МАХМУД БЕН ВАЛИ

МОРЕ ТАЙН, ОТНОСИТЕЛЬНО ДОБЛЕСТЕЙ БЛАГОРОДНЫХ

БАХР АЛ-АСРАР ФИ МАНАКИБ АЛ-АХЙАР

Часть II

|79а| РАССКАЗ О НЕКОТОРЫХ ДЕЛАХ РАШИД-ХАНА В СТРАНАХ КАШГАР И МОГУЛИСТАН /225а/

|79б| Абд ар-Рашид-хан] заложил фундамент мира и родства с |225б| узбеками-шайбанидами, которые были старыми врагами и откровенными недругами династии могулов-чагатаев ¹ и стал на путь истребления узбеков-казахов ², которые издавна были верными друзьями [этой династии].

Когда было поднято знамя помощи шайбанидам путем вступления в брачное родство с ними и несчастье отчужденности заменилось приятностью единодушия, ['Абд ар-Рашид-хан] повел войско против узбеков-казахов и неоднократно одерживал в сражениях победу над тем племенем (тайифа) и рассеял всех его людей. Хотя Султан Ахмад-хан тоже имел проторенный путь побед над узбеками[-казахами], но его преобладание [над ними] представляло собой [отдельные] набеги и было подобно волчьим нападениям. Напротив, 'Абд ар-Рашид-хан разбил их на поле битвы и, [столкнувшись с ними] лицом к лицу в бою, обратил [их] в бегство. И это дело есть одно из самых великих его деяний и усилий [предпринятых им], потому что с того времени, когда Йунус-хан разбил в Кара-Тукае Бурудж-оглана, между узбекскими султанами и могульскими государями неоднократно происходили битвы и сражения, но во всех этих битвах победа была на стороне узбеков, а на стороне могулов — поражение.

/226а/ Но благодаря удаче [и] счастью Рашид-хана был уничтожен этот обычай и закончились те плохие времена, а также укорочена захватническая рука калмаков (калимак) на окраинах Могулистана. Исчез страх у жителей и подданных в тех пограничных областях перед набегами и грабежами тех нечестивых [и] беспутных. Племена (аквам) казахов и киргизов, которые были союзниками между собой, от страха перед натиском его смелости и перед могуществом его неустрашимости бежали /80а/ из восточных мест в северные районы.

У 'Абд ар-Рашид-хана было девять сыновей и две дочери. Первый сын — 'Абд ал-Латиф-султан, который при жизни [своего] великого отца был хакимом Аксу.

Еще 'Абд ал-Карим-султан ³, которому была оказана честь управлять Кашгаром и который после смерти отца утвердился на ханском престоле. [330]

Еще Мухаммад-султан ⁴, который после брата ⁵ своего ['Абд ал-Карим-султана] стал правителем страны.

Еще Суфи-султан, о котором нет ни слова у историков.

Еще Курайш-султан, который во времена [правления] 'Абд ал-Карим-хана поднял знамя неповиновения.

Еще Йунус-султан, у которого было несколько сыновей. В том числе был Курайш-султан, который на девять дней утвердился на ханском престоле, когда был убит шахами [т. е. сыновьями Шаха] Шуджа' ад-Дин Ахмад-хан ⁶, а на десятый день ⁷ был убит Апак-ханом ⁸, о чем будет рассказано [ниже].

Еще [был] Баки-Мухаммад-султан.

Еще Абу-Са'ид-султан, у которого был сын по имени 'Абд ал-Карим-султан, сейчас ⁹ в благоденствии пребывающий на службе у его величества, убежища халифского достоинства, падишаха времени Надир-Мухаммад-хана ¹⁰.

Еще [был] 'Абд ар-Рахим-султан ¹¹, дела которого будут в скором времени изложены, если будет угодно всевышнему Аллаху.

[У 'Абд ар-Рашид-хана были еще] дочери: Хаджи-ханим и Джалал-ханим, которые были взяты в жены шайбанидскими султанами.

Одним словом, в то время, как сам 'Абд ар-Рашид-хан правил в Яркенде на троне владычества, а сыновей назначил управлять [различными] областями государства (худуд-и мамлакат), 'Абд ал-Латиф-султан из Аксу совершил набег на казахов, киргизов и калмаков. [Все] достояние (мал-у-манал) того племени (ан тайифа) он пустил по ветру грабежа и расхищения. Так как такое обращение достигло границ чрезмерности, казахи и киргизы объединились между собой, [и] когда в пятый раз 'Абд ал-Латиф-султан нанес их объединенным силам огромный урон, они во время [его] возвращения пустились преследовать [его] во главе с Буйдаш-султаном казахом ¹², [а нагнав], внезапно обрушились на 'Абд ал-Латиф-султана. После того, как он отправил в небытие некоторое число [врагов], от раны, [нанесенной] стрелой одного из противников, погиб и он сам. И дело его выпало из рук [его].

Когда эта прискорбная весть дошла до 'Абд ар-Рашид-хана ¹³, то

/226б/ Короче говоря, 'Абд ар-Рашид-хан шел так быстро, что Буйдаш-султан находился еще в окрестностях Иссык-Куля, когда [331] передовой отряд победоносной армии хана настиг тыл его [Буйдаш-султана] войска. Так как [у Буйдаш-султана] не было силы противостоять войску ¹⁴ [яркендского] двора, он волей-неволей бросил [все свое] унаследованное имущество и достояние ¹⁵ и обратил лицо в долину бегства.

Хан назначил [своих] известных эмиров преследовать войско Буйдаша, а сам также быстро направился [вслед за ним]. После двадцати дней стремительной погони за тем племенем (каум) — а за все это время у казахов и киргизов нигде не нашлось удобного момента для остановки — они настигли их в местности (маузи') Килма-Каджура ¹⁶.

Вынужденные остановиться [казахи и киргизы] убрали руку от подола жизни, и [враги] смешались в схватке.

Короче говоря, огонь возмущения ¹⁷ воспылал на той земле настолько, что гумна жизней большей части злодеев сгорели в той битве. И в тот же день в руки [войска яркендского] двора попало девять [казахских] знамен. Воспользовавшись [своей] постыдно сохраненной жизнью, Буйдаш-султан с немногочисленными [остатками войска] спасся благодаря быстроте [своих] ног. И с того дня /80б/ у казахов исчез обычай поднимать бунчук (туг) и возвышать знамя ('алам). До сих пор их приметой служит то, что [у них] нет знамени и [у них в обычае] — формировать свое войско без [всякого] знамени ¹⁸.

Одним словом, когда хан освободил свою мысль от дела, связанного с казахами и киргизами, и когда утихло пламя его ярости, он возвратился из Могулистана и пришел в Кашгар.

|227б| ...'Абд ал-Карим-хан шел проторенным путем дружбы и любви с шайбанидами. Послы той и другой стороны неоднократно посещали [дружественное государство]. Чрезвычайно упрочились [при нем] основы союза и единогласия [с шайбанидами].

Благодаря этому безопасность проезжих дорог и спокойствие [во время путешествий] по свету достигли такой степени, что путешественники, [странствующие] по дорогам, прервав нить товарищества, отправлялись в путь в одиночку. [332]

У ['Абд ал-Карим]-хана неоднократно происходили сражения с султанами казахскими и военачальниками киргизскими. И во всех битвах хан оказывался победителем, а противники [его] терпели поражение. На этом основании в те времена спокойствие жителей Уйгуристана ¹⁹ было установлено и распространилось так, что стало предметом зависти для соседей к страстно желаемой целью для населения [других стран] мира ²⁰.

|84a| РАССКАЗ О ВОСШЕСТВИИ ШУДЖА' АД-ДИН АХМАД-ХАНА, СЫНА МУХАММАД-ХАНА, СЫНА 'АБД АР-РАШИД-ХАНА, НА ПРЕСТОЛ ЦАРСТВОВАНИЯ И УПРАВЛЕНИЯ СТРАНОЙ /240б/

|231a| ...Во время этих событий ²¹ из Могулистана пришел ²² с тремя тысячами всадников Талка (Тилака?), военачальник киргизского улуса. Он напал на Уч ²³, который является одной из провинций Аксу, и взял в полон жителей той территории. Тимур-султан ²⁴, который находился еще [в это время] в тех местах, получил сообщение об этом злодеянии и погнался за киргизским войском [Стихи...]

Одним словом, на горной тропе Йанги-Ард ²⁵ [Тимур-султан] настиг киргизов и без промедления завязал такую удивительную схватку, что убил около тысячи человек, а двести человек взял в плен. Забрав [захваченных в плен киргизами] жителей Уча и все их имущество и достояние, [Тимур-султан] /231б/ соблаговолил возвратиться [в Аксу]. Во дворец [Шуджа' ад-Дин Ахмад-хана] он отправил в сопровождении мулазимов известия о победе и несколько подарков. А сам, согласно [ханскому] указу, из Аксу пошел в Кашгар. Жителей того города он сделал довольными его особой благодаря августейшим милостям и благодеяниям.

|232a| ...На следующий год ²⁶, когда настало удобное время оседлать [коней] и покончить со временем мятежа ['Абд ар-Рахим-хана], Тимур-султан вставил ногу судьбы в стремя принадлежности к счастью и оседлал намерение овладеть Кучей ²⁷. Прибыв к месту назначения, он приступил к осаде и так прочно обложил окрестности крепости, что ни у ветра не осталось возможности пробраться [в крепость], ни у вести не осталось щели, чтобы проникнуть [в нее]. Дело это ²⁸ продолжалось до трех месяцев. За это время голод и дороговизна достигли такой степени, что защитники [крепости] стали питаться трупами умерших.

В это время в крепость обманным путем через какой-то проход (гуше) прорвался с многочисленными запасами продовольствия и с пятьюстами всадников Мухаммад-Шах-ходжа, который был удостоен 'Абд ар-Рахим-ханом чести быть назначенным на должность [своего] накиба. [Поддержав его] таким способом, он [333] приказал 'Абд ал-Карим-хану повторно укрепить и сделать неприступными башни и крепостную стену и приложил все усилия к защите [Кучи]. Послав также той ночью гонца к 'Абд ар-Рахим-хану, ['Абд ал-Карим-султан] так доложил [ему]:

Выслушав эти вести, 'Абд ар-Рахим-хан послал в Кучу на помощь и в поддержку 'Абд ал-Карим-султану Искандар-султана, из казахских султанов ²⁹, в сопровождении пятнадцати тысяч всадников.

Когда упомянутый [Искандар-]султан явился в окрестности Кучи, то, устрашась могущества и усердия кашгарского войска, он остановился в Йанги-Хисаре ³⁰. Дозорные Тимур-султана, узнав о появлении противника, донесли о случившемся Тимур-султану. Его султанское величество послал против Искандар-султан казаха Хайдар-бек чораса и Мирза Хашима, хакима Аксу, с десятью тысячами всадников.

/85б/ Вышеупомянутые эмиры разделили войско ^3! на три отряда и послали каждый отряд в одну какую-либо сторону.

Между тем сторожевые Искандар-султана доставили [ему] известие о прибытии неприятеля. А Искандар-султан в это время охотился на оленей и был занят приготовлением шашлыка (кебаб). От жара самонадеянности он склонил голову и не прислушался к словам дозорных. Так как старание дозорных (каравулан) доказать [опасность] выходило из всяких границ, он сказал: «Когда враги направляются с разных сторон, очевидно, остается только уйти в землю».

Между тем полки Тимур-султана подошли непосредственно к месту лагерного расположения султана и окружили его /232б/. Искандар-султан от созерцания такой картины

Пришел в возбуждение, лицо его вспыхнуло...

После того, как [целый день] с начала поднятия знамени величайшей звезды до времени склонения к закату знамен повелителя звезд ³² полыхало пламя битвы и сражения, Искандар-султан увидел следы поражения в действиях [своих] мулазимов, [разбитых] подобно тому, как кудри красавицы бывают разбиты дерзостью легкого ветерка, напоенного ароматом распустившейся розы, и с несколькими из приближенных пустился в спасительное бегство. [334]

Бахадуры победоносной армии [Тимур-султана], воздержавшись от [захвата] добычи, сочли необходимым убиение пленных ³³. Большое число врагов они стащили [с коней] арканом захвата ³⁴. Когда же [бахадуры] очистили поле битвы от врагов ³⁵, то на том основании, что в мыслях борцов за веру (ахл-и джихад) все еще оставались причины беспокойства, некоторые [из них] поспешили в погоню [за бежавшими], и бразды жизни каждого человека, которого они захватывали, они сворачивали с пути незыблемости.

После этой победы военачальники войска, просверлив вершиной гордости небо, поспешили во дворец [Тимур-султана].

Когда это известие достигло 'Абд ал-Карим-султана, он тотчас выпустил из рук поводья терпения ³⁶ и согнул стан своей просьбы о покровительстве [перед Тимур-султаном]. Вследствие этого он втянул руку противодействия в рукав примирения ³⁷ и выступил вперед шагом согласия. Тимур-султан, также поспешив ['Абд ал-Карим-султану] навстречу, холодной водой увещания заставил осесть пыль [его] боязни. Короче говоря, сменив отчужденность ³⁸ на единодушие, [Тимур-султан] взял его под защиту своего собственного ручательства [за его верность перед Шуджа' ад-Дин Ахмад-ханом].

...Когда благороднейшее здоровье [Тимур-султана] утомилось от [такого рода] занятий, как устройство собрания и проведение [увеселительных] сборищ, занятий, которые, без сомнения, нельзя не считать [проявлением] изнеженности и привычки к покою, он приказал собрать разбросанные войска, и после того, как они были собраны, он, пользуясь благоприятным сочетанием звезд, /86а/ отправился к месту кочевок (йуртгах) калмаков. Одним словом, [Тимур-султан] довел дела этого племени (тайифа) до такого состояния, что оно приняло на себя [обязанность уплачивать] бадж и харадж ³⁹.

Когда же в строю начали появляться прочие (сайир) войска, когда благороднейшая мысль [Тимур-султана] освободилась от важного дела калмаков, его великому разуму /233а/ было предложено дело, [связанное с] казахами и киргизами. Он неоднократно рассеивал их объединенные ряды путем набега и нападения. Короче говоря, Тимур-султан довел имущественное состояние и положение того племени до того, что Абулай-султан ⁴⁰ решил породниться с ним посредством брака и отдал ему в жены свою дочь. Благодаря этому через несколько дней пыль смуты в той области улеглась и зеркало сердец очистилось от пыли ржавчины.

Возвратясь в Кашгар, [Тимур-] султан стал расстилать ковер справедливости и приступил к украшению собрания правосудия. [335]

Тем временем Абу-л-Хади мекрит, отца которого, 'Абд ас-Саттара, убил 'Абд ар-Рахим-хан по подстрекательству злоумышленников, устрашившись 'Абд ар-Рахим-хана, [бежал и] был удостоен чести поцеловать ковер [Шуджа' ад-Дина Ахмад-] хана в Яркенде. Когда способный юноша был обучен делу, хан сделал его аталыком Искандар-султана, сына Худабанде ⁴¹, и послал [их] в Чалыш с группой чалышцев, которые были ранее захвачены оковами пленения.

|86б| ...Одним словом, когда вышеупомянутые лица ⁴² собрались в |233б| Чалыше, 'Абд ар-Рахим-хан, получив известие о таком положении вещей, рассудил, что если он и на этот раз сохранит [прежнюю] беспечность и нерасторопность, то Турфан также уйдет из его рук. На основании такого умозаключения он, выйдя с многочисленным войском из Турфана, направился в Чалыш.

