Мобильная версия сайта |  RSS
 Обратная связь
DrevLit.Ru - ДревЛит - древние рукописи, манускрипты, документы и тексты
   
<<Вернуться назад

АНТОНИО ПИГАФЕТТА

ПУТЕШЕСТВИЕ МАГЕЛЛАНА

IL PRIMO VIAGGIO INTORNO AL GLOBO DI ANTONIO PIGAFETTA

Бой этот происходил в субботу, 27 апреля 1521 г. 69 Капитан не хотел принять бой в четверг, ибо это был особенно чтимый им день. В этом бою было убито вместе с ним восемь наших людей и четверо индейцев, обращенных в христианство, которые поспешили нам на помощь, но погибли от выстрелов из орудий на наших лодках. Неприятель потерял убитыми пятнадцать человек, а среди наших раненых было много.

Перед вечером властитель-христианин послал с нашего согласия сказать жителям Мактана, что если они отдадут нам тело капитана и других убитых, то мы дадим им столько товара, сколько они пожелают. В ответ они заявили, что мы напрасно воображаем, будто они возвратят нам такого человека, и что они не отдадут его ни за какие сокровища мира, так как они намерены сохранить его у себя как память [о своей победе].

В субботу, в день убийства капитана, четверо наших, оставшихся в городе для торговли, перенесли наши товары на корабли. Мы избрали двух командиров, именно Дуарте Барбо-зу 70, португальца, и Жуана Серрана, испанца. Так как наш толмач, по имени Генрих, получил легкую рану, он не сходил больше на берег и не помогал нам больше в наших делах, лежа все время в постели. Ввиду этого Дуарте Барбоза, командир флагманского корабля, обратился к нему с упреками, говоря, что, хотя хозяин его, капитан, и умер — это еще не означает, что он свободен: напротив, он [Барбоза] позаботится о том, что, как только мы вернемся в Испанию, он останется рабом доньи Беатриж, супруги капитан-генерала 71. Он угрожал рабу, что, если тот не сойдет на берег, он прикажет высечь его, а тот поднялся, делая вид, что не обращает внимания на эти угрозы, направился на берег и там сообщил властителю-христианину, что, мы вскоре собираемся отплыть и что если тот последует его совету, то он заполучит корабли и все наши товары. Они обдумали измену совместно, и раб вернулся на борт, где показал большую покорность и расторопность, чем раньше.

В понедельник, 1 мая, утром властитель-христианин послал сообщить командирам, что обещанные им для короля Испании драгоценности уже готовы и что он приглашает их приехать к нему утром этого дня на ужин вместе с сотоварищами, когда им и будут переданы эти драгоценности. На берег сошло двадцать четыре человека, в том числе и наш звездочет Сан-Мартин де Севилья. Я лишен был возможности поехать вместе [85] с ними, так как весь распух от раны, причиненной мне отравленной стрелой, пущенной в лицо. Жуан Каваджо и альгуасил вернулись и рассказали нам, что видели того человека, кото-рый излечился чудом; он увел к себе в дом священника. По этой причине они заподозрили недоброе и покинули это место. Едва они сообщили нам это, как послышались громкие крики и вопли. Немедленно подняли мы якоря и, стреляя из многих пушек по домам, подошли ближе к берегу. Стреляя таким образом, мы увидали Жуана Серрана в одной рубахе и раненого, который кричал нам, чтобы мы больше не стреляли, так как туземцы убьют его. Мы спросили, убиты ли все другие и толмач вместе с ними. Он ответил, что убиты все, кроме толмача. Он настоятельно просил нас выкупить его за какие-нибудь товары, но Жуан Каваджо, его благодетельный товарищ, запретил шлюпке подойти к берегу — и поступил он так с целью, чтобы они одни остались хозяевами на кораблях. И несмотря на то что Жуан Серран, плача, молил его не поднимать так быстро паруса, так как они убьют его, и заявлял, что он молит Бога потребовать от него возмездия за свою душу в день Страшного Суда, мы тут же отбыли. Я не знаю, убит ли он или остался в живых 72.

На этом острове водятся собаки, кошки, растут рис, просо, птичье просо, сорго, имбирь, фиги [бананы], апельсины, лимоны, сахарный тростник, чеснок, имеется мед, кокосовые орехи, тыква, имеется мясо разного рода, пальмовое вино и золото. Это большой остров, тут хороший порт с двумя входами, один на запад, другой лежит между востоком и северо-востоком. Он лежит на 10-м градусе широты в направлении к Северному полюсу и на 164-м градусе долготы от демаркационной линии. Он называется Себу. Мы здесь имели сведения о Молукке еще до смерти капитан-генерала. Туземцы играют на скрипке с медными струнами.

Посреди этого архипелага, на расстоянии 18 лиг от острова Себу у оконечности другого острова, именуемого Бохолем, мы сожгли корабль «Консепсьон», ибо слишком мало из нас осталось 73. Мы перенесли самые лучшие запасы, находившиеся на нем, на другие два корабля, после чего взяли курс на юго-юго-запад и прошли берегом острова, называемого Панилонгом 74, где люди черного цвета, как в Эфиопии.

Затем мы подошли к большому острову [Минданао], властитель коего, дабы войти в дружбу с нами, источил кровь из левой руки и помазал ею тело, лицо и кончик языка, что является знаком теснейшей дружбы: то же самое проделали и мы. Я сошел на берег один с властителем осмотреть этот [86] остров. Как только мы вошли в реку, множество рыбаков предложило властителю рыбу. Тогда властитель снял покровы со своей срамной части, то же сделали и его вельможи и с пением начали грести, направляясь мимо многих домов, которые находились на реке. В два часа ночи мы добрались до жилища властителя. Расстояние от устья реки, стоянки наших судов, было две лиги. Когда мы вступили в дом, нас встретили с большим числом факелов из тростника и пальмовых листьев. До того, как подали ужин, властитель с двумя своими вельможами и двумя красивыми женами осушил большой сосуд вина, ничем не закусив. Я же отказался от вина, заявив, что уже ужинал и пью только один раз. Выпивая, они соблюдали те же обряды, что и властитель острова Масава. Принесли ужин, который состоял из риса и очень соленой рыбы, в фарфоровых тарелках. Они ели рис, точно это был хлеб. Они пекут его следующим образом. Прежде всего кладут в подобный нашим глиняный кувшин большой лист так, чтобы он покрывал всю внутренность сосуда. Затем туда насыпают рис, наливают воду и, закрыв сосуд, дают ему кипеть до тех пор, пока рис не станет таким же твердым, как хлеб, после чего его вынимают оттуда кусками. Во всех этих краях рис варят таким же способом.

После того как мы отужинали, властитель приказал принести тростниковую циновку и другую из пальмовых листьев и подушку из листьев, дабы я мог спать на них. Властитель отправился почивать с двумя женами в особую комнату, а я лег вместе с одним из его вельмож.

На следующее утро, пока готовили завтрак, я отправился бродить по острову. В домах я видел много предметов из золота, но мало пищи. Мы позавтракали рисом и рыбой, и по окончании обеда я знаками спросил властителя, могу ли я видеть его жену. Он ответил, что охотно сделает это, и мы направились вместе с ним к высокому холму, на вершине которого находилось ее жилище. Войдя в дом, я поклонился ей, и она ответила тем же, после чего я сел рядом с ней. Она была занята плетением циновки из пальмовых листьев для постели. В доме висело большое число фарфоровых сосудов и четыре металлических литавра; один из них был размерами больше другого рядом с ним, остальные — поменьше; жена властителя играла на них. Множество рабов мужского и женского пола служили ей. Этот дом построен так же, как и упоминавшиеся мною.

Попрощавшись с нею, мы вернулись к властителю в дом, где он тотчас же угостил нас напитками из сахарного тростника. [87]

Больше всего на этом острове золота. Они показывали широкие долины и знаками объяснили мне, что там такое обилие золота, сколько волос на их головах, но у них нет железа для того, чтобы выкапывать это золото, да им и мало дела до этого. Эта часть острова принадлежит к той же стране, как и Бутуан и Калаган, и расположена она в направлении к Бохолю, прилегая к Масаве. Так как мы еще вернемся к этому острову, я больше теперь распространяться о нем не буду.

Так как прошло уже полдня, я решил вернуться на корабли. Властитель и прочие начальники пожелали проводить меня, и мы вернулись в той же баланге. Возвращаясь рекою, я заметил с правой стороны на вершине холма висящих на дереве трех человек; ветки на дереве были срезаны. Я спросил властителя, что это означает, и он ответил мне, что это злоумышленники и грабители.

Здесь люди ходят нагишом, как и в других упомянутых мною местах. Имя властителя раджа Каланао.

Гавань тут превосходная. Здесь можно найти рис, имбирь, свиней, коз, кур и многое другое. Гавань лежит на 8° широты в направлении к Северному полюсу и на 167° долготы от демаркационной линии. Он отстоит от Себу на расстоянии 50 лиг и называется Кипит 75. В двух днях перехода оттуда к северо-западу находится большой остров Лосон 76, куда ежегодно приходят шесть или восемь джонок, принадлежащих жителям Леки 77.

Отплыв оттуда и взяв курс на запад-юго-запад, мы бросили якорь около острова не очень больших размеров и почти необитаемого. Народ, населяющий этот остров, — «мавры», загнанные сюда с острова Бурне. Они ходят нагишом, как и все другие. Они вооружены луками и колчанами, полными стрел и ядовитых трав. У них кинжалы с рукоятками, украшенными золотом и драгоценными камнями, копья, панцири, палицы и небольшие щиты из рогов буйвола. Они называли нас святыми существами. На этом острове мало предметов питания, зато тут встречаются громадные деревья. Он лежит на 7 1/2° по направлению к Северному полюсу и на расстоянии 43 лиг от Кипита. Он носит название Кагайян 78.

На расстоянии 25 лиг к западу-северо-западу от этого острова мы нашли большой остров, на котором имеется рис, имбирь, свиньи, козы, куры, финики, длиною в локоть и толщиною в руку [бананы], они превосходны; некоторые другие — в длину больше ладони и еще вкуснее, чем остальные; кокосовые орехи, пататы, сахарный тростник и корнеплоды, вкусом [88] похожие на репу. Здесь варят рис на огне в бамбуковых или деревянных сосудах: так он сохраняется лучше, чем рис, сваренный в глиняных горшках. Мы назвали эту страну обетованной землей, ибо до того, как нашли ее, мы голодали очень сильно. Нередко бывало, что мы готовы были покинуть корабли и сойти на берег, чтобы не умереть от голода.

Властитель заключил с нами дружбу, сделавши одним из наших ножей небольшой надрез на груди и смазав кровью кончик языка и лоб в знак подлинного мира, и мы поступили точно так же. Этот остров лежит на 9 1/3° широты в направлении Северного полюса и на 171 1/3° долготы от демаркационной линии. Называется он Пулаоан 79.

Обитатели Пулаоана ходят нагишом, как и все прочие. Почти все они занимаются обработкой земли. Они имеют луки с толстыми деревянными стрелами, длиною больше локтя, с заостренными концами из рыбьих костей, отравленными соком травы; другие снабжены бамбуковыми остриями и также отравлены. Вместо перьев на конце стрел прикреплен кусочек железа, похожий на головку дротика; когда стрелы у них кончаются, они сражаются при помощи лука. У них в большой цене медные кольца и цепи, колокольчики, ножи, но выше всего они ценят медную проволоку для связывания своих рыболовных крючков.

У них имеются больших размеров домашние петухи, которых они не употребляют в пищу вследствие того, что они некоторым образом почитают их. Иногда они заставляют их биться друг с другом и при этом ставят определенную сумму на того или иного петуха, и выигрыш получает владелец победившего петуха. Они гонят вино из риса, и оно крепче и вкуснее, чем пальмовое.

На расстоянии десяти лиг к юго-западу от этого острова мы пришли к острову, который, по мере того как мы плыли вдоль его берегов, поднимался, казалось, вверх. После того как мы вступили в гавань, в кромешном мраке загорелись огни св. Эльма. От гавани до края этого острова расстояние в пятьдесят лиг. На следующий день, 9 июля, властитель этого острова прислал к нам очень красивую пирогу, нос и корма которой были украшены золотом. На носу поднимался бело-голубой флаг с павлиньими перьями. Некоторые на пироге играли на музыкальных инструментах и барабанах. Пирогу сопровождали два альмади 80. Пирога имеет вид фусты [галеры], альмади же представляют собой небольшие рыбачьи челны. Восемь старейшин-вождей взошли на суда и уселись на ковре на корме. Они преподнесли нам в дар раскрашенный деревянный [89] кувшин, наполненный бетелем (плод, который они жуют постоянно), араком и жасминовыми и апельсиновыми цветами, покров из желтого шелка, две клетки с птицами, двух коз, три кувшина с рисовой водкой и несколько связок сахарного тростника. Те же дары они оставили и на другом корабле и, обняв нас, расстались. Рисовая водка прозрачна, как вода, но такая крепкая, что многие из нас опьянели. Она называется араком.

Спустя шесть дней властитель вновь прислал пышно разукрашенные три пироги, которые окружили наши суда под звуки музыки и бой барабанов и литавр. Они приветствовали нас своеобразными полотняными шапочками, покрывающими только макушку. Мы отвечали им салютом из бомбард, не заряженных камнями. Тогда они преподнесли нам в дар разнообразную пищу, изготовленную из одного только риса. Некоторые блюда были завернуты в листья и представляли собой продолговатые кусочки, некоторые были похожи на головы сахара, другие имели форму пирогов с яйцами и медом.

Они сообщили, что их властитель охотно разрешает нам добывать здесь продовольствие, запасаться водой и вести торговлю сколько нам будет угодно. Услыхав это, семеро наших спустились в пирогу, везя с собою подарок их властителю, состоявший из платья зеленого бархата, сшитого на турецкий манер, кресла, обитого фиолетовым бархатом, пяти локтей красного сукна, головного убора, позолоченной чашки для питья, стеклянного сосуда с крышкой, трех тетрадей писчей бумаги и позолоченного письменного прибора. Для жены властителя мы захватили с собою три локтя желтого сукна, пару посеребренных башмаков и серебряный игольник, полный иголок. Мы взяли с собою три локтя красного сукна, головной убор и позолоченную чашку для питья для правителя. Глашатаю, прибывшему к нам на пироге, мы подарили платье из красного с зеленым шелка, сшитого на турецкий манер, головной убор и тетрадь писчей бумаги, и так мы дали всем семерым старейшинам — одному кусок сукна, другому головной убор, и каждому из них тетрадь писчей бумаги. После этого мы немедленно отправились на остров.

Прибыв в город, мы оставались в пироге два часа, пока не появились два слона, покрытые шелковыми попонами, и двенадцать человек, каждый из которых держал фарфоровый кувшин, закрытый шелком, в которых они должны были унести наши подарки. Тогда мы сели на слонов, и впереди нас пошли эти двенадцать человек с подарками в сосудах. Так мы доехали до дома правителя, где нас накормили ужином из многих [90] и разнообразных блюд. Ночью мы спали на хлопковых матрацах, подбитых шелком, а простыни были из камбайского полотна. Половину следующего дня мы пробыли в доме правителя, после чего направились на слонах к дворцу властителя, предшествуемые, как и прошлый день, людьми с подарками. Все улицы от дома правителя до жилища властителя были полны людей, вооруженных мечами, копьями и щитами, ибо таков был приказ властителя. Мы въехали в дворцовый двор на слонах. Мы поднялись по лестнице в сопровождении правителя и других старейшин и вступили в большой зал, наполненный знатью, сели на ковер, а сосуды с подарками были поставлены поблизости от нас.

В конце этого зала был другой зал, несколько меньше, но выше. Он был украшен шелковыми драпировками; два окна, через которые свет проникал в этот зал, были закрыты двумя расшитыми занавесами. Там находилось 300 телохранителей с обнаженными кинжалами у бедер. В конце малого зала большое окно, расшитый занавес затем был отдернут, чтобы мы имели возможность лицезреть властителя, восседающего за столом с одним из своих юных сыновей, жуя бетель. Сзади него стояли одни только женщины.

Один из старейшин предупредил нас, что нам нельзя прямо заговорить с властителем и что, если нам что-либо нужно, мы должны сказать об этом ему, а он, в свою очередь, передаст это — особе более высокого положения. Последний сообщит это брату правителя, находящемуся в малом зале, а этот последний передаст это при помощи разговорной трубы через отверстие в стене одному из лиц, находящихся в зале вместе с властителем. Он же научил нас, как сделать три поклона властителю при помощи рук, сложенных над головой, подняв раньше одну ногу, а затем и другую и целуя руки, протянутые к нему. Так мы и сделали, ибо такова тут форма царского поклона.

