ЭНЕЙ СИЛЬВИЙ ПИККОЛОМИНИ

ЗАПИСКИ О ДОСТОПАМЯТНЫХ ДЕЯНИЯХ ПИЯ II

ПРЕДИСЛОВИЕ

Если со смертью тела гибнет душа, как ошибочно полагал Эпикур, слава ничем не способна ей помочь; если же она живет и после освобождения от телесного бремени, что утверждают христиане и вместе с ними благороднейшие философы, то либо испытывает горькую участь, либо соединяется со счастливыми духами. Но в несчастье ничто не приносит наслажденья, даже слава, а совершенное счастье блаженных не умножается хвалою и не уменьшается хулою смертных. Почему же тогда мы так стремимся к славе доброго имени? Видимо, в чистилище души испытывают какую-то сладость от оставленной на земле доброй молвы. И пусть любящие возражать думают об умерших что угодно, но они никак не могут отрицать, что сами при жизни услаждаются той славой, которую имеют, и той, на которую надеются после смерти. Ибо она является тем, что питает величайшие умы и помимо надежды на небесную жизнь, которая, будучи однажды дарована, продлится вечно, согревает человека и укрепляет его душу, в особенности римского понтифика, которого люди, покуда он живет среди них, сурово порицают, а после смерти восхваляют. Мы знали Мартина Пятого и Евгения Четвертого, а также Николая Четвертого и Калликста Третьего, которых при жизни народ осуждал, унесенных же смертью, вознес великими хвалами. Следуют наместники за своим господином: о Христе Спасителе, когда он жил среди людей, говорили как об одержимом злым духом; после того, как он принял смерть на кресте, его признали сыном божьим. Раб не больше господина своего (Iо 13, 16; 15, 20). Не пощадят верховного понтифика Пия Второго слова ненависти (Ps 108,3), которые столь многих наместников Христа и самого Христа не пощадили. Покуда Пий Второй живет среди нас, его порицают и осуждают, когда угаснет, его же будут прославлять и о нем будут тосковать, тогда как он будет уже недосягаем. После его кончины утихнет зависть и, когда сгинут суетные чувства, расстраивающие рассудок, возродится истинная слава и определит Пию место среди знаменитых первосвященников.

Мы тем временем опишем историю его понтификата, в начале которой будет не лишне немного рассказать о происхождении его рода, а также в качестве очень краткого вступления о том, что им было содеяно до того, как он стал папой, дабы потомки уяснили, как тот, кто ранее звался Энеем Сильвием, достиг трона святого Петра и принял имя Пия Второго.

Ты, кто прочтет когда-либо нижеследующее, прими его благосклонно, но не допускай снисхождения, если оно окажется лживым. [235]

1. О происхождении дома Пикколомини и предках Пия. Род Пикколомини, перебравшийся в Сиену из Рима ¹, принадлежал к наиболее древним и знатным в городе и, пока у власти в нем находились оптиматы, и ученостью, и воинской доблестью был славен, а также владел многочисленными крепостями. Но когда власть перешла от знати к плебсу, дом Пикколомини, как и другие дома знати, пришел в упадок. Его деду Энею Сильвию удалось однако сберечь немалое имущество, позволявшее вести достойную жизнь, но он в молодые годы почил безвременной смертью (Verg. Aen. II. 166 sq), оставив в тягости жену Монтанину, от которой родился постум Сильвий, какового сироты добро было промотано опекунами и посредниками. Однако рассказывают, что он получил достойное воспитание, изучив словесность. Обученный свободным искусствам, он, когда повзрослел, поступил на военную службу и, всякого рода невзгоды испытав (Verg. Aen. I,. 240), в конце концов возвратился домой. Получив малую часть наследства, взял в жены Викторию из дома Фортегвери, покровителей сиенского собора, девушку, хотя и знатную, но бедную, каковая была столь плодовитой, что часто производила на свет близнецов. От нее Сильвий имел восемнадцать детей, хотя в живых одновременно не бывало более десяти, которых в гнетущей бедности взрастил в Корсиниано ², городе Урцийской долины. Но всех их в конце концов унесла безжалостная моровая язва, оставив с Энеем лишь двух сестер, Лаудомину и Катарину.

2. Рождение и детство Энея, опасности, а также его первые шаги и мужание. Эней получил также имя отца-Сильвий, и в честь апостола, с которого варвары индусы содрали кожу,- Варфоломея. Полностью же-Энеем Сильвиём Варфоломеем стал зваться. Родился он в самый день святого евангелиста Луки в четырнадцатые календы ноября в году от прихода Спасителя тысяча четыреста пятом ³.

В детстве, трех лет, играя со сверстниками, он упал с высокой стены и, сильно ударившись о камень, получил тяжелую рану головы, которую вопреки опасениям и дурным предчувствиям родителей его крестный отец Николай Монтикуланец, не обученный наукам медик, как говорят, "эмпирик", быстро вылечил. На восьмом году, когда на него напал бодливый бык (Exod 21,29 et 36), поднятый на рога и высоко подброшенный вверх, он избежал смертельной опасности скорее благодаря божественной силе, чем человеческой ⁴. Затем под началом отца долгое время исполнял разные обязанности в поместье. Восемнадцати же лет от роду переехал в город ⁵ и, устроившись у родни, которая считала, что юношу ни в коей мере не следует обделять благими плодами, стал слушать грамматиков, потом жадно внимал поэтам и ораторам и, наконец, посвятил себя гражданскому праву. Когда началась большая война между сиенцами и флорентийцами, он был вынужден [237] оставить и своих учителей, которых на протяжении нескольких лет слушал, и занятия науками, и землю возлюбленной родины ⁶. По счастью, тогда оказался рядом Доминик Капраник ⁷, муж возвышенный и душою и умом, которого папа Мартин V в кардинальское звание возвел, а Евгений IV этого звания лишил.

