АНОНИМНАЯ ЛЕТОПИСЬ 1584-1632 ГГ.

О преставлении царя Федора Ивановича

/л. 309/ Тое же зимы генваря в 7 день преставися благоверный и христолюбивый праведный христианъский царь и великий князь Феодор Иванович самодержец всея Руския державы и положен бысть на Москве у архангела Михаила во церкви, иде же вси благоверные цари и великия киязи лежат, прародители его. И ту преторжеся царьский корень. А осталася после его благоверная и христолюбивая царица Ирина Федоровна, Федорова дочь Годунова, бездетна, занеже бе у царя Федора Ивановичя всеа Русии была одна тщерь Феодосия, и та преставилась в младенчестве. А царствовал благоверный царь Федор Иванович всеа Русии 12 лет и 6 месяц и 6 дней и к богу отойде от жития света сего. А царство Руския державы и скипетр предав по отшествии своем в руце богу и положен бысть подле отца своего у Архангела.

О царьстве Бориса Федоровича Годунова

И тое же зимы в великий пост на Федорове неделе во вторник по смерти благоверного и христолюбивого царя Феодора Ивановича всеа Русии самодержьца и по избранью всего Московского государства бысть приимник Российскому царству и скипетродержатель наречен бысть на царство Московского государства и всея Руския державы шурин его царский Борис Феодорович, рекомый Годунов, роду московских бояр, преже  бывый /л. 309 об./ при ином государе всея земли мудрый и милостивый правитель всем сирым и вдовицам беспомощным..

И тое же весны в великий же пост нареченный царь Борис Феодорович Годунов послал от себя с Москвы в Крым х крымскому царю Казы-Гирею в посланникех Леонтья Лодыжынского возвестить царя Федора Ивановича всеа Русии о смерти и о своем избранье на царство и о дружбе и о братстве, тако же ли учнет крымский царь Казы-Гирей писати к нему о братстве и о дружбе, како писал наперед его к прежним царем Московского государства. И отпустя Леонтья Лодыжинского в Крым, и сам нареченный царь Борис Федорович Годунов, по крымским вестям чая [140] приходу крымского царя войною на Московское государство, на ту же весну, вооружася со всеми бояры и з ближними людьми и со всею ратью Московъского государства и казанского и астараханского с конною и с пешею и с нарядом, вышел в Серпухов против крымского царя Казы-Гирея. И со всею ратью Московского и ноугороцкого и казанского и азтараханского государства и со всею Рускою землею стоял в Серпухове по берегу по Оке по реке и по Наре с несметною силою, с конною и с пешею и с нарядом. И учинил по Оке по реке в судех плавные рати пеших людей 40 000 для приходу крымских людей. И сведав такое великое собранье Московского государства и выход в Серпухов нареченнаго царя Бориса Федоровича Годунова противу собя, крымский царь Казы-Гирей, и убоясь того, и сам на Русь не пошел и царевичей не отпустил. Того же лета вскоре /л. 310/ пришол в Серпухов к нареченному царю Борису Феодоровичю Годунову ис Ерьшу от крымского царя Казы-Гирея посланник его царьский Левонтей Лодыжинсвий, а с ним присли (Так в летописи) вместе от крымского царя Казы-Гирея послы. А писал с ними крымский царь Казы-Гирей тако же дружбу и братьство, что и к прежним царем и к нареченному царю Борису Федоровичу Годунову. И дождався царь Борис к собе в Серпухов из Крыму Леонтья Лодыжинского и крымских послов с письмом от крымского царя Казы-Гирея, и сам пошол ис Серпухова к Москве со всеми бояры и с воеводы и с московскими людми; а рать всю велел роспустить по своим домом.

Того же лета июля в 29 (Так в летописи) день на Ильин день по благословенью святейшаго Иева патреарха Московъского и всеа Руси и по избранью и по прошенью всея земли Московского государства сел на Московское государство всея Росийския державы на царство преженареченный царь Борис Федорович Годунов и бысть всему Росийскому царству царь и великий князь Борис Федорович всеа Русии Московского государства скипетродержатель. И всея земли Московъского Росийского государства служилым и всяких чинов людем велел дать свое царское полное жалованье всей земле для своего царьского венца.

О пожаре на Москве

В лета 7107-го на весну бысть на Москве пожар велик зело, в Китае городе выгореша все дворы и лавки во всех рядех без остатку и на городе   кровли. И не избысть в Китае ничто от того пожару ни един дом, /л. 310 об./ ни церковь, ни лавка, только осталась у Варварских ворот одна тюрьма бражная.

О лавках китайских

И того же лета царь и великий князь Борис Федорович всеа Русии велел зделать в Китае городе лавки каменные во всех рядех своею царскою казною, и покрыть под одну кровлю, и збирать с тех лавок каменных, что изошли, погодно деньги, не вдруг, на чьех местех лавки строены, для извороту торговых людей.

О великом рву

Того же лета около города Креми (Так в летописи) противо Никольских ворот и Фроловских от Китая города от стены до стены же велел ров вычистить весь и устроить его каменной и з зупцами и устроить возле того рву церкви древянные. [141]

О граде Смоленске

В лета 7108-го ноября в 1 день совершен бысть город каменной в Смоленске и ворота все затворили и покрыли тесом город весь и башни со всем устроили.

О Иване Великом

Того же лета совершена бысть на Москве в Креми-городе на Москве на площади колокольня каменная над Воскресеньем Христовым в верху Иван Великий и верх лоб и крест украсиша златом и подпись ниже лба златом учиниша для ведома впредь идущим родом.