В это время широко распространилась весть о кончине Тимур-султана. По этой причине в делах ханских мулазимов стала проявляться недоброжелательность. Одновременно с этим и жители Чалыша, также проявив вероломство, поставили в степи обнаружения палатку мыслей, [полных] хитрости и коварства и скрытых в тайных уголках их душ. Тайком отправив 'Абд ар-Рахим-хану послания, предупреждающие [его] о противоречии и разногласии /234а/ среди слуг [Шуджа' ад-Дин Ахмад-] хана и основанные на дружбе и союзе [их, жителей Чалыша, с 'Абд ар-Рахим-ханом], /87а/ они побуждали и подстрекали его к выступлению в путь и к поспешности при движении [в Чалыш].

'Абд ар-Рахим-хан, ожидавший от [чалышцев] проявления именно такого рода подлинного благородства, выслушал это послание с просьбой о покровительстве и пришел к Чалышу. Окружив окрестности крепости, он так тесно обложил [войсками] город со всех сторон, как за человеком следует [его] тень. Одним словом, после того как между обоими войсками неоднократно возникали сражения, в одном из этих столкновений был убит Искандар-султан казах. По этой причине 'Абд ар-Рахим-хан направил [всю свою] энергию на завоевание крепости и круг осады сжал до предела. К этому также прибавилось неповиновение [Искандар-султану и Абу-л-Хади] жителей крепости и посягательства [с их стороны].

В конце концов, в силу этих причин, каждая из которых была вполне основательна для неосуществимости [должной] охраны и защиты города, Иокандар-султан и Абу-л-Хади, отказавшись от [мысли о покорении] той области, в одну из ночей поспешно вышли из крепости.

Жители города, глаза которых были устремлены на [336] дорогу ⁴³, а уши на звук, [возвещающий о] выступлении в путь, получив известие о таком положении дел, тоже во мраке ночи двинулись к лагерю 'Абд ар-Рахим-хана. Как только упомянутый хан узнал о бегстве жителей крепости, он без промедления, тоже темной ночью, ударил в барабан выступления в путь, бросил клич к поражению [врагов] и поспешно обратил поводья великодушия в погоню [за ними].

Так как направление движения войска неприятеля не было выяснено, отряды турфанского войска выступили [в погоню] рассеянным строем. Каждый отряд направился в какую-либо одну сторону, в том числе и 'Абд ар-Рахим-хан, который с группой привилегированных особ столкнулся со всемогущими полками. Началось сражение. Бахадуры этой стороны, [т. е. Шуджа' ад-Дин Ахмад-хана], которые в сокровищнице души имели запасы ненависти [к 'Абд ар-Рахим-хану], воспользовавшись удобным случаем,

Из ножен вынули мечи отмщения...

Короче говоря, 'Абд ар-Рахим-хан во мраке той ночи потерпел необычайное поражение и после того, как большая часть его войск была перебита, он с несколькими лицами направился в долину бегства и спасся оттуда, [т. е. с поля боя], при помощи быстрых [своих] ног.

'Абд ар-Рахим-хан, разбитый и разгромленный, вошел в Чалышскую крепость.

...После того, как Искандар-хан и Абу-л-Хади разбили 'Абд ар-Рахим-хана, подобно тому, как заносчивый ветер [разбивает] локоны красавицы, они выступили в путь в направлении Кучи, а Чалыш, который был основным очагом мятежа, оставили неприятелю.

Когда арена Кучи стала местом расположения походных палаток одерживающего победы /234б/ [войска] могущественного двора, Искандар-султан удовлетворил помогавших [ему] и поддерживавших [его] людей достойными милостями и искренними почестями и дал им позволение отправиться в их икта и жилища.

В это время между [Искандар-] султаном и Абу-л-Хади из-за некоторых государственных дел возникло бедствие несогласия и несчастье ссоры. Абу-л-Хади захватил город, а Искандар-султан укрепился в саду в окрестностях города. Как только это известие, произведшее впечатление, пришло к Мирза Хашиму, [337] хакиму Аксу, он на крыльях поспешности отправил в помощь Искандар-султану Мирза Мазида с семьюстами всадниками ⁴⁴.

/87б/ Абу-л-Хади, устрашившись этого бедствия и понимая [необходимость] прибегнуть к помощи и заручиться поддержкой в таком наиважнейшем деле, сперва выразил покорность 'Абд ар-Рахим-хану, послав к нему гонца, [и попросил его] взять на себя труд отправиться в путь в эту сторону.

Так как дуга ⁴⁵ нерадивости и беспечности 'Абд ар-Рахим-хана в этом отношении была близка к [замкнутому] кругу, то по этой причине [Абу-л-Хади] отправил другого ⁴⁶ гонца к Ишим-хану, казаху ⁴⁷, уведомил его о своем единодушии и союзе [с ним] и предложил ему [следующее]: нет сомнения в том, что если султан ⁴⁸ [сам своей] драгоценной персоной направится в эту сторону [на помощь Абу-л-Хади], то он [Абу-л-Хади], имея проторенный путь оказания помощи и поддержки [своим союзникам], всегда, в любом случае — в радости или в печали — придет [к нему, Ишим-хану].

Когда [Абу-л-Хади] освободил свою мысль от важного дела прибегания к помощи и установления взаимообязывающих отношений, [а это призывающее на помощь лицо по отношению к приходящему на помощь] становится карачу ⁴⁹, [к чьей поддержке] в отдельные моменты прибегают правители и государи, он занялся укреплением вала и башен [крепости Кучи и] поднял знамя независимости и самовластия.

В это время 'Абд ар-Рахим-хан, который желал, чтобы смысл [его помощи Абу-л-Хади] отвечал гибели этого человека [т. е. Искандар-султана], выслушал просьбу [Абу-л-Хади] слухом согласия и, подойдя к Куче, вошел [в крепость]. Абу-л-Хади поспешил навстречу и с просьбой о покровительстве ввел хана в город. Одновременно с этим событием прибыл также Ишим-султан и остановился в окрестностях того [города].

А с той [им противной] стороны в августейший лагерь Искандар-султана прибыл Мирза Мазид.

Вслед за тем Абу-л-Хади обманом и хитростью столкнул во время сражения 'Абд ар-Рахим-хана и Ишим-султана с Искандар-султаном. Когда пламя сражения усилилось, большое число людей с обеих сторон было убито. В тот день [противники] равным образом воздержались [от продолжения битвы] и расположились друг против друга.

Одним словом, поскольку продолжался период битв и сражений и день ото дня в садах судьбы войска Искандар-султана обнаруживались следы поражения, Мирза Мазид, который был юношей со здравым смыслом и ясной головой, не счел за благо [338] [дальнейшее] сопротивление и упорство и отправился в Аксу, уведя [с собой] Искандар-султана.

Достигнув цели, они оправили к подножью высокого трона [Шуджа' ад-Дин Ахмад-хана] свое нижайшее послание и уведомили его об истинном положении дел. Так как необходимого для отмщения времени не было, то по этой причине хан /235а/, вдохновенно говоря о [важности] дела скорейшего нападения [на Абу-л-Хади] и о требовании уничтожить [его], среди [прочих] намерений облеченного властью могущественного [государя] приказал, чтобы вместо Абу-л-Хади аталыком Искандар-султана стал Мирза Хашим. [Хан приказал также], чтобы войско той области не нарушало вышеупомянутого распоряжения и благопризнания с тем, чтобы потом, в [более] подходящее время, покончить с делом людей, отпавших от верноподданства, и с важной заботой [о наказании] грубых по своей природе противников...

Когда Шуджа' ад-Дин Ахмад-хан был осчастливлен сыновьями [Мирза] Шаха благороднейшим саном мученической смерти, его сын Апак-хан прибыл из Кашгара и после убийства Курайш-султана, сына Йунус-султана, в тринадцатилетнем возрасте, в тысяча двадцать четвертом году ⁵⁰ утвердился в Яркенде на благородном троне царствования.

|89б| ...В это время ^5l Абу-л-Хади, отправив посла к подножью высокого трона [Апак-хана], заявил: «Так как устройство важных дел областей государства ⁵² не только затруднительно без присутствия [особы] ханского двора, но и невозможно, [то в том случае], если один из царевичей будет послан в эту сторону, пусть он примет на себя и исполнит те обязанности, которые вот уже несколько дней этот давний доброжелатель [двора, т. е. Абу-л-Хади] осуществляет сам, [оказывая] сопротивление и противодействие противникам могущественного двора».

Точно так же отправив посла к 'Абд ар-Рахим-хану, [Абу-л-Хади] стал усиленно просить и его по тому же самому вопросу. Так как уши 'Абд ар-Рахим-хана были обращены к голосу, [возвещавшему] о таком вот благоприятном [для него деле], а глаза — на путь, [ведущий к нему же], он тотчас же послал к Абу-л-Хади своего сына 'Абдаллах-султана с некоторыми из высокопоставленных [лиц своего] войска. [339]

Когда Абу-л-Хади заполучил в свои руки 'Абдаллах-султана, он привязал к себе пленника узами родства, приобретенного браком. С 'Абд ар-Рахим-ханом же он вступил во вражду и ссору. И эта вражда /237а/ и ссора между 'Абд ар-Рахим-ханом и Абу-л-Хади длилась три года ⁵³. Когда 'Абд-ар-Рахим-хан выступал из Чалыша против Абу-л-Хади, тот прибегал к помощи высокого двора Апак-хана. Хан оказывал ему помощь и поддержку и [тем самым] предохранял свою страну от вреда [возможного] бедствия.

Тем временем 'Абд ар-Рахим-хан из Чалыша и Ишим-султан из Ташкента отправились на Аксу. В местечке Чинтимур-оглан они встретились друг с другом. Во время этого похода 'Абд ар-Рахим-хан и Ишим-султан скрепили и связали нить дружбы [отношениями] сватовства и близкого родства ⁵⁴: 'Абд ар-Рахим-хан сочетался узами брака с дочерью Кучик-султана ⁵⁵, брата Ишим-султана, а Ишим-султан вступил в брачную связь с дочерью 'Абд ар-Рахим-хана ⁵⁶. Во [время] этого их путешествия Субхан-Кули, хаким Бая, вышел из крепости и присоединился к свите 'Абд ар-Рахим-хана.

Для того, чтобы тогда же покончить с этими делами [установления родственных отношений], они пошли в Чалыш. Когда же были устроены вышеупомянутые важные дела и укреплены узы единодушия, 'Абд ар-Рахим-хан и Ишим-султан со всей грандиозностью и пышностью, [достойной описания] возвышенными словами, направились в Аксу.

Как только это известие пришло к Султан Ахмаду ⁵⁷, [правителю Аксу], он отправил в Яркенд к [Апак-] хану гонца и сообщил о том, что противники направились [в сторону Аксу], и попросил помощи и поддержки. Апак-хан поспешил выполнить эту просьбу. Он назначил на помощь Султан-Ахмаду Мирза Ризайи чораса и Мирза Дараб барласа с тысячью пятьюстами всадниками. Последовал также обязательный к доведению до исполнения ханский указ о том, чтобы Мирза Камал барлас и Мирза Шах-Мансур ордабеги поспешили с тысячью всадников из Кашгара на помощь и поддержку [Султан Ахмаду]. [Сам] хан также занялся предотвращением и отражением нападения [Рахим-хана и Ишим-султана] на Аксу.

У противной им стороны [дела обстояли так:] когда 'Абд ар-Рахим-хан и Ишим-султан подошли к Куче, то Абу-л-Хади, хотя и не вышел из крепости [навстречу им], однако же именем и титулами 'Абд ар-Рахим-хана украсил хутбу и монеты. Восемьсот всадников из числа своих людей он предоставил в качестве мулазимов для нахождения в свите 'Абд ар-Рахим-хана.

Короче говоря, /90а/ когда известие о прибытии 'Абд ар-Рахим- [340] хана и Ишим-султана в окрестности Аксу дошло до Апак-хана, он отправил вперед в качестве передового отряда (манглай) Мирза Латиф чораса, который получил упомянутую должность, с тремястами всадников. Упомянутый Мирза, подойдя [к Аксу], с помощью остроумной хитрости проник в крепость и приложил весьма старательные усилия для защиты крепости.

Так как противники признали овладение крепостью невозможным, они направились в Уч.

Ишим-хан из Ак-Йара ⁵⁸ снарядил отряд из четырех тысяч всадников и послал его в набег на район (навахи) Уча для грабежа и захвата добычи. Мирза Мазид, который был хакимом той области, ринулся против этого конного отряда Ишим-хана и одним натиском разбил ⁵⁹ весь его строй. Около двухсот человек он взял в плен. Ишим-хан, устрашившись этой смелости и этой [одержанной над его отрядом] победы, также повернул назад из Ак-Йара и вторично вместе с 'Абд ар-Рахим-ханом направился в Аксу. Жители крепости [Аксу] на том основании, что они получили помощь [от Апак-хана] и известие о прибытии хана, /237б/ вышли из города и силой навязали ['Абд ар-Рахим-хану и Ишим-хану] сражения, [в которых проявили] мужество, и битвы, [в которых они дрались] по-геройски.

В это время распространилось известие о прибытии [Апак-] хана. Еще оставалось [ему пройти до Аксу расстояние] в три перехода, а 'Абд ар-Рахим-хан уже ушел в Бай ⁶⁰. Сколько ни подстрекал Ишим-хан ['Абд ар-Рахим-хана] к столкновению и сражению [с Апак-ханом], пользы от этого не было. Наконец чалышцы забрали с собой 'Абд ар-Рахим-хана и увели [его] в Бай. Ишим-султан также согласился в силу необходимости уйти без сражения.

Когда прекрасная местность Аксу стала местом расположения августейшего лагеря [Апак-хана], 'Абд ар-Рахим-хан с одобрения ⁶¹ Ишим-султана отправил к Апак-хану посла с просьбой о перемирии и заявил [хану], что-де Шади-Ходжу, сына Ходжа Исхака, он послал для того, чтобы завершить важное дело [установления] единодушия. Ради погашения огненных искр мятежа хан тоже согласился на единодушие [с 'Абд ар-Рахим-ханом]; с тем и отправил он упомянутого ходжу в ставку 'Абд ар-Рахим-хана. Ишим-хан, вмешавшись в это дело, завершил [заключение] этого перемирия (горгашти). 'Абд ар-Рахим-хан ушел в Чалыш. Ишим-султан остался в Бае. Апак-хан, оставив Ходжа Латифа с тысячью всадников в помощь хакиму Аксу, сам отправился в столицу Яркенд. После того, как Ходжа Латиф пробыл в Аксу два месяца, он также явился в столицу. Ишим-хан на том основании, что важное дело перемирия было улажено, с тремя тысячами [341] человек направился из Бая в сторону Аксу и сделал Джам ⁶² местом расположения своего лагеря. Кучик-султан расположился лагерем в Дафтаре ⁶³; Назар-султан также избрал себе место остановки в том районе (навахи).

Тем временем предводитель улуса калмаков Султан-тайши с пятью тысячами всадников, пройдя за одни сутки пятидневный путь, пустил по ветру разграбления все достояние казахского войска [Ишим-султана], так что у казахского войска не осталось в наличии даже и однодневного [запаса] пищи. [Затем] через горы (аз рах-и кухистан) он возвратился в Могулистан. После этого набега Султана-тайши стали называть Илдай-тайши ⁶⁴.

