Описание моих служб.

1. Российскому государству служу я с 1725 года; но не имел я щастия в живых застать Петра Великого, коего указом для основанной сим государем Академии Наук, по призыванию президентскому, приехал я служить адъюнктом, а в 1730 году определен профессором. Изо всех находившихся со мной при начальном заведении Академии членов никого, окромя господина профессора Бернулли в Базеле, в живых уже не находится.

2. В 1726 и 1727 годах обучал я в нынешнем классе гимназии учеников, как в оное время все адъюнкты делали, особливо же преподавал я наставления в латинском языке, в истории и в географии; из учеников, наибольше мне чести приносивших, были: покойный тайный советник и архиятер Кондоиди и действительный тайный советник и сенатор Ададуров.

3. Как в начале 1728 года господин Фон-Голдбах, тогдашний секретарь Академии, а наконец тайный советник при Коллегии иностранных дел, за государем императором Петром II следовал в Москву, то президентским определением препоручено было мне при Академии вице-секретарство. Сию должность отправлял я по июль месяц 1730 года до поездки моей в Англию, о чем ниже.

4. Должность моя была: записка того, что делается в академических собраниях, репортовать о том обретающемуся тогда в Москве господину президенту, исполнять по присланным от него ко мне приказаниям, иметь корреспонденцию с иностранными учеными людьми и издавать в печать Академические Комментарии, из коих первые два тома в 1728 [137] и 1729 годах вышли в свет моим попечением; да и в третьем томе, выданном в 1732 году, имел я не малое участие.

5. В 1729 году общем покойного библиотекаря (а потом статского советника) Шумахера и моим старанием сочинено сокращение 1-го тома комментарий которое и переведено на Российский язык и напечатано под именем: «Сокращения Комментариев».

6. С 1728 по июль месяц 1730 года сочинял я Санкт-Петербургские Ведомости, которые в 1727 году начаты были профессорами Бекенстейном и Гросом.

7. В то же время начал я выдавать в примечания на Ведомости, которые печатались в 1728 году, единственно на Российском языке, ежемесячно по два листа, для опыта, как такое сочинение принято будет.

8. Увидев, что примечания мои приобретали охотников, сталь я с начала 1729 года выдавать такие же примечания на немецком языке, по полулисту в каждый почтовой день, которые печатались и на российском языке. Сие продолжалось по 1742 год. Разные члены Академии подкрепляли полезное сие учреждение своими сочинениями во время моего отсутствия.

9. В первых 6 месяцах 1730 года управлялся я и в канцелярских делах Академии, потому что господин библиотекарий Шумахер, правящий оными в не бытность господина президента, будучи позван в Москву, учредил меня своим наместником.

10. С 1728 года по август месяц 1730 отправлял я при Императорской библиотеке и должность суббиблиотекаря.

11. Перевод немецкого Вейсманнова лексикона на российский язык учинен моим попечением тогдашними при Академии переводчиками, коим однакож больше засвидетельствуется охота моя в услужению обществу, нежели потребное на то дело искусство, потому что тогда почти никакого знания в российском языке я не вмел и не мог усмотреть сделанные при переводе ошибки.

12. Около половины 1730 года, по удостоиванию всех членов академического собрания, наречен я господином [138] президентом Блюментростом профессором истории и членом Академии Наук, а контракт мой начался с 1 генваря 1731 г.

13. В начале августа 1730 года, по отпуску господина президента, отправился я в Англию, в Голландии и в Германию, несколько для собственных моих нужд, а больше для того, что при таком случае поручены мне были некоторые по Академии дела, а именно следующие: Академия находилась тогда в великой разстройке. Большоя часть профессоров были правлением академическим недовольны, и некоторые из знатнейших взяли абшиты. Сие обстоятельство могло Академии сделать бесславие в чужих государствах; чего ради препоручено мне было, куда я ни приеду, опровергать предосудительные слухи. Прочие мои комиссии состояли в том, чтоб уговорить новых профессоров к принятию академической службы, представить из славнейших ученых в почетные академические члены, чинить договоры с иностранными книгопродавцами о продаже книг, иждивением академическим напечатанных. Все сие я исполнил; путешествие мое продолжалось от 2 дня августа 1730 по 2-ое же число августа 1731 года.

