ОЛИМПИОДОР

ИСТОРИЯ

(В ЗАПИСЯХ И ВЫБОРКАХ ФОТИЯ)

§ 25. После взятия готами Рима ¹²¹Альбин, префект города, ¹²²написал, когда город был опять восстановлен, что части, предоставленной народу, ¹²³не хватает, так как народонаселение очень увеличилось. Он писал, что за один день народилось детей счетом четырнадцать тысяч.

§ 26. Атаульф, когда у него родился от Плацидии сын (ему дано было имя Феодосий), ¹²⁴стал особенно привержен к дружбе с римлянами. Констанций же и его сторонники действовали против Атаульфа, и потому это стремление его и Плацидии осталось втуне. Когда ребенок умер, они очень горевали о нем и похоронили его в серебряном гробу ¹²⁵в одной обители около Барцеллоны. ¹²⁶Затем был убит и Атаульф в то время, как он, по своему обыкновению, находился в конюшне, наблюдая за своими лошадьми. Убил его один из его приближенных готов, ¹²⁷именем Дувий, поджидавший в своей старинной вражде этого часа: его прежний господин, вождь, принадлежавший к готской части, ¹²⁸был убит Атаульфом, который и взял с того времени Дувия в свою дружину, ¹²⁹тот же, служа первому господину, погубил второго. Атаульф, умирая, приказал своему брату отдать Плацидию и, если они смогут, сохранить дружбу с римлянами. ¹³⁰Преемником же его стал брат Сара, Сингерих — скорее своими стараниями и силой, чем по наследованию и по закону. Он истребил детей Атаульфа от первой жены, вырвав их силой из объятий епископа Сигесара, императрицу же Плацидию велел, в издевку над Атаульфом, заставить итти перед [своей] лошадью ¹³¹вместе с прочими пленницами, а расстояние, на которое они должны были его провожать, тянулось до двенадцатой мили от города. Он правил семь дней и был убит. Владыкой готов стал Валия.

§ 27. Историк рассказывает о том, что он слышал от некоего Валерия, ¹³²человека знаменитого, о серебряных статуях, некогда примененных в качестве талисмана во ограждение от варваров. ¹³³

Во время императора Констанция, ¹³⁴когда Валерий управлял Фракией, ¹³⁵донесли, что нашелся клад. ¹³⁶Валерий, прибыв туда, узнал от [229] окрестных жителей, что место это свято ¹³⁷и что здесь есть изваяния, освященные по древнему обряду. Он доложил об этом императору и получил грамоту с поручением извлечь все, о чем сообщалось.

И вот, когда это место раскопали, то нашли три статуи, ¹³⁸сделанные целиком из серебра; они лежали во всем своем варварском обличье ¹³⁹с заведенными за спину обеими руками, ¹⁴⁰одетые в причудливо украшенную варварскую одежду, ¹⁴¹с длинными волосами, обращенные на север, т. е. в сторону варварской земли. ¹⁴²

После того как эти статуи были вынуты [из земли], тотчас же, через несколько дней, сначала племя готов прошло через всю Фракию, а вскоре затем не замедлили и набеги гуннов и сарматов ¹⁴³на Иллирик и на ту же Фракию: ведь как раз между самой Фракией и Иллириком ¹⁴⁴и лежали заговоренные [изображения], и было похоже, что число статуй — три — заклинало от всех варварских племен. ¹⁴⁵

§ 28. Историк рассказывает о множестве бедствий и неудач, которые он претерпел во время собственного плавания. ¹⁴⁶Он говорит, что прибыл в Афины; его стараниями и рвением кафедру философии занял Леонтий, ¹⁴⁷отнюдь этого не желавший. Он рассказывает также, что в Афинах никому, особенно иностранцу, не разрешалось носить трибой. ¹⁴⁸Для ношения его требовалось постановление софистов, и по законам софистов разрешение это надлежало подтвердить определенными обрядами. Обряды эти таковы. Прежде всего новичков, будь то мальчики или взрослые, ведут в общественную баню. В числе их находятся и люди, которые по возрасту своему могут носить трибон. Школяры, приведшие [новичков], выталкивают их в середину. Затем одни выбегают вперед и не пускают, другие же гонят их и удерживают; при этом все не пускающие кричат: “Стой, стой! Он не моется". Победившей считается та сторона, которая отогнала противников ради приведенного школяра. Этот последний долго стоит, пока идет обычная перебранка с теми, кто его привел, а затем его уводят в жаркое помещение, где и моют. Одеваясь, он получает право носить трибон; в трибоне он выходит из бани, сопровождаемый торжественной процессией, и уплачивает значительную сумму организаторам этой забавы, которых называют акромитами. ¹⁴⁹

§ 29. Вандалы называют готов трулами, ¹⁵⁰потому что однажды в голод они купили у вандалов миску зерна ¹⁵¹за один золотой; ¹⁵²в миске же не было и третьей части ксеста. ¹⁵³

§ 30. Вандалы вторглись в Испанию; ¹⁵⁴римляне бежали в укрепленные города, и там начался такой голод, ¹⁵⁵что люди вынуждены были есть людей. Женщина, имевшая четырех детей, съела их всех. Убийство каждого она оправдывала необходимостью спасти и накормить остальных; когда она покончила с последним, народ побил ее камнями.

§ 31. Евплутий магистриан ¹⁵⁶был отправлен к Валии, правителю готов, ¹⁵⁷чтобы заключить с ним мир и взять Плацидию. ¹⁵⁸Он принял его охотно, и когда ему прислали шестьсот тысяч [кентинариев] хлеба, ¹⁵⁹освободил Плацидию и передал ее через Евплутия Гонорию, родному ее брату.