Короче говоря, после такого ущерба, который проторил себе дорогу в порядке его дел, Ишим-султан, покинув Джам, вошел в горы (кухистан) [близ] Аксу и послал к жителям /90б/ Аксу своего человека с обращением: «Хотя этой стороной [т. е. Ишим-султаном и 'Абд ар-Рахим-ханом] и доказана вам верность нашего служения как нравственный долг наш, [а вы все же верны Апак-хану], но душа 'Абд ар-Рахим-хана слишком благородна, чтобы этот вид отношений [т. е. наше служение Аксу] противопоставить обратному. Во всяком случае, если вы эту область предоставите людям, назначенным 'Абд ар-Рахим-ханом, то, поступая по справедливости и действуя путем согласия, этой стороной не будет допущено проявление никакого [другого] действия [по отношению к вам], кроме помощи и поддержки, а в противном случае эта сторона поступит с вами так, как признает нужным».

Когда это известие было получено жителями Аксу, они тотчас же послали гонца во дворец [Апак-хана] и сообщили [ему] об истинном положении дел. Хан назначил в помощь Султан Ахмаду Мирза Фируза, Мирза 'Абд ар-Рахман доглата, Мирза Латиф чораса с двумя тысячами человек из Яркенда, Мирза Шах-Мансура ордабеги и Мирза Латифа калучи с полутора тысячами человек из Кашгара, [а также] Мирза Курбана из Хотана с тремя тысячами всадников.

Как только назначенные войска прибыли в Аксу, Ишим-султан, оробев, ушел в сторону Бая. Оттуда он отправил гонца к 'Абд ар-Рахим-хану и так объяснил: «Если в уголках возвышенного разума вышеупомянутого ['Абд ар-Рахим-хана] есть желание освободить Аксу, то возможности лучшей, чем эта, больше не представится, и случай, благоприятнее этого, больше не явится». 'Абд ар-Рахим-хан, который находился в Комуле ⁶⁵, на крыльях поспешности направился в Аксу. Когда жаждущие [захватить Аксу] соединились, они после выяснения положения и занятий жителей той области без промедления подступили к Аксу. Так [342] как у людей, находившихся вне города, не оказалось ни силы для сражения, ни удобной возможности для бегства, то по этой причине они положили голову на черту подчинения 'Абд ар-Ра-хим-хану. Они изъявили покорность, обязались [помогать 'Абд ар-Рахим-хану] в захвате крепости и получили место в ряду [подвластных] его двору.

В течение нескольких дней 'Абд ар-Рахим-хан прилагал усилия для осады крепости, но после того, как произошли как за [стенами], так и в самой [крепости] битвы, [в которых ее защитники] показали мужество, и сражения, полные героизма, а дело не продвинулось вперед, он снялся из окрестностей города и ушел в сторону Ак-Йара. Крепость того города он захватил обманным путем.

Между тем 'Абд ар-Рахим-хан и Ишим-султан посовещались друг с другом относительно продолжения или прекращения действий [против Апак-хана]. Ишим-султан сказал: «Суть этого образа действий есть устранение и искоренение верности [Аксу Апак-хану], т. е. чтобы Аксу выразил неповиновение [Апак-хану]. Одним словом, до тех пор, пока Апак-хан будет оставаться на месте [правителя страны], важное дело завоевания Аксу не будет исполнено [нами]. Если даже Аксу и в сотый раз окажется в наших руках, все же, когда Апак-хан направится в эту сторону, нам и тогда по необходимости придется оставить [Аксу] и направиться в другую сторону. А потому правильный образ действий [заключается] в том, чтобы в то время, когда хан направится из Яркенда в эту сторону, устроить засаду в селении (маузи') Чилан ⁶⁶, которое находится около пустыни (чули). Когда [Апак-]хан приблизится к селению, он непременно со свитой из знати выйдет вперед войска. Если судьба посодействует и хан выйдет вперед, то все важные дела будут устроены и завершены желательным [для нас] образом».

Уклонившись от этого совета, 'Абд ар-Рахим-хан сказал: «Сейчас большинство жителей Аксу собралось под покровительственной сенью знамен той стороны. И они обещали [Апак-хану]: «Мы легко сдадим крепость Вашим людям». Когда Апак-хан приблизится к крепости, то его прибытие не вызовет никакого беспокойства [среди жителей Аксу]».

/238а/ В конце концов, ['Абд ар-Рахим-хан] остановился на решении завоевать [крепость Аксу. У 'Абд ар-Рахим-хана и Ишим-султана] имелись люди из Аксу /91а/ для того, чтобы приступить к осуществлению соглашения [о военных действиях против Апак-хана]. Вооружившись, они направились к крепости с войском 'Абд ар-Рахим-хана и Ишим-султана ⁶⁷. [343]

Короче говоря, в тот день с появлением первых проблесков зари и до самой глубокой темноты горел огонь битвы и полыхало пламя сражения. Люди из [окрестности] Аксу, [пришедшие с войском 'Абд ар-Рахим-хана], несколько раз ставили с внешней стороны крепостной стены приставную лестницу, наполняли землей и мусором ров. Но так как любвеобильный жест божественного предопределения повелевал [их судьбой] отнюдь не с благотворной нежностью и обходительностью, то все старания не принесли никакой пользы. К ночи освобождение Аксу стало совсем безнадежным, а стрелы, посылаемые из крепости, стали падать еще дальше.

Одним словом, после того, как в течение двадцати дней между обеими сторонами наблюдались такого рода действия и сохранялись те же взаимные отношения, пришло известие о прибытии Апак-хана. По этой причине чалышцы предпочли бегство непоколебимости и за три дня до прибытия хана удалились из окрестностей крепости.

Люди из Аксу, [бывшие с 'Абд ар-Рахим-ханом и Ишим-ханом], взяв с собой свои семьи, направились в Бай. В то время как они пришли в Бай, Апак-хан ⁶⁸ одарил Аксу честью расположения [в нем своего] лагеря. Задержавшись там лишь на одну ночь, он отправился преследовать противников.

Но 'Абд ар-Рахим-хан и Ишим-султан вместе с людьми Аксу остановились в Бае. Субхан-Кули, хаким Бая, заявил им: «Так как вы направляетесь в Чалыш, то защита этой крепости от преследующих будет без вас затруднительна. Каким же [должен быть] в этом отношении правильный образ действий?» 'Абд ар-Рахим-хан сказал: «Переселите также и жителей Бая и вместе с людьми из Аксу отправьтесь в Чалыш». Когда приказ такого рода был отдан, жители Аксу и Бая, смешавшись и объединившись, вместе пошли к Субхан-Кули и согласились [между собой] о своем противодействии 'Абд ар-Рахим-хану. Когда наступила ночь, все они вошли в крепость и на площади неповиновения подняли знамя вражды [с 'Абд ар-Рахим-ханом]. Той же темной ночью они отправили гонца в сторону Аксу, к Апак-хану, и сообщили об истинном положении дел.

Когда 'Абд ар-Рахим-хан получил известие о сложившихся обстоятельствах, он, натянув поводья ссоры [с жителями Аксу и Бая], направился в Чалыш.

[Как только известие о] соглашении между собой жителей Аксу и Бая дошло в Йака-Арыке ⁶⁹ до [Апак-] хана, он на крыльях поспешности тронулся [в путь] и пришел в Бай. Без задержки он двинулся оттуда и преследовал противника еще два перехода. [344]

Но когда стало очевидным, что Ишим-султан направился в Чалыш по дороге, [ведущей] в Могулистан, а 'Абд ар-Рахим-хан — туда же по дороге через Кучу, то на основании этого Апак-хан, возвратись оттуда, (т. е. из погони), пришел в Бай. Субхан-Кули, в другой раз оказавшись объектом взора [ханской] благосклонности, вновь был удостоен чести стать хакимом этого города. [Апак-хан], забрав с собой жителей Аксу, возвратился [из Бая].

Абу-л-Хади, устрашившись /238б/ Апак-хана, отправил с дарами и подношениями в его лагерь одного из знатных и приближенных своих. Посланный Абу-л-Хади в Кызыле, [что в округе] Бая ⁷⁰, удостоился чести поцеловать ковер [хана]. Он представил в сопровождении присланных даров изъявление о его [Абу-л-Хади] верности [Апак-хану], и сам был замечен милостивым [ханским] взором.

Послав на помощь Аксу Мирза Шариф бахрина и Ходжа Латифа с двумя тысячами всадников и освободив благородную мысль от некоторых серьезных дел той области, хан, сопутствуемый счастьем, отправился в Яркенд. Он вновь украсил столицу благоденствием [своего] прибытия и счастьем [своей] необходимости. Знамя веселья он водрузил над ковром — основанием радости. Во всей своей полноте и совершенстве были представлены традиционные празднества и веселья, приятное времяпровождение и отдых.

/91б/ Короче говоря, когда появилась удобная возможность для войны и [нового] мошенничества, пришло в движение и стало непрерывно возрастать алчное желание того и другого, [желание], которым были наполнены протоки кровеносных сосудов 'Абд ар-Рахим-хана. Он вторично отправился в Аксу. Как только это известие достигло Субхан-Кули, он тотчас же послал гонца в Аксу и доложил Султан Ахмаду о серьезном деле — выступлении в поход чалышцев. Султан [Ахмад] отправил к подножью высокого трона [Апак-хана] вышеупомянутого Мирза Шарифа и сообщил: «Субхан-Кули так [мне] донес: «'Абд ар-Рахим-хан вторично направляется в эту сторону». Если это известие верно, то защита Бая чрезмерно затруднительна».

Выслушав [весть] об этих событиях, [Апак-] хан повелел, чтобы Мирза Шариф отправился в Бай и, переселив (кучанида) жителей той области, привел их в Аксу. Мирза Шариф, в соответствии с приказом пройдя [расстояние нескольких] дневных переходов, сразу же по прибытии в Бай довел до ушей господ и простолюдинов ⁷¹ содержание [ханского] приказа [о переселении]. Но жители Бая предприняли недостойный образ действий и в местности под названием Таб-Салан ⁷² — вопреки [345] предостережению — набросились на Субхан-Кули и Мирза Шарифа. После битвы и сражения [обе стороны] разошлись друг с другом. Противники укрылись у Абу-л-Хади. Мирза Шариф и Субхан-Кули пришли в Аксу, а несколько дней спустя направились в Яркенд.

Одним словом, 'Абд ар-Рахим-хан в третий раз выступил на Аксу. Пришла также и обещанная помощь от [Апак-] хана. После ряда сражений и стычек ['Абд ар-Рахим-хан], не достигнув цели, вернулся [в Чалыш]. Эта оборона [Аксу] и сопротивление ['Абд ар-Рахим-хану] продолжались пять лет ⁷³.

А тем временем Абу-л-Хади совершил один раз набег на ставку (урду) казахских султанов, в результате чего он увел в плен сына Кучик-султана и сына Абу-л-Мухаммада Андиджани. Сделав обоих [пленников] своими зятьями, он держал их рядом с собой в продолжение всей своей жизни.

[Когда] на шестой год ⁷⁴ ушел в Ташкент Ишим-хан, 'Абд ар-Рахим-хан удержал свою руку от подола [нового] вторжения и нападения [на Аксу] и прекратил [свое существование] в одном из уголков Чалышскэй области. Смысл сказанного здесь раскрыл певец [в следующих словах]:

Как только пламя смуты 'Абд ар-Рахим-хана угасло от холодной воды силы, Абу-л-Хади простер руки к подолу притязаний... Он отправил посла к Илдай-тайши, предводителю калмакского улуса, хитростью и обманом расположил к себе всех тех нечестивых, так что, /239а/ когда тот перекочевал в Бай, /92а/ он препоручил ему эту область. [Илдай-тайши] имел при себе пять тысяч всадников. Абу-л-Хади выделил для постоянного нахождения в его свите еще тысячу человек и послал его против Аксу. В окрестностях того [города] он вытащил руку для [совершения] убийств, расхищений и грабежа. Заполучив в свои руки бесчисленное множество имущества жителей Аксу, он удалился. Но Султан Ахмад настиг Илдай-Тайши во время его возвращения; отобрав награбленное и захваченное у жителей Аксу добро, [он] вернулся. В это время в месте лагерного расположения Султан Ахмада распространилась весть о кончине Апак-хана. Одновременно с этим прибыли и прошения эмиров, содержащие в себе просьбу о выезде султанской особы в столицу. Султан Ахмад, оставив в Аксу опытных и знающих дело людей, на крыльях поспешности отправился в Яркенд. [346]

Не осталось скрытым, что смерть Апак-хана случилась в тысяча тридцать шестом году ⁷⁵. Продолжительность жизни его равна двадцати пяти годам, в том числе двенадцать лет [своей жизни] он предоставил управлению страной.

Часть III

РАССКАЗ О ВОСХОЖДЕНИИ ЗВЕЗДЫ ШАЙБАНИДОВ НА ГОРИЗОНТЕ ЦАРСТВОВАНИЯ И УПРАВЛЕНИЯ ГОСУДАРСТВОМ; ПЕРЕЧИСЛЕНИЕ СЫНОВЕЙ И ПОТОМКОВ ШАЙБАН-ХАНА, СЫНА ДЖУЧИ-ХАНА; ПОДНЯТИЕ АБУ Л-ХАЙР-ХАНОМ ЗНАМЕНИ ЗАВОЕВАНИЯ СТРАН НА РИСТАЛИЩЕ СТРАН ВСЕЛЕННОЙ /114б/

|115a| ...Так как с начала семьсот пятьдесят восьмого года ⁷⁶, который был крайним пределом времени завершения [жизни] Джанибек-хана, и до середины восемьсот тридцать пятого года ⁷⁷, явившегося началом выступления шайбанидов, трон государства Дашт-и Кипчака оставался лишенным умного падишаха и энергичного правителя, по этой причине возник беспорядок в устройстве [дел] религии и государства, нить, [связывающая] общество на той территории, порвалась, и единство исчезло.

Всеведущий [Аллах], вновь посмотрев взором сострадания на положение населения той страны, поднял на горизонте рождения звезду существования правильного устройства [государства], связанного с [именем] Абу-л-Хайр-хана, [поднял звезду] для того, чтобы под благоденственными лучами солнца его [Абу-л-Хайр-хана] веры и государства

Мир вновь наполнился светом

и [чтобы] от появления его заслуживающего одобрения образа действия устройство дел государства и народа, которое [до этого] было совершенно лишено убранства порядка и завершенности, вновь было урегулировано и приведено в порядок. Интересы общества стали полностью соблюдаться и процветать. Законы шариата прославленной веры Ахмадовой и религиозные обряды вероисповедания Мухаммадова стали широко применяться и значительно упрочились.

Стих

Нуждалось государство в убранстве правоверного толка.
В конце концов судьба удовлетворила его желание.
Всякую радость, которую раньше бедствие похитило у людей,
[Теперь] судьба милостиво доставила [им] ее. [347]

Губы бутона надежды от радости стали улыбаться, подобно лепесткам розы, а лицо возлюбленной мира и спокойствия поднялось кверху, подобно блистающему солнцу.

Прежде было рассказано, что Шайбан-хан, сын Джучи-хана, сына Чингиз-хана, в семилетнем походе ⁷⁸ при завоевании стран асов, русов, черкесов и булгар проявил превосходную старательность и, обратив на себя таким способом благосклонный взор Бату-хана, получил от брата в качестве вознаграждения четыре омака. И с того дня все [лица], происходящие от Шайбан-хана, опоясавшись поясом повиновения потомкам Бату-хана, не дозволяли себе преступного желания и стремления оставить обычаи подчинения.

