МИЛЛЕР Г. Ф.

[Описание городов Московской провинции]

5. Поездка в Можайск, Рузу, Звенигород ⁴²

Я намерен был третью мою поездку предприять в Дмитров и чрез Клин возвратиться в Москву, но, будучи приглашен его сиятельством князем Николаем Михайловичем Голицыным, чтоб я побывал у него в его селе Вяземах, лежащем по большой Можайской дороге, о коем месте я напомянул с некоторым неосновательным сумнением в «Опыте новой Российской истории» (напечатанном в немецком собрании известий, до [268] Российской истории касающихся, часть V, стр. 31 б) ⁴³, что надлежит исправить, то я согласился на приглашение его сиятельства тем охотнее, что я чрез то ничего не терял, и сам князь, там будучи, может меня снабдить объяснением о всем, что там примечания достойно. Да по моему намеренью предлежал мне путь и в город Можайск, откуда я могу продолжить мою поездку и далее, смотря по способности обстоятельств. Итак, 24-го июля в 4 часа после полудни вступил я в сей путь.

Можайская дорога, коя лежит и к Гжатской пристани, в Вязьму, в Дорогобуж и в Смоленск, начинается при Дорогомиловском мосте. Сим мостом ездят чрез реку Москву, которая в вешнее время гораздо шире, нежели теперь, почему и мост не всегда одинакую меру имеет. В теперешнее время оной длиною был во 126 шагов. Он составлен из бревен, между собою сплоченных, кои лежат на воде, и сие живым мостом называется. До сих мест простирается Смоленское предместие города Москвы, а по ту сторону моста находится Дорогомиловская слобода и Смоленская ямская слобода, из коих в каждой есть по деревянной церкви. Я не известился еще, отчего мост и Дорогомиловское предместие получили свои звания.

Теперь следуют лежащие по сей дороге селения:

Голенищево — село, оное же и Троицкое по находящейся тамо большей каменной церькви, лежит при речке Сетуне, впадающей при Дорогомиловской слободе в реку Москву. Оно стоит на пригорке по левую сторону в виду, а при третьей версте дорога лежит очень близко от сего села и от реки Сетуни, которую, однакож, не переезжают. Митрополит Киприан, скончавшийся в 1405-м году, построил сне место, в коем иногда и жительствовал ⁴⁴. Такоже и иные по нем митрополиты и патриархи, свободясь от городскаго шуму и для уединения, там почасту, особливо в летнее время, пребывание имели. Также многая жители разнаго состояния, равно как и прислужники сего высокаго начальника церкви, поселились. Оным управлял потом Святейший Синод; ныне же зависит от Коллегии экономии. О сем пространнее видеть можно в Степенной книге, в 13 степени, в 23 главе ⁴⁵. Обветшавшей деревянной дом, в коем живали патриархи, стоит и теперь. Супротив онаго лежит гора, Поклонною называемая, о звании коем сказывают, что как она первым возвышенным местом, чрез которое ездят со стороны города, то предки обыкновенно крестилися перед оною, что еще и ныне у некоторых в употреблении есть.

Спасское — село, на речке Сетуни, в 10 верстах от Москвы, состоящее из 18 крестьянских дворов, с деревянною церьковью во имя Нерукотвореннаго образа. Село сие принадлежит камергеру Ягужинскому.

Мамонова — дер[евня], 7 верст от Спасского, в ней 20 дворов, принадлежит графу Ивану Григорьевичу Чернышеву. Когда не означаю речки, то разумеется, что тут нет и что жители имеют колодези, в коих по большей части есть хорошая вода.

Одинцово — село, графа Ефимовскаго, в одной версте от Мамонова, в нем 30 дворов и деревянная церьковь святаго Артемона. [269]

Яшкина и Покровское, два села по обе стороны дороги, наискось одно против другаго, не в дальнем между собой разстоянии, в 4 верстах от Одинцова; первое из них по правую, а другое по левую руку. К обоим ведут березами насаженныя аллеи, и в обоих находятся господския дворы. Последнее принадлежит камергеру князю Михайлу Васильевичу Долгорукову.

Ядрынки — дер[евня], 2 версты от Покровскаго, 22 двора, принадлежит некоторой госпоже Головиной.

Першусово — село, в 4 верстах от Ядрынок, в оном около 70 дворов, с каменною церьковию Покрова Пресвятыя Богородицы и каменным господским домом, принадлежит наследникам покойнаго... (пропуск в рукописи-Ред.) Александровича Яковлева; строение в нем изрядное.

Вязема — вышеупомянутое село князя Николая Михайловича Голицына, в 9 от Першусова, а от Москвы в 37 верстах, с почтовым станом. Там есть две речки Вяземы, которые по дороге переезжают; первая называется Малою, а другая Большею. Между ими несколько поболе версты, но вскоре потом соединяются и под общим названием Вязема в 8 верстах отсюда впадают в р. Москву. На обеих выстроены крестьянские дворы, а на последней, где кончится 37 верста, стоит на возвышенном месте господской дом с прекрасным садом да большая каменная церьковь о двух этажах, построенная царем Борисом Годуновым. Его же строения есть и стоящая подле церькви особливаго рода колокольня, каких нигде инде не видно; равным образом и плотина каменная, помощию которой Большая Вязема до нарочитаго пруда возвышена, и под оным находится мушная мельница. Вероятно, что сие село принадлежало царю Борису, еще прежде возвышения его на царство, почему можно думать, как и уверяют, что он имел здесь дом, но, уповательно, оной был деревянной, ибо ни малейших остатков, ниже следов такого строения уже не видно. То же самое можно сказать и о прежде бывшем здесь монастыре; что оной некогда был: то известно не только по изустному преданию, но и Петрей и князь Хилков ⁴⁶ то же подтверждают. Белой тесаной камень на строение возили по царскому приказанию из Москвы и из Мячкова, так, как и в нижеупоминаемой городок Борисов. Вся нижняя часть церкви построена из онаго камня, один только верх из кирпича, которой крепостию и величиною гораздо нынешний превосходит. Из древних писцовых и переписных книг 1631-го, 1656, 1675, 1676 и 1677-го годов видно, что церьковь была прежде во имя Святыя Троицы; теперь же верхняя церьковь во имя Преображения Господня, а нижняя св. Николая ⁴⁷. К оным пристроены два придела: один Благовещения, а другой Архангела Михаила, но оныя еще не освящены. Пред 1694-м годом была там деревянная церьковь во имя Николая Чудотворца, и тогда оное село называлось Никольским, что на речке Вяземе. Сие явствует из так называемых отказных книг, по коим сие село с прочими принадлежащими к оному деревнями из государеваго [270] или дворцоваго села стало быть помещичьим. Боярин князь Борис Алексеевич Голицын, которой во время малолетства Петра I весьма великия оказал государю и отечеству заслуги, получил от его величества за свою верность 25 марта 1694 года сие село и с деревнями в потомственное владение ⁴⁸. Нынешний помещик есть правнук князя Бориса Алексеевича. Отец его, князь Михайло Васильевич, украшал сие место построением удобнаго, хотя деревяннаго, дома и разведением весьма приятнаго увеселительнаго сада; два же флигеля при доме пристроил нынешний князь Николай Михайлович. Он же намерен и дом каменной вместо деревянного построить ⁴⁹, не упоминая о многих его поправлениях в саду и разведении оранжереи, от которой не только зрение чувствует увеселение, но и княжеской стол имеет пользу.

К Вяземе принадлежат деревни: Малая Вяземка, Зерновка, Бутина и Кобакова, кои все не более 5 и 6 верст отсюда разстоянием. Во всех (включая и Вязему) по переписи 1763-го году считалось 421 душа мужеска, а 397 женскаго полу, ныне налице 435 мужеска и 451 женскаго полу, так что в 15 лет [14] мужеска полу душ и 54 женскаго прибыло. Здесь примечается особливое нечто: во многих крестьянских дворах, построенных за немного лет тому назад, что в них избы не черныя, как во всей России, но едва их от мещанских дворов городских различить можно. Трубы от печей выведены из покоев на кровлю, окна гораздо более, нежели обыкновенно, больше числом и с стеклами. Между дворами несравненно больше разстояние, нежели в других деревнях, где от теснаго строения, естли в одном доме сделается пожар, то и в других, соломою покрытых, нет никакого спасения, так что целыя улицы вдруг в пепел превращаются. Сие поправление завел князь Николай Михайлович за несколько лет тому назад; он же и поныне старается, чтоб вводить сию предъосторожность у крестьян, когда они новой двор построить хотят. Правда, что сначала сие мужикам, неохотно отстающим от обычаев их предков, делало немалыя затруднения, но как князь не употребляет к тому никакого принуждения, опричь однаго благосклоннаго убеждения словами, и как он негодующим на то представляет, что он ищет в том не собственной своей пользы, но единственно их выгодности и безопасности, такоже и бедным подает руку помощи, то сие, кажется, будет эпохою для крестьян, что также и для способности путешествующих, естли они где переночевать захотят, служить будет.

Я переночевал у князя Николая Михайловича в его весьма веселом селе Вяземе, а, отобедавши, простирал 25-го июля в 4 часа пополудни на переменных почтовых лошадях мою поездку далее к Можайску следующими, по дороге лежащими деревнями.

Касарка — дер[евня], 10 верст от Вяземы, 24 двора экономическия.

Подлипки — дер[евня], 5 верст от Касарки, 20 дворов, экономическая.

Кубинское — село, 3 версты от Подлипок, в нем 10 дворов и деревянная церьковь Архистратига Михаила, экономическое. [271]

Иконникова — дер[евня], 3 версты от Кубинскаго, 10 дворов, экономическая.

Пара — дер[евня] в 8 верстах от Иконниковой, в ней 30 дворов, экономическая. Из здешних болотистых мест и разных малых озер имеет свое начало река Пара, коя впадает в реку Протву, а Протва впадает под Серпуховым в Оку. Здесь есть также почтовой стан, разстоянием в 29 верстах от Вяземы.

Я переночевал в Наре по причине той, чтоб в ночное время не прибыть в Можайск; выехал оттуда 26-го июля при возхождении солнца, взявши свежих лошадей.

Крымское — село в 3 верстах от Нары, лежит на пруде, в нем 12 дворов с деревянною церьковью, принадлежит Ивану Васильевичу Янову.

Ляхова — дер[евня], 2 версты от Крымскаго, 10 дворов, принадлежит оному же помещику Янову.

Каппань — дер[евня], 5 верст от Ляхова, 20 дворов, при речке Каппани, впадающей в Нару. Разныя помещики владеют.

Шалковка — дер[евня] в 3 верстах от Каппани, 18 дворов, экономическая.

Землина — дер[евня], 2 версты от Шалковки, 4 двора, принадлежит князю Александру Александровичу Голицыну.

Маденовка — дер[евня], 6 верст от Землиной, в ней 33 двора, принадлежит князю Дмитрию Юрьевичу Трубецкому.

Пушкино — село в 6 верстах от Маденовки с каменною церьковью, от дороги в левую сторону в виду, принадлежит одному из князей Волконских. (Иногда погрешить мне можно в именах помещиков, а особливо когда деревни лежат в сторону от дороги, потому что тогда принужден бываю единственно полагаться на словах подводщиковых.)

Ведомка — речка между прежним селом и следующею деревнею, впадает в Москву.

Рылкова — дер[евня], 4 версты от Пушкина, влево от дороги в виду, принадлежит некоему Петру Петровичу Савелову, фамилии патриарха Иоакима, жившаго во время малолетства императора Петра Великаго. Сказывают, что сей патриарх живал здесь времянно, и тогда была она деревня патриаршеская, которою, так, как и другия патриаршеския волости, отдал он своим сродственникам.

Можайск — город на речке Можайке, впадающей недалеко оттуда в реку Москву, в 12 верстах от Маденовки, 33 от Нары и 99 от Москвы, щитая сие разстояние по нынешним верстовым столбам, что прежде за 90 только верст почиталось. Мнение тех, может быть, справедливо, кои думают, что умножение верст от новых землемеров не так для точности, но более угождая ямщикам учинено. Естли сие подобным образом во всей России продолжаться будет, то, без сумнения, казна понесет от того немалой убыток. В прежния времена дороги столь же исправно, как и теперь, а может быть и изправнее, измерены были. Различием старых и новых [272] верст не уничтожается сие сумнительство. Прежния версты содержали в себе по 1000 сажень, итак вдвое против нынешних. Естли же справиться по Гидрографическому описанию России, сочиненному повелением царя Алексея Михайловича, то найдется, что разстояние между многими местами точно такое же считалось, как и после ⁵⁰ (Далее зачеркнуто: Что же иностранцы в Российских милях по 5 верст положили, в том нет ни малой важности. Они, может статься, полагались в том на казанские чумкасы ⁵¹, которые почти той же меры, но они никогда за Российскую меру не приняты были. — Ред.). Есть примеры, что дорога сокращалась, когда вырубали дремучия леса, умащивали непроходимыя болота или открывали ближайшую дорогу вместо прежней окольной. Но по какой причине захочет кто избрать дальнюю дорогу, когда проложена кратчайшая? (Далее зачеркнуто: Естли показать тому причины и утверждать доводами, трудно бы было новым землемерам. Они обвиняют в несправедливости предшественников своих, а сии бы, естли б живы были, со излишеством, может быть, оную укоризну им возвращали. — Ред.)

Мое прибытие в Можайск воспоследовало 27 июля в 9 часов пред полуднем. Тамошней воевода, живущий на краю города или предместия при самом въезде, просил меня, чтоб я стал у него в доме, потому что в городе нет таких домов, где бы я мог на квартире стоять. К сей в разсуждении меня учтивости побужден он был письмом, писанным к нему от его сиятельства господина генерал-порутчика и губернатора московскаго графа Федора Андреевича Остермана.

Подлинно, по наружному виду Можайск — самой бедной город, дворы ни малаго преимущества пред деревенскими не имеют, но как в деревнях я стою в крестьянских дворах, так и здесь был бы доволен всякою назначенною мне квартирою, однакож принял я дружелюбное от воеводы предложение с благодарностию и имел от того выгоду, что находился у източника, из коего потребныя мне известия почерпать мог. Г. майор Василей Алексеевич Жохов (так зовут здешняго воеводу) есть человек хороших качеств, бывший воспитанником Сухопутнаго шляхетнаго кадетскаго корпуса, особливыя оказал он успехи в практической математике. Посему он имеет причину желать лучшаго места, потому что здесь не может в пользу употреблять того, чему он обучился.

Первое, ходил я в Можайске по городу в провожании услужливаго воеводы. Каменная крепость на возвышенном месте при реке Можайке — такая, как в древния времена строить обычай был, — не содержит ничего, опричь церкви и воеводской канцелярии. У большей части здешних жителей дворы соломою крыты. Я зашел в одну купеческую лавку, где продаются всякаго роду мелочные вещи, каковые здесь разходятся. Купец ценил все свои товары в 200 рублев, но и сего показалось мне много. Пролом, имеющейся в городской стене, приписывают полякам, кои в 1618 году городом овладеть домогались, однакож его не взяли. Разныя удельныя князья великокняжеской фамилии управляли в свое время [273] Можайском. Место, где они живали, показывают супротив крепости на пригорке (Далее зачеркнуто: по левую сторону речки Можайки. Но зачем же не жили они в крепости? Может быть, затем, что тесное положение в оной было бы для них весьма неспособно или казалось им, что могут довольно жить безопасно посреди своих подданных, или, может быть, следовали они в том примеру других городов, где князья не в самых крепостях живали. Для описания же произшествий и настоящаго состояния города потребно особенное сочинение. — Ред.).

В тот же день в 4 часа после полудня поехал я вместе с воеводою, чтоб посмотреть Лужецкой монастырь. Сей монастырь есть мужеской, лежащей на правом берегу реки Москвы в 1 версте от города выше устья речки Можайки. Он обнесен каменною оградою, а внутри онаго находятся две каменныя церкви: Рождества и Введения Пресв. Богородицы, из коих последняя с приделом Сошествия Св. Духа, а подле первой есть небольшая, но искусным образом построенная кругловатая каменная ж церьковь во имя св. Ферапонта, сего монастыря основателя (Далее зачеркнуто: коего память 25 маия совершается. Неизвестно только то, по какой причине поставлена в церкви гробница сего святаго, как будто бы мощи его там опочивали. Ибо в Четии-Минеи стоит, что он погребен в Константинополе. — Ред. К этому тексту имеется вычеркнутое подстрочное примечание: В разсуждении сего будет следовать поправление в «Описании города Можайска». — Ред.). Под преогромной колокольнею в нижнем подземном своде погребены многие особы фамилии Савеловых, над коими надгробныя камни лежат наподобие гробниц. Имена погребенных явствуют по надписям, частию на надгробных камнях, частию же на стенах находящимся. Монастырския кельи суть равным образом каменныя, коих теперь поновляют. В сем монастыре положено по штату 12 монахам, но их теперь только шестеро, в коем числе 4 иеромонаха. Настоятель онаго архимандрит втораго класса. Теперешний, по имени Венедикт, недавно переведен сюда из Ростова и имеет заседание на нынешний год в Московской Святейшаго Синода канторе.

По прибытии нашем из монастыря поехали мы еще в преждебывшей город Борисов, которой по канцелярскому штилю обыкновенно городком называется, хотя он, не считая развалин тамошняго каменнаго здания, ничто более простаго села не составляет. Звание показывает основателя онаго, то есть царя Бориса Феодоровича Годунова, равно как и город Борисов, или Царев Борисов, что на Донце повелением его построен. Заподлинно неизвестно, в которых имянно годах строение произведено, но как все время правления сего царя содержит только 7 лет, то сие обстоятельство большой важности не заключает. Естли положить, что он завел сие строение еще прежде возведения своего на царство, то напротив и того сказать можно, что едва ли бы он назвал оной по своему молитвенному имяни; гораздо вероятнее кажется, что строение произведено в последния годы его царскаго правления, почему и не совсем отделано. Посему также легко объяснить можно, зачем ни в котором российском летописце тогдашняго времяни никакого известия о том не находим, что [274] самое и служит мне извинением, что я не упомянул о том в «Опыте новой Российской истории» ⁵².

