ПАРСАДАН ГОРГИДЖАНИДЗЕ

ИСТОРИЯ ГРУЗИИ

26

Отсюда большое войско отправили в страну Ерзинган

В тех местах, где проживали христиане, некоторых перебили. других увели в плен и все разорили. Церкви и монастыри разрушили, дома сожгли, деревья и виноградники вырубили, крепости, города и села разгромили и опустошили. Всюду, где застали мужчин, истребили, а их жен и детей угнали в плен. Потому поступил так, что находившиеся в Алиндже грузины пришли в их страну. Государь потребовал выдать, по те отказались и ответили, что, мол, их нет в той стране. Кто успел сняться с места и укрыться в укреплениях, те спаслись. Тюркам надоело бороться за крепости, это было трудно. Где только захватили стада, табуны и овец, все забрали. Джавахи преследовали их, догнали и многих тюрок перебили. Часть добычи отбили, но христиане были сильно разорены. [54]

27

Прибытие Тимура в Самцхе, встреча его с атабагом Ивана и братом царя Георгия Константином

Они поднесли дары и стали проситься таким образом: «Мы покорны государю, я что нам велят, то и будем делать. Если требуете выполнения повинности, мы готовы, и куда прикажите, по мере возможности будем участвовать в походе». Государю понравились их слава, но предложил сначала обратиться в мусульманскую веру. Атабаг Иванэ пригласил его в свой дом, стал перед ним на колени и так доложил: «В этой стране проживают все христиане. Если я отрекусь от веры, не смогу оставаться здесь». В ответ на это государь призвал законников и передал им слова атабага Иванэ. Законники на это ответили государю: «Они не верят в пророчество Мухаммада и в пришествие от бога ангела и отказываются. Но если будут выплачивать мусульманам джизию и харадж и будут повиноваться, им не возбраняется оставаться в своей вере». Государь поверил оказанному законниками и пожаловал атабагу Иванэ и брату царя Константину халат, корону и сабли.

28

Государь Тимур поставил атабага Иванэ и брата царя, Константина, во главе войска и отправил из Самцхе в Абхазию

Атабага Иванэ и брага царя, Константина, с войском тюрок и месхов отправили в Абхазию. Кто узнал вовремя и укрылся, спасся, а кто не укрылся, тех частью перебили, а частью забрали в плен. Абхазию пожгли, опустошили и с победой возвратились, явились к государю Тимуру и доложили, что царь Георгий вел себя похвально — уступил дорогу и выдал продовольствие. Государь остался доволен, оказал атабагу и брату царя дополнительные почести, велел привести всех людей из Саатабаго, находившихся у кого-либо в плену, освободил их и пожаловал атабагу.

Государь расспросил атабага о делах Имерети и царя Георгия и изволил сказать: «Как случилось, что ты являешься подданным грузинского царя, а твои владения превосходят его страну?» Тот ответил таким образом: «Сына Лаши Георгия, Давида, тетка его довела до изнеможения. Она привлекла на свою сторону грузин, и выдала дочь за султана Кияс ад-Дина. А Давид по-братски поделил страну с Русудан: за горами Кортохти и Махвило, до Кафы, море и сушу, горы и равнины отдал тетке, а по эту сторону гор, до реки Аракса, оставил [54] себе. Страну, доставшуюся тетке, со всех сторон окружают море и горы, как стена окружает крепость, ни с одной стороны не подобраться врагу. А со страной сына Лаши Георгия, Давида, воюют с этой стороны турки, с той стороны — тюрки, иранцы и арабы, а с севера — осетины и русские. Представителей нашего дома поставили порубежниками к туркам и назначили военачальниками и атабагами. Множество князей и дворян отдали им, поручили также царские города и страны и поставили порубежниками перед турками. На стороне иранцев порубежниками поставили представителей дома Мхаргрдзели. Самих одолели хорезмийцы, опустошили города и страны и перебили людей. После этого войско Чингиз-хана произвело еще большие опустошения, и царь Грузии был сломлен. Наш дед породнился с месхскими князьями и тайно привлек их на свою сторону, скрытно примирился и с государем турок. Стал он проявлять непокорность к своему патрону и присвоил царские владения. Из-за этого царь с большим войском напал на него. Они сразились, и парь был побежден. После того царь был сильно притеснен. В это время на такого побежденного царя напали Чингизовы войска и опустошили Грузию. Царь Деметре отправился с просьбой к Аргуну в Барду, чтобы чем-нибудь помочь своему царству. Тот не принял его покорности, даже умертвил царя, а Грузию отдал другому. С тех пор, разве только пo-хорошему, а иначе, как царь, он над нами не имеет власти».

Затем государь изволил сказать атабагу: «Я помню много зла от царя Георгия. Собери свои войска, хочу идти походом на него».

Эту весть Константин тайно сообщил своему брату, царю.

29

Государю Тимуру доставили от царя Георгия прошение и дары

Царь прислал придворным Тимура подарки и просительные письма: «Окажите содействие перед государем. Обязуюсь платить джизию и выполнять повинность, приму участие в походах на приграничные страны. Но прийти ко двору не могу, боюсь государя».

Собрались везиры, векилы и военачальники, договорились. Прошение и дары царя Георгия поднесли государю, хорошо представили и доложили: «Имерети ни в чем непригодная лесная страна. Придешь туда, царь убежит, а как уйдешь, снова вернется и займет свою страну. Много стран вы завоевали, но столько беспокойства нигде не испытывали, и никто не перебил нам столько людей, сколько погибло здесь. Тюркам надоели воевать за Лихским хребтом. Они жалуются и говорят: [56] «Еще много стран остается незавоеванных. Почему государь хочет, чтобы нас перебили в этом бесполезном лесу?». Царь Георгий обязуется платить харадж, но ко двору не может явиться по той причине, что четыре раза нападало на него наше войско и, ради спасения своей семьи, он вступил в бой и много воинов было перебито. Поэтому, из-за страха он не может прийти ко двору. Умоляем государя, за грехи царя Георгия простить нас, наложить на него джизию и повинность и не губить больше собственные войска в этих бесполезных лесах». Придворные заранее подговорили также законников и правителя Ширвана Шейх-Ибрахима, чтобы они, если государь пожелает идти походом на Имерети, отговорили его и посоветовали примирение.

Везиры и векилы от имени войска передали просьбу. Государь призвал правителя Шир,вана Шейх Ибрахима и законников и опросил: «Царь Георгий обязуется платить джизию и выполнять повинности, но не станет мусульманином и не явится ко двору. Что по этому поводу велят вера и закон Мухаммада?». Законники доложили следующее: «Если он будет выплачивать нам джизию и не будет обижать мусульман, пророк так велит для придерживающихся веры Христовой: «Поскольку платят джизию, не убивай и не воюй против них. Если они будут обижать мусульман, тогда достойны смерти и пленения».

Услышав это от законников, государь велел правителю Ширвана: «Что окажете на это вы?». Тот доложил следующее:

«Царь Георгий и нам написал просительное письмо. Такой победы, что бог даровал вам над Грузией, не одерживал ни Александр Македонский, ни какой-нибудь другой государь. И до сей поры они не покорялись никому. Столько мест вы у них опустошили и крепости разрушили, и они обязались платить джизию. Для вас будет честью помиловать их». Государь послушался его.

30

Государь Тимур примирил царя Имерети Георгия

Шейх Ибрахим, правитель Ширвана, отговорил Тимура от похода против царя Георгия в Имерети. Тимур простил его, послов вернул обратно, а царю Георгию написал письмо. Когда посол прибыл к царю, и он получил письмо, остался очень доволен и развеселился. Царь Георгий также немедленно отправил своих послов и в качестве даров послал тысячу конек, тысячу монет, чеканенных на имя Тимура, много прекрасных, редких тканей, славные кольчуги и оружие, посуду, граненную из хрусталя или чеканенную из серебра, один рубин бадахшанский, по названию Гврдемла, хорошего цвета, лучшей воды, хорошо граненный, прекрасного вида, весом в восемнадцать мискалей [57] и три марчила. Ювелиры не смогли оценить его из-за высокой стоимости. Все это поднесли государю Тимуру, а придворным преподнесли другие подарки. Государь одобрил дары царя, особенно понравился рубин. Он изволил сказать: «Никто еще не видел рубин такого хорошего цвета, хорошо граненный, лучшей воды и такой величины. Никто из государей не имел, и мне не приходилось видеть».

Говорят, что тот рубин ныне находится в доме государя Индии.

Государь Тимур послал царю Георгию царскую корону, халат и саблю и написал обнадеживающее письмо с большими похвалами.