3. Эней-секретарь Фирмана; он отправляется с ним в Базилию ⁸ и возвращается с Варфоломеем, епископом Новары, а также его речи в папийском университете. В это время в Базилии, городе Гельвеции, лежащем на Рейне, созывался собор, и Доминик, находившийся в немилости у Рима, задумал отстоять свое достоинство в Базилии. По этой причине Эней, назначенный его секретарем, вместе с ним прибыл в Плумбин, построенный на руинах Популонии, который иные называют Популин. Там, когда Доминик решил добраться до Генуи по Лигурийскому морю, поскольку двигаться по суше было невозможно, и уже присмотрел корабль, на котором собирался отправиться в путь, местный правитель Якоб Аппиан ⁹, хотя и притворялся другом, отплытие Доминику запретил. Тот же, почувствовав злые умыслы, выйдя из города только с одним спутником, поспешил к берегу и, случайно раздобыв там блуждавший в открытом море лемб ¹⁰, бежал. И когда это стало известно, остальным из свиты Доминика была дана возможность покинуть берег, ибо правитель решил, что не подобает гоняться за перьями тому, кто упустил мясо. На следующий день Эней и Петр Ноксетанец ¹¹, который также был секретарем Доминика, и вся свита, проведшая коченея от холода ночь под открытым небом на острове Ильва, прибыли на корабль к Доминику. Но на пути в Геную, направляемые сильнейшими бурями, они были отнесены к берегам Ливии, вследствие чего моряки весьма страшились попасть в варварские порты. Как ни удивительно говорить (novies ар Verg) и почти невероятно слышать об этом, истинно все же, что за один день и одну ночь, покинув Италию, они были отнесены к Африке, проплыв между Ильвой и Корсикой; когда же ветер изменил направление на противоположное, пройдя между Корсикой и Сардинией скорее по воле волн, чем благодаря навигационному искусству, и возвратившись в Италию, причалили в Порту Венеры. Заполучив там корабль, счастливо добрались до Генуи, а оттуда по суше отправились в Медиолан, где виделись с прославленным великим герцогом Филиппом Мариа. И не задерживаясь там надолго, перевалив через Альпы, горы, которые носят имя святого Готарда, скованные снегом и льдом, пересеченные ущельями и соседствующие с небом, прибыли в Базилию. В это время император Сигизмунд зимовал в Парме, чтобы ближайшим летом двинуться в Рим.

В Базилии Доминик изложил дело перед верховной коллегией и при поддержке Энея был восстановлен в кардинальском звании. Но когда Доминик стал испытывать нужду, поскольку, следуя запрету Евгения, родственники не оказывали ему никакой помощи, Эней поступил на службу к Никодиму Скалигеру ¹², епискому фризингенскому, чей отец [238] был правителем Вероны, и когда тот убыл из Базилии-к Варфоломею Висконти ¹³, епискому новарскому, у обоих исполняя обязанности личного секретаря. С Никодимом он отправился на заседание выборщиков, которые собрались во Франкофордии, с Варфоломеем возвратился в Италию и некоторое время провел при дворе Филиппа, герцога Медиолана, у которого Варфоломей находился на службе. Когда в его сенате завязали спор два претендента на должность ректора папийского университета-один Медиоланец знатного рода из дома Кроттиадов, другой Новарец низкого происхожденья — и большая часть университета держала сторону Медиоланца, который уже снискал знаки отличия магистрата, а также в государевом совете имел двух весьма влиятельных дядьев, Алоизия и Ланцелотта, Эней принял сторону Новарца и так убедил своей речью, что звание было отнято у Медиоланца и перешло к Новарцу.

Спустя некоторое время вместе с Варфоломеем он отправился дальше к Евгению, который пребывал во Флоренции ¹⁴. Оттуда завернул по весьма важным делам к Николаю Пицинину ¹⁵, прославленному государю своего времени и воину, который принимал ванны в Сиене и тогда впервые навестил свою родню и старых друзей, проведя с ними пять дней.

4. Эней становится секретарем кардинала церкви Святого Креста, с которым прибывает во Францию, и после этого им же направляется в Скотию. И когда он возвратился во Флоренцию, доподлинно узнал, что Варфоломею, обвиненному перед Евгением в великих злодениях, готовится смертный приговор. По каковой причине в поисках защиты он бежал к Николаю, кардиналу церкви Святого Креста ¹⁶, отцу достойнейшему и высокочтимому, который и его самого взял в секретари, и Варфоломея из рук Евгения вызволил при посредничестве и поддержке своего домоправителя Фомы Сарецанейца, впоследствии взошедшего на кафедру верховного понтифика, назвавшись папой Николаем V, а также Петра Ноксетанца, который был упомянут выше. В это время кардинал Святого Креста был назначен легатом во Францию, чтобы заключить мир между королями франков и англов Карлом и Генрихом ¹⁷. С ним Эней в третий раз посетил Медиолан и правителя города и оттуда прибыл на Гору Иова, которая сегодня чаще зовется именем святого Бернарда, к Амедею, герцогу Сабаудии, каковой в то время, презрев мир, в уединенном месте у Тонония над Леманнским озером вел жизнь скорее полную наслаждений, чем покаяния, вместе с шестью мужами из сословия всадников, которые, как и он, по обычаю отшельников приняли рубище и посох, я думаю, ожидая-что и произошло через восемь лет-призвания на кафедру верховного понтифика отцами, собравшимися в Базилии ¹⁸. И действительно, тогда ширилась молва о том, что Амедей станет папой, начало которой положили некоторые из прорицательниц, вызывающих духи растений, каковыми изобилуют горы Сабаудии. Поприветствовав его, кардинал направился в [239] Базилию и оттуда по Рейну отплыл в Колонию Агриппины, откуда, снова сев на коня, через Аквас Грани и Леодий, а также Луваний, Дуак и Торнак прибыл к атребатам ¹⁹, где задержался для участия в совете кардиналов всей Галлии и Англии ²⁰. В то время герцог бургундцев Филипп, враждебный королю Франции, убившему его отца, покровительствовал англичанам. Кардинал сначала усердно старался заключить мир; когда же не преуспел в этом, Филиппа, который присягнул королю Англии, имевшему притязания на Французское королевство, от клятвы освободив, примирил с королем Франции. Также тогда Эней написал Филиппу письмо в стихах о благости мира. Но прежде чем Филипп изменил англичанам, кардинал направил Энея в Скотию с тем, чтобы он вернул в королевскую милость некоего прелата.

