АБУ-ЛЬ-АББАС АЛЬ-МАКРИЗИ

КНИГА ПОУЧЕНИЙ И НАЗИДАНИЯ, [СОДЕРЖАЩИХСЯ] В ОПИСАНИИ КВАРТАЛОВ И ПАМЯТНИКОВ [КАИРА]

О последних Фатимидах

И когда в десятый день месяца мухаррама 567 года (То есть 14 октября 1171 г.) умер Адид Лиддин Аллах, Каракуш стал принимать меры предосторожности против семьи Адида и его детей. И число родных его во дворце составляло сто тридцать, а детей было семьдесят пять. И переселил их он [Каракуш] в отдельное место, за дворцом. И собраны были дяди халифа и прочие родственники в одном строении, и, остерегаясь их и боясь их соединения, он отделил мужчин от женщин, чтобы ускорить их вырождение.

А дворец со всеми его хранилищами и диванами и имуществом и драгоценностями перешел к султану Салах ад-дину Йусуфу ибн Аййубу. Некоторых из бывших в нем свободных он отпустил и одарил их, а остальных использовал на службе. И распорядился продавать все новое и старое, и распродажа всего найденного во дворце продолжалась десять лет. И очищен был дворец от обитателей его, и заперты были его ворота. Затем овладели им эмиры и стали отрывать плиты в помещениях и залах халифов и их приближенных, лучшие из них забирали, а остальные продавали...

И поселил он [Салах ад-дин] своего отца Наджм ад-дина Аййуба ибн Шади во дворце Лулу, у канала. И сподвижники его взяли помещения, принадлежавшие фатимидским правителям, и если кому-либо нравилось какое-либо помещение, то изгонял он оттуда жителей и поселялся сам.

Сказал кадий ал-Фадль: тринадцатого числа раби второго 567 года (То есть 15 декабря 1171г.) было проверено содержание особого хранилища во дворце. И говорят, что там находилось сто сундуков прекрасных одежд с украшениями и инкрустацией, и дорогие ожерелья, и великолепные реликвии, и драгоценные камни, и прочие сокровища огромной ценности.

И смотритель Баха ад-дин Каракуш сделал распоряжение, согласно которому эмир Мавсак и эмир Абу-л-Хиджа ас-Самани (У Ибн Шаддада — Абу-л-Хмджа ас-Самин) и [175] прочие гузы (Макризи подразумевает под “гузами” курдских и тюркских эмиров, приближенных Салах ад-дина) освободили занятые ими помещения в западном дворце, и поселил он туда своих пленников, огражденных от наблюдателей и увеселений, чтобы не сознавали они унизительности своего положения, — хвала показывающему чудеса и творящему их, и наследующему землю, и завещающему ее!..

И сказал Ибн абд аз-Захир о дворце: когда Салах ад-дин взял его и вывел из него находившихся в нем, то было их двенадцать тысяч душ, и не было в нем других знатных лиц, кроме халифа, его домочадцев и детей... И схватил также Салах ад-дин эмира Дауда, сына Адида, наследника престола по воле Аллаха; и заточены были вместе с ним все его братья... И находились они в заключении в доме ал-Афдаля в квартале Барджаван, пока не перевел их малик Камиль Мухаммед ибн Адиль ибн Абу Бакр ибн Аййуб из дома везира в Каире в горную крепость. И переведен был с ними сын Адида, и братья его, и дети его дяди, и содержались они во дворце, где умер Адид. А остальные существовали до тех пор, пока не прекратилось правление Аййубидов, и воцарились тюрки, и пришел ко власти малик Захир Рукн ад-дин Бейбарс Бундукдари.

О некоторых обычаях

Известно, что в городе Каире не переставали соблюдаться старые обычаи. В правление Фатимидов был обычай, состоящий в том, что посол, прибывший от правителя Рума, спускался с коня у Баб ал-Футух, и целовал землю, и затем шел пешком до дворца; так же делал и тот, на кого гневался халиф; посол входил в Баб. ал-Футух, и обнажал свою голову, и просил эмира правоверных о прощении, пока ему не давалось разрешение войти во дворец.

И были там другие обычаи. Один из них заключался в том, что султаны из Аййубидов и правивших после них тюрок обязаны были при своем вступлении на египетский трон облачаться в султанские одежды за пределами Каира и въезжать в него верхом. При этом везир должен был ехать перед ним [султаном] на коне и нести на своей голове грамоту, в которой халиф подтверждал права султана на трон, придерживая ее своею рукой. А все эмиры и военные люди с момента входа его в Каир через Баб ал-Футух или через Баб ан-Наср до выхода из Баб Зувайла шли перед ним пешком. И когда султан выходил из Баб Зувайла, то шли перед ним эмиры и остальное войско.