Подробности о потомках Шайбан-хана, [сына Джучи-хана], сына Чингиз-хана, и разъяснение образа повиновения и подчинения их роду Бату-хана упоминаются [в летописях] в следующем виде. Шайбан-хан оставил свою долю на равнине жизни [в виде] двенадцати плодоносящих пальм. Имена царевичей достойны быть услышанными в таком порядке: Байнал, Бахадур, Кадак, Балака, Черик, Мирган, Куртка, Айаджи, Сайилкан, Байанджар, Маджар, Коничи.

Байнал, который был первым сыном и первым плодом пальмовой рощи величия и могущества, имел трех сыновей: Илак-Тимура, Бек-Тимура, Йису-Бука.

Что касается Бахадура, сына Шайбан-хана, который был вторым из двух светил на небосводе величия, то, когда его знаменитый отец переселился из бренного мира в обитель вечности, он вместо отца стал главенствовать над элем и улусом. Повелев собраться близким родственникам, племенам и четырем каучинам ⁷⁹, он выбрал для зимовок и летовок Ак-Орду ⁸⁰, которая известна также как Йуз-Орда ⁸¹.

/115б/ Он имел двух сыновей, которые, будучи взращенными, подобно двум жемчужинам, в перламутровой раковине дарования и способностей, явились украшением и убранством царской короны и государева венца. Один — Джочи-Бука, другой — Кутлук-Бука. Второй сын еще в расцвете юности поспешно удалился из этого заслуживающего порицания места в приют вечного спокойствия...

Что касается Джочи-Буки, то ему было суждено вкусить некоторое количество плодов от древа жизни, так что после смерти Бахадур-оглана он стал главой племени (кабила) и присоединил к богом хранимым вилайетам много стран. У него было четыре сына в таком порядке: Бадагул-оглан ⁸², Бек-Тимур, Байкаджар, Йису-Бука. [348]

Когда круг вращения жизни Джочи-Буки замкнулся в центре кончины, старший из его сыновей Бадагул-оглан утвердился на троне правления. Холодной водой справедливости и правосудия он заставил осесть пламя смуты и волнений, разгоревшееся на той территории. Сверканием разящего меча, несущего огонь, он изгнал со всей территории страны мрак угнетения, сгустившийся в той области.

На небосводе государства у него находилась сверкающая звезда, именуемая Минг-Тимур-ханом. Когда свеча жизни Бадагул-оглана была задута [взмахом] края вражеского рукава, его вышеупомянутый славный сын принялся за управление важными делами людей. Благодаря помощи и счастливому содействию хана эпохи (т. е. бога) многие важные дела были им счастливо завершены и он вступил на черту завоевания и овладения многими странами. У него было шесть сыновей в таком порядке: Ибак, его мать была дочерью Джанди-бека из потомков Самана ⁸³, а он происходит от Бахрам Чубина ⁸⁴; пять других его сыновей — Джанта, Пулад, Суйунч-Тимур, Тутка, Бек-Хаванди ⁸⁵ — происходят от наложницы.

Ибак имел четырех сыновей: Илйаса, Таваккул-ходжу, Уч-Куртку, Ка'ан-бая. Этот Ка'ан-бай имел одного сына, названного Махмуд-Ходжа-ханом. У него [у последнего] был сын по имени Сузандж-султан.

Что касается Пулада, сына Минг-Тимур-хана, то он после кончины своего великого родителя поставил ногу на трон владычества [и] занялся разрешением важных дел рода человеческого. У него было два сына: один — Ибрахим, который известен [под именем] Аба-оглана, а другой — 'Арабшах. Аба-оглан, имя которого было Ибрахим, после смерти своего отца, Пулада, поднял знамя религии и государства; [в соблюдении] обычаев правосудия и справедливости он не пренебрег даже мелочью. Благоденствием своего усердия и заботы он соскоблил ржавчину отрицания и противодействия с зеркал [человеческих душ] жителей той области, а холодной водой усердия и старания из туч своего спокойствия он заставил осесть пыль враждебности, которая поднялась было на той земле.

'Арабшах-оглан имел сына по имени Хаджи-Тули, а он [последний] имел одного сына, называемого Тимур-Шайхом. У него [Тимур-Шайха] был сын, известный [под именем] Йадгар-хана. Он [Йадгар-хан] имел четырех сыновей в таком порядке: Буреке, а он имел двух сыновей, одного называли Илбарсом, а другого — Билбарсом. Еще братом Буреке был Абака, затем — Илак, затем — Имнак. У Илака был сын по имени Ишан-Кули. У [349] Имнака ⁸⁶ было шесть сыновей: Суфийан, Буджунча, Аванаш, Кал, Акатай, Аганай.

Аба-оглан, который был наследником /116а/ отца и правосудным государем, имел двух сыновей. Один [из них] — Хизр-хан, сын которого — Бахтийар-султан. Перечень потомков Бахтийар-хана будет приведен в рассказе о сыновьях Абу-л-Хайр-хана. Другим сыном Аба-оглана является Даулат-Шайх-оглан. Когда властная рука правителя области жизни Аба-оглана оказалась слишком короткой, [чтобы достать до] страны его существования, величайшее из двух светил [ — его сыновей] Даулат-Шайх-оглан стал созидателем основ [правления] и тем [лицом], чьим приказам повинуются. С родственниками, племенами и со всеми войсками он стал обходиться мягко и приветливо. Он считал обязательным и необходимым воздерживаться и избегать объявления слова «восстание» по отношению к ханам того времени.

Абу-л-Хайр-хан, который является главой смуты в странах мира и тревоги в Дашт-и Кипчаке, есть его благородный сын. Перечисление его потомков и разъяснение обстоятельств выступления и бунта его против ханов джучидского происхождения последует при содействии судьбы в самом скором времени.

В начале [главы] уже сообщалось, что Джочи-Бука, сын Бахадур-оглана, сына Шайбан-хана, имел четырех сыновей. Первый — Бадагул, род которого, как стало очевидно, доходит до Абу-л-Хайр-хана. Второй — Бек-Тимур, на котором прервалась его линия. Третий — Байкаджар ⁸⁷, у него был сын, называвшийся Казан. У него [Казана] был сын по имени Ак-Берды. Он [Ак-Берды] имел двух сыновей: 'Ису и Мусу. От 'Исы потомства не осталось. Муса имел восемь сыновей: Мустафа-олана, Кабач-олана, Акмаджик-олана, Мухаммада, Ахмада, Манк-Кирман-олана, Сары-Ахмада и Джурбу.

Мустафа имел двух сыновей: Бураски и Сапака. Мухаммад имел одного сына по имени Касим. Сары[-Ахмад] имел сына по имени Бахшаш. У Джурбу был сын по имени Халу-олан. От Йису-Буки, четвертого сына Джочи [-Буки], потомства не осталось.

Тунка, сын Минг-Тимура, сына Бадагула, сына Джочи-Буки, сына Бахадура, сына Шайбан-хана, имел сына по имени Даулат. У него [Даулата] был сын по имени Туку, от него [Туку] потомства не осталось.

Брат Тунки Суйунч-Тимур имел сына по имени Суйунч-бай, а у него был сын по имени Баба. Он имел двух сыновей: Суфи и Ак-Суфи. У первого был сын Йумадук, а второй имел трех сыновей: Мухаммада, Махмуда и Мухаммада-Суфи. Сын [350] Мухаммада — Казак-оглан, сын Махмуда — Хал-султан, а у него [последнего был] сын Кул-Ахмад.

Мухаммад-Суфи имел пять сыновей: Муртаза, 'Али, Муса-Казима, Джа'фар-Садика [и Муса-Ризу] ⁸⁸. Родословная некоторых огланов восходит к этому Муса-Ризе.

Бек-Хаванди, который является четвертым сыном Минг-Тимур-оглана, имел двух сыновей: 'Али и Хасана. 'Али имел шесть сыновей: Анука, Курулая, Ахмада, Хаджи Мухаммад-хана ⁸⁹, 'Абд ал-'Азиза, Баба-Ахмада.

У Хаджи Мухаммад-хана было три сына: Сайидак, Махмудак и Шайбан-Гази. Сайидак-хан имел трех сыновей: Бобая, Ак-Курука, Касима. Махмудак-хан имел шесть сыновей в таком порядке: Абак-хан, Мамуки-хан, Аглак-хан, Мусеш, Джалбаш, Ал-Джагир.

Абак-хан имел пять сыновей в таком порядке: Кулук, Мусеке, Мухаммад, Кумах, Мухаммад-Таки.

[Перечень] потомков Бахадур-оглана, сына Шайбан-хана, окончен.

Третьим из двенадцати сыновей /116б/ Шайбан-хана является Кадак-оглан. У него был один сын по имени Тола-Бука. А он [Тола-Бука] имел двух сыновей: один [из них] Мангкутай, другой — Туман-Тимур ⁹⁰. У Мангкутая было два сына в таком порядке: Хизр-хан и Хаджи-Мурут. Хизр-хан имел сына по имени Тимур-Ходжа, которого после того, как он убил своего отца, стали называть Йузи-Кара-хан ⁹¹. В некоторых исторических сочинениях из потомства Мангкутая назван также некто по имени Рустам. У него было три сына: Са'ид-Ходжа-олан, Ак-Чолли-олан, Сайгал-олан.

Са'ид-Ходжа-олан имел двух сыновей: один Саййид-Ахмад, другой — Саййид Хисам.

Ак-Чолли имел сына по имени Ака-Гази. У него [Ака-Гази] было два сына: один — Хайдар, другой — Газанфар.

У Сайгала было четыре сына в таком порядке: Тубаш, Тингиз, Бурчи, Ит-Эмган ⁹².

От Туман-Тимура потомства не осталось.

Что касается четвертого сына Шайбан-хана — Балака, то он имел трех сыновей [по имени]: Токта, Тука и Тури. Токта имел шесть сыновей в таком порядке: Батырча, Кончак, Шадкан, Джамучук, Таш-Тимур, Таш-Бука. Сыном Кончака был 'Айна-Ходжа. От других сыновей [Токты] потомства не осталось.

Пятый сын Шайбан-хана, Черик ⁹³, имел одного сына, названного Ток-Тимуром. [351]

Шестой сын Шайбан-хана Мирган имел двух сыновей: один [из них] Эль-Бука, другой — Тука-Тимур.

Седьмой сын Шайбан-хана Куртка имел одного сына, названного Бакнасом.

Восьмой сын Шайбан-хана Айаджи также имел одного сына, известного [под именем] Уч-Куртка.

Девятый сын Шайбан-хана Сайилкан имел одного сына по имени Туклук-Тимур. Он [Туклук-Тимур] имел семь сыновей в таком порядке: Боралдай, Бек-Тимур, Боралкы, Усман, Шайтык, Йису-Бука, Тимур-Бай. Балык-олан ⁹⁴ — сын Боралдая, Туй-Ходжа — сын Балыка. Сын Туй-Ходжи — 'Азиз-Баба, а Нур ад-Дин — его ['Азиз-Бабы] сын. Сын Нур ад-Дина — Урманолан. Боралкы имел сына по имени Даулат-Шах, а он [Даулат-Шах] имел сына по имени Булад. Его [Булада] сын, названный Балхом ⁹⁵, имел девять сыновей: Муки, Исма'ила, Ислама-Гази, Токмака, Халила, Давуда, Сундука, Мухаммада, Хабаша.

Сыновья ⁹⁶ Муки — Халидж, Сайилкан, Казан-бай. Сыновья Исма'ила — Буранджи [и] Йамгурчи. Сыновья Ислама-Гази — Хусайн, Мухаммад и Ахмад. Сыновья Халила — Кукмак, Куандык [и] Кудаш. Сыновья Давуда — Хайдар, Ики-Лик, Сулайман; сын Сундука — Кучик-олан, а Байдар является сыном Мухаммада. Йусуф и Муртаза — сыновья Хабаша.

У Сатыка, сына Тука-Тимура, [сына Миргана], был сын, названный Иран-Кузом. У него [Иран-Куза] был сын по имени Туйтукли-Мубарак, а он [Туйтукли-Мубарак] имел сына по имени Хасан-Шайх. У него [Хасан-Шайха] был сын, известный [под именем] Кирайолан.

Что касается Байанджара, десятого сына Шайбан-хана, то он имел сына по имени Абукан, а Буканджар является его [Абукана] сыном.

Маджар, одиннадцатый сын Шайбан-хана, имел одного сына по имени Рудчи.

Коничи, двенадцатый сын Шайбан-хана, не имел ни одного сына.

Во все запечатлевающей памяти наблюдающих картины родословных не осталось скрытым, что изложение родословной ветви Шайбан-хана, сына Джучи-хана, сына Чингиз-хана, [на этом] завершилось. После этого поводья чистокровного коня пера будут натянуты в сторону разъяснения обстоятельств восхода светила счастья Абу-л-Хайр-хана на горизонте совершенства... [352]

РАССКАЗ ОБ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ СОЕДИНЕНИЯ НАДЕЖД НА ПРЕУСПЕЯНИЕ [АБУ-Л-ХАЙР-ХАНА] В СОЗВЕЗДИИ ВОСХОЖДЕНИЯ МУДРОСТИ И УЧЕНОСТИ И ОБ УКРАШЕНИИ ЛИЦА НЕВЕСТЫ ПЕРВОНАЧАЛЬНОГО ПОЛОЖЕНИЯ АБУ-Л-ХАИР-ХАНА УБРАНСТВОМ БЕЗГРАНИЧНЫХ МИЛОСТЕЙ [ВСЕВЫШНЕГО] /117а/

|124a| ...Когда Абу-л-Хайр-хан разорвал нить, [связывающую] всех султанов джучидского происхождения в областях Дашт-и Кипчака и рассеял это племя во [все] стороны стран, эта разъединенность и разобщенность явилась причиной [их] объединения и сплочения. В короткий срок, [воспользовавшись] удобным моментом, они [вышли] из уголков неизвестности [и], поставив палатку в степи обнаружения, подняли знамя господства в большей части восточных и северных стран.

Подробности этого краткого сообщения таковы. Когда Абу-л-Хайр-хан одержал верх над сыновьями своих дядей в областях Дашт-и Кипчака, некоторые из потомков Тукай-Тимур-хана, сына Джучи-хана, например Кирай-хан и Джанибек-хан, имена отцов которых будут подробно упомянуты в перечне имен хаканов, [происходящих от] Тукай-Тимура, вышли из круга подчинения и повиновения [и] предпочли покинуть родину. Отказавшись от унаследованной [от предков] страны, они ступили на дорогу, [ведущую] на чужбину. С группой людей, достойных признания, они выбрали путь в Могулистан.

В те времена в областях Могулистана владычествовал Исан-Буга-хан, сын Вайс-хана, из потомков Чагатай-хана, сына Чингиз-хана. Так как в то время Абу Са'ид-мирза, сын Султан Мухаммад-мирзы, сына Мираншаха, сына Эмира Тимура курэкана, вызвал из Ирака Йунус-хана, брата вышеупомянутого хана и, оказав ему покровительство помощью и поддержкой, послал его против брата; по этой причине в фундаменте правления Исан-Буга-хана обнаружилась трещина [и] упомянутый хан счел прибытие Джанибек-хана и Кирай-хана источником добра и благодеянием [для] людей. После того, как он с почетом и изъявлением согласия встретил августейшее прибытие царевичей, он предоставил им западный край Могулистана, который был буфером между [владением] Исан-Буга[-хана] и иктой Йунус-хана. Эта местность известна под [названием] Чу и /124б/ Козы-баши ⁹⁷.

