П. С. ПАЛЛАС

НАБЛЮДЕНИЯ, СДЕЛАННЫЕ ВО ВРЕМЯ ПУТЕШЕСТВИЯ

ПО ЮЖНЫМ НАМЕСТНИЧЕСТВАМ РУССКОГО ГОСУДАРСТВА В 1793-1794

/Л.85/ ПУТЕШЕСТВИЕ В ГЛУБЬ КРЫМА, ВДОЛЬ ПОЛУОСТРОВА КЕРЧИ И НА ОСТРОВ ТАМАНЬ ^103*

После полного объезда высоких гор Крыма мне осталось ознакомиться с новыми образованиями в прилегающей равнине плоскохолмистого полуострова Босфора и противолежащего острова Тамани, очень замечательного во многих отношениях; это было мое последнее занятие летом.

Местность от Ак-Мечети до Карасубазара, второго по значению города в Крыму, имеет более низин, чем гор, и большие равнины между известковыми горами. От Салгира до ручья Зуи горы в некотором отдалении понижаются влево крутыми склонами к югу, вправо — отлогими покатостями, усыпанными цветами. Эти склоны весной обыкновенно так богато покрыты цветами всевозможных видов, что издали принимают окраску цветущих там растений, например: Poeonia multifida или Papaver, совершенно красный; Vinca или Salvia nutans, голубой; Euphorbiis Vaillantia или ранункулы, желтый; Aspohodelus Tauricus, или Myagrum заленовато-белый; эти различные цвета склонов, перемешанные с зеленью, представляют самый разнообразный и прелестный вид. Здеш/Л.85 об./ний дикий хрен [Crambe orientalis] обильно растет между Салгиром и Зуей, часто толщиной в человеческую руку. Ручьи, впадающие в Салгир, у которых находится много татарских деревень, называются: Бала-Салгир, сильно разливающийся после дождей; Чуюнча, сильный Бештерек и, наконец, Фондуклы, впадающий в Зую; в его верхней части по распоряжению князя Потемкина был посажен прекрасный виноградник из венгерских лоз. Между Бала-Салгиром и Чуюнчей растет в большом изобилии как бы посеянный белый таврический асфодель ^104*. Вся волнистая местность, перерезанная лощинами позади крутых уступов гор, так же плодородна, как и долины; между ручьями Чуюнчей, Бештереком и Зуей, впадающими в Салгир, во многих местах показываются известковые пласты, как бы вылитые одним куском. Камень этих довольно толстых пластов татары употребляют для [110] изгородей в домах и лугах; по большей части он порист, схож с туфом, в некоторых частях смешан с ракушечным песком и хрящом. В некоторых само вещество раковины разрушено или вымыто, и в камне остается только отпечаток его, другие мешаны с квасцом или гравием. Совершенно особенный легкий, очень рыхлый, охристо-желтого цвета известняк появляется у деревни Бурнаш, где вблизи Салгира соединяются два вышеупомянутых ручья. Он состоит из разбитых, тонких, рыхлых ракушек, слабо соединенных вместе; когда он смочен, его можно легко раздавливать руками, рубить топором или пилить. На воздухе он несколько твердеет так, что может служить для постройки домов, но пропускает воду и даже воздух, и если дом стоит довольно долго, то вследствие дождей известняковые части, цементирующие камень, неприметно вымываются, и камень разрушается.

В двадцати одной версте от Ак-Мечети на Зуе находится деревня, основанная русскими поселенцами с очень подозрительной нравственностью ^105*. Вся эта местность совершенно безлесна, но ближе к горам, в расстоянии около восьми верст от дороги, начинаются лески, а далее и леса. Пахотные и пастбищные поля везде превосходны, но весной в Тавриде часто бывающая сушь вредит богатым урожаям.

/Л.86/ По ту сторону ручья Зуи, переехав возвышенность, достигают незначительного ручья Манта; Бурульча — более значительный, вытекает из высоких гор в шести верстах от Манта, течет по низовьям местности, орошаемой Салгиром, и почти высыхает не достигнув его. Ни один из ручьев в Крыму не изменяет так количества протекающих в нем вод, как Бурульча. Его ложе, по крайней мере в шестьдесят саженей ширины, полно голышей и кругляков, и в этом широком ложе вьется обыкновенно очень маленький ручей. Но после сильных грозовых дождей или при большом таянии снегов в горах все ложе ручья наполняется потоком воды, часто в аршин глубиной.

От Зуи местность более ровная и широкая, повышаясь к высоким альпам Темерджи и Карабе, не имеет впереди высоких гор, так что можно свободно видеть возвышающуюся цепь гор до Чатыр-дага. Эта равнина, идущая также и к югу, не имеет никаких видимых каменных пластов, благословенная лугами, пастбищами и пахотными полями. В феврале в богатом черноземе здесь цветет очень обильно ранее других видов крокусов бесспорно особый вид Colchicum Vernum.

Ближе к Карасубазару, влево от дороги, возвышается цепь меловых гор, тянущаяся до города более чем на восемь верст, и затем южнее она примыкает к так называемой Ак-кая и соединяется по ту сторону Карасу с известковыми и меловыми горами, тянущимися от NW к SO более чем на двадцать верст расстояния и окружающими широкое пространство, где находится этот город; высокие горы, меловые и рухляковые, видимые из Карасубазара, примыкают одним концом к высоким лесистым древним горам, из которых вытекает ручей Индол. Эти меловые горы заключают в себе ружейный кремень, то в определенных слоях, то в желваках, почковидных стяжениях; кремень черноватый, часто приросший к белому рухляковому камню, не имеющих никаких следов метаморфозы или переходных форм, но основную смесь гальки, глинозема и мела. В середине пластов кремень более черный, сверху и снизу покрыт белоснежной коркой, столь же твердой, как и самый кремень в месте соединения с ним, не вскипающий с кислотами, но у поверхности более мягкий и вскипающий. Эти меловые горы, обращенные к полуденному солнцу, дают превосходные растяжения, между которыми замечаются две великолепные Hedysaria, розово-красная Crepis, несколько [111] редких Gallia, на многих рухляково-меловых горах растущие Salvia Hablitsiana, Convolvulus biflorus, Scabiosa cretacea, Astragallus austriacus и multicaulis, Scutellaria orientalis и все разновидности Veronica austriaca. Достойно сожаления, что пасущиеся стада большей частью не дают этим прекрасным растениям вполне развиться.

Город Карасубазар находится в очень низкой долине, сравнительно с окружающими со всех сторон возвышенностями и горами, а с западной стороны, где нет гор, долина понижается до ручья Сарис, через который проезжают по каменному мосту. Вследствие отражения солнечных лучей от близко лежащих с севера меловых гор летом здесь бывают невыносимые жары; зимой дождь, соединение нескольких ручьев и Проведенных для поливки канав производят неописуемую грязь. Несмотря на то что в городе нет хорошей питьевой воды, он не считается нездоровым, но среди жителей редко встречаются с цветущими лицами. Улицы, как и во всех татарских городах, узки, неправильно расположены и задавлены стенами жилищ и дворов по сторонам. Несколько хороших домов, большие каменные лавки и мечети с их башнями придают некоторый вид Карасубазару особенно красивый, если смотреть с южной стороны горы вдоль ручья Тунаса, откуда и была срисована восточная часть города, изображенная на тринадцатом листе ^106*. В городе насчитывают двадцать три татарские мечети, три церкви, в их числе одна армяно-католическая. Жиды имеют синагогу. Торговых складов, или ханов, больших и малых — 23, лавок — 310, кофеен — 23 и 915 частных жилищ. Семь мельниц в самом городе и около него, работающих силой различных ручьев. Главная аптека для всего Крыма переведена сюда из Ени-Кале в 1796 году; она находится в очень удобном доме с прекрасным садом, прежде принадлежащем генералу фон Розенбергу. В верхней части города, у ручья Тунаса, был построен дворец для покойной императрицы, позже пожалованный ею со всеми /Л.87/ окружающими землями князю Безбородко, теперь он перешел к новому владельцу Ламбро Качони, перестроившему его. Постоянных жителей мужского пола считается тысяча пятьсот, из которых почти тысяча татар, более двухсот — жидов, большей частью талмудисты; столько же армян, из которых менее половины — католики; около ста греков и очень мало русских. Женщин не более тысячи. Различных национальностей иностранцев: греков, армян, итальянцев, жидов и русских — считают около двухсот; в это число следует причислить стоящий гарнизон, прекрасный драгунский полк, ему вне города построены казармы и конюшни. Окружающие деревни доставляют в город свои произведения и поддерживают торговлю, поэтому цены на товары здесь более умеренны, чем в других местах. В городе имеется также довольно много ремесленников и фабрик сафьяновых и кожевенных изделий, свечных, мыловаренных, горшечных, кирпичных, черепичных заводов, кузниц и т.д. Сады дают в изобилии плоды и овощи, много плодов доставляют и деревни. Осенью — такое изобилие винограда, что жители, особенно жиды, находят выгодным давить его и выделывать вино, для чего употребляют выделанные из целого известняка давильные чаны. Различного рода скот продается в большом количестве и дешево еженедельно на базаре.

Здесь очень много строят из кирпича — сырца большого размера, из которого работа гораздо скорее, дешевле и прочнее, чем из вальков с глиной и соломой, отнимающей много времени. Чем более кирпич-сырец лежал на воздухе, тем крепче и прочнее будут стены. С тех пор как русские сделались владетелями Крыма, они как здесь, так и в других [112] местах, значительно обобрали тесаные камни с татарских кладбищ, употребляя их для постройки домов, в особенности в Карасубазаре. Вся местность между Большим и Малым Карасу дает превосходный известковый камень для построек и других надобностей из находящихся здесь на большом пространстве и как бы вылитых в один кусок известковых пластов, из которых можно выпиливать самые большие колонны и рабочие камни.