О буре страшной

Того же лета бысть буря велика и страшна зело вельми. Восташа з западу из Литовского государства и вельми много лесу ломило и храмы и хоромы многие тою бурею ломило и розносило и до основанья в Луцком и в Торопетцком и в Вольском и во Ржевском уезде и престала ломить та  буря за дватцеть верст до Ржевы Володи/л. 311/меровы у Образцова села Офремьева на поле.

О выходе горы

Того же лета в Хольмьском уезде на озере на Бросне, сорок верст от Торопца, и ис того озера Бросна выходила из воды гора песчаная, ото дна воды вверх с сажень, и стояла так дванадесят дней. И многие люди на нее возходили и смотрили такова великого чюда. И многие ловцы рыбные приставали у тое горы судами и неводы рыбные на ней сушили. И по двунадесят днех опять опустилась по прежнему на дно того озера и над нею глубины воды стало 7 сажень, как и преже того глубины на том месте было.

О великих послах польских

В лета 7109-го пришли к Москве к царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии ис Польши от короля польского и великого князя литовского Жигимонта Третияго послы его королевския и ото всея рады польския и литовския и о миру канслер польский пан Лев Сапега, да пан Микола и Станислав, да писарь пан Александр Корвин Госевский, да четыре коморники королевския, да 12 дворянинов королевских, да пахали-ков (слуг.— В. К.) и купцов человек з двести. И положили с царем Борисом Федоровичем всеа Росии и всем Московским государством мир и любовь на дватцеть на полтора годы.

И тое же зимы в великой пост царь Борис Федорович всеа Руси польских послов Лва Сопегу с товарыщи с Москвы их отпустил в Польшу.  Того же году на весну после Николина дни /л. 311 об./ вешнего послал царь и великий князь Борис Федорович всеа Руси от себя с Москвы в Польшу к польскому королю Жигимонту Третиему и ко всей раде польской и литовской о докончанье миру на крестьное целованье послов своих окольничего свое[го] Михаила Глебовича Салтыкова, да Василья (Далее оставлено место для отчества) Плещеева, да дьяков Офонасья Власьева да Посника Дмитриева.

И того же лета, докончав они мир и любовь и братство, пришли из Литвы к Москве. [142]

О поставлении города Борисова

Того же году летом царь Борис Федорович всеа Русии послал от-собя. с Москвы окольничего Богдана Яковлевича Бельевого да Степана Олферьева ставить на поле Царева Борисова города от Крыму.

О морозобитии

Того же лета августа в 29 день во всем Московском государстве мороз побил весь яровой хлеб и рожь, и купили хлеб всякий — рожь и ячмень и пшеницу — по два рубли четверть. И был голод в Московском государстве велик зело 3 годы, и многие люди от глада померли.

В лето 7110-го ноября в 20 день бысть знаменье на небесех: — гинул месяцу ополне по небесному, а осталось его мало, аки дву ночем молод, да и опять стал прибывать, и в полтора часа стал опять полон. Да и опять тое же ночи гинул перед утром.

О апришнине

(Заголовок в летописи помещен против предыдущей статьи)

Того ж году на зиму царь Борис Федорович всеа Русии нарушил заклятье блаженные памяти царя Ивана Васильевича всеа Русии и дал христианом волю, выход межу служилых людей, окроме бояр больших и ближних людей /л. 312/и воевод, которые посланы по дальным городом. И в том межу служилых людей учинил велику зело скору и кровопролитие.

Тое же зимы видели: солнце в Московском уезде двожды возходило ночью.

Того же году на лето пришел к Москве свийской королевич^: Айгуст со веем своим двором служити царю Борису Федоровичю всеа Русии.

В лето 7111-го послал с Москвы царь Борис Федорович всеа Русии в датцкие немцы околничего своего Михаила Глебовича Салтыкова да дияка Афонасья Власьева по дацко[го] по королевичя по Егана Финдриковичя. А хотел за его дать дочь свою Есенью Борисовну. И Михаиле Глебович Салтыков да дьяк Афонасей Власьев пришли к Москве того же году на весну с вестью наперед королевича, что идет королевич в Москве.

Того ж году на зиму царь Борис Федорович всеа Русии дал в другой ряд хрестьяном волю, выход межу служилых людей — городовых дворян и детей боярских, окроме больших бояр и ближних людей и московских дворян, и тех служилых людей всех скорил. И межу их учинилась межьусобное кровопролитие, и тяжбы о том меж ими велики зело стали, и от того у служилых людей поместья и вотчины оскудели и сами служилые люди стали в великой скудости и меж.у собя в ненависти. И видя то царь Борис Федорович всеа Русии такую смуту и скудость в служилых люди, и велел заповедати. что впредь выходом не быти, отказать.

Того же году в великой пост, в великой четверг, за час захожения сольньца пришло оболоко копейным образом, и розбило его надвое: одна половина пошла за лес, а другая стояла долго и покрыла его оболоком, а сольньце за оболоко зашло по своему хоженью. /л. 312 об./ [143] Послал царь Борис Федорович всеа Русии от себя с Москвы на встречю х королевичю в Ыванегород окольничего своего Михаила Глебовича Салтыкова да дьяка Офонасья Власьева, а с ними были посланы из ноугороцких пятин выборные лутчие люди.

