БОНАККОРСО ПИТТИ

ХРОНИКА

CRONICA

Указанное прошение я подал по совету кардинала, бывшего легатом в Болонье, т. е. мессера Балтассаре Косса, каковой ныне милостию или немилостию божией является папой ¹⁰⁷ и каковой подбадривал меня, чтобы я это сделал, и уверял, что будет действовать по всей своей возможности, чтобы я получил удовлетворение в моей просьбе; но после того, как я подал прошение и попросил упомянутого легата, чтобы он поговорил об этом с папой и т. д., он ответил мне: «Я не могу исполнить того, что обещал тебе в этом деле, потому что со мной говорил об этом в противоположном смысле такой гражданин, что я ни за что не буду действовать против его воли; но даже ради него я не буду действовать и против тебя; поэтому хлопочи с помощью других и увидишь, что будет сделано». Я пожаловался ему, сказав, что не затеял бы этого дела, не будь его совета и поддержки, которую он мне дал и обещал; но раз я уже это сделал, буду продолжать, надеясь на справедливость и т. п. Тогда он мне сказал по секрету, что против меня настроен Никколо да Уццано ¹⁰⁸ и что мне следует принять меры, чтобы тот не стал действовать против меня, и т. п. Я имел разговор [114] с Никколо в присутствии Мессера Бартоломео Пополески, сказав ему: «Я слышал, что», и т. д., «просил бы его», и т. д. Он ответил, что он столь многим обязан мессеру Мариано, что не мог отказаться ходатайствовать за него и уже говорил за него, не зная, что я подал прошение, но что с этого часа впредь он не будет говорить ни за него, ни за меня и обещал мне это в присутствии упомянутого мессера Бартоломео. А как он сдержал это обещание, видно из того, что он тут же устроил так, что все его друзья и сторонники, и в особенности Бартоломео ди Николо Валори и Джино ди Нери Каппони, открыто выступили против меня. И все же я не отказался от этого неудачного дела, поелику мне казалось, что я не смог бы с честью от него отступиться; и не теряя надежды, уверенный, что есть все основания для отстранения вышеупомянутого Мариано, я продолжал свое дело с величайшими расходами.

Позднее, уже сложив свою должность, я поехал в Болонью к названному папе; я пробыл там около двух месяцев и ничего не добился, только зря потратился. Я вернулся во Флоренцию, потом опять поехал в Болонью и опять прожил там добрый месяц. Вернулся во Флоренцию. Умер папа Александр. Избран был папа Иоанн. ¹⁰⁹ Я поехал, чтобы нанести ему визит и опять пробыл там около месяца; и в конце концов он велел Луиджи да Прато ¹¹⁰ передать мне, что он хочет, чтобы я помирился с Никколо да Уццано, а он позже сделает все так, что я буду удовлетворен. И то же самое он сказал мессеру Бартоломео Пополески, который [115] был там, а Никколо это было передано через посланцев. Я ответил, что готов сделать так, как хочет того папа. Мессер Бартоломео говорил с Никколо да Уццано, каковой ответил, что согласен встретиться во Флоренции со мной и моими братьями и быть нашим другом. Я вернулся во Флоренцию, и после того, как туда приехали вышеупомянутые, мессер Бартоломео свел нас с Никколо в Сан Пьеро Скераджо, и после многих любезных речей этот Никколо обещал ничего больше не предпринимать против нас. А как он это выполнил, виднб из того, что он устроил так, что вышеупомянутый Мариано Казасси принял братом в Альтопашо одного из сыновей Джованни ди Лодовико ди Банко и дал ему в коменду все держания указанного госпиталя под юрисдикцией флорентийской коммуны, ¹¹¹ сам же удалился в Лукку.

Июля 24-го дня 1410 года я и мессер Джакопо Сальвиати поехали в Рим как доверенные комиссары нашей коммуны вместе с королем Луи Французским, ¹¹² чтобы начать войну с королем Владиславом. Мы прибыли в Монте Пульчано и провели там добрых 24 дня, все время уговаривая Сфорца да Кутиньола ¹¹³ перейти к нам на службу и добились этого с весьма большим трудом, так как он уже раньше договаривался с королем Владиславом. И после того, как мы с ним договорились и дали ему около 25 тысяч новых флоринов, отправились мы в Рим, и, пробыв там около месяца, мессер Якопо уехал во Флоренцию, чтобы доложить там о некоторых необходимых вещах, а я остался с королем. И пребывал там [116] упомянутый король, не имея никакой возможности начать настоящую войну из-за отсутствия трех главных капитанов, а именно: Паоло Орсини, Сфорца да Кутиньола и Браччо даль Монтоне, а также потому, что папа не прислал денег, которые, согласно своему обещанию, он должен был прислать, чтобы заплатить Паоло Орсини. Поэтому упомянутый король уехал из Рима в последний день декабря; и когда мы ехали к Флоренции, получили письма, что между нашей коммуной и королем Владиславом заключен мир, ¹¹⁴ чем упомянутый добрый король весьма был расстроен, говоря: «По крайней мере могли бы они подождать до конца срока договора о нашей лиге», который имел силу еще на весь январь месяц. Прибыли мы в Прато, и оттуда он уехал в Болонью, а я во Флоренцию; пробыв там восемь дней, я отправился на свой счет в Болонью, чтобы продолжить хлопоты по делу Альтопашо. В конце концов после того, как я пробыл там около двадцати дней, после многих разговоров с папой, когда я просил его, и т. д., он сказал мне, что не видит возможности без ущерба для своей чести сделать то, о чем я его прошу, из-за обещаний, которые он дал неким особам и нарушать каковые он не хочет; но что во всем другом он расположен удовлетворить мои просьбы, если, конечно, будет какое хорошее епископство. Я ответил ему, очень жалуясь и сказав, что никаких других вещей просить у него не буду, и весьма недовольный удалился от стоп его. Пожаловался я на все это королю Луи, простился с ним и вернулся во Флоренцию. Позже, в марте месяце, папа и упомянутый [117] король отправились в Рим. Я поехал в Прато посетить короля, каковой отпустил меня от себя только в Сьене и по дороге и там настойчиво уговаривал меня поехать с ним в Рим, обещая мне деньги, коней и постоянное жалованье. Решил я не ехать, опасаясь, как бы из Флоренции не пришло мне повеление синьоров вернуться и чтобы не казалось, что я поехал туда хоть в какой-то мере от имени нашей коммуны. Я простился с королем и вернулся во Флоренцию, где и пробыл до 25-го апреля 1411 года; а после из-за начавшейся чумы уехал я со всей моей семьей в Пизу, взяв с собой Нероццо и Доффо, сына Луиджи, и Джованоцо, сына Франческо, т. е. сыновей моих братьев. Вез я с собой также двух слуг, одну служанку и кормилицу для моего сына, которому было пятнадцать месяцев.

В Пизе я снял дом с очень хорошей утварью у Биндо и Джакопо и Филиппе дельи Астаи за плату 48 золотых флоринов, но, пока мы там жили, в конце июня один из моих слуг умер от чумы, а через пятнадцать дней умерла одна из моих дочерей двенадцати лет от роду и тоже от чумы. Поэтому я выехал из этого дома и устроился за городом в усадьбе Томео Грассолини, каковому заплатил за наем 20 флоринов, и там мы жили до 24 ноября, а затем вернулись во Флоренцию. Я подсчитал, что за семь месяцев потратил 1300 флоринов. Место, где мы жили, называется Гецано.

26 ноября, вернувшись во Флоренцию, узнал, что я состою в числе офицеров замковой крепости вместе с Джованни ди Биччи деи Медичи, Джакопо ди Цилио Скьяттези, Николайо [118] Фаньи, Мазино ди Пьеро дельи Антелла, Джакопо ди Франческо ди Тура, Солетто дель Пера Бальдовинетти и Никколо ди Бардо Ритафе; а также узнал, что я консул цеха Ланы вместе со Скьятта Ридольфи и Альберто ди Заноби.

Декабря первого дня 1411 года я вступил в должность капитана гвельфской партии вместе с мессером Мазо дельи Альбицци, мессером Бартоломео Пополески, сером Паоло, сыном мессера Арриго, Угуччоне Джандонати, Трибальдо деи Росси, Лоренцо дель Тозо, Корсетто ди Джакопо Аригетти и Давицино Амирати.

Декабря ... дня вступил я в комиссию строителей Санта Мария дель Фиоре вместе с Паоло Билиоти, Никколо дель Буоно Бузини, Джованни Минербетти, Лоренцо Барончи и Джиральдо Джиральди.

Августа 18-го дня 1412 года я вступил в должность одного из «Десяти» Пизы вместе с Кристофано Делла Мальваджа, Антонио да Рабатта, Бернардо Векьетти, Лукой, сыном мессера Мазо дельи Альбицци, Микеле ди Сальвестро, Томазо ди Джакомино ди Годжо, Кристофано Карнесекки, Амидео Перуцци и Марко ди Горо дельи Строцци.

20-го дня августа указанного года был я избран хранителем списка для голосования в цехе Лана вместе с мессером Мазо дельи Альбицци, Нофри Бискери и Томазо Ручеллаи.

То, что я напишу ниже, пишу я для того, чтобы вы, дети и потомки наши, и все, кто будет это читать или слушать чтение ниже написанного, смогли бы увидеть и запомнить пример [119] того, что случается с тем, кто пытается защитить свои интересы против кого-либо, более знатного и могущественного, чем он сам, сколь бы справедливы ни были основания его защиты. В 1404 году случилось так, что, когда мой брат Луиджи был подестой Бучине и Вальдамбры, аббат монастыря Санто Пьетро в Руоти несколько раз обращался к нему с основательными и законными просьбами, каковым Луиджи с благосклонностью давал удовлетворительный ход. Посему указанный аббат весьма полюбил Луиджи и весьма отчетливо это показывал; прошло так года три, и случилось, что упомянутый аббат, будучи уже весьма старым и испытывая часто угнетения со стороны знатных и могущественных лиц, приехал во Флоренцию прямо к нам в дом, куда он и прежде несколько раз приезжал и жил у нас, а мы его принимали, как нашего духовного отца, и т. д. Тут сказал он нам, что решил он отказаться от своего аббатства, поскольку из-за своей дряхлости и слабости здоровья он не может уже управлять этим аббатством, каковым правил и руководил около 34 лет. Вследствие чего попросил он нас, чтобы мы взяли доверенность от него на его отказ от аббатства с тем, чтобы просить аббатство для одного из наших сыновей. Мы ему ответили, что нам кажется, что не следовало бы делать то, о чем он говорит, но обещали ему нашу помощь и поддержку и т. п. Но в конце концов после долгих разговоров его и наших мы, чтобы угодить ему, приняли упомянутую доверенность, имея намерение держать его в его должности, защищать его и помогать. [120]

Он возвратился в свое аббатство, вскорости после чего Альбертаччо да Рикасоли и его близкие возвели на него ложный поклеп и явились во Флоренцию с заявлением в совет «Десяти», что якобы аббат имел договоренность передать Вальдамбру в руки Убертини, каковые являлись бунтовщиками против нас. Посему «Десять» приказали, чтобы аббат был арестован; но аббат был осведомлен о предательстве благодаря тому, что в аббатство явился один фиктивный солдат, который заявил тамошним людям, что он якобы пришел от Андреино дельи Убертини говорить с аббатом и получить его ответ; и выбрал указанный солдат время, когда аббата в монастыре не было. Он ушел, а, когда аббат вернулся, эти люди рассказали ему о том, что говорил тогда этот солдат. Почему аббат тотчас же сел на лошадь и приехал сюда к нам в дом, и рассказал нам все. Луиджи повел его к «Десяти», каковые внимательно разобрались в этом деле и, поняв лживость обвинителя, сказали аббату, чтобы он возвратился в свое аббатство и был спокоен, и т. д. По всему этому я понимал и учитывал ясно желания и возможности упомянутых да Рикасоли, и что они либо силой, либо обманом будут добиваться, чтобы захватить это аббатство в свои руки и от этого не отступятся, если мы срочно не похлопочем об отставке аббата и передаче аббатства. Однако мои родичи были иного мнения, опасаясь, как бы нас не стали осуждать, в особенности потому, что указанный аббат после того, как мы взяли упомянутую его доверенность, очень приободрился, видя, что во многих делах мы открыто встали [121] на его защиту. Посему после того, как Луиджи поговорил с ним, указывая на опасность и т. д., он, аббат, ответил, что удовлетворится любым нашим решением, но что он вверяет нам свою честь. Из-за этих его слов о том, что он вверяет нам свою честь, моим братьям Франческо и Луиджи казалось, что мы не должны хлопотать об указанной отставке; а Бартоломео и мне казалось, что это надо сделать ради спокойствия самого аббата.

