Г. Ф. МИЛЛЕР

ИСТОРИЯ СИБИРИ

Глава восьмая

СОБЫТИЯ, КАСАЮЩИЕСЯ РУССКИХ ЖИТЕЛЕЙ, ИМЕВШИЕ МЕСТО В УЖЕ ИЗВЕСТНЫХ ОБЛАСТЯХ СИБИРИ. ПЕРЕМЕНЫ В ГОРОДАХ. УЧРЕЖДЕНИЕ ТОБОЛЬСКОЙ ЕПАРХИИ. ОСНОВАНИЕ МОНАСТЫРЕЙ И СЛОБОД

§ 1. Мы переходим теперь на реку Енисей, т. е. в самую середину Сибири. В естественном характере местности заметно сильное отличие одного берега этой реки от другого, ¹ вследствие чего можно разделить Сибирь на части — Западную и Восточную — и считать Енисей границей между ними. В нашей Истории нам придется также придерживаться этого разделения. Поэтому, прежде чем говорить о дальнейших открытиях и заселениях Восточной Сибири, мы остановимся еще немного на Западной Сибири и опишем события, относящиеся к улучшению и дальнейшему распространению русских поселений, а также к тамошним ясачным и иным соседним народам. Содержание настоящей главы составит описание событий, относящихся к русским поселениям Западной Сибири. Мы будем рассматривать их в обратном порядке, с востока на запад.

§ 2. Сибирские летописи сообщают, что при воеводе Даниле Полтеве Кетск был уничтожен пожаром. Из тех же летописей узнаем, что Данила Полтев воеводствовал в Кетске с 7133 (1625) до 7136 (1628) г.

§ 3. В 7127 (1619) г. такое же бедствие постигло город Нарым, ² в котором сгорели не только городские учреждения, церкви и другие публичные здания, но также дома обывательские. В 1639 г. (30 сентября) новый пожар опять уничтожил большую часть города. ³ Здесь необходимо исправить то, что было сказано в гл. 5 этой «Истории» ⁴ о перенесении в 1613 или 1614 гг. города Нарыма в другое место. Начиная с 1619 г., возобновились жалобы на неудобное местоположение города, вполне совпадавшие с жалобами по поводу первого Нарымского острога. Указывалось, что острог построен в неподходящем месте, что избранная для него местность не защищена естественными условиями, очень низко расположена и подвержена наводнениям: так, расстояние от Оби до острога первоначально равнялось 70 саженям, но берег понемногу ополз настолько, что в конце концов даже часть острога оказалась смытой, и обывательские дома ежегодно сильно страдали от этих оползней, а выгнанный на пастбища, скот не находился в безопасности от воды. Особенно усилились жалобы, когда во время небывалого большого подъема воды в 7138 (1630) г. ⁵ почти весь острог был снесен водою, и жители вследствие [65] потери домов и имущества оказались в крайне тяжелом положении. К этому присоединилась еще эпидемия оспы, до тех пор совсем неизвестной в Сибири, от которой умирали почти все заболевшие. За отсутствием свободного места жители не могли хоронить своих покойников около церкви, внутри острога, и были вынуждены вывозить их в поле, где дикие звери их опять выкапывали. Все это было причиной перенесения города Нарыма на новое место, которое было произведено в 1631 г. воеводою Иваном Никифоровым сыном Бестужевым. ⁶

Об этом перенесении можно говорить с большей уверенностью, чем о первом: оно было если не единственным, то во всяком случае последним. Нарым занял то место, где он находится и по настоящее время.

§ 4. Собственно говоря, Нарым лежит не на самой Оби, а в расстоянии полуверсты от нее, на речке, впадающей в Обь с восточной стороны и вытекающей из небольшого озера в 3-4 верстах от города. На северном берегу речки местность, по сравнению с окрестностью, несколько возвышается, и это послужило причиной выбора здесь места для города. Во время весеннего половодья нагруженные дощаники могут приставать против города, при низкой же воде пристань находится около устья речки, где в позднейшее время было построено несколько принадлежащих городу дворов, которые, более в шутку, чем всерьез, носят название Камчатки.

* § 5. В виду ожидавшихся нападений калмыков и киргизов, в 7129 (1621) г. в Томске был получен из Москвы царский указ ⁷ о том, чтобы сделать на горе новый город, так как старый весь развалился. Тобольский воевода должен был выслать в Томск на помощь и для обороны от врагов 200 человек служилых людей. В Томске думали, что эти же люди помогут при постройке города. Но никто из них не явился. К работам так и не приступали до 1647 г., когда, по повторному приказанию из Москвы, воевода кн. Осип Иванович Щербатой принялся за дело и закончил его в следующем (1648) году. ⁸ Это и есть тот город, который до сих пор стоит в Томске на горе. Гостиный двор находился тогда тоже на горе, но был впоследствии перенесен в нижний город. Подгорный посад, как наиболее подверженный вражеским нападениям, воевода кн. Петр Иванович Пронской приказал в 1630 г. обнести новым острогом. ⁹

§ 6. Железо, необходимое для постройки города в Томске, покупали в Енисейске. ¹⁰ Выше уже сообщалось, что енисейские остяки добывали железо и делали не него различные кузнечные изделия. ¹¹ От них этому вскоре научились русские, которые и заняли место остяков, когда последние ушли из этих мест. До сих пор еще существуют около Енисейска деревни, в которых железо выплавляется в небольших печах. Тамошняя железная руда совсем особого рода. Она похожа на белую глину, растворяется в воде и только ее тяжесть дает основание предполагать в ней наличие металлических частиц. Остяки, вероятно, выделывали из глины посуду и, при чрезмерно сильном обжиге, железные частицы плавились и выступали наружу, что и было замечено ими.

* § 7. В 1642 г. были совершенно уничтожены пожарами Березов ¹² и Мангазея, ¹³ в последней не осталось ничего, кроме части острога. Отдаленное положение этих городов и относительная безопасность от неприятельских нападений не [66] заставляли заботиться о восстановлении их укреплений. Оставшимся от пожара лесом кое-как починили их, а в местах, совершенно уничтоженных пожаром, поставили палисады.

§ 8. В 1629 г. сгорела в Тобольске приказная изба. Это является причиной полного отсутствия всяких известий за это время не только о Тобольске, но и о других городах, где недостаточно заботливо относились к хранению документов, так как, получая все указы из Тобольска, они должны были туда же направлять свои отписки. Следовательно, если бы не было этого пожара, можно было бы найти все материалы собранными в Тобольске, как в общем архиве, и по этой причине об этом пожаре приходится особенно сожалеть. До 1643 г. стоял острог, построенный еще в 1587 г. Данилой Чулковым. ¹⁴ В ночь с 13 на 14 августа 1643 г. вспыхнул пожар, уничтоживший его. На его месте был построен деревянный город, вроде тех, которые называются по-русски рубленными. ¹⁵ Город этот простоял до постройки каменного города в начале XVIII столетия. Новый деревянный собор, который строился 3 года, был окончен в 1649 г. и освящен в память «Софии премудрости божией». По собору архиерейский дом был назван Софийским домом. Это название сохранилось за ним и позже, несмотря на то, что при позднейшей перестройке новый каменный собор был назван в честь Успения.

§ 9. Город Тара чаще других сибирских городов подвергался вражеским нападениям, а поэтому об его укреплении больше всего заботились. В 1638 г. велено было возобновить внутренний острог и обнести его стеной и рвом. Это было сделано под руководством воеводы кн. Федора Афанасьева сына Барятинского.

§ 10. Между 1640 и 1642 гг. кн. Григорий Петров сын Барятинский возобновил на Тюмени деревянный город, который был в то время значительным по размерам и имел правильную форму. Но в 1658 г. стену, обращенную в сторону реки, вследствие размыва берега водой, перенесли дальше. ¹⁶ То же приходилось делать позднее еще несколько раз. ¹⁷ Город имеет поэтому в настоящее время форму удлиненного четыреугольника. В то же время была обнесена острогом татарская слобода Тюмени.

§ 11. Город Пелым находился в 1619 г. в плохом состоянии. Воевода Иван Яковлев сын Вельяминов сообщал в Москву, ¹⁸ что городовые стены и башни почти совсем сгнили и частично обвалились. Вогулы, жившие в волостях Пелымского уезда, приходили в город для уплаты ясака и в поисках суда по спорным делам. Таким образом в случае их возмущения в уезде не было безопасного места. Строить новый город было невозможно вследствие недостатка людей. В городе было всего 90 человек служилых людей, ружников и оброчников, но из этого числа 13 человек (с сыном боярским Петром Албычевым) были посланы «в Тунгусы» для постройки города Енисейска. Некоторые служилые люди предпочли землепашество своему прежнему занятию, а жившие ранее в Пелыме крестьяне были переведены в Табары. ¹⁹ В виду плохого состояния укреплений города, пожару, постигшему его 2 года спустя, можно не придавать большого значения.

§ 12. Пожар возник 8 июня 1621 г. ²⁰ перед самым полуднем в одном дворе от разведенного курева, дымом которого, по распространенному в Сибири [67] обычаю, прогоняют комаров. Эти насекомые являются поистине народным бедствием, так как в болотистых местностях, которые преобладают около Пелыма, от них чрезвычайно страдают как люди, так и скот. День был необычайно жаркий, огонь распространился очень быстро, и легкий ветер помог ему охватить вдруг весь город. Некоторые люди чуть не сгорели в своих домах. Женщины и дети бросились к воде, чтобы спастись в ней от пламени. О тушении огня никто и не думал. Ничто не уцелело от пожара, сгорел без остатка и весь острог, и при этом погибли все съестные запасы и прочее добро жителей. Благодаря предусмотрительности нескольких вогулов, поливавших водою пороховой погреб, удалось избегнуть еще худших несчастий.

* § 13. Если уже раньше жители не были в состоянии построить вновь или исправить обвалившиеся степы и башни города, то теперь, когда все погорело дотла и они должны были заботиться о собственном жилье, это было совершенно невозможно. Им была оказана помощь из других мест. Царским указом поручалось воеводе Петру Никитину сыну Вельяминову ²¹ заставить всех вогулов Пелымского уезда рубить в нужном количестве лес и сплавлять его водою к городу. Тобольскому воеводе было приказано прислать из Тобольска и других близлежащих городов 100 или сколько пригоже стрельцов и казаков, чтобы облегчить жителям Пелыма работы по постройке. Но еще до их прибытия в Пелыме не бездействовали; так как вогулы доставили в изобилии лес, то на старом городище поставили небольшой острог, построили дворы и воздвигли церковь, в чем помогали также проезжие торговые люди. ²² Но к постройке большого острога было приступлено только в 1623 г., ²³ при воеводе Иване Матвееве сыне Вельяминове; все дворы на посаде были обнесены острогом, который в основном сохранился также впоследствии. В 1646 г. вновь была выстроена церковь во имя Рождества Христова с двумя приделами во имя Алексея и Николая.

§ 14. Острог на Верхотурье тоже пришлось поставить заново в 1624 г. ²⁴ Длиною он был равен 630 саженям и имел 8 башен. Заготовить лес для острога и доставлять его на место приказано было всему русскому населению Верхотурского уезда — служилым и посадским людям, ямщикам и пашенным крестьянам. Плотников для постройки острога разрешено было нанять. Работа их оплачивалась весьма дешево: за поставку одной сажени стены плотники спрашивали не более 20 коп., а за постройку башни 1 рубль. Но привлечь к работам все население такого обширного уезда было очень затруднительно. 1624 и 1625 гг. прошли, а к работам еще не приступали, ²⁵ и только в 1626 г. работа была, наконец, начата. От 1642 г. сохранилось известие, ²⁶ что Верхотурский острог почти развалился, почему предполагалось построить его вновь, расширив и укрепив его. В ночь с 8 на 9 октября 1657 г. пожар уничтожил на Верхотурье гостиный двор, Спасскую церковь и более 40 дворов. ²⁷ .