Городок Борисов лежит в 10 верстах от Можайска в южную сторону, на левом берегу реки Протвы, произтекающей из-под востока и простирающей свое течение отсюда к городу Верее, которой разстоянием в 10 верстах от Борисова. Царское намерение при строении сего места, кажется, было то, чтоб лучше оборонить Москву от опасаемых тогда со стороны поляков нападений. Крепость построена из белаго камня и кирпича четвероугольная, по древнему обычаю с стенами вышиною от двух до 3-х сажень и с башнями, коих вышина и до 6 сажень простирается. Одна токмо сторона сей крепости, лежащая к реке Протве, и одна башня обвалились, а остальныя три стороны стоят еще в целости. Стены содержат в окружности не более 108 сажень, из коего малаго пространства можно заключить, что крепость не для помещения обыкновеннаго гарнизона, но единственно для убежища жителей деревенских и для защищения себя оттуда от нападений неприятельских была назначена. Вокруг обведена она глубоким, крутым и широким рвом, которой, хотя без воды, но препятствует, что без великаго труда к крепости подойти невозможно. Для сей причины не мог я измерять окружность и вышину стен и башен, которое известие получил я из канцелярии города Можайска. Вне рва по той стороне крепости, которая лежит к Можайску, стоит большая каменная церьковь с колокольнею, до самаго верха каменною. Сказывают, что колокольня вышиною превосходит и Ивановскою колокольню, что в Кремле Московском. Однакож в оной помощию довольно способной каменной лестницы вверхь, даже до самаго яблока взойти можно. Господин воевода уверял меня, что он туда взходил, но для меня было бы сие тягостно. Я не хотел также терять время, чтоб послать туда переводчика Андреева. Можно легко поверить, что по падении Годуновской фамилии церьковь осталась не довершена и не освящена. Внутри не украшена она святыми образами, да и на колокольне не видно креста. Что строение не окончано сие, подтверждается и тем, что через ров нет мосту, коему по-настоящему надлежало быть каменному, дабы соответствовать крепостному и церковному зданию. В том нет сомнения, что ему было быть между церьковью и крепостью, однакож не видно ни малейших следов, чтоб тут что-нибудь такое было или, по крайней мере, начато. Напротив же того, каменная плотина, коею тамошняя небольшая река Протва запружена, находится еще и поныне.

В «Истории о мятежах» на стр. 226 ⁵³ напечатано следующее, что разумеется 1618 году, когда поляки Москву осадили: «Поиде королевич из Вязьмы и ста в Борисове городище, от Можайска 7 верст, и приходяху в Можайску многажды и выходяху из Можайска ратные люди, бишася с литовскими людми и бои быша многии, на обе стороны многих людей побиваху и отходяху опять в Борисов и стояху немалое время в Борисове и тесноту делаша великую Можайску».

Пред сими остатками лежит село с деревянною церьковью, около [275] 60 дворов заключающее, которое никакого другаго звания не имеет, опричь что слывет также Борисовым городком. К оному причисляются, еще другия 4 поблизости деревни. Жители в оных слывут старых служеб служилыми людьми, а не крестьянами, и кажется, что их предки определены были единственно для защищения сего места. Число оных по переписи, учиненной в 1763-м году во всех сих деревнях, изо 139 дворов состоящих, простирается до 445 душ мужескаго пола, кои положены в подушной оклад и имеют свое пропитание от земледелия. Когда одна деревня, населенная государевыми крестьянами, называется непахотною слободкою, то сие должно разуметь по древнему обычаю, когда некоторые государевы крестьяне платили свои подати от земледелия, а другие вместо того изправляли особенныя должности. Оных в 40 дворах щитается 97 душ, кои платят подушныя деньги, а от всех вообще собирается оных 1269 рублев 40 коп. Сии и лежащия в сей окружности помещичьи деревни составляют Борисовской округ, которой до 1731 года от Можайска зависел, но по причине бывших тогда от жителей на можайскаго воеводу жалоб приписан был к Верее, почему на новой карте Московской провинции так и означено, однакож сие учреждение еще в 1773-м году отменилось. Борисовской округ тогда по прозьбе жителей опять присоединен был Можайску, почему и на карте оное исправить надобно будет.

Сколь маловажен Борисов городок в разсуждении своих жителей, однакож 13-го числа сентября бывает там ярманка, на которую съезжаются купцы из Можайска, Вереи и Боровска. Разумеется, что никаких товаров, окроме крестьянских надобностей, туда не возят. По дороге к Верее есть там на Протве мост.

Я удовольствовал мое любопытство в Можайске тем, что потребовал на другой день и получил некоторые письмянные известия из воеводской канцелярии, кои, с тем, что я сам приметил или что мне известно, особливое описание о сем городе составлять имеет.

От Можайска желал бы я ехать к Конацкой пристани, яко в Можайском уезде Петром Великим заведенному месту, разстоянием в 61 версте от Можайска, которое ради водянаго оттуда ходу в Петербурх процветало, но оное уже не принадлежит к Московской провинции — соединено с немалым числом деревень с Смоленским наместничеством и сделано городом, почему я положил пределом моего путешествия Можайск. Чтоб мне не ехать обратно тем же путем, коим я вперед ездил, были две дороги: одна через Верею, другая через Рузу. Я избрал последнюю, потому что на оной лежит еще другой город, то есть Звенигород и славной монастырь св. Савы Сторожевскаго.

27-го июля после полудни в 4 часа отправился я из Можайска, уповая, что приеду еще засветло в Рузу, коего разстояние от Можайска прежде за 20 только почиталось, но оное содержит по новому измерению 24 версты. Однакоже туды ускорять не удалось, потому что ямской управитель вместо почтовых лошадей дал мне крестьянских.

Сначала переехал я через реку Москву в одной версте ниже [276] Лужетскаго монастыря, а в 1½ верстах выше устья речки Можайки. Сие учинено без малейшаго затруднения, ибо речка едва была глубиною по колено; она же и на дне камениста. Во время высокой вешней воды переправляются через оную на плоту. Она течет здесь по низским и луговым местам, со многими кривизнами, но вскоре потом земля поднимается по обеим сторонам до нарочитых высот, на коих есть хорошая пахотная земля. В Можайске осведомился я обстоятельно о източниках реки Москвы, потому что из ландкарт не можно получить точнаго и основательнаго об оных известия. Люди, кои об тех местах заподлинно известны, объявили мне следующее: река Москва начинается в 40 верстах за Можайском из болота, поблизости деревень Дровниновой, Сальковой и Михалевой. Из самаго того же болота, которое продолжается несколько к югу, вытекает также река Протва. Недалеко от източника дорога к Гжатской пристани, к Вязьме и далее лежит чрез реку Москву, так что източник останется от дороги влево.

Теперь следуют лежащия по дороге до Рузы села и деревни.

Ильинская Зарецкая слобода, на левом берегу реки Москвы, супротив Лужецкаго монастыря, причисляется еще к городу Можайску. Пахотныя земли простираются со всех сторон почти до самаго городскаго строения, так что весьма мало остается места для выгону скота; сие примечание мне показалось здесь необычайным.

Тетерина — дер[евня] в 5 верстах от Можайска, 30 дворов, экономическая.

Радчина — дер[евня], 5 или 6 верст от Тетериной, в ней 30 дворов, принадлежит наследникам покойнаго графа Ефимовскаго. Перед приездом туда должно ехать мимо большаго лесу, принадлежащаго сей же фамилии, о чем для того напоминаю, что в здешних странах большия леса уже несколько редки. Сия деревня лежит при озере, из коего вытекает речка Озеренка и впадает в Москву; на речке построена мельница, а на озере находится островок и на островке маленькая роща, в коей стоит беседка. Несколько верст подалее, на правой стороне дороги, разстоянием побольше версты оказывается просеченный в разныя стороны для прогулки лес с другими украшениями.

Клементьева — слобода, иначе Введенское село называемая, главное место Ефимовских деревень, в 5 верстах от Радчины, на речке Исконе, впадающей в Москву. Здесь есть господской дом каменной изрядной, увеселительной и плодовитой сад с большею каменною церьковью; в нем до 60 дворов крестьянских. Аллея, усаженная большими липами и довольно широкая, так что две кареты свободно по ней проехать могут, ведет отсюда к следующей Карцовой слободе. Все оныя украшения завел прежний владелец сих деревень князь Борис Иванович Прозоровский для собственнаго своего увеселения. Он умер бездетен. Естли нужно знать, каким образом сия вотчина досталась на государя, когда после него остались наследники, то можно будет впредь о том справиться. Государыня императрица Елисавет Петровна пожаловала Клементьеву слободу со [277] всеми принадлежностями графу Андрею Михайловичу Ефимовскому, которой, взявши за себя жену не своего состояния и приживши с нею детей, в 1767 году скончался.

Карцова — слобода, с полверсты от Клементьевой, на вышеупомянутой же речке Исконе, населена дворовыми разнаго состояния людьми графа Ефимовскаго; в ней 20 дворов и господская конюшня.

Вандова — дер[евня], 3 версты от Клементьевой на речке Литонке, впадающей в Москву, 15 дворов, экономическая.

Радуева — дер[евня], на той же речке Литонке, в 1 версте от Вандовой, в ней 8 дворов с господским домом и садом, принадлежит помещику Петру Петровичу Савелову.

Жобова — дер[евня], 3 версты от Радуевой, из 10 дворов состоящая, принадлежит графу Валентину Платоновичу Мусину-Пушкину.

Брынково — село в 3 верстах от Жобовой, на правом берегу реки Рузы; в нем 24 двора, с каменной церьковью во имя Казанския Богоматери и с деревянною во имя Георгия Победоносца. Принадлежит двум вдовствующим грузинским княжнам и их детям. Отсюда город Руза на противулежащем возвышенном берегу реки, вниз по течению находится в виду, до коего можно еще почесть с версту от Брынкова. Вообще же, вся дорога от Можайска до Рузы почитается в 24 версты. Уже смеркалось тогда, как я прибыл в Брынково, для того что позамешкался я несколько в Клементьевой.

Сказывают, что при последнем измерении верст произошло некоторое замешательство между различными землемерами, кои вышли в одно время из Можайска и из Рузы, чтоб каждому вымерять свой уезд и поставить верстовые столбы. По-настоящему надлежало бы им между собою согласиться и при меже каждаго уезда сойтися вместе, но каждой из них шел своею дорогою, не заботяся от своем товарище, отчего осталася немалая полоса земли между крайними столбами каждаго владения в середине. Из сего явствует, что должно необходимо учинить новое измерение верст между обеими городами.

Хотя уже темно стало и мне надлежало переправляться через реку Рузу, однакож старался я, естьли возможно, прибыть в город. Я ехал вниз по реке даже до переправы, коя обыкновенно бывает супротив нижняго конца города. Было лунное сияние, к тому же мужики, едущие из города, уверяли меня, что нет опасности, однакож вода достовала до ступицы у задних колес моей коляски, а в других местах река и в теперешнее время гораздо глубже. Во время большой весенней воды, или когда в осень реки от дождя разливаются, употребляется здесь парома; берега же и дно у реки каменисты. Думают, что здесь в великом количестве можно бы доставать белой камень, по крайней мере для буту, но здешния реки, опричь высокой вешней воды, мелки и неспособны для перевозу онаго в другия города. Сверх того недостает здесь судов и зажиточных жителей.

Я прибыл в 9 часов ввечеру в город Рузу и, будучи уже прежде уведомлен об обстоятельствах сего города и слышав, что здешний воевода [278] г. надворный советник Иван Федорович Аглоблин принимает обыкновенно путешествующих, в том числе и ему незнакомых, к себе в дом для неспособности обывательских домов, то приказал я прямо ехать к его дому. Признаваюсь, что то было несколько неучтиво, ибо мы приехали к нему в такое время, когда лег он уже опочивать, но я узнал то не прежде, как проехав уже нижюю часть города и взобравшись на нарочитую гору, на которой воевода имеет свое жительство. Тогда поздно было назад поворачивать: въезд на гору был труден, съезд ради покатистой дороги, а особливо в ночное время, мог быть опасным. Г. воевода принял меня в свой дом весьма дружелюбно, и мы имели наилучшую способность у него ночевать. Он человек честной, разумной и ученой, служил долгое время в артилерии, а при конце, что служит к немалой его чести, был адъютантом и письмоводителем у г. генерала графа Фермора.

29-го июля пред полуднем ходил я с воеводою по городу, где не много нашел я примечания достойнаго. То, что называется собственно городом, имеет в окружности 468 сажень на крутой горе, от реки вышиною от 12 до 13 сажень, а с другой стороны окружен он валом, коим и та сторона помощию глубокаго рва зделана неприступною. Отверстие в городском валу с верхней стороны реки, которое только одно и есть, откуда въезжают в город, можно бы назвать воротами, когда б там построено было нечто такое, чтоб отворять и запирать можно было. В сей окружности городской стоит соборная церковь каменная во имя Воскресения Христова с приделом Николая Чудотворца, воеводская канцелярия деревяннаго строения, каменная палата для казны, казенной соляной анбар и два жилыя двора для воеводы и воеводскаго товарища, оба деревянныя; все прочее место в городе пусто и обросло травою. Вид с горы на заречную сторону есть несравненно приятной. В нижней части города на посаде три приходския церкви деревянные: Димитрия Селунскаго, Покрова Богородицы и Бориса и Глеба. Обывательских же дворов в 5 слободах 285. Слободы: Никольская, Покровская, Борисовская, Ивановская и Заречная, из коих последняя имеет свое звание от того, что лежит супротив города на заречном берегу реки Рузы. В городе 3 кабака, да 7 в уезде (Далее зачеркнуто: что не может служить хорошим знаком поведения здешних жителей. — Ред.).

Сказывали мне в Можайске, когда я удивлялся худому состоянию того города, что Руза мне покажется гораздо хуже. Сие нашел я так в самом деле. Жители в Рузе думают в том оправдаться, сказывая то же самое о Звенигороде. Большая часть дворов в Рузе, так, как и в Можайске, крыта соломою. Бургомистр и ратман, присутствующие в ратуше, ходят обыкновенно в лаптях; все их одеяние показывает их неимущество. Но сие не может быть иначе, ибо должность бургомистра или ратмана весьма трудна и хлопотлива, от которых зажиточные люди отбиваются ⁵⁴. Нынешний ратман Афиноген Петров сын Дроздов, из мещан самаго низшаго класса, избран в ратманы неволею, для того что он несколько приказные [279] дела знает. Когда я посылал за ним ради жалованной грамоты, данной городу царем Михаилом Феодоровичем, то пришел он ко мне, хотя не в немецком платье, однакож по-своему, чисто одет и в башмаках, причем показался он мне человеком разумным и трезвым; бургомистр же был в отлучке.

В жалованной грамоте, коея содержание «Книгою о мятежах» на стр. 327 подтверждается, речь есть о тщетном нападении поляков в 1618 году на верхнюю часть города в то время, как королевич Владислав с великою надеждою шел против Москвы. Нижняя часть города обращена в пепел; на валу, коим укреплен верхний город, поставили жители полисадник и тем-то стремления неприятельския удержали и пр. За сие были они царем освобождены на 4 года от всех податей. Любители истории таковыя жалованныя грамоты читать любопытствуют, хотя содержание оных не важно, потому я и с сей присовокуплю здесь копию: «Божиею милостию мы, великий государь и великий князь Михайла Феодорович, пожаловали есмя ружан посадских людей, что они били нам челом, а сказали: в прошлом PKS году поставили они на осыпи острог собою и сидели в осаде от польских и литовских людей, и всякую нужу и голод терпели, да они ж в осадное время кормили собою сто человек стрельцов, давали на месяц по пятидесяти четвертей ржи, и в городе тайник и колодезь копали сами, а что они в прошлом PKS году сеяли хлеба, и литовския люди тот хлеб у них пожали и потравили, и дворы их на посаде пожгли, а в нынешнем РКЗ году город Руза згорел, и дворы их и животы совсем згорели ж без остатку, и им де дворов поставить ныне нечим, и нам бы их для раззорения пожаловать во всяких наших податех велеть дать льготы, и мы, великий государь, царь и великий князь Михайла Феодорович всея России, ружан посадских людей пожаловали для их бедности и раззорения, во всяких наших податех и в городовой поделке велели дать льготы с нынешняго РКЗ году на четыре годы, а в те льготные лета наших четвертных доходов и иных никаких податей, и подвод, и кормов, и к городским поделкам деловцов и подвод, покаместа льготныя лета отойдут, с них не имать, а посадския пустыя земли велели дозрить и описать, как будут дозорщики; и воеводам и приказным людям на ружанах на посадских людях с нынешняго РКЗ году по РЛА год в те льготныя лета наших четвертных доходов и иных никаких податей, и под посланников и погонцов подвод, и людских, и конских кормов не имать, покаместа льготныя лета отойдут; и поселиться им, посадским людям, в Рузе на посаде по-прежнему, где кто живал или где пригоже. Писан на Москве лета ЗРКЗ августа КИ. Подписал государев, царев и великаго князя Михайла Феодоровича всея Руссии думный диак Томило Уседской».

На обороте подписано тако: «Царь и великий князь Михайло Феодорович всероссийский. Справил Гришка Иларионов».

В числе здешняго купечества нет ни одного, которой бы при учиненном в 1775 году новом учреждении записался в первую гильдию, а во второй гильдии есть только одна вдова с двумя сыновьями, которая объявила [280] у себя капиталу 1050 рублев, податей с оных, положив с рубля по одному проценту, составляет 10 руб. 50 коп. Но один из ея сыновей имеет также двух сыновей, кои рождены после ревизии 1763 года, почему тут уже придется с 4 человек 10 руб. 50 коп., а больше оных во второй гильдии не находится. К третей гильдии причислены 29 семей, из коих каждая по 500 руб. и более капиталу объявили. Из сих, напр., отец с двумя сыновьями платит с 550 рублев капиталу по одному проценту, что сделает 5 руб. 50 коп. Но естли причислить сюда еще и двух внучат, рожденных после ревизии 1763 года, то податей не приидет и против обыкновеннаго подушнаго с 5 человек посадских окладу. Вообще же, капитал всего купечества в городе Рузе простирается до 17 500 руб., с коего приходится в казну 175 рублев, прочия же мещане платят с 733 человек подушнаго окладу, полагая на каждую душу по 120 коп., что составит 879 руб. 60 коп. Винной откуп умножается здесь, равно как и в других местах: преж сего состоялся оной за 8100 рублев, но ныне подимается до 12 и, некоторые сказывают, до 15 тысяч рублев.

По посланному из воеводской канцелярии в Московскую губернскую канцелярию расписанию, находится в Рузе следующие художники и мастеровые:

Может быть, естли б их больше было, не достали бы они себе довольное пропитание. Два мастера для делания фольги, конечно, излишни. Лавок и прилавок щитается до 30, в коих, однако, не много хорошаго находится. Для крестьян, приезжающих сюда с хлебом и другими продуктами, бывает здесь торг каждую суботу. От города до устья реки Рузы считается 7 верст, а до ближайших городов, как-то до Можайска — 24, до Звенигорода — 42, а до Волоколамска — 47 верст. Озерная есть речка в 5 верстах выше города с левой стороны, впадающая в реку Рузу. По дороге к Волоколамску есть чрез оную перевоз. По рекам Рузе и Озерне из вышележащих по оным мест гоняют в большую воду много лесу, годнаго на строение и на дрова, плотами в Москву-реку, а по ней далее до города Москвы.

