ЛАВРЕНТИЙ ИЗ БРЖЕЗОВОЙ

ГУСИТСКАЯ ХРОНИКА

1. ВВЕДЕНИЕ ¹

Хотя при созерцании столь многочисленных и широкораспространенных в настоящее время бедствий в некогда счастливом и славном королевстве Богемии ² и того, как оно разоряется от внутренней вражды и повсюду проникающего несогласия, у меня цепенеют чувства и ум мой, поддаваясь печали, теряет силу, все же, чтобы последующее поколение чешского народа не получило неправильных сведений об этом столь ужасном, прямо чудовищном бедствии и чтобы по причине безумной беспечности не оказалось бы в таком же или еще худшем положении, главным же образом для сохранения, укрепления и подтверждения чистейшей и необходимой истины, я счел нужным добросовестно вверить в письменном виде этой книге все, что я воспринял в действительности своими правдивыми глазами и ушами.

2. НАЧАЛО ПРИЧАЩЕНИЯ ПОД ОБОИМИ ВИДАМИ

В лето от воплощения господа 1414-е досточтимое и божественное причащение евхаристии под обоими видами, т. е. хлеба и вина, было начато в славном и великом Городе Пражском и предоставлено всему народу верных [христиан] достопочтенным и выдающимся мужем, утвержденным бакалавром священной теологии, магистром Якубеком из Мизы ³ и некоторыми другими священниками, помогавшими ему в этом деле. Прежде всего [это началось] в храмах св. Адальберта [Войтеха] в Новом Городе ⁴, св. Мартина в стене, у св. Михаила ⁵ и в часовне Вифлеемской ⁶ в Старом Городе Пражском ⁷. Это священнейшее причащение с течением времени стало преследоваться [22] страшными угрозами и заключением в тюрьму королем римским и богемским Венцеславом ⁸ или, при опоре на его власть, духовными лицами и в особенности архиепископом Пражским Конрадом, другими прелатами и монахами, магистрами и докторами Пражского университета, старавшимися всеми силами его окончательно уничтожить. Но от этого оно только еще больше получало силы и настолько распространялось среди верующего и преданного [церкви] народа обоего пола, что по истечении двух лет примкнувшие к магистру Иоанну Гусу пресвитеры-виклефисты ⁹, названные так противной им партией, именовавшейся махометистами, не только могли свободно проповедовать и, как утверждают, причащать народ в двух или трех церквах, но почти во всех приходских церквах Праги; мало того, они заняли даже некоторые монастыри и, несмотря на то, что архиепископ и прелаты отлучали их и налагали интердикт ¹⁰ на весь город Прагу, они привлекали к себе много народа. Таким образом, не только в Праге, но во многих городах, крепостях, замках и селах королевства Богемии и маркграфства Моравского ¹¹ простой народ толпами и с большим усердием и благоговением приходил к священнейшему причастию под обоими видами, хотя противники и гонители самой святой истины, как духовные, так и светские, негодовали и шипели от злобы, однако не могли побороть истины причащения под обоими видами. Ибо написано у Ездры (2 кн. 10 гл.): «Истина пребывает и укрепляется вечно и будет жить и утверждаться во веки веков».

3. СОБРАНИЕ КОНСТАНЦСКОГО СОБОРА

В то же, именно 1414-е, лето, в день Всех святых ¹² начал собираться в имперском городе Констанце всеобщий собор для установления единства церкви и восстановления мира, ибо в то время церковь была разделена на несколько частей ¹³. Некоторая часть церкви благоволила и подчинялась папе Иоанну XXIII, пребывавшему в римской курии и именовавшемуся Балтазар де Косса; другая часть подчинялась [24] Анжело де Корарио — папе Григорию XII; третья же часть — Бенедикту XIII, называвшемуся Петр из Луны. Из них каждый утверждал, что он истинный и законный верховный римский первосвященник, и от этого верующие в церкви терпели великий ущерб своей вере. Для борьбы с этим расколом в церкви вышеназванный папа Иоанн XXIII созвал в городе Констанце общий церковный собор, дав при этом согласие на высказанное пресветлым князем Сигизмундом, королем венгерским ¹⁴, пожелание, чтобы именно в этом городе был собран всеобщий собор. На этом соборе лично присутствовал сам папа Иоанн XXIII, а также три патриарха, 23 кардинала, 27 архиепископов, 106 епископов, 33 титулованных епископа ¹⁵ разных орденов, 103 аббата; далее 18 аудиторов священного папского дворца, все доктора, и еще 18 папских кубикулариев ¹⁶ и еще доктора теологии, декретов и законов, магистры и т. д., всего 344 человека, не считая докторов аудиторов, и еще 27 папских пенитенциариев ¹⁷, 24 писаря индульгенций, 142 писаря булл и еще 73 прокуратора папы и кардиналов, 24 портулана ¹⁸, 28 духовных надзирателей консистории с серебряными жезлами. Присутствовало там также лично 28 королей и светских князей, 78 графов, 676 баронов нобилей и рыцарей и еще 48 золотых дел мастеров с их слугами, а также 350 торговцев-лавочников со своими прислужниками, 220 сапожников с подмастерьями и еще 86 кожевников с подмастерьями, 88 кузнецов с подмастерьями, 260 пекарей с прислужниками и еще 75 целовальников из корчем со слугами, и еще 72 менялы из Флоренции и т. д., 45 аптекарей со своими слугами, 336 брадобреев, 45 бирючей, 516 флейтистов, трубачей, фигляров и 718 публичных женщин, и еще 27 посольств от королей, герцогов и графов, также послы от многих епископов и различных церквей, и еще послы от различных университетов и 66 посольств от имперских городов, а также послы от многих других городов. [25]

4. ОХРАННАЯ ГРАМОТА, ДАННАЯ ЯНУ ГУСУ

На этот же собор прибыл лично магистр Иоанн Гус, утвержденный бакалавр священной теологии, назначенный проповедником часовни в Праге, называемой Вифлеемской, который постоянно нападал в своих проповедях на лицемерие, роскошь, алчность, пышность, симонию ¹⁹ и другие грехи духовенства и обличал их, чтобы вывести самый клир на путь апостольской жизни, чем и вызвал в духовенстве, погрязшем в пороках, большую к себе ненависть. Он лично прибыл в том же [1414] году в субботу, после праздника Всех святых ²⁰, с охранной грамотой ²¹ короля венгерского Сигизмунда, после того как предварительно многократно и публично заявлял в Праге, что готов сам перед лицом Констанцского собора дать кому угодно отчет о своей вере. Но, несмотря на эту охранную грамоту вышеназванного короля, по проискам враждебного ему в Чехии духовенства, в особенности же прелатов и магистров города Праги, в шестой день недели ²² после дня св. Екатерины ²³ того же года он был захвачен в плен самим же собором. Будучи обманным образом вызван к папе и к кардиналам как бы для переговоров, он был заключен в мрачную тюрьму в монастыре братьев проповедников ²⁴, расположенном там же на берегу озера у самого города, и охранялся стражей из разных народностей.

Покровители его, присутствовавшие в Констанце, как духовные, так и светские, хотя и усердно старались помочь ему против собора и короля венгерского, но не могли добиться его освобождения, так как некоторые же магистры и прелаты из богемского духовенства и особенно доктор теологии магистр Стефан Палеч ²⁵ и Михаил de Causis ²⁷ — настоятель храма св. Адальберта в Новом Городе Пражском — были охвачены против него сильной ненавистью и злобой: они ковали и вымышляли много фальшивых и лживых обвинений для осуждения его самого, верного католического проповедника евангелия, обвиняли его перед собором, конечно, ложно, что. он в своих проповедях стремился всеми силами лишить значения [26] духовенство, возбуждая мирян к упразднению самого клира. Но магистр Иоанн Гус и в самом заключении, сохраняя мужество, предпочитал умереть, нежели одобрить чудовищные преступления погрязшего в пороках духовенства. Он тайно писал своим друзьям, присутствовавшим в Констанце, много писем и полезнейших посланий, которые предназначались также и для Богемии. В свою очередь он получал моральную поддержку от подбадривающих писем своих друзей и покровителей и имел мужество быть твердым в своем добром и святом намерении. Стража названной тюрьмы, подкупленная подарками друзей магистра Иоанна Гуса, осторожно и осмотрительно, боясь собора, доставляла эти его письма покровителям магистра Иоанна и, наоборот, их собственные письма и послания передавала самому магистру Иоанну удивительно искусно, скрывая их в каких-либо приношениях. Там же по просьбам друзей и некоторых сторожей своей тюрьмы он, хотя и не имел книг под руками, составил несколько прекрасных и обстоятельных небольших трактатов, именно: «О заповедях божиих», «О молитве господней» и еще «Как совершается смертный грех», и еще «О познании бога», «О трех врагах человека», «О покаянии», «О браке», «О таинстве тела и крови господней».

5. ПРИЧАЩЕНИЕ ПОД ОБОИМИ ВИДАМИ И ПРОВОЗГЛАШЕНИЕ ЧЕХОВ ЕРЕТИКАМИ

Написал он также небольшой трактат о причастии под обоими видами. Когда этот трактат был привезен в Прагу, священники, сторонники магистра Иоанна Гуса, воодушевившись, стали деятельно бороться мечом слова божия за свободу вышеозначенного причастия и мужественно обличать беззакония порочного клира. Однако дьявол, извечный враг рода человеческого, видя, как народ обоего пола под влиянием проповеди верных священников сокрушается о своих грехах, сам приносит покаяние в них и с великим усердием готовится к чистому принятию самого причастия, возбудил подстрекателей и противников истины. А те с целью уничтожения самого этого причастия [27] [под обоими видами] измыслили новые лживые обвинения и представили их на Констанцский собор, будто бы виклефисты, или гуситы, причащаются у своих священников таинству тела и крови христовой вечером, упившись после еды. и что святые дары крови христовой пресуществляются в горшках и во фляжках, или бутылках, разносятся по домам и кельям и что в какое бы время дня и даже ночью ни пожелал бы кто из народа того и другого пола получить причастие, священники их сейчас же готовы им это причастие дать, что, собираясь после принятия святого причастия на тайные сборища [28] в кельях и других потаенных местах, они совершают на них многие скверны и непотребные дела. А ныне поименованный Констанцский собор, оказав доверие столь лживым и измышленным доносам и обвинениям, не произведя основательного расследования и пренебрегши весами правосудия, движимый не столько рвением спасти души, сколько завистью и ненавистью из-за того, что столь важное дело было начато без спроса и разрешения самого собора, запретил впредь предоставлять народу пресвятое и божественное причащение тела и крови господней под обоими видами, и такое причащение, столь спасительное для всех верных христиан, в лето господа 1415-е, в день июня 15-й [собор] осудил, как ошибочное и еретическое, а всех и каждого причащающегося в отдельности и не желающего отказываться от такого причащения объявил еретиками, подлежащими тяжелому наказанию, и постановил через местных епископов или их помощников, или инквизиторов по делам ересей, с привлечением также светской власти, объявить свою волю в королевствах или в провинциях, в которых будут пытаться выступать против постановления собора; вместо доводов, опирающихся на священное писание, собор утверждал свою собственную волю и укоренившийся в римской церкви обычай — не совершать причащения такого рода, хотя однако, по праву обычай должен уступать истине и давать ей место. Однако, невзирая на это постановление и распоряжение собора, противное закону божию и обычаям ранней христианской церкви, причащение божественных тайн евхаристии под обоими видами в последующее время продолжали давать не только людям совершеннолетним, но и детям и даже младенцам после крещения для закрепления самого крещения.

Начал применять такое причащение и придал ему широкую известность утвержденный бакалавр священной теологии, магистр Якубек из Мизы с некоторыми приверженными ему магистрами и священниками. Но из-за этого причащения детей между магистрами и священниками, приверженцами истины божией и магистра Иоанна Гуса, в Праге и королевстве [29] Богемском произошел великий раскол. Ибо некоторые из них утверждали, что причащение детей неправильно и не нужно для закрепления крещения; другие, наоборот, согласно словам святого Дионисия и мнениям других учителей ранней христианской церкви, признававших такое крещение, считали его католическим ²⁸ и спасительным, утверждая, что всякое таинство церкви должно заканчиваться и скрепляться таинством святой евхаристии. Тем не менее вышеозначенное причащение тела и крови господней под обоими видами, т. е. хлеба и вина, как для взрослых, так и для младенцев и детей, несмотря на то, что гонители и ненавистники его стремились всеми путями и способами его подавить и уничтожить, хотя и не в силах были это сделать, изо дня в день все более распространялось, росло и приобретало силу. А из последующего станет ясно, как его гонители с течением времени явно и неожиданно с помощью божьей склонились перед самой истиной и подчинились ей, претерпев неисчислимый урон в отношении имущества и своей плоти.

