МУСТАФА НА'ИМА

ИСТОРИЯ НА'ИМЫ

ТАРИХ-И НА'ИМА

Набег крымских татар на Польшу в 1653 по Р.Х. или в 1063 году Эгиры

(Перевод с Французского)

В Диссертации о пользе Восточных языков для изучения Русской Истории (Сия любопытная диссертация была читана Г-м Шармуа в торжественном заседании С. П. Б. Университета 30 Августа прошлого года. Ред.) я старался доказать, какое пособие подают нам Левантские хроники при глубочайшем исследовании летописей России и разных подвластных ей народов. Остается только подтвердить цитатами истину сего мнения. С этою-то целию предпринимаю помещать в Журнале Министерства Народного Просвещения выписки из Левантских Хроник, льстя себя приятною надеждою, что читателям оного не неприятно будет встречать здесь от времени стать такого рода. Начну с Турецкого Историографа На’имы (Na’ima), коего Оттоманская История, первая вышедшая из Константинопольской Типографии, описывает происшествия, случившиеся с 1000 года Эгиры (или [2] 1591 нашей Эры) до 1070 (или 1659 по Р. Х.). Она была напечатана в двух томах in folio: Первый издан в 1140 (1727), а второй в 1147 (1734) г. В последнем (стр. 432 и сл.) заключаются между прочим весьма любопытные подробности касательно похода, предпринятого в 1063 (1653 году по Р. Х.) против Польского Короля Иоанна Казимира Крымским Ханом Исламом Гиреем, коего опустошительные орды разорили Подолию до Бара и Каменца. Польский перевод этого места из Наимы был уже помещен Профессором Сенковским в Collectanea, изданных в Варшаве в 1824 году (том I, стр. 205-216); но как сей перевод не совсем верен с подлинником, и собственные имена мест, обезображенные в Турецком тексте до такой степени, что их иногда нельзя узнать, не были исправлены Польским переводчиком, то я счел не безполезным перевести это место снова, и дал собственным именам сколько возможно настоящий их вид. Этим переводом воспользовался Г. Гаммер в своей отличной Истории Оттоманской Империи (том V, стр. 596 и 718-720) и ободрил меня поместить оный в сем Журнале. Содержание его состоит в следующем.

Набег Татар на Польшу.

Когда Крымский Хан ¹ Ислам Гирей прислал к Гетману Днепровских Казаков (Хмельницкому) своего Аталыка (первого Министра) Сефера Агу, чтобы осведомиться о происходившем [3] в Польше, Гетман отправил к Хану одного Польского пленника, и дал притом знать, что Польский Король (Иоанн Казимир) с прошедшего года не только набрал войско в своих владениях, но созвал еще Посполитое Рушенье и вызвал на свой счет в Германии 20,000 фузелеров, выступил с бесчисленною армиею в крепости известной под именем Эльбадира (Львов или Лемберг) ², там делал смотр войскам и имеет под знаменами своими 150,000 человек ³ (К этому извести. Гетман присовокупил :) «Король выступил из Эльбадира со всею этою армиею, чтобы идти прямо на нас, и прибыл к стенам крепости, называемой Карт-Константин (Старый Константинов) ⁴: таким образом, если знаменитый Хан сам не выступит в поход и не придет к нам на помощь, то неприятель опустошит нашу страну, мы не в состоянии будем ему противиться». Хан тотчас отправил на-скоро гонцев к Бегам племен: Ширинского (Chirine) ⁵, Манкитского (Manqith), Синджунского (Sindjoun) и ко всем Мирзам Караджийским; потом собрал военный Совет, который решил, чтобы войска в течение десяти дней выступили в поход. Поелику надобно было послать наперед отряд войск для уведомления (Гетмана) о прибытии Хана, то Осман-Ага, получив под начальство 1000 человек Татар, отправился (к Гетману) вместе с Исламом-Мирзою, одним из Князей Уракского (Ouraq) племени.

