№ 45.

1601 г. апреля – мая. – Наказ Мангазейским воеводам князю Василию Масальскому и Савлуку Пушкину. ¹

... с оленьми Нилиными при нужде убили 30 человек казаков, а князь Мирон де ушел ранен, а с ним 60 человек казаков, падчи на оленев душей да телом, а про Данила не ведают, ранен ли или не ранен. И посылал де [396] с теми вестьми князя Василья Обдорского, и он на Березов не поехал: еду де я, как располитца вода. А прежде того посылали они проведывать про князя Мирона и про Данила в Мунгазею и в Енисею дву человек казаков, и князь Василей де не дал им проводников; и им видится, что его и в остяках шатость заодно с самоядью; и они на Березове живут с великим береженьем. И для Мангазейского и Енисейского ходу князю Василию Масальскому и Савлуку Пушкину дано в Тобольску по государеву указу зделать на Верхотурье 9 кочей, да 2 лотки морских, да 2 дощаника, да из Перми везено 8 якорей, да куплено на Вологде 785 конатов толстых, 1216 сажен конатов тонких пеньковых, 3050 аршин холстов, и те канаты, и бичевы, и парусы из Тобольску отпущены на Березов со князем Васильем и с Савлуком, а велено им тех конатов, и бичев, и холстов взять с собою по смете, сколько прежь было /л. 73 об./, а досталь отдать на Березове воеводе князю Ивану Борятинскому да голове Григорью Векентьеву в государеву казну впредь для Мангазейского и Енисейского ходу на запас. И на князь Мироново место Шеховского и на Данилово место Хрипунова, по государеву цареву и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии указу, ныне в Мангазею и в Енисею ему князю Василью Мосальскому да Савлуку Пушкину. А служивых людей с ними послано из Тобольска литвы, и казаков, и стрельцов на обмену прежним перед прежним вдвое, да с Березова литвы и казаков лутчих выбрав 70 человек, да Сургуцких 30 человек. А на тех служивых людей запасу впредь на запас на 110-й год по чети муки на человека, Тобольским послано из Тобольска, а Березовским с Березова, а Сургутским дано из Сургуцхих запасов. Да на остяцкий расход с Березова послано 50 четвертей муки, 10 ведр вина, 5 с Березова, 5 из Тобольска, 3 пуда меду, 50 пуд соли. Да наряду со князем Васильем и Савлуком отпущено из Тобольска: пищаль скорострельная, а к ней 200 ядер и с нею пушкарь, да 3 пищали затинных, а к ним 200 ж /л. 74/ ядер, да на запас 20 пуд зелья, да 10 пуд свинцу, да на проезд Тобольским и Сургуцким казаком и стрельцом дано в Тобольску по фунту свинцу; да на Березове взять у воеводы у князя Ивана Барятинского да у головы у Григорья Векентьева пищаль скорострельная да 3 затинных, а ядер к ним против Тобольского; а на проезд казаком Борезовским по фунту зелья, по фунту свинцу. Да для самоецкаго и остяцкого ходу 5 половинок сукна Инбарского и Рословского, 3 из Тобольска, а 2 с Березова. Да князю Василью и Савлуку взять на Березове у воеводы у князя у Ивана ж и у Григорья в вожи зырян торговых людей и вы[мич] на все суды, сколько человек пригоже, которые б Мангазейской и Енисейской ход знали и толмачить умели; а на Березов к воеводе ко князю Ивану Борятинскому и к голове Григорью Векентьеву об их отпуску писано. И взяв на Березове служивых людей, и наряд, и запасы, итти князю Василью и Савлуку с Березова в Мангазею и в Енисею однолично наспех, днем и ночью, с великим береженьем, чтоб им в Мангазею и в Енисею притти водяным /л. 74 об./ путем до заморозов. И в Мангазею и в Енисею идучи не зимовать. И рекою Обью и морем итти бережно, и ставиться в крепких местех бережно и осторожно на якорех, а у берегу однолично не ставиться [397], и от погодья беречися, чтоб запасом и людем потери никоторые не было. А идучи в Мангазею и в Енисею, разведывать князю Василью и Савлуку про князя Мирона и про Данила накрепко, где ныне князь Мирон и Данило, и самоедь по них на оленех приходили ли, и в Мангазею и в Енисею их на оленех отвезли ли, и острог в Мангазее на Тазском устье князь