6. НИЗЛОЖЕНИЕ ПАПЫ ИОАННА XXIII

В лето господа 1415-е, в 4-й день перед вербным воскресеньем, в 20-й день марта месяца, папа Иоанн XXIII, предвидя, что ему угрожает опасность со стороны собора, главным образом низложение с папского престола, ночью, переменив платье, бежал из Констанца и укрылся с помощью австрийского герцога Фридриха в каком-то его городе, стоящем на расстоянии 4 миль от Констанца. После же некоторого промежутка времени, когда по предписанию короля римского и венгерского Сигизмунда имущество названного герцога стало по случаю увоза папы Иоанна разоряться имперскими городами и швейцарцами, а замки его захватываться, папа Иоанн был лично выдан собору самим герцогом Фридрихом, желавшим положить конец разорению своего имущества. Но собором папа был передан как пленник Людовику, герцогу Баварскому, графу Палатинскому, сыну Клема ²⁹, и в конце концов [30] самим собором был осужден как еретик и низложен с папского престола вместе с Григорием XII и Бенедиктом XIII, как это станет более ясно из нижеследующего.

7. О ПЛЕНЕНИИ И ЗАКЛЮЧЕНИИ В ТЕМНИЦУ МАГИСТРА ИЕРОНИМА ПРАЖСКОГО

И еще, в месяце мае магистр Иероним ,³⁰ муж, выдающийся по своей учености и красноречию, направлявшийся в Богемию из Констанца, где он вывесил открытые объявления у городских ворот, на дверях храмов и на домах кардиналов и других знатных прелатов, желая добиться от часто уже называвшегося короля Сигизмунда и от собора надежной охранной грамоты, чтобы открыто и публично перед всеми и каждым в отдельности опровергнуть любое обвинение в заблуждении или ереси, если кто-либо пожелал бы выставить таковое против него, и чтобы доказать перед вышеназванным Констанцским собором чистоту своей правильной ортодоксальной веры. Он, несмотря на охранную грамоту, вовсе не достигшую той цели, о которой было сказано выше, и вследствие предательства своих противников на обратном пути домой был схвачен в Гиршау слугами герцога Баварского Иоанна, сына Клема, графа Палатинского, и приведен в Зульцбах пред лицо самого герцога. Когда об этом узнали Сигизмунд, король римский и венгерский и пр. и собор, они предъявили вышеназванному герцогу Иоанну требование переправить магистра Иеронима к ним в Констанц. Вышепоименованный герцог Баварский Иоанн, подчиняясь их требованиям и желаниям, переправил магистра Иеронима в оковах в Констанц со своим письмом. в котором велеречиво и пространно превозносил собор и призывал мужественно вести войну во имя божие для искоренения заблуждений и ересей, а магистра Иеронима и ему подобных осудить на плотскую смерть, чтобы спасти души их в день суда господня ³¹. Итак, в оковах Иероним был привезен в Констанц и представлен собору и затем, после многих поношений и хулений, ввержен был в мрачнейшую темницу в одной [31] из городских башен близ кладбища церкви св. Павла; там он был поставлен на тяжелую колоду, ноги его были закованы в ножные оковы, а руки прикованы к железным поручням, и так он висел в течение почти 11 дней; силы его поддерживались лишь весьма скудной пищей, и по причине слабости он едва не был замучен до смерти. Когда же после нескольких дней перерыва в мучениях он стал оправляться, то в расчете на то, что он на соборе со всем согласится и признает все постановления самого собора, суровые условия его заключения были смягчены. И так он пролежал в этой башне в оковах почти в течение целого года.

8. ОСУЖДЕНИЕ ИОАННА XXIII И НИЗЛОЖЕНИЕ ТРЕХ ПАП

И еще, в 4-й день недели, после праздника св. Троицы, а был это день месяца мая 29-й, общим собранием Констанцского собора был вынесен папе Иоанну приговор, в силу которого на основании многих и разнообразных обвинений, выставленных против него прокураторами самого собора, он был низложен с папского престола и от имени самого собора был отдан под надежную стражу Сигизмунда, короля римского и венгерского, заступника и защитника вселенской церкви. В этом же самом приговоре самим же Констанцским собором было постановлено, решено и определено, чтобы для сохранения единства церкви никогда, ни в какое время не были вновь избраны в папы ни господин Балтазар де Косса, недавно бывший папой Иоанном XXIII, ни Петр из Луны, ни Анжело де Корарио, называвшиеся в среде подчинявшихся им папой Бенедиктом XIII и папой Григорием XII.

Среди прочих обвинений, выставленных против самого папы Иоанна XXIII, находятся следующие его наиболее отвратительные преступления, именно, что сам папа Иоанн был и есть притеснитель бедных, гонитель справедливости, опора несправедливых, столп всех симонистов, угодник плоти, зачинщик всех пороков, чуждающийся добродетелей, избегающий [32] публичных собраний, преданный всецело сну и прочим плотским наслаждениям, жизнью своей и нравами Христу совершенно противный, зеркало всего постыдного, низко павший изобретатель всяких скверн, настолько и в такой степени позорящий церковь христову, что среди верных Христу, знающих его жизнь и нравы, он всенародно называется воплощенным дьяволом. И еще, что сам господин папа Иоанн XXIII с женою брата своего и со святыми монахинями творил блуд, девам наносил бесчестие, замужних жен вовлекал в прелюбодеяние и совершил много других непотребных проступков, за которые гнев божий нисходит на сынов безверия. И еще, что сам он был сосудом всех грехов, невоздержанный в человекоубийствах, отравлениях и других важных преступлениях, был симонист, упорствующий в своих грехах, еретик, открыто позорящий церковь Христову. И еще что сам господин Иоанн, папа XXIII, весьма часто в присутствии различных прелатов и многих других почтенных и уважаемых людей, упорно по наущению дьявола говорил, утверждал, распространял и доказывал, что жизни вечной нет и что не существует никакой другой жизни после здешней на земле; мало того, говорил и упорно верил в то, что душа человеческая умирает вместе с телом человека и исчезает, подобно как у диких зверей, и утверждал также, вопреки положению о воскресении мертвых, что мертвые не восстанут в последний день мира.

9. ОСУЖДЕНИЕ И СОЖЖЕНИЕ МАГИСТРА ЯНА ГУСА

И еще, в 7-й день месяца июня, а это был 6-й день недели после дня св. Бонифация, в 11 часов совершенно затмилось солнце, так что нельзя было совершать богослужения без свечей. Это был знак того, что затуманилось солнце правды — Христос — в сердцах многих прелатов, злопыхавших против магистра Иоанна Гуса, вскоре после этого осужденного собором на умерщвление. [34]

Итак, в субботу, через неделю после дня апостолов Петра и Павла, или, иначе, в 6-й день месяца июля, магистр Иоанн Гус, утвержденный бакалавр священной теологии, муж славной жизни и чистых нравов, верный проповедник евангелия христова по ложному показанию свидетелей и вследствие непрестанного подстрекательства со стороны богемского духовенства, а именно доктора теологии магистра Стефана Палеча и Михаила de Causis, настоятеля храма св. Адальберта в Новом Городе Пражском, а также и по настоянию короля венгерского Сигизмунда, Констанцским собором был приговорен к смерти, после того как ему даже не было предоставлено никакой аудиенции для оправдания себя, как следовало бы сообразно с его невинностью. Будучи осужден несправедливо, он был на общем собрании самого собора лишен священнического сана и передан в руки светских властей. Он был выведен из города Констанца и на некоем лугу привязан цепями и веревками к столбу, сделанному наподобие острого кола, воткнутому в землю, и обложен вязанками соломы и дров; он был поглощен пучиной огня, радостно возглашая: «Иисусе, сын бога живого, помилуй мя...» После его сожжения, чтобы не сохранилось на земле никаких от него останков, даже самый прах его брошен был для унижения богемцев в поток Рейна, протекающего там невдалеке. О последовательности его пленения, осуждения и смерти более полно составлено и записано в другом месте ³².

10. ПРЕСЛЕДОВАНИЕ ДУХОВЕНСТВА В ЧЕХИИ И ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ СОБОРА ОБ ОПАСНОСТИ УЧЕНИЯ ГУСА И ВИКЛЕФА

После же его умерщвления впавший в грех клир, особенно в королевстве Богемском и маркграфстве Моравском, который содействовал его осуждению предоставлением денег ³³ и всякими другими способами и дал согласие на его сожжение, по праведному суду божию со дня на день и явно все в большей и большей степени стал подвергаться со стороны мирян лишению [35] имущества, а также своих должностей и изгнанию со своих мест; мало того, даже телесному повреждению, но это станет яснее из дальнейшего изложения.

И еще, в 6-й день месяца июля ³⁴ Констанцский собор переслал клиру, баронам ³⁵ и вельможам королевства Богемского за печатями председателей четырех наций — именно итальянской, французской, германской и английской — приговоры, вынесенные против магистра Иоанна Виклефа и магистра Иоанна Гуса и против их учений, утверждая, что они вынесены справедливо, и заклиная телом Иисуса Христа, насколько от них зависит, не допускать людей зломыслящих, распространяющих учения осужденных еретиков Иоанна Виклефа и Иоанна Гуса, проповедовать и поучать народ ни в королевстве Богемском, ни в пределах их собственных владений.

11. ПРОТЕСТ ЧЕШСКОЙ И МОРАВСКОЙ ШЛЯХТЫ ПРОТИВ ПОЗОРНОГО СОЖЖЕНИЯ МАГИСТРА ЯНА ГУСА

И еще, во 2-й день сентября месяца того же года магнаты, бароны, вельможи и нобили королевства Богемского и маркграфства Моравского, собравшись тогда в Праге, пишут Констанцскому собору протест ³⁶ с приложением своих печатей, обвиняя сам собор в несправедливом и незаконном осуждении на смерть проповедника евангелия магистра Иоанна Гуса, так как именно собор осудил его, не предоставив ему высказаться, не уличив его, как следовало по закону, не приведя и не выслушав никаких доводов ни за, ни против его заблуждений или еретических суждений, а на основании неправых, ложных и необоснованных обвинений и доносов заклятых врагов и предателей как его, так и королевства Богемии и маркграфства Моравии и по их подстрекательству осудил его как упорствующего еретика и предал жесточайшей и позорнейшей смерти на вечный позор и худую славу христианнейшего королевства Богемии и славнейшего маркграфства Моравского. Среди прочего они прибавили, что если бы только появился человек, [36] какого бы то ни было положения, с какими бы то ни было преимуществами или достоинствами, какого бы то ни было звания, степени и веры, который бы раньше говорил и утверждал и теперь стал бы говорить и утверждать, что в вышеназванном королевстве Богемском и в маркграфстве Моравском распространяются заблуждения и ереси и что они заразили самих баронов и других верных христиан, всякий, кто бы он ни был, как выше сказано, за исключением только одной особы короля венгерского, тот будет воистину лгать на свою голову как человек негодный, худший предатель и изменник упомянутых королевства и маркграфства, вероломный враг самих баронов и, конечно, сам исключительный и вреднейший еретик, весь погрязший в скверне и злобе, мало того, тот сын дьявола, который сам ложь и отец лжи.

12. ОТРЕЧЕНИЕ МАГИСТРА ИЕРОНИМА ПРАЖСКОГО

И еще, в том же году, около праздника Рождества девы Марии ³⁷, магистр Иероним Пражский, подвергавшийся долгим и тяжким мучениям, в оковах был приведен в большой храм, где происходило собрание собора, и там собором, под страхом тяжкой смерти, был подстрекаем и принуждаем к отречению, принесению клятв и к признанию смерти магистра Иоанна Гуса, т. е. того, что он собором был осужден якобы правильно. Сам же он, убоявшись смерти и надеясь, что он таким образом вырвется из рук этого собора, по воле собора на публичном заседании отрекся, согласно данному ему тексту. После этого он был обратно заключен в тюрьму, где хотя и содержался в дальнейшем в менее суровых условиях, но где его ежедневно сторожили вооруженные люди. Однако же, когда назначенные его обвинители: Михаил de Causis и магистр Стефан Палеч и другие их соучастники впоследствии из слов самого магистра Иеронима и других точных данных узнали, что он произнес свое отречение и клятвы не искренне, а с целью вырваться на свободу, в связи с прибытием в то же время из Праги нескольких известных братьев-кармелитов ³⁸ [37], выставили против самого магистра Иеронима новые обвинения и читая их по пунктам, заставляли его давать на них ответы. И так как судьи его, известные кардиналы Петр Камеранский ³⁹, Иордан де Урсини, Антоний Аквилейский и Франциск Флорентийский ⁴⁰, видя злобу вышеозначенных обвинителей и то, что с самим магистром Иеронимом поступают несправедливо, хлопотали перед собором о его освобождении. И когда они в один из дней высказались на собрании за освобождение магистра Иеронима, то личные его враги, тевтонские и богемские теологи, ожесточенно им возражали, настаивая, чтобы он ни в коем случае не был отпущен на свободу; а один, доктор Назон ⁴¹, поднявшись, сказал, обращаясь к кардиналам:

«Мы удивляемся вам, достопочтенные отцы, что ваши преподобия заступаетесь за такого злостного еретика, из-за которого мы столько зла претерпели со всем клиром Богемии; может быть, и ваши преподобия еще претерпят; мы боимся, уж не получили ли вы случайно от этих еретиков или от короля богемского каких-либо подношений?» И когда кардиналы услыхали такое поношение, они сложили с себя бремя ведения дела магистра Иеронима, а вышеназванные обвинители его добились назначения других судей. Магистр же Иероним не пожелал отвечать на обвинения в своей темнице и не дал согласия признать других частных судей, а требовал публичной аудиенции, во время которой хотел окончательно открыть направление своих мыслей. Руководители собора, полагая, что сам магистр Иероним хочет возобновить на публичной аудиенции свое прежнее признание и вновь его подтвердить, стали хлопотать о предоставлении ему аудиенции и предоставили ее ему, как это станет ясно из нижеследующего.