Сам Хан последовал за ними, 27 числа [4] месяца Шеваля (12 Сентября 1653) ⁶ выступает из Багче-Серая, на пятый день (17 Сентября) прибыл к Фиренк-Керману ⁷, пограничной крепости его владений и остановился в тамошних рвах. Отдохнув две ночи, он выступил 4 числа месяца Зи’ль-ка’да (18 Сентября), и в 13 часов прибыл к Ислам-Керману ⁸, у Днепровского брода, называемого Диван-Гечиди (Таванский брод) ⁹; на другой день он переправился через эту реку и прошедши 46 часов ¹⁰ расположился станом на берегах Ак-су (Буга), где Бекир-Ага, привезший ему от Султана меч и кафтан, встречал его и поднес оные с величайшим почтением. На следующий день Хан снова пустился в путь, и прошедши 14 часов, остановился лагерем в Садиране (чит. Сивран) ^10а близ укрепленного села ¹¹, известного под именем Демовка ¹². Оттуда перешли к другому местечку, называемому Хачеплик (чит. Чачаплик) ¹³, и тут сделали привал на горе у озера. Здесь Хан был встречен Османом-Агою, возвратившимся от Гетманова войска, и на другой день они остановились в виду укрепленных сел Маркосски (вероятно, Мартовии) ¹⁴ и Сукушки (может быть, Савчинцы) ¹⁵, лежащих на реке Баблидже (ныне Марковки?) ¹⁶; тут Хан имел свидание с Гетманом, которого сопровождали несколько всадников и какой-то Липуний (Лупула) ¹⁷, который прежде был Молдавским Господарем, но потом лишен сего достоинства. Гетман был допущен к рукоцелованию, а [5] Главные Офицеры (Беги) его свиты и Казацкие Начальники (Старшины) получили в дар кафтаны: после чего все возвратились в своей лагерь.

В след за сим совещались о роздыхах и переходах войск. Реки Балиджа, Усу, (вероятно, Руссава) ¹⁸ и Эфрантифак (может быть, Морафа) ¹⁹, впадающие в Днестр (Турла) ²⁰, коих берега покрыты крепостями, укрепленными местечками и безчисленными деревнями, как и страна, простирающаяся до Каманджа (Каменца) и до крепости Пар (Бар), прежней резиденции Гетманов, столь населены, что и описать не возможно. Хан двинулся вдоль Днестра с Татарским войском, состоявшим слишком изо 100,000 человек, а Казацкое войско пошло путем, называемым Кочмарскою дорогою ²¹. Этому бесчисленному войску роздано было фуражу только на два дня: следовательно оно разорило встречаемые им крепости, укрепленные местечки и деревни, получило богатую добычу, захватывая безчисленное множество овец, меду, коровьего масла и прочих съестных припасов, но не брало ни одного пленника, напротив освобождало всякого попадавшегося ему в руки. Таким образом войско ело, пило, останавливалось, снова пускалось в путь, безпрерывно опустошало проходимые им места и наконец достигло окрестностей Верской (Парской) крепости.