Дальше воспоследовало, что эти Рикасоли, увидев, что мы открыто встали на защиту аббата, решили, что руками коммуны им не удастся добиться с помощью обмана дурных своих целей. Почему четверо из них, а именно: Пандольфо, Биндаччо, Галеотто и Карло, находясь в Риме, выдвинули обвинение против аббата, говоря о нем всяческую ложь, и подали слезную жалобу папе Иоанну, к числу свиты которого они принадлежали как его оруженосцы. Аббат был вызван, но, поскольку был он стар и в Рим поехать не мог, а также боялся, что если он туда поедет, то могущественные связи упомянутых могут быть для его особы опасными, решил он послать туда своего доверенного. Мы послали сера Джулиано далла Чиконья, священника церкви Сан Лоренцо и моего кума. А потом Луиджи и я имели беседу с Альбертаччо, самым кротким образом прося, чтобы из дружбы к нам они не вели бы процесса против аббата, рассказав ему, в каких отношениях мы были, и т. д., и почему мы хотели, чтобы аббатство принадлежало одному из наших сыновей. Он ответил нам, что не знал о нашей договоренности, что, [122] если бы он об этом знал, он не выступил бы против аббата, несмотря на то что тот был их врагом; но что он не может отступиться от этого дела без согласия своих родичей, которые были в Риме, но что он об этом напишет им, и т. п. И, поскольку мы узнали, что Ридольфо ди Бонифацио Перуцци, родственник Альбертаччо, договорился с ним о том, чтобы получить это аббатство для своего брата Арнольдо, отправились мы для переговоров к Ридольфо и ему прямо все рассказали о наших отношениях с аббатом, прося его из дружбы к нам отказаться от его намерения. Он ответил, что в этом деле он-де вообще не был замешан и впредь-де не собирается в него вмешиваться. Пошли мы к мессеру Ринальдо Джанфильяцци, тестю упомянутого Альбертаччо, и, рассказав ему все, просили его воздействовать на Альбертаччо, чтобы тот отказался, и т. д. Обещал он нам сделать все, что в его возможности. И, сделав все это, несколько дней спустя отправились мы во дворец и просили синьоров и их коллег, чтобы было написано от них письмо к папе о том, чтобы в отношении процесса против аббата его святейшество соблаговолило поручить епископу Флоренции, или Ареццо, или Фьезоле, или какому другому прелату составить комиссию и расследовать истину об этом аббате и чтобы Его Святейшество судили бы о нем после этого расследования. И после того, как мы изложили нашу просьбу, Бетто Бузини, который был членом коллегии, по просьбе Перуцци и как получивший от них сведения, сказал синьорам: «Выслушайте и другую сторону». Почему синьоры [123] велели нам передать, чтобы мы пришли в другой раз, поскольку они хотят, чтобы здесь присутствовала и другая сторона. Мы вернулись на другой день, и, когда мы были в зале, где собирались члены коллегий, туда пришли мессер Микеле, сын мессера Ванни Кастеллани, Папино, сын мессера Ринальдо, Пьеро ди Джованни ди Пьеро Барончелли и Биндаччо, брат Ридольфо Перуцци; каковые говорили со всеми членами коллегии, прося их, чтобы те не соглашались послать письмо, о котором я просил. Позвали в зал Бонаккорсо Питти и другую сторону. Я вошел туда, а вслед за мной вошел Биндаччо Перуцци; я попросил о письме, Биндаччо возражал против этого, говоря много дурного об аббате и сказав, что этого аббатства они добиваются для одного своего брата. Мы вышли оттуда, и в конце концов письмо послано не было, и я не получил его из-за просьбы вышеуказанных могущественных родственников Рикасоли.

Поверенный аббата в Риме явился к кардиналу Орсини, которому папа поручил это дело, и, поскольку там не пожелали принять его вместо аббата, он передал письмо, написанное мной упомянутому кардиналу, какового в Пизе я просил быть нашим покровителем, и подарил ему кубок из позолоченного серебра, стоивший мне 32 новых флорина. И, будучи принят после вручения письма, сказал: «Мессер, я прошу вас за аббата, во имя дружбы к Бонаккорсо, покорного слуги вашего и святейшего отца». Услышав эту рекомендацию, Пандольфо деи Рикасоли, присутствовавший там, сказал: «Мессер, он напоминает вам об [124] истинном враге святой церкви и государя нашего папы. Ибо вполне известно, что Луиджи, брат Бонаккорсо, будучи одним из приоров, был главным виновником того, что флорентийская коммуна заключила мир с королем Владиславом, нанеся тем обиду святой церкви и нашему государю папе». И после этого множество раз в течение долгого времени они усиленно хлопотали у папы, постоянно стараясь быть в его окружении и напоминая ему о мире, заключению которого способствовал Луиджи, что было правдой; каковой мир был столь неприятен ему [папе], что из-за него и его сторонников и наши флорентийские сограждане, зависящие от папы, с тех пор постоянно вели себя враждебно по отношению к нам, братьям, как за нашей спиной, так и открыто, и в особенности мессер Ринальдо Джанфильяцци, Джино Каппони, Бартоломео Валори, Никколо да Уццано и все их друзья и сторонники. И в конце концов сей неправедный папа несправедливо и против истины лишил упоминаемого выше аббата его бенефиция, приказал схватить его и заточить пожизненно в темнице и отдал его аббатство как бенефиции Арнольдо деи Перуцци; и после того, как они получили папскую буллу, Биндаччо, его брат, подал прошение нашим синьорам, прося их утвердить это держание. Это было поручено комиссии из трех юристов, докторов права, для суда по справедливости.

Находясь в хлопотах по этому делу, я попросил наших синьоров выделить одного солдата для охраны аббата, какового вызвал во Флоренцию, чтобы он мог защитить свои [125] права; и после того, как он с одним своим монахом и с сером Джулиано, своим поверенным, и с Франческо, его братом, пробыл в моем доме около месяца, увидел я достаточно ясно, что аббат проиграет эту тяжбу из-за папских булл, в которых объявлялось — и в письмах и в буллах — об отлучении папой от церкви аббата и всякого, кто окажет ему помощь и поддержку, а также из-за могущества тех, кто выступал против него и против нас, приводя большое количество всяких ложных свидетелей. И как-то, обсуждая с большим огорчением все это с упомянутым сером Джулиано, поверенным аббата, я сказал ему, что не вижу никакого способа противостоять таким могущественным силам, каковыми обладали Джанфильяцци, деи Кастеллани, деи Перуцци и другие родичи и друзья этих Рикасоли, и их сторонники, и приспешники. На каковые мои слова тот ответил: «Вижу я один способ, а именно, чтобы аббат подал нашим синьорам прошение против Альбертаччо; и если он его подаст, то Альбертаччо из опасения, чтобы его не перевели в гранды, ¹¹⁵ пойдет на компромисс и отсюда может последовать какое-то примирение». Я ответил ему, что мне это нравится, но что пусть он с аббатом все устроит, а я в это дело не хочу быть замешанным. Тогда сказал он: «Скажи твоему слуге Санти, чтобы он исполнил то, что я ему скажу, и предоставь действовать мне». И действительно, в этот же вечер, уже в час ночи, сер Джулиано сказал аббату: «Пойдемте в дом мессера Джованни ди сер Ристоро, чтобы попросить его о вашем деле». И велел он своему брату Франческо, [126] тот также вышел бы из дому, взял с собой Санти и мессера Лапо ди Рикасоли, каковой был врагом Альбертачче, как сам лично, так и по старинной распре, и который в этот вечер оказался в нашем доме и ужинал с нами; велел им идти к дому упомянутого мессера Джованни, а когда он вместе с аббатом и монахом подойдут туда, напасть на него, не нанося, однако, вреда, и, напав, убежать оттуда; и так было все сделано. Ни аббат, ни монах, ни солдат синьора, который тоже был с ними, ничего не знали об этом уговоре, но твердо поверили, что это Альбертаччо или другие вместо него хотели побить аббата и причинить ему большое зло, но не смогли этого сделать из-за солдата синьории; посему сразу же после нападения они отправились во дворец с жалобой нашим синьорам, которые тут же ночью объявили повсюду, что тот, кто знает участников этого нападения и в течение трех дней не донесет об этом, будет подвергнут наказанию как лично, так и в имуществе; тот же, кто участвовал в этом и раскроет это, будет отпущен; и на следующий день на заседании вместе со своими коллегами указанное объявление оформили как закон.

После того как в наш дом вернулись упомянутые участники нападения, каковые возвратились раньше аббата, а затем и аббат со своими спутниками, я узнал, как происходило дело, сперва от нападавших, которые рассказали мне правду, а от подвергшихся нападению услышал я рассказ частью ложный, поскольку они говорили, что их били и толкали и что они узнали среди нападавших Карло да Рикасоли, [127] каковой тогда уже вернулся из Рима. Почему на следующий день, когда подеста вызвал указанного Карло, тот явился тотчас же, зная, что в этом деле он чист. Он был взят под стражу в капелле; и в тот же вечер сер Джулиано был забран человеком, присланным подестой по наущению Альбертаччо и Папино, сына мессера Ринальдо, предполагая, что они знали о деле; но подеста, допросив их, тотчас же отпустил, сказав: «Завтра опять явитесь ко мне». И после того, как сер Джулиано вернулся в наш дом, узнав о том, что забирали, и услышав про закон, изданный по поводу этого дела, я отослал сера Джулиано, мессера Лапо, Санти и Франческо к Брандо да Какьяно ди Кьянти в Вальдипезу, поскольку тот хотя и слышал о всей этой неприятной истории, но при ней не присутствовал и не был никак в ней замешан. На другой день подеста вызвал сера Джулиано, а потом меня. Явился я к нему. Он мне заявил, что, если я не пришлю к нему сера Джулиано, он привлечет к ответственности меня. Я сказал ему, что не знаю, где тот находится. Он отпустил меня, но на третий день снова послал за мной с намерением задержать меня, как я об этом узнал позже. Когда я пришел к нему, он допросил меня и всячески мне угрожал, в конце же отпустил меня, велев мне на другой день снова явиться к нему. Посему решил я на четвертый день пойти к синьорам и раскрыть все, что я знал, опасаясь, что кто-нибудь из тех, кто знал истину, расскажет все как было, и, так как я был осведомлен обо всем, ко мне будет применен этот новый закон. Так я и сделал. После [128] моего разоблачения синьоры со своими коллегами послали подесте распоряжение, чтобы он начал дело против тех, кого я им назвал, а именно против Санти, моего слуги, Франческо далла Чиконья, брата священника Джулиано, и всех других, участвовавших в этом деле, и чтобы они были наказаны в имуществе и телесно, а что до меня, то, если я даже и был в чем-то виновен, я должен быть отпущен и прощен. Вследствие этого распоряжения подеста учинил процесс против указанного Санти, и священника Джулиано, и его брата, и против мессера Лапо да Рикасоли, против Брандо ди Какьяно ди Кьянти и против меня. Все помянутые лица были вызваны на суд, но никто, кроме меня, не явился из страха перед пытками. Я был допрошен и отпущен под залог в 3000 флоринов; после же установленных сроков подеста присудил Санти к уплате 800 флоринов, мессера Лапо, Франческо, священника и Брандо к уплате 500 флоринов каждого и к высылке из Флоренции и ее контадо на три года; я же был освобожден.

Следует отметить, что во время этого процесса мессер Микеле Кастеллани, Папино Джанйильяцци и другие выше поименованные лица я открыто, и втайне хлопотали, чтобы меня осудили и таким образом, чтобы я потерял право на занятие должностей; и вся эта шайка злых заговорщиков тайно действовала против меня, и в особенности ... и Никколо Барбадоро; и об их деяниях тайных и открытых узнал я из собственных уст подесты и мессера Томазо, его помощника. Я открыл, что за меня, в помощь мне и поддержку выступали открыто [129] многие родичи и друзья, и среди них Джованни Кардуччи, Мильоре ди Джунта Мильори, Ринальдо, сын мессера Мазо, Пьеро да Лука дельи Альбицци, мессер Кристофано дельи Спини, мессер Франческо Макиавелли, Нофри Бискери, Сандро ди Вьери Альтовити, Куррадо Панчатики, Гвидетто Гвидетти, Франческо Каниджани и многие другие подобные граждане, и мой добрый кум Руберто деи Росси, который в особенности мне помог в том, что вышеупомянутый помощник был ко мне благосклонен. Наши синьоры хотели, чтобы наказание было суровым из-за того, что было выказано неуважение к солдату, который был с аббатом. Мессер Лапо заплатил присужденный ему штраф, также и Санти, мой слуга (но за мой счет), отправились в ссылку. Остальные четверо остались в изгнании за пределами города.

Я хотел записать здесь для памяти всю эту неприятную историю и назвать тех, про кого наверное знаю, что они действовали против меня, а также поименовать тех, кто помог мне, не для того, сыны и потомки наши, чтобы вы мстили действовавшим к нашей обиде им и потомкам их, но для того, чтобы вы были признательны и благодарны тем, кто помог нам. И, как я написал в начале сего рассказа, вы должны извлечь для себя урок из этого дела, приключившегося из желания противостоять знатным и могущественным лицам, ввязываться в хлопоты о церковных бенефициях и деловые отношения с церковниками; остерегайтесь впутываться в их дела и будете разумными. [130]

Мая 16-го дня 1413 года я вступил в должность [одного из] «Восьми охраны» вместе с Симони Сальвйати, Марко ди Горо дельи Строцци и Джованни ди Биччи деи Медичи. Мы нашли в должности Ричардо де Никколо ди Номе, Джованни ди Франческо Каччини, Брандо делла Бадесса и Пьеро ди Джованни даль Паладжо, каковые четверо оканчивали срок службы 1 июня, и на их место вступили Асторе ди Никколо ди Герардино Джанни, Антонио ди Ванни Мануччи, Гуччо да Соммайя и Банко ди Сандро.

В вышеуказанный год, несчастливый для меня и моих братьев, 24 июля, в канун дня св. Якова в два часа ночи капитан безопасности и исполнитель совета балии потребовал, чтобы я явился к нему, и потому прислал за мною одного своего служащего. Я пошел туда и был заперт в одной из комнат; на следующее утро на рассвете рыцарь упомянутого исполнителя ввел туда ко мне моего брата Бартоломео, каковой был арестован в Вальдипезе и по приезде был сперва помещен в другой комнате. Позже, около 9 часов утра, упомянутый исполнитель явился в нашу комнату и сказал мне, что я и Бартоломео будем до тех пор задержаны, пока наш брат Луиджи не явится к нему, что он посылал за Луиджи в его дом и узнал, что тот несколько дней тому назад уехал по направлению к Неаполю или скорее всего в Аквилу и что пусть он явится, чтобы представить свои объяснения и повиниться в том, в чем его обвиняют; а именно, что он якобы сообщил послам короля Владислава, которые тогда были во Флоренции, о некоторых [131] секретных совещаниях, имевших место во дворце приоров, о чем стало известно из письма, написанного указанными послами к королю, каковое письмо было перехвачено и оказалось в руках балии; что он желает, чтобы я написал Луиджи, чтобы он приехал; что если он не приедет, то учинит неприятности мне и Бартоломео, и т. д., и т. п.