И были еще обычаи, согласно которым не могли входить в Каир несущие солому или дрова, и никто не смел прогонять через него [Каир] лошадей, и водоносы не могли ходить иначе, чем с покрытыми сосудами. И существовало предписание для владельцев лавок, чтобы они ставили около каждой лавки кувшин с водой для быстрого тушения возможного пожара. И владелец каждой лавки был обязан привязывать к своей лавке лампу, чтобы светила она всю ночь до утра. И в городе имелись люди, убиравшие пыль, навоз и прочее, и делающие каждый день поливку. И несколько сторожей в течение ночи совершали обход города для охраны лавок и всего остального. [176]

И каждый простолюдин был обязан убирать затвердевшую грязь с пути, чтобы не засорять улиц.

И первым, кто въехал в Каир в халифских одеждах, был султан малик Насир Салах ад-дин Йусуф ибн Аййуб.

Сказал кадий ал-Фадль в “Воскрешении событий” под 567 годом: девятого раджаба (То есть 7 марта 1172 г.) прибыли одежды, которые были посланы султану малику Адилю Hyp ад-дину Махмуду ибн Зенги багдадским халифом, а это — черная джубба и золотое ожерелье. И Hyp ад-дин облачался в них в Дамаске, выставив их напоказ, а затем отправил их малику Насиру Салах ад-дину Йусуфу ибн Аййубу, чтобы он носил их, сообщив, что не удовлетворен ими, и чрезмерно порицал их, умаляя их достоинства.

А султан Салах ад-дин находился в своем доме, а одежды хранились у привезшего их шаха... А десятого числа пришли к его шатру (По-видимому, имеется в виду шатер, разбитый для султана в саду за Каиром) главный судья, свидетели, чтецы Корана и проповедники, и был совершен торжественный выход в одеждах при участии астрологов. И город был в это время великолепно украшен, и губернатор трижды в день ударял в ворота Насири по нурийскому обычаю (То есть по обычаю, существовавшему при Hyp ад-дине Зенги). А что касается Дамаска, то губернатор ударял в нем пять раз, согласно древнему обычаю, существовавшему в этом городе со времени пребывания в нем атабеков. А одиннадцатого числа вышел султан в одеждах и прошел между дворцами и Каиром, а когда достиг он ворот Зувайла, то снял свои одежды и отправил их в свой дом; сам же поспешил играть в мяч.

И Аййубиды сохраняли эти обычаи до конца их правления.

И когда султан Салах ад-дин Йусуф ибн Аййуб прекратил своею рукой существование государства Фатимидов, то проявил он заботу и о флоте, и создал для этого диван, называемый диваном флота. И пожаловал он этому дивану Файйум с окрестностями... и выделил для него диванские корабли и местности Танбаза и Ишнин.

И передал он этот диван своему брату малику Адилю Абу Бакру Мухаммеду ибн Аййубу. А инспектором и секретарем его был назначен Сафи ад-дин Абдаллах ибн Али ибн Шукр.

И по решению дивана флота стали выдавать матросам в день три четверти динара, в то время как ранее выдавали им пять восьмых динара. А после того как султан Салах ад-дин Йусуф ибн Аййуб умер, некоторое время положение с флотом оставалось прежним, потом внимание к нему ослабло, и о нем стали вспоминать лишь в случае нужды.

И когда возникала необходимость в отправлении флота и требовались для него моряки, то хватали людей на улицах, заковывали их в цепи днем и бросали в тюрьмы ночью, чтобы они не могли убежать, и давали им лишь небольшое количество хлеба [177] и прочего, а иногда в течение целых дней они ничего не получали, подобно пленным врагам.

И сделалась служба во флоте позорной, люди стали поносить ее. И если говорили какому-либо египтянину: эй, матрос! — то гневался он сильным гневом. И это после того как моряков называли борцами за дело Аллаха и против врагов Аллаха, и люди благословляли их в своих молитвах.

О мухтасибе

Сказал Ибн Тувайр (Египетский хронист, живший, по всей вероятности, в середине XII в. (см. A. R. Guest, A list of writers, books and other authorities mentioned by el-Maqrizi in his Khitat, — JRAS. 1902, p. 117)): а что касается должности мухтасиба, то занимать ее могут лишь мусульмане и знатные благородные люди, оби это должность духовная. И у него [мухтасиба] имеются законные помощники в Каире, Мисре и всех областях государства. И места его ежедневного пребывания — мечети Каира и Мисра.

И помощники его обходят ремесленников и торговцев и приказывают они ставить печати на горшки с харисой, и осматривают их мясо, и справляются об убое. И то же самое проделывают они в отношении поваров. И следят они за улицами, не допуская давки. И следят они, чтобы хозяева кораблей не брали груза более, чем требуется ради безопасности, а также — погонщики животных. А водоносам приказывают покрывать материей их кувшины...