Имена волостей, принадлежащих к уезду города Рузы, следующим образом означаются:

Во всех щитается по ревизии 1763 года следующее число душ:

Но надлежит разсмотреть притом, нет ли в особливых числах где-нибудь какой ошибки, ибо всех вообще в канцеляриях полагается 22 377, а с купечеством и мещанством в городе и уезде всего на все 23 204 человека.

Все собираемыя в воеводской канцелярии доходы от города Рузы простираются до 42 885 рублев.

Земля, хотя в хорошия годы и хлебородна, однакож не более приносит, как сколько для собственнаго их пропитания потребно. Отсюда и из прочих, вверх по Москве-реке лежащих мест Московской провинции, не возят в Москву никаких припасов, разве помещики из своих деревень привозить приказывают.

Здесь ничего не знают о древних произшествиях города Рузы, но нечто до онаго касающееся приведено будет при Звенигороде, к коего уезду город Руза в старые времена причислялся. В 9 верстах оттуда на берегу р. Москвы показывают место, Старое городище, или Старая Руза, называемое. Там есть земляной городок на горе, вышиною, щитая от поверхности реки, против того, как при городе Рузе, только пространством менее. Внутри длина онаго — 44, а ширина — 24 сажени, в окружности — 181 сажень. Внутри и подле онаго нет никакого строения. Был ли вначале на сем месте город Руза или нет, о том не можно ничего сказать подлинно.

Собравши оныя известия о городе Рузе и его уезде, поспешал я продолжать путь свой. Обещал я княгине Елене Алексеевне Долгоруковой, которая меня еще с тех пор, как я был в Сибири (Далее зачеркнуто: когда их фамилия в нещастливом случае находилась, особливою ⁵⁵. — Ред.), милостию своею жаловала, чтоб посетить ее в ея деревне, когда по случаю недалеко оттуда буду. Мне сказали в Рузе, что она живет в 10 только верстах от того города, а от большей Звенигородской дороги в 3 верстах. Итак, я положил туды заехать, а оттуда ехать прямо в Звенигород. В 4 часа пополудни я отправился.

Каковина — дер[евня] экономическая, из 50 до 60 дворов состоящая, есть только одна по сей дороге. Разстояние оной от города Рузы должно содержать около 9 верст, потому что отсюда видна ясно деревня княгини Елены Алексеевны.

Никольское — село, цель моей сегодняшней поездки, в 10 верстах от города Рузы, имеет весьма приятное местоположение и стоит того, что княгиня летом несколько месяцов здесь препровождает. Изрядно украшенная каменная церковь во имя св. Николая Чудотворца свидетельствует о набожности сиятельной владетельницы. Дом княгини немал и [282] искусною архитектурою построен. Изрядной сад, пруд с рыбою, изобилующей ключами, может почесться и озером. Из него течет речка в реку Москву, по изтечении которой есть мельница, от коея плотины и пруд зделался. По другой стороне господскаго дома живут до сего села принадлежащие крестьяне, составляющие около 60 дворов. Кто любит сельскую жизнь, найдет здесь в местоположении и в отдаленном виде черес озеро и до Коковиной деревни все то, что различными и переменными предметами зрение услаждать может.

Мое намерение было здесь только переночевать, но княгиня не изволила меня столь скоро отпустить, чего ради пробыл я в Никольском еще день и пользовался тем времянем, как княгиня еще опочивает, чтоб привести мои путевыя примечания в порядок. 30-го июля после обеда отправился я далее, взявши лошадей от близлежащей деревни Орешек по письмянному приказанию воеводы города Рузы.

Орешки, или Орешкова — деревня в 1 версте от Никольского, состоит из 20 дворов экономических. Отъехав отсюда около 2 верст, выехал на Звенигородскую большую дорогу.

Кривошеина — деревня, 5 верст от Орешковой, 7 дворов экономическия.

Опанина — деревня в 5 верстах от Кривошеиной, 30 дворов, принадлежит камергеру графу Алексею Кириловичу Разумовскому.

Локотня — деревня, 5 верст от Опачиной, 30 дворов, на речке Локотенке, впадающей в реку Москву, экономическая.

Коринска — деревня, 7 верст от Локотни, 10 дворов, экономическая.

Устье — деревня в 1 версте от Коринской на устье речки Маладейны, впадающей в реку Москву, 30 дворов, экономическая.

Рыбушкина — деревня, 3 версты от Устья, на берегу реки Москвы.

Село Людское, или Луцино, на правом берегу реки Москвы, с деревянною церьковью.

Егулина — деревня на левом берегу реки Москвы.

Одна против другой в 2 верстах от Рыбушкиной, или несколько больше, обе экономическия, из коих в оном 30, а в сей 40 дворов.

Подмонастырская слобода — большое экономическое село с деревянною церьковию во имя св. Николая, на левом берегу реки Москвы, в 2 верстах от Егулиной, под горою, на которой стоит Савин монастырь. С полторы версты отсюда лежит Звенигород на другой горе.

Я взъехал на монастырскую гору и стал в построенном перед монастырем деревянном доме, в разных просторных комнатах состоящем, который нарочно построен для пристанища приезжим. Там готовы столы, стулья и кровати. Чего более для приезжаго человека, которой все надобное с собою везет, не нужно. Одна недостает кухня: ныне кушанье должено варить на дворе. Я прибыл туда ввечеру около 7 часов. Наместника монастырскаго не было дома, но к ночи его ожидали. То же сказано было и о воеводе. Между тем уже темная ночь наступила. 31-го июля я посетил, во-первых, наместника сего монастыря, под предводительством [283] котораго я смотрел все тамошния достопамятства, кои заслуживают обстоятельнее быть описаны, нежели я теперь в состоянии сделать. Потом поехал я в Звенигород. Посетил воеводу, в канцелярии получил объяснение о всем том, что спрашивал. Ездил с воеводою по городу и зашел с ним в дом его. Оттуда возвратился к монастырю, где для меня кушание изготовлено было. Может быть, что чего-нибудь я по причине моей торопливости недосмотрел, но сие не могло быть иначе. Надобно было мои дела здесь окончать до обеда, потому что я за потребно разсудил в сей же день ехать обратно в Москву. Подоспевший праздничный день 1-го числа августа и начинающий в тот день пост были причиною сей надобности ⁵⁶. Мне известно по моей поездке в Коломну, что в пост нехорошо ездить.

Звенигород превосходит древностию Савин монастырь. Я намерен сие описание заключить известиями как о городе, так и о Савине монастыре, но наперед путь свой надлежит окончить.

Оставив Звенигород и Савин монастырь 31-го июля в 3 часа после полудни на крестьянских подводах, потому что здесь почтовых лошадей не находится, езда моя была довольно медлительна.

Косино — село господина тайнаго советника Петра Михайловича Салтыкова, в 5 или в 6 верстах от Звенигорода, лежит вправо от дороги, на левом берегу реки Москвы и по находящейся там большой каменной церькви и по господскому дому дает изрядной вид. Несколько подале на том же самом берегу находится ветряная мельница, коих в здешней стороне редко бывает.

Барсушка — деревня, 8 верст от Звенигорода, экономическая.

Акиньино — село в 2 верстах от Барсушки, около 40 дворов с деревянною церьковью, экономическое.

Иславское — село по правую руку дороги на реке Москве в некотором отдалении (Далее зачеркнуто: проехавши с версту от Акиньина, кое чрез несколько времяни и после было в виду. — Ред.); в нем находится каменная церковь и большой господской дом. Чье оно, о том подвощики объявили не согласно (Далее зачеркнуто: Какая-то вдова Дашкова, которую ямщики инако Дуришкою называют, есть помещица онаго ⁵⁷. — Ред.).

Между 14-ю и 15-ю верстою проезжают высокой лес, которой к тому же селу принадлежит.

Уборы — село на реке Москве в 18 верстах от Звенигорода, имеет прекрасную каменную церьковь и господской дом с увеселительным садом. Оно принадлежит Володимеру Федоровичу Шереметеву. Здесь есть чрез Москву-реку перевоз на пароме.

Здесь переменили лошадей, но весьма медлительно. Новые лошади были умучены тем, что на них во весь день хлеб с поля возили. Их надлежало сперва покормить. Сверх того подводчики просили, чтоб их переменить на половине дороги, к чему представили село Раздоры в 14 верстах [284] от Убор, но я на то не согласился, дабы от того не причинилось мне новое замедление. Напротив того, дозволил я им тихо ехать, чтоб лошади не очень утомились. Таким образом, препроводил я всю следующую ночь в дороге и при тихой езде не мог воздержаться от сна. По сей причине не записывал я лежащих по дороге деревень, о чем можно справиться и после (Далее зачеркнуто: Я помню только, что мы. — Ред.). В 9 верстах от Раздор проехали чрез деревню Хорошеву и там вдругорядь переправились чрез Москву-реку мостом. От Хорошева же до Москвы остается только 8 верст, по окончании которых к 1 августа в 5 часов поутру чрез Тверскую ямскую слободу прибыл в город. Итак, разстояние от Звенигорода до Москвы по держанной мною дороге содержит 48 верст.

К сему можно еще присовокупить примечание, что есть и другая деревня Хорошева с государевым конским заводом, недалеко от первой на противулежащем левом берегу реки Москвы. Конской завод обыкновенно состоит из 300 лошадей неаполитанской породы. К оному приписаны 929 душ крестьян, зависящих от Придворной конюшенной канцелярии, 144 десятины пахотной земли и 358 десятин сенокосу.

Собранныя мною известия о Звенигороде и Савине монастыре будут следовать особливо ⁵⁸.

6. Описание города Можайска ⁵⁹

Сколь некоторыя города по нынешнему их состоянию ни маловажны, однакож особенныя оных произшествия, естьли к тому случай есть, заслуживают быть изследованы и обнародованы, потому что они всегда к объяснению всеобщей истории государства несколько способствуют. О построении города Можайска точных известий не находится, потому я и не отваживаюсь выводить никакой ближайшей о том догадки, разве что оной по состроении города Москвы, когда Смоленск был еще удельным независимым княжением, равно как Вязьма и Дорогобуж, к содержанию сообщения с западными соседями служить долженствовал ⁶⁰. Неизвестно же и то, по реке ли Москве, или по речке Можайке город назван, такоже и сие, был ли сей город с самаго начала укреплен, или замок, которой мы и поныне видим, в последующия военныя времена прибавлен.

В древних архивских записках, поколику мне известно, впервые упоминается о Можайске в двух духовных великаго князя Ивана Даниловича Калиты, скончавшагося в 1340-м году. Он написал духовныя, когда хотел ехать в татарскую Орду, куда он пять раз ездил, то есть в 1325, 1332, 1334, 1336 и 1339-м годах. Какия же [годы] здесь разуметь должно, оное для истории Можайска неважно. В обеих духовных написано, что старший его сын, князь Симеон, которой наследовал по нем великим княжением, должен совокупно с Москвою и Коломною владеть также и Можайском со всеми принадлежащими к оному волостями. Итак, Можайск в тогдашнее [285] время был непосредственно соединен с великим княжением Московским, которое с сей стороны не далее, как до сих мест, простиралось.

Великой князь Симеон Иванович укрепил в своей духовной власти Можайск за своею супругою, дочерью князя Федора Святославича Смоленскаго, по ея жизнь. Вероятно, что он сию духовную писал незадолго пред своей кончиною (1353), потому что в ней называется он Созонтом, которое имя принял он при пострижении в монашество.

Брат его и преемник великаго княжения Иван Иванович, которой в 1359-м году преставился, соединил Можайск опять с Москвою и утвердил в своей духовной, чтоб старшей его сын, князь Димитрий Иванович (что был потом славный великий князь Димитрий Иванович Донской) владел сим городом вместе с Москвою и Коломною. Но как великой князь Димитрий Иванович оставил пять сыновей, из коих он ни одного не хотел оставить без удельнаго княжения, то при его смерти (1389) Можайск достался третьему его сыну князю Андрею. В духовной его (которая напечатана в «Древней Российской Вивлиофике», часть 8, № 13) ⁶¹ написано: «Се даю сыну своему, князю Андрею, Можайск со всеми волостьми и с тамгою, и с мыты, и с бортью, и с селы, и со всеми пошлинами, и со въездными волностями. А волости: Можайск...» и пр. Здесь следуют имена волостям и деревням, в числе коих есть и Колоча, которое место с 1413-го года явленным образом Богоматери прославилось, а теперь, яко лежащее в уезде Гжацкой пристани, принадлежащем к Смоленскому наместничеству. Сей князь Андрей соорудил там Колоцкой мужской монастырь на большой Смоленской дороге в 21 версте от Можайска и в двух верстах от впадающей в реку Москву речки Колочи, при коей чудотворной образ в 1413-м найден. О истории сего образа и монастыря можно видеть в Степенной книге, часть 1, стр. 532 и 566 и в Прологе под 9-м числом июля. Между уездными волостями упоминаются и Верея, Калуга и Медынь, почему они тогда к уделу князя Андрея причислялись.

Князь Андрей Димитриевич видится был благочестивой государь, которой по тогдашнему обычаю не упускал сооружать новыя монастыри.

О Колоцком монастыре уже упомянуто, другой, которой им же построен, есть Лужецкой монастырь в одной или в полуторе версте от города Можайска, на правом берегу реки Москвы, выше устья речки Можайки стоящей. О построении сего монастыря находится известие в Прологе под числом 26-м маия: князь Андрей призвал к себе игумна Ферапонта, которой незадолго пред тем в Белозерском уезде построил названной по его имяни Ферапонтов Белозерской монастырь, повелевая ему учредить такой же монастырь и при Можайске. Белоозеро принадлежало к уделу князя Андрея. Великой князь Иван Данилович стязал сие княжение чрез покупку, а Димитрий Иванович отдал оное сыну своему Андрею. Ферапонт следовал по повелению своего князя, основал монастырь, был игуменом в оном и достиг до глубокой старости. Он там и погребен в маленькой церкви, построенной в его память. Впрочем, о князе Андрее Димитриевиче известно, что супруга его была дочь литовскаго князя [286] Александра Патрекеевича, вступившаго в подданство Российское, что оставил по себе двух сыновей и одну дочь и что в 1432-м году преставился.

Сыновья у него были князь Иван Андреевич Можайской и князь Михайло Андреевич Верейской. Дочь его, София, в 1421-м году вышла за польского короля Ягелла и 21 сентября 1461 года скончалась. Некоторые польские историки хотя и почитают ее дочерью российскаго князя Андрея Киевского, однакож в Киеве не было в то время Российских князей. Наши Российские известия больше достоверны. Наименования Можайской и Верейской показывают, что сии два брата по смерти отца своего разделили между собою княжение Можайское, к которому тогда и Верея как волость принадлежала, однакож они оба в письменных делах всегда можайскими князьями именовались. Итак, с сего времяни должно почитать Верею городом.

В 1434-м году оба брата соединились с князем Георгием Димитриевичем Звенигородским против великаго князя Василия Васильевича и утвердились письменным договором, которой и поныне находится (см.: Древняя Российская Вивлиофика, часть 9, № 27). Но как Георгий вскоре после того умер, то держали они опять сторону великаго князя и были при нем, когда он в 1445-м году ходил в Суздаль для супротивления татарскому нападению. При сем случае заключили они с великим князем Василием Васильевичем письменный союз, напечатанной в «Древней Российской Вивлиофике», часть 9, № 29. Сражение при Суздале (1445, 7 июля) не пощастливилось для России. Великой князь и князь Михайла Андреевич были взяты в плен, однакож по прошествии трех месяцов, обещавши платить выкуп, от хана Улу-Ахмета отпущены были. Князь Иван Андреевич, будучи сильно ранен, спасся бегством.

Князь Димитрий Шемяка, сын князя Георгия Звенигородского, везде разпространил слух, будто бы великой князь обязался хану для выкупу себя из полону уступить всю Россию со всеми удельными княжениями, выключая токмо княжение Тверское, которое он себе во владение выговорил. Что же сие было одна его выдумка, оное видно из следствия, потому что все российские князья при спокойном владении своих земель остались. Великой князь заплатил выкуп, собирая с любящих его подданных. В жалованной грамоте царя Василия Ивановича Шуйскаго от 24 марта 1610 года, данной фамилии господ Строгоновых, между заслугами сей фамилии написано, что один из предков выкупил великаго князя Василия Васильевича из плена. Но сие столь ложное порицание тронуло бы меньше всех протчих князя Ивана Андреевича Можайскаго, потому что он от своего брата, бывшаго с ним в плену, самую б истинну без труда узнать мог. По сей причине князь Михайло Андреевич не вступил в заговор, которой князь Шемяка и князь Иван Андреевич против возвратившагося из плену великаго князя соплетали. Их извинение было такое: выкуп пусть состоит из чего бы то ни было, однакож не иначе, как великим и несносным для народа быть может. Следовательно, благосостояние отечества требует, чтобы великаго князя ссадить с престола, которое, как учинено будет, то хану не от кого будет требовать выкуп. [287] В Троицком Сергиевом монастыре князь Иван Андреевич захватил великого князя и привез его в Москву, но оным не удовольствовался еще Шемяка. Чтобы великаго князя сделать вовсе неспособным к управлению государства, приказал он ему глаза выколоть (1446, 16 февраля), однакож сие не препятствовало, что великой князь не овладел государством и управлял оным до своей кончины.

Из разных переговоров и договоров видно, что Шемяка и князь Иван Андреевич старались с великим князем примириться, которое, однакож, согласие либо не весьма основательно или маловремянно было. Летописцы тогдашних времян ни о чем другом, кроме о военных действиях, упоминают, причем великой князь по большей части верх над Шемякою одерживал. Напоследок сей неспокойной князь имел свое прибежище к Новугороду, где и умер (июля 1434) и погребен в Георгиевском монастыре, где и находится его гробница.

До сих пор князь Иван Андреевич в довольной был безопасности от мщения великаго князя по причине вспоможения от князя Шемяки. Теперь пошел великой князь войную против Можайска, а великой князь тверской Борис Александрович, имевшей в супружестве сестру князя Ивана Андреевича Анастасию, оного злоключения не отвратил, кажется, по той причине, что незадолго перед тем (1452, 4 июня) выдал дочь свою Марию браком за старшаго сына великаго князя московскаго, что был потом славный великий князь Иван Васильевич. Князь Иван Андреевич с супругою своею и с детьми бежал в Литву (1454), а в Можайске поставлен был от великаго князя наместник. Сюда можно бы еще присовокупить, что два сына князь Ивана, а имянно князь Андрей и князь Симеон, под званиями стародубских князей (1500) в Россию возвратились, что оба они в том же году (14 июля) вспомошествовали к одержанию известной знаменитой победы на реке Ведроше, что Андрей имел сына князя Федора, которой убит в Брянске от тамошних жителей, что Симеонов сын, князь Василий, был женат на своячине великаго князя Василия Ивановича (без сомнения, по первой его супруге из роду Сабуровых) и что ни тот из них, ни другой потомства не оставил. Однакож сие не принадлежит к истории о Можайске, но может представлено быть для истории о Стародубе. Ежели же кому не памятно, что два в родословной совсем отличныя между собою поколения стародубских князей были, тот может о том прочесть мое предисловие к «Ядру Российской истории» князя Хилкова.

