МИЛЛЕР Г. Ф.

Известие о дворянех [Российских] ¹

Сочинено в 1776 году по имянному повелению и в силу письма его сиятельства князя Александра Алексеевича Вяземскаго.

Когда высочайшим е.и.в. повелением по Архиву Коллегии иностранных дел требуется известие: «1. Какие есть узаконения на дворянство? 2. Какие бывали дворянские службы и какие ныне есть? 3. Выбрать доказательства на дворянство» ², то, во-первых, объявить должно, что о сей материи в Архиве Коллегии иностранных дел почти никаких известий не имеется, а что малое число и есть, состоящее в родословной и в боярских книгах и в жилецких списках, оное с тем, что по Розрядному архиву явствует, сравниться не может. Того ради, как по всемилостивейшему соизволению и к Розрядному архиву доступ я имел ³, и из онаго иное, что потребно было, выписал, то намерен я зделать опыт, поелику на оные вопросы из собственных моих записок и примечаний отвечать можно. А хотя то же самое и лучше и обстоятельнее из онаго архива прямо получить можно, да, может быть, и получается ⁴, однакож за тем моим трудам излишным быть не уповаю, потому что, сравнивая одни известия с другими, лучше изъясняется истинна и пополняются недостатки.

I. Какие есть узаконения на дворянство?

Ни в котором архиве точных узаконений о дворянстве до времян Петра Великаго не находится. Кажется, и в самом деле таких узаконений не было, потому что, естьли бы были и утратились, то б когда-нибудь по каким ни есть делам, в грамотах, указах, челобитных, приговорах, выписках на оныя ссылались, чего не видно. Вместо узаконений служили древния обыкновения, которыя столь же сильно, как законы действовали. Может, что иное до моего сведения не дошло. Что же о прежнем состоянии Российского дворянства примечания достойнаго я нашел, оное здесь приведено быть имеет.

В старину и до Петра Великаго не было в Российском языке такого слова, которое бы значило то, что мы ныне дворянин и дворянство называем. Также и на других славенских языках такого слова нет. Польское шляхтич и шляхетство заимствовано от немецкаго Geschlecht. На то же походит и преж сего в употреблении бывшее слово родословные люди, значущее людей признаннаго знатнаго произхождения, коих поколенные [181] росписи указом государевым собраны были в хранившуюся при Розряде родословную книгу ⁵. Напротив того, неродословными назывались те, коих роды в родословной книге не написаны. Однакож сие не так разумелось, якобы неродословные были не дворяне. Разность только та, что роды их или фамилии ниже родов родословных почитались.

Когда общаго звания для дворян не было, то дворянство состояло из разных чинов или степеней, в которые государи жаловали, по коим из чину в чин происходили, и по оным чинам назывались и службу отправляли. В том числе были и дворяне-чин невысокой и не наследственной. Из дворян жаловались в стольники, иногда и в бояре. Не стерпел бы тогда боярин, естьли б ему сказали, что он дворянин. Но как при Петре Великом старые чины и обряды были оставлены, то введено слово дворянин за общее звание всех, которые в старых чинах находились, что почти и необходимо нужно было, потому что государь жаловал в чины и не из дворян, и не можно б было сказать, что такой имрек не из дворян, естьли бы такого слова не было. А когда без общаго такого слова обойтися не было можно, то слово дворянин весьма было к тому прилично. Оное значило по прежним обрядам человека придворнаго, которой, хотя никакой особливой должности при дворе не исправлял, но всегда свободной ко двору доступ имел и в церемонияльные случаи для умножения великолепия придворнаго являться должен был. Из всех чинов был он многолюднее.

Притом, однакож, удивительно, что сия немаловажная перемена с великим по всей России единомыслием учинилась без особливаго о том указа, без обнародованнаго от верховных судебных мест определения. О времени начатия сей перемены вообще только известно, что то учинилось по возвращении государевом из перваго его в иностранныя государства путешествия ⁶. Государь перестал в старые чины жаловать, жаловал в новые; больше для верноподданных было не потребно. Всем к государю доступ стал свободной, все стали дворяне.

Не платить государю за свою голову и за детей своих податей, служить своею особою и с своими людьми в войне, владеть вотчинами и поместиями и зависеть безпрекословно от государской воли-в том все прежние дворянские чины сходствовали. Поместья показывают, что в старину феодальное правление в России учреждено было не меньше, как и в иных государствах, окроме некоторых отмен, как видно в Уложении государя царя Алексея Михайловича в главе о поместиях ⁷. С поместей служили дворяне воинскую службу мало не на своем коште. Государь Петр Великий присовокупил поместия к вотчинам, и то все названо недвижимым имением ⁸. Приличной к сему вопрос есть: мог ли кто, по-нынешнему недворянин, в старые годы владеть деревнями? Мню, что мог, пока не найдется точное о том запрещение. В Уложении государя Царя Алексея Михайловича в первой статье о поместиях предписано, кому сколько четвертями поместия владеть в Московском уезде. Что тут упоминаются дьяки и думные дьяки, сие не дивно. Хотя по большой части [182] они произошли из нижных приказных чинов, но по их знанию и искусству вся почти судебная сила была в их руках; от того многия и не беззнатныя фамилии дворянския по бывшим в старые годы дьякам и прозваны. Страннее нам казаться может, что в той же статье упоминаются ниже дьяков придворные чины-степенные и путные ключники, коих должности довольно нам неизвестны, ниже жильцов- стремянные конюхи, ниже стрелецких сотников-дворовые люди и стряпчие, и сытники, и царицына чину дети боярские. Больше таких низких чинов, якобы дворянских и деревнями владеющих, упомянуто в указе царя Бориса Годунова 7110 года (1602), приобщенном к Судебнику царя Ивана Васильевича, издания Василья Никитича Татищева на стр. 124 ⁹. Кажется, что такие чины по нанешнему учреждению без особливаго указу к дворянству не причислялись бы, но тогда вотчинами и поместиями владеть могли и владели. Естли государи их из особливой милости деревнями пожаловали, то примеры служили вместо указу. Купили ли они безпрепятственно и владели спокойно, то и по тому видно, что запрещения не было. Не от того ли множество стало мелких дворян, которые никакого доказательства своего дворянства, кроме что владеют вотчинами, не имеют?

Но в чем состояли в старину вотчины и поместия? Были ли с землями и крестьяне владельцам крепки? Сие требует изъянения по истории. Почти сумневаться не можно, чтоб в России, равно как в старину и в других государствах, при завоевании новых земель, жители, оружием покоренные или государской власти изменившие, приведены были в рабство и чтоб получившие от государей такия земли в поместие могли с такими рабами поступать, яко с невольниками. Писатели естественных прав-Гроций, Пуфендорф и другие-выводят справедливость сего поступка из натуры войны, поелику победитель неприятеля может предать смерти, а когда он дарует его животом, то покоренный должен сию милость отслужить рабством. Також и сумнения нет о дворовых людех, потому что оные в старину по большому числу состояли из пленников и из кабальных людей, вступивших для прокормления волею своею в рабство, которые в господском дому женились и детей прижили. Сии всегда господам своим были крепки. Но о крестьянах и земледельцах, изстари в России живущих, прежних лет дела инако повествуют. По Судебнику царя Ивана Васильевича и с примечаниями г. Татищева, стр. 61 явствует, что во время онаго царя крестьяне были вольны переходить из волости в волость, из села в село, а отказываться прежним помещикам в Юрьев день осенний, и с прочими там приведенными обстоятельствами. Притом г. Татищев написал следующее: «Вольность крестьян и холопей, хотя мало не во всех европейских государствах узаконена, и многую в себе государствам пользу заключает, что может и у нас тогда и от обычая пользовано особливо. 1 крестьяне так безпутными отчинниками утесняемы и к побегам с их разорением принуждаемы не были; 2 таких тяжеб, судов, ябед, коварств и немощным от сильных разорений в беглых не было. В добрых, вернех и способных служителях мы бы такого недостатка не терпели, но, [183] противно тому, оное с нашей формою правления монаршескаго не согласует, и вкоренившийся обычай неволи переменить небезопасно, как то при царе Борисе и Василие от учинения холопей вольными приключилось».

В 1593-м году государь царь Федор Иванович переход крестьянской запретил, что г. Татищев слабому его состоянию и власти бывших при нем бояр приписывает. И оной указ в 1597 году ноября в 21 день повторен с тем, чтоб выбежавших в последние 5 лет крестьян по суду возвратить прежним хозяевам, а на выходивших до 1593 году суда не давать и назад их не отвозить (Судебник, стр. 123).

Потом царь Борис Годунов в 1601 году ноября 21 дня крестьянам выход или переход из-за одного помещика к другому опять позволил, предписывая и законы, как при том поступать (Судебник, стр. 124, 126). Но вскоре потом, как пишет г. Татищев (стр. 125), «сей государь, услыша большее о сем негодование и ропот, что духовные и вельможи, имеющие множество пустых земель, от малоземельных дворян крестьян к себе перезвали, принужден был оной указ паки переменить, и не токмо крестьян, но и холопей (то есть по кабалам на время служить обязавшихся) невольниками зделал, из чего великая беда приключилась и большею частию чрез то престол потерял, и государство великое разорение претерпело».

После того достопамятен есть указ царя Василия Ивановича Шуйскаго марта от 9 дня 1607 году, в коем написано: «Что с святейшим Гермогеном патриархом, со всем освященным собором и со своим царским синклитом, слушав докладу Поместной избы от бояр и дьяков, что переходом крестиян чинилися великия крамолы, ябеды и насилия немощным от сильных, чего де при царе Иване Васильевиче не было, потому что крестияне выход имели вольный, а царь Федор Иванович по наговору Бориса Годунова, не слушая совету старейших бояр, выход крестиянам заказал и, у кого колико тогда крестиян было, книги учинил, и после от того начались многие вражды, крамолы и тяжи. Царь Борис Федорович, видя в народе волнение, те книги оставил и переход крестиянам дал, да не совсем, что судьи не знали, како по тому суды вершити, и ныне великия в том учинились распри и насилия и многим раззорения и убивства смертныя и многия разбои и по путем грабления содеяшася и содеваются. Сего ради приговорили есми...» и пр. (Судебник, стр. 134). Следуют законы на все случаи, как поступать, когда крестьянин без ведома господина своего перебежит к другому, кои Татищев весьма мудрыми называет и тому, что в Уложении царя Алексея Михайловича о побеге крестьян положено, во многом предпочитает. Можно разсудить, что в Смутное время царя Василия и в следующее по нем междуцарствие общий покой в разсуждении вольности или невольности крестьян долго не был возстановлен.

Прямое и вечное укрепление крестьян за помещиками чинилось уже при государе царе Михаиле Феодоровиче и при отце его, патриархе Филарете Никитиче, когда первые писцовые книги учинены ¹⁰. Тогда, где кто написан был, тут должен был и остаться, прежние споры решены и успокоены, и крестьяне сделались рабами господ своих на тот образ, как [184] состоят и ныне. Кому сии исторические обстоятельства неизвестны, гот думает, что в противность натуры сначала и всегда крестьяне были рабами господ своих. Здесь же сам царь признавает, что прежде того так не было, что при царе Иване Васильевиче крестьяне выход имели вольный. Не могла бы населиться во время царя Ивана Васильевича Великая Пермь, сия пространная земля, старанием господ Строгановых Российскими земледельцами, естьли бы оные земледельцы не были люди свободные. Память прежней свободности долго осталась в том, что вотчины и поместил считались не инако, как по пасеву четвертями, подушное число введено не прежде, как при Петре Великом ¹¹.

Дворянство имело свои выгоды, имело и некоторое утеснение в том, что оно подвержено было дьякам, присутствующим в Розряде, которые имели власть наряжать их в посылки и в должности по их благоразсуждению, да их же и наказывать посажением в тюрьму и битьем по телу, чему многие в розрядных записных книгах находятся примеры ¹². В протчих главных приказах главными судьями обыкновенно присутствовали бояре и другие чины, сему подобные. В Розряде, что был главной суд на дворянством, боярам заседания не было, мнится, дабы не пощадили своих однородцов, естьли в чем подлежать будут штрафу или наказанию. Главные судьи в Розряде были из думных дьяков, которые иногда жалованы были в думные дворяне и в окольничие. Сие продолжалось до Петра Великаго. Сей государь, едва вступивший в государственное правление, и усмотрев справедливость, строжайшим образом исполняемую боярином Тихоном Никитичем Стрешневым, не усумнился ему поручить в 1690 году Розряд, которой он за собою и удержал, пока сей приказ в своей силе остался, то есть до учреждения в 1711 году Правительствующаго Сената.

Однакож, сколько мне по делам приметить случилось, власть Розряда простиралась только до нижних чинов дворянства и даже до стольников; от ней выключены были так называемые думные люди-бояре, окольничие и думные дворяне,-потому что из сих составлялся Верховный царский совет, по тогдашнему Большая дума и Росправная палата, собираемая ежели не ежедневно, однакож, толь часто, как множество и важность дел того потребовала. Там присутствовали и думные дьяки, и каждой о своих делах докладывали. Сия Росправная палата имела некоторое сходство с нынешним Правительствующим Сенатом. Но не всегда одни и те же члены в ней присутствовали. По изобильному числу думных людей было из чего выбрать и призывать на каждое собрание тех, кои государю о делах предлагаемых разсуждать способнейшими казались. Члены Верховнаго государскаго совета палатными людьми именуемы были по государевым палатам, в коих собирались; думными от слова Дума, которое ничего инаго не значило, как советование.

В иностранных государствах дворянство различается на высокое и нижнее. Было ли такое различие наблюдаемо и в России? Кажется, что было, хотя по самодержавной власти Российских государей со времени великаго князя Ивана Васильевича I о том и сомневаться можно. [185] Родословные книги, безсумненно свидетельствующие о древности знатнейших фамилий в России, и бывшее употребление, чтоб неродословными людьми называть тех, коих роды в родословных книгах не написаны, показывают, что подлинно наблюдаемо было небезважное между дворянством одной фамилии пред другою преимущество, простиравшееся до того, что в бывших местничествах неродословному человеку против родословнаго суда не давали. Предвидится, что иностранцы, у коих ни в котором государстве подобных нашим родословных книг не имеется, о подлинности и вероятности оных сумневаться будут. Но когда особы, в родословных книгах за триста, за четыреста, за пятьсот и больше лет упоминаемые, также по истории в летописцах, что в такой войне, в таком посольстве, в такой гражданской службе находились, и когда поколенные росписи по числу колен с летосчислением сходны, то никакого, кажется, сумнения остаться не должно. В самом деле есть и должна быть одна только родословная книга, коея подлинник под именем Бархатной родословной книги хранится в Правительствующем Сенате и справедливой список в Архиве Коллегии иностранных дел ¹³. Многие с ней в партикулярных руках находящиеся списки, из коих иные больше других, чаятельно, и партикулярными трудами пополнены, и от того не столько и имоверны, причиною, что об ней во множественном числе говорить обыкли. Старина родословных книг, по которой о времени сочинений первой неизвестно, подает также справедливое о ея подлинности свидетельство. Старшая, до нас дошедшая, оканчивается первыми годами владения царя Ивана Васильевича. Потом от времени до времени она пополнена даже до царства царя Феодора Алексеевича. Сим государем и в правление царевны Софии Алексеевны повелено было в учрежденную на то комиссию подать новыя пополнения поколенных росписей и внесть те роды, которые в прежних родословных книгах были не написаны. Но сие осталось без действия, хотя и подлинно есть фамилии, в прежних родословных книгах обойденные, и по знатности их заслуживают, чтоб их поколенные росписи не меньше, как и протчих княжеских фамилий, в родословную книгу внесены были. Что родословные книги мудрым государем царем Феодором Алексеевичем при уничтожении местничества не токмо в чести оставлены, но что оные и продолжать и пополнять велено, сим опровергается мнение тех, которые уничтожение местничества почитают насильным самодержавным действием (coup d'autorite absolute), коим якобы вся разность между фамилиями в то же время уничтожилась и низкое дворянство с высоким совершенно сравнялось. Когда низкому дворянству и всем неродословным людям при местничестве с высоким дворянством, как выше сказано, суда не давали, то чрес уничтожение местничества оное с сим сравняться и не могло, следственно, и не сравнялось. Местничество было злоупотребление мнимых преимуществ во вред государственной службы; полезность истинных, в натуре основанных преимуществ, к ревностной государственной службе побуждающих, от онаго не умалилась ¹⁴. [186]

Естьли разсудить о княжеских фамилиях, от крови древних великих князей Российских посредством удельных князей, когда Россия во многие части роздроблена была, произшедших, с коими в одной части состоят и княжеские потомки древних великих князей литовских, то не видно, как таким по знатности их произхождения изящнейшим фамилиям не иметь пред другими, хотя и не беззнатными дворянскими фамилиями, преимущества. Правда, что великий князь Иван Васильевич и внук его, царь и великий князь того же имени, собирая все малыя княжения в одну силу, некоторыя княжеския фамилии и извели, однако кажется, что сие учинили не от ненависти к фамилиям, паче к особам, которые власти их противились. В Судебнике царя Ивана Васильевича везде князья прежде бояр написаны. Сие не препятствовало, чтоб многие князья не служили в боярех и ниже. В службе происходили они постепенно, как протчие. Потому же княжеские фамилии прежде протчих писаны и в родословной книге. Что же несколько из оных писаны после, между дворянских фамилий, сие, по-видимому, учинилось от того, что родословная книга собирана не в одно время.