Мирон и Данило поставили ль, и не было ли на князя Мирона и на Данила на дороге от самоеди и остяков приходу какого, и на них на князя Василья и на Савлука приходу от самояди не чаят ли, того им проведывать накрепко; и мимо себя торговым людем вымичам и зыряном по тому ж велели проведывать накрепко ж для того, чтоб самоедь и остяки, пришед безвестно, над ними дурна никакова не учинили. Да будет князь Мирон и Данило в Мангазею и в Енисею ² /л. 75/ вошли и острог на Тазском устье поставили, и князь Василью и Савлуку итти в Мангазею и в Енисею ко князю Мирону и Данилу по тому не наспех с великим береженьем, не мешкая нигде ни часу, чтоб им в Мангазею и в Енисею пройти однолично водяным путем до заморозов. А пришед в Мангазею и в Енисею ко князю Мирону и к Данилу, взять им у князя Мирона и у Данила наказ, и острог, и государев наряд, и зелье, и свинец, и запас, что они с собою привезли, и всякие государевы дела, и ясачной и поминочной казне, и десятинной пошлине, и поминочной рухляди книги приходу и расходу, да по тем их книгам счести, а счетчи велети князю Мирону и Данилу ехати к государю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии к Москве. А что у них собрано в Мангазее и в Енисее на государя царя и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии с Мангазейской и с Енисейской самояди ясаку: соболей, и лисиц, и бобров, и песцов, и что собрали с торговых людей, и десятинной пошлины, и что у них поминочной рухляди, и тое ясачную, и десятинную казну, и поминочную рухлядь князю Мирону и Данилу велети вести к государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии /л. 75 об./ к Москве с собою вместе. А пришед к Москве, явитися им и тое ясачную и десятинную казну и поминочную рухлядь отдати в Казанской избе дьяком Офанасью Власьеву да Нечаю Федорову. И подводы под казну дать. А служивых людей, которые были со князем Мироном и с Данилой, сына боярского, и атамана, и литву, и стрельцов, и казаков пустить: Тобольских в Тоболеск, а Березовских на Березов, а Сургуцких в Сургут. А князю Василью и Савлуку оставить 50 человек Тобольских да 50 человек Березовских, выбрав литвы, и казаков, и Стрельцов, и поделити князю Василью и Савлуку тех служивых людей 100 человек меж себя самим по прежнему: князю Василью взять себе 60 человек, а Савлуку 40 человек. И быти князю Василью Мосальскому и Савлуку Пушкину на князя Мироново место Шеховского да на Данилово место Хрипунова в Мангазейском и в Енисейском остроге, и государевым делом промышляти по сему наказу и смотря по тамошному делу до государева царева и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии указу. Да как в остроге князь Василей и [398] Савлук устроятся, и князю Василью и Савлуку велети быти к себе в острог Мангазейской и Енисейской самояди, которые живут по городком, и по волостем, и по рекам всем лутчим людем. Да как в острог /л. 76/ к ним ко князю Василью и Савлуку Мангазейская и Енисейская самоедь придут, и князю Василью и Савлуку в ту пору быть и служивым людем велети быти в цветном платье. И сказати Мангазейской и Еиисейской самоеди государево царево и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии и сына его великого государя царевича князя Федора Борисовича всеа Русии жалованное слово, что преж сего приходили к ним в Мангазею и в Енисею вымичи, и пустозерцы, и многих государевых городов торговые люди и дань с них имали воровством на себя, а сказывали на государя, а в государеву казну не давали, и обиды и насильства и продажи от них были им великие, и государь царь и великий князь Борис Федорович всеа Русии и сын его великий государь царевичь князь Федор Борисович всеа Русии, жалуя их Мангазейскую и Енисейскую самоядь, велели у них в их земли поставить острог, и велели их от торговых и ото всяких людей и ото всяких обид беречи, чтоб им нужи и тесноты ни в чем ни от кого не было, и жили бы