14. В 1731, 1732 н 1733 годах читал я академические лекции. Молодой господин Ягужинский, пасынок господина президента Принценстерна, и двое господа Ренненкамфы, уроженцы лифляндские, из коих один служил в последнюю войну генералом-поручиком, препоручены были особливому моему наставлению.

15. В 1732 году начал я издавать «Собрание Российских историй» на немецком языке. Три первые части оных напечатаны были до отправления моего в Сибирь. Последние три части первого тома изданы по оставленным от меня письменным сочинениям. Господин профессор Бейер, взяв на себя труд продолжать сие собрание, издал первые три части второго тома, после чего сие сочинение остановилось по то время, как я в 1758 году получил позволение продолжать оное.

16. Сибирское мое путешествие, в коем я все страны сего обширного государства, в длину и в широту, до Нерчинска [139] и до Якуцка объездил, продолжалось почти 10 лет, Отправился я туда 8 августа 1733, а возвратился 14 Февраля 1743 года. Каким образом я сие время препроводил, о том доказывают присланные от меня в Правительствующий Сенат и в Академию Наук рапорты, равно и сочинения мои, отчасти напечатанные, а отчасти и не печатанные. Всему путешествий сочинил я точное описание. Все дороги, коими я ездил, описал обстоятельно, некоторые дороги описаны и приданными мне студентами, о городах и их уездах, в рассуждении гражданского правления, истории и географии, собирал я потребные к тому известия; пересмотрел и в порядок привел архивы во всех Сибирских городах, такоже и города Чердына, и нужное списал, которые списки составляют больше 40 больших книг в десть; остатки древностей я описал и велел изобразить в лицах; нравы, употребления, законы и проч. тамошних народов описал же; новые ландкарты отчасти сам делал, отчасти ж геодезистов, при мне бывших, делать заставлял, канцелярские и секретарские дела путешествующего академического общества все отправлял я, и господину Гмелину помогал в набирании натуральных редкостей. Многие оные труды причинили мне в Якуцке тяжкую ту гипохондрическую болезнь, которая препятствовала мне ехать до Камчатки, от которой я и по возвратном моем приезде несколько лет еще весьма сильно страдать в Санкт-Петербурге.

17. Хотя я и не был в Камчатке, но оттого никакого упущения не последовало. Господин Гмелин и я послали туда студента Крашенинникова, а потом господина адъюнкта Стеллера, коих мы снабдили общими наставлениями, по коим они все нами им препорученное и исполнили.

18. Наставление обо всем том, что историк в Сибири наблюдать должен, изготовленное мною для профессора Фишера, когда он на мое место туда отправлен был, вперед при таких же случаях основанием служить может.

19. По именному государыни императрицы Анны Иоанновны от 1 Февраля 1740 года, также и по сенатскому от 8 Февраля того ж года указам сочинил я для господина канцелярии, а [140] потом статского советника Ланге в пользу его негоциации с китайским двором некоторые известия, из коих то, что напечатать можно было, внес я в историю о реке Амуре, напечатанную в «Собрании Российских историй» и в «Ежемесячных Сочинениях».

20. По возвратном моем из Сибири приезде, главнейшее мое попечение состояло в сочинении Сибирской истории, по собранным мною архивским спискам и собственным примечаниям. Но как при переводах и при печатании находились великие затруднения, то первой том оной истории не прежде в свет издан как в 1750 год. Продолжение находится в «Собрании Российских историй» и в «Ежемесячных Сочинениях».