И предупреждают они школьных учителей, чтобы не били они учеников мучительным боем, а тем более до смерти. И осуществляют они также надзор за простыми людьми, предупреждая проступки молодежи, осведомляются о тех, кто совершает злые дела, несовместимые с приличием, а также следят за мерами и весами...

А для весов имеется особое место, называемое “дом образцов”; проверяют в нем все весы и меры, и в этот дом выдаются из султанского дивана все необходимые материалы: медь, железо, дерево, стекло, а также орудия и жалованье ремесленникам, надсмотрщикам и прочим.

И присутствуют мухтасиб или помощник его в этом доме при проверке изготовленного в нем; и если изготовлено правильно, то утверждают это, а если нет, то приказывают переделать. И находятся в этом доме образцы, по которым исправляются меры и весы, и не продаются они нигде, кроме этого дома. И по приказу мухтасиба собирались в этом доме все торговцы с весами и мерами, и если обнаруживали в них лишь малейший недостаток, то отбирали их у владельцев в этот дом, а тех заставляли покупать себе равноценное из изготовленного в нем за плату. Затем к людям стали относиться снисходительнее и обязывали их лишь показывать свои весы и меры с целью их исправления за плату.

И этот дом существовал в течение всего правления Фатимидов. А когда утвердился у власти Салах ад-дин, то оставил он этот дом и сделал его вакфом в пользу каирской стены — вместе с остальными вакфами — домами и областями, подчиненными дивану стены. И дом этот сохраняется. [178]

О султане Бейбарсе

Бейбарс малик Захир Рукн ад-дин Бундукдари был одним из мамлюков Бахри, которых во множестве приобрел султан малик Салих Наджм ад-дин Аййуб ибн малик Камиль Мухаммед ибн Адиль Абу Бакр ибн Аййуб и поселил в крепости Рода. Вначале он был мамлюком эмира Ала ад-дина Айдакина Бундукдари, а когда на этого эмира разгневался малик Салих, то отобрал у него мамлюков, и в том числе этого эмира Бейбарса, а это было в 644 году (То есть в 1246/1247 г.), и поместил его в число джамдария (“Джамдария” (от “джамдар”) — мамлюки, использовавшиеся для обслуживания султана). И находился Бейбарс у него на службе, пока в шабане 653 года (То есть в сентябре — октябре 1255г.) не был убит Муиззом Айбеком Туркмани ал-Фарис Актай Джамдар. И Бахри пришли в замешательство и устроили шествие числом около семисот. А когда была брошена им голова Актая, они рассеялись и сговорились отправиться в Сирию. И были тогда их предводителями Бейбарс Бундукдари, Калаун Алфи, Сункур Ашкар, Бисри, Тарамак и Танкиз.

И отправились они к правителю Сирии малику Насиру, и Бейбарс находился в Сирии, пока не был убит Муизз Айбек (Речь идет о попытке мамлюков Салиха Наджм ад-дина Аййуба во главе с эмиром Актаем свергнуть вышедшего из их среды султана Муизза Айбека; неудача заговора заставила их бежать в Сирию, откуда они вернулись после смерти Айбека. “Правитель Сирии Насир” — Насир Йусуф, правнук Садах ад-дина, под властью которого в те годы оставались Халеб и Дамаск). И после него стал править его сын Майсур Али, но он был схвачен наместником эмиром Сайф ад-дином Кутузом, который сам вступил на трон государства и принял титул “Малик Музаффар”. И прибыл к нему Бейбарс, и Музаффар Кутуз пожаловал ему чин эмира.

И когда Кутуз отправился навстречу татарам и победил их, то едва прибыл в Дамаск, как ему донесли, что эмир Бейбарс порицает его, изменил свое отношение к нему и стремится свергнуть его. И Кутуз поспешил вернуться из Дамаска в Египет.

И он затаил ненависть к Бейбарсу, о чем знала его свита. И узнал об этом Бейбарс и возымел отвращение к Кутузу, и каждый из них чуждался другого, боясь за себя, и выжидал случая [для нападения]. И Бейбарс выступил первым, сговорившись с эмирами Сайф ад-дином Балабаном ар-Рашиди, Сайф ад-дином Бидганом ар-Рукни по прозванию “Смертельный яд”, Сайф ад-дином Балабаном ал-Харуни и Бадр ад-дином Анасом ал-Исбахани...