13. НАЛОЖЕНИЕ ИНТЕРДИКТА НА ПРАГУ

И еще, в том же году, около праздника Всех святых, в течение лета господа 1416-го, перед праздником Очищения ⁴², на город Прагу был наложен интердикт, и ввиду того, что архиепископ, прелаты, плебаны ⁴³ и иеромонахи ⁴⁴ прекратили [38] совершать богослужение, создалась возможность для всех пресвитеров, стоящих за причащение телом и кровью господней под обоими видами, приверженцев магистра Иоанна Гуса, во всех церквах и монастырях свободно совершать священнослужение и ежедневно проповедовать слово божье. Противники же этого святого причащения под обоими видами и магистра Иоанна Гуса, прозванные тогда махометистами, вынуждены были отправиться из Праги слушать богослужение на Вышеград, и в церковь в Псаржах ⁴⁵, расположенную под Вышеградом, и в Бубны ⁴⁶, даже и в Овенец ⁴⁷, вследствие чего духовенство пражское и особенно прелаты и монахи потерпели не мало урона со стороны простого народа. Ибо многие из них оказались согнанными со своих мест, куда вместо них были поставлены пресвитеры, сторонники причащения под обоими видами и магистра Иоанна Гуса, причем король богемский Венцеслав допускал все это по внушению некоторых своих советников.

14. ОСУЖДЕНИЕ И СОЖЖЕНИЕ МАГИСТРА ИЕРОНИМА

И еще, в лето господа 1416-е, в субботу перед Вознесеньем Господним, иначе в день месяца мая 25-й ⁴⁸, вышепоименованный магистр Иероним Пражский приведен был на публичную аудиенцию в кафедральный Констанцский собор, и там, в присутствии всего собора, снова были выставлены против него со стороны вышеуказанных его обвинителей комиссарами собора 107 обвинений, чтобы он не мог избежать сетей смерти, которые они ему расставили. На самой аудиенции, с раннего утра и до полудня, он давал весьма тонкие ответы более чем на 40 обвинений, против него выдвинутых: он отрицал, что впадал в те грехи или совершал те, которые были указаны в особенно опасных и вымышленных обвинениях, и утверждал, что свидетели показывали это против него ложно, как его личные враги. На этом заседании он еще не был присужден к смерти, так как, ввиду наступления полудня, он не смог дать ответы на все обвинения до самого конца; вследствие этого [39] ему был предоставлен собором срок для ответа на оставшиеся обвинения до 28-го дня мая месяца ⁴⁹. Итак, в этот самый день с раннего утра он снова был приведен в кафедральный собор для дачи ответов на оставшиеся обвинения, и там было принято решение о его смерти. Во время этой аудиенции с самого раннего утра говорилось очень глубоко и тонко о различных материях. Среди прочего упомянуто было чрезвычайно много философов и мудрецов древних народов, именно: Платон, Сенека, Катон и другие, а также Исайя, Иеремия со многими другими пророками и святыми Ветхого завета и святые апостолы со многими прочими и разными святыми и мучениками [40] из Нового завета, как все последние и весьма многие из Других невинно подвергались разного рода мучениям за истину и преданы были смерти. Под конец он вновь повторил положение магистра Иоанна Гуса и подтвердил его невинность, заявляя, что сам знал его с юности и что не был тот ни развратником, ни пьяницей, ни грешником, но чистым душой, воздержанным, святым и верным проповедником святого евангелия и что он до самой смерти будет держаться того, чего держались и о чем писали магистр Иоанн Гус и магистр Иоанн Виклеф, особенно же против злоупотреблений клира и против роскоши; при этом он прибавил, что они были святые люди и что он сам верит по всем пунктам католической веры так же, как верит и святая римская церковь. Наконец, он еще добавил, что ни от одного своего греха он не чувствует такого угрызения совести, как от того, который он совершил на этой зачумленной кафедре, когда несправедливо говорил в своем показании против этого доброго и святого мужа магистра Иоанна Гуса и его учения, в особенности же, когда соглашался с его несправедливым осуждением. В заключение он сказал, что то свое прежнее покаяние, сделанное им с этой отмеченной печатью проклятия кафедры, он целиком берет обратно, потому что, добавил он, сделал он его из-за страха смерти и вследствие малодушия. После этого он снова был отправлен в тюрьму, где руки его, плечи и ноги были жесточайше связаны железными цепями.

В субботу после Вознесения господня, иначе в день месяца июня первый ⁵⁰, он был приведен в сопровождении большого количества вооруженных людей к кафедральному храму на публичное заседание собора. Там был вынесен ему приговор: он был присужден к смерти. На его голову был надет широкий и высокий бумажный колпак, разрисованный по бокам красными дьяволами, и он был выведен из города. Он шел на смерть, возглашая символ веры: «Верую во единого бога-отца», отпустительную молитву и «Блажен бо еси», и обращался к народу на тевтонском наречии со следующими словами: «О возлюбленные дети, в том, что я ныне возглашаю, [41] я убежден глубоко, и такова есть моя вера. Иду же я на смерть оттого, что я не хотел согласиться с собором и вместе с ним утверждать и распространять то, что магистр Иоанн Гус этим собором осужден свято и справедливо. Я хорошо знал его и убежден, что был он человек святой и верный проповедник евангелия Иисуса Христа». И когда он прибыл на место казни, на то самое место, на котором невинно принял смерть магистр Иоанн Гус, он был привязан веревками и железными цепями к сделанному наподобие заостренного кола и врытому в землю столбу, с него были сорваны одежды и он был обложен кругом дровами. Радостным голосом возглашая. «Слава тебе, показавшему нам свет» и «В руки твои, господи, предаю дух мой», он был охвачен пучиной огня. Затем сожжено было его покрывало и остальные его одежды, и весь пепел на тачках был свезен к протекавшему поблизости Рейну и сброшен в его поток, чтобы не осталось на земле ничего из его останков. О пленении его и роде смерти подробнее изложено в другом месте ⁵¹.

15. ИЗБРАНИЕ ПАПЫ МАРТИНА V И РОСПУСК КОНСТАНЦСКОГО СОБОРА

И еще, в лето господа 1417-е, в день св. Мартина, иначе в день ноября месяца 11-й, после многих и различных предварительных бесед и суждений о выборах верховного первосвященника между кардиналами, докторами разных наций и другими прелатами, присутствовавшими на Констанцском соборе, при единодушном согласии 23 кардиналов и еще 30 других прелатов, выделенных собором для избрания нового римского первосвященника, избран был в папы Оттон, кардинал Колонна ⁵², и, наконец, в воскресный день после дня св. Елизаветы, иначе в день ноября месяца 21-й, он был торжественно коронован с обычными, подобающими случаю церемониями и назван папой Мартином V.

И еще, в лето господа 1418-е, в день Пятидесятницы ⁵³, Констанцский собор, принявший определенные постановления, [42] объявивший несколько распоряжений,— а кроме того, неправильно осудивший выдающихся и верных католической церкви мужей, магистра Иоанна Гуса и магистра Иеронима Пражского, погибших за святую истину в пучине огня, избравший, кроме того, как выше было сказано, нового папу, названного Мартином V,— был распущен, но с тем, чтобы понести суровую ответственность перед лицом всеправедного судьи за неправильное и несправедливое осуждение причащения под обоими видами и вышепоименованных магистров Иоанна Гуса и Иеронима.

16. НАЧАЛО ТАБОРОВ

И еще, в лето господа 1419-е священники-евангелисты, последователи магистра Иоанна Гуса, распространявшие причащение чашей среди народа, называвшиеся тогда виклефистами, а иначе гуситами, начали собираться с народом того и другого пола из городов и сел с разных частей королевства Богемского со святыми дарами евхаристии на некую гору близ замка Бехине, названную ими горой Табор ⁵⁴. Там они с великим благоговением причащали простой народ святой евхаристии, особенно же в дни праздничные, в то время как противники такого причащения в близлежащих храмах не разрешали так причащать простой народ.

В праздник же св. Марии Магдалины ⁵⁵, когда на вышеуказанную гору собралось из разных частей вышеназванного королевства великое множество народа обоего пола с малыми детьми, они с большим усердием причастили святых тайн тела и крови господней под обоими видами, т. е. хлеба и вина, согласно заветам Христа и обычаю, соблюдавшемуся ранней христианской церковью, свыше 40 тысяч человек. Этим сильно был встревожен богемский король Венцеслав, который боялся, что может быть свергнут с королевского престола, подозревая, что на его место может быть поставлен Николай из Гуси ⁵⁶, которого он как-то раньше изгнал из Праги за то, что тот однажды, когда король, остановившись со своими придворными у храма св. Аполлинария ⁵⁷, оказался окруженным со [43] вcex сторон громадной толпой людей обоего пола, хотя, правда, и безоружных, выступил перед королем от лица народа и стал отстаивать свободу причащения под обоими видами Как для взрослых, так и для младенцев.

17. РАСПРАВА С КОНШЕЛАМИ НОВОГО ГОРОДА ПРАЖСКОГО

И еще, в том же году, в воскресенье после дня св. Якова, иначе в 30-й день месяца июля, бургомистр и некоторые консулы ⁵⁸ Нового Города с подсудком ⁵⁹ — все противники причащения чашей — были выброшены простым народом и Иоанном Жижкой ⁶⁰, человеком, близким вышеназванному королю богемскому, из ратуши Нового Города, сильно избиты и умерщвлены за то, что были непочтительны по отношению к процессии, возвращавшейся со святыми дарами досточтимой евхаристии от св. Стефана на Рыбничку ⁶¹, мимо ратуши к монастырю присноблаженной девы на Писку ⁶², в то время как король Венцеслав находился со своим двором в Новом граде ⁶³, всего на расстоянии одной мили от Праги. Вследствие этого происшествия противников истины в Праге охватил великий страх. Ибо все и каждый в отдельности, как коренные жители, так и вновь поселившиеся в Новом Городе, были призваны теми, которые убили вышеупомянутых консулов, под страхом смерти или изгнания из города явиться к ратуше со своим оружием. Поэтому многие, главным же образом хулители истины, опасаясь, как бы им самим не стала угрожать опасность смерти, бежали из города. Сама же община впредь до нового избрания будущих консулов избрала себе четырех капитанов ⁶⁴ и предоставила им печать и знаки консульской власти, причем ратуша Нового Города охранялась в течение этого времени днем и ночью громадной толпой вооруженных людей. Вследствие этого король богемский Венцеслав, движимый великим гневом, охваченный жалостью и скорбью от происшедшего ущемления его власти, задумал уничтожить всех виклефистов, или гуситов, главным же образом священников. [44] Некоторые же советники короля, поддерживающие сторонников причащения под обоими видами и приверженные магистру Иоанну Гусу, со старейшинами Старого Города начали вести переговоры о примирении короля с общиной Нового Города для пресечения многих бедствий. В конце концов, с согласия той и другой стороны, было решено, чтобы община Нового Города сама принесла извинения королю за то преступление, которое она допустила, выбросив из ратуши и убив с позором им самим назначенных скабинов ⁶⁵, а король чтобы утвердил новых скабинов, избранных тогда самой общиной; так это и было сделано.

18. СМЕРТЬ КОРОЛЯ ВЕНЦЕСЛАВА

И еще, в том же году, в 4-й день недели после Успения присноблаженной девы Марии, а именно в 16-й день августа месяца, около часа вечерни ⁶⁶, король богемский Венцеслав, пораженный ударом, с превеликим стенанием и как бы львиным ревом внезапно скончался в Новом граде близ Праги. Тело его через несколько дней из страха перед народом было перевезено в ночное время в Пражский град ⁶⁷ и поставлено в часовне св. Венцеслава, покровителя богемского, и через несколько недель было перевезено оттуда тоже ночью, в полном уничижении, в монастырь Аулы Регии ⁶⁸, где он избрал себе место погребения, и там было похоронено рыбаками, пекарями и послушниками этого же монастыря. Его смерть и деяния его жизни должны были бы служить примером всем остальным королям, чтобы они боялись бога, соблюдали его законы и по мере сил своих охраняли истину.