Когда Джанибек-хан и Кирай-хан сделали длительную остановку на той территории, каждый человек [как] из правителей, [так] и из войска, кто начинал питать отвращение к Абу-л-Хайр-хану, находил у них убежище. Особенно после смерти Абу-л-Хайр-хана, когда в областях Дашт-и Кипчака возникли беспорядки, [353] большая часть узбекских воинов (кошунат-и узбак) собралась под сенью знамени могущества царевичей. Так как в [самом] начале [после] прибытия в Могулистан они проводили время в набегах на калмаков и киргизов и грабежах [их] и на окраинах областей занимались разбоем, к этому народу (тайифа) пристало имя казак. В то время Кирай-хан был назван государем.

Пока Исан-Буга-хан был жив, то благодаря помощи [ему] и поддержке, [оказываемой] вышеупомянутыми ханами, Йунус-хан ногу дерзости не ставил в стремя надменности.

Когда же Исан-Буга-хан переселился из [этого] мира [в мир небытия], Йунус-хан пошел по пути согласия и единодушия, укрепил основы любви и дружбы родством, приобретенным браком, и своячеством; он отдал свою [дочь], покрытую одеянием целомудрия, Михр-[Султан-?] Нигар-ханим, после смерти 'Умар-Шайх-мирзы, сына Абу Са'ид-мирзы, замуж за Адик-султана, сына Джанибек-хана. И таким способом обе стороны соединила и скрепила нить дружбы и союза.

После смерти Кирай-хана его старший сын Бурундук-хан приступил к царствованию, а после Джанибек-хана принялся за дело правления Адик-султан, сын Джанибек-хана, который был старше Касим-хана. Когда же на ристалище стран мира поднялось знамя могущества Шахибек-хана, Адик-султан ушел в Ирак и тоже умер там, а Михр-Нигар-ханим, которая была дочерью Йунус-хана и женой Адик-хана, взял за себя замуж Касим-хан, сын Джанибек-хана. Касим-хан после этого настолько укрепил свою власть в областях Дашт [-и Кипчака], что в его армии стало насчитываться более двухсот тысяч всадников.

У [Касим-]хана произошло много сражений с Шайибек-ханом; обстоятельства этих [сражений] описаны при перечислении деяний Шайибек-хана.

После Касим-хана стал государем его сын Мамаш-хан. В одном из сражений он был задавлен, умер.

После него стал ханом Тахир-хан, сын Адик-султана. Некоторые его деяния описаны вместе с событиями, [связанными] с Абу Са'ид-хан могулом ⁹⁸. В конце своей жизни он [Тахир-хан] стал господствовать над племенами киргизов и пребывал среди того народа до тех пор, пока требующий смерти не сказал ему благосклонно: «Пожалуйте во дворец вечности».

После него его брат Буйдаш-хан стал владычествовать над улусом узбеков-казахов. Остальные казахские султаны при содействии владыки времени упоминаются при описании событий, [связанных] с шайбанидскими хаканами и тугай-тимуровскими ханами. [354]

ПЕРЕЧИСЛЕНИЕ СЫНОВЕЙ II ПОТОМКОВ AБУ-Л ХАЙР-ХАНА, КОТОРЫХ НАЗЫВАЮТ ШАЙБАНИДСКИМИ СУЛТАНАМИ, КАК СИДЯЩИХ НА ТРОНЕ [В КАЧЕСТВЕ] ГЛАВЫ СУЛТАНСТВА И НАМЕСТНИЧЕСТВА, ТАК И ИДУЩИХ ПО ПУТИ ПОВИНОВЕНИЯ И СОГЛАСИЯ, ОТ ОТКРЫТИЯ УТРА МОГУЩЕСТВА ШАХИБЕК-ХАНА И ДО ПОСЛЕДНИХ ДНЕЙ ЗАВЕРШИВШЕГОСЯ СЧАСТЬЯ АБД АЛ-МУМИН-ХАНА /131а/

Так как шайбанидские султаны по [своей] многочисленности и явному численному [превосходству] отличались от [других] ханов джучидского происхождения и выделялись из их числа и в одну и ту же эпоху и в одно время на правах соучастия и содружества приступили к делу царствования и важному делу управления в странах Мавераннахра, Хорасана, Дашт-и Кипчака и на некоторой территории Могулистана, поэтому в первую очередь, прежде чем начинать рассказ о деяниях того племени, нужно начать с краткого выяснения родственных связей и степени каждого [из них], для того чтобы в фундаменте познания слушающих не нашел себе дорогу изъян запутанности и порок ошибочности.

Перед зеркалами умов обладателей секретных мыслей не осталось скрытым и тайным, что у Абу-л-Хайр-хана было одиннадцать сыновей от главных жен и от наложниц. Первым был Шах-Будаг-султан, вторым — Ходжа Мухаммад. Мать этих двух [сыновей] была из племени (каум) баркут. Третий [сын] — Мухаммад-султан, четвертый — Ахмад. Мать этих двух [сыновей] была из племени мангыт. Пятый — Шайх-Хайдар-хан, шестой — Санджар, седьмой — Шайх Ибрахим. Мать этих трех [сыновей] была из [племени] кунграт. Восьмой [был] Кучкунчи, девятый — Суйунч-Ходжа. Матерью этих двух является дочь Мирза Улугбека. Десятый — Ак-Бурук, одиннадцатый — Саййид-Баба. Матерью этих двух [сыновей] была наложница.

Не осталось скрытым, что от Мухаммад-султана, Ахмад-султана, Ак-Бурук-султана и Ибрахим-султана не осталось потомства, Саййид-Баба-султан имел одного сына, названного Саййид-Мухаммад-султаном. Его [Саййид-Мухаммад-султана] сын — Мухаммад-Саййид-султан. Шайх-Хайдар-султан имел двух сыновей: один [из них] — Хуш-Хайдар, другой — Джани-Хайдар.

/131б/ Кучкунчи-хан имел трех сыновей: первый — Абу Са'ид-хан, второй — 'Абдаллах-султан Туркестани, третий — 'Абд ал-Латиф-хан.

Вот перечень сыновей Абу Са'ид-хана, а он имел пять сыновей : первый — Уган-султан, второй — Султан Са'ид, третий — Джаванмард-хан, четвертый — Султан Мухаммад-султан, пятый — Худай-Берди-султан. От Уган-султана потомства не осталось. [355]

Султан Са'ид, сын Абу Са'ид-хана, имел четырех сыновей: первый — Бахадур-султан, второй — Хаджи Хусайн-султан, третий — Йадгар-султан, четвертый — Шахсавар-султан.

Джаванмард-султан имел семь сыновей в таком порядке: Абу-л-Хайр-султан, Музаффар-султан, Дустум-султан, Махди-султан, Кучум-султан, Рустам-султан и 'Абд ал-'Азиз-султан. Этот Абу-л-Хайр-султан имел одного сына — Шах-Бек-султана.

Султан Мухаммад, сын Абу Са'ид-хана, имел трех сыновей: Шайхим-султана, Бузахур-султана и Баба-султана.

Худай-Берди, сын Абу Са'ид-хана, имел двух сыновей: первый — Йусуф-султан, второй — Аййуб-султан.

Не осталось тайным, что от 'Абдаллах-султана, сына Кучкунчи-хана, сына не осталось.

Окончилось [перечисление] сыновей Абу Са'ид-хана, сына Кучкунчи-хана, сына Абу-л-Хайр-хана.

Что касается сыновей 'Абд ал-Латиф-хана, сына Кучкунчи-хана, то [о них] дается разъяснение в таком виде. У него было два сына. Первый — Мухаммад-Ибрахим-султан, который был известен под [именем] Гадай-хана. Он имел сына по имени Пайанда-Мухаммад-султан. Второй [сын 'Абд ал-Латиф-хана] — Абдал-султан, от которого не осталось потомства.

До сих пор шла речь о сыновьях и потомках Кучкунчи-хана, сына Абу-л-Хайр-хана. Вслед за этим начинается перечисление сыновей Суйунч-Ходжа-хана, матерью которого была Раби'а-султан, дочь Улугбек-мирзы; [Суйунч-Ходжа-хан], известный под [именем] Суйунчик-хана, имел двух сыновей: Кель-Мухаммад-султана и Науруз-Ахмад-султана, известного под [именем] Барак-хана. От Кель-Мухаммад-султана остался один сын, названный Хасан-султаном, который был искусным в ремесле инкрустации.

Науруз-Ахмад-султан, которого [звали] также Барак-ханом, имел восемь сыновей в таком порядке: Дарвиш-султан, Джалал-султан, Баба-хан, Амин-султан, Дустум-султан, Касим-султан, Хорезмшах-султан, Тахир-султан.

Дарвиш-султан имел двух сыновей: Шах-Мухаммад-султана и Мухаммад-Му'мин-султана. Что касается Баба-хана, то он имел пять сыновей: первый — 'Абдаллах-султан, второй — 'Убайдаллах-султан, третий — 'Абд ас-Саттар-султан, четвертый — 'Абд ал-Гаффар-султан, пятый — 'Абд ал-Латиф-султан. От Джалал-султана потомства не осталось. От Амин-султана, сына Науруз-Ахмад-султана, остался один сын, названный Му'мин-султаном. У Дустум-султана было два сына: Хашим-султан и Хади-султан. [356]

Хорезмшах имел четырех сыновей: 'Абд ал-Карим-султана, Мухаммад-султана Пари, Эль-султана и Мухаммад-'Али-султана.

От Касим-султана и Тахир-султана потомства не осталось.

Окончился также и [перечень] сыновей и потомков Суйунч-Ходжа-хана, сына Абу-л-Хайр-хана, которого звали также Суйунчик-ханом.

Что касается Шах-Будаг-хана, то он имел двух сыновей. /132а/ Первым [был] Мухаммад-Шайбани, который известен под [именами] Шайибек-хана и Шахбахт-хана. Вторым [был] Махмуд-Шах-султан.

Шайибек-хан имел трех сыновей: первым [был] Тимур-султан, вторым — Суйунч-Мухаммад-султан, третьим — Хуррам-шах-султан. Тимур-султан имел сына по имени Пулад-султан, у него [Пулад-султана] был сын, прозванный Кук-Бури-султаном. Тимур-султан имел [еще] сына, названного Абдишахом, матерью которого была дочь [казаха] Бурундук-хана. [Он] имел также еще одного сына, названного Мухаммад-Амином.

Суйунч-Мухаммад-султан, сын Шайибек-хана, имел одного сына по имени Йар-Мухаммад-султан. Он [Йар-Мухаммад-султан] имел сына по имени Фулад-султан. [У последного был сын] Кучик-султан, после которого род Шайибек-хана прерывается.

Махмуд-султан, сын Шах-Будага, ⁹⁹ имел одного сына. Это — 'Убайдаллах-хан. У него было два сына. Один — 'Абд ал-'Азиз-хан, сыном которого является 'Умар-'Абд ал-'Азиз. Другой сын — Мухаммад-Рахим-султан, у которого есть сын Бурхан-хан.

Санджар-султан, сын Абу-л-Хайр-хана, имел двух сыновей: один [из них] — Ахмад-Шах-дивана, второй — Махмуд-Шах. Ахмад-Шах-дивана имел сына, названного Кутум-султаном. Он [Кутум-султан] имел двух сыновей: Пайанда-Мухаммад-султана и Турсун-Мухаммад-султана, в бозе почившего.

Махмуд-Шах, сын Санджар-султана, имел одного сына по имени Халык-Мухаммад-султан.

Что касается подробностей о детях Ходжа Мухаммад-султана, сына Абу-л-Хайр-хана, то они таковы. Он имел трех сыновей: 'Араб-султана, Бобай-султана, Джанибек-хана. От 'Араб-султана потомства не осталось. Бобай-султан имел сына по имени Кепек-султан.

Джанибек-хан имел двенадцать сыновей в таком порядке: Кистан-Кара-султан, Пир-Мухаммад-султан, Рустам-султан, который был известен под [именем] Мухаммад-'Умар, Йар-Мухаммад-султан, Джани-Мухаммад-султан, Сулайман-султан, Суфи-султан, Асфандийар-султан, Пайанда-Мухаммад-султан, Дуст-Мухаммад-султан, Шах-Мухаммад-султан, Искандар-хан. [357]

Кистан-Кара-султан, сын Джанибек-хана, имел двух сыновей : Кылыч-Кара-султана и Джани-Кара-султана.

Что касается Пир-Мухаммад-султана, сына Джанибек-хана, то он имел четырех сыновей: Падишах-Мухаммад-султана, Махди-султана, Шах-Мухаммад-султана и Дин-Мухаммад-султана. Из их числа был сын у Шах-Мухаммад-султана по имени Баки-Мухаммад-султан.

Рустам-султан, сын Джанибек-хана, который был известен под [именами] Узбек-хана и Мухаммад-'Умара, имел двух сыновей : один [из них] — Хазара-султан, другой — Пир-Мухаммад-хан.

Йар-Мухаммад-султан, сын Джанибек-хана, имел одного сына, известного под [именем] Хусрау-султан шахида.

Сулайман-султан, сын Джанибек-хана, имел двух сыновей: Махмуд-султана и Пир-Мухаммад-султана.

Шах-Мухаммад-султан, сын Джанибек-хана, имел двух сыновей: Джанибек-султана и Чолпан-султана.

Не осталось скрытым, что от Джани-Мухаммад-султана, Асфандийар-султана, Пайанда-Мухаммад-султана и Дуст-Мухаммад-султана потомства не осталось.

Что касается Искандар-султана, сына Джанибек-хана, то от него осталось четыре сына: первый — 'Ибадаллах-султан, второй — /132б/ 'Абд ал-Куддус-султан, который был известен под [именем] Дустум-султана; третий — 'Абд ал-Латиф-султан, четвертый — 'Абдаллах-хан.

От 'Ибадаллах-султана потомства не осталось, а 'Абд ал-Куддус-султан имел пятерых сыновей: Пайанда-Мухаммад-султана, Йар-Мухаммад-султана, Шах-Мухаммад-султана, Фулад-султана, 'Абд ал-Фаттах-султана.

Что касается 'Абдаллах-хана, сына Искандар-хана, то он имел двух сыновей: первым [был] Кистан-Кара-султан, вторым — Абд ал-Мумин-хан, который известен как Хан-и Шахид.

Таков вкратце рассказ об упомянутых сыновьях и потомках Абу-л-Хайр-хана. После этого будут подробно описаны деяния каждого из них. В ходе [изложения] этих важных дел будут разъяснены отношения сватовства и родственные связи, приобретенные по браку этим племенем [шайбанидов] как друг с другом, так и с ханами окрестностей и султанами окраин... [358]

РАССКАЗ О ВЫСТУПЛЕНИИ АБУ-Л-ХАЙР-ХАНА В СТОРОНУ МОГУЛИСТАНА И О ПЕРЕСЕЛЕНИИ ЕГО В ИНОЙ МИР ВО ВРЕМЯ [ЭТОГО] ПОХОДА

В мире такой есть обычай и порядок:
У человека в этом мире нет радости —
Одного он вознес из праха,
Другого низверг с трона [обладания] миром.
Не считай себя в безопасности от насилия этого горбуна,
Который возрастил много людей, как и тебя, а [затем] убил.

