ДЖОСИАС ЛОГАН

(1611)

В 1611 г. английская торговая компания, директором которой был тогда Томас Смит, в надежде на большую прибыль попыталась завязать непосредственные сношения с крайним северо-востоком России и для этого послала специальный корабль, который предпринял путешествие к устью Печоры.

Корабль назывался «Дружба» («Amitie»), и капитаном на нем был Джемс Вэден (James Vadun), опытный и смелый моряк, хорошо изучивший условия плавания по полярным водам и не раз ходивший до Шпицбергена. Снявшись с якоря в Темзе 11 апреля 1611 г., «Дружба» обогнула Норвегию и, пройдя Белое море, сделала попытку продвинуться как можно дальше на восток. Устья Печоры корабль достиг 11 июля этого года. На корабле находились Вильям Гордон из Гулля (William Gordon of Gull), «тот самый Гордон, который в 1603 г. по поручению Черри, вместе с Беннетом, отправился на север и первый из англичан прибыл на остров Черри» (Гамель, стр. 190), затем Ричард Финч и, наконец, факторы Джосиас Логан, его помощник Вильям Персглоу (Pursglove) и ученик Мармадьюк Уильсон. Логан, Персглоу и Гордон на шлюпке с шестью гребцами проехали через Сухое море к р. Печоре и поднялись по ней до Пустозерска, куда прибыли 16 июля. Здесь не без труда выхлопотали они разрешение у таможенных сборщиков на некоторое время остаться в Пустозерске. Не забудем, что дело происходило в самый разгар смутного времени. Даже отдаленный Пустозерск испытал на себе влияние всеобщей разрухи: воеводы в нем не было; последний, как рассказывали Логану, в 1610-1611гг. зажег острог, принеся этим пожаром большие опустошения, а затем уехал. Характерно, что во время поездки в Пустозерск, - когда англичане приставали к различным рыбачьим шалашам, хозяева их почти все убегали, принимая чужих пришельцев при первом взгляде за поляков. Только безвластием и полной независимостью местных администраторов и можно объяснить удачу предприятия Логана и его [208] спутников и продолжительность их пребывания в этом крае. Закупив много товаров, Гордон с Персглоу возвратились на корабль «Дружбу», «первый с тем, чтобы поплыть дальше, а второй для того, чтобы с Уильсоном опять проехать в Пустозерск и привезти с корабля различные товары» (Гамель, стр. 191 и сл.). Логан, Персглоу и Уильсон остались в Пустозерске на зиму, изучая условия местных рынков и особенно интересуясь странами, расположенными к востоку от него. Как путешествие «Дружбы» до устья Печоры, так и дальнейшие странствования и приключения англичан на суше известны нам довольно подробно, благодаря ряду донесений, посланных ими в Англию, и по дошедшим до нас их путевым дневникам. Из них наибольший интерес представляют для нас материалы Логана и Персглоу, касающиеся Сибири и полученные ими расспросным путем главным образом в Пустозерске.

Логан был довольно сведущим лицом в торговых делах. Еще в 1603 г. он был назначен торговым агентом в Колу и пробыл там пять лет. Вероятно, он выучился тогда русскому языку, который очень пригодился ему во время путешествия 1611 г. и зимовки в Пустозерске для собирания сведений о странах северо-востока и торговых путях в Китай. Некоторые исследователи отдают предпочтение известиям Персглоу, с которыми донесения Логана зачастую имеют не только сходство, но и текстуальную близость, и предполагают, что Логан в некоторых случаях пользовался известиями Персглоу как первоисточником (так думает, например, Henning, Die Reiseberichte. S. 296), однако такой вывод, если он даже и правилен, все же несколько не делает их менее интересными, так как известия двух англичан собирались ими в одном и том же месте и, вероятно, от одних и тех же лиц; кроме того, известия эти не совпадают друг с другом вполне, а иногда Логан рассказывает пространнее, чем Персглоу; Логан несомненно сам знал русский язык и имел возможность собирать сведения самостоятельно. Интересно отметить, что Логан был знакомым Ричарда Гэклюйта и, быть может, собирал географические данные по его инструкциям и поручению: это в свою очередь увеличивает их ценность. Между прочим, Логан и Гордон, будучи на Колгуевом острове, даже назвали одну реку по имени Гэклюйта, что говорит об их уважении к английскому историографу. Письма Логана к Гэклюйту могут подтвердить, что Логан, пожалуй, интересовался географическими вопросами не только с узкопрактической точки зрения и сделался, вероятно, корреспондентом интересным и очень ценимым. Однако сам Гэклюйт, умерший в 1616г., не смог воспользоваться всеми материалами, доставленными ему Логаном, и они достались его продолжателю Перчасу, который и напечатал их в своем сборнике (III, 541-546). Среди этих материалов находились письма Логана и род дневника, веденный им во время зимовки в Пустозерске в 1611-1612 гг., в который он заносил все интересовавшие его сведения, полученные [209] из бесед с местными жителями и приезжими туземцами — самоедами, тунгусами. Как в письмах, так и в дневнике много данных о Сибири. Логан уже слышал про р. Енисей и, случайно увидев купленный у самоеда кусок слонового зуба (вероятно мамонтова кость), полагал, что находится на пути в Китай и Индию. В письме к Гэклюйту от 16 августа Логан описывал морской путь к Оби через Югорский Шар, упоминая о Енисее, тунгусах и делая предположения, правда неудачные, об этимологическом сходстве названий тунгус и Тангут. В описании мощной реки за Енисеем, текущей на юг, с большой долей вероятия можно видеть Амур. Все эти известия заслуживают большого внимания. Логан вместе со спутниками энергично изучал также местный рынок и выяснил, что главным центром русско-сибирской торговли была Слободка (теперь предместье г. Мезени). Англичане накупили много ценных товаров, по преимуществу пушнины, и сухопутьем вернулись в Холмогоры в конце сентября 1612 г.

Известия, письма и дневники Логана, напечатанные у Перчаса, давно обратили на себя внимание. «Рассказ русского, много ездившего по пути от Печоры до Оби», в голландском переводе напечатан у Витсена (Noord en Oost Tartarye, изд. 1692 II, 588, изд. 1705 II, 941-942). Шренк в своей книге Reise nach dem Nordosten europaeischen Russland durch die Tundren der Samoieden, zum Arktischen Uralgebirge, Th. II (Dorpat, 1854), S. 199-202) привел выдержки из этих известий, но напечатанные у него в немецком переводе отрывки касаются главным образом северной части Урала, так как данные о Сибири Шренка специально не интересовали. Небольшое извлечение из письма Дж. Логана к Гэклейту привел в русском переводе А. Филиппов («Речной путь в Сибирь через полуостров Ямал». Записки по гидрографии, вып. XXVI, СПб., 1904, стр. 162-163). Об англичанах на Русском Севере см. еще: С.Ф. Платонов. Иноземцы на Русском Севере в XVI-XVII вв. «Очерки по истории колонизации Севера и Сибири», вып. II, П., 1922, стр. 7-17; перепечатано в книге: «Прошлое Русского Севера». П., 1923, стр. 58-71. Мы приводим ниже в русском переводе, по сборнику Перчаса, не все материалы Логана, но лишь те из них, какие имеют отношение к Сибири. Перевод сделан А.Ю. Трубниковой.

ПРОВЕДЕННАЯ ИМ ТАМ С УИЛЬЯМОМ ПЕРСГЛОУ И МАРМАДЬЮКОМ УИЛЬСОНОМ В 1611 ГОДУ

[Февраль 1612г.]. Рассказ русского, много ездившего по пути от Печоры до Оби.

