П. С. ПАЛЛАС

НАБЛЮДЕНИЯ, СДЕЛАННЫЕ ВО ВРЕМЯ ПУТЕШЕСТВИЯ

ПО ЮЖНЫМ НАМЕСТНИЧЕСТВАМ РУССКОГО ГОСУДАРСТВА В 1793-1794

/Л.42/ Ручей Биюк, или Казикли-Узень, отделяет верхний рухляково-меловой слой от более твердого известкового, но начиная от каменного моста, по которому идет главная дорога в Балаклаву, их разделяет боковая дорога, ведущая в Ахтиар. Дорога, идущая по долине от Чоргуны на Балаклаву, напротив, разделяет вправо лежащие известковые слои, наполненные мелкими морскими частицами от мраморовидного известняка и сланцевых гор, лежащих налево. [59]

Неподалеку от владельческого дома деревни Чоргуны, подымаясь по ручью Ай-Тодор, рухляково-меловой слой, лежащий наверху, образует довольно высокую гору; под ним — слой древнего твердого мраморовидного известняка, дальше у Биюк-Узеня сильно расширяется, поднимаясь высокими скалистыми горами, покрытый двумя видами можжевельника ⁶⁶ и держи-дерева; из него же сложены и все видные за ручьем лесистые горы, заключающие каменистое ущелье, по которому вытекает ручей из лежащей к югу Байдарской долины. Наиболее низкая часть этих гор, идущая уступами, у деревни состоит из мраморовидных древних известковых скал, почти без следов окаменелостей; в других же частях Крыма они содержат очень рассеянные, едва узнаваемые следы кораллитов, всего более попадающихся в этих скалах. Этот известковый камень тверд, в некоторых местах — он серого или желтовато-красного цвета, иногда искривленный, как брекчия, местами он, действительно, смешан с мелкой галькой. Его сложение так тонко, что почти неприметно, отчего он уподобляется роговому камню ^62*. В некоторых местах эти скалы образовывают плотные, почти горизонтальные слои, искривляющиеся по форме гор. На средней высоте над этой известковой скалой в направлении к описанному выше хребту мелового рухляка видно, как такой же рухляк вздымается значительными горами; он достигает большой высоты, и в его слоях разбросаны белые и серые камни. В некоторых трещинах непосредственно над мраморовидным известняком примечается слой не столь толстый, но совершенно иного сложения, образованный из сланца, то песчаного, то из грубого /Л.42 об./ песку, перемешанного с осколками и катаной галькой, на котором отлагался меловой рухляк. Упоминаемые здесь горы мраморовидного известняка имеют преобладающее значение в существе древних слоев Крыма, почему я и хочу дать как приготовление к моей поездке по южному берегу, общее обозрение природы этих старейших гор, составляющее вывод из моей поездки.

Эти самые возвышенные и древнейшие горы Тавриды, образующие Южный берег Крыма, этого прекрасного полуострова, простираются от Балаклавы почти до Феодосии, или Кафы, в длину около 150 верст при неодинаковой ширине, в средней части наибольшей, а к двум названным краям уменьшающейся. Они состоят из высоких хребтов и гребней, идущих почти по обрезу слоев; эти хребты, разделенные и разорванные широкими и узкими долинами, на южной стороне щетинящиеся, на склонах сложены ступенями; на северной мягче понижаются, что я уже заметил и в новых известковых слоях. Все эти горы всего резче возвышаются к югу и образуют вдоль морского берега почти непрерывную цепь чрезвычайно высоких утесов; высокие, холодные, покрытые снегом еще в конце мая плоскогорья этих альп ^63* татары называют Яйлой вследствие великолепных жирных пастбищ, служащих в жаркое лета их стадам. Овраги с этого наивысшего хребта гор направляются в одну сторону на север или NW и NO, в другую сторону — на юг, никогда, насколько знаю, не соединяясь, хотя в верховьях они почти соприкасаются. Последние вследствие высоты гор и близости моря — узки и коротки, но глубоки и с неописуемо быстрым в них течением вод, редко сообщаясь между собой. Все ручьи, выходящие из этих гор, бегут маленькими перепадами непосредственно в море, почему и нет значительных на этой стороне, но зато часты стремительные потоки. Напротив [60] того, открытые долины и ручьи северной стороны разнообразно соединяются во многих местах, тянущихся через горы нового известняка в равнину, и образуют самые значительные речки Крыма, впадающие частью на запад, в Черное море, как Казикли-Узень, Кабарта, или Бельбек, Кача и Алма, или на северо-восток в Сиваш и Азовское мо/Л.43/ре, как Салгир с его многими ручьями-притоками, Карасу и Ендоль. Эти маленькие речки, как было уже сказано, большей частью походят на большие горные ручьи с каменистым ложем, часто выходят из берегов при таянии снегов и больших дождях, обращаясь в короткое время в бурные потоки.

Относительно этих древних и высоких гор я не могу согласиться с их разделением, сделанным моим уважаемым другом Габлицлем ^64* (в его описании Крымского полуострова). В орографическом представлении все они составляют одну очень высокую гору, у которой недостает только истинного ядра, или высокой крыши, и содержащей лишь много разностей в слоях, перемежающихся и повторяющихся многократно. Высота и мощность этих гор неодинаковы и видоизменяются сообразно различным родам слоев по сопротивлению, какое эти слои оказывают выветриванию и разрушению воздухом и водой. Самая мощная и почти непрерывная цепь этих гор тянется вдоль морского берега от Балаклавы до Алушты. Склоняясь к северу, она образует сначала Яйлу Байдарскую, или Уссунджийскую, далее — Кокозскую и, наконец, по направлению к Алуште так называемую Бабуган-Яйлу; на этих альпийских плоскогорьях возвышаются одиночные горы. У Алушты эта цепь прерывается широкой долиной между источниками Алмы и Салгира, где уединенно возвышается Чатыр-даг, или Шатер-гора, самая высокая в Крыму, очень крутая, несколько более удаленная от моря. Восточнее, в этой же долине ей соответствует столь же скалистая и еще более крутая, но более низкая Темерджи-Яйла; с нею соединяются мало прерываемой цепью Караби-Яйла и высокие горы за Юскутом, более раздельные, идущие к Судагу и Кара-дагу. Я наблюдал каждую из частей этого хребта в особых поездках и в таких случаях обращал особое внимание на различные разрезы гор в боковых дорогах.

Так же как Крымские горы кончаются у самого моря высокими и крутыми уступами, возвышаясь на протяжении нескольких верст, во многих местах на тысячу и более футов над уровнем моря, так и в море, под водой, должно ожидать /Л.43 об./ таких же обрывов, так что по наблюдениям мореплавателей на расстоянии одной версты от берега невозможно линем измерить глубину. Хорошие места для якорной стоянки находятся главым образом у мысов, но в каменистых заливах — много подводных камней, перетирающих якорные канаты. Берега бухт имеют в некоторых частях узкие полосы песку и гравия, тогда как мысы, или концы выступов гор, обычно обрываются прямо в море. Подножья гор, обыкновенно покрытые обломками камней и глыбами земли, так круты, что во многих местах лошадь едва может извилинами вскарабкаться наверх. Их вершины всего более походят на венец из совершенно крутых частью прерванных, частью на больших пространствах соединяющихся гряд высоких скалистых стен. Спуститься с них к морю можно только по немногим разрывам в этих грядах, в особенности в западной их части, и по опасным для верховой езды стезям.

Главные пути этого рода между Балаклавой и Алуштой:

1. Из Байдарской долины, едучи из самих Байдар в Форос и Пшатку.

2. Из этой же долины через Скелё, спускаясь в Мухалатку по так называемой лестнице [Мердюен], где лошади спускаются самым [61] трудным горным проходом, со скалы на скалу, как по ступеням лестницы; подъем здесь невозможен.

3. По той же долине от Скелё через Уссунджи и так называемую Байдар-Яйлу, спускаясь вниз горы косыми поворотами над Лименой по обрывистым тропинкам, ведущим в Симёус или Алупку.

4. Из Кокоз, поднимаясь крутым ущельем по течению Кабарты на Яйлу, идя оттуда прямо в Гаспру или Алупку.

5. Через Мангуш, Стеле и Узенбаш прямо в Алупку.

6. Подымаясь по течению Алмы в Авутку и Ялту.

В Алушту по Салгиру идет и другая проезжая дорога, где по нужде можно на арбах проехать по Алме. Всем иным экипажам в западной части гор эти пути совершенно непроездны. В части гор, идущих от Алушты на восток, где высший уступ гор все более и более удаляется от мо/Л.44./ря, проделаны многие проезжие дороги через горы на берег моря, как, например, от Карасубазара в Капскор, в Судаг и Коккоз, где была проведена прекрасная дорога для путешествия императрицы, и из Кафы — в Отуз.

Чтобы установить существенное и общее определение древних слоев, мы скажем, что они состоят, главнейшие, из следующих:

1. Уже упоминаемые древние известковые скалы.

2. Песчаниковый сланец, или песчаник.

3. Глина, перемежающаяся с двумя первыми.

4. Брекчия из соединенных вместе галек.

5. Различные сорта вакки. И наконец:

6. Змеевик, наиредчайший из всех.

Серые твердые известковые скалы иногда видны в громадных объемах и толстыми слоями, неправильно расположенными, иногда лежат то косыми слоями, то разделены правильными параллельными трещинами; они составляют большую часть Чатыр-дага, так как нелегко разрушаются водой и временем, и самых высоких и крутых гор, в особенности в западной части горной цепи, и ее высоких вершин, скал и утесов. Эти скалы то серы, очень тонкого строения с охристыми, красноватыми, а частью наполненными известковым шпатом жилами, могут употребляться, как мрамор; то состоят из настоящего вонючего камня ^65* и частью заключают мраморовидные жилы, частью черные, излом которых землист и чешуеподобен. В них почти не находят следов окаменелостей, и немногие состоят из полуисчезнувших кораллитов. Они везде очень тверды, но, истрескавшись и там где обнажены на поверхности, что обычно в многочисленных горах, понемногу под влиянием мороза и погоды распадаются, образуя грубый песок и желтый рухляк с хорошо растущими на нем горными растениями. Там, где горы понижаются, их слои несколько наклонены к горизонту, а иногда [как около Чоргуны и в других местах] ясно видно, что они следуют виду гор и высот, искривленному или волнистому. Опытный глаз может ясно издали различить этот род гор, называемой татарами Кююк-таш ⁶⁷ [смотрите шестую виньетку и шестнадцатый лист ^66*]. Почти никогда /Л.44 об./ эту породу не находят в тонких слоях между другими сланцами, но своими мощными толщами она образовывает большие обнаженные известково-скалистые горы, о которых восьмой и шестнадцатый листы, а в особенности шестая виньетка дают представление. Из них видно, что эти [62] склоны почти всегда более высоки и обрывисты к югу, а к северу или северо-западу их слои уточняются, падая иногда под углом до сорока пяти градусов. Выше я заметил, что на эти скалы налегают слои нового известняка, непосредственно или перемешанные с песчаниками, покрывая также и другие их слои.