Мы сообщили властителю, что прибыли от короля Испании, что последнему угодно заключить с ним мир и он просит лишь разрешения на торговлю. Властитель ответил, что, раз король Испании желает быть его другом, он с большой охотой станет его другом также и что он разрешает нам брать здесь продовольствие и воду и вести торговлю как нам будет угодно. Мы тогда вручили ему подарки, и при получении каждого из них он слегка кивал головой. Каждому из нас дали парчовое с золотом и шелком платье, наброшенное на наше левое плечо, где оно оставалось только короткий миг. Все находившиеся во дворце были наряжены в золототканое платье из шелка, [91] которое покрывало их срамные части, у них были кинжалы, рукоятки коих отделаны золотом и драгоценными камнями, на пальцах у них много перстней. Мы возвратились в дом правителя на слонах, предшествуемые семерыми, несшими подарки властителя. Когда мы дошли до дома правителя, они роздали каждому из нас его подарок, кладя его на левое плечо. В благодарность за хлопоты мы дали каждому из них по паре ножей. К дому правителя явилось девять человек с таким же числом больших деревянных блюд, присланных властителем. На каждом блюде помещалось от 10 до 12 фарфоровых мисок с телятиной, каплунами, цыплятами, павлинами и мясом других животных, а также рыбой. Мы отужинали, сидя на пальмовой циновке на земле, тридцатью или тридцатью пятью различными блюдами из мяса, помимо рыбы и другой пищи. Каждый кусок пищи мы запивали их водкой из фарфоровой чашки величиной с яйцо. Рис и прочие сладкие блюда мы ели золотыми ложками, похожими на наши, В наших спальнях, в которых мы провели эти две ночи, постоянно горели свечи из белого воска в серебряных канделябрах и две большие лампы, наполненные маслом, с четырьмя фитилями, причем два человека все время снимали с них нагар. Мы вернулись к берегу моря на тех же слонах, и две пироги отвезли нас на суда.

Весь город построен на море, за исключением домов властителя и некоторых главных начальников. Он состоит из двадцати пяти тысяч очагов 81. Дома построены из дерева и возвышаются на сваях. Во время прилива женщины в лодках ездят по городу и продают все необходимое для поддержания жизни. Перед домом властителя выстроена большая кирпичная стена с башнями вроде крепости, и на ней размещены пятьдесят шесть бронзовых бомбард и шесть чугунных. Во время двухдневного нашего пребывания там несколько раз стреляли из многих пушек.

Властитель этих мест — «мавр», и имя его раджа Сирипада. Ему было сорок лет от роду, он стар и тучен. Ему служили только женщины, дочери главных начальников. Он никогда не покидает дворец, за исключением тех случаев, когда отправляется на охоту, и никому не позволено разговаривать с ним иначе, чем через разговорную трубу. У него десять писцов, именуемых «хиритолями» 82 , которые описывают его деяния на очень тонкой древесной коре.

Утром в понедельник, 29 июля, мы увидели свыше ста пирог, разделенных на три эскадры, и столько же тунгули [небольшие лодки], направляющиеся к нашим судам. Решив, что тут замышляется какая-то хитрость, мы с наивозможной [92] поспешностью подняли паруса, впопыхах оставив один из якорей. Мы были охвачены подозрением тем более, что могли очутиться между джонками, которые накануне бросили якорь вблизи наших судов. Мы немедленно выступили против них, захватили четыре джонки и перебили немало людей. Три или четыре джонки успели добраться до берега. В одной из захваченных нами джонок находился сын властителя острова Лосон. Он был капитаном-генералом властителя Бурне [Борнео] и вернулся на этих джонках из большого города, называемого Лаоэ и расположенного на окраине этого острова, обращенной к Большой Яве. Он предал этот город разрушению и разграблению по той причине, что тот отказал в повиновении властителю [Бурне], а поддался под руку властителя Малой Явы. Наш кормчий Джованни [Жуан] Каваджо самовольно отпустил на свободу капитана и джонки за определенную сумму золота, как это выяснилось впоследствии. Не отпусти его наш кормчий, мы могли бы получить в виде выкупа за него у властителя все, чего бы мы ни потребовали, так как этого капитана сильно боялись во всех этих краях, и особенно «язычники», которые весьма враждебно относятся к властителю-«мавру».

В этой же гавани находится и другой город с «языческим» населением; он размерами больше, чем город, населенный «маврами», и точно так же построен на море. По этой причине между жителями обоих городов происходят в гавани ежедневные стычки. Властитель «язычников» столь же могуществен, как и властитель «мавров», но не столь тщеславен, как тот, и его легко было бы обратить в христианство. Когда до слуха властителя «мавров» дошло известие о том, как мы поступили с джонками, он дал нам знать через одного из наших людей, оставшихся на берегу, что джонки вовсе не собирались учинить нам вред, а шли в поход против язычников, В доказательство этих слов «мавры» показали ему несколько голов убитых, которые, по их заявлению, принадлежали «язычникам». Мы велели передать властителю просьбу соблаговолить отпустить к нам двух из наших людей, остававшихся в городе на предмет торговли, а также сына Жуана Каваджо, родившегося в Верзине [Бразилии], но он отказал нам в этом. Таковы были последствия того, что Жуан Каваджо отпустил на свободу капитана. Мы задержали шестнадцать знатнейших людей [захваченных на джонках], чтобы отвезти их в Испанию, а также трех женщин для королевы, но Жуан Каваджо забрал их себе.

Джонки — это их корабли, и строятся они следующим образом. Подводная часть выше воды на два локтя и сделана из досок, скрепленных деревянными гвоздями, довольно хорошо [93] сделанными; верхняя часть сделана из очень толстого тростника. Для противовеса служит бамбук. Грузоподъемность такой джонки такая же, как и у нашего корабля. Мачты сделаны из бамбукового дерева, а паруса из древесной коры. Их фарфор — это нечто вроде очень белой земли, которая должна пролежать пятьдесят лет под землей прежде, чем ее употребляют, иначе она не будет такой тонкой. Отец закапывает ее в землю ради своего сына. Если положить отраву в сосуд из тонкого фарфора, то он немедленно трескается.

Деньги в этих краях у «мавров» бронзовые, по середине просверленные, чтобы можно было их нанизывать. Буквы выбиты на одной только стороне — их четыре, и они означают титулы великого китайского императора. Мы называем эту монету «пичи» 83. Нам отдавали шесть фарфоровых блюд за один ртутный «катил» 84, что равно двум нашим фунтам; за тетрадь писчей бумаги мы получали сто «пичи»; небольшой фарфоровый сосуд мы покупали за 60 бронзовых «катилов»;фарфоровую вазу нам отдавали в обмен на три ножа; один «бахар», который равняется 203 «катилам» воска, — за 160 бронзовых «катилов»; один «бахар» соли — за 80 бронзовых «катилов»; один «бахар» «аниме» 85 для конопачения наших судов (смолу невозможно найти в этих краях) — за 40 бронзовых «катилов» 20, «тагилей» составляют один «катил».

В этих краях высоко ценят бронзу, ртуть, киноварь, шерстяную материю, полотно и многие другие наши изделия, но превыше всего чугун и очки. Эти «мавры» ходят нагишом, как и другие племена. Они пьют ртуть — больные для того, чтобы исцелиться, здоровые — ради сохранения здоровья.

Властитель Бурне владеет двумя жемчужинами величиною с куриное яйцо. Они настолько округлы, что не могут стоять неподвижно на столе. Я знаю, что это так, потому что, когда мы подносили ему дары, мы знаками попросили его показать их нам, и он ответил, что покажет их нам на следующий день. Некоторые старейшины говорили нам потом, что видели эти жемчужины собственными глазами.

Эти «мавры» поклоняются Мухаммеду. Согласно его уставу, им запрещено потреблять свинину; если они моют свои ягодицы левой рукой, то нельзя этой же рукой дотрагиваться до пищи; им запрещено что-либо резать правой рукой, убивать птиц или коз не иначе, как предварительно обратившись к солнцу; они обязаны при этом отрезать концы крыльев и свисающие вниз куски кожи, а также ножки птиц, а затем разрубать их надвое. Лицо должно мыть правой рукой, нельзя [94] чистить зубы пальцами. Нельзя есть мясо животного, если оно не убито ими самими 86.

На этом острове производят камфару, род бальзама. Он просачивается между стволом дерева и корой, и капли эти столь же малы, как и частицы высевок. Если оставить ее на воздухе, то она превращается в ничто [испаряется]. Тут ее называют «капор» 87. Здесь можно найти корицу, имбирь, сливы, апельсины, лимоны, «нангка», арбузы, огурцы, тыкву, репу, капусту, фиги, коров, буйволов, свиней, коз, кур, гусей, оленей, слонов, лошадей и многое другое. Остров так велик, что для объезда его на пироге требуется не менее трех месяцев. Он лежит на 5 1/4° широты по направлению к Северному полюсу и на 176 1/3° долготы от демаркационной линии. Остров этот называется Бурне [Борнео].

Покинув этот остров, мы вернулись назад в поисках удобного места для конопачения кораблей, которые начали давать течь. Один из кораблей наскочил из-за небрежности своего кормчего на мель у острова Бибалона, но с Божией помощью мы снялись с мели. Один из моряков на этом корабле сбросил нагар со свечи в бочку с порохом, но успел тотчас же вынуть его оттуда без всякого вреда для корабля. По пути следования мы захватили пирогу, груженную кокосовыми орехами и направлявшуюся в Борнео. Экипаж лодки пытался было бежать на островок, но мы овладели пирогой. Три другие пироги скрылись за другими островками.

У оконечности Борнео, именно между этим островом и островом, именуемым Симбонбон 88, расположенным на 8 градусах и 7 минутах широты, мы нашли превосходную гавань, пригодную для починки наших судов. Мы вступили в гавань, но, так как не хватало многих предметов, нужных для ремонта, мы простояли там 42 дня. В продолжение всего этого времени каждый из нас работал очень усиленно: один делал одно, другой — другое. Самая большая трудность состояла в необходимости ходить босиком в лес за древесным материалом. На этом острове водятся дикие кабаны. Мы убили одного, который переходил вброд от одного островка к другому, охотясь за ним на лодке. Его голова имела 2 1/2 локтя в длину, зубы его очень большие. Там водятся большие крокодилы — как на суше, так и в воде, устрицы, крабы разного рода. В числе пойманных нами двух крабов один был такой большой, что мясо его весило 26 фунтов, мясо другого — 44 фунта. Мы поймали рыбу с головой, похожей на голову свиньи, и двумя рогами. Тело ее состоит из одной только кости, на спине же у нее нечто вроде седла; она мала размерами. [95]

Мы нашли также деревья, листья которых, опадая, оживают даже двигаются. Они похожи на листья шелковицы, но не такой длины. По обеим сторонам короткого и заостренного черешка у них две ножки 89. Крови у них нет, но стоит лишь дотронуться до них, как они тотчас же ускользают. Один из них я хранил девять дней в коробке. Когда же я ее открывал, то лист двигался внутри коробки. Я полагаю, что эти листья живут одним только воздухом.

Оставив за собою этот остров, т. е. гавань 90, мы наткнулись по пути у оконечности острова Пулаоана на джонку, шедшую из Борнео. На ней находился правитель Пулаоана. Мы сделали ей знак переменить направление, но, так как они отказались подчиниться нашему приказу, мы захватили силой пирогу, а также все, что на ней было. Правителю же мы заявили, что если он желает, чтобы мы его отпустили на свободу, то он должен доставить нам в течение недели 400 мер риса, 20 свиней, 20 коз и 150 кур. Предоставив нам все это, он преподнес нам в дар кокосовые орехи, фиги [бананы], сахарный тростник, кувшины с пальмовым вином и много других предметов. Во внимание к его великодушию мы вернули ему некоторое число кинжалов и аркебузов, дав ему сверх того флаг, платье из желтого дамасского сукна и 115 локтей материи. Брату правителя мы дали платье из зеленого сукна и другие вещи. После этого мы расстались друзьями.

Мы направились обратно между островом Кагайян и гаванью Кипит, держа курс на восток и юг в целях отыскания Молуккских островов. Мы прошли мимо некоторых небольших возвышений (рифов), поблизости от которых обнаружили море, покрытое травой, хотя глубина здесь была очень большая. Нам казалось при этом, что мы вступаем в другое море.

Оставив Кипит с восточной стороны, мы обнаружили в западном направлении два острова — Соло и Тагиму 91 , в окрестностях которых имеется жемчуг. Тут-то и были найдены две жемчужины, принадлежавшие властителю Борнео, и он раздобыл их, согласно рассказам, следующим образом: он взял в жены дочь властителя Соло, и она сообщила ему, что эти две жемчужины находятся во владении ее отца. Властитель [Борнео] решил овладеть ими во что бы то ни стало. Ночью он отправился с 500 пирогами к этим островам, захватил в плен властителя и двух его сыновей и отвез их на Борнео. Властителю Соло он предложил дать свободу в обмен на две жемчужины.

Оттуда мы направились по курсу между востоком и севером и прошли мимо двух селений, Кавит и Субанин, а также мимо [96] населенного острова Монорипа 92, расположенного в 10 лигах от рифов. Население этого острова живет на лодках и иных жилищ не имеет. В этих двух поселениях, Кавите и Субанине, расположенных на островах Бутуан и Калаган, произрастает самая лучшая корица. Задержись мы тут дня два, жители нагрузили бы наши корабли корицей, но мы не хотели откладывать отъезда, намереваясь воспользоваться благоприятным ветром для того, чтобы обойти мыс острова и некоторые лежащие неподалеку от него островки. Во время плавания нам удалось обменять два больших ножа, взятых нами у правителя Пулаоана, на 17 фунтов корицы.

Коричное дерево достигает высоты 3 — 4 локтей, толщиной оно с палец. У него не больше трех-четырех небольших веток, а листья его похожи на лавровые. Корицей является его кора, которую сдирают два раза в год. И древесина и листья такого же крепкого запаха, как и кора, когда они еще зеленые. Здесь его называют «каю мана»: «каю» — дерево и «мана» — сладкое, отсюда «сладкое дерево».

По пути на северо-восток, направляясь к большому городу Майнгданао [Минданао], расположенному на острове, где находятся Бутуан и Калаган, чтобы добыть сведения о Молуккских островах, мы захватили бигнидай, судно, похожее на пирогу 93, и перебили на ней семь человек. Всего на ней находилось 18 человек — такого же крепкого сложения, как и все те, что встречались нам в этих краях. Это были начальники из Майнгданао, и в их числе один, оказавшийся братом властителя Майнгданао, который сказал нам, что знает местоположение Молуккских островов. В соответствии с его указаниями мы прервали наш курс на северо-восток и направились на юго-восток. На мысу острова, где расположены Бутуан и Калаган, вблизи реки, живут косматые люди, отменные воины и лучники. Они пользуются мечами длиною в один локоть и питаются только человеческими сердцами в сыром виде вместе с апельсиновым или лимонным соком. Эти косматые люди носят название «бенаянов».

В это время мы находились на широте 6 градусов и 7 минут в направлении Северного полюса и в 30 милях от Кавита.

По пути на юго-восток мы обнаружили четыре острова: Сибоко, Бирахам-Батолак 94, Сарангани и Кандигар 95. В субботу, 26 октября, в ночную пору, когда мы направлялись вдоль берегов Бирахам-Батолак, на нас налетел сильнейший шторм. С обращенными к Богу молитвами мы спустили все паруса, и тотчас же на трех мачтах появились тела святых [огни св. Эльма], которые рассеяли мрак. Св. Эльм держался на [97] грот-мачте свыше двух часов, пылая, точно факел, св. Николай — на верхушке бизань-мачты, а св. Клара — на фок-мачте. Мы обещали святым Эльму, Николаю и Кларе по невольнику и роздали милостыню.

Продолжая наше плавание, мы вошли в гавань, что находится между островами Сарангани и Кандигар, и бросили якорь в восточной части поблизости от селения Сарангани, где находят золото и жемчуг. Местное население состоит из «язычников»; они ходят нагишом, как и все прочие [в этих краях]. Гавань расположена на широте 5 градусов и 9 минут и на расстоянии 50 лиг от Кавита.

Во время однодневной стоянки в этой гавани мы силой захватили двух лоцманов и велели им показать нам дорогу Молуккским островам. Затем, направившись на юго-юго-запад, мы прошли мимо восьми островов, из которых часть заселена, а часть необитаема; они расположены в виде улицы. Их названия: Кеава, Кабяо, Каманука, Кабалусао, Кеаи, Липан и Нуса 96. Миновав их, мы подошли к острову, прекрасному на вид. Так как дул встречный ветер, мы были лишены возможности обогнуть его, и нам оставалось лишь лавировать поблизости от него. Воспользовавшись этим, один из тех, кого мы захватили в Сарангани, а также брат властителя Майнгданао вместе со своим малолетним сыном сбежали ночью с корабля и вплавь добрались до острова; при этом ребенок утонул, не имея сил удержаться на спине своего отца. Не будучи в состоянии обогнуть остров, мы спустились южнее, где обнаружили множество маленьких островков. На этом острове правят четыре властителя-раджи: Магандату, Лалага, Бапти и Парабу. Население состоит из «язычников». Остров лежит на 3 1/2° широты к Северному полюсу и на расстоянии 27 лиг от Сарангани. Он называется Сангир.