5. Пленение Альфонса и опасные приключения Энея в странствиях, а также морские бури и чудеса Англии. В это время король Арагонский Альфонс с братьями и всей знатью своих королевств был побежден в морском сражении генуэзцами при поддержке Филиппа, герцога Медиолана, и захвачен в плен ²¹.

Когда Эней прибыл в Калексий, каковой является городом на материке на противоположном от Англии океанском берегу, на него сразу легло подозрение, и удерживаемый хозяином дома, он не мог двинуться ни вперед, ни назад. Помощь ему оказал кардинал винтонийский ²², который, возвращаясь из Атребата, приказал его отпустить. Но когда Эней прибыл к королю Англии и попросил охранных грамот, с которыми он мог бы безопасно добраться до Скотии, ему было приказано возвратиться назад, поскольку англичане боялись, чтобы с королем Скотии, их противником, ничего не замыслил тот, кто назвался секретарем кардинала Святого Креста. А его англичане называли в числе злейших врагов за то, что он отнял у них гергоца Бургундского. Все эти дела были совершенно не известны Энею. Тяжелым, но неизбежным для него было возвращение, ибо напрасно себя подверг опасностям моря. И все же он был доволен, поскольку увидел многолюдную и богатейшую Лундонию и знаменитый собор Святого Павла, и удивительные усыпальницы королей, и реку Темизу, текущую скорее назад, чем вперед, и мост наподобие города, и деревню, в которой, как гласит молва, рождаются хвостатые люди ²³, и золотую гробницу божественного (Фомы Кентерберийского, чье имя всем известно, усыпанную) алмазами, скатным жемчугом, а также карбункулами-для нее считается нечестивым использовать материал дешевле серебра.

Таким образом, переправившись по морю обратно, он двинулся в город, который зовется Бруггис, и оттуда устремился в Клузий, где самый оживленный на всем Западе порт. Сев там на корабль, он устремился в Скотию, но был отнесен к Норвегии бросаемый двумя величайшими бурями, из которых одна грозила смертью четырнадцать часов, другая в течение двух ночей и одного дня швыряла корабль и проломила днище. И настолько корабль удалился в океан на север, что [240] моряки, не видя небесных созвездий, утратили надежды на спасение. Но пришло на помощь милосердие божие, каковое, подняв северный ветер, двинуло корабль к суше и наконец на двенадцатый день отверзло земли Скотий. Где, причалив ²⁴, Эней по данному им обету прошел босым десять тысяч шагов к святой Деве, именуемой Белоцерковной ²⁵. И после двухчасового отдыха там, поднявшись, не мог двинуться с места из-за слабости и окоченевших от зимней стужи ног. Его спасением было то, что здесь не оказалось ничего съестного и нужно было отправляться в другую деревню. И когда его с помощью слуг скорее несли, чем вели, от постоянных ударов о землю его ноги потеплели, и неожиданно исцелившись, он пошел. И наконец представ перед королем, ни в чем из того, что почтительно испрашивал, не получил отказа ²⁶. Ему были восполнены дорожные расходы и дано пятьдесять нобилей на обратный путь, и кроме того два коня, именуемых тихоходами.

6. Различные нравы скотов и что у них происходит, и воздержанность Энея, и его спасение волею божьей, а также хитроумнейший переход через Англию. О Скотии следующее достойное упоминания он узнал: это остров, соединенный с Англией, простирающийся на север и имеющий двести тысяч шагов в длину, пятьдесят тысяч в ширину. Земля скудная, мало плодоносная, большей частью лишенная деревьев. Там имеется подземный серный камень, который выкапывают для получения огня. Города вовсе не имеют стен, дома в большинстве своем строятся без скрепляющего камни раствора, крыши в деревнях сделаны из дерна, а грубый вход закрывается бычьей шкурой. Простой народ, бедный и неотесанный, питается преимущественно мясом и рыбой и в качестве закуски хлебом. Мужчины роста небольшого и отважны, женщины светловолосы и привлекательны, а также к любовным делам расположены: женские поцелуи значат там меньше, чем в Италии пожатие руки. Вина у них нет кроме того, которое ввозят. Кони по природе тихоходны и все низкорослы. Немногих из них оставляют для потомства, остальных обычно кастрируют. И не чистят их железной скребницей, и не расчесывают деревянным гребнем, и не управляют ими с помощью поводьев. Устрицы там ловятся больших размеров, чем в Англии и с крупными жемчужинами внутри. Из Скотии во Фландрию поставляется кожа, шерсть, рыба и жемчуг. Ничего нет более приятного для слуха скотов, чем поношение англов. Обычно говорят о двух Скотиях: одной земледельческой, другой лесной, где нет полей. Лесные скоты имеют даже другой язык и иногда употребляют в пищу древесную кору. В Скотий не встречаются волки. Вороны редки, и поэтому деревья, на которых они вьют гнезда, отдаются в королевский фиск. Эней также говорил, что до приезда в Скотию он слышал, будто там есть деревья на берегах рек, плоды которых увядают, если падают на землю, если же разносятся по воде, оживают и превращаются в птиц ²⁷. Но когда он прибыл на место и пристально исследовал чудо, [241] доподлинно узнал, что это выдумки, или если это правда, то ее следует отнести к Оркадским островам. Он же признал истинным следующее: в зимнее солнцестояние-ибо оно в то время было-день в Скотии имеет продолжительность не более четырех часов.