О протчих княжеских фамилиях, о татарских, черкаских, грузинских, калмыцких, не упоминаю для различнаго их достоинства, не позволяющаго, чтоб всем одну цену поставить или равную с Российскими князьями часть им приписать можно было. Естьли некоторые из них произошли от владельческих предков, то большая часть о произхождении своем и неизвестны. Когда татарской мурза крестился, то называли его князем. Грузинские так называемые цари, когда состоят под властию турецкою или персидскою, то почитаются в их земле не выше губернаторов. По приезде их в Российское подданство называли они выезжих с ними других грузинцов князьями. Такие и им подобные князья необходимо должны о княжеском своем произхождении доказательства подать, прежде как за князей признаны быть могут. Правильнее с Российскими князьями сравниваются некоторые древние дворянския фамилии, из чужих стран выезжие, но уже при своем выезде в великой знатности находившиеся, почему и службою своею главнейших чести степеней достигли. Когда в родословных книгах написано: «выехал муж честен» и пр., то тем разумеется человек изящнаго дворянства (un homme d'une noblesse Distingue). Палатное достоинство зделалось в некоторых таких фамилиях якобы наследственным. Они получали от государей великия вотчины в награждение и князьями приняты в брачные союзы. Посему, равно как и князья, к высокому дворянству причислялись.

Видно, что и Петр Великий того же мнения был, что в России, как и в других государствах, высокому дворянству некоторыми пред нижним преимуществами пользоваться должно. Не втуне государь позволил Меншикову принять от римскаго императора княжеское достоинство, и сам его в Российские князья пожаловал, конечно, не для пустословия ¹⁵. Мудрость государская ввела по примеру других государств графской титул и баронской, причем инаго намерения быть не могло, как чтоб фамилии, [187] оными титулами одаренные, честию от простых дворян были отличны. При Табели о рангах в 8 пункте государь изъяснился точно, что «сыновьям Российскаго государства князей, графов, баронов, знатнейшаго дворянства позволяется для знатной их породы или их отцов знатных чинов в публичные ассамблеи, где двор находится, свободной доступ иметь пред другими нижняго чину, и охотно государь желает видеть, чтоб они от других во всех случаях по достоинству отличались» и пр. Мнится, что сие к преимуществам, верхнему дворянству свойственным, причислить можно. Нестор пишет о Владимире Великом, овладевшем помощию варяг киевским княжением: «и избра от них (от варяг) мужи добры и смысленны, и храбры, и раздал им грады» ¹⁶. Сие было начало Российскаго дворянства или, паче сказать, Российских поместий. По умножению же дворян довольствовались давать городы на кормление, то есть посылали людей заслуженых городами править и доходами оных пользоваться на время. Как оными править, тому царь Иван Васильевич в Судебнике предписал законы. Сия книга, хотя много содержит с нынешним состоянием России несходнаго, однакоже, и много полезнаго для познания древняго состояния Российскаго дворянства, а паче издание, изъясненное примечаниями покойнаго Татищева, чего ради на оную и ссылаются. Татищев хвалит законы царя Василья Ивановича Шуйскаго о побеге крестьян пред теми, которые находятся в Уложении царя Алексея Михайловича. Слова его достопамятны. «Естьли я,-говорит он,-протчия дела, поступки и нравы царя Василья Ивановича Шуйскаго и царя Алексея Михайловича по всей истории разсмотрю, то во всей царя Василия жизни и во всех его делах ничего почти не нахожу, чтоб было хвалы и памяти достойно, но в житии царя Алексея Михайловича дел, хвалы и памяти достойных, множество. Но когда я сей закон Шуйскаго хочу с Уложением печатным сравнить, то уже противное нахожу» и пр. (стр. 137).

Петр Великий, приметя, что в его время многие из дворян к претерпению воинских трудов не столь склонны, как должность их для отечественной пользы требовала, желая поревнованием к службе их приохотить, производил в обер-офицерские чины и не из дворян и узаконил, что «получивший такой чин и его дети, рожденные в обер-офицерстве, суть дворяне. Також и все служители российские и чюжестранные осми первых рангов и их законные дети, и их потомки в вечные времена лучшему старшему дворянству во всяких достоинствах и авантажах равно почтены быть имеют» ¹⁷. Сему закону подобнаго ни в котором государстве нет. К славе Российскаго дворянства сказать должно, что нравы переменились, так что ныне уже такого побуждения к службе не потребно. Но сколь не умножилось чрес то число дворян? Не в тягость ли оное государству? И до коего числа не достигнет ли, ежели сие учреждение навсегда продолжаться имеет? Татищев в примечаниях на Судебник царя Ивана Васильевича, стр. 131, говоря о титуле благородие, пишет: «Сей титул у нас лет пред 50 никому, кроме детей царских, на давали; ныне в таком оной уничижении, что, не смотря на свою породу, поповской, подьяческой, холопей, или [188] крестьянской сын, когда токмо чин или ранг достал майора или подполковника, то благородием гнушается, требует высокородия, которой инде токмо графам дается, или высокоблагородный».

Для дворянства учреждена при Сенате Герольдмейстерская контора. В инструкции, от государя данной Герольдмейстеру, находятся полезные законы, но материя о гербах объяснена больше в пунктах при Табели о рангах, да и там недостаточно ¹⁸. Древность гербов в России в обоих местах предполагается, яко дело известное, чего, однакож, по архивам (мню и по Герольдии) доказать не можно.

II. Какие бывали дворянские службы и какие ныне есть?

Первая часть сего вопроса по архивам изъяснена быть может, и то учиню я в следующем.

Восемь было степеней чиновных, по которым дворянство до времен Петра Великаго называлось и службу отправляло: бояре, окольничие, думные дворяне, стольники, стряпчие, дворяне, жильцы, дети боярские.

Сверх того были чины, которые между оных степеней вмещались, были также чины и должности зауряд или времянные и переменные. О всех по ряду упоминаемо будет. Описание степеней удобно начинать снизу.

1. Дети боярские

Сие звание произошло, чаятельно, от того, что носящие оное служили в войне под предводительством бояр, яко главных полковых воевод, коими за детей призираемы были. Сия первая была степень Российских дворян, в чины еще не определенных. А иногда под сим званием разумелись и все чиновные дворяне вопротиву положении князей и бояр, как, напр., в Судебнике царя Ивана Васильевича, стр. 29, 50, 52, 59 и во многих других местах. Может быть, что тогда посредственные чины еще не были в толиком, как после, употреблении. И подлинно, не все чины и степени в одно время начала взяли, иные прежде, иные после по прибавлении могущества государства. Дети боярские были без числа по Москве и по всем городам, но жили в деревнях, где кто вотчину имел или поместие, и наряжены бывали от городских начальников в службу по десятням. А десятнями назывались не десять человек, но целое детей боярских с одного города на войну наряженных собрание. Так то десятый именовались по городам: володимерскою, ростовскою, суздальскою и так далее. Над десятными были головы из дворян, а иногда и из стольников. Несколько десятен составляли полк под предводительством воевод. Владел ли кто вотчинами или поместиями, или обоими, сие не делало разности. Все служили воинскую службу по той мере, сколько за кем было [189] вотчин или поместий. Не инако как то учинилось и в других государствах до учреждения войск непеременных.

В 7059 году октября месяца (1550) государь царь Иван Васильевич с боярами приговорил: «Учинить в Московском уезде, от Москвы верст за 60 и за 70, помещиков, детей боярских лучших слуг 1000 человек, а которым бояром и окольничим быть готовым в посылку, у коих поместья и вотчин в Московском уезде нет, таким бояром и окольничим дать поместье в Московском уезде по 200 четвертей, а детем боярским в первой статье дать поместье по 200 же четвертей, второй статье по 150 четвертей, третьей статье по 100 четвертей, сена им давать по стольку же копен, сколько кому дано четвертныя пашни, а крестьяном дать на выть по 30 копен. Буде за которыми бояры и за детьми боярскими вотчины в Московском уезде или в ином городе блиско Москвы верст за 50 или за 60 есть, тем поместья не давать. И естьли из того чину кто умрет и сын его к той службе не пригодится, то в то место прибрать иного» ¹⁹. Тогда записались в дети боярские по московскому списку около 1500 человек, в коем числе находилось и немало из лучших фамилий княжеских и других знатнейших родов, каковые ни прежде, ни после сего государя в детях боярских не служивали ²⁰. Может быть, что здесь под именем детей боярских и чиновные дворяне даже до стольников разумелись.

Служба детей боярских того ж времяни явствует по следующей выписке из книги города Володимера 7078 (1570) года. Каждой сын боярской поставил по себе два поручителя в том, что ему служить верно, великому государю не изменить и за границу не сбежать, что от грознаго правления сего государя чинилось нередко. Полуимена и древния наречия точно так написаны, как в оной книге: «Гормашка Третьяков сын Васильев на мерине в бехтерце, в саадаке, в сабле, человек на мерине в кошу, поместья 30 чети, порука: Федор Иванов сын Коробов, Тимошко Суворов сын Бурков. Ивашко Оксенов сын Максимов на мерине, в саадаке, в сабле, порука: Рахман Крупенин да Елка Манаков. Дмитрей Федоров сын Игнатьев на коне, в доспехе, в шеломе, в саадаке, в сабле, человек на коне, в доспехе, в шеломе, в саадаке, в сабле, человек на мерине в коше, поместья 250 чети, порука...» ²¹.

Из сего видно, что, кто был больше испомещен, у того и вооружение полнее, конь заводной, слуга вооруженной. Бехтерцо слово неизвестно. Мерин в кошу - значит, что под запасом. У кого своего кошу не было, тот сложился с товарищем. Огненнаго оружия тогда еще у сих воинов не упоминалось. Артилерия была что называли снаряд. Мастера артиллерийские, инженерные, минерные -иностранные. При взятии казанском главнаго инженера, которой подкопами благополучному успеху споспешествовал, называли российским званием Розмысл ²². Не могли бы лучше изъяснить оную остраго ума способность, которую французы genie (гениальность (фр.)-Ред.) называют. Как которой сын боярской в списке своей десятни написан, так он должен [190] был и явиться в реченное время на сборном месте своим начальником под штрафом лишения части своего поместья.

Не удивительно, что царь Иван Васильевич с сим войском против поляков мало счастия имел ²³. Царь Борис Годунов лишился от онаго престола; царь Михайло Феодорович с оным Смоленска не взял, а у сих государей были и стрельцы, и у двух последних несколько войск иностранных. Паче дивиться надобно, как царь Алексей Михайлович, учредив немного регулярных полков в прибавок, больше с нерегулярным оным войском толь великие завоевания зделал над поляками, что едва не всею овладел Литвою ²⁴. Кажется, что такое счастие больше присутствию мудраго государя, нежели феодальному учреждению, приписать должно. Напротив того, сражение под Чудновым, Чигиринская война и два Крымские походы были опять неудачливы. При Азовском взятии были уже у государя Петра Великаго полки гвардии и иностранные инженеры и артилеристы ²⁵. После того Петр Великий уже редко употреблял дворян в войне по прежнему обыкновению. Служили еще в первые годы шведския войны небольшие корпусы дворянские под предводительством окольничаго Петра Матвеевича Апраксина в Ингерманландии да под фельдмаршалом графом Шереметевым для усмирения астраханских бунтовщиков ²⁶. Умножив государь еще и прежде регулярную свою армию и усмотрев неспособность дворян нерегулярных, службу оную совсем оставил, повелевая дворянам служить в регулярных полках, а с людей своих дать рекрут и для содержания армии платить надлежащие поборы.

Остаток от прежней службы дворянской простирался до государствования императрицы Анны Ивановны, поелику касался до жалованья Российских армейских офицеров. Предки их, которые из детей боярских, служили без жалованья, на своем коште, с поместей, им на то данных. Петр Великий определил им жалованье, но установил, чтоб они половинным окладом против иностранных безпоместных довольствовались; сие отменено. Одну службу служащие жалованьем сравнены были, от чего фельдмаршал граф Миних всеобщую тогда получил похвалу ²⁷.

О детях боярских одно еще обстоятельство примечания достойно, которое и изъяснения требует, дабы стропотным и дворянским обычаям прекословным не показалось. В Судебнике царя Ивана Васильевича, стр. 55 стоит: «Детей боярских служилых и их детей, которые не служили, в холопы не принимать никому, опричь тех, которые государь от службы отставит». Следовательно, дети боярские в холопах быть могли. Но какие тогда были холопы? Слово холоп не то значило, что ныне. Все служилые люди назывались холопами тому, кому служили. Все государственные чины от бояр, даже до последних детей боярских писались холопами в своих на имя государево подаваемых челобитных, что в 1702 году отменено Петром Великим и велено писаться рабами. Были холопы венные, которые брали деньги наперед и служили за рост. Были и временные, которые записывались у кого в услужение из платы на урочное число лет. На то был для записки и для суда Холопей приказ. Следовательно, мог и [191] бедной сын боярской или дворянин без повреждения чести своей у знатнаго боярина или стольника записаться в службу. Подобно тому в Польше у больших господ бедные дворяне служат, а дворянства чрес то не потеряют. В России были в ту же стать знакомцы. Для избежания подлогов, чтоб никто от службы государевой не скрывался, заказано детей боярских, действительно служащих, и их детей, которые, хотя еще не служили, но служить могут и должны, в холопы, то есть в партикулярную службу, не принимать. А когда от государевой службы отставлен, то оное не токмо было позволено, но для беднаго человека, которой честным образом пропитания своего ищет, и похвалено. Г. Татищев ко оной статье следующее прибавил примечание: «Отставным от службы господам в служение отдаваться есть немалая государству польза, особливо как ныне холопей путных в домах весьма умалилось и смотрение вотчин оскудело, чрез что невидимой вред в государстве и недостаток умножается. Отставные многие пропитания не имеют, принять же их без закона, и им в службу без того итти опасно».

Естьли кому и то странно показаться может, что были дети боярские отставные, то сие изъясняется тем, что есть в Сибири и ныне дети боярские, как служащие, так и отставные, да есть же таковые и в Астраханской губернии дворяне. В Сибири служат они управителями и комисарами в дистриктах, ясашными зборщиками и начальниками над казаками и получают небольшое денежное жалованье, также и хлебное, или за хлеб отводят им земли на пашню. О астраханских обстоятельствах я недовольно сведом, но знаю, что некоторые там и по Кизляру дворяне определяются от Коллегии иностранных дел. И сей есть остаток древней службы и детей боярских, а не вновь введенной порядок, из чего и то следует, что чины оные в Астрахани и в Сибири от отцов детям не наследственны, но верстают их на отцовския места по их способности. По сей причине с нынешним природным и наследственным дворянством их и не сравнивают. Были царицыны дети боярские, были патриаршие, да в Сибири есть и митрополичие или архиерейские дети боярские, но ниже протчих. Не знаю, есть ли или были такие и в других епархиях.

2. Жильцы

Дети боярские не всегда в том же звании оставались, но могли произходить и до вышних степеней, ежели явят особливую способность, и предстательство больших лиц им к милости государевой дорогу уготовляет. Однакож редко кто из детей боярских прямо в какой знатной или и посредственной чин произведен бывал. Требовалось, чтоб из них молодые люди, желающие себя отличить от других, по наряду на время жили в столичном городе как для защиты онаго от неприятелей, так и для иных служеб и посылок. И такие переименованы были жильцами. Но не из одних детей боярских жильцы набираемы были. Во оном числе находились и дворянские, стряпческие, стольничие дети, кои еще ни в какой чин не были поверстаны. Иногда и самые вышние роды детей своих в сей чин [192] записывать не сумнились. Жилецкой чин подобен был школе. Во оном будучи, молодые люди привыкали к большому свету, начинали в делах обращаться, обществу полезных. Которой жилец оказал перед другими больше проворства, разума, искусства или имел более предстателей, тот, на старшинство не смотря, скоряе производим бывал в другие чины, но редко выше дворян или стряпчих. Вообще сказать, старшинство почти никогда при произвождениях наблюдаемо не было. Все чинилось по воли и милости монаршеской и по заслугам.

Жильцы состояли в ведомстве Розряда. В Розряде содержался жилецкой список, который столь часто учинен бывал вновь, как от множества произшедших в сем чину перемен оное по нужде требовалось. Во оном приписывали, кто отбудет и прибудет; тут же и помечано, сколько каждому по окладу жалованья денежнаго и сколько четвертей поместья. Но не каждой из жильцов получал денежное жалованье. Иногда должно было им ждать выбылых окладов, чего ради в жилецких списках у многих, а паче из новиков, денежнаго жалованья не показано. В списке 1671 года лучший оклад 82 рубли, меньшей-10 рублев, поместья от 350 до 1000 четвертей.

Число жильцов из следующаго примера явствует: в начале 1663 года было оных до 2000, вновь принято во оном году 180 и в 1664 году прибавлено близко до 3000. Но не все они были налице. Иные служили только именем, не делом. Когда большой нужды не было, то жили в Москве, переменяясь. В 1558 году упоминаются жильцы, которые от царя Ивана Васильевича посланы были в поход с князем Дмитрием Ивановичем Вишневецким в Кабарду, у коих некто Игнатей Заболоцкой предводителем был ²⁸.