Снявшись оттуда, он прошествовал через Картли, погостил у царя Баграта в Тбилиси, дал отдохнуть лошадям и войску и поохотился в Караязи. Царю и его сыновьям, князьям и царским сановникам, всем, согласно достоинству, пожаловал халаты. Оттуда снялся и, охотясь по пути, прибыл в Карабах.

Государь взялся за восстановление города Байлакана. Вымерили окружность стены — две тысячи четыреста шахских ад-лей, ширину стены — пятнадцать адлей, и высоту — также пятнадцать адлей. Ширину рва определили в четырнадцать адлей, а в глубину вырыли двадцать адлей. Все разделили по размеру среди царей, сановников и владетелей и за один месяц выстроили из обожженного кирпича.

Войску велели шахисевани и из реки Аракса прорыли большой канал длиной в шесть агаджей и шириной в пятнадцать адлей. Глубина была три-пять адлей, а местами вырыли даже шесть и восемь адлей. Начало канала хорошенько обкопали. В маловодье канал забирал одну треть воды Аракса. Прорыли его за сорок дней и мутный, как от сильного ливня, поток воды привели в Байлакан. Вброд через этот канал можно было переправиться только на сильном коне.

На той же воде построили еще сорок деревень. Доход от Байлакана Тимур пожаловал гробнице шейха Сефи.

Еще много стран завоевал Тимур. В некоторых местах побывал сам, в другие же посылал войско. Тех, кто проявил послушание, возвеличил, а непокорных разорил, строптивых ограбил и истребил. Куда не смог добраться сам, оттуда прибыли послы и доставили лучшие из лучших дары и подношения. Послов Тимур принял хорошо, сам пожаловал им много добра и отправил с ними своих послов. Так он покорил всех. В некоторых местах сделал правителями своих сыновей, в другие же назначил внуков и надежных и верных людей. Большую часть стран он поручил старым наследственным владетелям. Царю Георгию оставил его владения. Пройдя через Иран, Тимур прибыл в Самарканд. Он пожелал отправиться в Китай. [58]

31

Государь Тимур, направлявшийся из Самарканда в Китая, скончался в пути

Находившемуся в Самарканде государю Тимуру доложили: «Из Китая прибыли купцы и доставили множество редкостных товаров». Государь велел: «Купцов со своими товарами привести ко мне». Купцы прибыли и все, что имели, принесли. Товары были одобрены, и за них заплатили хорошую цену.

Государь стал расспрашивать о китайской стране. Те рассказали следующее: «Государь Китая и народ тамошний не ведают бога, и поклоняются идолу. В городе Хутане живет один человек. К утру он мужает, в полдень вырастают борода и усы, а к заходу солнца они седеют. Смерти он не ведает и, как он скажет, так и сбудется. И государь, и народ той страны подчиняются его воле. Не верят в бога, создателя всего, в страшный суд, в потустороннюю жизнь, в рай и ад, и рассуждают таким образом.: «Кто на этом свете творит добрые, благодетельные дела, после смерти зачнется в чреве жен государей и владетелей, обретет сущность и родится их дитем, станет лучше прежнего. А те, кто на этом свете творят насилие и зло, родятся или от нищих, или же от четвероногих, от пернатых, от пресмыкающихся или ползающих червей. И как они раньше других притесняли, сами должны будут мучаться». Их государь считает, что, кроме него, на этом свете не было и нет других государей. На государевом дворе установлен такой порядок, что откуда бы ни прибыл в их страну иноземец, купец или другой деятель, пограничная охрана немедленно запишет, какие у него товары, чем он занимается или откуда прибыл. Все опишут, опись представят государю и доложат: «Из такой-то и такой страны прислано вашим подданным». В течение сорока дней хорошо принимают, обеспечат едой и питьем, покажут город и другие примечательные места. По прошествии сорока дней дадут вдвое больше принесенного, приведут ко двору, заставят поклониться, но не позволят лицезреть государя. Дадут на дорогу знак невредимости, и не оставят больше в городе. Должен уйти».

Услышав этот рассказ, государь Тимур изволил сказать: «Видать, той страной владеет дьявол, иначе, где слышано бессмертие человека и изменение цвета лица и волос три раза в день. Следовательно, он несомненный дьявол. Мне надлежит, я обязан перед богом, выступить против него, разбить идолов и разрушить капища, убить того дьявола, что в день три раза меняет цвет волос, и заставить признать истинного бога». [59]

32

Поход государя Тимура из Самарканда в Китай для обращения в веру

Велел государь Тимур, издали указ, позвали войско и выдали из казны звонкой монетой жалованье за пять лет. Тимур снялся из Самарканда и по дороге через Дашти Кипчак двинулся на Чин и Китай.

По прошествии двухмесячного пути, государь Тимур занемог. Собрались с лекарствами врачи и лекари, но никоим обpазом не смогли установить болезнь и помочь лекарством. Болезнь осложнилась, и государь почувствовал, что не излечится. Он призвал своего старшего сына, правителя Самарканда, Пир Мухаммеда Джахангира, а также главных людей и сановников государства, и дал много хороших заветов. Ему поручил сыновей и внуков, казну и страны, царей и правителей, и велел: «Возвращайтесь отсюда и войско поверните назад, с государевыми почестями отвезите меня в Самарканд. Оттуда разошлите всюду царям и правителям халаты и высокие письма и сообщите о твоем возведении нами на трон и о моей смерти. Моя казна в твоих руках и мои везиры и векилы находятся пои тебе. И поскольку ты вырос при мне, то хорошо помнишь все, что я сотворил на этой земле. Ты тоже действуй таким же образом. Сегодняшнее дело не откладывай на завтра, и не давай врагу времени. По достоинству оценивай службу своих подданных, по заслугам выдавай им награды и назначай содержание. Оказывай уважение законникам и знатным людям, умным, ученым и заслуженным. Крестьян и купцов не притесняй и постарайся как-нибудь уменьшить им подати, порадуй их. Так будет лучше для процветания страны. Вдохам и сиротам назначь пропитание, нищих порадуй милостыней, голодных накорми, голых приодень, насильников припугни и успокой, а с непокорными поступай сурово, разоряй их, чтобы не противились твоим приказам.

Бойся бога, держись подальше от зависти и порицания. Великому человеку не поручай малой службы, а маленькому человеку — большой службы. Если тебе надо будет решить какое-нибудь дело, расспроси многих, и вместе, и в одиночку. Выслушай всех, сравни их слова и поступай так, как сам сочтешь нужным. Такими действиями враги твои унизятся, а страна будет процветать. Все станут благословлять тебя, и войско будет довольным и могущественным.

Со элодеями поступай сурово, а с благородными людьми — хорошо. От страха не смогут творить зло. Таким образом усилится твое царствование».

Окончив давать завещание сыну, Тимур призвал своих везиров [60] и векилов, распорядителей государственными делами, царей и правителей, войско и ополчение, и своего сына Пир Мухаммеда Джахангира благословил государем на свое место. Все поклонились ему и поцеловали ноги.

Велел Тимур ввиду своей болезни повернуть обратно вместе с войском. Призвали мастеров, приготовили паланкин и захотели увезти государя. Ему стало очень плохо, нс имел даже силы, чтобы сесть в паланкин.

В пятницу вечером государь скончался. В войске поднялся плач, и все разодрали на себе воротники. Три дня оставались там же. Всем пожаловали халаты. Новый государь отца своего, много потрудившегося ради покорения земель, с душой, отделенной от тела, разумом от головы, и зрением от глаз, положил в носилки. Его накрыли украшенными драгоценными камнями покрывалами. Носилки подняли цари и государи, с великими почестями вернулись и доставили в Самарканд. Его предали земле, а все, добытое с большими трудностями, уничтожением семей, убиением и пленением, досталось другим. Он унес с собой страх перед страшным судом, а владения захватили разные лица.

В короникон грузинский триста семьдесят седьмой (377) писалось о смерти Тимура. К тому времени, когда пишется это, прошло двести семьдесят лет, а Индией до сих пор управляют его потомки.

33

В короникон двести семнадцать (217) скончался шах Тамаз и государем сделался сын его шах Исмаил

Тот освободил царя Свимона из крепости Аламут, призвал в Казвин и дал ему в царство Грузию. Шах Исмаил как раз отправлял Свимона в Грузию, когда его отравили и государем сделали его брата шаха Худабанда. Тот заставил паря Свимона принять мусульманство. Всех взятых вместе с ним князей велел привезти в Казвин, снабдил их конями, оружием, имуществом и всем, чего ,им недоставало, назначив также содержание.