Когда дела были закончены и настало время уезжать, капитан судна, который его привез, разыскав Энея, предложил ему возвращаться на том же самом корабле. Каковому Эней, не столько предвидя будущие опасности, сколько помня о предшествующих, сказал: "Если не следует обвинять Нептуна тому, кто дважды попадал в беду, что же нужно сказать о том, кто в третий раз потерпит кораблекрушение? Я скорее предпочту испытывать милосердие людей, чем моря". И опустив моряка, решил отправиться по суше через Англию. Вскоре после этого корабль, выйдя из порта, захваченный на виду у всех бурей, был разбит и затонул, вследствие чего капитан, который намеревался, возвратившись во Фландрию, справить свадьбу с молодой невестой, и все остальные были поглощены морской пучиной за исключением четверых, которые, ухватившись за какие-то доски, добрались до берега вплавь. Тогда, понимая, что он был спасен по воле и покровительству божьему, Эней скрытно под видом торговца отправился из Скотии в Англию.

Там есть река, берущая начало на высокой горе, которая разделяет земли. Он ее переплыл на плоту и к исходу дня, завернув в большую деревню, остановился в крестьянском доме и там отобедал с местным священником и хозяином. К столу подавалось много закусок и кур, и гусей, но совсем не было ни хлеба, ни вина. Все женщины и мужчины деревни сбежались тогда словно на чудо и, как наши имеют обыкновение разглядывать эфиопов и индусов, так и Энея, изумленные, пристально разглядывали, расспрашивая священника, чей он, для чего прибыл, сведущ ли в христианской вере.

Предусмотрительный же Эней, испытывая в пути нехватку припасов, пополнил их в одном монастыре небольшим количеством хлеба и метретой ²⁸ красного вина, которые, будучи выставлены, вызвали еще большее удивление варваров, ранее ни вина, ни белого хлеба не видевших. К столу приближались беременные женщины и их мужья, прикасались к хлебу и вкушали запах вина, прося дать им немного, так что между ними он был вынужден все разделить. И когда затянувшийся обед приблизился ко второму часу ночи, священник и хозяин, спеша уйти со всеми детьми и мужчинами, оставив Энея, сказали, что они бегут в некую башню, удаленную на большое расстояние, опасаясь скотов, которые ночью во время морского отлива обычно переправляются через реку и занимаются грабежом. И с собой ни Энея несмотря на его многочисленные просьбы ни в какую взять не пожелали, ни даже кого-нибудь из женщин, хотя красивые девушки и матроны там имелись в немалом количестве, ибо, не считая бесчестье злом, были уверены, что враги не причинят им никакого зла. Таким образом остался Эней [242] один с двумя слугами и проводником среди сотни женщин, которые собравшись вокруг огня, проводили бессонную ночь (Verg. A 9. 166 sq) болтая с переводчиком.

По прошествии же значительной части ночи две молоденькие девушки уже отяжелевшего ото сна Энея отвели в устланную соломой комнату, чтобы по местному обоычаю лечь с ним, если их об этом испросят. Однако Эней, погруженный в мысли не столько о женщинах сколько о разбойниках, которые, как он опасался, вот-вот придут ропщущих девушек отослал, страшаясь, что совершив грех, понесет наказание за проступок тотчас, как явятся грабители. И так остался он один среди коров и коз, которые, тайком выхватывая солому из его подстилки, вовсе не давали ему спать. Уже за полночь был поднят оглушительный шум (Mt. 25,6 sq) лаем собак и криком гусей, и после этого все женщины рассыпались в разные стороны, проводник обратился в бегство и, словно присутствовали враги, все наполнилось смятением. Однако Эней решил, что лучше (Verg. А. 4. 287) в каморке-это был хлев-ожидать исхода событий, дабы, выбежав наружу и не зная пути, не стать добычей первого встречного. Но очень скоро возвратившиеся женщины через переводчика сообщили, что не случилось никакой беды и что прибыли друзья, а не враги. И тогда Эней воспринял это как награду себе за воздержанность и, как только рассвело, отправился в путь и прибыл в Новый замок, который считают сооружением Цезаря. И казалось, что там он вернулся в привычный мир и пригодные для жизни земли. Ибо страна Скотия и прилегающая к скотам часть Англии не имеют никакого сходства с нашими условиями жизни, будучи суровой, дикой и зимой недоступной солнцу (Verg. А. 8. 195).

7. Об отклонении решений Базилийского собора и осуждении их Евгением. К тому времени греки, намеревавшиеся обсудить унию, обещали собору прибыть в латинские земли, но, народ бедный и искусный в выпрашивании подаяний, ожидали помощи в своих расходах и требовали для этого семьдесят тысяч флорентийских золотых. Собор, чтобы накопить столь большую сумму, пообещал полные индульгенции и отпущение грехов всем тем, кто для этой цели даст деньги. Индульгенции однако казались малостоящими без поддержки властью верховного понтифика, и он не отверг их, но выразил несогласие с тем, как составлены грамоты: базилийцы ведь заявляли, что индульгенции должны быть даны от имени собора при поддержке Римского престола, Евгений же утверждал, что грамоты должны быть выпущены от его имени с одобрения священного собора и что таков древний общепринятый обычай. Часто и подолгу (Cic. Inv. I.1) об этом шел спор и даже доходил до брани; ибо и Фома, который позже принял кафедру святого Петра, в то время частное лицо на службе у кардинала Святого Креста, при упоминании о власти собора сказал: "Что вы на собор столь уповаете? Ни один здравомыслящий не назовет это ни собором, ни церковью: синагогу сатаны (Арос. 2, 9) вы устраиваете, а не священную коллегию, пропащие люди и рабы демонов!" Каковыми словами разгневанные, отцы приказали, чтобы несчастный был схвачен и посажен в тюрьму, но он был освобожден высочайшей мудростью Юлиана ²⁹, кардинала церкви Святого Ангела.

Кардинал же Святого Креста вернулся к Евгению, пребывавшему в Бононию, и затем вскоре, не окончив дела, был послан к герцогу Филиппу Мариа, чтобы вести переговоры о мире между ним и народом Венеции. И когда Эней сопроводил кардинала до места назначения и понял, что никто из тех, кто поддерживал базилийские дела, не получит благорасположения Евгения, и помня, что ему может причинить вред епископ новарский, дабы не тратить напрасно время в римской курии, по согласию с кардиналом возвратился в Базилию и вверил себя почтенному и святому отцу Иоанну ³⁰, кардиналу Святого Петра в Винкуле, по происхождению испанцу, который впоследствии был назначен епископом остийским.