Двадцатого февраля я имел разговор с одним русским относительно его торговли с Мангазеей ¹ (Molgomsey). Он был там дважды [210] и был первым человеком, который когда-либо пытался проникнуть туда; никто не ездил дальше его на восток. Он сказал мне, что от Меденского Заворота ² (Medenskoy Zauorot) около устья Печоры до двух островов, называемых Зеленец (Zyelensa), ³ два дня и три ночи пути морем при благоприятном ветре. Оттуда до Бритвина Носа ⁴ (Breitvinnose) в проливе Вайгач трое суток при благоприятном ветре. А оттуда еще пять или шесть дней плавания мимо острова или, вернее, скалы, называемой Соколья Лодья ⁵ (Socolia Lowdia), которую нужно оставить направо, чтобы избежать подводных камней, держа курс все время на северо-восток до места, где с правой стороны песчаная гряда вдается в море на три мили. От этого места нужно держать курс немного более на юг и плыть еще пять или шесть дней; тогда вы придете к реке Оби (Ob), в устье которой находится остров; вы же должны держаться морской его стороны, так как между островом и материком мелко. Местность по берегам представляет собою прекрасную низменность, а вход в реку находится на востоке от острова. Говорят, что для того, чтобы пересечь реку поперек на лодке, требуется в летнее время целый день, и что она полна островов; при этом говорят, что здесь мелко. Но по-моему такая большая река не может быть без фарватера, который еще не изучен, вследствие чего река и считается несудоходной. Говорят также, что она очень обильна рыбой различных видов, но местные жители и русские не хотят, чтобы мы туда ехали.

Кроме того, он рассказал мне о местности, простирающейся на восток от реки Оби. На расстоянии пяти или шести дней плавания к востоку от Оби имеется еще река, такая же большая, как и Обь. ⁶ Она очень глубока и течет с юга, но протяжение ее еще неизвестно, хотя он и утверждал, что сам он плыл по крайней мере три недели вверх по реке и все время встречал различные племена народа, называемого самоедами (samoyeds), которые отличаются друг от друга по языку. Он и местные жители утверждают, что выше по реке и южнее живут татары, которые ездят на лошадях. Он утверждает также, что они находили части плугов (Ploughes), которые были принесены с гор во время разлива, вызванного таянием снегов. Эта река очень глубока и имеет очень высокие берега (very high lands) с обеих сторон. С восточной стороны в нее впадает другая река, называемая Тунгуской (Tingussey), и народ, живущий на ней, называется также тунгусами, из чего я заключаю, что это недалеко от города Тангут в Китае ⁷ (Cathay). Эти тунгусы говорят, что есть еще другая огромная река, ⁸ которая течет на юг и которую полоса земли отделяет от Тунгуски. По этой реке ходят большие корабли, похожие на русские, имеющие много мачт и пушек, которые, когда из них стреляют, сотрясают землю. Эти корабли принадлежат, по-видимому, китайцам (Chinians), которые торгуют там летом и возвращаются до наступления зимы. [211] Это подтверждается одним русским, бывшим на Тунгуске, ⁹ где слух об этом распространен среди местного населения.

[Апрель]. Рассказ пермяка. ¹⁰

Двадцать первого апреля я имел беседу с одним пермяком относительно товаров, которые можно приобрести в городе Усть-Цильме ¹¹ (Ust-Zilma). Он сказал мне, что за рекой Енисеем (Yenissey) на восток простирается земля и что там имеется река, называемая Пясида ¹² (Peaseda), а за нею другая, называемая Хатанга (Catonga), которая течет в Китай ¹³ (Cathay); царя этой местности пермяки и русские называют Teulka-tsar. ¹⁴ Река протекает и на севере и на юге, но жители берегов Енисея не могут сказать на каком расстоянии, так как никто из них не плавал по ней по той причине, что они боятся быть убитыми (of their [?] shot). И этот пермяк рассказал мне, что на морском берегу, приблизительно на полпути между этими реками Пясидой и Хатангой были найдены камни, из которых некоторые похожи на золото, а некоторые на серебро.

[Июль]. Пожар Томска. ¹⁵

Пятого июля мы получили известие о том, что воевода (governor) и солдаты Томска сожгли город и бежали оттуда по причине недостатка съестных припасов и невыплаты жалованья. Около трехсот человек из них имели намерение прибыть в Усть-Цильму (Ust-Zilma) и ограбить население этого города. В этот день мне сказали, что от Пустозерска (Pustoser) вверх по Печоре до реки Усы ¹⁶ (Ouse) три недели плавания при благоприятном ветре; оттуда вверх по реке Усе до Подкаменья ¹⁷ (Podcamen) — десять дней, а оттуда до Оби восемь дней езды на оленях; оттуда же шестнадцать дней до Березова (Beresoua) — торгового города. ¹⁸ Хозяин мой рассказал мне, ¹⁹ что он был в плену (prisoner) в Березове и в Тобольске (Tobolsko); он утверждает, что Тобольск ведет крупную торговлю ²⁰ и что таджики (Teseesks), бухарцы (Bowhars) и татары приезжают туда торговать и привозят шелка, бархат (veluets), гробгрины ²¹ (Grogran), сендали ²² (sendames) и киндяки ²³ (kindackes) и что там можно продать большое количество сукна, оловянной и медной посуды. Там имеется также большой запас мехов, как-то: соболей, белок, лисиц, росомах (Rosamackes) и бобров. Он говорит, что от Пустозерска до воды в Югории ²⁴ (Vade in Jugoria), которая находится на этой стороне Оби, месяц езды на оленях, а в Носовой ²⁵ [городок] (Nosoua), который находится по ту сторону Оби и на расстояние две с половиной недели пути в легкой повозке или с почтой. Кроме того, он сказал мне, что Печора течет в Пермь Великую ²⁶ (Velekapermia), которая находится в пяти неделях пути от Пустозерска, а от Перми до Верхотурья ²⁷ (Verhotowria) — девять дней пути на лошадях и в санях; оттуда до Тюмени (Tumen) по реке — десять дней, а от Тюмени — шесть дней по реке Иртышу (Irtish) до Тобольска (Tobolsko), [212] главного города во всей Сибири. От Тобольска до Сургута ²⁸ (Sowrgut) — шесть недель пути вверх по реке Оби. Оттуда получаются все богатые меха, которые доставляются в Архангельск ²⁹ (Arcania). От Сургута до Томска (Tome), который расположен среди татар, — три недели вверх по реке Оби, и все же, по его словам, никто не знает, как далеко течет река Обь. Он проезжал через эти места [направляясь] до Москвы (Musco) в начале царствования Расстриги ³⁰ (Rastriga).

К МИСТЕРУ ГЭКЛЮЙТУ - ПРЕБЕНДУ ВЕСТМИНСТЕРА ³¹

Зимой сюда в Пустозерск приезжают до двух тысяч самоедов со своими товарами, среди которых могут быть и такие, о которых мы никогда и не мечтали. Так, случайно кто-то доставил нам кусок слоновой кости, ³² которую он якобы купил у самоеда. Здесь есть также люди, называемые тунгусами (Tingussies), страна которых находится за реками Обью и Тазом (Taes) и доходит до большой реки Енисея, — хорошей и большой реки, которая впадает в море Няромское ³³ (Naromzie). По-видимому, она [страна эта] находится недалеко от Китая. Поэтому вы можете понять, какие надежды возлагаются на это предприятие, если, с Божьей помощью, его удастся осуществить как следует.

Июля 24-го 1611 г.

ИЗ ДРУГОГО ПИСЬМА, С ПЕЧОРЫ, 16-го АВГУСТА

Русские и пермяки ежегодно торгуют с жителями берегов Оби и местности, лежащей за ней. Они едут туда морем через большую бухту за Печорой, называемую Югорский Шар (Yowgorsky Shar), в которую впадает четыре реки; самая восточная из них называется река Кара ³⁴ (Саrа Reca), что значит Черная река. Пройдя ее, они входят в другую, называемую Мутной рекой ³⁵ (Moetnaia Reca); затем они подходят к волоку (voloc), т.е. полосе земли в три версты, через которую они перетаскивают свои лодки и товары, и таким образом доходят еще до одной реки, называемой Зеленая река ³⁶ (Zelena Reca), которая доходит до Оби. В нее впадает с восточной стороны река Таз (Taes), образуя общую губу с рекой Обью. Эта река мелкая, но настолько широкая, что, говорят, человек едва может различить противоположный берег, и имеет много островов.

