения и движется войной на ромейскую землю. Но не по-женски, не малодушно повела себя царица и передала Борису: "Я буду воевать и надеюсь тебя одолеть, а если нет и победишь ты, все равно возьму верх и одержу явную победу я, ведь нанесешь поражение не мужчине, а женщине". Поэтому Борис сохранил мир, не дерзнул бунтовать и возобновил дружеские соглашения. ²⁹

14. То ли из-за какого-то сна или видения, то ли по другой причине написала Феодора архонту Болгарии Борису и настоятельно попросила его разыскать и обнаружить некоего монаха по имени Феодор, по прозвищу Куфара (он незадолго до того попал в плен) и настоятельно попросила за любой выкуп отослать его к ней. ³⁰ Тогда и Борис воспользовался поводом и попросил через послов за свою сестру, плененную раньше ромеями и жившую тогда в царском дворце. Та же, счастливо обращенная в веру, обученная за время плена грамоте, да и вообще весьма уважавшая христианский чин, богопочитание и наше учение, как вернулась, не переставая стала молить брата, взывать к нему и бросать в Бориса семена веры. Борис же (а был он уже немного наставлен упомянутым Куфарой и знаком с таинствами) отправил монаха и в награду получил сестру. Впрочем, он остался, каким был, костенел в безверии и чтил свое суеверие. Однако бич божий (это был голод, когда перевоспитываются и отлучаются от зла люди грубые и земной природы) постиг и изнурял его землю. И велел он призвать на защиту от беды Бога, того самого, коего постоянно чтили и [73] восславляли его сестра и Феодор. Избавившись же от бед, обратился к богопочитанию, сподобился в купели второго рождения и переименован был в Михаила, по имени царя-и все от руки посланного ему из царицы городов архиерея.

15. Рассказывают также следующее. Князь Борис страстно любил охоту и пожелал в одном доме, в котором нередко останавливался, нарисовать картину, дабы днем и ночью иметь услаждение для глаз. Такое желание им овладело, и он пригласил одного монаха-художника из числа наших ромеев по имени Мефодий, а когда тот к нему явился, по некоему провидению божию велел писать не битву мужей, не убийство зверей в животных, а что сам захочет с условием только, что эта картина должна вызывать страх и ввергать зрителей в изумление. Ничто не внушает такого страха, знал художник, как второе пришествие, и потому изобразил именно его, нарисовав как праведники получают награды за свои труды, а грешники пожинают плоды своих деяний и сурово отсылаются на предстоящее возмездие. Увидел Борис законченную картину, ³¹ через нее воспринял в душу страх божий, приобщился божественных наших таинств и глубокой ночью сподобился божественного крещения. О его крещении стало известно, и оно вызвало восстание всего народа. Неся на груди знак божественного креста, Борис с немногочисленными соратниками разбил мятежников, а остальных уже не тайно, а вполне явно обратил в ревностных христиан. Приняв богопочитание, Борис пишет госпоже о земле (ибо стеснен был множеством своих подданных) и дерзко просит о ней Феодору, поскольку де их теперь уже не двое, а один, ибо связаны они верой и нерушимой дружбой, а за это обещал покориться ей и блюсти вечный и незыблемый мир. Она благосклонно его выслушала и отдала пустовавшие тогда земли от Сидиры (в то время там проходила граница между ромеями в болгарами) до Девелта (они его именуют Загорой). Таким образом была обращена к благочестию вся Болгария, и сам Господь призвал их познать Бога, и все это от малой искры и малой напасти. Таким образом обещана была болгарам ромейская земля, и они вступили с нами в нерушимое сообщество. ³²

16. Дела на Западе шли превосходно, слава о них разнеслась повсюду, и вдохновленная Феодора, желая воздвигнуть как бы еще больший трофей, попыталась или же обратить восточных павликиан ³³ к благочестию, или изничтожить их и лишить жизни. Эта затея, однако, принесла нам множество бедствий. Феодора послала военачальников (это были сын Аргира, сын Дуки, ³⁴ а также Судал), которые одних павликиан распяли на кресте, других обрекли мечу, третьих-морской пучине. Около десяти мириадов составляло число загубленных, их имущество было отправлено и доставлено в царскую казну. В это время у стратига Анатолика (это был Феодот Мелисин) состоял в помощниках некий муж по имени Карвей, занимавший должность протомандатора, кичившийся и гордившийся уже упомянутой павликианской верой. Узнав же, что его отец распят на кресте, переживая это горше всех бед и устраивая свои дела, он бежал вместе с пятью тысячами других сторонников ереси к Амру, владевшему тогда Мелитиной, а от него перешел к амерамнуну. Они были встречены с большими [74] почестями, дали и получили клятвы верности и вскоре стали совершать набеги на ромейские земли ради трофея. Умножившись в числе, они принялись за строительство городов: Аргава, Амары. Когда же туда стеклось множество других причастных к сей порче, они соорудили еще один город, который назвали Тефрикой. ³⁵ Оттуда они (мелитинский Амр, которого, исказив буквы, часто зовут Амвром, Алн из Тарса ³⁶ и этот несчастный Карвей), сговорившись между собой, неоднократно совершали дерзкие набеги и оскверняли ромейскую землю. Али, однако, посланный начальствовать в одну из армянских областей, быстрее, чем ему хотелось, расстался с жизнью вместе со своим непутевым войском. Амр же вступил в междуусобную борьбу со своим соправителем Склиром (так об этом рассказывали), губил себя этим соперничеством и считал, что воевать ему нужно только с ним. Их распря дошла до такой степени и они довоевались друг с другом до того, что число их с пятидесяти с лишним тысяч сократилось до десяти. А одолев врага, ослепленный собственной дерзостью Амр решил поднять меч на ромеев и объединился с Карвеем. Против него, однако, выступил Петрона, исполнявший тогда должность доместика. Собственно назначен на нее был Варда, но поскольку как опекун заниматься ею не мог, попросил исполнять эти свои обязанности брата- стратига Фракисия. ³⁷

17. Между тем царь Михаил (он как раз вышел из детского возраста и вступил во взрослый) непрестанно горел желанием двинуться на исмаилитов. Сперва он решился на это по побуждению своих близких, не собственной волей, а мыслью и советом опекуна Варды. Как и почему, поведает наша история. Ведь воистину пусто и легковесно тело истории, если она умалчивает о причинах деяний. Однако из-за истекшего времени они в точности нам не известны, и пусть пытливые читатели проявят к нам снисхождение, ибо наше желание-приводить причины истинные, а не вымышленные (в последних никогда нет недостатка). Если же причина известна, ее обязательно нужно изложить и изъяснить читателю, ибо именно от этого, а не откуда еще получает он пользу.

18. Очень любил этот Варда царскую власть, причем не той любовью, что другие, которая то вспыхивает, то сдерживается узами разума, а необузданной и неизбывной. Кроме того, мы продолжаем свой рассказ дальше, случилась у Мануила вражда с Феоктистом (оба они были опекунами и жили во дворце). В результате возникло обвинение в оскорблении величества, о котором вскоре тайно донесли Мануилу. Страшась его и понимая, сколь неодолима и необорима зависть, решил Мануил, что может избавиться от нее, если только будет находиться подальше от дворца. И он удалился в свой дом около цистерны Аспара, ³⁸ который позже перестроил в святилище, в котором оставил свой прах. Оттуда он ежедневно являлся во дворец и участвовал в делах правления. Варда же, освободившись или, вернее сказать, избавившись от Мануила не собственными силами, а при помощи Феоктиста, удачно продвигаясь к поставленной цели, решил довершить дело уже своими, а не чужими руками и погубить Феоктиста, дабы не стоял тот помехой на его пути, и вместе с тем избавиться от многочисленных упреков по поводу своей невестки (а Феоктист упрекал его постоянно). [75]

19. Был у царя Михаила воспитатель- человек распущенный и благородным нравам чуждый. И вот Михаил попросил Варду, Феоктиста и мать возвести его в придворный сан повыше и продвинуть в чине. Однако Феоктист ему отказал, не пожелал ублажить его блажь, говоря, что не просто так, а по заслугам следует даровать царские милости. И вот Варда, используя этого мерзкого воспитателя как орудие, непрестанно сеял плевелы насчет Феоктиста в его и царскую душу. Он постоянно ругал управление государством, что де дурно распоряжается Феоктист делами, что царская власть завещана тебе, а он ее от тебя отстраняет, замышляет выдать замуж твою мать или одну из ее дочерей, а тебя, ее сына, лишить глаз. Словно стрелы вонзил он эти речи в сердце царя, взбудоражил его, а чтобы ничего подобного не случилось, сказал, что дело теперь за разумным и скорым решением. Они часто обсуждали свои планы и сошлись в одном мнении: Феоктиста нужно устранить, то ли убийством из-за угла, то ли ссылкой. Так они порешили, и Варда торопился осуществить замысел. Заключался же он в следующем: когда соберется Феоктист, закончив дела с поступлениями в казну, отправиться в Лавсиак, на небольшом расстоянии за ним последует царь, который закричит препозитам только одно: "Хватайте его". Варда же в то время восседал в Лавсиаке. И вот Феоктист вышел и увидел, как царь знаком велит ему двигаться впереди. Он решил искать спасение в бегстве и бросился к ипподрому через асикритий, ³⁹ ибо там находилось тогда пристанище асикритов. Но целая толпа навалилась на него одного и принудила прекратить бегство и остановиться. Обнажив меч, Варда пригрозил, что своими руками проучит каждого, кто только посмеет ему помешать, и приказал одному из своих убить Феоктиста. Но никто тогда не решился и пальцем его тронуть. Феоктиста отвели в Скилу ⁴⁰ и отдали под стражу до изобличения вины. Опасаясь, как бы августа не освободила Феоктиста, они решили не оставлять его в живых и подослали к нему одного воина из этерии, занесшего над ним обнаженный меч. А тот, как увидел человека, приближающегося к нему с мечом, избегая удара, опустился на кровать, но пораженный в живот, так что внутренности вывалились наружу, был предан смерти. Рассказывают, будто Мануил, охваченный пророческим вдохновением, ясно сказал тогда Варде: "На Феоктиста меч обнаживший, готовь себя к смерти сегодня". ⁴¹

20. Так завершил свою жизнь Феоктист, заботы же и достоинство каниклия принял на себя после его смерти Варда. А Феодора, как узнала об убийстве, бросилась бежать с распущенными волосами, рыдая и плача, наполняя стенаниями царский дворец и осыпая проклятиями обоих: "Мерзкие и бесстыдные звери,-кричала она,-так вот как ты, неблагодарное отродье, отплатил своему второму отцу злом за добро? А ты, завистливый и отвратный демон, осквернил мою власть, которую блюла незапятнанной и чистой? Не укроются ваши преступления от Бога, не иначе как предаст он вас обоих одной губительной смерти!" И, воздев руки, воззвала к Богу: "Дай, господи, дай увидеть возмездие за этого человека". Не могли они выносить ее непрерывных проклятий и поношений и, поскольку Варда шел дальше своим путем, порешили изгнать ее из дворца и уже прямой дорогой двигаться к поставленной цели. Феодора [76] это поняла (была она прозорлива и догадлива), но решила не сопротивляться, дабы избежать жертв и вреда для единоплеменников. ⁴² А вот скопленные во дворце богатства решила предъявить синклиту, чтобы и сына предостеречь от расточительных трат и собственную добродетель доказать. И заявила она во всеуслышание, что имеется в царской казне золота -девяносто тысяч кентинариев, серебра же три тысячи, что часть денег добыл и накопил ее муж, а часть она сама, ибо не любит роскошествовать и расточать средства.