/Л.87 об./ Сейчас за городом проезжают через речку Большой Карасу ¹, замечательную своим истоком, выходящим из сводчатой пещеры в скале в семи верстах расстояния. Описание его, данное леди Кравен ^107* в ее письмах, не совсем верно: эта речка даже при самой высокой воде не может быть сравниваема с Салгиром. На другой стороне речки непосредственно меловые и известковые пласты начинают повышаться и образуют горы. Здесь в мелу находят много черноватого ружейного кремня с белой корой. Ак-кая ², находящаяся на левой стороне дороги — самая высокая из меловых гор с южной и западной стороны, она поднимается как бы высокой четырехугольной крепостной стеной, но к северу полого понижается. Русские называют ее Ширинская гора, так как здесь было обычное место собрания ширинских мурз, восставших против правящего тогда хана ^108*.

На крутом обрыве горы с южной ее стороны над кучей обломков, покрывающих подножие, видна пещера и выше — еще другая, недоступная. Ружейные кремни с белой коркой добываются здесь везде в мелу, который в глубоких ущельях и в западном обрыве особенно мягок и годен для употребления, в других же местах он груб и каменист. В этих же местах находят также мыльную, или сукновальную, глину и добывают много селенита [по-татарски — джал-терган]; глину татары после обжига употребляют для беления шуб.

Почтовая дорога, идущая до сих пор к востоку, поворачивает к северо-востоку до Малого Карасу сначала по меловому грунту, потом через плотный, как бы из одного куска состоящий каменисто-известковый пласт, лежащий на поверхности, как бы некогда размытый морскими волнами и /Л.88/ только в небольших углублениях имеющий землю, годную для растений, между которыми я заметил маленький Iberis с цилиндрическими сочными листьями.

У Малого Карасу дорога поворачивает на юго-восток. Берег реки по обеим сторонам состоит из известняка, в котором видны несколько вымытых водой пещер. По ту сторону берег повышается вправо и в двенадцати верстах от Карасубазара образует высокий хребет известкового пласта, который, как уже было упомянуто, тянется вокруг обширной долины Карасубазара. Ближайшая часть этого хребта, очень лесистая, круто спускающаяся со стороны долины, называется Уссун-Алан. С ее вершины, часто покрытой облаками, открывается широкий кругозор не только на всю плоскость долины Карасубазара и севернее, на предгорье и неизмеримые равнины Арабата, но и за Сивашом, на Азовском море и северо-восточнее, на Керченский полуостров. Только с востока этот обширный, выше всякого воображения, великолепный вид ограничивается лежащей у Ески-Крыма высокой горой Агермыш вблизи лесистой цепи гор, на которой расположен армянский монастырь, а с юга — высокими горами около Ускюта. Горы состоят из известковых пластов, часто лежащих близко к поверхности, покрыты чудесной травой и [113] цветами, а также густым дровяным смешанным лесом. Владелец этой горы генерал граф Каховский провел через этот лес много дорог, удобных и для езды в экипажах; его можно было бы легко преобразовать в увеселительный парк. На одной из примыкающих высот был, вероятно, армянский монастырь, следы которого еще видны. Из лесных и плодовых деревьев есть дубы, грабы, липы, осины, зимние и летние грушевые деревья, дикие яблони и вишни, круглые сливы, терновник ³, орешник ⁴, кизил ⁵, глоч ⁶, калина ⁷, бирючина ⁸, Cotinus, различные виды Evonimus europaens и т.д., растущие смешанно с диким виноградом и ежевикой. Из трав здесь находятся Betonica, Agrostemma coronaria, Ferula orientalis, Selinum monnieri, Gentiana cruciata, Chrysantemum corymbiferum, Polygonatum и красивый Lathyrus; у плоского подножия горы вышеупоминаемая большая Fumaria и удивительные три сорта пионов: один — широколистный, обыкновенный в горах Крыма; второй — с вырезными листьями /Л.88 об./ [P. tenuifolia] и третий — довольно редкий, составляющий средний вид, которого описание я дал в своей "Flora rossica" ^109*, никогда не дающий зрелых семян. Вообще вся местность, орошаемая двумя речками Карасу, богата различными растениями и травами.

На одной из Карасу находится прекрасное поместье графа Каховского в расстоянии приблизительно четырнадцати верст от Карасубазара, называющееся Азамат, заключающее более десяти тысяч десятин лучшей пахотной и пастбищной земли, к которому также принадлежат две татарские деревни, одна русская и одна ногайская, называемая Мелек, имеющая пятьсот человек населения. Мимо нее дорога проходит, повышаясь понемногу к станции Бурундук [в двадцати пяти верстах от Карасубазара], лежащей на берегу ручья Булганак, впадающем вместе с ручьем Арчил в Сиваш.

Здесь я оставил почтовую дорогу, ведущую в Кафу и Керчь через Ески-Крым, и направился через горы на юг в Судаг. У Бурундука ломают на высотах твердые пласты рухляка почти без окаменелостей. За ними у маленькой речки Индол, или Ендол, следуют известковые горы, между ними особенно приметна одна около Кишлава, татарами называемая Бор-кая, с оторванными известковыми скалами, имеющая внизу пещеру и вокруг много обвалившейся вакки. По этой горе ясно видно, что пласты, ближайшие к горам древнего образования, заметно поднимаются к югу. В пещерах и трещинах скал этих гор водится много диких пчел, вообще часто встречаемых в горах на деревьях и входах в пещеры. Во всей местности этих известковых гор особенно в холодное время года часто бывают туманы, и эта, в общем приятная, долина Индола по своей сырости вредна для здоровья. Но по своим сенокосам, лугам и чернозему вся местность этих ручьев великолепна. В Кишлау прежде стоял полк легкой кавалерии, его казарма и конюшни уже развалились, но около полкового штаба остаются еще следы /Л.89/ сада.

За Индолом горы поднимаются все выше, сближаются и кое-где покрыты лесом, особенно лежащие у протекающего ручья Суок-сала, впадающего в Ендол. Вместо бывших до сих пор почти горизонтальными [114] известковых пластов они подымаются чем дальше, тем круче падая и, наконец, становясь почти отвесно; древние пласты, состоящие из глинистого сланца, гребней песчаника, брекчии и, наконец, известняков, простираются по прямой линии от Суок-сала до Судага на расстоянии шестнадцати верст, но повороты дороги через долины увеличивают это расстояние до двадцати пяти верст. У ручья Суок-сала основана большая деревня для отставных солдат и матросов, эти земли очень плодородны и лесисты. Между этой деревней и лежащей влево от дороги Шах-Мурза близ ручья Куру-Ендол видны в глубине оврагов смешанные пласты рухляка и глинистого сланца, падающие довольно круто к NO, кое-где видны следы древесного угля. Над этим глинистым слоем находится рухляковый плитняк, где расположена деревня Шах-Мурза. Немного далее достигают деревни Эльбузлы; у ручья, там протекающего, и вблизи хороших источников, кроме татарской деревни, находятся еще и русские поселения, устроенные с большими издержками владельцем поместья адмиралом Мордвиновым. Татары этой деревни содержат стада буйволов, которых вообще в Крыму мало видно; здесь в холодной местности они, как и молдавские, малы ростом и хорошо защищены черной шерстью, а небесшерстны, как персидские или астраханские. Их содержат не только ради жирного молока, но главным образом потому, что они могут перевозить гораздо более тяжелые грузы, чем обыкновенные волы.

Все более поднимающиеся от Эль-бузлы лесистые и очень обильные источниками горы, кроме большого цветущего в октябре лесного Crocus, не имеют каких-либо замечательных растений. В числе значительных гор, между которыми идет дорога в деревню Сук-су [шесть верст], начинается сейчас же у истока ручья Сук-су длинный хребет с высокой гребнеобразной скалой толщиной от пяти до десяти саженей, пятнадцати и более саженей высоты, простирающейся с за/Л.89 об./пада на восток и падающей на пятьдесят градусов к югу; она состоит из ясных слоев известняковой брекчии, там и сям пересекаемой трещинами, наполненными известковым шпатом. Подобные же гребни скал показываются в горах к западу, их сложения я не видел вблизи, но, по-видимому, они сходны с первым.

Дорога идет по ручью Сук-су, вдоль которого в ущельях и разрезах гор везде видны частью брекчия, частью песчаник, довольно круто падающие и простирающиеся с О на W. У деревни Сук-су пласты базальтовой вакки и глинистого сланца переслаиваются кое-где слоями камня. У деревни Таракташ [восемь верст] — высокий и далеко простирающийся скалистый гребень того же имени ^110*, состоящий из толстого пласта железистой, местами очень рыхлой, брекчии, кругляки которой бывают больше бомбы. Этот пласт идет также западнее, ниже через долину ручья и дороги. Деревня лежит у подножия гор, на которых находится этот гребень; ее вид представлен на пятнадцатом листе ^111*, по причине ее приятного расположения и замечательного строения гор. Против этой горы возвышается на западе высокая обнаженная пирамидальная скала известняка, называемая Бакаташ по утесу, на ней находящемуся, имеющему сходство с лягушкой. Остается еще несколько верст, чтобы спуститься к морю в вышеописанную Судагскую долину, засаженную виноградниками; ее описание уже сделано.

Возвращусь назад к главной дороге. До Эски-Крыма, находящегося в двадцати четырех верстах от вышеупомянутой станции Бурундук, можно ехать по прямой дороге от Эль-бузлы через Шах-Мурза, где расстояние только пятнадцать верст. От Шах-Мурза до Старого Крыма [115] едут вдоль длинного хребта между двумя долинами, отделяющими его от высоких богатых лесом гор. Эти горы находятся налево от высоких гор Агермыша, покрытого лесом, в /Л.90/ цепь с которым входит небольтая, идущая к востоку гора Таз-Агермыш ⁹, кончающаяся у Кара-Гоза. Направо лежат обильные лесом горы, примыкающие к высоким горам Кооза и Отуза, на одной из них виден с самой высокой части хребта армянский монастырь, расположенный высоко в лесу; в нем имеет местопребывание армянский архимандрит.

