Т. ОЛКОК, ДЖ. РЕНН И Р. ЧИНИ

1563—1565 гг.

Второе путешествие в Персию, совершенное в 1563 г. Томасом Олкоком, который был там убит, Джорджем Ренном и Ричардом Чини, служащими досточтимой компании купцов, торгующих с Московией, и описанное вышеуказанным Ричардом Чини.

Вам, досточтимые господа, вероятно, угодно будет узнать, что в 1563 г. я был назначен г. Антонием Дженкинсоном и вашим агентом в России, г. Томасом Гловером, ехать в Персию по вашим делам; некто Томас Олкок был назначен начальником экспедиции, я же — один из служащих ваших — был присоединен к нему для совместного ведения ваших дел; как говорили здесь, с нами было 1 500 рублей. С вашего позволения я не могу сказать вам, какая сумма денег была получена от царя, ибо я не получал их и не расходовал их во время путешествия. Я беру также бога в свидетели, что не знаю, какие товары и в каком количестве были у вас там, потому что все книги держались столь секретно, что никто не мог их видеть. 10 мая 1563 г. мы выехали из города, называемого Ярославлем, в наше путешествие в Персию. 24 июня мы приехали в Астрахань; 2 августа отбыли из Астрахани, а 4-го того же месяца вышли в Каспийское море; 11-го пришли в нашу гавань в Мидии. 21 августа мы приехали в Шемаху, где король Абдалла-хан стоял лагерем в шатрах. Этот языческий народ принимал нас очень хорошо, ибо уже на третий день по приезде мы были призваны к королю. Мы поднесли ему подарки и были им очень обласканы. Прибыв ко двору, мы были потребованы к королю, который сидел в своем шатре, поджав ноги крестом; вся его знать была вокруг него в шатре; пол был устлан коврами. Нам приказали сесть, причем сам король указывал каждому, куда ему сесть. Он велел купцам русского царя встать и уступить нам место. 20 октября Томас Олкок уехал из Шемахи в Казвин, оставив меня в Шемахе собирать деньги за товары, которые шемаханская знать забрала у Олкока перед его отъездом в Казвин. Пока я там оставался, я собрал лишь очень немного. При возвращении из [217] Казвина Олкок проехал в город, называемый Люванта, в полутора днях пути от Шемахи, где в то время находился Абдалла-хан. Узнав об его приезде туда, я выехал из Шемахи и застал его благополучно вернувшимся со всеми товарами, какие у него были. Находясь в Люванте в течение 7 дней, он подавал королю ходатайства о взыскании денег, которые должны были ему знатные люди. Но король был очень недоволен тем, что один русский купец убил мусульманина (boserman) по пути в Казвин. Томас Олкок, видя, что король не благоволит больше к нам, и получив вести из Шемахи, что русские отсылают свои товары к морю из боязни, что персидский царь узнает о смерти мусульманина, велел мне ехать в Шемаху со всеми товарами, привезенными им из Казвина. Сам же он остался при королевском дворе.

На третий день по приезде моем в Шемаху до меня дошла весть, что Томас Олкок убит на пути в Шемаху. Узнав о его смерти, король Абдалла-хан спросил, не осталось ли у него брата. Одни сказали, что я его брат, другие, — что я ему не брат. Когда это случилось, у вас не осталось ни одного служащего среди этого языческого народа, кроме меня. Имея в руках большое количество товаров, видя, как русские со всею поспешностью отсылают свои товары к морю, и имея только четырех людей, которых я мог послать с товарами к морю, я приложил все старания и в течение двух дней после того, как я узнал об убийстве Томаса Олкока, я, одновременно с русскими товарами, отослал все ваши товары с моряком Уилльямом Огестом (W. August) и одним шведом, дабы они могли как можно сохраннее дойти до моря, чтобы можно было благополучно погрузить их. Все эти товары дошли потом в Россию в отличном состоянии: г. Гловер имеет расписку в получении всех товаров; я послал ее ему из этих стран в Россию. Что касается меня, то, выслав товары в Россию, я оставался шесть недель в Шемахе для взыскания долгов и, наконец, с большим трудом собрал 1 500 рублей или около того, которые г. Гловер получил от меня по моем возвращении в Москву вместе со всеми товарами, которые я привез из страны кизильбашей (Keselbash), что видно из имеющейся у него моей собственноручной записки. У меня также есть и расписка во всех товарах, которые я выслал в Россию с двумя вышеупомянутыми лицами. От этого путешествия он получил себе в утробу более 100 рублей, некий Ричард Джонсон — 20 рублей, некий Томас Пет — 50 рублей, некий Иван Черемисин (Evan Cheremisin), татарин,— 70 рублей. Все они получили прибыль; г. Гловер позволил это себе бог знает почему, а я в то время был занят вашими делами в Персии. И хотя он говорит, что царь на свою часть получил только двойной барыш, на самом деле он получил втрое, насколько я могу судить, зная цены товаров в этих странах. Если они передали ему так много товаров, то все расходы пали на вас, как за счет царского, так и за счет их барыша. [218] Я посеял семена, но другие люди собрали жатву. Я долгое время мучился на суше и на море с сердцем, полным забот о сохранности их товаров, считая их вашими, и о том, как устроить все дела к лучшему, а они пожали плоды моей мучительной работы. Я всегда только молил бога о том, чтобы избавить меня от невзгод, которые мне приходилось терпеть среди язычников, неся вашу службу. Поэтому, сознавая, что я исполнил свой долг, как надлежало верному слуге, я умоляю ваши благородия (хоть я и мало получил награды за свою службу), чтобы мне не было оказано несправедливости, и бог пошлет вам еще больше благополучия.

Затем я должен высказать вам мое мнение о вашей экспедиции в Персию: такие путешествия следует продолжать. Гилянский король, с которым вы до сих пор не вели торговли, живет только товарами. Гилян лежит близко от Казвина и не более чем в шести неделях от Ормуза, куда привозят все пряности. Там (я подразумеваю в Гиляне) можно учредить торговлю; но вы должны посылать туда не распутных людей и не пьяниц. Ибо если туда будут ездить такие люди, то это умалит вашу честь и достоинство и создаст большие затруднения: об этом можно судить по опыту 1565 г., когда в Персию ездил Ричард Джонсон; лучше было бы, если бы его путешествие не состоялось. Ведь раньше мы имели среди этих язычников славу купцов, равных которым нет во всех отношениях, а его порочная жизнь в Персии заставила тамошних жителей считать нас хуже русских.

Кроме того, если подобные люди будут разъезжать и путешествовать по вашим делам, вы никогда не будете знать, какую вам можно получить прибыль. Ибо как могут подобные люди, столь склонные к порокам, стараться о развитии торговли? И как может бог помогать им в исполнении ваших дел? Но если торговые сношения устанавливаются мудрыми и осторожными людьми, тогда вам стоит их вести. Однако прежде всего эти сношения надо установить; неудачное путешествие и рынок, обесцененный с самого начала, никогда не позволят вам определить, какие выгоды вы можете извлечь оттуда впоследствии.

Текст воспроизведен по изданию: Английские путешественники в Московском государстве в XVI веке. М. Соцэкгиз. 1937