А Кутуз отклонился от [намеченного] пути и отправился на охоту. И, приговорив его, они [эмиры] примкнули к нему, и при возвращении Бейбарс со своими сторонниками находился с его левой стороны. И Бейбарс попросил у него рабыню из пленных татар, и тот подарил ему ее. И Бейбарс выступил вперед, чтобы поцеловать его руку, а это был условный знак для его сподвижников. И когда они увидели, что Бейбарс схватил султана [179] Музаффара Кутуза за руку, выступил эмир Бактут джукандар (Джукандар — эмир, носивший султанский джукан — деревянный шест с загнутым концом для игры в мяч верхом (так называемое поло). Игра в поло была широко распространена в средние века на мусульманском Востоке, включая Египет. См.: К. Иностранцев, К истории игры в поло, — “Записки Восточного отделения Русского археологического общества”, СПб., XIV, 1901, стр. 108—113; D. Ayalon, Notes on the furusiyya exercises and games in the Mamluk sultanate — “Studies in islamic history and civilization”, ed. by U. He-yd, Jerusalem, 1961, pp. 53—55) и ударил его в свою очередь мечом по плечу, а эмир Анас схватил его и сбросил с коня на землю. И выстрелил в него Бахадар ал-Магриби и убил его, и это произошло в субботу пятнадцатого зу-л-када 658 года (To есть 23 октября 1260г.).

И отправились они в галерею на совет, и выбор пал на эмира Бейбарса. И подошел к нему Актай-мустариб (Букв. “нечистокровный араб”, “арабизированный”. О первоначальном значении этого термина см. EI, III, S. 833) джамдар, по прозванию “атабек”, и поклялся ему, и принес присягу, а затем остальные эмиры, и дали ему титул “Малик Захир”, и это происходило во дворце.

А когда завершилась присяга и все эмиры дали клятву, эмир Актай-мустариб сказал ему: “О, друг! Не может считаться законченным дело твоего избрания, пока ты не прибудешь в Каир и не поднимешься в цитадель!” И тот тотчас же отправился в крепость, и с ним были эмир Калаун, эмир Балабан ар-Рашиди и эмир Билбак хазиндар, и встретил их на пути эмир Изз ад-дин Айдамур Халеби — заместитель на время отсутствия Музаффара Кутуза. И вышел он навстречу Бейбарсу, и ему сообщили о случившемся, и присягнул он, и повел всех ко дворцу.

И стояли они у ворот, пока не настала ночь, а затем вошли в них. А Каир был украшен по случаю прибытия султана малика Музаффара Кутуза, и люди радовались поражению татар и возвращению султана, и не обратили внимания на прибывших, и узнали обо всем лишь на рассвете. И факельщики стали призывать народ молиться о ниспослании милосердия малику Музаффару и признать своим султаном малика Захира Бейбарса...

А девятого раджаба (То есть 9 июля 1261г.) к султану прибыл из Багдада имам Абу-л-Аббас Ахмед, сын аббасидского халифа Захира. И султан со своим войском встретил его чрезвычайно милостиво, приветствовал и поместил во дворце. И все эмиры, предводители, судьи, улемы и шейхи предстали в колонном зале дворца перед Абу-л-Аббасом, и султан почтил Захира, не садясь ни на скамью, ни на трон. И присутствовали при этом пришедшие из Ирака арабы и слуги из багдадских евнухов. И засвидетельствовали они, что Аббас Ахмед — сын халифа Захира, сына халифа Насира... и была утверждена его нисба “Абу-л-Аббас Ахмед”, которую поставили в начале [его имени] и дали ему титул “Имам Мустансир Биллах”. И присягнул ему Захир на книге Аллаха и сунне пророка его...

И когда церемония присяги закончилась, Мустансир Биллах утвердил султана малика Захира во владении странами ислама и [180] теми землями неверных, которые будут им завоеваны. И люди приносили клятву Мустансиру согласно их рангам, и было написано в провинции о необходимости принесения клятв и произнесения хутбы с кафедр на его имя и о выпуске монет в Египте с его именем и именем малика Захира.

А когда наступила пятница семнадцатого раджаба (То есть 17 июня 1261г.), халиф прочел проповедь перед собравшимися в мечети в цитадели; а в понедельник четвертого шабана (То есть 4 июля 1261г.) султан совершил шествие к шатру, разбитому для него в большом саду за Каиром. И были вручены ему халифские одежды — черная джубба и чалма с драгоценностями и золотое ожерелье, и опоясался он арабским мечом, и сидел в большом собрании в присутствии халифа, везира, всех судей, эмиров и свидетелей. И кадий Фахр ад-дин ибн Локман, писец тайных дел, поднялся на кафедру и прочел грамоту об утверждении султана правителем его страны, подписанную тем, кто ее пожаловал. Затем султан в ожерелье и почетных одеждах вышел из Баб ан-Наср и пересек Каир, украшенный ради него. И его сподвижник Баха ад-дин ибн Ханна нес эту грамоту перед султаном на своей голове, а эмиры шли впереди него пешими, и был памятен этот день.

И султан стал снаряжать халифа для похода на Багдад, и на значил к нему в услужение евнуха Баха ад-дина Сандала ас-Салхи Шарабийа и эмиров... и выделил ему казну и хранилище и около сорока мамлюков... и пожаловал ему кладовые для кушаний, напитков и ковров, а также назначил имама, муэззина и других должностных лиц. И дал ему в услужение пятьсот всадников, и дал владельцам икта в Ираке разрешение отправиться с ним [халифом], куда он пожелает.

