АБУ-ЛЬ-АББАС АЛЬ-МАКРИЗИ

КНИГА ПОУЧЕНИЙ И НАЗИДАНИЯ, [СОДЕРЖАЩИХСЯ] В ОПИСАНИИ КВАРТАЛОВ И ПАМЯТНИКОВ [КАИРА]

(766/1364-845/1442)

Видный египетский энциклопедист Таки ад-дин Ахмед ибн Али ал-Макризи был автором множества сочинений компилятивного характера, среди которых особый интерес для нас представляет его главный труд — “Книга увещаний и назидания в рассказе о кварталах и памятниках” (“Китаб ма-ваиз ва-л-итибар фи зикр ал-хитат ва-л-асар”). Это объемистое описание истории и исторической топографии средневекового Египта; сведения о странах и народах тропической части Африки здесь приводятся в связи с описанием пограничных областей Египта.

Источники сведений ал-Макризи достаточно многообразны. В их числе были и труды предшественников, и архивные материалы. Так, в частности, приведенный ниже рассказ о Канеме восходит в конечном счете к не дошедшему до нас тексту Ибн Сайда в передаче ал-Омари — эта глава у ал-Макризи почти текстуально повторяет девятую главу второго отдела первой части энциклопедии ал-Омари. Таким образом, в данном случае перед нами пример “запаздывания” материала ровно на столетие — явление, довольно характерное для средневековой арабоязычной литературы вообще.

В то же время рассказ о беджа, по-видимому, восходит к источникам, хронологически более близким к ал-Макризи, и потому в большей мере отражает историческую реальность рубежа XIV-XV вв, существенно уже отличную от той, какая представлена в описаниях более ранних авторов, черпавших свои сведения из сочинений еще домонгольского периода.

Приводимые далее отрывки из “Книги увещаний и назидания в рассказе о кварталах и памятниках” даются по тексту второй части III тома издания Г. Виета: Taqi el-Din Ahmad ibn 'AH ibn 'Abd el-Qadir ibn Muh. ammad el-Maqrizi. El-Mawa'iz wa'I-i'tibar ft dhikr el-khitat wa'l-athar, edite par G. Wiet. I—V (Le Caire, 1911-1927).

Книга увещаний и назидания в рассказе о кварталах и памятниках

Знай же, что на берегу Нила находится также Канем; царь его — мусульманин. А между Канемом и страной Мали очень большое расстояние. Столица царя Канема — город под названием Джими ¹ Начало его царства со стороны Египта — городок, называемый Зала, оконечность же его по долготе — поселок под названием Кака; между этими двумя поселениями около трех месяцев [пути]. [376]

Жители Канема — носители лисама. А их царь скрыт завесой: его никто не видит, кроме как в дни обоих великих праздников ранним утром и после полудня ². Но на протяжении всего года он ни с кем не разговаривает, иначе как из-за завесы ³.

Главная их пища — рис, он растет там без посева. Есть у них и пшеница, и дурра, и инжир, и лимоны, и баклажаны, и репа, и финики. Торговые дела они ведут, [рассчитываясь] тканью, которую у них ткут, она называется “денди”. Длина каждой штуки [ткани] — 10 локтей, а люди покупают [товары] на эту ткань, начиная с четверти локтя и более того. Жители Канема совершают также сделки на нанизанные ожерельем раковины, на куски меди и серебра; но все это считается по курсу этой ткани.

К югу от Канема лежат густые леса и пустыни; в них водятся дикие существа, близкие по облику к человеческому, подобные демону. Их не догнать конному; они вредят людям, появляясь ночью также подобно сверкающему языку пламени. Когда кто-либо к нему идет, чтобы его настигнуть, огонек от него удаляется, даже если бы тот к нему бежал, — нет, огонь все время остается впереди человека. А если бросить в него камень и попасть в него, огонь разлетается от этого камня искрами ⁴.

У жителей Канема тыквы вырастают настолько большими, что из них делают суда, на которых люди плавают по Нилу ⁵. Страна эта лежит между Ифрикией и Баркой, простираясь к югу [от них] по направлению к центру Магриба. Это страна засушливая, полная лишений и дурная свойствами.

Первый, кто в Канеме распространил ислам, был ал-Хади ал-Османи; он утверждал, будто происходит из потомков Османа б. Аффана... После него [власть] перешла к язанитам — [людям] из числа потомков Сейфа б. Зу Язана. Язаниты придерживаются мазхаба имама Малика б. Анаса... Между ними царит справедливость; они тверды в вере, не отклоняются [от нее]. В городе Каире они построили в 640 году (1242-1243 гг.) Мадрасу для маликитов, известную под названием “Мадраса Ибн Рашика”; и их делегации стали в ней останавливаться...

Рассказ об ал-буджа (а говорят, будто они из берберов). Знай, что начало страны ал-буджа — от селения, называемого ал-Харба — изумрудной россыпи в пустыне Куса ⁶. И между этим местом и Кусом около трех переходов... Окончание же страны ал-буджа — [это] начало страны ал-хабаша. Ал-буджа пребывают посредине этого острова (я имею в виду египетский остров до побережья соленого моря, того, что прилегает к острову Суакин, Бади ⁶ и Дахлаку ⁷). Это степняки, следующие со [своими] шатрами из шкур за пастбищами повсюду, где есть выпас.