Кроме того, за Тазом имеется еще большая река, называемая Енисеем (Yenissei), которая, говорят, больше и глубже Оби. [213] Никто не знает, на каком протяжении она течет, хотя вверх по течению ее уже плавали по четырнадцать дней. Этого нельзя узнать от местных жителей, которые называются тунгусами и являются особым народом. Самоеды же говорят, что видели белый город (White Citie or Towne), который, казалось, был построен из камня, но они не посмели подойти к нему, чтобы убедиться в этом; и они слышали также, что у них есть [животные, имеющие] длинную гриву и хвост, которые не имеют рогов, и что копыта у них круглые и не раздвоены, как у оленей; по-видимому, это лошади. Далее они рассказывают, что к ним вышли люди, все сделанные из железа; я полагаю, что это были люди, одетые в латы. Так как они говорят, что двести таких людей могут, по их мнению, завоевать все их царство (all their Realme), то из этого вы можете заключить, что они находятся недалеко от Китая и Хины ³⁷ (Cataia and China). Таким образом, я вам открыл самый большой секрет и то, что, насколько я знаю, ближе всего подходит к истине; если вы найдете это нужным, доставьте графу Сэлсбери ³⁸ (Salisbury) копию с этого письма. Я кончаю, желая вам здоровья и благополучия в этом мире и радостей в мире будущем.

Комментарии

1. Торговли с Мангазеей]. Ко времени настоящего известия в Мангазейской земле, на Тазу, на месте промышленного зимовья возник (в 1601 г.) Мангазейский город — большая укрепленная фактория, игравшая значительную роль в меховой торговле первой половины XVII в. «Закинутый в глубь студеной тундры, — пишет С.В. Бахрушин («Легенда о Василии Мангазейском». Известия Академии Наук СССР. Отд. Гум. Наук, 1929 № 6, стр. 479 и сл.; его же: «Мангазейская мирская община в XVII в.». Северная Азия. 1929 № 1, стр. 50-54), почти под самый полярный круг, затерявшийся в беспредельных пространствах северных болот, среди воинственных инородческих племен — «кровавой самояди» и других «немирных иноземцев» — отрезанный от Руси и даже от прочей Сибири бурями Мангазейского моря, Мангазейский город силою своего положения на одном из важнейших пунктов промышленного движения в Сибири был в течение первых десятилетий XVII века значительной станцией на пути торговых и промышленных людей на енисейские и Ленские промыслы. Постоянного населения в городе не было, и из года в год, в начале осени, сюда прибывали морем караваны кочей, и безлюдный в обычное время город оживлялся». Один из таких поморских промышленников был информатором Логана о морском пути в Сибирь. Однако представляется странным указание Логана, что «он был там дважды и был первым человеком, который когда-либо пытался проникнуть туда», так как описанным у Логана путем «поморские промышленники несомненно уже пользовались в первой половине XVI в. и продолжали ходить до 1620 г.», когда он был закрыт для них вследствие запрещения, последовавшего от властей. По словам самих промышленных людей, в 1617 г. они ходили морем, «которого лета льды пропустят», в Обскую губу и в Мангазею «для своих промыслов» с Двины, с Пенеги и с Мезени «лет по 20, по 30 и больше» (Русская Историч. Библиотека, т. II № 254, 10, стр. 1052; С.В. Бахрушин Очерки по истории колонизации Сибири в XVI и XVII вв. М., 1928, стр. 80). Возможно, что московскому правительству «этот путь был долгое время мало ведом, или, вернее, оно не имело о нем точных, определенных сведений, хотя и знало, что промышленные и торговые люди плавают морем в Мангазею. Точные сведения о морском пути правительство получило только в начале 1616 г. от тобольского воеводы Куракина: последний, сообщая в Москву сведения об этом пути, в то же время высказал опасение, что оным могут воспользоваться немцы для торговли с сибирскими инородцами, как уже и были с их стороны попытки по рассказам торговых и промышленных людей, «а по здешнему, государь,— писал этот воевода, — по сибирскому смотря делу, никоторыми обычаи немцам в Мангазею торговати ездити повелить не мошно; да не токмо им ездити, ино-б, государь, и русским людям морем в Мангазею от Архангельского города для немец ездить не велеть — чтоб на них смотря, немцы дороги не узнали, а приехав бы воинские многие люди сибирским городам какие порухи не учинили» (Р. Ист. Библ. II № 254, 11, стр. 1055; П.Н. Буцинский. Заселение Сибири и быт первых ее насельников. Харьк., 1889, стр. 183-184). Напуганное этим известием московское правительство в том же году запретило под страхом смертной казни плавать этим путем в Мангазею и обратно (РИБ, там же, стр. 1059). «Те торговые и промышленные люди, — замечает по этому поводу Буцинский (op. cit., стр. 174), — которые рассказывали Куракину о попытках немцев пробраться в Сибирь, и не подозревали, что эти рассказы им же принесут великое горе. Поэтому они, узнав о правительственном распоряжении относительно морского пути, запели уже иную песню. «В сыску в Мангазее многих городов торговые и промышленные люди сказали, что от Двинского устья морем в Енисейское устье большими и малыми кочами сами не бывали и изначала про ходоков русских и никаких иных людей не слыхали; а то-де они слыхали, что от Мутные реки и до Обского устья и к Енисейскому устью морем непроходимые злые места от великих льдов и всякия нужи, а у Карские-де губы кораблей немецких не видали, а с моря на Енисею кораблями или кочами про проход немецких людей не слыхали и на Карскую губу за большим льдом ездити не мошно». Но в то же время торговые и промышленные люди били челом, чтобы им разрешили ездить в Мангазею и обратно прежним путем, «большим морем». Несмотря на резко бросающееся в глаза противоречие между «показаниями на сыску» относительно морского пути и упомянутой просьбой, правительство забыло свой страх и в начале 1618г. снова разрешило ездить по этому пути. А одного из виновников рассказов про немецких людей… Еремку даже велено «за то бити нещадно, чтобы на то смотря иным было неповадно воровством смуту затевать» (Русск. Ист. Библ., т. II, стр. 1066-1067). Однако русские недолго, по крайней мере открыто, пользовались этим путем; уже в конце 1619г. по указанию тобольского воеводы издан указ, которым снова запрещалось торговым, промышленным и всяким людям плавать морем в Мангазею (РИБ, т. II, стр. 1075). А чтобы это запрещение не нарушалось, в 1620г. велено было построить острожек на волоке между речками Мутной и Зеленой и посылать туда дозорных, чтобы они никого не пропускали тем путем в Мангазею и обратно; это распоряжение исполнено только в 1624 г. (op. cit., стр. 1094). Таким-то образом был прегражден морской путь в Сибирь» (П. Буцинский. op. cit., стр. 176; П. Буцинский. К истории Сибири. Мангазея и мангазейский уезд 1601-1644гг. Записки Харьковского Университета 1895 I, стр. 176; С.В. Бахрушин. Очерки, стр. 85-86. Ср.: Русс. Ист. Биб., т. VIII, столб. 363: «Отписка тобольского воеводы о том, чтобы немецкие люди ни водяным, ни сухим путем не прошли в Сибири, 1620-1629гг.). Логан и его спутники были как раз одними из тех иностранцев, против которых направлено было челобитье тобольского воеводы государю; однако дело происходило еще в 1611 г., и поэтому предприятие Логана увенчалось полным успехом; он недаром замечает, однако: «Местные жители не хотят, чтобы мы туда ехали». Подробная характеристика морского пути в Мангазею на основании русских документов и иностранных свидетельств сделана С.В. Бахрушиным (Очерки, стр. 80-82). Ср. еще: Б.М. Житков. Мангазея и торговый путь через Ямал. Естествознание и география. 1903. № 5, стр. 80 и след.