Князь Михайла Верейской, которой нимало в прошедшия дела не вмешался, но, напротив, всевозможныя употреблял меры, чтоб примирить брата своего с великим князем, наслаждался между тем тихим спокойствием в своем княжении. Сын его, Василий, был ему наследником, но сам без наследия скончался, что в тогдашния времена, когда удельныя княжения всяким образом и способом с великим княжением соединить старались, нимало не обычайно было. Для показания, что как отец, так и сын находились у великаго князя Ивана Васильевича в милости, привожу я здесь некоторые места из единовремянной летописи. [288]

В 1468-м году восприял великой князь путешествие в Володимер, взяв с собою, опричь своих братьев и сына Ивана, князя Василья Михайловича Верейского.

[В] 1470-м. Великой князь послал войско против Казани. При нем находились князь Юрья, князь Андрей Большой и князь Василий Михайлович.

[В] 1471[-м]. Великий князь пошел войною против Новагорода. С ним были братья его, князь Юрья, князь Андрей, князь Борис, князь Михайла Андреевич Верейской и сын сего последняго, князь Василий.

[В] 1472[-м]. Князь Василий Михайлович прибыл с своим войском великому князю на помощь против татар.

[В] 1477[-м]. Князь Василий Михайлович был с великим князем в Новегороде.

[В] 1478[-м]. Князь Михайло Андреевич там же с великим князем.

[В] 1480[-м]. Великой князь предприял поход против татар, а в Москве остались митрополит, вдовствующая великая княгиня Мария (в монахинях Марфа), князь Михайло Андреевич Верейской и московской наместник.

[В] 1486[-м]. Князь Михайло Андреевич Верейской преставился в Москве в третье воскресенье после Пасхи и был погребен в Пафнутьевом Боровском монастыре, причем великой князь Иван Иванович (сей был старшей сын великаго князя Ивана Васильевича) присудствовал.

Более не упоминается об оных верейских князьях, о Можайске же можно еще нечто напомянуть, потому что великой князь Василий Васильевич при кончине своей (1462) предпринял снова раздел между своими сыновьями, отказывая в духовной Можайск второму своему сыну Юрью Васильевичу. В древнем летописце самых тех времен написано следующее: [1] старшей сын, князь Иван, наследовал великим княжением; 2) князь Юрья получил города Дмитров, Можайск, Серпухов; 3) князь Андрей Большой получил Углич, Бежецкой Верх, Звенигород; 4) князь Борис — Волок Ламской, Ржев, Рузу; 5) князь Андрей Младшей — Вологду и Заозерье. Все сие больше изъясняется самою духовною, которая напечатана в «Древней Российской Вивлиофике», 9 часть, № 65.

В чести послуживает Можайску, что князь Георгий, яко вторый по великом князе, над оным правительствовал. Он славился отличною храбростию. Летописцы повествуют, что некогда татары, учинив набег почти на самую Москву, лишь только прослышали, что князь Юрье идет, тотчас на побег обратились. Он скончался по возвращении из сего походу (12 сентября 1472), по словам одного леточислителя, имея от роду 31 год, 7 месяцов и 24 дни. Рождение его было 22 генваря 1442 года.

После сего отдал великой князь (1480) Можайск своему третьему брату, князь Андрею Большому, однакож не самопроизвольно, но потому, что и четвертый брат Борис требовали участия в наследстве князя Георгия, которой по себе детей не оставил, и естьли удовольствованы не будут, хотели перейти в Польшу. Между тем подозрение великаго князя на князь Андрея не прекратилось. Он приказал его (1491) засадить и держать в Москве под стражею, и двух его сыновей, князь Ивана и князь [289] Димитрия, послал в Переславль-Залезской, откуда перевезены были на Вологду, где они в Спаском Прилуцком монастыре скончались и погребены. А князь Андрей умер в своем заключении в Москве (1493 году), однакож погребен в соборе Архангельском. С сего времяни Можайск не был долее управляем удельными князьями. Для великих князей и царей было сие место важно, потому что оно лежало на польской границе; сверх того великие князи обыкновение имели забавляться там охотою. Сие пишет Герберштейн и уведомляет, что он при первом своем посольстве имел там у великаго князя Василия Ивановича аудиенцию ⁶².

Что царь и великий князь Иван Васильевич в 1576-м году (по розрядным книгам было то 6 генваря) двум римским императорским послам — Иогану Кобенцелю от Проссека к Данилу Принцу от Бухава, — коим мир с поляками утвердить надлежало, давал в Можайске аудиенции, о том с большими обстоятельствами видеть можно в известии последняго о сем путешествии, которое под заглавием «Moscoviae ortus et progressus» напечатано ⁶³. Но при том самом и примечается, что сочинитель далее в России, как до Можайска, не был, потому что на лис[те] 240 пишет: «Домы дворян и городских жителей состоят по большой части из небольших хижин, крытых соломою. Во всех избах, кои мы видели во всей России, нет печей с трубами, а как печи у них для приуготовления только пищи и хлеба сделаны, то все наполняются дымом, и как люди живут в них вместе с дворовою скотиною, то чрезмерно загажены. Вместо оконниц, не имея стекла, употребляют холст, напитанный маслом, чтоб больше от того входило свету, или бычачьи пузыри. В Псковской же и Новогородской областях находится слюда, из которой оконницы, также и фонари чрез меру прозрачные, обыкновенно делаются». Таких пустых известий возможно ли было надеяться от цесарского посланника? Он же пишет, что «во всей России видели». Как будто бы он всю Россию объехал. Из самаго же описания его путешествия видно, что он взявши отпускную аудиенцию, немедля из Можайска чрез Лифляндию в Немецкую землю возвратился.

О осаде поляками города Можайска в 1618-м году можно б было обстоятельнее написать, естьли б «Книга о мятежах» не у каждаго в руках была или быть могла. Естьли разсуждать о городе по нынешнему онаго состоянию, то на бывшую княжескую столицу не походит. Крепость из толстых каменных стен с 6-ю башнями, коея окружность, по канцелярскому известию, содержит 269 сажен, хотя придает оному издали изрядной вид, но жилецкия домы тамошних обывателей не лучше, а иногда и хуже, как которые бывают у крестиян в деревнях. Крепость лежит на том конце города, откуда бы ближе было итти к реке Москве, естьли бы с двух сторон глубокой ров, чрез которой с городовой токмо стороны есть мост и в крепость ворота, а с двух же сторон крутизна горы в том не препятствовала. Точно говоря, ров только с двух передних от жилья сторон крепость окружает; с прочих двух сторон крутизны лежат к речке Можайке, которая, в низменных местах многими кривизнами протекая, недалеко оттуда в реку Москву впадает. [290]

В Герберштейново время крепость была деревянная. Вероятно, что она при владении царя Ивана Васильевича из камня построена в том намерении, чтоб Можайск с сей стороны сделать для Москвы заградою ⁶⁴. Ибо с тех пор, как княжение Смоленское (1396 и 1404) литовским великим князем Витовтом от России оторвано было, Можайск даже до обратнаго взятья Смоленска великим князем Василием Ивановичем (1514), был пограничным городом великаго княжения Московскаго с Литвою. Ежели же крепость состроена не прежде царя Ивана Васильевича, то удельныя князья не могли жить в крепости, которой еще не было. Потому и видно место княжескаго дома вне крепости на некотором возвышении, где теперь стоят и мещанские дворы.

В крепости находится над вратами церьковь во имя Николая Чудотворца с приделом Воздвижения Креста Господня. Другая церковь во имя Святаго Николая стоит вне крепости. Обе они каменныя и имянуются соборными. Опричь оных, находится в городе приходских одна каменная и 7 деревянных церквей, из коих одна прежде была девичьим монастырем. Каменная приходская церковь слывет во имя Иоакима и Анны.

В соборной церкви, что вне крепости, находится чудотворной образ святаго Николая Чудотворца, вырезанной из дерева и обложенной позлащенною серебреною ризою. Чудотворец держит в одной руке меч, а в другой город или нечто такое, город изображающее. Сей образ был некогда похищен поляками, но по примирении обратно отдан. Канцелярия есть в крепости деревянная и кладовая для казны каменная; окроме сих нет другаго строения в крепости, хотя б было бы на то место. Дно внутри крепости неровно. На низком месте собирается вода, наподобие малого озерка или пруда, в коем, по-видимому, есть ключи, потому что никогда не высыхает. Подле онаго находится засорившейся колодезь, которой, чаятельно, есть очень стар. В городской стене прямо городских ворот есть большей пролом, оставшейся от польской войны, уповательно, от наступления польскаго королевича Владислава на сей город, о чем в «Книге о мятежах» прочесть можно. Опричь упомянутых ворот были еще другия со стороны жилецких домов, кои обвалились и зделаны досками. При нынешних обстоятельствах можно почесть крепость весьма излишнею. Естьли оную не сохранить для древности, то можно б было употребить камень и кирпич на что-нибудь лучшее.

Сверх крепости, соборных церквей и одной каменной же приходской церкви находится еще в городе каменное строение 19 саженей в длину и 4 сажени в ширину, назначенное для охранения казенной соли. Оное еще недоделано, а стоит недалеко с приезду, едучи из Москвы.

Прежний соляной анбар был деревянной. Вокруг обывательских дворов, что посадом называют, нет никакого укрепления.

В городе считается 229 купеческих дворов, 35 поповских и церковных причетников, 8 канцелярских служителей, 109 разночинцов, 39 салдатских, статных и отставных, вообще 420 дворов, кроме воеводскаго. Купечество имеет ратушу. Полиция разделена между воеводою и купечеством, [291] так как и во многих других городах, где купечество, поелику исправление от них зависит, оную должность на себя сняло так, что одни только не в ведении ратуши состоящие обыватели обязаны в полицейских делах исполнять по приказам и учреждениям воеводы. Воевода имеет в канцелярии помощника, секретаря и 13 канцелярских служителей. Казначей принимает и разпределяет под смотрением воеводы доходы. Порутчики 28 человек салдат исполняют повеления воеводы. В ратуше управляет один бургомистр и два ратмана.

Когда в городе 139 купеческих лавок полагается, то, уповательно, торг там преж сего больше был, нежели ныне. В них не нашел я никаких других, окроме самых простых и нужных к человеческому употреблению товаров; многия лавки стоят пусты. У здешних жителей, кои живут не лучше крестьян, не можно подумать, что был какой разход хорошим товарам. Вокруг живущее дворянство снабжает себя всем из Москвы, однакож есть там и погреб для заморских вин, о изобилии коего и доброте не можно возъиметь хорошаго мнения. На водку есть лучшей разход: в городе находится 6 кабаков, а в уезде 7, с коих откуп простирался прежде до 9200 рублей, однако, думают, что ныне оной до 12 000 возвысится. По воскресным дням бывает торг для приезжающих в город крестьян.

Всякой год в Петров день и спустя потом 8 дней бывает ярманка, на которую также и из Москвы купцы приезжают ⁶⁵.

Теперь следует нечто, касающееся до числа народнаго и доходов сего уезда, что по большой части еще объяснить поправить остается. Собранныя из разных источников известия легко между собой разниться могут. Я получил такие от московскаго господина губернатора его сиятельства графа Федора Андреевича Остермана из Московской губернской канцелярии, кои из Можайска были присланы. Такие же достал я из воеводской Можайской канцелярии. Я намерен их между собой сравнить, не пропуская и те небольшия известия, кои в Топографических известиях ⁶⁶ и в Географическом лексиконе напечатаны. По всему видно, что разность произходит отчасти от того, что преж сего Гжацкая пристань принадлежала к Можайскому уезду, коего дистрикта народное число, хотя в некоторых, но не во всех известиях, от можайского довольно различен был. Легко бы мне было в Можайске обо всем объяснение получить, но недогадался я, чтоб в сем какое сумнение или несправедливость заключались.

В печатных Топографических известиях стоит: в Можайском уезде находится 37 671 душа мужескаго полу, а в Географическом лексиконе число купечества в Можайске и Гжацкой пристани до 1245 душ полагается. Там же напечатано: число дворов в Можайске не превосходит более 200, что по вышепоказанному несправедливо. Губернская ведомость разделяет не только Можайск от Гжацкой пристани, но и купцов от мещан, а имянно полагается:

В Можайске купцов 54, мещан 593.

В Гжацкой прист[ани] купцов 211, мещан 425 [292]

Соображаясь с екстрактом, полученным из Можайской канцелярии, купцов состоит в городе Можайске 97 душ, кои с 27 867 рублев капиталу 278 р[уб.] 67 коп, то есть по одному проценту, платят; мещан — 550 душ.

По изустным известиям, в Можайске имеют жительство три брата Грачевых, кои, яко купцы, 18 000 рублев объявили капиталу. Естьли сие справедливо и естьли сии трое против прочих 94 почти вдвое пожиточнее и в казну платят, то о прочих не можно иметь выгоднаго мнения.

В канцелярском же екстракте упомянуты при городе Можайске 4 слободы с числом в оных дворов и жителей под званием прежних служеб рейтарских детей, чего в губернской ведомсти не находится. Оныя суть следующия:

В Большой Горной слободе 38 душ, у них 38 дворов

В Стрелецкой слободе 77 душ, у них 20 дворов,

также с разночинцами дворовых людей 20 душ — экономических слуг и бобылей.

В четырех слободах 282 души ⁶⁷.

Еще ж по силе того ж канцелярского известия в приход записаны оброчных двурублевых — 564 рубли.

Из чего заключить можно, что, поелику при том числа душ не означено, то оное уже в числе прежних находится.

Из сего следует полное число платежных душ в городе, кои, по канцелярскому известию, с 1280 человек 2607 руб. 77 коп. платят.

Ради Смоленской большой дороги поселены здесь также ямщики, коих число по губернской ведомости до 307 простирается.

Можайской уезд, окроме Борисова городка, содержит следующия 4 стана:

Колоцкой,

Дягилев.

В оных находится, по содержанию канцелярского екстракта, которой, однакож, в сем случае неполным и несправедливым быть кажется:

Дворцовых 9

Экономических 2130 душ

Точнее и обстоятельнее губернская ведомость по следующему изчислению:

Однодворцов 55

Итого: 51 438 душ [293]

Всего в городе и уезде положенных в оклад и с ямщиками, и с крещеными из иноверцов 54 203 души.

Все для меня Salvo errore calculi («С правом на ошибку в вычислениях» (лат.). — Ред.), потому что здесь только списываю и каждому оставляю отвечать за свои погрешности.

Весь сбор с Можайска и Гжацкой пристани по губернской ведомости сочиняет 78 132 руб. 92 копейки. Недостает, сколь велик оной теперь, как Гжацкая пристань отошла к Смоленскому наместничеству. Меня, думаю, извинить можно в сем недостатке, потому что все известия в Можайске тщательно рассматривать и одно с другим сравнивать время не позволило.

В похвалу Можайску относится то, что там только 2 разкольника, кои за свое упорство платят ежегодно по 1 руб. 5 коп.

Разстояние от Можайска до окололежащих городов содержит:

7. Описание Звенигорода ⁶⁸

Хотя точное время построения Звенигорода и неизвестно, однакож нет в том сомнения, чтоб город не был в числе тех городов, кои великой князь Георгий, или Юрья, Володимерович, сын великаго князя Владимира Мономаха, в Северной России построил и по имянам городов Южной России назвал. Самое имя подает повод к подтверждению сей догадки, потому что при столь многих подобных примерах других в то же время построенных городов гораздо вероятнее имя производить от города Звенигорода, что на Днестре, нежели от российскаго слова «звонить», которое не подает здесь никакого удобнаго изъяснения. Лучше бы было сказать, что от «звена», потому что сие слово по крайней мере употребляется при деревянном строении, и Звенигород, что на Днестре, всегда был деревянной. Тщетно бы кто утверждал, что Звенигород наш от другаго какого-нибудь князя, а не от великаго князя Юрья Владимировича построен быть может, потому что нет о том никакого письмяннаго доказательства. История не дает знать ни о каком другом князе, которой бы в то время основал новыя города и назвал вышеупомянутым образом. Аналогическое заключение будет по крайней мере силу иметь до тех пор, пока противное тому важнейшими доводами доказано не будет ⁶⁹.

О Звенигороде, что на реке Москве, упоминается с 14 столетия в древних архивских записках. Великой князь Иван Данилович, внук великаго князя Александра Невскаго, отказал оной в духовной своему младшему сыну князю Ивану Ивановичу (старшей и преемник великаго княжения был Симеон Иванович) в удельное наследство. По смерти Симеона [294] соединил Иван Иванович Звенигород опять с великим княжением Московским, но когда он сам делал также духовную, то последовал в том примеру своего отца и утвердил, чтоб младшей его сын, которой также Иваном назывался (старшей был славный великий князь Димитрий Иванович Донской), Звенигородом наследовал. Сей умер еще при жизни брата своего великого князя бездетен, почему Звенигород вторично соединен был с Москвою, однакож от онаго опять отошел, когда великой князь Димитрий Иванович такой же раздел, какой его отец и дед учинили, предприял между своими сыновьями Василием и Георгием. Василий Димитриевич учинился великим князем, а Георгий Димитриевич получил княжение Звенигородское.

Город Руза во всех оных духовных упоминается, что вместе с Звенигородом достовался тому ж князю, которой наследовал последним. Принадлежащия к обоим княжеские и помещичьи деревни со многочисленным дворянством зделовали Звенигородское княжение весьма знаменитым. В 1390-м и 1391-м годах упоминается в летописях о звенигородском епископе Данииле, который присудствовал в Москве при духовных действиях.

Князь Георгий с своим сыном при владении великаго князя Василия Васильевича Темнаго составляют большую часть всеобщей Российской истории. Я приведу здесь достопамятнейшее онаго для того наипаче, что Георгий и по изустному преданию в Звенигороде известен, а церьковная история сооружение Савина монастыря ему приписывает. Георгий имел в супружестве Анастасию, которая 11 июля 1422 года в Звенигороде скончалась и погребена в Москве в Вознесенском монастыре. Великий князь Василий Димитриевич в 1424-м году зимою, чувствуя приближающуюся свою кончину, послал по своих братей Георгия и Андрея и открыл им, что назначает преемником великаго княжения сына своего Василия Васильевича, которому тогда от роду было только 10 лет, а на них надеется, что в наследстве ему припятствовать не будут. Братья подтвердили тое клятвою, после чего великой князь, вручивши правительство супруге своей Софии, дочери великаго князя Витофта Литовскаго, 3 февраля 1425 года скончался.