21. Такой была царская сокровищница, однако ее полностью истощил своим неразумием и неуместной щедростью Михаил, который как никто другой увлекался конными ристаниями и (о, унижение царского достоинства!) сам не отказывался управлять колесницей. Он также усыновлял божественным крещением детей своих товарищей, тех, кто выступал с ним в игрищах, и каждому дарил по пятьдесят, сорок, самое меньшее тридцать литр золота, чем и опустошил царскую казну. Некоему патрикию (звали его Имерий Свинья, прозван же так был из-за своего отвратительного облика), сквернослову, который в присутствии царя и сотрапезников испускал грохот из своего поганого брюха и этим грохотом гасил зажженную свечу, Михаил за сие необыкновенное чудо пожаловал сто литр золота. И когда воспринял из божественной купели сына выступавшего вместе с ним Хилы, тоже пожаловал сто литр золота. Так растратил он казну на сущие пустяки. А когда за малое время сей страстный любитель конных ристаний истратил такую сумму на нечестивые зрелища и пришло время раздачи царских даров, денег, ради которых бьется с вражьим строем наемное войско, не оказалось, и царь отдал в казну для переплавки знаменитый золотой платан, двух золотых львов, двух грифов-цельнозолотых и чеканных, цельнозолотой орган и другие предметы для царского представительства, весом не меньше двухсот кентинариев. ⁴³ Незадолго же до конца, испытывая нужду в средствах, отдал он для чеканки монеты одежды царя и августы, хранившиеся в Идике, ⁴⁴ одни-золотые, другие-золотом шитые. Но не успели их расплавить, как ушел из жизни Михаил, а взявший царскую власть Василий нашел их, возвратил невредимыми и распорядился чеканить нынешний сензат, ⁴⁵ из всего богатства обнаружил Василий лишь три кентинария золота и девять мешочков милисиариев, которые предъявил и показал, посетовав в присутствии синклита, с чего приходится ему начинать правление государством.

22. Это, однако, случилось позднее. А в то время имела обыкновение Феодора постоянно посещать божий храм во Влахернах, дабы воздавать богу молитвы и мыться в бане. ⁴⁶ Когда она как-то туда явилась, Михаил с Вардой, послав ее брата Петрону, постригли ее вместе с дочерьми и заключили в Кариане во дворце. Позже они дважды отправляли людей, чтобы забрать их богатство, и не позволили женщинам жить по-царски, а лишь как частным и обыкновенным лицам. Но Феодора вскоре покинула этот мир, а достославный царь Василий велел перенести ее тело и перевести дочерей для обитания и святой жизни в монастырь, именуемый Гастриев. ⁴⁷ Так скончалась она, в отличие от них, завещав сыну имя не мерзкое, а почтенное и доброе. В предыдущей книге рассказывалось, откуда и от кого [77] она произошла, как пришла во дворец и каких дочерей породила от чрева. Пусть эта книга поведает об остальной ее родне. Были у нее два упомянутых уже брата: Петрона, стратиг Фракисия и в то время патрикий, и упомянутый Варда, который был уличен Феофилом в каком-то проступке и во время обычного царского выхода бит шестьюдесятью ударами возле орология. ⁴⁸ Сестер же у нее было три: названная благозвучным именем Каломария, Софья и Ирина. ⁴⁹ Софью выдали замуж за Константина Вавуцика, Каломарию-за Арсавира, тогда патрикия, позже магистра, Ирину-за брата Ирины, матери будущего патриарха Фотия. Родив с ним двух сыновей, магистра Стефана и его брата Варду, тоже магистра, зятя стратига Сицилии патрикия Константина, сына Кондомита (почему и сам получил прозвище Кондомита), сохранила она родство с Фотием, ибо оба магистра были его двоюродными братьями, а она их матерью. ⁵⁰ Когда умер ее первый муж, предпочла не увидеть напрасной смерти второго и осталась жить во дворце вдовой вместе с сестрой; одетая в скромное, бедное, черного цвета платье, она в начале каждого месяца, взяв за руку эпарха, а также тихнота, в сопровождении нумера, шла пешком через схолы ⁵¹ к тем, кто содержался в тюрьмах Халки: Претория и Нумер, ⁵² спрашивала одного за другим, за что его заключили, пеклась о них или сама, или ходатайствуя перед сестрой, и каждого узника одаривала благословением и жалостью. Вот что касается женщин.

23. Варда ведь погрузился в попечение и управление государством и как родственник более всех других любим был царем. Как бы в награду за сестру получил он титул куропалата и вместе с Михаилом (вступавшим тогда как раз из детского возраста в мужеский), ⁵³ как уже говорилось, всей мощью своей и силой двинулся против исмаилитов и Амра. ⁵⁴ Вступив же на неприятельскую землю, подошел к Самосате, городу могущественному и силой изобильному, и приступил к осаде. Но видно, забыли они, что подняли на сей раз руку не на Феодору, а на хитроумных мужей. И вот на третий день осады в воскресенье собрались они совершить бескровное таинство, ⁵⁵ дабы приобщиться святых тайн, и тут неожиданно, то ли потому, что не выставили никакой охраны, то ли по неопытности недооценили город, решив, что никто не осмелится поднять руку на ромейского царя, только в тот час, когда собрались приобщиться святых тайн, со всех сторон выступили из города с оружием в руках враги, и при их виде не осталось ни одного ромея, не пустившегося в бегство. Да и сам Михаил, едва успев сесть на коня, не на бой устремился, а в бегство. Он с трудом спасся, бросив шатры и все имущество. Говорят, что там отличился уже упомянутый Карвей-строитель Тефрики, который не только учинил великую резню среди простых воинов, но и пленил из больших начальников цанготува Авессалома, палатина Сиона и других ипостратигов и турмархов, числом сто человек. После конца войны упомянутые начальники содержались в тюрьме. Получив из дома деньги, они вручили большой выкуп Карвею и просили отпустить их из плена. Получив деньги, Карвей тотчас спросил Сиона, чувствует ли он любовное влечение и волнует ли его тело страсть. Сион это отрицал и сказал, что ничего подобного не ощущает. Тогда Карвей то же самое спросил у Авессалома. А тот, то ли углядев [78] испорченность и порочность этого мужа, то ли по правдивости, отвечал, что чувствует страсть и испытывает волнение; и сказал тогда Карвей Авессалому: "Освобождаю тебя от оков",-и тотчас отпустил его, а Сиону: "Не желает божество освободить тебя из тюрьмы", и вернул ему данный за него выкуп и содержал в тюрьме, пока не испустил он свою душу.

24. Уже истек второй год, ⁵⁶ когда узнал Михаил, что движется против ромеев тридцатитысячное войско и, желая отомстить за поражение, собрал около сорока тысяч фракийцев и македонцев и храбро выступил на врага. Он расположился лагерем в изобильной пастбищами долине Келарий, а выступивший против него Амр вдали от большой дороги двигался к Хонарию. Приблизившись к царю, он вступил в схватку, завязал победный бой и вынудил Михаила к бегству. И тот действительно старался спастись бегством, пока видел, что быстро скачут и не спотыкаются его кони. А в разгар дня, когда от палящих лучей солнца началась неимоверная жара, они вынуждены были подняться на Анзен-это гористое, труднопроходимое место, малодоступное из-за острых камней. Беглец-царь расположился там, а преследователь Амр окружил его, как бы желая поймать в сеть. И пленил бы его Амр, если бы не спасли их сила мужественно бившихся царских отрядов и возвышенность места. В то время как бились они и боялись за свои души, потребовал царь у Мануила совета, для них обоих спасительного. И посоветовал тот снять с себя все царские отличия, принять вид обычного человека и вместе с отборными, силой отличными мужами, в открытом бою рассечь вражеский строй и вырваться из окружения. Когда же Михаил, вторично обратись к Мануилу, спросил, как спастись остальному войску, тот ответил: "Лишь бы тебе, царь, спастись невредимому, а о них пусть Бог позаботится, одно дело попасть во вражеский плен царю, другое-простому ромею". Сменил царь одежды, весь доверился Мануилу и старался не отстать от него, а тот с товарищами бросились на прорыв вражеского строя. Но когда они приблизились к цели и подошли вплотную к отряду врагов, царь от страха лишился силы и мужества, не захотел идти дальше, остановился на месте. Прорвал строй Мануил, спасся, но поскольку царя не увидел, стал опасаться за его жизнь и двинулся обратной дорогой. ⁵⁷ Когда стычки возобновились и великий страх обуял сарацин, Амр, решив уйти оттуда на поиски воды и пищи, дал сигнал к отступлению, Михаил воспользовался безопасностью и, едва спасшись, вернулся в царственный город.

25. Только минул второй год, как Амр вновь выступил во главе сорокатысячного войска, и так как никто ему не мешал, разграбил и покорил и Армениак и прибрежный Амис ⁵⁸ (рассказывают, с ним случилось то же, что и с безумным Ксерксом: он велел высечь розгами море за то, что оно не успокаивалось, наступало и не давало грабить прибрежные земли). ⁵⁹ Удрученный и опечаленный Михаил велел Петроне, брату царицы, правителю стратигиды Фракисиев, во главе ромейского войска всей мощью двинуться на Амра ⁶⁰ и не оставить в беде опустошаемую ромейскую землю. Царскими отрядами и схолами командовал тогда сын Варды-совсем еще мальчик лет десяти или девяти, именем Антигон. Приходится поражаться, сколь острым (так говорят) умом и мудростью он обладал, как в то [79] трудное и тягостное время все взваливал на себя и никому другому не отдавал власти (впрочем, ее обличье до поры до времени предоставлял брату). Петрона же, как услышал о царской грамоте, отправлявшей его на врага и звавшей к ратным делам, растерялся и, раздумывая, как хорошо устроить все дела, засел на Святой горе, возле Эфеса; то ли он собрался отказываться от поручения, то ли молил Бога о помощи. Во время его пребывания там проворная молва возвестила, что пришел и находится на Латросе знаменитый монах Иоанн, человек высокого роста, постоянно ходивший босиком. Тот век был восхищен этим мужем-отшельником, никогда не покидавшим своей кельи. Как узнал патрикий, что недалеко от него сей муж, спешно верхом на ослике отправился к монаху и припал к его ногам. А тот без всяких раздумий говорит ему: "Иди на сарацин, повинуйся царской грамоте, иди, ибо Бог будет тебе стражем и предводителем, если только на щитах твоих воинов вместо всякого оберега изображен будет его возлюбленный Иоанн". ⁶¹ И прибавил, что не ради кого другого, а для него только проделал такой путь. Черпая силу в молитвах монаха, Петрона со всем войском подступил к Амру в Посонте-месту, самой природой защищенному от врагов скалами и кручами. В этом Посонте с севера на юг течет река под названием Лалакаон, а рядом находится луг, именуемый на народном языке Гирин. ⁶² Узнав, что Амр там расположился, Петрона всеми средствами постарался отрезать ему путь к отходу и отступлению. Он немедленно приказал стратигам Армениака, Вукелариев, Колонии и Пафлагонии занять позиции с северной стороны, стратигам Анатолика, Опсикия и Каппадокии вместе с клисурархами Селевкии и Харсиана-с южной, а сам с четырьмя царскими отрядами и стратегами Фракии и Македонии (после замирения у болгар вошло в обычай сражаться вместе с восточным войском) расположился с запада, кроме того, при нем находился еще и отряд фракисийцев. Как услышал Амр, что окружен и, как зверь, обложен со всех сторон ромеями, решил обратиться к знамениям, призвал к себе одного пленного, которого спросил, как называются и то место, и болото, и река. Пленный же, добавив одну букву, сказал Птосонт вместо Посонт. Амр решил, что это означает его "падение", название реки истолковал как "гибель войска", а из созвучия названия болота (Гирин) заключил, что их "скрутят ромеи". ⁶³ "Прочь страх,-говорит он,-будем мужаться и готовиться к завтрашней битве", приказывает всем вооружаться и до блеска начистить мечи, будто новые. Когда едва занявшийся день принес передышку и дал возможность одолеть ромеев, Амр решил прорваться сквозь ряды осаждающих с севера, но мужество стратигов и неудобство места оказались помехой, и он был вынужден устремиться на юг. Но и там встретил Амр не меньшее сопротивление и решил, привлеченный ровной и доступной местностью, двинуться туда, где, как он мог видеть, расположился и подстерегал его Петрона. С шумом и криками он напал на противника, однако ромеи не дрогнули, мужественно сопротивлялись и сражались победно. Вот почему Амр, отступив немного, собрал воедино свои силы и, стремясь расчистить проход, снова с силой обрушился на врага. Но опять не поддались ромеи противнику, плотно сомкнутым строем встретили, отразили натиск и заставили Амра прекратить попытки [80] прорваться. Когда же увидел он, что со всех сторон, кто откуда, появились ромеи, находившиеся к северу и к югу от него, отчаялся в спасении, словно пораженный молнией бросился на вражеские мечи и не миновал уже первых. Смертельно раненный Амр тяжело рухнул на землю, и ни один его воин не спасся. ⁶⁴ Когда же разнесся слух, что сын Амра бежал вместе с каким-то отрядом, клисурарх Харсиана ⁶⁵ вместе с войском настиг, схватил и доставил его Петроне. Вот каким образом поставил Петрона трофей над Амром и долго еще с тех пор испытывал благоговение и почтение перед монахом, именуя его новым пророком. Прикипев к монаху душой, он привел его в царственный город и принялся превозносить перед царем и Вардой добродетель этого мужа. И с тех пор Петрона не личину доместика носил, а получил этот титул от императора. ⁶⁶ Монах же, узнав от Бога о скором своем переселении, сообщил Петроне, что скоро собирается отойти. "Где,-с плачем спросил Петрона,-возлюбленный пастырь мой, хочешь ты покинуть своего агнца? уж не в этой ли жизни? Боюсь, как бы мне не впасть снова в прежние пороки, и что конец окажется не лучше начала". "Не хочешь ли последовать за мной?"-спросил монах. "Конечно, отец, с удовольствием",- ответил Петрона. А как вернулся Петрона домой, постигла его болезнь, и сообщил он о ней авве, ⁶⁷ а тот в ответ передал слова монаха: "Вскоре будешь со мной, как и просил". Через несколько дней призвал Бог монаха, и сразу, как по сговору, сиятельно последовал за ним Петрона. Хоть и находились друг от друга невдалеке, не слышали они о смерти один другого, но покинули этот мир в одно время. Так, по рассказам, завершил жизнь Петрона. А до него, побежденный какой-то болезнью, умер и Мануил.