Именно эти известковые скалы, составляющие основную часть высочайших гор Тавриды и иногда появляющихся в виде вакки, происходящей из обломков прошлого распада, перемежаются по большей части с глинистыми сланцами, составляющими большую часть древних хребтов. Так как главное простирание этих древних слоев лежит между О и SO и NW и западным направлением, то образующие с линией берега моря косые углы все эти пласты очевидны в разрезе у морских берегов и еще лучше в оврагах. Главная составная часть этих глинистых слоев есть тощий глинистый сланец серого или черноватого цвета, более или менее отверделый, от сырости рассыпающийся в мелкие чешуйки, с кислотами не вскипающий; в восточной части — почти всегда, в западной — реже он солоноват от основной горькой соли. Эти слои, имеющие от нескольких дюймов до нескольких футов и даже саженей толщины, обыкновенно переслоены тонкослоистым, или постелистым песчаным сланцем, несколько известковатым, серым, желтоватым, ржавым или черным, железистым, который на большую толщину параллельно вытянут как по шнуру. Эти сланцевые слои на разных расстояниях переслоены глиной, толщиной от четверти дюйма или обуха ножа до мощности нескольких футов, принимающие одинаковое простирание и падение к горизонту с известковыми слоями, но почти никогда их не видно [ни] на краях, ни отвесно поставленными. Между этими твердыми сланцами, переслоенными мало прочными слоями глины, попадается также черный, мало или совсем не вскипающий с кислотами, местами смешанный с песком, кровельный аспид, частью тонко слоящийся, а в неко/Л.45/торых местах лежащий большими плитами, употребляемый татарами для крыш их хижин. В восточной части гор песчаный сланец часто переходит в мелкозернистый песчаник, вообще твердый, лопающийся в огне, окрашен железистой охрой, усыпан маленькими блестками слюды и точильного камня, зерна которого иногда едва видны; бывает, что он лежит огромнейшими разбитыми плитами и четырехугольными столбами, когда приближается к отвесному положению. Во многих местах он, перемежаясь с мягкими слоями песчаника, образует такие толстые слои, что из него можно получить хорошие плиты для построек. Твердая часть такого песчаника включает в своих трещинах прозрачные или молочные кристаллы кварца, замещаемые иногда горным хрусталем. Можно упомянуть в числе этого песчаника жерновой камень, смешанный с галькой и зернами кварца, найденный у Стиле и Судага и образующий целые горы. Часто эти слои глинистого сланца бывают с примесью рухляка и сильно вскипают с кислотами, обнаруживая трещины с известковым шпатом, реже кристаллизованным. В некоторых местах они тверды, как глинистый сланец в Эрцгебирге ⁶⁸, в других окрашены железистой охрой и содержат также красновато-коричневые или серые, целые или полые, включения железной руды, а иногда плотные, тяжелые глинистые железные почечные камни ⁶⁹, появляющиеся то полосами, то целыми постелями, но столь обильными, что их можно употреблять для плавки. Признаков других металлов в Крыму не найдено. [63] Горы, состоящие только из глинистых слоев, распознаются издали по внешнему виду; они плоски, понижены, круты и пересечены частыми оврагами; таковы и все слои южного берега. Я укажу в особом описании некоторых местностей, какое имеют и будут иметь влияние эти глинистые слои, занимающие такое большое место среди твердых древних Слоев, постоянно подмываемых водой, на сдвиги и обвалы Крымских гор. Самые толстые слои песчаника в этих горах, по большей части состоящие из мягких слоев, сохранились в форме гребней или стен, так же как горы из твердого известняка и других таких же горных пород выступают из-под первых.

/Л.45 об./ В таком же отношении, как песчаники, о которых мы говорили, в порядке образования слоев в этих древних горах мы находим брекчию, появляющуюся большими толщами, даже целыми горами, и если она тверда, то выступает над мягкими породами, образуя скалы и гребни, как ясно видно на пятнадцатом листе. Твердость и свойства веществ, связующих этот слой брекчий, различны в разных местах и часто в том же слое. Иногда она образована из мелкой катаной гальки разной величины, связанной серой окаменелой глиной; иногда тонким рухляком, или известью, или глиной, смешанной с кварцем, или мелким песком; очень часто связующее вещество состоит из твердой железистой глины или коричнево-красной, столь рыхлой, что можно рукою растереть этот камень, так же как он распадается на воздухе и доставляет в этих местностях горам и долинам нанос мелкой гальки. Связующая галька по большей части мала, величиной не более ореха или самое большее — яйца, перемешана с крупным гравием; но есть также слои этой же брекчии, где эти катаные камни бывают величиной с пушечное ядро, бомбу, Весящие несколько центнеров, и все их строение гораздо грубее. Состав этих основ переносной породы гальки тот же, что и большей части Крепких пород Крымских гор; состоят они из известняка, песчаника, глинистого сланца и кварца, реже — из вакки с шерлами. Я не мог здесь найти никаких следов гранита, также не находят его и в гальке на морских прибрежьях Крыма. Гораздо реже попадаются другие более редкие породы скал, в особенности в середине высоких, лежащих у берега горах, как-то: вакки с шерлами, сходной с гранителью из известкового шпата и листков рогового камня, змеевика и других, о которых я не буду говорить здесь подробно, так как хочу сказать отдельно о каждой из них в своем месте; они принадлежат к той же породе гор, как и предыдущие, входящие в систему древних.

* * *

/Л.46/ После данного общего обозрения гор Крыма я хочу описать мои путешествия в самых высоких из них, но чтобы не нарушать намеченный порядок, дам прежде обещанное описание древнего генуэзского города Манкупа, бывшего последним прибежищем изгнанным из прибрежий лигурийцам; я воспользуюсь случаем, чтобы сказать и о других предметах в его соседстве.

Достигнуть скалы, где находится крепость Манкуп, можно только по двум тропам; одной, ведущей из долины Ай-Тодорского ручья, вдоль которой, пересекая обширный прелестный луг, находящийся в долине Филегус, как называют ее татары, и Пелагос, как говорят греки, достигают Шулю в пяти или шести верстах расстояния. Весьма вероятно, что этот луг заключал в себе озеро, так как он окружен высокими горами мелового рухляка и известковыми, которые как при входе ручья Ай-Тодор, так и там, где он вытекает из луга, тесно сходятся, образуя как бы [64] ворота, — ущелье, которое скопившаяся вода прорвала, найдя себе выход. Ай-Тодорская долина, ведущая в деревню Шулю, отделяет слои нового известняка и горы мелового рухляка от первоначальных ⁷⁰, лежащих на ее левой стороне; только некоторые части первых находятся на южной стороне ручья, как бы вытолкнутые на древние слои.

Дорога, ведущая из Ай-Тодорской долины на Манкуп, доступна и для татарских арб. Она служила и мне так же, как другая, на западной стороне скалы, поднимающаяся от деревни Кара-Иляс; последняя только для пешеходов и вер/Л.46 об./ховых. Она ведет вдоль плодовых садов деревень Юхары ⁷¹-Кара-Иляс и Бугас-Сала; последняя довольно высоко расположена у подножья горы, на которой стоят скалы Манкупа, в восьми верстах от Нижнего Кара-Иляс. Отсюда, проехав каменистую и лесистую лощину, поднимаются на скалистую с крутыми склонами гору, где тропинка высечена в скале. Достигнув двух третей очень высокой стены, сложенной на известковом растворе частью из штучного, частью из бутового камня; она, прорезав впоперек доступные части долины, упирается концами в обрывы боковых скал. У тропы были, вероятно, ворота, разрушенные с частью стены. В некотором расстоянии на той же покатости лощины примечают очень древнее жидовское кладбище со многими двурогими надгробными памятниками, указывающие на пребывание этого народа в городе Манкупе. Первой городской стены достигают по верхней болотистой части лощины, где протекает источник, увлажняющий почву. Здесь налево находится обширная пещера с правильною высеченною дверью и несколько открытых цистерн, высеченных в известняке, которыми жиды, приходящие летом из Чуфут-кале, занимающиеся кожевенным делом, пользуются для дубления кож корою обильно растущих на горах дубильных растений [Rhus Coriaria, Cotinus], почитая местную воду особенно для того пригодной. Стена, идущая через долину, снабжена круглой башней, служащей для защиты входа и источника, продолжаясь по склону далее несколькими оборонительными углами; она имеет более аршина толщины и неполных две сажени высоты, ее части еще хорошо сохранились, потому что камни положены на извести. Несколько сот шагов к востоку находятся ворота, которых достигают из глубокой Ай-Тодорской долины по очень трудной дороге, но возможной для езды на волах, близ них — обделанный фонтан с водоемом и около, под обрывом утеса, пещера, служащая убежищем скоту. Над фонтаном, на камне — татарская надпись, показывающая 953 год геджра [1546]. Верхнее плоскогорье, защищенное со стороны пологой вышеупомянутой стеной, а с крутой — ужасно высокими обрывами скалы, покрыто прекрасной травой, кое-где кустарниками и несколько одичалыми плодовыми деревьями, но за исключением синагоги и нескольких домов обитаемых жидами, /Л.47/ занимающимися дублением кож, видны только развалины жилищ и остатки двух маленьких христианских церквей; в их восточных нишах можно еще рассмотреть сохранившиеся иконы святых, писанные красками на стенах, и в одной — прекрасный образ Марии. Мечеть, построенная вблизи внутренней крепости, сохранилась лучше церквей. Эта внутренняя крепость состоит из очень сильной и высокой поперечной стены, перерезывающей узкий мыс, который образует гора с востока в сторону подъема от Ай-Тодора и из четырехугольного замка, стоящего в линии стены и имеющего два этажа. В нижнем были отверстия для мелкого огнестрельного [65] оружия, а в верхнем, почти разрушенном, кажется, стояли большие орудия. На этом мысе растут кустарники и несколько грушевых деревьев; с него открывается великолепный вид на окружающие долины и Херсонес, на моря и горы до Уссунджинской Яйлы; в нем имеются также несколько высеченных пещер с южной стороны от дороги из Ай-Тодорской долины. Самые замечательные из них — в крайнем наружном выступе скалы к востоку. На скалистой плоской вершине его проделаны несколько водоемов и желобов для приема дождевой воды, на ее северной стороне — опасная, высеченная в скале лестница ведет вглубь, по ней сходят в просторную в три сажени длины и семь аршин шириной четырехугольную высеченную в скале комнату, потолок которой поддерживается четырехугольным столбом. Эта комната имеет с восточной стороны два высеченных помещения, а с южной — три с прямоугольными входами. С западной стороны два входа ведут в комнату, отделенную от первой сохранившейся стеной, имеющей три сажени длины и менее двух — ширины; в ее глубине — широкая каменная скамья, наподобие дивана. Из этой комнаты, пройдя в другую, северную дверь, можно выйти на, обрыв скалы, место, с которого взору представляется в далекой глубине Кара-Илёзская долина; к нему ведет еще более опасная наружная лестница, ничем не защищенная со стороны пропасти. С южной стороны мыса есть еще открытая терраса, к которой ведут несколько ступеней с верхней плоскости, в ней — цистерна, покрытая скалой, и около — просторная пещера, высеченная в скале, и другая ма/Л.47 об./ленькая лестница, ведущая опять на верхнее плоскогорье.

