МУХАММАД-КАЗИМ

НАДИРОВА ИСТОРИЯ

ТА'РИХ-И 'АЛАМАРА-ЙИ НАДИРИ

Извлечения из "Надир-наме" или "Китаб-и-Надири", сочинения Мухаммед Казима, т. II, рук. ИВ Д 430.

Приказание Надир-шаха своим мервским воинам относительно благоустройства города Мерва ¹

|125а| Людям, знакомым с ходом событий, известно, что еще до того как были написаны эти строки, Надир-шах отправился из окрестностей Кабула со своими победоносными войсками на завоевание Индии ².

Под влиянием овладевшей им жажды завоеваний, победоносный владыка уже в это время решил, что вслед за покорением Индии он направится на завоевание Туркестана.

Поэтому было постановлено в первую же очередь принять всякие меры к благоустройству и заселению Мерва, который когда-то являлся столицей сельджуков и большей части наместников дома Аббаса ³ и (вместе с тем) представляет собой подступ к границе Туркестана. Поэтому Надир распорядился, чтобы состоящие у него на службе мервские воины (уроженцы Мерва ⁴), прибывшие (в это время) в Чарикар, двинулись на следующую стоянку в Чахар-даррэ, куда прибыл и он. [151]

Призвав к себе Шах-кули-бека мервского, а также других мервских воинов, шах сказал: “Теперь уже исполнилось 10—12 лет, как я взял вас, воинов и славных мужей, с вашими семьями от привычной и памятной для вас родины и поселил вас в Хорасане. Находясь около меня, вы жертвовали своей жизнью, твердо и честно исполняя свой долг и проявляя прекрасную верность — свыше всякой меры. Ценя ваши заслуги и дружбу к нашей династии, я награждаю и вас своей благосклонностью. Избавляя вас от дальнейших злоключений в этих неведомых странах, я направляю вас на вашу любимую родину с тем, чтобы вы, придя туда, в первую очередь, навели там должный порядок и позаботились о благосостоянии этого края. (Необходимо), чтобы Мерв имел большое количество амбаров зерна и других продуктов земледелия, так как после подчинения себе Индии и Синда ⁵ я намерен пойти на завоевание Туркестана. На обратном пути оттуда я зайду в Мервскую область и, обеспечив там должный порядок, направлюсь после этого в Хорасан”.

Выслушав высокое повеление, начальствующие лица с покорностью и смирением доложили, что, жертвуя своей жизнью за шаха, они и впредь готовы служить ему, всюду сопровождая его до последнего издыхания, и что служба ему и священной родине является единственным их желанием.

Шах на это сказал, что хотя их искренняя преданность ему и известна, однако, судя по прежним делам, он считает, что этот мир является миром превратностей и никакого доверия (к своей прочности) не вызывает, особенно в данное время, когда предстоит поход в целях завоевания Индии и Синда. Неизвестно, кому счастье повезет и какому войску выпадет удача.

Теперь, когда богоспасаемый город (Мерв) располагает самостоятельностью и спокойствием, вам надлежит направиться в свою область, позаботиться о ее благоустройстве и восстановить разрушенное. Это будет вполне целесообразно.

|126а| И сколько бы воины и начальники ни настаивали на своей готовности (оставаться при нем), Надир-шах продолжал проявлять к ним свою благосклонность (предлагая им отправиться в Мерв), до тех пор, пока начальники не доложили, что воля повелителя — для них закон.

Прежде всего, шах назначил Кальб Али-хана, сына Баба Али-бека, афшара, правителем области ⁶, а Шах-кули-бека назначил на должность эшик-агасы-баши области. Каждого из прочих начальников и воинов он назначил на соответствующие должности.

Следующее распоряжение Надир-шаха состояло в том, чтобы около трех тысяч дворов из хорасанских крестьян (райя) были выделены по соответствующей разверстке для переселения их в Мервскую область. Далее последовал приказ о назначении сборщиков (мухассыль), которые были спешно нанаправлены в Хорасан с распоряжением об отправке из всех городов этой [152] области крестьян, предназначенных к переселению в Мервскую область. Шахом было приказано также, чтобы все прибывающие в Мерв (переселенцы) занялись там немедленно земледелием, восстановлением садов и населенных пунктов.

Так как мервские воины, находясь постоянно на службе у шаха и получая за это определенное жалование и вознаграждение, отвыкли от занятия земледелием, то шахом был издан строгий неуклонный приказ о назначении (среди них) заведывающего (мутесадди), уполномоченного (векиль) и финансового агента (везир), чтобы они (воины) хорошо занимались земледелием, а им (за это) выдавалось бы жалование деньгами и натурой, с тем чтобы ни один (из них) не оставлял ни одного мана зерна (непосеянным). Всю воду и землю в Мерве он сделал государственной собственностью ⁷.

Приказано было также, чтобы около двухсот верблюдов и трехсот ослов постоянно подвозили необходимый мусор и хворост к благословенной (мургабской) плотине для ее ремонта и чтобы ***, как называются в том месте рабочие, исполняли свое дело ⁸. (Затем шах) выдал каждому мервскому военачальнику и воину особую награду и почетный дар.

Кальб Али-хану и другим мервским начальникам шах дал много различных поручений относительно охраны границ, военного командования и благоустройства области.

|126б| (Еще) в 1150 г. х. (1737/38) Надир-шах отдал приказ во все окружающие его столицу районы о том, чтобы было сделано распоряжение об отправке всех мервцев на их родину, где бы они в данное время ни проживали. Он написал также приказ своему брату Мухаммед Ибрахим-хану, бывшему (тогда) сипахсаларом Азербайджана, о том, чтобы все находившиеся у него на службе воины-мервцы были освобождены и направлены со своими семьями и имуществом в Мерв.