26. Варда, словно юный щеголь-красивые платья, непрестанно менял один жалованный царем титул на другой; дошел он и до титула кесаря, ⁶⁸ Михаила же ни одно из гражданских занятий так не трогало, как зрелища и конные ристания. Тяжко то, что он не только пристрастился наблюдать за состязаниями-хотя делал и это,-но и сам (о ромейское царство!) правил колесницей, становясь для всех зрелищем, игрушкой и посмешищем. Варда опекал племянника и вроде как жить не желал, если только не сумеет переменить его низменного нрава. Он сам распоряжался государственными делами и в то же время нацеливался на царскую власть, надеясь овладеть ею в свое время. Это, однако, он откладывал на будущее, а в то время пекся о светских науках (из-за невежества и неучености властителей они за столько лет обратились в ничто и исчезли вовсе) и, устроив школу в Магнавре, споспешествовал их развитию и расцвету. ⁶⁹ Однако и это лучшее и славнейшее из деяний не могло смыть вины с Варды. Руководил школой и наставлял в философии великий Лев, философ, который приходился племянником ⁷⁰ патриарху Иоанну, владел епископским престолом в Фессалонике, а поскольку после низложения должности не имел, был назначен в эту школу, где изгонял и рассеивал невежество. ⁷¹

27. Нельзя обойти молчанием и того, как такой муж стал известен тогдашнему правителю (это был Феофил-родитель Михаила). Лев досконально изучил науки, познал философию и ее сестер (арифметику, геометрию, астрономию, а также многославную музыку) ⁷² и благодаря большому [81] прилежанию, несуетной жизни и величию своей природы превзошел все их так, как никому другому не удалось хотя бы одну. Обитая в жалком жилище, он наставлял учеников в любой науке, которую они избирали. Прошло время, многие из учеников продвинулись в науках, а некий юноша, как раз окончивший изучение геометрии, поступил секретарем к одному правителю стратигиды и ради жизненного преуспеяния пожелал за ним следовать. Он отправился вместе с ним на войну, не знаю, каким уж образом попал в плен к агарянам, и из-за юного своего возраста отдан был в услужение одному знатному человеку. Амерамнуном исмаилитов в то время был Мамун, ⁷³ который занимался эллинскими науками, а особенно увлекался геометрией. Как-то раз хозяин юноши, рассказывая о пристрастиях и ученых занятиях амерамнуна, упомянул и геометрию, и сказал тогда юноша, что хотелось бы ему послушать и его, и его учителей. Узнавший об этом амерамнун с великой радостью зовет к себе пленника и спрашивает его, известна ли ему эта наука. Тот ответил, что да, но амерамнун ему не поверил и стал говорить, что нет на свете учителей, помимо его собственных. Юноша же сказал, что ему хотелось бы послушать их и их науку; те тотчас явились, приступили к делу, нарисовали треугольники и четырехугольники, изложили правила Евклида и то, в чем были сильны и образованны, говоря при этом, что такая-то фигура называется так, другая иначе. Что же касается причин и смысла, и почему это так и почему имеет такое название, ничего путного сказать не могли, причем не из косноязычия, а из-за неучености и невежества. Увидел юноша, как довольны и как гордятся они своими чертежами и сказал: "Что же это вы, в то время как во всяком деле и слове главное-причина и что откуда, только называете вещи, а смысл их обходите, будто он и вовсе не нужен? И для вас все одно-человек образованный или необученный, никакого представления о вещах не имеющий". Учителя смутились и попросили его самого разъяснить и изложить им причины. Когда же он четко и ясно рассказал, почему это имеет одно название и рисунок, а то-другое, их ум раскрылся, они уразумели его слова и, восхищенные, спросили, сколько же в Византии таких ученых мужей. Тот ответил, что много, прибавил, что сам он из числа учеников, а не учителей, и они спросили тогда о его учителе, жив ли он и находится ли еще среди людей. Юноша ответил, что жив, и принялся превозносить его добродетель, прибавив, что живет он в бедности, никому не известен и блещет мудростью. И тогда Мамун начертал ему письмо следующего содержания: "Как по плоду дерево, так по ученику познаем мы учителя. Добродетелью и глубиной познаний превзойдя науку о сущих, ты остался неизвестен своим согражданам, не пожинаешь плодов мудрости и знания и не получил от них никакой чести. Так не откажись прийти к нам и обучить нас своей науке. Если так будет, склонит перед тобой выи весь. сарацинский род, а даров и богатств получишь столько, сколько никто. никогда не получал". Амерамнун вручил юноше письмо, ублажил его дарами, велел отправляться к учителю и обещал ему почести и дары, а при желании и возвращение домой, если только убедит Льва покинуть ромейскую землю. ⁷⁴ А как пришел ученик в царственный город и предстал перед ним, разволновался и растрогался самим видом учителя, зарыдал и оросил [82] слезами не только щеки, но и шею, и грудь. Сначала учитель был в недоумении от происходящего, не мог понять, кто перед ним и чего ради так себя ведет. Дело в том, что время и тяготы плена изменили облик юноши, и его легко можно было принять за кого-то другого. Но он мало-помалу себя раскрыл, назвал и имя, и науки, рассказал о плене, по какой причине был освобожден и сюда явился, вручил письмо, и тогда уже вместе, как в трагедии, они разразились рыданиями и плачем. Впрочем, они решили, что это письмо от врагов может оказаться небезопасным, если его обнаружат, а потому, явившись к логофету (им был Феоктист, ставший жертвою Варды), рассказали обо всех приключениях пленного ученика и отдали ему письмо амерамнуна. Вот в чем причина того, что царь узнал и приблизил к себе этого мужа. Ученик и письмо вывели на свет божий хоронившуюся до того по углам мудрость Льва и избавили его от нищеты и бедности. Это письмо Феоктист показывает Феофилу, сам призывает к себе Льва, богато его одаривает и от имени царя велит публично вести преподавание в храме Сорока мучеников. ⁷⁵ Прошло немного времени, и Мамун, узнавший, что философ не желает менять родину на чужбину, представил ему в письме трудные вопросы из геометрии, астрологии и иных нелегких предметов и просил прислать их решение. Лев соответственно разъяснил каждый, предложил решения и, чтобы произвести впечатление, прибавил кое-какие прорицания. Взял амерамнун в руки письмо, пронзен был любовью к мужу и громко воскликнул, восхищаясь его познаниями в философии и науках. И он тут же посылает письмо уже не к нему, а к Феофилу такого содержания, что вот сам я хотел, выполняя долг друга и ученика, явиться к тебе, по, поскольку не позволяет мне этого данная Богом власть и многолюдный подвластный народ, прошу тебя пришли мне без промедления мужа, знаменитого в философии и иных науках, коим владеешь, и убеди его остаться со мной, дабы своим учительством наставлял меня в науке и добродетели, коим я страстно предан. Не откажи мне из-за того, что говорю я на другом языке и отличен в вере. Напротив, верные и порядочные друзья тем более не откажут такому просителю. Благодарностью же за это будет тебе двадцать кентинариев золота и мир, бессрочный и вечный. Такими средствами старался он заполучить Льва. Феофил, однако, ответил, что глупо отдавать свое добро и раскрывать перед другими народами знание сущего, коим гордится и за что чтим всеми ромейский род, и отказал амерамнуну. Что же касается Льва, коего держал в большой чести, то приказал Иоанну, занимавшему тогда патриарший престол, рукоположить его митрополитом фессалоникийским, как человека, исполненного мудрости и к тому же близкого ему по родству. ⁷⁶

28. Прибыв после рукоположения в Фессалонику, он заставил всех чтить и уважать себя за добродетель, но еще большее уважение вызвал, по причине, о которой будет рассказано. В то время земля была столь бесплодна и неурожайна, что грозила смерть. Увидев это, он ощутил прилив жалости и сострадания и увещевал фессалоникийцев не падать духом и не поддаваться отчаянию, если хотят сподобиться помощи от Бога и от него. В определенное время, когда, как было известно Льву из астрологии, от восхода и появления звезд происходит истечение и они влияют на [83] земные дела, он бросил в землю и поместил в ее лоно семена, когда же пришла весна и наступило жаркое время, из нее возросло такое изобилие и многоплодие, что запасов хватило на много лет в будущем, хотя, конечно, Бог послал такое плодородие благодаря молитвам и просьбам страждущих, а не напрасным стараниям Льва. Это, как и следовало ожидать, еще больше усилило любовь и привязанность фессалоникийцев к мужу.

29. Многие тогда поражались его мудрости и тому, как он превзошел все науки, и вот, как передают, он сказал одному из своих близких: "Грамматикой и поэтикой я овладел, будучи в Константинополе, а риторикой, философией и наукой о числах-на Андросе. ⁷⁷ Там я встретил одного мудреца, от которого перенял начала и некоторые положения, но, поскольку чего хотел не нашел, принялся бродить по острову, посещал монастыри, выискивал и добывал пылящиеся там книги и, усердно изучая их на гребнях гор, дошел до вершин знания, а когда насытился науками, снова вернулся в царственный город и начал сеять семена знаний в умы жаждущих. Это, однако, было раньше. Теперь же, поскольку после трех лет (столько времени он занимал епископское кресло) он был смещен и снова не имел должности, возглавил философскую школу в Магнавре. Его ученик Феодор руководил классом геометрии, Феодигий-астрономии, Комит- грамматики эллинского языка. ⁷⁸ Варда щедро им помогал,. часто из любви к знаниям посещал их, ободрял учащихся и изрядное время как бы окрылял науки и споспешествовал их движению вперед.