Так называемый Старый Крым — Эски-Крым находится в плодородной долине, спускающейся понемному с высоты хребта, в его далеко идущих развалинах, вероятно, был древний Cimmerium. Первые развалины, лежащие у дороги, — две татарские мечети. Сейчас за ними следует обновленное здание фонтана с сильным и великолепным источником, за его обновление и постройку вновь самого провода должно быть благодарным добродетельному генералу фон Шютцу; затем следует армянская церковь, представляющая собой род параллелепипеда, над которым возвышается восьмиугольный купол; внутри, с восточной стороны, — выдающаяся вперед ниша для алтаря, а с западного конца — притвор, состоящий из двух отделений. Приметны также и полковые, находящиеся вне города, казармы, теперь совершенно разрушенные, а также виноградник, засаженный токайскими лозами. Небольшие и почти уничтоженные остатки этого города состоят из развалин татарской бани, двух мечетей, греческой церкви, и близ ручья Серен-су, текущего в южной стороне города — старый не очень большой дворец крымских ханов, имевших прежде здесь пребывание, еще довольно хорошо сохранившийся. Русский епископ, живший в нем до 1800 года, перешел во вновь отстроенное здание. Этот когда-то очень населенный город, лежащий в самой плодородной местности, правительство предоставило армянам, дав им двенадцать тысяч десятин земли; может быть, они и приведут его опять в цветущее состояние. Прекрасные сады Эски-Крыма были совершенно уничтожены, и только худшие, негодные для столярных работ шелковичные деревья, росшие здесь в большом количестве, уцелели. Это изобилие шелковичных деревьев навело князя Потемкина на мысль устроить здесь шелководство, для чего были вновь посажены эти деревья. Был приглашен из Милана граф Парма дирек/Л.90 об./тором этого учреждения с назначением ему большого содержания. Ему предоставили несколько татарских домов для помещения рабочих и 1850 десятин лучшей земли для посадки шелковичных деревьев, но приведению в исполнение этого намерения помешали военные действия; директор, малоспособный в этом деле, получал свое содержание до 1796 года, и вся его заслуга заключалась в насаждении питомника нескольких тысяч шелковичных деревьев; ежегодное производство этого учреждения не превышало шести или десяти фунтов шелку, и только в последний год дошло до двадцати фунтов, вследствие чего нашли нужным его закрыть. Можно было бы поднять это производство и сделать его цветущим, пригласив несколько тысяч армян и грузин колонистов, которые здесь были бы более полезны, чем в степях Кумы и Терека, где они терпели нужду; они могли бы без директора и без затрат казенных денег довести производство шелка до многих сотен пудов и пустить его в продажу, а также поднять производительность и других полезных отраслей сельского хозяйства Крыма. Достойно сожаления, что прекрасные жаркие долины Южного берега населены неспособными, [116] ленивыми и часто очень опасными татарами, склонными более к уничтожению, чем к насаждению растений; принадлежащие казне прекрасные местности отданы в собственность людям, не имеющим ни средств, ни доброй воли сделать что-нибудь хорошее.

Окрестности города Эски-Крыма и находящаяся между городом и горой Агермыш местность Кусгуна-Бурун ¹⁰ сохранили следы прежней очень большой населенности. Замечательны здесь многочисленные колодцы и источники на высоте, перерезанной с обеих сторон долиной. Под землей находят следы водопровода, по большей части разрушенного. В горе Агермыш находится упоминаемый Габлитцлем глубокий провал, или пещера, Ингистан-Кую; в этой горе хан Шагин-Гирей, последний владетель Крыма, привлеченный находимым здесь [как и во многих местах] серным колчеданом, сделал много бесполезных горных работ. Так как эта гора лежит свободно и видна издалека, то, быть может, ее можно счесть Киммерийской горой Страбона.

/Л.91/ От Старого Крыма опускаются с последней возвышенности известняка в долину, богатую травой, где в семи верстах расстояния находится поместье гостеприимного и бодрого генерала фон Шютца у деревни Кара-Гоз. Сейчас за ней видим старый вал, но я не заметил его направления и не измерил протяжения. В этой местности находят остатки памятника, построенного из тесаного камня с готическим сводом и татарской надписью [868] 1454, указывающей, что это мавзолей Гиасс-эдин Султана, сына хана Килай-Темира.

Я должен отнестись с особенной похвалой к сельскохозяйственным устройствам владельца Кара-Гоза, первым в этом роде сделанным после занятия Крыма. Имение находится в плодородной, немного возвышенной равнине у ручья Серен-Су, берущего свое начало у Старого Крыма. Подле дома владельца разведен виноградник из трех тысяч кустов и устроен пчельник, доходящий часто до трехсот ульев. Кроме огородов и цветников, по ту сторону ручья простираются на несколько квадратных верст вверх по течению старые плодовые сады, к которым прилегают татарская мечеть, деревня ногайских поселенцев и несколько далее деревня поселившихся татар. Скотоводство здесь очень значительно, в лесе — большой недостаток, который ногайцы и татары, как обычно в степях, заменяют навозным кизяком.

Из долины Кара-Гоза дорога идет в Кафу, отдаленную на семнадцать верст, приближаясь опять к последним мысам известняка, лежащим в западной части бухты Кафы и прикрывающим вид высоких гор. С этих высот тянутся многочисленные овраги, теперь безводные, через которые проложены хорошие каменные сводчатые мосты, находящиеся в хорошем состоянии; затем, проехав через равнину, достигают занимающей более двадцати восьми верст длины бухты с песчанограветным дном и, проехав вдоль нее две версты, въезжают в город Кафу, находящийся в западном углу бухты, но от когда-то знаменитого и густо населенного этого места остались одни груды камней.

Этот город татары прежде называли Малым Константинополем [Кучук-Стамбул]; после занятия Крыма он по/Л.91 об./лучил свое первоначальное название — Феодосия, но потом опять был переименован в Кафу. Она прекрасно расположена, удобна для торговли и была самым значительным местом из владений генуэзцев в Крыму. Также и под владычеством татарским она имела большое население, дополненное греками и армянами, и торговля ее процветала. Но со времени владычества русских в [117] Крыму вследствие войны и большого количества выселившихся из нее ее население очень уменьшилось, и теперь, за исключением нескольких кварталов, она представляет жалость, кучу развалин. Крепкие и высокие городские стены, возведенные из тесаного камня генуэзцами, остались невредимыми, особенно со стороны моря [как и] многочисленные башни с батареями, поставленными в расстоянии двадцати, сорока и до шестидесяти саженей. Эти башни, очень хорошо построенные, открытые в их нижней части внутри, перекрытые вверху большим готическим сводом, имеют в середине их вышины — где, вероятно, находились комнаты — четыре отверстия для пушек; столько же, а может быть и более, стояли на верхней платформе. Стены образуют продолговатый прямоугольник, более семи четвертей верст, прилегая к бухте, протягиваясь на ее западную и южную сторону по последним высотам известняка, образующим западный высокий мыс бухты, им же кончая и горы. На этом мысу лежит маленькая крепость, или цитадель, с еще уцелевшим домом консула, на котором сохранилась над входом надпись с именем Юстиниана. Эта маленькая крепость имеет двенадцать башен с стрельницами и четверо ворот, между которыми одни особенно хорошо защищены толстыми стенами и сухим рвом, одетым камнем. Другой маленький форт находится на северо-западном конце города и состоит из замка, окруженного стеной; в нем — башни с стрельницами, четыре сильные рондели с сухим рвом, также одетым камнем. Два предместья, теперь почти разрушенные, находятся на южной и восточной сторонах вне городской стены. Среди этих развалин, между несколькими полуразрушенными домами внутри города еще обитаемыми, видна лежащая почти в середине большая, построенная с благородной простотой, прекрасная, еще порядочно сохранившаяся главная мечеть, называемая Биюк-Джами. Она имеет семнадцать саженей в длину и четырнадцать — в ширину. Главный ее купол — более /Л.92/ девяти саженей в поперечнике, и с трех сторон она еще имеет одиннадцать маленьких куполов. Два минарета вышиной в шестнадцать саженей с витой лестницей до самого верха еще существовали, когда я поручил нарисовать вид Кафы со стороны бухты, представленный на листе четырнадцатом ^112*, но затем они были разрушены. Около этой мечети находится большая турецкая баня с двумя сводчатыми помещениями, обращенная в гауптвахту, а мечеть — в склады. Город имеет довольно правильные улицы, в нем — хорошая греческая церковь, одна армянская, одна католическая и так называемый дворец, принадлежащий крымскому архиепископу; хорошие лавки и ханы. За городом, у бухты, находится дворец, заложенный Шагин-Гиреем, но неоконченный; и им же построенный монетный двор, скоро пришедший в упадок и обращенный в казармы. Кафа была снабжена прекрасными водопроводами, проведенными с восточной горы, возвышающейся на пятьсот пятьдесят футов и дававшей воду всему городу.

Рыболовство в Феодосийской бухте очень обильно, но жаль, что оно заброшено. Особенно много бывало проходной рыбы Черного моря. Устричные мели лежат у гористого берега до Кооз и очень богаты, Во устрицы мелкие, с тонкими цветными створками. Раковины большие, в их мясе находят много маленьких жемчужин, самые большие из них — величиной в конопляное семя и не имеют блеска, я часто находил до тридцати таких жемчужин в одной раковине. В море также очень много маленьких раковин гребешков ¹¹.