По прибытии войска к сему месту, Король Польский, прибывший к окрестности Данкова (чит. Зинкова) ²², был уведомлен о приближении [6] Татар и, чувствуя себя не в состоянии им противиться, обратился в бегство. При сем известии Осман-Ага послан был за ним в погоню с отрядом, из четырех или пяти сот Татар, чтобы добыть языка. Перехватили гонцев, посланных Королем с письмом к войскам его, стоявшим на квартирах в Эльбадире (Львов) и в Варшаве; на допросы они отвечали: «Король намеревался занять цветущую страну, в которую мы вошли, запастись в ней фуражем и провиантом, чтоб в ту же зиму идти против Казаков и зимовать (в их земле). Идучи вперед без сведения о Татарской армии, он получил известие о прибытии ее и потерял все присутствие духа, воротился и убежал в укрепленное село, называемое Узиче (Жванец) ²³ на берегу Днестра, не в дальнем расстоянии от Хотина ²⁴; у войска его нет съестных припасов, а кони совершенно изнурены» - Поляки ²⁵, осведомившись о месте, через которое можно было бы пройти, узнали, что нигде нет дороги для войск, кроме единственного пути, орошаемого с одной стороны рекою, а с другой Днестром и большой рекою, текущею от Куманича (Каменца), и что за крепостию есть гора. Думая, что реки весьма легко могут замерзнуть, они начали копать со всех сторон двойной ров, сделали ретрантаменты, и потеряли даже всякую надежду избегнуть смерти. Они отправили к своим письма следующего содержания: «Татарская армия пришла нечаянно, [7] прежде нежели мы успели кончить приготовления к войне: и так мы остались на эту зиму совершенно без всякой пищи, а не знаем, что будет с нами». Сии письма были взяты у пленников и прочтены. В следствие этого Хан собрал Совет, на котором Старейшины полагали, что неблагоразумно было бы напасть теперь на Карт (Старый Константинополь) ²⁶ и Совет решил пресечь на большом расстоянии привоз съестных припасов (неприятелю), сожигая и разоряя окружные крепости и местечки. Положили привести этот план в исполнение и пошли осадить крепость Веслатин (вероятно, Гусятин) ²⁷, находившуюся возле Польского лагеря. Татары брали в плен неверных, пускавшихся фуржировать или добывать жизненные припасы: от чего неприятельская армия слабела со дня на день; стали истощатися и кони и люди; последние же, будучи доведены до крайности, предпочли плен (смерти) и толпами перебегали к неприятелю. Из 20000 Немцев не осталось и 5000 неверных (под знаменами); одни взяты в плен, другие погибли, а иные, обратившись в бегство, пешком убежали к Татарам и добровольно отдались им в неволю. В таком критическом положении Поляки, увидев, что им нет более средства терпеть, молили ²⁸ победителей о прощении.

Мирный договор Татар с Поляками.

Неверные, столь долгое время гордившиеся своими богатствами, сокровищами и обширностию [8] владений, вынуждены наконец подвергуться стыду и поношению, отправив к Ханскому Визирю Сеферу-Гази-Аге письмо, коим просили его вымолить им прощение в их проступках и исходатайствовать им мир, и уведомили, что соглашаются заплатить всякую сумму, какая только от них потребуется, независимо от дани, вносимой ими по обыкновению с давних времен. Сефер-Ага донес об этой просьбе Хану, который и согласился на мир. «Не мы (сказал Хан) нарушили мир, заключенный во время осады Арилада (читай Зборова) ²⁹, где они принуждены были от нас запереться. Они сами не соблюли договоров; от чего в течение последнего года от 30 до 40 тысяч человек сделалось жертвою меча, и множество знаменитых Бегов пало на поле битвы. (Не смотря на то) Мы останемся при условиях прежде заключенного мира. Поелику же они снова ему подчиняются, то соберем Совет (чтобы узнать), выгоден ли он для блага Музульман». В Совете каждый излагал о том свое мнение; некоторые Эмиры и Вельможи дали свой голос в пользу мира, другие полагали, что должно воспользоваться сим случаем, нам драгоценною добычею. «Уже семьдесят дней (говорили они) это войско терпит голод и нужду в своих подземельях; оно доведено до последней крайности; нам надобно одержать над ним полную победу, продолжив осаду еще на несколько дней; или пусть войско наше, во время пребывания неприятеля в этом городе, овладев его крепостями [9] и провинциями, пусть ограбит их, сожжет и в случае нужды проникнет до самой Варшавы, дабы остаться там на зимних квартирах: ибо никогда не найти нам сей страны в таком беззащитном положении». Но Хан, будучи великодушен и отличаясь своим человеколюбием и милосердием, сжалился над несчастными и сказал: «Хотя это племя ³⁰ и неверное, но его не должно истреблять, как скоро оно молило нас о прощении. Древние мудрецы (прибавил он) особливо говорили, что нет ничего пагубнее, как биться с врагом, просящим мира». Таким образом он пощадил их и предпочел мирные переговоры.