В то время автор этих строк находился на службе у навваба Захир-уль-анами ⁹. Направившись на завоевание Дагестана, навваб в это время имел остановку в Как ... ¹⁰ Здесь был получен высокий приказ Надира, вследствие чего я здесь же был освобожден и направился в благословенную страну (Мерв). Истинное положение дел в области сипахсалара я опишу (в дальнейшем).

Наконец, после напутствия и выражения знаков всяческого благоволения Кальб Али-хан и другие мервские воины были отпущены от высокого [153] двора (Надир-шаха), после того как им было дано много (указанных) поручений.

Постепенно двигаясь, воины, совместно с Кальб Али-ханом, достигли, наконец, подобной раю Мервской земли.

Те мервские войска, которые находились (в это время) в Балхе, по издании высокого приказа, разрешающего им (вернуться в Мерв), начали готовиться в путь. 20 ша'бана указанного выше года (13 декабря 1737 г.) назначенная к переселению в Мерв группа кочевого и оседлого населения Хорасана, оставив со слезами и плачем свою родину, двинулась с места и направилась в Мервскую область.

В то время, когда мервские воины-иранцы, в силу высокого шахского приказа, были переселены в Мешхедскую область, чему исполнилось уже десять лет, плотина Мерва (тогда) также находилась в разрушении. Было приказано (поэтому), чтобы Ибрахим-хан направился для приведения плотины в исправное состояние. Однако, кругом не оказалось никого, кто был бы в состоянии этот приказ выполнить, так как здесь на пространстве шестидесяти квадратных фарсахов населения не имеется. Каждый, кто случайно попадет в эту область, теряет надежду на спасение, так как если он направится своевольно (***) на восток, север или юг, то он сделается пленником туркмен, когда же он направляется на запад, т. е. в сторону Хорасана, то, прежде |127а| всего, он встречает здесь большую р. Бала Мургаб и, в случае если он (даже) через нее переправится, он попадет в безводную пустыню Хауз-и-хан, а если он (даже) с бесчисленными трудностями через нее перейдет, то там имеются дозоры, которые заметят даже муравья или птицу, и преследуют его, пока не достигнут плотины Чахча или Серахса; они (дозоры) хватают того человека и возвращают обратно.

(Здесь, в Мерве) имеется очень высокая крепость, недоступная для нападения; имеется также необычайно высокая башня, так что перебраться через ее укрепления не могут даже птицы. Башни крепости наблюдателю с земли кажутся выше Сатурна, а стены ее по прочности могут сравняться с стеной Александра.

Это — необычайно сильная крепость, (которая) имеет сорок четыре башни. Длина ее 700 шахских зар'ов ¹¹, ширина 700 зар'ов. Ворот имеется четверо.

Прежде, в дни Шейбек-хана ¹², когда блаженной памяти шах Исмаил, сын Хайдера, сына Мусы, осаждал эту крепость, он засыпал двое ее ворот, (так что) в настоящее время она имеет (только) двое ворот. Вокруг этой крепости (шах Исмаил) построил другую крепость, окружность которой равна двум милям, причем там находится население и все имеется в изобилии. [154]

В Иранском государстве имеются две (такие) крепости, которые не имеют равных по высоте и прочности.

Одна из них (расположена) при входе в Рум — это крепость Ериван; вторая при входе в Туркестан — это Мерв. Автор этой книги рассматривал обе эти крепости и (находит), что по высоте крепость Мерва выше Еривана.

Климат Мерва сухой, хотя и содержит вредные испарения, которые придают ему влажность. Болезни, зависящие от злокачественных испарений |127б| из находящихся вокруг Мерва водоемов (куляб), свирепствуют среди населения большую часть времени. Летом здесь часто дует знойный ветер.

В конечном итоге земля Мерва плодородна. В первый год она дает (урожай) сам-сто, во второй — сам-пятьдесят, в третий — сам-десять. Здесь производится прекрасный рис, хлопок и кунджуд (“кунжут”). Но это (также) страна, которая обладает самонадеянностью и не имеет властителя ¹³, обладает высокомерием и не имеет выдержки, имеет беспокойство и не имеет покоя, обладает коварством и не знает верности, обладает терпением, но не имеет выносливости, обладает низостью и не знает великодушия, обладает величием, но не имеет великолепия, обладает бесчестием, но не знает правдивости, имеет вражду, но не знает дружбы, имеет зависть, но не умеет правильно мерить, обладает корыстолюбием, но не имеет богатства, имеет пристанище, но не знает покоя, имеет печаль, но не знает радости ¹⁴.

В то же время это цветущая и благоустроенная область, предел Туркестана и бывшая столица султана Санджара.

В виду того, что Мерв занимает пограничное с Туркестаном положение, Надир-шах направил внимание своих подданных (собственно “рабов”) на благоустройство этого города.

Упомянутые выше (хорасанские) семейства, совместно с Кальб Али-ханом, постоянно передвигаясь, в дни священного месяца рамазана ¹⁵ указанного |128а| выше года вошли в Мервскую крепость. Ознакомившись с краем, они увидели, что он разрушен и опустошен, подобно сердцу заключенных в темнице. Здесь нет домов так же, как не осталось здесь и населения.