21. По требованию князя Бориса Григорьевича Юсупова, тогдашнего коммерц-Коллегии президента и сенатора, сочинил я в 1744 году описание о Сибирских торгах, которое я потом внес в «Собрание Российских историй» и в «Ежемесячный Сочинениях», с тем только отличием, что при печатании должно было некоторые предложения для пользы Российского интереса, мною написанные, а к общему сведению не надлежащие, выключить.

22. Латинское сочинение о найденных в Сибири тангутских письмах и о тех местах, где оные найдены, написанное мною в 1745 году, напечатано в 10-м томе Академических Комментарий.

23. В то ж время, т.е. в 1745 и 1746 годах, изготовлена под беспрестанным моим надзиранием и по сообщенным от меня известиям новая генеральная карта о Сибири, на которой поправлены бесчисленные ошибки, находящиеся в Российском атласе. С сей карты три части напечатаны при Академии.

24. И прежде и после Сибирского моего путешествия трудился я много в сочинении родословных таблиц для российской истории, наподобие той, которая находится в 1-м томе «Собрания Российских историй» о святом великом князе Александре Невском. Не удовольствовался я сочинением таких таблиц о фамилии великих князей, царей и императоров [141] российских, но и прежних удельных князей: тверских, смоленских, ярославских, ростовских, рязанских, черниговских и пр., с их наследниками, и о иных знатных родах. Сей труд приносил ту пользу, что когда в 1746 году комиссар Крекшин вздумал произвесть фамилии Романовых от древних великих князей, посредством князей Романовичей ярославских, а Правительствующий Сенат препоручил исследовать сие дело Академии, то я в состоянии был не только доказать неосновательность оного вымышления, но и сочинить новую и достоверную фамилии Романовых родословную таблицу, с приписанием лет, когда кто жил и в каких службах находился, и с продолжением императорской фамилии, от Романовых происшедшей.

25. В 1747 году его Сиятельство господин президент граф Кирило Григорьевич Разумовский, при заключении нового со мной контракта, поручил мне должность российского историографа и ректора университета. Ректорство отправлял я три года.

26. В 1749 году написал я на латинском языке сочинение о начале Российского народа и имени, переведенное и на российский язык и напечатанное на обоих языках. Сие сочинение было определено для прочитания в публичном академическом собрании; но по особливому происшествию учинилось в том препятствие, и сие сочинение не обнародовано.

27. Когда в 1752 году господин Делиль в Париже издать известие и карту о учиненных во время Камчатской экспедиции россиянами американских мореплаваниях, с истиною мало сходное, тогда из Москвы прислан был в Академии указ, чтоб опровергнуть оное сочинение изданием другого, которое было бы оного основательнее. По сей причине сочинил я на французском языке: Lettre d’un Offiсiеr de la Marine Russienne, т.-e. письмо офицера российского флота, которое в 1753 году напечатано в Берлине. Сие сочинение иностранцами переведено на немецкой и на английский языки.

28. В то же время сочинена по имеющимся при мне известиям и под моим надзиранием оным же [142] мореплаваниям карта, которая вырезана на меди в 1754, а издана в свет в 1758 году. Часть упомянутой выше сего (в 23-й статье) карты Сибирской губернии внесена тут же. Новое издание сей карты в 1773 году с прибавлением новоизобретенных американских островов учинено не по моему совету.

29. Для изъяснения оной карты сочинил я обстоятельное известие о вышеупомянутых кораблеплаваниях и учиненных чрез оные открытиях, також и о всем происшедшем при обоих Камчатских экспедициях и о всем, что в намерении таких же открытий учинено прежде. Сие известие напечатано на российском языке в «Ежемесячных Сочинениях», а на немецком в «Собрании Российских историй».

30. В начале 1754 года определился я конференции секретарем Академии, которую должность отправлял я 11 лет, не упуская притом и должности историографа. Упражнения мои, яко конференции секретаря, состояли в сочинении протоколов академическим конференциям, в пространной переписке с учеными людьми внутри и вне государства, в издании Комментариев и иных ученых сочинений и пр.