они в государеве царском жалованье в тишине и в покое, и торговали б с торговыми людьми /л. 76 об./ в государеве остроге повольно; а буде торговые люди ково из них чем изобидят, и оне б на них били челом, а они князь Василей и Савлук, по государеву указу, по их челобитью, управу им учинят. Да будет самоядь на торговых людей или на ково нибуди в обидех и во всяких делех учнут бити челом, и той самоеди на торговых и на всяких людей давать суд и управа чинить, до чего доведетца, безволокитно. А будет пустозерцы или иных которых городов протчих на самоедь учнут бити челом, и им тем пустозерцом и иных никоторых городов торговым людем на самоедь без государева указу суда и управы не давати. И они б лутчие люди с себя со всей Мангазейской и Енисейской самояди ясак давали: соболи, и бобры, и лисицы лутчие. И к шерте их приводить, которых не приводили князь Мирон и Данил о, что им быти под государевою царскою высокою рукою, и государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии служити, и ясак по вся годы платить без ослушания. И заклады у них поимати лутчих людей, кому мочно верить, и держати их в остроге до государева указу, и пойти их и кормити государевыми запасы, которые /л. 77/ с ними посланы и что возьмут в государеве пене у торговых людей, и из острогов их не выпускать. И роспрашивати их накрепко, сколько у них в Мангазее и в Енисее городков и волостей, и сколько в котором городке коей волости людей, и сколько по Оби и по всем Мангазейским и Енисейским рекам Мангазейские и Енисейские самоеди живет. А распрося про то про все, велети записывати подлинно. И в волости атамана, и казаков, и толмачей переписывать посылати, и велети в Мангазее и в Енисее городки и волости и по рекам Мангазейскую и Енисейскую самоедь переписывать, хто именем в городках и в волостех и по рекам лутчих людей и в котором городке и волости сколько людей. И будет Мангазейские и Енисейские лутчие люди учнут бити челом, чтоб им ехати к государю царю и великому князю Борису Федоровичю [399] всеа Русии к Москве и видети государевы пресветлые очи, и князю Василью и Савлуку из тех лутчих людей, кольких человек пригоже, к государю к Москве отпустить, а для береженья с ними послать казаков человек дву или 3-х, А будет к Москве проситца не учнут, а станут проситца в Тоболеск или на Березов, [и их] с казаки отпущати ж. А будет Мангазейская и Енисейская самоядь /л. 77 об./ в острог к ним не учнут приходить, и государю служить и ясаку платить, и князю Василью тое Мангазейскую и Енисейскую самоедь, укрепя острог накрепко, отпускать непослушных волостей повоевать товарища своего Савлука Пушкина, а с ним литву и казаков, по кольку человек пригоже, смотря о тамошнему делу, а в иные волости невеликие посылать атаманов и пятидесятников с стрельцы и с казаки и велети непослушников по тому ж повоевать и в острог приводити, а в остроге велети их в тюрьму сажать до тех мест, как они станут государю бить челом и заклады в свое место учнут давать, что им быть под государевою царевой и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии под ево царскою высокою рукою, и государю служить, и ясак платить. А учнут проситца из острогу к женам своим и к детем по домом, и князю Василью и Савлуку имать в их место заклады братью их, и детей, и племянников, кому мочно верить, и по домом их отпускать. И житии князю Василью и Савлуку в Мангазейском остроге бережно, и сторожи бы у них были на всяк час, и в день и в ночь, чтоб Мангазейская и Енисейская самоядь, пришед, над острогом какой порухи не учинили никоторыми делы. Да и про то им /л. 78/ Мангазейские и Енисейские самояди допросити и себе тайно у торговых людей и зырян проведывать: сколько человек и в котором году пустозерцев, и вымич, и всяких торговых людей в Мангазее торговали, и какими товары, и у кого имянем сколько каких товаров было, и хто имянем пустозерцев с