* § 15. Важнейшим событием, касающимся всей Сибири и имевшим много хороших последствий, было учреждение архиепископской кафедры в Тобольске, по словам летописи, главным образом благодаря ревности и благочестивому попечению патриарха и отца государева Филарета Никитича. До этого времени Сибирь принадлежала непосредственно к Московской епархии, теперь же она получила отдельного [68] архиепископа, в сан которого был посвящен Киприан, архимандрит Хутынского монастыря, находившегося вблизи Новгорода. Назначение такого ревностного и примерного пастыря было совершенно необходимо: облеченный властью, он своими поучениями и мудрыми распоряжениями, при поддержке патриарха, искоренил все царившее в Сибири непорядки и злоупотребления и как в церковном чине, так и в миру, завел во всем благочиние.

§ 16. Сибирские летописи относят его прибытие в Тобольск к 30 мая 7129 (1621) г. Они говорят о его заслугах в деле написания истории Сибири, о том, как он велел расспросить нескольких оставшихся в живых казаков из отряда Ермака Тимофеевича о всех подробностях прибытия их в Сибирь; как он особенно старался узнать, где у них «с погаными были бои и на тех боях кого именем из них поганили побита на бранех». Казаки принесли ему списки, в которых рассказали о своих делах и перечислили своих товарищей, убитых за отечество. Чтобы сохранить эти имена в памяти потомков, архиепископ приказал вписать их в синодик соборной церкви в Тобольске. Летописи сообщают также об отъезде архиепископа из Сибири, последовавшем в том же году, когда был получен из Москвы указ от 5 февраля 7131 (1623) г., после двухлетнего управления епархией. Ниже к этому будет сделана поправка. По возвращении в Москву Киприан был назначен Крутицким митрополитом, а затем переведен митрополитом же в Новгород, где скончался 17 декабря 1634 г. ²⁸

* § 17. Из изложенного ясно, как возникли сибирские летописи, о которых часто говорилось в начале этой «Истории». Знакомство с временем и обстоятельствами, при которых их начали составлять, и, в особенности, наша уверенность в том, что люди, давшие первые материалы для них, были живыми свидетелями происшедших событий, увеличивают их достоверность. «Написание», поданное казаками архиепископу, следует рассматривать поэтому как основу, от которой исходили другие составители летописей. Списки с летописей находятся повсюду в Сибири. Некоторые из них продолжены до конца прошлого столетия, хотя содержат только перечни воевод. Но в отношении основного содержания все они согласны между собою и разнятся только в незначительных подробностях. Один из самых старых списков и, если не считать Ремезовскую летопись, самый полный в части, касающейся ранних событий, имеет в конце приписку составителя, из которой явствует, что его звали Саввой Есиповым. В приписке также указано время окончания этой летописи, а именно 1 сентября 7145 (1636) г.; из нее видно также, что сам Савва Есипов участвовал в походах Ермака Тимофеевича и был очевидцем всего того, что он описал. Таким же образом устанавливается достоверность синодика Тобольской соборной церкви, почему я с полной уверенностью мог на него ссылаться, как на подлинный исторический документ. ²⁹

§ 18. По приезде в Верхотурье — первый сибирский город — Киприан сразу же начал осмотр церквей и монастырей, в которых стал утверждать то, что признавал хорошим, и тщательно устранять все, требовавшее исправления. В Никольский монастырь, об основании которого уже говорилось, были им назначены новый игумен, по имени Герман, и черный поп Феодосий; из них первый был постриженником Иосифова Волоколамского монастыря и прибыл вместе с архиепископом, а второй был им посвящен вновь. Он нашел на Верхотурье стариц, живших на посаде с мирскими людьми не по монашескому чину, собрал их в одно место, устроил для них за острогом монастырь, ³⁰ названный Покровским по церкви, построенной тогда же, [69] и определил в него попа и церковнослужителей, чтобы старицы могли беспрепятственно во всякое время отправлять службу.

§ 19. Узнав, что в Верхотурском уезде, на реке Невье, ³¹ недавно поселились крестьяне, у которых еще не было церкви, он послал туда старца Соловецкого монастыря Серапиона, которому поручил не только построить церковь, но и основать монастырь, для чего отправил вместе с ним также черного попа Никольского верхотурского монастыря Христофора и одного простого старца. Упомянутое крестьянское селение дало начало Невьянской слободе. Тогда же было положено основание Невьянскому монастырю, но последний был построен не около самой слободы, как полагал архиепископ, а в 13 верстах от нее вверх по реке, на северном ее берегу. Церковь во вновь строящемся монастыре должна была быть освящена во имя Преображения и соловецких чудотворцев Зосимы и Савватия; однако и в этом отношении произошло изменение, и теперешняя главная монастырская церковь освящена во имя Богоявления, хотя и сохранила приделы во имя Зосимы и Савватия. Самый монастырь называется поэтому Невьянским богоявленским, а не Преображенским, как предполагалось при его основании.

§ 20. Архиепископ обратил внимание также на два монастыря, которые впоследствии совершенно исчезли, так что даже память о них не сохранилась, и никто не может точно указать, где они собственно находились. ³² Один из них во имя Рождества Христова лежал на реке Тагиле; туда архиепископ послал игумена Авраамия и строителя Варлаама. Про другой монастырь говорится, что он находился на реке Невье, «не доезжая до Верхотурья в дву днищах», и назывался Введенским. Если бы можно было допустить, что архиепископ ехал в Сибирь по теперешней большой Кунгурской и Екатеринбургской дорогам, то приведенное в отношении реки Невьи указание было бы правильным, но так как этой дорогой в то время еще никто не ездил, то является совершенно непонятным, как архиепископ мог попасть на реку Невью прежде, чем он побывал на Верхотурье. Повидимому, название реки, на которой стоял монастырь, показано ошибочно. Но в чем бы ни заключалась ошибка, все-таки нигде нет другого монастыря, который можно было бы отождествить с Введенским. Архиепископ послал в этот монастырь строителем старца Юрьева новгородского монастыря Стахея и черного попа Феопемпта из Горицкого переяславского монастыря. Даже в Москве не знали точно, где расположен Введенский монастырь, и поэтому было приказано отписать, находится ли он в Верхотурском или Соликамском уезде.

* § 21. Во время пребывания на Верхотурье архиепископ поставил в Никольский монастырь нового игумена Авраамия и строителя старца Макария, которые в следующем году обратились в Москву с челобитьем ³³ о разрешении городским жителям и крестьянам передавать монастырю земельные вклады, несмотря на то, что давать землю в монастыри было тогда запрещено, все же ради бедности монастыря и в виду избытка в Сибири пашенных земель разрешение последовало. После этого во владение монастыря стали переходить угодья, граничившие с Невьянской слободой. Нашлись также «новоприборные» пашенные крестьяне, готовые итти в половники к монастырю. Но монастырь не мог считать их своими людьми до тех пор, пока во власти воеводы было отнять их у монастыря и привлечь к своему суду. Подобный случай, имевший место в 7134 (1626) г., ³⁴ и разные другие затруднения заставили монастырь хлопотать в Москве о пожаловании ему крестьян в полную собственность, что было сделано указом 25 октября 7136 (1627) г. [70]

* § 22. Сохранился государев указ от 2 декабря 7131 (1622) г., относящийся к Покровскому девичьему монастырю. ³⁵ В нем говорится, что игуменья Анисья с 10 старицами подала челобитье о том, что архиепископ Киприан в 7129 г. велел выстроить для них церковь и кельи, но что они не имеют никаких доходов, чтобы содержать себя и привести в полную исправность монастырь. Государь велел отвести для содержания монастыря пашенные земли и рыбные ловли.

§ 23. Архиепископ позаботился также о Покровском монастыре в Туринске. ³⁶ Еще на Верхотурье узнал он, что монастырь, неизвестно как возникший за несколько лет перед тем, не имеет надлежащего устройства, что в нем живут не только старцы, но и старицы и что в главе его нет ни игумена, ни игуменьи, а определен туда всего лишь один белый поп для отправления церковных треб. Архиепископ поставил в монастырь ³⁷ игуменом черного попа Макария и послал с ним еще двух старцев, чтобы они устранили в монастыре все непорядки и завели все по настоящему монастырскому чину. Однако требуемые перемены наступили не сразу, так как Макарий, будучи уже несколько лет игуменом, все еще продолжал постригать у себя в монастыре как мужчин, так в женщин. Позднее, однако, старцы были отделены от стариц, и для них построен в верхнем конце города или, вернее, около принадлежащей к городу ямской слободы, отдельный монастырь во имя Николая, Покровский же монастырь оставлен одним старицам. Царским указом было предписано наделить монастырь пашенными землями. ³⁸ Это вновь свидетельствует о заботах архиепископа Киприана, подробно сообщавшего патриарху в Москву о всех своих начинаниях и доносившего ему о нуждах порученной ему епархии.

§ 24. Равным образом из числа лиц, прибывших из Москвы вместе с Киприаном или вслед за ним, архиепископ поставил игумена и других монастырских властей в Преображенский тюменский монастырь. ³⁹ Игумена звали Авраамий, строителя — Иона Лихарев, а келаря — Онуфрий. Первый был вскоре заменен игуменом Сергием, который в следующем 7130 (1622) г. выхлопотал ⁴⁰ для себя, строителя и келаря денежное жалованье, а для монастыря две рыбных ловли. Произведенные впоследствии переделки в главной монастырской церкви, при которых главный престол был освящен во имя Троицы, были причиной переименования монастыря из Преображенского в Троицкий.

§ 25. О тюменском девичьем монастыре, называвшемся прежде Ильинским, а ныне Успенским, нет известий ранее 7131 (1623) г., когда игуменья этого монастыря Каптелина была обвинена в нарушении своего монашеского обета. ⁴¹ На основании этого известия можно полагать, что и этот монастырь обязан архиепископу Киприану, если не своим основанием, то, во всяком случае, своим окончательным устройством.

§ 26. Тобольские монастыри Знаменский мужской и Рождественский девичий существовали также в то время, только носили другие названия. Первый назывался Успенским, а второй — Никольским. Царский указ от 7129 (1621) г. ⁴² содержал распоряжение устроить церковнослужителей Покровского верхотурского девичья монастыря такой же ругой, какую получали в Никольском тобольском. Под этим названием не мог подразумеваться никакой другой монастырь, кроме того, который ныне называется Рождественским на горе, тем более, что прежний главный престол в этом [71] монастыре во имя Николая существует также в теперешней монастырской церкви, но уже в виде придела. Что же касается находящегося в нижнем городе Знаменского монастыря, то в нем самом мы не находим никаких следов того, что он прежде назывался Успенским, но что это было действительно так, доказывает царский указ от 7130 (1622) г. ⁴³ В указе говорится, что архимандрит этого монастыря Мефодий бил челом в Москве о жалованье на церковное и монастырское строение в получил от царя пожертвование. Мы не ошибемся, если скажем, что это строение было начато по распоряжению достохвального архиепископа, так как оно произошло во время его управления епархией. Вероятно, Мефодий был назначен им первым архимандритом этого монастыря, тогда как до него там были, как будто, только игумены. 23 мая 1660 г. Знаменский монастырь загорелся от молнии и сгорел весь до самого основания, но был впоследствии еще лучше и богаче отстроен вновь.

§ 27. Остаются еще два монастыря, основание которых, со всею вероятностью, следует приписать архиепископу Киприану, хотя, за отсутствием данных, нельзя установить, когда именно это произошло. Первый из них — это Спасский монастырь на Таре, о котором известно, что в 7132 (1624) г. он получил ⁴⁴ пашенные земли для пропитания старцев. Второй из них — это монастырь, находившийся в Томске и называвшийся Успенским, о котором имеется только известие, ⁴⁵ что в 7133 (1625) г. преемник Киприана, архиепископ Макарий, поставил туда нового игумена Феодосия вместо прежнего игумена Евстратия. Повидимому, он послал его туда, чтобы принять большее число вкладчиков ⁴⁶ и проверить действия прежнего игумена в отношении таких вкладчиков, а также, чтобы собрать сведения о том, сколько монастырь имел доходу от вкладов и пострижений. Неизвестно, было ли это расследование причиной того, что старцы и монастырские служки снова разбрелись, или что-нибудь другое дало к этому повод, но мы знаем только, что монастырь просуществовал недолго, и 20 лет спустя нужно было снова начинать дело устройства монастыря в Томске, о чем речь будет в своем месте.