19. СОЖЖЕНИЕ КАРТЕЗИАНСКОГО МОНАСТЫРЯ И УНИЧТОЖЕНИЕ ГРОБА АРХИЕПИСКОПА АЛЬБИКА

И еще, в 5-й день недели после Успения присноблаженной девы Марии, иначе в день августа месяца 17-й, следовательно, на другой же день после смерти короля Венцеслава, некоторые из простого народа, или из черни, собравшись вместе, [45] с согласия бургомистра Старого Города, именно Иоанна Брадатого, отбросив всякий страх, стали обходить церкви и монастыри, расположенные в городе Праге, и ломать, портить и уничтожать органы и иконы, преимущественно в тех храмах, где совсем не допускалось причащение чашей; настоятели этих церквей и монахи из страха обращались в бегство, скрываясь от взоров простого народа, а гонители истины от великого страха и трепета притаились и бездействовали.

Наконец, к вечеру они проникли в Картезианский монастырь ⁶⁹ и, расхитив почти все имущество, упились там различными напитками; остатки же разлили по земле, всех монахов этого монастыря схватили и, построив в ряды, с громким криком и великим шумом повели через мост к ратуше Старого Города за то, что они согласились когда-то с осуждением на смерть магистра Иоанна Гуса и противились причащению под обоими видами. На следующий же день, именно в день св. Агапита ⁷⁰, или в третий день после смерти короля Венцеслава, они предали пучине огня и самый монастырь Картезианский, так что остались от него только одни стены. Сверх того, они разорили, ворвавшись в храм присноблаженной девы Марии на Луже ^70а, гробницу магистра Альбика ⁷¹, пробста Вышеградского и архиепископа Кесарийского, поставленную в капелле. им же самим воздвигнутой; разбили и уничтожили они также там иконы.

И еще, в ближайший воскресный день после Успения присноблаженной девы Марии, иначе в день месяца августа 20-й, разрушен был до основания простым народом обоего пола и сожжен монастырь проповедников на Писку. Несколько монахов этого монастыря было захвачено в плен.

20. СТЕЧЕНИЕ НАРОДА НА ГОРЕ, ИМЕНУЕМОЙ У КРЖИЖКОВ

И еще, в том же году, в день св. Венцеслава ⁷², громадная толпа народа обоего пола из Праги и с разных краев королевства собралась на гору у Кржижков, близ Ладви ⁷³, и там, [46] выслушав от священников несколько проповедей с призывами возлюбить друг друга во Христе и мужественно бороться за правду божью, с большим усердием причащались телом и кровью христовыми. Вскоре же после этого, еще в тот же день, почти вся эта громадная толпа, со святыми дарами евхаристии, направилась вместе с пражанами в Прагу и, проникнув уже в ночное время в замок Вышеградский, где еще продолжали пребывать многие друзья и слуги бывшего короля Венцеслава, через замок вступает в самый город Прагу и принимается пражанами с великой торжественностью, при множестве зажженных факелов и с колокольным звоном; расположившись в монастыре св. Амвросия ⁷⁴, они питаются в течение нескольких дней припасами пражан. Но в конце концов, ввиду того что пражане, особенно же старейшины, заключили с королевскими людьми, занимавшими Пражский град и Вышеград, на некоторое время перемирие, все посторонние, или пришельцы, совершив много надругательств в церквах и монастырях, разбив в них иконы, особенно же в церкви св. Михаила в Старом Городе, возвратились к себе домой.

21. ЗАХВАТ КОРОЛЕВОЙ СОФЬЕЙ И НЕКОТОРЫМИ ЧЕШСКИМИ ПАНАМИ ПРАЖСКОГО ГРАДА, СТРАГОВСКОГО МОНАСТЫРЯ, МОНАСТЫРЯ СВ. ФОМЫ И ДВОРА АРХИЕПИСКОПА

И еще, в 3-й день после дня св. Галла, иначе в 17-й день октября месяца, королева богемская Софья ⁷⁵ и некоторые бароны ее королевства и особенно господин Ченек из Вартемберга, иначе из Весели ⁷⁶, высший бургграф Пражского града, Вильгельм из Газембурга, по прозвищу Зайиц ⁷⁷, Иоанн Худоба, по прозвищу Ральско ⁷⁸, захватили Пражский град, Страговский монастырь ⁷⁹, монастырь св. Фомы ⁸⁰ и двор архиепископа ⁸¹ и стали нанимать себе на помощь против пражан на средства, оставшиеся после смерти короля Венцеслава, тевтонцев и других иностранцев. Так возникли в эти дни серьезные несогласия и борьба между королевой и названными баронами, с одной стороны, и пражанами, с другой стороны, за свободу [47] истины христовой и особенно за причащение чашей, за что стояла сама Пражская община.

И еще, в тот же год, в 4-й день перед праздником апостолов Симона и Иуды, иначе в 25-й день октября месяца, община Нового Города захватила замок Вышеградский, изгнав оттуда семью и слуг бывшего короля богемского Венцеслава К этой общине присоединился Жижка, придворный вышеназванного бывшего короля.

22. БОИ ЗА ПРАЖСКИЙ ГРАД И МАЛУЮ СТРАНУ. ПОРАЖЕНИЕ ПАНОВ ТАБОРИТАМИ У ЖИВГОШТЕ И ПРИХОД ИХ В ПРАГУ

И еще, в том же году, в субботу после праздника Всех святых, иначе в 4-й день ноября месяца, часа около 21-го ⁸², по побуждению некоторых пресвитеров и особенно Амвросия из Градца Кралове в Праге стали бить в большие колокола для созыва народа, с тем чтобы оказать помощь тем, которые направлялись из Табора в Прагу, но были задержаны в пути препятствиями, чинимыми им баронами королевства и лицами, состоящими на королевской службе. Итак, громадное множество людей с оружием собралось из Старого и Нового Города, и толпа двинулась вперед к мосту, предводимая, Николаем из Гуси. Королевские же люди стреляли по ним из пушек из Пражского града, со двора архиепископа и из дома герцога Саксонского ⁸³, и старались помешать людям перейти на Малую Страну ⁸⁴. Однако люди из общины Пражской, силой пробившись в ворота близ дома герцога Саксонского, вторглись на Малую Страну города не без некоторого для себя урона; завязался бой с людьми королевской партии, и несколько человек с той и другой стороны пало. Однако королевские люди, сами не имея сил сопротивляться пражанам, с наступлением вечера бежали со двора архиепископа, из дома герцога Саксонского, монастыря св. Фомы и других своих убежищ в Пражский град, в страхе бросив множество оружия, коней и всякого другого добра. Пражане, вступив в эти места, взяли на Малой Стране громадную добычу и перенесли ее в Новый [48] и Старый Город, при этом почти всю эту ночь били в большие колокола в набат. Ночь эта была для многих ночью мучений и всяких лишений, ночью горя и печали, подобной как бы последнему судному дню, так что королева Софья с господином Ульрихом из Розы ⁸⁵ в страхе среди ночи бежали из Пражского града, а люди их едва удержали в своих руках сам град, чтобы не сдать его наступавшим пражанам. Около же десятого часа ночи, когда на Малой Стране оставалось уже совсем немного пражан, королевские люди, спустившись из града, вынесли из ратуши Малой Страны драгоценности и городские книги, самую же ратушу с прилегающими к ней домами предали пучине огненной.

И еще, на следующий день, т. е. в воскресенье после дня Всех святых, иначе 5 ноября после обеда, община Старого и Нового Города снова заняла вооруженным отрядом Малую Страну и когда завязался бой с королевскими людьми, с той и другой стороны несколько человек было убито. Наконец, королевские люди подожгли школу св. Николая и много Других домов, находящихся под Пражским градом, и, захватив в плен несколько горожан Малой Страны из приверженцев причащения чашей, сами поднялись в град. Пражане же, совершенно разорив двор архиепископа, сломав и разрушив много зданий внутри него, возвратились к себе. Так, за один этот день много было повреждений и большой урон причинен был Малой Стране как пражанами, так и королевскими людьми. А королевские люди с каждым днем нанимали за счет королевских сокровищ все больше и больше людей против пражан и наносили большой ущерб пражанам, преграждая дороги, чтобы не провозилось в Прагу продовольствие, и осаждая укрепления и передовые форты пражан.

И еще, в день Леонарда ⁸⁶ около 4 тысяч таборитов, старшинами которых в то время были господин Бженек из Швигова ⁸⁷, Хвал из Маховиц, иначе из Ржепиц ⁸⁸, родной его брат Кунас, вступили в сражение в одном месте ⁸⁹, отстоящем от Книна на 1 милю, с королевскими людьми, а именно с господином Петром из Штернберга ⁹⁰, господином Птачеком из [49] Ратаи ⁹¹, Иоанном, называемым Свидницким ⁹², с Кольдицем ⁹³, сыновьями Михальца из Михльсперга ⁹⁴ и Венцеславом, называемым Донинским, судьей с Кутной Горы ⁹⁵; при этом несколько легко вооруженных из числа самих таборитов было убито, у королевских же людей таборитами убито было много наилучших коней; оттеснив королевских людей, сами они [табориты] прибыли в Прагу, где были с радостью встречены пражанами.

23. ПЕРЕМИРИЕ МЕЖДУ ЧЕШСКОЙ КОРОЛЕВОЙ СОФЬЕЙ И ПРАЖСКОЙ ОБЩИНОЙ

И еще, в день Бриктия ⁹⁶ между королевой Софьей, господином Ченеком из Вартемберга, высшим бургграфом королевства Богемского, и другими баронами и капитаном Пражского града, с одной стороны, и общиной Пражской ⁹⁷, с Другой стороны, было заключено перемирие, которое должно было продолжаться до ближайшего по времени праздника Георгия, причем старшины той и другой стороны обязались выполнять условия под угрозой штрафа в 50 тысяч коп. грошей ⁹⁸ с каждой стороны: королева с баронами обещала Пражской общине защищать и по мере своих сил во всем королевстве Богемском соблюдать закон божий и евангельскую истину, особенно предоставлять свободу причащения под обоими видами; община же Пражская обязалась королеве и баронам воздерживаться от осквернения икон и разрушения церквей и монастырей. Замок Вышеградский должен был быть также передан королевским людям. Итак, после заключения такого перемирия община Нового Города очистила Вышеград для королевских людей. Из этого замка, как станет ясно из дальнейшего изложения, пражанам было причинено много зла. Таким образом, после заключения перемирия, как об этом было только что сказано, вышеупомянутые табориты, произведя большое разорение в домах, в которых они в это время пребывали, разрушив много зданий и захватив большую добычу на Малой Стране, вышли из Праги и вернулись к себе. [50]

24. ПРЕСЛЕДОВАНИЕ ЧЕХОВ-ПОДОБОЕВ В КУТНЫХ ГОРАХ

Итак, в те времена верные богемцы, как духовные, так и миряне, приверженцы причащения под обоими видами и усердно его выполняющие, горюющие о несправедливой смерти блаженной памяти магистра Иоанна Гуса, верного и выдающегося проповедника святого евангелия, вспоминающие, как враждебный ему клир королевства Богемского и маркграфства Моравского и особенно епископы и аббаты, каноники, плебаны и монахи, не перенося его верных и спасительных увещаний и проповедей, разоблачавших их пышность, симонию, алчность, разврат и вообще всю скверну их непотребной жизни, стали собирать между собой деньги для того, чтобы окончательно его погубить, и достигли того, что на Констанцском соборе на основании ложных показаний свидетелей над ним был произнесен приговор, причем много содействовал его осуждению на смерть и сам король венгерский Сигизмунд, и он, наконец, был подвергнут жесточайшей смерти. Так вот названные выше верные, говорю я, во всем королевстве Богемском претерпевали величайшие притеснения, мучения и ущемления в правах со стороны противников и хулителей истины, невероятно терзавших их отнятием у них имущества, жестоким пленением, голодом, жаждой и другими телесными страданиями. В самом деле, названные выше гонители истины хватали в разных местах королевства священников и мирян, жаждавших причащения чашей, и передавали их кутногорской знати для продажи в рабство, а некоторых и сами продавали за деньги. Кутногорцы же — немцы, злейшие враги и гонители богемцев и особенно приверженных истине христовой, подвергали их различным поношениям, хулам и пыткам и бесчеловечно ввергали их в глубокие ямы, или шахты, преимущественно в ночное время, одних еще живых, других, уже лишившихся жизни. Особенно много людей было ввержено в шахту у церкви св. Мартина вне города у Коуржимских ворот, которую кутногорцы называли Табором. И кутногорцы воспылали такой [51] безграничной по своей жестокости ненавистью к верным во Христе и к приверженцам закона божия, что в течение короткого времени свыше 16 сотен человек, придерживающихся святого причащения из чаши, было ими самым безжалостным образом погублено и брошено в шахты, так что даже палачи часто бывали в изнеможении, уставая от совершения казней. Но за эту бесчеловечную жестокость по отношению к верным во Христе они получили от господа справедливое возмездие. В самом деле, по истечении двух лет, как бы в возмездие за бесчеловечное убийство стольких христиан, самый город кутногорцев почти до основания был разрушен и поглощен пучиной огня, как об этом более подробно будет сказано ниже.