Царю Свимону из государственных кладовых пожаловали все необходимое, а также верблюдов, коней, мулов и шатры с коврами, навьючили казну и сокровища, дали в царство Грузию и в грамоте назвали братом шаха. С ним отправили мехмандара и он, встречая в пути большие почести и хорошее гостеприимство, прибыл в Картли. Вышли все встречать его,. а Амилахори и ксанский эристав не могли оставаться в Картли, так как они вероломно поступили с царицей, и перешли под защиту царя Кахети. Там они оставались со своими семьями, [61] а их именья царь отдал частью царице, частью — своему брату Вахтангу.

Когда царь Давид узнал, что царь Свимон отпущен в Грузию, тотчас же послал человека к хондкару, взял в помощь войс:ка и передал крепости Грузии туркам, а сам явился ко двору хондкара в Константинополь. Хондкару это было приятно, и он оказал царю большие почести. Сыновья царя Давида не поехали с отцом. Баграт и Хосров прибыли в дом царя Кахетн. Впоследствии оба они царствовали в Картли.

Царь Свимон царствовал в Картли, но крепости были в руках турок. В это время главари кызылбашей так притеснили шаха Худабанда, что ворвались в гарем к нему и убили сеида, дочь владетеля Мазандарана, честную, умную и хорошую советчицу, которая у него была царицей. Государь долго умолял их не убивать ее и отказывался от престола, но его мольбам не вняли, и убили ее. Турки, узнав, что кызылбаши так притеснили своего государя, выслали великого везира Лала-пашу с большим войском и заняли Кахети, Ширван, Дагестан, Ганджу и Азербайджан, Курдистан, Ван и Нахичевань, Самцхе и Ереван. Хотя крепости Картли были у турок, страна была в руках царя Свимона, и из-за страха перед царем турки не могли выходить из крепостей. Везде в Азербайджане и Ширзане сидели их паши, а бегларбега Ганджи царь Александр велел взять и отправить со скованными руками хондкару. И до сих пор Кахети разоряется кызылбашами за это.

Царь Свимон боролся самоотверженно и, чтобы досадить хондкару и сделать приятное шаху, много турок перебил. Во главе своего грузинского войска он поставил двоюродного брата Гочу; из-за страха перед ним турки не выходили из крепостей.

Царь Свимон осадил крепость Гори. Девять месяцев усиленно бились с нею, и как взяли ее, подобравшись со стороны Куры, об этом выше написано.Бывших внутри крепости отпустили невредимыми. Об этом сообщили хондкару. Он разгневался и назначил бегларбега Тавриза Ахта Джафар-пашу сераскиром и с 10-тысячной армией послал против царя Грузия Свимона.

Взяв Горийскую крепость, царь захотел занять и Имерети.

Абашидзе, Чхеидзе и Церетели, также все благородные, живущие по эту сторону речки Цкалцитела, все они перешли на сторону царя Свимона и привезли его в Кутаиси без боя с большими пушками.

Князья же с этой стороны реки Цхенисцкали некоторые перешли к нему, другие же ушли к Дадиани. Царь Свимон из отваги и по гордости своей большую часть грузинского войска вернул назад и так выступил против Дадиани. Царя обманывали, говоря, что не сегодня-завтра Дадиани явится к нему, [62] а Дадиани писали: "Нападите на нас, мы не будем с вами сражаться".

34

Дадиани напал на царя Свимона в Опишквети н победил его

Те из имеретин, кто враждебно относился к царю Свимону, писали Дадиани: «Нападите на нас, мы не будем с вами сражаться и умышленно побежим от вас». Те, которые узнали, что они советовали Дадиани, доложили царю. Но он никому не поверил и не подозревал, что кто-нибудь осмелится напасть.

На него, уверенного в безопасности, неожиданно напали, а те, которые условились с нападавшими, скрылись в лесу. Картлийцев оставалось мало и вести бой было невозможно.

Кто был на сильных конях, те ускакали вместе с царем, остальные же попрятались в лесах или попали в плен к мегрелам. Казна, имущество и пушки достались Дадиани. Пленных выкупили у одишцев.

Царь прибыл в Гори, послал человека к своему зятю атабагу и сообщил: «Имеретины предали меня, вы наступайте на них оттуда, а я перейду отсюда, и нападу на них».

Тот ответил: «Сейчас не время. Эрзерумский бегларбег с сорока тысячью человек отправлен на помощь моему двоюродному брату Кваркваре и идет во главе войска на меня, а тавризский бегларбаг со 100 тысячью человек послан на вас. Сначала подумайте об этом, а с Имерети устроить дело легко».

После понесенного поражения царя очень огорчило известие о наступлении столь мноогочиленнаго врага. Он опечалился и послал царицу в Меджврисхеви. Царевич Георгий с большим войском стал в Гори, чтобы встретить с боем вражеское войско, с какой бы стороны оно ни подошло. Царь Свимон отправился в Сабаратиано, чтобы набрать войска. Там ему сообщили, что тавризский бегларбег Ахта Джафар-паша с войском, собранным по эту сторону Сиваса, остановился на берегу Алгети.

Царь Свимон, гордый и бесстрашный и не отступающий ни перед какими опасностями, не стал дожидаться войска Сабаратиано и Сомхити, не подождал также сына с войском Картли. Кроме того, со старых Бремен битвы на Алгети для грузин были всегда несчастны. Но царь никого не слушал, и людей с ним было мало. Он сказал своему войску: «Ничего нельзя поделать. Так как они только что прибыли, а Тбилиси находится в руках турок, мы не должны допускать их в город, иначе нам станет еще труднее». [63]

Тем, кто отговаривал его от сражения, царь так сказал: "Вы уподобтесь волку, а противника считайте овцами и мужайтесь. Их строй так велик, что одним взглядом нельзя окинуть начало и конец. Итак, где нападу я, и вы следуйте за мной. Перед богом малое и многое равны".

Никто не мог возразить ему.

Встали грузины и по правилам своей веры исповедались перед своими пастырями, каясь в содеянных грехах, и, причастившись, попрощались друг с другом.

35

Царь Свимон сразился с турками на Алгети, был взят в плен и увезен в Тавриз, а оттуда с большим почетом отправлен в Константинополь

Окончив прощание друг с другом, грузины взяли оружие и приготовились. Войско турок приблизилось на расстояние выстрела.

Царь тронул лошадь и грузины с копьями на перевес ринулись на мчащихся конях вперед, как ливень, как поток воды с гор после града; разорвали строй турок и, многих выбив из седла, врезались в ряды противника, сражаясь самоотверженно и сильно. Они держались прекрасно, и турки были удивлены их храбростью. Сбросив с коня одного, они оставляли его и обращались к другому, и каждый грузин сбил с коня четырех и пятерых турок.

Царь, с копьем в руке, на какой бы отряд ни напал, всех разбивал, и противник расступался перед ним. Но их войско было так многочисленно, что если бы они даже и не двинули рукой, грузины и в десять дней не смогли бы их перебить. Грузины устали от битвы, многие из них были убиты ружейным огнем.

После долгих просьб грузины повернули царя обратно и когда турки увидели, что грузины повернули назад, обрадовались и погнались за ними. Грузины ускорили бег своих коней.

Кто-то случайно толкнул лошадью коня царя, который скакал по узкой дороге с глубокой грязью, и царь с конем увяз в грязи.

Много старались, но не смогли его вызволить оттуда. В это время их настигли турки и множество грузин погибло, защищая царя. Но и этим не помогли ему. Царь стоял по колено в грязи, отстреливался из лука, и никто не смог подступиться к нему.

Один паша Бараташвили узнал царя и доложил Джафар-паше: «У пего не осталось никого из войска и, увязший в грязи, он также гордо отстреливается из лука». [64]

Паша выехал вперед посмотреть на царя. Увидев его, был удивлен и изволил сказать: «Этого еще никто не делал, чтобы в течение пяти часов выдержать сильный и трудный бой, побежденному и лишенному войска увязнуть с конем в грязи и еще стрелять из лука. Убить его не достойно человека, пусть никто не стреляет в него из лука или из ружья. Войскам отойти к поздать сюда землекопов, пусть они раскопают грязь, просушат дорогу и вызволят царя».

Снова подошел паша Бараташвили и от имени великого везира доложил парю: «Не помогут вам ваши старания, мы хотим взять вас живым, а то могут выстрелить из ружья и убить». Рассерженный царь ответил ему: «Сын твоего отца, почему пугаешь меня смертью? Я рожден для того, чтобы умереть». Бараташвили продолжал говорить царю ласковые и приятные слова: «Того. что ты сделал сегодня, не творили ни Ростом, ни Вахтанг Горгасал». Эти хорошие слова были приятны царю, и он так ответил ему: «Клянусь солнцем моего отца, живым я не сдамся никому, кроме Джафар-Паши». Бараташвили пошел и доложил эти слова Джафар-паше.