Из этого описания видно, что основание города Манкупа не относится к очень глубокой древности. Тем более удивительно, что так малоизвестна его история и судьба. Незадолго до завоевания Крыма русскими там жили татары и жиды. Теперь ⁷² жиды покинули это место, и оно совершенно опустело.

* * *

Так как я здесь упомянул о деревне Кара-Илёс, то хочу, чтобы не оставить ничего замечательного в этом соседстве, сказать о ее окрестностях и красивом местоположении.

Это — прекрасная, густо населенная деревня, разделяемая на Верхнюю и Нижнюю, прежде принадлежала Мехмету-аге [ныне умершему], бывшему казначеем последнего крымского хана, а потом русским статским советником. Верхняя простирается до скалистой долины, ведущей к Мангупу и ай-тодорским деревням. Нижняя тянется довольно далеко под обрывами скал, с которыми соединяется лежащий в долине известково-рухляковый слой и со стороны Бельбека, вдоль речки Сук-Чесме ^69*, высокий, далеко простирающийся скалистый гребень, образовавший как бы 10 выдающихся круглых башен, кажущихся древней крепостью. К востоку, по направлению к Бельбеку, местность более открыта, и в ней встречаются только отдельные, частью причудливой формы скалы, лежащие довольно далеко одна от другой. От длинного салистого гребня, возвышающегося от 2 и до 300 футов над уровнем ручья, — четыре громадные глыбы скал, по-видимому, отделившихся от него, скатились вниз и остановились у господского дома в куче щебня и обломков. Две из них, упавшие совсем близко от дома, составляли, [66] кажется, одну рассевшуюся надвое, обе имеют более 9 саженей в длину и от трех до четырех — в толщину. Все скалы состоят из довольно твердого мелового рухляка, усеянного /Л.48/ чечевичными камнями. Разрушение, видимое здесь в известняковых горах, выдающиеся разорванные скалы и все общее расположение гор делают вероятным, что текущая теперь довольно отдаленно река Бельбек, течение которой очень быстро, прежде протекала по долине Кара-Илёс, где остался только ручей Сук, и воды ее могли подмыть и разрушить известковые горы. Кто знает, какое изменение долин и форм гор могло произойти, особенно в этой очень гористой местности с многочисленными речками, берущими здесь начало и часто соединяющимися. Так как в Крыму часто случается, что горы, подмываемые водой, обваливаются, то весьма возможно, что эти массы запруживают ложе речки в узкой долине, заставляют ее принять другое направление. Действительно, кажется, что долина Ай-Тодорского ручья, простирающаяся до Бельбека в окрестности Фотусала, служила прежде ложем течения большой речки, и несколько замкнутых долин могли заключать в себе озера, пока напор воды не образовал прорыв. Но довольно делать эти хотя не невероятные догадки. Господский двор Кара-Илёса есть лучший во всей Тавриде, не только по своему живописному положению, но и по плодородию почвы и по превосходству соседних садов. Он состоит из дома для гостей, гарема, окруженного высокими стенами, при нем — маленький сад и купальня, далее — вышележащий более старый дом для гостей и еще выше — мечеть, у которой находятся семейные могилы; у дома — мельница, приводимая в движение водою из находящегося на возвышении канала, заключенного в каменные плотины. Сады внизу дома и посаженные у ручья итальянские тополи придают местности большую красоту, так же как сады и луга вдоль деревни на пространстве более версты с половиной. От Чоргуна до Кара-Илёса по Ай-Тодорской и Манкупским долинам считают до 15 верст.

* * *

Чтобы сделать точное описание древних горных хребтов, я начну с окружающих Балаклавскую бухту, как с западного начала этих гор. От Чоргуна до Балаклавы считают по кратчайшему пути 6 верст. Долина, разделяющая древние и новые /Л.48 об./ пласты, простирается до греческой деревни Кадыкой, вблизи бухты в двух верстах по сю сторону Балаклавы. Крутые обнаженные горы, окружающие с двух сторон гавань и образующие как бы ворота для входа с моря, схожи с находящимися в глубокой западной долине у греческой деревни Карани; они состоят из мраморовидного известняка, схожего с находящимся у Чоргуны, который не имеет правильных наслоений, но трещины с красноватой глиной и местами брекчией, красною и белой, подобной мрамору, в которой обломки белого, а связующий цемент — красного цветов и который полируется, как мрамор. В некоторых местах, как у Чоргуны, этот известняк лежит толстыми искривленными пластами, в которых кое-где видны следы энтрохитов или мало приметные остатки миллепоритов. Из этого известняка получается гораздо лучшая известь, чем из новых пластов. Он выдается несколькими чрезвычайно обрывистыми мысами в море из которого два образуют устье гавани, а самый западный, уже упомянутый выше Айя-Бурун, находится у Георгиевского монастыря. Вблизи монастыря, на мысе, эти пласты мраморовидного известняка вдруг опускаются, образуя как бы ступень, и покрываются новым [67] белым с большим количеством окаменелостей вперемежку с толстыми оолитовыми пластами; под ними на мысе появляется бурый сланец, все более понижаясь в западном направлении, исчезая в море, недалеко от пробитого мыса, которой я охотно назову мысом Ифигении ^70*. Кое-где, в особенности на востоке пробитого мыса, под новым известняком выступает слой песчаника с прекрасными, схожими с жемчугом, кварцевыми зернами, расположенного сообразно с неровностями сланца; а у самого мыса видны опять остатки известняка, лежащего непосредственно на сланце и вместе с ним понижающегося к северо-западу. Гора, в которой расположена старая крепость Балаклава, построенная, вероятно, греками, подновленная генуэзцами и теперь лежащая в развалинах, находится на восточной стороне гавани; она обнаруживает по направлению к долине на востоке рыхлую, легко рассыпающуюся брекчию, смешанную с известковыми и кварцевыми зернами и гравием, составляющую настоящее отложение морского дна, не достигшее своего /Л.49/ полного окаменения; здесь не находят глыб катаного базальта, усеянного шерлом, виденного местами на берегу моря, которых я нигде здесь не встречал как коренную породу, хотя несколько кусков, свежеоторванных, были найдены в гавани. Но если бы пласты этой породы и были бы найдены на выдающейся части мыса, их следует рассматривать как базальтовую вакку, пласты которой мы увидим далее у берега; никаким образом нельзя считать ее левой или указанием на вулкан, так как я не мог найти следов последнего в Крыму. Весь горный хребет, идущий от крепости вдоль моря и долины, отделяющей его от еще более высоких гор, лежащих на востоке, состоит из грубой брекчии и в орошенной источниками лощине, отделяющей крепость от вновь построенного в гавани греческого города, вновь видны ее утолщенные к северу пласты с простиранием — восток-запад, ясно прилегающие к мраморовидным известковым пластам, у которых их масса более землиста и рыхла; в высоких восточных горах, состоящих исключительно из этой породы, она имеет твердость пудинга ^71* и содержит менее отшлифованные голыши белого и железистого кварца, редко достигающего величины кулака, обломки черного, частью плотного, частью землистого, гинистого сланца и мраморовидный известняк. На утесистом склоне лежащих к западу у гавани гор в известняке находятся жилы известкового шпата, то ромбовидного, то призматически спаянного, а со стороны материка видны также здесь новые рухляково-известковые пласты, лежащие на известковых скалах.

Город Балаклава, вероятно обязанный своим названием греческой крепости Паллакион, был прежде населен татарами. Но так как при присоединении Крыма большая их часть переселилась или рассеялась, то этот город выбрали для гарнизона с лежащею до Биюк-Узеня страной с деревнями Кадыкой, Карани, Камара и Алесу, выселив отсюда оставшихся татар и образовав Албанский полк, состоящий в настоящее время из одного батальона. Ныне — это совершенно греческий город, и девятый лист представляет очень точный его вид, взятый с западной стороны при входе в гавань; на листе десятом нарисованы в обыкновенныx одеждах /Л.49 об./ тамошний арнаут ^72* и их женщина. Этот иррегулярный полк был образован большею частью из греков, служивших русским в архипелаге; по царской милости им дали земли, жалованье, провиант, на который было назначено 72 000 рублей. В мирное время их служба была нетрудная, ограничиваясь караулами, дозорами при случающихся беспорядках и пикетами для охраны южного побережья. Очень малая их часть занималась обработкой земли и виноградников, еще меньшая — [68] рыболовством, это было очень выгодно. Их главное занятие — мелкая торговля в городах, на что они получили разрешение и разошлись по городам всего Крыма. Число их офицеров, носящих соответствующие армейские чины, и унтер-офицеров почти так же велико, как и солдат. Город лежит на берегу самой гавани вдоль подножья горы, но не имеет хорошей питьевой воды. Гавань глубока, и так как она защищена высокими горами и мало открыта со стороны моря, то в ней так же тихо, как в пруде, и рыбная ловля может производиться во всякое время. Проходные рыбы, в особенности макрель ⁷³ (скумбрия) и кефаль ⁷⁴ заходят во множестве, также много султанки [Mullus], которая как в свежем виде, так и маринованная — самая вкусная рыба здешнего моря. Макрели, пролежавшие год в рассоле, так нежны и вкусны, как сельди. Гавань имеет не более полутора верст длины, а ширины — приблизительно двести саженей. Вход в нее очень глубок, но между крутыми скалами так узок, что два судна едва могут разойтись. Несмотря на опасные скалы входа, она все-таки служила удобным прибежищем для судов во время бури, не решающихся обогнуть Херсонесский мыс. Но так как вследствие ее незначительной окружности нельзя воспрепятствовать контрабанде, к которой греки очень падки, по ее невыгодности, а с нею — возможности заноса чумы, в 1796 г. был запрещен вход судов, последствием чего было несколько кораблекрушений. В конце гавани впадает маленький ручей, текущий из Камаров, и другой — из западных гор.