Того же году летом королевич дацкой Еган Финдрикович пришел к Москве, а с ним двора его пришло немец к Москве пятьсот человек. А стояли на Москве в Китае городе на посольском на литовском дворе. И у царя Бориса Федоровича всеа Русии был на него стол и пир велик зело в большой в Грановитой полате, и дарил его многоценными дары.

Того же году того же дацкого королевичя Егана Финдриковичя на Москве не стало до женитвы, и царь Борис Федорович всеа Русии тело его отпустил в немецкую землю и со всем двором его.

Того же году послал царь Борис Федорович всеа Русии от себя с Москвы боярина своего и воеводу Ивана Михайловича Бутурлина, да князя Володимера Ивановичя Бахтеярова-Ростовского, да Осипа Плещеева, да дьяка Михаила Широносова, да с ними же посланы московские два головы стрелецких — стрельцы Смирный Мамонтов (В летописи ошибка. Следует читать: Маматов) да Тимофей Савин, да с ними же было послано ратных людей из украйных городов 4000 в Тарки, в Тмуторокань, ставить города по слову кизолбаского царя. И как они зделали город, и тут пришли на них турские многие люди и к городу привели в три дни пещаную городу, а другую дровяную, и город песком засыпали и дровами заметали. И тут боярина Ивана Михайловича Бутурлина, и воевод, и голов, и ратных людей всех побили, а иных в турки живых поимали.

О розводе рубежей с литовской зем[лей]

Того же году были в Торопце /л. 313/ на литовском рубеже межевые судьи Меньшой Волынский, да Данило Исленьев, да дьяки Пешек Жуков, да Нелюб Нальянов по договору и по утверженным записем розводить рубежа по всем городом по литовским порубежным. И литовские люди, наруша мирное поставленье, рубежей розводить не дали. А положили рубежи мимо договора своим произволом, зашедчи многие места московских городов. Тово же году поставлены были заставы в Бедьском и в Торопецком уездах от литовского рубежу.

Того же году. Бысть некто в Московском государстве имянем Георгий, зовомый Отрепиев, оставя мир, пострижесь во иноческий чин, и наречен бысть во иноцех Григорей. И дьяволим наученьем утек с Москвы в Литву и нарече имя сабе царевичем Дмитреем Ивановичем, который убиен на Углече. И приложись к нему безбожный король со всею радою польскою и литовскою. И захоте на царьство Московское. Он же превосокупи собе силу многу. И прииде о том весть к Москве к царю Борису Федоровичи всеа Русии.

В лето 7112 велел царь Борис Федорович всеа Русии поставить заставы от Путимля до Пскова по литовскому рубежу для вора ростриги Гришки Отрепьева, что учинилась весть царю Борису Федоровичи всеа [144] Русии и в Литве великим имянем назвася, царевичем Дмитрием Ивановичем блаженные памяти царя Ивана Васильевича сыном.

В лета 7113 заставы же были по прежнему по всему же литовскому рубежу межу городов для вора же Гришки Отрепьева и для моровова поветрея, что был мор зело на люди в Смоленском городе и в уезде Смоленском.

Того же году на зиму учинилась весть царю Борису Федоровичи всеа  Русии, что пришол вор рострига /л. 313 об./ Отрепьев к северским городам, а назвался имянем царевичем Димитреем же Ивановичем, царя Ивана Васильевича сыном. И Путимль ему здался и Комарицкая волость, и крест ему вору целовали. А с ним вором з Гришкою Отрепиевым пришол ис Польши князь Адам Вешневецкой со многими с польскими и с литовскими людми. И собрався воры с северскими людми и с литовскими, почали северские городы заходить.

Тое же зимы царь Борис Федорович всеа Русии послал против вора рострига Гришки Отрепьева с Москвы бояр своих и воевод со многими ратными людми в большем полку князя Федора Ивановича (Далее счищено слово) Мьстиславского да князя Андрея Андреевича Телятевского, да в передовом полку князя Василья Васильевича Голицына да Михаила Глебовича Салтыкова, да в правой руке князя Дмитрея Ивановича Шуйсково да князя Михаила Федоровича Кашина, да в левой руке Василья Петровича Морозова, да в сторожевом полку Ивана Ивановича Годунова (Далее ошибочно повторено: Морозова). И у князя Федора Ивановича Мьстиславского с товарищи был с ними бой в Комарицкой волости под Добрынском острогом. И тут вора розстригу Гришку Отрепьева и князя Адама Вешнявецкого, и польских и литовских людей, и северских воров, которые были с ними, побили и знамена, и набаты, и накры (барабаны.— В. К.), и литавры, и языки многие поймали.

О измене донской (Написано внизу листа, перед этим зачеркнуто «в тое же»)

И в тое же пору донской атаман Корела и с ыными атаманы и со многими донъскими атама/л. 314/ны (Далее зачеркнуто: «и со многими донскими атаманы») и с казаками царю Борису Федеровичю изменили и сели запершись в Кромах. И царя Бориса Федоровича всеа Русии бояре и воеводы князь Федор Иванович Мьстиславской с товарыщи и со всеми ратными людьми пришел из Добрынского острогу, и стал под Кромами, и Кромы осадил, и стоял под Кремами до Николина дни вешнего, и многие бои с воры, с кромскими седельцы, и приступы были.