30. Варда же постоянно предавался судебным разбирательствам на ипподроме и почитал за честь прослыть человеком таких склонностей. И он, возможно, для многих в этом и преуспел бы, ведь время сокрыло события, однако приводя в замешательство и расстройство церковь, став источником не мира, но вражды, порчи и погибели, он по праву завоевал себе отнюдь не лучшую славу. После ухода из жизни Мефодия, владевшего константинопольским престолом всего четыре года, на патриарший престол возвели и доверили правление вселенной монаху, настоятелю монастыря Сатира Игнатию-внуку царя Никифора, сыну Михаила, человеку, славившемуся благочестием и всяческими добродетелями. ⁷⁹ Через несколько лет Игнатий, поскольку не пренебрегал божьими канонами, отлучил Варду от церкви за то, что тот без всякой причины и вины изгнал свою жену и вступил в связь с невесткой. ⁸⁰ Но какое наказание на него наложил, отвергнув от церкви, такое от него сам и претерпел. Я не говорю о голоде и жажде, распластании на земле и побоях, жестоких ударах по всему телу и, ограничившись только этим замечанием, перейду к связной истории.

31. Варда предал Игнатия заключению, заключению тяжкому и мучительному, и было это в святилище святых Апостолов, но не в великом и славном, а в том, где, как рассказывают (и это действительно так), находятся гробницы. ⁸¹ Посадили его в гробницу Копронима, ⁸² голее песта (это по пословице) на морозе и стуже, поместили наверху и обрекли мукам стужи и холода. А был это понос, вызванный охлаждением, истечение внутренностей через желудок и горькая смерть. Он наверняка умер бы и от суровости и жестокости своих стражей (речь идет о Иоанне Горгоните, Николае Скутелопте и Феодоре Море), если бы один из них (Константин [84] Армениак), ⁸³ движимый жалостью, когда те уходили поесть, не спускал его оттуда, каплей вина, хлебом и толикой тепла не облегчал его страданий. А когда Варда решил, что Игнатий наказан достаточно, он отправил его в ссылку на остров Митилену. ⁸⁴ Поскольку же кое-какие епископы возражали и жаловались, что справедливость нарушена и небрежена, а также грозили, если что случится, никого другого не принимать и даже порвать с церковью, он побоялся смуты и решил взять их обманом и хитростью. Варда тайно и по отдельности приглашал их к себе, и одаривал и обещал каждому, если только отступится он от Игнатия, не какую-нибудь безделицу, а сам константинопольский престол. Все они поддались, польстились на славу, и ни один не вступился за законность и справедливость; и тогда говорил им Варда, что император свои обещания выполнит, но вы, блюдя приличие и достоинство, когда вас к нему позовут, от предложения отказывайтесь, дабы восхитился он вашей добродетелью. И вот приглашая каждого-не всех вместе, а по одному-к царю, он убеждал их сразу не принимать чести. Им без долгих речей делали предложение, но они отказывались и невольно сами себя выставляли на посмешище. Они предали добродетель, побежденные страстью к славе, но и ее не сподобились, ибо низко предали Игнатия.

32. А поскольку и они обнаружили свою человеческую природу и таким образом были обмануты, он отдал константинопольский престол Фотию, мужу из светского сословия, известному своей мудростью, облеченному саном протасикрита. ⁸⁵ А чтобы придать силу своему решению, они пригласили по другому поводу (против иконоборцев) легатов из Рима и при удобном случае устроили собрание против Игнатия, обнародованным в храме святых Апостолов низложением свергли его, а потом вызвали его из ссылки, кулаками разбили лицо и вышибли зубы. ⁸⁶ Темная ночь настала тогда для иереев, подобной которой никогда не было на земле. А что еще обрушил на всех иереев, как вседневно подвергал их заключению, изгнанию и жесточайшим наказаниям, дабы заставить их примириться с Фотием, об этом непрестанно вопиют многие книги и все века.

33. Потом набег росов (это скифское племя, необузданное и жестокое), которые опустошили ромейские земли, сам Понт Евксинский предали огню и оцепили город (Михаил в то время воевал с исмаилитами). ⁸⁷ Впрочем, насытившись гневом божиим, они вернулись домой- правивший тогда церковью Фотий молил Бога об этом-а вскоре прибыло от них посольство в царственный город, прося приобщить их божьему крещению. Что и произошло. ⁸⁸

34. И их набег опустошал, и критский флот в составе до двадцати кумвариев, семи галей и нескольких сатур ⁸⁹ вышел в море, грабил и разбойничал, то плавая вокруг Кикладских островов, то вплоть до всего приконисского побережья. Да и непрерывные землетрясения все омрачали и рушили наземь. Один раз, в день, когда празднуется вознесенье Спасителя и Господа нашего, они сравняли с землей обращенную к северу треть Эксакиония, ⁹⁰ прекрасные храмы и роскошные дома, в другой раз сотрясли статуи: Нику, водруженную на Золотых воротах города, и те, что прочно стояли у Святой Анны в Девтере. ⁹¹ Увидев ее поверженной, Лев Математик [85] сказал, что это грозит падением второго человека после царя. ⁹² Было бы долго перечислять исчезновение рек и источников и прочие бедствия, случившиеся в Исаврии и во всех землях. Царь, однако, всем этим пренебрегал и целиком был занят конными состязаниями у храма святого Мамы, сооруженного на Евксине. ⁹³

35. Как-то раз-сообщу, однако, сначала о способе, каким с помощью огней в кратчайшее время передавали и сообщали царю о походе на нас сарацин. Вблизи киликийского Тарса находится крепость под названием Лул. Ее стража, как только замечает набег, дает знать расположившимся на холме Аргей, а те в свою очередь находящимся на Исаме, а они-тем, кто в Эгиле, последние же-тем, кто на холме Мамы. За ним следует Кириз, потом Мокил, а дальше холм святого Авксентия мгновенно дает знать о случившемся предназначенным для этого служителям на террасе Фароса в Большом дворце. ⁹⁴ Так вот, как-то раз собрался Михаил вступить в состязание у упомянутого уже храма мученика Мамы, уже подан был знак к ристанию, и когда вечером папий сообщил, что огонь на Фаросе извещает о набеге племен, от мысли, как бы из-за этой вести зрители не пропустили его выезда, Михаил пришел в такое раздражение и ужас, какой можно ожидать лишь от человека, страшащегося за свою душу и озабоченного тем, как отразить врага. Так он выступил и при этом не испытал никакого стыда. А чтоб ни один из его заездов не выпадал и чтобы никакое печальное известие не могло расхолодить зрителей, он не велел зажигать ближайших огней, а все такие вести замалчивать и предавать полному забвению.

36. И еще, чтобы показать его невежество и безумие: стоял как-то Михаил на колеснице, вот-вот готовый оторваться от барьера (он выступал за голубых, за зеленых-логофет Константин, отец Фомы, патрикия и бывшего логофета дрома, за белых-Хила, за красных-Крас. Не оставались без дела ни протасикрит, ни протонотарий дрома, но первый был комбинографом ⁹⁵ голубых, второй-зеленых), и вот, когда стояли они уже на колесницах, облаченные в платье возничьих, пришла весть, что неудержимо движется Амр, что разоряет он Фракисий, приближается к Малатине и грозят нам ни с чем не сравнимые беды, и, когда опечаленный этим протонатарий сообщил об ответе доместика схол и из своих рук показал его письмо, царь сказал: "Что за наглость заговаривать со мной о таких вещах во время столь важного состязания, нет у меня другой заботы, только бы оттеснить среднюю колесницу на левый край. В этом только и состязаюсь".

37. Но нельзя думать, что лишь одной этой страстью, или если угодно страданием, был охвачен Михаил, а других, еще более несообразных, был лишен. Стремясь к благообразию неблагообразными средствами, он выходил за пределы приличия, а царской чести в особенности. Как-то раз встретилась ему по дороге женщина, у которой был восприемником сына, она шла из бани с кувшином в руках. Соскочив с коня, царь отослал в находившийся там дворец синклитиков из своей свиты, а сам вместе с отвратительной и мерзкой своей компанией отправился за женщиной, причем взял кувшин из ее рук и сказал: "Давай, не робей, женщина, веди меня [86] к себе домой, хочется мне попробовать хлеба из отрубей и молодого сыра" (должно привести его слова). От этой необычной сцены женщина онемела И не знала, что ей делать, ибо не было у нее ни стола, ни что на него положить. Однако Михаил в мгновенье ока обернулся, выхватил у нее еще мокрое из бани полотенце, постелил его вместо тонкого полотна, которое кладут на стол, отнял у нее ключи и сам был всем: и царем, и столоустроителем, и поваром, и пирующим. Он вытащил все содержимое из кладовки этой бедной женщины, угощался и трапезничал вместе с ней в подражание Христу, Богу нашему. ⁹⁶ Потом же от нее отправился пешком во дворец, ругая своих предшественников царей за великую глупость, наглость и спесь. Если б только услышали они его болтовню, ответили бы так: "Не тебе, преданному роскоши и играм, ругать нас за спесь, лучше бы тебе на войне отличиться, терпеть там нужду, а стол и привязанность делить с воинами, а не с торговками и блудницами". Все это возбудило ненависть к Михаилу и навлекло на него божий гнев.

38. Но что всего хуже, была у него компания, все сатиры, гнусные и разнузданные сквернословы, которых вполне можно было бы назвать вакховыми тиасотами. ⁹⁷ Этих людей чтил он и уважал и, унижая божественное, облачал их в золототканные священнические одежды, преступно и святотатственно принуждал их к исполнению священных обрядов, их предводителя-Грила именем -называл патриархом, а одиннадцать остальных- митрополитами самых значительных и сиятельных престолов. И считал Михаил, что ему царство не в радость, если сам не будет в этой компании, и потому назначил и именовал себя митрополитом Колонии. [87] А когда надо было петь и совершать таинства, они исполняли гимны под кифары, а на слова иереев иногда в подражание службе отвечали тихо и ясно, а иногда пронзительными и развязными выкриками. Золоченые же сосуды, жемчугом унизанные, они наполняли горчицей и перцем и передавали вкусить желающим, и таким способом издевались над непорочным таинством. ⁹⁸ Сей Грил, восседая на осле, совершал торжественные выходы и красовался в окружении своего дионисова сборища. И как-то случилось ему встретиться с блаженным патриархом Игнатием, шествовавшим во главе святого клира с церковными молениями. Как увидел его Грил, обрадовался такому случаю, начал свое бряцание, подобрал плащ, вместе с сообщниками своими ударил посильней по струнам и обрушил брань и сквернословие на этих непорочных. ⁹⁹

39. И Феодору, свою мать, еще при жизни ее, когда пребывала она во дворце, позвал царь получить от него благословение, изобразив так, будто он и есть блаженный Игнатий. Когда же эта святая женщина в благочестии и страхе божием пришла и распростерлась на полу, прося помолиться за нее (ловко спрятав бороду, Грил до поры до времени скрывал, кто он такой), тот испустил зловонный грохот и безобразные речи, что и навлекло на него проклятия Феодоры и прочих благочестивых людей. Пророча, предрекла она Михаилу, что оставит его провидение и рука божия. И не дано было мужу, от прямого пути отклонившемуся и добродетель отвергшему, вернуться на дорогу блаженства. Виновники же и изобретатели этих безобразий не отдалили, а напротив, приблизили к себе несчастья. Прежде всего навлек их на себя Варда, а еще до него каниклий Феоктист, то ли потому, что, когда все единодушно благоволили Михаилу, они, как опекуны, даже и не пытались отвратить его от такого рода занятий, а, может быть, потому что один удерживал, а другой из-за распри с ним был настроен иначе и не только не удерживал Михаила, но скорее поощрял его; такие вещи мы наблюдали и в наше время. Как бы то ни было они навлекли на себя беду, Феоктист, как уже говорилось, был зарублен, ¹⁰⁰ и в начинаниях своих не имел успеха. Ведь его не раз назначали командовать войском, и не раз выступал он против разных врагов, но никогда, ни теперь, ни раньше не возвращался с победой или одержав верх над врагом, но всегда терпел поражение и обрекал на гибель свое войско. Не знаю, то ли не хватало ему ума-разума, и не опытен он был в ратном деле, поскольку никогда ему не учился; может быть, по причине, которая выше нас, а может быть, и по только что упомянутой. И когда случились два солнечных затмения, он, назначенный стратигом против авасгов, вкусил по несчастию гнева божия: попавшие в кораблекрушение несчастным образом лишились жизни, а шедшие по суше разделили их злую судьбу. Таким образом погибло это войско. ¹⁰¹ Вскоре он снова дерзко ввязался в войну и потерял более сорока тысяч воинов. И опять двинулся он в поход на критских арабов и вернулся ни с чем, при этом оставил там немало своих людей, ибо неожиданно пустился в бегство и покинул остров. ¹⁰² Такое было с ним раньше.