§ 32. В Афинах возник вопрос о том, как склеивать книжные листы. ¹⁶⁰Производились изыскания о составе клея, и Филтатий, друг историка, хорошо знавший литературу, указал, каким он должен быть. Граждане поставили в честь его статую. ¹⁶¹

§ 33. Писатель рассказывает много удивительного об Оазисе, ¹⁶²о его прекрасном климате, о том, что там не только нет больных [230] падучей, но что больные, приезжая туда из других мест, излечиваются от этой болезни вследствие благорастворения воздуха. Говорит он о множестве песка в этом месте, о вырытых колодцах, которые роют на глубину в двести, триста, а то и пятьсот локтей. Из этих колодцев бьет вверх струя, и земледельцы, вместе рывшие колодец, поочередно берут оттуда воду, чтобы напоить ею свои нивы. Деревья там дают плоды круглый год. Тамошняя пшеница превосходит всякую другую и белее снега; ячмень иногда сеется дважды в год, а просо всегда трижды. Нивы свои они орошают летом через два дня на третий, и зимой на шестой, чем и объясняются их урожаи. Небо там никогда не затягивается облаками. Рассказывает он и о часах, ¹⁶³там изготовляемых. По его словам, Оазис был когда-то островом, оторвавшимся от суши, и его-то Геродот ¹⁶⁴и называет островами блаженных. Геродор ¹⁶⁵же в своей “Истории Орфея и Мусея" называет его Феакидой. Он доказывает, ¹⁶⁶что место это было островом, так как на горе между Фиваидой ¹⁶⁷и Оазисом можно найти морские раковины и окаменевших устриц и так как там всегда насыпается много песку, наполняющего три Оазиса. Он тоже говорит, что Оазисов три: два больших — один внешний, другой внутренний, причем они лежат один против другого, а пространство между ними простирается на сто миль. Есть и третий, маленький, отделенный от этих двух большим расстоянием. В подтверждение того, что это был остров, он говорит еще, что часто случается видеть, как птицы несут рыб, а иногда встречаются и рыбные объедки. Отсюда можно заключить, что невдалеке находится море. Он же говорит, что Гомер ¹⁶⁸был родом из окрестностей Фиваиды.

§ 34. Когда император Гонорий получил консульство в одиннадцатый раз, а Констанций во второй, ¹⁶⁹они порешили дело с браком Плацидии. Она упорно не соглашалась на него и возбудила против Констанция всех своих слуг. Тем не менее в день вступления своего в консульство ¹⁷⁰император Гонорий, ее брат, насильно взял ее за руку и вручил Констанцию. Брак был отпразднован роскошным образом. Затем у них родилась дочь, которую они назвали Гонорией, ¹⁷¹а потом сын, которому дали имя Валентиниана. ¹⁷²Он при жизни Гонория получил титул нобилиссима; ¹⁷³Плацидия принудила к этому брата. ¹⁷⁴После же смерти императора и свержения узурпатора Иоанна, ¹⁷⁵он объявлен был римским императором. ¹⁷⁶Констанций был соправителем Гонория, давшего ему этот титул, но почти против воли. ¹⁷⁷Плацидия была названа августой: ¹⁷⁸сделали это ее собственный брат и собственный ее муж. Затем послали к Феодосию, ¹⁷⁹племяннику Гонория, императору восточной половины (империи) с объявлением о провозглашении императором Констанция, но оно осталось непризнанным. С Констанцием приключилась болезнь, и императорская власть ему опротивела, потому что он не мог больше по своей воле, как прежде, уходить, куда хотелось, и возвращаться, когда хотелось, и ему, императору, нельзя было забавляться тем, чем он привык забавляться. Поцарствовав семь месяцев (как и было ему предсказано во сне: “шесть уже исполнилось, а царствуют семь"), он скончался от болезни легких, а вместе с ним кончились и гневные планы похода на Восток, которым он был обижен, так как там не признали его власти. ¹⁸⁰

§ 35. После смерти предводителя Валии власть принял Теодерих. ¹⁸¹

§ 36. Писатель, много претерпев на море, едва спасся. ¹⁸²Тут он рассказывает чудеса об одной звезде, ¹⁸³обрушившейся на мачту: все думали, что они уже тонут. Явление это называется у моряков уранией. [231]— Он рассказывает о попугае, который жил у него двадцать лет, что он подражал почти всем человеческим действиям: он плясал, пел, называл всех по имени и вообще проделывал подобные вещи. ¹⁸⁴

Комментарии

121 Имеется в виду кратковременный захват Рима Аларихом в августе 410 г.

122 О префекте города, или апархе, см. прим. 60.

123 Народ определен словом “dhmoV".

124 Несомненно, что имя Феодосия было дано сыну Атаульфа и Галлы Плацидии в честь знаменитого деда, Феодосия I (379—395). Этим подчеркивалась “римская" (а не “готская", варварская) ориентация Атаульфа. См. прим. 127 и 128 о “готской части", “готской партии" — “moira GotJiki.

125 “enlarnakiargura" (hlarnax 'ковчeг', 'ящик', 'гроб'). Слово “обитель" условно передает выражение “eukthrion" букв. 'благочестивое имение'. Смерть наследника Атаульфа предвещала крушение политических идеалов “римской" партии среди веэеготов.

126 Барцеллона (Barkellwn, в лат. форме Barcino) — Барселона, город в Каталонии, на берегу Средиземного моря.

127 Под “одним из приближенных готов" (в тексте “домашних", ,.eiV twn oikeiwn GotJwn") надо подразумевать не простого слугу из состава домашней челяди, а воина вроде дружинника, члена личной охраны. Несмотря на службу Атаульфу, соблюдавшему союз с Римом, “дружинник" Дувий, взятый Атаульфом из отряда убитого им политического противника, представителя “готской партии" (moiraV GotJikhV rhx), был сторонником крепнувшей в готской среде политики самостоятельности и прямой вражды в отношении империи. Убийство Атаульфа — месть за смерть предыдущего господина (despothV) — было вместе с тем и актом более глубокого социально-политического значения. После смерти Атаульфа, его детей и его непосредственного преемника Сигериха (убитого, вероятно, еще боровшимися приверженцами Атаульфа) владыкой (hgemwn) везеготов стал враг Рима, Валия.

128 “moiraV GotJikhV rhx" 'вождь готской части'. Выражением “готская часть" “готская партия" автор определяет ту группу готского общества, как верхушки, так и низов, которая боролась против союза с империей и особенно против известного ей подчинения (вероятно, даже в области культуры и быта) за преобладание независимой “готской" политики и за рост своего, “готского", государства. В общих чертах автор этими словами подчеркнул противодействие (политическое и активно-военное) варварства рабовладельческому миру в его последних попытках сопротивления неизбежной гибели. — Слово “rhx" (rex) еще не установилось в позднейшем значении “короля"; для обозначения "собственно королей везеготов Олимпиодор употребляет термины “jularcoV" или “hgemwn". ,,Rhx" в его употреблении значит предводитель племени или крупного отряда. Ср. прим. 88.