С 1701 году не набирали жильцов, потому что по учреждении армии служба их излишна стала. Жильцами и детьми боярскими комплектовались гвардии полки, а которые тогда на жилецком списке остались, тем кроме армии произвождения не было. Оставшимся сочиняли в каждой год новой список даже до 1710 году, в коем находилось еще жильцов до 300. С того времяни, но оставлении прежняго Розряда и по учреждении Сената жилецкое звание пресеклось.

Когда кто из жильцов переменен был чином, то говорили, что пожалован из жития в дворяне, в стряпчие, а не из жильцов.

3. Дворяне

Сей был в старину тот чин, котораго звание ныне толь обширно, что всех в офицерских и выше того рангах состоящих в себе заключает. А по старому списку дворянин был тот, который государским указом в сей чин был пожалован, что давано не в род и детям не в наследство, но на одну особу. Дворяне назывались от Двора Государева, как бы по-немецки Hofjunker (придворный (нем.) – Ред.). Имея всегда свободной ко двору доступ, особливых, однакож, [193] при дворе должностей не отправляли, но служили токмо ко умножению великолепия придворнаго, чего ради в празднишные дни и при церемониях, например при аудиенциях посольских, должны были являться в богатом (по тогдашнему наречию в светлом) платье. Они получали небольшое денежное жалованье и довольствовались своими поместьями.

Государи не токмо жаловали в дворяне из жильцов, но часто и думных людей, и княжеские дети в сем чину служить начинали. Были дворяне московские, были и городовые. Последние, якобы титулярные, разве в бытность государя в каком городе проездом по званию своему исполнять могли и исполняли. Такое было московских дворян перед городовыми преимущество, что иногда московской написан был городовым за какую-нибудь проступку для унижения. Сие называли записать по городу. Напротив того, городовые дворяне искали того, чтоб внесенным быть в список московской, частию, что честнее было служить по Москве, нежели по городу, частию, же дабы известным стать при дворе и тем скоряе получать в чинах повышение.

Из Уложения царя Алексея Михайловича, глава XVI, статья 68 видно, что иногда из городовых дворян переводили в Москву и, испомещав их в замосковных городах, старыя их поместья другим роздавали. В 1687 году один тунгуской князь Нерчинскаго уезда, по-своему Катана, а по-руски Павел Петров сын Гантимуров, в бытность свою в Москве в московские дворяне пожалован был.

Служба дворянская, окроме придворной, была и воинская и гражданская, а некогда и посольская. Они служили у детей боярских по десятням в головах, то есть в предводителях, иногда составляли и особливые полки дворянские, у коих предводителями были стольники. Старшие сидели в Москве в приказах у больших судей товарищами и в городах на воеводствах. Молодые посылались при послах умножить их посольскую свиту, и когда два посла были посланы, то каждый имел своих дворян особо, которые от другаго посла ни в чем не зависели. В 1607 году ездил от царя Василья Ивановича Шуйскаго в Польшу посланником московской дворянин и елатомской наместник князь Григорей Константинович Волконской, которой после был окольничим. Наместничество города Елатмы было не действительное, но, так сказать, титулярное, каковые всем послам и посланникам чести ради придавались; оные же с посольством и кончились. Действительные наместники были те, что ныне называются по городам воеводы.

В дворянском списке 1616 года показано по Москве дворян 294 человека, из коих 69 по Москве были испомещены ²⁹. Денежные им оклады были от 15 до 210 рублев, поместия от 25 до 1500 четей. В 1686 году было по списку московских дворян 1893 человека ³⁰. Городовые состояли в ведомстве городоначальников, которые могли их употребить, в какие б службы за благо разсудили. Приставы, придаваемые иностранным послам Для провожания их и снабдения всеми потребностями от границы до [194] Москвы, обыкновенно были из дворян. А иное есть, когда в старину говорили «дать кого за пристава», вместо чего мы ныне говорим «арестовать» или «посадить под караул». Такие приставы из коих чинов были, того ни от кого слышать, ниже по обстоятельствам заключить мне не случилось.

4. Стряпчие

Такое знаменование сего слова, которое в начале нынешняго столетия всем известно было, ныне нам едва еще разумительно. Мы не знаем ныне кроме стряпчих, которые в приказах за делами ходят. Стряпать называется в просторечии кушанье изготовить. Первое к истолкованию должностей стряпчих государевых или придворных ничего не служит. Второе служит, да не без довольнаго изъяснения. Ведать надлежит, что в старину все, служащие у государя всякую до государской особы касающуюся или в присутствии государевом отправляемую комнатную службу, были из дворян, даже до истопника. Истопник один сослан был от царя Алексея Михайловича в ссылку в Енисейск, да дворянином. Род Истопниковых был еще в мою бытность в Енисейске не беззнатной. Один из них, будучи при князе Гагарине предводителем казеннаго китайскаго каравана, вывез из Китая тот большой лал, которой потом стал дражайшим украшением императорской короны ³¹. Может быть, приняты бывали некогда к государю ко услужению и не из дворян, но редко из которых иные и деревнями награждены бывали. Государя одевать, обувать, омывать, чесать, за всяким платьем и бельем смотреть, за государем ходить и ездить, платок носить (потому что у предков наших карманов не бывало), шапку и трость держать, что спросит, подавать и всякие такие малые должности исправлять, то была начальная служба стряпчих. Они «стряпчими» названы потому, что около государя стряпали, то есть в каком-нибудь деле для государя упражнялись, к чему хотя и приготовление кушанья принадлежало, но слово «стряпать» тогда не в таком тесном разуме, как ныне, употреблялось. «Стряпнёю» называли все, что с государем везли в дорогу, когда куды ехать надлежало, в том числе, без сумнения, и съестные припасы с поваренными потребностями заключались.

В списке 1616 году называются стряпчие с платьем, коих было 55, которые жалованья брали от 15 до 65 рублев, поместья имели от 400 до 1000 четвертей, однако из них 23 денежными окладами еще не поверстаны были и 26 еще не были испомещены. В списке 1686 года показано стряпчих 1893 человека да стряпчих, в полках служащих, 163 человека. Меньшее против дворян жалованье и меньшия поместия не препятствовали, чтоб стряпчие над дворянами не имели первенства. Кажется, сие им дано преимущество для чина комнатнаго и что из онаго произвождение было ближе. Тот из стряпчих честнее, котораго государь допустил ближе до своей особы и у котораго лучшие вещи в охранении. Над всеми стряпчими главным и отменнаго достоинства был стряпчей с ключем, выше стольников, а ниже думных дворян. [195]

5. Стольники

В сей чин производимы бывали как из нижних чинов, особливо из дворян, так и знатных отцов дети прямо. Названы они от стола государева, при котором служили, принимая ествы в передней у нижних служителей, коим входу в государевы комнаты не позволялось. Они поставляли ествы на стол, стоя около стола, пока обед или ужин продолжается, относили ествы назад в передную, такоже и ходили с ествами, куды государь посылает. Когда государь кушал публично, тогда был стольникам наряд от Розряда, сколько человекам и кому имянно при том быть и за которым столом смотреть, в чем стольники иногда между себя местничались. Первой стол, за которым государь сидел, называли большим, другой-кривым. Из них выбрали государи комнатных стольников, которые служили за столом, когда государи кушали приватно, что сим стольникам дало пред прочими первенство, хотя чином не разнились. Бывало, что послы или другие иностранцы при дворе кушали, то из стольников один определен был с ними за столом сидеть и их потчивать. Посылалось ли государево кушанье к послам на Посольский двор, то также при том был стольник, как для потчиванья, так и для наблюдения, чтоб все произсходило чинно и честно. Ездить с государем, куды ни поедет, то была должность определеннаго числа стольников, которые осенью и весною переменялись; иные были для зимных, иные для летных походов. Возница государев был стольник, позади на карете, или по-тогдашнему на колымаге, а в санной путь на ухабе, стояли стольники. Великолепие царскаго двора не позволяло, чтоб люди подлой породы в таких должностях обращались.

Особливой был придворной обряд, в котором превосходно стольники, но кроме оных и стряпчие, и дворяне участие имели, в том состоящий, что при посольских аудиенциях перед государевым престолом по обеим сторонам стояли по два человека оруженосцев, называемые рынды, якобы телохранители государевы, в белых, редко другаго цвету, атласных долгих кафтанах, с высокими собольями или черными лисицами опушеными на головах шапками, держащие на правом плече маленькие топорики с долгими серебренными рукоятками, каковые в мастерской палате еще видны. Пока при царе Михайле Феодоровиче отец государев патриарх Филарет Никитич здравствовал и по правую сторону государя на аудиенциях присутствовал, после коего на той же стороне рядом сидели архиереи и по левую сторону бояре, то рынды, дабы к духовенству спиною не обращаться, стояли все четыре по одной левой стороне. Сие присутствие архиереев чинилось только в честь патриарха, но, как прежде, и после того архиереям на аудиенциях посольских места не было, так, впрочем, всегда стояние рынд в два ряда наблюдалось. Сей обычай принят от греков, как видно по тому, что царевна Анна Камнинова в истории отца своего императора Алексия на стр. 62 подобную церемонию описывает ³². А в западных и северных государствах такого оруженосцов при государевых престолах стояния в употреблении не было. Слово рынды не [196] российское и не от греков взятое. Принято ли оно от татар, неизвестно. В сию должность выбирали обыкновенно из вышеписанных чинов и из лучших фамилий молодых рослых и благообразных особ, которые себе тот выбор в честь ставить должны были, хотя по оному исполнять и не безтрудно было. Трудность та, что рынды стояли, как статуи безподвижно, да и глазами ни в которую сторону не оборачивались. Бывало между рынд и местничество, потому честнее [было] стоять на правой стороне, нежели на левой, честнее ближе к престолу, нежели от онаго далее. По розрядным запискам примечается, что когда было в одной фамилии два брата, в рынды годные, то им перед другими сия честь доставалась. Петр Великий оставил сию церемонию, возвратившись в 1698 году из учиненнаго в чужие край путешествия.

Другие рынды ездили с государем в походы, имея в своем охранении те оружия, кои государь сам употреблял или для своей чести возил с собою. Оружия упоминаются следующия: шеломо, доспех, сайдак большой, сайдак второй, или писаной и сайдак третьей, или меньшой, или няхтермянной, копье первое и другое, сулица, рогатина, пищаль, санапаль. Всех сих слов истолковать я не в состоянии. Для каждаго оружия рында был особливой, и при каждом рынде товарищ, котораго податнею и подрындою называли, но не в каждой поход все рынды отправлялись, иногда был только один с сайдаком. Сей обычай больше был в употреблении во время царя Ивана Васильевича. С ним ездили обыкновенно 7 или 8 таких рынд. С царевичем его, Иваном Ивановичем, и с царем Симеоном Бекбулатовичем, которому царь Иван Васильевич некогда государственное правление поручил ³³, ездили рынд по три и по четыре.

Как стольников было много и различных склонностей, так иной воинскую, иной гражданскую службу придворной предпочитая, по обширности государства все довольствовались. Знатнейшие и искуснейшие служили обыкновенно большим полководцам в товарищах, а иногда и сами полководцами были. Со времян царя Алексея Михайловича, как учреждены регулярные полки, многие из них определены бывали в полковники. При царе Феодоре Алексеевиче и во время правления царевны Софии Алексеевны стольничий чин придавая был стрелецким полковникам для чести. Не токмо стрелецкие, но и новоучрежденных регулярных полков полковники писали стольничный чин прежде полковническаго, также и у стольников, посылаемых в городы воеводами, стольническая честь воеводской предпочитаема бывала. В розрядных записных книгах писались иногда стольники и выше генералов.

Гражданская служба стольников преимущественно состояла в том, что в Москве во многих приказах сидели судьями, другая по ней, что посылались во многие, хотя не очень важные, городы на воеводства (главнейшие городы, как по-нынешнему губернские, оставлены были для управления боярам), и тогда, как Судебник царя Ивана Васильевича свидетельствует, назывались они наместниками и имели подчиненных своих из детей боярских- тиюнов. Почти не отправлялось в чужие край посольство, с коим [197] бы не были стольники, иногда у больших послов в товарищах, иногда сами посланниками, иногда для чести посольской и по своему любопытству.

В 1616 году было стольников 117 человек, которых денежные и поместные оклады были весьма различны. Самое большое денежное жалованье было 215 рублев, самое меньшее-15 рублев. Меньшей поместной оклад был 400, большой-1500 четвертей. Из онаго числа 35 человек окладом еще не были поверстаны. Шести человекам показано денежное жалованье без поместнаго, а трем человекам поместное без денежнаго. Достопамятно разделение стольников в четыре партии, что было в малолетие Петра Великаго, когда царевна София Алексеевна всю силу государственнаго правления в руках своих имела. Царь Иван Алексеевич с царевнами, от перваго царя Алексея Михайловича супружества рожденными, имел свой придворной стат особо. Царь Петр Алексеевич с матерью особо же. Но сверх того и две царицы- вдовствующая по царе Феодоре Алексеевиче Марфа Матфеена и Петра Великаго супруга Евдокия Феодоровна-имели особливых своих стольников, как по книге 1686 году явствует. У царя Ивана было стольников 74, у царя Петра 69, у царицы Евдокии 20, и то было комнатные, обеим государям общие; без приложения комнати 2724, у царицы Марфы 317. Сверх того еще были стольники, так сказать, титулярные, служащие в полковниках и в начальных людях,-133, да в стольники написаны из смоленской шляхты 59.

Стольничее по посредственному окладу жалованье в тогдашнее время было деньгами по 50 рублев в год, а поместной оклад 700 четвертей. К тому же учинены бывали иногда за особливые услуги и для радостных случаев небольшие придачи. Например, при объявлении царевича Феодора Алексеевича наследником, что учинилось 1 сентября 1674 году, прибавлено стольникам денег по 12 рублев, поместья по 100 четвертей. При двух походах в Троицкой Сергиев монастырь, в 1682 и 1689 годах предприятых, прибавлено стольникам, тем, которые за государями следовали, деньгами по 7 и по 10 рублев, поместья по 70 и 100 четвертей. В 1686 году для учиненнаго вечнаго мира с Польшею прибавлено некоторым из стольников деньгами по 25 рублев, поместья по 250 чети.

6. Думные дворяне

Сие звание от того, что они были члены тайной Государевой Думы или Совета, и что первые в сей чин из дворян, а не из стольников, или иных чинов пожалованы были. Царь Иван Васильевич первых думных дворян нарек, как видно из послужнаго списка в «Опыте трудов Вольнаго Российскаго собрания», часть II, стр. 300. При сем государе с 1572 году по смерть его, в двенадцать лет было оных восемь, а именно:

Роман Васильевич Олфериев,
Михайло Андреевич Безнин,
Василий Григориевич Зюзин,
Демекша Иванович Черемесин,
Баим Васильевич Воейков, [198]
Роман Михайлович Пивов,
Афанасей Федорович Нагой,
Игнатей Петрович Татищев.

По коим именам видно, что не знатность породы, но персональные качества государя привели на сей выбор. Однакоже в последующие времяна находились в сем чину (но изредка) и князья и других знатных фамилий особы. Стольники и дворяне, от княжеских и других знатнейших фамилий произшедшие, минуя думное дворянство, произведены были в окольничие и в бояре безпосредственно. Во все правление царя Феодора Ивановича пожаловано в сей чин только три человека, в царство Бориса Годунова пять, при ростриге пять же, при Шуйском три, да померло между тем и в другие чины выбыло столько, что при вступлении царя Михайла Феодоровича осталось не больше как три человека думных дворян, из коих в тот же год два умерло, да государь тогда пожаловал в сей чин славнаго мещанина нижегородца Кузьму Минина за великие его услуги при освобождении города Москвы от поляков. Минин в 1616 году скончался. С того времени по 1634 год был только один думной дворянин, в следующий год два, да при сем государе числа оных не прибавилось. С 1635 году думные дьяки начались в думные дворяне производиться, как Грамотин, Луговской, Лихачев, Гавренев, Лопухин и др. При царе Алексее Михайловиче в 1671 году умножилось число думных дворян даже до 23. При вступлении царя Феодора Алексеевича было их 17. Некоторые, царем Алексеем Михайловичем в думные дворяне пожалованные, как по себе, так и по их потомкам прославились, чего ради внесу я здесь их имена с годами их в сей чин вступления:

1655 [г.] Иван Фед[орович] Еропкин,
1658 [г.] Афанасей Лавр[ентьевич] Ордин-Нащокин,
1662 [г.] Иван Ив[анович] Чаадаев,
1669 [г.] Андрей Васил[ьевич] Толстой,
1670 [г.] Федор Прокоф[еьвич] Соковнин,
1671 [г.] Кирило Полуектович Нарышкин, Артемон Сергеевич Матфеев,
1672 [г.] Аврам Никитич Лопухин, Афанасей Ив[анович] Матюшкин,
1673 [г.] Василий Никитич Панин.