Я написал такое письмо и послал его вместе с повесткой о вызове с собственным гонцом. Затем произошло так, что мои родичи и друзья обращались с просьбой о нас ко многим видным нашим согражданам, и как-то, когда в Сан Пьетро Скераджо их собралось около двухсот человек, Нери ди Пьеро, наш племянник, обратился к ним с просьбой о совете и помощи, и упомянутые сограждане решили пойти все вместе к нашим синьорам и просить о нашем освобождении, что и сделали; и в то же утро все пришли к исполнителю и весьма горячо с ним говорили, говорил мессер Ринальдо Джанфильяцци, а во дворце перед нашими синьорами говорил мессер Филиппе Корсини. Вслед за этим 31-го числа указанного выше месяца наши жены и наши дети, какие тогда были во Флоренции, отправились во дворец к синьорам, их коллегиям и «Десяти балии» и просили о нашем освобождении. Посему наши синьоры, их коллегии и «Десять», убедившись, что с нами поступили ошибочно, постановили нас освободить, послали за исполнителем и показали ему решение, принятое ими о том, что мы должны быть выпущены на свободу, и приказали ему сделать это, что и было выполнено. [132]

Затем последовало, что Луиджи, получив в Неаполе мое письмо и повестку о вызове, тотчас же попросил у короля отпуск и отправился в дорогу, но по пути, достигши Перуджи, он узнал, что осужден на изгнание, что соответствовало истине, поскольку были посланы глашатаи, объявившие о вызове его в суд в течение трех дней, а затем был заочно осужден с лишением прав имущественных и личных, и никакой отсрочки ввиду его отсутствия, о которой мы просили, дать ему не захотели. Исполнитель использовал свои полномочия и сделал ему это зло, побуждаемый все той же шайкой наших врагов, о которой в этой книге мы уже упоминали.

Вследствие этого Луиджи вернулся в Аквилу, где король утвердил его капитаном на тот год и на будущий, хотя Франческо, наш брат, был уже раньше в этой должности и в то время также нес ее. Он оставил его там, отправился в Неаполь и отказался от этого поста ввиду готовящейся войны между королем и этой коммуной по наущению вышеупомянутых участников зловредного заговора, каковые по просьбе папы управляли этой коммуной. И после того, как он отказался от должности, получил письма, посланные королем, о том, что ни он, ни кто другой, кто бы ни был вместо него в Аквиле, ни перед кем там не отчитывался бы.

И случилось так, что еще за три дня до того, как эти письма дошли до Аквилы, Франческо умер, да простит господь бог его, и мы похоронили его здесь октября 9-го дня этого злополучного года, И потому я говорю о злополучном [133] годе, что вот уже около четырех лет с нами происходят несчастия и бедствия и терпим мы всяческие обиды и подлости все от тех же упомянутых наших врагов, каковые стремились и продолжают стремиться наносить нам всяческий вред и униженье по причине того, что Луиджи вел переговоры и заключил мирный договор между королем Владиславом и коммуной Флоренции в год, когда наш упомянутый брат был в числе наших синьоров во дворце, а именно в декабре месяце 1410 года; по каковому поводу помянутые заговорщики, побуждаемые папой, от которого они получали и надеются получить бенефиции, постоянно показывают свое недовольство, и с большим старанием и хитростью прилагают все усилия, чтобы нарушить этот мир; и на сей день 30 октября 1413 года весьма близки к тому, чтобы он был нарушен, поскольку всячески внушают нашему народу, ссылаясь на взятие указанным королем Рима и многих других земель церкви, что король сей хочет-де лишить нас нашей свободы; и от того между нашими гражданами возникают великие смуты и подозрения. А я один из тех, кто живет без уверенности, что он не загорится желанием подчинить нас себе, каковое намерение может у него возникнуть из-за тех подлых поступков, которые против него совершали упомянутые заговорщики с тех пор, как был заключен тот мир, каковой подписан был против воли папы. Каковой папа вместе с королем Луи продолжал войну против короля Владислава весь следующий год, т. е. 1411, а затем в 1412 году, после того как король Луи ушел во Францию, ¹¹⁶ папа из страха [134] заключил мир с королем Владиславом, который с большим войском приближался к Риму ¹¹⁷. После этого мира папа всячески домогался прихода в Рим императора, ¹¹⁸ и король Владислав, подозревая, что папа делает это, чтобы выступить против него, пожаловался о том нашим синьорам через своих чрезвычайных послов, сюда направленных, и многократно в разное время просил нас заключить с ним лигу для защиты наших государств, или чтобы коммуна дала ему твердое обещание, что папа не будет призывать императора в Рим для действий против него; каковая лига была отвергнута, равно как и обещание. Вследствие чего король Владислав со своим мощным войском пришел к Риму и взял его, и чуть было не захватил самого папу и его кардиналов, каковой папа со своими кардиналами бежал сюда во Флоренцию; ¹¹⁹ и здесь стал вести переговоры, чтобы мы заключили с ним лигу для войны против упомянутого короля, каковая лига, кажется мне, может быть заключена усилием тех, кому он давал и дает бенефиции, и которые имеют силу и сумеют руководить нами в этом. Да дарует бог, чтобы для нашего народа это имело следствия лучшие, чем я ожидал; ибо сомневаюсь я, чтобы народ наш смог выдержать великие расходы, которые воспоследуют из этого, и посему могут произойти великие раздоры, от чего да избавит нас господь и таким образом, чтобы свобода была спасена.

1413. В указанный 1413 год июня 8-го дня, после взятия Рима королем Владиславом, папа Иоанн XXIII убежал из Рима и прибыл [135] в Сант Антонио дель Весково, и туда же отправились синьоры приоры приветствовать его и выказать ему следуемое почтение. ¹²⁰ Папа пробыл там до ... ноября, а здесь, во Флоренции, были размещены его кардиналы и придворные, и во время своего пребывания там он составил и заключил лигу с нашей коммуной. Затем он уехал в Болонью.

В указанный год в ноябре месяце, когда капитанами гвельфской партии были Джованни ди Джаноццо Веттори, Никколо ди Нино Орланди, Ингилезе ди Симоне Барончелли, Джакопо ди Пьеро Герардини, Пьеро ди Джованни Ансельми, Лука ди Джованни ди Лука Педзайо, Джиральдо ди Лоренцо Джиральди, Динго ди Гверрьянте Мариньолли и Андреа ди Гильельмино деи Пацци, после тщательного обсуждения и совещания с большим числом опрошенных ими гвельфов как в обычном «Совете Ста», так и в «Совете Шестидесяти» они получили полномочия вместе со своими коллегиями и с 96 советниками-гвельфами преобразовать должности этого Дома, ¹²¹ составив новый выборный список, и аннулировать и сжечь все до сих пор составленные списки, что и было сделано. И побуждаемы они были к этому тем, что Дом этот был весьма презираем из-за своей потрепанной чести и репутации и настолько им все пренебрегали, что с большим трудом находили капитаны горожан, которые сопровождали бы их во время сбора пожертвований, установленных этим Домом. И все это произошло из-за того, что добрые и истинные гвельфы должны были видеть, как многие гибеллины, и новые люди, ¹²² и люди [136] низкого происхождения получали должности в партии гвельфов и ее Дома.

Членами коллегий и советниками, ¹²³ которые должны были произвести данное преобразование и составить новый выборный список, были следующие лица: мессер Лоренцо Ридольфи, Бардуччо ди Франческо Каниджани, Аньоло ди Джованни да Уццано, Джованни ди Франческо Бучелли, Риньери ди Бардо Баньези, Герардо д'Орманно Форабоски, Фаббиано д'Антонио Мартини, Спинелло ди Джованнелло Кавиччули, Бернардо ди Ванно Веккьетти, Джованни ди Джованни Альдобрандини, Джованни ди сер Дато, кузнец, Никколайо ди Пепо дельи Альбицци, Бернардо ди мессер Бьяджо Гваскони, Джирамонте ди Гвидо Фрескобальди и Андреа ди Гуччо, старьевщик.

Все эти написанные выше были приорами гвельфской партии, а те, которых я перечислю далее, были секретарями гвельфской партии: Бартоломео ди Томазо Корбинелли, Стефано ди Корсино деи Корсини, Якопо ди Лутоццо Нази, Бьяджо д'Аньоло, стекольщик, Кирико де Перо Торнаквинчи, Антонио ди мессер Лука да Панцано, Симоне ди Никколо Сальвиати, Сальвестро ди Лодовико Чеффини, Бетто ди Джованни Бузини, Якопо ди Ваноццо деи Барди, Сальвестро ди Томазо Пополески, Лоренцо ди мессер Герардо Бондельмонти, Бенедетто ди Кароччо дельи Строцци, Бартоло ди Джованни Каначчи, Лодовико ди Якопо Джандонати, Маттео ди Нуччо Солосмеи, Пьеро ди Бернардо делла Рена, Пьеро ди Джованни ди Нери даль Паладжо, Пьероцо ди Франческо дельи Альи и Пуччино ди сер Андреа, оружейник. [137]

Квартал Сан Спирите. Советники. ¹²⁴

Лестница: Бернардо ди Кастелло Каратези, Никколо ди Беноццо Грассо, Асторе ди Никколо ди Герардино Джанни, Джованни ди Лодовико ди Банко, Фиренце дель Панча.

Раковина: Паоло ди Франческо Бильоти, Пьеро ди [Бернардо] Мальи, Никколо ди мессер Донато Барбадоро, Бартоло ди Ноффо Ридольфи, Риччардо ди Никколо ди Номе.

Кнут: Давицино ди Келе Амирати, Бонаккорсо ди Нери Питти, Пьеро ди мессер Заноби да Медзоли, Бартоло ди Пьеро Страда, Джованни ди Микелоцо, шорник.

Дракон: Ванноццо ди Джованни Серральи, Пьеро ди [Франческо] дель Сольдато, Джованни ди Никколо Содерини, Феличе ди Микеле Бранкаччи, Пьеро Лапини, плотник.

Повозка: Джованни ди Нофри Арнольфи, Маттео ди [Микеле] Кастеллани, Андреа ди [Сандро] Рагуджи, Антонио ди Пьеро ди Фронте, Антонио ди Ванни Мануччи.

Бык: Форезе д'Антонио Саккетти, Паоло Бардо Манчини, Джери ди Якопо Ризалити, Мазо ди Таддео Боргини, Лоренцо ди Джованни, кожевенник.

Черный лев: Андреа ди [Франческо] Перуцци, прозванный Сьепе, Джованни ди Франческино Пепи, Манетто ди Туччо Скамбрилла, Джаноццо ди [Заноби] Кафферелли, Корсетто ди Якопо Аригетти. [138]

Колеса: Андреа ди Никколо Джуньи, Антонио, сын мессера Никколо да Рабатта, Лапо ди Джованни Никколини, Франческо ди Бьяджо Лиони, Якопо ди Дино, кожевенник.

Змея: Адовардо ди Лодовико Аччайуоли, Бартоломео ди Бардо Альтовити, Лионардо ди Марко ди Джотто Фантони, Пера дель Пера Бальдовинетти, Карло ди сер Томазо Реддити.

Единорог: мессер Ринальдо ди Джаноцо Джанфильяци, мессер Кристофано д'Анфрионе Спини, Томмазо ди Нери Ардингелли, Бартоломео ди Лионардо Бартолини, Бетто ди Джованни Рустики.

Красный лев: Уголино ди мессер Альбицци Ручеллаи, Томмазо д'Андреа Минербетти, Мариотто ди Пьеро делла Моротта, Арриго ди [Джованни] Мадзинги, Манно ди Бонуччо, бондарь.

Белый лев: Антонио ди Чиприано Манджони, Паоло ди [Бернардо] Бордони, Никколо ди Томмазо Малегонелле, Джери дель Теста Джиролами, Якопо ди Монте ди Пуджо.

Золотой лев: Джованни ди Биччи деи Медичи, Ринальдо ди [Филиппе] Рондинелли, Уго д'Андреа делла Стуфа, Нероне ди Ниджи ди Нероне, Лоренцо д'Андреа, мясник.

Дракон св. Иоанна: Паоло ди Берто Карнесекки, Никколо ди Бернардо Саффи делла Тоза, Томмазо ди Джакопо Пекори, Филиппе ди [Арриго] Аригуччи, Томмазо Гвидотти, плотник.[139]

Ключи: Бартоломео ди Никколо ди Тальдо Валори, Лука ди Манетто да Филикайа, Бернардо ди Вьери Гваданьи, Филиппо ди Сальви ди Филиппо, Паоло ди Франческо Геруччи.

Белка: Нофри ди Джованни Бискери, Бартоло ди Роберто Кортиджани, Бартоломео ди Якопо Герардини, Бартоло ди Джованоццо ди Бартоло Бонафеде, Лионардо ди Сальвестро, шорник.

Гранды.

Джованни ди Геррьери деи Росси, Чезаре ди Джирамонте деи Барди, Пьеро дель Агинольфо деи Барди, Америго ди Джованни Фрескобальди, Бальдассаре ди Бартоломео Форабоски, Аттавиано ди Каччатино Герардини, Франческо ди Чоче деи Пульчи, Пьеро д'Адовардо дельи Альи, Герардо ди Герардо Бондельмонти, Теста ди Джованни Торнаквинчи, Тьери ди Франческо Торнаквинчи, Бернардо ди Бернардо Кавальканти, Чиполла д'Алессандро дельи Альи. Америго ди Никколо Кавиччули, Апардо д'Апардо Донати, Биндо ди Франческо дельи Альи.