Того же году апреля в 13 день в субботу на другой недели по пасце в 10-й час дни преставися царь Борис Федорович всеа Русии изволеньем божиим в чернцех, и в схиме наречен бысть Боголеп, и положен бысть в церкви у архангела Михаила в пределе у Ивана Описателя. И оттоле отнесено бысть тело его в Варсонофьевский монастырь, и ис того монастыря отнесено бысть к живоначальной Троицы в Сергиев монастырь, и положено бысть тело его в паперти у пречистые богородицы у честного ея Успенья.

Тово же году после смерти царя Бориса Федоровича всеа Русии по благословенью святейшего Иова патриарха Московского и всеа Русии бояре, и все служилые люди, и всякие жилецкие и черные люди целовали крест на Москве сыну его царевичю Федору Борисовичи и его матере Марье Григорьевне. И с Москвы послали под Кромы ко кресту приводить бояр и ратных людей боярина князя Ивана Петровича Катырева, да Петра [145] Федоровича Басманова, да митрополита Крутицкого. А князю Федору Ивановичю Мьстиславскому ведено быть к Москве /л. 314 об./ ис-под Кром, а в его место в большом полку ведено быть князю Михаилу Петровичи Катыреву. И князь Федор Иванович Мьстиславской по повелению прииде ис-под Кром к Москве.

Того же году июня в 9 день под Кромами рязанцы заворовали Прокопей Ляпунов с товарыщи, и преступя крестное целованье, и забыв дом пречистые богородицы, и отложась от Московского государства, и бояр и воевод князя Михаила Петровича Катырева с товарыщи перевязали, и вору ростриге Гришке Отрепьеву добили челом, и крест ему вору целовали. А к Москве ушли ис-под Кром князь Андрей Андреевич Телятевский да от наряду Василей Борисович Сукин, а с ними розных городов многие дворяне и дети боярские, которые попомнили дом пречистые богородицы и государьское крестное целованье и вору Гришке Отрепьеву не похотели крест целовать.

Того же году майя в 28 день пришел вор рострига Гришка Отрепьев в Кромы, и все городы северские ему вору добили челом и крест ему вору целовали.

Тое же весны тот вор рострига Гришка Отрепьев пришел на Орел с польскими и с литовскими людми и с северскими со всеми людми и с Орла послал к Москве з грамотами Гаврила Пушкина да Наума Плещеева. И оне пришед под Москву и стали в Красном селе. И красносельцы, смутясь, сами и привели их к Москве на лобное место с теми воровъскими грамотами. И бояре князь Федор Иванович Мьстиславской с товарищи, выслушав /л. 315/ тех воровских грамот, и вору Гришке Отрепьеву повинились и назвали его тем же имянем, царевичем Дмитрием Ивановичем, царя Ивана Васильевичя сыном, как от ево от вора в грамотех написано, и крест ему целовали бояре и всякие служилые и черные люди жилецкие на Москве.

В то же время царевича Феодора Борисовича и с его матерью Марьею Григорьевной с царства ссадили и свели их на отца ево старый двор.

Того же часу Годуновых, и Сабуровых, и Вельяминовых, и иных многих, которые были у царя Бориса Федоровичи всеа Русии в приближенье, переимали, аки злодеев, и роздали их за приставы, а дворы их и животы разграбили, аки неверные земли пленили и пленная от них приимали.

Того же году вор Гришка Отрепьев пришол на Тулу, и свидав такое разоренье над Московским (Далее зачеркнуто: «разореньем») государством, и послал от собя с Тулы к Москве бояр князя Василья Васильевичя Голицына да князя Василья Михайловичя Масальского да дьяка Богдана Сутупова. А с ними вор рострига Гришка Отрепьев писал от себя грамоту к великому Иеву патреарху Московскому и всеа Русии сице:

Царьского корени искоренителю, и первому всеа Русии изменнику, и пролития крови христианские желательному, и нелепому совещателю, святительский престол правящу, златолюбием и сребролюбием властительства [146] истинному желателю, и всякого нечестия обуздателю, и в место пра вительства /л. 315 об./ достойному разрушителю, и от дел своих доблию похвалу приимшему, и христианские крови многие исполнителю, реку, истинному епарху, патреаршеский престол святительства держащему, Иеву Московскому и всеа Русии радоватися. И собравшимся на ны, восписах тебе похвалу сию противо трудов твоих и пощенья, еже в сия времена содеваеши и вооружаеши, совещаеши, яки же к погублению на ны и ко утверженью и отриновению православные веры хотя нас лишити проклятием своим и ложным собором нашего праотеческаго царвского престола, еже на нас не божески, но яко злодейски и богомерски и богоненависным Своим собором вооружился еси проклятию вдати нас, и попрать, и лишенных сотворити нас праотеческого престола нашего наследия. Но бог, елико возхощет, то и сотворит с нами и споспешествует нам во всем, яко же его всесильная и всещедрая десница водит на ны, а мы противу трудов молитву и пощения и воздания нам щедрот подательства твоего, еже, на ны соборне вооружася, сотворил еси и ныне твориши, должны тобе по чести и с сущими с тобою дарованья воздати. И елико бог возхощет, коль когда всещедрый и вседержащий и всесилный и всемилостивый бог по велицей своей милости и щедрости изволит нам быти у прародителей наших отчине и на отца нашего преетоле, то по делом вашим воздам вам.

И оне пришедши к Москве, /л. 316/ по воровскому приказу великого святейшего Иева патреарха Московского и всеа Русии с патреаршества ссадили и сослали его в Старицу ко пречистой Богородице в монастырь, и там его не стало. А царевича Федора Борисовичя и с его матерью царицею Марьей Григорьевной велели смерти предать, и отнесены телеса их к живоначальной Троицы в Сергеев монастырь, и ту положен бысть царевич Федор и с матерью у отца своего в паперте у пречистые Успения; а царевну Есенью Борисовну одну живу оставили.