И еще, в ноябре месяце того же, именно 1419, года, близ города Клатовы господином Рацеком из Риземберга ⁹⁹ и его людьми был схвачен на дороге один священник, некто Иоанн, по прозвищу Накваса, который, проходя по селам, причащал народ, жаждавший причащения чашей, и особенно больных, святыми дарами тела и крови. Он был выдан за большой выкуп немцам из Баварии, пришедшим тогда оказать помощь этому самому господину Рацеку против жителей города Клатовы [52]. Когда же он [священник Иоанн], несмотря на принуждения немцев, ни за что не согласился отвергнуть причащение под обоими видами для простого народа, он был осыпан бранью, хулой и другими различными поношениями, был привязан к дереву ремнями, продетыми через его руки, прорезанные насквозь мечом, обложен кучей соломы и сухостоя и сожжен в пламени огня.

И еще, в те же дни, именно в месяце ноябре, кутногорцы, придя в город Коуржим, захватывают в плен нескольких из местных скабинов и старейшин самого города, сторонников причащения чашей, вместе с плебаном, магистром Иоанном по прозвищу Ходек ¹⁰⁰, некогда поставленным в этот город еще королем Венцеславом, с несколькими пресвитерами и связанными, посадив их в телеги, увозят в [Кутну] Гору. Когда они так в ночное время входили в город, кутногорцы оскорбляли их различными бранными словами и упреками в ереси, бросали в них зажженные факелы и, наложив на них оковы и опутав железными цепями, подвергли их жестокому заключению.

25. ПОСОЛЬСТВО ПРАЖАН К КОРОЛЮ СИГИЗМУНДУ В БРНО И ЕГО ОТВЕТ

И еще, в том же году, в праздник Рождества Христова ¹⁰¹, почти все бароны королевства Богемского и маркграфства Моравского, представители также королевских городов и бургграфы королевских замков и другие чины королевства по приказу короля венгерского Сигизмунда собрались в город Брно ¹⁰² в присутствии самого вышеупомянутого короля со многими князьями, папскими легатами и епископами, а также и в присутствии королевы богемской Софьи и других магнатов; туда же направили торжественное посольство и пражане, ставшие ненавистными и самому королю и почти всему христианскому миру за то, что так горячо были преданы делу распространения закона божия и его истине, именно, причащению чашей, и за то, что, скорбя о несправедливом некогда осуждения Констанцским собором Иоанна Гуса и Иеронима [53] Пражского, магистров и мужей блаженной и священной памяти, считали самое [это осуждение] неправильным. Посольство это прибыло в город Брно в день евангелиста Иоанна ¹⁰³, прошло под звуки труб перед упомянутым королем венгерским Сигизмундом и многими духовными и светскими магнатами, вызывая в них изумление, и разместилось в отведенных им жилищах. Божественные службы и причащение народа из чаши они могли свободно производить только в своих жилищах и через священников, приведенных ими с собой из Праги. Но, несмотря на это, из-за присутствия пражан и, как предполагают, господина Ченека духовными властями был наложен на город Брно интердикт, т. е. прекращение богослужения. На третий же день пражские послы явились перед лицом короля; преклонив перед ним на довольно продолжительное время колена, они приветствовали его от имени жителей Праги и признали в нем наследственного своего господина и короля. Он же [король], сделав им довольно грубый выговор, отослал их назад в Прагу со следующим указом: чтобы они сняли все цепи вместе со столбами на улицах города и разрушили все укрепления, выстроенные против Пражского града, и разобрали все сооружения, воздвигнутые ими после смерти короля Венцеслава, в знак того, что они подчиняются его власти и управлению, и чтобы они больше не притесняли никаким образом ни монахов, ни монахинь, но обращались с ними почтительно до самого его прибытия. Затем упомянутый выше король венгерский Сигизмунд сейчас же отстранил от должности всех до одного должностных лиц бывшего короля Богемии Венцеслава и всех бургграфов замков, приверженцев пражан и причащения чашей, а на их места поставил гонителей и хулителей истины. Среди первых Янек из Миличина, иначе из Костельца, по прозвищу Садло ¹⁰⁴, некогда любимец бывшего короля Богемии Венцеслава, передал по приказу самого короля венгерского Сигизмунда Здеславу из Буржениц, по прозвищу Тлукса ¹⁰⁵, замок Карлштейна, в котором были спрятаны бывшим королем Венцеславом богатые сокровища, где сохранялись и императорские регалии; равным образом и другие [54] замки, которые были под его властью, он сдал в руки самого короля.

Как только пражское посольство вернулось от короля венгерского из Брно в Прагу, в лето господа 1420-е, в день 5-й перед Богоявлением ¹⁰⁶, как сейчас же были сняты с улиц все заграждения вместе со столбами, а сами цепи принесены были к ратуше, кроме того, и укрепления, воздвигнутые против Пражского града, по народному—«срубы», были разобраны. Противники истины, а именно немцы, стали смеяться и от радости хлопать руками и говорить: «Вот теперь уже этим еретикам гуситам и виклефистам придет конец, придет их погибель!» По этой причине на приверженцев истины напал великий страх, так как каноники, плебаны и другие священники и монахи, а также и некоторые миряне, которые после смерти короля Венцеслава из страха перед гуситами бежали из города, теперь с радостью возвращались в Прагу. Ибо через глашатаев от имени короля и скабинов по всему городу было сделано объявление, чтобы все бежавшие и каждый из них в отдельности свободно возвращались, ибо никто в будущем не посмеет больше оскорблять священников и особенно монахов словами: «W sak, mnisse, w sak!» ¹⁰⁷ Это мол, во времена короля Венцеслава воспитались такие нравы, что при проходе монаха сейчас же как взрослые, так и дети начинали кричать: «W sak, mnisse, w sak, w sak!»

26. РАСПРАВА С МАГИСТРОМ ЯНОМ ХУДЕКОМ И ДРУГИМИ СВЯЩЕННИКАМИ В КУТНЫХ ГОРАХ

И еще, в 3-й день после Богоявления, иначе в 9-й день января месяца, в час пения петухов, магистр Иоанн Ходек, плебан из города Коуржима, с другими пресвитерами — Яковом, Мартином и Леонардом — были схвачены кутногорцами и безжалостно брошены в глубокую яму, или шахту, именуемую Табор, так как вышеупомянутый магистр Иоанн призывал кутногорцев, чтобы они принесли достойное покаяние за все жестокости, которые они безжалостно учинили над верными [55] Христу, приверженными причащению чашей, и за все другое, в противном случае пусть ждут тяжелого возмездия от бога. Они действительно и получили это возмездие по заслугам по истечении двух лет, как станет ясно из следующего повествования. В ту же ночь много мирян было теми же кутногорцами убито и брошено в шахты за причащение чашей.

27. ПРИЗЫВ ТАБОРИТСКИМИ СВЯЩЕННИКАМИ НАРОДА В ПЯТЬ ГОРОДОВ. ВСТУПЛЕНИЕ ЖИЖКИ В ПЛЬЗЕНЬ. ЗАПРЕЩЕНИЕ КОРОЛЕМ СИГИЗМУНДОМ ПРИЧАЩЕНИЯ ИЗ ЧАШИ

И еще, в те же времена некоторые священники таборитские проповедовали народу новое пришествие Христа, при котором должны погибнуть и будут истреблены все злые и ненавистные истины, а добрые сохранятся только в пяти городах. По этой причине некоторые города, в которых свободно применялось причащение чашей, не хотели вступать ни в какие соглашения со своими противниками и особенно с городом Пльзень. В самом деле, упомянутые выше таборитские священники, распространяя в Бехинском крае, а также и в других местах, много заблуждений, противоречащих вере христианской, писания пророков толкуя ложно, из своей головы и пренебрегая католическими установлениями святых ученых мужей, проповедями своими явно обманывали народ, призывая его, чтобы все и каждый в отдельности, желая укрыться от гнева всемогущего господа бога, каковой [гнев], согласно их предположению, должен был разразиться в скором времени над всем миром, бежали из городов, замков, сел и местечек, как некогда Лот из Содома, и укрывались в пяти городах. Названия же этих городов следующие: Пльзень, названный ими самими городом солнца, Жатец, Лоуны, Сланы и Клатовы. Господь всемогущий, говорили они, хочет уничтожить весь мир, исключая только тех, которые укроются в пяти названных городах. В подтверждение этих своих слов они приводили писания пророков, понятые, однако, неправильно и ложно. Сверх того, они еще рассылали по всему Богемскому королевству [56] и письма с таким же содержанием. Много простого народа, верившего их пустым письмам как правдивым, следуя призывам апостола к действию, а не довольствуясь лишь знанием, распродавало имущество свое по дешевым ценам и стекалось к ним из разных краев королевства Богемского и маркграфства Моравского с женами и детьми и приносило деньги к ногам этих священников.

Когда они, как только что сказано, собрались в город Пльзень, многие ревнители причащения чашей и особенно господин Брженек из Швигова, господин Валкун из Адлара ¹⁰⁸, а также и Иоанн Жижка, приближенный бывшего короля богемского Венцеслава, с верными их последователями прибыли из Праги, изгнав из Пльзеня ненавистников правды, заперлись в этом городе от королевы Софьи, баронов и остальных королевских людей, не пожелав никоим образом заключать с ними мир, как с врагами бога и его закона. По наущению же священников и особенно Венцеслава, по прозвищу Коранда ¹⁰⁹, который в то время был среди них главным, монастыри самого города и церкви и некоторые подворья, расположенные близ города, были разорены и разрушены. Господин же Богуслав из Швамберга ¹¹⁰, попытавшийся как-то раз напасть на них, был отбит со своими людьми не без некоторого для себя ущерба и урона. Поэтому королева Софья и бароны и чины королевства послали немалое число людей для осады города Пльзеня. И люди, засев с разных сторон в различных защищенных местах, с той и другой стороны обстреляли друг друга и взаимно увечили себе руки и ноги.

И еще, в те же дни, король венгерский Сигизмунд разослал по всему королевству Богемии всем баронам и в особенности чиновникам королевства, именно начальнику королевского двора, высшему бургграфу королевства, бургграфам королевских замков, бургомистрам городов, городским консулам, судьям письма с приказом, чтобы всех виклефистов и гуситов и совершающих причащение чашей всякими способами теснить, преследовать и по мере возможности уничтожать. [57]

28. ЗАХВАТ ТАБОРИТАМИ ГОРОДА УСТИ И ГОРЫ ГРАДИШТЕ

При таких обстоятельствах один таборитский священник, по имени Ванечек, с неким звонарем Громадой ¹¹¹, первые зачинщики и организаторы движения «в горы», приняв к себе Иоанна из Быдлина и Иоанна, по прозвищу Смолина, а также некоторое количество братьев таборитов и крестьян, во время масленицы в течение нескольких дней и ночей прятались в лесах, готовясь захватить город Усти. Они и захватили его с помощью своих братьев, находившихся внутри города, на рассвете 4-го дня великого поста, что пришлось на день февраля месяца 21-й. Жители города спокойно спали в это время, упившись и предавшись сну после пиршества, плясок и других наслаждений, обычных по этому времени. Тут же они захватили в плен главных гонителей истины, как духовных, так и светских лиц, причем некоторым из них удалось бежать от них через городские стены. Некоторых же они изгоняют из города, присваивая себе их имущество. С каждым днем в этот город все больше стекалось из соседних земель приверженцев причащения чашей. Таким образом, спустя всего несколько дней после этого, вышеназванные братья табориты обложили осадой замок владетельных господ Усти — Градиште ¹¹², где некогда был расположен крепкий город, стены которого остались и до сего дня. Взяв его в короткий срок, они в него вторглись и передали его в руки родственнику упомянутых выше господ, господину Прокопу из Каменице, сами же они, через некоторое время, сжегши город Усти, с женами и детьми переселились на свою гору и стали укреплять ее с каждым днем все больше, строя на ней дома для жилья (гору эту они называют Табор), причиняя каждый день много разорения окрестным жителям, нежелавшим к ним присоединиться. [58]

29. СОЖЖЕНИЕ ЯНА КРАСЫ ВО ВРОЦЛАВЕ И ПРОВОЗГЛАШЕНИЕ КРЕСТОВОГО ПОХОДА ПРОТИВ ЧЕХИИ

И еще, в том же году, в 15-й день марта месяца, в городе Вратиславе ¹¹³, с согласия короля венгерского Сигизмунда, тогда же присутствовавшего там, папским легатом Фернандом, некоторыми епископами, докторами и магистрами, а также некоторыми прелатами и монахами был безбожно, незаконно и несправедливо приговорен к жесточайшей смерти большой ревнитель истины, Иоанн из Праги, по прозвищу Краса ¹¹⁴, за то, что не хотел принять, исповедовать и подтвердить, подкрепить и одобрить нижеследующие положения. Во-первых, что Констанцский собор был созван справедливо и во имя святого духа. А также, что все, что этот собор постановил, решил и определил, справедливо и свято и должно быть исполняемо верными христианами под страхом кары за смертный грех и, наоборот, все, что отверг и осудил, то сделал хорошо, праведно и свято. А также, что вышеназванный Констанцский собор поступил справедливо и свято, осудив на жесточайшую смерть магистров Иоанна Гуса и Иеронима Пражского. И еще, что, осудив причащение под обоими видами для народа, поступил согласно католической вере и свято, в то время как эти положения ложны, обманны, ошибочны, еретичны и богохульны, закону божию и правде евангельской противны. Так как вышеупомянутый Иоанн Краса не пожелал принять этих положений, он был осужден :на позорнейшую смерть безбожными и пристрастными законниками и «фарисеями», т. е. епископами, докторами, магистрами и монахами. Мучители его и палачи влекли его привязанного к коням по всему городу, осыпали различной бранью и хулением и, наконец, сожгли в пучине огненной. И хотя всяческими уговорами пытались склонить его к тому, чтобы он, отказавшись от истины закона божия, пребыл в согласии с нечестивыми, он стойко и твердо стоял за правую веру :и остался при святом своем убеждении как бдительный воин божий, храбрый атлет: молясь за своих врагов, он выдержал [59] все их хуления, обвинения в ереси, брань и насмешки, а также и жесточайшие муки по примеру учителя своего и пастыря, господа Иисуса Христа, и за правду евангельскую отведен был, как агнец, на заклание. Испустив так дух свой в благой надежде быть принятым в лоно господне, он заслужил венец мученичества. Не лиши же и нас твоей милости, господи боже, святой, триединый, благословенный во веки веков!