Старая крепость находится, как и все генуэзские и греческие укрепления этого полуострова, на недоступных утесах, у самого входа в гавань, на лежащей к востоку горе и защищена высокими стенами и башнями. Рисунок ^73* дает /Л.50/ лучшее представление, чем подробное описание. Маленький красивый Ornithogalum, которого я еще нигде не видел, растет на продолжении горы, где построена крепость.

* * *

Путь свой вдоль Южного берега Крыма я направил на Камары, так как было бы тяжело переезжать прибрежные горы вдоль моря между Балаклавой и ближайшим на Южном берегу Форосом. Когда я начал свой путь верхом [4 апреля], в садах цвели персики, абрикосы, миндали и сливы; в лесах боярышник ⁷⁵, барбарис ⁷⁶ и Lantana начали цветение. Из трав: Adonis vernalis и apennina, Fumaria, Alyssum montanum, Ornithogalum pilosum, Asphodelus luteus, Astragalus testiculatus, Clypeola Ionthlaspi, Geranium cicutarium, Taraxacum и некоторые Euphorbiae.

От Чоргуна до Камара [4 версты] едут по известковым высотам, и гора, покрытая кустарниками, на которой лежит Камара с греческой церковью, состоит из переслоенных известняков и песчаников. За этой горой достигают вдоль долины Алсу, в ущелье между горами, в направлении к берегу открытого вида на море. В этом месте была устроена палатка для монархини, когда она посетила Байдарскую долину. Это ущелье отделяет Балаклавские горы, состоящие из брекчии, от следующих ближайших, состоящих из серого известняка, на котором опять лежит брекчия. От Балаклавы до ущелья и оттуда до деревни Ласпи скалистые горы у моря образуют очень крутой и обрывистый берег. Здесь растут [69] примулы всех цветов, но красные встречаются редко; при моем проезде по Байдарской долине по сторонам дороги, проведенной с большим трудом и уже разрушающейся, росли Alyssum Clypeatum и еще цветущий красивый Orobus, Alyssum montanum, Euphorbia sylvetris и Iris pumila цвели очень обильно; Asphodelus luteus еще не цветет. Эта гора отделяется глубокой долиной, идущей к морю от лежащего у моря Аю-дага; название Святой горы он получил от находившегося здесь монастыря, развалины которого еще существуют. Вершина этой горы в сегодняшний дождливый день была покрыта облаками; здесь я сделаю замечание о том, что известковые горы притягивают об/Л.50 об./лака и туманы. На этом мысу должны господствовать постоянные морские ветры.

Достигнув горы, открывается вид на веселые долины Варнаутки и Кучук-Мискомии, образующие как бы начало более обширных Байдарских долин, от которых их отделяет узкий утесистый хребет, идущий к морю на NO непрерывной стеной. Наши плохие лошади едва могли взобраться по трудной и испорченной дороге на эту скалистую вершину; с нее, проехав лес, к вечеру я достиг деревни Байдары, давшей долине свое название.

Эта долина восхваляется всеми путешественниками, и прославленная покойной леди Кравен за ее живописное местоположение, пожалованная потом князю Потемкину действительно имеет много пленяющего для каждого, кто не видел Сибири. На меня она не произвела такого впечатления, так как я в той стране видел места с более редкими и величественными видами. Кавказские долины также далеко превосходят Эту прославленную [долину.] Замечательнее она по своему необычайному положению. Можно ее себе представить как далеко простирающуюся более шестнадцати верст, от юго-запада к северо-востоку длины и от восьми до десяти верст ширины котловину, с южной стороны ограниченную лесистыми скалами, идущими вдоль берега, с восточной — скалистыми обрывами Уссунджинской Яйлы, оканчивающейся высокой горой Толака и другими скалистыми хребтами; с севера также высокими хребтами и утесами, отделяющими ее от долины ручья Узен-баша и лесистыми горами Кокулос и Ай-Тодор; с западной стороны — вышеупомянутым хребтом Варнаутки. Котловина этой долины и сама по себе гориста и покрыта лесом; в ее ущельях берут начало источники и ручьи, соединяясь с часто упоминаемым Казикли-Узень, текущим к северо-западу, проходя сквозь горы более разорванным и не столь высоким местом, узким ущельем, к Чоргуну. В этой долине находятся, кроме не включенных в нее деревень Варнаутки и Кучук-Мискомии, деревни Каиту, Байдар, Сафтик, Календе, Биюк-Мискомия, Тейлю, Уркуста, Бага, Уссунджи, Саватка и Скелё, населенные 700 семействами неспокойных татар. Богатая, покрытая лесами и возделанными полями эта долина обильна всеми сор/Л.51/тами чернолесья, среди коего — прекрасные дубы; но лучший строевой лес был вырублен для постройки судов в Черном море во время последней турецкой войны ^74*. Ореховые деревья прекрасно растут здесь, в долине Шулю и во всех южных долинах гор, где встречаются очень старые, огромной толщины. В особенности замечательно ореховое дерево в одном из садов деревни Уркуста, чрезвычайной величины, приносящее восемьдесят и до ста тысяч орехов. В моем саду в Шулю находится тоже очень большое ореховое дерево. По большой величине можно к этим деревьям присоединить и дубы, между ними замечателен растущий в саду адмирала де Рибаса на Бельбеке, в деревне Биюк-Сюрень, величайшее дерево во всем Крыму ^75*.

Я покинул Байдарскую долину 5 апреля, чтобы переехать на [70] морской берег через высокий хребет гор. Мы поднялись верхом по отлогости, редко покрытой деревьями, на юг к хребту, соединяющему горы Чуку и Синор. Она состоит из пластов мраморовидного известняка, потрескавшихся и мало выраженных. Хотя утро было очень хорошее и небо ясно, на горах все же падали отдельные снежинки. С небольшой высоты мы могли обозревать всю долину к северу. С другой стороны страшное при первом взгляде зрелище представляло появление открытого моря под крутыми утесистыми скалами более ста саженей вышины, идущими вдоль берега вместе с горами деревни Ласпи ^76*. Очень трудная извилистая тропа ведет по каменистой лесистой крутизне, по которой через скалистое ущелье идет дорога, направо, в деревню Форос ⁷⁷, Байдарская и другие. /Л.51 об./ Лошади горной породы так привыкли к таким крутым скалистым дорогам, что в самых трудных местах можно вполне на них положиться и опустить поводья. Даже вьючные лошади, никем не управляемые, никогда не избегают крутых опасных поворотов тропинки, ведущей с одного утеса на другой, и нелегко их заставить переменить направление.

На половине подъема, на уступе горы, я заметил песчаный сланец, а пониже — прослойки железистой охры. В открытых местах, около деревни Пшатки, куда привела нас тропа, козы не оставили никаких трав, за исключением большой, растущей между скалами Euphorbia myrsinites, дающей более двадцати побегов и цветущей уже в марте.

У татарской деревни Пшатки, или Мшатки, показываются пласты песчаника с вкрапленным в него порфиром, или родом вакки. Внизу деревни к морю — прекрасные фруктовые сады, орошаемые находящимся там устроенным источником; поля украшали большой жесткий Ranunculus и крупные примулы; начинал цвести, схожий с Alliaria, но не имеющий запаха Sisymbrium. Здесь также растут оливковые деревья, посаженные когда-то греками и хорошо сохранившиеся.

Тропа, часто опасная, поворачивает на восток вдоль усыпанного обломками склона гор в некотором отдалении от высокой стены скал, идущей то повышаясь, то понижаясь непрерывной цепью, состоящей из серого известняка. Скоро затем достигают выдающегося в море гребня из глинистого сланца. Кое-где показывается песчанистый сланец, пласты которого простираются более к NW и SO и падают к северо-востоку под углом более сорока пяти градусов. Перед Пшаткой они понижены от севера к востоку.

Следующая ближайшая к морскому берегу деревня Мухалатка — в расстоянии 15 верст от Ласпи и Фороса. Между камнями, из которых татары строят свои хижины, я нашел два куска кварца, перемешанного с большим количеством ромбоидального полевого шпата, дающего искры, но не мог узнать, откуда были взяты эти камни, и нигде в Крымских горах не встречал подобных.

По ту сторону Мухалатки, показывается пласт сероватого сланцевого песчаника и далее — плотного слоистого песчани/Л.52/ка, простирающегося также с востока на запад, как почти все известковые и сланцевые пласты. В урочище, называемом татарами Алазма ^77*, начинаются отвесно стоящие слои черноватой рыхлой глины, железной руды и железистого сланца. Вероятно, здесь прежде было какое-либо разрушение гор к стороне моря; проведенная по крутому глинистому склону тропа так опасна, в особенности обходя овраги, что при снеге и дожде, нас [71] здесь встретивших, делавших тропу скользкой, лошадь едва могла пробираться; здесь следует опасаться новых обвалов. Эти глинистые пласты имеют по ширине не менее трехсот саженей. Затем следуют известковые, вновь сменяющиеся сланцевыми и той же глиной с прожилками и почечной железной рудой, и опять сланец, отчасти рыхлый, отчасти звонкий. В двух местах видны последования толстых глинистых пластов с тонкими прослойками сланцевого песчаника, и между которыми глина лежит толщиной в несколько дюймов, или в руку, то — более аршина. Вскоре после, перейдя красивый ручей Даста-су, текущий в море по глубокой лощине, находят опять известковые скалы. Очень высокая гора, которою проявляются эти скалы, называется Морчека, по ее западному краю проходит одна из самых страшных горных тропинок, по которой спускаются в деревню Скелё, лежащую в Байдарской долине; она называется татарами Мердуен ⁷⁸, а русскими — лессинка [лесенка]; взором можно проследить до вершины эту стезю по крутому утесу. Ступенчатые скалы этой горы в некоторых местах кажутся как бы исправленными руками человека; они почти недоступны лошадям при подъеме и чрезвычайно опасны при спуске.