В указанный год, ¹²⁵ будучи избран подестой Пьеве Санто Стефано, решил я поехать туда, чтобы избавиться от той вражеской шайки, которая искала моей смерти, и мечтая о том времени, когда смогу отказаться от должности; ибо составлялся новый выборный список партии и казалось, что указанная шайка утеряла [140] свои силы, поскольку все купцы и весь народ увидели, что сия шайка по ходатайству папы хочет снова втянуть нас в войну, и были этим недовольны; следуя разумным советам, я решил отказаться от этой должности, о чем подал прошение синьории и коллегии, каковое прошение прошло и весьма легко. Но тут так случилось, что члены упомянутой шайки, услышав об этом и зная, что если я не пойду подестой в указанное место, то в ближайшие июльские календы надлежит мне быть гонфалоньером справедливости, устроили так, чтобы Бардуччо ди Керикино, который тогда был гонфалоньером справедливости, задержал это дело в Совете народа, пока не сменятся члены совета «Двенадцати», до чего оставалось около пятнадцати дней, и так и было сделано. Когда вступили в должность новые «Двенадцать», прошение мое было вновь поставлено на обсуждение, несколько раз голосовалось и не получило утверждения из-за открытых и тайных просьб и хлопот, которые против меня предприняла помянутая шайка, вплоть до того, чтобы запретить мне занимать должности. И в действительности пришлось мне отправиться в эту подестерию, где провел я время в болезнях и неприятностях. Когда я вернулся во Флоренцию в июне месяце 1414 года и гонфалоньером справедливости был мессер Мазо дельи Альбицци, в конце указанного месяца был заключен мир с королем Владиславом, несмотря на упомянутую шайку, которая сильно возражала против этого. И в договоре о названном мире захотел упомянутый король в особой статье потребовать, чтобы с брата [141] нашего Луиджи был снят приговор об изгнании, ссылаясь на то, что Луиджи был подвергнут несправедливому изгнанию из-за него. Узнав об этом от Габриэлло Брунеллески, шурина Луиджи, каковой был прислан королем для заключения договора, я воспротивился этому и сделал все, чтобы такой статьи не испрашивали, потому что не хотел, чтобы Луиджи ни в чем не виновный и несправедливо изгнанный, вернулся бы на основании статьи договора; большого труда стоило мне уговорить Габриэлло и многих других родичей и друзей наших, которые слышали об этом и считали, что лучше было бы, чтобы король потребовал включения такой статьи, сомневаясь, что можно добиться победы по прошению и что изгнание будет отменено.

1414. А затем в месяце сентябре указанного года при гонфалоньере справедливости мессере Ванни Кастеллани мы обратились к синьорам и их коллегиям с просьбой дать пропуск для Луиджи; мы получили его. Он приехал. Мы подали прошение об отмене приговора об изгнании, каковую и получили вопреки помянутой шайке, которая тайно и явно делала все, что могла, чтобы помешать этому; и был Луиджи возвращен из изгнания и восстановлен в правах на почетные должности коммуны в указаный год 1414.

1414. В указанный год октября 5-го дня я покинул Флоренцию и отправился в Пизу, а там сел на галеру, одну из трех, что прибыли из Прованса, дабы доставить папу Иоанна в Авиньон. Я попросил высадить меня во Фрежюсе, купил там трех вьючных лошадей [142] и затем одну в Авиньоне. В Тарасконе увидел я короля Луи, он охотно меня принял. Я уехал от него и направился в Париж через Альпы и Овернь. И когда я был в Париже, хлопоча о том, чтобы получить остаток того, что мне был должен граф Савойский, а также стараясь извлечь доход из наследства, которое Луиджи ди Бартоломео Джованни оставил моим племянникам Нери и Джованни, получил я из Флоренции письма, извещавшие, что я избран викарием Верхнего Вальдарно. Почему января 12-го дня покинул я Париж и поехал в Авиньон. Заехал в Арль посетить короля Луи и, проехав через Прованс, направился в Марсель, чтобы там сесть на одну из галер, которые король велел приготовить для отправки в Неаполь. Узнал, что они отправятся не раньше, чем через пятнадцать дней. Почему, опасаясь, что времени у меня не хватит и я опоздаю в должность, которую я должен был принять и вступить в нее в первый день марта, решил я ехать сушей, имея намерение проехать через Ниццу и затем генуэзским побережьем. И, будучи в двух лигах от Ниццы, послал я за пропуском. Мне было отказано. Тогда я поехал в замок, называемый Кань, каковой принадлежит Джорджино и Онорато деи Гримальди, которые меня охотно встретили и оказали мне добрый прием.

Попросил их, чтобы они помогли мне оснастить в Антибах бригантину, на которой я проехал бы, минуя Ниццу, до Монако или до Ментоны, а четырех моих лошадей провезли бы через Ниццу, как своих. Они ответили, что охотно это сделают. Когда мы обсуждали все указанное выше, приехал к ним один их родственник [143] из Ниццы и, услышав о нашем решении, сказал, что в Ницце в речке стоит галеот и неизвестно, что с ним хотят сделать. От этого известия зародилось у меня подозрение, и поэтому, а также потому, что я слышал, что все побережье вооружено, что убивают и грабят проезжих, решил я вернуться в Марсель и ожидать там галер, каковые отправлялись из Марселя 14 февраля, и я сел на галеот, который был с указанными галерами. Отбыли мы оттуда и волею судьбы пробыли в море семнадцать дней, прежде чем смогли пристать к Порто Пизано, и были на волосок от того, чтобы нас не отнесло в Берберию; из-за сильной бури галеот наш ночью потерял из виду галеры. Однако милостию божией прибыли мы в Порто Пизано 2 марта; и я был очень огорчен и расстроен, как из-за великого неудобства и тесноты, каковые претерпел я на этом галеоте, капитан которого плакал, говоря: «Нас несет прямо в Берберию и там мы будем рабами», так и из опасения, что мои братья не смогли получить отсрочку для моего вступления в должность, а враждебная мне шайка будет против, и я буду лишен на два года права занимать какую бы то ни было должность. Приехал я в Пизу и узнал от Филиппе дель Точчо, что сроком моего вступления в должность был весь март месяц. Оттуда приехал во Флоренцию и вступил в должность 6-го марта месяца; и отправлял ее с большим удовольствием и с добрым успехом, и милостию божией вернулся с честью.

В 1415 году декабря 15-го дня я вступил в должность в управлении портовой таможни [144] на два месяца вместо другого, избранного членом «Коллегии Двенадцати». Мои сотоварищи — Пьеро ди Сандро Мазини, Филиппе Джуньи, Антонио ди Франческо Бартолини, Андреа ди Ринальдо Рондинелли, Бартоломео ди Тальдо и Антонио ди Дуранте.

В 1416 году я поехал комиссаром и послом в Фулиньо. Выехал я 5 мая и пробыл там до 20-го дня сентября; и во время моего пребывания там июля 10-го дня у Куррадо деи Тринчи и его жены, мадонны Танча, сестры Орсо да Монте Ритондо дельи Орсини, родился сын Уголино; какового Уголино я был восприемником при крещении его, за себя и как представитель мессера Маттео Кастеллани, мессера Палла дельи Строцци и Аньоло д'Изау Мартеллини. Подарил ему штуку зеленого рисунчатого бархата и еще разные драгоценности ценою в сотню новых флоринов.

Во время моего пребывания в Фулиньо, в воскресенье 12 июля, когда Браччо да Монтоне и Тарталья да Лавелло ¹²⁶ со своими отрядами и с изгнанниками из Перуджи стояли лагерем в четырех милях от Перуджи, синьор Карло деи Малатести и Чекколино деи Микелотти со своими отрядами хотели войти в Перуджу; и упомянутые Браччо и Тарталья дали бой и разбили их; и были взяты в плен указанный Карло и Галеаццо деи Малатести и Чекколино и Гвидоне деи Микелотти и большинство лучших из имевшихся там воинов, а многие были убиты и ранены. И затем 18-го числа указанного выше месяца Браччо вошел в Перуджу по соглашению и стал синьором ее, и вернул в нее изгнанников. [145]

И затем августа 5-го дня упомянутые Браччо и Тарталья, отправившись со своими отрядами в Марку и войдя в соглашение с Паоло Орсини, ¹²⁷ который со своим отрядом пришел через два дня после этого поражения, послали его вперед, чтобы он разбил свой лагерь под Колло Фьорито; и когда Паоло остановился отдыхать и был безоружным, внезапно явился Тарталья и, найдя Паоло, велел одному бастарду из рода Колонна убить его; и затем они разграбили весь лагерь указанного Паоло; и причиной, почему Браччо согласился на смерть Паоло, он называл то, что тот тогда не явился вовремя на сражение, как ему обещал, и опоздал на день, и сделал это якобы по просьбе Карло деи Малатести, и т. д.

В указанном году января первого дня я вступил в должность консула цеха Лана; сотоварищами моими были Бартоломео ди Никколо ди Тальди Валори, Марсилио Векьетти, Антонио ди Тедиче дельи Альбицци, Филиппе ди Кристофано дель Бульяффа, Берто ди Якопо Ариги, Донато ди Пьеро Велути и Таддео ди Бартоломео ди Лорино.

И затем первого дня марта месяца я стал гонфалоньером справедливости, сотоварищами моими были Лука ди Чино да Гангаланди, Симоне дель Неро, Мазо ди Заноби Боргини, Джованни ди Кокко Донати, Альберто ди мессер Руберто Альдобрандини, Доменико ди Леонардо Матерасса, Лука ди Манетто да Филикайа, Якопо ди Никколо Мановелли. Нотариусом нашим был сер Франческо, сын сера Томмазо Мази.

Мая первого дня 1417 года я вступил [146] в должность члена коллегии по постройке церкви Санта Мария дель Фьоре вместе с Никколо ди мессер Донато Барбадоро, Антонио ди Пьеро ди Фронте, Джованни ди Доменико Джуньи, Андреа ди Ринальдо Рондинелли и Бернардо ди Ванни Векьетти.

Июля 18-го дня указанного года я уехал из Флоренции и 21-го дня июля приехал в Пизу со всеми моими детьми и с женой моей, беременной на пятом месяце. И позже 28-го дня июля приехал к нам мой брат Луиджи со своей женой и с их восемью детьми. И затем 4-го дня августа приехал туда и племянник мой Нери с женой и четырьмя детьми. И затем 13-го дня указанного месяца Нери отдал богу душу. А затем 26-го дня сентября и Луиджи отдал душу богу; а прежде умерла Бинделла, его дочь, которой было 12 лет.

Затем, услышав, что в Сан Джиминьяно нет чумы, я переехал туда со всей моей семьей и с семьями и женами указанных двух умерших: с моей женой и с семью нашими детьми, женой покойного Луиджи с семью детьми, и женой Нери с четырьмя детьми, и с нашими тремя рабынями и служанками, и тремя слугами; таким образом, оказался я в Сан Джиминьяно с 28 ртами и с четырьмя лошадьми на моем иждивении. И еще потому переехал я в Сан Джиминьяно, что 17-го дня ноября предстояло мне стать там подестой.

Отмечу, что на детях Луиджи остались его долги разным людям, и в их числе 1800 флоринов за приданое двух жен, ¹²⁸ которые у него были. Также остались и дети Нери с долгами, из которых 1000 флоринов — за приданое. Так [147] что подумай, читатель, как трудно было мне удовлетворить вдов, чтобы они не оставили своих детей, в особенности вдову Нери, которой было 25 лет, и что, кроме всех прочих расходов, каковые я имел в Пизе, около 200 золотых флоринов я потратил на врачей и лекарства, на свечи и траурные одежды и вуали для вдов и детей их. И заметь, что за проезд указанных трех семей до Сан Джиминьяно потратил я на таможенные сборы, повозки, еду для людей и фураж 28 новых золотых флоринов. Так что подумай, читатель, каково было Бонаккорсо, оказавшемуся с такими большими расходами и имея доход примерно в 150 флоринов. Утешает меня упование на господа и то, что в должностях я полезен.

Ноября 8-го дня 1417 года началось составление выборного списка всех должностей как внешних, так и внутренних, за исключением синьоров приоров и коллегий; и было это составление закончено 23-го дня декабря месяца; я входил в число советников, будучи выдвинутым Андреа ди Джусто Коверелли.

1417. Ноября 17-го дня 1417 года я вступил в должность подесты Сан Джиминьяно.

Вот каковы сумы с именами кандидатов на должности внешние и внутренние после пересмотра в месяце ноябре и декабре 1417 года.

26-го дня октября месяца 1417 года я был избран гонфалоньером справедливости согласно выборному списку 91-го года, ¹³² но, поскольку я оказался в зерцале ¹³³ за то, что не уплатил три налога, каковые накладываются на отсутствующих — тех, кто бежал от чумы, я был вычеркнут из списка, и тем нанесена мне несправедливость, поелику, согласно закону о зерцале, еще не истек срок выплаты; но синьоры и коллегии своей властью сократили срок на десять дней, о чем во Флоренции был объявлен правительственный указ, а я, будучи в Пизе, не знал об этом указе и потерпел из-за этого.

1418. Июня 13-го дня 1418 года я был избран послом в Сарцану для того, чтобы вместе с братом генуэзского дожа установить границы между Сарцаной и нашим замком, называемым [153] Никкола; я отказался от поездки, поскольку не мог уехать из-за одного дела, которое у меня приключилось и из-за какового дела синьоры и коллегии освободили меня и тем оказали мне милость.

Сентября 26-го дня 1418 года Бартоломеа, дочь Франческо деи Питти, была обвенчана и получила кольцо от Бартоломео, сына Гиригоро ди Фетто Убертини, и в тот же день вошла в его дом. В приданое было дано 350 золотых флоринов; документы составлял сер Лапо ди Пьеро да Чертальдо. Я подарил ей платье из розового шелка, которое стоило 28 с половиной золотых флоринов.

Ноября 19-го дня 1418 года сын мой Лука купил усадьбу и дом во Флоренции, раньше принадлежавший Руберто деи Росси, купил он его за 450 флоринов, включая налог. Купил его у монны Бандекки, сестры указанного Руберто. Документы составил сер Доменико д'Ариго ди сер Пьеро Мучини.