Мангазейской и Енисейской самоеди збирали дань, и в которм году и по чему с кого кто дани взял, а распрося про то про все, велети записывати ж. Да и про то им роспросить пустозерцев, и вымичь, и всяких торговых людей, и зырян, и Мангазейской самоеди: на которые места торговые люди из Пустоозера или из иных городов в Мангазею и в Енисею с товары своими зимнею и летнею дорогой ходят, и на которые урочища и которыми реками, и в колько недель из Пустоозера и из иных из которых городов в Мангазею и из Мангазеи в Пустоозеро или в иные в которые города с возы и лехким ходом приходят, чтоб сказали правду; да хто имянем про тое прямую дорогу скажет, и князю Василью и Савлуку велети записати зимнею и летнею дорогу и урочища и реки подлинно. А только торгове люди учнут тое прямую дорогу, которые сами ходят /л. 78 об./ в Мангазею и в Енисею таити, и про тое прямую дорогу сыщетца, и тем торговым людем от государя царя и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии быть в великой опале. И про всякие тамошние дела, Мангазейскую и Енисейскую самоядь, князю Василью и Савлуку проведывать накрепко. Да и про то роспрашивати: нет ли у них про тот государев про новой острог какого сумненья, что у них в Мангазее и в Енисее велел государь острог поставити. И заповедными товары [400] с ними торговым людем не велети торговати. И которые будут самоедцы учнут к ним ко князю Василью и Савлуку приходить, и тех людей поити и кормити, и ласку и береженье к ним держати, и говорити им накрепко, чтоб они государю прямили и служили. И будет кто учнет перед своею братьею прямить государю и служить, и будет кому доведетца дати суконца, и тем людем суконца давати, смотря по службе, чтоб тех новых людей приучити ласкою, и их обнадежить, и отпускать их к себе, не задержав. А будет пустозерцы, и вымичи, и зыряне, и пермичи или иных которых городов торговые люди учнут воровати по прежнему /л. 79/ и Мангазейской и Енисейской самояди учнут говорить, чтоб государеву острогу у них в Мангазее впредь не быть, чтоб торговать им в Мангазее и в Енисее всякими заповедными товары с самоядью по прежнему, и князю Василью и Савлуку против воров умышленья сыскивать допряма, а сыскав отсылать их на Березов, а с Березова в Тобольск, а животы их имати на государя царя и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии, чтоб неповадно было впредь иным воровати [и] в таком в дальном в новом месте смуту чинить; да о том о всем князю Василью и Савлуку отписывать к государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии к Москве и в Тоболеск подлинно. А будет князь Мирон Шаховской да Данило Хрипунов стоят в Пантуеве городке, а в Мангазею не пошли, и князю Василью и Савлуку, пришед к Пантуеву городку, пересмотреть у князя Мирона и у Данила по росписи на лицо наряд и всяких государевых запасов, что с ними послано, и, покладчи в кочи, итти со всем, что с ними придет и что у князя Мирона и у Данила возьмут, в Мангазею и в Енисею по сему наказу тотчас не мешкая; а князя Мирона и Данила и служивых людей, которые со князем Мироном и Данилом посланы, отпустить на Березов и велети им итти, кому к которому городу ближе. А будет князь Василей Мосальской и Савлук Пушкин проведают про князя Мирона про Шеховского и про Данила Хрипунова подлинно, что князь Мирон и Данило до Мангазеи и до Енисей не дошли, и Енисейская будет самоядь своровали [и] князя Мирона и Данила за рекою за Пурою в днище их разгромили, наряд, и зелье, и свинец, и запасы поймали, а князь Мирон и Данило с казаки отшол, и князю Василью и Савлуку итти в Мангазею и в Енисею однолично бережно и усторожливо. И идучи дорогой /л. 79 об./ до реки до Пура и за рекою за Пуром проведывать про князя Мирона и про Данила накрепко: которая самоядь или остяки на князя Мирона и на Данила приходили и погромили, и где ныне князь Мирон и Данило и служивые люди, живы ли или побиты, и