На песчаном берегу бухты растут Crambe maritima, Bunias Cakile, [118] Salsola Tragos, Elymus и другие, мною уже упомянутые прибрежные растения. Самое замечательное — Messerschmidia, которой я до сих пор не видел в Крыму, и которую, вероятно, нельзя нигде найти на западе.

Почтовая дорога идет от Кафы через деревню Шибан [22 версты] на значительном расстоянии вдоль песчаного берега бухты и такой же песчаной равнины. Здесь растут: до сих пор не примеченный в Крыму Astragalus tennifolius и Onobrychnis в их настоящем виде, тогда как на известковых почвах Крыма они малы и ползучи; также и Chierantus montanus, нигде еще мною не виденный на полуострове. Нако/Л.92 об./нец, удаляются от бухты. У вышеупомянутой деревни видна с восточной стороны на незначительном расстоянии линия развалин, составленная из последования возвышенностей или куч обломков. Говорят, что эта линия продолжается к северу до Азовского моря и здесь простирается до самой высокой части равнины на О и W по прямой линии на несколько верст, затем поворачивает к югу к Феодосийской бухте. По собранным сведениям эти следы древних стен более заметны между Порпачем и Корфечем, от Шибана они принимают его западное направление к морю и деревне Тюреке, далее — к Сариголу и Аджикала, где они примыкают к соседним с Кафой горам. Груды камней видны в кругах, и на прямой линии, и на буграх. Вблизи Шибана на одном месте виден кусок скалы, включенный в стену. Бугры, отстоящие на 180 шагов один от другого, имеют от шестидесяти до восьмидесяти шагов в диаметре. Кое-где в западной части видны следы рвов и многих ям, из которых, вероятно, брали глину для постройки стен. Почти несомненно, что это — та самая стена, о которой упоминает Страбон ^113*, шедшая поперек полуострова, /Л.93/ построенная Асандром для его защиты; только расстояние башен, которое Страбон определял приблизительно в десять саженей [очень малое], не согласуется с расстояниями между наваленными буграми, о которых я говорил.

Находясь вблизи Арабата, я нашел нужным посетить эту крепость и идущую за нею косу. Расстояние от Шибана всего двенадцать верст, через годные к пахоте поля долины и равнины, из которых некоторые солонцеваты и покрыты Centaurea glastifolia в большом количестве.

Крепостца Арабат находится непосредственно в самом начале косы, между Сивашом и Азовским морем, закрывая вход с этой косы в Крымский полуостров. Она состоит из полигона в семь правильных бастионов, прочно построенных из известкового тесаного камня; с сухим рвом, одетым камнем; длинного ретрашамента ^114* к стороне Сиваша, а к стороне моря более короткого, на котором устроены батареи, все из камня. В крепости видны только: каменная хорошо построенная мечеть с минаретом, плохой дом коменданта и несколько солдатских помещений, частью под землей, частью под валом. Коса имеет здесь ширину в несколько сот саженей и в начале состоит из ракушечного песка, в котором хорошо растут немногочисленные травы. Дальше идет обыкновенный песок, более плотный и солоноватый, где растут Statice ferulacea и некоторые Polycnema. На морском берегу к востоку — много гребешков ¹², феллин ¹³ и других раковин. Растущие здесь растения: Elymus и Eryngium, maritimum, Daucus muricatus, Crambe orientalis и maritima, Gallium piostratum, Asperula cynanchica, Astragalus Onobrychis и virgatus, Achillea tomentosa, Bunias Cakile, Centaurea paniculata, Coromilla varia, Medieago falcata, Thymus Zygis, Cheirantus erysimoides, Potentilla recta, [119] Feucrium Polium, Atriplex /Л.93 об./ portulacoides, Statice Limonium, Artemisia austriaca, Plantago media и lancelata и иные. Я находил очень много Coluber Berus ¹⁴ и июньских жуков ¹⁵ с белым пухом. Эта коса имеет 11 верст длины до переправы в Ениче. По ней проходят многочисленные подводы из Малороссии, везущие жизненные припасы и различные товары в Крым и рыбу из Азовского моря.

От Арабата я следовал по ближайшей дороге вдоль моря до деревни Ак-Монай, у которой на одной из идущих к морю долин находятся несколько старых, выложенных камнем колодцев. Здесь же на поверхности виден пласт известняка. Сейчас за деревней, в нескольких верстах от Арабата, имеется каменоломня, из которой был взят камень для постройки крепости; он очень мягок, состоит из ракушечных обломков и лежит толстыми слоями на высоте не более сажени над уровнем моря. Над пластом известняка подымается плоская возвышенность, с которой спускаются по крутой дороге в татарскую деревню Огуз-Тепе ¹⁶, получившей свое название от этой возвышенности. Все татары, живущие в безлесной местности Крыма в Керченском полуострове, употребляют для отопления навозный кизяк, насыпая из его золы целые холмы вокруг своих жилищ, из нее могла бы получаться в большом количестве и хорошего качества селитра. Никаких садов на всем Босфорском полуострове не видно. Пахотная земля в полях везде черная и очень плодородная. Вокруг деревни видны солончаковые места. Местность — ровная до следующих одна за другой деревень Алибай и Киет и даже до станции Вогибель, которую также называют Айбель и Огибель, имеющую каменную мечеть; здесь, в четырнадцати верстах от Шабана въезжают на почтовую дорогу. Опять появляются плоские хребты, а к западу — крутые, проходящие поперек и вкось полуострова с находящимися между ними равнинами и долинами, тянущимися к двум морям. Везде — прекрасный, богатый травой чернозем с степными растениями. Обыкновенная ящерица ¹⁷ здесь, как и в долинах около Карасу, очень большая, травяно-зеленого цвета, иногда с пятнами или темно-бурая, водится в большом количестве.

/Л.94/ Следующая почтовая станция Аргин [четырнадцать верст] — разоренная татарская деревня с мечетью из тесаного камня, на стенах которой высечены изречения из корана, около нее — много, частью очень больших, надгробных памятников. Все камни состоят из конгломерата песка и обломков ракушек; этот пласт из образованного морем известняка, вероятно, покрывает весь Керченский полуостров, хотя он редко и только в нескольких местах выступает из-под чернозема.

В этой местности, в пяти с половиной верстах к югу от почтовой дороги, находится замечательный холм Дшо-Тюбе, или Дшаль-Тюбе, неподалеку от деревни того же имени. Он лежит по дороге, ведущей от деревни Кошай [между Шабаном и Айбеле] мимо озера к Кулассину по довольно волнистой местности в десяти верстах к северу от Черного моря и восьми от деревни Дюрмень, в начале оврага, идущего к ручью Киргиз и к соляному озеру Качик. Это замечательный холм изверженной грязи — из всех находящихся на Босфорском полуострове и на острове Тамани; происхождение его и сложение, о котором мы сейчас упомянули, должны быть освещены. Татары помнят еще извержение огня, [120] поднявшее этот холм, сопровождавшееся обильным потоком грязи, приписывая это явление пребыванию там злых духов, к которым нельзя приблизиться без опасности. Холм — имеющий наверху открытый кратер, из которого грязь распространилась на расстоянии полуверсты на восток к деревне и наполнила одну из ветвей оврага, о котором мы говорили выше. Эта грязь еще не покрылась травой. Зимой и в сырую погоду она еще и теперь течет. Летом это жерло пересыхает, так что можно по нему ходить. Извергаемая грязь состоит из серой глины, довольно однородной, смешанной с каменными обломками; также попадаются там куски серного колчедана. Поблизости есть несколько источников нефти.

Четыре версты не доезжая деревни Ак-Гёз, или Ак-Коз, в двадцати двух верстах от станции Аргин [следовательно, в тридцати верстах от города Керчи] на волнистой, высокой, покрытой травой равнине бросается в глаза линия, состоящая из вала и рва, вероятно, составлявших границу /Л.94 об./ между Босфорским царством и владениями херсонитов. Она еще довольно хорошо сохранилась, потому что покрыта высокими густыми травами, между которыми часто встречается Centaurea tatarica; там же в июне даже во время бури были видны многочисленные летающие Myrmelion libelluloides. Этот огромный вал имеет около сорока аршин в поперечнике, а находящийся с его западной стороны ров — двадцать аршин. С дороги, которая их пересекает, видно, как они оба направляются на юге, поднимаясь по прямой линии; направо, недалеко от этой самой дороги вал образует низкий, возвышающийся к западу холм, около которого груды больших разбросанных камней как бы указывают, что там когда-то находилась башня или ворота. Отсюда линия принимает направление в сторону Азовского моря, между NW и NNW. На юге она не достигает берега Черного моря, а кончается в северной части соляного озера Итар-Алчик, занимающего протяжение в восемь верст. Константин Багрянородный, как кажется, указывает причину возведения этой пограничной линии между босфорскими греками и херсонитами, бывшими и в позднейшее время в недружелюбных отношениях ^115*. В одной из войн между ними во время правления императора Константина венценосный херронесский протевон ^116* победил босфорского царя Савромата у Кафы, где и была установлена граница для жителей /Л.95/ Босфора. Через несколько лет другой Савромат, правитель Боспора, нарушил договор о пограничной линии и перешел ее, но был побежден в единоборстве Фарнаком, венценосным протевоном херсонитов, и боспорцы принуждены были отодвинуть свою границу до Кибернита в сорока Milliaria от города Босфора. Во время моего пребывания в Керчи мне показывали редкую монету, величиной с дукат, посредственной сохранности, которая, кажется, была выбита по случаю этого поединка. На одной из ее сторон — коронованная голова с надписью BACHЛEWC CAYPOMATEC. На оборотной стороне — воин на коне, с протянутой правой рукой, а против лошадиной груди, отдельно — маленькая отрезанная голова с бородой.