8. О деяниях Энея на Базилийском соборе и оказанных ему милостях, и тяжелейшей болезни и Медиолане. Обращусь теперь вкратце к тому, что случилось с Энеем на Базилийском соборе и что достойное хвалы им там было совершено. В то время обсуждался переезд собора в другое место, куда предполагалось прибытие греков, и было предоставлено [244] на выбор четыре места, предложивших для нужд греков необходимую сумму денег: Флоренция, Утин, Папия и Авинион. И тогда во славу каждого места была произнесена речь в просторнейшем зале и отсутствовала только поддержка Папии, поскольку Исидору Росатенцу, которого для этой цели послал герцог Медиолана Филипп Мариа, нелепо и безвкусно подбиравшему слова, было приказано замолчать. Эней, побуждаемый и славой города, и пренебрежением, выказанным его правителю, написав за ночь речь, пришел на заседание на следующий день и, получив право на выступление от папского легата Юлиана, держал двухчасовую речь при исключительном внимании и всебщем восхищении, по экземпляру которой все присутствовавшие сберегли с тем, чтобы впоследствии ее размножить.

Отныне и собор был в высшей степени благосклонен к Энею, и герцог медиоланцев проявлял величайшее расположение; ибо хотя тот находился лишь в звании псалмиста ³¹, все же получил должность скриптора и аббревиатора ³². Он часто бывал в составе совета двенадцати, каковая обязанность, хотя и дававшаяся всего лишь на три месяца, тем не менее имела большое значение-ведь ничего депутации не могли обсуждать, не получив материалов от совета двенадцати, и никто на собор не допускался без его разрешения. Часто председательствовал в своей депутации, названной в честь Веры. Неоднократно у него на хранении находились ключи от свинцовой печати, которой скреплялись послания собора. Никто из скрипторов не избирался чаще его рескрибендарием ³³. Среди аббревиаторов относился к числу немногих наиболее влиятельных. Сколько бы раз от наций для решения важных дел не выдвигался представитель, редко это бывал не он. Ему были поручены церковные посольства: в Аргентину-три, в Констанцию-два, во Франкофордию-одно, в Тридент-одно, в Сабаудию-одно, и он их все успешно завершил.

Когда окончил свой земной путь настоятель медиоланского храма Святого Лаврентия, Франциск ³⁴, епископ медиоланцев, в высшей степени наделенный и огромной ученостью, и благочестием, вскоре взамен его предложил на утверждение собору Энея, хотя имелись в немалом количестве и доктора богословия, и знатные мужи, медиоланцы по происхождению, которые желали быть избранными. Когда же дело слушалось на общем собрании, Исидор Росатенец, завидуя Энею за то, что восхваления им Папии были выслушаны, а его собственные слушать не пожелали, сказал: "Что вы делаете, отцы? Вверяете высокую выборную должность Энею, человеку стороннему? Где же ваш декрет, букву которого вы столь строго требуете исполнять? Величайшей важности бенефиций в медиоланских землях без согласия и волеизъявления государя от себя предлагаете? Его подданными и докторами богословия пренебрегаете? Чужаков избираете? Если вы не примете решения в соответствии с законом, тщетными будут ваши усилия и осмеяно ваше предложение". Тогда Эней сказал: "Весьма удивлен, [245] досточтимейшие отцы, что Исидор держит речь против меня, так как он, недавно вернувшись из Медиолана, привез мне письмо от герцога Филиппа, в котором этот государь выразил мне признательность за то, что я отстаиваю здесь его интересы, а также в знак своей благодарности подтвердил, что какой бы церковный бенефиций на его землях я ни получил, он будет охотно предоставлен в мое владение. Следовательно, он меня не считает чужеземцем, и не необычное это дело, когда люди из одной земли имеют должность в другой, если только знают язык: ибо и архиепископ прибыл в Медиолан из Бононии. И никто не должен быть вычеркнут на основании того, что следует из декрета о выборах-ведь он вверяет себя не собору, а нижестоящим. Вдобавок, выборы должны быть поручены тем капитулам, которые имеют нескольких почтенных каноников, а не тем, которые имеют двух или трех ничтожных и необразованных, как в церкви святого Лаврентия, о которой мы сейчас ведем речь. Эти таковы, что имея право избирать, никого не избирают до тех пор, пока им не будет приказано кого-то выбрать. Да вершите вы, отцы, то, что подобает. Не прошу ничего, что было бы противно вашей чести. Однако, если вы склоняетесь к решению в мою пользу, предпочту ваше благорасположение без должности избранию на должность капитулом". После чего, когда Исидор встал, чтобы ответить, пораженный всеобщим неодобрительным гулом собрания, замолк. Но когда Эней прибыл в Медиолан, он обнаружил, что на эту должность по приказу герцога через капитул был приглашен и введен во владение некий нобиль из старинного рода Ландрианов, какового он вскоре вынудил себе уступить: столь Энею и государь, и двор благоволили.

Но, вступив в должность, свалился, пораженный сильнейшей лихорадкой. Филипп ежедневно посылал к нему своего медика Филиппа Бононца, ученого и обходительного мужа, который впоследствии служил папе Николаю. Во время болезни, когда Эней принял лекарство и оно не возымело никакого действия, и медик приготовил другое питье, которое следовало принять следующей ночью, в тот самый момент, когда должно было быть подано второе лекарство, кишечник его пришел в движение и до такой степени терзал несчастного, что он вынужден был вставать девяносто раз. Из-за чего, лишившись рассудка, он, как говорят, спешил к вратам смерти (Iob. 32.17; Ps. 9.15; 106.18). Ибо если б выпил второй напиток, изнуренный и истощенный, без сомнения испустил бы дух. И он воспринял это как наиочевиднейший знак милости божьей, и хотя после этого в течение семидесяти пяти дней был мучим горячечной лихорадкой, его все же никогда не могли убедить послушаться чародеев, хотя к нему был послан человек, о котором говорили, будто он в лагере Николая Пицинина избавил от лихорадки две тысячи мужей. Но вверившись богу, могущество которого оберегало его в жизни, все еще мучимый лихорадкой, он отправился в путь и, выздоровев в седле, возвратился в Базилию, где во [246] время празднеств в честь божественного Амвросия медиоланского ³⁵ по приглашению архиепископа произнес речь перед синодом о заслугах святого отца, несмотря на возражения теологов, жаждавших этой милости для себя. Но всем им был предпочтен Эней, которого выслушали с необычайным вниманием.