До тех пор было в России употребительно или, по крайней мере, часто случалось, что младшия братья старшим преимущественно перед сыновьями покойнаго, особливо, когда сии были малолетны, в правлении последовали. Митрополит Фотий, почитая сие либо справедливым, или полезным для государства, после смерти великаго князя послал к князю Георгию в Звенигород с известием, и чаятельно, и с приглашением, чтоб не медля в Москву прибыл. Но Георгий, опасаясь Витофта, не пошел в Москву, но в Галич, по коему городу, яко ему же принадлежащему удельному княжению, он в летописях с сего времени князем галицким называется (Далее зачеркнуто: Как сие прежде того не видно было, а поелику он до того ни под каким иным титулом, опричь князя звенигородского, не был известен. — Ред.). Вероятно кажется, что великой князь Василий Димитриевич пред [295] своею смертию отказал Георгию в наследство сие княжение с тем, чтоб тем больше обязать его к верности в разсуждении малолетнаго сына своего. Между тем удержал Георгий и Звенигород, а по брату своему, князю Петру Димитриевичу, когда сей в 1428 году скончался, получил и город Дмитров.

Достальное о князе Георгие вкратце предложено быть имеет. Любочестие и могущество побудили его упорствовать великокняжескому правлению, а братья его жили в их княжениях спокойно. Он вел войну против великаго князя, они ходили оба в 1432-м году в татарскую Орду судиться. Василий Василиевич остался великим князем, а князь Георгий пошел в Звенигород, оттуда же в Дмитров и Галич. Тут вооружился он снова, и великий князь встретил его с своим войском при реке Клязьме, где 25-го апреля 1433 года произходило великое сражение. Георгий одержал победу, вступил на великокняжеский престол и оставил великому князю и его матери один токмо город Коломну, на таком основании, как удельныя князья обыкновенно владели их городами и землями, будучи в некоторой зависимости от великаго князя. В родословных книгах несправедливо объявляется, будто бы князь Георгий был 2 года на великом княжении Московском. Правление его было весьма строго. Он наказывал и осуждал к смерти многих знатных, которые держали сторону великаго князя Василия. Кто имел опасаться его немилости, тот убегал в Коломну, многие (Далее зачеркнуто: также делали. — Ред.) и от любви к великому князю Василию, коего право они хотели защитить, ужасаяся притеснения и насильствия князя Георгия. Посему сторона великаго князя ежедневно умножалась. Главную причину приписывали любимцу княжескому Семену Морозову.

У Георгия были три сына: Василий Косой, Димитрий Шемяка к Димитрий Красной. Старшия два убили боярина Морозова в великокняжеских передних комнатах и убежали в Кострому. Георгий, увидя оставленнаго не только от большей части знатных, но и от детей своих, послал к великому князю в Коломну с предложением, что он намерен уступить ему великое княжение, а сам довольствоваться будет Звенигородом, приехал бы великой князь в Москву и принял бы правление. В самом деле Георгий отправился в Звенигород и оттуда в Галич. Великой князь присовокупил к его уделу еще город Белоозеро и заключил с ним договор, коим обещался сыновей князя галицкого не принимать в свое защищение. Он сделал и более того, высылая против сих князей войско, однакож оное было побито, и полководец его взят в полон. Между тем князь Георгий и его дети мирилися, и соединив свои силы, выступили вторично против великаго князя. Великий князь потерял еще сражение и в другой раз лишился престола. Мать великаго князя и жену его сослал Георгий в Звенигород, а за великим князем приказал гнаться младшим его сыновьям с войском. Они находились в Володимере, а великой князь в Нижнем Новегороде, как пришло к ним известие, что отец их в Москве преставился и что старшей [296] их брат принял правление. Сей смертной случай последовал 5 июля 1434 года. От того произошел совсем иной поворот в делах. Толь многим и нечаянным переменам, случившимся в толь короткое время, не много сыщется примеров в истории.

После того младшия князья, не хотящие быть под властию своего старшаго брата, дали знать великому князю, что он безопасно может возвратиться к Москве, обещались ему от себя и вспоможение. Сим образом великой князь возшел опять на престол и за толь важную ему услугу воздал им также свою благодарность, уступая города Углич и Ржев князю Димитрию Шемяке, а Бежецкой Верх, полученной от Новогорода, князю Димитрию Красному, Василий же Косой, бывший один только месяц в Москве у правления, а потом в Галич удалившийся, приуготовлялся вновь к воинским действиям.

Более ничего о нашем Звенигороде летописцы не объявляют ⁶⁹. Правда, что были другие звенигородские князья, имевшие свое прозвание от Звенигорода, что на Днестре, но об них, яко сюда не принадлежащих, по долгу не напоминаю.

Звенигород лежит на горе на левом берегу реки Москвы, в которую здесь впадает небольшая речка Жерновка. Гора разделяется буераком на две части, коих вышина, по канцелярской записке, от поверхности реки до 25 сажень (но, уповательно, не перпендикулярно) содержит. Мне она показалася не выше той, что в Рузе. На той части горы, что с нижней стороны реки, стоит канцелярия. Сия часть города называется Конюшенною горою, потому что, по словесному преданию, князь Георгий имел там свою конюшню, а на другой половине жил сам (Далее зачеркнуто: Сие, без сумнения, весьма вероятное дело, потому что. — Ред.). На той же половине находится большая каменная церьковь, коея старина неизвестна. Внизу, в городе есть две деревянныя церкви приходския. Возле первой, яко соборной, во имя Успения Пресвятыя Богородицы был, сказывают, княжеской дом, уповательно, деревянной, потому что ни малейших признаков онаго не осталось. Однакож видны следы земляного вала, коим соборная церьковь и дом князя Георгия на 85 сажень в длину и 51 в ширину обнесены были. Несколько дворов обывательских стоят на отлогой горе с верхней стороны реки, а прочия занимают место под горою на самом берегу. Воеводской дом стоит также под горою, а товарищ его живет на горе, на вышепомянутом отлогом месте. Канцелярия, винной погреб и 5 соленых анбаров, заключаются в том же числе, когда по канцелярской записке, число всех дворов в Звенигороде до 125 полагается. Они по большой части так, как в Можайске и Рузе, крыты соломою. Сие самое сказано было и о воеводском доме, что, однакож, не вовсе справедливо. Нынешний воевода господин коллежской ассессор Юдин пристроил к оному несколько покоев и покрыл тесом. На старом же строении осталась кровля, однако, соломенная.

Жители г. Рузы приписывают своему городу некоторое пред [297] Звенигородом преимущество, что, однакож, не столько до свойства, как до числа дворов и до промыслов жителей касается. В Звенигороде есть только два кузнеца. После ревизии 1763 года щиталось там посадских 389 душ, из коих один только во время новаго учреждения 1775 году записался во вторую гильдию, а осмеро в третью. Итак, все здешнее купечество состоит теперь из оных 9 человек. 376 человек мещан и 3 разночинца платят свои подати по-прежнему. Вообще, здешних жителей почитают за бедных людей, коим торговое дело и прибыточные промыслы неизвестны. В одни только воскресныя дни бывает небольшой торг, когда крестьяне из деревень съезжаются в город с хлебом, пенкою, холстом, посудою, и тому подобном, в кое время и сидят здешние жители в 6 лавках и продают кресты, перстики, серьги, оловянные и медные пуговицы, шелковые ленты, набойку, шерстеные кушаки, мелкия булавки, постное масло, мясо и соленую рыбу. Ярманки здесь не бывает, но у близлежащего монастыря, уповательно, для того, что купцы надеются там сыскать более для себя вольности; из здешних 9 купцов не ездит ни один на чужие ярманки. В городе есть 2, а в уезде 10 кабаков. Преж сего кабацкой откуп состоялся в 6600 руб., но думают, что ныне возвысится до 8[000] или 9000 руб.

В Звенигородком уезде в деревне Пономаревой, что на реке Хабенке в 8 верстах от города, есть шелковая фабрика саксонскаго придворнаго советника Никласа и сверх того дом; всякия шелковыя товары весьма хорошо там делают. Ближайшая туда дорога есть та, что лежит к Можайску, разстоянием от Москвы около 50 верст. Работу на фабрике исправляют купленые крестьяне, платящие подушных денег с 114 душ. Сюда причислить 7181 душ помещичьих крестьян, 6303 экономических, 50 дворцовых и 21 однодворцов и старых служеб рейтарских детей, то всего в Звенигородском уезде на подушном окладе состоящих придет 13 669 душ.

Вообще, как в городе, так и в уезде щитается 14 056 платежных душ, а всех доходов с города и уезда приходит около 33 000 рублев.

Разстояние Звенигорода

8. Известие о Савине Сторожевском монастыре ⁷⁰

Савин Сторожевской монастырь лежит на левом берегу реки Москвы, от Звенигорода с версты или полутора версты вверх по реке на горе, которая долиною отделяется от той, на которой стоит город, и вышиною не много от ней разнствует. Звание Савин есть от св. Савы, основателя и перваго игумена сего монастыря, ученика св. Сергия, основавшего Свято-Троицкую Лавру. Сторожевским называется потому, что живший в то [298] время князь Георгий Звенигородский содержал на той горе, где стоит монастырь, сторожу для предостережения от насильственных нападений и заблаговремяннаго о том уведомления. Сава построил свой монастырь по побуждению князя на Сторожах, из чего следует, что сие место называлось уже так прежде монастыря. И как та гора, на которой стоит Звенигород, называется Конюшенною горою, так и сия называется Сторожи или горою Сторожевскою. По Четьим-Минеям и по Прологу известно о святом Саве, что он святым Сергием принят был в монашество; пребывал сперва один на горе, на Сторожах, а потом князь звенигородский, котораго имяни там не упомянуто, просил его, чтоб построить на оном месте церьковь. Сие он изполнил и состроил притом и монастырь, в коем 3 декабря (не упоминается, в коем году) скончался. Я постараюся то, что здесь недостаточно, другими известиями дополнить.

Когда святый Сава был учеником св. Сергия и от него принят был в иноческий чин, что по обстоятельствам времяни, поелику монастырь св. Сергия в тогдашнее время был почти одним или, по крайней мере, главнейшим в северной части России, то из того вообще совершенно вероятно время жития св. Савы явствует. Известие, полученное мною в монастыре, в коем писано, что взято изследованной Псалтырь, служит сему подтверждением. Следуя оному, св. Сава преставился 3 декабря 1415 года; преставление св. Сергия, как из описания его жизни известно, было 25 сентября 6909 году, то есть от Рождества Христова 1390 ⁷¹. Итак, св. Сава пережил своего наставника 25 годами. Что касается до князя звенигородского, по коего прошению святый Сава построил церьковь и монастырь, то в монастырском известии называется он точно князем Георгием Димитриевичем и упоминается о нем, что Сава был его отцем духовным; сие согласно со временем жизни сего князя и не противоречит тому, что я в описании Звенигорода об нем упомянул. По обычаю тогдашних времян город Звенигород достался в удел сему князю после кончины его отца, великаго князя Димитрия Ивановича Донскаго, то есть в 1389-м году. Полагая монаха Саву, живущаго на горе на Сторожах, вскоре потом принял в свою милость и побудил его к монастырскому строению, то и он и тогда, да не прежде, начал свой монастырь строить и собирать монахов. Итак, сие было началом монастыря. Монастырское известие сверх того объявляет, что первая церьковь и монастырския кельи, такоже и ограда монастырская были сначала деревянныя. Сие соразмерно с состоянием тогдашних дел, но святый Сава каменную церьковь еще при жизни своей построил. К сему доставало ему времяни, когда он до 1415 года прожил. Уповательно, что жаловавший его своею милостию князь Георгий, которой во время правления своего брата, великаго князя Василия Димитриевича жил, кажется, спокойно в своем княжении, учинил ему в том вспоможение. Сказывают, что есть то самая та церьковь, которая стоит еще и поныне, словущая во имя Рождества Приснодевы Марии. В ней, как в главной церькви, опочивают и мощи св. Савы. Старина церькви должна без противоречия известна быть, и осмелюсь, разсуждая по внешнему [299] виду, почесть оную сотнею лет или больше. Сожалительно, что при таких достопамятствах древности никаких надписей не находится. Невозможно, чтоб деревянное первое строение было огромно и великолепно. Монастырь уже спустя после того многое время пришел в знатное состояние.

Царь Михаил Феодорович и царь Алексей Михайлович ездили туда часто для богомолья и иногда по нескольку дней там препровождали. Вышеупомянутое монастырское известие удостоверяет, что там будто живали и некоторые царевны. Что же монастырь получал от того богатыя дары, в том нет сомнения. По указу царя Алексея Михайловича в 1650-м и в следующих годах монастырь обнесен каменною оградою; тогда во оном построен и огромной каменной дворец о двух жилах длиною в 40 сажень, которой стоит и поныне, и теперь поновляется ⁷². Государь скончался, обещавшись сделать святому драгоценную серебряную раку, что царь Федор Алексеевич в 1680 году исполнил. Царевна София Алексеевна возприяла туда с обоими царями первое свое прибежище, когда в 1682-м году доносили на старшаго князя Хованскаго, что он с стрельцами на жизнь обоих государей и ея покушался ⁷³. Видно, что она сей монастырь не почла довольно безопасным от насильственнаго нападения, почему оттуда с братьями в Сергиев Троицкой монастырь удалилась.

Иконостас в соборной церкви особливо богат золотыми и серебряными окладами. Разныя большия и часто выделанные серебряные лампады пред святыми образами и мощами, равно как и тому подобныя кадильницы, свидетельствуют о щедрости тех, кои оными монастырь украсили. В ризнице охраняется сокровище золотых и серебряных церьковных сосудов и показываются разные одежды царя Алексея Михайловича, не для того чтоб они были драгоценны, потому что то домашнее платье, но единственно для благодарнаго воспоминания сего великаго благотворителя. На близстоящей колокольне примечания достойны некоторые колокола с надписями, кои означают время, в которое они литы. Между прочими есть один колокол, коего часть надписи до сих пор никто изъяснить не мог. Он всех прочих больше и висит посреди колокольни. Благовестят и звонят в него по большим праздничным дням. Весу в нем, по надписи, 2125 пуд и 10 фунтов. Надпись состоит из двух частей: верхняя половина в шести строках вокруг колокола изображена по-руски хорошим и ясным русским письмом, а нижняя, в трех таких же строках состоящая, в разсуждении языка и письма совсем неизвестна. Надлежало б попытаться, не можно ли разобрать оную стенографическими способами. Я внесу здесь российскую надпись, а с неизвестной присовокуплю точной список. 1-е: «Бога всемогущаго в Троице славимаго всех благ дателя монастырю, пресвятыя владычицы нашея Богородицы и приснодевы Марии помощию, святаго Савы чудотворца молением, повелением христолюбиваго монарха великаго государя, царя и великаго князя Алексея Михайловича, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержца»; 2-е: «В 23 лето богохранимыя его державы при его государеве благочестивой царице и великой княгине Марии Ильиничны, царскаго его величества при благороднейших [300] царевичах, благоверном царевиче и великом князе Алексее Алексеевиче, благоверном царевиче и великом князе Феодоре Алексеевиче, благоверном царевиче и великом князе», 3-е: «Симеоне Алексеевиче, благоверном царевиче и великом князе Иоанне Алексеевиче и при благородных его царскаго величества сестрах, благоверной царевне и великой княжне Ирине Михайловне, благоверной царевне и великой княжне Анне Михайловне, благоверной царевне и великой княжне Татьяне Михайловне»; 4-е: «И его царскаго величества при благородных дщерях благоверной царевне и великой княжне Евдокее Алексеевне, благоверной царевне и великой княжне Марфе Алексеевне, благоверной царевне и великой княжне Софии Алексеевне, благоверной царевне и великой княжне Екатерине Алексеевне, благоверной царевне и великой княжне Марии Алексеевне»; 5-е: «Благоверной царевне и великой княжне Феодосии Алексеевне и при святейших вселенских архиерарсах: Паисии, папе и патриарсе Александрийском, Макарии, патриархе Антиохийском, Иоасафе, патриархе Московском и всея России, слит сей колокол в пречистную пресвятыя богородицы честнаго и славнаго ея Рождества»; 6-е: «И преподобнаго чудес източника Савы Сторожевского обитель в той же досточудной и святой Лавре в лето от сотворения света 7176 году, а от воплощения единороднаго Божия слова 1667, месяца сентября в 25 день. Весу в нем 2125 пуд, 1 гривенок. Лил мастер Александр Григорьев».

Колокол весом в 29 пуд, пожалованной монастырю в 1620-м году царем Михайлом Феодоровичем и отцом его государевым патриархом Филаретом Никитичем; сей колокол от учиненной в нем трещины давно был без употребления, чего ради по определению преосвященнаго архиепископа московскаго Платона в прошлом 1777 году перелит вновь и прибавлено столько меди, что оной теперь 64 пуда и 10 фунтов весит. На колоколе, которой бьет часы, находится латинская надпись: «Si Deus pro nobis, quis contra nos» (Если Бог за нас, то кто же против нас?" (лат.)-Ред.).

В монастыре есть и другие церкви, в том числе одна во имя св. Сергия над святыми вратами, освященныя 1-го декабря 7160 (1651) года, а другая ради ея чрезвачайно великой трапезы примечания достойна. Трапеза имеет в длину 41, а в ширину 36 аршин, свод без столбов, при ней церьковь наподобие предела. Такая трапеза есть удивления достойна. Обширность оныя была с числом монахов соразмерна. Сказывают, что их иногда до 200 в одно время было, кои все за одним столом в сей большой столовой палате (ибо сие есть точное знаменование сего слова) обедали и ужинали. Сия церьковь построена старанием царевны Софии Алексеевны. Она освящена 10 декабря 7201 (1692) [года]. Большой деревянный архимадричей дом, который выше ограды, имеет в себе нечто особливаго, нежель как то в других монастырях при таковых зданиях обыкновенно бывает. Он построен при владении государыни императрицы Елисаветы Петровны архимандритом Гергоном, которой был также черес [301] несколькое время придворным проповедником, а напоследок скончался епископом в Пскове.

Впрочем, сказывают, что царь Алексей Михайлович особливым образом жаловал сей монастырь и не дозволял, чтоб какое до онаго касающееся дело без его ведома соизволения решено было. Случались тогда и другие дела, для коих государь учредил Тайную канцелярию, коею управлял не боярин, но один из дьяков или из секретарей, не для разыскивания и наказания за государственные преступления, но она была наподобие Кабинета ⁷⁴, следуя повсюду за государем и отправляя указов, которые безпосредственно от государя произходили.

К сему суду относились дела Савина монастыря. Все росходы и щеты сего монастыря были в Тайной канцелярии разсматриваны и поверены; поелику государь весьма часто ездил в монастырь, то знал он всех монахов поименно. Никто без его ведома и приказу царскаго не употреблен был в какую работу. Весьма вероятно, что архимандрит находился у государя в особливом почтении и доверенности. Что же сказывают, якобы государь для учиненных от себя монастырю награждений ревновался и не позволял, чтоб другия оказывали оному свою щедрость, то сие не противуборствует ли больше общему течению натуры, нежели чтобы мы оное просто так, как сказывают, в истинну почитали?