От Ак-Гёза, или Ак-Коза, въезжают в необозримую возвышенную равнину; затем, по направлению к Керчи [двадцать шесть верст] местность начинает повышаться, становится гористой и получает вследствие курганов, стоящих на высотах, совершенно особенный вид, подобно которому я не встречал нигде в моих путешествиях. Между этими высотами, пройдя несколько долин к востоку, достигают пролива, у которого на низком морском берегу находится город и крепость Керчь.

Керчь, называвшаяся прежде Босфором, расположена на [121] расширенной части Босфора, на мысе, имеющем болотистые и вонючие берега, он выдается в бухту с очень хорошим грунтом для якорной стоянки судов, имеющей от одиннадцати до пятнадцати саженей глубины. Крепость построена по старому образцу из тесаного камня, круглая с углами, довольно возвышенная; в ней с южной стороны пристроена русская Крепость в виде интершанца ^117*, одетая камнем, для защиты гавани. Над воротами крепости виден вделанный в стену мраморный венецианский лев, и в одной из старых магазинных построек выдается хорошей работы белый мраморный кронштейн. В крепости были, кроме очень древней греческой церкви, всякого рода развалившиеся постройки, которые уничтожили, взяв нужный материал для постройки казарм. При раскопе фун/Л.95 об./даментов было найдено много старых могил и других древностей различного рода, срытых работавшими солдатами, а камни с надписями были ими употреблены в постройки. Упомянутая очень древняя церковь покрыта готическим крестовым сводом, имея высоту под ним в пять саженей, опирающимся вместе с барабаном купола на ее четыре колонны из серого мрамора. Вне крепости, на северной и западной сторонах, в равнине, окруженной холмами, находится маленькое предместье с базарной площадью, разбросанное без всякого плана. Жители малочисленны, так что мужского населения насчитывают только пятьдесят семь купцов и сто девятнадцать ремесленников; большая часть жителей — греки, занимающиеся только рыбной ловлей.

Павловская батарея, стоящая на берегу моря, в нескольких верстах Южнее крепости, и Александровская — в небольшом от нее расстоянии, составляют ключи Босфора и Азовского моря, так как здесь пролив, уже суженный Южной косой в расстоянии четырех верст и в северо-западную сторону лежащими узкими островами и мелями, суживается еще более песчаными мелями, так что фарватер шириной от двадцати двух до двадцати шести футов проходит под выстрелами батарей. Все лето здесь, в Босфоре, стоит брандвахтой фрегат, на зиму возвращающийся в Ахтиар, когда море начинает покрываться льдом. Недалеко от Керчи находится карантин с несколькими домами и разведенными прежде невольниками-грузинами виноградниками, не принесший до сих пор особых удобств мореплавателям.

Несколько раз предлагали устроить в Керчи общий карантин для всего Азовского моря. Государство бы выиграло во многих отношениях от этого; во-первых, и главным образом полным ограждением внутренних провинций от заноса чумной заразы, что иначе трудно исполнимо при везде доступных обширных берегах Азовского моря; далее — сохранением издержек на карантины и заставы, которые вынуждены содержать в Таганроге и других местах, и, наконец, облегчением вывозной торговли и увеличением числа каботажных судов, которых там недостает. Тогда население Керчи возросло бы, и город сделался бы складочным местом русских товаров; большие суда, которые не могут войти в /Л.96/ Босфор, имеющий всего от пятнадцати до шестнадцати футов глубины, грузились бы здесь, и так как они могут в лето сделать два рейса, то их фрахт был бы гораздо ниже; барки с Дона, привозящие железо, зерно, пеньку, паруса и мачты в Таганрог, могли бы доставлять все это прямо в Керчь, где гавань гораздо удобнее для нагрузки. Несмотря на очевидную выгоду, могущую служить процветанию Крыма, это предложение не принималось, так как богатые таганрогские купцы, видевшие в этом уменьшение своих выгод, употребляли все меры, чтобы препятствовать исполнению этого предложения. Устройство такого карантина в Керчи не стоило бы почти ничего казне ввиду расположения крепости; [122] довольно было бы заложить одни ворота, оставив только один вход — находящихся казарм было бы достаточно; суда, стоящие в Таганроге в илу, грузятся там с большим трудом, они могли бы приставать в Керчи у крепости прямо к берегу, одетому каменной набережной.

Местность у самой Керчи более гориста, чем при начале Босфорского полуострова. Хребты гор, опоясывающие ее, все более возвышаются, и три последние особенно замечательны. Они лежат полукругами, заключающимися один в другом, упираясь своими концами к Босфору, на берегу которого образуют скалистые мысы, между ними плоские долины открываются к морю. Наружный, самый дальний полукруг, начинается у косы Кара-Бурун и, соединяясь с лежащим севернее Еникале скалистым мысом, образует цепь. Между ним и Таки-мысом, заканчивающим Босфор, находится соляное озеро Шунгулен, отделенное от моря только песчаной пересыпью. Второй круг идет у Камыш-Буруна, покрытого маленькими озерами, направляясь на север также к Еникале, где он теряется в первом. Между этими двумя полукругами на южной стороне находится озеро Чурубаш. Третий, или внутренний, круг начинается близ крепости Керчь с юга Ак-Буруном, описывает круг в равнине Пантикапея, между Керчью и Еникале, вдоль бухты и соединяется другим концом с высотами близ моря, на которых находится Еникале. Карантин устроен около моря, между этим хребтом и вторым. Два маленьких утесистых мыса, лежащие между Керчью и Еникале, как кажется, составляли часть четвертого /Л.96 об./ хребта, дуга которого исчезает в равнине. Все эти хребты состоят из известняка, очень рыхлого во внутреннем полукруге, из одного ракушечного песка; в других двух — более твердого, хотя и губчатого, выеденного и большей частью состоящего из Eschara lapidosa. Три этих хребта [вышина которых по сделанным здесь вычислениям не превышает трехсот футов] представляют очень необычный вид вследствие многочисленных холмов, находящихся на их вершинах, издали подобных огромным надгробным курганам. На внутреннем, окружающем Керчь круге, особенно бросающемся в глаза, можно насчитать более шестидесяти холмов различной величины. На следующем — они выше и скалистее, но в меньшем количестве и расположены в два ряда. На третьем — они гораздо менее. Многие из них имеют видимые на поверхности во многих местах пласты известняка толщиной до двух аршин, расседающиеся, как бы осевшие, и лежащие один на другом разрушенными глыбами; того же рода и состава отстоящий от Керчи в четырех верстах близ почтовой дороги так называемый Алтын-обо ^118*, который принимали за гробницу Митридата, собственно находящуюся в Крыму. На этом холме кончается род вала, который проходит поперек части мыса полуострова, схожий с этим валом примечается около Мелек, в трех верстах от Керчи. Плоские долины между этими высотами, так же, как и равнина между Керчью и Еникале, имеют вид осевших. Я не хочу что-либо из наружного вида этой местности приписать подземной причине, но некоторые другие указания заставляют думать, что под Босфорским полуостровом так же, как и под островом Таманью, есть подземные горючие материалы, отчего и происходят грязевые извержения провала Джал-Тюбе, упомянутого выше, и другие, подобные же, находящиеся вблизи Босфора. Независимо от тех, которые я опишу в статье о Еникале, имеются еще другие, действующие доныне провалы в восьми верстах от Керчи к северу, около заброшенной деревни Джаулау-Тархан, в расстоянии двух с половиной верст от берега Азовского моря и в одной от этой деревни, на возвышенности подле ущелья, тянущегося к Керчи. В этой же местности находятся [123] колодцы с сгустившейся нефтью, происходящей, несомненно, /Л.97/ от подземной возгонки.

На равнине между Керчью и Еникале находился точно древний босфорский город Пантикапей, лежащий по Скилаксу Кармандскому в двадцати стадиях, или приблизительно в четырех верстах, от настоящего устья Мэотийского моря ^119*, ближе к Керчи. Прежде населенная, ныне эта часть равнины покрыта большими грудами строевых остатков и совершенно заросла Harmala, любящей селитреную почву. В некотором расстоянии от моря виден ясно фундамент большой башни, имеющей двенадцать аршин в диаметре, окруженной рвом, и дальше находится много других следов строений; часть местности, которую занимал когда-то Пантикапей, покрыта более чем пятьюдесятью большими надгробными курганами на значительном пространстве, один из этих курганов наполовину размыт морем; видны обломки урн, в нем находившихся. Также и лежащий севернее маленький скалистый мыс усыпан такими обломками урн; далее, на каменистом мысе, которым заканчивается Керченская бухта, находят остатки древней крепости, построенной из камня. В окружностях древнего города нередко находят куски мрамора, бывшего в постройках; там же находили и камни с барельефами и надписями, по большей части довольно грубой работы. Некоторые из этих камней заложены в стены древней церкви в Керчи, другие я видел в Еникале в доме коменданта. Из первых особенно замечателен изображенный на семнадцатом листе ^120* не только по своей древности, относящейся ко времени Митридата и последнего босфорского царя Парисада, но и по очень ясному отпечатку следов обутых человеческих ног, в которых не примечают ни искусства работы, ни даже следов инструментов. Этот камень из серого мрамора, приблизительно в два аршина длины, один — ширины и четверть — толщины, покрывает край стены, выступающей у входа в церковь. Неподалеку находится изображенный на восемнадцатом листе [fig. 1 ^121*] камень и некоторые другие, вделанные в стены церкви. В доме священника в Керчи я нашел кусок мрамора в семь четвертей вышиной с барельефом, представляющим Triclineum и надписью AГAQHTHXH [fig. 2]. Этот камень, должно быть, принесен сюда из каменного фонтана, находящегося на западе от поч/Л.97 об./товой дороги, ведущей в Керчь. В теперешнем городе Керчи есть очень хороший фонтан новой турецкой работы, на что указывает находящаяся на нем надпись.