9. О смерти Кесаря Сигизмунда и избрании Альберта; и о заболевании Энея моровой язвой, и чудесном исцелении. Тем временем. после того, как умер Кесарь Сигизмунд ³⁶ и на его место был избран Альберт ³⁷, посланный к нему герцогом Медиолана Филиппом епископ новарский Варфоломей, прибыв в Базилию, немалыми мольбами уговорил Энея сопровождать его (Verg. A.2.704) в Австрию. Тогда Альберт еще не получил корону из-за сопротивления венгерцев, которые говорили, будто венгерское королевство ему было вверено на том условии, что он не примет императорской власти, даже если она ему будет предложена. Не зная же, как поступить, Альберт посчитал нужным посоветоваться с присутствовавшими послами государей и предоставил им время для раздумий. Между тем Варфоломей получил составленные Энеем предложения, в соответствии с которыми, как было очевидно, и императорская власть могла бы быть обретена, и венгерцы приведены к согласию. Когда он их сообщил на соборе, ему публично была выражена благодарность, и Альберт назвал себя императором не только при согласии, но и по настойчивым просьбам венгерцев.

Эней же, возмущенный обычаями Австрии, которых еще достаточно не знал, оставив Варфоломея в Виенне, возвратился в Базилию с аквилейским патриархом Людовиком, знатным человеком из герцогского рода Дек, не ведая, сколь большая часть жизни будет им впоследствии проведена в Австрии. Никому не следует говорить: "Не пойду туда". Мудрость божия покрывает будущее непроглядной ночью {Ноr. Саrm. 3.29, 29sq).

В этот год ³⁸ не было у германцев достатка ни вина, ни хлеба. В Байоарии юноши вместе с незамужними девушками (Verg. G.4.476; А.2.238; 6.307) выпрашивали у проезжих хлеба и как среди собак кинутая кость, брошенные кусочки хлеба меж них вызывали ссоры. И некоторое время спустя последовала жесточайшая моровая язва, поразившая всю Аламанию. Здесь в Базилии она иссушила Людовика патриарха и Людовика ³⁹ римского протонотария, которого называли светочем права, умертвила большое количество прелатов, свалила бесчисленное множество черни. И неистовство смерти было таково, что в один день хоронили более трехсот трупов. И тогда Эней потерял самых сердечных друзей: римлянина Юлиана и тевтона Арнольда, подле коих после того, как они заболели, бесстрашно находился вплоть до последнего вздоха.

Но зараза не пощадила и его самого. Когда он понял, что захвачен ею, приглашенных друзей убедил удалиться, дабы они не заразились, находясь подле того, кому престоит умереть. Из каковых Яков Церверий, [247] устрашившись, из Базилии уехал; Андрей Пинигалий, наиболее преданный дружбе товарищ, несмотря на угрозу смерти, уйти отказался ⁴⁰. Тогда у него на службе состоял тевтон Иоанн Стейнофий я римлянин Петр, сын Юлиана. Когда им были рекомендованы доктора и он узнал, что в городе есть два знаменитых: один- ученый, но неудачливый парижанин, другой- неученый и удачливый тевтон, Эней науке предпочел удачу, поскольку знал, что от гибельного недуга никакое лечение не спасет.

Лечение было таким. Поскольку была поражена правая часть живота, на правой ноге вскрыта вена; после этого в течение всего дня и части ночи был запрещен сон; затем был дан какой-то порошок, состав которого медик не пожелал открыть; на язвы и больное место прикладывались то полные соком ломтики зеленого редиса, то кусочки смоченной белой глины. Усилившаяся тем временем лихорадка вызвала сильнейшую головную боль и состояние недужного стало критическим. Вследствие этого Эней велел позвать к себе священника, и вскоре исповедавшись, причастившись и приняв помазание, некоторое время спустя утратил рассудок и на вопросы отвечал бессмыслицей. И тогда распространилась повсюду молва о том, что Эней умер. Каковое обстоятельство лишило его должности в Медиолане, потому что во владение вступил другой ⁴¹, который не мог быть отстранен вследствие разделения церкви. Но поскольку милосердие божие испытывало к нему сострадание, через шесть дней Эней выздоровел. Когда он предложил медику в качестве вознаграждения шесть золотых-вера и добросердечие мужа удивительны и для медика, пожалуй, неслыханны- рассудив, что он такой награды не заслуживал, медик сказал: "Если ты действительно хочешь, чтобы я взял эти золотые, вылечу бесплатно шесть больных бедняков". И он связал себя клятвой о том, что это сделает.

Затем, когда вследствие кончины поляка Иоанна Андрея освободились места каноника и пребенда тридентской церкви, собор в знак высшей благосклонности передал их Энею ⁴², хотя его соперниками были многие далеко не последние люди. Отправившись для того, чтобы вступить во владение ими, ублажив каноников и склонив их на свою сторону, он прогнал некоего тевтона Вилихина, человека сутяжного и лукавого, который сам заполучил их властью капитула.