Раньше, когда Надир-шах взял мервских воинов и уводил их отсюда в Хорасан, здесь, кроме ста семейств, занятых охраной , никого более не оставалось, причем оставшиеся также большую часть времени проводили не в Мерве, а на хуторах (мезра') Заман-абаде и Сейид Аббас-абаде, занимаясь там земледелием. Из боязни нападения туркмен, все постройки, [155] какие были в Мерве, они разрушили, а деревянные части, оставшиеся от построек, они употребили на топливо.

Прибывшие сюда кызылбашские воины, а также прочие (переселенцы) устроили здесь палатки и навесы и в них остановились.

Заботясь о благоустройстве области, Кальб Али-хан сначала приказал, чтобы внутри той крепости прокопали большой канал и чтобы оттуда была пропущена вода по всем четырем сторонам крепости (кала), чего здесь при кызылбашах никто раньше не видел. Во время рытья канала из-под земли появились (существовавшие здесь ранее) водопроводные глиняные трубы и прочие сооружения (гелю и науче). Из этого выяснилось, что во времена узбеков вода текла через Мерв.

После пропуска воды Кальб Али-хан приказал населению области возводить постройки и разводить сады. В короткое время, благодаря стараниям того благородного хана (Кальб Али), Мерв, находившийся до того в запустении, украсился подобно вышнему раю.

Назначенные сюда Надир-шахом дельные финансовые чиновники (уммаль) заботились о поднятии земледелия и проведении крупных каналов, чего здесь не делалось в продолжение многих лет.

В первый год стоимость одного мана зерна составляла (здесь) 200 динаров; на другой год за то же количество зерна (уже) ни один хозяин не платил и 10 динаров.

Воинам, которые раньше получали жалованье по пяти туманов ¹⁶ в год, стали давать взамен (денег) по десять харваров зерна, другую же половину причитающегося жалованья уплачивали наличными деньгами. Должностным лицам: начальникам стражи (сер-кешик), сотникам, ясаулам, финансовым чиновникам и другим служащим (различных званий), жалованье которых состояло из ста, из шестидесяти или пятидесяти туманов в год, стали платить две части наличными деньгами и одну часть зерном.

|128б| Никто другой (кроме поставленных на то лиц) земледелием заниматься не осмеливался, так как посевы производились (только) на государственных землях, и весь урожай сельскохозяйственных культур ¹⁷ поступал в распоряжение государственных учреждений.

Каждый раз, когда наступало время уплаты жалованья, высоким шахским приказом постановлялось, чтобы (нужные средства) отпускались из Хорасана и выдавались победоносным (мервским) воинам. [156]

Прежде, при сефевидских государях, доходы Чахча, Мехнэ, Каината ¹⁸, Туршиза и Сабзевара также поступали в уплату жалованья мервским войскам. Теперь, когда все названные области входят в круг владений и собственности Надир-шаха, их доходы поступают в распоряжение государя. (Всего) из пределов Хорасана было переселено (в Мерв) столько земледельцев, что, согласно официальным записям, доставлявшийся финансовыми чиновниками ко двору ежегодный доход Мерва составлял сумму в 24 000 туманов, каковой суммы во время сефевидов никогда не поступало.

Вследствие особого внимания и благоволения со стороны Надир-шаха благосостояние Мервской области с каждым днем увеличивается и возрастает. Благодаря тому, что туркмены, проживающие на берегах Джейхуна, производя постоянные нападения, уводили в плен (мервских) мусульман, “сердце Кальб Али-хана воспылало гневом на этих разбойников”. Поэтому он распорядился, во-первых, о том, чтобы Байрам Али-бек, мингбаши, с Сулейман-беком и Галиль-беком Сейиди совершили набег на туркменские районы. Перебив и взяв в плен около ста туркменских семейств, они вернулись обратно. Во-вторых, Мухаммед Керимбек, караулбаши, Назр Али-бек, араб, а также Али Накы-хан-бек, о храбрости которых писалось уже ранее, получили распоряжение произвести набег во имя неизменного вечного счастия шаха. Они взяли в плен тысячу человек из племени кунеш и ату-тепе ¹⁹ и через шестнадцать дней вернулись в Мерв.

(После этого) различные туркменские племена оставили набеги и начали посещать Мерв по торговым и прочим делам.

[Далее рассказывается, что в том же 1738 г., когда Надир по пути в Индию вел войну в районе Кандагара, хивинский хан Ильбарс совершил нападение на северные окраины Хорасана. Это обстоятельство явилось, по мнению автора, одной из существенных причин, толкнувших в дальнейшем Надира на завоевание Хивы и подчиненных ей туркменских районов.

В последующем изложении Мухаммед Риза-бек упоминается в числе участников похода на Хорезм (л. 269).]

О выступлении Надир-шаха на завоевание Туркестана и о прибытии его в Балх, "мать городов"

|254а| По окончании завоевания государств Индии, Синда и Белуджистана и успокоения иранских владений, Надир-шах устремил свои помыслы на покорение Туркестана.

Сначала он отдал из Герата распоряжение о том, чтобы двое из мервских военачальников с подчиненными им войсками, в количестве около 500 человек, тщательно несли сторожевую службу на берегах р. Мургаба от Бенд-и-султани у Мерва, до тех пор пока величественные знамена (шахских [158] войск) не выйдут из крепости Меручак и не переправятся через р. Курмач на ту сторону.

Назначенные мервские войска направились тогда к Мерву, а Надир-шах, двинувшись с бесчисленной армией, направился к Меручаку, чтобы оттуда пойти в Балх, “мать городов”.