наряд, и пушки затинные, и рушницы, и зелье, и свинец, и запас хто имянем самоеди или остяков поймали, и где ныне тот государев наряд, и зелье, и свинец, и в которой волости и у кого имянем, и хто с Мангазейскою и с Енисейскою самоядью государевых данных самоедцов и остяков на том погроме не были ли, и князя Василья Обдорского остяки с Мангазейскою и Енисейскою самоедью на том деле на князь Мирона и на Данила одномышленно не позатеяли ли, и хто пущих воров на том погроме не были ли, и русских торговые людей, вымичь, и зырян, и иных городов, на том погроме с самоедью не было [401] ли, и бои у князя Мирона и у Данила с Мангазейскою и Енисейскою самоядью были ли, [и] будет бои были, и сколько на том бою государевых служивых людей раненых, убитых, и в полон тех служивых людей и погромом самоедь не взяли ль, и Мангазейской и Енисейской самоеди и остяков что на том деле побито ли. И будет Мирон и Данило и служивые люди живы и от князя Василья и от Савлука будет недалеко, днищах в 3, или в 4, или в 5 и во шти, и князю Василью и Савлуку с князем Мироном и Данилом однолично промыслить всякими делы, как мочно, смотря по тамошному делу, чтоб их взять к себе. А будет князь Мирон и Данило от князя Василья и от Савлука стоят далече и промыслить будет князю Василью и Савлуку с князем Мироном и Данилом с товарыщи никоторыми делы не мочно, и князю Василью и Савлуку промыслить ко князю Мирону и к Данилу с вестью, как мочно, чтоб ему быть на Русь /л. 80/, к которому городу ближе. А будет про князя Мирона и про Данила проведают, что князю Мирону и Данилу от Мангазейской и Енисейской самояди никоторыми делы пройти к Русе городом не мочно, а князю Василью и Савлуку промыслить будет князем Мироном и Данилом идучи не мочно, и князю Василью и Савлуку, не дошед Мангазеи, стать в тех местех, в которых местех у русских людей поставлены остроги или в котором месте пригоже, чтоб однолично промыслить князем Мироном и Данилом было ближе, и острог в том месте на время поставить; и будет острог прилучитца в том месте готовой, и в том остроге быть будет мочно князю Василью и Савлуку со всеми людьми и пристрашно, и князю Василью и Савлуку тот острог укрепить, чтоб в нем быть бесстрашно, покамест князем Мироном и Данилом промыслят. И промышлять князю Василью и Савлуку князем Мироном и Данилом, будучи в том остроге, однолично всякою мерою накрепко, чтоб князя Мирона и Данила и служивых людей взять к себе и от Мангазейской и Енисейской самояди ³ поберечь. И будет князь Василей а Савлук в котором остроге для князя Мирона и Данила станут, и по князя Мирона и Данила и по служивых людей отпустить Савлука, а с ним литву, и казаков, и стрельцов, сколько пригоже, смотря по тамошному делу; а князю Василью в те поры быть в остроге у наряду и у запасов с великим береженьем. А будет про князя Мирона и про Данила проведать будет никоторыми делы не мочно, и князю Василью и Савлуку по сему наказу /л. 80 об./ итти в Мангазею и в Енисею на Тазское устье. И пришед в Мангазею и в Енисею на Тазское, рассмотреть и розведать места и зырян торговых людей распросить про место накрепко, чтоб розыскать места лутчево, которое бы место было угодно, накрепко, и водяно, и лесно, и впредь бы в том месте острогу и городу стоять было мочно, и пустозерцы бы и всякие торговые люди в Мангазею и в Енисею с товары мимо того острогу не обходили никоторыми дорогами [и] никоторыми делы. Да и тех городков, что поставили торговые люди, князю Василью и Савлуку рассмотрети. Да будет у торговых людей которой городок поставлен у места, и государевым людям впредь жити в нем мочно, и пустозерцом [402] и всяким торговым людем в Мангазею ходити мочно, и князю Василью и Савлуку того городка или острогу прибавить кругом. А будет те все городки не у места стоят, и князю Василью и Савлуку, изыскав лутчее место и прося у бога милости, и служивыми людьми, литвою, и