Все турки были поражены. Такая львиная доблесть царя понравилась Джафар-паше. Царя вывели из грязи.

Великий везир вышел ему навстречу, обнял царя и расцеловал. Царь так сказал ему: «Да будет блаженна ваша мать, что родила такого сына, взявшего на охоте такую дичь, как я».

Паша так ответил ему: «Моя мать была очень богомольной. Есть такая ночь, называется она Лейлет ул-геджа. Кому придется в ту ночь просить о чем-нибудь бога, его желание исполнится. В году одна такая ночь. Моя мать нашла эту ночь и просилa о моей победе. Потому мне дана такая победа, а то я не достоин того, чтобы взять тебя в плен. Но вы, как сокол, разлетевшийся за голубем, попали в сеть, и это сказано в персидском стихе: «Мурги зирак чун бедаом офтад, тахамул баидаш».

Царь понял, что он говорит. Сказал ему: «Если не буду терпеливым, что я могу сделать». Царю оказали большие почести, разбили для него царские шатры, и у кого были пленные грузины, всех заставили привести к царю.

Паше доложили: «Его сын, Георгий, с грузинским войском стоит в Гори, и они надеются на помощь с его стороны».

Один из музыкантов стал напевать: «Симон хан алгетда, алгетда».

Турки опасались грузинского войска, поспешно снялись оттуда, взяли царя Свимона и ушли.

В короникон двести восьмидесятый царевич Георгий получил в Гори известие, что вчера отец его сразился на берегу Алгети с турками и был взят живым в плен. [65]

Тотчас же был отдан приказ по войскам. Время было за полдень. Царевич Георгий выступил из Гори с людьми на добрых конях, проехал по Кватахевской дороге. На другой день прибыли усталые к тому месту, где турки снялись с лагеря.

У кого лошади еще имели силу, те в ту же ночь бросились вдогонку за врагом. Джафар-паша увел паря Свимона через гору Гокча.

Грузины догнали отставший неприятельский обоз, много добычи взяли и вернулись.

К царевичу Георгию собрались все грузины и венчали его на царство. Грузины твердо стояли за него и верно ему служили.

А царя Свимона привели к хондкару.

Турки хотели Картли для царя Давида, но царь Давид скончался, и грузины стали просить хондкара отпустить к ним царя Свимона. Множество драгоценных камней и жемчуга послали ему и сына царя Георгия, Давида, заложником привели к нему, чтобы взять царя Свимона.

В это время хондкар получил известие, что у шаха Худабанда отнял царство собственный сьш шах Аббас, который взял в жены дочь царя Свимона, Пахриджан-бегум, и, истребив всех неверных и ослушников, пошел походом на Азербайджан.

И без того хондкар обвинял царя Свимона в приверженности к шаху, а теперь еще известие такое получил. Напрасны оказались расходы, понесенные грузинами, они и царевича Давида потеряли, и царь Свимон остался в Турции.

Поссорились между собой турки и кызылбаши, и начались война и баталии между ними.

36

Шах Аббас сделался государем

Царь Свимон скончался в Константинополе. Его смерть огорчила шаха Аббаса. Он захотел взять Азербайджан.

Некоторые из главных лиц Тавриза были по торговым делам при шахе в Исфахане, другие же были посланы в Тавриз, чтобы сообщить шаху, когда настанет время напасть на турок.

Ахта Джафар-паша умер, и на его место прибыл другой паша. Курдские владетели не повиновались ему, и тавризский бегларбег напал на них с азербайджанским войском и много вреда нанес.

О выступлении паши из Тавриза на курдов тавризцы срочно написали шаху. Шах еще раньше приказал ардебильскому бегларбегу Зульфикар-хану: «Так как страна вокруг тебя занята турками, ты держи на постоянном жаловании пятнадцать тысяч человек, имей их наготове и, когда получишь наш приказ, сделай то, что будет поведено». [66]

37

Поход шаха Аббаса и прибытие его на восьмой день в Тавриз

Встретил его Зульфикар-хан с большим войском за Шиблой, у озера. Когда кызылбаши увидели издалека войско Зульфикар-хана, они доложили шаху: «Показалось большое войско,. нас мало. Как нам поступить?». Шах так изволил сказать им:

«То войско послано Муртузом-Али на помощь нам, и его меч Зульфикар тоже среди них». Так они говорили, когда Зульфикар пришел и поцеловал у шаха ноги. Государь был рад его прибытию. Зульфикар-хан принес ему хорошую весть: «Паша еще не вступал в Тавриз, он разгромил курдов и много добычи взял. Он распустил войска, и те ушли к себе, а сам паша с малым числом людей пошел на охоту к озеру. Шах изволил оказать ему: «И ты хорош, и твое сообщение хорошо, и войско у тебя хорошее, но вот посоветуй, что нам следует сейчас сделать?». Тот доложил: «Мы отправим вперед под видом путников несколько человек. Там стоят их таможенные, захватим их,. чтобы не падали вести в Тавриз. И пусть государь этой ночью прибудет в Тавриз, и если паша уже прибыл, другое придумаем, а если его там еще нет, — обсудим и это. Слава Ваша велика и грозна, и счастье велико. Мы преградим ему дорогу и откуда бы ни пришел, поймаем с божьей помощью».

Сделали так, как он сказал. Таможенных перебили. В ту же ночь шах вступил в Тавриз, и некоторые из главных лиц Тавриза ночью пришли и облобызали ноги государя и доложили, что паша еще не прибывал.

Шах был рад этому сообщению. В ту же ночь отобрали испытанных людей на добрых конях и поставили их на той дороге, по которой вступали в город. Шах ехал поодаль. Паша,. которому ничего не было известно о приготовлениях противника, увидел издали войско, в котором ни у кого не была белым повязана голова. Он подумал, что ему преградили, дорогу курды, войско которых он разгромил раньше.

Паша переменил коня и приказал войску: «Осмотрите подпруги у коней и приготовьте оружие».

Пока управлялись с этим, приблизилось войско и началась. стрельба и стычки. Турки увидели, что это кызылбаши, но поздно уже было избежать боя. Их было мало, но мужественно и храбро выдержали они бой, дрались, не щадя себя, и держались хорошо. Пока было возможно, рубились саблями и большой урон нанесли противнику. Но государь и кызылбаши все заранее обдумали, их было много и все были отборные воины,. к тому же государь обладал сильным счастьем, и их дела шли хорошо. [67]

Под пашой убили лошадь, и его взяли пешего, а бывших с ним турок некоторых захватили, другие пали в бою, остальные же успели укрыться в Тавризской крепости и укрепили ее.

Взятого в плен тавризского пашу привели к шаху и поздравили государя с победой. И шах изволил сказать паше: «Как же это ты распустил азербайджанское войско и оно разошлось по домам, а ты один пошел на охоту». Паша доложил:

«В этом нет вины моего ума, виновато ваше счастье, так как счастье государя полнеет, и от него многие подобные мне паши худеют».

Эта речь понравилась шаху, и он оказал паше большие почести. Шах пожаловал в Тавриз и подступил к крепости. Тавризцы, у которых зятья были турки, отрубили им головы и поднесли шаху. Крепость тавризскую взяли и большую добычу захваттли там. Так как в это время турки воевали с франками, онт не смогли прийти ка помощь Азербайджану.

Государь ту зиму стоял в Тавризе, весной осадил Ереванскую крепость. С ним были царь Георгий с войском Картли и Александр с войском Кахети.

38

Царь Георгий и царь Александр пришли на подмогу шаху под Ереваном

Царь Георгий с войском Картли и царь Александр с войском Кахети пришли на помощь шаху под Ереваном, крепость взяли, и шах щедро одарил картлийцев и кахетинцев.

Он с большим почетом отпустил царя Георгия в Картли и так велел ему: «У тебя пограничные места,— скорей езжай туда и хорошо охраняй». А царю Александру так изволил сказать: «Ваш сын Константин воспитай мною и достоин быть царем. Я дам ему многочисленное войско, а вы с вашим войском помогите ему занять Ширван, который я даю ему. Отсюда я буду подсоблять, оттуда вы укрепите ему тыл, и он усилится».

Однако говорили, шах был зол на царя Александра за то, что тот ганджийского бегларбега, скованного по рукам, отослал хондкару. Шах и Константину наказал: «Я очень зол на твоего отца. Когда займешь Ширван, убей своего отца, а я и Кахети тебе отдам».