По словам Н. Степанова (Описание Енисейской губ. Ч. II, стр. 125), г. Мангазея сгорел в 1619 г. и управление его перенесено в острог Туруханский. Г. Спасский говорит, напротив, что тамошняя крепость разрушена и гарнизон оттуда выведен в 1662 г. (П.И. Третьяков. Туруханский край, его природа и жители. СПб., 1871, стр. 134; Г.Н. Тарасенков. Туруханский край: Экономический обзор с историческим очерком. Красноярск, 1930, стр. 15-16). Впоследствии место, где он стоял, долго оставалось неизвестным и указывалось только приблизительно. Первым точно местоположение Мангазеи определил О.В. Маркграф, посетивший р. Таз в 1899-1900 гг.; далее развалины Мангазеи описал И.Н.Шухов (Общий обзор бассейна реки Таза. Ачинск, 1915); в августе 1927 г. экспедиция Р.Е. Кольса еще застала здесь кое-какие остатки развалин: «По берегу, от оврага к ручью, постепенно понижающемуся, торчат бревна построек. По расположению этих бревен можно заключить, что это остатки стен, обращенных к материку, стены же, выходившие к реке, уничтожались обвалами, подмывом реки и уносились половодьем. По берегу оврага тянется ряд бревен, забитых стоймя, как сваи, плотно друг к другу, очевидно какая-то стена, возможно крепостная. Проследить ее удалось шагов на двадцать, а дальше она теряется под землей. Из других построек хорошо сохранился какой-то сруб, отстоящий от берега шагов на 100-150... По всей вероятности, это гнездо от потолочной балки. Рядом с этим срубом, немного в стороне, находятся остатки другого строения, но лежат они ниже уровня земли, бревна поросли мохом и квадрат, ими образованный — заболочен... Вся площадь кочковатая, покрыта кустарником, а по берегу, ближе к оврагу, где находятся остатки часовни — деревьями березы, ольхи и др.». «У русских и туземцев название Мангазея почти не сохранилось, а говорят больше просто «часовня»... Вся местность носит название Тагаревы-харад, разломанный город» (Р.Е. Колье. Река Таз (Тасу-Ям). Лгр., 1930, стр. 27-29).

2. От Меденского Заворота]. «Мединский заворот теперешних карт Логан называет Medianskoy, а Финч — Meddenitzkoi; в Большом Чертеже назван Медянским», — замечает Гамель (Англичане в России, стр. 190). В действительности, Логан в издании Перчаса называет его так, как у нас напечатано: Medenskoy Zauorot.

3. Островов, называемых Зеленец (Zyelensa)]. В Пустозерской губе находится несколько островов. Среди них довольно значительны острова Большой и Малый Зеленец, которые, вероятно, и имеются здесь в виду; они расположены к югу от о-ва Долгого против Хайпудры. Большой и Малый Зеленец имеются также около Лапландского берега (ср.: П. Семенов. Географическо-статистический словарь, т. II, стр. 269).

4. До Бритвина Носа]. Вероятно, название Breitvinnose следует понимать именно так. Под этим именем известен мыс Бритвин на северо-западном побережье Новой Земли, против которого находится гряда камней и подводных скал. По смыслу рассказа здесь, однако, может иметься в виду только остров Бритвин к югу от Новой Земли. Есть, собственно, два Бритвина острова: Большой и Малый; они расположены невдалеке от Оленьего острова (К. Свенске. Новая Земля. СПб., 1866, стр. 48); впрочем, не имеется ли здесь в виду Болванский мыс? Не следует также путать упоминаемый у Логана мыс с Бритвиным столбом иностранных карт (Britvinstolb, или Britnstolb) — между Мутным Шаром и р. Мутной, которому, по мнению А. Филиппова, соответствует нынешний Белужий Нос (Записки по гидрографии, вып. XXVI, 1904, стр. 165); на некоторых новых картах ему уже возвращено его старинное название.

5. Острова или, вернее, скалы, называемой Соколья Лодья]. На карте Массы восточнее о. Вайгача отмечен маленький островок, называемый «Socolia loeda oft de Valken eylant»; этот остров и имеет в виду Логан, но написание его у Массы правильнее, так как на языке поморов лудою называется «островок, состоящий из голого камня, а иногда и подводная скала» (К. Свенске. Новая Земля, стр. 48, прим.), Логан же введен был в заблуждение сходством слов ладья и луда. Сходные названия нередко встречаются в Белом море: известна, например, Соколья губа — каменистая мель с утесами на Терском берегу Белого моря и др. (ср.: П. Семенов. Геогр.-статист. словарь, т. IV, стр. 667; III, стр. 80).

6. К востоку от Оби имеется еще река...]. Вероятно, имеется в виду Енисей. О путях в Енисей из Мангазеи рассказывает С.В. Бахрушин (Очерки, стр. 110-122).

7. Недалеко от города Тангут в Китае]. Логан был введен в заблуждение сходством названий Тангут и Тунгус; об области Тангутской см. Меркатор; впрочем, оба имени смешивались и в русских современных документах; так, например, в одной из грамот 1635 г. говорится о «Тунгузском лабе», т.е. о «тангутском Далой-ламе» (М.П. Пуцилло. Указатель делам и рукописям, относящимся до Сибири. М., 1879, стр. 26).

Государство Тангутское (Тангут, или Хиа) в Северном Тибете существовало между 1004 и 1226 гг, н. э., когда было разрушено Чингис-ханом после первого неудачного нападения на него в 1209—1210 гг. (см.: d'Ohsson. Histoire des mongols. — La Haye; Amsterdam, 1834. - Vol. I. - P. 8, 95-96, 105-106, 139-140, 370; Breitschneider E. Mediaeval Researches from Eastern Asiatic Sources. — London, 1888. — Vol. 1. — P. 27, 38, 58, 104, 184 etc.; Vol. 2. — P. 16. — Notes 46, 518; Пржевальский И.М. Монголия и страна тангутов. — СПб., 1875. — С. 256 и след.). Меркатор берет имя из книги Марко Поло, где подробно описывается страна тангутская (Путешествие... - С. 74, 94).

8. Есть еще другая огромная река]. Henning (Reiseberichte tiber Siberien von Herberstein bis Ides – «Mitteilungen des Vereins fiir Erdkunde zu Leipzig». 1905. S. 294-295) замечает по этому поводу: «Предположение, что другая большая река, отделенная полосой земли от Тунгуски и текущая на юг, указывает на Китай, можно считать вполне справедливым. Мы можем подумать об Амуре и вспомнить, что продвижение русских на Уду, верховья Лены, к Байкалу делали все отчетливее признаки китайской торговли. Таким образом, в слухе о большой реке мы в самом деле можем видеть указание на Амур». При всей заманчивости отождествления «другой огромной реки» с Амуром, нужно признать его все же несколько рискованным, так как в 1611 г. сибирские промышленники «едва ли знали что-либо об этой реке, продвинувшись только за Енисей. По поводу аналогичного замечания В. Персглоу Nordenskiold высказал предположение, что здесь имеется в виду река Лена» (Vega. Bd. I. S. 240. Anm. 1; русск. перевод: Путешествие вокруг Европы и Азии на пароходе «Вега», т. I).

9. Русским, бывшим на Тунгуске]. Под Тунгуской и здесь, и выше разумеется, как думает Шренк, Средняя или Подкаменная Тунгуска, но не о Нижней ли Тунгуске идет речь?

10. Рассказ пермяка]. По справедливому замечанию Шренка (Reise nach dem Nordosten europaischer Russland, durch die Tundren der Samojeden, zum Arktischen Uralgebierge. Th. II. Dorpat, 1854. S. 179. Anm.), под пермяком как здесь, так и в других известиях англичан следует понимать коми-зырянина. А.Ф. Теплоухов в статье «Пермяки и зыряне» (Пермский краеведческий сборник, вып. II, Пермь, 1926, стр. 115-116), ссылаясь на Д. Логана, также замечает, что «здесь речь идет... не о коми-пермяках, в современном значении этого слова, а о коми-зырянах». По данным, собранным тем же исследователем, впервые пермяки упоминаются в 1467 г. во время их похода на вогулов: в 1471 г. мы видим пермяков на р. Вашке, в 1483 г. они упоминаются в походе против вогульского князя Асыки; в 1545 г. — теснят канинских и тиунских самоедов. «Упоминание пермяков рядом с вычежанами, сысоличами, вымичанами и печорянами, в связи с нахождением их в 1471 г. на Вашке, притоке Мезени, с посещением ими Мангазеи... заставляет предположить, что под пермяками здесь надлежит разуметь скорее всего зырян по Мезени и Вашке, зырян удорских и едва ли ижемцев». «Едва ли не впервые пермяки в современном значении этого слова, как проживающие в Великой Перми, южная отрасль пермского племени, упомянуты у Витсена».

