№ 410

1643 г. не ранее апреля 21. — Отписка приказных Туруханского зимовья Дементия Шишкова и Ивана Васильева мангазейскому воеводе князю Петру Ухтомскому о затруднениях в выполнении его приказа не пропускать торговых и промышленных людей, возвращающихся с промыслов, дорогой через Елогуй.

Государя царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии воеводе князю Петру Михайловичу Демка Шишков да Ивашко Васильев челом бьют. В нынешнем во 151-м году апреля в 21 день прислана из Мангазеи в Туруханское зимовье от тебя князя нам за государевою мангазейскою печатью память, а в памяти писано: как к нам та память придет, а торговые и промышленные люди с своих соболиных промыслов, и с Тунгусок, и с Енисея реки и из Енисейского острогу, а иные с великие реки Лены и с Вилюя приедут в Туруханское зимовье и похотят ехать ис Туруханского зимовья через Елогуй мимо Сургут и Березов к Русе через Камень, и нам бы тех торговых и промышленных людей ис Туруханского зимовья тою дорогою никаких людей никоторыми обычаи отнюдь не пропущать, а высылать бы их в Мангазейской город всех, а из Мангазейсково де города тех торговых и промышленных людей по государеву указу ты князь Петр Михайлович велишь отпустить к Русе или в сибирские городы, хто куда похочет, не задержав. А однолично б нам Демке и Ивашку делати по государеву указу, и по наказу, и по указным наметем и во всем искати государю прибыль, а за своими бездельными коротьми не ходить. И мы Демка да Ивашко преже сего и ныне служим праведному государю всегда правдою и прибыли ищем, а преж сее памяти делали, да и ныне делаем все по государеву указу и по указным памятям, а мимо указу ничего не делаем. А ис Турухансково зимовья по государеву указу приимая челобитные, а у торговых и у промышленных и у всяких людей на соболиные промыслы, и на рыбные ловли, и в Енисейской острог, и в Мангазею давая проезжие оглушаем, а через Елогуй не отпущаем и проезжих не даем. А в прошлые годы весною которые безтоварные люди походили многие здесь в Туруханском зимовье в судной избе в Енисейской острог, не являясь, без проезжих, ста по два и по три и больши, скопяся на судно человек по десятку и по двадцати, чиняся государеву указу непослушны, а иные которые невеликие люди, человека по 2 или по 3 и по 4 человека, и те походили таем, тож не являясь, бес проезжих. Да и ныне, князь Петр Михайлович, словесно слых нас доходит, что де будто наровятца итти через Елогуй торговые и промышленные многие люди здесь в Туруханском зимовье, в судной избе не являясь нам и без проезжих, да и в Енисейской де тож наровятца походить по прежнему бес проезжих же. А преж сего, князь Петр Михайлович, такова заказу и указной памяти, что через Елогуй не отпущати, не бывало, и заставы на Енисее или усть Турухану для таковых людей что проходят без проезжих в Енисейский острог и через Елогуй, не бывали ж, [490] потому что у служилых людей о такову пору мало бывает, розъезжаютца о такова время все по службам. Да ныне нам, князь Петр Михайлович, для таковых людей, что без отпуску в Енисейской, и не через Елогуй отнюдь не ходили, заставы учинить некем, послать на заставу служилых людей неково, да бес твоего указу, собою умысля, послать на заставу никово не смеем, а в том государеве казне, что походит без проезжих, чинитца убыль немалая. И о том, князь Петр Михайлович, что ты укажешь.

ААН, ф. 21, оп. 4, № 21, лл. 208 об.-209, № 87.