От ручья Даста-су до деревни Кучук-Кой ^78* идут опять различные овраги с рыхлой, рассыпающейся железистой глиной, в которых мокрые тропы очень скользки. Я попал под град, и дувший с гор холодный ветер пронизал меня до костей.

Кучук-Кой замечателен по недавнему в феврале 1786 г. обвалу, о котором я уже сообщал в моих Neuen Nordi/Л.52 об./schen Beitragen Д Band, s. 258/ ^79*, дающему новое доказательство бросающегося в глаза разрушения гор Южного берега Крыма и заставляющего думать, что это не последнее подобного рода, которое можно ждать на полуострове. Деревня находилась на крутой покатости горы в 400 саженях от подножия скалистого гребня гор и почти в таком же расстоянии от моря, близ оврага, соединявшего гораздо ниже к востоку с другим, где четыре главных источника образовали ручей, текущий с крутого берега в море. Почва между этими оврагами состояла то из слоистой глины, то из битуминозного глинистого или черного песчаного сланца, потрескавшегося большими глыбами, из которого выступали несколько гребней известковых скал. По рассказам старых жителей деревни большое землетрясение бывшее почти пятьдесят лет тому назад в этой местности, оставило следы, причинив разрушение береговых гор; замечательно, что одновременно с случившимся здесь новым обвалом, по известиям из Силезии и Венгрии, там были сильные землетрясения.

Оказалось, что 10 февраля 1786 года поверхность земли в оврагах, о которых я упоминал, и в рытвинах, лежащих восточнее, начала трескаться и расседаться настолько, что в этот же день ручей, приводящий в действие две маленькие татарские мельницы, исчез в этих расселинах. Два дня спустя, после того как земля все более и более трескалась и татары, живущие поблизости, от страха покинули жилища со своим скотом и имуществом, вся площадь земли между описанными оврагами, от высокого гребня скал до моря на протяжении приблизительно 900 саженей, или почти двух верст, и от 350 до 500 саженей в ширину, около полуночи обрушилась с страшным грохотом; это обрушение продолжалось до 28 февраля и образовало провал глубиной от 10 до 20 саженей, в котором уцелели только один большой и два поменьше параллельных гребня твердой скалы. По мере того как часть крутой отлогости [72] отделилась от скалистого хребта, вся масса давила пропорционально книзу и урез берега выступил в море на 50-80 саженей. Ночью 28-го было опять еще два менее сильных толчка землетрясения, и исчезнувшие /Л.53/ ручьи вновь показались на поверхности, но потекли по другому направлению, образовав несколько болотистых мест в глубинах и на новых берегах. Сопровождалось ли это обрушение землетрясением, испуганные татары не приметили. Обрушившиеся камни и деревья находившихся там садов были разбросаны в большом беспорядке. Еще и теперь кое-где видны деревья, торчащие из этой груды обвала. Кроме двух мельниц, восемь домов с садами и полями и сады тридцати других татар погибли в этом разрушении. Источники, разделенные на две течеи ^80*, бегут по вновь образовавшимся непокрытым зеленью оврагам. Там, где растительный слой земли остался на поверхности, почву вновь вспахали. По краям оврагов везде выступают известняки, а гребень, видимый в середине оврага, состоит из самых крепких слоев этой известковой скалы, которая не поддалась, но все же очень разрушена. В обрушившейся земле виден черный песчаный сланец в больших пластах, и под ним — более тонкие, рыхлые, между которыми, вероятно, лежала глина. Следует допустить, что уже давно воды источников, вытекающие из-под скал, проникали в глубину глинистых слоев и что внезапный их провал повел к подмыву и размягчению глины, вследствие чего вся верхняя масса почвы сползла с высоты к морю.

Одновременно с происшедшим обвалом в Кучук-Кое выдающийся в море мыс между Кучук-Узенем и Куру-Узенем тоже обрушился, о чем я скажу ниже и постараюсь доказать различными наблюдениями, сделанными в других местностях южных гор Крыма, что большая часть обвалов в этих местах следует приписать источникам, а не действию вулканизма, как можно было бы думать. В первое время существования мира, когда все горы были еще выше и круче, а море, покрывавшее равнины, стояло у подножья этих гор большими его разлитиями, а также низвергавшимися с вершины скал горными потоками, причинялись гораздо более могучие обрушения целых гор, пока поверхность земли не сделалась более ровной ^81*.

Деревня Кучук-Кой с оставшимися жильями лежит на западном краю обрушившейся местности, и дорога, ведущая к ней, очень трудна. Соседняя с ней деревня вдоль морского берега Кикинеиз — в расстоянии почти пяти верст. Pyracantha, которую татары называют шайтенткен ⁷⁹, /Л.53 об./ растет обильно от Кучук-Коя вдоль гор и покрывает своими низко ползучими ветвями большие пространства. Терпентинное дерево, разные сорта диких плодовых деревьев, дикий виноград, Fraxinus Ornus, Celtis, Diospyros Lotus, Juniperus lycia обильно растут по лесам; между весенними цветами прекрасные Orobi начинают цвести уже в апреле. Тянущийся непрерывно скалистый гребень, образующий верхнюю гряду хребта гор, составляет то четвертую, то пятую часть всей их высоты. Затем горы резко понижаются к морю частыми скалами, частью покатостями, покрытыми то обломками, то зеленью; в некоторых местах морское прибрежье узко, и песчаные мели выдаются в море; в других местах берег скалист. Большие скалы обрушиваются временами с гор, особенно там, где ручьи и источники подмывают твердые слои или где трещины скал расщепляются дождями и морозами.

Вокруг Кикинеиза видны только серый лишаеватый сланец различной толщины и серо-белый известняк, образующий толстые пласты. За Кикинеизом в долине течет ручей, называемый татарами Хорис-Узеен. [73]

Более чем на 22 версты тянувшийся непрерывно высокий гребень скал понижается, и две отдельные скалистые вершины, в одной из которых находится сквозное отверстие, сообщают его с гребнем, идущим на восток. Довольно удобный перевал, называемый Ески-Богас ⁸⁰, пересекает прибрежный хребет гор. Песчаный сланец, показывающийся во многих местах, усыпан почти во всех трещинах кристаллами кварца. Значительный ручей Биюк-Узеен маленькими перепадами низвергается в другой овраг, где опять появляется глинистый сланец, в котором пласты, падающие с одной стороны к юго-западу, параллельно переслоены листоватыми песчано-сланцевыми. По ту сторону следующего оврага, называемого татарами Биюк-Хурис, высокий гребень от Эски-Богаса удаляется от моря, на склонах находятся прекрасные плодородные поля для посева льна и пшеницы, весьма пригодные для посадки виноградников и оливковых деревьев.

Следующая деревня Лимена лежит на более высоком склоне гор; дорога, ведущая к ней, очень камениста, почему /Л.54/ предпочитают тропу внизу, у берега моря. Берег здесь обильно усыпан галькой от различных пород, в которых трещины наполнены шпатом и кварцем; между ними я заметил несколько схожих с лавой, у которых трещины также заполнены. Каменные породы на берегу состоят из кварцевого песчаника. Скалистый мыс, выдающийся в море, образован из серого известняка, вонючего при трении, заканчивающийся крутой, недоступной, очень высокой скалой, высшая часть которой, склоняющаяся к востоку, имеет верхнюю плоскость, укрепленную поперечной стеной. На этой скале я издали увидел на недоступном месте первое дерево Arbutus Andrachne с его кроваво-красными ветвями и стволами. Вслед за этим мысом находится такой же другой, его крутые скалы выдаются прямо в море, а перед ними лежат в воде странной формы скалы и между ними возвышается утес, имеющий вид стрелы. На самой высокой части утеса построена с единственно доступной стороны стена толщиной в два аршина, ее лицо сложено из камней, а внутренность заполнена известью и щебнем. Эти укрепления татары называют Тшива, а предыдущее, на большой скале, — Иссар. На укрепленный утес ведет маленькая узкая и опасная тропинка по краю бухты, образованной скалой по Востоке; другая бухта со скалистыми берегами находится между этой скалой и западным мысом. Дорога, идущая по обнаженной скале, довольно опасна. Helix, скрученный, редко встречающийся в Крыму, здесь обыкновенен, в этой же местности и до Симеиза находил я между скалами Convolvulus Scamonea с корнями толщиной в руку, обычную в Анатолии, где ее называют Mamutia.

Вслед за этими скалами идет плоскогорье, на котором виден фундамент очень старой постройки из неотесанных камней, разделенный на четырехугольные отделения. В соседней рытвине я видел обломок колонны из белого мрамора толщиной в один фут, от которой татары отбивают куски, употребляя их из суеверия для внутреннего употребления. Далее следует прекрасный источник, который татары называют испорченным греческим словом Аги-панта [Все святые]. Неподалеку от этого источника, в тринадцати верстах от Кикинеиза, находится деревня Симеис в истинно райской долине, покрытой старыми оливковыми деревьями, /Л.54 об./ посаженными кое-где рядами, гранатовыми деревьями и великолепными плодовыми садами. Пугающий вид скал и открытый Вид на море делают эту долину гораздо более живописной, чем это представляет ее изображение [одиннадцатый лист] ^82*. [74]

Горные татары трех деревень — Кикинеиза, Лимены и Семеиса — отличаются своей странной и необыкновенной наружностью. Очень длинное лицо, длинный и горбатый нос с удлиненной, приплюснутой у висков головой придают им смешной вид, и наименее безобразные между ними походят на сатиров. Профессор Хакет ⁸¹, которому я сообщил о моих наблюдениях в бытность его в Крыму, в одном из своих писем ко мне обратил мое внимание на одно место у Скалигера, могущее иметь отношение к странному образованию головы у жителей этих мест. Он пишет ^83*: "Генуэзцы унаследовали от своих предков мавров обычай сплющивать головы новорожденных у висков, и хотя этот обычай не существует теперь, они от рождения схожи по духу и телу с терситами". Я не берусь решить, происходят ли жители этих деревень от древних генуэзцев, переселившихся в Крым или от какой-нибудь другой народности, уединившейся в дикие горы Южного Крыма и сохранившей свой странный наружный вид [12 лист, 2 фигура] ^84*. Удивительно еще, что эти татары почти всегда имеют светло-рыжие, красноватые и совсем светлые волосы на голове и бороде, что необычно в Крыму.