Прибыв в Ширван, кызылбаши и грузины осадили крепость Кабалу. Изнутри турки, а снаружи грузины и кызылбаши стали сильно биться и сражаться. Очень хорошо держались кахетинцы и ловко сражались. Внутри турки, а снаружи кызылбаши были изумлены львиной доблестью грузин и их стойким радостным боем. [68]

39

Взяли крепость Кабалу, заняли Ширван, поставили царем Константина, сына царя Александра

Разгневался бог на Константина, попрал он сыновний долг, убил и отца и брата своего.

Это очень оскорбило и разгневало кахетинцев, и они напали на дом Константина, чтобы убить его.

Сам Константин бежал в чужую страну, его не могли найти, но его казну, имущество и обстановку кахетинцы разгромили и разнесли.

Константин бежал, а убитых царя Александра и его сына по обычаю грузинскому привезли в Кахети, в Алавердскую церковь. Там собрались картлийцы и кахетинцы. Каждый внес на поминки соответственно своему положению и состоянию и исполнил все по закону христиан.

Константин прибыл в Ардебиль и о происшедшем написал шаху. От шаха он получил приказ: «Собери азербайджанское войско, возьми с собой казну шейха Сефи, Ширван принадлежит тебе. Напади на кахетинцев. Кто будет врагом тебе, того убей, а кто окажется верным, — того возвеличь».

На пятый месяц вернулся в Ширван Константин с большим войском. С ним были некоторые из кахетинцев, некоторые же нарочно примкнули к нему.

Царица — вдова Кетеван царствовала в Кахети. Молодой Теймураз находился при шахе. Пришла весть, что Константин двинулся с многочисленным войском и хочет взять в жены царицу Кетеван.

Это известие царица написала царю Георгию в Картли. Тот немедленно послал на помощь царице Кетеван Папуну Амилахори с войском Верхней Картли, а сама царица собрала всех кахетинцев с семьями на войну. И они поклялись друг другу, что своих жен и детей поставят под знамена у царицы, а сами будут сражаться впереди. Так и сделали. Картлийцы и кахетинцы продвинулись вперед от знамен, а с той стороны Константин выехал вперед от своего войска.

Бывшие с Константином кахетинцы так ему сказали: «Грузинским войском командует ваш дядя, и он предпочтет вас. У царицы нет сына. Ради кого же кахетинцы будут сражаться против своего наследника — царевича?». Вы выступите немного вперед, и когда кахетинцы узнают вас, они пришлют человека просить вас. А дальше поступайте так, как найдете лучшим».

Тот послушался, отделился от своего войска и подъехал близко к войску кахетинцев.

Изменили ему, напали и стали разить и спереди и с тыла. [69]

Убили кахетинцы Константина, который после убийства отца жил шесть месяцев.

Сказано в старом персидском стихе:

Педаркуш падшахира нешайед.
Агар шайед, беджуз шеш мах ненайед.

«Отцеубийца не может быть государем;
если же станет, больше шести месяцев не продержится».

Это старая поговорка, и случилось так, как сказано в ней.

Об этом происшествии написали шаху Аббасу. Он очень огорчился, но не показал виду и так изволил оказать: «Да не погибнет рука свершившего это. Отцеубийца заслуживает худшего».

В это время прибыл из Картли гонец с известием о смерти царя Георгия. Шах был в Ардебиле. Он хотел ехать в Мазандаран и Гилян, но не поехал. Царю Луарсабу послали халати саблю, а в государственной грамоте назвали сыном.

Шах пожаловал Кахети царевичу Теймуразу и велел поставить ему трон по грузинскому обычаю. Посадили на него Теймураза и венчали государем. Шах подарил ему большую золотую чашу и кызылбашам и грузинам повелел то же самое, и все по мере возможности осыпали его золотыми и серебряными монетами.

Устроили хороший пир и застолье, из государственных кладовых обеспечили его всем необходимым — золотом и серебром, драгоценными камнями, шатрами и коврами, конями, мулами и верблюдами, снабдили всем, что полагается государю, возвеличили, дали мехмандара и послали царствовать в Кахети.

Великая радость охватила всех грузин и в особенности кахетинцев. Больше всех радовалась мать; как пропавшего Иосифа его отец Яков обрел царем, так и к ней в дом явился царем венчанным пропавший юноша, царавич Теймураз.

40

Первый брак царя Теймураза с дочерью Гуриели

Царица, и духовные, и светские лица, князья и дворяне Кахети все стали предлагать Теймуразу жениться, и он согласился. Выбрали епископов и князей, послали их к Гуриели и попросили у него дочь в царицы Кахети.

Гуриели это было приятно, он отдал дочь и отправил ее с хорошим приданым и убранством. Дружками отправили с нею избранных старцев и епископов, князей и дворян, умных и ученых, и нравственностью совершенных, добрых людей.

Кахети тогда была в цветущем состоянии. Сыграли яркую, [70]

славную свадьбу. Три месяца развлекались пирами, игрой в мяч и охотой.

Всех гостей приняли хорошо и такое множество подарков им поднесли, что те уехали изумленными. И сейчас в Гурии с удивлением вспоминают изобилие даров, привезенных тогда дружками.

Дочь Гуриели забеременела. Она была очень умная, и велик был в ней страх божий. Богомольная и справедливая, много заботилась о нищих и вдовах и сиротах, чтила служителей веры и усажала князей и дворян. Телом стройная и прекрасная, лицом прелестная и красивая, поступками добрая; она строила святые церкви и монастыри и много жертвовала им; подносила щедрые дары монахам, наставникам и священникам; многотерпеливая, она никого не обижала, со всеми обращалась как с братом, как дочь, с женщинами как женщина. Была она покорна свекрови и боязлива, и к мужу питала большую любовь.

Она родила двух сыновей. Одного звали Леван, другого Александр. Скончалась она рано, и сильно горевали и плакали по ней кахетинцы. Церковь в Шуамта она возобновила, разрушенное вновь выстроила. Спустя сорок пять лет Парсадан Горгиджанидзе прибыл в Шуамта, увидел эту церковь и сказал следующие стихи:

Хахульскую церковь «Всех святых» царица воздвигла,
Употребив на нее все свое приданое.
И, уйдя от бренной славы, райской жизни там достигла.
Стыд тому, кто не помянет, не воздаст хвалы.

41

Второй брак царя Теймураза с царицей Хорешан

Когда окончили траур по царице, дочери Гуриели, стали просить у царя Картли Луарсаба сестру в царицы Кахети.

Но дед царя Теймураза, Александр, и бабушка царицы Хорешан (сестры Луарсаба) царица Нестан-Дареджан были братом и сестрой, детыми Левана, и по христианским законам те не могли сочетаться друг с другом браком. Не разрешали этого и законники. К тому же Хорешан была обещана хану арагвского эристава. По этому случаю созвали собрание, чтобы обсудить, как сочетать браком внуков брата и сестры.

Законники решили ради объединения и усиления христианских стран разрешить этот брак.

У царя Георгия осталось двое сыновей, один царь Луарсаб, а второй — царевич Давид, который был послан к хондкару на выкуп царя Свимона. Тогда и деда не смогли выкупить и царевича Давида потеряли. Было у него две дочери. Старшая [71] — царевна Лела, которую шах назвал Фатьма Султан-Бегум и сам женился на ней, и царица Хорешан, которую выдали за царя Теймураза.

Однако некоторым из картлийцев и кахетинцев не понравилось заключение их родственного союза и объединение Картли и Кахети. Они со злобой донесли шаху. Шах огорчился и, разозлившись, пригласил обоих на охоту в Мазандаран, чтобы испытать их.

И тут враги ввели в заблуждение их и отговорили от поездки в Мазандаран, и те же, которые их отговаривали, усилили доносы на них и оправдали слова прежних доносчиков. Желавшие их гибели еще больше напугали их и внушили страх.

Царь Луарсаб был женат на сестре моурава Саакадзе. Грузины принудили царя развестись с нею и захотели схватить моурава. Моурав узнал это и бежал. Он прибыл к своему тестю, Нугзару Эристави. Царь просил примирения. Они так ответили: «Мы не причиняли вам никакого зла, а вы происками врагов у одного из нас отняли пожалованную в невесты девушку, другому же вернули замужнюю женщину. Тот, кто это вам посоветовал, желает нас погубить. Мы, как ваши подданные, могли бы примириться с этим, но враги наши могут использовать это для наговоров. Поэтому без клятвы мы не можем вам больше довериться».

Это известие очень разгневало царей, они собрали войска Картли и Кахети и вступили во владения эристава.

А те укрыли свои семьи в крепость Арши. Эристав Нугзар с одним из своих сыновей и моурав с верными слугами ночью выбрались из крепости и, избегая дорог, прибыли к шаху. Они наговорили на царей шаху.