Идя по тому же курсу, мы прошли мимо шести островов: Кеама, Каракита, Пара, Сангалура, Сиау — последний на расстоянии 10 лиг от Сангира, на нем находится высокая, но небольших размеров гора, правит на нем раджа Понто — и Пагинсара 97. Этот остров отстоит на 8 лиг от Сиау; на нем находятся три большие возвышенности. Имя его властителя раджа Бабинтан. Затем мы нашли остров Талаут, а на расстоянии 12 лиг к востоку от Пагинсары два острова небольших размеров, однако населенные, называемые Соар и Меау. Оставив за собой эти два острова, мы обнаружили в среду, 6 ноября, четыре высоких острова в 14 лигах к востоку от двух вышеупомянутых. Находившийся среди нас лоцман сказал, что эти четыре острова и есть Молуккские острова. Услыхав [98] это, мы возблагодарили Бога и в знак радости дали залп из нашей артиллерии. Наша радость не должна казаться необыкновенной — ведь мы провели 27 месяцев без двух дней в поисках этих Молуккских островов. В месте расположения всех этих островов и вплоть до Молуккских в самом мелком месте глубина была от одного до двухсот локтей, вопреки утверждениям португальцев, что эти места не судоходны по причине множества мелей и темного неба, как они представляли себе 98.

В пятницу, 8 ноября 1521 года, за три часа до заката, мы вошли в гавань на острове Тадор [Тидоре] и, бросив якорь на глубину 20 локтей вблизи берега, дали артиллерийский залп. На следующий день к нашим судам подъехал на пироге властитель и сделал один круг. Мы немедленно вышли ему навстречу на маленькой лодке, дабы оказать ему почести. Он предложил нам перейти к нему на пирогу и сесть рядом с ним. Сам он сидел под шелковым зонтом, закрывавшим его со всех сторон. Впереди него находился один из его сыновей с царским скипетром, двое с двумя золотыми сосудами для омовения рук властителя и двое других с двумя ларцами с бетелем. Властитель заявил, что рад нашему приходу и что некоторое время назад ему привиделось во сне, что в Молукку предстоит прибытие судов из отдаленных краев. Для пущей уверенности он решил погадать по луне, благодаря чему узнал, что суда находятся в пути и что мы уже прибыли. Когда властитель ступил на наш корабль, все облобызали ему руку, после чего его повели на корму. Чтобы войти внутрь шканцев, он перебрался туда через верхнее отверстие, не желая нагибаться. Усадив его в обитое красным бархатом кресло, мы набросили на него платье из желтого бархата, сшитое на турецкий манер. Чтобы оказать ему пущую честь, все мы уселись около него на полу. Тогда властитель заговорил и сказал, что он и его народ всегда были исполнены желания стать самыми преданными друзьями и вассалами нашего испанского короля. Он готов принять нас как своих детей, и мы можем сойти на берег и чувствовать себя там, как у себя дома, и что с этого дня этот остров будет именоваться не Тадором, а Кастилией, в силу большой любви, которую он испытывает к нашему королю, своему суверену. Мы преподнесли ему в дар платье, кресло, кусок тонкого полотна, 4 локтя пурпуровой материи, кусок парчового шелка, кусок желтой дамасской ткани, разную индийскую ткань, шитую золотом и шелком, кусок берании (белое камбайское полотно), два головных убора, шесть ниток стеклянных бус, 12 ножей, три больших зеркала, шесть пар ножниц, шесть [99] гребенок, несколько позолоченных чашек и другие предметы. Сыну его мы подарили индийскую одежду из золототканой шелковой материи, большое зеркало, головной убор и два ножа, каждому из девяти присутствовавших при этом начальников по шелковому платью, головному убору и по два ножа; всем прочим — головные уборы и ножи. Мы продолжали раздавать подарки, пока властитель не предложил нам прекратить раздачу, после чего он объявил, что, кроме жизни, у него нет больше ничего, что он мог бы послать королю, своему суверену. Он предложил нам подойти ближе к городу и заявил, что, если кто-нибудь осмелится ночью приблизиться к кораблям, мы вправе стрелять в него из своих ружей. Покидая корму, властитель ни разу не наклонил головы. Когда он покинул нас, мы дали залп из всех мушкетов.

Этот властитель — «мавр», и ему около 45 лет от роду. Он хорошо сложен, и у него царственный вид. Он — превосходный звездочет. Во время посещения на нем была рубаха из чрезвычайно тонкой белой материи с рукавами, по краям расшитыми золотом, и покров от пояса до ступней. Он был на босу ногу, вокруг головы повязан шелковый шарф, а на голове гирлянда цветов. Его имя раджа Султан Мансор.

В воскресенье, 10 ноября, этот властитель пожелал узнать, сколько времени назад мы покинули Испанию и какое каждому из нас положено жалованье и кинталада 99. Он попросил нас дать ему королевскую печать и королевский стяг, ибо и ныне и впредь он подчиняет этот остров, а также и другой остров, Таренат [Тернате], где он намеревался посадить на престол своего внука, по имени Калонагапи, королю Испании. Он заявил, что готов биться насмерть за честь своего государя, когда же силы его иссякнут, он отправится со всей своей семьей в Испанию в джонке, недавно построенной, взяв с собой королевскую печать и знамя, и с той поры он до конца жизни — королевский слуга. Он просил нас оставить при нем несколько человек, дабы при виде их он постоянно помнил о короле испанском. Ему не нужны наши товары, так как они не будут оставаться с ним. Он уведомил нас, что намерен отправиться на остров, называемый Бакьян, для ускорения погрузки наших кораблей гвоздикой, так как у него на острове нет потребного для погрузки количества сухой гвоздики. Так как это был день воскресный, то решили не вести торга. У них же праздничным днем считается суббота.

Дабы Вашему сиятельству ведомо было, на каких островах произрастает гвоздика, я тут же их и перечислю. Их всего пять, [100] именно: Таренат, Тадор, Мутир, Макиан и Бакьян [Бачан]. Главный из них — Таренат, и когда жил раджа этого острова, то правил почти всеми остальными островами. Тадор, единственный из этих островов, на котором мы были, управляется раджей. На Мутире и Макиане раджи нет — ими управляет сам народ, и оба этих острова поставляют людей раджам Тарената и Тадора в тех случаях, когда между ними происходят военные действия. На пятом острове, Бакьяне, раджа имеется. Весь этот край, в котором растет гвоздика, называется Молуккой.

За восемь месяцев до нашего прибытия сюда, в Таренат, умер некий Франсишку Серран 100, португалец. Он служил капитан-генералом у раджи Тарената, враждовавшего с раджей Тадора. Он повел дело так, что раджа Тадора отдал одну из своих дочерей в жены радже Тарената и в качестве заложников почти всех сыновей вельмож. От этой-то дочери тот внук раджи Тадора, о котором речь шла выше. Таким образом был заключен мир между обоими властителями, но, когда Франсишку Серран явился однажды в Тадор закупать гвоздику, раджа Тадора дал ему отраву из упоминавшихся уже листьев бетеля. Он жил только четыре дня. Раджа собирался хоронить его по своему [мусульманскому] обряду, но трое его слуг, христиан, воспротивились этому. Серран оставил после себя сына и дочь в малом возрасте, которых он прижил с женщиной, на которой женился на Большой Яве, и 200 бахаров гвоздики. Он состоял в тесной дружбе и родстве с нашим королевским капитан-генералом, и именно он побудил последнего предпринять это путешествие, ибо, в то время как Магеллан был в Малакке, он неоднократно писал ему, что находится в Таренате. Когда дон Мануэль, король португальский, отказался повысить ему жалованье на один-единственный тестон 101 в месяц, что было им заслужено, Магеллан отправился в Испанию и там добился всего того, чего просил у его священного величества.

Спустя десять дней после смерти Франсишку Серрана раджа Тарената Абулеис, изгнавший с острова своего зятя, раджу Бакьяна, был отравлен своей дочерью, женою раджи Бакьяна. Раджа прожил не более двух дней и оставил после себя девять сыновей: Кекили-Момули, Джадоре, Руниги, Кекили де Риос, Сили Мансур, Силипаги, Кекили-Катара, Вайеку Серих и Калано Гапи 102.

В понедельник, 11 ноября, один из сыновей раджи Тарената, Кекили де Роис, подъехал к нашим судам, одетый в красный бархат. Он прибыл на двух пирогах, на которых играли на упомянутых уже ранее литаврах. Он отказался взойти на борт. [101]

С ним была жена и дети Франсишку Серрана и все имущество последнего. Когда мы узнали об этом, то послали

к радже осведомиться, можем ли мы принять у себя Кекили де Роиса, поскольку мы находились в его гавани, и он ответил, что мы можем поступить по нашему усмотрению. Но сын властителя, заметив, что мы колеблемся, отплыл на некоторое расстояние от наших кораблей. Мы поехали за ним на лодке для вручения ему подарка, состоящего из золототканого шелкового индейского платья, нескольких ножей, зеркал и пар ножниц. Он принял их с несколько надменным видом и тут же отъехал. Его сопровождал индеец-христианин, по имени Мануэль, слуга Педру Аффонсу ди Лороза, португальца 103, прибывшего в Таренат из Бандана после смерти Франсишку Серрана. Так как этот слуга умел изъясняться по-португальски, то он поднялся на борт и рассказал нам, что, хотя сыновья раджи Тарената состоят во враждебных отношениях с раджей Тадора, они всегда готовы служить королю Испании.

С этим слугою мы передали письмо Педру Аффонсу ди Лороза, приглашая его приехать к нам без всяких колебаний.

У этих раджей столько жен, сколько они пожелают иметь, но одна считается главной, и ей повинуются все остальные. У упомянутого раджи Тадора большой дом за городом, и в нем живут двести главных жен его, в услужении коих находится такое же число женской прислуги. Во время приема пищи раджа находится один или вместе с главной женой на возвышении вроде галереи, и той, которая понравится ему больше всех других, он приказывает провести с ним ночь. Окончив есть, он может повелеть женщинам есть всем вместе, в противном случае каждая отправляется есть в свою комнату. Без разрешения раджи никто не вправе смотреть на этих женщин, и, если найдут кого-нибудь поблизости от покоев раджи, будь то днем или ночью, его тотчас же убивают. Каждое семейство обязано отдавать королю одну или двух дочерей. У него 26 детей, в том числе 8 сыновей, остальные все девочки.

Неподалеку от этого острова лежит большой остров Жалоло [Жилоло], населенный «маврами» и «язычниками». У этих «мавров» были двое раджей, один из которых, по словам властителя (Тадора), имел 600 детей, а другой — 525. У «язычников» нет такого большого числа жен. Нет у них также такого множества суеверий. В течение дня они боготворят тот предмет, который первый бросается им в глаза, как только утром они выходят из дома. Повелитель этих «язычников», раджа [102] Папуа, обладает несметным количеством золота и обитает внутри острова.

На кремнистых скалах острова Жилоло растет тростник толщиною с ногу, наполненный водой, очень приятной на вкус. Мы здесь закупили очень большое количество этого тростника 104.

Во вторник, 12 ноября, раджа приказал за один день построить в городе дом для наших товаров. Мы снесли сюда почти все товары и приставили четырех человек для охраны. Мы открыли немедля торг, который вели таким способом. За 10 локтей красного сукна высокого качества нам давали один бахар гвоздики, что равнозначно четырем кинталам, или шести фунтам; за 15 локтей сукна не особенно высокого качества — один кинтал, или 100 фунтов; за 15 топориков — один бахар; за 35 стеклянных чашек — один бахар (раджа сам забрал все чашки); за 17 катилов киновари — один бахар; за 17 катилов ртути — один бахар; за 26 локтей полотна — один бахар; за 150 ножей — один бахар; за 50 пар ножниц — один бахар; за 40 головных уборов — один бахар; за 10 локтей гудзератской 105 материи — один бахар; за 3 гонга, что у них в употреблении, — два бахара; за кинту бронзы — один бахар. Почти все зеркала, которые мы везли с собою, по пути разбились; немногие уцелевшие раджа пожелал оставить себе. Большинство пущенных нами в обмен предметов были с джонок, которые мы в свое время захватили. Мы торопились с возвращением в Испанию, вследствие чего отдавали свой товар туземцам на более выгодных для них условиях, чем мы это делали бы при других обстоятельствах. Ежедневно нам привозили к кораблям на лодках такое количество коз, кур, бананов, кокосовых орехов и прочего продовольствия, что мы только диву давались. Мы запаслись пресной водой, которая в горячем виде бьет из земли; стоит подержать ее на воздухе вне источника в продолжение часа, как она становится очень холодной, и это объясняется тем, что она берет начало в горах, где растет гвоздика. Это явление опровергает ходячее в Испании представление, что на Молукку надо возить воду из отдаленных мест 106.

В среду раджа отправил своего сына, по имени Моссаап, на остров Мутир, чтобы ускорить снабжение нас гвоздикой. В тот же день мы уведомили раджу, что захватили некоторых индейцев. Раджа сердечно возблагодарил Бога и попросил нас оказать ему услугу и передать ему трех пленных, дабы он мог отослать их назад в их страну в сопровождении пяти человек из числа его слуг с тем, чтобы они прославили имя испанского [103] короля и также его собственное. Тогда мы передали ему трех женщин, захваченных нами для королевы, в исполнение его намерения. На следующий день мы передали радже всех наших пленников, за исключением захваченных нами в Борнео, и он горячо поблагодарил нас за это. После чего он попросил нас в знак нашей любви к нему перебить всех свиней, которые были на наших кораблях, в возмещение чего он обещал выдать нам такое же число коз и птиц. Чтобы доставить ему приятное, мы зарезали наших свиней и вывесили их туши под деком. Стоит местному жителю увидеть свинью, как он закрывает лицо, чтобы не смотреть на нее или не обонять ее запаха.

Под вечер того же дня приехал на пироге португалец Педру Аффонсу. Он не успел еще высадиться на берег, как раджа послал за ним, чтобы воодушевить его, и шутя потребовал, чтобы он давал правдивые ответы на все наши вопросы, даже если он прибыл с острова Таренат. Он рассказал нам, что в Индии находится уже шестнадцать лет, из них 10 лет в Молукке, так как Молуккские острова были уже открыты без всякой огласки некоторое время тому назад. Прошел уже год без двух недель с того дня, как в это место прибыло из Малакки большое судно и уехало, приняв груз гвоздики, но по причине неблагоприятной погоды вынуждено было задержаться на несколько месяцев в Бандане. Капитаном этого судна был португалец Триштан ди Менезиш 107. На вопрос Педру Аффонсу, что нового в христианском мире, тот ответил, что флот в составе пяти судов вышел из Севильи под начальством Фернандо Магеллана, португальца, для того чтобы по поручению короля Испании открыть Молукку; что король Португалии, раздосадованный тем, что португалец посмел пойти против него, послал несколько судов к мысу Доброй Надежды и столько же судов к мысу Святой Марии, где живут людоеды, с целью воспрепятствовать продвижению [флота Магеллана], но они не нашли его. Узнав вскоре, что этот капитан перешел в другое море и находится на пути в Молукку, король португальский немедленно написал своему главному капитану в Индии дону Диогу Лопиш ди Сикейра 108 приказ направить шесть судов в Молукку. Но последний не мог сделать этого по той причине, что в Малакку направлялся в это время турецкий султан, и он вынужден был выслать ему навстречу 60 весельных судов к проливу Мекки в стране Джуда 109. Они нашли только небольшое число галер с пробоинами на побережье могучего и красивого города Адема и сожгли все эти галеры. После этого главный капитан выслал навстречу нам большой [104] галион с двумя рядами пушек, но галион не имел возможности двинуться дальше из-за мелей и течений вблизи Малакки, а также противного ветра. Капитаном этого галиона был Франсишку Фарья 110, португалец. За несколько дней до нашего прихода сюда в этих местах появилась каравелла с двумя джонками, чтобы добыть о нас сведения. Джонки с семью португальцами на них прибыли в Бакьян, чтобы принять груз гвоздики. Так как эти португальцы отнеслись без должного уважения к женам раджи и его подданным и отказывались повиноваться правилам, то их убили. Когда весть об этом дошла до оставшихся на каравелле, они решили немедленно вернуться в Малакку, покинув джонки с 400 бахарами гвоздики и немалым количеством товаров для закупки дополнительных 100 бахаров.

Ежегодно немалое число джонок отправляется из Малакки в Бандан и из Бандана в Молукку за гвоздикой 111. Туземцы совершают рейс из Молукки в Бандан за три дня, а из Бандана в Малакку за две недели.

Король португальский уже десять лет пользуется Молуккскими островами так, чтобы король испанский ничего об этом не знал.

Этот португалец оставался у нас до 3 часов утра и рассказал нам многое другое. Мы настойчиво убеждали его вернуться с нами в Испанию, обещав ему за то хорошее жалованье, и он согласился на это.

В пятницу, 15 ноября, раджа заявил, что намерен отправиться в Бакьян за гвоздикой, брошенной там португальцами. Он просил дать с ним два подарка для двух правителей Мутира от имени короля Испании. Проходя мимо наших судов, он выразил желание посмотреть, как стреляют наши арбалеты, ружья и кулеврины — последние размерами больше ружья. Он сам три раза выстрелил из арбалета, и это понравилось ему больше, чем стрельба из аркебуза.

В субботу раджа «мавров» острова Жилоло подошел к нашим судам в сопровождении большого числа пирог. Некоторым из его спутников мы подарили немного дамасского шелка, два локтя красного сукна, зеркала, ножницы, ножи, гребенки и две позолоченные чашки. Раджа сказал, что раз мы друзья раджи Тадоре, то тем самым мы и его друзья, так как он любит того, как своего родного сына. Кто бы из нас ни пришел в его страну, ему будут оказаны величайшие почести. Этот раджа преклонных лет, и так как он очень могуществен, то внушает страх всем жителям этих островов. Его имя раджа Джессу. [105]

Остров Жилоло таких больших размеров, что для объезда его на пироге требуется четыре месяца.