129 Глаголом “oikeiow" (“wkeiwsato") показано, что названный здесь гот Дувий, убийца Атаульфа, был им взят в число “дружинников", членов ближайшего к королю отряда его телохранителей и военных спутников (как бы в состав его “familiae").

130 “Thn rwmaiwn jilian". Атаульф пытался обеспечить и после своей смерти проримскую политику в государстве везеготов.

131 Унижение Галлы Плацидии, вдовы Атаульфа, подчеркивает общее недовольство его политикой союза и дружбы с империей.

132 Про Валерия автор сообщает, что он, во-первых, был из числа людей знатных или отмеченных знатностью (“twn epishmwn") и, во-вторых, управлял Фракией (“en th Qrakh.... arcontoV"). В позднеримской империи Фракией называлась и провинция, и целый диоцез, состоявший из шести провинций. Вероятнее, что Олимпиодор, говоря о Фракии, разумел более широкую область, т. е. диоцез. Управление диоцезом осуществлял викарий, который соответственно своему рангу, носил титул “vir spectabilis". Этот титул был вторым в порядке титулов высших должностных лиц в послеконстантиновское время (viri illustres, viri spectabiles, viri clarissimi). В связи с этой титулатурой, быть может, допустимо предположение, что Олимпиодор словом “epishmoi" определял именно лиц, отмеченных упомянутыми титулами, и указал, что Валерий относился к одной из трех групп, в данном случае как викарий, к группе “viri spectabiles". Таким образом, данное место источника позволяет видеть в Валерии викария диоцеза Фракии с титулом “vir spectabilis". В списке должностей (“Notitia dignitatum"), составленном к началу V в., отмечено, что к числу viri spectabiles относится “викарий диоцеза Фракии" (“vicarius dioeceseos Thraciarum", or. XXVI, 9).

133 “peri andriantwn argurwn tetelesmenwn eiV barbarwn apokwlusin". В отношении этих статуй автор употребил причастие (participium perfecti passivi) от глагола “telew". Обыкновенно этот глагол значит 'совершать', 'оканчивать'; при подобном понимании следовало бы дать перевод: некогда созданных, или сделанных, изготовленных, во ограждение от варваров. Однако глагол “telew" имеет и другое значение — применять в качестве оберега, предохранения от опасности; причастие “tetelesmenoV" 'примененный как предохранение' относится у писателя Малалы (VI в.) к “calkourghma" 'статуя из меди' Посейдона, который должен был оберегать город от землетрясения. Отглагольное существительное “to telesma" в результате сирийско-арабских связей дало арабское слово “tilasm(un)" и персидское “telesm"; через арабов это видоизмененное греческое слово проникло в Западную Европу или непосредственно в Россию и дало слово “талисман". Принимая все сказанное во внимание, следует дать перевод: “некогда примененные в качестве талисмана во ограждение от варваров".

134 В своем сочинении Олимпиодор много говорит о Констанции III, который был императором только семь месяцев в 421 г. Поэтому проще всего предположить, что и в данном месте он имеет в виду именно Констанция III и, следовательно, относит описываемое им нахождение трех статуй точно к 421 г. Трудно, однако, определить, какое именно нашествие готов разумеет автор, говоря, что оно случилось “через несколько дней после того, как были вынуты из земли заговоренные изваяния". Первые десятилетия V в. изобилуют передвижениями отрядов германских племен (готов) по Балканскому полуострову, а с начала V в. особенно грозными становятся набеги гуннов. Известно их опустошительное нападение на Фракикс и Иллирик в 415 г. — Если допустить, что Валерии в своем рассказе Олимпиодору не был точен в сроках, т. е. что набеги готов, а за ними и других враждебных племен совершились не сразу после извлечения из земли трех священных статуй не через “несколько дней", а через несколько лет, то в императоре Констанции, упоминаемом Олимпиодором, можно было бы видеть Констанция II. По всей вероятности, Валерий был человеком зрелых лет, когда управлял Фракией (предположим, что это было к концу царствования Констанция II, умершего в 361 г.), и потому стариком мог еще беседовать с Олимпиодором о событиях после 378 г., т. е. после битвы при Адрианополе, и также отметить ранние набеги гуннов в самом конце IV и в начале V в.

135 См. прим. 144.

136 “wV JhsauroV eureJein".

137 “ierin einai tin topon".

138 Приводим в оригинале весь этот интереснейший отрывок с описанием трех статуй: “anorucJentoV" (anorussw 'копать', 'выкапывать') toinun tou topou euriskontai treiV andrianteV diolou ex argurou pepoihmenoi enschmati barbarikw katakeimenoi kai exhkwnismenoi kat amjoin tain ceroin endedumenoi de barbaron pepoikilmenhn esJhta kai komwnteV taV kejalaV neuonteV epi to arktwon meroV, toutesti kata tou barbarikou curou".

139 “en schmati barbarikw". Едва ли можно согласиться с переводом В. В. Латышева: “лежащие по варварскому обычаю" (Изв., т. I, стр. 786), что дает представление о каком-то варварском приеме укладки, захоронения этих статуй. Автор же хотел сказать, что с виду, по обличью, эти статуи представляли варваров, и далее, в подкрепление своих слов, привел несколько черт, свойственных изображениям именно варваров (положение рук, убранство одежды, длина волос). Поэтому мы предлагаем следующий перевод этого места текста: “они лежали во всем своем варварском обличье", т. е. имея все признаки варварского состояния.

