ПЕТР ПЕТРЕЙ

ИСТОРИЯ О ВЕЛИКОМ КНЯЖЕСТВЕ МОСКОВСКОМ

Автор сочинения Петр Петрей де Ерлезунда (Peer Persson, латинское — Petrus Petreius) родился в 1570 г. в Упсале в семье ректора соборной школы (затем епископа Вэстероса и Линчепинга) Петра Бенедикта Петрея, происходившего из шведского дворянского рода. Петр Петрей окончил Высшую школу короля Юхана III и поступил в Магдебургский университет. Сначала его заинтересовала наука, он публиковал работы по математике и теологии. Однако затем увлекся разгульной студенческой жизнью, дрался на дуэлях, не стеснял себя в средствах... В результате оказался в долговой тюрьме и в 1593 г. был исключен из университета. По возвращении в Швецию он поступил в канцелярию герцога Карла Финляндского, ставшего в 1604 г. королем.

В 1601 г. Петрей был послан в Россию, где провел около четырех лет, собирая разнообразную информацию о стране и об отношении русского правительства к соседней Швеции. Вероятно, эту деятельность Петрей прикрывал врачебной практикой. Он регулярно посылал Карлу IX донесения, которые, каким-то образом, смог использовать в своем сочинении “История моего времени” Жак Огюст де Ту (1533—1617). По возвращении в Швецию Петрей также обратился к своим донесениям и в ноябре 1608 г. на их основе опубликовал сочинение “Достоверная и правдивая реляция”, описывающее события в России со времен Ивана Грозного до воцарения Василия Шуйского.

Эта книга Петрея, в отличие от его “Истории о великом княжестве Московском...”, содержит описание только тех событий, которые автор видел или о которых слышал от очевидцев, что сближает ее с сочинениями Массы, Буссова, Маржерета, Жолкевского, “Марины Мнишек” и др. Круг своих информаторов Петрей, так же как и Масса, называет сам. Это князь В. И. Шуйский, царица Марфа Нагая, окружение Лжедмитрия I, москвичи различных сословий, жители Немецкой слободы. Можно назвать и некоторых иностранцев, предоставлявших Петрею сведения для донесений. Вероятно, это были врач Каспар Фидлер, пастор Мартин Бэр и ландскнехт Конрад Буссов, автор “Московской хроники. 1584—1613”. Возможно, с Буссовым Петрея связывали особые отношения. Петрей знал, и впоследствии написал об этом в “Истории...”, что Буссов был причастен к измене [470] шведскому королю и переходу в Россию нарвских немцев Впоследствии Петрею удалось завладеть рукописью “Московской хроники” Буссова и активно ее использовать Наконец, информатором Петрея мог быть тот же Исаак Масса, который сам упоминает в “Кратком известии ”, что сообщал сведения шведам (Лимонов Ю. А. “История о великом княжестве Московском” Петра Петрея//Скандинавский сборник Вып. XII Таллин, 1967 С 260—269, Реляция Петра Петрея о России начала XVII в./Сост. Ю. А. Лимонов, В. И. Буганов М., 1976. С. 10—22.).

Итак, литературные занятия Петрей совмещал с усердной службой королю. В 1607 и 1608 гг. он снова в России в качестве посланника с предложением военного союза и помощи Василию Шуйскому. После заключения такого договора Петрей в 1609—1610 гг. находился в составе корпуса Я. П. Делагарди. После России он был послан в Данию, в 1611 г — в Нарву, где собирал сведения о Лжедмитрии III. В 1612 и 1613 гг. он снова в России, в Новгороде, а в 1615 г опять направляется в Данию — для сбора информации о Польше и закупки оружия и пороха. В том же году Петр Петрей печатает в Стокгольме сочинение “Regni Muscowitici Sciogrraphia and Een wiss och egentelich Beskriffing om Rysland” (“История о великом княжестве Московском, происхождении великих русских князей, недавних смутах, произведенных там тремя Лжедимитриями, и о московских законах, нравах, правлении, вере и обрядах”). В 1617 г он принимает участие в составлении Столбовского договора, текстом которого завершил второе издание своего труда — на этот раз в собственном переводе на немецкий язык в Лейпциге в 1620 г. Умер Петр Петрей 28 октября 1622 г в Стокгольме, как предполагают историки, от чумы.