Еникале построен в одиннадцати верстах от Керчи, в южном углу выдающегося мыса полуострова, который образует Босфор, или пролив в Азовское море. Крепость лежит на круто спускающейся к морю высоте, построена амфитеатром турками, она представляет совершенно неправильный многоугольник с каменными укреплениями; в северо-западном углу, прилегая к высоте, устроен очень высокий бастион и малый — в юго-восточном углу у моря, где находится карантин; остальное укрепление состоит из неправильных оборонительных углов. Город лежит на юго-западе от крепости, у берега моря, не имея замечательных строений, но — ряд лавок. В числе жителей мужского пола считают купцов пятьдесят три и мещан сто тридцать семь, большая часть их — греки. В крепости кроме церкви, бывшей прежде мечетью, имеется: дом коменданта, а также [дом,] выстроенный для аптеки, снабженный хорошими погребами, в настоящее время покинутый; несколько казарм и немного плохих домов. Под малым бастионом находится цистерна, достаточная для снабжения водой гарнизона в течение трех дней, получающая воду из водопровода. Мраморный саркофаг, взятый из Тамани, составляет водоем этого водопровода. [124]

В доме коменданта находятся еще несколько древних камней, которые по моему настоянию были заделаны в стены для их лучшей сохранности. Два из них представлены на листе восемнадцатом [фиг. 3 и 4]. Один из этих камней [фиг. 3] более шести четвертей вышины и две четверти — ширины; другой [фиг. 4] — такой же ширины, но — четыре четверти длины. Около карантина имеются два туловища львов, которые по высшему приказанию были привезены сюда из Тамани и составляют памятники бывшего там венецианского владычества. Я еще видел также три прекрасные колонны из мрамора с правильно, как по линейке, проложенными в длину серыми прожилками, с двумя капителями высеченными грубой работой.

К северу от города вся долина, идущая к морю, была покрыта плодовыми садами, от которых сохранились только некоторые остатки. Едучи от крепости к северо-востоку /Л.98/ по берегу Босфора, за этими садами в одной версте достигают солонцеватой низменности, стоящей под водой во время дождей. В ее северном конце, на склоне хребта, идущего к высотам Босфора, находится несколько замечательных источников. Два из них — внизу у подножия возвышенности, в ста шагах от моря и в нескольких шагах один от другого, из которых — солоноватый и очень битуминозный на вкус вытекает почти на два аршина ниже другого, который — еще солонее, но без вкуса битума; оба соединяются вместе при истоке. Над этими источниками вырыты на возвышенности ямы, в которых собирают нефть, просачивающуюся из земли.

Я хочу указать все известные мне места на Босфорском полуострове, в которых, кроме двух уже известных, находится нефть или горная порода, собиравшаяся прежде артиллеристами для фейерверков:

1. У покинутой деревни Иръял, в пяти верстах от Керчи.

2. У деревни Сеит-Али, в тридцати трех верстах от Керчи.

3. У деревни и соляного озера Шунгулек, о котором скажу далее.

4. У Копкини-газа — сорок четыре версты от Керчи, в соседстве тех же соляных озер.

5. У Ярмой-Качика.

6. У соляного озера Мизирь, между холмами, в восьми верстах от Керчи, в стороне Азовского моря.

7. По дороге к Арабату, тридцать три версты от Керчи, в плоской долине, где в девяти ямах все лето добывается едва два ведра нефти.

В нескольких верстах от этих ям, следуя по берегу Босфора к Азовскому морю, встречают на возвышенности, отстоящей приблизительно на версту от моря, несколько грязевых источников по направлению от северо-востока к юго-западу. Северный, самый сильный, образовал довольно высокий холм и выбрасывает еще теперь даже летом мягкую грязь и пузыри. Другие, менее значительные, отстоят от восемнадцати, пятнадцати, тринадцати и двадцати шагах расстояния /Л.98 об./ один от другого, как бы выравнены в одну линию. Некоторые из них имеют несколько отверстий, и земля под ногами — мягкая, как бы подсохшая грязь. Холм, из которого вытекает она, лежит отдельно от возвышенности, посреди материка, между двумя берегами Босфора.

Из этих возвышенностей, близ одной фермы, к северу от города была проведена вода в Еникале из хороших источников через широкую долину посредством значительного акведука, устроенного на четырнадцати каменных арках, вероятно турецкой работы. Пролеты — более двух саженей высоты и трех четвертей ширины; теперь многие из них разрушены. [125]

* * *

Переезд на остров Тамань в больших лодках при бурных погодах часто опасен. До Северной косы, которая, собственно говоря, и образует Босфор, переезд — всего в четыре версты и самый верный, но так как в этой местности нет деревень, где бы можно было иметь лошадей, то обыкновенно едут мимо конца Северной косы, поперек через Таманский залив, прямо в город Тамань, и этот путь в восемнадцать верст довольно опасен не только вследствие неожиданных порывов ветра и частых мелководий, но также вследствие очень заметного, даже при тихой погоде, кипящего течения воды пролива, образующего короткие волны ¹⁸.

При тихой погоде обычное верхнее течение Босфора удаляется от берега к устью пролива. По направлению к Северной косе ясно видна полоса, где желтоватая вода Азовского моря встречает темную соленую воду Черного моря. Глубина фарватера — от десяти до семнадцати футов, а самая большая глубина находится в расстоянии более версты от европейского берега, где она за Еникале увеличивается от четырнадцати до семнадцати, девятнадцати и двадцати и двадцати двух футов, в Азовском море она опять уменьшается до семнадцати и четырнадцати. Направление узкого канала, имеющего только четыре версты, идет от юго-запада к северо-востоку. Босфор расширяется как Керченской бухтой, так и находящимся напротив Таманским заливом и суживается у /Л.99/ Южной косы, отстоящей от Северной косы на четыре версты; ею и находящимися в продолжении ее конца островами до трех верст; это — самое удобное место для переправы, прохода и отдыха лошадей и рогатого скота вследствие многих мелей, покрытых водой, где животные могут отдохнуть. Несмотря на свое течение, Босфор, как и большая часть Азовского моря, покрываются зимой льдом, чего главной причиной следует наносный с реки Дона лед. В суровые зимы можно переезжать через пролив нагруженными возами, и ледоход весной длится долго, часто до мая. Весьма вероятно, сообщение Страбона ^122*, что в том же Meсте Босфора, где летом вожди войск Митридата дали морскую битву, зимой было сражение конницы с крымскими народами.

Рыбная ловля в Босфоре и вдоль всего берега очень обильна, особенно много ловится белуги и осетров, и для их ловли употребляют или сети, или веревки с поплавками, к которым прикреплены крючья. Всего более занимаются рыболовством в Керчи греки, вылавливающие триста-четыреста тысяч ок ^123* [от двадцати четырех до тридцати тысяч пудов] рыбы в год. Посоленые с селитрой и вяленые на воздухе, прозрачные и красные спины белуги [балыки] и ее бока и животы [тёшки] составляют любимое кушанье постом в России и на греческих островах и несмотря на их неудобоваримость, очень ценятся любителями. Если вытирать почаще эти балыки: смазывать их свежим оливковым маслом и держать в тенистых проветриваемых местах, то они могут сохраниться несколько лет и ценятся еще выше. Эту рыбу ловят и зимой крючьями в прорубях, но не в самых льдинах, как /Л.99 об./ неправильно указывает Страбон. Здесь и у черноморских казаков отлично приготовляют паюсную икру, но очень плохо рыбий клей.

При переезде через Босфор в Тамань я заметил сильный пар, постоянно стоящий в тихую погоду над островом Таманью. Эти пары, походящие на густой туман, вместе с грязевыми и нефтяными источниками [126] дают неоспоримое доказательство того, что под этим островом на значительной глубине есть слой горящего вещества, отчего и происходит это явление, а также и чрезвычайная жара и сырость почвы на ее поверхности. Такие же пары замечаются на берегу Еникале, вероятно, происходящие от той же причины.

При занятии Тавриды старый город Тамань получил древнее греческое название Фанагории, по моему мнению, совершенно ему неподходящее; следовало бы возвратить ему старое название [Тмутаракани], данное властвовавшими здесь прежде русскими князьями. Старая Тамань, или Тмутаракань, была обширным городом, построенным на древних развалинах, ее укрепления простирались от берега до берега на две с половиной версты по окружности, по длине в полторы версты вдоль берега Таманского залива. Внутри этого пространства на высоком морском берегу была построена во время последней турецкой войны [1787] малая неправильная крепость из двух полных бастионов и нескольких оборонительных углов с узкими рвами; в ней были только гауптвахта и дом коменданта. В местности старого укрепления осталось мало домов из бывшего города. По дороге в Темрюк черноморские казаки начали постройку новых домов. Каменная мечеть с минаретом не особенно старательной работы теперь обращена в православную церковь. Эта местность имеет шесть колодцев с хорошей водой, что составляет /Л.100/ редкость в Тамани. Так как город должно было очистить для черноморских казаков, а его местность не подходила для постройки крепости вследствие ее неровности и везде лежащих на ней развалин, то для этого в 1794 [году] выбрали в двух верстах к востоку от нынешнего укрепления на берегу залива совершенно ровное место, лежащее на высоте от сорока семи до пятидесяти восьми футов над уровнем моря, для постройки новой регулярной крепости из трех полных и двух полубастионов, упирающихся в берега моря; теперь крепость совершенно готова, имеет казармы и колодцы [выкопанные в желтой глине]. Впереди нее должна была быть построена искусственная гавань для флотилии черноморских казаков. Между старой и новой крепостью, названной Фанагорией, около моря существует ретраншамент, построенный фельдмаршалом Суворовым.