И еще, в воскресенье, «Letare» ¹¹⁵, т. е. 17 марта, по приказанию папского легата, находившегося в то время вместе с Сигизмундом, королем римским и венгерским, в городе Вратиславе был объявлен на проповедях по храмам крестовый поход ¹¹⁶ против богемцев, особенно против ревнителей причащения чашей, как против еретиков и врагов церкви римской.

30. ПОБЕДА ЖИЖКИ У СУДОМЕРЖЕ

Вслед за этим королевские люди пытались всякими способами и хитростями заключить через разных лиц перемирие с теми таборитами, которые тогда заперлись в Пльзене, но те не хотели вступать ни в какие соглашения с ними, как с нечестивцами и еретиками, противниками правды. Однако, согласившись с советом некоторых людей, присланных к ним из Праги, они заключили, наконец, мир с королевскими людьми на следующих условиях: во-первых, чтобы в самом этом городе свободно могло совершаться причащение чашей, а также, чтобы им была предоставлена полная свобода переселиться в Градиште со своими детьми и женами. Под страхом наказаний королевские люди обязались выполнять эти условия, но, конечно, притворно. Ибо тайно было предписано начальнику монетного двора в Горах, по имени Микеш Дивокий ¹¹⁷, господину Петру из Штернберга и магистру Иерусалимского ордена св. Иоанна из Стракониц ¹¹⁸, а также и другим королевским людям, собравшимся с большим числом всадников в округе Писека, напасть с оружием в руках на жителей Пльзеня и таборитов в пути, когда они выйдут из этого города, и уничтожить их. [60]

Итак, в день Благовещения св. девы Марии, а это был день 25-й месяца марта, господин Бженко из Швигова, Валкун из Адлара и Иоанн Жижка с другими братьями, ревнителями причащения чашей, и со своими священниками, именно Вацлавом Корандой и Маркольдом ¹¹⁹, которые заперлись, как было упомянуто выше, от королевских людей в городе Пльзене, выступили из города согласно вышеуказанным условиям, заключенным с господином Венцеславом из Лештна ¹²⁰, подкоморжим ¹²¹ королевства, направившись в Градиште, но близ Судомерже, у одного из прудов, на них с ожесточением напали с превосходящими их силами вышеупомянутые королевские люди. Начался бой, табориты окружили себя возами, и много народу с той и другой стороны пало, много было также раненых; господин же Бженко, участвовавший непосредственно в ожесточенной схватке, был убит. После ожесточенного боя, который продолжался несколько часов, до самого захода солнца, королевские люди отступили с поля сражения, захватив в плен около 30 братьев, которых начальник монетного двора, заковав, увел в [Кутную] Гору. Братья, оставив некоторых раненых по селам, достигают Градиште,. где их братья, пребывавшие на самой горе, радушно их приняли.

31. ПРОПОВЕДИ СВЯЩЕННИКА ЯНА ЖЕЛИВСКОГО. БЕГСТВО ПРОТИВНИКОВ ЧАШИ ИЗ ГОРОДА В ПРАЖСКИЙ ГРАД И ВЫШЕГРАД

И еще, в те же самые дни священники пражские, среди них особенно Иоанн ¹²², проповедник монастыря св. Марии [Снежной] на Писку в Новом Городе Пражском, раньше бывший монахом в Желиве, толковавший тогда Откровение св. апостола Иоанна (Апокалипсис), призывал в своих проповедях народ вместе с ним восстать против короля венгерского, гонителя причащения чашей, и говорил, что сам король и есть тот красный дракон, о котором предсказано в Апокалипсисе, и справедливо, потому что король сам допустил, чтобы его приближенные люди в знак своего союза носили на [61] груди изображение золотого дракона ¹²³. Итак, названный священник Иоанн в своих проповедях к народу сильно нападал на самого короля. Громадные толпы народа стекались слушать его проповеди ради его красноречия, хотя он и не был особенно силен в знаниях и науках, и под влиянием его собственных проповедей, а также проповедей других проповедников многие из верующих стремились пожертвовать имущество свое и даже свою жизнь за истину причащения чашей.

Поэтому в те же дни после объявления в Вратиславе, как было сказано, папского крестового похода против богемцев и ревнителей причащения под обоими видами все пражане. противники причащения чашей и гонители священной памяти магистров Иоанна Гуса и Иеронима, как светские, так и духовные, с радостью говорили: «Вот уже будут сожжены эти нечестивейшие еретики или погибнут все с женами и малыми детьми от меча короля венгерского. Поэтому убежим скорее от них в места безопасные, чтобы не погибнуть вместе с ними». Итак, боясь потерять жизнь и имущество, с согласия старшин города Праги, они все с женами и детьми, с драгоценностями и наилучшим своим имуществом укрылись в Пражском граде и Вышеграде и в окружающих их безопасных укреплениях. Более влиятельные и богатые горожане Старого Города Пражского, как местные жители, так и вновь приселившиеся, числом около 200 человек и столько же из Нового Города, в особенности тевтонцы, принесли клятву верности баронам королевства, держателям Пражского града и Вышеграда, вассалам короля венгерского Сигизмунда, в том, что после праздника св. Георгия, когда кончится срок перемирия, помогут им взять их родной город Прагу и с радостью, наконец, возвратятся каждый в свой дом после того, как перехватают и уничтожат всех сторонников причащения под обоими видами. Но господь всемогущий, который никогда не покидает надеющихся на него и искренних ревнителей священных его законов, чудесным образом превратил кифару радости их в кифару горя и печали, как это станет ясно из нижеследующего. [62]

32. ПРИСЯГА ПРАЖСКИХ ГОРОДОВ. ПРОТИВ КОРОЛЯ СИГИЗМУНДА. ВЗЯТИЕ ТАБОРИТАМИ ВОЖИЦ И СЕДЛЕЦА

И еще, в 4-й день недели перед праздником Пасхи, иначе в 3-й день апреля, пражане, ревнители причащения под обоими видами, узнав, что король венгерский Сигизмунд не имеет никаких хороших намерений по отношению к ним и к другим. сторонникам истины, по наущению некоторых духовных лиц,. в особенности же Иоанна — проповедника монастыря Нового Города Пражского на Писку, собравшись в ратуше Старого Города со священниками и магистрами, борцами за причащение чашей, связали себя клятвой, всем своим имуществом и телом до последней возможности защищать и охранять причащение чашей против всякого, кто бы ни стал противодействовать ему. Дав по этому вопросу определенные предписания, они взяли со скабинов, остававшихся еще тогда на своей должности, клятву верности в том, что они будут твердо стоять за истину и защищать ее. Кроме того, они назначили четырех капитанов в Старом Городе и четырех в Новом и сейчас же доверили им ключи от ратуши и ворот города и предоставили им неограниченную власть принимать меры общего руководства в каждом отдельном случае, касающемся распространения и защиты истины, и сами обещали оказывать им во всем полное повиновение. К ним они присоединили 40 низших капитанов из Старого Города и столько же из Нового. Дав им всем предписания и наладив таким образом общественное управление, они разошлись по домам.

И еще, в великую пятницу, т. е. в 6-й день недели перед Пасхой, иначе 5 апреля, на рассвете табориты из Градиште совершили нападение на замок н город Вожице. Они захватили в плен многих наемных королевских солдат,— другие при этом спаслись бегством в замок,— несколько человек убили, самый же город сожгли в пучине огненной. Захватив там большую добычу, главным образом коней, они с пленными возвратились в Градиште. На этих пленных они обменяли [63] своих пленников, захваченных недавно у Судомерж и уведенных в [Кутную] Гору.

И еще, во 2-й день Пасхи ¹²⁴ и в последующие дни пражане в связи, с тем, что продолжалось еще перемирие, заключенное ими с королевскими людьми, занимавшими Пражский град и Вышеград, стали рыть большой и глубокий ров вокруг Вышеграда и Ботича, тянущийся до самой реки, для защиты своего города со стороны Вышеграда. Они работали весьма усердно с женами своими, дочерьми и сыновьями, а жители Вышеграда над ними смеялись и говорили им: «Не поможет вам этот ров, если вы станете противиться наследственному господину вашему, королю римскому и венгерскому Сигизмунду».

И еще, в те же дни табориты из Градишта, избрав себе и утвердив в должности четырех капитанов, которым они согласны были оказывать уважение, именно: Николая из Гуси, Иоанна Жижку одноглазого, человека, некогда близкого королю и особенного ревнителя закона Христова, о котором много будет сказано ниже, а также Збынька из Бухова ¹²⁵ и Хвала из Ржепице, напали вооруженным отрядом на сильное укрепление близ Усти, называемое Седлец, и, несмотря на сильное сопротивление находившихся там внутри людей, захватили его штурмом. Сейчас же они забили цепами владельца города Усти, рыцаря господина Ульриха, а затем, отрубив ему ноги, бросили его в огонь; некоторых горожан они убили, оставив в живых шестерых из наиболее влиятельных они приказали, чтобы один из них, который хочет сохранить себе жизнь, казнил остальных. И, действительно, один из них, по имени Пинта, убил пятерых сограждан и присоединился к таборитам. В этой крепости или передовом бастионе много было сложено для сохранности всякого добра, снесенного из окрестностей: золота, серебра, много дароносиц, драгоценных сосудов и одежд. Все это табориты оттуда вынесли, сложили в одну кучу и предали пучине огня; сверх того, самое укрепление они разрушили и сожгли. [64]

33. ЗАХВАТ ЧЕНЕКОМ ИЗ ВАРТЕМБЕРКА ПРАЖСКОГО ГРАДА И ОБЪЕДИНЕНИЕ С ПРАЖСКИМ ГОРОДОМ. ОСАДА ВЫШЕГРАДА

И еще, в 4-й день после дня св. Тибурция, иначе в 17-й день апреля месяца, господин Ченек из Вартемберга, наивысший бургграф Пражского града, возвратившись из Вратиславы от часто упоминавшегося выше короля венгерского Сигизмунда и узнав, что сам король хочет совершенно уничтожить причащение чашей, изгнал из города Праги всех противников причащения чашей, как духовных, так и светских, знатных и незнатных, женщин, девиц и младенцев. И когда они устремились со своим, как казалось, несметным имуществом в Пражский град, он захватил со своими людьми и самый град, объединившись для защиты истины с горожанами Праги, а все противники истины, особенно же тевтонцы, бежали в [Кутную] Гору и в соседние города, оставив в Пражском граде несметное количество всякого своего добра. Женщины их ежедневно приходили к граду и, сидя у его стен, оплакивали больше золото, серебро, деньги, драгоценности и все остальные вещи, запертые от них в граде, нежели свои собственные преступления, и настойчиво умоляли вернуть им их имущество. Сторонники же истины, как бы выражая им сочувствие, смеялись над ними и, высмеивая их таким образом, радовались в душе пропаже всех этих вещей.

И еще, в тот же самый день Пражская община осадила со всех сторон Вышеград и взяла бы его в короткий срок, если бы не локинула своих позиций, боясь измены. Дело в том, что у королевских людей, засевших в Вышеграде, совсем уже не было съестных припасов; однако на следующий же день ¹²⁶ после того, как община покинула свой лагерь, вышеградцы, захватив большую добычу, очень сильно укрепились и стали наносить большой ущерб имуществу пражан и им самим.

И еще, в те же самые дни вышеназванный господин Ченек разослал по всему Богемскому королевству и по окрестным королевствам, герцогствам и провинциям за своей печатью [65] и за печатями господина Ульриха из Розы и города Праги письма с жалобами на короля римского и венгерского Сигизмунда, приводя всевозможные доводы и причины, почему его не нужно признавать господином и королем Богемии.