В это время шах получил донесение от тбилисского минбаши, что крепость Арши взяли, а владение эристава, разорив его, передали Агатангу. Эта весть рассердила шаха. При его дворе были некоторые из знатных людей Кахети, жаловавшиеся на царя Теймураза. Они присоединились к моураву и посоветовали шаху совершить поход на Картли и Кахети. Они убедили в этом шаха, и был отдан приказ о походе.

42

Поход шаха Аббаса на царя Луарсаба и царя Теймураза, увод царя Луарсаба, разорение и пленение Кахети

Великой грозой и с многочисленным войском шах прибыл в Карабах. Узнав об этом, царь Теймураз послал ему навстречу свою мать, царицу Кетеван и сестру свою Елену с двумя [72] своими сыновьями — Леваном и Александром, со многими дарами и с просительными письмами.

Шаху это понравилось и он захотел вернуться. Кызылбаши также не хотели этого похода, но бывшие при нем картлийцы и кахетинцы стали просить шаха и говорили ему: «Мы и наши дети являемся заложниками здесь у вас, и если вашему войску будет причинен какой-нибудь вред, всем нам отрубите головы.. Раз уж вы изволили пожаловать до этого места, то поохотьтесь в Грузии. И как вам будет угодно, так и распорядитесь, а затем, охотясь и развлекаясь, вернитесь обратно. Государь согласился с ними, мать царя Теймураза отправил в Шираз, и ее впоследствии за то, что не оставила своей веры, предали) мучениям, а сыновей Теймураза оскопили.

Шаха привели в Грузию. Так как в Картли и Кахети много было ненадежных лиц, цари не решились сразиться с врагом и, снявшись со своих мест, укрылись в Имерети у царя Георгия. Тот встретил их хорошо.

Шах прибыл в Никози и оттуда послал отряды разорять. Осетию. А царю Георгию он написал грозное письмо: «Наши подданные пришли к вам, верните их обратно, в противном случае я пошлю на вас войско». Тот написал в ответ просительное письмо: «Если слуга боится господина, это надо зачесть ему за преданность. Эти люди боятся вас. Если я им все же откажу,. они уйдут в Абхазию. А Имерети, если даже будете разорять, кроме мамалыги, ничего не достанете здесь. А кто никогда не ел мамалыги и съест ее, — сделается паршивым. Они, то есть Луарса6 и Теймураз, по своей воле не могут явиться к вам».

Получив такой ответ, шах послал через Сару-ходжу в Имерети, царю Луарсабу от сестры клятвенные письма и написал царю Георгию следующее письмо: «Если царь Луарсаб не хочет нас, то и мы не желаем его, вы тоже из рода Багратиони, пришлите к нам вашего сына Александра, мы его сделаем царем в Картли».

А Сару-ходже наказал сделать так: «Эти письма тайком покажи царю Луарсабу; если он захочет поехать к шаху, то уже не показывай то письмо царю Георгию».

Когда Сару-ходжа со своим дьявольски льстивым языком встретился с царем Луарсабом и очень ему понравился, он показал ему письма сестры и так доложил: «Я кое-что хочу сказать вам секретно, если не выдадите меня».

Царь от чистого сердца дал ему клятву: «Как я могу выдать вас».

Сару-ходжа сказал: «Я пришел, чтобы забрать царевича Александра, которому шах отдал ваше царство». И показал: «Вот его грамота, хотя я не стою того, но, однажды, я так полюбил вас, что хочу за вас пострадать. Теперь, если я передам эту грамоту царю Георгию, как бы он не схватил вас и не отправил [73] со своим сыном и как бы не привели вас туда в положении не приличествующем вам. Если же вы решитесь отправиться в Турцию, я последую за вами и эту грамоту не покажу царю Георгию».

Юноша-царь так ответил ему: «Если мы уедем в Турцию и. ты не передашь эту грамоту, какая нам будет от этого польза? Тот, кто написал ее, напишет и другую. Если ты знаешь что-нибудь другое, что будет нам полезно, то посоветуй мне».

Тот доложил: «Что прикажите, то я и буду стараться исполнить».

Царь сказал: «Я напишу сестре письмо, а ты напиши счастливому шаху прошение, чтобы он пожаловал нам грамоту на безопасность. Наши отцы и деды долго служили государевой. семье, и я тоже ни в чем не провинился. Если он не поверит словам моих неверных слуг и не погубит меня, я поеду».

Сару-ходжа обрадовался и тотчас же написал шаху об этом. Когда доложили шаху, он сейчас же написал Луарсабу клятвенные грамоты. И как Адам был соблазнен дьяволом, так и царь Луарсаб был обманут Сару-ходжой, и он поехал к шаху. Теймураз остался на месте.

43

Царь Луарсаб прибыл из Имерети в Картли к шаху

Когда шаху доложили о прибытии царя Луарсаба, было повелено, чтобы все вышли встречать его. С большим почетом-привели его к шаху.

Шах принял его как сына и много обнадеживающих слов ему сказал. Снявшись оттуда, шах пожаловал в Гори.

Из Гори он прибыл в Тбилиси. По обоим берегам реки — от Мцхеты до Тбилиси стояли войска. Их послали в Кахети и восемьдесят тысяч дымов грузин, армян и евреев, князей и дворян, согнали со своих мест и погнали в Мазандаран, некоторых же рассеяли по другим краям.

Кахети отдали Иасе, внуку Александра, и векилом приставили Давида Асланишвили. Картли дали царю Баграту, сыну царя Давида, а царя Луарсаба с его приближенными с почетом увели с собой.

Моурав оказался хорошим слугой шаха, он доложил ему: «Ты так много чести оказываешь царю Луарсабу, что царя Баграта никто не будет поддерживать здесь, уповая на того же Луарсаба».

Государь поверил словам врага, царя Луарсаба с его слугами отослали в Астрабад. Прошел год, кахетинцы, привели из Имерети царя Теймураза, прогнав Иса-хана. [74]

Снова доложил моурав шаху: «Так как кахетинцы привезли царя Теймураза, то и картлийцы будут пытаться привлечь нa помощь русских, послать корабль и увезти царя Луарсаба морем».

Вследствие таких речей, у Луарсаба забрали его приближенных и разослали по разным местам, а самого Луарсаба послали пленником в крепость Гула6.

Шах прибыл в Исфахан. Туда же приехал гонец царя Баграта с известием: «Имеретины напал.и и разграбили Верхнюю Картли и мы также хотим разорить Имерети, каково будет повеление государя?».

Эту весть доложили шаху.

Моурав воспользовался случаем, и так доложил шаху: «Пока царь Луарсаб жив, Грузия не успокоится».

Послали человека, и царя Луарсаба задушили в крепости, сестру царя Фатьму Султан-Бегум отдали Игирми Дордлу Пейкар-хану, и послали его правителем в Кахети. Царь Теймураз с пятьюстами человек ушел к хондкару в Турцию, прибыл в Константинополь и просил у хондкара войска.

Тот так изволил ему ответить: «Мы с шахом единоверцы. Я не могу дать вам войска против него».

44

Разговор хондкара с царем Теймуразом

Хондкар сказал Теймуразу: «Ты просишь войска у нас против кызылбашей. Мы с ними одной веры, а ты христианин. Законники запретят дать вам войска против них, но если ты сделаешься мусульманином, они разрешат нам, и мы поможем вам войском».

Теймураз ответил: «Я для того и стараюсь столько, чтобы не оставить свою веру и не принять ихнюю. Как же я могу перейти в вашу веру».

Эти слова царя очень не понравились хондкару, Теймуразу стали оказывать меньше почестей и не назначили больше ему встречи.

Царь Теймураз уехал разгневанный из Константинополя со своими пятьюстами человек. На третий день об этом доложили хондкару. Тот повелел разослать повсюду гонцов, закрыть ему дороги и не пускать. Повсюду, куда прибыли гонцы, перекрыли дороги. Но где только Теймураз встретил военные отряды, разбил их и продолжил путь. Семья у него была в Самцхе, в крепости.

Один из подданных ереванского хана Табун-Султан вызвался привезти к шаху семью царя Теймураза. Щах обрадовался этому и обещал тому большие почести. [75]

45

Царице Хорешан приснился сон, сбывшийся в тот же день

У подножия крепости, в которой пребывала царица, был сад. В пору цветения роз она сошла туда вместе с сопровождающими. В ту же ночь ей приснился сон, будто весь сад наполнился змеями. «Все они тянулись укусить меня, — рассказывала царица. — Я бежала от них в крепость, и змеи погнались за мной. Я успела забежать в крепость, а по воздуху прилетели коршуны и растащили змей. Вставайте, подымемся в крепость. Не оставайтесь здесь».