Сей монастырь состоял прежде в числе тех, кои зависят не от епархиальных епископов, но непосредственно от Святейшего Синода, так, как прежде от патриархов. Таковыя монастыри называют ставропигиальными-слово, коего знаменование не из произхождения, да еще менее из совокупления греческих слов, из коих оно составлено, явствует. Оной принадлежит теперь к епархии архиепископа московскаго и имеет от того ту выгоду, что в оном заведена недавно семинария для 80 юношей-детей церьковных служителей, кои будут воспитываться и обучаться для церьковнаго служения. Напротив того, преосвященный архиепископ определил архимандрита сего монастыря (его зовут Феофилактом) в заседатели архиерейской московской консистории. Как семинария теперь еще из одних только состоит низших кланов, то и нет в ней ректора, опричь префекта и одного учителя. Префект из Киева, зовут его Иеронимом, учитель из Заиконоспасскаго монастыря, что в Москве. При монастыре бывает в 10-ю пятницу после Пасхи ярмонка, которая несколько дней продолжается.

По причине той, что я здесь упомянул о Заиконоспасском монастыре, кажется кстати присовокупить примечание, до звания онаго касающееся. Некоторые мнят, что правильнее будет называть оной Иконоспасским, для того что сооружен в честь нерукотворенному образу, но звание произошло не по образу, но по местоположению. Идучи из Кремля к монастырю, находятся по правую руку улицы лавки, в коих выменывают святыя иконы. В разсуждении сих лавок с начала монастырского сооружения, которой приписывается государю царю Феодору Алексеевичу, называли оной «за иконным рядом Спасским монастырем», а вкратце Заиконоспасским. [302]

9. Поездка в Дмитров ⁷⁵

Всю зиму с 18-го октября прошлаго 1778 года был я опять сильно болен, но в воспоследовавшую хорошую весеннюю погоду несколько пооправился, так, что ласкался надеждою, естли и сим летом предприиму такия же небольшия поездки, каковыя в прошлом году, то могу подкрепить некоторым образом чрез то свое здоровие. Охота моя полезным быть в землеописании при том от меня не отставала.

Путь мой простирался в Дмитров, лежащей на реке Яхроме, изрядной уездной город, коего разстояние от Москвы ровно 60 верст почитается. Дорога туда лежит в средине между Троицкою, коею я в прошлом году ездил, и Петербургскою. Намерение мое было не по той же дороге возвратиться, но дабы осмотреть более мест, отправившись из Дмитрова, объехать часть окружности Московской провинции через города Клин и Волоколамск, а напоследок славным Воскресенским монастырем окончить сию поездку. Фарфоровая фабрика в Дмитровском уезде, заведенная за несколько лет аглинским купцом г. Францом Гарнером, и знатная местность в Волоколамском уезде его сиятельства генерала-фельдмаршала графа Захара Григорьевича Чернышева немалого заслуживает в сих местах внимания.

При хорошей погоде, которая уже чрез несколько недель стояла и во все время моего путешествия продолжалась, опричь того, что несколько холодноватыя ночи меня безпокоили, выехал я из Москвы 11-го маия в 2 часа после полудни на ямщицких подводах, кои в первой по дороге деревне Лихоборах крестьянскими лошадьми сменены были. Перед отъездом принужден я был заплатить в Московскую ямскую канцелярию вперед от Москвы до Лихобор за 12 верст прогонныя деньги, хотя по поверстным столбам считается только 9 верст. Может быть, остальныя версты за разстояние моего дому от заставы причтены были, что казалось мне справедливым, когда только прогоны ямщикам достались.

Лихоборы -економическая деревня на ручье, состоит только из 12 дворов, принадлежащих к селу Егунину, которое лежит с 2 версты в левую сторону. Церьковь в сем селе во имя Бориса и Глеба. Доходами онаго пользовался прежде Алексеевской девичей монастырь, что в Москве. В лошадях хотя недостатку не было, но я принужден был 3 часа ждать свежих подвод либо от бывшаго за два пред тем прадника, или что обывателям села Егунина очередь была ставить лошадей, кои как гуляли в поле, то требовалось, чтоб их оттуда пригнать.

Архангельское -село, господской дом с церьковью Архангела Михаила каменною, в 7 верстах от Лихобор вправо от дороги в виду. Оной принадлежит наследникам покойнаго графа Генрикова.

Виноградова -прекрасной дом генерала-аншефа Александра Ивановича Глебова, в 9 верстах от Лихобор, а в 18 от Москвы. Оной стоит влево от дороги за прудом не толь широким, как продолговатым, на коем построен бок от корабля о 30 пушках, соразмерной с прудом величины, [303] что придает приятной вид. Позади дома находится сад, притом есть и крестьянския дворы. Насупротив сего дома от дороги построена кругловатая каменная церьковь во имя Владимирския Богоматери.

Клязьма -та самая река, чрез которую переезжают по Троицкой дороге, течет в 2-х вер[стах] от Виноградовой и в 20 верстах от Москвы поперек дороги. Течение сей реки здесь столь же тихо, как и в нижних ея местах, что о всех почти реках Московской провинции сказать можно. В сей стороне нет никаких гор. Повсюду находятся ровныя пахотныя поля, которые, хотя по большой части иловатые, земледельца обильно питают. В сем месте есть чрез Клязьму мост.

Волость обер-камергера графа Петра Борисовича Шереметева, простирающаяся вдоль дороги на 4 версты в ширину и на 16 вер[ст] в длину, начинается с деревни Хлебниковой, которая на берегу реки Клязьмы. В ней состоит 40 крестьянских дворов. Три села в сей волости, то есть Никольское, Троицкое и Осташково, с принадлежащими к оным простыми деревнями содержит более 800 душ платежных. Здесь переменили опять лошадей, что удержало меня вдругорядь часа с три, а между тем наступила ночь. Продолжал я путь мой, чтоб следующаго утра прибыть в Дмитров.

Сухарева -дер[евня], 10 верст от Хлебниковой, изстари патриаршеская, ныне же економическая деревня из 30 дворов. Подводчики переменили лошадей добровольно, сказывая, что у них так повелось, на что я охотно позволил, потому что я довольно рано прибуду в Дмитров.

Игнатьева -дер[евня], 10 верст от Сухаревой, економическая. До сих мест простирается с сей стороны уезд города Москвы, потом начинается уезд города Дмитрова. Здесь опять была перемена лошадям.

Свистуха -економическая деревня в 10 верстах от Игнатьевой. При ней течение имеет Яхрома-небольшая река в глубокой лощине, чрез которую переезжают по мосту. Сия река неподалеку находится здесь от своего начала, но вообще оводняет невеликое пространство: все разстояние оной до ея устья не более 30 верст занимает. Отсюда течет она к городу Дмитрову и впадает в протекающую близ Клина реку Сестру, коя устьем своим в Дубну, а сия в Волгу впадает. Проехавши Яхрому и первую лощину, в коей она течет, дорога ведет чрез другую такую же лощину, откуда взобравшись опять на возвышенное поле, город Дмитров, до коего от Свистухи 10 верст считается, находится в виду.

12 числа маия в пять часов поутру прибыл я в город Дмитров, препроводивши в разсуждении нынешняго летнаго времени весьма холодную ночь, от чего здоровье мое немало терпело. Сию стужу выключая, погода во всю дорогу стояла чрезвычайно хороша. Такой сухой и теплой весны с самаго апреля мало в сих местах запомнят. Переменчивости погоды, что бывает в апреле месяце, примечается иногда больше в маие месяце, но никогда не бывает, чтоб оба месяцы простояли в одной мере. Сей год разве отличным почесться будет. Зимовалой хлеб стоял уже на четверть аршина вышиною в поле и начал колоситься, что в прошлом году во [304] время моей поездки в Коломну позже почти месяцом воспоследовало. Подобное преждевремянное действие примечено и в дмитровских огородах. Город сей славится чесноком и луком, что здесь более всего садят и возят в другая места. Торг сей хотя не обогащает, однакож дмитровским жителям доставляет довольное пропитание. Поземное стязание городских обывателей состоит единственно внутри города в огородах. Вся земля вне города, даже до обывательских дворов городских имеет своих собственных хозяев (Далее зачеркнуто: принадлежит дворянам или пользуются ею государевы крестьяне иль бывшие монастырские служки, кои теперь платят свои подати в государственную Коллегию экономии.- Ред.). Сие замечал я и о других городах.

Город Дмитров лежит на левом берегу реки Яхромы, а обывательские дворы по обеим сторонам оной. Яхрома впала в Сестру, Сестра в Дубну, а Дубна с правой стороны в Волгу. О начале сего города упоминается в печатной Несторовой летописи на стр. 227, в Никоновой в 2-й части на стр. 140, в Татищевой «Истории» в 3-й части на стр. 89, в «Истории» князя Щербатова в 2-й части на стр. 224. Он построен в 1154-м году великим князем Юрьем Владимировичем при таком случае, что супруга его родила ему на сем месте сына Всеволода, во святом крещении Димитрием нареченнаго. Обстоятельство, что великой князь, путешествуя с своею супругою, в то время как разрешение возпоследовало, был на Яхроме, не неимоверно. Но когда к сему присовокупляется словесное предание, что великий князь по Яхроме ехал судном и хотел ехать в Кирилов Белозерской монастырь по обещанию молиться, то сего монастыря в то время еще не было, и Яхрома не столь велика была, чтоб можно было по ней ехать судном. Обширность дна речнаго, хотя несравненно более, нежели сколько к нынешнему течению воды потребно, к тому ж и известия древних времян, что реки гораздо более воды в себе содержали, нежели ныне в них находится, подтверждением сему служить могут, но кто удостоверит нас, что прежний судовой ход по реке Яхроме не надлежит считать несколькими столетиями прежде начала города Дмитрова. Словесное предание прибавляет, что великая княгиня вывихнула здесь себе ногу и вскричала: «Ах, я хрома!». От того будто река получила свое именование. Такое примечание не довольно важно, чтоб о том много сомневаться или спориться. Теперь по Яхроме в самую большую весеннюю погоду нельзя судами ходить. Между тем дмитровския обыватели, основываясь на повествовании и словесном предании, просят в Сенате и в Камер-коллегии, чтоб для доставления их городу более пропитания прежней судовой ход по реке Яхроме чрез вычищение оной возстановлен был. В самом деле сила вся состоит единственно в Яхроме, коея течение до реки Сестры, выключая кривизну, около 20 верст содержит, а оттуда в высокую вешнюю пору ездят до реки Волги без препятствия.

Впрочем, в летописях находятся следующия историческия обстоятельства о городе Дмитрове. В 1301-м году был там княжеской съезд, на котором великой князь Андрей Ярославич Володимерской и князья [305] Михайла Ярославич Тверской, Даниил Александрович Московской и Иван Димитриевич Переславля-Залезскаго собрались и дружественно согласились, чем каждому владеть должно. В 1372-м году (что было при правлении великаго князя Димитрия Ивановича Донскаго) Михайла Александрович, великий князь тверской, учинил неприятельское нападение на город Дмитров, взял с него откуп, а предместия и деревни пожег. Князь Петр Димитриевич, сын великаго князя Димитрия Ивановича, владел Дмитровым как удельным княжением и в 1427 году умер бездетен. Равным образом по смерти великаго князя Василия Васильевича Темнаго вторый его сын, князь Юрья Васильевич, будучи князем дмитровским, не оставил по себе наследников. Столь вредное обыкновение делить государство в удельныя княжения служивало быть уничтожену, потому что оно редко произвело согласие и дружелюбие, но по большей части причиною было зависти, ненависти и внутренней войны, а что всего хуже, приводило в слабость государство. Однакож последния разделы состояли единственно в одних городах, вместо того что в прежния времена целыя земли в уделы доставались.

Во время польских смятений, даже до совершеннаго укрепления престола при царе Михайле Феодоровиче, Дмитров был неоднократно в неприятельских руках, о чем в книге «О мятежах» усмотреть можно. Но сии произшествия были непродолжительны, хотя желание к похищению неизгладимыя по себе следы оставило.

Местоположение Дмитрова в обширной равнине весьма приятно. Землю ради ея иловатаго грунта, хотя не можно почесть весьма плодородною, однакож она питает обильно своих владельцов, когда хорошо унавожена бывает. Жаль только того, что здесь, как и в других местах, часто недостаток бывает в последнем. Многия песчаныя и иловатыя места Московской провинции переменили б давно свою натуру, когда б всегда рачительно удобрены были. Земледелец жалуется на недостаток в скотоводстве, которой в самой вещи внимания достоин, а оной не произходит от продолжительнаго или часто появляющагося скотскаго падежа. Скотоводство происходило, может быть, лучше б, когда еще не вошло в обычаи бить телят. Ныне с 8-и и 14-и дневными телятами спешат в столицу, предпочитая с продажи получаемые малые деньги будущей неизвестной от скотоводства прибыли. Почему ни в земледелии, ни в скотоводстве не можно в сей стране достигнуть большаго приращения.

Я рад был видеть в Дмитрове город лучшаго разпоряжения и свойства, нежели мне казались те, кои я описал при последней моей прошлогодней поездке. Наружными укреплениями оной не обведен; домы и сады обывательския непосредственно касаются до полей сельских жителей. Но в средине города находится продолговато-круглая, довольно пространная крепость, состоящая из высокаго землянаго вала, столь же древняго, как самой город. Оной в иных местах и обсыпался. Отличнейшее в оной есть соборная каменная церьковь во имя Успения Пресвятыя Богоматери с 3-мя приделами: Георгия Победоносца, Димитрия Селунскаго и [306] Воздвижения Честнаго креста Господня. Потом воеводская канцелярия деревянная, казенная палата зделана из кирпичей и новое деревянное строение, где епископ Переславля-Залезскаго, к епархии коего принадлежит и Дмитров с уездом, учредил в прошлом году семинарию из трех нижних классов для обучения церковнических детей. Несколько дворов церковных служителей построено в одном углу сей крепости. В середине пусто и поросло травою. На полуденном конце города, на высоком месте при реке Яхроме находится монастырь во имя Бориса и Глеба, весь каменной и имеющей снаружи изрядной вид, но внутри оной почти пуст. Живет в нем один игумен и шесть монахов. Кажется, что семинарию туда перевести пристойно.

О построении сего монастыря нет никакого известия ⁷⁶. При церькве, построенной во имя Бориса и Глеба, есть придел Алексия Человека Божия, что был ангел царя Алексея Михайловича. Отсюда заключить можно, что церьковь сия построена во время государствования царя Алексея Михайловича ⁷⁷; другая церьковь над вратами во имя Николая Чудотворца; третья во имя Празднества Покрова Пресвятыя Богородицы от древности ветхая, и для того в ней не служат.

В городе находится пять каменных и 3 деревянныя приходския церькви: 1) Спаса Милостиваго, при ней приделы Рождества Богородицы и Гурия, Самуила и Авива; 2) Введение Богородицы с приделами Николая Чудотворца и Кирика и Улиты; 3) Благовещения Богородицы, при ней придел Василия Великаго; 4) Спаса Преображения с приделом Никиты Великомученика; 5) Илии Пророка еще строится, при ней будет придел Святителя Димитрия Ростовскаго. Сии суть каменныя; следующия деревянныя; 6) Стретения Господня с приделом Казанския Богородицы; 7) Живоначальныя Троицы с приделом Николая Чудотворца; 8) Димитрия Ростовскаго. Впрочем, нет никаких публичных зданий. Воевода и товарищ его живут в обывательских дворах. Можно б было для них, для канцелярских служителей и солдат пустое внутри крепости место застроить. По учиненному за 3 года пред сим изчислению обывательским дворам, было оных следующее число:

Купцы с мещанами состоят в гражданских делах под ведением бургомистра и двух ратманов. Прочия жители, кои под общим званием разночинцов разумеются, принадлежат к воеводской канцелярии. Сие судебное различие столь далеко простирается, что и полицеская должность разделена между воеводской канцеляриею и ратушею, что нередко причиною бывает излишних затруднений. Первейший купец-Алексей Ильин сын Толченов с сыном-составляют первую гильдию. Они платят с обращающаяся у них в торгу или самими объявленнаго капиталу по 200 рублев. Сей самой строит собственным коштом недокончанную еще церьковь во имя светителя Димитрия Ростовскаго.

Хоть здесь не отправляется знатнаго торгу, однакож довольно для пропитания такого небольшая города. Опричь чесноку и луку Дмитров почитает между своими продуктами и яблоки, кои здесь особливо хороши родятся и возят их в Москву. Купцы ездят по уезду, скупая всякой хлеб, которой они частию водой, частию ж сухим путем около 30 000 кулей весом в каждом по 9 пуд в Петербург отсылают. В отдаленных местах скупают до 1000 быков, коих здесь бьют, и отчасти продают мясо свежее, отчасти ж солониною; сало топят и из онаго делают на вологодской образец свечи, в чем, однакож, отдаленной торг не имеет участия, потому что все сие разходится единственно в городе и в окололежащих местах. В городе считают 132 лавки, в коих все, что там ни разходится и что из Москвы и других городов привозят, находится в продаже, как-то: шелковыя, шерстяныя и бумажныя материи, китайка, кумачи, сделанные и выкрашенные по персидскому манеру, полотно, стекляная посуда, сахар, плоды, мед, воск, восчаныя и сальныя свечи, разныя железныя товары и медная посуда, съестныя припасы, мука, крупа и другия мелочныя товары. Продают и виноградныя вина, и аглинское пиво, что удивительным не покажется, когда известно, что употребление онаго даже до крайних пределов Сибири простирается. Естли кому похочется знать, каких ремеслов живут здесь мастеровые люди и сколько оных числом, сие явствует по следующему росписанию:

За нечто особливое почесть можно о Дмитрове, что там не бывает ярманки еженедельные. Торговые дни бывают по воскресеньям и четверткам. На 5 мельницах мелют в год до 1000 кулей ржи и ячменю. [308] 5 кожевен снабжают город и уезд юфтью, которую также отчасти возят в Москву. Горшечной завод ставит изразцы не только для сего города, но и для некоторых пограничных городов. В 8 дворах ткут на простых станках, не так, чтоб то походило на фабрику, до 25 кусков толстаго сукна, из коих в каждом по 90 аршин. Шерсть покупается в Москве. Набойку набивают в одном доме, а мишуру и мишурныя ленты для крестьянства делают в трех. Материалы для сего получают из Москвы. Готовую работу отчасти збывают и там. Однакож все сие не великой важности. В уезде сего города находятся две суконныя фабрики: 1) полковника Ивана Михайловича Самарина в деревне Мохниве, 2) подпорутчика Матвея Зиновьева в селе Спасском. Первая о 34, а другая о 14 станах. Флеровая фабрика секунд-майора гвардии Льва Ильича Орлова о 15 станах. Фарфоровая фабрика, о которой после подробно сказано будет. Сверьх того в деревне Подчерпове и других имеется до 70 мишурных станов у разных крестьян, коих дмитровской казначей майор Маслов снабжает работою и получает от того прибыток.