31. Не упоминая о прочих пользах иностранной моей корреспонденции, наполнены чрез оную разные порожние места новыми профессорами.

32. Новых Комментариев изданы под моим надзиранием от 4-го по 10-й том. Сверх участия моего в напечатании и пред каждым томом заглавиях, причитаю я себе заслугою и то, что изданные мною Комментарии напечатаны гораздо исправнее прежних.

33. Как в 1753 году ученый муж в Германии М. И. Тоб. Ренник издал сочинение, в коем по немецким историописателям доказать старался, что великий князь Святослав Ярославич супругу имел немецкую графиню Орламиндскую, именем Кунигунду, то я, по приглашению господина тайного советника Фон-Голдбаха, приславшего ко мне оное сочинение из Москвы, предпринял исследование оснований сего российским историям противоборствующего предложения и совокупил с оным мнение славного профессора Трейрера, [143] который в 1733 году в своем Академии приписанном сочинении мнил, что великий князь Всеволод Ярославич женат был на немецкой же графине, именем Оде. Сие мое сочинение названо: «Рассуждение о двух супружествах» и пр., которое в 1754 году напечатано без показания моего имени на немецком языке; российской перевод с оного находится в «Ежемесячных Сочинениях».

34. В начале 1755 года начал я издавать «Ежемесячные Сочинения» на Российском языке. Определено было, чтоб все члены Академии в оных трудились, издавая по очереди каждый по одному месяцу, под моим надзиранием. Но выключая весьма малое число чужих сочинений, все сделал я один. Может быть изо всех моих сочинении сие есть наиполезнейшее для российского общества. В каждой месяц напечатана была частица, состоящая в 6 листах, шесть таких частиц составляют книгу, а имеется всего 20 книг по конец 1764 года. Сим сочинениям честью служит, что они как в Санкт-Петербурге, так и в Москве приобрели много подражателей.

35. Содержание «Ежемесячных Сочинений» известно. Некоторые российские любители наук, как господин тайный советник Соймонов и господин статский советник Рычков, оными поощрены были и свои труды для общей пользы к оным приобщить. В последних двух годах присовокуплял я к оным и ведомости о ученых дедах, также и задачи по российской истории; из сих последних некоторые напечатаны и в «Собрании Российских историй».

36. Описанием Камчатки господина Крашенинникова одолжен свет единственно моим и покойного д. Гмелина наставлениям и предписаниям. При издании сей книги в 1755 году недоставало у ней предисловия и потребных для изъяснения ландкарт. Предисловие сочинено мною, а ландкарты приказал я заимствовать из генеральной карты о Сибири, о которой упомянуто в 23-м пункте.

37. В 1758 году получил я позволение продолжать издание «Собрания Российских историй» на немецком яз.,коих с того времени по 1765 год напечатано девять томов. Те же [144] сочинения находятся и в «Ежемесячных Сочинениях», на российский язык переведенные. Одного «Опыта новейшей российской истории» печатание на российском языке остановлено.

38. Под именем почтовой ландкарты сочинена под моим смотрением новая генеральная карта российского государства, на которой исправил я много ошибок, в российском атласе учиненных. Для некоторой при положении и Каспийского моря имевшейся сумнительности, издана она не прежде, как по исправлении той сумнительности, в 1771 году.

39. Равным образом заставил я сочинить две другие новые ландкарты, а именно: одну, содержащую страны между Каспийским и Черным морем, а вторую — о Оренбургской губернии со смежными странами. Обе почти окончены были в 1764 году. Они включают много нового и нарочито будут исправны, потому что при сочинении оных употреблены весьма достоверныу известия и специальные карты. Карта Оренбургской губернии издана в 1772 году.