40. Ныне же ясные знамения, восходы комет, сновидения открывали Варде грядущие беды, и происходило это не само собой, не по неосмысленному движению, а провидением того, кто искал не смерти, а обращения [88] грешника. Увидал он во сне, как идет с Михаилом в процессии и всенародном празднестве к божьему святилищу, коему София название, а как приблизились и вошли в храм, явились в белых одеждах числом двое, вида ангельского. А как прошли дальше, ничего другого не увидели, только старца, восседающего на троне (поняли, что это Петр-главный апостол), и распростертого у его ног блаженного Игнатия, просящего возмездия за беды, кои претерпел. Петр же, как бы сострадая ему, сказал, что воздается вскоре, вручил одному из стоящих рядом (двое явились ему в златотканных одеждах) короткий кинжал и сказал: "Изруби на части богопротивного (так назвал он кесаря) с левого бока, а другого нечестивца (так он именовал царя) порази в правый и обреки той же казни". И кончилось сновидение, и не сном оно было, а явью.

41. Варда, снарядившись вместе со всем войском и Михаилом в поход на критян, вошел со светильниками в храм пресвятой госпожи нашей Богородицы, именуемый Одиги. ¹⁰³ Когда он приблизился к алтарю, с его плеч соскользнул плащ, предзнаменовав новые беды. Да и сам он за день до того, как покинуть город, то ли просто так, то ли в предчувствии грядущего собрал друзей и, угощая их, увещевал не забывать их дружбы, и, словно уже расставаясь с жизнью, завещал свое имущество. И конец должен был наступить. Когда двинулись они на Крит и в феме Фракисиев достигли Кип (так называлось это место), их слуги в рвении и усердии поспешили разбить палатки. Но то ли по умыслу, то ли просто по неведению, шатер Михаила они разбили на месте низком и ровном, а кесаря-на холме и возвышенности. Словно нежданной удачей, воспользовались этим враги кесаря, принявшиеся поносить его перед Михаилом, винить в случившемся и затевать козни. Однако превосходящая сила кесаря удерживала их и остужала пыл. Ведь доместик схол Антигон как сын больше подчинялся ему, нежели царю, да и другие стратиги, в том числе и логофет дрома Симватий, его зять по дочери, без сомнений должен был быть на его стороне. Но его тайно переманили, и именно он был предназначен убить кесаря. И вот, когда составлен был заговор, засада устроена и исполнители стояли наготове, никому иному как Симватию поручили подать сигнал к действию. Прочитав их донесения, Симватий вышел, осенил крестом чело и этим дал знак. Но, поскольку прямо перед ними стоял отряд кесаря, возникли нерешительность и замешательство, и Михаил, в страхе, как бы дело не раскрылось и меч не обнажился против него самого, начал через одного верного человека ободрять мужей и обещаниями титулов и благ вселять в них храбрость. И может миновала бы опасность и избежал кесарь смерти, ибо сковал их страх и лишило сил малодушие, но царь через посланца известил Василия (он был паракимоменом) ¹⁰⁴ о том, что время не ждет, что сам он уже отчаялся выжить, и тем подвиг его на убийство. Услышал эту весть Василий, испугался за царя и принялся убеждать воинов отринуть страх, произнося: "Где ты мужественная и отважная душа!" Этим он сразу окрылил воинов и побудил их вступить в схватку. Как увидел Варда воинов с мечами, испугался, распознал смерть и бросился царю в ноги. Но уж нельзя было избежать смерти. Его тотчас оттащили и растерзали на куски. Случилось же это в апреле месяце, двадцать первого числа, четырнадцатого [89] индикта. ¹⁰⁵ Они накололи на копье детородный член Варды, выставили его напоказ и принялись ликовать. Поднялась такая суматоха и беспорядок, что уже и самому Михаилу приходилось опасаться за свою жизнь. Но друнгарий виглы (это был Константин) ¹⁰⁶ прорвавшись в середину, унял сей великий шум, воздал царю славословия и двинул строй воинов против смутьянов. Так ушел из жизни Варда, так расстроился поход против критян, царь же вернулся в Византий. ¹⁰⁷

42. И другой знак явился Варде за два или три дня до этого. Феодора, то ли боговдохновенная, то ли узнав от кого о готовящемся, загадочно послала ему роскошное платье с золотом вышитыми куропатками, которое, однако, по росту ему не годилось и было много короче. То, что вышиты были не какие другие птицы, а куропатки, и что платье было короткое, предвещало, что падет он жертвой коварства раньше положенного.

43. Итак, царь вернулся, и поскольку сына у него не было, усыновил Василия, пожаловав ему сан магистра. Шло время, править государством Михаил был неспособен, сознавал свою простоту, к тому же стало известно, что из-за плохого ведения дел готовится возмущение и бунт сената, поэтому он возлагает на голову Василия вожделенную корону и в день праздника пятидесятницы, в месяце мае, двадцать шестого числа, четырнадцатого индикта провозглашает и представляет его царем в Великой церкви божьей мудрости. ¹⁰⁸ Кто этот Василий и как стал известен царю, расскажет посвященная ему история. Теперь же, удостоившись царского величия, он принялся за государственные дела, устранился от ежедневных ристаний и состязаний, а также от гнусностей гнуснейшего патриарха Грила, коими безмерно наслаждался Михаил.

44. Как говорится, все приедается, и гнусное и естественное, лучший тому учитель- опыт. Однако Михаилу, тогдашнему властителю, как утверждают, не приедались ни ристалища, ни пьянство, ни гнусности. Василий пытался было ему помешать, отвлечь от подобных занятий, увещевал царя, выставлял и рисовал его взору ненависть граждан, проклятия иереев, возмущение синклита, но лишь навлек на себя зависть и прослыл приемный сын не другом ему, а ненавистным врагом. Вот почему приблизил вскоре Михаил одного человека, в то время гребца царского дромона ¹⁰⁹ (звали его Василикин и был он братом того самого Капногена, что вторично получил сан эпарха), одел его в пурпур, водрузил на голову диадему, обул в башмаки-знак царской власти, вывел за руку к синклиту и сказал, что давно следовало мне представить этого мужа в столь сиятельном уборе:
       
И вид, достойный владыки,
И венец для него будто создан
Все говорит нам о власти. ¹¹⁰
       
И лучше бы мне его сделать царем вместо Василия. Раскаялся я, что его поставил на царство. ¹¹¹ Таково начало его падения. Эти речи, дойдя до слушателей, ввергли всех в изумление и великое оцепенение, ибо будто мифических гигантов чуть ли не ежедневно порождал он на свет "посеянных" царей. ¹¹² Возросла и, словно пламя, еще сильней загорелась с тех пор ненависть к Василию, а пищей и причиной ее было, что не желал он [90] вместе с ними предаться погибели и разделить их разнузданные удовольствия. Михаил же от пьянства и вина нередко впадал в такое безумие, что в тот момент велел творить всякие ужасы и хуже ужасов: приказывал одному отрубить уши, другому-нос, третьему-голову. Если бы не находились такие, кто из жалости оставлял без внимания приказы и откладывал исполнения на завтра в надежде на их отмену и раскаяние Михаила (а оно обычно наступало), никого бы уже не осталось в живых из царского окружения. Едва не погиб сам Василий, не раз становившийся игрушкой в хмельном застолье царя. Он, однако, терпел и ждал, надеясь, что рано или поздно посетит раскаяние этого человека. Но ни в каком случае не мог царь, согнутый, словно колесничное колесо еще в детском возрасте, снова начать двигаться прямой дорогой. И вот составили против Василия заговор посерьезнее: на охоте один из оруженосцев должен был метнуть копье, по видимости в зверя, а на деле в Василия. Это поведал и подтвердил в смертный свой час человек, получивший приказ и пустивший копье. Да он и метнул копье согласно приказу, но промахнулся. Так был спасен поправшим смерть Богом от близкой смерти Василий. Все это стало известным и отточило меч на царя. И вот дабы не был заколот Василий, как незадолго до того кесарь, а еще раньше Феоктист, то ли по решению синклита, то ли по воле друзей Василия (и им грозила такая же смерть), закалывают Михаила царские стражники во дворце святого великомученика Мамы в сентябре месяце, двадцать четвертого числа, первого индикта, года 6376, в третьем часу ночи. ¹¹³ Процарствовал он вместе со своей матерью Феодорой четырнадцать лет, а единолично- одиннадцать, а позже совместно с Василием один год и три месяца.

45. То, о чем говорилось выше,-игры и зрелища. Надо, однако, вспомнить и о похвальном. Утварь, подаренная им славному храму Божьей мудрости, выполнена с тщанием и усердием и достойна похвалы. Ибо ни одна вещь из древних и святых сокровищ и тех, которые искусно создавались в храмах за то время, что существуют люди, не сравнится по величине с блюдом, и нет в этих вещах такой красоты и изящества, хотя и собрано там все красивое и ценное. Да и кубок вполне соответствовал блюду. Не уступает им и изготовленный для освещения круг (его называют поликандилом), ¹¹⁴ он весь из золота, весит шестьдесят литр, намного превосходит остальные, и ему отдают первенство и почет.

Комментарии

1 Основную роль в этом совете опекунов играл, видимо, Феоктист, которого "Продолжатель Георгия именует «первым министром» (paradunasteuwn; Georg. Cont. 815.22). В соответствующем месте сочинения Генесия (Gen. 55.3) Варда в составе совета не упоминается.

2 Студийские монахи, т. е. монахи знаменитого в Константинополе монастыря Иоанна Крестителя «Студион» (см.: Janin R. Constantinople... Р. 395; ср. прим. 35 с. 269).

3 Как уже отмечалось (см. с. 282, прим. 52), Мануилу, возможно, так и не удалось «оправиться от болезни».

4 Т. е. Иоанн VII Грамматик.

5 Патриаршьи палаты (patriarceion), где помещалось все церковное управление, непосредственно прилегали к храму св. Софии. Помимо упомянутого уже Фомаитского триклиния с библиотекой там находился также триклиний Фессал, названный так потому, что его стены были инкрустированы фессалийским мрамором (см.: Janin R. Constantinople... Р. 174).

6 В соответствующем месте произведения Генесия (Gen. 58.94 сл.) Иоанн Грамматик утверждает, что пострадал от Константина Армянина и его людей. Такая версия представляется вполне правдоподобной. Вероятно, Варда был послан к патриарху, чтобы «замять дело».

7 В тексте лакуна, которую старается заполнить Р. Куманецки (Kumaniecki К. Notes critique sur le texte de Theophane continue // Byz. 1934. Vol. 9. P. 235).

8 Наш автор, пожалуй, единственный, кто определяет низложение патриарха Иоанна Грамматика временем до константинопольского собора 843 г., восстановившего иконопочитание (см. прим. 12). Согласно другим авторам (в том числе и Генесию — Gen. 57.85), низложение Иоанна — результат восстановления иконопочитания на соборе. О Психе — имении Иоанна см.: Janin R. Constantinople... Р. 435.