140 kai exhgkwnismenoi kat amjoin tain ceoin В. В. Латышев (Изв., т. I, стр. 786) перевел эти слова так:,, (они лежали по варварскому обычаю), подбоченившись обеими руками". Однако представляется более правильным другое понимание: “(они лежали во всем своем варварском обличье) с заведенными за спину обеими руками", и вот на каком основании: глагол “exagkwnizw" содержит слово “o agkwn" 'локоть' или вообще 'изгиб', излом'. Поэтому значение этого глагола содержит в себе представление о согнутых локтях. В связи с этим “exagkwnizw" значит либо 'подбочениваться', 'подпирать руки в боки', либо 'заводить руки назад, за спину' и, отсюда, 'связывать руки за спиной'. Пассивная форма причастия “exhgkwnismenoi" заставляет принять второе значение глагола exagkwnizw 'заводить руки назад' , 'связывать руки за спиной'; к тому же склоняет и предлог хата, употребляемый с родительным падежом (в значении винительного) и показывающий отношение к “обеим рукам" как к объекту воздействия (вроде “связан по рукам и по ногам"). Наиболее крупные словари как древнего, так и позднейшего греческого языка, объясняя транзитивную форму глагола “exagkwnizw", дают одинаковое значение: 'связывать кому-нибудь руки за спиной' (Passow, Liddell-Scott, “Mega Lexikon thV EllhnikhV GlwsshV", Sophocles и др.). При этом часто приводится пример употребления причастия “exhgkwnismenoi" (того самого, которое употребил и Олимпиодор) в “Истории" Диодора Сицилийского (конец I в. до и. в.), где это слово звучит вполне понятно в своем контексте: “nuni dexhgkwnismenoV en aschmoni kai tapeinh prosoyei twn thV aicmalwsiaV oiktrwn pepeiratai" ныне же, со связанными за спиной руками, в опозоренном и униженном виде, испытывал он всю горесть пленения' (XIII, 27).—В тексте сказано, что статуи были зарыты обращенными на север, в сторону того края, откуда появлялись опасные для империи варвары. Сказано также, что изваяния были освящены по древнему обряду и потому действовали как оберег во ограждение от варварских набегов, место же, где они лежали, считалось у окрестных жителей (несомненно — оседлых земледельцев) священным. Все это говорит за то, что статуи были, так сказать, “истолкованы" обитателями территории империи: ведь от статуй ожидалась “помощь" именно римлянам, которые стремились оберечь свои владения от варваров. Поэтому естественна мысль, что изваяния могли изображать варваров с римской точки зрения. А римляне, как это видно на ряде памятников, нередко изображали варваров в виде пленников. См., например, рельефы на базах колонн арки Септимия Севера на форуме в Риме: римские солдаты ведут варваров-пленников, скрутив им руки за спиной (Е. S. Strong. La Scultura Romana, II, стр. 303 сл.); или рельефы на стенках порфирового саркофага Елены (матери императора Константина) в Ватиканском музее в Риме: римские всадники и побежденные варвары на коленях, со связанными за спиной руками (G. Liрроld. Die Sculpturen des vatikanischen Museums, III, 1, № 589). Особенно выразительны в этом отношении пленники-варвары, высеченные в камне на многочисленных рельефах с полуразрушенного монумента, условно называемого “Трофеем Траяна" (Tropaeum Traiani). Развалины этого грандиозного сооружения стоят до сего дня в южной части Добруджи, восточнее Силистрии и западнее Констанцы (древних Том), неподалеку от селения Адамклисси. Впервые этот памятник был издан в Вене в 1895 г. Точилеско и Бенндорфом (Тосilеsсо-Benndorf. Das Monument von Adamklissi — Tropaeum Traiani. Wien, 1895), причем второй из авторов истолковал сооружение как памятник Траяновых побед над даками и отнес его постройку к 109 г. н. э. Иное мнение, а именно—о памятнике победы Лициния Красса в 29 г. до н. э. над бастарнами, было вскоре выдвинуто А. Фуртвенглером (A. Furtwaеngler. Das Tropaion von Adamklissi und provinzialroеmische Kunst. Abhandl. d. philos-philol. Kl. der Bayer. Akad. d. Wiss., 22, Abt. 3, Muеnchen, 1905). Оба толкования монумента Адамклисси породили один из самых крупных споров в античной археологии (см. статью: Fr. Drехеl. Altes und Neues vom Tropaeum Traiani. Neue Jahrb. f. das klass. Altertum. . . Bd. 49, 1922, стр. 330—344), который и после смерти Фуртвенглера остался неразрешенным. Но реконструкция памятника, сделанная еще для издания Бенндорфа архитектором Георгом Ниманом, принята большинством исследователей вопроса. По этой реконструкции круглое в плане массивнейшее сооружение — основание для высоко поднимающегося трофея, отмеченного плитой с надписью (о восстановлении постройки императором Траяном) — было опоясано рядом метоп (числом 54) с рельефами на тему эпизодов из войны римлян с варварами и увенчано по краю зубцами (числом 36), равным образом с рельефами, которые содержат по одной фигуре варвара, стоящего во весь рост на фоне дерева (см. рис. 1, 2, 3 и 4: рельефы из Адамклисси). Вот эти-то, полные экспрессии, изображения варваров, как тех из них, которых, со связанными за спиной руками, ведут на цепи римские воины (метопы 29, 33, 18, 45, 46, 47 по изданию Бенндорфа), так и тех, которые стоят с руками, заведенными назади прикрученными к древесным стволам (рис. 116, 117, 119, 120, 121, 122, 114, 115, 118 по тому же изданию), подтверждают мысль об образе варвара в римском представлении, да еще на самом месте острых конфликтов и кровопролитных боев между варварскими племенами и империей. Для римлянина желателен тип варвара-пленника, с явным признаком его захвата в плен, т. е. со связанными за спиной руками, которые спереди дают впечатление рук, согнутых в локтях (exhgkwsmenoi). — Сближение данных текста Олимпиодора (§ 27) с изображениями на рельефах “Трофея