атаманы, и казаки, и стрельцы, и своими людьми, и зыряны, и пустоозерцы и всякими торговыми людьми, которые будут в Мангазее и в Енисее, велети ставити острог, и башни, и ворота, и в остроге всякие острожные крепости, и около острогу надолобы поставить и укрепити острог /л. 81/ накрепко, чтоб в нем впредь быти бесстрашно. Да в остроге ж велети поставити для государева хлеба 2 житницы или 3. А будет из тех городков, что поставлены были у торговых людей, лес пригодитца на острожное или на какое на иное дело, а от тех будет место недалеко, и князю Василью и Савлуку тот лес для острожного дела велети имать. А в кою пору острог и около острога надолобы поставят, и в те поры ко всяким людем держати князю Василью и Савлуку береженье великое и ласку, и кормити их и поити, как мочно. А поставя остроги укрепя совсем, из острогу послать проведывать про князя Мирона и про Данила, и про наряд, и про запасы, и про всякую погромную рухлядь сыскивать накрепко, и Мангазейскую и Енисейскую самоядь к себе в острог призывати всякими мерами. Да что князь Василей и Савлук у Мангазейской и у Енисейской самояди и у остяков, и в которой волости что наряду, и зелья, и свинцу, и запасов, и всякой погромной рухляди проведают, и князю Василью и Савлуку, укрепяся в остроге, к той Мангазейской и Енисейской самоеди с их товарыщи и с толмачи приказывати и стрельцов и казаков по них посылати /л. 81 об./, смотря по тамошному делу, и к себе в острог призывати их велети сперва добром и ласкою. Да кто из тех Мангазейской и Енисейской самоеди в острог придут, и тое Мангазейскую и Енисейскую самоедь, пущих воров, и их братью и детей в Мангазейском и Енисейском остроге держать крепко, и за острог их не выпускать, и беречь накрепко. А велети им приказывать в волости к своей братье, и к товарыщом, и к женам, и к детем, чтоб оне государев погромной наряд, пушки, и затинные, и запасы, и всякую погромную рухлядь, и государевых служивых людей, которые будут у них у полону, у себя сыскивали, и тех русских людей, погромное и наряд привозили, и воров, имая с погромною казной, в острог к ним приводили. И говорить тем самоядцом и остяком, которые учнут государю служити и прямити накрепко, чтоб они государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии и сыну его великому государю царевичю князю Федору Борисовичю всеа Русии службу свою и правду объявили, за воров не стояли, имая приводили их к ним в острог, а государь их за то пожалует и в ясаку велит польготить. Да кого к ним /л. 82/ в острог ко князю Василью и Савлуку воров приведут, и тех воров сажать в тюрьму до тех мест, покамест они воров всех, и снаряд, и запасы, и всю погромную рухлядь сыщут. А будет которые учнут проситца из острогу погромного наряду и запасов сыскивать сами, а в свое место учнут давать заклады, братью свою и детей, и их отпускати; а имать у них в заклад добрых людей, кому мочно [403] верить. Да князю Василью ж и Савлуку велети переписати вымичь, и пустоозерцев, и всех Московских городов торговых людей и их всякой товар и записывать, будет у кого будут заповедные товары: пансыри, и шеломы, и копья, и сабли, и топоры, и ножи, и иное какое железо, или вино, и князю Василью и Савлуку те заповедные товары и вино велети у тех поимати на государя царя и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии, да и мяхкую всякую рухлядь и запасы, что у них будет, велети имати на государя, за то что оне государевы заповедными товары торгуют мимо государева указу. А будет у которых торговых людей заповедных товаров не будет, а будет у них мяхкая рухлядь, или запас, мясо и масло, и князю Василью и Савлуку /л. 82 об./ тое мяхкую рухлядь на государя у них имать не велеть, а велети у них со всее мяхкие рухляди имать на государя десятинную пошлину: от 10-ти соболей 10-й соболь, от 10-ти лисиц 10-ю лисицу, от 10-ти бобров 10-й бобр, ото всякого зверя 