Того же году июня в 20 день прииде вор Гришка Отрепиев к Москве и сел на царство, и вскоре послал от себя с Москвы в Литву к королю з дары многими и прося у него, чтобы повелел отпустить к Москве Маринку, дочь пана Юрья Сендомирского. А Годуновых, и Сабуровых, и Вельяминовых, и иных многих, которые были у царя Бориса Федоровича в приближенье, велел рострига Гришка Отрепьев с Москвы разослать по дальним городам в Казань и в Сибирь. И послал на Резань к архиепископу Игнатию грамоту, имея писанье сице:

На Резань богомольцу нашему Игнатию, архиепископу резаньскому и муромскому. Божиею милостию и его праведным промыслом и всесодетельною десницею Дмитрей Иванович покровенье есми от враг, востающих на мя. И твоими молитвами и благословеньем Рязань, и Кошира, и все иные грады нашему величеству добили челом, и мы тобе о том великое воздарованье возсылаем наипаче. И по нашему велению /л. 316 об./ да идеше на великий престол царствующего града Москвы и всеа Русии в соборную церковь пречистые богородицы чесного ея Успенья на патреаршество. А первого патреарха Иева за немочь его повелели есмя отпустить на обещание в Старицу.

Архиепископ же Игнатей рад бысть зело, грамоту его чесно прияв и прочет ю, и посланника одарив и отпусти его к Москве. И сам архиепископ Игнатей прииде вскоре к Москве.

Того же месяца июня в 30 день поставил вор рострига Гришка Отрепьев архиепископа Игнатия резанского на датриархию на Московском, государстве. [147]

В лета 7114 в осень послал с Москвы вор рострига Гришка Отрепьев в Польшу боярина Михаила Глебовича Салтыкова да дияка Василья Янова. к пану Юрью Сендомирскому по его дочерь по Маринку. И Михаиле Глебович Салтыков по воровскому приказу поднял пана Юрья Сендомирского ис Польши и с его дочерью Маринкою, и со всеми его с родичами. А сам с тою вестью пришел наперед к Москве к вору ростриге Гришке Отрепьеву.

Того же году на зиму вор рострига Гришка Отрепьев для своего царства велел верстати всю землю валовым верстанием поместным окладом и денежным жалованьем большим по розным городом служилых людей.

Тое же зимы вор рострига Гришка Отрепиев послал от себя с Москвы в Смоленск против Сендомирского и дочери его Мариньки на стречю бояр /л. 317/ своих Михаила Федоровича Нагова да князя Василья Федоровича Рубца-Масальского да дьяка Василья Янова.

О приходе Маринки

Тое же зимы в великой пост на другий неделе пришел ис Польши, на Смоленской рубеж на Лубню пан Юрье Сендомирской и з дочерью своею Маринкою, и с сыном своим старостою санадацким да князь .Александр Вешневецкой, да Сендомирской, да брат родной староста красноставской, да сын его староста лукамский, да Стадницкие два брата — Андрей да Мартьян, и иные многие паны. А с ними ратных людей пришло к Москве, окроме купцов, 1200 человек.

Того ж году апреля в 23 день прииде к Москве пан Юрье Сендомирской и з дочерью Маринкою, и с родичи своими, и иных множество литвы.

Того же году майя в 8 день канон Николина дни вешнего вор рострига Гришка Отрепьев понял за собя дочь пана Юрья Сендомирского Маринку. И тщася той окаянный православие соединить с литвою. Бог же милосердый не попусти сему окаянному надолзе быти. И познаша московские люди прелесть его вражию.

Того же майя в 16 день в суботу в другом часу дни боярин князь Василей Иванович Шуйский, свестяся з бояры и со всею землею, и пришед обличиша прелеснаго врага и попрателя вере христианской и поругателя святому евангильскому образу, /л. 317 об./ что он прямой вор рострига Гришка Отрепиев, а не царевич Дмитрей Иванович, и ево вора убили. А с ним убили Петра Басманова и литовских людей многих побили. И тело его вора ростриги Гришки Отрепьева несли за город и на Котле сожгли и проклятию его соборной церкви предали. А достальных панов пограбя и розослали по городом по тюрмам. А патреарха Игнатия с патреаршества ссадили и свели его в обитель в Чюдов монастырь. Он же пребыв в ту толико время до 119-го году. И егда божиими судьбами прииде литва во град Москву и лестию взяша, и тогда той патреарх Игнатей утече в .Литву и там патреархию держа, и немного время пребысть и житью конец прият.

А на его место посадили на Москве на патреаршество казанского митрополита Ермогена. Того же году июня в 8 день нарекли на Московское государство князя Василия Ивановичи Шуйского.