Двинувшись утром со стоянки у сада (чарбаг) Чемен-и-бид, что в двух-трех переходах за Гератом, мы увидели в окружении войска крепость, выстроенную в связи с военными приготовлениями Надир-шаха.

Крепость имела пять зар'ов высоты, была снабжена многочисленными башнями и валами и расположенными кругом крепкими воротами. Все это было сооружено в начале (одной) этой ночи.

Одному из числа приближенных к высокому царскому чертогу, человеку, заслуживающему полного доверия, я сказал: “Хотя и иранские владения, и Индия, и "мать городов" Балх, вплоть до берегов Джейхуна находятся в постоянном владении нашего государя, (все же) он стремится к устройству крепостей и башен, укреплению своих войск и посылает (свои) караулы до р. Мургаба. Что это все значит?”. Тот человек разъяснил мне, что всякий раз, когда он (Надир) приходит в неприятельскую область, то населению этой области не придает значения (так как оно запугано нашествием), когда же он вступает в свою собственную область, то здесь соблюдение необходимых предосторожностей как в смысле содержания войск, так и самосохранения, должно быть больше, чем в неприятельской стране, так как внутренний враг хуже внешнего.

[Далее, до конца главы рассказывается о пребывании Надира на стоянке *** в Бадгисе и движении его в Балх через Пенджде, откуда он направил в Мервскую область сыновей синдского царя ²⁰ с отрядом синдцев, численностью около четырех тысяч человек, с тем, чтобы этот отряд находился в Мерве до возвращения Надира из похода на Бухару (л. 256а).]

[В главе о выступлении Надир-шаха на завоевание Туркестана (лл. 256а— 261б), между прочим, сообщаются следующие отдельные эпизоды.]

|257| Получив сведения о начавшихся восстаниях в окрестностях Кабула и сделав распоряжение об отправке туда отряда в двенадцать тысяч человек, Надир со своими главными силами прибыл в район Келифа и Термеза с тем, чтобы здесь организовать переправу через Аму-дарью.

В это время Надиру донесли, что туркмены и узбеки, занявши местность у переправы Чарджуй (Чахар-джуб) и Катнам, замышляют против него недоброе. Шах приказал погрузить продовольствие на полторы тысячи парусных судов и направить их из Керков к Катнаму, Пальвард'у и Чарджую. Узнав об угрожающем им прибытии шаха, туркмены погрузили на [159] верблюдов и прочих животных своих жен и детей и бежали на Мангышлак. В это время хакан (Надир), проходя станцию за станцией, прибыл в Чарджуй. Первое его распоряжение состояло в том, что 12 000 славных шахских телохранителей были назначены для охраны переправы на ту сторону реки путем посадки их на различные суда: “кемин”, “санбук” и “келек” (плоты). Во-вторых, шах приказал, чтобы понтонеры в течение четырех-пяти дней соорудили весьма хороший крепкий мост через реку на месте переправы, (настолько крепкий), чтобы через него переходили на противоположный берег (рядом) два груженых верблюда ²¹.

Когда мост был совсем закончен, победоносные войска переправились на ту сторону реки. Согласно распоряжению Надир-шаха, по обеим сторонам реки построили две весьма сильных крепости. В каждой из них помещалось пять-шесть тысяч пеших стрелков... Около тридцати-сорока тысяч человек лагерных торговцев (ордубазар) получили место в крепости Чарджуе. После того как все успокоилось, шах направился в Бухару.

О походе Надир-шаха в Хорезм, выступлении Ильбарс-хана и его поражении

|268а| Из числа удивительных явлений, какие приходилось наблюдать пишущему эти строки, заслуживает внимания следующее.

Группа лагерных торговцев из области Фарса и Ирака привезла из Кабула, Кандагара и Герата в высокий лагерь (ставку) Надир-шаха груз лимонной воды, цветного стекла и разных дорогих товаров, и, не продав своих товаров по существовавшим ценам, находилась здесь в ожидании более высокой цены.

Когда они были отпущены и из Чарджуя и направились в Мерв, то посреди дороги из-за отсутствия воды и вследствие сильной жары и раскаленного сыпучего песка, они на остановке Шир-и-шутур давали лимонную воду своим животным, а цветное стекло и множество дорогих материй побросали посреди пути, (и только) благодаря этому они сумели “доставить себя из (бездны) гибели на берег спасения”.

По прибытии в Мервскую область цветное стекло продавалось по 200 динаров, а бутылка лимонной воды по 300 динаров. Между тем, в высоком лагере Надира за каждую бутылку они могли получить по одному туману ²², но купцы (тогда) отказывались отдавать по этой цене.

[Остальная часть главы посвящается описанию действий Ильбарс-хана, связанных с его военными приготовлениями против войск Надира. Отрывки, относящиеся к туркменам, настолько здесь незначительны, что самостоятельный [160] их перевод вряд ли целесообразен. В такой же мере нецелесообразен и перевод всего текста, поскольку содержание его имеет к туркменам весьма отдаленное отношение.