Беги и Вельможи возразили: «Что повелишь, то и будет. Так как ты просил за благо вести с ними переговоры и как Правительство Польши находится в руках Вельмож ее, то пусть же двое из знатнейших дадут нам сыновей своих в заложники, и пусть каждый год во время платежа дани приводят к нам двух новых, в обмен на прежних».Когда таким образом дело было решено, прибывший депутат отослан обратно. По возвращении его (в Польский лагерь) все Вожди и военные (чиновники) собрались к Королю и выслушали предложенные условия. – Все вскричали в один голос: «надобно заключить мир, на каком бы то ни было условии: иначе вся армия подвергнется добровольному плену и непременно перейдет к неприятелю».

Уполномоченные Польские, вышедши из лагеря, отправились по неволе под стены Каманича (Каменца) [10] и требовали, чтобы Татары с своей стороны назначили также Полномочного для переговоров. Мулла Гани-Ага ³¹, один из красноречивейших Улемов, был послан для этого; за ним последовали Сефер Газа-Ага, Бег Ширинский, и 5-6 тысяч всадников из числа других Емиров ³², все покрытые кольчугами и латами; они отправились в Каманичу.

На другой день Польская армия выстроилась в боевой порядок под стенами крепости, и Польский уполномоченный Котлазиуш (вероятно, Korycius вместо Korycinski) ³³, вместе с другими десятью Начальниками, выступил из города. Со стороны Татар Мусульманское войско также выстроилось, из строя же вышел Сефер-Ага в сопровождении Ширинского Бега и десяти Аг. Эти Полномочные сошлись посреди двух войск и начали переговоры. Неприятели, уличенные равными умными доводами (Сефера-Аги), принуждены были молчать, и наконец сознались, что сами своим поведением навлекли на себя постигшую их участь ³⁴. Им сказано: «Если вы хотите мириться с нами, то должны ежегодно платить нам дань в определенное время, никогда не покорять земель, принадлежащих Султану, не делать никаких покушений на земли Казацкие, дать нам в заложники сыновей двух ваших Вельмож, быть друзьями наших друзей и всегда готовыми выставить войско по востребованию нашему для нападения на наших неприятелей. Вы ныне заставили многочисленное войско Татарское и Ногайское выступить в поход и [11] подвергнуться утомлению и издержкам (неразлучным с войною): и так оно не захочет возвратиться во-свояси без богатой добычи, и мы должны позволить ему ограбить ваши крепости, укрепленные местечки и деревни, какие оно само пожелает: ибо на таких только условиях может быть заключен мир. В противном случае более 100000 Татар и Ногайцев и около 80000 Казаков вторгнутся в ваши земли и пройдут их от Эльбадира (Львова) до Варшавы, сожигая и разрушая все встречающееся на пути».

Неверные, будучи не в состоянии возражать, отвечали Татарам: «Просим вас провести здесь нынешнюю ночь и отдохнуть; мы же с своей стороны посвятим это время на совещание, и завтра утром сообщим вам свои решительные условия». Неверные возвратились в крепость, а Татарские войска остались в лагере (под стенами города). Старые воины сильно противились миру, говоря: «безрассудно мириться с неверными, когда они доведены до такой крайности; надобно только вырвать у них Ганий-Агу, взятого ими в заложники, напасть на их землю и, в случае нужды, зимовать в ней».

Тотчас же послали в крепость Кантаса-Агу и Кана (Казия?) Мухаммеда Мирзу для истребования Муллы Гания и для объявления, что Татары уже на мир не согласны. Польские Дворяне изумились такому известию, и Бояре их, приезжая один за другим в Татарский лагерь, говорили умоляющим голосом: «Что же случилось? Неприлично быть столь бесчеловечну, чтобы расторгать [12] переговоры, тогда как они, при помощи Божией, шли уже так успешно. Мы все составляем одно племя: не истребляйте его ³⁵ и вступите еще раз в переговоры с нами».