В воскресенье утром этот же раджа подошел к нашим судам и пожелал понаблюдать, как мы ведем войну и стреляем из наших орудий. Это доставило ему величайшее удовольствие. Он уехал тотчас же после того, как выстрелили из орудий. Нам рассказывали, что в молодости он слыл искусным воином.

В тот же день я высадился на берег посмотреть, как растет гвоздика. Гвоздичное дерево высокое, толщиной оно с человеческое тело или около этого. У середины ствола ветки широко раскинуты, а на верхушке имеют форму пирамиды. Листья похожи на лавровые, а кора темного цвета. Гвоздика растет на концах веточек, по 10 или 20 штук вместе. На гвоздичных деревьях бывает больше плодов то на одной, то на другой стороне, в зависимости от времени года. Побеги гвоздики белые, в период созревания они красного цвета, а высушенные — темного. Их собирают дважды в год: в Рождество Господа Нашего Спасителя и другой раз ко дню Иоанна Крестителя, так как климат становится более умеренным в эти два времени года, особенно ко времени Рождества Нашего Спасителя. Если в течение года стоит жаркая погода и бывает мало дождей, то здесь на каждом острове собирают от 300 до 400 бахаров гвоздики. Гвоздичные деревья растут только в горах, когда же их высаживают в долинах вблизи гор, они погибают. Листья, кора и древесина издают такой же крепкий запах, как и плоды гвоздики. Если не собрать их, когда они созрели, то они становятся больше и такие твердые, что пригодной остается только ее шелуха. Гвоздика не водится нигде на свете, кроме как на пяти горах на этих пяти островах; правда, несколько гвоздичных деревьев обнаружено было и на Жилоло, и на небольшом островке между Тадором и Мутиром, по названию Маре, но плоды их не так хороши. Почти каждый день наблюдали мы, как спускался туман, окружая то ту, то другую из гор на этом острове; благодаря этому туману гвоздика становится лучше качеством. У каждого туземца имеются гвоздичные деревья, и каждый из них оберегает собственные деревья, но они не разводят их.

В этой стране растет мускатный орех. Дерево, носящее мускатный орех, походит на наше ореховое дерево, сходство имеют также и листья. Мускатный орех, когда его собирают, имеет вид маленькой айвы: у него такой же пушок и тот же цвет. Наружная кожура его такой же толщины, как и зеленая шелуха нашего ореха. Под ней находится тонкая кожура, а под [106] ней мацис [мускатный цвет]. Он ярко-красного цвета и устилает все дно ореховой скорлупы; в ней и заключен мускатный орех.

Строятся тут дома таким же образом, как и в других местах, с той лишь разницей, что они не так высоко выступают над землей и окружены, точно изгородью, бамбуковыми деревьями.

Женщины безобразны на вид, ходят нагие, как и все другие в этих краях, покровами для них служит древесная кора. Эти покровы изготовляются ими следующим образом. Они кладут кусок коры в воду и оставляют его там, пока он не станет более мягким. Затем они бьют по нему деревянными колотушками, удлиняя его таким образом до желаемых размеров. Кора становится похожей на пелену из шелка-сырца, и нити на ней производят впечатление ткани.

Хлеб приготовляется ими из дерева, похожего на пальму, следующим способом. Они берут кусок мягкой древесины и удаляют от него длинные черные колючки. После этого они толкут эту древесину и таким образом получают хлеб. Этот хлеб называют саго; это — единственное продовольствие, которое они берут с собою во время морских плаваний.

Ежедневно из Тарената приходили лодки, груженные гвоздикой, но мы приобретали только предметы продовольствия, так как ожидали возвращения раджи. Приезжавшие из Тарената выражали сильное недовольство по поводу того, что мы не вступали с ними в торг.

В ночь с воскресенья 24 ноября на понедельник прибыл раджа с музыкантами, игравшими на литаврах, и прошел между нашими судами, по каковому случаю мы дали несколько залпов. Он сообщил нам, что гвоздика прибудет сюда дня через четыре. В понедельник раджа прислал нам 791 катил гвоздики, не считая тары. Считать тару значило бы принять меньший вес пряностей, так как последние теряют ежедневно в весе, становясь более сухими. Так как это был первый принятый нами груз гвоздики, то мы дали много выстрелов из наших орудий.

Гвоздика носит тут название «гомод»; в Сарангане, где мы взяли в плен двух лоцманов, она называется «бонгалаван», в Малакке — «чанче» 112.

Во вторник, 26 ноября, раджа заявил, что не в обычаях раджи покидать свой остров, но что он покинул остров из любви, которую питает к королю Кастилии, а также для того, чтобы мы могли скорее отправиться в Испанию и затем вернуться сюда с таким числом судов, которое дало бы [107] возможность отомстить за его отца, умерщвленного на острове Буру и сброшенного затем в море. Он сказал нам также, что, по существующему здесь обычаю, каждый раз, когда суда или джонки грузятся гвоздикой нового урожая, раджа устраивает пир для экипажей судов и молебствия своему богу о ниспослании благополучного плавания груженным пряностями судам. Он это сделает с тем большей охотой, что в это время у него в гостях раджа Бакьяна вместе со своими братьями. Для этой цели он велел навести чистоту на улицах города. Некоторые из нас заподозрили в этом готовящуюся измену, так как мы узнали, что три португальца, сопровождавшие Франсишку Серрана, были убиты в том самом месте, где мы запасались пресной водой, некоторыми туземцами, скрывшимися в густой чаще, а также потому, что заметили индейцев, перешептывающихся с нашими пленниками. По этим причинам одни из наших возражали тем, которые намерены были пойти на праздник, напомнив им о празднике, оказавшемся для нас столь злополучным. Мы приняли срочные меры к отплытию и решили просить раджу тотчас же явиться к нам, ибо мы готовимся уже к отъезду и намерены передать ему обещанных четырех человек, помимо некоторых товарищей. Раджа вскоре явился и взошел на борт. Своим спутникам он сказал, что является к нам с полной верой в свою безопасность, как если бы он пришел в собственный дом. По его словам, он был весьма удивлен нашим намерением отплыть так скоро, невзирая на то, что судам обычно потребно тридцать дней для погрузки: он-де покинул свою страну не ради того, чтобы учинить нам ущерб, а, напротив того, чтобы помочь наискорейшей погрузке гвоздики. Если бы он был предупрежден об этом, он не уезжал бы, так как это время года неподходящее для плавания как потому, что у Бандана находятся мели, так и потому, что мы можем легко наткнуться на португальские суда [в этих водах]. Если все же, невзирая на все это, мы решили уехать, то мы должны забрать с собою весь товар: ведь все раджи окрестных стран могут сказать, что раджа Тадора, получивший так много даров от столь могущественного государя, ничего не отдал ему взамен; они могут также подумать, что мы уехали из боязни какого-нибудь предательства, и впредь будут считать его предателем. При этом он взял свой Коран и, предварительно облобызав его и три или пять раз возложив его на голову и произнеся при этом про себя несколько слов (они называют это «самбахеан»), заявил во всеуслышание, что поклялся Аллахом и Кораном, который находится в его руках, что он навсегда останется преданным другом [108] государя Испании. Все это он говорил чуть ли не со слезами на глазах. В ответ на эти его заявления мы сообщили ему, что готовы оставаться тут еще недели две, и вручили ему при этом королевскую печать и штандарт. Все же впоследствии мы узнали от осведомленных лиц, что некоторые из начальников этих островов действительно замышляли убить нас, говоря при этом, что это доставило бы величайшее удовлетворение португальскому королю и что последний простит им за это ущерб, учиненный им в Бакьяне. Раджа же заявил им, что он ни в коем случае не согласится так поступить, раз он признал государя Испании и заключил с ним мир.

В среду, 27 ноября, в послеобеденное время раджа издал приказ, которым обязал всех собственников гвоздичных деревьев принести гвоздику на наши корабли. Весь этот и следующий день мы вели с всевозможной энергией меновую торговлю. В среду после полудня прибыл правитель Макиана с большим числом пирог. Он отказался высадиться на берег, объяснив это тем, что изгнанные из Бакьяна его отец и один из братьев находились в Тадоре. На следующий день наш раджа и его племянник, правитель, поднялись на борт. Так как у нас не было больше сукна, то раджа велел принести из своих запасов три локтя материи и отдал их нам, а мы вручили их вместе с некоторыми подарками правителю. При его отплытии мы дали несколько залпов. После этого раджа прислал нам еще шесть локтей красной материи для вручения правителю, что мы немедленно и сделали, и он сердечно поблагодарил нас за подарки, пообещав послать нам порядочное количество гвоздики. Имя этого правителя Гумар. Ему было тогда двадцать пять лет от роду.

Правитель уехал в воскресенье, 1 декабря. Нам сообщили, что раджа Тадора в свою очередь дал ему шелковую одежду и несколько литавров из своих запасов с тем, чтобы он поскорее прислал нам гвоздику.

В понедельник раджа отбыл из своей страны за гвоздикой. В среду утром мы дали залп из всех пушек по случаю дня св. Варвары 113, а также прибытия раджи. Ночью раджа появился на берегу и попросил показать стрельбу и фейерверк, чем остался весьма доволен. В четверг и пятницу мы закупили много гвоздики как в городе, так и на судах. За четыре локтя лент нам давали в обмен один бахар гвоздики, за две бронзовые цепочки — ценою в один марчелло 114 — 100 фунтов гвоздики. Когда у нас истощились все запасы товаров, многие из наших начали выменивать свои собственные вещи на [109] гвоздику, дабы иметь и свою долю в грузе: один отдавал плащ, другой — камзол, третий — рубашку, а также и другие предметы одежды.

В субботу на борт поднялись трое сыновей раджи Тарената с тремя своими женами, дочерьми нашего раджи, и Педру Аффонсу, португалец. Каждому из трех братьев мы подарили по позолоченной стеклянной чашке, а женщинам — по паре ножниц и другие предметы. При их отъезде были сделаны выстрелы из многих пушек. Вслед за этим мы отослали много Подарков дочери нашего раджи, жене раджи Тарената: она отказалась прийти к нам вместе с другими. Все они, и мужчины и женщины, ходят босиком.

В воскресенье, 8 декабря, в день зачатия, мы сделали много выстрелов из ружей и пушек и жгли фейерверк. В понедельник перед вечером на борт поднялся раджа с тремя женами, которые несли его бетель. Брать женщин с собой имеет право только один раджа. Вскоре явился и раджа Жилоло, снова пожелавший посмотреть нашу стрельбу. Спустя несколько дней раджа заявил нам, что он чувствует себя точно грудной младенец, которого отрывают от лона дорогой матери. Безутешность его сильнее еще оттого, что он сроднился с нами и почувствовал вкус к некоторым испанским изделиям. Именно в силу того, что нашего возвращения приходится ожидать лишь в далеком будущем, он настойчиво просил нас оставить ему наши кулеврины для личной его защиты. Когда мы уезжали, он советовал нам плыть только днем, принимая во внимание наличие множества мелей среди этих островов. Мы возразили ему, заявляя, что должны ехать день и ночь, если хотим добраться до Испании. Выслушав наши возражения, он сказал, что будет ежедневно возносить мольбы своему богу, дабы он довел нас невредимыми до назначения. Так как раджа Бакьяна собирается женить одного из своих сыновей на одной из его (раджи Тадора) дочерей, то он просит нас придумать какое-нибудь развлечение для увеселения гостей, но он против залпов из крупных пушек, из боязни, что стрельба может повредить нагруженным судам. В это же время явился к нам и португалец Педру Аффонсу с женой и всем своим скарбом, чтобы остаться с нами. Два дня спустя приехал на хорошо укомплектованной людьми пироге Кекили де Риос, сын раджи Тарената. Он попросил португальца спуститься к нему на несколько минут, но тот отказался, заявив, что вместе с нами отправляется в Испанию, в ответ на что сын раджи сделал попытку подняться на борт, но мы его не допустили, зная, что он состоит в тесной дружбе с португальским капитаном Малакки [110] и прибыл сюда, чтобы захватить португальца. Тогда он начал ругать тех, что находились рядом с португальцем, за то, что они допустили его на корабль без его разрешения.

В воскресенье, 15 декабря, в предвечернее время приехал раджа Бакьяна со своим братом на пироге с тремя рядами весел у каждого борта. Всего было на пироге 120 весел. На них были флаги из перьев белых, желтых и красных попугаев. Слышны были звуки многочисленных литавр, весла двигались в такт этим звукам. На двух пирогах приехали девушки, предназначенные в дар новобрачной. Когда они проходили мимо судов, мы приветствовали их выстрелами из пушек, они же отвечали нам тем, что объехали вокруг кораблей и сделали круг по гавани. Наш раджа прибыл, чтобы приветствовать его, так как не в обычае одного раджи высаживаться на территории другого раджи, так что когда раджа Бакьяна увидел приближающегося к нему нашего раджу, он поднялся с ковра, на котором сидел, и занял один его край. Наш раджа отказался сесть на другой край ковра, и таким образом ни один из них не занимал ковра. Раджа Бакьяна вручил нашему радже 500 патолей за то, что последний выдает свою дочь за брата первого. Патоли представляют собою золототканую шелковую материю, производящуюся в Китае и высоко ценимую в этих краях. Когда кто-нибудь здесь умирает, то члены семьи одеваются в эту материю, чтобы тем оказать покойнику больше почестей. За одно из таких платьев они отдают три бахара гвоздики или около этого, сообразно качеству материи.

В понедельник наш раджа послал с пятьюдесятью женщинами, покрытыми шелковыми нарядами от пояса до колен, пиршественное угощение радже Бакьяна. Женщины эти шли по две в ряд, посредине находился мужчина. Каждая несла большое блюдо, на котором стояли маленькие блюда с разнообразными яствами. Мужчины несли одни только большие кувшины с вином. Десять самых старых женщин выступали в качестве жезлоносиц. Так дошли они до самой пироги, где вручили все радже, восседавшему на ковре под красно-желтым балдахином. На возвратном пути женщины потащили с собою некоторых наших моряков, которым удалось освободиться от них, только раздав им маленькие подарки. Раджа прислал нам коз, кокосовые орехи, вино и много других предметов продовольствия.

В этот день мы завязали на кораблях новые паруса. На них был изображен крест св. Иакова из Галисии 115 и надпись, которая гласила: «Это образ нашей благоприятной судьбы». [111]

Во вторник мы преподнесли в дар нашему радже несколько орудий вроде аркебузов из числа тех, которые мы захватили на этих островах, а также несколько кулеврин вместе с четырьмя бочками пороха. Мы приняли на борт каждого корабля по восемьдесят бочек воды. За пять дней до этого раджа отправил сто человек нарубить для нас дрова на остров Маре, мимо которого мы должны были пройти. В этот же день на берег пришел раджа Бакьяна с многочисленной свитой для того, чтобы заключить с нами мир. Впереди раджи шествовало четыре человека с обнаженными кинжалами в руках. Он объявил в присутствии нашего раджи и всех других, что навсегда посвящает себя службе государю Испании, и что ради него он будет сохранять оставленную португальцами гвоздику вплоть до прибытия следующего нашего флота, и что без разрешения государя он никогда не отдаст ее португальцам. В подарок государю Испании он посылает раба, два бахара гвоздики (он предлагал десять бахаров, но чрезмерно нагруженные корабли не могли принять все присланное количество) и двух мертвых птиц необычайной красоты. Величиной эти птицы с дрозда, с маленькой головой и длинным клювом. Ноги их длиною в одну пядь и тонкие, как тростинки; у них нет крыльев, вместо них длинные перья разнообразной расцветки, наподобие султана. Хвост у них, как у дрозда. Остальные перья у них цвета дубленой кожи. Они летают только при ветре. Туземцы считают, что эти птицы происходят из земного рая, а потому называют их «болон дивата», что значит «Божий птицы» 116.

В этот день каждый из раджей Молукки написал государю Испании письмо с изъявлениями верности. Радже Бакьяна около 70 лет. Обычай его таков: всякий раз, как он собирается на войну или на какое-нибудь иное значительное предприятие, он предварительно дважды или трижды испытывает свою силу на одном из своих слуг, которые предназначены для одной только этой цели.

Однажды наш раджа прислал сказать нашим людям, находившимся в здании, где хранились наши запасы, чтобы они не выходили ночью наружу, так как некоторые из его людей, совершив помазание, бродят ночью по городу. Они кажутся безголовыми и, когда встречают кого-нибудь, дотрагиваются до его руки и втирают ему немного мази, после чего человек этот заболевает и спустя три или четыре дня умирает. Встречая трех или четырех человек, они одурманивают их и лишают чувств. Раджа, по его словам, многих из них повесил.

Построив новый дом, местные жители, прежде чем поселиться в нем, зажигают вокруг него огни и устраивают пиры, [112] а потом прикрепляют к кровле образчики всего того, что находится на острове, с той целью, чтобы обитатели дома ни в чем не испытывали недостатка.