Вследствие указанных причин в дальнейшем большей частью дается пересказ отдельных эпизодов, так или иначе касающихся участия туркмен в обороне Хивы.] ²³

[Для отражения нападения Надира Ильбарс-хан собрал 120-тысячную армию, из состава которой был выделен особый передовой отряд в 30 тысяч человек “из узбеков, аральцев, йомутов и туркмен” под начальством инаков Мухаммед Али и Артука. Отряду было поручено направиться в сторону Чарджуя и нападать на иранские войска, мешая им продвигаться в Хорезм. Эта мера, однако, оказалась мало действительной, так как отряд потерпел поражение от иранских войск, в составе которых находилось также три тысячи мервских воинов, “имевших старинные распри и столкновения с злыми туркменами”. Когда вести о поражении отряда были доставлены |269а| Ильбарс-хану, он пришел в крайнее смятение и, поддавшись панике, намеревался было отправиться к каракалпакам и аральцам. Однако начальники йомутов, “которые всегда занимаются хвастовством сверх всякой меры, говоря, что будто бы даже сабля — это их создание и (будто) стих Корана, говорящий о воинственности и храбрости, относится именно к ним”, сказали (хану): “Пользуясь своим неизменным счастьем, а также поддержкой и помощью “четырех друзей” ²⁴, мы около крепости Питняк, где находится стоянка надировых войск, нанесем им такое поражение, что эти забияки не найдут обратной дороги и будут на поле сражения совершенно уничтожены (нашими) саблями и стрелами”.

Далее в главе, посвященной описанию сражения под Питняком, между прочим сообщается, что |272а| йомуты в числе 6000 человек выступили на поле сражения. Проявляя исключительную храбрость, они со всех сторон преградили путь иранским войскам и продолжали поражать неприятеля. Надир, выступив во главе своих многочисленных войск, заметил, что йомуты упорно отражают атаки иранских войск. Надир направился лично против них, имея около себя афшаров из Атека и Хорасана и мервские войска, “которые всегда враждовали с йомутами и туркменами”. Сражение носило необычайно упорный и кровопролитный характер и закончилось победой Надира. Убедившись в невозможности задержать дальнейшие успехи иранцев, йомуты отступили (лл. 272а—273а). [161]

Получив сведения от дозоров, что Ильбарс-хан собирает силы, чтобы оказать сопротивление иранским войскам у крепости Хазарасп, Надир двинулся к указанному городу. В это время караулы донесли Надиру, что йомуты снова готовят нападение на его войска. Высланные Надиром части нанесли йомутам поражение, причем некоторое число туркмен в числе прочих были взяты в плен и доставлены в шахскую ставку. “Надир проявил свою царскую заботу о пленных, выдал им награды, обласкал и облагодетельствовал их, ободрив их своей царской благосклонностью и милостиво отпустил c тем, чтобы они отправились в свои кочевья и внесли успокоение среди йомутов, обнадеживая их указанием на милость и благосклонность со стороны шаха”.

“Остальных начальников и старшин тех племен (т. е. йомутов) Надир призвал к своему шахскому дворцу и сказал им, что, в какой бы из стран Ирана или Турана ни пожелали они поселиться, он предоставит им возможность это сделать с тем, чтобы они пребывали в верности и повиновении. В соответствии с этим, вышеуказанный Али-бек направился вслед за (туркменскими) племенами, которые тогда ушли в сторону Куня Ургенча и на Мангышлак. Прибыв к своим племенам, он всех знатных и простых оповестил относительно (этого) царского указа. Названные племена однако не согласились и сказали в ответ на это (стихи: "Отстать на мгновенье от злонамеренного — лучше, чем прожить семьдесят-восемьдесят лет").

Ознакомившись с создавшимся положением, Али-бек поневоле согласился со своими племенами и сказал: "Прежде всего, отправим отсюда свои семьи и имущество на Мангышлак, а сами задержимся в окрестностях Куня Ургенча, который лежит в развалинах и запустении еще со времени Чингиз-хана, и будем наблюдать, в чью пользу кончится начавшаяся борьба между Ильбарс-ханом и Надир-шахом". Это мнение было одобрено племенем, и |275а| они поступили (именно) таким образом”.

[Часть йомутов, по-видимому, все же продолжала участвовать на стороне хивинцев, так как в конце описания военных действий между иранцами и Ильбарс-ханом в районе Ханака рассказывается, что в результате поражения, |276б| понесенного хивинцами, участвовавшие в военных действиях йомуты “ушли в пустыню, отправившись в сторону Куня Ургенча к своим племенам”.

В дальнейшем сообщается, что, созвав к себе начальников, инаков и старейшин из среды узбеков, Надир щедро их одарил, а Ильбарса с двадцатью |278а| его начальниками приказал казнить.]

О выступлении Надир-шаха из Мервской области и казни мервских начальников

Когда победоносный царь со своим бесчисленным войском двинулся из Чарджуя, он отправил вперед начальников мервских войск, приказал им прибыть на остановку Келле-чах и, собравши там всех, кто имеет лопаты и мотыги, заставить их выкопать полторы тысячи колодцев.

После этого начальствующие лица должны были отправиться в Мервскую область и, собравши там большое количество зерна и съестных припасов для продовольствия и фуража войск, все это (распорядиться) доставить в Хауз-и-Шейбак-хан, местность, известную под названием Шор-чах_г а также Ходжа Низам-абад ²⁵.

Подчиняясь строгому приказу шаха, названные начальники, совместно с мервскими войсками, в точности исполнили данное им поручение и приготовили запасы для победоносного воинства. Отбывая из Чарджуя, высокий государь сначала приказал (также), чтобы туркестанские (т. е. завербованные при походе в Туркестан) войска, под начальством Рахим-хана, сына Хаким-аталыка (мангыта), отправились^; в Мерв. После (этого) он сам со своими войсками, минуя одну остановку за другой, также прибыл в Мерв. По прибытии на место, шах остановился на расстоянии двух мейданов к востоку от Мервской крепости, в местности, известной под именем ледника (яхдан) Зейналь-хана.

