№ 2

1596 г. марта 16. — Грамота на Тюмень воеводе князю Григорию Долгорукому с товарищами о разных местных делах.

От царя и великого князя Федора Ивановича всеа Русии в Сибирь, в Тюменской город, воеводе нашему князю Григорию Ивановичу Долгорукому с товарищи. Писали есте к нам, что велено быть по нашей грамоте ис Тобольска на Тюмени атаману Дружине Юрьеву у конных казаков; а дали вы атаману Дружине нашего денежного жалованья к московской даче к трем рублем 10 рублев, а хлебново жалованья дали 10 чети муки, да четь круп, четь толокна да два пуда соли; а дали вы ему на все денежное жалованье по тобольской росписи, а у вас в тюменской росписи не написано, что ему нашего денежного и хлебново жалованья давать; и нам бы вам об нем велети указ свой учинити, почему ему нашего денежново и хлебново жалованья давать. Да на Тюмени подъячего не было, кому наши дела писать; и вы выбрали ис конных казаков казака Безсонка Иванова, и велели ему быть у наших дел писать; а нашево ему денежново жалованья дали 7 рублев да на полгода дали 4 чети муки, осьмину круп, и впредь бы вам об нем велети указ свой учинить. Да на Тюмени ж на городе и на остроге наряду мало: одна пищаль медяная сороковая, да 11 пищалей затинных: на городе 9 пищалей, а на остроте две пищали. Да был на Москве казачей челобитчик Иванко Онтонов, а дано ему на Москве на казачью покупку 70 рублев, и с Москвы послан с казачьею покупкою, и тот Иванко до Тюмени не доехал, збежал с Лозвы, а покупочная рухлядь на Тюмень привезена, и по росписи не с полна. Да в городе Тюмени три престолы: пречистые богородицы, да Николы чудотворца, да Федора Стратилата, а нашего указу нет, почему давать на просвиры хлеба, ржи и пшаницы, и что давать руги пономарю и просвирнице; и нам бы о том велети указ свой учинить. Да вы к нам писали, что велено вам но нашему указу промышлять пашнею, чтоб вперед пашни распахать больши прежнево, а пашенных людей на Тюмени 26-ть человек, а пашут нашие пашни по две десятины под рожь, по две десятины под ярь, а сеют ржи по 2 чети, а овса по 4 чети, опричь своей пашни, а больши того им пашни пахать немочно. Да вы ж к нам писали, что побежали из города с Тюмени 50 человек татар, и вы за теми татары посылали Семейка Вязьмина да с ним служилых татар Какшару, да Майтмаса да Бахтураска, а велели им за теми беглыми татары ехать по сакме, а доведатца подлинно тово, куда те люди пойдут; и на Тюмень Семейка Вязьмин с товарищи пришли пеши переграблены июня в 25 день, а в распросе сказали, что сошли они по сакме на Исете на реке на острову Килдемана с товарыщи, со с Килдеманом их собралося кивырцов и башкирцев человек с 30, а стали де они у Килдемана лошадей просить, и те де татаровя их Семейку да Кокшару с товарыщи переимали и перевезали, и держали их у собя 4 дня и хотели их побить; и Семейка им говорил, про что они изменили и из города побежали, и от которые нужи и хотят их побить; и те де татарове сказали им, что им нужи никоторые не было, а побежали они из города для того, что слышали они от толмача от Мити от Токманаева, сказывал им что приедут в Сибирь ныне воеводы новые, а с ними де наш указ, что велено из них кинырцев и и из башкирцев, выбрав лутчих людей 12 человек, побить, а иных сослать на Тару и с женами и с детьми, а которые худые останутца, и на тех велено положить пашня, до 5 чети ржи сеять; и Семейка им говорил: нехто сказывал вам [149] воровски, затеяв такое бездельное слово, и вы тому бездельному слову не верьте, тому и статци не мочно, и сами вы ведаете, как вас воеводы любили и берегли; и те де татарове отказали ему Семейке, чтобы де мы то слово слышали не от толмача, и мы бы де и веры тому не поняли; да башкирец же де татарин Елтура говорил: приказывал де к нему толмач грозами: пришли де конь мой, а не пришлешь коня, и я де у тебя отоиму жену; а он де Елтура у того толмача коня не имывал. И вы того толмача велели дать за пристава до нашего указу; а достальных татар осталося на Тюмени 20 человек; а закладчиков тех волостей вы посадили в тюрьму до вашего ж указу. И как к вам ся наша грамота придет, и вы б казачью атаману Дружине Юрьеву и подъячему Безсонку наше денежное и хлебное жалованье давали по нашему указу по росписи, какова к вам роспись послана. А наряду к вам на Тюмень впредь пришлем. А о тюменском казаке о Иванке к вам писано преж сего, по тому б есте по прежнему нашему указу и сделали. А пономарю б есте и проскурнице давали руги по 4 чети муки, по осьмине круп, по осьмине толокна. А толмача Митю Токманаева за воровство, что он воровал, смуту и ссору сделал в волостях в ясашных и в служилых людех великую, велели ево бити кнутом по торгом передо всеми служилыми и ясашными татары и посадили его в тюрьму до нашего указу, чтоб неповадно было впредь иным вором так воровать, смуты и ссоры в волостях в ясашных людех и в служилых татарех делать. А татаром бы есте служилым и ясашным сказали наше жаловальное слово, что мы их пожаловали своим великими жалованьем, и они б нам служили и жили по своим юртом и по волостям попрежнему; а что толмач Митя своровал, смуту и ссору в служилых людех и в ясашных татарех учинил, и за то мы ево велели кнутом бить и посадить в тюрьму. А которые ясашные люди и служилые татарове от Митина воровства побежали и нам изменили, и вы б, про них проведав, к ним послали, чтоб они ехали на Тюмень и жили по своим юртом и по волостям попрежнему, и нашу службу служивые татарове служили, а ясашные люди ясак с себя платили по прежнему, и велим им дати вперед наше денежное жалованье; а которой толмач им такое бездельное слово затеяв сказал, того толмача велели бить кнутом за его воровство, и велели его посадит в тюрьму до нашего указу. А только они не пойдут на Тюмень и не учнут жити по своим юртом и по волостям попрежнему, и то они готово своровали, нам изменили, и на толмача такое слово вздели не по делу; и вы б велели им сказати, что мы пошлем на них рать свою, а велим их повоевать; а которые заклады и них в городе сидят, и мы и тех велим побить для их измены; а только они придут жити на Тюмень, и мы их пожалуем лутче прежнего. А как у вас ваше дело учнут [делати], и вы бы к нам к Москве писали в приказ печатника нашего и посольского дьяка Василия Яковлевича Щелкалова. Писан на Москве лета 7104-го марта в 16 день.

На обороте: Подьячий Тимошка Осипов.

ААН, ф. 21, оп. 4. № 8, лл. 1-3 об., № 1. Напеч. в РИБ II стб. 51-56, № 42.