Траяна" (см. рис. 5 и 6) отнюдь не преследует цели слишком элементарного объяснения остающегося все же несколько загадочным известия этого автора. Было бы излишним упрощением считать, что во Фракии были зарыты какие-то скульптуры из камня (Олимпиодор говорит о серебре), похожие на варваров из Адамклиссии; нет также оснований считать, что люди наткнулись на беспорядочное разрушение какого-то сложного архитектурного памятника, заплывшее землей, и, заметив там какие-то изображения, создали легенду о ритуальном захоронении каких-то заговоренных фигур, оберегавших край от варваров. Сближение это имеет целью показать, что “статуи" (andrianteV) Олимпиодора, будучи оберегом “римлян" от варваров (а это с полной ясностью вытекает из текста) и, следовательно, будучи — надо думать— положены в землю “римлянами", должны были воспроизводить “римское" представление о варварах. А такое представление как раз и дают изображения/варваров на рельефах Адамклисси. Кроме того, названные рельефы — и это существенно — самым конкретным образом помогают разъяснению причастия (participium perfect} passivi) “exhgkwnismenoi", которое, несомненно, подчеркивает заведенность рук за спину для того, чтобы их связать, скрутить цепью или веревкой, и тем самым свидетельствует, что “статуи" Олимпиодора имели при всем своем варварском обличье (“schma barbarikon") и вид варваров-пленников,—вид, в котором представляли себе и изображали варваров именно “римляне". Допустив, что статуи были римскими по замыслу и изготовлению, следует далее предположить, что они были зарыты когда-то очень давно; повидимому, на них натолкнулись случайно и находка произвела впечатление: ее назвали “кладом" (“JhsauroV") и оповестили о ней правителя провинции. Таким образом, хотя среди жителей и сохранилось предание о святости места и о каких-то изваяниях, причем освященных, заговоренных, — зарытые в землю статуи были обнаружены как бы вновь. Трудно сказать, позднейшая ли легенда, быть может, родившаяся вместе с появлением статуй из земли при Валерии, или живое предание содержали с давних времен известие о каком-то обряде, который был совершен над статуями и благодаря которому они будто бы получили силу оберегать ту область, где лежали, от нападений варваров. Официальная религия империи таких обрядов не знала, но едва ли в подобных случаях действовала именно официальная религия. В связи с обрядом находится и специальная ориентация захороненных человеческих фигур — на север, откуда “римляне" ждали вражеских нашествий. — Высказанное выше предположение о том, что статуи, изображавшие варваров, были римскими и что захоронены они были римлянами, нельзя все же считать единственно возможным, хотя оно и вероятно. Олимпиодор отметил, что найденные фигуры были сделаны “целиком из серебра" (“diolou ex argurou") и что одежда их была “причудливо (пестро) украшена" (“pepoikilmenh esJhV"). Обнаруженные статуи представляли собой “клад", повидимому, из-за ценности материала. Все это наводит на мысль о варварской принадлежности серебряных кумиров (едва ли амулетов, так как определение “andrianteV" говорит за большие размеры статуй; автор не сказал ни “andriantarion", ни “andriantiskoV" 'статуэтка', 'фигурка', 'человечек'), В таком случае иное содержание приобретают слова и о “варварском обличье" (уже не в “римской" трактовке варвара, как пленника, с присущим, конечно, ему костюмом и прической), и о “причудливо (пестро?) украшенной одежде", и даже о “заведенных за спину обеих руках" (о “согнутых в локтях руках", однако — не о позе “подбоченившегося", чему, впрочем, мешает пассивная форма причастия “exhgkwnismenoi"). Все части этого описания могут быть, хотя и отдаленно, иллюстрированы примером литых серебряных с позолотой фигурок (высота их только 10 см) безбородых усатых мужчин с длинными волосами, принадлежащих (вместе с другими вещами, византийскими VI в. и местными) к кладу, найденному в Мартыновке, в бассейне р. Роси. Эти человечки, несомненно изготовленные в варварской среде, бесспорно отличаются “варварским (не “римским") обличьем"; их одежда “причудливо (пестро?) украшена", так как рубахи их имеют позолоченные нарукавники и также позолоченную широкую, как бы вышитую, вставку на груди (волосы и усы фигурок равным образом позолочены). Что же касается рук, то хотя глаголом “exagkwnizw" в пассивной форме Олимпиодор и указал на закрученные за спину руки пленников, тем не менее не могло ли быть положение рук у статуй истолковано так только “римлянином", который и хотел видеть, и изображал варвара именно со связанными за спиной руками? На самом же деле на варварском, а не римском изделии они могли быть уперты либо в бока, либо в бедра, как это действительно и видно на мартыновских статуэтках (рис. 7 и 8): их руки согнуты в локтях, образуя резкий угол, и уперты кистями (видны пальцы) в верхние части бедер при том, что ноги расставлены и согнуты в коленях не то в позе танца, не то в позе верховой посадки, но без лошади под всадником. Итак, изваяния, свидетельство о которых дошло до нас через Олимпиодора, могли быть и варварскими, но в таком случае едва ли их зарыли в землю римляне; представляется более понятным, что крупные и тяжелые серебряные (или посеребренные) кумиры какого-то варварского святилища, в момент опасности и отхода племени в отдаленные места, были для сохранности закопаны в землю своими почитателями; в последующих поколениях удержалось воспоминание о святости места и создалась легенда о том, что в земле содержится “талисман"; в глазах обитателей римской стороны он охранял их от варваров. Таковы два возможных варианта толкования § 27 Олимпиодора.