§ 28. Архиепископ хотел устроить также монастырь в Туруханске и назвать его Преображенским. Об этом сохранились две его грамоты ⁴⁷ из Тобольска к тогдашним мангазейским воеводам Дмитрию Семенову сыну Погожеву и Ивану Федорову сыну Тонееву, в которых он сообщал, что с этой целью им отправлен туда игумен, по имени Тимофей, со всем нужным церковным и монастырским обиходом. Однако этот монастырь так и не был основан, а была построена лишь церковь во имя Преображения. Если бы, как утверждают некоторые, в Туруханске уже до того была церковь во имя Николы, то было бы непонятно, как она могла исчезнуть, не оставив о себе памяти, как это бывает обычно, в названии придела новой церкви. Возможно, что это была только часовня, и церковь Преображения была все же первой в Туруханске, от которой началось процветание города.

§ 29. Общие усилия патриарха Филарета Никитича и архиепископа Киприана были направлены к распространению в Сибири религиозных обрядов и [72] христианских обычаев и к искоренению противных им обычаев, господствовавших там. Архиепископ доносил патриарху обо всех непорядках, замеченных им как во время своего путешествия, так и Тобольске, но патриарх уже знал обо всем этом из расспросов возвращавшихся из Сибири воевод и приказных людей.

Получив донесения архиепископа, он 11 февраля 7130 (1622) г. отправил ему пастырское послание, ⁴⁸ в котором осуждал непорядки и злоупотребления, поощрял архиепископа бороться за их искоренение и приказывал всюду огласить свое послание и, читать его во всех церквах. Жалобы архиепископа отчасти превосходили то, что было уже известно патриарху из устных рассказов. О них мы знаем из царских указов: ⁴⁹ последние были разосланы по всем городам Сибири и повсеместно оглашены.

§ 30. Мы не будем говорить о всем том, о чем можно бы вести речь на основании этих грамот. Общие напоминания о грехах, которые и в настоящее время еще раздаются с церковного амвона, не являются задачей нашего рассказа, но мы поступили бы все же неправильно, не затронув одного обстоятельства, имевшего какое-то влияние на сибирское население и таким образом не чуждого предмету пашей «Истории»; оно относится к истории нравов, являющейся главным предметом историка, пишущего с целью исправления человечества, и касается понятия о браке и об его приложении к жизни казаками, впервые попавшими в Сибирь.

* § 31. Согласно с прежними грубыми обычаями казаков на Дону и по примеру турок и татар, с которыми они находились в постоянных сношениях и обычаям которых они подражали, они смотрели на брак, как на житейский договор, имеющий силу только до тех пор, пока этого хотят обе договаривающиеся стороны или пока повелевающая сторона, т. е. мужчина, находит его удобным. Они, как татары, покупали и продавали жен; когда они нуждались в деньгах, они закладывали их на определенный срок. Они не знали ни ревности, ни той нежности, которую внушает нам женщина, являющаяся нашей и связанная только с нами; наоборот, в их понимании, собственность на женщину ничем не отличалась от собственности на всякое другое имущество, которым они могли располагать по своему усмотрению. Когда казак уезжал в Москву, он обычно закладывал свою жену до своего возвращения, и тот, кто давал ему за нее 10, 20 или более рублей, пользовался до срока ее услугами. Если же по истечении срока ее не выкупали, то заимодавец мог либо оставить ее себе, либо выдать замуж за другого, либо продать.

§ 32. Возвращаясь из Москвы, сибирские казаки подговаривали по дороге в городах и селах молодых женщин и девушек ехать вместе с ними, обещая им жениться на них самим, или найти им хороших мужей. Таким образом они привозили с собою в Сибирь целые партии в 50 и более человек; большинство женщин, по приезде в Сибирь, оказывалось обманутыми и проданными тому, кто за них больше заплатил. Казаки ссылались при этом на какую-то царскую грамоту, которою им разрешалось это делать, но которую они предъявить не могли. Может быть, это была та грамота, о которой упоминает Витзен и о которой я говорил в т. I. ⁵⁰ По этой грамоте первым казакам, прибывшим из Сибири в Москву, разрешалось на обратном пути забирать с собою охочих русских людей с их семьями; этим, однако, им еще не было разрешено соблазнять женщин и девушек и открыто торговать ими, как рабынями.

§ 33. Многоженство было распространенным пороком в Сибири; оно не только удовлетворяло похоти зажиточных казаков, но и льстило их самолюбию, так как, по татарскому обычаю, повелевавший многими женами и наложницами приобретал тем самым больше почета. Архиепископ обвинял казаков особенно в том, что они [73] во время своих поездок смешивались с татарскими, калмыцкими, остяцкими, вогульскими женщинами и приживали с ними детей, не заботясь о том, чтобы крестить тех и других. Как бухарец имеет жен в разных местах, где ему приходится бывать по торговым делам, так и многие казаки, кроме жены в городе, имели еще других жен в волостях, острогах и зимовьях, куда их посылали для сбора ясака. Они не боялись вступать в браки со своими ближайшими кровными родственницами, от чего их не мог удержать даже отказ архиепископа в выдаче разрешения на брак, так как они умели в таких случаях получать указ от светского начальства в лице воевод. Таковы были тогдашние нравы. Повидимому, патриаршее послание и меры, принятые архиепископом и духовными властями, произвели свое действие, так как позднее ничего более не слышно о подобных беззакониях.

§ 34. Если летописи, как мы видели выше, ⁵¹ относят возвращение архиепископа в Москву к 1623 (7131) г., то эту дату мы можем исправить на основании некоторых архивных документов, ⁵² из которых видно, что Киприан провел в Тобольске почти весь 1624 г. и при этом все время исполнял свои обязанности. 1 февраля 1624 г. он послал сына боярского Василия Строгова в Мангазею, а когда царь Михаил Федорович 19 сентября того же года решил вступить в первый брак с кн. Марьей Владимировной Долгорукой, то указы из Москвы в Тобольск о бракосочетании и о служении по этому случаю молебнов были обращены к архиепископу Киприану, а он рассылал их дальше по другим городам Сибири. На этом основании мы можем исправить указание сибирских летописей о том, что преемник его архиепископ Макарий прибыл 1 апреля 7132 г.: оставляя, по недостатку известий, без изменения месяц и день, мы можем смело принять здесь не 7132. а 7133 (1625) г.

* § 35. К заслугам архиепископа Киприана нужно отнести и то, что он положил основание доходам тобольской архиепископской кафедры и старался завести в пустынных местах пашни, благодаря чему впредь архиепископы могли существовать без посторонней помощи. При его отъезде из Москвы было приказано ⁵³ отвести ему 50 десятин пашенной земли около Тобольска, под горою, за речкой Курдюмкой, так как нижний город в то время еще не был построен, а сенные покосы, на 400 копен сена, ему были даны на другом берегу реки Иртыша, против города. Но по прибытии своем в Тобольск Киприан узнал, что все сенные покосы по близости от города уже заняты жителями и что отведенные ему пашенные земли находятся от города слишком близко, чтобы ими можно было надлежащим образом пользоваться, так как жители пасут на них свой скот. Во время же своего проезда в Тобольск, при впадении реки Ницы в реку Туру, он заметил хорошие и плодородные места, еще никем не распаханные, где и посадил немедленно 8 крестьянских семейств, следовавших вместе с ним с Руси, имея намерение в дальнейшем просить о пожаловании этой земли. По этому случаю он отправил в Москву челобитье об отводе ему местности в устье реки Ницы вместо пашенных земель и сенных покосов около Тобольска.

§ 36. Однако уже в 7125 (1617) г. некоторые тюменские жители били челом об отводе им той же самой земли и получили в Москве соответствующий указ, ⁵⁴ но так как до приезда архиепископа они еще не приступили к распашке, то без всякого ущерба для себя могли уступить свои права в пользу архиепископской кафедры. Первым указом из Москвы, последовавшим 20 января 7130 (1622) г., ⁵⁵ по челобитью архиепископа, отводилось 100 десятин пашни и сенных покосов на 400 копен сена. Но так как число новых крестьян переселенцев все увеличивалось, то за этим [74] указом последовал другой от 20 ноября 7131 (1622) г., ⁵⁶ которым удваивались размеры пашни и сенных покосов. Так как уже тогда было в обычае в целях севооборота иметь пашни в трех полях, архиепископу же для его крестьян на Усть-Нице пашня была отведена только в одном поле, то он подал в 7132 г. третью челобитную, ⁵⁷ на которую последовал милостивый указ о прирезке ему в двух полях по 200 десятин в каждом. Так как недостатка в земле тогда не было, то это распоряжение могло быть немедленно исполнено. С Руси приходили туда и селились в большом числе крестьяне; там, на южном берегу реки Ницы, недалеко от ее устья, возникла слобода, названная Усть-Ницынской, в которой уже в 7131 г. имелась церковь. Число деревень также умножалось, и образованная из них волость занимала больше десяти верст в окружности. Все указывали, что архиепископ поступил неплохо, избрав именно эту местность под владение архиепископской кафедры.

§ 37. Другая архиепископская слобода известна под названием Тавдинской и основана почти одновременно с Усть-Ницынской, так как в 7138 (1630) г. о ней уже упоминается, как о существовавшей до того. Однако по отсутствию сведений остается неизвестным, основана ли она архиепископом Киприаном или его преемником Макарием. Как показывает ее название, она лежит на реке Тавде и находится на ее левом берегу, в 75 верстах от устья. Она не богата пашенной землей, которая редко встречается по всей реке Тавде, но зато река и несколько расположенных поблизости от слободы озер очень богаты рыбой, а вся местность изобилует дичью, что доставляет жителям хорошую пищу.

§ 38. Это было вообще время, когда начали заселять Сибирь новыми слободами и стали обращать особенное внимание на землепашество, тогда как раньше при построении сибирских городов и острогов ставили задачей, главным образом, покорение тамошних народов и сбор ясака. Эта забота о развитии земледелия была вызвана все увеличивающимся числом служилых людей в Сибири, доставлять запасы для которых с Руси становилось все затруднительнее. Охочих людей было тогда вообще достаточно, так как каждый черный крестьянин был волен в то время переселиться с Руси в Сибирь. Местности по рекам Двине, Вычегде, Югу и Сухоне теряли для местных жителей интерес, как только они узнавали о счастливом состоянии и плодородии земли в Сибири. Нужно отметить, что большая часть населения Сибири происходила именно из этих частей Руси.

§ 39. Чтобы представить историю этих слобод в связи с предшествующим, следует повторить то, что уже было сказано ⁵⁸ о старейшей из них — Тагильской слободе. Она была основана в 7121 (1613) г. Следующей была Табаринская слобода в Пелымском уезде, ⁵⁹ о котором также было уже сказано, по какому случаю и каким способом она возникла в 7126 (1618) г. Третьей была Невьянская слобода, первое основание которой следует отнести, как указано выше, ⁶⁰ к 7127 (1619) г. ⁶¹ Жителей для нее по указу из верхотурской съезжей избы «называл» известный Артемий Бабинов, тот самый, который показал дорогу из Соликамска на Верхотурье. ⁶² Этим указом для слободы отводились земли от устья речки Режи вверх по реке Невье на 10 верст и на столько же вглубь, а вновь поселенные жители слободы получали на 5 лет льготу по уплате податей.