Достоверно, что все жители деревень южного берега, ныне считающиеся татарами, — потомки других народов, вытесненных отсюда или приплывших сюда, и чужды татарам, а в особенности монголам; поэтому самые настоящие крымские татары считают их чужестранцами и презрительно называют: тат.

Долина Семииза оканчивается с восточной стороны мысом называемом Кротис-Бурун, с которого открывается чудесный вид на долину. Источник в деревне несколько железист, а обломки скал известняка, обрушившихся в деревню, состоят из вонючего камня. Между этими обломками на кладбище растут два толстых каркоса-дерева [Diospyros Lotus]. /Л.55/ За упомянутым восточным мысом возвышаются горы, окружающие особенно жаркую долину Алупки опять непрерывными крутыми гребнями скал, и, вероятно, они представляли [как самая южная часть хребта] Криу метопон ⁸² древних греческих мореплавателей. Западную высокую часть этого гребня татары называют Скутан-Каясси, среднюю — Саган-Каясси ⁸³ и самую высокую восточную Петер-Кая ⁸⁴, или по-гречески Аи-Петра. Между второй горой и примыкающим к Петер-Кая гребнем скалы Кизил-Кая находится небольшой разрыв в венце скал, называемый Топек-Богасси ⁸⁵, через который ведет верховная тропа на Яйлу, или альпийскую равнину Уссунджи и Скелё. Другая еще более трудная тропа около Петровой горы круто спускается к Узен-башу и Стиле.

Достигнув вершины Кротис-Буруна, можно обозревать всю долину Алупки и чувствовать жаркий воздух ее даже при холодной весенней погоде, когда гора Св. Петра была покрыта вновь выпавшим снегом. Однако же зимой дующий с гор холодный северный ветер очень чувствителен в долине.

Долина, в которую теперь спускаемся, богата источниками; первый встречающийся носит греческое название Кротирия. Затем проходят через широкую лощину черного сланца Кара-тепе, ее верхняя часть, называется Ставас, в ней — большой источник. В самой долине следует маленький источник Мёка-су и другой более значительный, [75] перепадающий с крутых гор, с полугреческим названием Стариус-Узень ⁸⁶ впадает в море около деревни Алупки.

Эта деревня со всеми ее домами и садами и частью обработанных полей лежит на огромнейших обломках скал или между ними, происшедших от обрушения части гор к морю, захватившего пространство в триста саженей ширины и около двух верст в глубь страны до верхнего уступа гребня гор. Между этими обломками находится серый камень, иногда зеленоватый с белыми пятнами, схожий с змеевиком; его огромные глыбы, по большей части продолговатой формы — неравносторонний или многосторонний трапецоид толщиной часто восемь-десять и более саженей — лежат в /Л.55 об./ полном беспорядке, как бы набросанные одна на другую рукою гигантов. Самая большая их груда находится посреди долины, ближе к морю, где между обломками видны густые лавровые кусты; эта груда образована наполовину из вышеупомянутого камня, наполовину из немного вонючего серого известняка, составляющего около стоящие высокие гребни скал; он лежит большими глыбами по обеим сторонам, образуя восточный и западный край обвала. Обе горные породы лежат от подножия скал до моря, из которого выступают их отдельные глыбы в виде рифов; между ними кое-где попадаются глыбы мраморовидного известняка, пористого и рыхлого, заполненного в трещинах и пустотах известковыми сростками и стяжениями, местами с красноватыми пятнами и прожилками шпата. Рассматривая оба оврага, находящиеся по восточной и западной стороне этого обвала, с его высоких глыб, видим, что они состоят из той же листоватой сланцевой глины, переслоенной более твердым сланцем и жилами, проникнутыми железом, которую я впервые видел в урочище Халазма и которая, по-видимому, была причиной катастрофы в Кучук-Кое. У берега и в море видны ее правильные наслоения, простирающиеся к NW, падающие немного к NO или морю и покрытые налетом солей около маленького ручья. На западной стороне упомянутые большие источник и ручей Стариус промыли широкую лощину Кара-тепе и увлекли пласты этой породы до морского берега, так что близ Алупки они кажутся как бы сползшими туда. На востоке этот сланец окружает котловину с садами и оливковыми деревьями, в которой течет выходящий из подножия гор под обломками скал ручей Каракунга, изливающийся в море перепадами. За этой котловиной к востоку идет опять гряда разорванных скал, продолжающаяся до моря, вдоль нее течет ручей Хастагая, вытекающий из подножия горы Петра и низвергающийся большими перепадами. Частью море, частью упомянутые ручьи и многочисленные источники, собравшиеся здесь, понемногу размягчили и пропитали два толстых пласта глинистого сланца, между которыми залегали наклонные пласты известняка и вакки, подобной змеевику, дав им возможность сползать по крутому наклону к морю, /Л.56/ вследствие чего и скалы, не имея поддержки, должны были также обвалиться. Тот, кто внимательно познакомится с окрестностями Алупки и сравнит их с местностями Халазмы и Кучук-Коя, схожих в малом виде, не станет оспаривать моего мнения.

Вышеупомянутая вакка с шерлом, подобная змеевику долины Алупки, следов которой я нигде более в Крыму не заметил, заслуживает особенного внимания. Большие глыбы ее, иногда составляющие стены прилегающих к ним домов или образующих ограды, различны по составу. Некоторые состоят всецело из грубого желто-серого или зеленоватого с белыми крапинами змеевика; другие содержат большую подмесь извести в мало приметных частицах; некоторые — с вкрапленными [76] зернами роговой обманки или состоят как будто из одной роговой обманки беловатого цвета как бы в друзах. Их цвет различен, смотря по сложению, но по большей части светло-или темно-серый. Азотная кислота только местами дает вскипания. Сильно прокаленный в огне этот камень не теряет своей твердости, но затем погашенный в воде от той же кислоты сильно вскипает. Большая часть этих глыб находятся внизу, в долине, смешанные с малыми осколками, частью покрытыми землей, составляющей почву садов. Чем более подымаемся на гору по тропе, ведущей к Узен-башу, Стиле и Мангушу, тем более наваленные один на другой обломки обнажены, а их промежутки пусты и нет в них ни земли, ни растительности. На одной из возвышенностей, над покрытой лаврами низиной, где имеется слой земли, насчитывают приблизительно 66 старых оливковых деревьев, посаженных рядами или разбросанных; там растет также Ephedra monostachya значительной вышины. Далее к верху следует известковая порода, беловато-серая, разбросанная до верхней гряды скал, находящаяся в том же полуразрушенном состоянии. Пройдя ущелье, в котором выступает бурый железистый сланец и глина с желваками железной руды, находятся три большие глыбы известняка, разорванных, но как бы вылитых в один кусок вышиной в 30 саженей, в расщелинах которых растут большие приморские сосны; у подножия этих глыб из большей груды камней вытекает быстрый ручей Кара-кунга и по этому уще/Л.56 об./лью впадает в море. Затем достигают высокого горного уступа в горе [Malaija], покрытого прекрасными приморскими соснами с зонтичными вершинами; тут же обильно растет серый ранний дуб [Quercus Cerris], стелящийся по земле. С этого уступа спускаются во впадину у подножия обвала высокой скалы, откуда вытекает обильный ручей [Hastagaja], низвергающийся частью с высоты нескольких футов многими перепадами, и пенясь протекает по обширному ущелью, впадая в море. Вершина этой горы, так же как и более высокой Петра, состоит из несколько вонючего известняка, твердого, серого, не имеющего определенных слоев и представляющего везде вдоль глинистых оврагов следы разрушения.

Сосны растут обильно в горах, но часто с изогнутыми вершинами, растущие же в долинах ровны и хорошего вида. Татары всячески истребляют это полезное дерево, гоня из него смолу огнем или иными способами. Смола этой породы сосны так же хороша для курения по своему запаху, как и привозимая из Молдавии в Россию для того же употребления. На южной стороне горы Петра растет кое-где земляничное дерево [Arbor Andrachne]. Эта долина — самое жаркое место на всем Южном берегу Крыма, так как, будучи открыта на юг и защищена от холодных ветров, она весь день нагревается солнцем. Я сам убедился в этом во время одного из летних путешествий; нагретые солнцем камни, в особенности лежащий в оврагах черный сланец, так горячи, что их нельзя продержать в руке и три секунды, и жар почвы ощущается через подошву сапогов. Было бы очень трудно получить урожай с каменистых полей, обрабатываемых на уступах гор, если бы ни многочисленные ручьи, воду которых татары берут для обильного орошения.

Все растения жаркого востока могли бы здесь произрастать; кроме посаженных в садах, растут одичалые фиговые, гранатовые и оливковые деревья между скалами; обычны также здесь лавровые деревья, все сорта диких плодовых, виноград, Dyospyros, Terebinthus и Celtis. Несколько кипарисов, Laurocerassus, Mimosa arborea, самшит ⁸⁷ и другие, привезенные [77] из Константинополя и сюда пересаженные, здесь /Л.57/ растут очень хорошо. Маленькое, находящееся здесь, собрание оранжевых деревьев предохраняют от мороза только переносом в холодную татарскую хижину. Нигде в Тавриде я не видел столько старых ореховых деревьев, как здесь, и у многих охват ствола достигает 3 и 4 саженей. Дикий виноград, а также и оливковые деревья достигают здесь невероятных размеров. Также и все дикие растения наиболее жарких мест Крыма собраны здесь: Rhus Coriaria, Rubus sanctus, Ruscus aculeatus, Cistus incanus, Alyssum clypeatum, Verbascum graecum, Scutellaaria orientalis, странный Trifolium subteiraneum, особенно хорошо пахнущая крупная фиалка ⁸⁸, светло-голубая или белая на высоком стебле; Convolvulus Scamonia и много других растений жарких стран здесь обычны. Во впадине, где растут лавровые деревья, находится источник между обломками скал, вода его совершенно бурая и покрыта тиной. Почва вокруг болотиста, и на многих скалах очень обыкновенен Polypodium europoeum. Между береговыми скалами растет Crithmum maritimum, который греки называют Krithama. Около морских скал водятся морские скорпионы ⁸⁹ и бычки ⁹⁰, а также другие мелкие рыбки, охотно держащиеся близ подводных камней; также очень вкусные морские крабы. Первых ловят родом сетки [которую французы называют — epervior, татары — сатсма, а греки — Pesowolo] ночью по берегу или между скалами при зажженных смолистых факелах.