40. Труд мой, должностям несвойственный, но понесенный мною более 20 лет, состоял в том, что я, за неимением искусных переводчиков, принужден был, все мои на российском языке печатанные сочинения в переводах сам поправлять, а многие статьи и сызнова сам переводить, сверх же того и корректуры при печатании исправлять, дабы оные сочинение не выходили в свет с погрешностями. Сие упражнение лишило меня многого времени, которое я мог бы употребить на иное что.

41. После высочайшей коронации государыни императрицы Екатерины II, в сентябре 1762 года, говорил я в публичном Академии собрании речь на российском языке, которая и напечатана. Оная касается задач Академии и до сочинений, получивших тогда награждения, коих содержание и достоинство изъяснены, и объявлены новые задачи.

42. В 1764 году сочинил я, по именному ее императорского величества указу, два описания и изъяснения гробным древностям, найденным в Сибири и в Новороссийской губернии. Сии сочинения напечатаны в последнем томе «Ежемесячных Сочинений» на российском языке. [145]

43. Некоторые предложения для учреждения новых школ, сочиненные по особливому же всевысочайшему повелению, не для публики, но единственно для ее императорского величества сочинены были.

44. Имел я честь в начале 1765 года ее императорского величества указом избранным быть к имению главного надзирания над новоучрежденным в Москве Воспитательным домом нещастно рожденных младенцов, при чем ее величество в 1-ое число генваря всемилостивейше соизволила наградить меня чином коллежского советника. Сию, хотя несвойственную моей склонности, должность принял я на себя единственно для послушания всемилостивейшему соизволению и в уповании, что притом возможно мне будет пользоваться московскими архивами для российской истории, о чем я был и обнадежен.

45. Труды мои при Воспитательном доме всяк себе представить может, рассудив, что сие учреждение, яко только за год пред тем основанное, непрестанного требовало о всяких надобностях старания, по установленному плану точного исполнения и в самые мелкие подробности вхождения; но как за тем в трудах исторических обращаться ни малейшего времени мне не оставалось, не мог я не желать скорого от Воспитательного дома переменения, что по высочайшей монархини к наукам прозорливости и ко мне неизреченной милости скоро и воспоследовало.

46. Между тем, наблюдая должность, в плане Воспитательного дома главному надзирателю предписанную, сочинил историю сего дома 1764 и 1765 годов, которая находится при Воспитательном доме в архиве.

47. В 1766 году, по всемилостивейшему ее императорского величества указу, пожалован я членом государственной иностранных дел Коллегии при московском архиве, состоящем тогда под дирекцией тайного советника Собакина, и был вместе с канцелярии советником Мальцовым, а по кончине обоих находился я один, управляя сие дело не токмо, как до того учинилось, приказным порядком, но имея всегда предметом и ту пользу, которую история российская и благосостояние государства из архив получить должны. [146]

48. Сия польза еще более распространилась всемилостивейшей государыни, приехавшей в 1767 году в Москву, указом, что мне равномерно и состоящим в сенатском ведомстве разрядным архивом, также и оставшимися от прежнего Сибирского приказа делами по желанию, пользоваться позволено было.

49. Как при отлучении моем от Академии остался я, и в отсутствии, действительным академиком и российским историографом с жалованием; так, переселившись в Москву, ничего же не оставил, что в исполнению по обеим должностям служить может. Беспрестанная о ученых дедах с Академией переписка, изобильное исторических и географических известий собрание и в пользу публики изданные книги о том свидетельствуют.

50. С другой стороны, Академия свое обо мне удовольствие засвидетельствовала избранием меня 1767 года 19 Февраля в депутаты в комиссии о сочинении проекта нового уложения, в которой должности состою я и поныне.

51. Из книг, мною в Москве изданных, первая: «Собрание некоторых проповедей, в присутствии и при гробе Петра Великого говоренных преосвященным Гавриилом Буджинским, бывшим сперва первенственным иеромонахом при флоте, а наконец епископом рязанским». Окромя изрядного красноречия, находящиеся в сих проповедях многие исторические до Петра Великого касающиеся обстоятельства в издании оных меня побудили. Напечатана сия книга в 1768 году, и прибавлено мною предисловие о житии и заслугах славного сего проповедника.

