Г. Ф. МИЛЛЕР

ИСТОРИЯ СИБИРИ

ИЗЪЯСНЕНИЕ О НЕКОТОРЫХ ДРЕВНОСТЯХ, В МОГИЛАХ НАЙДЕННЫХ

Когда в прошедшем 1763 г. и в начале нынешнего ее императорскому величеству, всемилостивейшей нашей государыне, поднесены были некоторые в Сибири и в Новой Сербии, что ныне Новороссийская губерния, найденные могильные вещи, то ее императорское величество, по неизреченному своему в науках любопытству, соизволила указать, оные вещи сообщить мне, с таким повелением, чтоб я сочинил об оных, а паче о народах, коим оные вещи приписуемы быть могут, и о состоянии мест и могил, из коих вырываемы бывают, и о прочем, туда принадлежащем, некоторые изъяснения, что я учинил не замедля. Первое изъяснение было о Сибири, другое о Новой Сербии. Оба императорским величеством всемилостивейше были приняты, и мне объявлено высочайшее позволение, оные в пользу любителей истории в печать издать. Надлежит припомянуть при первом, что оно сочинено по случаю небольшого из Сибири привезенного золотого кувшинчика, изрядно резьбою украшенного; а при другом, что хотя во оном я ссылаюся на рисунки, однако оные здесь приобщены быть не могут. Самые вещи по ее императорского величества указу взнесены в императорскую кунсткамеру.

1

Древние могилы, кои находят в южных странах России и Сибири, различного бывают виду, хотя большая часть оных вероятным образом происходит от одного народа. На иных сделана из земли насыпь чрезмерной вышины, а на других токмо малая и почти с землею равная. Некоторые вокруг в круглую фигуру, но по большей части четвероугольную большими прямо стоящими дикими камнями обкладены; другие же токмо малою камней кучею покрыты и венцом из диких камней украшены. Иные внутри кирпичом выкладены, а иногда и сводом сделаны, другие же находятся просто в голой земле. Некоторые глубиною несколько сажен, напротив того при взведенных на подобие холма могилах примечено, что сей народ в таком случае удовольствовался делать токмо насыпь из земли. При всем том особливого удивления достойны превеликие дикие камни, коими некоторые могилы обкладены и при том в таких странах, в коих поблизости не видно никаких каменных гор, из которых бы оные камни брать можно было, так что сии камни с неописанным трудом из весьма [521] отдаленных мест привозить надлежало. Вообще находятся сии могилы нигде больше, как в разных степях, бывших обитаемых народом, которого пропитание в скотоводстве и в звериной ловле, кажется, состояло. На могильных камнях высечены иногда некоторые фигуры, как то: человеческие лица и знаки крестов или другие тому подобные черты, кои, может быть, ничего не значили, а нет порядочных надписей ни на известных, ниже неизвестных языках и буквах, хотя на некоторых других камнях и статуях, в степи по сю сторону реки Енисея стоящих, надписи усмотрены, но их изъяснить было еще не можно. ¹ Сии суть наружные признаки, различность могил изъявляющие. По внутреннему их состоянию или паче по находимым в них вещам разнятся они в следующем.

Во многих могилах найдены человеческие кости, а в некоторых и лошадиные, в таком положении, из которого заключить можно, что тела прежде не были сжигаемы; в других же усмотрены следы учиненного перед погребением разрушения тела, отчасти в неисправном положении костей, а отчасти в том, что многих костей недостает и что некоторые в пепел превращены были. Горшков или урнов, в кои другие древние народы обыкновенно схороняли пепел умерших, здесь не находится; но остатки тел по сожжении, или и самые целые тела, в тонкие золотые листы обернуты и так земле преданы. Нередко нахаживали много тел в одной могиле или кургане, в знак что на том месте либо происходило сражение, или что некоторые фамилии имели один курган, и не было употребительно для каждого покойника делать особливую могилу.