По объявлении некоторыми Старшинами, что не худо переговорить с ними, снова начались сношения; и когда Татарское войско выстроилось в боевой порядок в виду Поляков, Сефер-Ага и десять других особ выступили на середину площади. После нескольких переговоров они сказали Полякам: «Вы должны обязаться не нарушать впредь договоров, как до сих пор действовали, и позволить Татарам и Казакам опустошить и ограбить всю страну, которая встретится им на пути». Поляки умоляли самым униженным голосом: «Обязуемся заплатить всякую сумму, какую хотите возложить на нас; но нам трудно согласиться, чтобы Казаки разоряли наши крепости и укрепленные местечки: прикажите лучше войскам своим пройти по обычаю чрез страну и взять все, что попадется на поле и в деревнях. Еслиж и это вам не угодно, то мы хотим лучше умереть, чем равнодушно согласиться на разграбление наших провинций; просим вас не предписывать нам таких условий, на которые мы никогда не можем согласиться». Им сделана некоторая уступка и объявлено, чтобы прислали заложников.

И так мир был заключен 25 числа месяца Мухаррема (1064 г. Эг. – 7 декабря 1653 г.) ³⁶ на тех самых основаниях, как и предшествовавший, с условием, чтобы Поляки немедленно дали в залог сына Главного Начальника (Сердаря) [13] и еще сына Воеводы; чтобы переменили их ежегодно, если сочтут нужным, и чтобы впредь не нарушали договоров.

Татары воротились и в ту же ночь прибыли к стенам крепости, известной под именем Вислатина (вероятно, Гусятина) ³⁷, где и соединились с Ханом. На другой день Мусульманское войско двинулось в поход, и невозможно было удержать воинов, бросившихся на разграбление полей. – Хан, Мирзы и Вельможи советовались о том, и решили, что бесполезно было бы впредь стараться поддерживать в войске дисциплину, потому что, как говорили они, целые отряды вдруг ночью оставляют лагерь. Лучше было бы, еслиб они того не делали; но простые воины никогда этого не поймут, ибо им трудно воротиться домой без денег и без добычи. 27 числа месяца Мухаррема (9 декабря 1653) Хан, к великому удовольствию войск, находившихся под его начальством ³⁸, позволил им грабить; решено было напасть на предместие ³⁹ крепости, известной под именем Дубно. Хан, выехав с войсками и обозом, остававшимися в этом предместии, стал лагерем на берегах реки Дишнева (Вишневца?) ⁴⁰. Но как дувший в то время южный ветер и дожди растопили лед, покрывавший реки, то и невозможно было переправиться. – На совещании по сему предмету изложено было следующее мнение: «Неблагоразумно было бы пускать теперь в эту большую реку наших лошадей. Но есть большая дорога, известная под именем Чорна Ислях (Черный Шлях) ⁴¹, усеянная с [14] обеих сторон укрепленными местечками и деревнями, и пролегающая между разных рек ⁴², впадающих в Днестр, Ак-су (Буг) и Днепр. Если Хан пойдет этою дорогою, войско соберет добычу, а наездничьи отряды (по возвращении из набегов), там присоединятся к нему». И так Татарское войско пошло по этой дороге и наводнило собою с обеих сторон деревни на два или на три дни расстояния, уподобляясь разъяренному морю или огню, пожирающему все на пути своем. Оно увело с собою множество пленных и, обремененное добычей, подошло к крепости, известной под именем Карта-Константина (Старый Константинов). Сефер-Газий с сыном своим Исламом-Агою и некоторыми другими Сейменами (Сегбанами) приблизился к стенам сей, хорошо укрепленной твердыни; но как жители предместия не в состоянии им были противиться, то войска вошли в крепость, и разграбив её, возвратились при наступлении ночи. Прочие Мирзы, возвращаясь из набегов, приносили с собой также богатую добычу. В этом походе ограблена была вся страна, простирающаяся до реки, известной под именем Сирь (вероятно, Стырь) ⁴³ – страна, которую еще никогда не попирала нога Мусульманина. Наконец в месяце Сефер (Генваря 1654) Татары возвратились домой.

Сказания Польских Историков, передавших нам имена многих начальников и разных мест, где происхидили битвы, в которых победа [15] преклонялась то на Польскую, то на Татарскую сторону, не совершенно согласны с этим повествованием Турецкого Историографа. Для избежания обвинений в пристрастии, я приведу их здесь, заимствуя из документов, сообщенных Г. Гаммеру (т. V, стр. 397) Графом Константином Свидзинским, который особенно занимался разбором дипломатических отношений Польши к Оттоманской Порте.