В Дмитрове, так же как и повсюду, случается, что при каждом вновь отдаваемом кабачном откупе откупщики удивительным образом набивают друг у друга цену, почему откуп каждыя четыре года знатно возвышается. В прошедшия 4 года за откуп платили 20 500 рублев, а нынешней и новой откуп заключен на 27 500 рублев. Разумеется, что здесь говорится не об одном городе, но о всем Дмитровском уезде. Уезд состоит из 10 станов, или дистриктов, кои звания следующие; також и число душ мужеска полу по последней ревизии 1763 года. От моровой язвы, бывшей в 1771-м году, мало в сей стороне померло.

Получаемыя с них ежегодно доходы известны, но к сему присовокупляют еще 83 разкольничих баб, из коих каждая с себя платит по 35 коп. Естли бы изчислять все доходы котораго города, то бы должно в разсуждение принять и соляныя, получаемыя в соляной конторе, и разныя [309] канцелярския пошлины, отсылаемыя в Камер-коллегию, в Штатс-контору и в Коллегию экономии. Но сие не принадлежит до нынешняго моего предмета, притом же некоторыя из сих доходов переменчивы, и невозможно все принадлежащия к тому известия собрать в скором времяни. По канцелярскому известию 1776-го года известно, что тогда казенныя доходы города Дмитрова с его уездом до 108 000 рублев простирались.

Две находятся дороги, ведущия от Москвы чрез Дмитров к Волге. От Дмитрова до Кашина считается 114 верст и от Дмитрова ж до Углича-144 версты. Естли сравнить оную с ведущею от Москвы чрез Сергиев Троицкой монастырь, Переславль-Залеской, Ростов в Ярославль, то сия [на] 66 верст длиннее, нежели Кашинская. Прямая дорога от Дмитрова до Троицкаго монастыря щитается 40 верст, до Клина-54 версты, до Рузы-100 верст. Пределы Дмитровскаго уезда с окололежащими городами отстоят от Дмитрова по обыкновенным дорогам с Москвою в 24-х, с Кашином-в 30, с Угличем-100, с Переелавлем-3алезским-25, с Клином-45, Рузою-в 70 верстах. Из сего и из печатной карты Московской провинции явствует, сколь нескладен вид Дмитровскаго уезда. Дабы оной лучше ограничить, надлежало бы несколько отнять со стороны Углича и Рузы, а с Московской стороны и Переелавля-3алезскаго прибавить.

О судовом ходу из Дмитровскаго уезда в Волгу не намерен я здесь упоминать, потому что при следующей моей поездке к тому месту, где отправляются суда, то есть к Рогачевской пристани, надеюся быть сам. Сверх того уже и выше при случае, что представлено Яхрому сделать судоходною, несколько о том упомянуто.

Наипаче любопытство путешественника возбуждено, быть может, фарфоровою фабрикою, которую аглинской купец, живущей в Москве, Франц Гарнер пред несколькими годами завел в Дмитровском уезде и в такое состояние привел, каковаго сначала по причине многих при том встречавшихся затруднений едва надеяться можно было. Я спешил туда ехать и 13-го числа поутру в 10 часов, позавтракавши, из Дмитрова отправился. Первыя 14 верст дорога лежит по Кашинской большой дороге.

Орудьево -село економическое, из 52 дворов состоящее, с деревянною церьковью Покрова Пресвятыя Богородицы, 10 верст от Дмитрова.

Введенеево -село в 4-х верстах от Орудьева, состоит только в одной церькве Введения Богородицы и в дворах церьковнических. Прихожане-помещичьи и другие крестьяне -живут в разных близлежащих деревнях.

Тут оставил я Кашинскую дорогу и поворотил к фабрике вправо. Проехавши несколько хлебных полей, следует большей лес, коего часть принадлежит к фабрике г. Гарнера. Приметить оное вскоре можно, отъехавши 7 верст от Введенеева и въехавши в Гарнерову дачу. Владельцы помещичьих деревень вырубили в своих лесных дачах большия деревья, но господин Гарнер бережет свою часть, которая для того и гораздо гуще прежней, и обещает фабрике прочность на многия годы, может и навсегда, естли хорошо сохранена и, где нужно, молодыми деревьями засажена будет. Сей лес подал повод к заведению фабрики. [310] Межа господина Гарнера простирается от 2 до 3-х квадратных верст, в том числе нет пахотной земли, все состоит в лесе.

Ягода -речка, не доезжая несколько до фабрики; переезжают посредством мельничной плотины. Построенная под плотиною мельница служит и для молония потребнаго на фарфор кварца. Во время высокой вешней воды рыба заходит из волей даже в сию речку. При збытии же воды остается отчасти в оной и доставляет иногда жителям обильную ловлю. Фабрика построена при устье речки Ягоды на правом берегу реки Дубны. До сих мест считается от Дмитрова 25, может быть, и менее верст. Я прибыл туда после полудни в 2 часа, осмотрел все достопамятное того же дня, о прочем осведомился и в сумерки обратно ехал в Дмитров.

На заводе ожидали госп[одина] Гарнера, которой с начала зимы пребывал в Петербурге и два дни спустя к заводу и приехал. Поставленной от него надзирателем над фабрикой г. Мейснер-человек хороших качеств-во всем, что видеть и знать потребно, меня удовольствовал, равно как и жена его. Между тем времянем, что он водил меня по мастерским полатам, [она] приготовила нам ужин. Там был еще живописец немец, которой женат на пачерице госп[одина] Мейснера. У него было множество русских учеников, коих тамошныя дворяне отдают туда без платы, чтоб чему ни есть научиться. Равным образом и другая мастерския избы наполнены были рускими же крестьянскими детьми. Взрослых принимают на несколько лет по контрактам, и некоторые получают по мере их знания плату и пищу. Одним словом, опричь надзирателя и живописца, все прочие рабочие люди суть русские. Естьли господа себе воображают, что их рабы поймут все искусство, как делать фарфор, дабы чрез то завесть собственные фабрики, то сия надежда исполняться не может, потому что каждое мастерство при делании фарфора имеет особливых работников, кои в работе других мастеров участия не имеют.

Вербилками называлась та деревня, где теперь фарфоровой завод. Оная состояла по ревизии 1763 года из 22 душ мужескаго пола и принадлежала некоторому молодому князю Урусову, которой худою економиею в такия пришел обстоятельства, что его недвижимое имение с публичнаго торгу продано. Для деревни Вербилок, потому что при ней нет пахотной земли, не было охотников. Господин Гарнер купил оную в 1767 году за 1800 руб. К сему прикупил он еще деревню, из 27 душ состоящую, в уезде Переславля-Залезскаго, переселил крестьян сюда, а землю продал соседям. Жаль того, что он деревень не мог купить на собственное, но на чужое имя.

Сначала надеялись, что можно для делания фарфора употреблять ежемскую глину, из коей делаются изящныя в огне постоянныя горшки, употребляемыя с великою пользою в химии и металургии. Безразсудно бы было на заведение издержать великую сумму денег, пока о существенности главнаго и не везде находящагося материала подлинно неизвестно было. Найдено потом, что ежемская глина пригодна токмо для делания форм, в коих фарфор обжигают, но в толь пространном и [311] естественными сокровищами толико обогащенном государстве, какова Россия, не может быть недостаток в какой вещи, для человеческой пользы потребной, когда для изыскания оной не будет пощажено ни труда, ни издержек. Петербургская фарфоровая фабрика получает свою белую глину из Сибири, из Исетской провинции Оренбургской губернии, вблизости Челябинской крепости.

Госп[один] Гарнер достает оную ближе. Ему привозят оную из Глухова сколько потребно тамошния жители, коим он платит по 29 коп. за пуд. Цена привлекает людей. Когда ж им известно, сколько у него разходится, то фабрика не имеет никогда недостатка в сем нужном материале. Но к тому еще употребляется белой блесноватой камень кварц, из Олонца привозимой, за которой платится по 30 коп. с пуда и которой чрез толчение и перемывку становится глиною и, будучи наподобие теста, всевозможныя виды принять может. Желтоватой мулм, в коем сей кварц лежит, помешал бы белизне фарфора, естли бы онаго рачительно не отделяли и кварц от сей инородной материи не очищали, что первою есть работою на фабрике, также и от твердаго дикаго камня, которой часто с кварцом смешан бывает. Не вдруг, но мало-помалу нужныя для делания фарфора выгоды частыми опытами известны стали; весьма мало ж от показания первых мастеровых людей, обязавшихся работы разныя при фабрике изправить и надо всем дирекцию иметь. Однакие художества и ухватки, хотя известны были тем, кои служили в других фарфоровых фабриках, но выгоднейшее составление всего потребнаго изыскать предоставлено было самому г. Гарнеру и нынешнему надзирателю г. Мейснеру, которой за 8 лет назад вступил в сию должность. Никто не станет порицать гарнеровой фарфор, будто оной не был настоящим фарфором. Оной может ровняться добротою со всяким иностранным. Тот только в нем порочат недостаток, что глазурь на нем не столь бела, как на саксонском. Сие правда, однакож, стараются поправить сей недостаток, и кажется, что уже далеко в том успели. Новейшие опыты, кои я ныне на фабрике видел, подают несомненную надежду в хорошем успехе. Естли живопись на гарнеровом фарфоре не выходит против саксонской, хотя она китайскую и далеко превосходит, то сие приписать должно наблюдению разумной економии. Безразсудно бы было с самаго начала принимать для работы знатных живописцов и давать им большую плату, когда еще неизвестно, будет ли выручка соразмерна с издержкою и довольно оная наградить станет ли?

Сказывают, что г. Гарнер уже до 8000 рублев издержал на фабрику, а выручка только за два года началась. Еще же и не можно утверждать, чтоб выручка по сие время велика была. От сей фабрики находится в Москве подле Зеркальнаго ряду фарфоровая лавка, где всякая фарфоровая посуда-чашки, тарелки, блюда, кукли-умеренную ценою продаются. Такая же лавка есть в Твери, и намерение положено, чтоб такия же учредить и в других городах. Места, кои в работе несовершенно удались или несколько повредились, отбирают и продают дешевле. [312] Лучшее, что г. Гарнер поныне в своей фабрике делал, есть большой столовой сервис, сделанной по приказанию для двора, с многими архитектоническими украшениями, порталами, групами для дезертов. Сей, будучи в прошлую зиму отвезен в Санкт-Петербурх, заслужил, сказывают, там похвалу. Еще другие такия же сервизы делать заказано. Для каждаго кавалерскаго ордена и торжества особливой сервис с знаками того ордена. Сизподи каждаго места, к[ак]-т[о] тарелки, блюда или чашки, поставлена литера G для означения, что оная из гарнеровой фабрики.

Желать надлежит, чтоб вышеупомянутое обстоятельство, по коему г. Гарнер землю и людей, кои нужны ему были для фабрики, купил на чужое имя, не сделало вреда фабрике или со временем не в конец оную не раззорило б. По закону иностранец, будучи не Российской подданной, равномерно и каждой, хотя россиянин, да не из дворянства, не имеет права владеть в собственность деревнями и крестьянами. Из сего запрещения изключил Петр I Российских мещан, желающих заводить фабрики и манифактуры, для привлечения их к сим предприятиям, потому что фабрику без работников содержать не можно, однакож сие не может простираться до больших владений. Естли бы в России были люди вольныя средняго состояния, кои по своему б изволению могли избрать навсегда какое художество или ремесло, то фабриканту нечего б опасаться, чтоб у него когда-либо мог быть недостаток в вольных работниках, естли с ними справедливо и по своей должности поступать станет. Но что из того следует, когда фабрикант принужден нанимать господских людей, коих помещик, видя, что они чему-либо научились и ему могут в другом чем быть полезными, на всякой час может у него назад взять? Нанимать и обучать на их место новых? На то требуется времяни; от того фабрике остановка. Чем какая фабрика важнее, знатнее, полезнее и славнее, тем более, кажется, заслуживает она изъятия от общих правил. Можно определить для каждой фабрики число работников, кои для нее нужны. Можно ограничить на некоторое время вольность владеть деревнями и собственными крестьянами, пока на фабрике будет продолжаться работа. Некоторые фабриканты содержат единственно фабрики под тем видом, чтоб пользоваться сопряженною с тем вольностию, не делая почти ничего или весьма мало. Один купец в Москве носит имя фабриканта, потому что делает сургуч. Можно изчислить, сколько ему времяни и людей потребно, чтоб на целой год снабдить все лавки в Москве сургучом. Сие не может почесться достохвальным. Напротив того, гарнерова фарфоровая фабрика доставляет работу и пропитание более двумстам человекам. Она стоит ему великаго иждивения. Она способствует тому, что уже не столько денег, как преж сего, выходит за саксонской фарфор из государства. Она делает честь России, ибо, не упоминая о казенной С.-Петербургской фарфоровой фабрике, делание фарфора, за недостатком искусных в сем деле мастеров, здесь как будто снова изобретено быть долженствовало. Теперь г. Гарнер потерять может право собственности над фабрикою, из чего воспоследует великая помеха в продолжении [313] работы, разве всевысочайшим милостивейшим указом от угрожающая ему разорения защищен будет. Причина та, что г. Гарнер как при покупке деревни Вербилок не мог по силе законов купчую писать на свое имя, велел оную написать на имя бывшая тогда в чести и зажиточная мужа, который имел собственныя фабрики и был ему приятелем, по прозванию Вырудова, в чем он с него по обыкновению взял подписку. Правда, что Вырудов после того не чинил на Вербилки никакого требования, ниже слышно было, что он или наследники его впредь какое на то право иметь могут. Но он содержится под жестоким следствием за недостаток казны в Кригс-комисариате. Естли все его имение и деревни будут конфискованы, то страх не безоснователен, что и Вербилки к тому ж причислены быть могут. Для испрошения на то престательства ея императорская величества, столь милостивой, как и величайшей государыни, был он в Петербурге и опять туда поедет.

Вся работа на фабрике, выключая молот кварца на мельнице, производится в большем четвероугольно построенном деревянном доме, более 50 покоев содержащем, в коем также живут надзиратель Мейснер и живописец Кестнер. Подле онаго строил г. Гарнер другой деревянной же небольшой дом для своего жилища, когда он летом бывает здесь несколько месяцов с своею фамилиею. Крестьяне живут оттуда вблизости. В похвалу его учреждения должно сказать, что как его крепостныя крестьяне, так и работающие на фабрике господские люди, равно как и смежныя дворяне и начальники дмитровския, весьма им довольны и никогда без похвалы о нем не вызываются.

Отужинав у гос[подина] Мейснера, отправился я обратно в Дмитров по той же дороге, коею приехал, куда я в полночь прибыл. Подводчики для сей езды даны от мещанства, потому что в Дмитрове ямщиков нет.

14-го, 15 и 16 числа собирал я потребныя о городе Дмитрове и его уезде известия, которые приведены выше. Что учинив, мог я продолжать поездку и продолжал 16-го числа в 10 часов вечера на мещанских же подводах в Клин, как следует.

Яхрома отдаляется от сей дороги неподалеку от города в правую сторону и течет потом паралельна с дорогою в разстоянии 4-х и 5 верст, коей высокия берега даже до нижеследующая села Рогачева непрерывно находятся в виду. Равным образом виден также вдоль всей сей дороги вдали стоящей на Яхроме недалеко от ея устья заштатной мужской монастырь, которой Николаевским Песношским называется.

Ятлена - речка, кою переезжают в 10 верстах от Дмитрова.

Синьково - село в 4-х верстах от речки Ятлены, имеет деревянную церьковь Пророка Илии и до 40 дворов економических крестьян, принадлежавших Троицкой лавре. При нем течет речка Варвара.

Бунаткина - дер[евня] на речке Бунатке, 4 версты от Синькова, економическая.

Ведерницы - село из 30 дворов економич[еских], в 3 верст[ах] от Бунаткиной, с деревянною церьковию во имя Св. Троицы, на коея месте [314] теперь каменная в два яруса строится. Оное село, как и прежде помянутые, принадлежало Троицкой лавре.

Подвязьма - дер[евня] близко онаго села, принадлежала Николаевскому Песношскому монастырю, которой отстоит отсюда в 5 верстах.

Рогачево - село и Рогачевская пристань, обыкновенно за одно почитаются, но в самом деле различны. Село лежит на дороге в 4 верстах от Ведерниц, хотя на реке Сестре, однакож от того места, где Яхрома впадает и где пристань находится, в некотором отдалении. На пристани я не был. Я осмотрел бы оную, когда б не была ночь, или разположил бы я путь мой инако, естли б не в тех мыслях был, что пристань в самом том месте, где село, находится. Она лежит в версте от села; на том месте, где суда нагружаются, находится токмо 4 двора, несколько анбаров, кабак и харчевня. Уповательно, весною там тем многолюднее, чем пустее в прочия времена года бывает. Сказывают, что иногда суда от Волги пустыя возвращаются.

Николаевской монастырь лежит в 5 вер[стах] от пристани, считая от Дмитрова на правом берегу Яхромы. Сей монастырь за штатом, однакож остались в нем строитель и несколько монахов, кои от рыбной ловли в реке Дубне и от доброхотных подателей имеют довольное пропитание. При монастыре состоит только 6 дворов прежних монастырских служек.

Другой такой же заштатной монастырь, под названием Медведевой пустыни, лежит ниже соединения рек Яхромы и Сестры на правом берегу Дубны и сделан приходскою церьковью.

Я прибыл в полночь в Рогачево, где мне надлежало переменить лошадей и осведомиться об обстоятельствах сего места, к чему требовалось несколько часов.

Сие село большое економическое, изо 123 дворов состоящее, с одною каменною и другою деревянною церьковью. Первая церьковь во имя Николая Чудотворца, а другая во имя Иоанна Крестителя. Чрез село впадает в Сестру речка Рогачевка, на коей находится мучная мельница. Число душ мужеска полу в сем селе состоит изо 374 душ, а женска из 446 (Далее зачеркнуто: что с обыкновенным содержанием, по коему от 4-х до 5-х человек на каждой разположить можно, не согласуется.- Ред.). Сия перепись учинена после моревой язвы, однакож не слышно, чтоб мор здесь свирепствовал. Жители большею частию зажиточныя люди, кои пользуются водяным хождением на Дубне.