Когда я упомянул о костях лошадиных, кои в сих могилах найдены вместе с человеческими, то оное есть доказательством особливого суеверия, наблюдаемого еще и ныне некоторыми восточными народами. Многие так думают, да и Магометов рай, кажется, на том же основан, что отшедшие души на том свете так, как на сем, одинакою жизнью наслаждаются. На такой конец знатному человеку потребна та лошадь, на которой он ездил, надобна ему милая его жена и любимый его служитель. Потому индиянка ввергает себя в пламя; и у якутов в то время, как они учинились российскими подданными, было еще такое обыкновение, чтоб убивать верных служителей у могилы господина и вместе закапывать, что продолжалось, как то мне известно из тамошних архивных писем, до тех пор, пока таких суеверных, яко дерзких убийц, к ответу позвали и наказывали действительно. ² Для того же всегда украшали покойников по своим достаткам: мужчине саблю и обоему полу разную посуду и драгоценности, кои им в дальней езде, может быть, понадобятся, клали в могилу. Ныне хотя никто так глупо не рассуждает, что сии вещи покойнику потребны, ибо довольно знают, что все остается в могиле, однако за тем не отстают от прежнего своего обыкновения. То суть души лошадей, жен, служителей, украшений, мечей, сосудов и драгоценностей (ибо всякая вещь по сей философии имеет свою душу), кои посвящаются покойнику. Сие древнее мнение по всей его обширности содержали и соделатели сих могил. Великие [522] драгоценности из злата и серебра, в прежние времена из тех могил, о коих здесь говорится, взятые, видеть можно в императорской Кунсткамере при Академии Наук. ³ Видя оные, изумиться должно, и едва ли кто, кроме показанной мною причины закапывания, другой открыть может.

Но в сем, а именно, в изобилии или недостатке драгоценностей, кои в могилах некоторых стран найдены и, может быть, еще найдутся при дальнейшем искании, состоит особливая естественная разность между оными. Богатые могилы доказывают знатность погребенных особ и богатство того народа. Скудным и простым людям никаких драгоценностей в могилу класть было не можно, и когда в большой стране все могилы скудны, то сие есть доказательство о бедности всего народа. Самые богатые могилы найдены при Волге, Тоболе, Иртыше и до реки Оби, посредственные в степях реки Енисея, а самые бедные по ту сторону озера Байкала. Не следует из того, что во оных странах жили народы совсем различные. Сия разность доказывает токмо разное состояние одного и того же народа, который сперва был беден, а потом нарочито разбогател и по всем сим странам, хотя в разные времена, живал, что изъяснить история нам помогает.

Однако, примеченное при некоторых могилах в верхней стране реки Енисея обстоятельство делает в том изъятие. Вместо золотых и серебряных украшений и сосудов, кои находят в других могилах, здесь все состояло из красной меди, как то: медные ножи, кинжалы, стрелы и все то, к чему, впрочем, железо гораздо удобнее. Итак, народ, похоронивший там своих покойников, может быть, еще не знал употребления железа. Следовательно, эти могилы гораздо старее прочих. Имевши случай в 1735 г. купить в Красноярске немалое число сих медных вещей, кои по возвратном моем прибытии отдал я в императорскую Кунсткамеру, заключал я по сему примету, что в тамошних странах должно быть множество медной руды. И, действительно, нашли оную в Саянских горах, искав по старым шурфам и ямам, из коих прежние жители сих стран медную руду добывали. Также и в равной степени около реки Абакана нашли медную руду и вскоре потом при речке Лугазе медной завод построили, от которого несколько лет хорошие были доходы. Хотя после руда сия уменьшилась, однако я уповаю, что то происходило от нерадения искать новые рудные места. Ибо состояние руд в Сибири, кои все находятся гнездами, требует, чтоб непрерывно искали новые ямы. Подобную догадку основал я тогда на имени Алтайских гор, потому что Алта на мунгальском и калмыцком языках значит золото, из чего заключил я, что в оных горах должно быть золото, которая моя догадка после того при Колыванских Воскресенских заводах довольно и подтвердилась.

В истории ничего ясного не содержится о том народе, который погребал там своих покойников и употреблял медные оружия и снасти вместо железных. Но то вероятно, что надписи с неизвестными литерами, о коих выше мною сказало, что они в сих же странах найдены, сему же народу приписаны быть должны. Пришло мне на мысль, что были то уйгуры или [523] югуры, от коих Чингис-хан, сей великий основатель Татарской и Мунгальской монархии, когда его народ не знал еще грамоте, принял грамоту. В самом деле, уйгуры должны быть старый и политичный народ, когда грамота была им так собственна, что они букв себе от других народов не занимали, но паче в том от всех прочих рознились. Неизвестные надписи суть сего рода. Если мы будем думать, что сия была та грамота, которую Чингис от них принял, то либо он паки отставил оную или его последователи в правлении оную переменили на другую, ибо нынешняя мунгальская грамота ясно показывает сирское свое происхождение. Но и сия некоим образом уйгурейскою назваться может, потому что несторианской секты христиане или проповедники веры, из Сирии пришедшие, находились между уйгурами и свою грамоту мунгалам сообщили. Сверх того, слово уйгур или югюр на мунгальском языке всякого пришельца значит. ⁴