Имбирь имеется повсюду на этих островах. В неспелом виде он заменял нам хлеб. Имбирь растет не на деревьях, а на небольших растениях, которые пускают из почвы побеги длиною в одну пядь, похожие на тростник, и листья на них подобны листьям тростника, только более узкие. Имбирь дают не побеги, а их корни. В сыром виде он не так вкусен, как в засушенном. Тут его сушат в извести, иначе он не сохраняется.

В среду утром мы собрались в путь, и к нам явились раджи Тадора, Жилоло и Бакьяна проводить нас до острова Маре. На корабле «Виктория» подняли паруса, но несколько повременили с отплытием в ожидании корабля «Тринидад» 117. Но на последнем никак не могли поднять якорь и внезапно обнаружили течь. Поэтому «Виктория» вернулась к месту стоянки, и мы тут же принялись разгружать корабль, чтобы можно было приступить к починке. Вода вливалась с силой, словно через трубу, но мы никак не могли найти пробоину. Весь этот и следующий день мы занимались только выкачиванием воды, но все наши усилия оказались тщетными. Узнав о нашей беде, к нам поспешил наш раджа и приложил немало стараний, чтобы самому найти пробоину. Он послал пятерых своих спутников, приказав им нырнуть в воду и попытаться найти пробоину под водой. Они пробыли там не менее получаса, но им точно так же не удалось найти пробоину. Видя тщету своих усилий помочь нам, а между тем вода с каждым часом все прибывала, он чуть ли не со слезами на глазах объявил нам, что поедет на остров за тремя своими людьми, которые могут оставаться под водою более долгий срок. В пятницу поутру прибыл наш раджа с тремя своими людьми. Он тотчас же приказал им нырнуть в воду с распущенными волосами, дабы таким способом они могли обнаружить течь. Целый час они пробыли в воде, но все же не могли найти пробоину. Убедившись в своем бессилии помочь нам, он спросил нас в слезах, кто из нас отправится «в Испанию к моему повелителю, чтобы дать ему знак обо мне». Мы ответили ему, что туда отправится «Виктория», пользуясь подувшими кстати южными ветрами, а «Тринидад» после ремонта, дождавшись западного ветра, направится в Дариен, расположенный по другую сторону моря, в краю Дьюкатан [Юкатан]. Раджа сказал, что у него имеется сто двадцать пять плотников, которые займутся [113] ремонтными работами, а к оставшимся здесь нашим он будет относиться так, как если бы они были его сыновьями. За исключением двоих из нас, которые будут наблюдать за работами, все остальные будут свободны от каких-либо тягот. Он говорил это с таким пылом, что мы невольно прослезились. Мы, отправлявшиеся на «Виктории», опасаясь, чтобы корабль не расселся от чрезмерного груза, сбросили с него шестьдесят кинталов гвоздики и перенесли в дом, в котором хранились остальные запасы гвоздики. Некоторые из наших моряков пожелали остаться на острове, боясь, что судно не выдержит переезда в Испанию, но пуще всего, чтобы не умереть по пути от голода.

В субботу, 21 декабря, в день св. Фомы, к нам явился наш раджа и привел с собою двух лоцманов, которым мы уплатили за то, чтобы они вывели нас за пределы этих островов. Они заявили, что погода как раз подходящая для отплытия, но, так как остававшиеся на острове писали в это время письма в Испанию, мы не могли двинуться в путь ранее полудня. Когда же этот час наступил, корабли обменялись прощальными пушечными залпами, и казалось, что они, как бы рыдая, расставались один с другим. Оставшиеся на острове провожали нас на лодках, и мы наконец расстались после слез и объятий. Правитель провожал нас до самого острова Маре. Не успели мы подойти к острову, как тут же закупили четыре пироги с дровами и менее чем за час времени подняли их на борт и немедленно пустились в путь по направлению к юго-западу. На острове остался Жуан Каваджо с 53 нашими 118, а экипаж нашего судна состоял из 47 наших и 13 индейцев.

На острове Тадоре имеется епископ. Когда мы были на острове, у этого епископа было 40 жен и множество детей.

Повсюду на Молуккских островах находится гвоздика, имбирь, саго (это их древесный хлеб), рис, козы, гуси, куры, кокосовые орехи, фиги [бананы], миндаль, размерами больше чем наш, сладкие и вкусные фанаты, апельсины, лимоны, пататы, мед, производимый пчелами величиной с муравья, — они откладывают его на деревьях, — сахарный тростник, кокосовое масло, кунжутное масло, арбузы, дикие огурцы, тыква, освежающий плод величиной с огурец, по названию «комуликай», другой плод, похожий на персик и называемый «гуава», и другие виды плодов. Там находятся также попугаи разной окраски, в том числе белого цвета, называемые «катара», и некоторые сплошь красного цвета, называемые «нори». Красный попугай ценится на вес бахара гвоздики; он гораздо отчетливее произносит слова, чем все остальные. [114]

«Мавры», населяющие Молуккские острова, живут там около пятидесяти лет. Обитавшие на этих островах до них «язычники» не обращали ни малейшего внимания на гвоздику. Остатки «язычников» живут в горах, где произрастает гвоздика.

Остров Тадор лежит на широте 22' по направлению к Северному полюсу и на 161° долготы от демаркационной линии. Он находится на расстоянии 1/2° южнее первого острова архипелага под названием Самаль и простирается между севером, востоком, югом и западом. Таренат лежит на широте 2/3° по направлению к Северному полюсу. Мутир расположен как раз на экваторе. Макиан расположен на 1/4° широты, а Бакьян [Бачан] под 1° широты по направлению к Южному полюсу. Таренат, Тадор, Мутир и Бакьян представляют собой четыре высокие остроконечные горы, на которых растет гвоздика. С этих островов не видать Бакьяна, но он самый большой из них. На нем гора с гвоздичными деревьями не так остроконечна, как горы на прочих островах, но размерами она гораздо больше 119.

Следуя своим курсом, мы прошли мимо следующих островов: Кайоа, Лайгома, Сико, Джоджи и Кафи. На этом последнем живет племя ростом столь же малое, как карлики, народ очень забавный; это — пигмеи 120. Их силою подчинил своей власти раджа Тадора. Мы прошли также мимо островов Лабуан, Толиман, Титамети, Бакьян, о котором речь уже шла выше, Лалалата, Табоби, Мага и Баутига. Проходя вдоль западных окраин этого последнего, мы направили курс на запад-юго-запад и в направлении к югу обнаружили несколько островков. Ввиду того что молуккские лоцманы советовали нам направиться именно сюда, так как наш курс лежал посреди многочисленных островов и отмелей, мы повернули на юго-восток и наткнулись на остров под 2° широты по направлению к Южному полюсу на расстоянии 50 лиг от Молукки. Остров этот носит название Сулах 121 и населен «язычниками». У них нет властителя, и они людоеды. Ходят они нагие, как мужчины, так и женщины; срамную часть прикрывают куском древесной коры шириною в два пальца. Тут много островов, население которых употребляет в пищу человеческое мясо. Вот названия некоторых из этих островов: Силан, Носелао, Бига, Атулабаоу, Лейтимор, Тенетун, Гондия, Пайларурум, Манадан и Бенайя 122. Затем мы прошли вдоль берегов двух островов, называемых Ламатола 123 и Тенетун, расположенных в десяти лигах от Сулаха. На том же направлении мы встретили очень большой остров, где есть рис, свиньи, козы, куры, кокосовые [115] орехи, сахарный тростник, саго, кушанье, изготовляемое тут из одной разновидности фиг [бананов] и называемое «чанали», а также «чакаре», называемое «нангка». «Нангка» — плод, походящий на огурец. Снаружи он покрыт наростами, а внутри находится маленький плод красного цвета, похожий на абрикос. Косточки нет, вместо этого мозгообразная мякоть, похожая на фасоль, но несколько больше. Эта мякоть обладает нежным вкусом, как каштан. Там встречается плод, напоминающий ананас. Снаружи он желтого цвета, внутри — белого; если разрезать его на две части, как грушу, то мякоть его окажется более нежной и вкусной. Этот плод носит название «конниликаи».

Жители этого острова ходят голые, так же как и на острове Сулах. Они «язычники», и у них нет властителя. Остров расположен на 3 1/2° широты в направлении Южного полюса и на расстоянии 75 лиг от Молукки. Его название — Буру 124. В десяти лигах к югу от этого острова находится остров больших размеров, граничащий с Жилоло. Населяют его «мавры» и «язычники». Последние употребляют в пищу человеческое мясо. Все перечисленные выше плоды имеются также и тут. Называется этот остров Амбон 125. Между Буру и Амбоном расположены три острова, окруженные рифами; их названия: Вудия, Кайларури и Бенайя. Поблизости от Буру, на расстоянии приблизительно четырех лиг к югу, находится небольшой остров Амбалао.

Приблизительно в тридцати пяти лигах к юго-западу от острова Буру находится Бандан. Бандан состоит из двенадцати островов. На шести из них растет мускатный орех. Названия этих островов следующие: Соробоа, самый большой из них, Келисель, Самианапи, Пулак, Пулурум и Росогин. Другие шесть островов носят следующие названия: Унуверу, Пуланбаракон, Лайлака, Манукан, Ман и Меут 126. На них нет мускатного ореха, а есть рис, саго, кокосовые орехи, фиги [бананы] и другие плоды. Острова эти расположены один возле другого. Население их состоит из мавров. Властителя у них нет. Бандан лежит на 6° широты в направлении к Южному полюсу и на 163° 1/2' долготы от демаркационной линии. Так как он лежал несколько в стороне от нашего курса, мы не пошли туда.

Оставив за собою упомянутый остров Буру и взяв курс на запад-юго-запад, мы добрались после того, как прошли около трех градусов долготы, до трех островов, лежащих довольно близко друг около друга и называемых: Солот, Носемамор и Галиау 127. Плавая меж этих островов, мы были настигнуты [116] сильным штормом, так что мы дали обет совершить паломничество к Богородице путеводной. Мы шли в фордевинд, и нас несло к высокому острову, но, прежде чем мы достигли его, нас сильно измотали жестокие порывы ветра, идущего от гор на этом острове, и сильные морские течения. Жители этого острова — настоящие дикари и звероподобны, они едят человеческое мясо. У них нет властителя, ходят они голые, только небольшой кусок коры покрывает их, как и других в этих краях. Лишь когда они отправляются в поход, они покрываются спереди, сзади и с боков кусками буйволовой кожи, украшенными небольшими раковинами, свиными клыками и хвостами, сделанными из козьей кожи и прикрепленными спереди и сзади. Волосы у них закручены высоко на голове, будучи скреплены длинными бамбуковыми шпильками, продетыми через них в обе стороны и сдерживающими таким образом взбитые вверх волосы. Бороды завернуты в бамбуковые листья и засунуты в тонкие бамбуковые трубки — вид прямо-таки уморительный. Это — самое безобразное из всех племен, населяющих эти индийские края. Их луки и стрелы также сделаны из бамбука. Женщины носят свою пищу и питье в чем-то наподобие мешков, сделанных из древесных листьев. Когда жители этого острова завидели нас, они вышли навстречу с луками, но, после того как мы раздали им подарки, они сразу же приняли дружественный вид. Мы задержались тут две недели для того, чтобы законопатить борта нашего корабля. На этом острове имеются куры, козы, кокосовые орехи, воск (они давали нам пятнадцать фунтов воска в обмен на фунт старого чугуна) и перец — продолговатый и круглый. Продолговатый перец напоминает первый цвет ореха в зимнее время. Подобно плющу, это растение обвивается вокруг деревьев, но листья его походят на листья тутового дерева. Оно носит название «лули». Круглый перец растет так же, как и продолговатый, но он колосится подобно индийскому житу, и его лущат. Он называется «лада». В этих краях поля покрыты перцем этой разновидности, посаженным так, что они походят на деревья 128. Мы захватили одного туземца и приказали ему повести нас в такое место на острове, где мы могли бы запастись съестными припасами.

Этот остров лежит на 8 1/2° широты в направлении Южного полюса и на 169 2/3° от демаркационной линии. Его название — Малуа 129.

Наш старый лоцман из Молукки рассказывал нам, что поблизости должен быть остров по названию Арукето, жители которого, мужчины и женщины, ростом не больше локтя, но [117] уши у них такой величины, как они сами: одно ухо заменяет им ложе, другим они покрываются во время сна. Волосы у них острижены, ходят они совсем голые, и голос у них пронзительный. Живут они в подземных пещерах, питаются рыбой и веществом, растущим между древесиной и корой, круглым по форме и белого цвета, напоминающим варенье из кориандра и называемым тут «амбулоне». Мы, однако, не могли посетить этот остров из-за сильных течений и множества мелей.

В субботу, 25 января 1522 года, мы оставили за собою остров Малуа. В воскресенье, 26-го, мы достигли большого острова, лежащего в пяти лигах к юго-юго-западу от Малуа. Я высадился на берег один, чтобы переговорить с начальником города Амабана о снабжении нас съестными припасами. Он ответил, что даст мне буйволов, свиней, коз, но мы не могли прийти с ним к соглашению, так как он запросил слишком много предметов в обмен за одного только буйвола. К тому же у нас оставалось очень мало предметов для обмена, да и голод заставлял нас быть решительными, вследствие чего мы задержали на корабле одного начальника и его сына из другого поселения, по названию Балибо 130. Боясь, чтобы мы его не убили, он тут же распорядился дать нам шесть буйволов, пять коз и двух свиней, а для того, чтобы возместить недостающую до требуемого количества живность (мы требовали десять свиней и десять коз), он дал нам (дополнительно) еще одного буйвола. Таковы были наши условия отпуска его на свободу. После этого мы отпустили их на остров, весьма довольных врученными им подарками: полотном, индийской материей из шелка и хлопка, топорами, индийскими ножами, ножницами, зеркалами и нашими ножами.

Начальник, с которым я вел переговоры на острове, пользуется в качестве слуг одними только женщинами. Все эти женщины ходят голые, как то в обычае на всех этих островах. В ушах у них золотые серьги, с которых свисают шелковые кисточки. Руки у них до самого локтя украшены большим числом золотых и бронзовых браслетов. Мужчины ходят голые, так же как и женщины, но вокруг шеи у них навешены разные предметы из золота, круглые, наподобие тарелки, а в волосах у них бамбуковые гребни, украшенные золотыми колечками. Некоторые носят на шее вместо золотых вещей засушенные горлышки тыквенных бутылок.

Белое сандаловое дерево 131 растет только на этом острове и ни в каких иных местах. Там находятся также буйволы, свиньи, козы, куры, имбирь, рис, фиги [бананы], сахарный [118] тростник, апельсины, лимоны, воск, миндаль, турецкий боб и многое другое, равно как и попугаи разных цветов. В другой части острова живут четверо братьев, являющихся раджами этого острова. Там, где мы были, находились города, в которых живут их начальники. Названия четырех поселений раджей следующие: Оибич, Ликсана, Суаи и Кабанаса. Самое большое поселение — Оибич. Много золота находится на одной горе в Кабанасе, судя по полученным нами сведениям, и жители покупают все нужное за маленькие кусочки золота. В этом краю и закупают жители Явы и Малакки сандаловое дерево и воск. Мы встретили здесь джонку, пришедшую сюда из Лосона для закупки сандалового дерева. Население состоит из «язычников». Рассказывают, что, когда они отправляются на рубку сандалового дерева, им является дьявол в разных видах и предлагает им просить у него всего, в чем они нуждаются. В результате этого явления их постигает недуг, продолжающийся несколько дней. Сандаловое дерево рубят в известные фазы луны, в противном случае оно не будет хорошего качества. В обмен на сандал им дают красную материю, полотно, топоры, железо и гвозди. Населен весь остров. На юго-западе он раскинут на большом пространстве, на северо-востоке он не такой ширины. Он лежит на 10° широты в направлении к Южному полюсу и 174° 1/2' долготы от демаркационной линии и носит название Тимор. На всех островах этого архипелага, которые мы посетили, свирепствует болезнь св. Иова 132, но больше всего на этом. Она носит название «фон франки», т. е. «португальская болезнь». Нам говорили, что на расстоянии дневного перехода по направлению к северо-западу мы можем найти остров, на котором в большом количестве растет корица, и что название этого острова Энде. Население его состоит из «язычников», и властителя у них нет. Нам говорили также, что имеется много островов в том же направлении, расположенных один за другим; они тянутся до самой Явы Большой и мыса Малакка. Названия этих островов следующие: Энде, Танабутун, Креуо, Кили, Бимакор, Аранаран, Мани, Сумбава, Ломбок-Корум и Большая Ява 133. Жители называют ее не Явой, а Яоа. Самые крупные поселения расположены на Яве, а именно: Маджепахер 134 (когда властитель был еще жив, он был самым могущественным на всех этих островах, его имя было раджа Патиунус), Судна, где растет в большом количестве перец, Даха, Дама, Каджамада, Минутаранган, Сипара, Сидайу, Тубан, Кресси, Сирубайя и Бали 135 Нам говорили также, что Малая Ява — это остров Мадура 136, что она [119] расположена поблизости от Явы Большой, на расстоянии всего лишь полулиги. Когда на Яве Большой умирает какой-нибудь именитый человек, то тело его сжигают, так нам рассказывали. Его главную жену, всю украшенную гирляндами цветов, переносят на сиденье трое или четверо мужчин через все селение. Улыбаясь и утешая родственников, рыдающих над трупом, она говорит им: «Не плачьте, сегодня вечером я буду ужинать с моим супругом, а ночью буду с ним спать». После этого ее подносят ближе к костру, на котором находится труп ее супруга. Обратившись вновь к родственникам и продолжая их утешать, она сама кидается в огонь, в котором сжигают ее мужа. Не поступи она так, ее перестали бы считать честной женщиной или верной женою покойному супругу.