Так как всякое совершенство в силу необходимости, [вызванной] обстоятельствами времени, является непрочным и [сменяется] упадком, а каждое возрождение к жизни — перемещением в иной мир, и в его [времени] обычае [сменять] всякое наслаждение жизнью разочарованием, а каждое пребывание [в этом мире] — переселением, [т. е. смертью], то ни один мудрец не закладывает в этом мире, полном бедствий, основ постоянного пребывания и ни один благоразумный [человек] не утверждает в этом обиталище страха и высокомерия местопребывание симпатии и привязанности.

Стихи

Тем самым местом стояния является пустыня времени,
В которой затерялась армия Силма и Тура ¹⁰⁰.
Кроме праха [останков] хороших [людей], в этой пустыне нет [ничего].
Кроме крови государей, в этой большой чаше нет [ничего].

Целью приведения [здесь] этих слов является следующее.

Когда Абу-л-Хайр-хан очистил и освободил от колючек мятежа и мусора [злостных] козней мятежников и бунтовщиков территорию Дашт-и Кипчака и Хорезма, всех крепостей и местностей [вдоль] северных границ до окрестностей земель Фарангистана и до окраин областей Могулистана, [когда] он подверг наказанию некоторых родственников и злостных людей, которые сморщили свое чело толкованием айата злобы, а некоторых заставил скитаться в чужих странах, и [когда] он с султанами [того] времени при помощи [установления] родственных отношений заложил основы дружбы и фундамент союза, у него возникло внезапно желание завоевать остальные земли Могулистана, которые находились во власти могульских султанов, и он приказал собрать доблестные войска. Были отданы царские указы, обязательные к [359] исполнению, о том, чтобы все главы и военачальники эля и улуса богом хранимых стран в назначенное время со своими десятками, сотнями /133а/ и тысячами присоединились к августейшей свите на берегу реки Атил ¹⁰¹, а сам [Абу-л-Хайр-хан] своей собственной благородной персоной занялся осмотром воинских доспехов, лат и средств сражения. Войску, убежищу победы, он выплатил из благоустроенной казны жалованье.

...Короче говоря, когда берег реки Атил стал местом расположения величия [Абу-л-Хайра-хана], волноподобные полки войска Токмака ¹⁰² в соответствии с указом пришли в движение со всех сторон и окрестностей с целью завоевания страны племен (аквам) караунасов и в установленное время присоединились к августейшей ставке.

Из-за многочисленности армии и большого обоза пространство побережья реки Атил стало настолько тесным, что по виду напоминало кишащий муравейник, несмотря на то, что некоторые племена (аквам) той территории с их скотом еще не присоединились к августейшему кортежу. Из-за недостатка пастбищ ('алафхвар) возникла мысль ударить в барабан выступления в путь. Поставив ногу, попирающую небо, в стремя, подобное полумесяцу, он повернул поводья чистокровного коня счастья в сторону места кочевий (йуртгах) киргизов и калмаков.

Стихи

От звуков, [возвестивших о] выступлении хана вселенной,
Тотчас же затряслась земля и время,
Задрожала гора, заколыхалась степь.
Крики войска достигли небес,
Со всех сторон появились знамена.
Приблизились идущие толпами войска.
Из-за бурного кипения войск, [двигавшихся] по бездорожью и по дороге.
Пространство земли стало тесным для войск ¹⁰³.

Знамена, достигающие вершиной Сатурна (Кейван), благородством [подобного] солнцу [Абу-л-Хайр-хана] прошли через окрестности Ала-Тажа и, обеспеченные защитой творца-хранителя, выступили по дороге через йайлак Кызыл-Надир ¹⁰⁴. И когда после прохождения [нескольких] переходов и перегонов местом расположения лагеря величия стал Йети-Кудук ¹⁰⁵, искусный фарраш — «Он выращивает облака тяжелые» ¹⁰⁶ — раскинул на краю неба темно-синий шелковый полог, и посыпал густой, тяжелый снег, и полил буреподобный дождь, и начал дуть сильный [360] ветер, а холод достиг крайней степени. И так как в этом году случилось так, что зимний сезон (фасл-и шата') в сравнении с другими годами был особенно холодным, мир освещающее солнце от стыда пряталось большую часть времени в покрывало туч, а тучи с плачем и стенанием рассыпали белый жемчуг дождя и снега. Стихи...

Но поскольку желание достижения достоинства [ведения] священной войны (джихад ва газат) укоренилось в благословенном ханском сердце с чрезвычайной силой, то он не стал ждать, пока прекратится холод, а с твердым намерением, уповая на бога, поднял знамена выступления. Мнение благородством [подобного] солнцу [Абу-л-Хайр-хана] бросило луч повеления, чтобы шахзаде Кучкунчи отправился вперед в качестве манглая вместе с Эмир Йулдуз-тарханом, Хасан-бек ойратом, Джалал-огланом, Сатилмиш найманом, Са'ид-бек конгратом, Тимур маджаром, Ташбек кипчаком и некоторыми другими [лицами] из эмиров и баскаков.

Когда местом расположения августейшего лагеря стал Ак-Кишлак ¹⁰⁷, вновь холод усилился /133б/ до такой степени, что [дальнейшее] продвижение и прохождение [пути] попало в узел затруднения. По этой причине, имея в виду сохранение здоровья многочисленных звезд свиты, благороднейшая мысль [Абу-л-Хайр-хана] склонилась к остановке и перерыву [движения].

В это время здоровье [Абу-л-Хайр-хана], и [до того] не вызывавшее восторга, уклонилось с большой дороги нормального состояния: неожиданно появился [у него] сильный (буквально жгучий) жар. Это несчастье длилось три дня и завершилось кровавой диарреей. И несмотря на то, что 'Абд ар-Раззак Нахичевани, который был [одним] из искусных врачей, одерживавшим победы [над болезнями], и [который был] мулазимом у победоносного стремени [Абу-л-Хайр-хана], прилагал к лечению [хана] деятельное старание, приступ болезни усиливался день ото дня и час от часу и возникали все новые губительные и неизлечимые болезни. Стихи...

Так как хан, отмеченный счастьем, совершенно твердо знал, что та болезнь неизлечима, он полностью смирился с наступлением этого неизбежного несчастного события, а руку положил на подол этого бедствия и обратился с надеждой к Ка'бе покаяния и возвращения к богу. Он завещал своим могущественным детям и счастливым потомкам дружбу и согласие; много и наставительно говорил ¹⁰⁸ им об опасности последствий вероломства и разногласия и о результате противоречия и вражды.

После этого дыхание его стало затрудненным и [361] прерывистым и он приступил к произнесению слов, свидетельствующих об исповедании мусульманской веры ¹⁰⁹. И так вдохновенно он стал произносить слова о единстве божием ¹¹⁰, что ангел смерти благосклонно ответил: «Вот я». Птица души его вылетела из клетки тела и свила гнездо в цветнике вечности. «Поистине, мы принадлежим Аллаху и к нему мы возвращаемся» ¹¹¹.

Не осталось тайным, что хан, отмеченный счастьем, переселился из мира тленного в вечный дворец, выслушав ухом согласия обращенную к нему речь о возвращении [к богу], в возрасте пятидесяти семи лет в восемьсот семьдесят четвертом году ¹¹², соответствующем году мыши. Стихи...

Одним словом, когда хан натянул на лицо покрывало небытия, войско, в том самом составе, настолько расстроилась, что указание — «Лица в тот день открытые» ¹¹³ — получило ясное доказательство. В конце концов, тарханные эмиры, укрепив его августейший труп на быстроходного скакуна, доставили его к могилам его великих отцов и погребли его по суннитскому закону после произнесения похоронной молитвы. [Стихи...]

РАССКАЗ О ПОТРЯСЕНИИ ОСНОВ ОБЩЕСТВА ШАЙБАНИДОВ ПОСЛЕ КОНЧИНЫ АБУ-Л-ХАЙР-ХАНА И ПОДНЯТИИ В ДРУГОЙ РАЗ ЗНАМЕНИ МОГУЩЕСТВА ТОЙ ДИНАСТИИ БЛАГОДАРЯ БЛАГОДЕНСТВЕННЫМ СТАРАНИЯМ ШАЙИБЕК-ХАНА, СЫНА ШАХ-БУДАГ-ХАНА, ПО ВОЛЕ БОГА, ПОМОГАЮЩЕГО ИЩУЩИМ

|134б| ...Подробности этого краткого изложения таковы. Когда Абу-л-Хайр-хан с помощью несомненной поддержки [всевышнего] очистил и освободил цветник стран от колючего кустарника злодеяний, [совершавшихся] лицемерными родственниками и чужестранцами, /135а/ а зеркало [души] идущих по пути истины вновь отполировал, [очистив] от ржавчины враждебности вероломных людей, он переселился из этой бренной обители в мир вечности. Шайх-Хайдар-хан, сын Абу-л-Хайр-хана, приступив к делу управления и властвования, занялся собиранием улуса в одно целое. Так как Шах-Будаг-хан, сын Абу-л-Хайр-хана, еще при жизни своего счастливого отца и в расцвете дней юности отправился в мир вечности, умудренные опытом и знающие [люди] того племени заметили следы зрелости ума и совершенства на челе сыновей Шах-Будаг-хана, каковыми были Шайибек-хан и Махмуд-Шах-султан, [и] поручили этих счастливых уйгуру Бай-Шайху, который был из [числа его] старых и достойных доверия людей. Когда Абу-л-Хайр-хан умер, шайбанидские эмиры [362] объединились и, забрав братьев у уйгура Бай-Шайха, бразды воспитания царевичей вложили в длань способностей Карачин-бахадура.

В это время, когда Шайх-Хайдар-хан принялся закладывать основы ханства, по причине, что он не облачил свою особу в одеяние знания дела и в одежды государева величия, вновь бессмысленные [в своих требованиях] претенденты, которые в отдаленных уголках неизвестности, втянув голову в воротник неудачливости, а ногу поставив на подножье незавершенности, некоторое время наблюдали за теми самыми событиями, а потом сразу же поставили палатку в степи обнаружения и скрытые мрачные помыслы о скручивании человеческих жизней узлом силы с блеском вынесли в место проявления действий. С наследниками [правителя] государства они заложили основы бунта и мятежа. В том числе и Саййидек-султан, сын Хаджи Мухаммад-хана, Абак-хан, сын Саййид Махмудека, сына Хаджи Мухаммад-хана — из шайбанидов, Джанибек-хан, сын Барак-султана, — из султанов, [происходящих от] Тукай-Тимура, а также Буреке-султан и несколько эмиров, например, Аббас мангыт, Муса-Йамгурчи приступили к объявлению слов неблагодарности и приложили энергию к искоренению рода Абу-л-Хайр-хана. Наконец враждебно настроенные султаны, объединившись с Ахмад-ханом, без объявления напали на Шайх-Хайдар-хана и удостоили его счастья [принять] мученическую смерть.

Когда погиб Шайх-Хайдар-хан, который приступил было к обычаям [оказания] помощи и поддержки своим племянникам, Карачин-бахадур вынужден был, уповая на бога, отправиться с вышеупомянутыми царевичами в ставку Касим-хана, который был из потомков Кутлук-Тимур-хана.

Касим-хан встретил прибытие царевичей с почетом и уважением; он поручил их Тимур-беку, который был [одним] из наиболее великих и уважаемых его [людей].

Когда враждебно настроенные султаны узнали о том, что царевичи прибегли к защите Касим-хана, они, и в том числе Ахмад-хан, Абак-хан и Аббас-бек мангыт, воспылали враждой к Касим-хану и направились в сторону Хаджи-Тархана.

Короче говоря, после прибытия противников вышеупомянутый хан, укрепившись в крепости, в течение нескольких дней проявлял старательное усердие в деле защиты царевичей. Когда же он заметил со всей несомненностью следы слабости и признаки недостаточности во внешних приметах действий своих высокопоставленных особ, он потребовал к себе Карачин-бахадура и со всей ясностью любезно представил ему суть дела: «Эта крепость может быть завоевана той шайкой [врагов]. При создавшемся [363] положении выход состоит в том, чтобы ты забрал царевичей /135б/ и со всеми мерами предосторожности и предусмотрительности направился бы в какую-либо сторону».

Тогда же Карачин-бахадур с соизволения вышеупомянутого хана вывел царевичей из Хаджи-Тархана и направился в свою икту. По дороге к ним присоединились сорок человек из улуса кушчи, которые были из [числа] старых и верных людей этого рода. Вознамерившись с этими сорока всадниками преследовать врагов и отомстить [им], они разожгли огонь грабежа и расхищения в ставке Абак-хана и убили одного брата и одного сына упомянутого хана. [Затем] они сделали длительную остановку в некоторых пунктах. В то время со всех сторон и окрестностей присоединились к ним бахадуры, отличавшиеся храбростью, [так что] численность войска царевичей достигла ста пятидесяти всадников.

После этого их беспредельной энергии была предложена [мысль] о сражении с Ахмад-ханом. Оставив пятьдесят человек для охраны стана (куш) и обоза, с сотней всадников они направились против ста тысяч испытанных в бою человек. А из этих ста человек большинство также были заняты захватом добычи и грабежом; сорок же человек начали сражение. Эта битва длилась одни сутки. По истечении указанного срока с победой и славой они вернулись в свои жилища. После этой битвы Шайибек-хану было дано прозвище «Абу-л-Фатхи», а Бахтийар-султану — лакаб «Бахадур».

В те времена из-под ног шайбанидов ушла почва пребывания их в границах стойкости; нить, [связывающая] их общество, внезапно порвалась, и правильное устройство [его] и сплочение никоим образом не осуществлялись. Каждый, насколько было возможно, старался доставить дорожный багаж [своей] жизни из водоворота, полного бедствий, на берег спасения. На том основании, что звезда их могущества находилась в закате, а светило их счастья [попало] в тенета проступка, большая часть шайбанидов в это время уклонилась с пути согласия и единодушия и вступила во враждебные отношения и состояние разногласия друг с другом.

В том числе Суйунч-Ходжа-хан, Шайибек-хан, Шах Махмуд-султан, Бахтийар-султан и некоторые другие из близких вновь очистили зеркало души от ржавчины вражды, вместе ушли из страны Дашт-и Кипчака и проводили время в разбое в степях и пустынях около Сыгнака и Сабрана ¹¹⁴.

В это время некто по имени Бурудж-оглан, также из султанов джучидского происхождения, который в то время и в ту эпоху по многочисленности слуг и свиты превосходил всех [364] происходящих от Джучи, присоединился к шайбанидам [и] склонил царевичей к тому, чтобы ногу смелости вставить в стремя храбрости [и] приступить к набегу и разграблению некоторых местностей Могулистана, которые принадлежали Кирай-хану и Джанибек-хану.

Одним словом, Шайибек-хан и Махмуд-султан, поддавшись на эту хитрость, с группой бахадуров, которые собрались под сенью их знамени, и в сопровождении Бурудж-оглана двинулись на Могулистан. Когда кортеж царевичей достиг Кара-Тала ¹¹⁵, в плен взяли дозорных победоносной могульской армии и привели пред [их] светлый взор. Когда пытками и наказанием разузнали у них об обстоятельствах [дел у могулов], выяснилось, что Йунус-хан, государь Могулистана, который с казахскими султанами шел проторенным путем согласия и единодушия, удостоился чести расположиться лагерем в местности Кара-Тукай ¹¹⁶.