9 О Мефодии см. с. 274, прим. 15.

10 Византийская традиция упорно представляла Феодору защитницей иконопочитания еще в период царствования Феофила. На этом, в частности, настаивает и сохранившееся до наших дней «Житие Феодоры» (см.: Regel W. Analecta byzantino-russica. СПб., 1911. Р. 1 и след.). Согласно этому сочинению, принял на смертном одре иконопочитание и сам Феофил. У больного дизентерией царя разверзлись уста, сквозь которые стали видны внутренности. Стоило ему, однако, поцеловать крест, как уста сомкнулись, он уснул успокоенный, а через несколько дней умер в мире (см. подробней: Успенский Ф. Очерки по истории византийской образованности. СПб., 1891. С. 41 и след.).

11 11 марта 843 г. (обоснованию этой даты посвящен специальный очерк А. Васильева в приложении к книге «Византия и арабы». Т. 1. С. 143 и след.). С этого времени первое воскресение великого поста отмечается православной церковью как «праздник православия». Праздник этот установлен в честь победы не только над иконоборцами, но и вообще над всеми еретиками.

12 Лучшее изложение всех событий, связанных с восстановлением иконопочитания, см.: Guillard J. Le Synodicon d'Orthodoxie, edition et commentaire //TM. 1967. Vol. 2. P. 119 ff.; Успенский Ф. Очерки... Версия нашего автора, связывающего восстановление иконопочитания с болезнью и чудесным выздоровлением Мануила (повторяющаяся и в некоторых других источниках), носит откровенно легендарный характер. Больше оснований доверяться версии, содержащейся в первой редакции «Synodicon vetus» (The Synodicon vetus. Text / Transl. and Notes by J. Duffy and J. Parker. Washington, 1979. P. 132, № 156), согласно которой восстановление иконопочитания произведено было на «местном соборе» (topikh sunodoV), состоявшемся не в церкви, а в резиденции чиновника каниклия (хранителя царской чернильницы). Именно на этом соборе был низложен Иоанн и возведен в сан патриарха Мефодий (ср.: Mango С. The Liquidation of Iconoclasm and the Patriarch Photios // Iconoclasm. Birmingham, 1977).

13 См.: Псалтирь 102.5.

14 Проблема происхождения и биография Иоанна непроста. Разноречивость сохранившихся свидетельств заставила даже исследователей предполагать существование не одного, а двух Иоаннов Грамматиков, слившихся впоследствии в один образ. В отличие от Продолжателя Феофана анонимный автор считает его человеком скромного происхождения (Scr. inc. 349). См.: Липшиц Е. Очерки. С. 206 и след.; Успенский Ф. Патриарх Иоанн Грамматик // ЖМНП. 1890. Ч. 267, № 1; Brehier L. Un Patriarche Sorcier a Constantinople // Revue de l'orient chretien. 1904.

15 Монастырь Сергия и Вакха находился к юго-востоку от императорского дворца (см.: Janin R. Constantinople... Р. 333—334).

16 Этот низкий барьер (греч. euripoV) разделял площадку ипподрома на две части (см.: ibid. P. 180).

17 Об этой магической процедуре, помимо Продолжателя Феофана, не сообщает ни один автор. Ф. Успенский уверен, что под «тремя вождями» в данном случае надо иметь в виду русских предводителей (Успенский Ф. Патриарх... С. 24).

18 Имение Арсавира и монастырь св. Фоки были расположены на европейском берегу Босфора (см.: Janin R. Constantinople... Р. 427, 434).

19 «Трофониево» — от имени знаменитого мифического предсказателя Трофония, прорицавшего в Беотии в глубокой пещере.

20 Т. е. будущему императору Василию I.

21 По свидетельству хроник «семьи Симеона Логофета», местом заключения Иоанна Грамматика был монастырь Клидион на Босфоре.

22 Митрополит Смирны Митрофан — хорошо известный церковный писатель, в будущем один из самых ревностных сторонников патриарха Игнатия и противников Фотия. Митрополитом он стал в 857 г. (см.: Beck H.-G. Kirche... S. 543).

23 См. прим. 11.

24 Речь в данном случае идет об одном из самых кардинальных расхождений между иконопочитателями и иконоборцами. Последние обвиняли своих противников в идолопоклонничестве, поскольку те обожествляют рукотворные изображения. В ответ теоретики иконопочитания утверждали, что они почитают иконы лишь «относительно» (scetikwV) и через их посредство возносят свое почитание к прототипу, т. е. Богу (см.: Barnard L. The Theology of Images // Iconoclasm. P. 7 ff.).

25 См. с. 62.

26 О Феофане и Феодоре Граптах см. с. 49 сл.

27 Речь идет о решении посмертно освободить от греха императора Феофила, см. с. 67 сл. Переводим с учетом дополнения Куманецкого (Kumaniecki К. Notes... Р. 235).

28 По словам Генесия (Gen. 60.84), Зилик (у нашего автора Зили) провозгласил свою ересь во время императорского выхода в св. Софии. Смысл облачения в белые одежды и помазания миром заключался, видимо, в обряде повторного крещения еретиков, чем символизировалось их возвращение в лоно церкви. Слово «Зилик» — вероятно, результат метатезы в имени «Лизик». Так он именуется в некоторых из источников. По сведениям Никиты Хониата, Лизик обвинялся в манихействе, отрицании божественности Христа и издевательстве над святыми таинствами (Nicetae Choniatao ex libro incerto thesauri orthodoxae fidei. PG 140, col. 281; подробно см.: Guillard J. Deux figures mal connues du seconde iconoclasme // Byz. 1961. Vol. 31. P. 371 suiv.).

29 См. об этом эпизоде: Златарски В. История на българската държава през средните векове. София. 1927. Т. 1. Р. 2. С. 2 и след. Рассказ об ответе Феодоры носит явно легендарный характер. Именно так в «Романе об Александре» отвечают амазонки собирающимся на них напасть врагам, см.: Historia Alexandri Magni (Pseudo-Caleisthenos) / ed. W. Kroll. Berlin, 1926. Bd 3. 25.

30 См.: Doеlger F. Rogesten... Bd. 1. N 447 (844 г.).

31 Этот эпизод переведен К. Мэнго: Mango С. The Art... Р. 190. Согласно Псевдо-Симеону (Ps.-Sym. 665.11 сл.), Борис велел нарисовать картину уже после своего крещения. Принятие христианства в результате лицезрения картины страшного суда — нередкий мотив в христианской литературе (см.: Dujcev I. Legendes byzantines sur la conversion des Bulgares // Sbornik praci filosofske Fakulty Brnenske university Rocnik. 1961. Т. 10. S. 8 сл.).

32 Рассказ о христианизации Болгарии богат легендарными деталями, тем не менее в его основе реальный эпизод крещения болгар, состоявшегося предположительно в 863—864 гг. Западная и восточная церкви в течение ряда лет соревновались в стремлении обратить болгарский народ в христианство. Выигравшей в этом соревновании Византии победа обошлась потерей ряда земель (см.: Doеlger F. Regesten... Bd. 1, N 461; Vlasto A. The Entry of the Slavs into Christendom. Cambridge, 1970. P. 159; Dvornik F. Byzantine Missions among the Slavs. New Brunswick, 1970). Литературу вопроса см.: Schreiner P. Die byzantinischen Kleinchroniken. S. 104, Anm. 1.

33 Павликиане — сторонники еретического учения, распространенного главным образом на восточных территориях Византии. Учение павликиан носило ярко выраженный дуалистический характер. За Богом признавалась власть только над небесным царством, в то время как миром, по воззрениям павликиан, правил Сатана. Павликиане отрицали церковную иерархию, почитание креста и икон и свою жизнь пытались организовать по принципу раннехристианских общин. Отношение государственной власти к павликианам было неоднозначно. Преследования еретиков сменялись периодами относительной терпимости (главным образом при иконоборческих императорах. В IX в. павликиане перешли уже к открытым выступлениям против центрального правительства. Об этом, в частности, свидетельствует их присутствие в войске Фомы Славянина (см. с. 28). См.: Garsoian N. The Paulician Heresy. A Study of the Origin and Development of Paulicianism in Armenia and the Eastern Provinces of the Byzantine Empire Paris, 1967; Липшиц Е. Очерки... С. 132 и след.; Lemerle P. L'histoire des Pauliciens d'Asie Mineure d'apres les sources greques // TM. 1973. Vol. 5.

34 Имена «сына Аргира» (Лев) и «сына Дуки» (Андроник) можно восстановить из текста Скилицы, основывающегося здесь на изложении сочинения нашего автора (Scyl. 92.11 сл.). Впрочем, Д. Полемис считает эти дополнения ошибочными (см.: Polemis D. The Doukai. London, 1968. P. 15).

35 Отныне Тефрика становится главным центром павликианского движения. О ее строительстве сохранились свидетельства Петра Сицилийского (автора истории манихеев, несколько позже посетившего Тефрику) и Фотия. Как можно понять из слов этих авторов, главной целью основания города было освобождение из-под власти милетинских арабов, а также создание опорного пункта для борьбы с Византией (см.: Липшиц Е. Очерки... С. 155 и след.; Lemerle P. L'histoire... Р. 92 suiv.).

36 Мелитинский эмир Амр, как и правитель Тарса Али, хорошо известный по арабским источникам (см.: Васильев А. Византия и арабы. Т. 1. С. 182 и след.).

37 Нет сомнения, что наш автор «на едином дыхании» повествует здесь о событиях, разбросанных на большом временном пространстве. Время похода, организованного Феодорой, и бегства Карвея к арабам — 843—844 гг. (см.: Lemerle P. L'histoire... Р. 88 suiv.). Год похода Петроны (856) восстанавливается по арабским источникам (Васильев А. Византия и арабы. Т. 1. С. 184). Петрона был младшим братом царицы Феодоры и кесаря Варды (о его карьере см.: Guilland R. Recherches... Vol. 1. P. 437 568).

38 Аспар, именем которого названа цистерна, — готский полководец на византийской службе, убитый в 471 г. Точное местоположение цистерны неизвестно (см.: Jаnin R. Constantinople... Р. 197).

39 Асикритий — здание в комплексе Большого дворца, служившее местопребыванием царских писцов — асикритов (см.: Guilland R. Etudes... Р. 296). Скорее всего, напуганный Феоктист не случайно бросился бежать именно туда. Дело в том, что асикритий был также местопребыванием и логофетов дрома (Феоктист занимал именно эту должность). Во всяком случае, согласно сочинению «О церемониях» Константина Багрянородного, царь каждое утро вызывал к себе логофета дрома, за которым шли именно в асикритий (Cuilland R. Recherches... Vol. 2. P. 92—93).

40 Скила — здесь полукруглый зал с воротами того же названия (см. с. 12), примыкавший с запада к триклинию Юстиниана (см.: Guilland R. Etudes... Р. 150).

41 Феоктист был убит 20 ноября 855 г. Несколько иначе об убийстве Феоктиста сообщается в хрониках «семьи Симеона Логофета», согласно которым Феоктист был зарублен на месте Вардой и Дамианом (детальное сравнение версий см.: Karlin-Hayter P. Etudes sur les deux histoires du regne de Michee III // Byz. 1971. Vol. 41. P. 496 ff.). Следует отметить, что только параллельное повествование Генесия делает понятным некоторые детали в рассказе нашего автора. Так, Продолжатель Феофана употребляет в отношении Варды, расположившегося в Лавсиаке, глагол sunedriazen (досл. «сидел вместе»). Только из текста Генесия мы узнаем, что Варда, делая вид, что хочет отдохнуть в Лавсиаке, сидел там вместе (sunedriazun) с препозитами. Это, конечно, те самые препозиты, которым (уже по Продолжателю Феофана!) царь должен был крикнуть: «Хватайте его!» Таким образом, полная картина, представленная некогда «общим источником», расщепляется у Генесия и Продолжателя Феофана и может быть реконструирована лишь сличением текстов обоих авторов (ср. статью, с. 225 сл.).