Самый старый пилот наш рассказывал нам, что на острове Аколро, лежащем южнее Большой Явы, мужчин нет вовсе — есть только женщины. Они беременеют от ветра. Когда у них рождается мальчик, они его убивают, если же девочка, они ее воспитывают. Когда на этом острове показываются мужчины, они их убивают, если только в силах это сделать.

Нам рассказывали также, что южнее Большой Явы в направлении к северу, в Китайском заливе, который древние называли Sinus Magnus [Большой залив], живут птицы гаруда. Они такой величины, что способны перетащить буйвола или слона на дерево, растущее в месте, называемом Пусатавер, само же дерево носит название «кам панганги», а плод его — «буа панганги». Величиной своей плод этот превосходит огурец. Находившиеся на нашем корабле «мавры» из Бурне говорили, что сами видели этих птиц, так как их раджа получил двух таких птиц из Сиамского государства. Ни одна джонка или какая-либо другая лодка не может приблизиться к месту, где растет это дерево, из-за бурных водоворотов у этих берегов. Впервые узнали об этом дереве после того, как одну джонку втянуло в водоворот и она разбилась в щепы, причем весь экипаж джонки утонул и спасся чудесным образом только один мальчик, привязавший себя к толстой доске. Он взобрался на дерево, не будучи никем замечен, и спрятался под крылом одной из этих птиц. На другой день птицы поднялись, чтобы полететь к берегу и поймать буйвола, и мальчик вылез из-под крыла. От него-то и узнали про этих птиц, а также откуда происходят плоды, находимые в море.

Малаккский мыс лежит на 1 1/2° широты в направлении Южного полюса. Вдоль всего восточного побережья мыса расположено множество городов и поселений. Вот названия [120] некоторых из них: Сингапола, помещающийся на самом мысу, Паган, Калантан, Патани, Брадлун, Бенан, Лагон, Кереджигаран, Тумбон, Пран, Куй, Брабри, Банга, Индия — в последнем живет король сиамский, по имени Сири Сакабедера, — Джандибум, Лану и Лангонпифа 137. Города эти построены так же, как и наши, и все подвластны властителю сиамскому.

На берегах рек в сиамском государстве водятся, как нам рассказывали, большие птицы, которые до тех пор не дотрагиваются до падали, пока какая-нибудь другая птица не сожрет сердца, — только после этого они употребляют эту падаль в пищу.

Вблизи Сиама находится Камбодиа 138, властитель которой носит имя Сарет Сакабедера, затем Кьемпа 139, где властителем раджа Брагаун Маитри. Тут растет ревень, который собирают следующим образом. Группа в 20 или 25 человек отправляется вместе в джунгли. С наступлением ночи они взбираются на деревья как для того, чтобы уловить запах ревеня, так и из страха перед львами, слонами и другими дикими животными. Ветер доносит до них запах ревеня из тех мест, где он растет. Рано на рассвете они отправляются туда, откуда доносился к ним запах, и приступают к отысканию ревеня. Это сгнившая древесина одного дерева, которое до того, как не сгнивает, не испускает никакого запаха. Лучшая часть дерева — корень, хотя и сама древесина дает ревень, который тут называется «калама» 140.

Тут же находится Коки 141, властителем коего является раджа Серибумии Пала, а за этой страной лежит Великий Китай, властитель коего самый могущественный на свете. Его имя раджа Сантоа 142. Лично ему подвластны семьдесят коронованных государей, некоторые из последних имеют под своей властью от 10 до 15 государей. Гавань этого государства носит название Гуантан [Кантон]. Из числа многих городов главнейшие Нанкин и Комлаха 143 — резиденция повелителя Китая. Вблизи его дворца находятся четыре его главных сановника: один — к западу от дворца, другой — к востоку, третий — к югу, четвертый — к северу. Каждый из них дает аудиенцию только тем, кто прибывает с его стороны. Все государи и властители Большой и Верхней Индии подвластны этому государю. Знаком их подлинной преданности как вассалов служит изваянный из мрамора зверь, более сильный, чем лев, и называемый «чинга», который возвышается у них на площади. Чинга вырезан на печати властелина Китая, и все те, кто прибывают в Китай, обязаны иметь изваяние этого животного, сделанное из воска или слоновой кости, в противном случае они не [121] допускаются в гавань. Если какой-нибудь из властителей выходит из повиновения государю, то с него сдирают кожу, и эту кожу высушивают на солнце и солят, а затем ее набивают соломой или чем-нибудь другим и подвешивают головой вниз на видном месте на площади, причем руки сложены над головой так, чтобы все видели, что он выполняет зонгу 144, то есть обряд повиновения. Никому не дозволено видеть государя. Когда он пожелает посмотреть на свой народ, то объезжает дворец верхом на искусно сделанном павлине, затейливо изукрашенном, в сопровождении шести самых главных своих жен, одетых так же, как и он. Затем он входит внутрь змеи, называемой «нага» 145, сделанной с небывалым великолепием и помещающейся в самом большом дворе дворца. Государь и жены его входят внутрь, так что никто точно не знает, кто из них действительно государь. На народ он смотрит через большое стекло, помещающееся в груди змеи. Через это стекло можно видеть и властелина и его жен, но никто не может угадать, кто из них государь. Он женат на своих сестрах, дабы царская кровь не смешивалась ни с какой другой. Двор окружен семью стенами, на каждой из этих стен 10 000 человек находятся на охране дворца. Они остаются там, пока не зазвонит колокол и на смену им не придут другие 10 000 стражей. Они сменяются таким образом каждый день и каждую ночь. У каждой стены находятся ворота. У первых ворот стоит человек с большим бичом в руке; он носит название «сату хоран» с «сату боган». У вторых ворот — пес, «сату хаин»; у третьих — человек с железной палицей («сату хоран» с «покум бесин»); у четвертых — человек с луком в руке («сату хоран» с «анат панан»); у пятых — человек с копьем («сату хоран» с «тумак»); у шестых — лев («сату хориман»); у седьмых — два белых слона, оба называемых «гаджина путе». Во дворце 79 зал, в которых находятся одни только женщины, прислуживающие государю. Во всем дворце круглые сутки горят факелы. Чтобы обойти весь дворец, требуется целый день. В верхней части дворца находятся четыре зала, куда иногда являются главные сановники для беседы с государем. Один из залов отделан медью, вверху и внизу; другой — весь отделан серебром, третий — золотом, четвертый — жемчугом и драгоценными камнями. Когда подданные государя приносят ему золото или какие-нибудь другие ценные предметы в качестве дани, их вводят в эти залы, и они говорят: «Да будет это ради умножения чести и славы нашего раджи Сантоа». Все вышесказанное и многое другое нам передал один «мавр», который все это видел сам. [122]

Жители Китая — светлокожие и ходят в платье. Так же, как и мы, они едят за столом. У них имеется крест, но неизвестно ради какой надобности.

В этой стране производят мускус. Животное, производящее мускус, — кошка, напоминающая цивету. Она питается только сладкой древесиной толщиной с палец, по названию «чамару». Приступая к производству мускуса, они приставляют ей пиявку и отнимают ее только тогда, когда вся пиявка не раздуется от крови. После этого они выжимают пиявку в блюдо и выставляют его на солнце в течение четырех или пяти дней. Затем они окропляют кровь мочою и всякий раз выставляют ее на солнце. Таким образом получается превосходный мускус. Владелец такого животного платит государю особую сумму. Известные нам зерна мускуса не что иное, как козлиное мясо, истолченное в мускусе, но не кровь. Хотя и кровь может быть в виде зернышек, но она быстро испаряется. Дающие мускус кошки называются «кастор», а пиявка — «линта».

Вдоль побережья этой страны Китай живет много племен. Вот они. Ченчии 146 населяют острова, где растет корица и имеется жемчуг. Леки живут на материке. Над их гаванью возвышается гора, так что при входе в нее на джонках и судах приходится спускать паруса. Имя повелителя на материке — Мом. Ему подвластны двадцать королей, он же сам подвластен государю Китая. Город, в котором находится его резиденция, называется Баранаки. Великий Восточный Катай 147 расположен именно тут. Хан — холодный, высокий остров, где находится медь (металл), серебро, жемчуг и шелк 148. Имя властителя этого острова — раджа Сотру; острова Мли Янла — раджа Кетискнуга; Гнио — раджа Судакали. В этих трех местах холодный климат, и они расположены на материке. Троганба и Трианга — два острова, на которых находится жемчуг, медь, серебро и шелк; правит здесь раджа Рром. Басси-Басса находится на материке. За ним расположены два острова, Сумбдит и Прадит, на которых имеется в большом обилии золото. На ногах его жителей большие золотые кольца у голени. Вблизи этих мест на материке в горах живет племя, которое убивает отцов и матерей по достижении ими преклонного возраста, дабы не иметь больше забот о них. Все население этих областей состоит из «язычников».

В ночь со вторника на среду, 11 февраля 1522 г., мы оставили за собою остров Тимор и вступили в великое открытое море, называемое Лаут Кидол. Направляясь по курсу запад-юго-запад, мы оставили остров Саматра, ранее носивший [123] название Трапробана 149, к северу направо от себя, из страха перед королем Португалии, а также Пегу, Бенгала, Уриса и Келин, где живут малабары, подданные властителя Нарсинга; Каликут, подвластный этому же властителю; Камбайя, где живут гузераты; Кананор, Гоа, Ормуз и все остальное побережье Большой Индии 150. Великую Индию населяет шесть различных родов людей: наири, паничали, иранаи, пангелини, макуаи и полеаи. Наири — это знать; паничали — городское население. Эти два разряда людей могут разговаривать друг с другом. Иранаи занимаются сбором пальмового вина и фиг. Пангелини — мореходы, макуаи — рыбаки, полеаи сеют и жнут рис. Эти последние живут в деревнях, хотя изредка заходят и в города. Когда им что-либо дают, то предварительно кладут предмет на землю, и только после этого они его берут себе. Проходя по улицам, они выкрикивают: «По! по! по!», т. е. «Берегись меня!». Случилось однажды, рассказывали нам, что, к несчастью для наира, к нему прикоснулся полеа; наир велел тут же убить себя, чтобы таким образом смыть с себя позор 151.

Для того чтобы обогнуть мыс Доброй Надежды, мы поднялись до 22° на стороне Южного полюса. В продолжение девяти недель стояли мы у этого мыса со спущенными парусами из-за северо-западных и западных ветров, дувших в корму, и очень сильной бури 152. Этот мыс лежит под 34° 1/2' широты и на расстоянии 1600 лиг от Малаккского мыса. Это самый большой и самый опасный из всех мысов в мире. Некоторые из наших, не только больные, но и здоровые, выразили желание добраться до португальского поселения Мозамбик 153, так как корабль дал сильную течь, холод был страшный, а главное, по той причине, что, кроме риса и воды, у нас не осталось съестного; из-за недостатка соли все мясные продукты попортились. Однако другие, заботясь больше о своей чести, чем о жизни, решили плыть до Испании, хотя бы это стоило им жизни. С Божией помощью мы обогнули наконец 6 мая этот мыс на расстоянии пяти лиг от него. Мы никогда не добились бы этого, если бы не подошли к нему так близко 154. Затем целых два месяца мы шли на северо-запад без свежей пищи и свежей воды. За это короткое время умер двадцать один человек. Когда мы опускали в море их трупы, христиане пошли ко дну с лицами, обращенными вверх, а индейцы — с лицами, обращенными вниз. Если бы Господь не послал нам благоприятного ветра, все мы погибли бы от голода. Побуждаемые крайней нуждой, мы подошли наконец к островам Зеленого Мыса. В среду, 9 июля, мы добрались до островов Святого [124] Иакова [Сантьяго] и тут же отправили лодку к берегу за провизией, придумав для португальцев историю, будто мы потеряли нашу фок-мачту под экватором (на самом же деле мы потеряли ее у мыса Доброй Надежды), и за это время, что мы ее восстанавливали, наш капитан-генерал уехал с двумя другими кораблями в Испанию. Расположив их таким образом к себе, а также отдав им нашего товару, нам удалось получить от них две груженные рисом лодки. Мы поручили нашим людям, отправившимся на лодке к берегу, расспросить, какой это был день, и они узнали, что у португальцев был четверг, что нас весьма удивило, так как у нас была среда, и мы никак не могли понять, отчего могла произойти такая ошибка. Я чувствовал себя хорошо все время и делал отметки каждый день без перерывов. Как выяснилось впоследствии, тут не было никакой ошибки, ибо мы шли все время по направлению к западу и вернулись к тому же пункту, куда двигалось и солнце, и таким образом выиграли двадцать четыре часа, в чем никаких сомнений быть не может.

Когда наша лодка вновь подошла к берегу за рисом, были задержаны тринадцать человек экипажа вместе с лодкой. Произошло же это оттого, что один из них, как мы узнали потом в Испании, заявил португальцам, что капитан наш умер и что умерли также и остальные, мы же вовсе не собираемся в Испанию. Опасаясь того, чтобы некоторые каравеллы не задержали также и нас, мы в спешном порядке направились дальше 155.

В субботу, 6 сентября 1522 г., мы вошли в бухту Сан-Лукар, имея на борту всего лишь восемнадцать человек экипажа, да и то большей частью больных, — вот что осталось от шестидесяти человек, покинувших Молукку. Некоторые из них умерли от голода, некоторые бежали на остров Тимор, другие были осуждены на смерть за преступления 156. Начиная с того дня, как мы вышли из этой бухты [Сан-Лукар], и до того дня, как возвратились в нее, мы проделали четырнадцать тысяч четыреста шестьдесят лиг и таким образом совершили путешествие вокруг света, плывя с востока на запад 157.

В понедельник, 8 сентября, мы бросили якорь у набережной Севильи и дали залп из всех наших пушек. Во вторник все мы в рубахах и на босу ногу, держа каждый свечу в руке, отправились на богомолье в храм Св. Марии Победы и в храм Св. Марии Древности.

Покинув Севилью, я направился в Вальядолид, где преподнес его священному величеству дону Карлу не золото и не серебро, а предметы, гораздо более ценимые столь [125] могущественным государем. Между прочими предметами я дал ему книгу, собственноручно мною написанную и содержащую описание всего того, что происходило изо дня в день на всем протяжении нашего плавания. Уехал я оттуда, как только мог, скорее и прибыл в Португалию, где рассказал королю Жуану обо всем мною виденном. Из Испании затем я направился во Францию, где преподнес некоторые предметы из другого полушария матери христианнейшего короля дона Франциска, государыне-регентше. После этого я поехал в Италию, где и обосновался, посвятив скромный свой труд преславному и знаменитому синьору Филиппу Вилье Лиль Адану, достойнейшему великому магистру родосского ордена.

Рыцарь Антонио Пигафетта

Комментарии

69 Один из современников Магеллана датирует бой 28 апреля, его рассказ таков:

«Фернандо Магеллан добивался того, чтобы и другие властители, соседи этого, покорились этому властителю, ставшему христианином, они же отказывались подчиниться ему. Ввиду этого Фернандо Магеллан выступил однажды ночью на своих шлюпках и предал огню поселения тех, что отказывались подчиниться. Спустя 10-12 дней после этого он приказал поселению, находившемуся на расстоянии полулиги от сожженного им поселения и называвшемуся Мактан, также расположенному на острове, прислать ему трех коз, трех свиней, три меры риса и три меры проса. В ответ они заявили, что вместо потребованных им трех штук каждого предмета они готовы дать ему две и, что, если он согласен на это, они тотчас же исполнят все, если же нет, то как ему будет угодно, они же больше ничего не дадут. Ввиду того, что они отказывались дать ему то, что он требовал от них, Фернандо Магеллан дал распоряжение укомплектовать три лодки экипажем в 50-60 человек и выступил против этого селения 28 апреля утром. Их встретило множество людей, около трех-четырех тысяч человек, которые бились с таким упорством, что Фернандо Магеллан и шесть человек, бывших с ним, были убиты в 1521 г.

70 Дуарте Барбоза родился в Лиссабоне в конце XV в. Годы 1501-1516 он провел на Востоке, в результате чего написал «Книгу, в коей сообщается о том, что я видел и слышал на Востоке», впервые опубликованную в 1813 г. в Лиссабоне; он был служащим на фактории в Кананоре у своего дяди Жила Фернандиша Барбозы и так хорошо изучил малабарское наречие, что говорили, будто он изъяснялся на нем даже лучше, чем туземцы. По этой причине ему было поручено Нуно да Кунья вести мирные переговоры с Саморином. В 1515 г. ему дано было поручение Албукерки проверить работы по постройке нескольких галеонов. В бытность свою в Севилье Магеллан жил в доме отца Дуарте, Диогу Барбозы, где он женился на его сестре, Беатриж. Дуарте отправился на корабле «Тринидад» в качестве резервиста (Sobresaliente). В порту Сан-Хулиан отобрал корабль «Виктория» у мятежников. Он был убит в Себу на роковом пиру 1 мая 1521 г. Помимо вышеупомянутой книги ему принадлежит еще письмо, написанное им из Кананора 12 января 1513 г., в котором он жалуется на эксцессы португальцев.