52. В то же время напечатан моим старанием Судебник царя Ивана Васильевича, с примечаниями на оный тайного советника Василия Никитича Татищева.

53. Оного же тайного советника Татищева История Российская, но неполная, и только три первые части оной, сообщены были Московскому Университету для напечатания. Университет, желая оную в печать издать, поручил старание о том иметь одному из своих профессоров. Но как список, по коему печатание производилось, бесчисленными и [147] невразумительными описками наполнен был, то, по печатании трех или четырех листов, в 1766 году упрошен я от Университета, чтоб принять на себя труд издания сей, впрочем полезной и нужной, книги. Итак, моим старанием в 1768, 1773 и 1774 годах первые три части Татищевской истории в свет выданы. А о способах, при том мною употребленных, упомянул я в предисловиях ко оным частям, в коих и некоторые обстоятельства исторические к поправлению неосновательных мнений содержатся. Приношение ее императорскому величеству, именем Евграфа Васильевича Татищева, что перед первою частью, сочинено мною.

54. Издание «Ядра российской истории», князем Андреем Яковлевичем Хилковым сочиненной, чинилось также под моим смотрением, и вышла сия книга из печати в 1771-м году. В предисловии изъяснил я родословие князей Хилковых и жизнь сочинителя.

55. «Географический словарь Российского государства», изданный в 1773 году с моим предисловием, по большей части мною сочинен, а статьи первого сочинителя мною же исправлены. Но сия требует еще многого пополнения, в чем впредь трудиться я намерен. В предисловии объявил я мое мнение о историческом общем словаре российского государства, коему сей географической основанием служить может.

56. Еще с 1771 года начал я печатать так называемую Степенную Книгу, уговорил некоторого приятеля, чтоб он на то иждивение свое употребил, потому что ни Университет и никакой книгопродавец на своем коште издания предпринять не хотел. Окончена книга печатанием при конце 1774 года. В предисловии упомянуто, как при издании я поступал, и некоторые статьи Степенной Книги, изъяснения требующие, мною поправлены.

57. Письма Петра Великого, писанные к генерал-фельдмаршалу графу Борису Петровичу Шереметеву, изданные в печать в 1774 году сыном сего славного мужа, его Сиятельством обер-камергером графом Петром Борисовичем Шереметевым, по их важности весьма заслужили то, что мне при сем случае учинить возможно было. В [148] предисловии ко оным письмам описал я фамилии Шереметевых родословие с показанием того, что в родословных и в разрядных книгах и в архивах о службах их упоминается, а паче изъяснил я славные дела фельдмаршальские по оным письмам и по другим из архив взятым известиям, имея при том главнейшим предметом истории Петра Великого, коей великую часть сие мое сочинение заключает.

58. Не поставляю себе в услугу, что некоторые иностранные Академии и ученые сообщества вне и внутрь империи меня к сочленам своим причитают. Сия честь должна была бы основаться на подлинных в пользу тех сообществ изданных опытах. Но таких прочие мои должности по сие время подавать не допустили, окромя одного сочинения о рыбьем клей, Парижскою Академией Наук от меня требованного и печатанная на разных иностранных языках.

59. Итак, служу я Российскому государству пятьдесят лет и имею то удовольствие, что труды мои от знающих людей нисколько похваляемы были. Сие побуждает во мне желание, чтоб с таковым же успехом и с общенародною пользою продолжать службу мою до последнего часа моей жизни, чувствуя себя к тому Божьим милосердием еще в нарочитых силах.

М. Гл. Архив М. И. Д. — Сношения Коллегии Иностр. Дел с Моск. Архивом, книга № 390.

Г. Ф. Миллер.