Проведя ночь в полном спокойствии и веселии, шах, с наступлением лучезарного |282б| утра, взошел на свой разукрашенный трон, и первым его распоряжением было смещение Мухаммед Риза-хана, карахлю, с должности правителя и беглербеги Мервской области. Главным управителем и полновластным распорядителем этой страны (Мерва) царь назначил Шах-кули-бека, сына Мухаммед Али-бека, каджара мервского, состоявшего на должности эшик-агасы-баши в Мервской области.

|283а| Приступив к разбору дел, шах, в первую очередь, приказал предать смерти целую группу знатных мервских начальников, а именно таких, как Мухаммед Али-султан, который при Мухаммед Али-беке был управляющим священной мервской плотиной и который, говоря без преувеличений и пристрастия, своим телосложением и силой превосходил всех в таком большом лагере. Сидя верхом на коне, он казался на пол-шахского зар'а выше всех окружающих воинов, а в своем удальстве и храбрости не имел себе равного среди современников. [163]

(Следующим был казнен) Рахман-кули-султан, баят, занимавшийся сбором причитавшегося в казну урожая, а также Рахим-султан, победоносный воин, состоявший на службе у Риза-кули-мирзы в качестве миршикар-баши и пользовавшийся полным доверием, так как он в тот день был назначен начальником артиллерии (топчибаши) в Мерве. (Следующими были казнены) Сулейман-бек и Галиль-бек, являвшиеся по храбрости своей равными Рустему и Исфендияру и не щадившие своей жизни в борьбе с туркменами, в то время когда Мерв находился в разрушении, и (сумевшие) удержать эту область; а также Мухаммед Керим-бек, чегени, который стоял во главе охраны названной области (караул-баши) и который также выделялся своей исключительной храбростью и об удальстве которого упоминалось выше при описании событий в районе г. Карши во время войны Риза-кули-мирзы с Абуль-Фейз-ханом (бухарским). Следующим явился Абдулла-бек, состоявший на службе у Кальб Али-хана, беглербеги мервского, на должности помощника эшик-агасы-баши.

(Из них) Мухаммед Керим-бек, чегени, делал (шаху) доклад относительно (состояния) земледелия; Надир приказал лишить его жизни.

На другой день один из сельских жителей из местности Бенд-и-султан доложил государю, что он подвергался притеснению со стороны Мухаммед Али-султана. По этому поводу и был отдан приказ о казни этого |283б| храбреца.

Рахман-кули-султан, увидев происшедшее с его братом, допустил дерзость и за это, по повелению государя, тоже был казнен.

Призвав к себе Рахим-султана, государь сказал ему: “В то время как мои славные знамена (войска) находились в Индии, ты в присутствии сына моего Риза-кули вел разговоры об утверждении его на царство. (Поэтому) жизнь твоя не в счет”. И его также приказано было казнить. На следующий день к числу казненных был присоединен Сулейман-бек.

Шестнадцатого числа месяца шавваля 1153 г. х. (4 января 1741 г.), двинувшись из Мерва, Надир на остановке у плотины Джан Али-хан, приказал также казнить Галиль-бека.

Призвав к себе Шах-кули-хана, Надир сказал ему: “Для того, чтобы ты сделался самостоятельным и полновластным правителем (в Мерве), я предал казни семь вельмож, каждый из которых был способен произвести волнение и восстание в городе и захватить власть в свои руки над целой областью!”

(После этого) шах дал Шах-кули-беку множество распоряжений относительно управления областью и отпустил его. Мирза-бека Ма'дани нишапурского шах назначил управителем Балха и (также) отпустил. Каляндар-бека, векиля мервского, шах арестовал и отдал распоряжение, чтоб его убили в его доме в окрестностях Абиверда. От указанного выше места шах, проходя станцию за станцией, двигался к Абиверду и Дереджезу (Дерегез), являвшемуся его возлюбленной родиной, с тем, чтобы, предавшись (там) развлечениям, вернуться (затем) в священную землю (Хорасан). [164]

Один из высокопоставленных мунши передавал, что могущественный хакан (Надир-шах) во время своего прибытия в Хауз-и-хане, обратившись к мирзе Зеки, лучшему из своих приближенных, и Хасан Али-хану занимавшему должность ми'ярбаши ²⁶, спросил их, какую область во всех иранских владениях они считают наилучшей. Они ответили ему, что Хорасан |284а| является лучшей из всех областей Ирана, а Иран — лучшее владение в мире. Шах в ответ спросил: “Какая область и какой город во всем Хорасане являются лучшими?” Они ответили, что область Мерва (Мерв-и-шахджан), так как после создания и сотворения Адама Каюмерс, Сиямек, затем Хушанч и Тахмурас ²⁷ заложили основание Мерву, и он долгое время был благоустроенным и цветущим.

После того как прошел длительный период, показателем чего являются оставшиеся памятники (древних) построек, вторым строителем явился Александр (Македонский), после чего Мерв (опять) долгое время находился в цветущем состоянии. И таким образом, один за другим цари Турана и Ирана всячески заботились о его благоустройстве, умножая его здания, до тех пор пока не дошла очередь до халифов дома Аббаса. Некоторые из них также большую часть времени своего правления и царствования проводили в пределах Мерва. Мерв являлся (также) столицей и родиной династии сельджуков (1038-1157), которые держали в своей власти и распоряжении страну от границ Турана и Ирана до пределов Рума. При хорезмшахе Мухаммеде (1200-1220) монгол Чингиз-хан, придя из стран, расположенных около Китая, остановился в Балхе; сын Чингиз-хана, Тулуй, после завоевания Нишапура в первый день месяца мухаррема 618 г. х. (25 февраля 1221 г.) произвел в Мерве всеобщее избиение, вследствие чего Мерв на протяжении более чем 200 лет был в запустении. Во времена Тимура Гургана (были лишь) тысяча человек в Таш-кепри, которых он держал (здесь) для целей охраны и сбора дорожной платы с путешественников ²⁸.