Того же лета сел на царство Московское царь Василей Иванович Шуйской всеа Русии. И в тое же пору учинилося весть вскоре царю Василью Ивановичю всеа Русии, что вор, Московского государства изменник, Ивашко Болотников собрався с воры з донскими казаки и северскими [148] людми и учал северские городы заходить и приводить к крестному целованью к воровству. И царь Ваcилей Иванович все/л. 318/а Русии послышав такую воровскую смуту и послал от себя с Москвы под Кромы воевод своих князя; Юрья Никитичя Трубяцкова да князя Бориса Михайловичя Лыкова с товарыщи. А под Елец послал царь Василей Иванович всеа Русии в тое же поры бояр своих и воевод в большом полку князя Ивана Михайловичя (Начато писать и зачеркнуто: «Ивано») Воротынского, а в передовом полку Михаила Борисовичя Шеина, а в сторожевом полку Григорья Федоровичя Нагова, с прибыльными полки князя Василья Кардануковичя Черкаского да князя Михаила Федоровичя Кашина. И пришедчи под Кромы царя Василья Ивановичя всеа Русии воеводы стали и Кромы осадили. И под Елец пришедчи царя Василия же Ивановичя всеа Русии воеводы стали же и стояли все лето. И под Кромами и под Ельцом были с воры с ызменники многие бои и кровь туто многая межуусобная пролилась от воровского заводу.

Лета 7115-го году в осень пришол под Кромы ис Путимля всему злу вор и завотчик и всех злых дел начяльник Ивашко Болотников и государевых воевод и ратных людей от Кром отбил, а сам в Кромах стал, и ту многая кровь крестьянская на том бою пролилась. И государевы воеводы и ратные люди ис-под Кром отошли прочь. А под Ельцом тое же осени государевы бояре и воеводы и все ратные /л. 318 об./ люди запасы столовыми велми оскудели и купили чети сухарей по 9-ти рублей и большы. И от тое скудости многие размышленья стали. И послыша то, что государевы воеводы ис-под Кром пошли, а вор Ивашко Болотников, со многими северскими людми и з донскими казаки собрався, пришел в Кромы, и все северские и полевые и зарецкие городы от царя Василья Ивановичя всеа Русии отложились. И бояре и воеводы и все ратные люди ис-под Ельца и ис-под Кром все пришли к Москве к царю Василью Ивановичю всеа Русии. И с Москвы разъехались по домом для великой скудости.

Тое же осени собрався вор и завотчик всему злу начяльник Ивашко Болотников с северскими и с зарецкими со многими людми, и з донскими казаками, и со многими воры и крестнопреступники, и пришол под Москву, и стал в селе в Коломенском и в Заборье за 7-м верст от Москвы, и многие беды учинил и кровопролитие Московскому государству. И в те поры пришли к Москве на помощь к царю Василью Ивановичю всеа Русии смолняне и беляне и иные городы порубежные. В то же время царь Василей Ивановичь всеа Русии со всеми бояры своими, и со всеми ратными людми служилыми, и со всеми жилецкими московскими и с черными   людьми посоветовав и пришел /л. 319/ в соборнею и вселенскую церковь ко пречистой владычеце нашей Богородице и к московским чюдотворцом, со слезы прося милости у пречистые богородицы, дабы избавила всех православных крестьян от толика вражия навоженья и от кровопролития межуусобного, и молебное пение звоном повеле служить.

И по молебном пенье и по благословенью светейшего патреарха Ермогена Московскаго и всеа Русии отпустил от себя с Москвы царь Ваеилей Иванович всеа Русии бояр своих и воевод со многими ратными людми. И государевы бояре и воеводы вышедчи с Москвы со многими ратными людми служилыми и вора Ивашка Болотникова побили, и взяли [в] Заборье казаков, осадили и приступом взяли, а иные здалися за крестным целованьем. А вор завотчик Ивашко Болотников с того бою убежал ис-под Москвы со многими казаками и з зарецкими и северскими людми и прибежал в Калугу. [149]

Тое же зимы в Филипов пост царь Василей Ивановича, всеа Русии послал от себя с Москвы под Колугу бояр своих и воевод в большом полку брата своего Ивана Ивановичи Шуйскова да Ивана Никитича Романова, а в передовом полку князя Ивана Васильевича Голицына да князя Данила Ивановича Мезецкого, а в сторожевом полку Василья Петровичя Морозова /л. 319 об./   И государевы бояре и воеводы князь Иван Иванович Шуйской с товарыщи пришедчи под Колугу со многими с ратными с конными и с пешими людми и з большим нарядом, и на выласке колуских многих воров побили, и посады пожгли, и Колугу осадили. А вор Ивашко Болотников с казаками и с северскими людьми заперлися и селе в Колуге в осаде.

Тое же зимы после Рожества Христова на другой неделе учинилося ведомо государевым бояром и воеводам под Колугой князю Ивану Ивановичи Шуйскому с товарыщи, что воры пан Кохановской да Юшко Беззубцов, собрався с северскими со многими людми и с казаки, идут с Орла под Колугу на помочь к вору к Ивашку Болотникову. В тоже время боярин князь Иван Иванович Шуйской с товарыщи послал от себя противу их товарищев своих боярина Ивана Микитичя Романова да князя (Далее зачеркнуто: «Ивана») Данила Ивановичя Мязецкого на встречи со многими ратными людьми и велел им стать от Колуги, отшедчи 12 верст, в селе на Вырках. И боярин Иван Микитич да князь Данила Иванович со многими ратными людми пришедчи в то село на Вырки и стали с полки своими. А воры и изменники и крестопреступники пан Кохановской да Юшко Беззубцов со многими северскими людьми и казаки начяясь /л. 320/ и на свой на злой совет и на многую силу и пошли с обозом мимо их, хотячи проитить в Колугу к вору к Ывашку Болотникову и запасы многие к нему привести.