С большею подлинностию о татарах Чингис-хана и ближних его последователей утверждать можно, что все прочие старинные могилы как в России, так в Сибири, от них происходят. Чингис основал свое государствование в начале XIII столетия. Как мунгалы, так и татары, коих соединил он под свою державу, были тогда народ бедный, который по степям рек Селенги, Толы, Орхона, Онона странствовал и до озера Байкала иногда распространялся. Из сего видно, для чего в тамошних могилах толь мало драгоценностей находится. Сие обстоятельство как получает свет из истории, так и взаимно ей самой сообщает. Но как могилы Селенгинских и Нерчинских степей с тогдашней скудостию народа совершенно сходствуют, то опять нетрудно показать, откуда достались татарам великие в прочих могилах найденные сокровища.

Чингис положил начало завоевания Китая, которое внук его Каблай только счастливо привел в совершенство, что он в 1281 г. основал там новое царское колено, которое под именем Юен до 1369 г. продолжалось. В Китае добыли татары первые свои сокровища. Однако тем еще не были они довольны, но похитили почти всю Азию и большую часть Европы, почему богатство их непрерывно увеличивалось. В 1224 г. пришли они в первый раз в Россию и при реке Калке достопамятную выиграли победу. Говорить о том не нужно, как они в 1237 по 1240 год привели всю Россию в порабощение. Хотя они повсюду рассеялись, так что воевавшие в Азии имели токмо общее имя с пошедшими в Европу, однако глава фамилии или определенной к тому от своего предка был от всех признаваем за всеобщего государя; следовательно, в главный его стан стекалась большая часть добычи от толь многих земель и народов. При сем кажется мне вероятным, что оный главный стан около половины XIII столетия был в степи около реки Иртыша, и что принадлежащие к нему ближние народы под их властителями все страны между Яиком и Обью кочевьями своими наполняли. Я говорю здесь о том времени, когда римские проповедники и посланники Карпини и Рубруквис и другие туда ездили. В их пути описаниях ⁵ Яик есть последняя река, о которой они упоминают. Если бы они и через [524] Иртыш переходили, то они бы и о сей реке объявили. Но как они того не учинили, то я из того заключаю, что они главный стан ханов, к коим были посланы, застали еще на сей стороне реки Иртыша. Сие же самое показывает и причину великих сокровищ, кои в тамошних могилах найдены.

К деланию оных драгоценностей употребляли татары европейских серебреников, ибо Рубруквис упоминает о французском серебренике Гильоме, которой для хана Мангу весьма искусную работу сделал. Батый, завоеватель России, Польши, Силезии, Венгрии, не мог иметь недостатка в таких художниках. Да и сказывают, что самые лучшие вещи, что до работы касается, найдены в могилах около реки Волги, которые, может быть, и в богатстве ни мало прочим не уступали. Имя «Золотая орда», коим прозван главный стан владевших Россиею татарских ханов, не на ином чем, как на богатстве оных татар основано было.

Говорю я о могилах «Золотой орды» токмо по чаянию для того, что открытие оных в толь отдаленных временах учинилось, что никто того не запомнит. Если драгоценности императорской Кунсткамеры оным странам приписывают, то чинится сие токмо по одной вероятности, а доказать оного не можно. С могилами при реках Иртыша, Тобола, Оби, Енисея учинилось тому противное. Сии свободно рассматривать возможно уже стало с начала нынешнего столетия, когда калмыки и киргизы, кои набегами своими оные страны беспрестанно обеспокоивали, оттуда удалились. Еще многих людей застал я в Сибири, кормившихся прежде такою работою, но в мое время никто больше на сей промысел не ходил, потому что все могилы, в коих сокровища найти надежду имели, были уже разрыты. Не инако, как люди ватагами ходя на соболиный промысел, так и здесь великими партиями собирались, чтоб разделить между собою работу и тем скорее управиться с многими курганами. К тому же еще и по отходе калмык страна между Обью и Иртышом от разъезжающих киргис-казаков находилась в опасности. А на западную сторону Иртыша по то время, как я был в Сибири, еще никто ходить не смел, потому что там киргис-казаки почти непрестанно разъезжали, и не так еще, как ныне, крепостями ограждены были. Может быть, что в оных странах откроют впредь еще многие драгоценности.