11. В городе Усть-Цильме]. Усть-Цильма — селение, возникшее в первой половине XVI в.; основание его приписывают новгородцам. По местной церковной летописи, в 1542 г. здесь поселился новгородец Ивашка Дмитриев Ластка с товарищем и к ним вскоре присоединились другие выходцы. Г. Усть-Цильма лежит к югу от Пустозерска, т.е. выше на р. Печоре, как раз против р. Цильмы, откуда и его название. Некогда это местечко было административным центром Печорского края (см.: Дневные записки Лепехина // Зап. РГО. СПб., 1872. Т. 6, ч.2. С. 279; Огородников С. Прибрежья Ледовитого и Белого морей с их притоками по «Книге Большого Чертежа» // Зап. РГО по отд. этнографии. 1879. Т. 7. С. 232).

12. река, называемая Пясида], т.е. Пясина, иногда называемая также Пясида, или Пясинга (см.: Beitrage zur Kenntniss des Russischen Reiches. 1841. B. 4. S. 283), — река Енисейского края, впадающая в Ледовитый океан. А. Миддендорф (Путешествие на Север и Восток Сибири. СПб., 1860. Ч. 1, отд. 1. С. 88-89) замечает: «Из разных правописании этой реки только это (Пясина) нашел я в устах туземцев, хотя, побывав в этом краю, как-то невольно покушаешься на правописание Пясинга, потому что этот вставочный звук часто слышится в языке туземцев. Сверх того, самоеды, живущие на Пясине, называли мне свою реку Нямиэ». Витсен называет эту реку Pesida, Peisida, Piasida и даже Tarsida (Noord en Oost Tartarye. — Amsterdam, 1705. — S. 758), на карте же его, как догадывается Миддендорф, эта же река помещена под именем Paschi. Перевод названия Пясида словами 'низкая безлесная земля', пущенный в ход Миллером (Sammlung Russischer Geschichte. SPb., 1864. Bd 8. S.49), по словам того же Миддендорфа, «обязан своим происхождением, как мне кажется, только ученому толкованию», однако оно встречается и у позднейших авторов; так, П.И. Третьяков (Туруханский край, его природа и жители. СПб., 1871. С. 132-133) говорит, что «все окрестные места, через которые эта река протекает, назывались тогда Пясиди, что значит ровная безлесная земля». Р. Пясидай есть и на Ямале; это самоедское название означает именно 'без деревьев (кустарника) река' (Житков Б.М. Полуостров Ямал. СПб., 1913; Зап. РГО по общей географии. Т. 49. С. 304). Первые сведения о Пясине относятся к 1610 г., когда двинянин Куркин с товарищами достиг на «кочах» Пясины, плывя морем на восток от устья Енисея, куда он выплыл из Туруханска (ср.: Кытманов А.И. Краткая летопись Енисейского уезда и Туруханского края Енисейской губ. 1594-1893, корректурное издание. S. a., s. 1. С. 5); по другим известиям, около того же времени партия промышленников, открыв эту реку, спустилась по ней до Северного океана; по словам Миддендорфа, отряд, посланный Исааком Лемэром, «проник к Пясине с помощью союзных остяков, самоедов и тунгусов, двигаясь, кажется, обыкновенным впоследствии путем вниз по Турухану к Енисею», а оттуда морем; «это открытие и огромные преувеличения, которыми оно изукрашено, побудили правителей Сибири отправить туда отряд, состоявший, как кажется, из 700 человек» (Миддендорф А. Указ. соч. С. 89). Путешествие кончилось тем, что на всю Пясинскую самоедь в 1614г. был наложен ясак; однако в 1618г. упоминается только 26 чел. пясинских самоедов, плативших ясак. «Обыкновенно смутному времени приписывается объясачение громадных пространств по правому берегу Енисея (низовья Нижней Тунгуски, бассейны Пясины, Хатанги), — замечает Н.Н. Торнау (К истории приобретений России в Азии // ЖМНП. 1914. № 4. С. 267). Мы же полагаем, что следует ограничить эти приобретения низовьями Нижней Тунгуски, так как об этом имеются положительные сведения (см.: Латкин Н.В. Енисейская губерния. СПб., 1882. С. 397). К тому же Андриевич, Щеглов и Латкин согласно заявляют, что пясинские самоеды были объясачены только в 1614 г. (в 1610 г. низовья Енисея и низовья Пясины были только обследованы)». На карту след этой реки впервые занесен уже в 1612г. Исааком Массой, который тогда же напечатал и известие о первом предприятии для разведок Пясины (Витсен Н. Указ. соч. 1692. Т. 2. Р. 516; 1705. Т. 2. Р. 832; Sammlung... Bd. 8. S. 93 ff; Третьяков П.И. Указ. соч. С. 132; Фишер К. Сибирская история. СПб., 1774. С. 237; Strahlenberg J.Ph. Nordlicher und ostlicher Theil Europas uns Asiens. Stockholm, 1730. S. 101; Словцов И. Историческое обозрение Сибири. М., 1862. Кн. 2. С. 210).

13. Другая, называемая Хатанга, которая течет в Китай]. Под pеою Catonga здесь нужно разуметь р. Хатангу, впадающую в Туруханском крае в Ледовитый океан (ср.: П.И. Третьяков, op. cit., стр. 50-52); о том, как возникло представление о том, что она течет в Китай…

По предположению Гэннинга, известие Персглоу вернее, так как оно находится в связи с данными, у Логана отсутствующими: последний смешал Хатангу, которая названа у него Catonga, с Катунью, притоком Оби, и поместил около нее местопребывание «Teulka-tsar», в котором можно видеть одного из Телеутских князьков; далее, однако, Логан вновь говорит о Пясине и Хатанге…

14. пермяки и русские называют Teulka-tsar]. Мне кажется, однако, более правдоподобным предположение Дж. Бэддели о тождестве Teulka-tsar с мелким остяцким князьком Тулкиным, что устраняет необходимость в Catonga Логана видеть Катунь, а не Хатангу, которая, несомненно, и имеется здесь в виду. Ниже мы помещаем не все известия Персглоу, но лишь то, в котором говорится о Сибири и которое дополняет или видоизменяет известия Логана.

15. Пожар Томска]. Томск был основан ок. 1604г.; обращенный сразу же в резиденцию воевод Среднеобского края, он занял «видное место в ряду тогдашних приграничных городков Сибири»; как видно из настоящего рассказа, «смута», разгоравшаяся в Москве, довольно быстро докатилась и сюда. О смутном времени в Сибири см. замечания Катанова в «Записках Зап. Сибирск. Отд. РГО». XIV, 1893, стр. 52-53.

16. от Пустозерска вверх по Печоре до реки Усы] Пустоозеро, позднее — Пустозерск; расположен на полуострове Пустого, или Городецкого, озера, которое прежде соединялось мелководной протокой с Печорой; одно из древнейших русских поселений в низовьях Печоры; был основан в 1499 г. во время похода на Югру Курбского и Ушатого для сбора ясака среди самоедов (Огородников // Зап. РГО по отд. этнографии. — 1877. — Т. 7. — С. 232; Ончуков Н.Е. Печорская старина // Изв. ОРЯС АН. — 1900. — Кн. 2. — С. 342 и след.). Для Штадена Пустозерск являлся конечным пунктом русской колонизации северо-востока. Русские и немецкие исследователи подчеркивают опорное значение Пустозерска в XVI в. для дальнейшего продвижения в Сибирь: Kuske В. Die weltwirtschaftlichen Anfaenge Sibiriens und seiner Nachbargebiete vom 16. biss 18. Jahrhundert // Schmoller's Jahrbuch fuer Gesetzgebung und Volkswirtschaft. — 1922. — Bd 46. — S. 208; Klein Jos. Der Sibirische Pelzhandel und seine Bedeutung fur die Eroberung Sibiriens: Diss. — Bonn, 1906.