Река Сестра имеет свое начало около 20 вер[ст] от Рагачева к востоку из озера Сенеш. Она течет сперва на Клин, а оттуда поворачивается к Рогачеву и соединяется потом с Яхромою. По соединении теряют обе реки свое звание и получают название Дубны, коя до своего устья в реку Волгу продолжается. Сие устье есть около 25 верст выше Кимры, где на правом берегу реки Волги находится село Дубенское,- устье, мимо коего я ехал в 1733-м году во время учиненнаго мною из Твери в Казань по Волге путешествия. От Рогачева до Дмитрова считается 25, а до Клина 29 верст. [315]

17-го числа на разсвете, отправившись далее в путь, проехал я следующия селения:

Доршево -село помещичье, в 10 верстах от Рогачева, с новопостроенною каменною церьковью во имя Рождества Богородицы и недостроенным господским домом; состоит из 20 крестьянских дворов.

Воронино -село также господское, из 30 дворов состоящее, с церьковью Покрова Богородицы, в 9 верстах от Доршева. Здесь протекает речка Сестра. Крестьянка, ходившая по воду, прошла мимо. Я спросил у ней о имени их помещика. Она ответствовала: «Есть везде добрые и лихие люди». Сие разтолковал мне мой ямщик, что помещик их прозывается Лихой, однакож не уповательно, что баба сия слыхивала, что во Франции говорят про норманцов ⁷⁸. С сего села начинается уезд города Клина.

17-го числа поутру в 7 часов прибыл я в Клин. Хотя сей город лежит на Петербургской большой дороге и довольно известен, однакож от того, естли б не приключилась другая причина, тамошния мои упражнения не уменьшились бы. Я почувствовал, может быть, от ночнаго безпокойства и от чрезвычайной в сие время ночной стужи, новой припадок болезни, от чего прежния мои намерения и предприятия пресеклись. Может быть, несколько к тому ж прибавилось и тряска от езды, потому что я для збережения времяни люблю ездить скоро. По предосторожности, чтобы мне в таком месте, где я не мог иметь никакого медицинская вспоможения, не сделалось хуже, собрал я вскорости нужныя известия о Клине, отложил дальнюю мою поездку в Волоколамск и Ярополец и помышлял только о том, как бы скорее возвратиться в Москву. Я выехал из Клину того же дня ввечеру, получивши от воеводы, от товарища его и от секретаря с великою учтивостию нужное вспоможение.

Город Клин и вотчина Романовской фамилии, упоминаемая в «Книге о мятежах» на стр. 60 под названием село Клин, что в Юрьевском уезде, не должно почесть за едино. О романовском селе Клине упомянул я в «Опыте новой истории Российской» на немецком языке, в V томе, стр. 114 с прибавлением родовым жилищем. Из сего некоторые заключали, что то должен быть город Клин. Но есть и другое место Клин или, лучше сказать, небольшая полоса земли под сим названием на реке Оке около 100 верст ниже Коломны, где река Цна с северной стороны с Окою соединяется. На сем месте вдался в реку Оку угол, которой на клин походит, что и имя означает. Там-то, может статься, была вотчина Романовской фамилии, которая по пресечении сей фамилии, уповательно, взята на государя и престало быть господским или помещичим жилищем. Прибавление «в Юрьевском уезде» (чрез сие разумеется город Юрьев Польской) показывает, что речь идет не о городе Клине.

Я не сомневаюсь, чтоб Клин не был опреж сего таким же городом, как и прочие. Кажется, что он равной древности с Дмитровом, имеет и такую же внутри крепость, как и Дмитров ⁷⁹; по крепости же места назывались городами. Место, населенное мещанами, но ни снаружи, ни внутри не [316] имеющее укрепления, не могло слыть городом; называли оное посадом. Олеарий в описании своего путешествия на стр. 64 называет Клин большим селом, без сомнения, за недостатком наружных крепостных укреплений. Но по сей причине надлежало бы и города Дмитров и Можайск, и многие другие назвать селами.

Клин имеет то особливое, что, выключая церьковных служителей и немногих разночинцов, весь населен ямщиками. Но не всегда так было. До Петра Великаго жили в Клину купцы, ремесленники, общим именем посадскими называемые, как и в других городах. Но творческой дух великаго монарха мог из своих подданных все сделать, что хотел. Купцы и ремесленники превратились в ямщики, когда то полезно и нужно было. Дальния намерения государя требовали умножения ямщиков; сие воспоследовало в начале сего столетия, года же точно не назначено. Но царская грамота, данная в 1686-м году, доказывает безспорно, что в тогдашнее время жители из обыкновенных мещанских классов, т.е. из посадских, состояли. Здесь прилагается с оной грамоты точной список, полученной от тамошняго ямщичьяго старосты: «От царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержцев, в Клин воеводе Зорину. В нынешнем во РЧД году в S день писал ты к нам, великим государем, а в отписке твоей написано: бил челом нам, великим государем, Клина города земской староста Василей Фирсов и все посадские люди, а в Клине в съезжей избе подали тебе челобитную за руками: в прошлом де во РЧГ году по нашему, великих государей, указу писцы стольник наш Иван Пашков да подъячей Ананья Воробьев посадскую их оброчную землю за рекою за Сестрою помещиков стольника нашего Алексея Благово да Антона Жабина от поместной их деревни Слободки от полевой земли отмежевали и столбы были поставлены, и ямы покопаны, и в нынешнем де во РЧД году маия в А день за час-де до вечера стольника нашего Алексея Благова да Антона Жабина деревни Слободки староста Максимка Докорин да Антона Жабина крестьянин Сенька Алфимов, собрався многолюдством все, паломав на той их посадской оброчной земле, писцовы столбы выкопали и ямы заровняли, и межник сорили неведомо по какому нашему государскому указу, и чтоб тебе против их челобитья стольника нашего Алексеевых крестьян Благово да Антоновых крестьян Жабина деревни Слободки взять в Клин и разпросить, почему они писцовые столбы выкопали и ямы заровняли, и межник пересорили; и того же числа ты стольника нашего по Алексеевых крестьян Благово да по Антоновых крестьян Жабина в деревню Слободку посылал, и они де взяты были и допрашиваны, а в допросе стольника нашего Алексеев крестьянин Благово староста Максимка Докорин, крестьянин Фимка Федоров, да Антоновы крестьяне Жабина Прохорко Афонасьев да Ивашко Терентьев, да Сенька Елфимов сказали: на той де земле писцовые столбы выкопали и ямы заровняли по приказу помещиков своих, а к распросным речам рук приложить никому не велели, и ты де для работной поры велел их [317] свободить на поруки до нашего, великих государей, указу, и как к тебе сия наша, великих государей, грамота придет, и ты б тех крестьян взял и разпросил, и по досмотру, и по сыску велеть их держать за караул, и о том к нам, великим государем, писал, а отписку велел подать в Приказе Устюжские чети наши государственные большие печати и государственных великих посольских дел оберегателю ближнему нашему боярину и наместнику новгородскому князю Василью Васильевичу Голицыну с товарищи. Писан на Москве лета ЗРЧД маия И день».

Может быть, что некогда впредь за благо разсуждено будет великое число ямщиков в Клину несколько уменьшить, а зажиточных между оными, коих довольно есть, возвратить на прежнее состояние их предков. Тогда найдется повод к сей перемене в приобщенной грамоте. Кажется, что многие ямщики желательно ожидают сию перемену, когда б новое учреждение Московскаго наместничества воспоследует. Любочестие не оставляет никого, когда усматривается возможность питать оную. Притом и казенному интересу было б не без пользы. Зажиточные ямщики не перестают отправлять торги, хотя под скрытным именем. Но казна чрез то теряет, потому что ямщики с торгов своих никаких податей не платят, много имеют во владении государевых земель, чтобы при сей перемене, потому что купечество не долженствует владеть землями, досталось на государя. Кому прежде принадлежали ямщичьи земли, как они еще ямщиками не были? Без сомнения, государю. Им дано было столько земель, [для] того что в государевых отправлениях подводы гнать должны были безденежно. Ныне получают они за то немалые прогонные деньги. Землями же пользуются сверх того и отдают на оброк. Еще же ямския управители, когда вдруг много подвод потребуется, снимают сию тягость с ямщиков и налагают на государевых и помещичьих крестьян или изходательствуют ямщикам прибавку прогонных денег. Сие обстоятельство достойно внимания.

Во окруженной земляным валом вышиною в 6 сажень внутренной крепости, опричь коей здесь другова укрепления нет, надлежало было быть по примеру других городов соборной церкви. Здесь того нет. Жительство разделяется на две слободы. Первая -разночинская и солдатская, вторая-ямская, между коими течет река Сестра. В первой две церькви: 1) бывшая прежде монастырская церьковь Успения Пресвятыя Богородицы, ныне приходская; 2) Преподобнаго Сергия Чудотворца. В другой слободе: 3) Воскресения Христова, 4) Николая Чудотворца каменная, которая еще не отделана. Публичныя строения суть следующия: деревянной дворец, где ея императорское величество соизволяет стоять, когда здесь проезжает, воеводская канцелярия, воеводской дом, два соляныя анбара, 4 кабака и тому принадлежащее. Без купечества ратуша не бывает, полицию содержит один воевода. Ямщики имеют особливаго управителя, которой находится под ведением Московской ямской конторы. Дворов считаются 9 церьковнических, 8 канцелярских служителей, 22 солдатских. Известно, что в службе состоят при канцеляриях [318] воеводских по салдатской команде, в малых городах определен 1 обер-офицер, 27 унтер-офицеров и рядовыя, а здесь сверьх того порутчик для чрезвычайных дел. Ямщиков, живущих в здешней ямской слободе, 138 дворов, в коих, по их показанию, 319 душ мужеска и 313 женскаго полу. Многие ямщики живут по деревням, которые прежнее разсуждение более утверждают, что они, поелику ямщики, за излишние здесь почтены быть могут, потому что то в других уездах не в обыкновении. Уезд города Клина есть малейшей в Московской провинции. Оной разделяется на три стана, состоящих по числу душ обоего пола, как следует:

Винной откуп в прошлые четырех годах состоял за 8300 руб. Ныне возвысился до 15 200 рублев. Сей откуп уподобляется барометру в разсуждении важности городов. Из прежних моих путевых описаний явствует, что откупщики с прошедшаго года сей откуп для пользы казенной почти до половины умножили, однакож значит ли то, что люди зделались совестнее, что они довольны меньшим прибытком, нежели их предшественники? Я думаю, что прибыток был пред тем неизвестен, а как оной чрез скорое обогащение многих откупщиков явственным зделался, то более к откупу появилось охотников, которые цену один у другаго перебили. Никто не мыслит, чтоб здесь был непрестанной торг. И годовой ярманки здесь не бывает. В суботу производится небольшой торг, когда крестьянство возит в город свои продукты, а зажиточные ямщики продают различные товары, кои они в Москве и Твери закупают. Трактирщик немец с позволением правительства поселился в Клину в той надежде, что от часто проезжающих по такой большой дороге людей будет получать довольное пропитание, однакож он пользы себе не нашел. Клинской уезд граничит с Тверским наместничеством при впадающей в Волгу реке Шоше. В оную впадает река Лама, которая течет от Волоколамска. Сии суть единственно реки в сей стороне, заслуживающие внимания. О Сестре-реке и Дубне выше упомянуто. В прежния времена ездили по большой части в Тверь чрез Волоколамск, а не чрез Клин. Путешествующие должны и ныне предпочитать оную, естли они не бывали в великолепном селении фельдмаршала графа Чернышева, я хочу сказать в Ярополче. [319]

Заключаю сие известие о Клине показанием разстояния сего города от ближних городов, вокруг онаго лежащих:

Обратной мой путь из Клина до Москвы остался без описания по причине моей болезни. Мне столь было трудно, что я спешил только как бы скорее прибыть к домашним. Для сей причины проехал я всю ночь и прибыл 18-го маия в Москву, бывши в отсутствии от дому ровно 8 дней.

Комментарии

42. Печатается по: РГАДА. Ф. 199. П. 362, ч. 1. Д. 5. Л. 10-24.

43. Имеется в виду сочинение Миллера «Опыт новейшей истории о России».

44. Миллер ошибся: митрополит киевский и всея Руси Киприан скончался 16 сентября 1406 г. Он был писателем, переводчиком, редактором. Его перу принадлежит «Повесть о Митяе» и ряд других сочинений.

45. Степенная книга-памятник русской исторической мысли XVI в. Создана в 1560 — 1563 гг. по инициативе митрополита Макария, состоит из 17 граней (степеней) от Владимира Святославича до Ивана Грозного. Первое печатное издание Степенной книги осуществлено Миллером в 1775 г.

46. Петрей де Ерлезунда (1570-1622) -шведский дипломат и историк, автор сочинения по истории России «Historien und Bericht von dem Grossfurstenthum Moschkow». А. Я. Хилков (1678-1718)-русский дипломат, которому Миллер ошибочно приписывал авторство изданного им в 1770 г. «Ядра Российской истории». В действительности, как установил С. М. Соловьев, автором этого сочинения был А. П. Манкиев.

47. Село Большие Вяземы перешло во владение Бориса Годунова не позднее 1585-1586 гг. В конце XVI в. здесь были построены Преображенская церковь и звонница, именуемая Миллером колокольней.

48. Князь Б. А. Голицын с 1682 по 1689 г. был воспитателем Петра I. Он оставался верен Петру в ночь на 5 августа 1689 г., когда прошел слух о походе восставших стрельцов на Преображенское. Голицын сопровождал царя в Троице-Сергиев монастырь и сыграл важную роль в последовавших затем событиях, приведших к отстранению от власти царевны Софьи.

49. Усадебный дом в Больших Вяземах сохранился до настоящего времени; построен в 1784 г.

50. По всей видимости, Миллер имеет в виду «Книгу Большого чертежа». Он, однако, ошибается относительно времени ее создания: первоначальная редакция составлена в 1627 г. В 60-70-е годы XVII в. были созданы вторая, третья и четвертая редакции. «Книга Большого чертежа» была впервые издана Н. И. Новиковым в 1773 г. под названием «Древняя Российская идрография».

51. Чумкасы-расстояние в 5 верст.

52. Городок-крепость Борисов был действительно основан в царствование Бориса Годунова в 1599 г.

53. См. примеч. 2 к [«Описанию Переславля-Залесского»].

54. По губернской реформе 1775 г. в городах учреждались ратуши, в которые каждые три года избирались бургомистр и два ратмана из городских жителей.

55. В 30-е годы XVIII в. многие представители рода Долгоруковых оказались в ссылке за участие в так называемой «затейке верховников»-попытке ограничения самодержавия при вступлении на престол Анны Иоанновны. Княгиня Елена Алексеевна Долгорукова была дочерью князя Алексея Григорьевича и женой князя Юрия Юрьевича Долгоруковых.

56. Имеется в виду двухнедельный пост в честь праздника Успения Богородицы, отмечаемого 15 августа (по ст. ст.).

57. Село Иславское в середине XVII в. принадлежало Морозовым, затем отошло в казну, а в 1682 г. царем Федором Алексеевичем пожаловано Апраксиным и принадлежало сначала Петру, затем Федору, а потом Андрею Матвеевичу Апраксиным. Потомком последнего, графом Петром Федоровичем Апраксиным в 1772 г. с. Иславское было продано Пелагее Павловне Дурново (ее, видимо, и имели в виду «Подвощики» Миллера), которая заложила его Анне Яковлевне Архаровой. После смерти последней с. Иславское перешло к ее мужу -обер-штеркригскомиссару Ивану Петровичу Архарову, который и владел селом в 1778 г.

58. См. с. 293-301 настоящего издания.

59. Печатается по: РГАДА. Ф. 199. П. 362, ч. 1. Д. 5. Л. 1-9 об.

60. Можайск впервые упоминается в Никоновской летописи под 1231 г., с 1303 г. Можайск входил в состав Московского княжества.

61. «Древняя Российская вивлиофика» -сборник документов по истории России, издававшийся Н. И. Новиковым. Первое издание в 10 томах осуществлено в 1773-1775 гг. В 1788-1791 гг. вышло второе дополненное издание в 20 томах. Миллер оказывал Новикову помощь в подборе документов для этого издания.

62. Сигизмунд Герберштейн (1416-1566)-австрийский дипломат и путешественник, автор сочинения «Rerum moscoviticarum commentarii» (см.: Герберштейн С. Записки о Московии. М., 1988).

63. См.: Moscovie Ortus et Progres us. Auctore Daniele Printz a Buchau, August, Imper. Maximiliani et Rudolphi consiliario, nec non bis ad Iohannen Basilidem, Magrum Ducem Moscoviae Legato extraordinario. Gubenae anno 1679.

64. Миллер ошибся: каменные стены и башни Можайского кремля построены позже, в 1624-1626 гг.

65. Петров день празднуется 29 июня.

66. См. примеч. 4 к «Описанию Коломны».

67. У Миллера ошибка в подсчетах, должно быть: 274.

68. Печатается по: РГАДА. Ф. 199. П. 362, ч. 1. Д. 2.

69. Изложение Миллером истории Звенигорода, в том числе его версия об основании города Юрием Долгоруким, соответствует и современной точке зрения. В историографии XIX в. существовало мнение об основании города в XIV в. (ср.: Боровкова С. Н. Заповедная звенигородская земля. М., 1982. С. 44-61).

70. Печатается по: РГАДА. Ф. 199. П. 362, ч. 1 Д. 2.

71. По современным данным, преподобный Сергий Радонежский скончался в 1392 г. (Кункин В. Л. Сергий Радонежский // Вопр. истории. 1992. № 10).

72. Царский дворец в Саввино-Сторожевском монастыре, построенный в 1650-1654 гг.: пострадал от пожара в 1742 г. и в 1778 г. был перестроен.

73. «Обоих государей»-младших братьев царевны Софьи, царей Ивана и Петра Алексеевичей, провозглашенных царями после смерти в 1682 г. царя Федора Алексеевича и последовавшего за этим стрелецкого бунта.

74. В XVIII в. «Кабинетом» называлось специальное учреждение-личная канцелярия императоров и императриц.

75. Печатается по: РГАДА. Ф. 199. П. 362, ч. 1. Д. 8.

76. Считается, что Борисоглебский монастырь в Дмитрове был основан в XII в.; первое письменное известие о нем относится к 1472 г.

77. Собор Борисоглебского монастыря был сооружен в 1537 г. После Смуты в начале XVII в. и после пожара 1672 г. храм перестраивался и одно время был пятиглавым, однако в 1778 г., за год до приезда Миллера, четыре главы были разобраны и собор приобрел первоначальный вид. Алексеевский придел был действительно пристроен к собору в царствование Алексея Михайловича в 1656 г.

78. Миллер имеет в виду французское выражение «reponse ambigue», используемое для характеристики жителей Нормандии и обозначающее уклончивый, двусмысленный ответ.

79. Первое упоминание о Клине в летописи относится к 1234 г.

80. Итоговые подсчеты Миллера не точны, должно быть: 15 914 и 15 536. Возможно, в сведениях о Поламском стане пропущены данные о ямщиках.