Под развалинами старой Тамани находят много камней с надписями и скульптурой из мрамора, но, вероятно, есть много и скрытых. Кроме укрепления на юго-западной стороне имеется еще большой каменный бассейн, вымощенный камнем, очень старой работы, и на этой же стороне — остатки садов, где прекрасно растут кусты винограда. Так как большая часть многочисленных виденных здесь надписей — надгробия нынешних греков и армян и не имеют особого значения, то я представил на семнадцатом листе ^124*, фиг. 2, 3, 4 и 5 только самые замечательные из них. Я видел также между другими остатками древних скульптурных работ половину торса фигуры воина в латах и одеянии, довольно грубого исполнения, несколько кронштейнов и особую треугольную капитель из белого мрамора.

Местность вокруг Тамани — с песчаной почвой, далее внутри страны и около возвышенностей она смешана с глиной. Этот песчаный пласт в некоторых местах очень глубок и доходит до уровня моря, на морском берегу и в оврагах лежат пласты другого рода. Сейчас за первым старым укреплением к стороне Южной косы примечают в глубоком овраге у морского берега под двумя и тремя аршинами чернозема кирпичную глину и синюю глину, пласт железной руды с отливками перегорелых прекрасных /Л.100 об./ двустворчатых раковин довольно большой [127] величины. Между двумя очень твердыми пластами железной руды виден бурый слой, рыхлый, зеленовато-коричневый, в котором лежат отливки перегорелых двустворчатых раковин с свободно лежащими крепкими еще створками, только выбеленными временем. Некоторые внутри совершенно наполнены прекрасными прозрачными темно-красными стяжениями кристаллического селенита, в других — только небольшие горошины железной руды. Мне дали довольно большой позвонок, вероятно, маленького вида Cete, найденный здесь и наполовину окаменелый. Примеченные раковины принадлежат к трем видам, ныне не находимым более на берегу.

1. Совсем короткая выпуклая раковина [Mytulus], приблизительно 1 3/4 дюйма длины, 1 1/3 дюйма ширины и одной линией более — в самой большой толщине, когда довольно толстые створки хорошо соединены.

2. Venus ¹⁹ желобчатая, ребристая, закругленная на одном конце, на другом — несколько угловато закругленная и расширяющаяся к смыкающей мышце с очень плоскими мало выпуклыми створками 2 1/3 дюйма — длины, несколько более 1 1/2 дюйма — ширины и 3/4 дюйма — толщины.

3. Большая Venus в виде бычьего сердца, с небольшими бороздами; на обеих сторонах — с бугорками, как на копыте оленьей ноги; от смыкающей мышцы, где желобчатость створок наиболее выдается, до острого конца в ней — 3 дюйма длины при 2 1/2 дюймах ширины и 2 дюймах толщины.

На восток от Тамани на берегу моря имеется много окаменелых раковин, тоже наполненных железной охрой и покрытых пластом красновато-бурой и желтой охры.

Остров Тамань представляет страну с перемежающимися разорванными долинами и холмами, их вид, видимо, происходит от понижения почвы как следствия внутренних извержений, от морских наводнений и от разлития реки Кубани; возможно, что эти причины послужат и дальнейшему ее изменению. Различные рукава реки Кубани, большие заливы и заливаемые низменности образуют из этой местности настоящий остров, идущий к западу со стороны Азии, так же как Босфорский полуостров — к востоку, и, образуя вместе Босфорский пролив, заканчивают Мэотическое, или Азовское /Л.101/ море. Большие заливы, которые можно приписать вторжению моря, суть:

1. Соленая бухта Тамани [Таманский залив], образованная морем, не имеет соединения с Кубанью.

2. Лиман Темрюка, по-татарски Ак-Тенгиз — закрытый, как озеро; отделяется от Азовского моря только узкой полосой земли и несколько более широкой от Таманского залива; в него впадают несколько малых протоков Кубани, вероятно, бывших когда-то судоходными; он изливается в Темрюкский залив Азовского моря, имеет пресную воду.

3. Южный Кубанский лиман — самый большой из всех, куда впадает главный рукав реки Кубани, изливается в Черное море маленьким протоком, проходимым вброд, называемым Бугае, находящимся между двумя узкими косами; от него с западной стороны есть отдельный залив.

4. Кизильташский лиман, образует с западу отдельную губу, конец которой, покрытый камышом, носит отдельное название — Цокуровский лиман. Так как этот Кизильташский лиман отделен от Кубанского залива узкой полосой земли и имеет с ним сообщение посредством [128] малого протока, то я не вижу ничего невероятного в уверениях татар, что Кизильташский лиман был прежде закрытым соляным озером и что при увеличении народонаселения прорыли узкую полосу земли, отделяющую его от Кубанского залива; от этого соединения вода лимана сделалась менее соленой.

Независимо от этих заливов болота, образуемые морем у Курки, с несколько впадающими притоками Кубани и далее два более значительных той же реки впадающих севернее у Ачуева в Азовское море, носящие русские названия Черная протока и Казачий ерик, образуют настоящий остров Тамань, который в древние времена не имел названия; настоящее же, вероятно, произошло от татарского и русского слова — туман, которое остров и заслуживает вследствие упомянутых выше густых испарений. Все прибрежные воды и заливы вокруг Тамани очень обильны рыбой.

Местность, идущая к Бугасу, на юго-восток от города Тамани, между Черным морем и Кизильташским лиманом, име/Л.101 об./ет много достопримечательностей. Первая — это малое соляное озеро, находящееся у Южной косы, по-татарски — Кутук-Туссала. Затем — большее озеро у косы, образующей Бугае, или устье Кубанского лимана. Оно продолговато идет по направлению от севера к югу, имеет четыре версты в окружности и, как все соляные озера Крыма, отделено от Черного моря низкой и узкой песчаной пересыпью. Летом большая его часть высыхает, но вследствие выпадающих дождей осевшая соль легко растворяется, и для засола рыбы она не очень хорошего качества; когда уровень моря повышается, его вода попадает в озеро и препятствует садке соли. Это озеро имеет сильный запах малины или фиалки и поверхность его очень ровная. Соль здесь оседает, как у озер Керчи, пирамидальными кубоидами. Вокруг этого озера обильно растут Salicornia strobilacca и herbacea, Cakile, Astriplex portulacoides и laciniata, Salsola Kabi и Messerschmidia.

Местность, окружающая это озеро со стороны материка, перерезана несколькими оврагами к Бугасу, она повышается до шести-семи саженей отвесно и состоит из рухлякового сланца, звонкого, имеющего вид обожженного. В маленьком овраге здесь приметен соляной источник; его черная грязь имеет сильный запах серной печени. Lepidium crassifolium растет здесь в изобилии. Обломки камней, имеющих вид обожженных, находятся смешанными под слоем глины оврага. Несколько далее, немного не доходя до пикета Бугаса, у прорезывающего высоту более глубокого оврага, в верхнем его начале, на склоне западной стороны показался во время моего пребывания маленький грязевой действующий источник, из которого вытекала серая грязь, сходная с выходящей в грязевых провалах Еникале, образовавшая со стороны оврага маленький холм. Два, сходных с этим, грязевых провала, в то время (июнь) высохших, были на другой стороне оврага. По ту сторону на маленькой возвышенности, почва которой везде покрыта трещинами и имеет несколько грязевых мест, находится несколько ям или неглубоких колодцев, где густая нефть, схожая с смолой, собиралась на поверхности слег/Л.102/ка соленой воды. Высота этой горы над уровнем лимана приблизительно от шести до семи саженей. Утверждают, что по направлению к Южной косе существуют такие же источники нефти, которых я не видел, на возвышенности, отличающейся красным цветом своих пластов, не говоря о многих других, находящихся в различных частях острова Тамани.

Пикет Бугае находится приблизительно в восемнадцати верстах от Тамани. Узкая и низкая коса, идущая к юго-востоку на протяжении менее версты, соединяется своим концом с другой, еще более узкой, но в шесть [129] раз более длинной, лежащей напротив, на турецкой стороне, и сопровождается еще третьей внутри лимана, оканчивающейся маленьким островом около русского берега. Две первые косы, на концах которых находится, с одной стороны, русский, с другой — турецкий пост, имеют едва сто саженей ширины между собою, где вытекает Кубанский лиман в море.

При взятии Анапы кавалерия Крымского вспомогательного корпуса переходила вброд с одного мыса на другой. Когда я там был, турки строили каменный форт у деревни Джеметри, лежащей на крутой высоте в начале косы, для чего тут же находилось судно; с нашей стороны также воздвигался напротив другой форт, а по дороге, ведущей к пикету, несколько более версты от Тамани заложен редут для поддержки сообщения между ними. Турецкая крепость Анапа видна очень ясно на берегу моря.

В шести верстах от пикета по дороге к Кизильташ-Буруну, проезжая по холмистой косе между Кизильташским и Кубанским лиманами, оставляют влево значительный холм, на котором видны следы развалин древнего города; весьма возможно, что это — Фанагория Страбона, лежавшая по его описанию у Кубанского лимана, называемого прежде Корокондамстисом. Другие приписывали эти развалины городу Корокондаме, который по ясным и точным описаниям Страбона, должен был находиться против Пантикапея в десяти стадиях, или в двух верстах, от Бугаса, где, несомненно, еще найдутся его следы. На этой горе сейчас под черноземом находятся пласты известняка, состоящего из ракушек, который татары называют по его цвету Кизильташ-Бурун ²⁰.

* * *

/Л.102 об./ Средняя часть острова Тамани, находящаяся между Кубанским и Темрюкским лиманами, есть самая возвышенная и наиболее холмистая очень плодородная и богатая пастбищами. Эту часть между лиманом и рекой Кубанью занимали так называемые некрасовские казаки, происходящие от взбунтовавших и перешедших к туркам донских казаков, жившие в нескольких прекрасных деревнях, пока взятие Тамани не принудило их переселиться южнее, далее к Анапе. Их деревни, расположенные на различных высотах вдоль Кубани, были окружены самыми плодородными лугами и пахотными землями и отличались чудесным видом от них, простиравшихся за рукава Кубани до гор Кавказа, покрытых деревнями и лесом. В центре местности должны быть найдены различные древности и надписи. В холмах вдоль Кубанского лимана находят в глине большие и малые куски селенита, а в части, прежде обитаемой казаками, встречают нефтяные источники, из которых добывают чистую и очень жидкую нефть. Татары ставили в эти колодцы бочки с дырчатыми днами, чтобы получать более чистую нефть. Об этой центральной части острова можно было бы сказать много достойного примечания, но недостаток времени и опасность путешествия не позволили мне проехать по ней.