Р. Уса - приток р. Печоры. По р. Усе шла одна из древних дорог в Сибирь; из Усы пробирались на речку Елец, а затем через небольшой волок в Собь, впадающую в Обь (П.Н. Буцинский Заселение Сибири. Харьк. 1889, стр. 176)…

17. Вверх по реке Усе до Подкаменья]. Шренк (Reise nach dem Nordosten etc. Th. II. S. 187) название Podcamen толкует как Уральский хребет (по аналогии с русским выражением «под Камень выходит», которое мог иметь в виду и рассказчик Логана, говоря о р. Усе, текущей с Уральских гор).

18. До Березова — торгового города]. Березов был основан в 1593г. для сбора ясака близ остяцкого селения Сумгут-Вож, т.е. Березовый городок (П. Семенов. Op. cit., стр. 243). В рукописи сочинения «О градех и реках того Сибирского царства» (А. Попов. Изборник славянских и русских сочинений и т.д. М., 1869, стр. 403) говорится: «В тое реку [Обь] течет река, зовомая Сосва, из земли Пермския, над тою же рекою стоит град, иже именуется Березов, имя себе стяжа по сей вине. В прежняя лета живяху ту люди пермского языка и поставиша себе град, и зваху его по своему языку Кыдчьпукар, а по-русски перетолкуется Березово дерево город, и того ради и ныне зовомый Березов...». Г.Ф. Миллер замечает: «Березовым городком назывался прежде тот остяцкий городок, вместо которого потом г. Березов построен. В нескольких верстах выше города есть при р. Сосве высокой мыс Пудовольной называемой. На оном, по сказке тамошних жителей, был старинный городок. А по следам, которые там видны были на том мысу, два городка: только неизвестно, в обоих ли в одно время, или сперва в одном, а потом в другом жительство имелось. Остяки назвали оной городок Сугмут-Ваш, а вогуличи Халь-уш. И понеже Сугмут и Халь на помянутых языках значит березу, то сие к российскому именованию г. Березова причину подало» (Описание Сибирского царства. Изд. 2-е. СПб., 1787. С. 162-164; Sammlung Russischer Geschichte. SPb., 1864. Bd 6. S. 404-405; Радлов В. Сибирские древности. СПб., 1888. Т. 1, вып. 3. С. 119).

19. Хозяин мой рассказал мне]. Хозяином Логана был поляк из военнопленных — Юрьевич. Таможенные сборщики, являвшиеся главнейшими должностными лицами в Пустозерске в 1611 г. (воеводы в нем тогда не было), с большим трудом разрешили Логану и его спутникам перезимовать в Пустозерске. «Довольно странно, — замечает по этому поводу Гамель (Англичане в России Зап. АН. 1865. Т. 8. С. 191), — что последние потом жили у поляка Юрьевича (Uriawich), который прежде содержался в плену в Тобольске и Березове, а во времена Дм. Самозванца поехал в Москву». При обращении его в православие Юрьевич назвался Трифоном.

20. Он утверждает, что Тобольск ведет крупную торговлю...]. В конце XVI в., еще при Кучуме, в Сибири поселились многие узбекские, таджикские и особенно бухарские среднеазиатские купцы. Еще при начале завоевания Сибири упоминаются бухарские караваны, производившие торговлю с русскими около оз. Ямыша (Потанин Г.Н. О караванной торговле в Джунгарской Бухарин ЧОИДР. 1866. Кн. 2. С. 37). С начала XVII в. весьма значительную роль стали играть бухарские купеческие дворы г. Тобольска: они торговали здесь главным образом среднеазиатскими тканями с русскими и татарами, но распространяли свою деятельность и дальше: так, например, у обдорских остяков они выменивали пушнину (ср.: Панков А.В. К истории торговли Средней Азии с Россией XVI—XVII вв. Туркестанские друзья, ученики и почитатели. Ташкент, 1927. С. 33-35; Курц Б.Г. Русско-китайские сношения в XVI, XVII и XVIII ст. Харьков, 1929. С. 10-11; Оглоблин Н.Н. Обозрение столбцов и книг Сибирского приказа. М., 1895. Ч. 2. - С. 169-170; Титов А. Сибирь в XVII в. М., 1890. С. 186-187 и др.). В приписываемой Габелю рукописи — дневнике путешествия в Сибирь в 1666 г. — целая глава посвящена характеристике быта тобольских бухарцев.

21. Гробгрины]. В подлиннике — Grogran. Мы переводим русским термином XVII в. Гробгрин (с нем. Grobgruen), под которым разумелись шелковые и шерстяные материи.

22. Сендали]. В подлиннике — Sendames; очевидно, имеется в виду сендаль — легкая шелковая ткань, точное определение которой затрудняется многообразием видов ее и употребление которой растягивается на время между IX и XVII вв. (Gay Victor. Glossaire Archeologique du moyen age et de la Renaissance. Paris, 1867. T. 1. P. 295-297). Средняя Азия издавна славилась производством сендаля: о самаркандском сендале упоминает еще Клавихо в своем дневнике путешествия к Тимуру в 1403-1406гг.

23. Киндяки]. Киндяком называлась, по Кильбургеру, «крашеная выбойка различных цветов, как и травчатая выбойка и набойчатые одеяла и скатерти» (Курц Б. Сочинение Кильбургера о русской торговле. Киев, 1915. С. 151). Название этой восточной ткани И.П. Минаев (Старая Индия: Заметки на «Хожение за 3 моря» А. Никитина. СПб., 1881. С. 26) объяснял тамильским словом Киндан (род бумажной ткани); предположение это показалось очень правдоподобным и К. Иностранцеву (Из истории старинных тканей Зап. ВОРАО. Т. 8, вып. 4. С. 84) на том основании, что «в наших "индейских делах" значительную часть вывозимых товаров занимают киндяки»; однако по объяснению Ф.Е. Корша, слово киндяк происходит от персидского кунаг, что значит 'нить хлопчатника или шелка'. В. Клейн (Иноземные ткани, бытовавшие в России до XVIII в. и их терминология Сб. оружейной палаты. М., 1925. С. 69) замечает, что киндяк бывал различного цвета: кирпичный, зеленый, лимонный, песочный и др.; окрашенный в красный цвет он носил название кумача; вообще же эта бумажная ткань была «одноцветная и без узоров, следовательно не "выбойка", как ее определяют Даль и Савваитов».

24. От Пустозерска до воды в Югории]. В английском подлиннике — «Vadein Jugoria». Логан, вероятно, не понял русского выражения «до воды в Югории», т.е. до воды (реки), которая первой встретится на восточном склоне Уральских гор; англичанин же принял выражение «до воды» за имя несуществующего города. Так, по крайней мере, толкует его Шренк (Reise nach dem Nordosten etc. Dorpat, 1854. Th. 2. S. 187); в английских известиях такое обозначение попадается несколько раз…

25. Носовой] Nosoua – Нозова или Носовой городок.

Носовым городком называлось русскими остяцкое селение, на месте которого на высоком берегу р. Полуя в 6 верстах от его впадения в Обь через 10 лет после настоящего письма (в 1595г.) основан был для сбора ясака с самоедов и остяков г. Обдорск. Название Носового городка сохранилось и за Обдорском; так назывался он местными жителями еще в XIX в. (Schrenk, Reise... durch die Tundren. Dorpat, 1854, II, S. 187) наряду с официальным названием Обдорска. Ключ к этому имени, кажется, дают туземные названия Обдорска. «Один зырянин объяснил мне, — замечает С.М. Чугунов («От Тобольска до Обдорска», «Ежегодник Тобольского Губ. Музея», вып. XXVIII, 1917, стр. 13), — что свое название Обдорск получил от двух зырянских слов Об — река и дор — мыс. Насколько это верно, судить не могу, мне известно лишь, что по-самоедски Обдорск называется Селе-Харат, что значит «мыс - город», следовательно, название Обдорск — не самоедское». Авторитетно указание Б.М. Житкова (Полуостров Ямал. СПб., 1913, стр. 223), что Обдорск по-самоедски — Саленгар «город на мысу». Прибавим, что остяцкое название Обдорска — Полновать-ваш (ср.: Ипполит Завалишин. Описание Западной Сибири. СПб., 1862, стр. 273; П.Н. Буцинский Заселение Сибири. Харьк., 1889, стр. 178); самоедскому названию «мыс — город» вполне соответствует и старинное русское название Носовой городок, так как «мыс» часто назывался у нас носом (ср.: Канин Нос, Святой Нос и т.д.).