71 Магеллан женился на Беатриж Барбоза, вероятно, в 1517 г. Он имел от нее сына Родригу, которому было шесть месяцев от роду ко времени отъезда Магеллана. Родригу умер в сентябре 1521 г., а в марте следующего года умерла его мать.

72 Бриту описывает следующим образом смерть Жуана Серрана:

«Как только с кораблей заметили избиение, они немедленно подняли якоря и попытались взять курс на Борнео. Тогда дикари вытащили Жуана Серрана, одного из тех, за которых они собирались требовать выкуп, и потребовали за него два ружья и два бахара меди, помимо полотна, которое находилось на корабле как товар для мены. Серран попросил их доставить его на корабль и обещал там дать им все, что они требуют, но они, напротив, настаивали на том, чтобы эти предметы были вынесены на берег. Но (люди на корабле), боясь еще одного такого же акта предательства, как происшедший, подняли паруса и покинули там этого человека, и больше о нем ничего не было слышно».

73 «Рутейру» пишет, что на место убитого в Себу были избраны два капитана: «Жуан Лопиш [Карвалью], который был главным казначеем, «главным капитаном флота», и главного альгуасила по имени Гонсало де Эспиноса- «капитаном одного из кораблей». Пигафетта вовсе не упоминает имени Эль-Кано, который привел «Викторию» в Европу. Оба вышеупомянутых капитана оставались на «Консепсьоне». Когда этот корабль был сожжен, на оставшихся двух кораблях было всего лишь 115 человек.

74 Остров Панглао.

75 Порт Кипит расположен на северо-восточном берегу Минданао.

76 Первое европейское упоминание об острове Лусон.

77 Пигафетта путает леки с китайцами, которые на протяжении многих лет вели торговлю с Филиппинами и которые одно время владели ими.

78 Остров Кагайян-Сулу, расположенный к северо-востоку от Калимантана (Борнео).

79 «Рутейру» дает более подробное описание событий в Палаване.

«Первое поселение, около которого они попытались высадиться, отнеслось к ним враждебно, ввиду чего они решили отправиться к другому острову, но встречные ветры заставили их стать на якорь вблизи Палавана. Тут они были приглашены на берег жителями другого поселения. Один из солдат, Жуан ди Кампуш, сошел один на берег, чтобы запастись провизией. Он был радушно встречен в этом порту, называемом Дигуасам, и население направилось собирать продовольствие для чужестранцев. В другом селении, с начальником которого Карвалью вступил в мирные отношения, закупили рис, коз и свиней. В этом поселении они встретили негра, говорящего по-португальски, который был окрещен в Борнео. Он обещал проводить их до Молуккских [островов], но в самый последний момент не явился. Они захватили пирогу с тремя «маврами» поблизости от первого поселения и были доведены до Борнео».

80 От испанского «almadia», нечто вроде каноэ, которым пользуются жители восточной Индии, также и лодка, которой пользовались португальцы и их рабы в Восточных Индиях. Она состоит из выдолбленного ствола, хотя и разнообразной формы.

81 Пигафетта преувеличивает численность жителей. Он, вероятно, получил эти сведения из вторых рук.

82 «Cheritatulis»-«писатели повествований:; «juruulis»-«приверженцы письма».

83 Мелкая медная, бронзовая, оловянная и цинковая монета, обращающаяся на восточных островах, называется «pichis» или «puis», название древней яванской монеты,-теперь нарицательное название для денег вообще. Китайская монета была в прежнее время в общем употреблении на всех южных островах восточных архипелагов.

84 Китайская монета кэт, или кэтти.

85 «Бахар» в итальянской рукописи; во французской называется «бочки» или «бочонок». «Anime» (смола), вероятно, один из многочисленных видов резины, добываемой из различных деревьев на Филиппинах.

86 Пигафетта, не будучи испанцем и португальцем, обнаруживает недостаточное знакомство с мусульманскими религиозными предписаниями. Нет, однако, никакого сомнения в том, что эти предписания сильно видоизменились на Калимантане (Борнео).

87 Камфорное дерево растет в пределах небольших пространств на Суматре и Калимантане, где находится в изобилии. Масло (как в жидком, так и в твердом виде) находится в древесине дерева, но не в каждом. Малайское название камфоры-несколько измененное санскритское «karpura».

88 Вероятно, Бангей или один из соседних островков между Калимантаном и Палаваном. В «Рутейру» он носит название «Св. Марии Августовской», так как был достигнут 15 августа в день Богородицы Августовской.

89 Живые листья-это насекомые рода Phyllium. Они известны как бродячие листья, так как внешним видом напоминают листья.

90 Дата отбытия 27 сентября 1521 г. В этом месте Жуан Карвалью был отстранен от главного командования из-за крутых мер и несоблюдения королевских приказов и занял старое место главного кормчего. На его место был избран Эспиноса, а Эль-Кано стал капитаном «Виктории».

91 Холо и Басилан.

92 Кавит-мыс и бухта на западном побережье Самбоанга в Минданао. Субанин представляет собой часть Самбоанга. Остров Монорипа, вероятно, остров Самаль, расположенный на юго-западной оконечности области Самбоанга.

93 В других сочинениях современников она называется «buiguiday» или «bignaday».

94 Альбо называет эти два острова Сибуко и Вирано-Батолаке, первый из которых, вероятно, Сибаго, а второй-часть южной окраины Минданао.

95 Острова Сарангани и Балут, как раз южнее самой южной оконечности Минданао.

96 Эти острова принадлежат к группе Кавио (южнее Минданао). Кабалусао, возможно, остров Кавалусу, а Липан, вероятно, Липанг.

97 Из числа этих островов: Кеама-это Кима, Каракита-Каракитанг, Пара сохраняет свое название и ныне, Сангалура-это Сангалонг, или Сангалуан; Сиау-это Сиао, или Сиан; Пагинсара, вероятно, Тагуланда.

98 Альбо излагает следующим образом события, происшедшие за время, протекшее с того дня, как корабли покинули Борнео, до прибытия их к Молуккским островам:

«Мы оставили Борнео и возвратились тем же путем, которым пришли сюда, и соответственно с этим миновали канал между оконечностью острова Борнео и Полуаном. Повернув на запад [?], мы направились к острову Кагайян и таким образом тем же путем направились на поиски острова Кипит на юге. На этом пути между Кипитом и Кагайяном мы обнаружили на южной стороне остров по названию Соло, где находят много очень больших жемчужин. Говорили, что властитель этого острова обладает жемчужиной величиною в яйцо. Остров лежит под 6° широты. На этом пути мы прошли мимо трех небольших островков к югу и юго-западу от Соло. Ташма лежит под 6 5/6 ° и расположена напротив мыса Кипит. Между этими двумя островами находится множество островков. Упомянутый мыс лежит под 7 1/4° и тянется на юго-восток и западо-северо-запад к Полуану.

После этого мы пошли вдоль побережья Кипита по направлению к югу. Повернув на восток, мы направились к нескольким скалистым островкам. На побережье расположено было много поселений, и там, где растет в изобилии превосходная корица, мы накупили ее немало. На этом побережье много и имбиря. После этого мы направились на северо-запад, заметили залив и повернули на юго-восток, пока не увидели большой остров. Тут раскинулось большое поселение, которое тянулось от этого места до южной оконечности острова Кипит и находилось на оконечности этого острова. Здесь в большой реке находится огромное количество золота. Эта оконечность лежит на 91 1/2° от меридиана.

Мы оставили Кипит, направляясь на Молукку, и, повернув на юго-запад, встретили остров Сибуко. После этого мы повернули на юго-восток, где увидели другой остров, Вирамо Батолаке, затем продолжали путь до оконечности этого острова. Затем мы увидели еще один остров, Кандикар, и направились к югу между этими двумя островами, пока не достигли пункта несколько подальше, и тут мы вступили в канал между Кандикаром и другим островом, по названию Сарангани. Мы бросили якорь у этого последнего и взяли тут лоцмана на Молукку. Эти два острова лежат на 4 2/3°, меж тем как Кипит лежит на 7 1/4, оконечность Сибуко на 6° южной широты и оконечность Вирано Батолаке-на 5°. Начиная от оконечностей Кипита и Кандикара, курс лежит между северо-северо-востоком и юго-юго-востоком, и на этом пути не встречается ни одного мыса.

Мы оставили Сарангани и направились между югом и востоком, пока не достигли правой стороны острова Сангин. Между этими двумя островами расположено по направлению к западу большое число островков. Сангин лежит на 3 2/3°.

Из Сангина мы направились между югом и востоком к острову Сиан. Между этими двумя островами расположено множество скалистых островков. Сиан лежит на 3° точно.

Мы направились между югом и западом к острову Пагинсара, который лежит на 10 1/6°. Путь от этого острова до Сарангани лежит между севером и западом и между югом и западом, и все эти острова обследованы.

От Пагинсара мы направились по курсу между югом и востоком, пока не достигли пункта посередине двух островков, расположенных к северо-востоку и юго-западу один от другого. Тот, что в северо-западном направлении, называется Суар, другой-Меан. Первый лежит на 1° 45', а другой-на 1 1/2°.

От Меана мы пошли на юго-юго-восток, пока не увидели острова Молукка. Тогда мы повернули на восток и вступили в канал между Маре и Тидоре, где и стали на якорь. Тут нас встретили с величайшим радушием, и между нами установились прочные мирные отношения. Мы построили на берегу дом для торговли с местными жителями и простояли тут много дней, пока грузились корабли».

«Рутейру» сообщает, что после того, как покинули Борнео, захвачен был в плен экипаж одной джонки, груженной кокосовыми орехами, и вскоре после этого корабли стали на починку в порте Св. Марии Августовской. Направившись на юго-запад, они встретили остров Фагаджам [Кагаян] и остров Селоке, где, как они узнали, имеется много жемчуга. На следующий день они дошли до Кипе [Кипита], проходя между этим островом и островом Тамгим [Тагима]. Во время плавания вдоль побережья этого острова они захватили пирогу, груженную саго в виде хлебов; это-хлеб, изготовляемый из дерева под названием «каджаре» и употребляемый в пищу местными жителями вместо хлеба. На пироге находился 21 человек, в том числе их начальник, который бывал в доме Франсишку Серрана в Молукке. По пути они заметили несколько островов под названием Семрин. Они наняли проводника до Молуккских островов, но он не внушал доверия, и тогда взяли в плен и его и некоторых других. Туземцы пустились преследовать корабли, но их постигла неудача. Продолжая обследование этих мест, они увидели высокие горы, «принадлежащие народу, который здесь носит название Салабос [Сулавеси], и вскоре после этого, намереваясь пристать к небольшому островку, чтобы запастись свежей водой, они были предупреждены одним из туземцев-проводников, что местное население враждебно относится к ним. Отсюда они увидели Молуккские острова и на радостях дали залп из всех орудий. К этому острову они подошли 8 ноября 1521 г., так что весь путь от Севильи до Молукки продолжался два года, два месяца и двадцать один день, ибо выехали они [из Испании] 10 августа 1519 г.

Другой современник Магеллана исчисляет расстояние между Разбойничьими [Марианскими] островами и островами Молуккскими в 1000 миль. По пути между ними расположен архипелаг Св. Лазаря, «где находится множество островов».

99 Кинталада-проценты от груза или места хранения груза на корабле, которые получали должностные лица и матросы парусных судов. Грузовой корабль получал наименование aquintalada после исключения кинталады, т. е. после вычета из стоимости груза всех сумм на погашение затрат по авариям, а из разности нетто- 2 1/2 %, которые распределялись между теми из экипажа, которые работали больше. Общий размер этих процентных отчислений был определен для офицеров и матросов флота Магеллана в п. 74 инструкций, данных Карлом I Магеллану и Фалейру в Барселоне 8 мая 1519 г. Приводим выдержку из этих инструкций:

«Ниже объявляются кинталады, подлежащие погрузке на суда, направляющиеся в области пряностей, равно как и количества, которые дозволяется грузить каждому, из какового ему надлежит уплатить одну двадцать четвертую долю его величеству.

Кинталады

Первое: Фернандо ди Магальяншу и Фалейру, капитан-генералу этого флота, разрешается 60 кинталов содержимого помещения, в каждом.................................60
Далее: из кинталады и 20 кинталов в каждом 20 кинталов дозволяется грузить под палу бой и над декой помещения .......... 20
Остальным трем капитанам-каждому из них разрешается 40 кинталов в помещении каюты, десять из них кинталада....... 40
Казначею-20 кинталов в помещении каюты и одну кинталаду под палубой........22
Счетоводу-подобное же количество кинталов........................... 22
Нотариусам кораблей-пятнадцать (?) кинталов в помещении каюты и одну кинталаду............22
Альгуасилу флота-шесть кинталов и одну кинталаду.................8
Матросам флота-1 1/2 кинталады ...................................3
Капелланам-четыре кинталы каждому............................... 4
Врачу и хирургу-пять кинталов каждому.............................................5
Штурманам и кормчим-двенадцать кинталад помещения и одну кинталаду каждому....... 14
Боцманам-восемь кинталов пространства каюты и одна кинталада каждому..................10
Матросам-одну кинталаду каждому...............2
Простым матросам-1 1/2 кинталады каждому........ 2
Старшим канонирам-по три кинтала в помещении каюты каждому и одну кинталаду .........5
Остальным канонирам-по одной с половиной кинталады каждому............................. 2 1/2
Плотникам-по полторы кинталады 2 1/2
Конопатчикам-столько же 2 1/2
Бочарам-столько же 2 1/2
Лучникам-столько же 2 1/2
Слугам капитанов-по одной кинталаде каждому ............... 1
Каменотесам, каменосекам-по три кинталады каждому.............. 3
Стюардам-по три кинтала каждому ...............3

В тех случаях, когда служба нам выразится в постройке крепости на месте, вышепоименованные лица, которые там будут оставаться, имеют право на [погрузку] тех же кинталад на корабли, направляющиеся [в это королевство], и на получение ежегодно подобных же сумм за кинталады всего оставшегося там [товара].

В крепостях, подлежащих постройке, нашему капитану надлежит назначить таких лиц с возложением на них обязанностей и поручений, которые необходимы в означенных крепостях, и положить им надлежащее жалованье, пока мы не возложим на них дополнительных обязанностей.

ТАРА

Капитан-генералу надлежит взять четыре тары, за которые он уплачивает лишь 1/20................4
Остальные капитаны могут взять 3 тары каждый на тех же условиях.......... 3
Счетовод и казначей-по 2 каждый ........2
Нотариусы кораблей-по 1 каждый ........1
Штурманы и пилоты-по 1 каждый ........1
Боцманы-по 1 каждый ........1
Альгуасил флота-1 ........1
Капелланы-каждый по 1 ........1
Стражники кораблей-каждый по 1 ........1
Слуги капитанов-по 1 на двоих ........1
Врач и хирург-по 1 ........1
Матросы-по 1 на двоих ........1
Простые матросы-по 1 на двоих ........1
Юнги-по 1 на троих ........1
Старшие канониры кораблей-по 1 на каждого ................1
Остальные канониры-по 1 на двоих 1
Плотники, конопатчики, бочары, каменщики, лучники и моряки-по 1 на двоих...........1
Стюарды по 1 на каждого 1
Резервисты-по 1 на каждого 1

100 Франсишку Серран, брат Жуана Серрана, был близким другом Магеллана. В 1509 г. Серран отправился с флотом, снаряженным Алмейдой для исследования Малакки. Сойдя на берег с большим отрядом вооруженных, он подвергся нападению со стороны малайцев, и ему удалось спастись лишь благодаря тому, что Магеллан поспешил ему на помощь. В январе 1510 г., возвращаясь из этой экспедиции, он потерпел кораблекрушение. В 1511 г. он был отправлен в качестве капитана одного из трех кораблей под командованием Антониу д'Абреу к Молуккским островам с целью их открытия и торговли, но экспедиции не удалось добраться до них; она достигла только островов Банда.

Во время этой экспедиции его корабль стал негодным для морского плавания, а купленная взамен его джонка потерпела крушение у одного из островов. Серрану удалось овладеть судном пиратов и таким образом благополучно добраться до Амбоины [Амбон]. При первом же удобном случае Серран направился в Тернате и там стал на сторону властителя Тидоре, но незадолго до прибытия в эти края Магеллана был отравлен властителем Тидоре. Во время пребывания Серрана в Тидоре он вел оживленную переписку с Магелланом, и последний использовал его письма с целью побудить Карла I согласиться на экспедицию.

101 Тестон-португальская серебряная монета, впервые отчеканенная в ХV в.

102 Невозможно с точностью определить подлинные имена.