141 Одежда варваров, будь это звериные шкуры германца или штаны кочевника, всегда останавливала внимание представителей греко-римской культуры; обычно внешний вид варвара в “римском" описании характеризовался одеждой и прической. См. прим. 139.

142 Ниже указывается место, где были зарыты статуи. Общее представление о землях, откуда могли появиться варвары,  относилось к левому побережью Дуная.

143 Автор, передав рассказ об откопанных статуях, сообщает и о последствиях их извлечения из земли: о набегах варваров на империю. Приводимые им сведения, по-видимому, соответствовали ходу исторических событий: сначала готы прошли опустошительным походом через всю Фракию, за ними не замедлили явиться гунны, часто — как свидетельствуют письменные источники — вместе с аланами. Как известно, значительная часть готов, уходя от гуннов, вторгшихся в южнорусские степи из-за

Рис. 7 и 8. Литые серебряные фигурки из так называемого “Мартыновского клада", найденного близ с. Мартыновки в Поднепровье" (бассейн р. Роси).

По рисунку Г. Ф. Корзухиной с оригиналов, хранящихся в Киевском историческом музее.

Дона, перешла Дунай и, по разрешению императора Валента (364—378), осела в Мезии и Фракии (так, например, у Иордана, Get. §§ 131—133: Валент, приняв готов в Мезию, “поставил как бы стену государству своему против остальных варварских народов"). После плачевной для империи битвы 378 г. под Адрианополем, готы (везеготы) “расселились в обеих Фракиях и в Дакии Прибрежной, владея ими, как родной землей" (Get., §138). При Феодосии I (379—395) готы — федераты империи (ср. прим. 36) — еще более прочно обосновались во Фракии, но уже во время правления Аркадия (395—408) покинули, следуя за Аларихом, придунайские провинции и двинулись в Италию, откуда через несколько лет (в 412—413 гг.) перешли в южную Галлию. Сообщение Олимпиодора относится к позднейшему времени; следовательно, тот крупный набег готов на Фракию, о котором он говорит, был совершен не везеготами, а остроготами, которые были связаны с Балканским полуостровом и с Дунаем дольше, чем везеготы. В первые годы V в. остроготы были, вероятно, в области Карпат, так как их предводитель Торисмуд воевал с гепидами. После него (как рассказывает Иордан, подробно передающий историю этих веков и этих районов), в течение сорока лет остроготы не имели королей (Get., §§ 250—251); этот период падает приблизительно на 405—445 гг., по хронологии, установленной Моммсеном в его издании произведений Иордана (MGH, Auctores antiquissimi, t. V, pars 1, стр. XXI). Рассказ Олимпиодора о внезапном набеге готов, прорвавшихся во Фракию будто бы через несколько дней после кощунственного извлечения заговоренных статуй из земли, и относится ко времени “междуцарствия", наступившего у остроготов после смерти их короля Торисмуда, до возглавления их его племянниками, тремя братьями — Валамиром, Тиудимиром и Видимиром (они участвовали в Каталаунской битве 451 г. на стороне Аттилы; ср. Иордан, Get., § 199). В эти годы (405—445) остроготы находились где-то на Дунае, совершая грабительские набеги на провинции южнее его, в том числе на Фракию, быть может — на весь диоцез Фракии, состоявший из провинций Скифии, Мезии Второй, Гемимонта, Фракии, Родопы, Европы.

Гунны, второе племя (фактически это был крупнейший союз племен, возглавленный гуннами) из трех названных Олимпиодором, уже кочевали на Дунае в самом начале V в. Например в конце 400 г. на северном берегу Дуная находился гуннский предводитель Ульдин, так как известно, что он захватил в плен начальника готских отрядов Гайну, бежавшего из Константинополя (см. хронику Марцеллина комита под 400 г., сочинения Сократа, VI,6 и Зосима, V, 22), убил его и послал его голову в дар императору Аркадию. В первые же годы V в. гунны совершали страшные нападения на земли империи, а в 415 г. произвели особенно губительный набег на Фракию и Иллирик. Ко времени рассказа Олимпиодора гунны — во всяком случае, их большая часть — подчинялись преемникам Ульдина, Октару и за ним — Руа; последний особенно известен успешным расширением подвластных, или плативших ему дань, территорий: первые фрагменты записок Приска говорят о давлении со стороны Руа (или Руаса) на Восточную империю, принужденную, в конце концов, удвоить выплачивавшуюся гуннам дань.

Что же касается сарматов — третьего племени, названного Олимпиодором в связи с нарушением неприкосновенности трех священных изваяний, то вероятно, что под ними автор разумел аланов, в ряде источников объединяемых с гуннами. Едва ли это были сарматы-языги, подробно описанные Аммианом Марцеллином (кн. 17, гл. 12) и обитавшие по Тиесе и Дунаю, в той его части, где он течет на юг после крутого поворота почти под прямым углом. Не только Олимпиодор называет наиболее резко и отчетливо воспринимавшиеся в Европе группы варварских племен — гуннов, готов, аланов. У Орозия, например, говорится о победе, одержанной Феодосием I “над величайшими скифскими племенами, а именно — над аланами, гуннами и готами" (VII, 34, 5). То же у Марцеллина комита под 379 г.

144 Указание на то, что Фракия (h Qrakh) граничила с Иллириком, правильно, но требует пояснения. Иллирик в данном случае может означать только префектуру (а не диоцез) Иллирика, входившую в состав Восточной империи наряду с префектурой Востока. Фракия же означает либо диоцез Фракии (т. е. европейскую часть префектуры Востока), либо провинцию Фракию в этом самом одноименном с ней диоцезе. Границей между диоцезом Фракии и префектурой Иллирика была линия, идущая к югу от Дуная, вверх по его правому притоку Эску (Oescus, ныне река Искер), через Балканы, немного восточнее города Сердики (Serdica, нын. София), а затем вдоль по р. Несту (Nestus, ныне Места), впадающей в Эгейское море против острова Фасоса. Где-то во Фракии, т. е. восточнее вышеуказанной линии, были найдены три статуи, о которых рассказывает Олимпиодор. Если предположить, что собеседник его, Валерий, был правителем не всего диоцеза Фракии, а лишь одной из составлявших его провинций (именно — провинции Фракии с главным городом Филиппополем, ныне Пловдив), то место находки статуй уточняется: оно оказывается также восточнее названной линии, но не по всей ее длине, а лишь в пределах между Балканами и Родопой, где провинция Фракия соседит с Македонией и Дарданией (провинциями диоцезов Македонии и Дакии в префектуре Иллирика).

145 Три “племени" (ta eunh) — готы, гунны, сарматы, которым соответствовали три статуи, обладавшие силой предотвращать их нападения, являются на самом деле (главным образом готы и гунны) крупнейшими союзами племен, не однородных этнически. Более однородными были сарматы — аланы. Интересно отметить, что художник, высекавший рельефы для римского памятника-трофея около Адамклисси (ср. прим. 140, стр. 260), изобразил варваров как раз трех типов, которые отчетливо выделяются как по одежде, так и по “прическам". К одной группе изображений следует отнести фигуры пленников в узких штанах до щиколоток и в рубахах до колен; эта одежда перетянута поясом или ремнем с пряжкой, имеет разрезы по бокам (для свободы движения ног) и широкий вырез на шее (для надевания через голову). Один из этих пленников — молодой, безбородый, с довольно длинными, спускающимися на уши, волосами; другие пленники этой же группы — бородатые и имеют круглую (войлочную?) шапку на голове (рис. 1, 2 и 5). Ко второй группе относятся фигуры также в штанах и в довольно длинных кафтанах, застегнутых ушей, с распахивающимися спереди полами. Лица пленников этой группы бородаты, волосы у них падают спутанными прядями на лоб, на уши и шею (рис. 3). К последней группе принадлежат фигуры, одетые в длинные, не то спускающиеся, не то складчатые штаны, стянутые на талии поясом. На плечах этих пленников отчетливо виден большой “воротник", свисающий острым концом на грудь и на верхнюю часть живота. Воротник имеет несколько слоев или складок. Лица варваров этой группы бородаты, волосы на голове приглажены набок и как будто стянуты в узел над правым ухом (Тацит в трактате о Германии, в главе 38, сообщает о подобной прическе, принятой у племени свевов: “они закладывают волосы набок и завязывают их узлом", nodus). (Рис. 4 и 6). Едва ли можно говорить о каком-либо определенном приурочении трех типов варваров-пленников с рельефов на монументе Аламклисси, памятнике времени около рубежа вашей вры, к трем группам племен, названных в V в. Олимпиодором (готы, гунны, сарматы). Пожалуй, только прическа “швабским узлом" указывает на германца. Кроме свидетельства Тацита, она подтверждается материалом раскопок: в болоте около Остерби (Osterby, северная Германия, Шлезвиг) найден отдельный, без скелета, мужской череп с сохранившимися волосами, заложенными над правым виском в узел вроде восьмерки. Череп был завернут в шкуру. Погребение относится к рубежу н. э. (Amer. Journ. of Archaeology, vol. 55, № 4, Oct., 1951, стр. 377, табл. 46).