И прибыли малик Салих Исмаил, правитель Мосула, сын Бадр ад-дина Лулу и его братья: малик Муджахид, Сайф ад-дин Исхак, правитель Джазиры, и Музаффар. И султан приветствовал их и утвердил за ними то, что было у них в руках, и написал им грамоты, определив их на службу к халифу. И шестого шаввала (То есть 2 сентября 1261 г.) отправился халиф в Дамаск, и при нем был султан. И султан расположился в крепости, а халиф поселился у гробницы Насирия на горе Салихии; и сумма, полученная халифом от султана, достигла 1060 тысяч динаров. И вышел он [халиф] из Дамаска тринадцатого зу-л-када (То есть 9 октября 1261 г.) и с ним эмиры Балабан ар-Рашиди и Сункур ар-Руми и военный отряд; султан приказал им сопровождать халифа до Евфрата, а после переправы через Евфрат войско должно было оставаться на западном берегу, в стороне Халеба, и наблюдать за действиями халифа, и в случае надобности поспешить к нему.

И направилось войско в Рахбу, и остались там дети правителя Мосула, рассеявшись по своим владениям. И дошло оно до Машхада Али, и встретило имама Хакима Бимриллаха, у которого был вспомогательный отряд из семисот туркменских всадников. Но туркмены отделились от него, и Хаким явился к Мустансиру с изъявлением покорности, и тот приветствовал его и поселился вместе с ним. И отправились они совместно, и прибыли в Хадису, а [181] оттуда в Хит, и третьего мухаррама 660 года (То есть 28 ноября 1261 г.) произошла там схватка с татарами, в которой погибло много сподвижников его [халифа]; Хаким с группой воинов бежал, а Мустансир погиб, но точных известий об этом не было.

А Хаким явился в цитадель, и султан и народ принесли ему присягу; и остался он в Египте, в башне ал-Кабш, и он — дед ныне здравствующего халифа.

А в году шестьдесят шестом (То есть 1267/1068 г.) Захир назначил в Египте четырех судей: шафиита, маликита, ханифита и ханбалита, и такое положение сохраняется и до сего дня.

И случилась в Мисре большая дороговизна, и не хватало зерна. И собрал султан бедняков, пересчитал их и взял себе пятьсот бедняков для прокормления, и пятьсот бедняков — для своего сына Сайда Берке-хана, и для заместителя Билбака хазиндара триста бедняков, а оставшихся разделил между всеми эмирами и приказал выдавать каждому человеку ежедневно два ратля хлеба. И после этого не видно было в городе ни одного бедняка, просящего милостыню.

А третьего шаввала шестьдесят второго года (То есть 29 июля 1264 г.) султан вручил султанские знаки отличия своему сыну Сайду Берке и сам, идя впереди его, пересек (Каир от Баб ан-Наср до цитадели, а перед ним шли пешие воины, и город был украшен. И устроил султан в этот день игру в поло на праздничной площади за Баб ан-Наср. И малик Саид совершил обряд обрезания, а с ним 1645 юношей из детей людей, не считая [всех] детей эмиров и воинов.

И было приказано выдать каждому юноше из этого числа соответствующую одежду, сто дирхемов и баранью голову. И было большое празднество, и был отменен откуп на пиво и подобное ему. И было приказано в 63 году (То есть 1264/1265 г.) сжечь нескольких христиан, но за них заступились; с христиан взыскали 50 тысяч дирхемов и оставили их в покое.

А в 64 году (То есть в 1265/1266 г.) была отвоевана крепость Сафад и войско направилось в Сис под предводительством эмира Калауна ал-Алфи, и были осаждены Айас и несколько крепостей. В году 65 (То есть в 1266/1267 г.) в Египте был уничтожен откуп на гашиш и завоеваны Яффа, Шакиф и Антиохия. А в году 67 (То есть в 1268/1269 г.) [султан] совершил хаджж, и шел он через Газзу в Карак. а оттуда в Святой город. И покрыта была Кааба принесенным покрывалом, и направился он в Дамаск... И прибыл он в Египет в году 68, а в 70-м прибыл в Дамаск, но в 71-м вернулся в Египет... (Имеются в виду 1269—1273 гг).

И дошел он до цитадели и вернулся в Дамаск, и отсутствие его длилось одиннадцать дней, и находившиеся в Дамаске не знали о его отсутствии, пока он не вернулся. Затем он быстро вышел из Дамаска с намерением неожиданно напасть на татар и перешел [182] Евфрат, а впереди него были Калаун и Бисри. И он внезапно ринулся на татар и убил многих из них, и Бисри преследовал их до Саруджа, и султану подчинилась Бира.

А в году 72 (То есть в 1273/1274 г.) была в Египте чума, и от нее погибло множество людей. А в году 73 (То есть в 1274/1276 г.) султан совершил поход на Сис и занял множество крепостей.