§ 40. Правда, против этого туринские татары подали челобитную, в которой они писали, что места по реке Невье исстари принадлежали им, что они всегда там [75] охотились, ловили рыбу и владели бобровыми гонами, однако их челобитье не имело успеха. Слобода, поставленная Бабиновым на южном берегу реки Невьи, в одной версте вверх от устья речки Режи, не только продолжала существовать, но количество жителей ее в 1621, 1624 и 1626 гг. все увеличивалось, пока, наконец, при ней не был основан монастырь. ⁶³

§ 41. Распространившийся в 7133 (1625) г. в Верхотурском уезде слух о приближении калмыков, ⁶⁴ намеревавшихся будто бы напасть на русских жителей, побудил местных воевод для безопасности населения открытой местности построить в Тагильской слободе острог, а для защиты от первого нападения обнести Невьянскую слободу надолбами. Через год последовал из Москвы указ построить в обеих слободах настоящие остроги, в которых в приход воинских людей могло бы укрыться все население. По этому образцу позднее были укреплены все остальные слободы, которым могла угрожать подобная опасность; отсюда до сих пор можно видеть во многих слободах подобные же деревянные остроги, какие обычно бывали только в городах.

§ 42. Возникновение Гаринской слободы в Пелымском уезде нужно отнести ко времени первых осмотров тех мест, о чем до нас дошел наказ, данный пелымским воеводой Петром Никитиным сыном Вельяминовым подьячему Путиле Степанову 15 сентября 7131 (1622) г. ⁶⁵ Путила Степанов должен был отправиться вверх по Тавде реке в урочище Гари, чтобы осмотреть и переписать пашенные земли. Вначале в этой слободе было только 10 крестьян. ⁶⁶ Но уже в 7132 г. последовал приказ из Тобольска увеличить население ее еще на 20 крестьян. Об этом пелымские воеводы стали усердно стараться, привлекая охочих людей денежной и хлебной подмогой, благодаря чему нужное число крестьян скоро было «прибрано». Для объяснения происхождения названия этой слободы нужно знать, что гарями называют места, где прежде находился лес, выжженный с целью сделать землю пригодной для пашни. Слобода расположена на правом или южном берегу реки Сосвы, которая, после слияния своего с рекой Лозвой, называется Тавдой, в 14-15 верстах выше места слияния обеих рек и в 60 верстах от города Пелыма. Там находится возвышенность, простирающаяся довольно далеко вглубь. Она-то и была признана пригодной под пашню, тогда как в Пелымском уезде, с его низкой и болотистой почвой, вообще мало земель, удобных для пашни.

§ 43. В 7132 (1624) г. по приказу тобольского воеводы кн. Юрия Яншеевича Сулешова-Черкаского были построены на реке Нице две новых слободы — Чубарова и Красная. ⁶⁷ Они были очень быстро населены, потому что, с одной стороны, эти места имеют большие природные преимущества, а с другой — переезд охочих людей облегчался выдачами из казны ссуд деньгами и хлебом. На месте первой слободы, находившейся на возвышенности южного берега реки Ницы, в 68 верстах от ее устья, стояла встарину татарская крепость, называвшаяся Чубар-тура. Это название было переделано на русский лад в Чубарово городище; под таким названием это место было известно еще до того, как было решено построить здесь слободу.

§ 44. Впервые предложение о построении этой слободы сделал письменный голова Никита Беглецов, но ее устройство было поручено туринскому сыну боярскому Максиму Егонскому. Каждый крестьянин получал 5 рублей денег, двух лошадей, корову, двух овец, десять кур, свинью и ежемесячно, до первого урожая, по [76] полосьмины (2 четверика) ржи и полосмины овса. Для посева было выдано каждому по одной четверти (8 четвериков) ржи и 2 четверти овса. Пашенные люди должны были за это каждый распахать на государя две десятины под рожь и столько же под яровое, семена для чего также были выданы из казны. В 7133 (1625) г. в Чубаровой слободе впервые посеяло было 20 четвертей ржи, а в Красной, в том же году, — 60 четвертей.

§ 45. Про место, где собирались построить Красную слободу, при основании ее говорили, что оно лежало между двумя впадающими в Ницу речками — Кандабой и Блуком. ⁶⁸ Это обстоятельство не подтверждается современными данными, а разнообразие названий, которые эта слобода имела в последующее время, могут вызвать сомнения в том, не относится ли наш рассказ о Красной слободе к какому-нибудь другому месту. Но совокупность всех известий, отчасти сохранившихся в этой слободе, убедили меня в том, что известие об основании слободы между вышеназванными двумя речками, независимо от того, были ли они там на самом деле, должно быть отнесено к основанию именно Красной слободы.

* § 46. Начало этого поселения было печальным, так как основатель его — тюменский сын боярский Степан Молчанов — был убит тамошними крестьянами еще до полного окончания постройки слободы. ⁶⁹ Об этом местные жители знают по рассказам своих предков. Некоторые хотят даже отсюда произвести название «Красная», но это неверно: так как этим словом означается также то, что красиво, то, без сомнения, это название произошло от красоты окружающей слободу местности.

§ 47. Название Красной слободы долгое время было употребительно только в просторечии и только редко можно найти его в документах. ⁷⁰ Напротив того, в старинных грамотах вплоть до начала текущего столетия слобода постоянно называлась Ницынской или Нижней Ницынской. Построена она была под названием Ницынской, ⁷¹ но когда, несколько лет спустя, между нею и Чубаровой прибавилась еще одна слобода, которая была названа Верхней Ницынской, то, для отличия от нее, первую было принято называть Нижней Ницынской. ⁷²

Это название оставалось до тех пор, пока название «Красная» не заменило его в официальных документах. Местоположение слободы чрезвычайно красиво и приятно: нельзя представить себе более плодородного места. Оно и считается таким во всей Сибири. Благодаря этим преимуществам слобода стала местом пребывания прикащика, которому были подчинены также некоторые другие слободы. Она расположена на южном берегу реки Ницы, в 14 верстах от Усть-Ницынской слободы, и называется ныне в документах Краснослободским острогом.

§ 48. Вначале в Красной слободе не предполагалось устраивать какие-либо укрепления, но угроза, заставившая в 7133 (1625) г. укрепить Тагильскую и Невьянскую слободы, вызвала и здесь такое же действие. 20 июля означенного года в новую слободу пришел татарин и сообщил, что калмыки грозят нападением и что, если своевременно не будет построен острог, в котором всем можно было бы укрыться, то жизни русских и татар грозит величайшая опасность. Тамошний приказчик тобольский сын боярский Борис Толбузин отписал об этом в Тобольск и просил об указе, как ему дальше поступать. ⁷³ Хотя мы не располагаем дальнейшими сведениями по этому делу, однако видим, что в 7137 (1629) г. ⁷⁴ в Красной слободе уже был острог, в котором при военных обстоятельствах укрывались [77] жители окрестных деревень. Относительно укрепления Чубаровой слободы известно, что в 7136 (1628) г. было сделано предложение ⁷⁵ об устройстве в слободе острога; нельзя думать, чтобы оно было отвергнуто в Тобольске или что работа в существовавшей трудной обстановке, когда враги беспрестанно усиливались на границах, была отложена на долгое время.

§ 49. Быстрое заселение местностей по рекам Нице и Невье было причиной, что по дороге вдоль этих рек вскоре стали ездить торговые и промышленные люди; это еще более оживляло жизнь и торговлю края и способствовало устройству и заселению новых слобод. ⁷⁶ Но в виду этого город Туринск оставался в стороне. По той же причине стали предпочитать более длинную дорогу на Красную слободу и Чубарово более короткой, идущей вдоль реки Туры. Тогда туринские таможенные целовальники стали жаловаться на уменьшение таможенных доходов, и хотя из Тобольска и последовал указ, ⁷⁷ запрещавший ездить по новой дороге, однако скоро стало ясно, что запретить этого нельзя, а потому было признано более выгодным поставить в Чубаровой слободе заставу для сбора таможенных пошлин; как видно из наказов, ⁷⁸ таможенные целовальники посылались туда из Туринска. Здесь следует упомянуть, что предположение об укреплении Чубаровой слободы также исходило из Туринска, а потому кажется, что в первые годы Чубарова слобода находилась в ведении Туринска.

* § 50. В 7135 (1627) г. возникла новая слобода, поставленная между Чубаровой и Красной, названная для отличия от последней Верхней Ницынской. ⁷⁹ Место, где она расположена, представляет возвышенность и подмыто рекой Ницей, отчего образовался обрывистый берег. Так как, кроме того, слобода расположена в очень красивой местности, она сначала называлась новой слободой на Красном яру, но название это сохранялось за нею недолго. В 7154 (1646) г. тюменский сын боярский Илья Бакшеев писал в своей челобитной, ⁸⁰ что он в 7136 (1628) г. «прибрал» в Верхнюю Ницинскую слободу 45 человек крестьян. Возможно, что он был основателем этой слободы.

§ 51. В 7140 (1632) г. было приказано ⁸¹ принять меры к увеличению населения слободы на Красной елани на Иванчинском займище; выполнение этого было поручено тобольскому сыну боярскому Михаилу Байкашину. Известие относится именно к Верхней Ницынской слободе, потому что высокий берет, на котором построена слобода, как видно из некоторых архивных документов последующего времени, назывался тогда Иванчинским или Ахтабановым мысом. В свою очередь название «Красная елань» указывает на плодородную и чрезвычайно удобную для пашни почву. Насколько слово «елань» общеупотребительно в Сибири, настолько редко его можно услышать в России. По происхождению оно — татарское. Кроме отмеченных уже свойств, для понятия елани необходимо, чтобы местность была кое-где пересечена редкими березовыми перелесками. Такой была когда-то местность, где расположена Верхняя Ницынская слобода; поэтому в просторечии она иногда еще называется Еланской. Она лежит в 42 верстах от Красной и в 12 верстах от Чубаровой.

§ 52. В то же время у реки Ницы была впервые обнаружена железная руда, ⁸² что дало возможность построить там железоделательный завод; с этого времени не [78] нужно было, как было до того, ⁸³ возить в Сибирь с большими затратами труда и средств этот необходимый металл из России. Из Тобольска был послан туда сын боярский Иван Шульгин, ⁸⁴ который должен был осмотреть места выхода руды и привезти с собою в Тобольск ее образцы.

§ 53. В Туринске об этом еще ничего не знали, когда 1 июня 7136 (1628) г. туда пришел один татарин, живший поблизости от места нахождения руды, и сообщил об ее находке (несомненно, с целью получить за то жалованье). По его словам, местность, где находилась руда, болотистая и поросла камышом — признаки, редкие для рудоносных мест, но подтвердившиеся на деле. Тогдашний туринский воевода Воин Лукьянов сын Корсаков велел доставить себе образцы руды, но в Туринске не оказалось никого, кто бы мог ее выплавить. Тамошние кузнецы говорили, что они слышали о том, как можно узнать о присутствии скрытой в болоте железной руды: для этого надо взять сырой бересты и окунуть ее в болото; тогда содержащая железо вода съест верхний слой коры, оставив только внутреннюю гладкую кожицу. Действия туринского воеводы возбудили недовольство тобольского воеводы, который боялся, что в Туринске хотят присвоить себе честь сделанного им открытия; однако туринский воевода извинился и объяснил свои действия неведением того, что было уже сделано в Тобольске.

§ 54. Несколько лет еще было потрачено на переписку, на испытания руды и подробное исследование местности, на добычу достаточного запаса руды и на приготовления к постройке плавильной печи, пока в 7139 (1631) г. не было приступлено к выплавке. Производство было признано выгодным, и работу стали усердно продолжать. В 1637 г. печь сгорела, но в том же году была выстроена новая. Так возникла Рудная слобода на северном берегу реки Ницы, в 21 версте от Невьянской. Ее плавильная печь, остатки которой можно видеть до сих пор, в течение многих лет снабжала всю Сибирь железом, пока в начале нынешнего столетия все горное дело в тех краях не получило другой характер. Руду добывали в 3 верстах от слободы вниз по реке и в 1 версте от берега на южной стороне реки Ницы, где местность и теперь еще так же болотиста и заросла камышом, какой она, судя по описаниям, была и прежде.