10-ое, выбирая изо всякой мяхкой рухляди лучшее; а с запасов и со всякого съестного имать велети целовальнику десятую пошлину. И впредь торговым людем заповедными товары, никаким железом, торговати и вина привозити не велети, [и] о том заказ учинить крепкой. А будет учнут торговые люди впредь торговать с Мангазейскою и Енисейскою самоедью заповедными товары и учнут вино привозити мимо государеву заповедь, и князю Василью и Савлуку у тех у всех торговых людей велети те заповедные и всякие товары потому ж отписывать на государя, чтоб им вперед неповадно было воровати, с Мангазейского и с Енисейскою самоедью заповедными товары торговати. А с Мангазейской и с Енисейской самоеди и с иных тутошних с Мангазейских и с Енисейских людей до государева царева и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии указу с товаров с их пошлины не имать. Да что в которой волости на государя царя и великого князя Бориса Федоровича всеа Руси ясаку: соболей, и лисиц, и бобров, и песцов, и с ково имянем, и что с ково 10-ые пошлины /л. 83/ возьмут, и что ко князю Василью и Савлуку принесут поминочных соболей, и лисиц, и бобров, и то князю Василью и Савлуку велети писати у себя в книгу подлинно порознь; да тое государеву ясачную казну, и десятинную пошлину, и поминочные соболи, и лисицы, и бобры, и песцы держати князю Василью и Савлуку в государеве казне за своими печатьми. И делати князю Василью и Савлуку государевы дела по сему наказу и смотря по тамошному делу, чтоб государевой казне было прибыльнее, а тамошним людем тягости не было ж, чтоб им жить в государеве жалованье, в тишине и в покое. И самим князю Василью и Савлуку, живучи в Мангазее и в Енисее, государевою ясачною казной не корыстоваться, и никакими товары не торговати, и у торговых и у всяких людей и у Мангазейские и у Енисейские самоеди посулов и поминков не имати и насильства и обиды никому не чинити никоторыми делы. А только князь Василей и Савлук учнут у торговых людей и у самоеди посулы и поминки имати, а после про то сыщется мимо их, и им от государя быти в опале. Как князь Василей и Савлук на Тазу реке острог поставят, и в котором месте и что кругом того острогу каких крепостей будет, и как Мангазейскую [404] и Енисейскую самоедь под государеву царскую высокую руку учнут приводить, и что /л. 83 об./. Мангазейская и Енисейская самоедь учнет говорить, и как у них зделаетца о князе Мироне и о Даниле, и что на государя ясаку и десятинной пошлины с торговых людей зберут, и князю Василью и Савлуку о том о всем отписывать в Тоболеск к воеводе к Федору Ивановичю Шереметеву подлинно. И быть князю Василью и Савлуку в Мангазее до государева царева и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии указу. И Тобольских и Березовских служивых людей, которые с ними посланы, и литву, и казаков, и стрельцов ото всякого воровства и от убивства унимати и зернью и карты играти не велети. А государевы запасы, что с ними для остяцкого росходу послано и что послано Тобольским и Березовским служивым людем в государево годовое жалованье в 110-м году по чети человеку, держати в государеве казне; а дати то государево хлебное жалованье по чети человеку в 110-м году на Петров день и на Павлов. А мука держати в житницах и давать на кормовой расход самоядцем и остяком, которые учнут приходить и государю служить и прямить; да сколько в котором числе на корм муки выдадут, и то писать в книги ж подлинно, да те книги держать у себя за своими ж печатьми. И обо всем князю Василью и Савлуку, будучи в Мангазейском и в Енисейском остроге /л. 84/, государевым делом промышлять по сему наказу, смотря по тамошному делу.

Архив Акад. Наук, ф. 21, оп. 4, № 21, лл. 73–84, № 3.
Напеч. в РИБ, т. II, стб. 815–833, № 188. I.

Комментарии

1. См. примечание к § 36 гл. 5-й.

2. В рукоп.: в Мангазей и в Енисей.

3. В рукоп.: себя от Мангазейска и Енисейска самому.