1418. Февраля 17-го дня синьоры и коллегии послали меня вместе с мессером Якопо Джанфильяцци, мессером Палла дельи Строцци, Джованни ди Риниери Перуцци, Андреа ди Никколо Джуньи, Аньоло ди Геццо далла Каза и Джованни ди Никколо Содерини встретить папу Мартина ¹³⁴ на нашей границе в двух милях от Кастрокаро в Романье. Мы проводили его до Флоренции, куда вступил он через ворота Сан Галло 26 февраля 1418 года и спешился у Санта Мария Новелла.

1419. Доверенные графа Гвидо Гверра да Баттифолле, графа Мончоне, 8 апреля под присягой подтвердили получение приданого графини [154] Катерины, жены графа и дочери покойного Франческо ди Нери деи Питти; нотариусом был сер Доменико ди сер Пьеро Мучини; приданое было 600 золотых флоринов.

1419. Записываю для памяти, что в сей день 24 апреля я сосчитал все плодоносные деревья в нашем саду и виноградниках, не считая орешника; всего выходит 561 дерево, а именно:

и еще много других, которые пока не плодоносят, но дадут плоды, если не засохнут.

Тут дальше я запишу для памяти о всех своих поездках и местах, где я бывал, какие помню; и начну со времени, когда мне было 18 лет, как я упоминал раньше.

В Пизу, Ливорно и вернулся во Флоренцию. В Болонью, Поджо, Феррару, Франколино, Кьоджу и Венецию; вернулся во Флоренцию тем же путем.

Поехал в Пизу, Пьетра Санта, Сарцану, Порто Венери, Леванто, Сестри, Портофино, Геную, Понтедечимо, Буцалью, Серравалле и Алессандрию делла Палья, Тозиньяно, Павию и вернулся в Тортону, а затем в Геную тем же путем; затем поехал морем в Савону, в Сан Ремо в апельсиновых рощах, Монако и оттуда пешком в Турпию; затем в Ниццу в Провансе, [155] в Грасс, в Понт-а-Герон, Драгиньян, Бриньоль, Сан Бальзамине, Экс, Сен-Кантен, Оргон и в Авиньон; и оттуда вернулся в Геную и во Флоренцию той же дорогой.

И после поехал в Болонью, Феррару, Ро-виго, и в Падую, и затем в Виченцу и Верону; вернулся в Падую и поехал в Венецию, и снова вернулся в Падую. Затем снова поехал в Венецию, ехал морем в Градо и затем в Аквилею и вернулся в Градо; после поехал в Паренцо, в Пулу и Оссеро, и потом в Сенью в Славонии, в Бриньо, Модрушу, и затем в Загреб, Криджи, Капронцу, в Альбареале ¹³⁵ и Буду; переехал через альпийский Дунай по льду и вернулся в Сенью; затем поехал в Порто ди Ньеме и в Пирано на полуострове Истрия; затем в Венецию, Падую, Феррару, Модену и через Фриньяно до Пистойи и Флоренции.

В Сьену, Ашьяно, Торриту, Пазиньяно, Перуджу, в Понте-а-Сан Джанни, Тоди, Акваспарта, в Сполето, Сан Джемини, Терни, Нарни, Орти, Муньяно и затем в Рим; вернулся той же дорогой до Пазиньяно, потом в Кастильоне, затем в Ареццо и после во Флоренцию через Вальдарно.

Затем ездил в Пизу и вернулся во Флоренцию; и снова был в Пизе и возвратился во Флоренцию.

Был приговорен к изгнанию и уехал в Пизу, затем поехал в Геную морем, вернулся в Пизу, поехал в Казоли ди Вольтерра и затем в Сьену, в Ареццо и вернулся в Пизу, после поехал в Лукку, в Сарцану, в Специю, Пиньоне, Матерану, Сестри, Кьявари, Рапалло, Рекко и Геную. Вернулся морем в Мутроне, Лукку, Сарцану, [156] Понтремоли, Берчето, Монте Фьорино, Форново, Модену, Мирандолу, Остилью и в Верону; и там представился вместе со многими другими изгнанными из Флоренции гвельфами мессеру Карлу Мирному, который позже стал королем Неаполя. Оттуда вышли отрядом, перешли По в Понте алла Стеллата, в Бондено и вверх по дороге в Болонью в Кастелло Сампьеро, в Массу дель Маркезе, в Луко, Имолу и затем в Фаэнцу, Форли, Чезену, Римини, Урбино, Кальи, Губбио, Фрату, Борго Сан Сеполькро, Ангиари и в Ареццо и сделали синьором его, Ареццо, — мессера Карла Мирного. И затем походом прошли вверх по дороге на Сьену до Бадии в Изоле, где мессер Карл получил деньги от флорентийской коммуны и не выполнил своего обещания, данного названным гвельфам, изгнанным из Флоренции, дойти с войсками до окрестностей Флоренции и проверить, хочет ли народ Флоренции примириться с нами. Вернулись в Ареццо, и там я распрощался с ним, потому что у меня не было денег, чтобы дальше следовать за ним, поскольку за три месяца, пока я был с ним, я истратил около тысячи новых золотых флоринов, а также потерял лошадей. Далее поехали мы в Кастильоне, Кортону, Читта ди Кастелло, в Борго Сан Сеполькро, Римини, Болонью, Модену, Реджо, Парму, Борго Сан Доннино, Фиренцуолу, Пьяченцу, Лоди, Мариньяно, в Милан, Новару, Верчелли, Кивассо, Турин, Авильяну, Сузу и перешли горы в Мон-Женев, оттуда поехали в Бриансон, Амброн, Гап, Систерон и в Авиньон; ездил в Тараскон и вернулся в Авиньон; оттуда поехал [157] в Оранж, Мондрагон, Монтелимар, Валанс, Тэн, Руссильон, Вьенн, в Лион на Роне, Вильфранш, Макон, Торню, Шалон, Бон, Флори-сюр-Уш, Шансо, Магни Ламберти, Ша-тильон, Мюсс л'Эвек, Бар на Сене, Труа в Шампани, Мариньи, Тренель, Брэ, Рампильон, Донмари, в Гран Поццо, в Бри-Конт-Робер и в Париж.

Потом поехал в Брюссель, по дороге через Лувр, Санлис, Вербри, Компьен, Нойон, где находится тело св. Ло, затем через Эн в Вермандуа, через Сен-Кантен, Като-Камбрези, Кенуа, Монс, Брен, Аль в Брюссель. Из Брюсселя ездил в Вильфорден и в Малин и вернулся в Брюссель.

Затем я поехал в Англию, по дороге через Ангиен, Рулерс, Берне, Дюнкерк, Гравелин и Кале, оттуда переехал морем в Дувр, затем в Кентербери, где покоится тело св. Фомы Кентерберийского, в Винчестер и Лондон, и потом вернулся в Кале, и дальше через Ипр, Лилль во Фландрии, Аррас в Пикардии, Лион-ан-Сантер и Санлис — в Париж. Затем опять поехал в Брюссель по дороге через Монс в Эно и вернулся в Париж тем же путем. Оттуда поехал в Авиньон через Бургундию и Дофине и от Пон-Сент-Эспри до Карпентра, снова перешел через горы, через перевал Мон-Женев и прибыл в Авильяну, Турин, Монкальери, Кьери, Асти, Нори и затем в Алессандрию делла Палья, в Тортону, где делают хороший териак, ¹³⁶ в Вогеру, Кастелло Сан Джованни, Пьяченцу, Модену и через Торре дель Вергато и Вернио, принадлежащий Барди, вернулся во Флоренцию. [158]

Затем снова поехал в Париж прямым путем — через Милан и затем через замки Ка-рону, Варезе, Лавено на Лаго Маджоре, Паланцу, Маргоццо на озере, Домодоссола, Деведро; перешел горы Брига через Симплонский перевал и в Бригу, Лудзару, Ансону, Мартиньи, Сен-Морис, Веве на Лозанском озере, Лозанну, Лекле, Жуно, Салэн в Бургундии, Сен-Жан-де-Лон, Дижон, Сансенн и Шансо и потом прямым путем в Париж. И из Парижа я поехал к французскому королю, который был тогда во Фландрии с войсками. Я поехал через Перонн, Камбре, Валансьенн, Дуэ и Лилль и настиг короля с его армией. Король дал сражение жителям Гента в день св. Катерины и разбил их. Мы вернулись в Париж и расположились лагерем у Сен-Дени. Затем я съездил в Брюссель в Брабанте и вернулся в Париж прямым путем. После того я поехал вслед за королем снова во Фландрию против англичан; был в Берге и Бурбурге; мы прогнали англичан и вернулись в Париж через Эден, где имеется прекрасный парк, затем через Амьен, Клермон и Крейль. Потом я снова поехал в Брюссель и оттуда в Голландию через Малин, Льер, Бреду, Сан-Гертруденберг и Дортрехт в Голландии, в Роттердам, Дельфт, Гаагу, Лейден и возвратился в Париж прямым путем; и потом вернулся во Флоренцию через Бургундию и Савойю, перешел гору Бригу, приехал в Милан и оттуда прямой дорогой во Флоренцию.

После опять поехал в Милан, затем в Бинаско, Павию, Геную, и генуэзским побережьем вернулся во Флоренцию. И после того снова [159] поехал в Париж череа Феррару, Реверо и Мантую, затем Кремону, Лоди, Милан, Верчелли, Ивреа, перешел через горы Сан-Бернард, был в Сен-Морисе, Лозанне и затем через Савойю и Бургундию прибыл в Париж. Затем поехал в Брабант — в Брюссель, был в Лувене в Брабанте, в Диесте, в Трет на Маасе и вернулся в Париж, и затем во Флоренцию через гору Брига, и через Милан и Болонью.

И снова поехал в Париж по дороге в Лукку, Сарцану, Специю, Пиньоне, Матерану, Сестри, Кьявари, Рапалло и Рекко, потом в Геную; затем в Павию, Бинаско и Милан и затем через гору Брига и через Савойю в Бургундию. Из Парижа поехал в Брюгге во Фландрии и в Эклюз — через Турнэ, Рулерс, Брюгге в Дам и в Эклюз. Затем вернулся в Париж и оттуда поехал в Савойю через Шалон в Бургундии, Сен-Жермен и Сен-Жюльен, Бург-ан-Бресс, Понт-д'Эн в Савойе, Сен-Рамбер, Белле, Иенн, перешел через гору Гатто и затем через Бурже и Шамбери, Ла-Сала, проехал Женеву, Тулон, Сен-Морис и Мартиньи в Савойе. Затем вернулся в Женеву, перешел через гору Фальчилье и проехал в Сен-Клод в Бургундии, Оржеле, Шалон и приехал в Париж; затем ездил в Брюссель и опять вернулся в Париж. И потом возвратился во Флоренцию через Шалон, Сент-Антуан во Вьенне, перешел гору Ла Скала и приехал в Шамбери в Савойе; затем поехал в Монмельян, в Эг-Бель, Морьен, в Савойе, Ла Шамбр, Фурнель, Сен-Мишель Бурж, Иенну, перешел горы в Мон-Сени и затем через Ферреру, Сузу, Асти, Алессандрию, Павию, Милан, Лоди, Кремону, Мантую, [160] Феррару и Болонью вернулся во Флоренцию.

А после опять поехал в Париж через Болонью, Милан, Турин, Сузу, через перевал Мон-Сени и затем через Савойю и Бургундию до Парижа; после вернулся в Авиньон с королем Франции; были в Ниме, Люнеле, Монпелье, Безье в Лангедоке, в Каркассоне, Ка-стельнодари, в большой Тулузе; и вернулись в Париж, через Авиньон. Потом поехал я в Брюссель, Малин и Антверпен и затем в Амстердам в Зеландии, в Миддельбург, Эклюз, Брюгге и вернулся в Париж. Затем поехал в Англию через Бове, Амьен, Эден, где имеется прекрасный парк, через Аббевиль, Немпон, в Булонь на море и в Кале, оттуда в Сандвич и потом в Лондон. Оттуда возвратился в Париж тем же путем и приехал во Флоренцию дорогой через Савойю, долиной Мориана, через перевал Мон-Сени и оттуда в Асти, Мондови, в Ниццу делла Палья, в Кремолино, Вотри, Геную и по побережью сухим путем вплоть до Флоренции.

И затем я ездил в Милан, Павию, Геную и возвратился во Флоренцию. И снова поехал в Париж дорогой через Пьемонт, перешел горы в Мон-Женев и поехал в Авиньон, а затем в Лион на Роне и дальше в Арбрель, Марсиньи ле Нонэн, Бэн де Бурбон, Невер, Шарите на Луаре, Монтаржи, Сен-Фаржо, Корбейль и в Париж. Потом я поехал с королем Франции на гору Сен-Мишель по дороге через Сен-Жермен де Ле, Мант в Нормандии, Аржантан графа Алансонского в Нормандии, в Авранш и потом на гору Сен-Мишель; оттуда в Понтерсон, [161] в Амбию, в Сен-Ло, Эвре, Терван, Руан и вернулись в Париж. После того я возвратился во Флоренцию через Савойю, через перевал Мон-Сени и затем через Пьемонт, Асти и Болонью.

И вновь поехал в Париж через Лукку и от Понтремоли в Пьяченцу и в Асти, перешел перевал Мон-Сени и дальше через Савойю. Отметь, что я выехал из Асти 22 ноября, а в канун дня св. Андрея уже приехал в Париж и проделал быстрое путешествие из-за одного поручения, которое я вез от сира де Куси герцогу Орлеанскому, и отметь, что за последние два дня я проехал в первый день от Шансо до Труа, а в следующий — от Труа до Парижа. После я поехал в Авиньон с герцогами Орлеанским и Бургундским, с герцогом Бурбонским и другими принцами, коих король Франции послал к папе Бенедикту, радея о единстве святой церкви. Оттуда мы вернулись в Париж, а затем я возвратился во Флоренцию, все также через Савойю и Мон-Сени.

Затем я вернулся в Париж через Мантую, Кремону и Милан, через гору Брига, Савойю и Бургундию; и в Париже мессер Мазо дельи Альбицци и я заключили союз с королем Франции, а после вернулись через Авиньон, Роман, Сент-Антуан, Гренобль, перешли Мон-Сени и через Асти и Геную вернулись во Флоренцию.