Было за полночь, они подошли к воротам крепости. Но стража не открыла ворота ночью.

На рассвете войско кызылбашей напало на тот сад. Гарнизон узнал это, взял царицу в Олтисскую крепость и открыл стрельбу в неприятеля сверху из ружей и пушек.

Возвратившийся из Константинополя царь Теймураз, услышав пушечные выстрелы, подумал, что это преследовавшие турки опередили их. «Кто может, пришпорьте коней», — приказал он.

Приблизившись к крепости, узнали, что это кызылбаши, и стали противники разить друг друга. С обеих сторон дрались мужественно, но кызылбаши были перебиты, и царь Теймураз победил. Так скоро сбылся сон царицы.

В это время царь Теймураз получил из Кахети известие: «На Арагви предательски были перебиты кахетинцы, всем отрубили головы. Поскорее идите на помощь».

Теймураз тотчас же снялся, быстро проехал Картли и прибыл в Кахети. Узнав о прибытии своего царя, кахетинцы все перешли к нему.

Пейкар-хан бежал из Чоетской крепости. Прибыл в Барду и о случившемся написал шаху.

Шах назначил полководцем Аликули-хана Шамлу и с большим войском послал на царя Теймураза, чтобы как-нибудь его захватить. Войско кызылбашей зашло в тыл и стало на Арагви. Царь Теймураз прибыл в Сагурамо и стал в крепости. Он просил у Аликули-хана дать дорогу, чтобы уйти. Тот не дал. Теймураз передал: «Завтра я пройду с саблей в руках». Приближенный картлийского царя Баграта Байндур Эристави был при Аликули-хане и передавал сведения о кызылбашах царю Теймуразу. Обо всем, что он делал или говорил, в тот же день сообщал. [76]

46

Битва на Арагви царя Теймураза и Аликули-хана Шамлу. Победа царя Теймураза

Аликули-хану доложили: «Царь Теимураз велел передать, что завтра пройдет с саблей в руках». Хан приказал: «Все запаситесь конями и оружием. Везде на переправах поставьте ружейников и постарайтесь, чтобы он не ушел от вас». До рассвета перекрыли дороги, а как рассвело, построили отряд и стали дожидаться царя Теймураза. Он прибыл поздно. Ему показали войско, но оно не выступило вперед.

Теймураз послал человека к Байндуру Эристави с просьбой: «Помоги мне и попроси Аликули-хана, пусть напишет просительное письмо шаху, чтобы он оставил меня на моей разоренной земле и не заставлял скитаться по чужим дворам. Если же нет, хоть вас и много, а нас мало, куда бы мы ни отправились, вое же будем возвращаться сюда. Не оставим вас в покое, но и не сразимся с вами».

Обрадованный Аликули-хан послал человека к Теймуразу и попросил у него прошение к шаху, чтобы послать его с гонцом. И приказали войску спокойно сойти с коней. Все разошлись по своим шатрам и сняли с себя оружие. Некоторые стали молиться, другие сели поесть, а некоторые заснули.

В это время, когда вое было спокойно, караульные закричали: «Опасайтесь, пришло войско!».

Загремели трубы и поднялся крик людей и ржание лошадей. Пока собиралось войско, грузины были уже среди кызылбашей. Стали раздаваться крики: «Бей их! Урузбу гидилари», а в некоторых местах началась и стрелыба из ружей.

Кызылбаши не выдержали и, бросив все свои вещи и имущество, кто верхом, а кто пешим бросились бежать и укрылись в Тбилиси. Некоторые из них утонули в Куре и Арагви.

Шатры, вещи и другое имущество кызылбашских ханов и султанов целиком достались Теймуразу. Всем князьям он пожаловал по одному ханскому и султанскому шатру и имущество. Сам же он расположился в шатре Аликули-хана. Добыча так подешевела, что даже половину не разобрали. Верблюды продавались за один абаз. Что принадлежало Аликули-хану, то Теймураз оставил себе. Остальное все приказал раздать войску.

Говорили, что с сотворения мира грузины не одерживали более блестящей победы.

Шаху написали об этой битве.

В то время царь Баграт был тяжело болен, и шах послал к нему лекаря Мирзу Дауда, который не смог, однако, ему помочь. Какое лекарство он ни давал, все оказывалось бесполезным.

О великом поражении Аликули-хана и кызылбашей, о разгроме [77] войска и истреблении кызылбашей, о бегстве Аликули-хана и смерти Баграта — о всех этих недобрых вестях написали и послали шаху с гонцом.

47

Смерть царя Баграта. Царем шах назначил его сына Свимона и отправил вместе с ним Карчига-хана с большим войском

Моурава и Зураба Эристави считали врагами Теимураза.Поэтому их отпустили вместе с царем Свимоном, а Карчига-хану повелели — во всем, что будет предпринимать, спрашивать их совета.

Царя Свимона поставили царем в Тбилиси, а Карчига-хана послали против царя Теимураза. Моурав и Зураб прогневали бога, попрали они хлеб и соль шаха, нарушили долг слуги перед своим патроном, за великие милости шаха отплатили ему изменой и стали вести тайные переговоры с Теймуразом.

Они поклялись Теймуразу и взяли с него клятву, и моурав так научил его: «В такое-то время напади на нас с войском, и когда будут садиться на коней, я сам ударю копьем Карчига-хана и убью его, а после делайте то, что найдете нужным». Об этом написали царю Теймуразу.

На другой день вдруг караульный неожиданно закричал: «Сверху идет войско». Стали садиться на коней, и Карчнга-хан приказал: «Держите наготове коней и кликните моурава».

В это время моурав в полном вооружении подъехал со своим отрядом к шатру Карчига-хана. Его пригласили сойти с коня. Но он сказал: «Сейчас не время, приближается войско неприятеля. Пусть он выйдет и сядет на коня». Срочно подвели коня. Карчига-хан вышел, чтобы сесть на него; вдев ногу в стремя, он приподнялся.

Забыл моурав бога, собственной рукой вонзил ему в бок копье и сбросил на землю; засыпали ударами отца с сыном и убили обоих.

Картлийцы и кахетинцы ворвались в лагерь. Одних они умертвили, другие же бежали. Весь лагерь, имущество, лошади и мулы, верблюды и поклажа — все досталось грузинам.

Царь Свимон ушел к шаху, Теимураз занял Картли и осадил Тбилисскую крепость. Открыли ружейную стрельбу с Таборской горы и взяли нижнюю крепость. В крепость же Нарин-кала не смогли проникнуть.

Горожанин Гарсоа, сын Чаноа, дал знать городскому минбаши: «Когда придет благоприятная весть от шаха, я накину на себя что-нибудь красное и стану в такое место, чтобы меня [78] можно было видеть с крепости, а вы держитесь стойко». Отвели воду от Нарин-кала, и гарнизон стал страдать от отсутствия воды.

Минбаши города и уроженец Гори Георгий Горгиджанашвили были побратимы. Минбаши послал к нему человека сказать: «Сейчас как раз время, чтобы ты оказал услугу семье шаха. Мы очень страдаем без воды, помоги как-нибудь с водой». И тот в ту же ночь поднялся с одним человеком на гору и пристроил обратно на сйое место снятые деревянные желоба, пустив по ним воду Сарсарака. Она до рассвета текла в Нарин-калу и наполнили там колодцы и бассейны. На другой день с утра увидели, что со скалы течет вода. Разгневанные послали наверх человека и снова отвели воду, но того, кто пустил воду, не нашли. Гарнизон же, получив воду, собрался с силами и не сдал крепость.

Из крепости тактом выбрались два человека и пришли к моураву. Моурав расспросил их о положении крепости. Они ответили: «Потому ке сдали крепость, что есть один горожанин, зовут его Гарсоа. Между ним и минбаши условие: если-придет благоприятная весть от шаха, он накинет на себя красное и покажется гарнизону, поэтому осажденные твердо держатся. А воду дал гориец Горгиджан, ради своего побратима минбаши». Услышав это, не стали расследовать дальше. Гарсоа отрубили голову, повесили Горгиджану на шею и так водили по городу. Из Имерети в это время приехал митрополит-Кутатели. Когда Горгиджана провели мимо дверей его дома, узнал его и, взяв под защиту, спас.

К этому времени пришло известие, что Иса-хана корчибаши назначили полководцем и вместе с царем Свимоном и большим войском отправили в Грузию.