146 Можно предположить, что Олимпиодор пересекал Средиземное море, отправляясь из Александрии (родом он был из Фив в Египте, см. § 1) в Грецию. Впрочем, он настолько осведомлен в событиях, происходивших в Западной империи, что, быть может, он покинул Египет в молодости, а в дальнейшем жил в Италии и оттуда совершал “свое" или “собственное" (он говорит peri tou oikeiou ... diaplou) плавание с намерением посетить Афины.

147 Леонтий (LeontioV). He был ли Леонтий, упоминаемый здесь в связи с занятием им кафедры философии в афинской школе, отцом знаменитой своей образованностью и литературным талантом Афинаиды, ставшей в 421 г. императрицей Евдокией, женой Феодосия II?

148 Трибон (o tribwn)—плащ из грубой шерсти. В данном случае возможно, что трибон на плечах “школяра" (skolastikoV) считался знаком принадлежности его к школе философов или софистов. Обычай, предоставлявший право ношения трибона как одеяния философа, вероятно записан Олимпиодором в результате собственных наблюдений.

149 Акромиты (o akrwmithV; от слова “h wmia" 'плечо', т. е. 'носящий трибой на плече') — лицо, занимающее нрчальственное, видное положение в школе. Так как Олимпиодор был продолжателем Евнапия (середина IV — начало V в.), то интересно отметить, что последний, сам бывший учеником афинской школы, писал о ней в своей “Истории" и давал характеристики современных ему ораторов и преподавателей в “Жизнеописаниях ученых". Такова, например, характеристика Либания (314—393).

150 “touV GotJouV TroulouV kalousi". Прозвище “трулы" произошло от слова “труда" (h troula), что значит миска или чашка, употреблявшаяся как мерка для зерна.

151 Миска зерна — troula sitou.

152 enoV grusinou.

153 Ксест (xesthV)?, лат. секстарий, sextarius) — римская мера сыпучих тел, применявшаяся затем и в средние века (франц. setier). Обычной более крупной единицей измерения зерна был модий (modius), объемом равный примерно 8.8 литра; секстарий составлял 1/16 модия, следовательно, секстарий = несколько более 0.5 литра,

Вообще же меры в столь позднюю эпоху были крайне неустойчивы, что наблюдалось. и в средние века, когда одна и та же мера (длины, площади и др.) менялась в зависимости от места и времени.

154 Вандалы вместе с аланами в стремительном движении из Паннонии на запад перешли Рейн в последний день 406 г. и рассеялись по Галлии, причем часть аланов отстала от тех племен, которые все еще в значительном количестве проникли через Пиренеи и в 409 г. уже были в Испании.

155 Фотий неоднократно подчеркивает факты острых голодовок варварских племен и тяжелого голодания во время осад (§§ 4, 29, 30).

156 Магистриан (o magistrianoV). Так назывались сотрудники магистра служб или оффиций (magister officiorum); в этом их наименовании звучит только подчиненность их начальнику, но не содержание их обязанностей. Так же неопределенно их другое название — agentes in rebus, т. е. агенты по (разным) делам. Действительно, магистрианы, хотя и составлявшие некоторый объединявший их корпус (schola) служащих, отчасти военных, отчасти придворных, несли самые разнообразные функции и исполняли особые специальные поручения. Прежде всего они были посланцами своего начальства и в связи с этим разъезжали по провинциям. Они развозили императорские послания и приказы; им вменялось в обязанность следить за работой государственной почты; они посещали провинции и привозили в центр управления донесения об их экономическом и политическом состоянии, причем в эти донесения включались и секретные сведения о подозрительных лицах или группах лиц; некоторым магистрианам, как, например, Евплутию, о котором пишет Олимпиодор, поручались дела международного характера, вплоть до возглавления посольств по специальным вопросам (в данном случае — по вопросу о возвращении в Италию Галлы Плацидии и об удовлетворении везеготов хлебом). В некоторых греческих источниках магистрианы называются “aggeliajoroi" 'носители посланий'.

157 Валия, король везеготов (415—419) назван у Олимпиодора словом “jularcoV", а выше, в § 26, того же Валию автор определяет словом “hgemwn".

158 Галла Плацидия, ставшая женой Атаульфа (см. §§ 20, 21, 22, 24, 26), оставалась у везеготов как бы заложницей, так как еще муж ее, Атаульф, требовал у Гонория значительного количества хлеба и только при выполнении этого условия соглашался вернуть в Италию сестру императора (ср. § 20).

159 в тексте не названа мера зерна, а сказано лишь “шестьсот тысяч хлеба" или “зерна" (“en muriasin exhkota"); подразумевается “кентинариев", т. е. центнеров.

160 Это сведение о склеивании книжных листов (речь идет, несомненно, о листах папируса) относится к ряду заметок Олимпиодора об Афинах, где он, судя по его рассказам (ср. § 28), принимал участие в школьной жизни города.

161 Для понятия “статуи" Олимпиодор употребляет либо слово “agalma" (в § 15), либо слово “andriaV" (в § 27); здесь же он говорит об изображении (“eikwn"), вероятно в виде статуи.

162 Оазис (h OasiV). Олимпиодор рассказывает об известных крупных оазисах Ливийской пустыни, пересекавшихся всеми главнейшими караванными путями. По Олимпиодору было три оазиса, причем большой северный оазис, называвшийся древними авторами либо “Великим" (“OasiV megalh", Птолемей, IV, 5, 15), либо “Первым" (“h prwth AuasiV", Страбон, XVIII, 791, 813), он делит на “Внешний" и “Внутренний". Кроме того, он отмечает третий оазис, называя его “Малым". Кроме указания на прекрасный климат оазисов и на обильные урожаи пшеницы, ячменя и фруктов, автор сообщает об изготовлявшихся там солнечных часах.