А в году 74 (То есть в 1275/1276 г.) Саид, сын султана, женился на дочери эмира Калауна. А войско отправилось в Нубию и сражалось с ее царем, и многие из нубийцев были убиты, а остальные бежали. А в году 75 (То есть в 1276/1277 г.) султан отправился на борьбу с татарами и напал на них в Альбистане, и к ним присоединились румийцы, и потерпели они поражение, и многие из них были убиты. И султан взял Кайсарию и расположился там во дворце. Затем он отправился в Дамаск, заболел там поносом и ослабел, и умер от него в четверг, девятнадцатого мухаррама 676 года (То есть 22 июня 1277 г.).

И было ему около пятидесяти семи лет, и правил он семнадцать лет и два месяца. И был он государем воинственным, жестоким... предводителем, быстрым в движении на коне. И осталось после него трое сыновей: Саид Мухаммед Берке-хан, который правил после него, Саламыш, который тоже правил, Масуд Хадар и семеро дочерей. И был он высокого роста и приятной наружности.

И отвоевал Аллах его руками захваченные франками Цезарею, Арзуф, Сафад, Табарию, Яффу, Шакиф, Антиохию, Баграс, Кусайр, Хисн ал-Акрад, Карин, а также крепости Акку, Сафиту, Маракию и Халбу. И отнял он у франков Маркаб, Баниас, Антартус, а у правителя Сиса — Дарбасак, Даркуш, Талмиш, Кафардин, Раабан, Марзабан, Куник, Адану и ал-Масису. И подчинены были ему мусульманские города: Дамаск, Баальбек, Аджлун, Босра, Сархад, Салт, Химс, Тадмур, Рахба, Телль-Башар, Сахиун, Балатунус и крепости Кахф, Кадмус, Улайка, Хаваби, Русафа, Масиаф, Кулайа, Карак и Шаубак, и занял он Нубию и Барку.

И починил он святой храм и купол ас-Сахра в Иерусалиме, и увеличил вакфы Халила (мир ему!), и возвел плотину Шабрамнат в Гизе, вал в Александрии и минарет в Розетте, засыпал устье дамиеттского рукава, ибо русло его было неровным, и соорудил корабли. И восстановил он крепости в Дамаске, Субейбе, Баальбеке, Салте, Сархаде, Аджлуне, Босре, Шейзаре, Химсе. И возвел в Каире медресе между дворцами и большую мечеть в Хусинии, за Каиром. И углубил он древний канал в Александрии, принимая сам участие в этом, и разбил там селение Захирия; и был выкопан канал Ушмум Танах эмиром Балабаном Рашиди, и восстановлена мечеть ал-Азхар в Каире, и возобновлена там хутба, и возделана область Саидия в Шаркийи, в Египте, и возведен дворец ал-Аблак в Дамаске, и сделано многое другое.

А когда он [Бейбарс] умер, эмир Бадр ад-дин Билбак скрыл это от войска, и положил его в ящик, который повесил в одном из помещений дамасской крепости, представляя дело так, что султан [183] болен, и повелел врачам присутствовать, как обычно. И устроил он шествие с участием войска, и взял с собою сокровища и носилки, чтобы заставить людей думать, что в них находится больной султан. И никто не осмеливался говорить о смерти султана, и двигалось шествие, пока не достигло египетской цитадели, и тут стало известно о смерти султана, да будет милостив к нему Аллах!

О мамлюкском войске

Знай, что в цитадели было для военного дивана помещение, остатки которого сохранялись во время Захира Баркука. Инспектор войска и все военные писцы не могли покидать цитадель в дни службы, находясь в военном диване. И были в этом диване обычаи, большая часть которых изменилась, и многие предписания его забыты.

И состояло войско тюркского государства в Египте из двух частей: одна находилась при султане, а другая — в областях и городах страны, включая жителей пустыни — бедуинов и туркмен; и войско их смешанное — из тюрков, черкесов, румийцев, курдов и туркмен. А большая его часть — из купленных мамлюков, и у них разряды, к самому важному из которых относятся эмиры, обладавшие сотней всадников и командовавшие тысячей, и из этого разряда выходит большая часть их наместников, и некоторые из них иногда имеют на десять или двадцать всадников более положенного. Затем — эмиры с оркестрами, большинство которых имеет под своей командой сорок всадников, и случается, что у некоторых больше положенного, до семидесяти, а менее сорока всадников у эмиров с оркестрами не бывает. Затем эмиры десятков, — те кто командует десятью, а если у кого из них двадцать всадников, то не считаются они эмирами десятков.

Затем войско халка, а это те, кто получает свои грамоты от султана, подобно эмирам. А что касается воинов эмиров, то они получают грамоты от их эмиров, и в грамоте эмира указывается, что ему следует треть икта, а его войску — две трети, и не разрешается эмиру или управляющему его отделять себе что-либо из доли воина, без согласия последнего.