Скорпионы, редко попадающиеся в Крыму, водятся в Алупке в изобилии. Весною их можно найти разных величин под каждым камнем в Старых стенах, в особенности где лежит навоз; принадлежат они к семейству Scorpio carpathicus по определению Линнея. Также здесь многочислен большой синий Carabus.

Татары, обитающие здесь, имеют сходство с симеизскими и лименскими: то же удивительное строение головы и лица, светлые или каштановые волосы, что редко встречается у крымских татар, так же как у греков или турок. Походка их очень легка, и они с ловкостью танцоров перепрыгивают с камня на камень. Хижина их так же, как и большей /Л.57 об./ части жителей южного берега от Балаклавы до Алушты, приткнута к скале, как будто частью в ней построена и имеют только две боковые стены и переднюю; крыша — плоская, покрыта землей обыкновенно в уровень с скалою, так что легко можно переходить с крыши на скалу. Внутри их хижины имеется обширный камин с дымовой трубой; вокруг — широкие подушки для сиденья и спанья. Вследствие каменистого грунта и ограниченного места их полей жители для обработки почвы не могут употреблять обыкновенный большой татарский плуг с колесами, а имеют род крюка с стрелообразным лемехом, насаженным почти прямо к рукоятке [рычагу] в шесть четвертей, сделанной из того же ясеневого пня; с двух сторон к нему приделаны доски отвалов и прикреплен грядиль — дышло длиной в 12 футов, в которое впрягают пару волов. Они называют этот очень простой крюк, хороший для работы на виноградниках — сабан, рисунок его показан на восьмой виньетке, фиг. 1 ^85*. Для спуска с крутых гор леса для построек и отопления они употребляют особенные сани, называемые шаасак, в них впрягают пару волов — рисунок их показан на второй фигуре той же восьмой виньетки. Их рогатый скот — малого роста, очень хорошо взбирается и спускается по [78] горам, как мулы; он очень легок и, как кавказский, привык бегать рысью. Горные татары держат немного лошадей, они — небольшого роста, но очень выносливы и крепки на ноги. Гораздо более у них коз, между ними много черного цвета с рыжею шерстью на животе, ногах и щеках; другие — совсем рыжие или буро-красноватые. Бараны, как и козы, — малого роста, имеют жирный хвост, очень тонкую шерсть, продающуюся гораздо дороже, чем шерсть степных баранов, и можно было бы довести ее до еще большего превосходства скрещиванием с испанскими баранами. Остальные жители южных долин не имеют характерных черт упоминаемых татар, они [как показывает вторая фигура двенадцатого листа ^86*] другой расы, красивой наружности, веселого нрава и отличаются также своим наречием, различным от татар, населяющих долины северной части гор.

/Л.58/ Так как я много раз бывал в Алупке и возвращался оттуда по разным дорогам через горы, то хочу здесь описать две дороги для более точного ознакомления со строением этих гор. Третья дорога, по которой я не ездил, идет севернее, через Кучук-Узен-баш и Стиле; две первые направляются более к западу. По первой из них я проехал верхом в апреле после сильной бури с дождем, и тучи, идущие с моря, окутывали высокие горы; эта дорога сейчас за деревней идет между разрушенных скал косо на NW по крутым горам и ущельям Кара-тепе, а далее вдоль упомянутого западного Черного ущелья, которое тоже окружено вершинами утесов, подымаясь все выше [хотя все же там имеется на уступах гор несколько возделанных полей]; оттуда — через другие известковые утесы, перемежающиеся с оврагами глинистого сланца, покрытые чудным густым сосновым лесом, вершины этих сосен имеют зонтичную форму; далее дорога идет через ручей Саханкая-Узеен, текущий маленькими перепадами, где мы во время бывшей бури были окружены облаками, и шедший внизу дождь здесь сменился туманом; затем по крутой скалистой тропе среди слоя облаков поднимались все выше в горы, где обыкновенный дуб, граб, липа и осина сменили сосновый лес; наконец, по ужасным обломкам разрушенных известковых скал через широкое ущелье с черным сланцем мы достигли самых высоких известковых скал, вершина которых стоит одиноко, а бока нависли к юго-западу; и теперь при дождливой погоде подмытые утесы, скатываясь вниз, делали тропу очень опасной, пока мы через узкий проход между скалами /Л.58 об./ Топек-богаси достигли Яйлы.

Я должен здесь наполнить наблюдения, сделанные мною не только в этот раз, но и в прошлые мои летние путешествия во время сильных гроз; тучи, гонимые с моря, рассматриваются, когда внизу идет дождь; на половине высоты чувствуется только мокрый холодный туман. Подымаясь выше, попадаешь опять под дождь с вышележащих, окутывающих вершины утесов облаков, часто спускающихся на Яйлу в виде тумана. Смотря сверху, нижние облака кажутся как бы волнующимся морем, закрывающим вид на местность внизу, а над головой в это время блестит молния и слышен гром.

Яйла, или плоскогорье альп, о котором я буду часто упоминать, представляет, проехав вершину венца утесов, необозримую равнину, склоняющуюся к NW, покрытую зеленью, с покатостями, ущельями и углублениями, в которых снег, обыкновенно покрывающий всю плоскость еще в мае, лежит до июня. Различные сорта крокусов, первоцвета и другие растения, цветущие в крымских долинах, часто уже в январе или феврале, здесь зацветают в конце апреля или в мае. На северных склонах находятся, например: Draba pyrenaica, Androsace Chamoesyce, Graphalium supinum, Veronica orientalis, Polygala Schreberi, Iberis saxatilis, Pedicularis tuberosa и им подобные. На этом плоскогорье [79] встречаются кое-где скалистые возвышенности, также пропасти; как бы широкие колодцы, в которых многолетний снег лежит целое лето, и тающая вода питает скрытые источники. Чаще встречаются овраги и долины, часто без выхода, с чередующимися углами, все более и более углубляющимися и расширяющимися, подобно как бы произведенными обвалами земли, где среди граба и дубов растет много высоких тиссов. По этой долине ведет дорога в Уссунджи, куда спускаются по каменистому ущелью, покрытому можжевельником, такому крутому, что лошадей надо вести в поводу. От Алупки до Уссунджи по — направлению вкось по Яйле, можно считать 35 верст расстояния, от Уссунджи до Скелё, самой красивой и приятной местности Байдарской долины — 5 верст и далее до Байдар — 6 верст; от Байдар по ближайшей, но только верховой дороге, через Алсу до Чоргу /Л.59/ на 44 верст.

От Алупки по прямой линии к северу, через Яйлу до Кокоз, большой прекрасной деревни на берегу Кабарты, считают 30 верст расстояния. Туда можно достичь или по следующей долине Гаспры, или по ранее описанной дороге через Топек-богасси или Симеиз-богасси, где на Яйле находят хорошо пробитую тропу для верховых, идущую через открытое плоскогорье, почва которого состоит из красноватой глины и грубого хряща, происходящего, по-видимому, от разрушения древних известняков. Приблизительно в четырех верстах далее эта плоскость покрыта террасами скал, в которых известковый рухляк показывается наверху пластами, падающими к N. В расстоянии едва восьми верст от южного края гор подходят к широкой лесистой долине реки Кабарты. В нее спускаются крутым ущельем, в котором течет ручей Куру-Узень, проходя густым лесом, где я заметил одиночное рябиновое дерево Crataequs torminolis и обыкновенную сосну, вообще редко встречающуюся в Крыму, а также часто находимый Cypripedium. Далее переходят по ужасным тропинкам потоки ручья Сибрикая-Узеень и по очень крутой углубленной между скалами, мрачной лесистой долине, обставленной с западной стороны утесами Сибриташ и Давильга, справа — очень высокой крутой горой Бойка, а в ее глубине течет сама Кабарта с большим шумом, несясь частыми перепадами. У деревни Кокоз эта долина расширяется, давая прекрасный вид на горы. Вокруг широкой долины видны к югу скалы Сибрикая, Сидам и Дальвига в западной стороне реки, на юго-западе — гора Бойка, большая часть которой несколько лет тому назад обрушилась в Кабарту и на некоторое время задержала ее течение; на северо-востоке длинный хребет Биюк-Каясси и, наконец, на севере, против входа в долину — высокая гора Аи-Георг, образованная из новых меловых известняков. Татары Кокоза очень состоятельны, занимаясь торговлей лесом, спускаемым ими с ужасно крутых гор на вышеупомянутых санях; живут они в хороших чистых домах, имеют прекрасно устроенные сады, а владетель этой деревни, самой большой на всем полуострове, коллежский советник Меметша-бей, име/Л.59 об./ет здесь построенные в турецком вкусе трактир и гарем, а также хорошую мельницу.

Внизу Кокоза, где дорога на Бахчисарай пересекает Кабарту, видны бурые пласты древнего сланца, простирающиеся от востока к западу, падающие, с одной стороны, на юг, а с другой — на север под углом сорока пяти градусов. У деревни Фотусала, или Фотсала, следуя по Бельбеку, видна белая гора нового белого известняка, очень высокая, и когда едут отсюда влево или на запад — по дороге в Шулю, то следуют по [80] длинной долине, отделяющей известково-рухляковую горную цепь, высокую и разорванную, описанную раньше от древних известковых гор, невысоких и лесистых, с отлогими склонами. Это разделение двух горных образований можно наблюдать на протяжении 25 верст — непрерывно до Шулю, следуя этой и ближайшей долинами.

* * *

Прежде чем возвратиться к описанию южного берега и разорванных гор, лежащих у моря, следует заметить, что за Алупкой берег моря поворачивает на северо-восток, что горы и в особенности венчающие их скалы, удаляются на три и даже четыре версты от берега и к морю имеют широкий, но каменистый и гористый склон. Вследствие этого измененного направления горные пласты более видны в разрезе гор, лежащих у берега.