26. Печора течет в Пермь Великую]. В эпоху Логана еще различали две Перми: Великую, главным местом которой была Чердынь, и старую Пермь (Турей, Усть-Вымь) (Огородников С. Указ. соч. С. 200-201).

27. До Верхотурья]. Верхотурье основано в 1598г. на старом «чудском» или вогульском городище Нером-Кура (см.: Герберштейн) на р. Туре, впадающей в Тобол; через Верхотурье на Тюмень в 1597 г. Артюшка Бабинов проложил сухопутную дорогу в Сибирь, которая в течение долгих лет являлась главным путем между Россией и Сибирью (см.: Бахрушин С.В. Указ. соч. С. 104-106; Курц Б.Г. Город Верхотурье в XVII в. Юбилейный сборник Историко-этнографического кружка. Киев, 1915).

«В названном здесь Тюмене, — говорит Лерберг (Исследования, служащие к объяснению древней русской истории. — СПб., 1819. — С. 8), — без труда можно указать старинный, в 1586 г. снова русскими укрепленный и лежащий на Туре город сего имени. Но об Ероме этого сказать нельзя, ибо название это, как и многие другие в герберштейнских известиях, перепорчено; без сомнения, однако же, надобно под оным разуметь то место, которое некогда на языке тамошних жителей называлось Неромом, а теперь довольно известно под названием Верхотурья». Е. Замысловский (Указ. соч. — С. 437) разделяет мнение Лерберга. Не знаю, на чем основано утверждение, что «древний Нером, нынешнее Верхотурье», «у туземцев прежде называлось Еромом» (Сборник, издаваемый студентами СПб. университета. — 1857. — Вып. 1. — С. 56). На карте Герберштейна вм. Jerom стоит Terom. J. Baddeley (Op. cit. — Vol. 1. — P. LIX) полагает, что последнее название находится в связи с р. Турою.

28. До Сургута]. Когда последователи Ермака поднялись в конце XVI в. вверх по Оби, на том месте, где сейчас находится Сургут, они нашли укрепленное остяцкое селение, в котором правил остяцкий князек Халанок; он был взят, и в 1593 г. воевода Волконский заложил здесь г. Сургут. «Сургут был, — говорит Кастрен, — одним из сильнейших укреплений казаков и базой для их дальнейших походов. Отсюда от времени до времени разбойные казачьи дружины делали набеги, покорив все самоедские и остяцкие племена от Ледовитого океана на севере до реки Кеть на юге и заставили их платить себе ясак. Факт тот, что в эпоху покорения Сибири мало сибирских местностей играли столь выдающуюся роль, как смелый казацкий острог Сургут». Это значение свое он сохранял еще в первой половине XVII в.; но в 50-х годах XIX в. Кастрен нашел уже здесь картину полного упадка: «Жалкие хижины, лежащие разбросанно и без всякого порядка между развалин сгоревшего в 1840г. города — таковы жалкие остатки некогда столь могучих укреплений. Здесь нет ни одной приличной улицы, ни одной хорошей постройки, здесь редки даже окна из стекол; целая чашка является редким исключением. В последние десятилетия бедность его столь усилилась, что город не смог платить необходимейших государственных податей. Вот почему он лишился своих привилегий, и теперь уже имеет ничтожное утешение в том, что носит титул города» (Castren M.A. Studier och forskningar. Helsingforgs, 1855. Т. 2. P. 100). От этой картины мало чем отличаются и наблюдения путешественников конца XIX в. (см.: Die Sammlung F.R. Martin: Ein Beitrag zur Kenntniss der Vorgeschichte und Kultur Sibinscher Vblker. Stockholm, 1895. S. 3-5; Швецов С. Очерк Сургутского края Зап. ЗСОРГО. Омск, 1888. Кн. 10. С. 4, 5, 8, 84, 85; Дунин-Горкавич А.А. Тобольский Север. СПб., 1904. С. 82).

29. Архангельск]. В подлинном тексте — Arcania; так (или даже Arcarid) нередко назывался в иностранных источниках основанный в 1586 г. Архангельск.

30. В начале царствования Расстриги], т.е. Дмитрия Самозванца.

31. Выдержки из двух писем Логана… к мистеру Гэклюйту] Рич. Гэклейт (1557—1616) окончил Оксфордский университет и сначала был преподавателем географии в «обычной» школе, затем принял духовное звание. В 1583 г. он собрался было ехать в путешествие с сэром Гэмфри Джильбертом, но ему что-то помешало, и он спасся от гибели, постигшей эту экспедицию. Зато делом его жизни сделалось собирание рассказов английских моряков, и он умел раздобывать их с редкой настойчивостью и удачей. Значительную услугу для его деятельности в этом направлении оказало пятилетнее пребывание его во Франции в должности духовника английского посланника при французском дворе. «Широкое образование, знакомство с шестью языками, помимо английского, которыми он овладел настолько, что мог по крайней мере читать написанные на них книги, сделало его способным к этой работе; перепиской он был связан с почти невероятным количеством друзей и знакомых — из ученой среды, из придворной знати, из купеческого сословия, наконец, из моряков всех стран, что также обеспечило успех его литературным предприятиям» (Boehme Max. Die grossen Reisensammlungen des 16 Jahrhunderts und ihre Bedeutung. — Strassburg, 1904. — S. 152-153). Вернувшись в Англию и занимая различные духовные должности в ряде городов Англии, Гэклейт до самой смерти (он умер в звании архидиакона Вестминстерского аббатства в 1616 г.) интересовался только путешествиями и смог выпустить ряд книг, доныне сохраняющих выдающееся значение. Уже первая его книга, посвященная Ф. Сиднею, «Divers voyages touching the discoverie of America» (1582) сообщила ряд важных данных для истории открытия Америки. В 1589 г. через год после гибели «Непобедимой Армады» появился первый том его знаменитого труда «Главные плавания, путешествия и открытия английского народа на море и на суше, сделанные в отдаленнейших углах земли за последние 1600 лет» (The Principal Navigations, Voiages, Traffiques and Discoveries of the English Nation, made by Sea or Over-Land, to the remote and farthest distant quarters of the Earth etc). Через 10 лет тот же труд, переработанный и дополненный, вышел уже в трех томах, и это издание сделалось источником драгоценных сведений о многих уголках земного шара. В нем напечатаны полностью и в извлечениях дневники странствований, в том числе и названных выше. В первом томе собраны многие известия англичан и о Сибири; часть из них в переводе на русский язык вошла и в настоящую книгу. О Гэклейте и его труде см.: Markham Clements. Rich. Hakluyt, his Life and Works. — London, 1896; Трехсотлетие со дня смерти Р. Гэклейта // Ист. вестн. — 1916. — № 12. — С. 799-800; новые работы: Parks. George Richard Hakluyt and the english voyages. — New-York, 1928; Taylor E.G.R. Tudor Geography 1485—1583. — London, 1930. «The principal Navigations» переиздавались несколько раз (в 1809, 1865 и 1885 гг.). Недавно появились новые издания в 10 томах (London, 1927—1928), а также в сокращениях (Hakluyt’s Voyages / Selected and arr. by A.S. Moth; ill. by H.R. Miller; m. by E.H. Fitchew. — Oxford, 1929; Hakluyt. The Voyages, Traffiques and Discoveries of Foreign Voyagers with other Matters relating thereto contained in the «Navigations» / Introd. by E. Rhys. — New ed. — Two vols. — London, 1928). Ср.: Martin G. W. Traffiques and Discoveries // Quaterly Review. - 1928. — Vol. 253. - P. 257-276. Еще в 1739 г. при петербургской Академии наук, как сообщает П. Пекарский (История Академии наук. — СПб., 1870. — Т. 1. — С. 585), француз Малярд перевел из гэклейтовского сборника путешествия англичан по Московскому государству; далее ими широко пользовались историки русско-английских сношений в XVI—XVII вв., но русскими географами они далеко еще не использованы до конца. Только что появилось издание «Английские путешественники в Московском государстве» (М., 1938), где в переводе Ю.В. Готье, но с недостаточными комментариями (в которых, между прочим, не использована и настоящая книга), приведены полностью касающиеся открытия Северного морского пути известия Бёрро, Арт. Пета и Джекмена и др. О сборнике Гэклейта см. еще статью А.В. Дружинина (Собр. соч. — СПб., 1865. — Т. 5. — С. 276—287).