При царе Феодоре Алексеевиче еще число оных умножилось. В 1686 году было их сорок, в 1687 прибавилось три, в 1688-шесть, в 1689-два, в 1690-пять, в 1691- три, но, между тем, некоторые и померли, а другие пожалованы были в окольничие. В малолетие Петра Великаго был и думной генерал-Агей Алексеевич Шепелев, которой, другим генералам не в пример, в Государственной Думе с думными дворянами в ряд присутствовал. Сей в 1687 году пожалован в окольничие. В розрядных списках думным дворянам поместнаго окладу не показано, денежнаго середней оклад был им по 250 рублев, к коему учинены придачи: при объявлении царевича Феодора Алексеевича-50, за первую троицкую службу-60, для заключения вечнаго мира с Польшею-55 рублев. Некоторые служили и без жалованья. Окроме в Государственной Думе присутствия другой, сколько известно, службы не служили. [199]

7. Окольничие

Сие звание истолковано покойным г. Татищевым в примечаниях к Судебнику царя Ивана Васильевича на стр. 2, по моему мнению, неправильно. Он пишет тако: «Окольничей имя от окольничности. Они имели в смотрении границы и суд пограничный, как в наказе [сего царя] губных старост написано, что им в пограничные суда не вступать, но отсылать к окольничим, и они [окольничие] имели власть с заграничными иметь переписку; они же присутствовали при полевом бою или при поединках, потом введены в полату или в сенат и имели место по боярам, выше думных дворян». Мои на то примечания следующие: околичность границы и суда пограничные были не инако в ведомстве окольничих, как когда они в каком пограничном городе, в Новегороде, во Пскове, в Смоленске и пр. находились главными воеводами или государевыми наместниками, почему с соседами и имели переписку. Губные старосты были в городах судьи криминальные, подчиненные воеводам. Даннаго им от царя Ивана Васильевича наказа видеть мне не случилось, однакоже в сходство прочих обстоятельств мнится, что там должно быть написано, чтоб губные старосты ведали токмо внутренные губные, то есть криминальные дела, пограничные же отсылали к главным в пограничных городах правителям, которые хотя могли быть и по большой части были бояре, но по случаю во время сочинения того наказа были окольничие. Следовательно, не по пограничной околичности окольничие названы были. Должно смотреть на главную и первоначальную окольничих должность (непонятно, как она г. Татищеву неизвестна была), не найдем ли мы при ней некакую околичность, которая бы сие сумнительство изъяснила.

Неудобно кажется соглашаться с мнением тех, которые думают, якобы окольничие прозваны от того, что находились около государя, потому что сия им должность с боярами была общая. Сперва, поелику касающиеся до сего чина известия до нас дошли, был только один окольничей. Сие видно по послужному списку, напечатанному в «Трудах Вольнаго Российскаго собрания», часть I, стр. 218, а имянно: когда великий князь Иван Васильевич I в 1462 году наследовал отеческим престолом, тогда был при нем окольничей отца его Иван Васильевич Ощера, и сей один был в окольничих по 1476 год, а в 1486 году скончался. Он же и один мог править первоначальною окольническою должность, которая в том состояла, чтоб в государевы дальные походы напереди ехать, наблюдать пути, чтоб везде по дороге и около дороги было чисто, смирно и безопасно, чтоб мосты исправить, дворы занимать, подводы заготовить и на станах все надобности в готовности держать. Например, в 1590 году, как царь Феодор Иванович сам изволил быть в походе против шведов, тогда, по свидетельству розрядных книг, в окольничих место ездили перед государем в Новгород князь Михайло Федорович Кашин да Дмитрей Андреев сын Замыцкой, а перед государем ездили дворов занимать окольничей князь Петр Семенович Лобанов да думной дворянин Роман Васильевич [200] Пивов. Елико были окольничие даже до Петра Великаго, то сие смотрение им было поручено. Посему кажется от околичности дорог и пути окольничие прозваны, что, однакож, только догадка, которую за неимением лучшей предлагаю. В архивах о начале и причине звания окольничих ни малейшаго следу я не нашел. Иногда в небытность окольничих ту же должность отправляли и стольники, но в записках при том писано, что то делали в окольничаго место. Хоть окольничей, хоть стольник, каждой имел при себе дворянина для вспоможения и для розсылки. О всем оном есть в розрядных записных книгах и в печатанных царя Михаила Феодоровича и царя Алексея Михайловича дворовых записках много примеров ³⁴.

Другая должность окольничих была та, что они послов иностранных при публичных аудиенциях государям объявляли, то есть представляли, говоря краткую речь, что сей, такой имрек, приехал от такого государя послом или посланником и желает великого государя от своего государя поздравить и пр., в чем то один, то другой из окольничих, а никогда из других чинов употреблен не был, которым обстоятельством они разнились от определенных при других дворах посольских предводителей (Introducteurs Ambassadeurs) (Французское выражение, обозначающее лицо, представляющее главе государства иностранных послов.- Ред.), кои всегда те же бывают, пока в том чину пребудут.

Третья должность, что присутствовали при судебных поединках или при так названном полевом бое, яко судьи, для оправдания того, кто одержал поле. О сем бы мы не знали, естьли бы Судебник царя Ивана Васильевича нас не известил, что во время сего царя такие поединки в употреблении были и какие при оных обряды произходили. В архивах никакого об оных следу я не нашол. Но по преданию предков сказывают, что произходили сии поединки в Кудрине около того места, где ныне дом генерала-аншефа Александра Ивановича Глебова, что тогда было пустое поле ³⁵. Такие поединки судебные в старину и у других народов в употреблении были, но за несправедливостию, чтоб по оным судить, оставлены. Так, кажется, и в России после царя Ивана Васильевича на поединках уже не бивались. При сем, однако, сумнительно казаться может, присутствовали ли окольничие при оных поединках в силу их окольническаго чину или яко главные судьи того Суднаго приказа, от котораго поединки присужены бывали? Что иногда в приказах главными судьями они сидели, сие примерами доказано быть может. Напротив того, связанность поединков с окольническим достоинством ни по каким обстоятельствам не видна. Итак, четвертая является окольничих служба, что, равно как бояре, в приказах главными судьями присутствовали. Да не меньше же в больших и пограничных городах главными воеводами находились. Пятая та, что иногда, но редко, в войне служили полководцами. Шестая, что с боярами и с протчими палатными и думными людьми заседали в Палате и в [201] Государской Думе, что в последние времена, как число их умножилось, за главную и честнейшую их должность считаться могло.

Число окольничих при великом князе Иване Васильевиче умножилось до 21 человека. Из коих, как в 43-летнее владение сего государя 14 человек убыло, то при вступлении сына его, великаго князя Василия Ивановича, осталось их 7, да при сем государе прибыло 31. Умерло по списку по 1534 год 29, а другие, видно, другим образом выбыли или пожалованы в бояре, потому что как царь Иван Васильевич престолом наследствовал, то был только один окольничей. При государе в 50 лет его владения прибыло 74, да при вступлении на престол царя Феодора Ивановича в 1584 году осталось 5. Но продолжительно бы было при каждом государе продолжать сие изчисление. Довольно, естьли ведаем, что при царе Феодоре Ивановиче вящщее число окольничих было 12, при царе Борисе Годунове-17, при ростриге-18, при царе Василье Ивановиче Шуйском-18 же, в междуцарствие-19, при царе Михайле Феодоровиче-12, при царе Алексее Михайловиче-31, в вступление царя Феодора Алексеевича-12, в малолетие Петра Великаго в 1686 году-39, прибыло по 1692 год-45, умерло-11, в бояре пожаловано-12. Итак, к 1692 году осталось окольничих 61 человек. Далее сего находящиеся при мне известия не простираются.

Жалованья были окольничим в последние времена от 300 до 520 рублев в год, к коему учинены придачи следующие: при объявлении царевича Феодора Алексеевича прибавлено некоторым при том бывшим по 70 р., за троицкую службу 1682 году по 70 р., для заключения вечнаго мира с Польшею по 70 р. и за троицкую службу 1689 году по 270 р. Но едва ли половинное число брали оное жалованье, другая половина служила без жалованья.

Бывали ближние окольничие, но редко. Что комнатной значило у стольников, то, или и нечто больше, значило слово ближний, когда оное употреблялось о боярех и окольничих. Служа с протчими окольничими в ряд, пользовались ближние особливою государевою милостию и всегда вольный к государю доступ имели.

Хотя государь император Петр Великий еще при конце прошедшаго столетия оставил производить в прежние чины, однако есть пример, что в 1711 году ноября 4 дня его величество, будучи в городе Элбинге, соизволил пожаловать из стольников в окольничие Алексея Александровича Юшкова, чего, уповательно, после того больше не учинилось.

8. Бояре

Некоторые из иностранных путешественников, описуя Российские достопамятности, ложное в иностранных государствах мнение разпространили, якобы боярин и помещик - слова однаго знаменования были, якобы, кто владеет деревнею, тот и боярином называться должен, якобы помещики в России действительно боярами и называются. Иностранец, о [202] древних в России бывших чинах дворянских сведений не имеющий, и слышав, что деревенской мужик господина своего называет барином, легко пасть мог в сие погрешение. Между тем, вероятно кажется, что барин есть остаток слова боярин чрез прекращенное произношение.

В церковных книгах вместо бояр пишут боляр, утверждаясь на этимологическом разсуждении, якобы оное слово произошло от глагола болю и якобы изображало сердечное качесто истиннаго патриота, о несчастиях отечества крайне соболезнующаго, или всяких боли и труды к правлению государства с усердием прилагающаго. Сколь сие произвождение боярскому званию ни честно, однакож потому не весьма вероятно, что первое налагание имян, со многим разсуждением сопряженное, не бывает, но больше случайное. И бояре, кажется, были прежде, нежели честь патриотическую, на усердном государственном правлении основанную, им приписывали.

Покойный г. Татищев в примечаниях своих на Судебник царя Ивана Васильевича производит слово боярин из финскаго языка и толкует умною головою или мудрым человеком. Не уповательно, чтоб кто с ним в том соглашался. Безчисленных слов произхождение древнею темнотою покрыто. Так и сие в безвестности оставаться может.

При самом начале Российской монархии упоминаются преподобным Нестором бояре, яко первенствующие великих князей Российских служители. Управляли они не токмо гражданскими делами, но и в войне служили главными полководцами. До Петра Великаго имя боярина заключало в себе все качества совершеннаго для пользы общества человека, в одной голове соединенные. Иногда, по нынешнему говоря, первой министр, оставя кабинетные дела, командовал армиею, а предводительствовав армиею, возвратился править дела гражданские.

Были бояре и у князей удельных, были у патриарха, были в Новеграде, а именно в то время, когда сей город пользовался еще, наподобие вольных имперских городов немецких, древними своими от великаго князя Ярослава Владимировича данными оному привилегиями ³⁶. Есть и ныне бояре в Молдавии и Валахии, составляющие верховные их князей советы, от которых правление тех княжеств зависит.

Бояре у князей удельных управляли письменными их делами и доходами. У патриарха ведали Патриаршеский приказ и ко оному принадлежащее. В Новегороде подобны были немецким ратсгерам. Патриаршие бояре состояли одною степенью государевых ниже, с окольничими в равном почтении. Один человек мог отправлять боярскую должность у патриарха и окольническую у государя в одно время. Государевых бояр, когда в Москве живут, главная должность была с окольничими, думными дворянами и думными дьяками присутствовать в тайной Государственной Думе. В больших приказах главными быть судьями первой сей должности не препятствовало. Отпускались в знатнейшие города-в Новгород, Киев, Казань, Астрахань, Тобольск первенствующими воеводами [203] ненадолго, редко больше как на три года. Полководцы иногда погодно переменялись. Ездили послами в иностранные государства в больших посольствах, также и с иностранными послами и посланниками в Москве о посольских делах разсуждали (были в ответе) по государеву соизволению. Поехал государь куды в поход (а походом называли, когда государь отлучался хоть до самых ближних от Москвы мест), то оставался в государевых палатах жить и ночевать поверенной от государя боярин с двумя или тремя товарищами, и сие называлось ведать Москву. [Бояре] ездили по городу с азиатским велелепием, летом верхами, зимою в санях. Карет до царя Алексея Михайловича почти не знали. Колымаги употреблялись единственно для государевой фамилии. Сколько за боярином следовало служителей вершников, столько же и больше предшествовало ему пешех. Небольшой ручной бубен повещал народ, что боярин едет, что надлежит распространиться. При аудиенциях посольских бояре и прочие думные люди сидели на лавках по стенам вокруг той палаты, в которой аудиенции давались. Середина палаты оставалась порозжая для безпрепятственнаго ходу послов и с ними будущих. Стольники и которые чины ниже их сидели в сенях. Что во время патриарха Филарета Никитича, которой, яко государев отец, при всех аудиенциях присутствовал и сидел по правую руку престола, весь духовной сан занимал от него правую сторону палаты, а бояре левую; сие упомянуто выше сего. Но далее того времени оное не продолжалось. Богатство платья, шуб, шапок при таких случаях и при всяких церемониях было чрезвычайное; везде блистало золото, жемчуг и драгоценное каменье; шубы собольи и высокие горлатные шапки по их черноте всякаго приводили в удивление. Но что за горлатные шапки? Не иные, как у коих опушка взята от горлев черных лисиц, что и душками называют-часть зверя, которая всех прочих чернее. Такие шапки носили бояре, сидя в присутствие государево на головах, подобные в том шпанским вельможам (Grandes d'Espagne) (испанские гранды (исп.).-Ред.), чаятельно, следуя азиатским обычаям. Когда Россия находилась под татарским игом, то бояре являлись ханам ордынским по татарскому обычаю в шапках. Оттуда перенесен сей обычай и ко двору великих князей и царей российских.

Сколь великие ни были боярские к государю и к отечеству службы и в коликом за то почтении они во всякое время и при всяком государе ни находились, так что в издаваемых от Государской Думы указах государи позволяли повеления свои якобы подтвердить их согласием обыкновенными тогда словами: «государь указал и бояре приговорили». Однакож из сих слов заключать не должно, якобы бояре от самодержавной государевой власти в законодательстве нечто заимствовали. Такую же учтивость употребляет и король французской, когда пишет: «Le Roy dans son Conseil et de l’avis de son Conseil» (Букв.: «Король в своем совете и в совете и в согласии со своим советом» (фр.) – Ред.), чем, конечно, самодержавной [204] своей власти вредить не думает. К тому же в наречии «бояре приговорили» под общим званием бояр все думные люди разумеются; а слово приговорить по собственному онаго знаменованию не значит согласия, но примолвку, как бы по-француски сказать applaudir (одобрить.- Ред.). Безпредельная самодержавная власть со времян великого князя Ивана Васильевича I так крепко во всех сердцах вкоренилась, что о уменьшении оныя думать было бы разрушить государство. Князь Андрей Михайлович Курбской не попрекал царя Ивана Васильевича лишнею властию, но злоупотреблением оныя. Борис Годунов обещал при своем венчании подданных своих управлять милостию и правосудием. Царь Василей Иванович Шуйской дал на себя кресто-целовальную запись, как ему государствовать, но оба от себя добровольно. От царя Михайла Феодоровича ни записи, ни обещания требовано не было и не дано. Царь Алексей Михайлович представлял государя не меньше властию во всем неограниченною, как милостию, правосудием и славными делами, подданными своими обожаемаго. Что же делалось, как царь Михайло Феодорович хотел войну зачинать против Польши,, а царь Алексей Михайлович велел сочинить новое судебное уложение, они советовались с патриархом и с протчим освященным собором, а говорили с своими государевыми бояры и проч. Иногда пишется, что государь «приговорил», как в указах, к Судебнику царя Ивана Васильевича приложенных, но сумневаться можно, так написано было ли в подлинниках. Потому же и приказное употребление слова приговор весьма кажется неправильное.

Бывшие в прежние времена бояре известны нам с 1462 году, когда великий князь Иван Васильевич I государственное правление принял, продолжается по царство и со включением перваго года владения царя Феодора Алексеевича; их роспись, которая под именем послужнаго списка, напечатана в «Трудах Российскаго Вольнаго собрания». При великом князе Иване Васильевиче сначала было бояр не больше как пять человек. Прибыло и убыло не равно. Самое большое число при сем государе простиралось до 21, при великом князе Василье Ивановиче до 38, при царе Иване Васильевиче до 48, при царе Феодоре Ивановиче до 25, при царе Борисе Годунове до 26, при ростриге-41, при царе Василье Ивановиче Шуйском-36, в междуцарствие-30, при царе Михайле Феодоровиче до 28, при царе Алексее Михайловиче до 33, в вступление царя Феодора Алексеевича-24, в малолетие Петра Великаго в 1686 году-51, а пожаловано вновь по 1691 год 26. Верить можно, что между тем временем несколько и померло.