42 Согласно расчетам Дж. Бьюри (Bury J. A History... Р. 469), удаление Феодоры произошло между январем и мартом 856 г. П. Карлин-Хайтер, детально сопоставившая данные источников, считает такую датировку слишком смелой и указывает на то, что после убийства Феоктиста Феодора оставалась определенное время во дворце (см.: Karlin-Hayter P. Etudes... Р. 469 suiv.).

43 Продолжатель Феофана упоминает предметы (золотой платан, птицы, издающие звуки, открывающие пасти и рычащие львы, орган и др.), находившиеся в тронном зале Большого дворца — Магнавре. Их задачей главным образом было производить впечатление на гостей, особенно иностранных. Некоторые византийские авторы приписывают их изготовление Льву Математику (см.: Brett G. The Automata in the Byzantine «Throne of Salomon» //Speculum. 1954. Vol. 29. N 3. P. 477 ff.).

44 Идик — палата в Большом дворце, служившая личной сокровищницей императоров (см.: Janin R. Constantinople... Р. 171).

45 Сензат от греч. sentzon (трон). По мнению Дюканжа (Ducange. Glossarium... S. v. senzaton), речь идет о монете, на которой был изображен Василий I, восседающий на троне.

46 Мытье в бане было излюбленным удовольствием византийцев. Кроме того, бане приписывали также и целебные свойства. Впрочем, наиболее ортодоксальное духовенство возражало против мытья в бане, особенно женщин (см.: Berger A. Das Bad in der byzantinischen Zoit. Muenchen, 1982. S. 34 ff.).

47 Относительно места изгнания Феодоры и последовательности событий наши источники расходятся между собой. Детальное их сопоставление см.: Karlin-Hayter P. Etudes... Р. 470 suiv.

48 Орологии — солнечные часы. Р. Жанен насчитывает семь таких часов в Константинополе. Впрочем, Орологием называлось и место вблизи св. Софии (см.: Janin R. Constantinople... Р. 103—104, 334).

49 Имя Ирина — вставка издателя. Без нее текст вполне понятен, но означает совсем другое. Братом Ирины — матери Фотия оказывается Арсавир, а все последующие слова текста относятся не к Ирине, а к Каломарии. Дискуссию по поводу этого места см.: Mango С. The Liquidation... Р. 137.

50 Иные сведения сообщает Скилица, согласно которому сестра Феодоры — Ирина вышла замуж за Сергия — брата Фотия. Детальное сопоставление обеих версий см.: Ahripeiler Д. Sur la carriere de Photius avant son Patriarcat // BZ. 1965. Bd. 58, N 2. S. 354 ff.

51 Под схолами в данном случае имеется в виду помещение в Большом, дворце, где размещались стражники-схоларии, охранявшие дворец (см.: Guilland R. Etudes... Р. 29 suiv.).

52 Тюрьма Претория находилась при резиденции эпарха города, невдалеке от Большого дворца, тюрьмы Халки и Нумер были расположены в самом дворце (см.: Janin R. Constantinople... Р. 167).

53 Наш автор завершает отступление и «подхватывает» прерванный рассказ (см. с. 54).

54 Речь идет о кампании 859 г., нашедшей отражение также и в арабских источниках (см.: Васильев А. Византия и арабы. Т. 1. С. 185, пр. 4; Lemerle P. L'histoire... Р. 94).

55 Речь идет об обряде причастия.

56 Имеется в виду второй год после поражения Михаила под Самосатой. Речь идет о кампании 861 г. (см.: Lemerle P. L'histoire... Р. 94).

57 Нельзя не заметить сходства этого эпизода с уже описанной нашим автором сценой спасения тем же Мануилом отца Михаила императора Феофила (см. с. 58). Скорее всего, перед нами «дублет», своеобразное «расщепление» эпизода. Такие дублеты нередко возникают в эпической, легендарной традиции (см.: Gregoire ff. Etudes... Р. 523).

58 Дата этого похода мелитинского эмира Амра — 863 г. — засвидетельствована арабским историком Табари (см.: Васильев А. Византия и арабы. Т. 1. С. 198, пр. 5; ср.: Lemerle P. L'histoire... Р. 94).

59 Согласно известному рассказу Геродота (Herod. VII, 35), персидский царь Ксеркс велел бичевать пролив Геллеспонт, воды которого разрушили наведенный персами мост.

60 См.: Doеlger F. Regesten... Bd 1, N 462; (863 г.).

61 Весьма сходный рассказ, касающийся Петроны, содержится также в Житии св. Антония Нового. Героем его, однако, выступает не монах Иоанн, а Антоний. Скорее всего, в передаваемой устно традиции имя монаха было заменено (см.: Halkin F. Saint Antoine Ie Jeune et Petronas Ie vainqueur des Arabes en 863 // AB. 1944. Т. 62. P. 201 suiv.; ср.: Huxley G. The Emperor Michael III and the Battle of Bishop's Meadow (AD.863) // Greek, Roman and Byzantine Studies. 1975. Vol. 16, N 14. P. 443 ff.).

62 Упоминаемые здесь географические наименования трудно идентифицировать. Битва происходила к западу от р. Галис на границе Армениака и Пафлагонии. Попытка реконструкции хода сражения содержится в упомянутой статье Дж. Хаксли (Huxley G. The Emperor Michael. P. 443 ff.).

63 Амр возводит слово Птосон к грeч. ptawsiV («падение»), а название реки Лалакаон понимает как laou kakwsiV («гибель войска»), слово же Гирин производит от греческого глагола gurizw («крутить»). Автор, конечно, не задумывается над тем, каким образом арабский эмир мог этимологизировать греческие топонимы.

64 Арабские историки Табари и Ибн-ал-Асир тоже сообщают о гибели мелитинского эмира, однако приводят ничтожные цифры потерь арабов. Сражение, согласно Табари, имело место 3 сентября 863 г. (см.: Васильев А. Византия и арабы. Т. 1. С. 201).

65 Генесий (Gen. 68.33) называет имя и этого клисурарха (у Генесия — мерарха) — Махера.

66 См. с. 74. Доместик Варда, не имея возможности исполнять своп обязанности, препоручил их своему брату Петроне.

67 Авва (отец) — уважительное наименование монахов, особенно духовных отцов. Аввами также нередко именовали настоятелей монастырей.

68 Варда был возведен в сан кесаря в апреле 862 г.

69 Речь идет о весьма знаменательном событии в истории культурной жизни Византии IX в. — восстановлении так называемого «константинопольского университета» кесарем Вардой. Время восстановления «Университета» точно неизвестно (о дискуссии по этому поводу см.: Lemerle Р. Le premier humanisme... Р. 151 suiv.). «Университет» помещался в Магнаврской палате Большого дворца. Большое место в преподавании заняли там светские науки. Подробно см.: Fuchs F. Die hoheren Schulpnvon Konstanlinopel. Leipzig; Berlin. i926. S. 18 ff.; Speck P. Die kaisorliche L'niversitat von Kcnstantinopel. Muenchen, 1974.

70 Слово exadeljoV. которое мы переводим как «племянник», может означать также «двоюродный брат».

71 Наш автор начинает рассказ о знаменитом Льве Математике — одной из наиболее заметных фигур в культурной жизни Византии XI в. Версия его биографии, рассказанная далее, существенно отличается от данных хроник «семьи Симеона Логофета» (детальное сопоставление обеих версий см.: Липшиц Е. Очерки... С. 339 и след.: Lemerle Р. Le premier humanisme... Р. 150 suiv.). Время пребывания Льва в Фессалонике исследователи определяют 840—843 гг.

72 Речь идет о знаменитом квадривиуме наук, «математической четверице». знание которых еще с античных времен считалось необходимым для постижения философии.

73 Согласно этому рассказу, ученик Льва попадает в плен к арабам при императоре Феофиле (829—842), в то время, когда арабами правил халиф Мамун (813—833). Таким образом, время этого события ограничивается 829—833 гг. Совершенно иная версия содержится в хрониках «семьи Симеона Логофета», согласно которым ученик Льва попал в плен к арабам после взятия Амория, т. е. в 838 г. Пристрастно Мамуна к наукам и просвещению засвидетельствовано и арабскими источниками. Мамун основал в Багдаде обсерваторию и библиотеку.

74 Вопреки буквальному смыслу фразы почести и дары, а также возможность возвращения домой были, конечно, обещаны Мамуном не ученику Льва, а самому Льву.

75 В Константинополе было по крайней мере восемь церквей Сорока мучеников. Р. Жанен полагает, что речь идет о церкви, находившейся на центральной улице города — Месе, на полпути между ипподромом и форумом Константина (см.: Janin R. La Geographie... Т. 3. Р. 483—484).

76 По сообщениям более поздних историков (Скилицы, Зонары и Глики), иконоборец Лев после трехлетнего пребывания на фессалоникийском епископском престоле был смещен с восстановлением иконопочитания. Таким образом, смещение Льва должно было иметь место в 843 г. Сами по себе такие сведения правдоподобны, но именно они доставили некоторым исследователям затруднения в хронологическом распределении событий, изложенных нашим автором. Ведь если пленение ученика Льва произошло в 833 г., задавались вопросом эти исследователи, чем следует заполнить промежуток времени с 833 до 844г.? Именно это обстоятельство заставило Е.Э. Липшиц отдать предпочтение версии хроник «семьи Симеона Логофета», согласно которым ученик попал в плен в 838 г. (Липшиц Е. Очерки... С. 351). Сохранилась недавно изданная гомилия Льва, произнесенная им в Фессалонике в 842 г. (см.: Lemerle P. Le premier humanisme... Р. 157).

77 То обстоятельство, что Лев в поисках «науки» должен был отправиться на Андрос, по мнению ряда ученых, является доказательством упадка в то время образования в Константинополе.

78 О первых двух «руководителях классов» ничего неизвестно. Комит —возможно, ученый, знаток Гомера, упомянутый в XV книге Палатинской антологии (см.: Lemerle P. Le premier humanisme... Р. 159 suiv.).

79 Мефодий скончался 14 июля 847 г. Согласно «Монологию царя Василия», он находился на престоле 4 года 3 месяца. Назначение Игнатия вопреки канонам произошло единоличным распоряжением царицы Феодоры (см.: Beck H-G. Geschichte der orthodoxen Kirche im byzantinischen Reich. Goettingen, 1979. S. 96). Игнатий — уже упоминавшийся сын Михаила Рангаве Никита, постриженный в монахи после смерти отца. После пострижения Игнатий основал три монастыря на Принцевых островах, настоятелем которых сам стал. Что же касается упомянутого здесь монастыря Сатира, то его основание относится ко второму патриаршеству Игнатия, точнее к 873 г. (см.: Pargone J . Les Monasteres de S.-Ignace et les cinq plus petits ilots de l'archipel des Princes // ИРАИК. 1902. Т. 7. Любопытно, что конкурентами Игнатия на пост патриарха выступали сыновья императора Льва V — Василий и Григорий (Geu. 71.91).

80 Суровый сторонник риторической морали, малообразованный Игнатий резко отрицательно относился к светским тенденциям в духовной жизни Византии своего времени, представленным такими фигурами, как Фотин и Варда. Игнатий не остановился перед открытым выступлением против могущественного Варды. Воспользовавшись слухами о сожительство Варды с женой сына, он в январе 858 г. отлучил его от церкви. Наиболее подробное сообщение об этом содержится в «Житии Игнатия» (PG 105, col. 504). Это далеко не единственный пример того, как патриарх в Византии открыто выступал против могущественных светских лиц и даже самого императора (ср., например, борьбу патриарха Николая Мистика против Льва VI в связи с четвертым браком последнего — с. 154).

81 Это замечание нашего автора вызывает некоторое недоумение. В Константинополе действительно существовало несколько церквей святых Апостолов. В самой древней и знаменитой из них (строительство началось еще при Константине Великом) находились гробницы царей и патриархов (см.: Janin R. La Geographie... Т. 3. Р. 46). В соответствующем месте Генесий (Gen. 71. 10 сл.) прямо об этом храме и говорит. Но как можно предположить у нашего автора такую неосведомленность?