10. Низложение на соборе Евгения и избрание Феликса; Эней-его секретарь. В это время базилийцы лишили своими декретами папу Евгения верховного понтификата⁴³ и, заботясь о преемнике, избрали по восемь мужей от каждой нации так, чтобы всего их было тридцать два, каковыми вверили власть выборов верховного понтифика; и когда назначили италиков, назвали Энея. И поскольку было очевидно, что не посвященный в духовный сан, он не может исполнять эту обязанность, ему была дана грамота, в силу которой вопреки срокам, установленным законом, он мог принять должности субдьякона и дьякона вместе с младшим духовным саном в один день. Но Эней не пожелал ради этого [248] принять таинства. Однако на конклаве присутствовал в качестве церемониального клирика и видел церемонию, в которой каждый из базилийцев высказывался за избрание Амедея, герцога Сабаудии, коего нарекли папой Феликсом V. К нему, в то время еще пребывавшему в уединении, Эней направился и им был принят в скриниарий ⁴⁴, и в Рипалии и в Тононе, и в Гебенне, и в Лаузане, и в Базилии весьма долго ему служил, покуда Фридрих III, король римлян, который наследовал почившему Альберту ⁴⁵, по дороге во Франкофордию и нежнеаламенские земли у Аквас Грани не получил корону королевства.

11. Поэт Эней, увенчанный императором лаврами, назначается протонотарием; и его величайшее терпение, и различные посольства. Когда к нему направил послов Феликс, он также повелел отправиться туда Энею, каковой, очень часто обращаясь к советникам Фридриха с речами, был удостоен дружбой почтенного и ученого мужа Сильвестра, епископа хиемского ⁴⁶; вслед за тем обрел знакомство и близкую дружбу Якова, архиепископа треверского ⁴⁷ и имперского выборщика, человека, который соединял в себе знатность и добродетель. А также благодаря им снискал кесаря, был награжден лавровым венком и привилегиями поэта ⁴⁸ и получил предложение служить при его дворе. Каковому Эней отвечал, что хотя он был рожден за пределами империи, никому не будет служить более преданно, чем императору, но поскольку имеет должность секретаря у Феликса, считает недостойным перейти во власть другого повелителя без его согласия. И он сказал.что вернется в Базилию и испросит позволения Феликса, и если сможет его получить, с радостью последует ко двору кесаря. Кесарем, намеревавшимся прибыть в Базилию, такой ответ был воспринят как вполне достойный. Эней же, вернувшись к Феликсу, сам не смог получить разрешения на отъезд, но после вмешательства друзей в конце концов с неохотой был отпущен. Присоединившись к Фридриху, когда тот по возвращении из Бургундии направился в Базилию, принятый в секретари, получил место протонотария в римской канцелярии, принес клятву верности императору в Бриксине ⁴⁹. И там же должность канцлера, каковую прежде имел у кесарей Сигизмунда и Альберта, получил Гаспар Шлик, знатный дворянин, быстрый умом и приятный речами, каковому выпала на долю редкая и даже невиданная слава быть назначенным секретарем трех кесарей.

И когда тот выполнял обязанности кесарева посла в Норимберге, поручил управление канцелярией Вильгельму Тацу, байоарцу и врагу итальянской нации, который жесточайше (Verg. G. I. 447 et al.) преследовал Энея. Тогда он решив, что зло следует побеждать добром (Rom. 12.21), как упрямый ослик, на которого взвалили непосильное бремя (Ног. S. 1.9, 20sq), прижал уши. Поэтому, хотя с ним обходились, как с последним человеком, и он не занимал подобающего места ни в опочивальне, ни за столом, а также испытывая на себе недоброжелательные взгляды, был унижен и осмеян словно еретик или иудей, все [249] смиренно вынес. Среди секретарей, однако, был один, Михаил Фуллендорфий ⁵⁰, который, поскольку был поклонником умиротворяющих муз и отдавался занятиям словесностью, советовал Энею питать добрые надежды, так как по возвращении канцлера он обретет лучшую участь. И не ошибся, ибо когда Гаспар возвратился и, испытав, на что Эней способен в различных делах, обнаружил в нем даровитого, прилежного и работящего человека, стал его высоко ценить и особо выделять. К этому прибавилось то, что когда во время пребывания там императора Сигизмунда, Гаспар приехал в Сиену, он был принят там у почтенного мужа Николая Лоллия ⁵¹ и его жены Бартоломеи Птолемеи, женщины из знатного рода, тетки Энея по отцу, а также крестил ее племянника, сына Маргариты, которого назвал своим именем, Гаспаром. Из-за всего этого Эней стал Гаспару еще более мил, и когда тот отправился в путь с посольской миссией, он был оставлен главою канцелярии и с тех пор управлял ею всякий раз, когда Гаспар отсутствовал. Вильгельм же, который ранее притеснял Энея, теперь был вынужден его опасаться, так что все могли понять, как смирение легко возвышает, а гордыня еще легче увлекает вниз. Немного времени спустя Вильгельм, побежденный завистью, все же покинул императорский двор, а остальные пришли к согласию с Энеем, каковой у кесаря чем дальше, тем более привлекался к великим и ответственным делам и в конце концов был принят в тайный совет.

Первое его посольство было к тергестинцам, коих он убедил присягнуть на верность кесарю и получил от них клятвенное заверение. Затем, когда в Норимберге император и князья-выборщики пытались прекратить схизму, которая разрослась между Евгением IV и Феликсом V, было решено, чтобы император избрал четырех мужей, каждый выборщик-двух и всякий другой князь-одного, которые, выслушав ораторов Евгения и Феликса, примут решение, как не допустить распространения этой пагубы в христианском мире. Кесарь Фридрих назвал таких: Сильвестра, епископа хиемского, теолога Фому Хасельбахия ⁵², правоведа Ульрика Сонненбергия ⁵³ и поэта Энея ⁵⁴, несмотря на то, что до тех пор он базилийским делам и Феликсу более, чем Евгению, благоволил. Ведь его базилийский пыл еще не угас и он еще не разделял тех суждений, на которых основывалась позиция Евгения. И обращенный только в одну сторону, другой пренебрегал, хотя впоследствии к ней постепенно склонился, когда принял решение оставить базилийцев. Следовательно в Норимберге он всеми силами поддерживал сторонников базилийцев, и благодаря его усилиям предложенные обеими сторонами условия заключения мира оказались менее благоприятными для Евгения, нежели для базилийцев. Ибо если было бы решено для восстановления мира в церкви созвать другой собор, с чем и Евгений и базилийцы в принципе согласились, местом собора был предложен город Констанция магунтийской провинции, весьма удаленный от Евгения и близкий к базилийцам. [250]