Жалованье обыкновенное боярам не превосходило 700 рублев, разве когда кому за особливые услуги учинены придачи. В начале 1686 году князь Никита Иванович Одоевской, будучи тогда первым боярином, получал по 1030 рублев, боярин и оружейничей Петр Васильевич Шереметев (отец фельдмаршала графа Бориса Петровича), второй по списку, получал по 1040 рублев, князь Василей Васильевич Голицын, седьмой в числе, [205] отправляя и канцелярскую должность, получал по 850 рублев. Некоторые, а паче вновь пожалованные, служили и без жалованья. Новичной оклад был от 400 до 500 рублев. Придачи в 1686 году учинены для заключения вечнаго мира с Польшею каждому по 100 рублев, а князю Василью Васильевичу Голицыну за оное мирное постановление, которое наибольше было действие его старания, сверх рядовой сторублевой придачи-250 рублев; Ивану Васильевичу Бутурлину за то, что он также в мирном заключении участие имел, сверх рядовой придачи-150 рублев. Борису Петровичу Шереметеву первой оклад 500 рублев, ему же за первой Троицкой поход 100 рублев, для вечнаго мира с Польшею 100 рублев, за его особливое при оном деле старание 150 рублев, за посольство для подтверждения онаго ж мира, в Польшу отправленное, 100 рублев, за службу Крымского похода 1687 года 200 рублев, всего 1150 рублев. Другим боярам, во втором Крымском походе 1689 году бывшим, иным 100, иным 150 и иным 250 рублев; бывшим с государем императором Петром Великим во втором Троицком походе 1689 году-300 рублев. Не упоминая о кубках, ковшах, шубах и других жалованных вещах, о поместных придачах, о зачитании поместей в вотчины, которые награждения по тогдашнему времяни были не безважные, а по государской милости, коей они явственными были свидетелями, безценные.

Что после 1700 году по введенному в чинах новому порядку, хотя старшие чины уже никакой пользы принести не могли, остались в оных старики, новых чинов не желая, по смерть свою. Сему по человеческой натуре и по обыкновенному иногда безмерному почтению к древним обрядам дивиться не для чего. Но чтоб кто при новых обрядах просился в старые или чтоб по старым чинам, когда неизвестно с какими новыми оные сравняться могут, искал кто своего производства, сие стоит того, чтоб бывшие такие примеры, до нашего сведения дошедшие, не обойти молчанием. Пример Алексея Александровича Юшкова, Петром Великим в 1711 году в окольничие пожалованнаго, приведен выше сего. Государыня императрица Екатерина I в 1725 году сентября 15 дня соизволила пожаловать из стольников в бояре Степана Петровича Нелединскаго-Мелецкого, которому тогда, уповательно, и ранг дан, но какой? Того в моих записках не находится.

Из прежде бывших бояр всех более жизнь свою продлить случилось фельдмаршалу князь Ивану Юрьевичу Трубецкому. Он скончался 16 генваря 1750 году, и с ним боярство, так сказать, погребено было.

***

Осталось в тех чинах объявить, которые с вышеписанными степенями в равенстве считались или промеж оных степеней вмещались в середине, как то было чины дворецкаго, конюшаго, крайчаго, оружничаго, казначея, постельничаго, стряпчего с ключем, ясельничаго, сокольничаго, ловчаго, что все были чины дворянские, да были же и два чина приказные-[206] дьяков и думных дьяков,-коих от дворян выключить не можно. Наконец, были и чины стрелецкие, причисляемые до дворянства. О всех оных по ряду, зачиная сверху, то, что мне об оных приметить случилось, привести имею.

1. Дворецкой

Сей был первенствующий чин из придворных, почти всегда из бояр, с которыми и считалися по старшинству, так что которой боярин прежде дворецкаго в бояре пожалован был, тот его и выше, а кто после, тот ниже.

При начатии правления великаго князя Ивана Васильевича I в 1462 году из пяти бояр четвертой был дворецкой Михайло Федорович Сабуров. Сей скончался в 1465 году. На его место вступил Михайло Яковлевич Русалка. Филимонов Морозов, которой также был в боярех. А как сей в 1501 году преставился, то следующий по нем дворецкой князь Петр Васильевич, прозвищем Великий, состоял ниже окольничих. После его бывший дворецкой Василей Андреевич Челяднин с 1513 году был опять в боярах, а потому ж и следующие:

Князь Федор Лопата Васильевич Оболенской-1519 [г.],
Михайло Васильевич Тучков-1531 [г.],
Князь Иван Иванович Кубенской-1535 [г.],
Иван Иванович Хабаров-1547 [г.],
Данило Романович Юрьев-1549 [г.],
Никита Романович Юрьев-1566 [г.].

После того зделалась опять перемена: князь Федор Иванович Хворостинин, бывший дворецким с 1577 году по кончину царя Ивана Васильевича, имел место ниже окольничих. Но сие далее жизни сего государя и не продолжалось. При царе Феодоре Ивановиче с 1584 году Григорей Васильевич Годунов был дворецким и в числе бояр. При царе Борисе Годунове с 1599-Степан Васильевич Годунов по тому ж, при ростриге-князь Василей Михайлович Рубец Мосальский. При царе Василье Ивановиче Шуйском, при царе Михайле Феодоровиче и пр. все в той же степени боярской, но исчислять всех было бы долго и не нужно.

Должность дворецкого при государях почти та же была, как в партикулярном доме. У него все дворцовые волости доходами и розправою ведомы были. Весь двор, все служители придворные состояли у него в команде. Он представлял по-нынешнему обер-гофмейстера и обер-гофмаршала. Особливой был приказ, Дворец, или Большой дворец называемой, в котором государев дворецкой был главным судьею, а под ним судьи подчиненные, коих он себе выбрал. Был же и Дворец у патриарха для управления патриарших вотчин, в котором присутствовал дворецкой патриаршей. Пока еще были особливыя княжения местныя и удельныя, то и во оных было по дворецкому. А хотя сии княжения стали быть под рукою однаго московскаго великаго князя или царя, однакоже [207] дворецкие для собирания с государевых дворцовых волостей доходов в них оставлены. Так то были дворецкие: Новогородской, Тверской, Резанской, Нижегородской. Но такие дворецкие были честию ниже Московских. Сие продолжалось до государя царя Михайла Феодоровича, при коем все оные княжеские дворцы с московским Большим дворцом соединились.

2. Конюшей

Несправедливое есть мнение некоторых, а особливо иностранных писателей, якобы конюшей был первенствующий из бояр, и сия якобы есть вышшая честь, до которой подданной в России достигнуть может. Причина тому, кажется, та, что Борис Годунов был конюшим, когда при царе Феодоре Ивановиче все государственное правление ему вверено было. Конюшей-то же, что по-нынешнему обер-сталмейстер. Они всегда были из бояр, потому и старшинством произходили по боярству. При древних великих князях конюших не было. Первой конюшей определен великим князем Иваном Васильевичем I в 1496 году-Андрей Федорович Челяднин, которой за год перед тем пожалован в бояре. Он умер в 1503 году. При нем начался и чин ясельничаго, о коем после говорить буду. Чрез 8 лет конюшаго не было, а в 1511 году великий князь Василей Иванович пожаловал в сей чин боярина Ивана Андреевича Челяднина. Он предводительствовал армиею против Польши в 1515 году и своею неосторожностию взят под Оршею в полон, в котором и умер. После его чрез 18 лет была ваканция, конюшенными делами правили ясельничие. В 1533 году незадолго до кончины великаго князя Василия Ивановича вступил в чин конюшаго боярин князь Иван Федорович Овчина Телепнев-Оболенской, которой в малолетие царя Ивана Васильевича в 1538 году, как только правительствующая великая княгиня Елена Васильевна, преставилась, боярами взят под стражу и уморен голодом ³⁷. Опять была ваканция 3 года. В 1541 году настал князь Михайло Васильевич Глинской, которой в 1547 году отставлен. Последовавший за оным князь Василей Васильевич Чулок Ушатой в 1549 году умер. По нем бывший 18 лет конюшим боярин Иван Петрович Федоров казнен в 1567 году. После чего во все достальное правление царя Ивана Васильевича конюших больше не было. Борис Федорович Годунов, будучи два на десятой из бояр, зделался конюшим в вступление царя Феодора Ивановича, коим чином, взошед сам на престол царской, наградил он дядю своего Дмитрия Ивановича Годунова. По наречению розстриги, конюшим был Михайло Федорович Нагой. Последние два примера достопамятны в двояком разсуждении: Годунов наградил ближайшаго родственника, розстрига хотел, чтоб люди верили, что Нагие ему родственники по матери. Следственно, чин конюшаго хотя не из первейших, но был такой, коим государи любимцов своих награждали. Сие же самое и многими при возполедовавших государях примерами доказать бы было можно. Но довольно того, что все государевы конюшни [208] и конюшенные заводы, и ко оным принадлежащие волости состояли в безотчетном конюшаго управлении. Борис Годунов, будучи конюшим, естьли в Москве при нем бывшему английскому посланнику Флетчеру верить можно, получал с сего чина ежегодно 12000 рублев доходу ³⁸. Сумма по тогдашним деньгам чрезвычайно великая, а особливо, когда ее сравнить с умеренным окладным жалованьем, что давалось тогда боярам и окольничим, о чем выше сего сказано.

Прилично здесь упомянуть еще о другом звании, которое особливаго чина не составляло, но коим в старые годы некоторые бояре, отличая себя тем от других, по государскому позволению назывались, да оным же писались и в публичных письмах. В 1514 году выехал из Литвы к великому князю Василию Ивановичю из Польши князь Иван Юрьевич Коркодинов. Князь великий дал ему жалованную грамоту, в которой он писан слугою. В 1552 году боярином и слугою писался князь Михайло Иванович Воротынской, да по прогнании в 1591 году от Москвы крымских татар Борис Годунов титул слуги государеваго принял.

3. Крайчей или кравчей

В старину писали крайчей, а потом кравчей. Он стоял при столе, когда государь кушает, а особливо в праздничные и церемониальные дни, прямо против государя для рознимания и подавания кушанья. При нем находился всегда один из стольников для отнесения и переставки блюд. Сей чин начался при великом князе Василье Ивановиче в 1514 году, а первым кравчим был Иван Юрьевич Сабуров, которой в 1524 году от сей службы отставлен. Известно, что первая супруга сего великаго князя была Саломония Юрьевна Сабурова; вероятно, что кравчей Иван Юрьевич ей родной брат был ³⁹. От опасности, чтоб чрез кушанье вреда не получить, кравчие избираны были из вельмож, на коих государи больше поверенности полагались. Вторым кравчим был с 1525 по 1530 год князь Юрья Михайлович Голицын, третий с 1531 по 1535 князь Иван Иванович Кубенской, с 1536 по 1540 год-князь Юрья Васильевич Глинской, брат великой княгини Елены Васильевны, и так далее. Страшно было кравчим быть при царе Иване Васильевиче, к подозрению в верности своих подданных толь склонном государе, как о бережении здоровья своего старательном. С 1565 по 1574 год казнены сряду три кравчие: князь Петр Иванович Горенской, Федор Алексеевич Басманов, Калист Васильевич Собакин. Лучше угодить умел сему государю Борис Годунов, будучи кравчим с 1578 по 1581 год, в котором он пожалован в бояре. При царе Феодоре Ивановиче кравчим был Александр Никитич Романов-Юрьев, дядя его по матери. При царе Борисе Годунове то были Годуновы. При ростриге-князь Борис Михайлович Лыков. При царе Михайле Феодоровиче-князь Василей Еншеевич Сулешев-Черкаской да князь Семен Андреевич Урусов. В 1616 году кравчей с путем-Михайло Михайлович Салтыков. А с путем называлось отправлять свою должность, когда [209] государь от Москвы в походе. При царе Алексее Михайловиче-Петр Михайлович Салтыков. При царе Феодоре Алексеевиче-князь Борис Алексеевич Голицын. Потом в малолетие Петра Великаго настали два кравчие, один для царя Ивана Алексеевича, и то был князь Алексей Петрович Прозоровский, на коего место, когда он в 1690 году пожалован был в бояре, произведен в кравчие Василей Федорович Салтыков, брат царицы Прасковии Феодоровны. Другой кравчей, при государе Петре Алексеевиче, прежней-князь Борис Алексеевич Голицын, который в 1690 году пожалован в бояре, а на его место определился из комнатных стольников в кравчие Кирило Алексеевич Нарышкин. С ними должность кравчих, хотя они то звание по смерть свою удержали, и окончалась. Считались кравчие ниже окольничих, а в 1686 году упоминаются выше оных, ниже бояр.

Что были при государевом столе для подавания кушанья стольники, то для поднесения напитков были чашники. В записках придворных и розрядных при описании столов публичных часто упоминается, что чашничали стольники, из чего заключается, что было их в одно время не один и что такие взяты были из стольников, либо по очереди, либо кто к тому способнее явились. Но для особы государевой был некогда и нарочно на то определенный чашник. В 1612 году послан был от бояр и от всего войска из-под Москвы чашник Василей Иванович Бутурлин в Новгород для договору с шведским генералом. Сей, уповательно, служил чашником при царе Василье Ивановиче Шуйском. В 1616 году при царе Михайле Феодоровиче чашником был Иван Афанасьевич Плещеев, который жалованья получал по 200 рублев в год при поместии 1200 четвертей. Он состоял рангом ниже кравчаго, но выше думных дворян. Петр Великий обновил сию должность, назвав в 1722 году обер-шенком графа Андрея Матвеевича Апраксина, что был брат генералу-адмиралу. В Табели о рангах обер-шенк стоит против бригадира.

4. Оружничей или оружейничей

Сия должность сперва была ниже окольничих, да и ниже кравчаго. Но как со времянем оружейничие пожалованы были в окольничие и в бояре, то наконец так повелось, что всегда один из бояр был оружейничим и писался боярином и оружейничим, равно другие, как в подобных должностях находящиеся, писались боярином и дворецким, боярином и конюшим, с коими по старшинству боярства, а не оружейничества и считалися.

Имя показывает, что государевы всякия оружия были у него во охранении. Оружейная палата, какова она еще и ныне есть, и все люди, мастера и художники, ко оной принадлежащие, состояли в его ведомстве. Редкие и драгоценные вещи, в сей палате содержащиеся, стоили того, чтоб знатнейшие бояре об оных попечение имели. Но и то вероятно, что число вещей драгоценных от времяни до времени при любопытствующих до сих вещей государях знатно умножилось. [210]

Первой оружничей был при великом князе Василье Ивановиче с 1511 году Андрей Михайлович Салтыков, и сей стоял ниже окольничих. При царе Иване Васильевиче оружничей- Лев Андреевич Салтыков, произведен в 1559 году в окольничие, а в 1563 году в бояре, удерживая за собою оружничество. На его место стал в 1564 году оружничим князь Афанасей Иванович Вяземской, который в 1566 году при учинении договора с Польшею писался окольничим, оружничим и наместником вологодским. С 1578 году оружничим был Богдан Яковлевич Бельской и удержал сию должность не токмо по кончину царя Ивана Васильевича, но и во все правление царя Феодора Ивановича и царя Бориса Годунова, и при розстриге. При царе Василье Ивановиче Шуйском послан он был в Казань, где его убили ⁴⁰. В 1647 году боярин и оружейничей Григорей Гаврилович Пушкин, в 1677-боярин и дворецкой, и оружейничей Богдан Матвеевич Хитрово. В 1686 году боярин и оружейничей Петр Васильевич Шереметев, отец фельдмаршала графа Бориса Петровича. Он умер в 1690 году. После его оружейничих больше не было. В последний год его жизни для присутствия в Оружейной палате в помочь придан ему был окольничей Михайло Тимофеевич Лихачев, который после того сим приказом правил один. Что же оная должность не безважна была, сие разсуждается по тому, что с окольничим Лихачевым в Оружейной палате в 1691 году присутствовали: один думной дьяк- Яков Аверкиев сын Кирилов, да частию для сей, частию же и для других на него положенных должностей дьяков четыре. Когда оружейничаго не было, то в Оружейной палате иногда судьями сидели и из стольников. Потом она соединилась с Мастерскою палатою.

5. Казначей

Первым казначеем упоминается при великом князе Иване Васильевиче I с 1495 году Дмитрий Володимерович прозванием Овца и состоял в чести ниже окольничих, такоже и кравчие пред казначеями преимуществовали. Именовать всех, которые в сей должности находились, не нужно. При царе Иване Васильевиче с 1544 году казначеем был Федор Иванович Сукин, который в 1548 пожалован в окольничие, а в 1566 году в бояре, да притом же остался и казначеем. При царе Феодоре Ивановиче и при царе Борисе Годунове два казначея один после другова произведены были из думных дворян. У них не государственная, но собственная государева казна, а особливо драгоценные вещи и все, что при коронации употреблялось, в охранении было. (Государственная казна называлась большею казною и во особом приказе была ведома.) Сверх того, как по Судебнику царя Ивана Васильевича, стр. 105 явствует, казначею и судные дела в денежных долгах решить оставлено. Но что и суд над посадскими людьми и над холопами им приказано было, как Татищев в примечаниях к Судебнику, стр. 2 пишет, того я не нашел. Другое есть, когда кто деньги занял, в чем на себя кабалу дал, а он ту кабалу лживит, сии дела [211] принадлежали до казначея. Для протчих же холопьих дел был Холопей приказ, а для посадких- Земской. Казначей ведал Казенной приказ, или Казенной двор, и был всегда токмо один, а не два или три, как там же в тех же примечаниях напечатано. Что же и в княжениях казначеи имелись, о том сумневаться нечего. А здесь говорится токмо о казначеях московских. В 1616 году бывшему казначею Никифору Васильевичу Траханиотову было жалованья по 200 рублев, поместия 1000 четвертей. С 1627 по 1642 год Казенной двор и Большую казну, и Стрелецкой, и Иноземческой приказ ведал боярин князь Иван Борисович Черкаской. После кончины его в Казенном дворе были дьяки, а с 1644 году стал опять казначей Богдан Минич Дубровской, с 1664 году казначей Афанасей Самойлович Нарбеков. При сем, хотя гости и гостинная сотня ведомы стали в Казенном дворе, но для них был дьяк особливой, и то продолжалось токмо два года. В 1666 году в Казенном приказе присудствовал боярин князь Юрья Алексеевич Долгоруков. В 1668 опять казначей прежней- Нарбеков, в 1676-казначей же Иван Богданович Камынин. 1686-окольничей Семен Федорович Толочанов, 1690-постельничей Иван Гаврилович Головнин. Тем мои известия о сей должности и кончатся. Многие из драгоценных вещей, а особливо которые принадлежат до царской коронации, вошли после того из Казеннаго двора в Мастерскую палату.