Когда на царство вступил Шахрух, сын его, он старался о благоустройстве Мерва. Во время царствования султана Хусейн-мирзы был восстановлен и благоустроен чарбаг Тахир-бека, сына Наср-ибн-Сайяра, который теперь, в царствование великого государя (Надира), лет десять тому назад, вследствие разрушения плотины, пришел в запустение, и там живут лишь немногие.

Во время правления нашего великого государя (Надира) Мерв и его страна, вследствие хороших качеств воды и климата и удобства остановки (для проезжих), а также в связи с покоящимися здесь останками [165] древних государей, приведен в благоустроенный вид и является самым цветущим местом в мире, уподобляясь прекрасному райскому саду.

Когда события прошлого были изложены этими близкими придворными, самодержец мира (Надир) сказал, что лучшим из городов является Мерв, а лучшими его людьми являлись те семь человек, которые преданы им смерти. Всякому, кто на этом пире более приближен, раньше других дают кубок испытания.

Наконец, государь, постепенно передвигаясь, прибыл в Абиверд, и, проведя там несколько дней, прибыл в Дереджез (Дерегез), который является дорогой ему родиной.

Остановившись среди кочевых племен и оседлого населения, он устроил щедрое и роскошное угощение для жителей этой страны.

А Каляндар-бека, векиля, он предал смерти в том месте, где был его дом, как обещал.

Надир приказал, чтобы искусные мастера-строители и опытные зодчие воздвигли большое здание и купол в Деризе-и-Чауши в том месте, где государь родился. Это место стало известно под названием Маулид-ханэ-и-Надири (дом, где родился Надир). Двинувшись постепенно оттуда, Надир прибыл в “обитель непоколебимости” Келат. Еще раньше, во время возвращения из похода в Индию, (Надиром) было приказано Касим Али-хану, джелаиру, Ага Зейн-уль-Абидину, Ага Хусейну ²⁹ и другими из уважаемых начальников, чтобы в центральной части Келата были возведены постройки и (разведены) сады и чтобы с горы Харам был проведен в самый Келат большой канал.

Последовало затем распоряжение о том, чтобы большое число людей, торгующих |285а| в военных лагерях, из разных областей Ирана было привлечено сюда, а (еще до их) прибытия было поселено здесь около трех тысяч хозяйств из области Мераги.

Заботясь о благоустройстве этого города (Келата), (Надир) распорядился, чтобы все сокровища, которыми он овладел в Индии, Туркестане и Иране, так же, как и те, которые поступят в казну в ближайшее время, были зарыты и сокрыты в Келате.

(Надир) распорядился также о том, чтобы была приготовлена для него гробница (мавзолей) ³⁰ из черного камня.

Начальствующим и должностным лицам Тавризского и Мерагского округов, а также других областей Азербайджана было приказано нагрузить на арбы мрамор и перевозить его в “дом непоколебимости” Келат для того, чтобы употребить его на настилку вокруг мавзолея. Приведя в порядок здешние дела, Надир направился в местечко, расположенное в шести милях от Келата. [166]

Об устройстве города Хивак-абада в окрестностях Абиверда и Келата и прибытии (Надира) в Хорасан

Людям, осведомленным в исторических событиях, известно, что в то время, когда Надир-шах завоевал и подчинил себе Хорезм, ему сообщили, что во время правления Ширгази-хана, Ануша-хана, Ильбарс-хана и других ханов Хорезма, было приведено (в Хорезм) из Хорасана много пленных, которые находились здесь в состоянии рабства и услужения.

Согласно высочайшему приказу, все пленники были собраны, в том числе (и) те, которые находились здесь в плену по 40-50 лет и имели (здесь) родителей и детей. Некоторые из них были свободны и самостоятельны, имея дома и имущество. Было зарегистрировано около 30 000 мужчин и женщин, находившихся здесь в качестве пленных. Высочайшим приказом было постановлено |285б| каждому из пленных выдать по лошади (чарпа), а также содержание на дорогу и затем направить их в “обитель непоколебимости” — Келат ³¹.Еще до прибытия своего в Индию Надир-шах издал строгий неуклонный приказ о постройке и приведении в полный порядок хорошего, укрепленного и благоустроенного города (кала) между Абивердом и Келатом. После похода в Туркестан и завоевания Хорезмского государства, Надир решил назначить сюда жителей с тем, чтобы они здесь обитали и чтобы этот (город) стал известен как Хивак-абад. Как только повелитель выразил свою волю, вышеупомянутые пленники были отправлены в тот город, который он и назвал Хивак-абадом.

Выехав из Келата, Надир прибыл в Хивак-абад. Всех жителей этого города он одарил различного рода имуществом, съестными припасами, одеждою, верблюдами и (другим) скотом, а также и всем другим, в чем люди нуждаются и что им необходимо, так что все они (жители) стали богатыми и обеспеченными.

[Далее сообщается о прибытии Надира в Хабушан, где шах сделал распоряжения |286а| по поводу дальнейшего движения в Хорасан, в частности о реквизициях натурой и казни многих финансовых чиновников и сборщиков. Здесь же рассказывается, что, остановившись с войсками в царском чарбаге (по-видимому, в окрестностях Мешхеда), Надир приказал все то из сокровищ, что было привезено из (всего) Ирана и других стран и собрано в Хорасане (Мешхеде), отправить в “обитель непоколебимости” Келат.