По мнению сего Ученого, Хан, переправившись через Днестр, покойно стоял в своем Шарогородском (Szarogrod) лагере, между тем как его орды опустошали всю страну до Бара и Каменца. Татары разбили при Орынине (Orinin) отряд Польских партизанов, бывших под начальством Телезинского, но сами были разбиты близ Зинкова (Zynkowce?) Поляками и Венгерцами, предводимыми Шембергом (Szemberg?) и Микшею (Mikieza). Поляки под начальством Хоголи (Choholia?) снова победили неприятелей при Шманковце (Szmankowce? вероятно Манковцы), а Брацлавский Воевода Потоцкий принудил их отступить от брода на реке Смотриче. Иоанн Сапега, попавшийся после в плен, отразил их от Барщова, а Клоднинский, начальствуя двух-тысячным легкоконным корпусом, разъезжал по окрестностям Кудренца, где Хан стоял лагерем.

Недостаток в фураже и приближение зимы склонили наконец воюющие стороны к миру. – 4 Декабря 1653 года Хан прислал с сею целию своего Аталыка или первого Министра Сефер-Агу, поручив ему начать переговоры; но как [16] отсутствие Польского полномочного Войинковичого (Woynikowiczy ? вероятно Войинковича, Войниковицкого, или Войниковского) продолжалось три дни, то Король снова напал на Татар, и Войинкович (?) возвратился наконец 8 Декабря с Османом-Агою, которому Хан поручил склонить Короля к назначению полномочных для заключения мира.

Спустя потом восемь дней (16 Декабря 1653) Польские Полномочные: Воевода Брестский (Brussice), Станислав Ланцкоровский, Великий Маршал Юрий Любомирский и Коронный Великий Канцлер Стефан Корицинский на чистом поле под стенами Каменца имели свидание с обоими Визирями, Сефер-Агою и Ширин-Бегом (Бегом Ширинского племени) ⁴⁴, которые были сопровождаемы десятью Агами. Но как они не могли согласиться между собою, то Король снова напал на Татар и, наконец, на другой день (17 Декабря) Полномочные подписали договор, коим подтвержден прежний заключенный при осаде Зборова.

Комментарии

1. Вместо *** в дательном падеже должно читать *** Ислам Гирей Хан в именительном.

2. Эльбадир *** есть турецкое имя Львова, Леополя или Лемберга, главного города восточной Галиции.

3. Буквально *** по спискам (d’apres les roles)

4. Слово *** Карт есть турецкое прилагательное, значащее: старый. Старый Константинов находится в Волынской губернии в 190 3/4 верстах от Житомира, под 49^o, 45', 21'' Шир и 44^o, 52', 30'' Долготы.

5. Ширин ***, Манкит ***, Санджун *** и *** Урак имена татарских и караджийских племен.

6. Г. Гаммер полагает, что 3 число месяца Зиль-каде – день прибытия Хана к Фиренк-Керман – соответствует 25-му сентября 1653 года, тогда как, по Таблице Эпох Гравиуса, находящейся в начале Дегиневой Общей Истории Гуннов и пр. этот день соответствует 17-му сентября 1653.

7. Я читаю с Г. Гаммером *** Фиренк-Керман, вместо *** Фиренк-Ман, как пишет На'има; а Г. Сенковский принимает сие последнее за верное, хотя такого названия нет ни на одной карте. Фиренк-Керман часто упоминается в Семи Планетах, изданных в Казани.

8. Вместо *** к Исламу Гирею я читаю *** к Ислам-Керману; первое слово – опечатка.

9. Диванский брод или *** Диван-Гечиди получил свое название от острова Тавана, упоминаемого в Bizozeri’s Sacra Lega (Медиолан, II, стр. 273), под именем Jaola di Tawan. Это последнее наименование весьма близко к *** Доган-Гечиди или Соколиный брод, коим На'има означает тот же самый брод. Г. Сенковский выпустил это место.