И потом опять поехал я послом в Париж через Падую, Тревизо, Конельяно, через замки Сачилле во Фриуле, Сант Аводжо, Спилимберг и Сан Даниелле, затем в Авенцоне во Фриуле, в Тонбетти, перешел через Крестовый перевал, [162] поехал в Драбург, Линц, Бруних, Мюльбах, Штерцинген, Матре, Инсбрук, Церле, Тельф, Умус, Петно, перешел через гору Арлен, был в Клостерлине, Фельдкирхе, Ренейке, Констанце, Стейне, Шафгаузене, Вальдсхуте, Лауффенбурге, Рейнфельде, Базеле, и затем поехал в Гренан, Монбельярд в Бургундии, в Виллу Ассе, Круа, Лангр, в Бар на Сене, в Труа в Шампани, и затем прибыл в Париж. Вернулся во Флоренцию через Савойю, Бург-ан-Бресс, Эклюз-де-Же, Лозанну, Фрейбург, Берн, затем Баден, Шафгаузен, Констанцу, Венцоне, Тревизо, Местри, Венецию, Падую и вернулся во Флоренцию. Затем был в Падуе и вернулся во Флоренцию.

Потом поехал к императору в Германию дорогой через Падую и Фриуль, Сачилле, Вальвассон, Удине, Чивитале, перешел через горы Плец в замок Травизу, Арнольдштен, Виллак и Шпиталь, проехал в Зальцбург, Мюнхен в Баварии, Ингольштадт и Амберг, где я нашел императора, затем в Зульцбах, Нюрнберг, Мергентхейн де Фриери в Пруссии и в Майнц. Вернулся в Гейдельберг и оттуда направился в обратный путь во Флоренцию по швабской дороге до Аугсбурга и Мюнхена, и затем в Венецию, Падую и Флоренцию. И заметь, что от Гейдельберга до Флоренции я доехал всего за шестнадцать дней, а это более 700 миль.

И снова поехал в Германию, был у императора в Аугсбурге, вернулся в Венецию через Венцоне и Тревизо. Потом опять из Венеции вернулся к императору, ехал горами через Крестовый перевал до Мюльбаха и Прошино, в Клаузен и Больцано; нашел императора [163] в Тренто и затем уехал оттуда; вернулся в Венецию через Фриуль и Порто Груаро. Поехал в Падую, где нашел императора, и мы вернулись в Венецию. Император уехал к себе на родину; я поехал вслед за ним, посланный флорентинскими послами, которые приехали в Венецию, но не достигли соглашения. Нагнал я императора в Латизане. Сопровождал его затем в Венецию и Падую, и оттуда проехал в Феррару, Ардженту, Ветри, затем в Болонью, и вернулся во Флоренцию.

Потом был в Барге капитаном и после возвратился во Флоренцию. После был в Пизе и в Ливорно, вернулся во Флоренцию. Поехал викарием в Пешию, вернулся во Флоренцию.

Затем поехал послом к папе Бенедикту в Марсель; ехал сухим путем по генуэзскому побережью до Ниццы в Провансе, затем был в Эксе и оттуда приехал в Марсель. И оттуда отправился в Париж через Авиньон, Баньоль, Пон-Сент-Эспри, Бург-Сент-Андеоль, Вильнев-де-Берг, Обенас, Монтпезат, перешел через горы и потом в Монастье и в Ле Пюи, где статуя божьей матери великие милости творит паломникам, которые сюда стекаются из многих стран. И после оттуда поехал я по дороге через Овернь в Иссуар, Клермон, Монферран, Риом, Аква Спарту, Сен-Пурсэн, Дун-ле-Руа, Бурж в Берри, затем в Шапель, Обиньи, Колон, Гиень на Луаре, Монтаржи, в Сен Мартелино, куда приходит множество паломников; и после отправился в Париж, чтобы освободить из заключения мессера Бартоломео Пополески и Бернардо Гваданьи, каковых герцог Орлеанский велел схватить, когда они [164] ехали посланниками к королю Франции; и поелику я уже неоднократно служил упомянутому герцогу, был я нашей коммуной послан к нему; и я столь неустанно приступал к упомянутому герцогу, что в конце концов получил обратно указанных пленников, а затем вернулся во Флоренцию через Овернь, Авиньон и генуэзское побережье до Вентимильи и затем через Геную во Флоренцию.

После поехал в Пизу капитаном и вернулся во Флоренцию. Поехал в Болонью к папе Александру и вернулся во Флоренцию. Затем поехал в Рим вместе с королем Луи, комиссаром нашей коммуны, через Сьену, Бонконвенто, Монте Пульчано и затем в Радикофани, в Аква Пенденте, в Сан Лоренцо в пещерах, в Больсену, Монте Фиасконе, Витербо, Сутри, Капранику и в Рим. Вернулся в Непи и в Чивита Кастеллана с поручением переманить на нашу службу Сфорца да Кутиньола. Вернулся в Рим, а затем возвратился во Флоренцию прямым путем через Сан Кирико и Сьену.

И после ездил в Болонью с королем Луи и вернулся во Флоренцию. Затем в Сьену и вернулся во Флоренцию.

Бежал от чумы и направился в Пизу и вернулся во Флоренцию. И снова ездил в Пизу и возвратился. Ездил в Болонью к папе. Возвратился. Поехал подестой в Пьеве Санто Стефано; вернулся. А затем поехал в Пизу, сел в море на галеру, останавливался в Ноли и на острове Санта Маргарита; после поехали во Фрежюс затем в Тулон, а затем уже посуху в Бриньо, оттуда в Авиньон и затем в Париж через горы Монпезатто и Овернь. Потом возвратился [165] во Флоренцию дорогою через Бурж в Берри, через Бурбон и Мулен в Оверни, затем в Лион и оттуда вниз по Роне водой до Авиньона; оттуда ездил в Тараскон на переговоры с королем Луи, вернулся в Авиньон, и затем поехал в Экс и дальше в Марсель, а оттуда берегом до Каньи около Ниццы. Вернулся в Марсель, поехал в Арль — к королю Луи, вернулся опять в Марсель, где сел на галеот, и пробыл из-за бури семнадцать дней в море, до того как прибыл в Порто Пизано.

Возвратился во Флоренцию и поехал викарием в Верхний Вальдарно; вернулся. Затем ездил на воды в Петриоло; вернулся.

После того поехал с поручением в Фолиньо дорогой через Ареццо, Ранко, Читта ди Кастелло, в Губбио, Гвальдо и Ночеру. Возвратился во Флоренцию через Ишиези и Перуджу. После уехал в Пизу, бежав от чумы. А затем уехал в Сан Джиминьяно на должность подесты; вернулся оттуда во Флоренцию 20 мая в 1418 году.

Августа первого дня 1419 года вступил в число чиновников Честности. ¹³⁷ В указанном году и месяце... дня вступил в число капитанов Орсанмикеле. Сентября первого дня вступил в число строителей Санта Мария дель Фьоре. ¹³⁸ Октября первого дня был избран подестой Монте Пульчано.

В указанный день сдал свой дом во Флоренции в наем епископу Лихфельдскому за 22 дуката в месяц. Ноября первого дня был избран в число приоров гвельфской партии.

В указанный год случилось, что Антонио ди Джованни ди мессер Заноби да Медзола был [166] арестован в Сьене, поскольку он был приговорен к изгнанию из-за одной женщины, которую он оттуда увел с собой; и его родственники выпросили у наших синьоров, чтобы был послан посол, который от нашей синьории просил бы синьоров сьенской коммуны, чтобы они освободили помянутого Антонио; каковой посол добился удовлетворения своей просьбы и привез оттуда Антонио во Флоренцию. В это время я был подестой Монте Пульчано, и так случилось, что я приговорил Андреа ди Салимбене дельи Скотти из Сьены, имевшего землю от Монте Пульчано, к уплате 600 флоринов за зерно, которое он вывез, что было запрещено законами и статутами коммуны Монте Пульчано. Дал я ему двадцать дней срока для уплаты, согласно статуту, и отпустил его под залог.

Указанный Андреа отправился в Сьену и добился от сьенских синьоров, чтобы был направлен от них посол во Флоренцию, каковой обратился к нашей синьории с просьбой освободить помянутого Андреа от наказания. Прослышав об этом, коммуна Монте Пульчано послала двух своих послов во Флоренцию просить синьоров и их коллегии, чтобы не нарушали статуты их коммуны. Были выслушаны и та, и другая сторона; и было поставлено на голосование, могут ли приоры и совет Монте Пульчано поступить с этим приговором так, как им хотелось; и было это сделано потому, что коммуна Монте Пульчано не может давать помилование в случае приговоров, которые превышают 500 кортонских лир, что равняется 400 лирам во флорентийской монете; и все их [167] приговоры обязательны для коммуны Монте Пульчано; и сделали они так еще из-за того, что о делах Монте Пульчано синьоры не могут решать что-либо без своих коллегий. Послы Монте Пульчано возражали против этого голосования, поскольку боялись того, что будут делать потом синьоры. Ставили на голосование 46 раз в течение двух дней; и в конце концов, под нажимом Джованни Минербетти, бывшего тогда гонфалоньером справедливости, и Антонио ди Пьеро ди Фронте вместе с названным Джованни Луиджи Маннини, которые по просьбе семьи Рикасоли ходатайствовали за указанного Андреа, чтобы сделать ему приятное, а мне неприятности, как уже не раз делали они с дерзкой настойчивостью. Победив в голосовании, наши синьоры написали этой коммуне, чтобы освободили Андреа от этого приговора, приказывая и т. п. И мне также они написали, весьма резко приказывая, чтобы я проследил бы, чтобы все это было исполнено и что помянутый Андреа не должен платить никаких денег — ни согласно моему счету, ни обвинителю, ни за отмену приговора, ни на каком-нибудь другом основании.

Я велел собрать совет, и после того, как были прочтены их письма и мое, решили послать двух других послов к нашим синьорам и их коллегиям и просить их, что если Андреа будет освобожден от назначенного штрафа, то пусть по крайней мере заплатит за это по два сольдо с лиры, как полагается по их статутам; в противном же случае, если они решат иначе, то нанесут себе этим большой ущерб; да кроме того, если они и сделали бы это, то такое освобождение [168] не имело бы законной силы. Они отправились с указанием говорить с синьорами только в присутствии коллегий.

А Андреа со своей стороны поехал в Сьену и добился, что ему снова дали посла, с коим он поехал во Флоренцию. Случилось, что когда обе стороны находились в зале, ожидая аудиенции синьоров, и когда стали собираться члены коллегий, Пандольфо да Рикасоли, узнав, что посланцы Монте Пульчано хотят говорить с синьорами в присутствии коллегий, послал одного своего родича, который был членом коллегии, к синьорам, дабы предупредить их об этом. И воспоследовало, что синьоры сейчас же велели передать прибывшим из Монте Пульчано, чтобы они немедленно предстали перед ними. Те пошли и сказали, что имеют поручение говорить с теми, кому адресована их верительная грамота; каковая грамота была у них затребована. И затем им приказали покинуть зал. Повинуясь синьорам, они вышли. Затем им было отвечено и приказано, чтобы они сейчас же вернулись в Монте Пульчано и доложили бы там, что их синьория желает, чтобы ей повиновались; и мне они написали снова, приказывая, и т. д. И, поскольку я получил письмо от моего сына и от Филиппе Макиавелли, каковые, весьма перепуганные, писали мне, что если я не соглашусь повиноваться, то буду уничтожен и покрыт позором, и т. д., решил я следовать тому, что мне казалось справедливым, а именно скорее претерпеть осуждение и ссылку, чем повиноваться незаконным и несправедливым приказам. Я велел собрать совет и постановить, чтобы Андреа был освобожден [169] от приговора, не платя ничего ни мне, ни другим. Однако указанному Андреа показалось, что помянутый совет был созван и поступал не обычным порядком и что от этого со временем у него могут возникнуть неприятности. Поехал он во Флоренцию и привез мне письмо от синьоров, копия которого приводится ниже:

«Приор цехов и гонфалоньер справедливости народа и коммуны Флоренции.

Мы тебе писали в двух наших других письмах, чтобы ты действовал таким образом, чтобы приговор, который ты вынес Андреа Ланчанти, был бы снят и отменен совершенно и чтобы ему не нужно было платить ничего и ни по какой причине. И мы полагали, что ты должен был бы иметь должное уважение к этой синьории, каковое надлежит иметь добрым гражданам: ибо, если б ты его имел, он уже был бы полностью оправдан и было бы выполнено то, что нами было тебе предписано, так что у нас больше не было бы необходимости тебе писать или предпринимать что-либо по поводу сей материи. Но ныне мы узнали, что вышеупомянутый Андреа до сих пор не оправдан и не очищен от указанного приговора, поскольку некоторым гражданам дана возможность хлопотать вокруг этого дела. Каковым вещам мы весьма дивимся и хорошо понимаем, что означают эти действия и какие цели преследуют; и немало по поводу тебя огорчаемся, что ты не выполнил и не довел до конца приказания нашей синьории. И посему желаем и повелеваем тебе, дабы, прочтя настоящее наше послание, ты позаботился бы со всем старанием [170] и с должной рачительностью о том, чтобы упомянутый Андреа был бы полностью избавлен от наказания, а весь этот приговор был бы отменен как в части, касающейся коммуны, так и в части, касающейся тебя, и в части, касающейся осведомителя; и чтобы не было никакого другого наказания или чего бы то ни было иного, что было с этим связано каким бы то ни было образом, и чтобы он не должен был платить что-либо; и ставим тебе на вид, чтобы ты больше не ожидал, что по этому делу мы будем тебе еще писать. А для того, чтобы ты понял, что мы желаем повиновения, мы приговариваем тебя к уплате 1000 золотых флоринов в казначейство нашей коммуны. Если же к 15-му числу настоящего месяца апреля помянутый Андреа будет обычным законным путем, согласно тем вашим установлениям, освобожден от приговора и полностью очищен от указанного обвинения и его поручители также без уплаты чего бы то ни было, как об этом выше сказано, то помянутый выше наш приговор в отношении тебя будет аннулирован, что должно быть выяснено и установлено нашей синьорией. И, кроме всего прочего, если не будет исполнено то, что мы предписываем, прикажи судье, кавалеру и нотариусу, чтобы к 16-му дню настоящего месяца апреля явились пред лицо нашей синьории. И подателю настоящего письма доверяем мы, что таковое тебе будет вручено. Дано во Флоренции, 6-го дня апреля месяца 1420 года».