* * *

Я гораздо старательнее изучил местность вдоль Таманского залива и между ним и Темрюкским лиманом ^125*, а также северный угол острова, лежащий против Северной косы. [130]

Ближайшая достопримечательность этой местности, если ехать от города Тамани, — это домик, построенный по повелению высокоблаженной монархини между песчаными холмами к югу от города около фонтана для хранения замечательного мрамора с древней русской надписью. Камень, открытием и сохранением которого мы должны быть благодарны некоему майору фон Розенбергу, был найден у одной казармы стоящего в Тамани егерского батальона, /Л.103/ где его употребили, как ступень у входной двери. Вице-адмирал Пустошкин, эскадра которого плавала тогда в этих местах, взял камень с собою в Николаев, откуда по высочайшему повелению как исторический памятник его опять перевезли на то место, где он был найден, и для его сохранения построен этот маленький домик. Это — плита белого мрамора, трех аршин и трех вершков длины, полирована с нижней стороны и с поперечных, а наверху грубо околота, с выделанной дырой для железной скобы; как кажется, была положена над дверью. Надпись, находящаяся на краю одного конца плиты тем более замечательна, что не оставляет сомнения в том, что Тамань есть древняя Тмутаракань, в которой пребывали князья из рода удельных русских; господин И.Г. Штриттер давно уже опроверг сомнения в этом историческом факте сравнением византийских писателей с русскими летописями. Надпись дословно говорит: "В лето 6576 [1065] индикт 6, Глеб, князь, мерил море по леду от Тмутаракани до Керчи 30 054 сажени". Трудно высказаться о поводе для надписи на мраморе, так как вовсе нередкостное явление — замерзание Босфора и возможность измерения по льду. Г-н тайный советник Алексей Мусин-Пушкин в особенном описании дал исторические разъяснения об этой надписи и о древнем княжестве Тмутаракани ^126*, сопровожденные объяснительной картой древней географии России и рисунком надписи, изображенной на десятой виньетке ^127*. Но так как оказались некоторые неточности в цифрах, представленных в этом сочинении, то я подчеркнул их в данном новом изображении девятой виньетки ^128*, что мне казалось важным для такого исторического документа. В некотором расстоянии от старого города Тамани вдоль Таманского залива, направо по дороге в Темрюк против новой крепости виден ряд высот или холмов в полутора верстах от крепости и берега залива, возвышаю/Л.103 об./щихся до ста шестидесяти и ста семидесяти футов. Четвертая из них, называющаяся Кирк-кая, самая замечательная и значительная потому, что представляет очень странные явления природы. Верхняя ее часть покрыта серовато-желтой глиной, неплодородной, в которой перемешаны различного вида обломки камней. Когда достигают самой верхней плоскости, то чувствуется сильный запах нефти у первого, самого северного холма из трех находящихся на этой плоскости. Этот плоский первый холм занимает широкое пространство, будучи не более полутора саженей вышины и более ста шагов в поперечнике, кое-где поросший Camphorosma, которая вместе с упоминаемой выше Lepidium crassifolium составляет первые признаки растительности на этой грязевой почве. Этот холм представляет три террасы амфитеатром, образовавшиеся, вероятно, от трех различных извержений. В середине видны два или три места с ясными следами наполненных и пересохших грязевых провалов. Он окружен долиной более глубокой к югу, заключающей болото в виде полумесяца, не имеющее истока; его вода — со вкусом соли и мочевины, берега его покрыты камышом, а дно илисто и летом никогда не высыхает. Второй холм — в пятидесяти шагах от круглообразной долины первого холма, немного выше и менее расширен, имеет только две террасы, и на одной стороне ясно видно, как вытекала грязь и застывала в [131] окружности, а также и места, где были провалы. Глубокая круговая долина окружает также и этот холм и имеет с северной стороны широкое озеро в виде полумесяца с болотистыми берегами и очень мутной водой, менее отдающее мочевиной, но более соленой на вкус; в середине озера приметна издали более прозрачная вода, вероятно, вследствие большей глубины. Третий холм, менее чем в ста шагах от второго и южнее первого, — самый высокий и крутой, в форме кургана ^129* двух с половиной саженей высоты и состоит из ила, в котором видна смесь различных камней. Углубление, его окружающее — узко, и смешанные слои почвы вокруг не имеют большой связности.

Комментарии

*103 Так писалось не только в трудах П.С. Палласа, но и в "Словаре географическом Российского государства" (т. 3), изданном А. Щекатовым в 1804 г.

*104 Асфодель таврическая (из семейства лилейных) произрастает на Южном берегу Крыма и на Кавказе.

*105 Так П.С. Паллас характеризует меннонитов (протестантская секта), признаваемых зарубежной христианской церковью. В 1789 г. русское правительство пригласило их из Германии для пограничной службы на южных землях Европейской России.

*106 См.: Описание листов... Л. 13.

*107 A Journey through the Crimea to Constantinople, in a Series of Letters from the Righthonour. Elizabeth Lady Craven to his serene Highnefs the Margrave of Brandenbourg Anspach et Bareith. London, 1779, 4°, p. 169. ("Путешествие в Константинополь, в ряде писем от достопочтенной Елисаветы леди Кравен к его светлости маркграфу Бранденбург., Анспах. и Барейт". Лондон, 1779, 4° стр. 169. Год издания ошибочен, должен быть 1789.)

*108 Вероятно, П.С. Паллас имеет в виду восстание, произошедшее в первой половине XVIII в. в Ширинском бейлыке (княжестве) Крымского ханства, против ханов.

*109 Flor. Rossica. Vol. I. Part. II, tab. LXXXVI.

*110 "Тарак" значит "петушиный гребень", "таш" — "скала". Строение этого гребня справедливо заслужило ему такое название.

*111 См.: Описание листов... Л. 15.

*112 См.: Там же. Л. 14.

*113 "Номады занимаются больше войной, чем разбоем, и войны ведут из-за дани, предоставив землю во владение желающих заниматься земледелием; они довольствуются получением условленной умеренной дани не для наживы, а для удовлетворения ежедневных жизненных потребностей, в случае же неуплаты денег начинают с ними войну. А не платят им те, которые уверены в своих силах, так что могут или легко отразить нападающих или воспрепятствовать вторжению. Так, по словам Инсикрата, поступил Асандр, отгородивший стеной перешеек Херсониса у Мэотиды длиною в 360 стадий и поставивший по 10 башен на каждой стадии" [Страбон, кн. VII, гл. IV § 6].

*114 Ретрашамент — вал, окоп для защиты от неприятеля.

*115 Вероятно, и Страбон упоминает об этом вале, говоря: "Киммерик прежде был город, построенный на полуострове и замыкавший перешеек рвом и валом. Киммерийцы некогда имели большую силу на Боспоре, вследствие чего и Боспор был назван Киммерийским. Это — тот народ, который делал набеги на живущих внутри страны по правую сторону Понта до Ионии. Киммерийцев изгнали из стран скифы, а скифов — эллины, основавшие Пантикапей и прочие города на Боспоре" [Страбон, кн. XI, гл. II, § 5].

*116 См.: Константин Багрянородный. Об управлении империей. М.: Наука, 1989. С. 255-259.

*117 Интершанц- название боевого полевого укрепления, сомкнутого из прямых линий.

*118 Об этом холме, состоящем из грубой вакки, у татар есть легенда, что в нем зарыто большое сокровище, охраняемое девами, стонущими по ночам.

*119 “Сила морозов лучше всего видна из того, что бывает около устья Мэотиды, по проливу из Пантикапея в Фанагорию переезжают на повозках, так что тут бывает то канал, то сухой путь. Рыба, застигнутая во льду, выкапывается так называемой "гангамой", особенно же осетры, величиной почти равные дельфинам. Рассказывают, что Митридатов воевода Неоптолем в одном и том же проливе летом разбил варваров в морском бою, а зимою — в конном” [Страбон, кн. VII, гл. III, § 18].

*120 См.: Описание листов... Л. 17.

*121 Там же. Л. 18.

*122 См. первую часть, стр. 142, примеч.

*123 Ока — старая турецкая единица веса и объема, равная 1247, 3798 г, 1,281 л. Она имела хождение в ряде стран Европы, а также в Египте, Аравии и в Крыму.

*124 См.: Описание листов... Л. 17.

*125 Темрюкский лиман черноморские казаки называют также Афтомизским — название, происходящее, вероятно, от татарского Ак-Денгис.

*126 "Историческое исследование о местоположении древнего российского Тмутараканского княжения. Издано по Высочайшему е.и.вел. повелению в Санкт-Петербурге. 1794 г. 4°". [В подлиннике заглавие дано на латинском языке.]

*127 См.: Описание листов... Виньетка № 10.

*128 там же. Виньетка № 9.

*129 Курганами русские называют высокие старые татарские могильные насыпи.

1 Черная вода.

2 Белая гора.

3 Schlehen.

4 Haselstauden.

5 Kornelkirschen.

6 Hartriegel.

7 Wasserholder.

8 Ziguster.

9 Лысый Аг[ермыш].

10 Воронья высота.

11 Jacobsmuscheln.

12 Pectiniten.

13 Fellinen, песчанок.

14 Гадюка.

15 Junius Kafer.

16 Бычий холм.

17 Lacerta agilis.

18 Толчею.

19 Венерка.

20 Мыс Красной скалы.