10. Вместо ***, которое стоит здесь в именительном и не может быть собственным именем места, я решаюсь читать *** Керк (сорок) и перевожу 46 часов пути. Г. Сенковский не перевел сего слова, равно как и *** Садран (чит. Савран), которое составляет предмет следующего примечания.

10а. Слово *** Садран – типографская ошибка; вместо него должно поставить *** по-Русски Савран. Это название одного места в подольской Губернии, недалеко от впадения маленькой речки Сурожинки в Буг.

11. Наима здесь словом *** Кал’а (крепость) называет, кажется, города и замки, между тем как под словом *** Паланка, вероятно, разумеет местечко окруженное валом. – В последнем издании словаря Менинского напечатано: *** , palanka, ex hung. Munimentum, recintus ex vallis contextus cum fossa.

12. Вместо *** Димуке следует читать Демовка; она находится к западу от Саврана в той же губернии.

13. *** Хагеплиц – опечатка. Следует читать *** Чаганик, имя мечтечка, лежащего не в дальнем расстоянии на западе от Демовки. Оно действительно находится близ озера.

14. Я думаю, что вместо Маркосска *** надобно читать *** Марковка; так называется местечко, лежащее в некотором расстоянии на С. З. от Чаганика.

15. *** Сукушки – название совершенно искаженное, вместо которого вероятно должно поставить Савчинцы, имя одной деревни. Гаммер читал Sawtschinsjel.

16. Эта река, на берегах которой находятся два упомянутые места, называется теперь Марковкою, и действительно впадает в Днестр. По моему мнению должно читать *** Иланиджа – турецкая форма имени Еланец, коим называется одна из рек, впадающих в Марковку.

17. Лупуни *** искаженное имя Лупулы, сверженного молдавского Господаря, тестя Тимофея Хмельницкого. Смотри Гаммера loc. cit. Т.V, стр. 596. Г. Сенковский писал Липуни.

18. Я думаю, что, вместо *** Усу или Усав; надлежит читать *** Русав или Русава, как действительно называется одна из рек, впадающих в Днестр, не в дальнем расстоянии от реки Марковки.

19. Что касается до слова *** Эфрантифак, мне трудно привести его в настоящий вид; но полагаю, что здесь разумеется река Мурафа, впадающая в Днестр; на берегу ее находится деревня по-русски называемая Бандышовкою, имеющая некоторое сходство в имени своем с Франтифаком. На этой реке есть местечко Черневцы, коего название в начальных слогах Черне имеет также сходство с именем *** Кара-Батак (черное болото), которое придается ему другими турецкими историками.

20. Вместо слова «впадающих рек», в турецком тексте сказано: *** рек, вытекающих из Днестра (Турла) или рукавов Днестра.

21. Слово *** Кочмар, может быть, есть искаженное русское Корчмар (содержатель трактира, или хорчевни). В таком случае *** Кочмар-Иолу – значит Корчмарская дорога. Может быть также, что Кочмар есть сокращение Комар-города, как действительно называется одно местечко, невдалеке от Марковки.

22. Надобно полагать, что вместо *** Дамков или *** Замков следует поставить *** Зинков или *** Зимков. – Из сих третье есть имя местечка, находящегося в Подолии в 13 француз. милях к С. от Каменца в Летичевском Уезде.

23. *** Узича – имя, которое большая часть оттоманских историков дает городу Жванцу, иначе именуемому *** Изванджа, и лежащему против Хотина, между реками Смотричем, текущею от Каменца, Збручем и Днестром, в который они впадают.

24. Имя Хотина пишется обыкновенно *** Хотин чрез *** , а не чрез ***.

25. В турецком тексте слово в слово: *** Тефаххус олындыкта: «осведомившись…узнали».

26. В турецком тексте ***. Это значит: старики преклонных лет мнением положили, что неблагоразумно было бы идти атаковать (неприятеля?)». Я думаю за одно с г-м Гаммером, что надлежит читать так: *** «старшины не почитали благоразумным делом идти атаковать Карт (Старый Константинов)».