Шайбанидские султаны посчитали такое положение вещей признаком счастья [и] когда /136а/ Йунус-хан, со всем войском перейдя реку Сайхун, занялся охотой, обрушились на его лагерь [и] подняли на той земле пыль тревоги и волнений. Подробности этой битвы описаны во втором отделе [«Бахр ал-асрар»] ¹¹⁷.

Короче говоря, так как солнце могущества [шайбанидов] еще не показалось из-за [пелены] затмения несчастьем и важное дело счастья еще оставалось стянутым узлом задержки, Бурудж-оглан во время того набега и поражения проиграл [свою] голову, а Шайибек-хан и Шах Махмуд-султан, приложив сотню тяжких усилий, доставили багаж своей жизни из той пучины смерти в жилище спасения. [Стихи...]

Когда Шайибек-хан и Махмуд-султан, усталые и разбитые, добрались до своего уруга, пришла в движение [их кровь] в сосудах рвения и в артериях чувства чести, а в очаге их сердец вспыхнуло пламя [желания] поднять боевую тревогу и возбудить смуту. Однако старейшие [люди] эля и улуса, которые держали речь в присутствии царевичей, не одобрили это мнение. Холодной водой добрых советов и наставлений они заставили осесть то воспылавшее пламя, а лицо победы и одоления во всем блеске показали им в зеркале обдумывания и рассудительности. Стихи...

Одним словом, под действием этих дружеских речей [шайбаниды] единодушно порешили на том, что самым лучшим выходом было бы пойти в Туркестан и там совместно с Мухаммад-Мазид-тарханом, который был хакимом той стороны от имени Султан Ахмад-мирзы, заняться устройством всех дел. На основании этого совета шайбанидские султаны отправились в Туркестан.

Когда Мухаммад Мазид-тархан, [который] был из потомков [365] Кышлыка и доброжелателем рода Джучи-хана, получил известие о скором прибытии царевичей, он поспешил встретить их и приступил к устройству больших собраний и грандиозных пиршеств. После того, как некоторое время они проводили в веселье и удовольствиях и занимались расстиланием ковра радости, по доброму совету вышеупомянутого эмира в зимнее время они перешли через реку Сайхун [и] отправились в Кара-Кул. Ту зиму они занимались набегами и грабежами на той территории.

В начале сезона весны Шайибек-хан и 'Алике-султан, посовещавшись относительно грабежа и добычи, после [этого] гадания и обмена мнениями поставили во главе отрядов для набегов Хамза-султана, Махмуд-султана и Суйунч-Ходжа-хана [и] послали их в сторону некоторых областей. В том набеге в их руки попало огромное количество имущества и скота. Однако во время возвращения путь [шайбанидским] мулазимам преградил Шах-Будаг-бахадур, который был одним из самых знаменитых на той территории храбрецов. Вспыхнуло пламя сражения. В конце концов, с помощью [дающего] вечное счастье Махмуд-султан стащил упомянутого бахадура с коня жизни. Одолевшие [врага] и одержавшие победу, они присоединились к августейшей ставке. Тогда же шайбанидские ханы с добычей, не поддающейся исчислению, возвратились из Кара-Кула в Туркестан.

Когда вести о беспорядках в областях Дашт-и Кипчака, о мятежности и заносчивости шайбанидов и о прибытии их всех на территорию Йассы и Сыгнака дошли до казахских султанов, все они с волноподобными отрядами [войск] направились в страну Мухаммад Мазид-тархана. Он испугался [этого] по причине недостаточного числа помощников и пособников и в связи с отсутствием доверия к шайбанидским ханам. /136б/ При посредничестве некоторых эмиров он сказал [им]: «Если ханы заботятся о защите чести этих [их] доброжелателей, [а это] несомненно так, то пусть они [в течение] нескольких дней повернут поводья чистокровных коней [своего] могущества в сторону стран Мавераннахра и некоторых других территорий. Я же не буду далек от обычаев мягкого, любезного [обращения с ними в дальнейшем]».

Ханы с должным вниманием отнеслись к его просьбе. 'Алике-султан укрепился в крепости Сабран, а Шайибек-султаи с остальными султанами направился в Бухару.

Вслед за этим казахские султаны достигли пределов Туркестана. Иранджи-султана, сына Джанибек-хана, они послали в Сабран. После того как воспламенился огонь убиения, 'Алике-султан был убит.

Шайибек-хан [тем временем] достиг пределов Бухары. Эмир [366] 'Абд ал-'Али-тархан, который был из потомков Кышлык-тархана, встретил августейшее ханское прибытие [с выражением] счастья. По обычаю султанов, он поместил его в чистые и прекрасные жилища. Когда о прибытии ханской особы получил сообщение Султан Ахмад-мирза, он отправил гонцов пригласить его с почетом и уважением прибыть в Самарканд. После прибытия [Шайибек-хана] он устроил высокие собрания и пиршества, относящиеся к числу самых великолепных, и обласкал Шайибек-хана царственным взором милосердия и сострадания.

Короче говоря, [Шайибек-хан] оставался в Самарканде в течение двух лет. По истечении указанного срока с бесчисленным богатством и запасами провизии он в другой раз направился в Дашт[-и Кипчак]. Бо время переезда хан остановился в месте нахождения Муса-мирзы, сына эмира Идигу мангыта. Упомянутый эмир пошел к нему на службу и из добрых обычаев служения не оставил без внимания и не пренебрег ни малейшей частичкой.

В это время Бурундук-хан казах в сопровождении пятидесяти тысяч всадников подошел с целью нападения к улусу мангытов. Шайибек-хан воспользовался удобным случаем и с близкими родственниками, соплеменниками и тремя сотнями чагатаев, которые в том походе были мулазимами у стремени принадлежности к счастью, бросился к месту расположения войска Касим-хана, который был в авангарде армии Бурундук-хана. Тотчас же ветром атаки они подняли, как солому с дороги, гору величия противников. Вслед за [тем] подошли волноподобные войска эля и улуса мангытов, и с помощью и поддержкой [Шайибек-] хана, прибежища счастья, они, [мангыты], разорвали ряды войска Бурундук-хана. Бахадуры победоносной армии внезапно помчались на противников, захватили многочисленную военную добычу и повернули поводья возвращения в ханскую ставку.

После этой славной победы [люди из] омака мангытов начертали на скрижалях своих душ знаки любви и союза с той династией [шайбанидов и] подняли знамя помощи и содействия им. Упомянутый Муса-мирза отдал свою [дочь], покрытую одеянием скромности и покрывалом целомудрия, замуж за Суйунч-Ходжа-хана.

После этого Шайибек-хан, упаковав багаж отправления оттуда, пришел в Сыгнак, а [затем], ударив в барабан отъезда из этого места, на берегу рва под Сузаком окружил Махмуд-султана, сына Джанибек-хана, казаха. После битвы и сражения упомянутый султан предпочел бегство стойкости и с помощью и при счастливом содействии своих эмиров из того водоворота несчастий [367] выбрался на берег спасения. Шайибек-хан, поспешно пустившись вслед за врагами, в окрестностях [того же места] воспламенил такой пожар убийства, потушить который, по мнению мудрых, не было никакой возможности.

В той битве Махмуд-султан, /137а/ сын Шах-Будаг-хана, достал мечом до лица Махмуд-султана, сына Джанибек-султана, и одним взмахом отсек ему нос и губу. Шайх-Мазид бахадур в том сражении нанес несколько ран Бурундук-хану. Невзирая на все это, огонь сражения все еще полыхал в центре битвы. В это время Махмуд-султан доложил Шайибек-хану: «Несмотря на то, что бахадуры победоносной армии отнюдь не тешат себя преступным [желанием] оставить обычаи мужества и отваги, а множество храбрецов войска противника уже уничтожено мечом [ваших] рабов, однако во внешних приметах действий врагов еще не обнаруживаются следы поражения и признаки бегства». Шайибек-хан, догадавшись по этой речи об истинном положении дел, сказал: «При любых обстоятельствах не следует никоим образом направлять поводья чистокровных коней могущества с этого поля битвы в другую сторону».

Одновременно с этим Саййид Шам'ун, сын Кара-Саййида, сообщил хану: «Пал конь, с помощью которого я наносил ущерб мятежникам». Несмотря на то, что у хана, отмеченного счастьем, был [при нем] только один конь, причем этот конь был одним из самых надежных верховых животных хана, он подарил его упомянутому саййиду...

Между тем на знамя [Шайибек-] хана, отмеченного счастьем, подул ветерок победы, а враги избрали путь бегства.

После этой славной победы со [всех] сторон и из [разных] стран под сенью ханского знамени собрались бахадуры, отличающиеся храбростью. Они призывали Шайибек-хана [пойти] в Хорезм. Хан, могущественный повелитель, по просьбе своих соратников пришел из Туркестана в Хорезм; ударом ярости и с каждым днем возрастающего могущества он победил и одолел хакимов той территории, которые приступили было к управлению теми областями от имени Султан Хусайн-мирзы. Вся территория до границ Астрабада была растоптана ногами победоносных воинов. После завоевания Ургенча, Хивака, Ката, Болдум-Саза, Шахр-и Вазира и других местностей и окрестностей он направил поводья чистокровных коней могущества в сторону Мангышлака и [там] остановился на зимовку.

В это время из Могулистана выступил на Самарканд Султан Махмуд-хан могул. Султан Ахмад-мирза, будучи не в состоянии оказать сопротивление, позвал на тайную беседу Эмира 'Абд ал- [368] 'Али и сказал: «Так как тобою по отношению к роду шайбанидских ханов уже доказан приоритет служения [им], нужно, чтобы ты на крыльях поспешности послал к Шайибек-хану гонца, объяснил бы мое безвыходное положение и сделал бы так, чтобы хан, могущественный, как небо, поспешно двинулся бы сюда».

Эмир 'Абд ал-'Али выслушал эти слова ухом согласия и в соответствии с приказом отправил послание, содержащее [напоминание о] помощи и поддержке Абу-л-Хайр-хана Абу Са'ид-хану ¹¹⁸, о силе прочности основ дружбы и союза, существовавших в прежние времена между их отцами, и просьбу о возобновлении этих обычаев [предков].

Просящий отправился в путь, и это послание в Мангышлаке удостоилось чести быть прочитанным [Шайибек-] ханом. Посовещавшись и посоветовавшись с эмирами и военачальниками, [Шайибек-хан] отправился в Самарканд.

Перед мироукрасительной мыслью изучающих рассказы и повествования не осталось скрытым, что в большинстве исторических сочинений этот набег на Хорезм не описан. В ряде [исторических] рассказов написано таким образом, что якобы Шайибек-хан /137б/ после ухода из Туркестана, прибыв по просьбе Мухаммад Мазид-тархана к 'Абд ал-'Али тархану, удостоился чести поступить на службу к Султан Ахмад-мирзе, на которой он и оставался до тех пор, пока не произошла битва [Султан Ахмад-мирзы] с Султан Махмуд-ханом.

Комментарии

1 Династия могулов-чагатаев. — В тексте ***. Имеются в виду ханы Могулистана, по официальной версии являвшиеся потомками чагатая. В рукописи Джурабека ошибочно — «династия могулов и чагатаев».

2 Узбеки-казахи (*** узбак-и казак).— Восточные источники конца XV — начала XVI в. называют «узбеками-казахами» переселившихся в Могулистан (Семиречье) из владений Абу-л-Хайр-хана в 50-х годах XV в. кочевников во главе с Кираем и Джанибеком и объединившихся затем, при возвращении в Приаральские степи, с оставшимися здесь узбекскими родами. Говоря о событиях более позднего времени (около середины XVI в.), Махмуд бен Вали применяет уже только термин «казак» (***).

3 'Абд ал-Карим-султан — чагатаид, с. 'Абд ар-Рашид-хана, с. Султан Са'ид-хана, был ханом Кашгарии после отца. По «Та'рих-и Кашгар», 'Абд ал-Карим-султан ханствовал 34 года, т. е. умер около 1000 г. х. (1591/1592) (Бартольд. Отчет о командировке в Туркестан, стр. 237 — 238).

4 Мухаммад-султан при 'Абд ал-Карим-хане был хакимом Кашгарии; ханом стал после смерти брата, умер в 1018 г. х. (1609/1610) (Бартольд. Отчет о командировке в Туркестан, стр. 238).

5 В рукописи Джурабека: «...Который после смерти отца, [а затем] и брата...»

6 Шуджа' ад-Дин Ахмад-хан был ханом Кашгарии после своего отца Мухаммад-хана. По «Та'рих-и Кашгар» он правил 10 лет и, следовательно, умер в 1028 г. х. (1618/1619 г.). По Махмуду бен Вали, Шуджа' ад-Дин Ахмад-хан был убит четырьмя годами раньше — в 1024 г. х. (1615 г.) сыновьями эмира Мирза Шаха («Бахр ал-асрар», 1385, л. 89а).

7 В рукописи Джурабека — «на двенадцатый».

8 Апак-хан — так называли сына Шах-Шуджа' ад-Дин Ахмад-хана 'Абд ал-Латиф-хана. Родился в 1602 г., тринадцати лет стал ханом Кашгарии. Умер, по Махмуду бен Вали, в 1036 г. х. (1626/1627) («Бахр ал-асрар», 1385, л. 92а).

9 Т. е. в год окончания Махмудом бен Вали работы над второй частью VI тома «Бахр ал-асрар» — в 1046 г. х. (5 июня 1636 г.—25 мая 1637 г.).

10 Надир-Мухаммад-хан — брат аштарханида Имамкули-хана (1611 —1642 гг.) и его наместник в Балхе; бухарский хан с 1642 по 1645 г. В рукописи Джурабека — «Саййид Надир-Мухаммад-хан».

11 Абд ар-Рахим-хан — чагатаид, с. 'Абд ар-Рашид-хана, хан в Чалыше и Турфане.

12 В тексте здесь и ниже — Бублаш-султан (***). Предводитель казахов в этом походе, очевидно, ошибочно назван в «Бахр ал-асрар» Буйдаш-султаном, так как есть сведения, что Буйдаш-султан погиб ранее этой битвы, которая была в 944 г. х. (1537/1938).

13 В рукописи Джурабека добавлено: «в Яркенд».

14 В рукописи Джурабека — «чтобы противостоять и оказывать сопротивление войску».

15 В рукописи Джурабека — «[как свое] унаследованное достояние, [так] и приобретенное». «Мал-у-манал» можно перевести и как «скот и имущество».

16 В рукописи 1385 — ***, в рукописи Джурабека *** (Килма-Карура). Местонахождение не установлено.

17 В рукописи Джурабека — «огонь отмщения».

18 Здесь игра слов: *** —«примета», «признак» и «знамя», «штандарт»; *** — «знамя», «бунчук», первоначально являлось и названием «войска», «армии» (Б у д а г о в. Сравн. словарь турецко-татарских наречий, 1869 (1960) г., т. I, стр. 398).

19 Уйгуристан. — Употребление этого термина для описываемого времени является анахронизмом.

20 В рукописи Джурабека нет слова «мира».

21 «Одновременно с этими событиями». — Выше в тексте «Бахр ал-асрар» речь шла о выступлении 'Абд ар-Рахим-хана из Турфана на Чалыш после того, как Тимур-султан ушел из Аксу в Кашгар по требованию отца, Шуджа' ад-Дин Ахмад-хана, только что ставшего ханом (в 1018 г. х. — 1609/1610 г. н. э.).