82 Т. е. императора Константина V Копронима (741—775).

83 Речь идет о неоднократно упоминающемся на страницах византийских хроник Константине Армянине. Константин сделал блестящую карьеру при дворе Михаила, был патрикием, логофетом дрома и друнгарием виглы (см. о нем: Karlin-Hayter P. Etudes... Р. 484).

84 Игнатия обвинили в сообщничестве с заговорщиками и в ноябре 858 г. без суда сослали на о-в Теревинф. Затем его переводили с места на место, в том числе в 859— 860 гг. он находился на Митилене. Попытки принудить Игнатия к отречению успеха не имели, и он в конце концов был снова заключен на Теревинфе, где содержался в тяжелейших условиях. Росы, высадившиеся в 860 г. на остров, разграбили монастырь, где он находился, и увели его слуг (см.: PG 105, col. 516).

85 Фотий (родился около 810 г.) — известный писатель и ученый, один из самых просвещенных и образованных людей своего времени — не принадлежал к духовному сословию. Намеченный на пост патриарха, он в декабре 858 г. за четыре дня до назначения был срочно пострижен и возведен в сан. Такая процедура противоречила церковным канонам, однако случай возведения светских лиц в патриархи имел недавние прецеденты в византийской истории (патриархи Тарасип и Никифор). Только пять епископов возражало против избрания Фотия. Борьба мятежных митрополитов не окончилась возведением Фотия. На собравшемся под председательством Фотия синоде сторонники смещенного патриарха подверглись наказанию. Различные версии рассказа о смещении Игнатия сопоставляются в уже цитированной статье Р. Karlin-Hayter. Об этих событиях см. также: Dvornik F. The Photian Schism. History and Legend. Cambridge, 1948. P. 39 ff.; Beck H.-G. Geschichte... S. 98 ff.

86 Сохранилось письмо Фотия к Римскому Папе Николаю I, извещавшее о его назначении патриархом и кратко сообщающее о событиях в Константинополе (Grumel V. Les regestes des actes du patriarcat de Constantinople. Chalcedon, 1936... Vol. 2, N 465). Отправлено было также письмо Николаю и императором. Это письмо не сохранилось, но о его содержании можно судить по ответному посланию папы (Doеlger F. Regesten... Bd. 1. N 467). Николай по просьбе Михаила отправил двух легатов в Константинополь с задачей на месте расследовать обстоятельства перемены церковной власти. Делегированные епископы везли с собой письмо к императору и к Фотию, датированное 25 сентября 860 г. Папским легатам были даны все права решения вопроса об иконопочитании (отсюда, видимо, замечание нашего автора о том, что легаты были приглашены «по другому поводу»), что же касается законности назначения Фотия, то они должны были только собрать сведения о происшедшем. Послы явились в Константинополь зимой 860/861 гг. Сторонникам Фотия удалось привлечь их на свою сторону, и они дали согласие на назначение патриарха. По возвращении же в Рим их решение было денонсировано папой. В мае 861 г. в церкви Св. Апостолов был собран синод, подтвердивший избрание Фотия и объявивший «неканоничным» избрание Игнатия. Акты этого синода сохранились во фрагментах, о нем известно из подробного рассказа в «Житии Игнатия» (PG 105, col. 517) (см.: Dvornik F. The Photian Schism. P. 70 ff.; Beck H.-G. Geschichte... S. 100 ff.).

87 Речь идет о первом зафиксированном источниками нападении русских на Константинополь, начавшемся 18 июня 860 г. Русские на 200 кораблях вошли в Босфор, ограбили предместья Константинополя, напали на Принцевы острова и осадили город. Константинополь оказался в отчаянном положении. Как об этом сообщает и наш автор, Фотий в св. Софии речами пытался ободрить павших духом защитников. Одна из этих речей дошла до нашего времени. Неожиданно по неясным причинам в начале 861 г. русские сняли осаду и удалились. Это событие — предмет другой дошедшей до нас речи Фотия. Подробно об этих событиях см.: Vasiliev A. The Russian Attack on Constantinople in 860. Massachusetts, 1946; Левченко М. Очерки русско-византийских отношений. М., 1956. С. 42 и след.; Tinnefeld F. Der furchtbare Blitzschlag aus dem fernsten Norden. Der Angriff dor Rhos im Jahr 860. Das Ereignis, seine Vorgeschichte und historische Bedeutung. Les Pays du Nord et Byzance. Uppsale, 1981.

88 Сообщение о посольстве русских (каких?) и их крещении вскоре после 860 г. достаточно неопределенно. В связь с ним можно поставить лишь сообщение Фотия в послании 867 г. о том, что племя росов приняло христианство (PG 102. col. 736—737). См.: Левченко М. Очерки... С. 60 и след.; Vlasto A. The Entry of the Slavs into Christendom. P. 244.

89 Галеи — легкие и быстрые суда византийского флота (см.: Eickioff Е. Seekrieg... S. 137). Сатуры (правильнее сактуры) и кумварии — византийские обозначения арабских судов. Кумварии — длинные боевые корабли, сактуры — большие плоскодонные суда, служившие для перевозки людей и грузов (см.: Christides Т. The Conquest... Р. 66; ср.: Сериков Н. Византия и арабы; новые исследования // ВВ. 1987. Т. 48. С. 181).

90 Эксакионий — район Константинополя между стенами Константина и Феодосия (см.: Janin, R. Constantinople... Р. 327 suiv.).

91 О точном местоположении района Девтер (досл. «второй») нет согласия между исследователями. О церкви св. Анны см.: Janin R. La Geographie... Т. 3. Р. 39 suiv. О землетрясениях, случившихся в описываемое время, имеется немало сообщений византийских авторов. Одно из них продолжалось сорок дней (август—сентябрь 862 г.) (PG 105, col. 525), другое, более позднее, Никита Пафлагонец называет «самым страшным из всех когда-либо случавшихся» (PG 105, col. 529).

92 Явный намек на судьбу кесаря Варды, см. с. 88 сл.

93 Помимо главного ипподрома у Большого дворца в Константинополе существовали и «малые» ипподромы. Один из них был расположен возле церкви св. Мамы (см.: Janin R. Constantinople... Р. 189).

94 Фарос — собственно маяк, находившийся невдалеке от Большого дворца (см.: Janin R. Constantinople... Р. 376). Речь идет о знаменитом «оптическом телеграфе», возможно, изобретенном Львом Математиком. Этот «телеграф», согласно описаниям византийских авторов, представлял собой цепь из десяти пунктов, где в случае необходимости зажигался огонь, видный с соседнего пункта. Огонь, зажигавшийся в крайней точке на юго-восточной границе империи в крепости Лул, за один-два часа "доходил" до Константинополя. На краях цепи были установлены тщательно синхронизированные часы. В зависимости от того, в какое время зажигался сигнал, он мог означать разные вещи: нападение арабов, объявление войны и т. д. (см. подробно: Pattenden P. The Byzantine Early Warning System // Byz. 1983. Vol. 53. P. 258 suiv; Aschoff V. Ueber den byzantinischen Feuertelegtaphen und Leon den Mathematiker // Deutsches Museum. Abhandlungen und Berichte. 1980. Bd 48. S. 5 ff.).

95 Комбинограф — слово, насколько нам известно, встречается только в данном месте. Дюканж полагает, что речь идет о писцах, которые фиксировали имена возниц и масти коней, выступающих в состязании (см.: Ducange. Glossarium...).

96 Этот странный эпизод встречи с женщиной, вероятно, является вариацией какой-то мимической сцены (подробно см. статью, с. 251 сл.).

97 Тиасот — участник религиозной процессии бога вина и веселия Вакха, всегда появлявшегося в сопровождении пьяной и разгульной компании сатиров, силенов и менад.

98 Т. е. обрядом причастия.

99 Можно думать, что описанные процессии — не только злонамеренная выдумка враждебного Михаилу хрониста. О бесчинствах и святотатстве царя сообщается и в других источниках, в частности, в «Житии Игнатия». Они осуждаются также в XVI каноне собора 869/870 гг. (см. статью, с. 255 сл.).

100 См. с. 75.

101 Датировка этого неудавшегося похода в Авасгию целиком зависит от определения времени следующего рассказанного эпизода — похода на Крит (см. след. прим.), случившегося, по словам нашего автора, вскоре после этой экспедиции. Указания на два солнечных затмения слишком неопределенны для датировки. «Подряд» два солнечных затмения происходили 5 мая 840 и 18 октября 841 гг., а также 3 марта и 17 сентября 852 г. (см.: Grumel V. La Chronologie... Paris, 1958. Р. 463).

102 По мнению А. Васильева (Васильев А. Византия и арабы. Т. 1. С. 154), речь идет об экспедиции Фооктиста 843 г. В его войске, подошедшем к острову, распространился тогда слух, что в Константинополе возвели на престол нового императора и флот возвратился на родину. Однако наш автор рассказывает об этой (как и предыдущей) кампании как о каре Феоктисту за бесчинства, которым он обучил своего воспитанника Михаила. Но в 843 г. Михаилу было всего 5 лет, и он явно не мог совершить тех безобразий, которые ему приписывали. Не исключено, конечно, что Продолжатель Феофана, придавая поучительный характер своему повествованию, вовсе не считается с хронологией.

103 О церкви и монастыре Одиги (twn odhgwn) см.: Janin R. La Geographie... Т. 3. Р. 208. Это, видимо, первое упоминание знаменитой Богоматери-Одигитрии.

104 Т. е. будущему императору Василию I.

105 Т. е. 21 апреля 866 г.

106 Речь идет об уже упоминавшемся Константине Армянине.

107 Согласно Продолжателю Георгия Монаха (Georg. Cont., p. 829.2 сл.), сам поход на Крит планировался Василием и Симватием с целью убийства Варды, осуществить которое они в Константинополе не имели возможности. Стремясь обелить Василия, наш автор до минимума сводит его роль в убийстве кесаря Варды, Генесий в параллельном сообщении имени Василия не упоминает вовсе. Между тем, согласно Продолжателю Георгия Монаха (Georg. Cont. 831.6 сл.), Василий собственноручно убил Варду.

108 Подробно об этой церемонии (26 мая 866 г.) сообщается у Продолжателя Георгия Монаха (Georg. Cont. 832.2 сл.).

109 Дромон — распространенный тип византийского боевого корабля (см.: Eickhoff Е. Seekrieg... S. 136).

110 В оригинале стихи написаны популярным в Византии двенадцатисложником.

111 Иначе об этом эпизоде рассказывается у Продолжателя Георгия Монаха (835.10 сл., ср. Ps.-Sym. 682.19 сл.). После победы Михаила на ристаниях был устроен царский обед, на котором в присутствии Евдокии Ингерины и Василия патрикий Василискиан (так автор именует этого человека) принялся расхваливать искусство царя. Тот же, несмотря на упреки Евдокии и Василия, велел обуть Василискиана в царские сапожки и объявил о решении провозгласить его царем.

112 Намек на подвиг мифологического Ясона, посеявшего зубы дракона, из которых выросли воины, перебитые затем Ясоном.

113 Михаил III был убит 24 сентября 867 г. во дворце св. Мамы, рядом с которым располагался ипподром, где царь так любил участвовать в конных ристаниях. Как и в других случаях, наш автор стремится преуменьшить неблаговидную роль Василия в преступлении. Согласно хроникам «семьи Симеона Логофета», Василий Михаила собственноручно не убивал, однако сделали это не «царские стражники», а ближайшие друзья Василия, многие из которых, принимали участие и в убийстве кесаря Варды (см.: Leo Gram. 250.10 сл.; Georg. Cont. 836.14 сл.; Ps-Sym. 684.11 сл.).

114 Поликандил — светильник из нескольких лампад.