Материалы, собранные Гэклейтом, были так велики, что при жизни он не успел опубликовать их полностью. Это было сделано продолжателем его — Самюэлем Перчасом (Samuel Purchas, 1577—1626), который выпустил их в 1625 г. с добавлениями к ним материалов, собранных им самим: «Hakluyts Posthumus or Purchas his Pilgrimes — Contaning a History of the World m sea-voyages and lande-travels, by Englishmen and others» (переиздано в: Glasgow, 1905, 20 томов; характеристика этого труда: Boehme M. Op. cit. — S. 161 — 162).

32. Кусок слоновой кости]. Это была, вероятно, мамонтова кость.

33. В море Няромское]. Около западного берега Обского полуострова.

Гамель (Op. cit., стр. 212) сопоставляет название pеки Marmesia в письме к Меркатору с той, «которая у Стефена Берро, со слов лодейника Лошака (1556), называется Naramsey, а в инструкции, составленной Стефеном и Вильямом Берро (1568), названа Naramsy; вероятно, эта река и есть та, которая в нашем тексте называется Naromske Reca, а на карте Массы «помещена гораздо севернее Мутной и обозначена: Niarontza». «И из Книги Большого Чертежа видно, — прибавляет Гамель, — что весь западный берег Обского полуострова назывался Няромским, Няронским и, вероятно, не столь правильно, Нарымским берегом. На нашей новейшей карте этой реки вовсе нет». A.M. Филиппов («Речной путь в Сибирь через полуостров Ялмал». – Записки по гидрографии, вып. XXVI, СПб., 1904, стр. 167) высказал пожелание, чтобы «найдено было местоположение большой, по-видимому, реки в северной части полуострова Ялмала, которая под названиями Naramsay, Naramsy, Naramsia, Naramske reca, Naramsy, Narontza (карта Массы в атл. Кордта, № XXIX) и Maromtsa (там же, карта Герритса № XXXI) неоднократно упоминается путешественниками и картографами XVI-XVII ст. и которая дала повод нашим предкам называть Карское море Нярзомским морем (Р. Ист. Библ., II, ст. 1089)». Кажется, этот призыв остался без ответа. Этимологические догадки J. Baddeley (Russia, Mongolia. China. Lond., 1919, vol. I, p. CXXXV, note) представляются мне неправдоподобными по фонетическим и другим соображениям.

34. река Кара] Кара, или Черная река, иначе Пай-яга, прорывается через хр. Арвис-хой и впадает в Песчаную бухту Северного океана; Кара-река некогда составляла границу уездов Мезенского (Арханг. губ.) и Березовского (Тобольск. губ.), она упоминается и в «Книге Большого Чертежа» («Печорский край». Ж. М. Вн. Дел. 1851, т. XXXIV, июнь, стр. 448-449; С. Огородников, op. cit., стр. 220).

35. В другую, называемую Мутной рекой]. «Ныне Сё - яга, т.е. Проходная река, самоедское название, соответствующее русской волочанке». «Мутная река, маленькая речонка ("чрез можно камень перебросить"), настолько мелкая, что в грузу кочи не проходят, а дожидаются с моря прибылые воды (прилива), протекала по пустынной тундре, поросшей мелким лесом, "ярником", по которой кочевала лишь карачейская самоядь. По ней шли "прибылою водою", "тянулись бичевой" в течение 20 дней "до озер, из коих вышла Мутная река, а вышла Мутная река из тех озер невеликих, версты по две". Дойдя "до озера, до вершины Мутные реки", запасы волокли "меж озерцами", в "павозках", т.е. небольших лодках, а проводили павозки от озера до озера паточинами (тянули, по воде бродячи..., а от третьего озера шли на волок до большого озера, из которого вышла Зеленая река» (Бахрушин С.В. Указ. соч. — С. 82). Долгое время, благодаря слабой исследованности полуострова Ямала, реки Мутная и Зеленая вызывали недоумения исследователей. Так, например, Stuckenberg (Hydrographie des Russischen Reiches. SPb., 1845. Bd 2. S. 322 f.) предположил, что под Мутной имеется в виду р. Юребей, а под Зеленой — р. Ойя, А. Дунин-Горкавич (Тобольской Север. СПб., 1901. — С. 271) в свою очередь полагал, что Мутная — это р. Сосбея, а Зеленая — р. Ивога; на большинстве карт XIX в. даже нанесены были эти последние реки, которых на Ямале нет. Анализируя известия английских путешественников начала XVII в. и сопоставляя их с показаниями пинежанина Л.И. Шубина, что «р. Мутная устьем пала в море с полуденные стороны» (РИБ. СПб., 1875. Т. 2. С. 1089), А. Филиппов (Указ. соч. С. 765) пришел к заключению, что «старинная Мутная река тождественна с рекою Морды наших теперешних карт», и этот вывод вполне подтвердил изыскания Б.М. Житкова (Краткий отчет о путешествии на полуостров Ямал Изв. ИРГО. 1909. Т. 45. С. 487; Он же. Полуостров Ямал. СПб., 1913. С. 110, 114, 142, 143, 304), который замечает, что «Сё-яга — горловая (проходная река), одна или вместе с нижним течением Морды, направленным к западу, носила в древности название Мутная»; «Название Мутная как нельзя лучше подходит к этой реке Сё-яга, впадающей в Морды, так как она течет в берегах, сложенных из серой глины, и воды ее совершенно не прозрачны».

36. Называемой Зеленая река]. «Достигнув "большого озера", пересекали его, и входили в вытекавшую из него Зеленую реку. Последняя была еще "меньше Мутные и мельче», и «шли... на низ Зеленою рекою, привозили запас в павозках, а кочи тянули порожние всеми людьми». Б.М. Житков подтверждает, что «летом Сё-яга — Зеленая гораздо беднее водой, чем реки западного склона (Сё-яга и Морды), как это и должно быть по историческим данным. Из Зеленой реки попадали в Обскую губу и бежали "парусным погодьем" (т.е. при благоприятном ветре) до "заворота" день. У Заворота (ныне мыс Каменный) береговая линия Ямала делает резкий поворот на юго-запад: здесь сворачивали на восток в Тазовскую губу, все время имея в глазах "по обе стороны берег", и въезжали в устье реки Таза, берега которого были известны под именем Мангазеи» (Бахрушин С.В. Указ. соч. С. 82; ср.: Житков Б. Известия... С. 487; Полуостров Ямал... С. 114, 142-143 и след.).

37. Недалеко от Китая и Хины]. Логан не знал еще, что Cathay и China означают одно и то же.

38. Доставьте графу Сэлсбери]. Роберт Сесиль, граф Сэлсбери, — известный министр королевы Елизаветы. О Роб. Сесиле (1563—1612), с 1606 по 1608г. заведовавший внешними сношениями, см.: Старина и новизна. СПб., 1911. Кн. 14. С. 325. В архиве его, хранящемся в поместье Гасфильд-Хаузе, находится ряд документов, относящихся к России конца XVI — начала XVII в., например, письмо к нему из Архангельска английского посла в Москве — Ричарда Ли (см.: Calendar of the manuscripts of the Marquis of Salisbury. London, 1904. Pt. 10. P. 275-276; последующие тома этого издания остались для меня, к сожалению, недоступны). Не хранится ли в этом архиве и копия письма Дж. Логана к Гэклюйту?