§ 55. Выгодность хлебопашества была доказана на примере всех слобод; поэтому почти не проходило года, чтобы не было положено основание какой-нибудь новой слободе. Арамашевская слобода на правом или западном берегу реки Режи, в 30 или, по другим источникам, в 55 верстах от Невьянской, была построена около 7138 или 7139 гг., так как я нашел известие, что в последнем году жившие по реке Нице татары Тюменского уезда жаловались на то, что они со всех сторон окружены русскими слободами, и при этом упоминали о слободе на реке Реже. Название этой слободы происходит от ручья Арамаша, впадающего в реку Режу с восточной стороны, в 15 верстах выше слободы

§ 56. Киргинская слобода упоминается впервые в 7141 (1633) г., когда был издан указ об ее основании; ⁸⁵ следующий за этим год прошел в приборе для нее поселенцев. 16 января 7142 г. тобольский воевода князь Андрей Андреевич Голицын писал туринскому воеводе Лукьяну Андрееву сыну Полтеву о том, что сын боярский Андрей Перхуров послан им, чтобы набрать на Тюмени, в Туринске и на Верхотурье охочих людей на пахоту в новую Киргинскую слободу. Эта слобода была расположена в 14 верстах от Чубаровой, вверх по Нице реке, на южном ее берегу, и получила свое название от речки Кирги, впадающей несколькими верстами ниже в реку Ницу. [79]

§ 57. Следующей была Ирбитская слобода, достроенная в 1635 г. под названием Ирбеевской. Жившие по реке Нице татары жаловались теперь больше прежнего на то, что жители новых слобод вытесняют их из их вотчин, и при этом указывали, что Киргинская и Ирбеевская слободы основаны в 7143 (1635) г. ⁸⁶ Название свое Ирбеевская слобода получила от того, что реку Ирбит, на которой она лежит в 1 версте от впадения ее в реку Ницу, татары называют Ирбеем.

§ 58. Здесь следует избегать ошибки, которую можно легко сделать, узнав из архивных документов, что в 7151 и 7153 (1643 и 1645) гг. возникла еще одна слобода под названием Усть-Ирбитской. ⁸⁷ Легко смешать обе слободы и считать их за одну, если думать, что существует только одна река Ирбит, и что Ирбитская слобода, расположенная недалеко от ее устья, может быть названа и Усть-Ирбитской. Их надо различать друг от друга. Усть-Ирбитскую слободу хотели построить на северном берегу реки Ницы, в 8 или 9 верстах ниже впадения в нее реки Ирбита, и так как поблизости не было реки, по имени которой можно бы дать ей наименование, то решили назвать ее по реке Ирбиту, от которой она отстояла, однако, довольно далеко. Чтобы отличить ее от слободы, лежащей в самом деле на реке Ирбите, ее назвали Усть-Ирбитской. Впрочем, следует заметить, что Усть-Ирбитская слобода никогда не была достроена до конца, и со временем она потеряла свое первоначальное название, о котором теперь нет больше и помину. Ирбитская же слобода, напротив того, развивалась все больше и больше и перетянула к себе даже известную часть сибирской торговли: в ней устраивается ежегодно в январе большая ярмарка, на которую съезжаются купцы отовсюду из России и Сибири. Строителя этой слободы звали Иваном Шипицыным. От Киргинской слободы до Ирбитской считают 14 верст, а от Ирбитской до Ницынской — 27 верст.

§ 59. Мы будем далее продолжать рассказ об основания новых слобод, хотя придется выйти за хронологические рамки, которыми мы доселе ограничивали свое изложение. Следует заметить однако, что враждебные нападения, о которых речь будет впереди, не позволяли в течение нескольких лет даже думать о построении новых слобод. Благовещенская слобода на речке Сусатке, впадающей с юга в реку Туру, в 44 верстах от Туринска по Верхотурской дороге, была основана в 7147 (1639) г. стрельцом Еремеем Кондратьевым по распоряжению туринского воеводы Никиты Васильева сына Кафтырева. ⁸⁸ Эта слобода первоначально называлась описательно «новым усадищем на Высоком поле на речке Сусатке». Только через три года она получила название Благовещенской, когда там была построена церковь во имя Благовещения. ⁸⁹

§ 60. Проезжавший в то время через Верхотурье вновь назначенный тобольский воевода кн. Петр Иванович Пронской услышал так много рассказов о плодородия верховьев реки Невьи, что решил построить там новые слободы и тем самым увеличить доходы государевой казны. ⁹⁰ Верхотурский сын боярский Андрей Бужанинов, принимавший большое участие в устройстве Невьянской и Ницынской слобод, особенно хвалил земли по речке Алыпайке (ныне Алапаихе) и урочище, называвшееся в то время Мурзинской еланью. Князь поручил ему устройство там новых поселений, и Бужанинов очень быстро справился с этим делом, так как ему было разрешено воеводой принимать также старых крестьян из уже существующих слобод, которые надеялись поправиться на новом месте. Тогда именно, в 1639 или 1640 гг., возникла Мурзинская слобода на реке Нейве, о происхождении названия [80] которой уже было сказало в т. 1. ⁹¹ На Алыпайке была построена тогда только деревня, находившаяся в зависимости от Мурзинской слободы, и только в позднейшее время, в связи с открытием там железной и медной руды, она получила название слободы.

§ 61. Один крестьянин из Ницынской слободы поставил свой двор у родника, в 5 верстах от слободы вниз по реке Нице, на южном ее берегу, где находились татарские мольбища и где происходили у них съезды. Татары стали жаловаться в Туринск. ⁹² Туринский воевода охотно стал на их защиту, потому что и без того ему не нравилось распространение верхотурских поселений в таких местностях, которые, по его мнению, принадлежали к Туринскому уезду. Он полагал, что если татары платят свой ясак в Туринск, то и места, где они живут, также принадлежат к Туринску. ⁹³ Он был, конечно, прав, так как другие города придерживались этого же правила. Но когда он захотел применить это положение к Ирбитской и Ницынской слободам, желая, чтобы они зависели не от Верхотурья, а от Туринска, то встретил такое сильное сопротивление со стороны верхотурских воевод, ⁹⁴ что принужден был отказаться от своих притязаний. Между тем жалобы татар достигли Москвы. ⁹⁵ В них татары писали, что крестьяне согнали их с мольбища, которое находилось недалеко от деревни Ключевской. Это место называется также Зырянским ключом, по имени крестьянина Михайлы Зырянина, который там поселился.

§ 62. Действительно странно, что местность, о которой мы говорили, не была передана Туринску, от которого она находится в расстоянии всего только одного дня пути, тогда как от Верхотурья до нее от 5 до 6 дней. ⁹⁶ К тому же нужно прибавить, что между туринскими татарами и верхотурскими крестьянами происходили постоянные ссоры, приводившие к частым жалобам в обоих городах, по которым, вследствие различной подсудности, не могло быть вынесено решение. Если Ирбитская слобода до сих пор зависит от Верхотурья, то это объясняется сбором таможенных пошлин на тамошней ярмарке, что гораздо удобнее купцам, чем если бы пошлины собирались на Верхотурье. Кроме того, в настоящее время в той местности больше нет татар.

§ 63. В 1640-1641 гг. ⁹⁷ в Москве были изданы два указа, очень благоприятные для Туринска, по которым все слободы, построенные в Туринском уезде по реке Нице, отходили к городу Туринску. Однако с Верхотурья на них последовали отписки, в которых указывалось, что туринские воеводы должны были бы заявить о своем несогласие при самом основании слобод, они же тогда молчали, предоставив верхотурским воеводам полную свободу в заселении местности, а теперь, когда все сделано, они хотят лишить Верхотурье плодов его трудов, что является явной несправедливостью. Вышеупомянутые указы не получили поэтому исполнения.

§ 64. Во время этих споров в Туринске возникло предположение построить между Ирбитской и Ницынской слободами, в удобном для пашни месте, новую слободу, которая, как уже сказано выше, ⁹⁸ должна была быть названа Усть-Ирбитской. ⁹⁹ Но было трудно найти охочих людей для поселения в Туринском уезде, потому что приезжающим из России на Верхотурье давались такие соблазнительные [81] обещания, что в Туринск уже никто не хотел итти. Верхотурский воевода, узнав о намерении туринского воеводы, опередил последнего и послал в 1643 г. слободчика ¹⁰⁰ Пятуньку Ощепкова, уже поставившего раньше Ницынскую слободу, и с ним 5 крестьянских семейств, чтобы они положили начало новому поселению. ¹⁰¹ В 1645 г. Ошейков сообщал, что им приняты еще два крестьянина, из которых один был уроженцем Пинеги. Это дает нам указание о месте, где находилась Усть-Ирбитская слобода. Имеется до сих пор деревня Пинеская, получившая свое название от упомянутого крестьянина, название же слободы давно уже исчезло из памяти. В Туринске это урочище называли Большой еланью или Красным полем, и слобода, если бы она была устроена из Туринска, называлась бы Краснопольской.

§ 65. Туринская слобода, лежащая на южном берегу реки Туры, в расстоянии 14 верст от Ницынской слободы и 66 верст от Туринска, должна была быть построена по распоряжению тобольского воеводы князя Петра Ивановича Пронского в 7151 (1643) г., для чего был назначен слободчик Давыд Андреев, получивший приказ набрать охочих людей и поселить их в указанном месте. ¹⁰² Но так как в этом указе не было сделано оговорки о льготных годах для «новоприбранных» крестьян, как это было повсюду, то дело с устройством слободы затянулось, пока в 7153 (1645) г. тобольский воевода князь Григорий Семенович Куракин не сделал соответствующего распоряжения. Следовательно, годом основания Туринской слободы следует считать 7154 (1646) г. В то время по имени своего слободчика слобода называлась также Давыдковой.

* § 66. Белослудская слобода была построена в верховьях реки Ирбита в 7152 (1644) г. по данному с Верхотурья распоряжению сыном боярским Василием Муравьевым и зависела вначале от Ирбитской слободы, где Муравьев был прикащиком. ¹⁰³ Позднее прикащики Ирбитской слободы чинили суд одновременно и в новой слободе. Со временем она, однако, получила отдельных прикащиков. Ко времени ее основания туринский воевода кн. Петр Романович Барятинский велел набрать в Устюге партию крестьян, чтобы посадить их с их семьями на пашню в Туринском уезде. Но так как в то время ссоры с Верхотурьем, о которых рассказано выше, были еще в полном разгаре, и верхотурский воевода предполагал, что эти люди предназначались для поселения в спорном пункте на реке Нице, то он задержал их на Верхотурье и отправил в новую слободу на реку Ирбит. ¹⁰⁴ Это дало повод к новым жалобам и неудовольствиям. Постоянные старания тобольского воеводы кн. Григорья Семеновича Куракина восстановить права обиженной стороны оставались безрезультатными. Об этом деле с Верхотурья написали в Москву и должны были теперь ждать указа. Когда, наконец, пришел указ с выговором верхотурскому воеводе, ¹⁰⁵ то крестьяне уже были поселены в Белослудской слободе, и было бы несправедливо переводить их снова в другое место, да и в указе было сказано, что в таком случае их следует оставить там, где они находятся. Слобода лежит на высоком восточном берегу реки Ирбита. Почва здесь состоит из белых глин, сверкающих блестками слюды, отчего и произошло название Белослудская. В 7157 (1649) г., для укрытия жителей, в случае неприятельских нападений, в слободе был построен острог с башнями и надолбами. ¹⁰⁶ Расстояние этой слободы от Ирбитской обычно считается равным 40 верстам, но думается, что было бы достаточным принять его равным 32 верстам. [82]

