КНИГА НАЗЫВАЕМАЯ НОВЫЙ ЛЕТОПИСЕЦ

Преодоление Смуты в Московском государстве в начале XVII в. ознаменовало новый этап в развитии русской исторической мысли и публицистики. Повести и сказания и просто краткие летописные заметки о происходящих событиях писали царские придворные и рядовые служилые люди, монахи крупнейших монастырей и священники сельских церквей. Однако мало кто из авторов подробно сообщал о своем личном участии в происходивших событиях или об их непосредственном наблюдении. Большинство сочинений, возникших как в разгар событий, так и в первые годы после завершения Смуты, в период ее осмысления, имеет ярко выраженный публицистический или даже прямой агитационный характер. В связи с этим авторы, как это было принято для литературы того времени в целом, широко пользуются сведениями [466] других лиц, зачастую слухами, а нередко и прямо заимствуют чужой текст. Поэтому при подготовке настоящего тома серии наш выбор публикации русского сочинения о Смуте остановился на “Новом летописце” — памятнике, хотя и не имеющем конкретного автора (возможно, над ним работал не один составитель, а целая группа переписчиков), но наиболее полно вобравшем в себя многочисленные свидетельства современников и участников событий конца XVI — начала XVII вв. (в его тексте неоднократно встречаются прямые указания на это: “То сами видехом очима своима”).

“Книга глаголемая Новый летописец” по праву считается наиболее значительным и популярным произведением из русских описаний Смуты (сохранилось около сотни его списков XVII—XVIII вв.). Повествование в нем начинается с событий последних лет царствования Ивана Грозного, главным из которых выделено начало присоединения к России Сибири Ермаком. Далее идет более подробный рассказ о царствованиях Федора Ивановича, Бориса Годунова, достаточно кратко описано правление Лжедмитрия I, более детально говорится о царствовании Василия Шуйского, в основном о сражениях под Москвой и другими городами. С наибольшей полнотой освещены события междуцарствования и освобождения Москвы от поляков. “Новый летописец” оканчивается рассказом об избрании царем Михаила Романова в 1613г. и о событиях первых лет его царствования (до 1630 г.), центральным из которых обозначено поставление в патриархи вернувшегося из плена отца царя Михаила Филарета Никитича в 1619 г.

Ученые много спорили об источниках “Нового летописца”, времени и месте его составления (был ли это Посольский приказ или патриаршая канцелярия?) (См.: Черепнин Л. В. “Смута” в историграфии XVII в. (Из истории древнерусского летописания)//Исторические записки. 1945. Кн. 14. С. 81 —128; Бовина В. Г. Спорные вопросы в истории изучения позднего русского летописания//Отечественная история. 1992. №5. С. 117—130; Солодкин Я. История позднего русского летописания. М., 1997. С.67—84, 111 — 112 (библиография)). Несомненно одно — это памятник официальной историографии, призванный подчеркнуть легитимность новой династии Романовых, указать на божественный промысел в ее воцарении и прекращении тем самым кровавой Смуты. Установлено, что составители “Нового летописца” использовали в своей работе такой яркий публицистический памятник, как Утвержденную грамоту Земского собора 1613г. об избрании царем Михаила Романова, а также другие официальные документы этого периода. С другой стороны, вероятно, составители памятника о событиях конца XVI — начала XVII вв. планировали соединить его с предыдущими памятниками, освещающими историю России с основания династии Рюриковичей. Отсюда и название — “Новый летописец”. Многие из ранних списков этого объемного сочинения (составляющего несколько сот рукописных листов) переписаны в единые громадные фолианты, первые части которых представляют [467] монументальные летописные памятники XVI в. — Никоновскую летопись, Степенную книгу. По нескольким таким рукописям и было произведено последнее научное издание “Нового летописца” в серии Полного собрания русских летописей (том XIV. СПб., 1910), взятое за основу для публикуемого впервые перевода его на современный русский язык, осуществленного С. Ю. Шокаревым.