И эмир не может отпустить никого из своих воинов, пока не объяснит наместнику причину отпуска его, и если наместник султана отпускает его, то эмир получает замену.

И каждые сорок воинов из войска халка имеют предводителя, но повинуются его приказу лишь при отправлении войска на битву, когда все сорок с их предводителем находятся в боевом порядке.

И достигает в Египте доход с икта некоторых высших эмиров, назначенных султаном предводителями, двухсот тысяч военных динаров, а иногда — и более, а у остальных — менее, до восьмидесяти тысяч динаров или около того; а у эмиров с оркестрами от тридцати тысяч динаров до двадцати трех тысяч, а что касается эмиров десятка, то их наибольшая сумма — семь тысяч динаров, и менее.

А что касается икта воинов халка, то наивысшая их сумма — тысяча пятьсот динаров, а икта знатных предводителей халка — в ту же сумму или около того.

Затем идут воины-ветераны; они имеют по меньшей мере двести пятьдесят динаров... [184]

А что касается икта войска эмиров, то увеличение и уменьшение их производится по усмотрению эмиров.

А что касается икта в Сирии, то они не близки к упомянутым, но составляют две трети их, лишь икта наместника султана в Дамаске сходно с икта высших египетских эмиров, приближенных султана.

И все войско эмиров выступает перед военным диваном и подтверждается присутствие воина или отсутствие его, и не заменяет его эмир, кроме как выставив кого-либо вместо него и показав его. И султан ежегодно дарит эмирам одежды, в этом их счастье. Эмирам сотен дарит взнузданных и оседланных коней, а самым искусным всадникам — коней непокрытых, отличающихся своими повадками от остальных.

И всем упомянутым эмирам — и сотникам, и с оркестром, и десятков,— от султана выдается ежедневно пропитание: мясо и приправа к нему, овес на корм коням, оливковое масло, а некоторым ежегодно выдаются свечи, сахар и платье, и то же самое полагается всем мамлюкам султана и должностным лицам из войска.

И был обычай: если у одного из эмиров рождался сын, то ему выдавали динары, мясо, хлеб и фураж до тех пор, пока он не получал право владеть икта в числе халка, иногда по воле судьбы повышаясь до положения эмира десятка или эмира с оркестром.

И случилось так, что эмир Китбуга выдавал свою дочь за сына эмира Турунтая, и устроил по этому случаю большое торжество.

А затем попросил эмир Турунтай, а он был в то время наместником султана, эмиров Билбека Айдамури и Тибарса, чтобы они попросили у султана малика Мансура Калауна пожаловать его сыну и сыну эмира Китбуги икта халка.

И ответил им султан: “Клянусь Аллахом, что если бы я их видел бьющимися мечами в строю или сражающимися в наступлении впереди меня, то и тогда бы не дал им икта халка, опасаясь, чтобы не сказали, что даю я кормление детям”. И не удовлетворил он их просьбу.

Однако мне известно, что при благородном правителе Hyp ад-дине Махмуде ибн Зенги, да будет милостив к нему Аллах, если воин умирал, его икта передавали его сыну, а если тот был мал, назначали ему опекуна, пока он не вырастал, и говорили его [Зенги] воины: “Икта — наша собственность, наши дети наследуют их от нас, и за них мы сражаемся”. И следовали ему в этом многие государи Египта.

И эмирам предводителям во время торжественного шествия на площади выдавались золотые подпруги, а каждому эмиру из свиты султана в месяц рамадан выдавалась порция сахара и сладостей, а в день жертвоприношения все получали жертвенных животных согласно их чину, и им же полагались участки клевера для пастьбы их скота, а иногда вместо этого выдавался фураж.

И дважды в год между эмирами распределялись султанские кони; в первый раз — весной, когда султан входил в свои конюшни после завершения периода подножного корма, а второй раз — при игре в мяч на площади. А приближенные лица из султанской свиты получали их в большом количестве, так что некоторым из них доставалось по сотне коней в год. И султан наделял конями своих мамлюков и в других случаях и иногда одарял некоторых [185] предводителей халка. И если пал конь у мамлюка, то представлял он его мясо и свидетельство того, что конь пал, и получал замену.

И даровал султан приближенным из своей свиты поместья и большие сооружения.

И выдавал иногда некоторым из них более сотни тысяч динаров; и это часто случалось при Насире... а также одежды из разных материй; а при отправлении их на охоту и в других подобных случаях выдавался фураж и предоставлялось жилье.

И были у них правила, которых они не нарушали.

И если они являлись на службу во дворец или галерею, то каждый эмир стоял на определенном для него месте, и никто из эмиров или мамлюков не осмеливался сказать своему товарищу по службе и единого слова или направиться к нему. И не осмеливался никто из эмиров или мамлюков собираться со своими товарищами для развлечений и метания стрел или прочего. А если султан узнавал, что кто-либо участвовал в сборище, то ссылал его или заключал в тюрьму.