Об этом доложили царю Теймуразу, бывшему в это время в Табахмеле. Он тотчас же призвал к себе картлийцев и взял клятву с кахетинцев в том, что они будут верны и будут сражаться с кызылбашами. Устроили совет, призвали опытных в военном деле людей. Некоторые решили, что лучше пустить кызылбашей до Мцхеты и напасть на них с высот, охватив с обеих сторон. «Так как мы, — говорили они, — будем в защищенных местах, перебьем их из ружей». Моурав и Агатанг сказали: «Если мы так сделаем, жители Сабаратиано уйдут от нас и перейдут к ним. Они хорошо знают дороги, проведут войско через Дидгори и заберутся к нам в тыл. Так как у нас много, войска, лучше встретить врага в поле. Они не смогут выдержать рукопашного боя и, будучи сломлены, не посмеют больше с нами сразиться». [79]

Битва на реке Алгети между Иса-ханом корчибаши и Теймуразом, в короникон триста девятнадцатый

Сначала победили грузины, и кызылбаши обратились в бегство. Из-за жадности к добыче грузины потерпели поражение и были перебиты.

Весь Иран пошел на маленькую Грузию. Построили отряды по правому и левому флангам и поставили впереди ружейников. Бегларбег Азербайджана со своим войском скрылся в лощине на правом фланге. Прославленные в боях грузины, отборные бойцы на добрых конях, за ними и остальное войско, продвигались вперед медленно до расстояния на ружейный выстрел, а потом закрылись щитами, копья взяли наперевес и понеслись вскачь. Двенадцать тысяч ружейников осыпали их пулями, но волею бога, они не смогли ничего сделать Ружейники бежали, и грузины врезались в ряды кызылбашей. Пошли удары копьем, сабли и булавы обрушивались на шлемы. Сам царь Теймураз встретился с бегларбегом Еревана Амиргуна-ханом. 0н ударил копьем Теймураза и ссадил его на круп коня. Подоспели грузины и перерубили у Амиргуна-хана копье. Царь снова сел в седло, и, разгневанный, с силой налетел на противника. И тот обратился навстречу ему. Но Теймураз был очень быстр. Он стремительно напал на противника и с такой силой всадил в него копье, что разбил подставленный щит, рассек у него налокотник и сломал руку. Переломив и свое копье, он сбросил его с коня.

Каджары бросились на помощь бегларбегу, налетели и грузины, и много погибло народу. Каджары очень постарались и вывели Амиргуна-хана из боя, но через немалое время он умер от той же раны. Некоторые же говорили, что сын его Тамазкули-хан, желая получить власть, дал смешать в мазь мышьяк и потому тот умер.

Корчибаши стоял под знаменем на возвышенности. Грузины, увидев столько усыпанных драгоценными камнями предметов, корон, султанов, сабель, кинжалов, седел и конского убранства, забыв об опасности поражения, прельстились добычей и жадно набросились на нее. Эристав Зураб и сын моурава Азтатадил пришли, чтобы наложить на имущество запрет и помешать другим захватить добычу, хотели все взять себе. Ивот, стремясь побольше набрать добычи, грузины смешались в беспорядке, не доведя до конца бой и не подождав победы.

Азербайджанский бегларбег Шахбанда-хан выступил со своим войском, с громом труб. Впереди несли развернутое белое знамя и громко кричали: «Шах гелди, шах гелди!». И грузин заставляли кричать с плачем, что Теймураза убили. С одной [80] стороны, страх перед наступлением шаха, с другой же весть о смерти Теймураза растроили грузин. К тому же и добычи они набрали много, и потому никто уже не мог их сдержать. Они пошли в сторону Коджори.

Узнав об отступлении грузин, корчибаши обрадовался и осмелел, Он собрал бежавших с поля битвы кызылбашей Шах-банда-хана и погнался за грузинами, убивая всех, кого настигал. Пешие грузины устали, у них не было сил идти дальше. Они собирались местами и бились до последней возможности, пока не погибли. Кого могли достать, не оставляли в живых, и сами погибали. Их настигло и войско, которое вел корчибаши. Увидев, что грузины не имеют сил идти пешком, для истребления их корчибаши оставил ружейников, а сам тех кызылбашей, у которых были свежие лошади, послал вдогонку за грузинами, Они гнались за ними до подножья Коджорской крепости. К тому времени наступила и ночь.

На другой день войско кызылбашей поднялось и выступило вперед. При первой встрече грузины убили много кызылбашей, но под конец, из-за желания захватить добычу и отсутствия единодушия, им пришлось бежать. Пять тысяч князей, дворян и крестьян было убито, и кто спасся, тот вернулся к себе. Население Картли и Кахети снялось и перебралось в Имерети по четырем дорогам, но была такая давка, что только сильные могли пройти: за четыре дня едва успели перебраться туда. Их настигло войско кызылбашей и взяли четыре тысячи пленных, кроме остального имущества и добычи.

Весь урожай Картли и Кахети достался кызылбашам. Грузию сожгли и разорили. И каждый раз разорение Грузии происходило от несогласия грузин между собой и желания захватить добычу. И все-таки они не перестают поступать так.

49

Дочь Имамкули-хана, жена Андукапара Амилахори, была в крепости Арши

Сестра Амилахори, Тамар, была женой шаха Аббаса, и он очень ее любил. Получили приказ шаха, вступить во владения эристава, взять дочь Имамкули-хана и выслать к нему. Послали войска, часть по Ксанскому ущелью, часть по Арагвскому. При вступлении в ущелье их пропустили, когда они подошли к крепости, им выдали дочь Имамкули-хана, но при возвращении устроили завал на дороге и напали на них с тыла. Три дня дрались, пока очистили путь и с трудом смогли сбросить с дороги деревья. Некоторые при этом погибли, другие ушли в сторону Кахети, остальные повезли дальше семью Амилахори. Шахбанда-хана убили, а Каза-хана, правителя Ширвана, взяли [81] живым. После его тайком увезли из плена. Семью Амилахори послали к шаху, а Андукапар Амилахори бросился с Тбилисской крепости и умер. Его жену и детей привезли к шаху.

Царю Свимону дали в помощь ганджинского хана и поставили царем в Картли.

Когда войско кызылбашей ушло из Грузии, Теймураз и моурав переехали обратно из Имерети в Картли. Они стали оспаривать друг у друга власть над Картли, потому что ксанский эристав Иасе и владетель Мухрани Теймураз были зятья моурава, а сам был женат на дочери арагвского эристава. Царь Теймураз дал Мухрани сыну своему Датуне, сам же владел частью Картли и всей Кахети.

Царь Свимон помирился с Зурабом Эристави и владения Мухрани отдал ему, отдал также некоторые деревни из Вахтанговских, назвался его отцом и ваял с него клятву в верности.

Царь Теймураз без борьбы уступил Картли и прибыл в Кахети. Моурав, владетель Мухрани и ксавский эристав ушли в Имерети.

Теймураз одного черкеса, зятя Зураба. Эристави, по имени Георгия, которого он сам же обогатил, дав имение на границе, на берегу Иори, подослал к эриставу, обещав тому передать во владение Тианети и свою дочь в жены, если он убьет царя С.вимона.

Попрали законы отношения подчиненного к патрону, нарушили клятву, данную перед богом, жадность и желание захватить побольше помутили рассудок у Зураба Эристави, и убил он в Цхвилоси доверившегося ему царя Свимона, когда тот опал.

Оттуда он поскакал в Цавкиси и напал на пребывавшую там внучку шаха, царицу Джаханбану-бегум. Он отнял все, что было у нее, и громко стенающую и кричащую навез ее до Дигоми. К нему прислали человека от Теймураза сказать, что это внучка государя Ирана и нельзя причинять обиды царице.

Царицу, ограбленную, вместе с ее приближенными привезли в Тбилиси.

Горе ей, несчастной, у которой убили мужа, отняли царство и бесчестно ограбили — ей все рассказали в Тбилисской крепости: и то, что ее дед шах Аббас умер, и что на престол шахский взошел ее двоюродный брат шах Сефи, и то, что отца ее, Иса-хана корчибаши, и братьев перебил шах — все эти ужасные вести в один день открыли царице. Да не услышат ничьи уши то, что услышала тогда царица, пусть ни с кем не случится то, что случилось тогда с царицей Джаханбану! [82]

50

Об этом происшествии минбаши Тбилиси написал шаху

Шах Сефи был новым государем, об этом происшествии написали ему.

Теймураз занял Картли и стал в Гори. Там он выдал свою дочь Дареджан за Зураба Эристави. Царица Хорешан не хотела этого, так как они были виновниками разорения ее родины. Но нельзя было отказывать, потому что моурав оспаривал у Теймураза власть над Картли.

Если бы Зурабу Эристави не дали они свою дочь, он бы перешел на сторону моурава и помог бы ему занять Картли.