163 Часы (wrologiou — не водяные ли часы? Ср. Institutiones Кассиодора, I, 30, 5 (изд. R. А. В. Mynors, Oxford, 1937, стр. 77).

164 Геродот (ум. ок. 425 г. до н. э.), как известно, много путешествовал; он побывал и в Египте вплоть до Элефантины, и в скифском Причерноморье, где посетил город Ольвию в устье Буга, и в ряде других мест, что и отразилось в его произведении, содержащем множество географических и этнологических сведений.

165 Геродор (HrodwroV) — писатель, о котором ничего определенного не установлено. Про одного Геродора известно, что он написал труд об Аргонавтах, про другого, что он вместе с Апионом составил комментарий к Гомеру, про третьего (упоминаемого Фотием — Олимпиодором), что он автор “Истории Орфея и Мусея". Может быть, что все три Геродора — одно лицо. Время его жизни не намечается даже приблизительно. С известным Геродором из Гераклеи Понтийской Геродор, называемый Олимпиодором, не связывается.

166 Здесь едва ли можно видеть изложение сведений из Геродора. Повидимому, Фотий возвращается к своему пересказу мыслей Олимпиодора; следовательно, к Олимпиодору надо отнести “tekmhrioi".

167 См. прим. 191.

168 Гомер упомянут здесь по ассоциации с Фиваидой. Родина Гомера неизвестна; ему приписывается — разными авторами — происхождение то из Смирны, то из Кум, то с острова Хиоса.

169 Одиннадцатое консульство императора Гонория и второе — Констанция приходится на 417 г.

170 День вступления в консульство (“thV upateiaV hmera") — 1 января 417 г.

171 Гонория, Justa Grata Honoria, дочь Галлы Плацидии и Констанция, вошла в историю (у Приска, fr. 16; у Иордана, Get., §§ 223—224 и Rom., § 328) в связи с легендой, будто бы она, томясь в заточении по приказу брата, императора Валентиниана III, покаравшего ее за нарушение целомудрия, тайно послала обручальное кольцо Аттиле и тем самым побудила его направить поход на Италию, как бы для завоевания невесты и ее приданого.

172 Будущий император Западной империи Валентиниан III (425—455); он родился 2 июля 419 г. в Равенне и получил имя Плацидии Валентиниан (Placidus Valentinianus).

173 О титуле “нобилиссима" см. прим. 56.

174 Олимпиодор отмечает (ниже, в этом же § 34), что Гонорий нехотя, почти против воли (“aekwn akwn") признал Констанция своим соправителем. В этом сказался проявлявшийся уже при Стилихоне страх перед могуществом армии, состоявшей в большей части из варваров. Хотя в Равенне и были удовлетворены, что Констанций, успешно воевавший с рядом узурпаторов и угрожавший везеготским королям, был “римлянином", а не “варваром", тем не менее он был главой варварской по составу армии и был окружен той варварской средой, которая не отошла и от его жены, Галлы Плацидии, вдовы везеготского короля Атаульфа. Повидимому, Гонорий был принужден выдать за Констанция свою сестру, несмотря на нежелание последней (см. здесь же, в § 33), однако он противился, будучи бездетным, признать своим наследником сына Констанция, Валентиниана, и сделал это лишь под давлением со стороны Галлы Плацидии и ее варварского окружения.

175 Между смертью Гонория (15 августа 423 г.) и провозглашением Валентиниана (23 октября 42S г.) престол Западной империи был занят узурпатором Иоанном.

176 Валентиниан III был провозглашен императором в Риме 23 октября 425 г. См. § 46.

177 О нежелании Гонория объявить Констанция своим соправителем см. прим. 174.

178 Титул августы носили преимущественно императрицы; иногда и другие женщины — члены императорской семьи.

179 Феодосий II, император Восточной империи (408—450), сын Аркадия (395—408), брата Гонория.

180 О Констанции III см. §§ 15, 16, 20, 22, 23, 26, 34 и 39, а также прим. 109.

181 Преемником Валии (415—419) ошибочно назван Теодерих; Валии наследовал Теодорид I (419—451).

182 О морских плаваниях Олимпиодора, о которых пишется трижды (§§ 18, 28 и 36), см. прим. 90 и 146.

183 “peri asteroV tinoV ". Словом “o asthr" обычно обозначали отдельную звезду (“to astron", мн. ч. “ta astra" — вообще 'звезды' или 'звезды, составляющие целое созвездие'). Иногда “o asthr" значит 'метеор', 'падающая звезда или просто 'огонь, 'пламя'. Об огнях на мачтах писал и Плиний в своем всеобъемлющем труде:

“ ... и на мачтах, а также на других частях кораблей, садятся они с каким-то певучим звуком, меняя места, подобно птицам. [Эти звезды] опасны, когда они являются в одиночку, — тогда они топят корабли; если они упадут вниз, в трюм, то причиняют пожар; если же они появляются попарно, то они благоприятны и предвещают удачный переход. Говорят, что их появление заставляет исчезнуть ту зловещую и грозную звезду, которую зовут «Еленой». Им дают имя Кастора и Поллукса; потому последних призывают как богов во время морских странствий. Иногда в вечерние часы наблюдается, как окружены сиянием человеческие головы, в знак великого предзнаменования. Все это не поддается уяснению и сокрыто в величии природы" (Nat. hist., II, § 101). Огни на корабельных мачтах, появляющиеся в связи с грозою, привлекли, как известно, внимание М. В. Ломоносова. В “Слове о явлениях воздушных, от электрической силы происходящих" он писал о “шипящем свете, который из завостреватых металлов выходит", и об “огнях Кастор и Поллукс называемых, которые на корабельных раинах после грозы, по сказанию многих, с шипением являются" (М. В. Ломоносов, Полное собрание сочинений, т. 3, 1952, стр. 57). В “Изъяснениях, надлежащих к Слову о электрических воздушных явлениях" М. В. Ломоносов снова упомянул об этих огнях, которые моряками называются огнями св. Эльма, или св. Петра, или св. Николая; в объяснение этого явления М. В. Ломоносов добавил:

“Завостроватых гвоздей на концах райн довольно сыскать можно, из которых шипящий электрический огонь ... во время сильной грозы произойти может" (там же, стр. 111).

184 в этом месте Фотий совершенно не связал своих записей ни с предыдущим, ни с последующим текстом. Упоминания о звезде во время плавания и об ученом попугае остались отрывочными.