Сверху написано: «Благородному мужу Бонаккорсо Нери деи Питти подесте Монте Пульчано и нашему гражданину» и т. д. [171]

После того как я получил это письмо, тотчас же созвал я совет пятидесяти и затем общий совет и был освобожден от приговора помянутый Андреа таким образом, что он сам написал синьорам Флоренции, что считает себя вполне удовлетворенным тем, что было сделано. А также эти приоры и я, каждый сам от себя, написали синьорам о том, что было сделано; и вслед за письмами Андреа и нашими синьоры разъяснили, что приговор об уплате мною 1000 флоринов не имеет силы. Мой сын Лука уплатил нотариусу синьоров за документ об аннулировании приговора и за отмену штрафа в казначействе «...флоринов». И все это — результат несправедливости, которую учинили мне указанные синьоры по наущению все тех же Рикасоли, прикрывшись необходимостью проявить благодарность в отношении сьенцев за то, что они отпустили Медзолу.

В 1420 году 14-го дня июня месяца, когда гонфалоньером справедливости был Аньоло ди Филиппе ди сер Джованни Пандольфини, а приорами мессеры Руберто Аччайуоли, мой брат Бартоломео, Ридольфо Перуцци, Убертино Ризалити, Никколо ди Франческо Фалькони, Нери ди сер Вивиано и др., было решено соответствующими советами, что я должен быть восстановлен в суме 1391 года на должность гонфалоньера справедливости.

Октября 15-го дня вступил я в число чиновников винной габеллы вместе с Бенино ди Франческо, Джованни ди мессер Форезе, Антонио ди мессер Никколо да Рабатта, Салимбене Бартолини, Никколо ди Бартоломео Валори и Джованни ди Франческо Арриги. Папа [172] Мартин V выехал из Флоренции, дабы направиться в Рим, 9 сентября 1420 года.

Гонфалоньером района Раковины стал я 8-го дня января 1420 года вместе с Арриго ди Джованни Сассолини от района Лестницы, с гонфалоньером района Кнута — Никколо ди Джулиано ди Кола ди Нерино, с гонфалоньером Дракона — Никколо ди сер Франческо Мазини, с гонфалоньером Повозки — Мазино ди Пьеро ди Мазино дельи Антелла, с гонфалоньером Быка — Доменико ди Пьеро Гвиди, с гонфалоньером Черного Льва — Никколо ди Джованни дель Беллаччо, с гонфалоньером Колес — Андреа ди Заноби Боргоньони, с гонфалоньером Змеи — Чилле ди Нери Вивиани, с [гонфалоньером] Единорога — Лапо ди Бьяджо Веспуччи, Красного льва — Джованни д'Андреа Минербетти, Белого Льва — Филиппе ди Никколо Пополески, Дракона Сан Джовани — Андреа ди Нофри, каменщиком. Золотого Льва — Джулиано ди сер Франческо Чаи, Ключей — Никколо ди Бардо Риттафё и Белки — Джованни ди Нофри Бискери.

1421. Мы произвели выборы всех должностей внешних и внутренних, за исключением трех самых высших и затем в марте и в апреле месяце произвели выборы приоров и коллегий.

Я вступил в должность подесты Тизаны июня 26-го дня 1421 года. В вышеуказанных выборах я положил мои бобы при голосовании помощников за Филиппе Макиавелли и Бартоломео д'Андреа дель Бенино. Филиппе не получил большинства, и я не назвал другого.

Граф Гвидо Гверра да Баттифолле граф [173] Мончоне был убит 10 мая 1421 года. Убийство устроили Фибиндаччи.

Ливорно был куплен ... дня ... месяца 7421 года; стоило это 100 тысяч флоринов. ¹³⁹ Генуя перешла в руки герцога Миланского в месяце ноябре указанного выше года.

Сын мой Лука стал подестой Кьюзи и Вергереты 29 октября указанного года. В число строителей Санта Мария дель Фьоре вступил я в январские календы 1421 года.

Поехал послом в Венецию февраля 4-го дня. Вернулся 28 февраля 1421 года. Узнал, что графиня Катерина, жена покойного графа Мончоне и моя племянница, умерла. ¹⁴⁰ После того как она видела, как убивают графа, никак не могла она утешиться, но все продолжала печалиться; и думаю, что от горя она умерла.

Мая первого дня вступил я в число консулов цеха Лана вместе с Антонио Веллути, мессером Ринальдо дельи Альбицци, Бернардо ди Якопо Арриги, Аньоло ди Биндо Верначча, Франческо ди мессер Палла дельи Строцци, Антонио ди Пьеро ди Фронте и Пьеро ди Джованни даль Паладжо.

Июня 25-го дня 1422 года Нероццо, мой племянник, поехал в Афины в Грецию, чтобы встретиться с синьором Антонио дель Аччайуоли для заключения брака, договоренного и подписанного во Флоренции между помянутым Нероццо и Лаудоминой, дочерью покойного Франко ди мессер Донато Аччайуоли. Нотариусом был сер Доменико ди Арриго ди сер Пьеро Мучини. Ринальдо ди Бернардо да Медзола был представителем со стороны невесты; обещанное приданое — 2000 золотых флоринов. [174]

Июля первого дня 1422 года я стал гонфалоньером справедливости. Приорами, моими сотоварищами, стали Бонаккорсо ди Паоло Корселлини — медник, Бальдо ди Нофри ди Бальдо — кожевенник, Бернардо ди Бартоломео Герарди, Симоне ди Лапо ди Франческо Кореи, Доменико ди Бартоло Оттаванти, Манно ди Джованни ди Темперано Манни, Паоло ди Берто Карнесекки и Антонио ди Томазо ди Гуччо Мартини.

Вспоминаю, что в наше время мы послали посла в Рим. Выбрали мессера Томазо да Кампо Фрегозо, синьора Сарцаны. Наняли на нашу службу синьора Браччо даль Монтоне, синьора Перуджи и пр., с 1000 копейщиков и 300 пехотинцев в будущем. Заключили союз с синьором Лукки на пять лет. Послали посла к герцогу Миланскому. Избрали посла к герцогу Савойскому, и сделали еще много дел на пользу нашей Республике, и послали послов в Венецию. Нашим нотариусом был сер Антонио ди сер Микеле да Рикаво; и послали большие галеры. ¹⁴¹

Сентября 20-го дня 1422 года решил я простить все обиды, которые мне чинились, и в частности Фибиндаччи да Рикасоли; и во дворце я встретился через посредство Гвидаччо Пекори с Пандольфо да Рикасоли в присутствии наших синьоров, где Пандольфо обещал мне от себя и от имени всех своих братьев, сыновей, племянников и прочих родичей относиться ко мне и моим братьям, сыновьям и племянникам, как к своим добрым друзьям, и пр. И я подобным же образом обещал ему от имени моего брата и моих сыновей и племянников [175] так относиться к нему и его родичам, как должно относиться к друзьям. И об этом я записал с той целью, чтобы вы, братья и племянники, следовали бы в этом моей воле, и приказываю вам, чтобы вы так делали.

Сентября первого дня указанного года вступил я в должность заботящихся о снабжении города продовольствием. ¹⁴²

1423. Мая 30-го дня дочь моя Маддалена обвенчалась с Россо ди Джованни ди Никколо деи Медичи. Документы составлял сер Никколайо ди Берто да Сан Джиминьяно. Вышла замуж того же 30 мая. Дал я ей приданого 400 золотых флоринов наличными и свадебные подарки, оцененные в 150 золотых флоринов. Поручился за приданое... ¹⁴³

9 мая 1423 года Джованоццо ди Франческо деи Питти обвенчался с Франческой, дочерью Бартоломео ди Томазо Корбинелли, и в тот же день взял ее в жены. Получил он в приданое 1000 золотых флоринов наличными, и подарками на 100 флоринов, и 300 флоринов на имение, которое должно быть куплено на имя Франчески. Поручился за приданое...

В ... день ... месяца ... Лена, дочь моего брата Бартоломео, вышла замуж за Нофри д'Антонио ди Моччо, получил за ней приданое... Документы составлял сер...

Тут ниже я приведу копию с одной записи из книги Бонаккорсо да Маффео деи Питти от 1318 года июня 29-го дня на листе 45.

«Запись для памяти, что я, Бонаккорсо Питти, купил дом с землей до Арно в районе Санта Мария в Верзайя у сер Андреа Мази, нотариуса района Сан Броколо за цену [176] в 93 золотых флорина, чтобы устроить церковь с женским монастырем Санта Анна; и епископ нам это сделал, и произнес проповедь, и дал документ о покупке, и сделал все прочее, что полагается в таком случае. И договорился с церковью Санта Мария в Верзайе, и он должен ежегодно получать большую свечу от монастыря св. Анны. Документ о покупке составил сер Стефано Фигини. Мы записали покупку наполовину на Нери, для большей обеспеченности меня, Бонаккорсо; но я, Бонаккорсо, выплатил ее стоимость в 93 золотых флорина в руки указанного выше сера Андреа Мази 18 июня 1318 года».

1422. Приведенная копия записана здесь, потому что упомянутая выше книга из-за ветхости в плохом состоянии и во многих местах порвана и попорчена.

1423. Бартоломею, дочь моего покойного брата Франческо, ранее бывшую замужем за покойным Бартоломее ди Гиригоро ди Фетто Убертини, мы вторично выдали замуж за Фи-липпо д'0тто Сапити. Получила приданого 600 золотых флоринов. Приданое уплатил... Документ составил сер... Вышла замуж 20-го дня мая 1423 года.

Отказался я стать капитаном Ливорно июля 1423 года из-за сильной чумы, которая была там, и не заплатил 25 флоринов, так как сослался на привилегию.

Вступил в число совета «Восьми охраны» сентября 15-го дня 1423 года; сотоварищами моими при вступлении были Джулиано Джунтини, Франческо ди Франческо делла Луна и Франческо д'Антонио Пальмиери. В должностях [177] мы еще застали Антонио ди Томазо Корбинелли, Нофри ди Бонди дель Качча, Бетто ди Джованни Рустики и Заноби ди ... меховщика. А затем, 1 октября, вступили в должность наши сотоварищи Герардо Макиавелли, Джованни ди Франческо Биффоли, Карло ди Томазо Бартоли и Якопо Букерелли; а упомянутые четверо, которых мы застали в этой должности, ушли с постов своих 1 октября.

Главным моим поверенным я назначил моего сына Луку 19-го дня ноября 1423 года. Документы составлял сер Никколайо ди Берто да Сан Джиминьяно.

В должность капитана Кастелькаро вступил я ноября 30-го дня 1423 года, в день св. Андрея. А в месяце феврале я раскрыл заговор семи жителей Кастрокаро, которые были из Фурли, и все гибеллины, и каковые с помощью подделанных ключей, сделанных одним из них, кузнецом, хотели в карнавальную ночь впустить в Кастрокаро людей герцога Миланского; из этих семи я арестовал пятерых, а двое сбежали. Тем, которых я захватил, я велел отрубить головы. Замечу, что в крепости Кастрокаро и в его контадо больше гибеллинов, чем гвельфов. Известно, что около 36 лет назад гибеллины из этой области Кастрокаро убили всех гвельфов, кого только могли найти, и убивали и детей, и беременных женщин с великим злодейством и величайшей жестокостью.

1424. В указанный год, когда я был в Кастрокаро, узнав, что чума начинается в Корно ди Вальдипеза, написал я моему сыну Луке, который был там с Фьореттой и со своими детьми, чтобы он поскорее уехал оттуда со [178] всей семьей и направился бы в такое место где болезнь уже побывала и прекратилась. Он обосновался в Пешии ... дня ... месяца и там взял в наем дом с обстановкой за 4 золотых флорина в месяц. И затем я из Кастрокаро отправил к нему в Пешию часть моих детей; и после, вернувшись во Флоренцию, отослал к нему остальных детей, а позже и я с монной Франческой отправились и приехали туда, в Пешию, в последний день июня. И, поскольку дом был мал для большой семьи, как наша, так как нас было постоянно шестнадцать ртов без посторонних, каковые частенько приезжали в дом, я снял комнату с постелью рядом с нашим жилищем за цену 3 лиры в месяц.

В указанный выше год был разбит в бою и убит папскими солдатами синьор Браччо в июне месяце ... дня ¹⁴⁴.

21-го дня июля было разбито наше войско в Романье войсками герцога Миланского. Были взяты в плен синьор Карло деи Малатести и многие другие военачальники, а многие там погибли. Был убит Лодовико дельи Обици, который всегда был верен нашей коммуне. Во Флоренции были устроены его похороны, весьма торжественные и с великими почестями.

1424. Я вступил в должность капитана пизанской цитадели 20-го дня августа месяца 1424 года. Филиппе д'Отто Сапити умер в 1423 году в месяце...

Января первого дня вышеуказанного года вступил я консулом цеха Лана. Сотоварищами моими были Бартоломео ди Якопо Ридольфи, Филиппе дельи Бульяффа, Джованни ди Франческо Арриги, Биаджо ди Якопо Гваскони, [179] Антонио ди Лука да Филикайя, Франческо д'Уголино Ручеллаи, Томазо д'Андреа Минербетти.