А одежды эмиров и войска в тюркском государстве изменились... И стали воины при исполнении службы носить татарские кафтаны и шапки, а поверх них — мусульманский кафтан, опоясанный кушаком с мечом.

А эмиры-предводители и другие военные чины отличаются тем, что носят поверх всего этого кафтан, и рукава его короче, чем у нижнего кафтана, — не слишком длинные, но и не слишком короткие. А на головах у всех их маленькие шапки, большей частью из красной мальтийской шерсти и подбиты, а поверх них надевается маленькая чалма. Затем шапки увеличились в размере и сверх них при эмире Балбуте, предводителе свиты Ашрафа Шабана ибн Хусейна, ничего не надевалось, и были известны они как тарханские шапки, а малые стали называться насирийскими; а во время Захира Баркука стали шапки большими, с кривыми краями, и назывались эти шапки черкесскими; их носят и сейчас.

И носят они также шпоры на обуви и платок на поясе с правой стороны, употребляемый для подпруги. А подпруги у мамлюков делаются преимущественно из серебра, а иногда из золота и из нефрита. А у высших эмиров — сотников, получающих подарки из султанской сокровищницы, золотые подпруги унизаны драгоценными камнями.

А у большей части воинов — вышитые одежды; и не окаймляют шпор золотом и не носят вышитых одежд лишь халка, обладаюшие икта.

А что касается тех, кто получает жалованье, или воинов эмиров, то они не украшали шпор золотом и не носили вышитых одежд; но воины эмиров и некоторые другие носили различные одежды из камхи, хатая, кабхи, бархата, александрийской материи, шарба и насафи (Камха, хатай, насафи — виды шелковых тканей; шарб — тонкое полотно (ом. R. Dozy, Supplement aux dictionnaires arabes, t. I, Leide — Paris, 1927, p. 381; t. II, pp. 486—487, 680; E. Ashtor, Materiaux pour l'histoire des prix dans l'Egypte medievale, — JESHO, vol. G, 1963. pt 2, p. 167)) и разноцветной шерсти. Затем, во время Захира Баркука, шелковые одежды исчезли, и теперь (мамлюки) довольствуются [186] шерстяными разноцветными одеждами зимой, и одеждами из блестящей ткани насафи летом.

И был обычай, по которому сам султан распоряжался делами войска: если стоял перед ним мамлюк, требующий свободное икта, и пал на него его выбор, то султан приказывал инспектору войска составить ему грамоту. И писал тот в верхней части укороченного листа, называемого ал-масал, в котором указывалась определенная местность, имя того, кому она предназначалась, и передавал лист султану.

И писал на нем султан своей рукой утверждение. И передавал хаджиб его тому, кому было постановлено, и тот целовал землю. Затем грамота возвращалась в военный диван и хранилась там у писцов; позже составлялась грамота на четверти листа с подписями всех смотрителей дивана икта, и они же — писцы военного дивана, и ставили они на ней свои знаки, затем передавали ее в главную канцелярию, и составлялась новая грамота (ал-маншур), и султан делал на ней отметку, как было сказано выше. Затем подписывали ал-маншур писцы военного дивана после сличения документов, лежавших в основе его...

А что касается Сирии, то наместник ее не имеет права возводить кого-либо в ранг эмира вместо умершего; а если умирает эмир, равно знатный или нет, сообщают о его смерти султану, и он назначает вместо него эмира из числа лиц. находящихся при нем, и направляет его на место службы, или из тех, кто уже служит в том месте, или переводит кого-либо с места службы в другой провинции, по своему выбору.

А что касается войска халка, то если один из воинов умирает, наместник назначает ему замену и пишет грамоту (ал-масал), подобную султанскому распоряжению, затем пишет [другую] грамоту на четверти листа и направляет ее с посланцем к султану, и принимают ее в диване икта. Затем султан ставит на ней свою подпись, утверждая ее, а в диване икта составляют грамоту на четверти листа, затем выписывается для мамлюка ал-маншур, как говорилось о войске, находящемся при султане.

А если не подписывает его султан, то отходит икта к тому, к кому султан желает.

И если умирает эмир или другой воин до завершения срока службы, наследники его рассчитываются согласно обычаю, и икта или отбирается у них, или сохраняется, в зависимости от отношения к ним [султана].

А к икта эмиров и войска относились округа, из которых владельцы их извлекали доход как хотели, а также денежные поступления от налогов; и сохранялось это положение до тех пор, пока не переделил земли малик Насир Мухаммед ибн Калаун... и уничтожил он некоторые статьи незаконных налогов, и все икта стали округами, и таково стало положение икта в Египте после того как совершил малик Насир Мухаммед ибн Калаун равк Насира.