Следующее упоминание о туркменах, именно салырах, встречается при описании смут, наступивших в Хиве после свержения и убийства Тахир-хана и ухода от власти Hyp Али-хана: Говорится о том, что Артук-инак, прежде чем выступить в качестве посредника между хивинцами и иранцами, заручился поддержкой узбекских и салырских начальников (л. 314а). Дальнейшие частые упоминания о Мерве, в связи с посылкой туда отряда Насрулла-мирзы (лл. 312б-318б) не дают какого-либо нового материала.]

Комментарии

1 К названию Мерва в рукописи обычно прилагается эпитет “шахджан”.

2 Подробный рассказ о завоевании Надиром Индии дается автором на лл. 84а и сл. второго тома. Ряд подробностей о действиях Надира в Индии сообщается другим современником событий — Абдуль-Керимом. См. The Memoirs of Khojeh Abdulkurrem, translated from the original persian, by Fr. Gladwin. Calcutta, 1788, p. 1-28.

3 Имеются в виду аббасидские халифы (750—1258).

4 Речь идет о каджарских племенах, которые, как сообщает Мехди-хан (см. ниже), составляли в данное время основное ядро мервского населения.

5 Северо-западная область Индии, граничащая с Белуджистаном и Афганистаном.

6 В дальнейшем ему часто приписывается тюркский титул “беглербеги” Мерва.

7 ***.

8 Имеется в виду главная мервская плотина, известная под названием Султан-бенд и разрушенная незадолго перед этим по приказу самого же Надира. Рассказ нашего автора показывает, что работы Ибрахим-хана по восстановлению плотины в 1734 г., о чем выше упоминает Мехди-хан (см. выше, стр. 137), не имели прочных результатов (см. также след. стр.). В книге В. А. Жуковского (цит. соч., стр. 82-83) о судьбе Мерва и его плотины при Надир-шахе ничего не говорится.

9 Титул Ибрахим-хана. Мехди-хан, упоминая об Ибрахим-хане, употребляет титул Захир-уд-доуле (см. выше).

10 Название в рукописи вписано другой рукой неразборчиво.

11 Зар — мера длины, равная 102-104 см; по-персидски называлась также “гяз” (длина так наз. “локтя”, т. е. половинный размер “зар'а”).

12 Одно из имен Мухаммед Шейбани-хана.

13 Такое значение при чтении ***; если читать *** в рифму с ***, (что также вероятно, в виду наблюдающегося в дальнейшем тексте рифмования двух слов, выражающих противоположное качество), то перевод будет: “не имеет радости” или “радостного удовлетворения”.

14 Сохраняем это несколько риторическое рассуждение только для того, чтобы оттенить взгляд автора на превратность политических судеб Мерва, являвшегося нередко игрушкой в руках борющихся между собой политических группировок.

15 С 23 декабря 1737 по 22 января 1738 г.

16 В тексте, по-видимому, ошибочно “динаров”. Туман — денежная единица, делившаяся на 10 000 динаров. Курс тумана и динара, начиная с средних веков, постоянно менялся в сторону понижения. В первой половине XVIII в. стоимость тумана определялась не свыше 19 руб. Л.Ф. Богданов. Персия. СПб., 1909, стр. 96.

17 В тексте сефид-бэри и себзэ-бэри. О значении этих терминов см. П. П. Иванов. Из области среднеазиатской хозяйственной терминологии, в Известиях Акад. Наук СССР, 1935 г., Отд. общ. наук, № 8, стр. 746-755.

18 Каинат — значительный район в южном Хорасане. Бывшее полунезависимое эмирство. Центр района Каин упоминается Yate'oм в его Travels with the Afghan Boundary Comission. Edinburgh and London, 1887, p. 105 и сл.

19 Оба рода входят в состав племени эрсари.

20 О завоевании Надиром Синда см. The Memoirs of Khojeh Abdulkurrem, p. 15-25. Правителя Синда ходжа Абдуль-Керим называет Худаяр-ханом.

21 Кроме нашего автора и Мехди-хана, об устройстве Чарджуйского понтонного моста рассказывает также ходжа Абдуль-Керим. См. The Memoirs of Khojeh Abdulkurrem, p. 35.

22 T. e. по 10 000 динаров.

23 В тех случаях, когда отрывки даются в дословном переводе, они заключаются в кавычки.

24 Имеются в виду первые четыре халифа.

25 Ср. также рассказ ходжи Абдуль-Керима. The Memoirs of Khojeh Abdulkurrem, р.68 и сл.

26 По-видимому, контролер мер и весов, а также наблюдающий за чеканкой монеты.

27 Легендарные цари и герои иранского эпоса.

28 В своем описании рукописи Мухаммеда Казима В. В. Бартольд толкует данное место как упоминание “об оросительных работах около Таш-кепри”. Известия Росс. Акад. Наук. 1919, стр. 928.

29 Оба последние носят титул “начальник строителей” — ми'марбаши.

30 В тексте ***, что может иногда обозначать и надгробие. Однако для последнего понятия автор употребляет выражение *** (л. 286б).

31 Ср. по этому поводу рассказ Мехди-хана, также Н. И. Веселовский, цит. coч., стр. 195-196, также рассказ Абдуль-Керима Бухарского.

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

Главная страница  | Обратная связь COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.