6. Постельничей

После казначея следовал постельничей, в которой чин не столь по знатности родов, как больше из надежнейших служителей, в милости государевой утвержденных, произведены были. Все к постеле государевой принадлежащее (думать надобно, и люди, при спальной служащие) было в его смотрении. Должность, тем важнее почитаемая, что ближе касалась до государевой особы и что постельничие почти всегда о всех тайностях как домашних, так государственных известны были. Первой постельничей упоминается при великом князе Иване Васильевиче I Иван Ерш с 1497 году, после его с 1501-Семен Иванович Брюхо, с 1508-Михайло Степанович Еропкин, и так далее. В малолетие царя Ивана Васильевича постельничаго через девять лет не было. Дмитрий Иванович Годунов, служив сперва постельничим, зделался потом окольничим и боярином. При ростриге постельничим был Семен Иванович Шапкин. При царе Василье Ивановиче Шуйском-Иван Григорьевич Одадуров. При царе Михайле Феодоровиче-Константин Михайлович Михайлов, которому по боярской книге 1616-1619 годов было жалованья 150 рублев, поместья 1000 четвертей. Потом при оном же государе Степан Лукьянович Хрущов, Федор Иванович Игнатьев, Иван Михайлович Аничков. При царе Алексее Михайловиче постельничим был Михайло Алексеевич Ртищев, который в 1650 году пожалован в окольничие. На его место-сын его, Федор Михайлович. Потом-Григорей Иванович Ртищев, которой ведал и Мастерскую палату. При царе Феодоре Алексеевиче постельничей Иван [212] Максимович Языков. И сей писался постельничим думным и считался безпосредственно ниже окольничих. В малолетие Петра Великаго были два постельничие: при царе Иване Алексеевиче-Кириян Иванович Самарин, при царе Петре Алексеевиче-Иван Семенович Головкин. Сей в 1689 году произведен был в окольничие, и тогда из спальников в постельничие пожалован сын его, Гаврило Иванович Головкин, в смотрение котораго вверена была и Мастерская палата. После назывался он верховным комнатным, а с 1709 году был канцлером. Жалованья денежнаго Ивану Семеновичу Головкину было 220 рублев, к чему в 1686 году для мирнаго заключения с Польшею учинена придача 65 рублев, а Гаврилу Ивановичу первой постельнической оклад учинен 280 рублев. Постельничие в первые времена в боярских книгах писаны ниже думных дворян, а в последние выше оных, но всегда ниже окольничих, ниже кравчаго и ниже казначея. Посему не сходно кажется, что некогда сравняли постельничего по-нынешнему с обер-камергером, а спальников с камергерами.

Спальники были по большой части из комнатных стольников, коих государь изберет или жалует. Должность их была попеременно ночевать перед государевою спальною в передней. Естьли то правда, что слышал я, якобы при пожаловании графа (а потом герцога) Бирона в обер-камергеры канцлер граф Головкин сказывал, что он в сем чину находился прежде, то надлежит оное разуметь о чине верховнаго комнатнаго, а не постельничаго.

7. Стряпчей с ключем

Знатной чин, но коего должность не описана. В Уложении, гл. XVIII, статья 57 напечатано: «которые грамоты и наказы в городы посланы будут по челобитью крайчего, и постельничего, и стряпчего с ключем...».

8. Ясельничей

Ясельничей состоял в ведомстве конюшаго. А хотя имя не значит большой должности, но она в самом деле была велика. Подчиненным будучи, когда конюшей есть, был он сам собою, когда конюшаго нет, он правил Конюшенным приказом и всеми до онаго принадлежащими делами главным судьею. Честь его была иногда с думными дворянами в равенстве, а по большой части ниже оных, но всегда выше стольников. Как великий князь Иван Васильевич I определил в 1496 году перваго конюшаго, так в следующий потом год велел быть и ясельничему. Федор Векентиев, Давид Лихарев, Григорей Афанасиевич Дровнин были один после другаго при сем государе ясельничими. При великом князе Василье Ивановиче был тот же Дровнин да Иван Иванович Суков, да Федор Семенович Хлопов. При царе Иване Васильевиче-Василей Григорьевич Дровнин да Василей Федорович Ошанин. При царе Феодоре Ивановиче, когда Борис Годунов был конюшим, ясельничаго никаго не было. А по [213] вступлении своем на царский престол определил Борис в ясельничие Михайла Игнатьевича Татищева, которой розстригою пожалован в окольничие. При розстриге ясельничим был Андрей Матвеевич Воейков. При царе Михайле Феодоровиче-Богдан Матвеевич Глебов, Иван Васильевич Биркин, Баим Федорович Болтин. При царе Алексее Михайловиче-Ждан Васильевич Кондырев, которой пожалован в думные дворяне и тогда несколько лет Конюшенным приказом правил стольник и московской ловчей Афанасей Иванович Матюшкин. Потом опять стали быть ясельничие: Иван Афанасьевич Желябужской, Федор Яковлевич Вышеславской. При царе Феодоре Алексеевиче Конюшенным приказом правил окольничей Иван Тимофеевич Кондырев, а в малолетие Петра Великаго он же, Кондырев, которой в 1686 году пожалован в бояре, да с 1690 году окольничей Алексей Прокофьевич Соковнин. По сему явствует, что, хотя чин ясельничаго не весьма знатной был, но, однакож, многим знатнее, нежели та должность, с которою сие звание соединено ныне.

9. Ловчей и сокольничей

Два звания, которые часто в одной особе соединены бывали, как и ныне под именем егермейстера и обер-егермейстера не различаются. Ловчие были прежде сокольничих. Может быть, соколья охота позже государям употребительна стала. Упоминаются ловчие со времени великаго князя Василья Ивановича с 1509 году. Первым был Михайло Иванович Нагой, вторым-Давыд Григорьевич Проестев. В малолетие царя Ивана Васильевича ловчим был Федор Михайлович Наумов, которой в 1539 году в окольничие произведен, а, однакож, при сей должности остался. С 1550 году упоминается первый сокольничей, который был и ловчим,-Иван Федорович Наумов, после коего был ловчей Григорий Дмитриевич Ловчиков, потом сокольничей и ловчей Иван Иванович Бобрищев-Пушкин да ловчей Иван Михайлович Пушкин. При царе Феодоре Ивановиче и при царе Борисе Годунове ловчим был Дмитрий Андреевич Замыцкой, с 1590 году сокольничей Иван Алексеевич Жеребцов. При розстриге ловчей был Гаврило Григорьевич Пушкин, сокольничей-Артемий Васильевич Измайлов. Сей пожалован вскоре потом в окольничие. При царе Михайле Феодоровиче сокольничей и думной дворянин Гаврило Григорьевич Пушкин, ловчей Иван Федорович Леонтьев. При царе Алексее Михайловиче ловчей Афанасей Иванович Матюшкин, который ведал и сокольничью охоту и по оной считался в любимцах сего государя, яко страстнаго сокольничей охоты любителя. Слабость здоровья царя Феодора Алексеевича, неспособность к таким забавам царя Ивана Алексеевича и рано оказавшаяся в Петре Великом к другим упражнениям склонность зделали сих чинов ненадобными, итак, больше их и не было. Хотя довольно было разных чинов людей, которые в ведомстве ловчаго и сокольничаго состояли, однакож особливаго такого приказа, как ныне есть Обер-егермейстерская канцелярия, не было. [214] Окроме главнаго ловчея, который обретался при государе в Москве и назывался ловчим московскаго пути, были такие и по другим странам, например: резанскаго пути и пр. В боярской книге 1616 году показано сокольничему Гаврилу Григорьевичу Пушкину жалованья 120 рублев, поместья не показано. Они состояли честью выше стольников.

10. Дьяки и думные дьяки

Слово «дьяк» по-гречески значит слугу или служителя, а они служили пером, и служба их так была общая, что ни за которое дело приняться и никого ни в какую, хоть военную, хоть гражданскую, несколько важную посылку отправлять было без дьяка невозможно. Уповательно, неприлежность предков наших в довольном научении грамоты была к тому причиною. Чин необходимо нужный, приобретший себе службою преимущественное в делах искусство, легко себе приобретает перед другими, меньше искусными, почтение. Дьяки не токмо в числе дворян по нынешнему разпорядку, но и выше жильцов прежних служеб, которые были из дворян, почитаемы были. Лестница была такая: стольники, стряпчие, дворяне, дьяки, жильцы, дети боярские.

Итак, не дивно, естьли то правда, что много нынешних дворянских родов, как по прозваниям их заключают, произошли от дьяков, от чего, однакож, им, как предки их в толь великом почтении находились, и чести умаления быть не может.

Иностранные прежних времян писатели в путешественных своих описаниях о России пишут о дьяках с толь великим почтением, что называют их канцлерами, следуя в том обычаям некоторых народов, называвших тогда и у себя письмопроизводителей судебных мест канцлерами, хотя в тех же судебных местах председательствовали или членами присудствовали особы гораздо вышшаго достоинства. Канцлер назван от канцелярии, канцелярии-от решетки, за которою писцы сидели, коими дьяки управляли ⁴¹. Итак, в разсуждении сего дьяки могли канцлерами называться. Но как от того столько зделалось бы канцлеров, сколько было дьяков, а дьяков было немало, то опять не сходствовало оное с обычаями других народов, у коих звание канцлера дается одному токмо в вышшем суде председателю, который не определяется из писцов, приобретших искусство свое по одной практике, но к тому требуется в юриспруденции высокоученой человек, который по правам и законам не токмо своего государства, но и соглашая оные с натуральным правом и с законами и обычаями других народов в случаях, где собственные права не ясны и не достаточны, судить может. В таком разсуждении дьяки, конечно, канцлерам не подобны были.

Однакож дьяки, в котором они приказе ни находились, Посольской приказ не выключая, без всякаго знания других языков, не зная ни истории, ни географии других народов и ни о каких науках понятия никакова не имея, исправляли свои дела по одному здравому разсудку нехудо. В исходе [215] прошедшаго столетия, прежде как Петр Великий иностранные науки и обычаи ввел, писали дьяки так изрядно, складно, сладко, ясно и спокойственно, что тогдашние приказные сочинения нам и ныне примерами служить могут, но и то правда, что простота в письме за 200, за 300 лет тому назад была чрезвычайная (Далее зачеркнуто: Дьяки были неученые, но были ли судьи тогдашние их ученее? От того произошло приказное обыкновение делать выписки, якобы судье самому не должно было знать законов, по коим ему судить надлежит, надобно, чтоб подьячей или дьяк его извещал об оных. - Ред.). По знанию и искусству дьяков имели они великую силу во всех приказах, хотя б и знатнейшие особы там присутствовали. В каждом приказе при каждом судье был дьяк, в некоторых приказах два, три, смотря по множеству дел. Дьяки были судьям товарищи, иногда и сами были судьями. При посольствах дьяки, а не токмо дьяки, иногда и подьячие, были вторыми и третьими послами или, паче сказать, посланниками. По дьякам называются подьячие, которые в старину были трех классов: молодые, середние и старые. Из старых заслуженные и искуснейшие определялись в дьяки. Редко, чтоб кто из дворян желал быть дьяком, однакож были такие примеры. В 1644 году апреля 1 дня государь царь Михайло Феодорович пожаловал в дьяки из стремянных конюхов Якова Деева сына Пятова и указал его отпустить к Архангельскому городу. Приказной чин в старину был особливой, как и поповской, подобной середнему состоянию (Tierce Etat) ⁴² («Третье сословие» (фр.).-Ред.) между дворянством и мещанством. Как скоро подьячей стал дьяком, то он стал по-нынешнему говорить дворянином и, как выше сказано, имел преимущество перед тогдашними служивыми жильцами, но ниже дворян московских. Когда дьяк произведен был в думные дьяки, то он стал и выше дворян, и выше стряпчих, и выше стольников, считался с думными людьми, яко член Верховнаго государеваго совета. Думные дьяки были ниже думных дворян, но часто произведены были не токмо в думные дворяне, но и в окольничие. Боярской степени никто из дьяков, сколько мне известно, не достиг (Далее зачеркнуто: Дети достигли, да им не в пользу. Сказывают, есть старое примечание, что высокие чины в дьяческом отродии далее третьяго колена наследственны не бывают.- Ред.). Думные дьяки тем, что присутствовали в Государевой Думе, уподоблены бывали статским секретарям в других государствах. Другие уподобляли их нынешним обер-секретарям сенатским. Кажется, что были они статских секретарей ниже, а обер-секретарей выше. Они присутствовали также в некоторых больших приказах главными судьями. В Розряде всегда, даже до 1689 году, в исходе котораго Петр Великий самодержавное правление государства принял сам и определил Розряд ведать боярину Тихону Никитичу Стрешневу, как сказано выше. В Поместном приказе были думные дьяки потому ж, разве выключить, что в 1657 году присутствующей в том приказе думной дьяк Федор Кузьмич Елизаров пожалован в окольничие, да и тогда в Поместном приказе главным судьею остался. В Посольском приказе были [216] сперва дьяки, а потом думные дьяки до 1668 году. Тогда возвратившийся с польскаго мирнаго съезду боярин Афанасей Лаврентьевич Нащокин для его в посольских делах искусства определился главным в Посольском приказе, за коим следовал в 1672 году думной дворянин, потом окольничей, потом боярин Артемон Сергеевич Матвеев. А как сей в 1676 году впал у царя Феодора Алексеевича в немилость, то сперва был думной дьяк Ларион Иванов, потом боярин Василей Семенович Волынской. В малолетие Петра Великаго был боярин князь Василей Васильевич Голицын. По нем думной дьяк Емелиян Игнатьевич Украинцов, в коего сидение в 1700 году посольские дела править вступил боярин Федор Алексеевич Головин. Украинцову придан титул думнаго советника. Он служил похвально и полезно, ездил послом в Константинополь и заключил мир с турками, учредил от Днепра с турками границу, произвел Шафирова, но не получил от него равномернаго благодарения ⁴³.

Не могу я сказать точно, когда думные дьяки начались. Сие только известно, что бывшие еще при царе Иване Васильевиче славные дьяки Андрей да Василей Щелкаловы при царе Феодоре Ивановиче учинены думными дьяками, за коими потом последовали другие. При царе Борисе Годунове думной дьяк Афанасей Иванович Власьев ездил в Дацкую землю для призыву царевне Аксинье Борисовне жениха, да он же послан был от розстриги в Польшу по Марину Сендомирскую, которая потому и приехала. При царе Михайле Феодоровиче упоминаются в 1616 году думные дьяки Сыдавней Васильев да Петр Третьяков, которые получали жалованья по 200 рублев в год. В 1647 году в числе думных дьяков печатник Федор Федорович Лихачев, да думных дьяков пять. В 1686 году думных дьяков девять и пожалованных вновь по 1690 год шесть, коим жалованье было 200, 250 и до 300 рублев, окроме придач.

В 1675 году пожаловал царь Алексей Михайлович в Дворцовой судной приказ в дьяки из дворян Василья Григорьева сына Пестрикова. В 1689 году 25 марта определился из дворян в думные дьяки Яков Аверкиев сын Кирилов. Бывало ли больше дьяков или думных дьяков, которые не произошли от подьячих, неизвестно. Но статся могло, что дворяне и дьяки назывались одним прозванием, хотя не были одной фамилии. Итак, нынешние прозвания о прозхождении фамилий не доказывают.

Не сумнительно, что при Петре Великом секретари вступили на дьяков место. Но, уповательно, сие учинилось не прежде, как при учреждении Правительствующаго Сената, разве в некоторых с 1700 году вновь учрежденных канцеляриях. В старых приказах дьяки, кажется, помалу вымерли, также и в городах, где воеводам были в товарищах. Чтоб старые желали переименоваться, сие не весьма вероятно. Я застал еще в Сибири в одном городе одного дьяка и одного секретаря, за одним столом дела секретарские отправляющих. Они споровались между собою о преимуществе. Мне казалось, что дьяк имел пред секретарем, хотя б по одному старшинству разсудить, больше правды. Он же ссылался и на то, что дьяки в старину в некоторых приказах сидели сами судьями, что при [217] посольствах назывались послами и посланниками, что чин их состоял выше дворянского и пр. Но секретарь за незнанием старых обрядов оному не верил. «А хотя б то и было,-сказал он,- времена переменились, надобно, чтоб новой чин перед старым имел превосходство».