Дорога от Алупки до Ялты, длиною в четырнадцать верст, идет сначала вышеупомянутой широкой котловиной с бурым сланцем, покрытой плодовыми садами и оливковыми деревьями, в которой течет ручей Каракунга. Небольшой хребет Аи-Влас, усыпанный обломками разрушившейся известковой скалы, отделяет эту долину от другой, бурого сланца, орошаемой сильными источниками Хастагая ⁹¹, названный так потому, что часто при высокой воде он увлекает скот и разбивает его о скалы. Ручей этот приводит в движение татарские мельницы — колотовки.

Затем следует более высокий хребет с разбросанными в беспорядке известковыми скалами, выдающийся мысом /Л.60/ Дермен-Бурун в море. Перейдя этот хребет, спускаются в прекрасную широкую долину, которая вместо полей и плоских садов должна была бы быть засажена виноградниками и оливковыми деревьями. Несмотря на плохо содержимые сады, они все-таки украшают эту долину и придают ей чудный вид с вершины известкового скалистого утеса, лежащего близ моря, посреди долины. Сразу видны три татарские деревни: Миссохор, или Мюсхор, на западной стороне; Хорис — внутри страны, к северу, и к востоку — Гаспура, или Гаспра. Растущие старые и вновь посаженные гранатовые, фиговые и оливковые деревья, также несколько лавров показывают превосходство этой долины для всех растений южных стран. Высокая гора Св. Петра со своим тупым углом остается позади, и каменистый гребень скал закрывается более низкими лесистыми горами, составляющими скалистый морской берег.

За Гаспрой, где еще видны следы греческой деревянной церкви, возвышается лесистая гора, называемая полугреческим именем Кутиллн ^87* суримляр. В средней части она состоит из мраморовидного известняка, толстые пласты которого, покрывающие высокие части горы, падают к N и NW под углом сорока пяти градусов. К ним примыкают в тех же направлениях на обеих сторонах, западной и восточной, тонкие пласты песчаного сланца. Ручей, сбегающий с горы, отделяет восточный пласт песчаного сланца от известняка.

Вид делается более разнообразным. За упомянутой горой между лесистыми ущельями выдвигается крутой мыс Ай-Тодор ⁹², покрытый лесом, круто падающий в море; в этой местности на глубине от тридцати до сорока саженей ловят лучшие устрицы, добываемые аутскими греками. На этом мысе должны бы еще существовать развалины греческого монастыря, так же как и на вершине Св. Петра. Следующая высокая гора, [81] называемая Мургундуну-Каяссе, обращена к морю крутыми утесами, на которых растут многочисленные земляничные деревья. Далее следует гора Кангеела, или Рангеела, отделенная от хреба высоких гор, на которой один из утесов имеет вид /Л.61/ громадной каменной статуи. Крутые склоны этой горы покрыты деревьями черного можжевельника [по-татарски самла-агач] с стволами толщиной в локоть и древесиной, имеющей запах кедрового дерева; до самых высоких скал растут здесь земляничные деревья великолепными группами; их кроваво-красная кора и белые цветы представляют далее издали прекрасный вид. Стволы их, толщиной в ляжку человека, часто вырастают по нескольку от одного корня и достигают от двух до трех саженей высоты, но плоды их малы и сухи в Крыму. К концу апреля между прекрасными зелеными листьями на концах ветвей появляются цветы, но к лету кроваво-красный цвет стволов и веток переходит в грязно-зеленый и буроватый; срезанное зимой дерево сохраняет свой красный цвет и в фанерном деле походит на розовое дерево.

Несколько далее к востоку видна в лесу, направо к морю, укрепленная скала, окруженная каменистыми полями с пшеницей, на которую ведет очень узкая, частью искусственно проложенная тропинка, в очень крутых местах имеющая опорные стены, сложенные из кусков скалы. Наверху большие кучи беспорядочно наваленного черноватого вонючего камня, между которым — большие щели и пустоты. Из одной из этих расщелин, особенно большой, дует холодный воздух, а зимой выходят испарения; возможно, что она имеет сообщение с морем. Пастухи уверяют, что эти испарения светятся, и предполагают в этом месте зарытые сокровища. Наверху этой скалы, которую татары называют, как и все старые укрепления, Иссар, а также и Ургенда, находят обломки черепицы и черепки горшков, а в долине — следы старых жилищ. Терпентиновые деревья здесь очень стары и огромной величины, некоторые имеют от пятнадцати до шестнадцати четвертей в окружности.

Дорога отсюда ведет лесом через возвышенность в другую широкую долину, где находится другой холм, называемый татарами Фуул, спускающийся уступами до морского берега. Далее, еще через возвышенность, достигают широкой, глубокой и лесистой долины с скалистым холмом, татарами называемым Вагелиста [Евангелист]. По продолжающемуся /Л.61 об./ лесу приходят в загороженный луг, который и теперь татары называют Папас-Чаир ⁹³, и далее — в небольшую долину с болотистой почвой, поросшей камышом, где протекает прекрасный источник, сохранивший греческое название Xagia ⁹⁴. Впереди и позади этих мест показываются опять в лощинах бурые сланцевые пласты, но незначительные.

Отсюда спускаются в широкую долину Аупки, или Аутки, и Ялты, окруженную полукругом горами и последовательно расположенными лощинами и холмами. С гор близ Гаспры виден уже горный хребет над Ялтой с прекрасным сосновым лесом, высокий и мрачный, покрытый снегом даже в мае. Два ручья — Учарсу, у которого лежит деревня Аутка, разделенная на три части, вытекающий из самых высоких гор водопадом, и ручей Ялта орошают эту долину. Речное ложе, проложенное в долине, при разливе имеет от шестнадцати до семидесяти саженей ширины, но в обыкновенное время ручей незначителен, и дно его завалено большой галькой. Здесь, как то всех каменистых руслах речек Тавриды, растет в изобилии Tamarix germanica, справедливо называемый татарами узеен-агач ⁹⁵. Никогда или очень редко он не превосходит человеческий рост. [82]

Аутка населена исключительно греками, переселившимися с другими христианами, жителями полуострова, в Мариупольский округ, но после завоевания Крыма двадцать семейств получили разрешение от князя Потемкина вернуться обратно для ловли устриц на алупкинских устричных банках; устрицы, хотя и малы, но столь же вкусны, как английские. В этой деревне есть маленькая церковь и развалины другой большой. Вне деревни, по дороге, видны еще следы церкви и около нее могилы.

От Аутки, или Авутки, можно видеть далеко за Ялту высокие горы, расположенные вокруг амфитеатром. Самая отдаленная из них, лежащая в двадцати верстах на восток, выдающаяся в море — Аю-даг, ближе ее — мыс Никита-Бурун, по которому хребет гор как бы заканчивается в море. Еще ближе видны два небольших мыса, подле которых лежат Ялта и Марсанда. Вся прибрежная сторона до Алушты прежде была населена греками.

Комментарии

*62 Имеется в виду минерал роговая обманка.

*63 Название происходит от кельтского alp — высокая гора.

*64 Речь идет о труде К. Л. Габлица "Физическое описание Таврической области", отредактированном и изданном на немецком языке П. С. Палласом в 1785 г. в Санкт-Петербурге.

*65 Вонючий камень — известняк, издающий при ударе запах серы и смолы.

*66 См.: Описание листов... Л. 16. Виньетка № 6.

*69 Сук-Чесме дословно значит: холодная вода.

*70 ифигения — в греческой мифологии жрица в Тавриде.

*71 Пудинг — плотная осадочная порода, состоящая из тонкозернистой массы с вкраплениями гальки.

*72 так называли албанцев в Турции. В 1769 г. граф А.Г. Орлов-Чесменский сформировал войско из греков и албанцев для службы на русском флоте, разместившееся в 1774 г. в Екатеринославской губернии. В 1797 г. оно было переименовано в греческой пехотный полк. См.: Описание листов... Л. 9, 10.

*73 Там же. Л. 9.

*74 Имеется в виду русско-турецкая война 1768-1774 гг.

*75 Ствол этого дуба у корня, там где он несколько подгнил, имеет 25 футов 3 дюйма английской меры в окружности на высоте человеческого роста над поверхностью земли, в здоровой его части — 30 футов. Высота ствола до первой ветки — 11 футов 8 дюймов. Тень его в полдень покрывает пространство в сто шагов в окружности.

*76 Ласпи — название нынешних греков, обозначает: грязь, или болото. Большая часть татарских деревень Южного берега, прежде населенного греками, сохранили свои греческие названия.

*77 Вероятно, с греческого: Halasma [разрушение].

*78 Кучук-Кой дословно: маленькая деревня.

*79 Новые северные приложения (Neue Nordische Beitrage zur physikale und geographie Erd und Volkerbeschreibung Naturgeschichte und Oekonomie. СПб., 1781-1796).

*80 так в переводе, скорее всего — течения.

*81 Описание П.С. Палласом обвала 10 февраля 1786 г. в деревне Кучук-Кой остается самым подробным в литературе по естественной истории Крыма.

*82 См.: Описание листов... Л. 11.

*83 Scaliger in Commentar., sup. Theophrast. de causis plantarum, lib. V, p. 287: "Genuenses cum a Mauris progenitoribus accepissent, olim morem, ut infantibus recens natis tempora comprimerentur, nunc absque ullo comressu Thersiteo et capite et animo nascuntur".

*84 См.: Описание листов... Л. 12 (вторая фигура).

*85 Там же. Виньетка № 8.

*86 Там же. Л. 12.

*87 Кутилин — на новогреческом языке: ложка. [Последующее слово П.С. Палласом не объяснено.]

66 Wachholder.

67 Голубая скала.

68 Рудные горы. От немецкого рудные горы.

69 Eisennieren. Имеется в виду минерал нефрит (от греч. $nephros — почка), которому в древности приписывали целебные свойства.

70 Древнейших.

71 Верхний.

72 1800 г.

73 Makrelen.

74 Kephalen.

75 Schiebendorn.

76 Berborissen.

77 Рынок.

78 Лестница.

79 Чёртова колючка.

80 Старое отверстие.

81 Hacquet.

82 Бараний лоб.

83 Ястребиная гора.

84 Скала Петра.

85 Собачий проход.

86 Крестовый ручей.

87 Buchsbaum.

88 Fruhlingsviole.

89 Scorpionen, вьюн.

90 Meergrundel.

91 Причиняющий боли.

92 Св. Федора.

93 Поповский луг.

94 Святой.

95 Речной кустарник.