§ 67. Краснопольская слобода в верховьях реки Невьи получила свое начало в 7153 (1645) г. и строилась не так успешно, как того желали. ¹⁰⁷ Дело в том, что местность там не такая удобная, так как она уже начинает переходить в гористую, и возможно, что это было причиной, почему не сразу нашлись охочие люди для поселения там. Сын боярский Андрей Бужанинов, бывший тогда прикащиком в Невьянской слободе, «прибрал» туда крестьян и дал название слободе по ее красивому местоположению. Может быть, название должно было способствовать привлечению новых крестьян. Межа с Мурзинской слободой была установлена по впадающей в Невью речке Беляковке. Эта межа была нарушена Мурзинской слободой в 7161 (1653) г. постройкой несколько выше, на речке Бродовой, деревни, но снова восстановлена уступкой этой деревни. ¹⁰⁸ После этого в 7162 (1654) г. вновь принялись за строение слободы, для чего послали казачьего десятника Томилу Серебреникова в Соликамск, Чердынь, Кайгородок и Вятку, чтобы он набрал там пашенных крестьян из охочих людей. ¹⁰⁹ В данном ему наказе, правда, говорилось, что решено поставить «новую слободу на Красном поле», но на самом деле эта была все та же слобода, и слово «новая» должно было служить только для лучшей приманки, так как было всегда легче привлечь желающих в совсем новое поселение, чем на такое, куда уже в течение нескольких лет безуспешно набирали людей. Но, как бы там ни было, крестьяне этой слободы никогда не имели причины раскаиваться в своем выборе. Если пашенной земли там не очень много, то она высокого качества. Дело заключалось в том, чтобы не называть в слободу больше людей, чем сколько могло в ней хорошо прокормиться. Краснопольская слобода лежит на речке Вилюе, впадающей в Певью с западной стороны, в 1 ½ верстах от ее устья. От Мурзинской слободы до нее считают 36 верст.

* § 68. Удобно расположенная на реке Пышме в Тюменском уезде Беляковская слобода возникла позже, после Белослудской и Краспопольской; ее основание нужно отнести к 7154 (1646) г., когда Максим Васильев и Сила Гаврилов получили в качестве слободчиков, по их челобитью, от тобольского воеводы Ивана Ивановича Салтыкова разрешение устроить на избранном ими месте слободу. Но не успели они приступить к делу, как угрозы некоторых тюменских жителей, смотревших с неудовольствием на поселение чужих людей в столь близком от себя месте, вынудили их, прежде чем продолжать свое дело, обеспечить себя сильной защитой. Царский указ от 11 ноября 7157 (1648) г. ¹¹⁰ подтверждал права слободчиков, предписывая оберегать их всячески от тюменских русских и татар. После этого, в 7158 (1650) г., ¹¹¹ тобольский воевода Василий Иванович Шереметев дал слободчикам новое разрешение призывать в Беляковскую слободу из соседних уездов пашенных крестьян. Хотя все источники согласно говорят о строении слободы около устья речки Беляковки, она все же была поставлена на 8 верст выше, на р. Пышме, в 83 верстах от Тюмени.

* 69. Рассказ о дальнейшем заселении реки Пышмы и устройстве слобод по рекам Исети и Тоболу мы отложим до продолжения этой «Истории». Необходимо добавить только, что под городом Верхотурьем в это самое время появилась слобода. Это те дворы, которые стоят напротив города на южном берегу реки Туры и носят название Заречной слободы, т. е. лежащей на другом берегу реки. Но эта слобода не была похожа на те, о которых говорилось выше, так как жители ее занимались городскими промыслами и находились в непосредственном ведении городских властей. Слобода возникла около церкви богородицы Одигитрии с двумя приделами во имя Георгия и Димитрия, построенной жителями города на противоположном берегу [83] реки. В 1649 г. посадские люди, ямщики и крестьяне Верхотурского уезда отправили в Москву челобитную, ¹¹² в которой писали, что в этой церкви нехватает необходимых церковных сосудов, колоколов и книг и просили прислать все это из Москвы, а также назначить ругу церковнослужителям. Верхотурский воевода предложил тогда переселить на новое место живших около города ямщиков, но это предложение было на серьезном основании отвергнуто в Москве, о чем сохранился царский указ от 15 ноября 7158 (1649) г. ¹¹³ Хотя нам и недостает некоторых известий о Заречной слободе, мы все же именно к этому времени можем относить ее возникновение.

* 70. Прежде чем мы вернемся на реку Енисей, скажу несколько слов о других населенных пунктах Западной Сибири, основание которых относится к этому же времени. Каурдацкий, Тебендинский, Ишимский, Вагайский и Тарханский остроги уже существовали в 1631 г.; в них имели пребывание служилые люди, присылавшиеся из Тобольска и ежегодно сменявшиеся; они должны были наблюдать за движением калмыков и Кучумовых царевичей и почасту доносить о них в Тобольск. Положение первого, второго и последнего острогов уже известно из предыдущего рассказа. ¹¹⁴ Ишимский острог лежит на реке Иртыше, немного ниже устья реки Ишима. О Вагайском остроге, как говорит само его название, известно, что он лежал на реке Вагае, но где именно, в точности неизвестно. В 1637 г. он был перенесен на то место, на берегу реки Вагая, где был холм, исстари называвшийся татарами Ат-баш, т. е. Лошадиная голова. По имени этого холма острог получил название Атбашского. Впоследствии острог был еще один раз перенесен на 26 верст выше по реке Вагаю, к устью речки Черной, но и здесь он сохранил свое прежнее название, и только в просторечии его иногда называют по речке, у которой он лежит, Черной слободой. Расстояние до него от Тобольска по большой дороге, идущей на Тару, равняется 97 верстам.

* § 71. По другую сторону Тобольска на нижнем течении реки Иртыша также появились новые поселенцы, потому что жившие там и по реке Оби остяки жаловались на трудности ямской гоньбы между Тобольском, Березовом и Сургутом и просили поставить у них русскую ямскую слободу. ¹¹⁵ Поэтому на восточном берегу реки Иртыша были устроены две ямские слободы — Демьянский и Самаровский ямы, а московский дворянин Иван Погожей, по царскому указу, «прибрал» для них в 7145 (1637) г. у Соли Вычегодской, на Чердыни и у Соли Камской охочих людей и переселил их в эти слободы.

§ 72. Вначале препятствием для постройки этих слобод явилась местность, где находились эти слободы, мало пригодная для развития хлебопашества, являвшегося необходимым условием для поселения ямщиков. На основании указа 24 декабря 7148 (1639) г. предполагалось ямщиков обеих слобод, вместе с их семьями, отправить в Томск пахать пашню, а остяков заставить опять гонять подводы, за что уменьшить им наполовину оклад ясака. Но остяки били челом и добились того, что все осталось попрежнему. Они отвели ямщикам Демьянского яма необходимое количество пашенной земли. Ямщики же Самаровского яма, хотя не были полностью удовлетворены землей, скоро нашли в этой же местности другие средства существования — в находившихся здесь в изобилии рыбе и дичи, и это возместило им недостающую пашню. Местоположение обеих слобод и происхождение их названий нам уже известно из предыдущего изложения. ¹¹⁶[84]

* § 73. Точно так же продолжали основываться новые поселения и в более отдаленных местностях. Так, например, в том месте, где из слияния Бии и Катуни ¹¹⁷ образуется великая Обь, уже в 1633 г. существовало предположение поставить острог. ¹¹⁸ Этим хотели не только несколько смирить живущие там поблизости народы, но думали подчинить некоторые из них. На этот раз поставить острог не удалось в следствие недостаточности принятых мер для подавления вражеского сопротивления. 20 июля 7141 (1633) г. томский воевода кн. Иван Федорович Татев приказал томскому сыну боярскому Федору Пущину с 60 казаками итти вверх по Оби на реку Бию ставить острог. Пущин отправился в путь водою, но дошел только до реки Чумыша, откуда, в виду враждебного нападения теленгутов и калмыков, он принужден был после 5-дневного боя повернуть обратно. После этого в 1651 г. один знатный калмык, ¹¹⁹ прибывший в Кузнецк под русскую защиту, предложил, в качестве лучшего средства для обеспечения безопасности русских границ и для дальнейшего их расширения, построить в указанном месте острог. Но острог все же не был тогда построен. Заселение этой местности осталось на долю нынешнего века, и при этом здесь произошли большие перемены, о которых будет сказано дальше.

* § 74. Успешно пошло дело с постройкой в 1641 г. острога в Томском уезде; этот острог должен был держать в повиновении киргизов. Для построения его был отправлен воевода Яков Тухачевский, ¹²⁰ который выбрал для острога место в Ачинской волости на реке Июсе. Это был Ачинский острог, который был построен тогда у озера Сызырима, к востоку от реки Июса, примерно в 60 верстах к северу от большой Красноярской дороги и перевоза на этой реке. Нападение киргизов в 1682 г., во время которого Ачинский острог был полностью разрушен и сожжен, было причиной того, что новый острог был поставлен уже ниже по течению Июса, на его восточном берегу, в расстоянии приблизительно 100 верст от Мелесского острога.

§ 75. Другой острог в Томском уезде, названный Сосновским, был основан в 1656 г. и в следующем году укреплен. ¹²¹ Он был построен включительно в целях увеличения здесь государевой десятинной пашни; почва оказалась здесь настолько плодородной, что в первый же год дала урожай сам 13. Сосновский острог находится в 58 верстах от Томска, вверх по реке Томи, около устья реки Сосновки, впадающей в Томь с восточной стороны.

* § 76. На реке Енисее мы должны упомянуть сперва о двух таможенных заставах, которые в настоящее время больше не существуют, но тем не менее должны быть отмечены из-за путей, на которых они были поставлены. Одна такая застава находилась в 1631 г. у впадения в реку Енисей реки Сыма, ¹²² по которой шел обычный путь водою к реке Тыму и далее в реку Обь. Обе реки — Тым и Сым — вытекают из большого болота, в котором было достаточно воды, чтобы лодки, на которых совершалось плавание, без большого труда можно было перетащить через него. Этот путь был более короткий, чем путь по реке Кети, и им стали пользоваться раньше, чем последним.

* § 77. Около 1642 г. упоминается другой путь, ¹²³ который по реке Вах, впадающей в Обь, подходил к реке Елогую, впадающему в Енисей, и был удобнее первого: между Вахом и Елогуем, вернее, между двумя речками — Волочанкой и Черной, впадающими в Вах и Елогуй, имеется только небольшой волок, через который [85] грузы и суда можно были перетащить посуху. Этим путем пользуются иногда и теперь, особенно торговые люди, едущие из Тобольска в Туруханск, так как при этом выигрывается много времени. Но в те времена оба эти пути были запрещены с тем, чтобы торговые и промышленные люди не могли проезжать мимо таможни в Енисейске и чтобы ими не могли пользоваться беглые. Если же торговые люди все же прибывали с Оби на Енисей по этим путям, то они должны были платить за свои товары пошлины на имевшихся здесь заставах.

* § 78. Между тем Туруханск приобретал все больше значения, так как удобное положение этого зимовья поблизости от реки способствовало новым открытиям и завоеваниям и заставляло предпочесть его городу, тесно замкнутому в своих границах, каким была Мангазея. Кроме того, подвоз продовольственных запасов по Енисею был гораздо удобнее подвоза через Тазовскую губу. ¹²⁴ В Мангазее не меньше, чем в других местах, принимались меры к объединению под российским скипетром новых земель и народов. Река Нижняя Тунгузка открывала мангазейским служилым людям путь на реку Лену, где они впервые обложили ясаком якутов. Реки, впадающие в Студеное море между Енисеем и Леной, были открыты мангазейскими служилыми людьми. Благодаря этому Туруханск становился центром Мангазейского уезда и имел больше возможности получать продовольствие, что, в свою очередь, привлекало к поселению там охочих людей. Соболи «испромыслились» на реке Тазу, тогда как по Енисею и по рекам, впадающим в него с востока, они водились в изобилии. Подвоз продовольствия в Мангазею из Тобольска через морскую губу, именовавшуюся по впадающим в нее рекам Оби и Тазу, был крайне труден: не одно судно погибло в ней вместе с людьми и грузами или, будучи выброшено на берег, было разграблено самоедами. Путь от Березова на Мангазею по суше, которым также иногда приходилось пользоваться, был труден и продолжителен. Все это делало вполне естественным, что Мангазея стала понемногу приходить в упадок, а Туруханск, где встречались служилые люди из всех ясачных зимовий и промышленные люди, возвращавшиеся с соболиных промыслов, и где каждое лето была непрерывная ярмарка, стал все более процветать.