Не мог я проведать, какие то признаки богатых могил, но думалось мне, что те люди справедливо говорили, которые о находящихся на восточной стороне Иртыша и еще неразрытых могилах мало доброго предсказывали. Ибо сам я то изведал в близости Устькаменогорской крепости, разрывая многие такие могилы, чтоб усмотреть внутреннее их состояние и положение костей, а другие между Ямышскою и Семипалатною крепостями разрыты были некоторыми из нашей свиты; но нам драгоценностей ничего, ниже малейшей цены достойного, не досталось. ⁶ Все найденное состояло токмо в малых и худых железных вещах, кои так перержавели, что едва узнать было можно, к чему они служили. В Нерчинск ехавши, усмотрел я на берегу реки Шилки, при деревне Городище называемой, много древних [525] курганов вместе, почему я вознамерился на возвратном пути, получив свободное к тому время, разрыть некоторые из оных. Но случилось, что я за другою нужнейшею ездою туда не возвратился. Для того послал я туда одного из наших студентов, чтоб то сделал. Он толь же мало достойных вещей, да и не человеческих костей, но токмо лошадиные, в могилах нашел, из чего заключить можно, что там зарыт был токмо пепел сожженных тел, в котором остатки человеческих костей через толь долгое время могли исчезнуть, как напротив того оставшиеся от несожженных, но у могилы убитых, лошадей кости долее в целости пребывали.

А хотя я сам не был так счастлив, что найти какие редкости в старинных могилах, однако в бытность мою на Колывано-Воскресенском заводе удалось мне купить некоторые вещи из золота, кои я потому, что они весьма достопамятны, по возвращении моем из Сибири отдал в императорскую Кунсткамеру. Между оными находился человек на лошади сидящий, нарочито чисто выделанный. ⁷ Притом были и некоторые деньги, на лице расцветшую розу представляющие, но без надписи. ⁸ Сие доказывает, что народ, который чеканил сии деньги, не знал еще грамоты. По крайней мере, они старее, нежели введение магометанского закона у татар, ибо с сим татары и арабскую грамоту приняли и на своих деньгах употреблять начали.

Могильное золото редко бывает чисто, но всегда имеет примесь серебра, а серебро часто бывает смешано пополам с медью. Кажется, что татар тем обманывали европейские серебреники, потому что они могли уповать, что татары такого обмана не узнают.

Сожаления достойно, что толь многие золотые и серебряные вещи незнающими людьми, коим они в руки попались, растоплены бывали. Однако можно из тех, которые хранятся в императорской Кунсткамере, о многих обстоятельствах, до древних татар касающихся, получить еще некоторое понятие.

Комментарии

1. Ср. далее статью Миллера о сибирских писаных камнях.

1. «Архивные письма», которые Миллер имеет здесь в виду, см. в Архиве Акад. Наук, ф. 21, оп. 4, № 34.

2. Золотые и серебряные вещи б. Кунтсткамеры Академии Наук переданы в 1859 г. в Государственный Эрмитаж.

3. Об уйгурах см. В. Радлов, К вопросу об уйгурах, СПб. 1893; В. В. Бартольд, Туркестан в эпоху монгольского нашествия, ч. II, СПб. 1900, стр. 416–420, и др.

б. Выдержки из их описаний путешествий см. у М. П. Алексеева, Сибирь в известиях зап.-европ. путешеств. и писателей, т. I, Иркутск, 1932, стр. 3–14, 14–20, 28–46.

6. Об этих раскопках Миллер рассказывает в описании путешествия 1734 г. вошедшем в «Историю Акад. Наук», см. «Материалы для истории Акад. Наук», VI, стр. 354–357.

7. Снимок у Радлова, Сиб. древности, I, в. 3, прилож., стр. 123.

8. Описание старинных и новых китайских монет, найденных в 1734 г., Миллер дал в «Обсервациях исторических» 1735 г. (Архив Акад. Наук, ф. 21, оп. 4, № 143, л. 2); каталог вещей, переданных им в Кунсткамеру в 1743 г., см. в Архиве Акад. Наук ф. 3, oп. 1, кн. 814, об описании вещей, приобретенных на Колывано-Воскресенских заводах, см. выше, прим. 3-е к статье о «памятниках древности, найденных близ Абаканского и Саянского острогов».