34. СОЖЖЕНИЕ МИЛЕВСКОГО И НЕПОМУКСКОГО МОНАСТЫРЕЙ. ЗАХВАТ ЗАМКА РАБИ. СОЖЖЕНИЕ ОРЕБИТАМИ МОНАСТЫРЯ ГРАДИШТЕ И ПРИХОД НА ПОМОЩЬ ПРАГЕ. ПОРАЖЕНИЕ ХОДОВ

И еще, в день св. Георгия ¹²⁷ табориты из Градиште, собрав громадную толпу своих приверженцев и крестьян, ревнителей причащения чашей, разрушают и сжигают монастырь ордена премонстрантов в Милевске ¹²⁸.

И еще, в те же самые дни, по подстрекательству своих священников, табориты, со дня на день разрастаясь в своем количестве благодаря приходу к ним множества последователей — крестьян и женщин, приверженных причащению чашей, а также слуг и метальщиков камней, называемых на простонародном богемском языке praczatae ¹²⁹, производили по всему королевству Богемскому много чудовищных, неслыханных и ужасных дел, в особенности сжигая храмы, монастыри и дома плеоанов, особенно в Бехинском и Пльзенском краях, а также разрушая и предавая огню крепости, замки или мелкие укрепления. Среди прочих они сожгли монастырь Непомук ¹³⁰ и захватили крепчайший замок Раби. В этом последнем было сложено для сохранения духовными и светскими лицами из округи множество добра безо всякого счета: в слитках золото, серебро, драгоценные камни и одежда, ценное оружие. Всю эту добычу, за исключением конечно, денег, оружия и коней, табориты вынесли из замка, сложили в одну кучу и сожгли, а также предали сожжению за стенами замка семерых монахов и священников, захваченных ими в указанном замке. Юных же сыновей владетеля замка Иоанна, по прозвищу Крк ¹³¹, капитан Жижка (был он сверх меры смел и деятелен, на его призыв собиралось целое войско и за ним следовали и ему охотно подчинялись все крестьяне, приходившие без [66] оружия, но с цепами, клюками, пращами и кольями) взял на свое попечение. После этого замок они разоряют и сжигают. Главными виновниками всех этих бедствий — как можно было опасаться — были священники таборитские, шедшие повсюду впереди с телом Христовым и призывавшие в своих проповедях простой народ ко всем этим действиям. Все эти действия [таборитов] сильно разочаровали господина Ченека со всеми примкнувшими к нему баронами и знатью; он жалел, что когда-то захватил Пражский град против воли короля Сигизмунда.

И еще, в то же время по соседству с Градцем, на одной горе у Тржебеховиц, называемой Ореб, была собрана господином Гинеком из Кумбурга, по прозвищу Крушина ¹³², пресвитерами и особенно Амвросием из Градца большая толпа мирян. Они захватывают силой хорошо укрепленный монастырь Градиште близ Валечова ¹³³ и, разграбив находившееся в нем внутри добро и спалив самый монастырь, вступают в день св. Сигизмунда ¹³⁴ с огромной толпой в предшествии своих священников, шедших с телом Христовым, в город Прагу на помощь пражанам. Они были встречены Пражской общиной с почетом и благодарностью, с крестным ходом, несшим тело Христово, при большом стечении народа обоего пола и были размещены для охраны города от вышеградцев у св. Аполлинария; при этом продовольствие им было доставлено самими членами общины.

И еще, в то же самое время господин Гинек Крушина из Кумбурга был избран пражанами в капитаны, потому что он мог внушить уважение своим знанием военного дела.

И еще, в то самое время, в первые дни месяца мая, по соседству с Пльзенем, на одной из гор собрались ходы ¹³⁵, вождем которых был какой-то пресвитер, выступавший на коне с оружием в руках. На них напал, собрав вооруженных людей, господин Богуслав Швамберг, большой противник истины и причащения чашей, и перебил из них несколько сотен человек, остальных поранил. Сам же пресвитер, захваченный в плен с оружием в руках, был приведен в Пльзень и там позорнейшим образом сожжен своими противниками под звуки труб. [67]

35. СДАЧА ПАНОМ ЧЕНЕКОМ ИЗ ВАРТЕМБЕРКА ПРАЖСКОГО ГРАДА КОРОЛЮ СИГИЗМУНДУ И ПОРУГАНИЕ НАД ЕГО ЗНАМЕНЕМ. БОРЬБА ПРАЖАН С ГРАДЧАНАМИ. СОЖЖЕНИЕ МАЛОЙ СТРАНЫ

И еще, в то же самое время господин Ченек, видя, что пражане не смогли взять Вышеград, и слыша о том, как табориты сжигают церкви, монастыри, замки и села, с превеликой досадой в сердце тайно вступил в переговоры со своим советом о том, чтобы ему отдаться с Пражским градом под власть короля венгерского Сигизмунда и снискать, таким образом, его милость. Вследствие этого, когда в Пражский град прибыли от вышеназванного короля с охранной грамотой Вильгельм Зайиц и Арнест, по прозвищу Флашка ¹³⁶, то начались переговоры с господином Ченеком и Пражской общиной о перемирии, именно о том, чтобы в продолжение двух следующих недель соблюдался мир между королем и пражанами и чтобы за это время велись переговоры о дружеском и прочном союзе между королем и Пражской общиной. Но некоторые из пресвитеров пражских, боясь обмана, разубеждали простой народ, говоря в своих проповедях, чтобы они ни в чем не доверяли упомянутому королю венгерскому и не заключали с ним ни на каких условиях перемирия. Итак, вследствие такого разделения в народе община Пражская не могла дать на первом их совещании никакого определенного ответа. Поэтому упомянутые выше господа, присланные королем, не дождавшись окончательного ответа Пражской общины, заключив тайное соглашение с господином Ченеком, как надо предполагать, о сдаче им королю Пражского града, сами вернулись к королю и доложили ему о тайном намерении господина Ченека, что он хочет выйти из Пражского града и подчиниться королю, если тот милостиво, в благодарность за переход на его сторону. простит на все будущее время все, что им было сделано, ему самому и его детям и не будет препятствовать совершать причащение чашей в его поместьях вплоть до окончательного решения вопроса о причащении чашей для всего Богемского [68] королевства. На все это король дал свое согласие. Итак, по возвращении господина Арнеста Флашки с другими лицами от короля в день св. Готтарда ¹³⁷ в Пражский град, на другой же день он объявил господину Ченеку и некоторым из консулов и из общины Пражской, что король венгерский Сигизмунд согласен полностью их выслушать по вопросу о причащении чашей, обещая не препятствовать тому, что будет доказано и выведено на основе закона божия, а, наоборот, распространять это и дальше. Для обсуждения предложения, сделанного этим посольством, и уяснения общего тона и заключающейся в нем, может быть, хитрости и для выработки ответа Пражская община, как Нового, так и Старого Города, собралась в ратуше в 6-й день месяца мая и порешила на том, чтобы король обеспечил некоторым из общины безопасный проезд к нему и обратно, чтобы они могли обсудить вышеупомянутый вопрос с ним лично. Когда эти переговоры не были еще совершенно закончены, на следующий день, т. е. в 7-й день мая месяца, почти на рассвете господин Ченек впустил в Пражский град господ Вильгельма Зайица, Венцеслава из Лештна и Главача ¹³⁸ со многими отрядами богемцев и тевтонцев, а сам, без ведома Пражской общины, сдал им замок ¹³⁹ под высокую руку часто упоминаемого короля венгерского. Вследствие этого весь народ пришел в великое смятение и стал называть его [Ченека] уже не господином, а худшим и» предателей короля и общины.

И тотчас герб его, или знамя, которое раньше было вывешено на башне ратуши, было сброшено на землю и разорвано и повешено на позорном столбе, как уже не заслуживающее никакого уважения, при этом под ним была помещена войлочная шапка, изукрашенная наподобие его [Ченека] шлема, что должно было обозначать, что он примкнул к общине не по искреннему своему влечению, но под шапкой хитрости и козней только издевался над ней. Господин же Гинек Крушина из Кумбурга, как верный в то время друг общины, остался в ней с несколькими сотнями всадников, страстно желая по мере своих сил и до последней капли крови бороться заодно с пражанами [69] и с другими общинами за закон божий и, в частности, за причащение чашей против всякого, кто стал бы этому противиться.

Итак, в тот же самый день, в час вечерни, некоторые легко вооруженные из общины безо всякого предводителя ворвались натиском в Пражский град, проникли до первых ворот и начали ломать решетки у входа. Увидя это, господин Ченек, охваченный страхом, в сопровождении немногих ушел из града через одни из ворот, причем некоторые из его свиты были убиты пражанами, а оружие и кони их были у них отняты. Но так как у простого народа не было никакого порядка и не соблюдалось повиновения к старшим, то пражане были с позором отброшены в своем наступлении с большим для себя уроном, причем большинство было тяжело ранено, а некоторые и убиты. В течение нескольких дней они, разместившись в Страгове, отсиживались там, пытаясь захватить Пражский град, но в конце концов, когда неприятель в Пражском граде и в Градчанах ¹⁴⁰ пополнил свое число и лучше укрепился, а монастырь в Страгове был сожжен, причем в огне погибло много книг и драгоценных священнических одеяний, они возвратились в город. На следующий же день они предают пучине огня монастырь Крестоносцев у моста, кельи монастыря св. Фомы и много домов на Малой Стране. Вышеградцы же, т. е. королевские наемники, отогнав пражан со сторожевых постов в Ботиче, а также и убив некоторых из них, засыпали землей рвы, прорытые общиной, и сожгли много домов, расположенных между Слованами и Вышеградом. Вследствие этого пражане в унижении стали теперь настаивать на том перемирии, которое раньше отвергли. И еще в те же самые дни присоединился к пражанам господин Гинек из Кольштейна ¹⁴¹, прибывший в Прагу для защиты закона божия.

И еще, в те же дни пражане, хорошо укрепив вооруженными людьми дом герцога Саксонского, находящийся перед мостом, и мостецкую башню, препятствовали свободному выходу засевшим в граде людям. Заняв, сверх того, монастырь св. Фомы и хорошо укрепив вооруженными людьми [70] примыкающий к самому монастырю дом, принадлежавший когда-то подкоморжию, они постепенно выжгли почти всю Малую Страну с церковью св. Николая; хлеб же, вино и пиво и другое движимое имущество они беспрепятственно вывезли в Старый Город. Так как противники причащения чашей бежали из Малой Страны в Пражский град, то сторонники истины свободно стали переселяться с оставшимся после тех имуществом в Старый Город.

36. ПОСОЛЬСТВО ПРАЖАН К ВЕНГЕРСКОМУ КОРОЛЮ В КУТНУЮ ГОРУ

А когда господин Гинек Крушина возвратился из Праги в свои поместья, то у пражан с людьми, засевшими в граде, и с вышеградцами происходили почти ежедневно небольшие стычки, и каждый день очень многие с той и другой стороны бесчеловечно лишались жизни и лишь некоторые попадали в плен. Скорбя об этом, пражане и засевшее в граде королевское наемное войско заключили между собой перемирие на шесть дней и отправили с надежной королевской охранной грамотой несколько избранных людей с господином Венцеславом из Лештна, бывшим тогда подкоморжим короля богемского, с посольством для переговоров о каком-нибудь соглашении к королю венгерскому, находившемуся в то время в Горах Кутных с папским легатом, епископом Луккским Фернандом и некоторыми князьями, преимущественно из Силезии. Так, в то время, как посольство из Праги, преклонив перед королем колена, приветствовало его от имени Пражской общины и просило, чтобы он соблаговолил предоставить им свободу причащения чашей и чтобы он, как милостивый господин и повелитель, простил им все их вины и проступки, и когда посольство выразило желание, чтобы он прибыл в Прагу, которая бы могла встретить его не только с широко раскрытыми воротами, но даже и сняв самые стены, он, словно Люцифер, вознесшийся в своей гордыне, дал слишком уже унизившимся перед ним пражанам такой ответ: чтобы они сейчас же снесли в Пражский [71] град все уже раньше снятые по его приказу на улицах Старого Города цепи со всем оружием, пушками и заградительными сооружениями, из Нового же Города чтобы все это снесли в Вышеградский замок, только тогда, сказал он, он прибудет в Прагу и окажет им некоторую милость. Выслушав такой ответ короля, пражское посольство сейчас же возвратилось в Прагу и с болестью доложило об этом общине. Вся община пришла от такого ответа короля в большое смятение и возмущение, и все снова клятвенно обязались бороться против власти короля во имя бога и за правду причащения чашей до потери всего имущества и до последнего издыхания. Сейчас же они врыли на улицах города новые столбы и протянули между ними еще больше цепей, чем раньше; укрепившись так со всех сторон, пражане направили людей также к таборитам, бывшим в сборе на горе Градиште, чтобы те, оставив все остальные свои дела, если только в какой-либо мере хотят послужить делу закона божия и им самим, не отказали бы прийти к ним в Прагу с возможно большей военной силой

37. БОЙ КРЕСТЬЯН С ПАНАМИ МЕЖДУ ЛЕДЕЧЕМ И ЛИПНИЦАМИ. ПРИХОД ТАБОРИТОВ НА ПОМОЩЬ ПРАГЕ, ИХ ПОБЕДА У ПОРЖИЧ

Около этого же примерно времени, пока король венгерский все еще пребывал в Горах Кутных, собралась на одной из гор ¹⁴², между Ледечем и замком Липницким, из окружающих сел еще одна толпа ревнителей причащения чашей вместе с угольщиками для защиты истинного причащения чашей. Вследствие этого среди жителей Гор распространился немалый страх. Льстивыми словами и разными подачками они уговорили большинство угольщиков вернуться по домам и подвезти им в Горы угля. Несмотря на то, что общее число собравшихся с уходом их несколько уменьшилось, они все же выступили в путь к своим собратьям в Табор, или в Градиште, со святыми дарами тела Христова, но на открытом месте неожиданно на них напали вооруженные люди, посланные против них королем [72] из Гор. Однако крестьяне оградили себя со всех сторон повозками и стали стрелять в них из пушек и пращей, стрелами и камнями. И хотя всадники были хорошо вооружены и их было, как говорят, по крайней мере по 20 человек против одного крестьянина, все же они не осмелились атаковать безоружных крестьян, но, потеряв несколько человек убитыми и очень много ранеными, начали с основными своими силами отступать в Горы. Однако один из них, натянув пращу, ранил в голову господина Петра, плебана из Ледеча, окруженного тогда толпой крестьян; рассеявшиеся в разные стороны миряне, словно овцы без пастыря, возвратились по своим домам.