Когда дьяки производились из подьячих, а посредственных канцелярских чинов, по коим им произойти, яко ныне есть, тогда не было, но были только подьячие трех класов -старые, середние и молодые,-то, однакож, сей обряд произвождению их вдруг в чин такой почтенной, выше дворян, не мешал. Видно, что подьячие переводимы были из класса в класс по летам и искусству. Они имели довольно времяни научиться всему, что к произвождению их потребно было. Старые подьячие уже умели исполнять в небытность дьяков их должность. Повытьями правящие сочиняли исходящие указы, грамоты, памяти, на которые при конце и подписывались тако: справил имрек, без упоминания чина. Из сих выбираны были в дьяки. Справа подьяческая называлась потом припись. От того произошли по городам наши подьячие с приписью, которые исполняют секретарскую должность (Далее зачеркнуто: Итак, новыми посредственными приказными чинами, когда старые подьячие все тоже умели делать и делали, что дьяки, с умножением приказнаго письма токмо люди и чины умножены, а для произвождения в секретари только степени прибавлены.- Ред.).

Письма в старину было меньше, да дела шли хотя просто, да с успехом.

Жалованье дьякам было от 80 до 150 рублев в год. В 1681 году послан был в Крым к Мурате-Гирею хану в посланниках с стольником с Назарьем Мельницким дьячим имянем (в дьяка место) подьячей Федор Мартынов. За ту службу учинен ему, как в 1682 году в Москву возвратился, новичной дьячей оклад: ⁴⁴ поместнаго 700 четь, денег 80 рублев. Ему же, также и посланнику, учинены и другия награждения.

11. Стрелецкие начальники

Стрельцами утвердил царь Иван Васильевич-учредитель сего войска-свое могущество. Стрельцами в малолетие Петра Великаго приведено было государство ко краю своей погибели ⁴⁵. Зброд людей без военной науки и без дисциплины, ко всяким вольностям привыкший, не мог себе приобрести почтения. Всенародное на них негодование простиралось и до их начальников. Сперва были стрелецкие головы, потом полковники, полуголовы, потом подполковники, сотники, потом капитаны. Не сумневаюсь, чтоб большая часть сих начальников не бывала из дворян, но из мелких, из убогих. Им дано государево жалованье и поместья. Кто прежде не был дворянином, тот по поместью стал таким и оставил дворянство своим детям в наследие. К тому же полковникам прибавилось именование стольников. Стрельцы после перваго их бунта переименованы надворною пехотою, но не надолго. Они имели преимущество в [218] воинских походах подчиненным быть главному полководцу, а до вторых и третьих воевод не касаться. Полковничие места были прибыльны для вольностей, стрельцам позволенных и не позволенных. Но все было не действительно, чтоб приохотить честных родов особ к стрелецкой службе; бегал от того, кто мог, дабы своему роду не учинить безчестия. В свидетельство сему служат две челобитные, поданные в Розряде генваря 12 и февраля 25 чисел 1683 года двумя стрелецкими полковниками, которые в прошлогодний пред тем бунт в сей чин определены были неволею, и то были полковники стремянного стрелецкого полку, из всех лучшаго, главнаго, вернаго и в бунте не принявшаго участия. Для познания разсуждений тогдашнаго времени надлежит привесть точныя слова сих челобитен.

Челобитная: «Царем, государем и великим князем Иоанну Алексеевичю, Петру Алексеевичю, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержцем, бьет челом холоп ваш Микитка Данилов сын Глебов. В прошлом государи во 190 году (1682) по вашему, великих государей, указу в смутное время взят я, холоп ваш, поневоле в полковники к стремяному полку. А впредь, государи, 190 году от выезда прародителя моего сродники мои Глебовы в таком чину не бывали. По вашей государской милости были сродники мои в послех и в рындах, и в полковых воеводах, и в ваших, великих государей, имянных посылках, и в ваших, великих государей, походех, у ваших государских знамен воеводами и в ясельничих. И ныне сродники мои по вашей, великих государей, милости в думных дворянех и в комнате, и братья мои меньшие ныне воеводами в ваших, великих государей, государских городех. Милосердные государи, цари и великие князи Иоанн Алексеевич, Петр Алексеевич, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержцы, пожалуйте меня, холопа своего, за крови и за смерти, и за многие службы сродников моих, и за мои, холопа вашего, службишки, велите, государи, челобитье мое записать, чтоб, государи, нынешная моя полковническая служба мне, холопу вашему, и детишкам моим, и сродником и впредь от иных родов была не в упрек и не в укоризну, и с моею ровною братьею не в случай. Цари, государи, смилуйтеся». На той челобитной помета думнаго дьяка Федора Левонтьевича Шакловитого: «191 году генваря в 12 день государи пожаловали, велели о том челобитье его записать и того чину, в которой он взят, впредь никому в упрек и в укоризну ставить, и тем его никому никогда безчестить не велели. Указ о том учинить в Розряде думному дьяку Василью Григорьевичю Семенову с товарищи».

Челобитная: «Царем, государем... (как в первой) холоп ваш Акинфишко Иванов сын Данилов... В прошлом, государи, во 190 году по вашему, великих государей, указу взят я, холоп ваш, в полковники вневоле к стрельцам в стремянной полк в смутное время, как учинилося на Москве побиение бояром и полковником. И я, холоп ваш, вашему, великих государей, указу не преслушник. А у меня, холопа вашего, по вашей государской милости от выезда прародителя моего у стрельцов роду [219] моего не бывал никто. И я, холоп ваш, вашею государскою милостию воеводою не в одно время. Милосердные государи, цари и великие князи Иоанн Алексеевич, Петр Алексеевич, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержцы, пожалуйте меня, холопа своего, велите, государи, челобитье мое записать, чтоб мне и сродником моим от иных родов ныне и впредь не в попрек и не в укоризну нынешная моя полковническая служба была. Цари, государи, смилуйтеся». На той челобитной помета думнаго дьяка Федора Левонтьевича Шакловитого: «191 году февраля в 25 день государи пожаловали о том челобитье его записать в Розряде в книгу и впредь того чину никому никогда в упрек и в укоризну ставить не велели. Указ о том учинить думному дьяку Василью Григорьевичу Семенову с товарищи». По пометам видно, что разсуждение двора с разсуждением челобитчиков несколько сходствовало. Такое войско, в коем презрительно было быть полковником, заслуживало, что Петр Великий оное уничтожил.

III. Выбрать доказательства на дворянство

Не уповательно, чтоб многие фамилии и из знатнейших имели о своем произхождении подлинныя и достоверныя доказательства. О владении своих земель или деревень иметь могут, естьли не очень древние. Чем старее какая фамилия и владение, тем меньше того требовать можно. Четыре есть способа, коими дворяне свое дворянство доказывают: 1) родословная книга; 2) владение деревень; 3) служба предков и собственная; 4) дипломы.

1. Родословная книга

Ни которое государство не прославилось так надежным родословием знатнейших своих фамилий, как Россия. Родословная книга начата сочинением издревле и по всему виду гораздо прежде, нежели как московские государи Иван Васильевич I, Василей Иванович и царь Иван Васильевич местныя и удельные княжения под свою власть приводить начали. Она утверждена правительством, она пополняема была от государя до государя, но токмо последнее пополнение, которому быть было в малолетие Петра Великаго и для коего особливая комиссия определена была, за тогдашними безпокойствиями осталась без действия. Поданные тогда от многих родов поколенные росписи находятся и ныне в Розрядном архиве ⁴⁶.

Такая книга служит безспорно к основательному показанию древности и происхождения тех фамилий, которые в ней писаны. Но не все писаны, некоторые и из знатнейших пропущены, чему разные причины могут быть: 1) что при первом сочинении и при следующих пополнениях родословной книги оные фамилии в Москве не были, служили местным и удельным князьям-тверским, ростовским, рязанским и пр.; 2) что в татарское разорение у некоторых фамилий родословные их росписи утрачены, но, однакож, знатность их происхождения из памяти их собратий не [220] угасла; 3) что от того же разорения пришли они в убожество и несколько сот лет якобы скрывались в небольших своих отдаленных вотчинах, пока случаем на позорище света опять возведены не были, пока знатность своего происхождения безспорными доказательствами, пока сами своими к отечеству услугами себя прославлять и тем доводам своим больше важности придать не могли. Многие и из среднего дворянства имеют также свои за несколько сот лет поколенные росписи, но они не освидетельствованы, прежними государями не утверждены и, следственно, в доказательство приниманы быть не могут. От того при решении прежних местничеств и сие введено было правило, что неродословному человеку с родословным не местничать. Но за тем о произхождении их дворянском сумневаться не должно. Довольно, что за несколько сот лет одновремянными своими за дворян были признаны, что их предки от государей, по свидетельству летописцев и розрядных записок, в знатных должностях военных, гражданских и посольских употреблены бывали, что владели землями и деревнями. Сии обстоятельства приняты быть могут в доказательство вместо признанных и доказательствами утвержденных поколенных росписей.

По моей исторической должности, с которою родословная наука весьма тесно и неразрывно соединяется, не могу я не желать прежней родословной книги безпристрастнаго чрез особливо на то определенную комиссию с достоверным разсуждением обновления и по нынешнее время обстоятельнаго продолжения, где бы и обойденные в прежней родословной книге фамилии с доказательствами по своим местам внесены были. Но тут бы не довольно одни писать имена и один мужеск пол, будто бы жены и дочери к фамилиям не принадлежали. При каждом имени надлежит приписать, сколько известно и сколько из летописцов и иных записок выбрать можно, год рождения, служба и в которых летах, кончина котораго году, супружества и от которой жены которые дети, сыновья и дочери, и которые дочери за кого и когда вышли замуж. Примеры тому дал я родословными описаниями княжеских фамилий Голицыных и Куракиных, также и фамилии графа Бориса Петровича Шереметева, которые напечатаны ⁴⁷. По сим разсудить можно, не полезно ли то будет для истории и не похвально ли для России, что будет иметь родословную книгу, каковой ни которое государство не имеет, и за недостатком довольных родословных известий, коими Россия пред протчими государствами изобильна, иметь не может.

2. Владение деревень

По нынешним государственным учреждениям одни дворяне владеют деревнями, и, кто не дворянин, тот деревнями и ни коим недвижимым имением вне городов владеть не может. Из того следует, что, кто ныне владеет деревнями или в чьей фамилии по крайней мере владели деревнями до состоящих оных изключительных указов, тот сие владение в доказательство своего дворянства привесть может. Когда прежние писцовые [221] книги учинены, также и при подушных переписях никому в том спору не учинено. Потому заключается, что сие доказательство принято за действительное и от правительства. В иностранных государствах нет запрещения покупать недвижимое имение и не дворянину ⁴⁸. Выше объявлено, что государи Российские весьма часто деревнями жаловали комнатных своих служителей низкаго произхождения, которые чрез то соучастниками зделались детям боярским и с детьми боярскими равную же служили службу. От того же частию и произошло великое множество мелкаго дворянства.

При сем можно также разсуждение иметь о так называемых однодворцах, которые землями владеют безспорно, но без крестьян, почему однодворцами и называются. Оные поселились по большой части в Воронежской и Белгородской губерниях своею волею, когда оные места еще подвержены были частым крымских татар набегам. Может быть, в том числе находились и из мелкаго дворянства, также и из литовских пленников, царем Алексеем Михайловичем в Россию переведенных, в числе коих, без сумнения, были и многие из мелкаго польскаго шляхетства. Но как о своем дворянском и шляхетном произхождении при подушных переписях доказательств привести не могли, то они положены в подушный оклад, и из них формированы ландмилицкие, а потом гусарские полки. Естьли недворянам никаким не владеть недвижимым имением, то и однодворцами землями владеть не надлежало бы, но как они до первой подушной переписи владели, потому те земли им в собственность и оставлены ⁴⁹.

3. Служба предков и собственная

Разумеется, здесь служба офицерская и штаб-офицерская, которую Петр Великий по Табели о рангах указал зачесть в дворянство и в самое лучшее. О сем, хотя уже выше некоторые приведены примечания, но здесь еще одно о том разсуждение присовокупить не за излишно казаться может. В офицерские и штаб-офицерские чины жалуют многие правительства, а жаловать в дворяне-сие есть во всех народах преимущество одних государей. Посему Петр Великий в Табели о рангах в 16 пункте и написал: «понеже никому кроме нас, и других коронованных глав принадлежит, кого в дворянское достоинство гербом и печатью пожаловать...» и пр., а гербами жаловать инако не можно, как через дипломы, в которых гербы и изображены бывают. Из того, кажется, и заключить должно, что государево намерение было, ежели кто из недворян дослужил до офицерскаго или штаб-офицерскаго чина и тем зделался достойным быть дворянином, то таковой просил бы о дворянстве и о гербе у государя или у вышшаго правительства, на что ему и диплома дана будет, а до получения дипломы, хотя и то по Табели о рангах и право на дворянство имеет, однако дворянином называться, пока государское утверждение не воспоследует, не должен. Впротчем, утверждаясь на мудром великой монархии нашей положении в XIX главе Наказа о сочинении новаго [222] уложения, что есть три рода законов: 1) законы вечные, 2) учреждения времянные, 3) указы случайные, разсудить можно, к которому роду законов оное Петра Великаго о офицерском и обер-офицерском дворянстве определение относимо быть должно ⁵⁰.

4. Дипломы

Сие есть твердейшее и никакому сумнению не подлежащее на дворянство доказательство. Но в старину жаловать кого в дворяне чрез диплому в России было не употребительно. Петр Великий жаловал в князья, графы, бароны, а чтобы кого жаловал в дворяне, тому примера не имеем. Токмо в дипломе на дворянство, данном Акинфию Никитичу Демидову, написано, что государь намерение имел в дворяне его произвесть, но учинить оное кончиною предупрежден был. Итак, императрица Екатерина Алексеевна I в 1726 году по тому исполнила. Сей, сколько известно, первой в России был пример пожалования в дворяне без чина. Потом дипломы даваны на дворянство и таким, которые по их чинам в силу Табели о рангах в числе дворян уже находились. По моему мнению, можно достойным и заслуженным членам общества довольствоваться и правами дворянства, самаго дворянства не получив и не желая в ту меру, как во всей Европе сими правами пользуются. Ученые люди, академических градусов достигшие или в знатных ученых чинах состоящие, которые не мешаются с купцами, ремесленниками и всякаго низкаго состояния людьми, от чего бы для разпространения наук худыя следствия произойти могли и едва ли уже не происходят. Но пожаловать кого в дворяне, хотя по военным или по гражданским, или по ученым его заслугам, то легко понимается, что того чинить не должно, кроме за заслуги отличные, дабы число дворян через меру не умножилось, и от множества самое дворянство не пришло в презрение.

Также и не надлежит человеку нужному и безпоместному проситься в дворяне, частию для его самого, потому что он не находится в состоянии честно жить по-дворянски и обхождение иметь с дворянами беззазорное, частию же и для того, что детей своих по-дворянски воспитывать не может, на что требуется иждивение. Когда в других государствах дворянская фамилия пришла в упадок, бывало то, что дети, внучата, не могущие содержать дворянство, со стыда отдаляются от тех, коим род и состояние их известно, избирают себе другой род жития для честнаго своего пропитания, и приходят ли они сами, или их потомки опять в силу, то по их прошению получают обновление дворянской чести чрез дипломы, в которых оное потеряние и обновление дворянства именно и изображено бывает. В Англии государственным установлением предписано сколько кому, чтоб дворянином быть, с недвижимых имений доходу иметь надобно, коего кто не имеет, тот дворянином (по их Squire, Ecuyer) не называется, а кто имеет, тот тем самым признавается за дворянина, какого бы он состояния или природы ни был. [223]

* * *

При заключении сих известий приведу я для любопытства 1627 году государское распоряжение, касающееся до числа казенных подвод, даваемых чиновным и всякого звания людем, когда для государственных нужд куды ездили. Из того явствует, в какой тогда каждой чин важности состоял, да усмотрится и то, что стольники, стряпчие, дворяне и жильцы на разные классы разделены бывали, о чем выше сего объявить забвением я пропустил. А хотя б я и желал, некоторые при том упоминаемые звания и должности изъяснить и описать, но архивы в том недостаточны, чего ради даю сие разпоряжение просто, но точными словами, как оное из записной розрядной книги 7135 году выписано: «135-го году марта в 8 день государь, царь и великий князь Михайло Феодорович всея Руси и отец его государев великий государь святейший патриарх Филарет Никитич Московский и всеа Руссии указали: давать подводы властем и бояром, и окольничим, и думным и всяких чинов людем по своему государскому уложению-митрополитом по 20 подвод, архиепископом по 15 подвод, епископом по 11 подвод, бояром по 20 подвод, окольничим по 15 подвод, думным дворяном по 12 подвод, думным дьяком по 10 подвод, архимандритом по 9 подвод, игуменом по 5 подвод, стольником-1 статье князь Миките Одоевскому по 10 подвод, 2 статье князю Василью Туренину по 8 подвод, 3 статье Исаку Погожему по 6 подвод, стряпчим-1 статье по 6 подвод, 2 статье по 5 подвод, дворянином московским-1 статье князю Ивану Катыреву по 10 подвод, 2 статье князю Алексею Долгорукому по 8 подвод, 3 статье князю Ивану Козловскому по 6 подвод, 4 статье Миките Лихареву по 5 подвод, 5 статье Юрью Редрикову по 4 подводы, ловчему московскому по 7 подвод, дьяком из приказов-Ивану Болотникову по 6 подвод, жильцом-1 статье по 4 подводы, 2 статье по 2 подводы, головам стрелецким- Лукьяну Мясному по 6 подвод, дворяном из городов по 4 подводы, из городов же дворовым по 3 подводы, городовым детем боярским по 2 подводы, сотником московским по 4 подводы, головам стрелецким и казачьим из городов по 2 подводы, клюшником путным по 4 подводы, чарошником и стряпчим и векошником по 3 подводы, сытником и под ключником по 2 подводы, стремянным конюхам по 3 подводы, конюхом же стряпчим и задворным по 2 подводы, толмачом по 3 подводы, переводчиком по 4 подводы, псовником по 4 подводы, охотником по 3 подводы, псарем конным по 2 подводы, а пешим по 1 подводе; трубником по 2 подводы, кречатником и сокольником и ястребником по 3 подводы, подьячим из приказов добрым по 3 подводы, 2 статье подьячим по 2 подводы, таможенным и кабатцким головам, которых посылают по городом, гостем-по 5 подвод, 2 статье головам, торговым людем по 3 подводы, целовальником по 1 подводе. И такова роспись по государеву указу за приписью думнова дьяка Федора Лихачова послана в Ямской приказ к боярину ко князю Дмитрию Михайловичу Пожарскому да к дьяком к Ондрею Подлесову да к Петру Копнину». [224]

Присовокупить к сему можно и следующий указ царя Феодора Алексеевича о езде по городу Москве: «190 году декабря в 28 день сказан великого государя указ боярам и окольничим и думным людем в передней, а спальником в передних сенях, а стольником и стряпчим, и дворяном московским, и жильцом на постеном крыльце таков: великий государь царь и великий князь Феодор Алексеевич, всеа Великия и Малыя и Белыя России самодержец, велел вам сказать: указал он, великий государь, с сего времяни впредь бояром и окольничим, и думным людям ездить в городе или хто куда похочет в летнее время в коретах, а в зимнее время в санях, на двух лошадях. Бояром же в праздничные дни ездить в коретах и в санях на четырех лошадях, а где им доведетца быть на зговорех и на свадьбах, и им ездить на шести лошадях. А спальником и вам, стольником, и стряпчим, и дворяном ездить в зимное время в санях на одной лошади, а в летнее время верхами. А в коретах и в санях на дву лошадях вам никому не ездить». Таков великого государя указ за пометою думного дьяка Василья Семенова вклеен в столб всяких дел.