Родословия их — по женской линии. У каждого их колена есть вождь, но того, кто бы над ними воцарился, нет. Нет у [377] них и веры. А наследником ал-буджа делают сына сестры и сына дочери, минуя потомков по мужской линии. Они говорят, что рождение сына сестры и сына дочери достовернее, даже если оно происходит от ее мужа или от [кого-либо] другого; и дитя это — в любом случае ее дитя.

Раньше у ал-буджа был вождь, решениям коего подчинялись все их вожди; жил он в селении под названием ал-Хаджар на окраине острова ал-буджа.

Они ездят верхами на рыжих кровных верблюдах, и те у них дают приплод. Подобным же тому образом у них многочисленны и арабские верблюды. А скот — коровы, овцы и бараны — у ал-буджа крайне многочислен. Их коровы красивые, пестрые, с огромными рогами, и коров этих множество. И сходным образом и бараны их пятнисты; а овцы дают молоко. Пища ал-буджа — мясо, а их питье — молоко; хлеба в их пище мало, но есть среди них [и] такие, что его едят. Тела их здоровы, желудки пусты, а цвет их кожи — светло-желтый; на бегу они быстры, отличаясь [в этом] от [прочих] людей.

Сходным образом и их верблюды сильны в беге и выносливы во время его и против жажды. На этих верблюдах ал-буджа обгоняют коней и на них же сражаются, и верблюды крутятся со [своими] всадниками как только те пожелают. На верблюдах они совершают набеги на страны, кои упоминались ранее; воюют же ал-буджа неизменно на верблюдах. И [если] какой-нибудь из них бросает дротик, но тот в броске не попадает [в цель], верблюд спешит к этому дротику, и хозяин его забирает...

Ал-буджа в высшей степени гостеприимны, и когда к какому-либо из них приезжает гость, тот для него режет барана. Если же соберется больше трех человек, для них он забивает тот [скот], какой окажется ближе всего к нему--безразлично, принадлежит этот скот ему [самому] или [кому-то] другому. А если ничего нет, то хозяин режет верховую верблюдицу гостя и [потом] тому возмещает то, что было в ней хорошего (т. е. возмещает цену верблюдицы.).

Оружие ал-буджа — это копья “ас-сиба'ийя”: длина лезвия составляет 3 локтя, а древка — 4, потому копья и называются ас-сиба'ийя; шириною лезвие с [клинок] меча. Они не выпускают копье из рук своих, разве что изредка, потому что на конце древка есть подобие шарика, мешающее выпустить древко из рук. Изготовляют эти копья женщины в определенной местности; мужчина с ними не общается — за исключением покупающего у них [копья]. И ежели одна какая-нибудь из них рожает от посетителей их девочку, они оставляют ее в живых; если же родит мальчика, его убивают. Эти женщины говорят, что мужчины-де — это несчастье и война ⁸.

Щиты ал-буджа — из коровьих шкур, покрытых волосом; и вывернутые щиты, известные под названием “ал-аксумийя”, — из шкуры бегемота; и подобным же образом щиты “ад-дахлакийя” [378] они из шкуры, морской лошади ⁹. Их луки — большие арабские, толстые, из дикой ююбы и тиса. Из них ал-буджа стреляют отравленными стрелами. Яд этот изготовляют из корней неизвестного [нам] дерева. Их варят на огне, пока они не станут похожи на клей. А когда захотят испытать яд, [кто-нибудь] один из ал-буджа делает на теле надрез и пускает течь кровь. Потом он подносит к [струйке] крови этот яд и, когда кровь начинает течь вспять, знает, что яд — отличного качества. Кровь же человек стирает, чтобы не возвратилась она в его тело и не убила его: если яд попадает в человека, то убивает его сразу же, даже если надрез подобен [малому надрезу] для кровопускания. Но действует яд только через рану и кровь, если же его пить, то не вредит.

Все их области — это месторождения [минералов]; и все, что поднимают [на поверхность], превосходит золото и многочисленнее его. В этой стране есть рудники серебра, меди, железа, свинца, магнитного камня, [россыпи] аметистов, изумрудов и камня...

... Позднее на россыпях умножилось число мусульман; они перемешивались с ал-буджа и женились на женщинах. И многие [ал-буджа] из племени, называемого ал-хадариб, обратились в ислам, но ислам слабый ¹⁰. Это могущественный народ и знать ал-буджа; обитают они от мест, прилегающих к Верхнему Египту, от начала пределов ал-буджа, до ал-Аллаки и Айзаба, места переправы в Джедду, и позади того. Вместе с ними живет другое племя под названием аз-занафидж. Они многочисленнее ал-хадариб; тем не менее они тем подчиняются, служат их сторожами, охраняя их скот. У каждого вождя из ал-хадариб есть люди из числа аз-занафидж в услужении у него; и это как бы рабы, коих ал-хадариб получают по наследству. А ведь прежде аз-занафидж были выше них... ¹¹.