27. Граф Синдзинский думает, что Турецкое слово *** Вислатин есть название городка Уссятина (Гусятина), находящегося в Верхней Подолии (в Польше) на Себровце (Sebrowce, Збруч?), в 11 милях от Каменца. Впрочем очень может быть, что На'има хотел говорить о Фелетине, небольшом местечке в Подолии, на Ю. З. от Уездного города Проскурова и на С. З. от Каменца.

28. Я полагаю, что, вместо *** они начали, надлежит читать: *** они ухватились, схватили.

29. Я уверен, что слово *** Эризад должно быть заменено словом *** Избров, как турки именуют Зборов, находящийся в восточной Галиции, в 20 французских милях к В. от Львова, где король Казимир был разбит в 1647, и где поляки разбили казаков и татар в 1649 году.

30. В турецком тексте сказано: *** «это один очаг, которого не должно тушить». – Вместо *** следует читать: ***.

31. Может быть, этого самого Моллу Гания-Агу польские писатели называют Suppankazius (Смотр. Гаммера loc.cit, стр. 597 на последней строке).

32. Мне кажется, что число шести тысяч всадников, избранных из эмиров или бегов, весьма преувеличено.

33. Окончание *** иуш соответствует латинскому ius; а потому я полагаю, что под тем именем, о коем здесь говорится, разумеется коронный великий канцлер Кормицинский, которого фамилия по латыни пишется Korycius. Впрочем Котлазиуш подходило бы ближе к Kotloscius, которое по польски пишется Котловский, или к Котляржевскому.

34. В турецком тексте сказано: *** «если мы сделали, то и нашли».

35. В турецком тексте сказано: *** Это, слово в слово, значит: «Мы один очаг: не тушите нас».

36. В Истории Наимы и другой, известной под заглавием: Зубдет-ут-Таварих или Сливки Летописей (л. 141), равно как и в Фезлике знаменитого Хаджи-Халфы (л. 450) поставлено 25 число Мухаррема, которое по Таблице Эпох Гравиуса будет соответствовать 7-му декабря 1653 года, между тем как Гаммер почитает его за 16 декабря 1653 года. По сказаниям польских историков, этот договор подписан 17 декабря (Гаммер, loc.cit, стр. 598, примеч. а).

37. Имя Вислатин, может быть, означает местечко Гусятин, или Фелстин, как сказал я выше в 27-м примечании.

38. В турецком тексте буквально: *** с мольбами (обетами) и похвалами.

39. Слово: *** Босад вероятно есть турецкая форма русского существительного посад, которое соответствует слову *** варош, значащему предместие укрепления.

Дубно – имя города с замком в Волыни в 233 верстах от Житомира, под 50^o 25' 12'' шир. и 43^o 22' 41'' долготы.

40. Не знаю, какая это река: ибо невозможно, чтоб здесь говорилось о Десне, впадающей в Западную Двину. Может быть, здесь дело идет о реке Горыни (Horyn), которой татары могли приписать имя местечка Вишневца, лежащего на ее берегу. Но Вишневец имеет много сходства с турецким словом *** Вишнев, коего начальная буква *** (В) могла быть легко изменена на *** (Д). Это место находится на Ю. от Дубна, под 49^o 50' шир. и 42^o 4' долг., по подробной карте России на 114 листах.

41. Слова: *** Чорна Ислах суть турецкая форма прозвища Чарны-Шлях: что на польском значит черная дорога.

42. В тексте слово в слово: *** «Воды, вытекающие из Днестра и Буга».

43. Вместо *** Сир, должно читать Стырь (или Стерь) – имя реки (в Волыни), текущей через Берестечко и Луцк; или лучше Стри – имя, под коим известна другая река, впадающая в Днестр близ Жидачева, по словам графа Свидзинского.

44. Польские авторы называют Бега Ширинского поколения Шин Бегом (Гаммер, loc.cit, стр. 597).

Ординар. Профессор С. Петербургского Университета.

Ф. Шармуа.

(пер. Ф. Шармуа)
Текст воспроизведен по изданию: Набег крымских татар на Польшу в 1653 по Р.Х. или в 1063 году Эгиры // Журнал министерства народного просвещения, № 10. 1834