“История о великом княжестве Московском ” получила довольно широкую известность в Европе тех времен Петрея критиковал за выпады против России известный славянский просветитель Юрий Крыжанич. По-видимому, знал это сочинение и другой известный писатель XVII века — подьячий Григорий Карпович Котошихин, в 1664 г. бежавший в Швецию и составивший, по заказу шведского правительства, сочинение “О России в царствование Алексея Михайловича” В России труд Петрея был издан сначала на немецком языке в серии “Rerum rossicarum scriptores exteri”. V. 1 St-Petersburg, 1851 (Сказания иностранцев о России. Т. 1). Единственный русский перевод был осуществлен А. Н. Шемякиным и увидел свет в 1867 г. В нашем веке изучением этого сочинения занимались Ю. А. Лимонов и М. А. Алпатов (Алпатов М. А. Русская историческая мысль и западная Европа. XVII-первая четверть XVIII века. М., 1976. С. 54—70, иностранную библиографию см. Рое Marshall. Foreign descriptions of Muscovy. An Analytic Bibliography of Primary and Secondary Sources. Slavica Publishers. 1995. P. 152—153.).

Сочинение Петрея примечательно не только тем, что его автор был свидетелем и участником событий. В отличие от других иностранцев Петрей стремился дать очерк русской истории со времен Рюрика до царя Михаила Федоровича и был убежден, что это ему удалось. Круг [471] письменных источников Петрея установил Ю. А. Лимонов (Лимонов Ю. А. Указ соч. С. 260—269.). Автор заимствовал большинство историко-географических сведений у С. Герберштейна, использовав также труды М. Меховского, М. Стрыйковского, М. Бельского, А. Гваньини. По эпохе опричнины Петрей опирался, прежде всего, на П. Одерборна. Как уже говорилось, Петрей использовал рукопись К. Буссова “Московская хроника”, которую, по словам Н. Г. Устрялова, “переписал почти целиком, с немногими выпусками и дополнениями”. Более того, он скомпрометировал Буссова как изменника шведской короне, чем лишил его возможности публиковаться в Прибалтике и дружественных с Швецией германских княжествах (Смирнов И. И. Конрад Буссов и его хроника//Буссов К. Московская хроника. 1584—1613. М-Л., 1961. С. 41—42.). Использовал Петрей и дипломатические материалы, которые были в его руках (присяга Таубе и Крузе, Столбовский договор), и, возможно, русские летописи. В то же время необыкновенно важны оригинальные сведения автора о событиях Смуты, особенно об обстоятельствах шведской интервенции на севере России, поскольку Петрей сочетал информированность военного агента с проницательностью трезвого политика. Для описания событий до 1608 г. он использовал собственную “Реляцию”, правда, как установил Ю. А. Лимонов, некоторые сведения в ней исказил против первоначального смысла.

Многочисленные ошибки и искажения Петрея требуют особого рассмотрения Немало сведений Герберштейна переданы им неверно (например, Петрей упрямо называет древлян печенегами, путает имена и происхождение большинства русских князей и т. д.) Все это, ложась на уже традиционные для сказаний иностранцев о России мифологические сюжеты и представления (о возникновении Холопьего городка, Золотой бабе, “баранце” и др.), создает ощущение страшной путаницы. Но если ошибки и искажения при использовании иноязычных источников и сочинений других авторов вполне естественны для иностранца-историка России той эпохи, то второй уровень дезинформации — специфическое свойство нашего автора, а также определенной категории сочинителей, писавших по чьему-либо заказу.

Петр Петрей выступает прежде всего как апологет шведской интервенции. Это определяет многие его суждения о русской истории. Например, он охотно подхватывает известие о приходе “из-за моря” Рюрика, Трувора и Синеуса и называет их шведами, стремясь обосновать права герцога Карла-Филиппа на русский трон. “Прошведская” оценка преобладает у Петрея в описании событий Ливонской войны и особенно при изложении перипетий Смутного времени. Описание “московских законов, нравов, правления и обрядов” подчинено у Петрея той же цели. От Петрея мы узнаем, что русские в жестокости превосходят все варварские народы и знаменитых тиранов древности. В последнем разделе книги антипатия автора усугубляется фактическими ошибками. [472]

Сочинение Петрея можно отнести к тем трудам, которые создавали отрицательный образ России у западноевропейцев. Ярким примером подобного сочинения является трактат “О государстве Русском” англичанина Д. Флетчера (1591). Он содержал столь злую характеристику России, что был запрещен к печати в Англии, так как мог сильно навредить русско-английским взаимоотношениям. Но и недоброжелательность автора, по прошествии веков, становится достоянием истории, а само сочинение представляет интерес для изучения политической мысли средневековой Европы. Мифологемы, ошибки и тенденциозность Петрея не умаляют важности его произведения как памятника историографии, публицистики и литературы.