22 Перевод текста от слов «Одновременно с этими событиями в Могулистан пришел...» до слов «Его султанское величество послал против Искандар-султан казаха Хайдар-бек чораса и Мирза Хашима, хакима Аксу, с десятью тысячами войска», дан по рукописи Джурабека, так как в фотокопии рукописи № 1385 отсутствовали листы 84б, 85а.

23 Уч, он же Уч-Турфан — город в Восточном Туркестане, в долине реки Кокшаал.

24 Тимур-султан — чагатаид, сын и наследник Шуджа' ад-Дин Ахмад-хана. Известен и под именем Зийа ад-Дин Ахмад.

25 Йанги-Ард, Янги-Арт. — На современных картах — Джангарт, горный перевал (выс. 4182 м), расположен в горах Шаал-Тау, отделяющих бассейн р. Кокшаал от бассейна р. Акшийрак и хребта Терскей-Алатау.

26 Т. е. в 1019 г. (1610/1611 гг.), так как перед этим речь шла о событиях первого года правления Шуджа' ад-Дин Ахмад-хана.

27 Куча, Кусан — город и оазис в Восточном Туркестане. Незадолго до этих событий город Кучу получил в управление 'Абд ал-Карим-султан от своего дяди 'Аб,( ар Рахима.

28 Т. е. осада г. Куча.

29 Искандар султан казах — по «Та'рих-и Кашгар» и «Махмуд чорасу» был одним из четырех сыновей катаганского тора Султан Гази-султана, который пришел к 'Абд ал-Карим хану и получил от него в союргал селение Каргалык, недалеко ог Яркенда («Та'рих-и Кашгар», л. 83б; «Махмуд чорас», л. 75а) (В. Ю.).

30 Йанги-Xucap — город в Восточном Туркестане, расположен к югу от Кашгара, но здесь имеется в виду какое-то «Новое укрепление» в районе города Куча.

31 В рукописи Джурабека пропущено слово «войско».

32 Т. е. с восхода солнца до заката.

33 В рукописи Джурабека — «убиение и пленение».

34 В рукописи Джурабека вместо этого написано: «Они воспрепятствовали бежать большому числу врагов».

35 В рукописи Джурабека эта часть предложения пропущена.

36 В рукописи Джурабека — «поводья власти».

37 В рукописи Джурабека — «вытащил руку противодействия из рукава примирения».

38 В рукописи Джурабека пропущено слово «отчужденность».

39 Бадж и харадж — термин, обозначавший налоги вообще.

40 Абулай-султан — предводитель казахов; происхождение не установлено. По русским документам — правитель Саурана и хан «Казацких орд» Аблахан, Аблай (МИРМО, стр. 45, 46, 49, 307).

41 В рукописи Джурабека — «Искандар-хана, сына Худабанда-султана». Худабанда-султан — сын Курайш-султана, сына 'Абд ар-Рашид-хана.

42 В рукописи Джурабека — «вышеупомянутые эмиры». Имеются в виду несколько эмиров с войском Аксу, Бая и других мест, посланных Шуджа' ад-Дин Ахмад-ханом на помощь Абу-л-Хади («Бахр ал-асрар», рукопись № 1385, л. 86а; рук. Джурабека, л. 233а).

43 В рукописи Джурабека — «на дорогу выступления».

44 В рукописи Джурабека — «с восемьюстами».

45 В рукописи Джурабека пропущено слово «дуга».

46 Так в рукописи Джурабека — «другого».

47 Ишим-хан (Есим-хан) — брат Таваккул-хана, с. Шигай-хана (Вельяминов-Зернов. Исследование о касимовских царях..., т. II, стр. 342, 348—351, 371—372).

48 Речь идет об Ишим-хане. В дальнейшем автор называет его и «Ишим-хан» и «Ишим-султан».

49 Карачу (караджу ***). Л. З. Будагов со ссылкой на В. В. Вельяминова-Зернова («Исследование о касимовских царях и царевичах», 1864, т. II, стр. 411 — 437) переводит слово карачи как «верный слуга», «наблюдатель», «министр», наиболее близкие к хану лица. Первоначальное же значение монгольского слова караджу, карачу—«слуга», «приверженец», «подданный», «подвластный», «простолюдин», «чернь»; так назывались также «все остальные монголы, не исключая нойонов», по отношению к роду Чингиз-хана (СМИЗО, II, стр. 302, прим.). В таком значении употребляется оно в «Сборнике летописей» Рашид ад-Днна (т. II, 1960 г., стр. 48), а также у В. В. Бартольда («История культурной жизни Туркестана», т. II, ч. 1, стр. 276) (К. П.). Возможно перевести так: «...Что иногда бывает необходимым для карачу-булга шахов и государей т. е. карачу, положение которых определяется документом булга||белге||белгу] (В. Ю.).

50 В рукописи Джурабека — «в тринадцатилетнем возрасте, что соответствует тысяча двадцать четвертому году» (1615 г. н. э.).

51 Около 1024—1025 гг. х. (1615/1616 г. н. э.).

52 Так в рукописи Джурабека.

53 Примерно с 1025—1026 г. х. (1616/1617 г. н. э.) по 1027—1028 гг. х. (1618/ 1619 г.).

54 В рукописи 1385 ***; в рукописи Джурабека: *** — сват *** —родственник.

55 В тексте ***, ниже *** (л. 238б).

56 В тексте ***. Мухаддара — «покрытая покрывалом скромности».

57 Ахмад-султан, он же Пулад-хан — чагатаид, сын Тимур-султана и внук Шуджа' ад-Дин Ахмад-хана.

58 Ак-Йар — селение на р. Кокшаал, между Уч-Турфаном и Аксу (в 50 км от последнего).

59 В рукописи Джурабека — «рассеял».

60 Бай — город на северо-востоке от Аксу, в предгорьях хребта Халыктау. В тексте обеих рукописей, здесь и ниже — Пай (***), иногда Бай (***).

61 В рукописи Джурабека пропущено, начиная от слов «Ишим-султан также согласился...» и кончая «с одобрения».

62 Джам — селение в 32 км от Аксу (Старый город) по дороге в Бай.

63 Дафтар — селение по дороге из Аксу в Уч-Турфан.

64 В тексте Йилдай-тайши ***, Илдай-тайши (***), т. е. «быстрый, как ветер тайши», «ветроподобный тайши» — от тюркского *** «ветер». Об ойратском Султане-тайши см. в кн.: Златкин. «История Джунгарского ханства» (стр. 120, 197 и др.).

65 Кому л — г. Хами, расположен на восток от Турфана, в Восточном Туркестане.

66 Чилан — селение юго-западнее г. Аксу, по дороге из Аксу в Кашгар. Рядом с селением есть пустынная, песчаная местность *** - (тюрк.), о чем сказано и в тексте «Бахр ал-асрар».

67 В рукописи Джурабека «Абд ар-Рахима и Ишим-хана».

68 В рукописи Джурабека, начиная от слов «взяв с собой» и до сих пор, пропущено.

69 Йака-Арык, Яккаарык — селение на юго-запад от Бая по дороге на Аксу, на расстоянии около 50 км.

70 Кызыл [в округе] Бая — селение Кызыл, расположено в 55 км к востоку от г. Бай на р. Кызылсу, притоке р. Музарт.

71 В тексте рукописи 1385 *** (тюрк.) «старший и младший брат». В рукописи Джурабека *** — от арабского *** «все без исключения, все поголовно» (букв. далекий и близкий), что вполне подходит по контексту.

72 В рукописи 1385 ***, в рукописи Джурабека ***.

73 Примерно с 1028—1029 гг. х. (1619'1620 г. н. э.) по 1032—1033 гг. х. (1662/1663— 1623/1624 гг. н. э.).

74 Около 1033—1034 гг. х. (1623/1624—1624/1625 гг. н. э.).

75 1036 г. х. — 1626 1627 г. н. э.

76 758 г. х. — 3 356/1357 г. н. э.

77 835 г. х. — 1431/1432 г. н. э.

78 В походе Бату в Восточную Европу, который начался в 1236 г.

79 В тексте ***. В каком значении—этническом или ином — использовано слово *** —в данном случае неясно. Возможно, имеются в виду упомянутые выше в тексте четыре омака, переданные Бату-ханом Шайбани-хану. Термин *** в Кашгарии обозначал второе сословие населения — военных. Каучинами назывался один из четырех родов или четырех тысяч коренного монгольского войска, выделенных Чингиз-ханом чагатаю (Бартольд. Соч., т. II, ч. 1, стр. 153, 264; Его же. Улугбек и его время. Соч., т. II, ч. 2, стр. 34, прим. 35 и 36).

80 Ак-Орда (***), или Белая Орда, как государственное образование сложилось на основе владения старшего сына Джучи Орда-Ичена в Прииртышье и владений его младших братьев Шайбана, Шингкура, Тука-Тимура и др. К. И. Петров приводит свидетельства, показывающие несостоятельность традиции, по которой улус Орды рассматривался как придаток Золотой орды и по которой история Ак-Орды как самостоятельного улуса начинается только со времени правления Сасы-Буки (1309/1310—1320/1321 гг.) (Петров. Киргизско-кипчакские отношения). В последующую эпоху власть ак-ордынских ханов распространялась временами на весь Дашт-и Кипчак до Сыр-Дарьи, где находилась и столица Ак-Орды, г. Сыгнак. К началу XV в. Ак-Орда прекратила свое существование как под ударами Тимура, так и в силу внутренних социально-экономических процессов.

81 Йуз-Орда. — Из текста ясно, что термин йуз (каз. жуз) прилагался к Ак-Орде уже вскоре после ее образования. Поскольку именно на территории Ак-Орды складывалась и развивалась казахская государственность, то становится понятным применение этого термина для обозначения отдельных частей казахского союза, разместившихся на огромной территории Казахстана. Употребление этого термина в «Бахр ал-асрар», по-видимому, заимствованного из какого-то более раннего источника, проливает свет на применение его для обозначения отдельных частей казахского союза и несомненно помогает решению вопроса о жузах вообще. Несмотря на то, что на употребление этого термина в «Бахр ал-асрар» обращал специальное внимание еще В. В. Бартольд («Отчет о командировке в Туркестан», стр. 256), а также Б. А. Ахмедов («Государство кочевых узбеков», стр. 163), однако факт этот по какой-то странной случайности до сих пор не привлекал внимания историков казахского народа (В. Ю.). В имевшейся в нашем распоряжении фотокопии списка «Бахр ал-асрар» далее пропуск фразы *** — «считал обязательным для себя повиноваться потомкам Тугай-Тимура, получившим прозвание «ханских сыновей» и в течение всей своей жизни не выходил из повиновения им». (Эти слова из рукописи Джурабека и перевод их приведен Бартольдом в «Отчете о командировке в Туркестан», стр. 256).

82 Возможно чтение: Йадагул-оглан ***.

83 Саман, ила Саман-худат — основатель и владетель селения Саман в Балхской области, потомки которого утвердили власть Саманидов в Мавераннахре в 875 г. и владели им до 999 г. (Бартольд. Туркестан..., стр. 267—268).

84 Бахрам Чубин был крупнейшим полководцем при сасаниде Хормузде IV (579— 590 гг.) и наместником в Южном Азербайджане.

85 В тексте *** и ***. Ниже (л. 116) ***.

86 В тексте здесь *** (Имбак). Выше было *** (Имнак).

87 В тексте здесь: *** (Йанкаджар). Выше было *** (Байкаджар). У Рашид ад-Дина: Баянкеджар (***) («Сборник летописей», т. II, стр 74).

88 Имя пятого сына Мухаммад-Суфи восстанавливается по тексту, приведенному ниже.

89 В тексте *** (Ахмад-Хаджи, Мухаммад-хан). Правильнее (***) (Ахмад, Хаджи-Мухаммад-хан).

90 В тексте здесь *** (Тука-Тимур). Ниже *** (Туман-Тимур). Также у Рашид-ад-Дина: Туман-Тимур («Сборник летописей», т. II, стр. 74).

91 Йузи-Кара-хан (***) —букв. «хан с черным лицом», «покрывший себя позором хан»; *** (йузи-кара) ) — тюрк. «с черным лицом», «бесстыдный», «покрывший себя позором».

92 В тексте *** (Ит-Имган).

93 В тексте **** (Джезик). Выше было *** (Черик).

94 В тексте здесь и ниже *** (Йалык-олан).

95 В тексте *** Маладж.

96 В тексте ,— *** «сын» вместо ***..

97 В тексте ***. Правильно ***.

98 To есть с Султан Са'ид-хан могулом, сыном Султан Ахмад-хана.

99 В тексте написано *** вместо ***

100 Силм и Тур (***) — сыновья Феридуна, персидского царя из первой мифологической династии Пишдадидов. Силм считался мифологическим родоначальником семитских племен, а Тур — тюркских племен (Фирдоуси. Шах-наме, т. I, 1957, перевод Ц. Б. Бану-Лахути, прим. 2851, 2859).

101 Атил (в тексте ***)— название Атил (также Адил, Итиль) в средневековых восточных источниках носила р. Волга. Однако, по-видимому, местом сбора войск Абу-л-Хайра был берег какой-либо другой реки, название которой искажено было переписчиками.

102 Тогмак (Токмак) — токмакский улус, монгольское название Дашт-и Кипчака (СМИЗО, стр. 298; Бартольд. Соч., т. II, ч. 2, стр. 102).

103 Далее в переводе опущено шесть стихотворных строк, в которых также риторически описывается движение войска.

104 Кызыл-Надир, йайлак (***) — к северу от Ала-Тау и в направлении к низовьям р. Талас есть холмы Кызыл-Адыр (Россия. Полное географическое описание..., т. XIX. Туркестанский край, стр. 757), которые вполне возможно отождествить с упомянутым Махмудом бен Вали йайлаком.

105 Йети-Кудук (тюрк.) — «семь колодцев». Местонахождение не установлено.

106 Коран, XIII, 13.

107 Ак-Кишлак. — Местонахождение не установлено. Б. А. Ахмедов размещает Ак-Кишлак недалеко от современной Алма-Аты («Государство кочевых узбеков», стр. 59).

108 В тексте *** «насыщенный, исчерпывающий». Исходя из этих значений представляется возможным предложенный перевод.

109 В тексте *** —слова исповедания веры:*** —«Нет божества кроме Аллаха, Мухаммад пророк его».

110 В тексте***.

111 Коран, II, 151.

112 874 г. х. — 1469/1470 г. н. э.

113 Коран, LXXX, 38.

114 В тексте *** Сирак.

115 Урочище Каратал на р. Сыр-Дарье, в районе Туркестана («Прошлое Казахстана», стр. 264).

116 В тексте *** (Кара-Туй). См. прим. № 57 к извлечениям из «Та'рих-и Рашиди», ч. 1.

117 См. «Бахр ал-асрар» Махмуда бен Вали, рукопись ИВАН УзССР № 1385, лл. 44аб. Рассказ Махмуда бен Вали о нападении Бурудж-оглана на лагерь Йунус-хана и о его гибели в целом основан на сообщении Мухаммад Хайдара (см. извлечения из «Та'рих-и Рашиди», ч. 1, лл. 51б—52а).

118 В тексте ошибочно: Абу Са'ид-хан вместо Абу Са'ид-мирза. Тимуриды, как известно, никогда не носили титула хана.

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

Главная страница  | Обратная связь COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.