* § 79. При таких благоприятных условиях мангазейские воеводы и таможенные головы отправлялись обычно в весеннее время из Мангазеи в Туруханск, производили там закупки для государевой казны и осенью возвращались обратно в Мангазею. Воевода Григорий Никитин сын Орлов жил в 1634 и 1635 гг. все время в Туруханске, оставив в Мангазее для ведения всех дел дьяка Василья Атарского. Воевода Федор Исаков сын Байков жил в 1650 г. в Туруханске, несмотря на то, что при нем не было дьяка, которому он мог бы поручить Мангазею. Таможенные головы имели теперь постоянное пребывание в Туруханске. Но Туруханск все еще назывался зимовьем. Он получил права города только в 1672 г., когда царским указом было велено воеводе и всем жителям Мангазеи оставить старый город и переселиться в Туруханск, где должна была быть построена новая Мангазея. Кроме своего старого названия Туруханск также стал называться Мангазеей; это название в настоящее время чаще всего употребляется в документах.

§ 80. Трудно предположить, что Мангазея и Туруханск сделали что-либо для распространения земледелия, так как этому совершенно не благоприятствовало их северное положение. В то время граница между Мангазейским и Енисейским уездами, проходящая вдоль горной цепи, пересекающей Енисей, у северного подножия которой течет река Подкаменная Тунгузка, не была еще точно определена, как это сделано теперь, и жители Мангазеи думали, что не нарушат прав Енисейска, если поставят на южном склоне этих гор слободу и заведут там пашню. Это была основанная в 1837 г. Дубчесская слобода, принадлежащая ныне к Енисейскому уезду. По одному [86] из первых поселенцев, промышленному человеку Ивану Ворогову, эта слобода обычно называется Вороговой. Хотя при основании было указано, что поселение должно находиться между реками Дубчесом и Тынгиламом (ныне Тунгулан) и островом Анбетовым, но под слободу было выбрано место в 14 верстах ниже реки Дубчеса, на западном берегу р. Енисея, откуда до Енисейска считается 316 с половиною верст.

* § 81. Заселение других, хотя и более удобных для земледелия местностей по р. Енисею происходило еще медленнее. В 1650 г., когда енисейский и красноярский воеводы стали одновременно заводить поселения на реке Енисее в том месте, где сходятся оба уезда, между ними возник спор. ¹²⁵ Красноярские воеводы жаловались на захваты енисейских воевод и енисейских служилых и крестьян, но сами причислили к Красноярскому уезду более 40 верст берега Енисея, который после размежевания оказался включенным в Енисейский уезд. Граница была сначала проведена выше имеющегося в этом месте на реке Енисее порога, там, где в Енисей впадает речка Караульная. Между прочим к этому же времени относится возникновение Надпорожской слободы и погоста Казачий луг — двух поселений, принадлежащих к разным уездам, о землях которых шел тогда спор. Оба лежат на западном берегу р. Енисея, один в 190 верстах от Красноярска, другой — в 150 верстах от Енисейска. Расстояние между обоими равняется приблизительно 50 верстам.

§ 82. В 1637 г. предполагалось поставить острог в Красноярском уезде, близ устья реки Тубы или Упсы, впадающей в реку Енисей, а затем такой же острог хотели построить на реке Кан. ¹²⁶ Но первое предположение не было тогда выполнено и было осуществлено только в 1653 г., ¹²⁷ когда, в виду нападения монголов, тубинцы сами просили об устройстве в их земле острога. Второе предположение было осуществлено в 1640 г. Напомню, что уже в 1628 г. на реке Кан было основано ясачное зимовье. ¹²⁸ Вместо него теперь построили Канский острог, который был довольно сильно укреплен и в него «прибраны люди» на житье; основание острогу по распоряжению красноярского воеводы Федора Михайлова сына Мякинина было положено атаманом Никифором Кольцовым. Канский острог находится на юго-западном или левом берегу реки Кана, в 190 верстах от его впадения в Енисей, и на большой дороге, в 162 верстах от Красноярска. Благодаря острогу, можно было с большим успехом держать в повиновении котовцев и камасинцев и удерживать бурят от набегов на эту сторону Кана, так как здесь они обычно переправлялись через Кан, почему это место прежде называлось Братским перевозом.

§ 83. Как для умножения земледелия необходимо было переселять из России крестьян, точно так же, если хотели продолжать завоевывать новые земли и объясачивать все новые народы, все время нужно было увеличивать в Сибири число служилых людей, ставить новые города и остроги и защищать их от врагов. Главные военные силы находились в Тобольске. Оттуда отправляли служилых людей в дальние места, и редко кто-либо из них возвращался обратно. Было необходимо как-то их заменять. Правда, в Тобольске и в иных местах принимали на службу охочих людей всех чинов, но главных пополнений совершенно основательно ожидали из России. В виду этого, например, в 1630 г. дворянину Григорию Шестакову было приказано набрать в Вологде, Тотьме, Устюге и Соли Вычегодской 500 человек служилых людей и отправить их в Сибирь. ¹²⁹

* § 84. С другой стороны, в Сибири были трудности с обеспечением молодого поколения женами, так как ни военная добыча, ни то, что отряды служилых людей при открытии новых земель и покорении новых народов завладевали прежде всего [87] женщинами и девушками, не могли всех удовлетворить. Если раньше архиепископ Киприан обвинял служилых людей в том, что они во время своих поездок в Москву соблазняли женщин и девушек и увозили их с собой в Сибирь, ¹³⁰ то теперь названному выше Шестакову царским указом было поручено «прибрать» в тех же городах, кроме указанного числа служилых людей, по их доброй воле еще 50 женщин и девушек, которые предназначались, главным образом, для Енисейского острога. ¹³¹ О дальнейшей судьбе этого необычайного сватовства мы не имеем сведений.

§ 85. Таким образом всячески заботились о заселении Сибири и для этого пользовались всевозможными средствами. Нельзя отрицать, что военные беспокойства иногда препятствовали этим благим начинаниям, но препятствия эти никогда не имели серьезного значения. Столкновения с Кучумовыми царевичами и с калмыками продолжались непрерывно, но они приносили больше пользы русским, чем врагам, как мы это увидим из следующей главы. Можно думать, что в отдаленных походах многие служилые люди должны были погибать от недостатка продовольствия, так как редко кто мог знать наперед, как далеко предстоит ему итти и на сколько времени нужно взять ему запасов. Но такие случаи все же бывали исключением. Перемена воздуха, пищи и воды никому не приносила вреда. Вся Сибирь как в своей южной, так и в северной частях является вообще одним из наиболее здоровых краев во всем мире. Бывали примеры того, что тамошние жители, будучи переселены в Россию, скоро умирали; это нужно отнести главным образом за счет перемены в пище и в питье; но не было слышно, чтобы сибирский воздух или образ жизни повредил русскому человеку. Наоборот, утверждают, что люди излечивались от лихорадки тем, что переезжали на короткое время с юга на север. Это особенно подтверждается опытом жителей Енисейска, предпринимавших в таких случаях поездки в Туруханск.

* § 86. В отдаленных восточных местностях Сибири оспа является бесспорно новой, привезенной уже в русские времена, болезнью. Отсюда можно с вероятностью заключить, что и в западных местностях Сибири ее прежде почти не знали, поскольку живущие там народы вели с восточными одинаковый образ жизни и, вследствие отсутствия сношений с живущими далее на западе, имели прежде меньше возможности получить эту болезнь. У нас нет более ранних известий об оспе в Сибири, чем о бывшей в Нарыме в 1630 г. Оспа могла свирепствовать среди русского населения Тобольска и других городов и не получить отражения в переписке, но о туземных народах, вследствие особых, связанных с ними обстоятельств, нельзя было бы умолчать. Эта заразная болезнь причиняет остяку, тунгусу, якуту и др. тем больше вреда, что они правильной диэтой и умеренным теплом не в состоянии избежать дурных последствий этой болезни. Отсюда происходит, что редко кому-нибудь из них удается выздороветь. Поэтому люди, как только услышат о появлении ее в городе, разбегаются по тайге. Это обычно приводит к значительному уменьшению ясачного сбора. Местные власти, для оправдания себя, должны были доносить своему начальству о причинах уменьшения сбора. От более раннего времени такой переписки мы не находим. В октябре и декабре 1631 г. из Туруханского зимовья сообщали, ¹³² что оспа нанесла там большой урон среди остяков и самоедов. Это можно рассматривать как продолжение эпидемии, бывшей в Нарыме в предыдущем году. Она появилась в Нарыме вторично в 1664 г. и от нее умерло особенно много кетских остяков. Якуты впервые узнали про эту заразную болезнь в 1652 г. В 1681, 1691 и 1695 гг. эпидемия повторялась. Эпидемия 1691 г. из всех прежде бывших имела самые печальные последствия, так как, кроме якутов и тунгусов этой области, от нее умерло также много русских. В том же году эпидемия распространилась до р. Колымы, а в 1714 г. — [88] и до Анадыря. На Камчатке до нашего времени оспы еще не бывало, но зато было замечено, что если камчадал попадал в Сибирь или в Россию, он легко заражался оспой и обычно умирал от нее. Может быть, это подтверждает мнение, что оспа не есть болезнь, свойственная самой природе человека. Но в таком случае необходимо выяснить, почему же, при известных свойствах воздуха, пище и образе жизни, человек так долго не знал этой болезни, а затем, при неизменившихся условиях, оспа все же появилась также в тех отдаленных областях.

§ 87. Мне хотелось бы сказать еще несколько слов о высшем управлении сибирскими делами в Москве. Издавна для всех главных частей государства имелись в Москве главные приказы, называвшиеся четвертными. Так, например, существовала Новгородская четверть, Устюжская четверть, Малороссийский приказ, Казанский дворец и т. д. Туда направлялись отписки из тех областей, по которым получили свое название эти приказы, и из этих приказов эти области получали указы. В приказе сидел боярин, имевший иногда, при себе товарища; ему был подчинен один или несколько дьяков. Дьяки имели гораздо больше значения, чем наши теперешние секретари; они иногда стояли даже во главе приказа. Что касается Сибири, то тщательное изучение относящихся к этому архивных материалов позволяет сказать следующее.

* § 88. Когда завоевание Сибири было еще делом новым и на эту область смотрели, как на что-то чужеземное, тогда высший надзор за тамошними делами принадлежал Посольскому приказу, в котором писал государевы указы и принимал отписки сначала дьяк Андрей Щелкалов, а после него дьяк Василий Щелкалов. Первый из них упоминается в документах о построении Пелыма и Тары в 7101 и 7102 (1593-1594) гг., но без указания, что он дьяк Посольского приказа. Второй встречается в разных документах 7103 (1595) г. с точным указанием именно этого приказа. С 7104 по 7107 (1596-1599) г. находим подписи дьяка Ивана Вахрамеева, приказ которого назывался по его имени — четью дьяка Ивана Вахрамеева. Это было при царе Федоре Ивановиче.