И боярин Иван Никитич Романов да князь Данило Иванович Мязецкой и видя их невозвратную грубость и крестопреступленье к царю Василью Ивановичи всеа Руси и великой воровской завод и призвав бога на помощь и пречистую богородицу, скорую помощницу, дабы дала одоленье на врагов, и велели на обоз их напустить всеми людми полки своими жестоким напуском, и обоз их розорвали и воров и изменников и крестопреступников и кровопролитников казаков и северских людей на том бою убили 4000, да шесть человек живых взяли, и обоз их и запасы поймали. А воры пан Кохановский да Юшко Беззупцов с того бою з досталными людми ушли назад и сели по городам. А государевы воеводы и все ратные люди с того бою пришли под Колугу все здравы.

Тое же зимы на всеядной недели во вторник пришли с Москвы под Колугу от царя Василья Ивановичя всеа Русии бояре князь Федор Иванович Мьстиславской да князь Михаиле Васильевич Скопин-Шуйской со многими ратными людми и стали под Колугой противу города у Еоргия на Песках /л. 320 об./, и многие были к Колуге приступы и с щиты и с турами и с великим нарядом, и вели гору дровяную к колускому острогу. И на тех приступех, и у горы дровяной, и на выласках ис Колуги царские изменники и крестопреступники колуские сидельцы государевых ратных людей служилых многих побили и многих ратных людей и кровь своим воровским заводом пролили и изменою.

В то же время воздвижеся крамола в украйных городех, в Путимле и во всей Севере, и мнози неразумные люди не возхотеша у царя Василья Ивановича в покоренье быть и дьяволим наученьем нарядиша от простых людей человека лехкоумна имянем Петрушка. [150]

И тое же весны пришел из Путимля на Тулу тот вор Петрушка по и по воровскому заводу и умыслу, а назвался себе сам благочестивым коренем Петром царевичем блаженные памяти государя нашего царя Федора Ивановичя сыном. И с Тулы тот вор Петрушка послал от себя князя Андрея Телятевского да пана Самулку Кохановского да Юшку Беззубцова с товарыщи со многими ратными людьми — со всею северскою страною, и з зарецкими людьми, и з донскими, и с повольскими казаки х Колуге на выручку. И пришедчи оне стали в Олексинском уезде за сорок верст /л. 321/ от Колуги в селе на Пчелке. И Московского государства бояре князь Федор Иванович Мьстиславской с товарыщи сведав такой воровской завод и великой збор и поход их к Колуге, и послали противу их государевых воевод князя Бориса Петровичя Татева, да князя Юрья Петровича Ушатова, да Истому Пашкова со многими ратными людьми. И сошелся с ними на их станех на Пчельке. И тут был бой государевым воеводам и ратным людем с воровскими людми, и на том бою князя Бориса Татева убили и многих московских ратных людей воры [и] изменники побили. А князь Юрье Ушатой с того бою ранен з достальными людми ратными прибежал под Колугу.

И под Колугою в те поры учинилася измена. Заборские казаки, что приходили с вором с Ывашком Болотниковым, и взяты оне были в Заборье, и не попомнили оне царьского жалованья и своего крестного целованъя, отъехали к вору опять к. Ывашку Болотникову в Колугу. И бояре князь Федор Иванович Мьстиславской с товарыщи, видя их измену и покиня наряд, пошли ис-под Калуги прочь и, пришед, стали в Серпухове со всеми ратными людьми.

И тое же весны послыша то царь Василей Иванович всеа Русии, что бояре и воеводы и все ратные люди ис-под Калуги отошли в Серпухов, и взем с собою царь Василей Иванович всеа Русии всех бояр своих с Москвы /л. 321 об./ и ратных людей и наряд большей, и пришол сам в Серпухов со всеми бояры своими и с ратными людми. И сведал то на Туле вор Петрушка и послал от себя с Тулы х Кошире против царя Василья Ивановичя всеа Русии князя Андрея Телятевского да Ивашка Болотникова со многими северскими городы и з зарецкими, и з доньскими, и с Вольскими казаками.

И царь Василей Иванович всеа Русии, слыша такой воровской завод и збор, и не терпя их многие измены и крестопреступления, и послал от себя из Серпухова противу их к Кошире бояр своих и воевод князя Андрея Васильевича Голицына, да князя Бориса Михайловичя Лыкова, да Прокофья Ляпунова, да Истому Пашкова со многими ратными людми и с конными и с пешими и с нарядом. И сошлися царя Василья Ивановичя всеа Русии воеводы князь Андрей Васильевич Голицын с товарыщи и с воровскими людми и с ызменники царьскими за 20 верст от Коширы на реке  на Восме. И тут царя Василья Ивановичя всеа Русии /л. 322/ бояром и воеводам и ратным людем с воровскими людми был бой, и государевы бояре и воеводы и ратные люди воровских людей побили, а иных в оврагех (В слове «оврагех» первоначально стояло «т», которое потом исправлено на «г») осадили и приступами их взяли. А на том бою воровских людей убито и живых [151] взято 3400 человек. А князь Ондрей Телятевской да Ивашко Болотников с того бою з достальньми с воровскими людми убежал к вору к Петрушке на Тулу. А царя Василья Ивановичя всеа Русии бояре и воеводы и ратные люди с того бою пришли опять в Серпухов к царю Василью Ивановичю (Первоначально написано: Ивану Васильевичи, затем исправлено) всеа Русии, дал бог, здорово.