103 Педру Аффонсу ди Лороза, обвиненный в предательстве по отношению к отечеству. «Рутейру» говорит, что его нашли на острове Таргатель (Тернате) и ему были направлены письма с предложением «явиться и поговорить с ними», но он ответил, «что не смеет сделать этого, так как властитель этой страны запрещает ему». Однако разрешение было получено, и Лороза явился. Он остался на корабле «Тринидад» и вскоре был казнен португальцами.

104 Пигафетта, вероятно, говорит тут о различных видах бамбука.

105 Гудзерати (Гуджарат)-одна из древних областей Индии. Ее гавани являлись крупными торговыми центрами.

106 Намерение запастись свежей водой около Сулавеси объяснялось опасением, что у Молуккских островов им не дадут возможности это сделать.

107 Триштан ди Менезиш отправился по поручению Алейшу ди Менезиша на Малакку. По пути следования он нашел острова Ява, Банда и Молуккские.

108 Диогу Лопиш ди Сикейра, португальский моряк, капитан-генерал и правитель Индии (1518-1522), отправился 5 апреля 1508г. из Лиссабона на четырех кораблях для исследования и открытия Малакки. После прибытия его в Индию ему предложено было место главного капитана Индии, но он отклонил это предложение. В декабре 1509 г. отправился в Малакку, но его беззаботность стоила ему жизни. Он пал от руки малайцев.

109 Город Джидда.

110 Вероятно, Педру ди Фарья, который был назначен капитаном корабля в Малакке по распоряжению Албукерки и послан правителем (Диогу Лопиш ди Сикейра) для постройки форта на Молуккских островах.

111 Банда, или «Острова мускатного ореха»-небольших размеров, некоторые из них необитаемы. Эти острова вулканического происхождения, и тут часто происходят извержения и землетрясения. Население редкое. Единственный источник его существования-разведение мускатного ореха.

112 Туземное обозначение гвоздики-«гомодо» и «бонгалаунт». Главные названия для гвоздики на южном архипелаге скорее иностранного, чем местного, происхождения. На Молуккских островах гвоздика называется «гаумеди», что по-санскритски означает «коровий мозг». Наиболее часто встречающееся название- «кангкек», которое представляет собой видоизменение китайского слова «тенг-хиа» и означает «благовонные гвозди». Другое название- «лаван», к которому малайцы прибавляют слова «цветок» или «плод» (как «бонгалаван» Пигафетты).

113 Св. Варвара считалась у суеверных испанцев покровительницей пороховых складов.

114 Марчелло-венецианская серебряная монета весом 63 грамма. Два марчелло равны были одной венецианской лире, стоимость которой была 1/4 итальянской лиры.

115 Сантьяго Компостельский- населенный пункт в Галисии (Испания). В Испании в средние века существовал военно-религиозный орден Сантьяго (св. Иаков)..

116 Шкурки райской птицы издавна составляли предмет оживленной торговли. Существовало поверье, что тот, кто носит такую шкурку, непобедим в бою и ему не грозит никакая опасность.

117 Другие источники отмечают, что корабль «Тринидад» получил течь у острова Маре уже после того, как запаслись провизией и топливом для обратного плавания.

118 Бригу рассказывает в связи с этим происшествием следующее:

«Я уже из Банды писал о кастильцах и отослал письма некоего Педру ди Лороза, который прибыл сюда вместе с ними. Я покинул Банду 2 мая 1522 г., намереваясь захватить корабль, оставшийся последним, так как другой покинул эти места около трех месяцев назад. В Тидоре я приехал 13 мая 1522 г. Находившиеся там раньше кастильцы нагрузили два корабля, которые и отправились в Кастилию. Я узнал, что первый корабль уехал четыре месяца, а другой-месяца полтора назад. Второй не мог уехать одновременно с первым из-за течи, которая открылась как раз перед отплытием. Поэтому с него был снят груз, и после починки он тут и остался. Я нашел пятерых кастильцев, один из них был фактор с товаром, а другой-канонир. Я послал фактора Руй Гагуо к властителю [Тидоре], прося его добиться того, чтобы кастильцы, их артиллерия и их имущество были переданы мне, и точно так же спросить его, на каком основании он пропустил сюда кастильцев, раз эта область была задолго до того открыта португальцами. Он сказал в ответ, что допустил их только для торговли, и больше всего из страха, а не по своей охоте. На следующий день он прислал ко мне трех кастильцев и некоторое количество товаров. Я уже захватил с собою другого кастильца, когда оставлял Банду, куда он явился познакомиться со страною и возможностью вести здесь торговлю. Пятый кастилец в это время отсутствовал: он находился в Моро, в 60 лигах от Молукки. На следующий день ко мне явился властитель. Он объявил себя верным вассалом Вашего высочества и сумел во всем оправдаться, что подтвердили также и кастильцы. Я предложил ему изложить все это в письменной форме для того, чтобы держать его в страхе в будущем.

Вся страна была наводнена оловянными крестами (некоторые были из серебра), на одной стороне которых находилось изображение распятия, а на другой-образ Богородицы. Они продавали бомбарды, мушкеты, луки, мечи, дротики и порох. Я закупил все упомянутые кресты для Вашего высочества: они продавали их с полным пониманием того, что они собой представляют.

По прошествии нескольких дней пребывания тут побочный сын властителя Тернате повел меня на свой остров. Он правит от имени наследника, восьми-девятилетнего ребенка, чей отец умер за семь или восемь месяцев до моего прибытия сюда. Остров [Тернате]-обширнейший и главнейший на всей Молукке. Тут именно и жили Франсишку Серран и дон Триштан, когда они сюда прибыли. Потом явилась мать властителя, обладающая большей властью, и они объявили о своей вассальной преданности Вашему высочеству. Я ничего не говорю пока о крепости,-я намерен прежде всего обследовать все острова. Я считаю наиболее подходящим сооружение ее здесь, так как это самый большой остров, а в Тидоре нет гавани.

Пока я находился на берегу, люди моего экипажа захворали и в течение двух месяцев моего пребывания только 50 человек из 200, приехавших со мною, чувствовали себя хорошо. Около 50 человек умерло. С таким-то небольшим числом людей я все же приступаю к постройке крепости.

22 октября я получил известие, что вблизи островов находится какой-то корабль. Я решил, что это-кастильцы, раз они взяли курс в этом направлении. Я отправил три корабля с приказом привезти его сюда, и они это выполнили, захватив 22 кастильца. Они заявили, что, не желая возвращаться по тому же пути, по которому они шли сюда, потому что он слишком длинный, они решили идти к Дариену. Но ветер был слабый, и, не дождавшись муссона, они отклонились на 40° на север. Когда они оставили эти места, их было 54 человека; 30 из них умерло. Была произведена опись товаров, принадлежащих королю Кастилии, и забраны астролябии и карты. Корабль был старый, и течь не прекращалась все время, так что за неделю времени потеряно было 40 бахаров гвоздики. Дерево корабля пошло на постройку крепости, а снаряжение перешло на другие корабли...»

17 испанцев отправлены были им в сопровождении дона Гарсия в распоряжение Жоржи Албукерки, а четверых он оставил у себя, причем о них он говорит в своем послании:

«Что касается штурмана [Хуан Батиста], писца и кормчего [четвертый был плотник, которого Бригу решил использовать на работах по постройке крепости], то я пишу главному капитану, что было бы гораздо полезнее для службы Вашему высочеству, если бы они были обезглавлены, чем отсылать их также [к Албукерки]. Я задержал их в Молукке, так как страна здесь нездоровая, и сделал это намеренно, чтобы они здесь поумирали: я не дерзаю казнить их здесь, так как не знаю, как Вы отнесетесь к такому поступку. Я пишу Жоржи Албукерки, чтобы он задержал их [остальных 17] в Малакке, в которой климат также очень нездоровый».

Смертность на «Тринидаде» была ужасная: из числа 53 человек, оставшихся в Тидоре с Жуаном Карвалью, в Испанию вернулись только: альгуасил Гонсало Гомес де Эспиноса, да и то по прошествии многих лет; матрос Хинес де Мафра; матрос Леон Панкальдо и матрос Хуан Родригес. Немец-канонир Ганс Варге также добрался до Лиссабона, но вскоре после прибытия умер там в тюрьме.

119 Современные названия Молуккских островов: Тернате, Тидоре, Мортьер, Макиан и Бачан. Альбо включает в Молуккские острова также и Жилоло.

120 Совершенно очевидно, что Пигафетта полностью доверял сведениям, которые он получал от малайских лоцманов, которые находились на корабле, и разного рода слухам. Рассказ Пигафетты, возможно, относится к какой-нибудь местной народности, однако, вернее всего, речь тут может идти об орангутангах.

121 У Альбо этот остров носит название Судан. Это-один из островов Суда.

122 С полной уверенностью невозможно отнести эти названия к существующим в настоящее время.

123 Альбо называет этот остров Лумутола.

124 На современных картах он обозначается как Буру. Альбо называет его Буро и отмечает, что «надо двигаться вдоль его южного побережья». Это было 27 декабря.

125 Местное название-Амбоин. Население было обращено в христианство и принадлежит к голландской лютеранской церкви.

126 Острова группы Банда.

127 Острова: Солор, Нобокамор-Руса и Ломблен. Возможно, что проход, по которому направилась «Виктория», это или Флорес, или пролив Боленга.

128 Черный перец, называемый по-малайски «лада», был, вероятно, завезен сюда из Малабара. Его не найти ни на одном из Малайских островов, но он растет в изобилии на горах и в долинах большинства стран западной части Индии.

129 Согласно записям Альбо, они прибыли к этому острову 8 января 1522 г.

130 Этот обширный остров был Тимор, а Амабан и Балибо-два селения на его побережье.

131 Белое сандаловое дерево- низкорослое дерево, напоминающее миртовое. Оно водится на различных островах Малайского архипелага, и особенно на Тиморе и Сумбе (остров сандалового дерева).

132 Болезнь св. Иова-сифилис.

133 Это название впервые упомянуто у Марко Поло. Пигафетта дал первое, наиболее верное описание этого острова. Растительность Явы богата и разнообразна, остров отличается чрезвычайным плодородием. Столь же разнообразен и животный мир острова. Население составляют малайцы. Яванский язык-один из богатейших в мире. В эпоху вторжения европейцев яванская культура была самой высокой на Востоке.

134 Древняя столица Маджапахит.

135 Бали-это, собственно, не город на Яве, а гористый остров, расположенный приблизительно на расстоянии 1 1/3 мили к востоку от Явы. Малайское значение этого слова-«вернуться».

136 Мадура в отношении растительности, обычаев и нравов ее населения ничем не отличается от Явы.

137 Сингапола-Сингапур, или Сингапура, названный так от санскритского «синга» (лев) и «пура» (город). Это название и острова и города, расположенного на оконечности полуострова Малакка. Паган-это Паганг-город и область в восточной части полуострова Малакка. Калантан и Патани-области в восточной части полуострова Малакка. Оба этих государства с давних времен являлись данниками Сиама. Лагон- сиамская область Лигора, Пран-река того же названия. Брабри, возможно, Бангри, а Банга- Бангкок. Индия (тут, вероятно, описка переписчика) -Ютия, которая в 1350 г. сделалась столицей Сиама. Мосто полагает, что Джандибум, Сану и Лангонпифа- имена сиамских царей, но с большей вероятностью можно считать, что это названия городов.

138 Это страна Камбоджа, называемая малайцами также Кампа.

139 Кампа-название древнего малайского поселения на восточном берегу Сиамского залива, в Камбодже.

140 Пигафетта смешал ревень со сгнившим деревом, растущим в Сиамеи издающим после того, как его сжигают, очень приятный аромат. Оно продается по очень высокой цене.

141 Южная часть Вьетнама.

142 В истории Китая он известен под именем Чистонга из династии Мин. Он наследовал Вутстонгу в 1519 г. и царствовал 43 года.

143 Последний из перечисленных городов-Пекин, который монголы называли Канпалик или Канбалиг (городом хана), а в рассказах, относящихся к тому времени, он упоминается под названием Камбалу.

144 «Зонгу», вероятно, название простейшей церемонии «куншау», состоявшей в том, что складывали руки и поднимали их перед грудью.

145 По-санскритски «нага»- название баснословного змея или дракона.

146 «Ченчии», вероятно, название народности чинчео (Чинчу, современное Гуанчжоу), название, ранее присвоенное одной из китайских провинций.

147 Название Катай, когда-то присвоенное северной части современного Китая, стало в средние века общим для всей страны.

148 Хань была небольшим китайским государством, по которому и названа была первая китайская династия. Возможно, что именно об этом государстве и говорит Пигафетта.

149 Суматра впервые упоминается у Вартемы, но ранее ее посетил Марко Поло, который назвал ее Малой Явой; Трапробан (Тарпобан)-древнее название Шри-Ланки, а не Суматры. Суматра-самый западный из всех островов Малайского архипелага и после Калимантана и Новой Гвинеи самый обширный. До 1816 г. ни англичанам, ни голландцам не удавалось прочно утвердиться тут.

150 Пегу (вместе с одноименной столицей) одно время представляло собой одно из могущественных государств на Востоке, но с течением времени соседние государства затмили его. Келин-это, собственно, Кулам, или Килон, на Малабаре, в свое время значительный торговый центр, утративший, однако, свое значение в середине XVII в. Нарсинга, или Виджайнагарам, ныне город в развалинах, был в свое время столицей древнего государства браминов Карнатака, власть которого распространялась на большую часть полуострова между Малабарским и Коромандельским побережьями.

Каликут, Камбей, Кананоре, Гоа и Ормуз являлись крупными торговыми центрами до и во время занятия португальцами Востока.

151 Пигафетта не упоминает жреческой касты и путает все другие. В действительности же существовали только четыре основные касты: браманы, или жрецы, происшедшие из уст Брамы; военные (кшаттира, ксеттри, или чуттри), которые «произошли из рук Брамы»; промышленный класс, занимающийся промыслами (вайсья), «происшедшие от пояса и бедер Брамы»; судра, или класс рабов, «происшедший от ног Брамы» и совершенно бесправный.

152 Альбо отмечает под датой 13 февраля 1522 г., что курс был взят на запад-юго-запад по направлению к мысу Доброй Надежды.

153 Оккупация португальцами Мозамбика началась в 1498 г., когда Васко да Гама вступил в устье Замбези. В первом десятилетии XVI в. там было основано много поселений .

154 14 марта экипаж «Виктории» был занят ремонтом корабля до полудня, после чего снова отправились в путь. Спустя семнадцать дней они увидели возвышенный остров, к которому им не удалось пристать, так как они вынуждены были снова заняться ремонтом корабля. 6 апреля они вновь двинулись в путь, но переменили курс на север. 8 апреля увидели землю и на следующий день стали на якорь около сурового берега. 16 апреля корабль снова вынужден был остановиться из-за потери мачты. После многих дней плавания они увидели наконец 22 мая мыс и взяли курс на север. Если дата Альбо соответствует действительности, то Пигафетта делает ошибку почти на полмесяца.

155 О событиях у острова Сантьяго Альбо рассказывает так: «В понедельник 14-го мы послали на берег шлюпку за рисом. На следующий день она вернулась и вновь отправилась за грузом. Мы ждали ее до ночи, но она не возвращалась. Тогда мы решили прождать до утра, но она все не возвращалась. Тогда мы подошли ближе к порту, чтобы узнать причину такого опоздания, и в это время к нам подошла лодка, с которой потребовали, чтобы мы сдались им, заявляя, что нас отошлют с кораблем, который они ожидают из Индий, а своих людей они погрузят на наш корабль-таков, дескать, приказ их начальства. Мы потребовали, чтобы они вернули наших людей и нашу шлюпку. Они ответили, что передадут наши слова своим начальникам. Ввиду всего этого мы поворотили на другой галс и подняли все паруса. На нашем корабле осталось 22 человека, и больных и здоровых. Это происшествие имело место во вторник, в 15-й день месяца июля».

156 Наваррете приводит на основании официального документа, хранящегося в Главном архиве Индий, список оставшихся в живых на «Виктории» и благополучно добравшихся до Испании:

1) Хуан-Себастьян де Эль-Кано, капитан
2) Франсиско Альбо, пилот
3) Мигель Родас, штурман
4) Хуан де Акурьо, боцман
5) Мартин де Юдисибус, стражник
6) Эрнандо де Бустаменте, цирюльник
7) Айрес, канонир
8) Диего Кармона, матрос
9) Николае де Наполес, матрос
10) Мигель Санчес де Родас, матрос
11) Франсишку Родригиш, матрос
12) Хуан Родригес де Уэльва, матрос
13) Антонио Эрнандес Кальменеро, матрос
14) Хуан де Арратья, моряк
15) Хуан де Сантандрес, моряк
16) Васко Гомиш Гальего, моряк
17) Хуан де Сибулета, юнга
18) Антонио Ломбарде (Пигафетта), резервист.

157 Пигафетта не упоминает, что на «Виктории» были привезены пряности, стоимость которых значительно превысила затраты на снаряжение остальных четырех кораблей и на их оборудование. Груз состоял из гвоздики, корицы, мускатного ореха и сандалового дерева. «Виктория» после этого совершила благополучный рейс до Кубы, но при вторичном рейсе потерпела крушение.

Текст воспроизведен по изданию: Антонио Пигафетта. Путешествие Магеллана. М. Мысль. 2000

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

<<-Вернуться назад

Главная страница  | Обратная связь
COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.