Ал-буджа глубинных областей находятся в пустыне страны Алва, где она прилегает к соленому морю, и до начала страны ал-хабаша. Их обстоятельства в смысле перекочевок со скотом, передвижения стад, пищи, судов и оружия сходны с обстоятельствами ал-хадариб, только ал-хадариб более отважны и более щедры. Внутренние ал-буджа пребывают в своем неверии, поклоняясь шайтану и следуя за своими колдунами. У каждого колена есть свой колдун, разбивающий купольный шатер, где он отправляет службу. Когда соплеменники желают узнать от колдуна относительно того, что им нужно, тот обнажается и, пятясь [задом], входит в шатер. [Потом] колдун выходит к ним, и у него [заметны] признаки безумия и головной боли. И говорит он: шайтан-де передает вам привет и говорит вам: отправляйтесь в это путешествие, и вот на вас нападет такая-то толпа. И вы спрашивали о набеге на такую-то страну — так идите! Воистину, вы одержите победу и захватите такую-то и такую-то добычу. А верблюды, коих захватите вы в таком-то месте, принадлежат мне; и [мои также] некая невольница, которую [379] найдете вы в палатке такого-то, и овцы такого-то вида! И дальше вроде этих речей.

И утверждают ал-буджа, будто относительно большей части того колдун говорит правду. И когда они захватывают добычу, то выделяют из нее то, что упоминал колдун, и вручают это ему, а тот им обогащается. Ал-буджа объявляют запретным молоко верблюдицы тому, от кого колдун не принял [долю]. Когда же они пожелают откочевать, колдун перевозит этот купол [шатра] на отдельном верблюде. И утверждают ал-буджа, будто того верблюда можно поднять лишь с трудом, а ход-де его таков: он обливается потом, а палатка пуста — в ней ничего нет.

Среди ал-хадариб остались такие, что придерживаются этого толка, а есть среди них и те, кто его держится и при своем мусульманстве... ¹².

Комментарии

1 Джими — столица Канема располагалась, как указывает еще Ибн Сайд, к юго-востоку от оз. Чад.

2 Текст “Масалик ал-абсар фи мамалик ал-амсар” ал-Омари добавляет здесь: “Их царь при всей своей слабости власти своей и скудости своей земли крайне горд, чуть ли не задевая небо головою; хотя воинство его слабо, а достояние страны его незначительно”. Оба великих праздника-день жертвоприношения и день разговенья (см. примеч. 23 к тексту Ибн Баттуты).

3 Затворничество правителя Канема следует рассматривать как проявление древних доисламских представлений о сакральном вожде, магическая сила которого не должна подвергаться опасности при контактах с другими людьми.

4 Здесь явные следы каких-то представлений о существовании в тропических лесах к югу от Канема, т.е. как раз в зоне бассейна Конго, человекообразных обезьян — горилл. На эти сведения наслоились какие-то сообщения о “чудесах” и диковинах, достаточно обычные в арабоязычной средневековой литературе.

5 Рассказы о судах-тыквах, возможно, отражают известия о существовании у народов, населяющих берега оз. Чад, лодок и плотов из тростника.

6 Кус — город в Верхнем Египте у излучины Нила.

7 Египетский остров-возможны два объяснения употребления ал-Макризи этого обозначения. Либо имелось в виду, что территория Нубийской пустыни располагается между Красным морем и Нилом, либо же сходство природных условий и образа жизни кочевников-беджа с природой и образом жизни кочевников-арабов по другую сторону моря привело к употреблению слова “остров” по аналогии с “Островом арабов”, т.е. Аравийским полуостровом.

8 Копья ас-сиба'ийя — в данном случае игра слов: копья действительно “семеричные” (от “саб” — “семь”); но в то же самое время это название можно рассматривать и как производное от слова “ас-сиба'” — “лев” и переводить как “львиные копья” или “копья для охоты на льва”. Сообщение о женщинах-оружейницах не имеет параллелей в других арабских сочинениях, хотя вообще разделение ремесел на мужские и женские для Тропической Африки само по себе вполне обычно.

9 Вывернутые щиты — по-видимому, щиты конической формы, широко представленные в эфиопских коллекциях наших этнографических музеев; на это указывает и название “ал-аксумийя”, т.е. “аксумские”. “Морская лошадь” — по-видимому, дюгонь; это животное и в наши дни водится в Красном море около архипелага Дахлак, по которому названы были упоминаемые в тексте щиты.

10 Слабый ислам — имеется в виду сохранение в религиозной практике и верованиях значительного числа представлений и обычаев, характерных для: доисламского периода; дальнейшее описание “колдуна” и его деятельности хорошо это иллюстрирует.

11 Здесь типичный для кочевых обществ пример сосуществования аристократического племени и зависимого от него “союзного” племени кочевников же. Притом изменение характера взаимоотношений между племенами произошлокак раз в промежутке между концом IX и началом XV в.; например, из текста ал-Якуби (см. с. 270) возникает представление об обоих племенах беджа как вполне равноправных.

12 Т. е. при официальном мусульманстве сохраняются нормы и обычаи, характерные для традиционных верований кочевников в предшествовавший исламу период.