12. Описание Сарантанской долины и обычаев ее жителей. Тем временем Эней по благорасположению кесаря получил приходскую церковь в Сарантанской долине ⁵⁵, с которой имел пятьдесят золотых в год, расположенную в Альпах, отделяющих Германию от Италии. Эта долина, которая имеет только один проход, находящийся высоко и в труднодоступном месте, три четверти года пребывает в оцепенении, покрытая снегами и крепкими льдами. Обитатели этого места всю зиму проводят в домах, искусно изготавливая сундуки и всякие плотницкие поделки, которые летом продают в Бульцане и Триденте. Они тратят большую часть времени на шахматы и игру в кости, и в этом деле удивительным образом искусны. Их не страшит никакая угроза войны, не мучает стремление к почестям, не истощает безмерная жажда золота (Verg. A.3.57). Богатство их составляет скот, который зимой выкармливают сеном, и тем живет. И среди них встречаются люди, которые никогда не пили- вместо питья им служит молочная пища. Живущие вдали от церкви умерших в зимнее время помещают под открытым небом и, скованных морозом, сохраняют до лета. Тогда священик, объезжая приход, возглавляет длинную погребальную процессию, и говоря при этом слова прощания (Verg. A.6.231), сопровождает на кладбище множество трупов. Они же следуют за похоронным шествием с сухими глазами. Они были бы счастливейшими из смертных, если б обуздали похоть, познав истинные блага (Verg. G.2.458), но днем и ночью учиняют разврат и не допускают прелюбодеяние без разбора, и никто у них замуж не выходит девственницей. Однако эту церковь Эней вскоре оставил, получив лучшую в Байоарии, святой Марии Асцапенской, недалеко от реки Эн, каковую ему от своего имени предложил Леонард, епископ патавийский ⁵⁶, равно известный родовитостью и великими делами, прислав ему в Стирию грамоту о безвозмездном владении.

Комментарии

1 Это сообщение не находит подтверждения в источниках. Скорее всего, автор выдает здесь желаемое за действительное- древнеримское происхождение в его глазах (подобное мнение было широко распространено в средние века и особенно в эпоху Возрождения) является синонимом особой доблести и благородства.

2 В августе 1462 г. Пий дает Корсиньяно в свою честь новое название-Пиенца (оно сохранилось до настоящего времени).

3 Первоначально запись о рождении Энея, сделанная рукою папского писца, выглядела иначе: "Эней еще имя отца Сильвия получил и, поскольку был рожден в восьмые календы сентября, в честь апостола, которого в этот день короновали венцом мученика, был назван Варфоломеем". Исправления (за исключением года, приписанного не установленным лицом) являются автографом папы на полях рукописи. Эта дата (т.е. 18 октября 1405 г.) общепризнанно считается днем рождения Энея Пикколомини.

4 Рассказы о чудесных опасениях героя в детстве — общее место в античных биографиях и в житийной литературе средних веков, указывающее на его богоизбранность. Ср., например, рассказ Бистиччи о Николае V: Vespasiano da Bisticci. Vite di uomini illustri del secolo XV. Firenze, 1859. P. 20 et al.

5 Т.е. Сиену. Есть сведения, что Эней, движимый жаждой знаний, побывал также во Флоренции, Болонье, Ферраре, Падуе, Милане. Среди его учителей значились Андреа Болья, Грегорио да Сполето, Мариано Социни и Франческо Филельфо.

6 Это случилось в конце 1431 или начале 1432 г.

6 Доминико Капранина (1400-1458), кардинал и епископ Фермо, автор известного трактата об искусстве благой смерти (Arte de morire).

8 Всюду, где имеется такая возможность, Пий приводит древнеримские географические названия: Аквас Грани-Аахен, Аргентина-Страсбург, Арелат-Арль, р. Атес-р. Адидже, Атребат-Аррас, Базилия-Базель, Байоария -Бавария, Бонония-Болонья, Бруггис-Брюгге, Гебенна-Женева, Дуак-Дуэ, Дубла-Дувр, Дунельмия-Дурхэм, о. Ильва-о. Эльба, Калекский- Кале, Клузий-Слейс, Ламаннское оз.-Женевское оз., Леодий-Лоди, Луваний-Лувен, Лундония (у Пия- Lundoniae)-Лондон, Медиолан-Милан, Новый замок-Ньюкастл, Норимберг-Нюрнберг, Оркадские о-ва-Оркнейские и Шетлендские о-ва, Папия-Павия, Плумбин (Популин)-Пьомбино, Сабаудия-Савойя, Седун-Сион (Швейц.), Торнак- Турне, Тридент-Трент, Утин-Удине, Франкофордия- Франкфурт, Эборак-Йорк.

14 4 июня 1434 г. после начавшихся волнений Евгений IV был вынужден бежать из Рима.

19 Кельтская народность в Gallia Belgica.

27 Шотландская легенда, рассказывающая о том, что на берегу Ирландского моря растут некие деревья с плодами наподобие тыквы, которые падают в воду и становятся птицами -белощекими цесарками (bemacle geese).

28 Афинская мера жидкостей = 39,29 л. (кувшин).

29 Джулиано Чезарини, кардинал Сант Анджело в Пескаре, легат Мартина V на Базельском соборе.

31 Псалмист руководил антифональным пением во время литургии.

32 Abbreviator litterarum apostolicarum-чиновник папской канцелярции, нередко назначаемый самим папой, в чью обязанность входила подготовка некоторых категорий церковных документов.

54 Со времени награждения лавровым венком и до принятия сана епископа Эней носит титул поэта и всюду подписывается не иначе, как Aeneas Poeta.