Бартоломею, дочь моего покойного брата Франческо, мы выдали замуж за Антонио ди Скарлатто Скарлатини. Венчание было января 17-го дня 1424 года; документы составлял сер Никколо ди сер Вердиано. Мадонна Маргерита, вдова покойного Франко Аччайуоли, мать Лаудомины, жены моего племянника Нероццо, приехала во Флоренцию .. . дня мая 1424 года и с собой привезла помянутую Лаудомину и Нери Донато, сына помянутого Франко, и указанного Нероццо и Ринальдо да Медзола, а также многих слуг и служанок; и Нероццо со всей вышеупомянутой своей семьей жил в доме до мая 9-го дня 1425 года; и в указанный день она уехала, и с ней вышеупомянутые Нероццо, Лаудомина, Нери Донато и дочка Нероццо, которую родила помянутая Лаудомина, когда они были здесь, и каковой дали имя Бьонделла; и увезли они Катерину, сестру Нероццо. И здесь ниже я запишу копию со списка вещей, которые Нероццо увез с собой; список мы дали на сохранение жене моей монне Франческе с тем, чтобы, если случится так, что потребуется вернуть приданое Лаудомины, указанные в списке вещи и добро были бы сосчитаны и вычтены из приданого, обещанного Нероццо в сумме 2000 флоринов, из каковых Нероццо, по его словам, получил 1400 золотых флоринов, которые брат его Доффо обещал выплатить в случае, указанном выше.

У Нероццо: кафтан из рисунчатого бархата, зеленого и черного, подбитый беличьими спинками, [180] оцененный в 100 флоринов; кафтан из розовой материи, подбитый зернистой тафтой, ценою в 45 золотых флоринов; кафтан красного рисунчатого бархата, подбитый зеленой тафтой, ценой в 20 золотых флоринов; кафтан из розовой материи двойной, ценой в 18 золотых флоринов; кафтан из черного рисунчатого бархата ценой в 10 флоринов; кафтан из монакино, ¹⁴⁵ подбитый спинками, 15 флоринов; плащ черный — 8 золотых флоринов; сверх того, шапки из розовой материи и куртки из бархата, ценой в 16 золотых флоринов.

У Лаудомины: платье крапчатого бархата, ценой в 75 золотых флоринов; платье из розовой материи, подбитой тафтой, ценой в 60 золотых флоринов; 3 серебряных пояса, ценой в 31 флорин; один изумруд, один алмаз, ожерелье серебряное, шкатулка из кости, всего на сумму 50 флоринов золотом.

1425. Июля первого дня я вступил в совет управляющих цеха красильщиков. Сотоварищи — мессер Ринальдо дельи Альбицци, Джованни Ричальбани, Джованни Минербетти, Нероне ди Ниджи, Пьеро ди Лионардо дельи Строцци.

1 ноября 1425 года вступил я в число строителей Санта Мария дель Фьоре вместе с Бьяджо Гваскони. В должности мы застали Лапо Никколини, Аньоло ди Биндо Берначча, Томазо Корбинелли и Агостино да Джино Каппони.

1425. Ноября 18-го дня указанного года я составил завещание. Нотариусом был сер Никколайо ди Берто ди Сан Джиминьяно. Я отменил все другие завещания, которые я делал [181] когда-либо прежде. Декабря 4-го дня указанного года была скреплена и заключена лига с венецианцами, и января 27-го дня было о том оглашено и объявлено во Флоренции. ¹⁴⁶

В день первый марта 1425 года вступил я в должность викария в Муджелло.

1426. Руперто, мой сын, взял в жены Джованну, дочь Сальвестро ди Симоне деи Гонди и монны Алессандры, дочери покойного Филиппо ди Тадео. Женился он на ней октября 22-го дня 1426 года. Приданое — 1100 золотых флоринов. Поручились за приданое я, и мой сын Лука, и мой племянник Джованоццо, сын брата моего Франческо. Нотариусом был сер... ди ... На настоящий день имеет она четырех братьев, а именно: Симоне, Филиппе, Карло и Мариотто, и четырех сестер, одна по имени Лена, жена Америке ди Маттео делло Шельто, другие еще не замужем.

В число управляющих Бигалло ¹⁴⁷ вступил я ноября первого дня вышеуказанного года вместе с Анджолино ди Гильельмо д'Анджолино, Никколо дель Беллачо, Никколо ди Доменико Джуньи, Антонио ди Пьеро ди Лапоццо, Джованни ди сер Ниджи, Алессандро д'Уго дельи Алессандри и Марко ди Антонио Пальмиери.

И затем ушли с должности Анджолино и Никколо Джуньи, Джованни ди сер Ниджи и Алессандро д'Уго; и на их место вступили Герардо Макиавелли, Филиппе Фаньи, Джаноццо Джанфильяцци и Джованни ди Бичи дельи Медичи. Сын мой Лука уехал начальником галеры. Отправился он из Ливорно 11 мая 1427. Мая 25-го дочь моя Примавера вышла [182] замуж за Стефано ди Нелло, сына сера Бартоломео Серенелли. В должность подесты Прато вступил я июня 27-го дня 1427 года.

В указанном году 12 октября в Ломбардии были разбиты войска герцога Миланского войсками нашей лиги. ¹⁴⁸

Лука вернулся из Брюгге 11 февраля в последний четверг масленицы и приехал он сухим путем. Отправился он в Пизу 16-го числа указанного месяца. Дождался там галеры и вернулся 15 марта 1427 года сухим путем, потому что, будучи на галере, тяжело заболел; он оставил в Брюгге больного Доффо ди Луиджи Питти, а также доброго слугу, чтобы за ним ухаживать. Возвращение сухим путем обошлось ему примерно в 500 флоринов, в том числе дал он Якопо Беницци 150 флоринов и лошадь, только за то, чтобы тот командовал его галерой, и 110 флоринов он также оставил Доффо, и многие другие расходы пришлось ему понести.

Зная смертельную опасность, которой он подвергался, очень был я доволен его возвращением, и за то хвалю и благодарю господа.

1428. Мая 16-го дня было объявлено всенародно о мире между лигой и герцогом Миланским. Франческо, сын мой, отбыл ... мая указанного года для поездки в Валенцу.

1429. Россо ди Джованни деи Медичи умер 31 июля 1429 года.

Августа 8-го дня умер мой брат Бартоломео.

Комментарии

107 Балтассаре Косса был избран папой после смерти Александра V (3 мая 1410 г.) и правил под именем Иоанна XXIII (1410—1415).

108 Никколо да Уццано, имя которого постоянно упоминается на страницах «Хроники», один из фактических правителей Флоренции, направлявший с 1380-х годов все важнейшие мероприятия республики.

109 Папа Иоанн XXIII — см. прим. 107.

110 Луиджи да Прато — секретарь и советник папы Иоанна XXIII.

111 Коменда — в данном случае означает доход с церковных поместий.

112 Имеется в виду Луи II Анжуйский; см. прим. 104.

113 Сфорца да Кутиньола (1369—1424) — знаменитый кондотьер, служивший разным властителям, в 1405—1406 гг. участвовал в захвате Пизы Флоренцией.

114 Основным условием договора, подписанного в первые дни января 1411 г., была покупка Флоренцией города Кортоны, незадолго до того захваченного Владиславом, и обязательство последнего отказаться от дальнейших притязаний на территории в Тоскане и Римской области.

115 По закону 1293 г. (так называемые «Установления справедливости»), закрепившему победу флорентийских пополанов над феодальной знатью, перевод в гранды означал лишение гражданских прав.

116 Речь идет о Луи Анжуйском, который, не имея достаточных средств для содержания армии и флота, потерпел поражение от Владислава и вынужден был вернуться во Францию.

117 По условиям заключенного договора Иоанн XXIII признает Владислава законным королем Неаполя (вопреки своему договору с Луи Анжуйским), называет Владислава своим союзником и военным защитником, за что Владислав со своей стороны объявляет Иоанна единственным законным папой; однако оба союзника — и папа, и Владислав — почти сразу же стали нарушать только что заключенный ими мир.

118 Речь идет о германском императоре Сигизмунде (1411—1437), который под предлогом коронационного похода в Рим стремился хотя бы частично восстановить власть империи над Италией и которого папа Иоанн XXIII пытался использовать в борьбе против Владислава Неаполитанского.

119 Рим был захвачен Владиславом 8 июня 1413 г.; воспользовавшись политикой Иоанна XXIII, Владислав действовал в Риме не как защитник папы, а как завоеватель, подвергнув город разграблению.

120 Сант Антонио дель Весково — архиепископский дворец подле Флоренции, куда направились флорентийские приоры для переговоров с папой.

121 Имеются в виду должности и советы так называемой Малой коммуны, связанные с цеховым устройством и находившиеся в руках богатой пополанской верхушки, составлявшей основу гвельфской партии (см. также прим. 2).

122 Гибеллинами Питти называет грандов, многие из которых, хотя и лишенные политических прав, оставались в городе и по своим занятиям и экономическому положению сблизились с «жирными» пополанами. В конце XIV в. происходит процесс перевода ряда грандов в пополаны, т. е. возвращение им гражданских прав, но с некоторым ограничением: представители знатных семейств не могли участвовать в законодательных органах Флоренции, но получали право на замещение прочих должностей. О «новых людях» см. прим. 90.

123 Советники, или помощники (aroti, arrotos), — вариант временных чрезвычайных комиссий, призванных помочь в решении тех или иных серьезных, вызванных особыми обстоятельствами вопросов.

124 Лестница, Раковина, Кнут, Дракон и прочие нижеперечисленные названия относятся к тем муниципальным «компаниям» и их знаменам, на которые делилось пополанское население коммуны. От каждой из этих 16 компаний было выделено по пять человек, которые вместе с перечисленными далее 16 грандами и составили комиссию из 96 советников, назначенных для пересмотра избирательного списка.

125 Имеется в виду 1413 г.

126 Браччо да Монтоне и Тарталья да Лавелло — кондотьеры, попеременно служившие то Флоренции, то Неаполю, участвовали во взятии Рима в 1413 г. и после бегства папы Иоанна XXIII были военными управителями Патримония от имени короля Неаполя.

127 Паоло Орсини — представитель старой римской знати, неоднократно менявший свои политические симпатии; он правил Римом от имени папы Григория XII, потом вошел в союз с Владиславом Неаполитанским, соперничая с кондотьерами за власть в Риме.

128 После смерти мужа приданое жены должно было вернуться к вдове, чтобы, используя это же приданое, она могла вторично выйти замуж.

129 Должность реформаторов (reformatori, или notaio delle riformagione) связана с функциями секретаря-нотариуса в законодательных советах.

130 Выборщики магистратов, или notaii delle tratte (в тексте они называются elezionarii di retoria), — нотариусы, занимающиеся выборными списками; видимо, именно они тянули жребий во время выборов. В их функции входило также следить за правильностью заполнения списков, вносить в них изменения, связанные с отводом той или иной кандидатуры, с болезнью или любыми процедурными вопросами. Кроме того, поскольку выборы были основаны на системе периодического чередования должностей и исчерпания вложенного в суму (или кошель) списка имен, то наблюдение за списками и за тем, чтобы в них не попали лица, неугодные правящей олигархии, приобретало особое значение. Поэтому и сами выборщики магистратов, также избиравшиеся, подвергались особо тщательной проверке.

131 Регуляторы — занимались контролем и учетом доходов и расходов коммуны.

132 Имеется в виду список 1391 г., составленный вскоре после восстания чомпи и закрепивший победу богатых пополанов.

133 Зерцалом (specchio) назывался во Флоренции список должников по выплате налогов; занесение в этот список означало лишение права занимать должности в государственном аппарате коммуны.

134 Папа Мартин V (1417—1431) избран 11 ноября 1417 г. Констанцским собором, сместившим Иоанна XXIII и покончившим со схизмой (Бенедикт XIII также был признан собором незаконно избранным, а Григорий XII сам был вынужден отказаться от папской тиары).

136 Альбареале — старое название венгерского города Штульвейсенберга (в венгерской транскрипции — Szekesfehervar).

136 Териак — противоядие от укусов ядовитых животных.

137 Чиновники Честности, или Целомудрия (ufriciali deI'Onesta) следили за соблюдением нравственности.

138 Речь идет о строительстве знаменитого флорентийского собора, начатого в 1296 г. Арнольфо ди Камбио и завершенного в XV в. Брунеллески.

139 Ливорно был куплен Флоренцией у Генуи 30 июня 1421 г.

140 В связи с эпизодом об убийстве графа Мончоне (Питти неоднократно возвращается к рассказу о нем) и указанными здесь датами, необходимо помнить, что началом года во Флоренции считался не январь, а март, и, следовательно, путаница в изложении событий только кажущаяся, и далее речь идет о событиях 1422 г.

141 Речь идет о только что выстроенных галерах — первенцах собственного морского флота Флоренции, необходимость в котором возникла после приобретения двух портов — Пизы и Ливорно.

142 Так называемые Ufficio di Grascia.

143 Помимо обычной свадебной церемонии брачные отношения скреплялись финансовым соглашением, которое составлял нотариус и в котором точно оговаривалась сумма приданого. Причем отец невесты или другой родственник, бравший ее под защиту, должен был поручиться за уплату приданого в определенный срок (если приданое не вручалось тут же), а в случае смерти мужа — требовать его возврата; вручение приданого также оформлялось соответствующим документом и гарантией другой стороны. Отсюда постоянно повторяющаяся фраза: «поручился за приданое» (sodo la dota).

144 Речь идет о смерти кондотьера Браччо да Монтоне, убитого 2 июня 1424 г. (см. также прим. 126).

145 Монакино — бархатистое сукно темно-красного или рыжеватого цвета.

146 Цель союза — совместная война Флоренции и Венеции (к ним присоединились также Феррара, Мантуя, Сьена, Савойя и Неаполь) против Милана, войска которого, одержавшие ряд побед в Тоскане, угрожали уже самой Флоренции.

147 По-видимому, речь идет о благотворительном обществе, шефствующем над Приютом младенцев-подкидышей — Ufficiali del Bighallo.

148 Имеется в виду битва при Маклодио, после которой последовало временное затишье в ходе военных действий.