Того же лета в Петров пост на другой неделе во вторник послал царь Василей Иванович всеа Русии от себя из Серпухова под Тулу бояр своих и воевод в большом полку племянника своего князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского да Ивана Никитича Романова, а в передовом полку князя Андрея Васильевича Голицына да князя Григорья Петровичя Ромодановского, а в сторожевом полку Василья Петровича Морозова 'да Якова Васильевича Зюзина со многими ратными людми с конными и с пешими и з большим нарядом да с прибыльными полки с резанскими князя Андрея Васильевичя Голицына да князя Бориса Михайловичи Лыкова. И царя Василья Ивановичя всеа Русии бояре и воеводы со всеми ратными людьми пришли под Тулу. И вор тульской Петрушка выслал («Выслал» написано по какому-то первоначально написанному слову) от себя ис Тулы против государевых бояр и воевод и ратных людей на встречи киязя Андрея  Телятевского /л. 322 об./ да Ивашка Болотникова да литвина Самулку (В летописи: .«Мулку») Кохановского со многими своими воровскими людми и с нарядом под Тулой об Воронаю реку к Малиновым воротам. И государевы бояре и воеводы князь Ми-хайло Васильевич Скопин-Шуйской с товарищи, призвав бога на помощь и пречистою богородицу и всех московских чюдотворцев, вооружаясь храбрым лицом со всеми ратными людьми, и не могуще терпети от таковых воров и крестопреступников хулы и поношенья и великие их прелести к воровству, и кликнув все, яко едиными усты «О всепетая богородица! Помогай нам на таковых кровопролитцов и богоотступников и царьских искоренителей!» — и удариша на них всеми полки своими через реку глубокую Воронею. И бысть с ними бой велик зело, и поможе бог государевым бояром и воеводам и ратным, людем: воровских людей побили и наряд поймали. А убили у них на том бою и живых взяли 4500 человек, а достадных с вором с Петрушкою на Туле осадили.

И после того вскоре в тот же Петров пост царь Василей Иванович всеа Русии со всеми бояры своими и з досталными ратными людми со многими с конными и с пешими и з большим нарядом пошел сам ис Серпухова под Тулу. И, зошедчи, взял приступом город Алексин, и из Алексина пришел под Тулу, и велел подкатить туры под Тулу, и поставить наряд за турами блиско Тулы, и бить из наряда по городу безпрестани. И велел  царь Василей /л. 323/ Иванович всеа Русии реку Оку запрудить ниже города и Тулу водою потопил («Потопил» написано по счищенному).

О челобитье тульских людей

В лето 7116-[о] году октября в 3 день тульские воры изменники и крестопреступники царю Ваеилью Ивановичи всеа Русии все добили челом, и вину свою к нему государю принесли, и вора Петрушку, что назывался царевичем Петром, блаженные памяти царя Федора Ивановичя всеа Русии сыном, и его Петрушку отдали и воровских завотчиков князя Андрея Телятевского, и князя Григорья Шеховского, и Ивашка Болотникова отдали же. А ратных людей воровских северских городов и донских и волских казаков царь Василей Иванович всеа Русии, не помня их к тебе [152] измены и грубости, и крестопреступленья, и злаго умыслу к воровству и не хотя их пролить многая воровские крови, учинил по своему царьскому изволенью, а не противо их воровства, и отпустил их за крестным целованьем по городом. А вора Петрушку отослал к Москве, а Ивашка Болотникова сослал в Поморье, в Каргополь, а Самулку Кохановского в Казань. А сам царь Василей Иванович веса Русии со всеми бояры своими, радуяся и славя бога, пошел к Москве с Тулы; а ратных людей всех ис-под Тулы велел отпустить по домом; а сам прииде з бояры своими к Москве, славя бога. А вора Петрушку повелел царь Василей Иванович всеа Русии на Москве повесить, а Ивашка Болотникова повеле в Каргополе в воду посадить.

И тое же осени /л. 323 об./ царь Василей Иванович всеа Русии на Москве женился у боярина своего у князя Петра Ивановичя Буйносова-Ростовского на дочери его на княгине Марье Петровне.

Тое же весны учинилась весть царю Василью Ивановичи всеа Русии, что пришол в Путимль из Литвы вор, а назвался имянем же царевичем Дмитреем Ивановичем блаженные памяти царя Ивана Васильевичя всеа Русии, которым имянем рострига Гришка Отрепьев назывался, со многими польскими и литовскими людми. И Путимль и все городы северские опять ему здалися и крест ему вору целовали, и донские и волские казаки и все те люди, которые в Туле с вором с Петрушкою сидели, к нему же к вору приложилися, не хотячи у царя Василья Ивановичя всеа Русии в покоренье быти, забыв его милость и крестное целованье, и вменяя малосмысленные люди и воры, что царевич Дмитрей утече с Москвы.

Тое же зимы царь Василей Иванович всеа Русии послал от себя с Москвы в Волхов бояр своих и воевод в большом полку брата своего князя Дмитрея Ивановичя Шуйского, а в передовом полку князя Ивана Семеновичя Куракина да с прибыльным полком князя Бориса Михайловичя Лыкова со многими ратными людьми с конными и с пешими и с нарядом. И пришедчи в Волхов, государевы бояре и воеводы и ратные люди стояли вcю зиму. А вор стоял зиму всю с польскими и с литовскими /л. 324/ людьми и с рускими воры и с казаки на Орле. И тое зимы государевым бояром и воеводам и ратным людем с воровскими людми и межу Орла и Волхова были многие бои.