Еще примечания достоин пример дьяка из дворян, о коем выше сего на своем месте не объявлено. Розрядная записка. 158 году 12 сентября (1649) о том свидетельствует: «158 году сентября в 12 день бил челом государю царю и великому князю Алексею Михайловичу всеа Руссии дьяк Ларион Лопухин, а в челобитной его написано: Царю, государю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Руссии бьет челом холоп твой Ларка Лопухин. По твоему государеву указу велено мне, холопу твоему, быть в дьяках з боярином со князем Алексеем Никитичем Трубецким, и ныне били челом тебе, государю, гости, чтоб написать в уложенную книгу их, гостей, наперед дьяков, а родители, государь, мои служили прежним великим государям искони в городех по выбору, а дед мой, Микита, при царе и великом князе Василье Ивановиче всеа Руссии и блаженныя памяти при отце твоем, государеве, при великом государе, царе и великом князе Михайле Феодоровиче всеа Руссии служил много лет по московскому списку и бывал на ваших государских службах с бояры и воеводы в товарищах, а отца моего царь Борис уморил безвинно в Лаишеве нужною смертью в тюрьме, а я, холоп твой, служил до дьячества в житье и по московскому списку лет с сорок и на многих ваших государских службах ранен многажды и изувечен до конца и бывал у ваших государских дел, а со мною бывали дьяки, и гость Анофрей Васильев послан со мною, холопом твоим, из Приказу Большие казны в Новгород и во Псков, да и ныне, государь, гости были из Приказу сыскных дел от боярина князя Юрья Алексеевича Долгорукова с Афонасьем Пашковым -Федор Юрьев, с Алексеем Мещериновым-Кирило Босой. Милосердный государь, царь и великий князь Алексей Михайлович всеа Руссии, пожалуй меня, холопа своего, не вели, государь, меня в уложенной книге такими затеснить и вели, государь, в уложенной книге меня, холопа своего, написать особно и от дьяков себе статьею или от дьячества отставить. Царь, государь, смилуйся, пожалуй». А на челобитной его помета думного [225] дьяка Ивана Гавренева: «158 году сентября в 12 день государь пожаловал, велел челобитье его записать в Розряде и впредь ему того в бесчестье и в упрек и в случай, что он во дьякех, его братье дворяном и хто ему вверсту, не ставить, потому что он взят из дворян в дьяки по его государеву имянному указу, а не его хотеньем». Помета дьяка Григория Ларионова: «Сентября в 15 день против сего государева указу и против его челобитья в Розряде записать в книгу».

Из сей записки явствует три вещи: 1) при царе Алексее Михайловиче, когда сочинялось новое уложение, гости московские, то есть знатные купцы, в гостинной сотни записанные, искали преимущества над дьяками, по которому их желанию естьли бы исполнилось, то все бы зделались дворянами; 2) Ларион Лопухин, вступив государевым указом в дьяческую должность неволею, сие себе почитал за унижение и своему дворянскому роду в безчестие; 3) не одного то Лариона Лопухина, но всеобщее тогда мнение было, что дворянство якобы дьячеством уничижается. Того ради государь сию ему службу в безчестие и в упреку другим его братьям дворянам ставить и не велел.

Ларион Дмитриевич Лопухин не остался долго в дьяческой степени. Он произведен был в думные дьяки и в думные дворяне. Он несколько лет имел в своем управлении Посольской приказ. Он был в Казанском дворце вторым судьею. Он оставил сына Леонтия в стольниках, которой в 1678 году был вторым судьею в Земском приказе.

Комментарии

Печатается по: РГАДА. Ф. 199. П. 387. Д. 5.

1. Слово «Российских» было прибавлено к названию книги Миллера ее первыми издателями И. Г. Рахманиновым и Н. И. Новиковым в 1790 г. Под этим названием книга более всего известна в историографии.

2. Историю создания и публикации «Известия о дворянех [Российских]» см.: Каменский А. Б. История создания и публикации книги Г. Ф. Миллера «Известие о дворянех российских» // АЕ за 1981 год. М., 1992. С. 164-172.

3. Разрешение пользоваться материалами Разрядного архива было получено Миллером в 1768 г. Этот архив был создан в 1711 г. на основе материалов ликвидированного Разрядного приказа-центрального учреждения допетровской России, ведавшего обороной государства, учетом и обеспечением служилых людей, назначением их на должности.

4. Миллер, вероятно, знал, что одновременно с ним аналогичные вопросы были переданы чиновнику Межевой канцелярии А. Т. Князеву, которому был поручен сбор материалов в Разрядном архиве.

5. Миллер имеет в виду Государев родословец, созданный при дворе Ивана Грозного в 1555 г.

6. Петр I вернулся в Москву из первого путешествия за границу 25 августа 1698 г.

7. Соборное уложение 1649 г. фиксирует две формы землевладения-поместное и вотчинное. Первое рассматривается как условное держание, получаемое за службу, в связи с чем права помещика по распоряжению и владению поместьем определенным образом ограничивались. Миллер был первым историком, изучившим подлинный столбец с текстом Уложения и произведшим первые его измерения (см.: Забелин И. Е. Сведения о подлинном Уложении царя Алексея Михайловича // Архив историко-юридических сведений, относящихся до России. СПб., 1850. Кн. 1. Отд. II. С. 1-20).

8. Имеется в виду Указ 23 марта 1714 г. о порядке наследования в движимых и недвижимых имениях, известный в литературе как «Указ о единонаследии».

9. Миллер ссылается на издание «Судебник царя и великого князя Иоанна Васильевича и некоторые сего государя и ближних его преемников указы, собранные и примечаниями изъясненные покойным тайным советником и астраханским губернатором Василием Никитичем Татищевым» (М., 1768). Книга была подготовлена к печати Миллером.

10. Писцовые книги- делопроизводственные документы, составлявшиеся в процессе валового описания всей территории страны. Миллер, однако, ошибался, относя появление первых писцовых книг ко времени царствования Михаила Федоровича; историкам известны и более ранние книги, в том числе конца XV в. В 1627 г. указом царя Михаила Федоровича было объявлено о новом валовом описании, которое должно было зафиксировать положение, сложившееся в стране после окончания Смуты.

11. До податной реформы Петра I основной единицей обложения на Руси была соха, состоявшая из определенного количества четвертей, число которых зависело от принадлежности земли государству, частным лицам или духовным земледельцам, а также от качества земли. Четверть равнялась примерно 5600 кв.м. С 1718 г. в России была введена подушная подать.

12. Разрядные записные книги- «записные книги всяких дел», которые ежегодно велись в Разрядном приказе и куда записывали важнейшие события при царском дворе, списки воевод по городам, царские указы, боярские приговоры, отписки воевод и пр.

13. Бархатная книга-родословная книга, составленная в конце XVII-начале XVIII в. в Палате родословных дел Разрядного приказа, учрежденной царем Федором Алексеевичем в 1682 г. после отмены местничества. В основу Бархатной книги был положен Государев родословец XVI в., лишь незначительно пополненный росписями, поданными представителями дворянских родов. Работа над Бархатной книгой завершена не была; ее единственное издание было осуществлено Н. И. Новиковым в 1787 г. по списку, предоставленному ему Миллером.

14. Миллер полемизирует здесь с точкой зрения, ярким выразителем которой был М. М. Щербатов.

15. А. Д. Меншиков в 1706 г. получил от австрийского императора титул князя Священной Римской империи, а в 1707 г. от Петра I титул князя Ижорского.

16. Ср.: ПСРЛ. Л., 1989. Т. 38. С. 39.

17. Ср.: Табель о рангах, п. 11 (Российское законодательство Х-ХХ вв. М., 1986. Т. 4. С. 63).

18. Должность герольдмейстера была введена Табелью о рангах 23 января 1722 г.; инструкция герольдмейстеру утверждена 5 февраля того же года (ПСЗ. I собрание. Т. 6. № 3896). Штат Герольдмейстерской конторы, основной функцией которой был учет дворянства и контроль за службой дворян, был утвержден 19 февраля 1725 г.

19. Миллер цитирует так называемую Тысячную книгу 1550 г., в которой было зафиксировано испомещение под Москвой согласно указу Ивана Грозного 1000 «лутчих слуг» из провинциальных детей боярских. Несколько списков Тысячной книги хранились в Архиве Коллегии иностранных дел, однако цитата не точна (ср.: Тысячная книга 1550 г. и Дворовая тетрадь 50-х годов XVI в. / Подгот. к печ. А. А. Зимин. М.; Л., 1950. С. 53).

20. По подсчетам А. А. Зимина, в Тысячную книгу записано 1050 детей боярских и 28 лиц других чинов.

21. Миллер цитирует здесь десятню по Владимиру 1570 г., подлинник которой не сохранился до наших дней.

22. В источниках упоминается «литвин Розмысл», который во время осады Казани в 1552 г. предложил разрушить тайный ход из крепости к водному ключу. В результате удачного подкопа ход был взорван и город остался без питьевой воды.

23. Миллер имел в виду неудачи в Ливонской войне.

24. Осенью 1633 г. русская армия, пытавшаяся освободить осажденный поляками Смоленск, была окружена и вынуждена капитулировать. Во время русско-польской войны 1654-1667 гг. Россия добилась освобождения Смоленщины, захватила значительную часть Белоруссии и закрепила присоединение Украины.

Еще накануне Смоленской войны 1632-1634 гг. было создано шесть солдатских и рейтарских полков, в которые могли добровольно вступать свободные люди. Офицерами в этих полках были иностранцы. После окончания войны полки были распущены. В 1654-1667 гг. началось комплектование регулярных полков на основе принудительного набора «даточных людей». Общее число служивших в этих полках (вместе с иностранными наемниками) к концу XVII в. составляло примерно 120 тыс. человек, в то время как нерегулярная дворянская конница насчитывала примерно 16 тыс.

25. 23 октября 1660 г. русская армия потерпела поражение от поляков в сражении под Чудновом.

Чигиринская война-война России с Османской империей 1677-1678 гг. Основные военные действия велись вокруг крепости Чигирин на Правобережной Украине. В августе 1611 г. русской армии удалось отстоять Чигирин и разбить объединенную крымско-османскую армию в сражении у Бужина, однако год спустя, в августе 1678 г., османы овладели крепостью. В 1678 и 1689 гг. в правление царевны Софьи русской армией были предприняты Крымские походы, окончившиеся неудачей. Взятие русской армией Азова состоялось 18 июля 1696 г.

26. В 1705 г. в Астрахани вспыхнуло стрелецкое восстание, подавленное карательными войсками под командованием графа Б. П. Шереметева в марте 1706 г.

27. В начале 30-х годов XVIII в. Воинской комиссией под руководством Б.-Х. Миниха была осуществлена военная реформа, разработан и введен новый «Пехотный строевой устав», «Прусская экзерциция» и другие уставы.

28. Известие, по-видимому, почерпнуто Миллером из разрядных книг.

29. Миллер имеет в виду боярскую книгу 1616 г. и называет ее «списком», поскольку рукопись, которой он пользовался, была переписана «с списка» после кремлевского пожара 1626 г.

30. Сведения из боярской книги 1686 г.

31. Лал-древнерусское название драгоценного камня, как правило, рубина.

32. Анна Комнина (1083-ок. 1153)- старшая дочь византийского императора Алексея I Комнина, автор мемуаров об отце «Алексиада». Миллер пользовался, по-видимому, греческим изданием этой книги.

33. В 1575 г. Иван Грозный посадил на царский трон татарского хана Симеона Бекбулатовича, оставив за собой титул князя московского. Царствование Симеона Бекбулатовича продолжалось около года, после чего он перешел на «великое княжение» в Тверь.

34. Миллер имеет в виду изданные им «Повсвядневные дворцовые времен государей царей и великих князей Михаила Феодоровича и Алексея Михайловича записки». М., 1769. Ч. 1-2.

35. Имеется в виду село Кудрино (Большое Кудрино), располагавшееся между Арбатом и нынешней Красной Пресней и на восток до Хлынова (ныне: Хлыновский тупик).

36. См. примеч. 16 к статье «О первом летописателе Российском...».

37. Князь И. Ф. Овчина Телепнев-Оболенский был фаворитом царицы Елены Глинской. С его помощью ей удалось избавиться от опеки семибоярщины и узурпировать власть. После смерти царицы бояре расправились с князем.

38. Джильс Флетчер, автор сочинения «О государстве русском», посетил Россию в 1588 г.

39. Миллер не ошибся: И. Ю. Сабуров действительно был родным братом царицы Соломонии Сабуровой. Его отставка была вызвана, по-видимому, разводом Василия III с женой и ее насильственным пострижением в монахини.

40. Б. Я. Бельский был убит в 1611 г. во время восстания в Казани под руководством дьяка Н. М. Шульгина.

41. Имеется в виду латинское слово «cancelli»-решетка, загородка.

42. Показательно, что Миллер, во-первых, выделяет приказных в отдельное сословие и, во-вторых, называет его «третьим», ставя между дворянством и мещанством, в то время как именно последнее и соответствовало этому названию во Франции.

43. По всей видимости, Миллер имеет в виду тот факт, что после возвращения Е. И. Украинцева из Турции в 1701 г., где им был подписан Константинопольский мир, он фактически был отстранен от активной дипломатической деятельности, в то время как П. Шафиров был в это время близок к начальнику Посольского приказа Ф. А. Головину. До отправления в Константинополь начальником Посольского приказа фактически был Украинцев.

44. Новичный оклад-первый оклад, назначаемый лицу при производстве в новый чин.

45. Стрелецкое войско было создано Иваном Грозным в 50-е годы XVI в. и расформировано Петром I после стрелецкого бунта 1689 г.

46. См. примеч. 13.

47. Имеется в виду публикация «Род князей Голицыных, начиная от Гедемина, с 8-ю родословными таблицами и изображением на стали голицы некого герба» // Древняя Российская вивлиофика. СПб., 1774. Ч. 4. С. 161-268. Эта публикация явилась переделкой издания: Memoirs sur lorigine et la genealogie de la maison des Princes de Golitzin. Francfort; Leipzig, 1767. Родословие Б. П. Шереметева опубликовано в издании «Письма Петра Великого, писанные к генерал-фельдмаршалу тайному советнику... графу Борису Петровичу Шереметеву». М., 1774.

48. Указом Петра III 1762 г. недворянам было запрещено покупать «деревни» и «населенные земли», т.е. по сути крепостных крестьян. Ненаселенная земля, например под фабрику, могла быть куплена. В странах, где не было крепостного права, покупка недвижимого имения не была сопряжена с покупкой крестьян.

49. Социальная категория однодворцев, приравненных к государственным крестьянам, возникла в связи с податной реформой Петра I, однако реально многие однодворцы являлись владельцами нескольких крепостных душ.

50. Вполне очевидно, что Миллер намекает здесь на то, что введение Табелью о рангах возможности выслуги дворянского звания было временной мерой. Подобная интерпретация этого положения была характерна для многих идеологов дворянства того времени и нередко звучала во время обсуждения дворянского вопроса в Уложенной комиссии 1767-1768 гг.