* § 89. Царь Борис Федорович Годунов в 1599 г. приказал ведать Сибирь тому Приказу, который управлял также Казанью и Астраханью. Он назывался Казанским и Мещерским дворцом, а иногда и просто Казанским дворцом. Название Мещерский происходит от мещерских татар, живших в местностях, входящих в теперешнюю Нижегородскую губернию, а тогда бывших также в подчинении у этого приказа. Дворцом же этот приказ назывался потому, что в прежние времена, когда Казань была еще не окончательно покорена, в доме этого приказа жили во время своего пребывания в Москве некоторые казанские ханы, и всякие правительственные распоряжения делались от их имени, хотя соответствующие указы и писались по повелению русского великого князя русскими приказными людьми. С 7107 по 7112 (1599-1604) г. в Казанском дворце были дьяки Афанасий Власьев и Нечай Федоров; за время же с 7112 по 7114 (1604-1606) г. мы встречаем одного Нечая Федорова; когда умер царь Борис, в Казанском дворце сидели бояре кн. Дмитрий Иванович Шуйский и кн. Василий Казикарданукович Черкаский и дьяки Алексей Шапилов и Андрей Иванов. После того, во время Лжедмитрия и при царе Василии Ивановиче Шуйском, в приказе был кн. Дмитрий Иванович Шуйский с названными выше дьяками. Как брат царя, он пользовался тем преимуществом, что упоминался в приказах один, без дьяков; имена последних мы находим только в подписях под грамотами.

§ 90. Во время междуцарствия, когда поляки сделались хозяевами в Москве, с 1610 по 1613 г., в Казанском дворце как будто бы не было ни бояр, ни дьяков, так как в указах того времени, из которых до нас дошли только немногие, не называется боярин, сидевший в приказе, и не имеется подписи дьяка. Может быть это делалось из нежелания объявлять свое имя в такое смутное время, или же, может быть, польские магнаты забрали власть и там, где не смели себя даже назвать. [89] Возможно и то и другое. Но так как Алексей Шапилов в 1613 г. снова появляется в Казанском дворце в качестве думного дьяка, то можно думать, что и во время междуцарствия он находился в том же приказе. В то же самое время в Сибирь приходили указы от воевод кн. Димитрия Тимофеевича Трубецкого и кн. Димитрия Михайловича Пожарского, как от защитников отечества, объединившихся против поляков и осадивших их в Москве, и к ним же отправлялись отписки из Сибири.

§ 91. Когда в 1613 г. на престол вступил царь Михаил Федорович, Казанский дворец опять получил свое прежнее устройство. В этом и в следующем 1614 г. в нем сидел думный дьяк Алексей Шапилов. Имена других дьяков мы для краткости упоминать не будем. В 1619 г. в Казанский дворец был назначен главным судьей боярин князь Алексей Юрьевич Сицкой, который оставался там до 1624 г. После него с 1624 по 1632 г. был боярин кн. Дмитрий Мамстрюкович Чсркаский, на место которого в 1635 г. вступил боярин кн. Борис Михайлович Лыков.

§ 92. В 1637 (7145) г., вследствие умножения дел и для продажи сибирских товаров, поступавших частью в виде таможенных сборов, признано было необходимым создать в Москве особый приказ, названный Сибирским приказом. Боярин кн. Борис Михайлович Лыков сохранил в нем за собою то место, которое он занимал в Казанском дворце, и оставался в нем до 1643 г. С 1643 по 1646 г. Начальником Сибирского приказа был боярин кн. Никита Иванович Одоевский.

§ 93. В правление царя Алексея Михайловича в Сибирском приказе были следующие начальники: боярин кн. Алексей Никитич Трубецкой вступил в июне 1646 г. и оставался до 1662 г., с 1663 по 1680 г. был окольничий Родион Матвеевич Стрешнев, которому в 1678 г. был придан в товарищи стольник Богдан Федоров сын Палибин.

§ 94. В 1676 г. на престол вступил царь Федор Алексеевич, и при нем в 1680 (7188) г. место Стрешнева заступил боярин кн. Иван Борисович Репнин со своим товарищем стольником Кириллом Аристарховым сыном Яковлевым. Царь умер в 1682 г., князь же Репнин оставался в этой же должности также в правление царей Иоанна и Петра Алексеевичей до 1697 г. В этом году вступил его преемник думный дьяк Андрей Андреевич Виниус, обрусевший иноземец, соединявший в себе большое уменье с ревностью и усердием на пользу общую. Чтобы ближе ознакомиться с положением дел в Сибири, он в 1702 г. предпринял туда путешествие. С 15 октября по 20 ноября он находился в Тобольске. Ему Сибирь обязана многими хорошими учреждениями, в особенности по части горного дела и китайскою торга. Указы этого времени, насколько это было совместимо с приказными обычаями, написаны прекрасным языком. С 1704 по 1705 г. Сибирским приказом управлял кн. Федор Юрьевич Ромодановский, хотя в указах он нигде не упоминался. Его главное присутствие было в Преображенском приказе, куда и отправлялись с докладами дьяки Сибирского приказа.

§ 95. Наконец, в начале 1706 г. главным судьей в Сибирском приказе сделался кн. Матвей Петрович Гагарин, проведший много лет в Сибири воеводою и хорошо поэтому знавший все тамошние дела. Он сумел завоевать себе особое доверие Петра I и кн. Меншикова. Его деятельность была во многом плодотворна для Сибири, хотя позднее он за нее и был привлечен к ответственности. В 1707 г. кн. Гагарин получил чин генерала-президента. В 1708 г. он назывался генерал-президентом и губернатором Московским, после чего в 1711 г. получил наместничество в Сибири. Последующие годы он провел преимущественно в Тобольске. Тем не менее и Сибирский приказ оставался в его ведении. От 1711 г. имеются указы из Сибирского приказа, подписанные комиссаром Данилой Никитиным. Сибирский приказ в это время, значит, надо рассматривать, как экспедицию Тобольской губернской канцелярии; так продолжалось до падения князя Гагарина в 1718 г. [90]

§ 96. После этого Сибирский приказ получил одинаковое устройство со всеми государственными коллегиями. Хотя он был подчинен Правительствующему сенату, но, как и прежде, ведал высшим управлением Сибири. Образование этого промежуточного управления нужно объяснить тем, что если бы его не было, как не было подобных учреждений над другими губерниями, то Сенат оказался бы перегружен сибирскими делами.

Комментарии

1. В Западной Сибири поверхность, например, по большей части плоская и ровная; напротив, в Восточной — более гористая и скалистая. Звери, рыбы, птицы и растения сильно разнятся в обеих частях. Это отмечено Гмелиным в предисловии к части I его «Florae Sibiricae», стр. 43. 44.

2. Приложение № 285.

3. Приложение № 377.

4. История Сибири, I, стр. 304.

5. Приложения № № 279 и 280.

6. Приложения № № 300 и 301.

7. Приложение № 185.

8. Приложение № 471.

9. Приложение № 281.

10. Приложение № 455.

11. См. гл. 7, § 7.

12. Приложения № № 414 и 456.

13. Приложение № 464.

14. История Сибири, I, стр. 275.

15. Рубить избу значит строить дом. Деревянный город строился так же, как и дома: бревна клались горизонтально, а концы их и углы пригонялись друг к другу или соединялись зарубинами.

16. Приложение № 482.

17. Приложение № 483.

18. Приложение № 139.

19. См. гл. 6, § 29.

20. Приложение № 167.

21. Приложение № 181.

22. Приложение № 183.

23. Приложения № № 184, 202 и 207.

24. Приложение № 221.

25. Приложение № 231.

26. Приложение № 405.

27. Приложение № 481.

28. См. «Историю Новгорода» в «Samml. Russ. Gesch.», т. 5, стр. 540.

29. История Сибири, I, стр. 230, 235, 255, 258.

30. См. гл. 6, § 15.

31. Ее называют также Нейва. Настоящее вогульское название этой реки Невья; поэтому производные прилагательные имеют форму: Невьянский, Невьянская.

32. См. гл. 6, § 3.

33. Приложение № 189.

34. Приложение № 239.

35. Приложение № 193.

36. См. гл. 6, § 15.

37. Приложение № 171.

38. Приложение № 182.

39. См. гл. 6, § 12.

40. Приложение № 177.

41. Приложение № 178.

42. Приложение № 40.

43. Приложение № 180.

44. Это основано на сибирских писцовых книгах стольника Льва Поскочина и на одном известии об этом монастыре, сообщенном мне из тобольской архиепископской канцелярии. Писцовыми книгами назывались досмотровые книги, составлявшиеся прежде от времени до времени, в которых помещались сведения о числе крестьян или, вернее, их дворов, о размерах принадлежавших каждому земель для определения размера обложения в пользу казны. Писцовые книги стольника Льва Поскочина относятся к 1688 г. Вместо писцовых книг Петром I для сбора подушных денег были введены ревизские сказки.

45. Приложение № 229.

46. Люди, завещавшие свое имущество монастырю и получавшие за это от монастыря пропитание.

47. Приложения № № 161 и 165.

48. Приложение № 179.

49. Приложение № 197.

50. История Сибири, I, стр. 238.

51. См. гл. 8, § 16.

52. Приложения № № 198 и 213.

53. Приложение № 176.

54. Приложения № № 124 и 130.

55. Приложение № 176.

56. Приложения № № 192 и 203.

57. Приложение № 214.

58. См. гл. 6, § 19.

59. Ibid., § 29.

60. Ibid, § 19.

61. Приложения № № 146, 149, 151, 174, 390 и 440.

62. История Сибири, I, стр. 305.

63. См. гл. 8. § 19.

64. Приложение № 233.

65. Приложение № 187.

66. Приложение № 223.

67. Приложения № № 211, 216, 218.

68. Приложение № 217.

69. Приложение № 235.

70. Приложения № № 238 и 305.

71. Приложение № 226.

72. Приложение № 317.

73. Приложение № 230.

74. Приложение № 266.

75. Приложение № 241.

76. Приложение № 238.

77. Приложение № 287.

78. Приложение № 240.

79. См. гл. 8, § 47.

80. Приложение № 440.

81. Приложение № 287.

82. Приложение № 242.

83. Приложение № 92.

84. Приложение № 244.

85. Приложение № 319.

86. Приложение № 357.

87. См. гл. 8, § 64.

88. Приложение № 384.

89. Приложение № 892.

90. Приложения № № 380 и 386.

91. История Сибири, I, стр. 220.

92. Приложение № 381.

93. Приложения № № 390, 396, 307 и 400.

94. Приложение № 389.

95. Приложение № 390.

96. Приложение № 389.

97. Приложения № № 389 и 397.

98. См. гл. 8. § 58.

99. Приложение № 415.

100. Слободчиками называли людей, руководивших строением новых слобод.

101. Приложения № № 415, 418, 419 и 441.

102. Приложения № № 437 и 446.

103. Приложения № № 423, 425, 428 и 439.

104. Приложение № 429.

105. Приложения № № 423 и 428.

106. Приложение № 468.

107. Приложение № 421.

108. Приложен № № 474, 476 и 478.

109. Приложение № 477.

110. Приложения № № 442 и 463.

111. Приложения № № 469 и 470.

112. Приложение № 467.

113. Приложение № 466.

114. О Каурдацком остроге см. «Историю Сибири», I, стр.259; о Тебендинском — ibid, стр. 259; о Тарханском остроге — ibid., стр. 198, 222.

115. Приложения № № 383, 424 и 484.

116. История Сибири, I, стр. 242, 243, 246.

117. Следовало бы говорить Катунь, так как это слово означает-женщина, знатная повелевающая женщина. Би означает — господин.

118. Приложения № № 304, 306 и 314.

119. Приложение № 472.

120. Приложение № 416.

121. Приложение № 480.

122. Приложение № 288.

123. Приложение № 410.

124. Приложения № № 445 и 447.

125. Приложение № 473.

126. Приложение № 365.

127. Приложение № 475.

128. См. гл. 7, § 50.

129. Приложение № 284.

130. См. гл. 8, § 32.

131. Приложение № 284.

132. Приложения № № 289, 296, 297 и 313.