Итак, табориты, в ответ на призыв пражан, как выше сказано, не замедлили отправиться в Прагу со своими пресвитерами, женами, малыми детьми и со множеством повозок. Много людей было также оставлено для стражи и охраны горы Градиште близ Усти. Когда они приблизились к городу Бенешову, навстречу им из города вышло много вооруженных всадников и пеших, с тем чтобы помешать их вступлению в город; они же, устремившись к другой части города, ворвались туда силой. Так как все почти бежали в поля и в выстроенный там монастырь, то они подбросили огонь и таким образом сожгли весь город с церковью и с подворьем плебана. И, наконец, обрушившись на монастырь, они, несомненно, захватили бы его и, может быть, разрушили бы до основания, если бы их не оттолкнуло пламя. Однако, оставив тогда монастырь, они прошли дальше в селение Поржичи и, перейдя вброд реку. расположились на открытом месте у воды с намерением там переночевать. Однако, заметив, что поблизости находится неприятель, впрягли снова коней в повозки и стали продолжать путь, не отдохнув. Неприятель же, построившись в три большие колонны, с ожесточением напал на них, окружив со всех сторон. Начальники их, как говорят, были Венцеслав из Лештна, Петр из Штернберга, иначе из Конопиште, Янко, именуемый Свидницкий, Пипа Гальский и Донинский ¹⁴³. Табориты же, несмотря на то, что время было ночное, бросились вперед со своим оружием: пушками, пращами, вилами, клюками, [73] цепами, и, производя шум цепами, пошли в атаку на неприятеля и с помощью божьей, после ожесточенной схватки, обратили его в бегство. Убив человек 20 неприятелей и выхватив у них из рук немалое количество копий и знамен, отмеченных красными крестами, они поспешно и мирно продолжали свой путь в Прагу, не встречая больше никакого сопротивления. Итак, в день мая месяца 20-й в количестве многих тысяч человек обоего пола, в предшествии своих пресвитеров, несущих впереди народа святые дары тела Христова, подняв их высоко на шестах, они в час службы вечерней вступают в город Прагу. Сами пражане, выйдя им навстречу с крестным ходом, принимают их с благодарностью, снабдив щедро продовольствием, обильные запасы которого были найдены в домах беглецов, покинувших город, главным же образом в виде различных напитков. Оставив всех лиц. женского пола в монастыре св. Амвросия, сами табориты со своими повозками и конями располагаются на острове ¹⁴⁴ против Поржичских ворот и там устраивают себе временное жилище, причем священники их ежедневно проповедовали слово божье и воодушевляли народ к войне за закон божий, главным образом за причащение чашей, с усердием приобщая простой народ святым телом и кровью господа нашего Иисуса Христа, чтобы и сам народ был всегда готов для войны во имя божье. Вождями же этих таборитов были, как выше было упомянуто, миряне — Николай из Гуси, человек дальновидный, большого ума и военного опыта, Збынек из Бухова, Хвал из Ржепице и Иоанн Жижка одноглазый, выше всякой меры храбрый и деятельный.

Комментарии

1 Здесь и далее заголовки заимствованы из чешского перевода «Гуситской хроники» Лаврентия из Бржезовой, сделанного Ф. Гержманским (Vavrinес z Brezove. Husitska kronika. Praha, 1954). Имена собственные и географические названия, написание которых существенно отличается от установившегося, даются в чешской транскрипции.

2 Королевство Богемия — немецкое название Чешского королевства.

3 Якубек из Миэы (Якубек из Стршибра) — сын крепостного крестьянина, род. ок. 1370 г. С 1397 г.—магистр свободных искусств Пражского университета, позже — бакалавр богословских наук. С 1410 г. стал проповедником в костеле св. Войтеха; после смерти Гуса (1415) — его преемник в Вифлеемской капелле в Праге. До взрыва революционного движения (1419) Якубек резко критиковал прелатов и церковные злоупотребления. Однако, как только начались бои, Якубек оказался на стороне шляхты и богатых горожан, интересы которых он уже раньше защищал. В результате этого возникли противоречия не только с таборитами, но и с выразителем интересов пражской бедноты и мелкого бюргерства, Яном Желивским. Умер в 1422 г.

4 Новый Город Пражский (Nove Mesto Prazske) — самостоятельная часть Праги, возникшая в XIV в. как ремесленный центр на правом берегу Влтавы.

5 Костел св. Мартина в стене — приходский костел, о котором известно с 1187 г. Костел св. Михаила находился в Старом Городе на бывшем Овоцном рынке (теперь «Мале намнести»), как приходский упоминается в 1331 г.

6 Вифлеемская капелла основана в 1391 г. на частные средства для проповедей на чешском языке. С 1402 по 1413 г. проповедником в Вифлеемской капелле был Ян Гус, пламенные проповеди которого привлекали громадные толпы пражан. Капелла становится центром реформации, колыбелью чешского национального движения. С начала гуситских войн она теряет значение революционного центра, но остается в руках протестантов до XVII в. После битвы у Белой Горы она была отдана иезуитам, а в 1786 г. снесена; в 1954 г. восстановлена в первоначальном виде и является музеем.

7 Старый Город Пражский (Stare Mesto Prazske) — самая старая часть Праги, возникшая на правом берегу Влтавы. С XIII в. имела самостоятельное общинное управление. В XIV и XV вв.— аристократический купеческий центр, центр немецкого патрициата.

8 В средние века немецкий король считался наследником римских императоров, поэтому он и назывался королем римским. Когда же римский король был коронован в Риме он назывался римским императором. Венцеслав — Вацлав IV, король чешский (1378—1419), император германский («король римский») в 1378—1400 гг.

9 Так назывались последователи английского реформатора Джона Виклефа (ум. в 1384 г.).

10 Мера католической церкви против еретиков. В местности, где был объявлен интердикт, не должен был совершаться ни один церковный обряд: нельзя было крестить детей, не совершались мессы, были запрещены похороны и т. д.

11 Моравия в ту эпоху называлась маркграфством, несмотря на то, что звание маркграфа после смерти маркграфа Иосифа (1411) стало постоянным титулом чешского короля.

12 14 ноября.

13 Начиная с 1378 г. в католической церкви наступил раскол в результате борьбы двух пап (один в Риме, другой во Французском Авиньоне). Церковный собор в Пизе в 1409 г. низложил обоих пап и избрал нового. Но так как ни один из них не хотел отказаться от власти, то они продолжали борьбу за папский престол: фактически было трое пап, и церковь, таким образом, оказалась расколотой.

14 Сигизмунд — король венгерский (1387—1437), германский император (1411—1437).

15 Епископы, не имевшие епископства (диоцесы), а находившиеся на государственной службе или на службе папского двора.

16 Кубикуларии — камергеры.

17 Пенитенциарии — духовники.

18 Портулан — сборщик церковных взносов.

19 Так в устах критиков церкви называлась порочная практика церкви, когда за деньги совершались религиозные обряды, продавались места священников, совершалась торговля индульгенциями и т. д.

20 То есть 3 ноября 1415 г. Все повествование о Гусе основывается на сведениях Петра из Младонёвиц, друга Гуса и очевидца его смерти.

21 Охранная грамота, обеспечивающая безопасный путь (приход и уход из Констанца), привезена была Гусу в Констанц 5 ноября 1414 г. защитником Гуса, паном Вацлавом из Дубы.

22 В средние века счет дней недели велся от воскресенья, следовательно, шестым днем недели считалась пятница.

23 В действительности должен быть в среду после дня св. Екатерины, т е. 28 ноября 1414 г.

24 То есть монашеского ордена доминиканцев.

25 Стефан Палеч — с 1391 г. магистр свободных искусств Пражского университета, с 1399 г.—декан, с 1400 г.—ректор, с 1410 г.—магистр теологии. Заклятый враг Яна Гуса. В 1414 г. в Констанце выступал на соборе с обвинениями против Я. Гуса. Позже поселился в Польше, где преподавал в Краковском университете. Умер ок. 1422 г.

27 Михаил de Causis — немец по национальности, с 1399 г.—приходский священник в костеле св. Войтеха под Здеразом в Новом Городе Пражском. В 1408 г. бежал из Чехии в Рим с большой суммой денег, полученной от Вацлава IV на подъем золотых разработок. В Риме промышлял юридической практикой при дворе папы Иоанна XXIII (отсюда его название de Causis). Из Рима перебрался в Констанц, где со Степаном Палечем выступал против Гуса. Умер в Базеле в 1432 г.

28 В ранние века христианства вся церковь христианская называлась католической (кафолической), что в переводе с греческого языка означает всеобщая, всемирная. После разделения церкви в XI в. католической продолжала называться только западная, римская христианская церковь, а восточная стала носить название православной. Православная церковь всегда совершала причащение под обоими видами.

29 Так назывался рейнский пфальцграф Рупрехт III, который был избран в 1400 г. рейнскими курфюрстами немецким королем в противовес королю Вацлаву IV. Умер в 1410 г., не получив короны.

30 Иероним — Иероним Пражский. Он происходил из состоятельной пражской семьи. Талантливый ученик Я, Гуса, он стал университетским профессором в Праге, учился также в Оксфорде (1399—1401), откуда привез в Чехию переписанные им произведения Виклефа и стал ревностным поклонником и распространителем его взглядов. Был необычайно образованным ученым и выдающимся оратором, преподавал во многих университетах Европы (Париже, Гейдельберге, Кёльне-на-Рейне, Вене). Резко критиковал состояние современной церкви, пытался найти союзников чехам против католической церкви в православном русском и белорусском народе. Для этого отправился в 1413 г. к литовскому князю Витольду и посетил Витебск и Псков, где общался с православными священниками.

31 Согласно католическому верованию — день последнего суда при конце света.

32 См. К. Гёфлер. Донесение магистра Петра из Младонёвиц (К. Ноefler. Geschichtsschreiber der Hussitischen Bewegung, Vien, 1856, S. 111 и сл.) и «Fontes rerum Bohemicarum» (FRB), t. VIII, str. 111—120, 120—149.

33 Католическое духовенство собрало специальную подать, средства от которой предоставили в распоряжение литомышльскому епископу Яну Железному и его свите, жаловавшимся на Гуса в Констанце.

34 Правильно —26 июня.

35 Бароны — чешские паны, высшее дворянство в феодальной Чехии, составлявшее отдельное сословие.

11

36 К этому письму протеста в знак согласия привесили свои печати 452 шляхтича. Большая часть из них были представители мелкой шляхты. См. Й. Мацек. Табор, т. I, M., 1956, стр. 269.

12

37 То есть около 8 сентября.

38 Кармелиты — монахи католического ордена кармелитов.

39 Петр Камеранский—Петр д'Элли (d'Ally) епископ в Камбре (1397), кардинал (1398), добивавшийся папского престола.

40 Франциск Флорентийский — Франциск Забарелла (1360—1417), богатый и образованный кардинал (с 1411), выдающийся знаток канонического права.

41 Доктор Назон — пражский каноник, который вмешался в процесс Гуса и за свое усердие был награжден церковью епископством в Хуре. Умер в 1440 г.

13

42 То есть 2 февраля.

43 Плебан — приходский священник.

44 Иеромонахи — монахи, имеющие духовный сан священника.

45 Псарже — исчезнувшая деревня. В настоящее время часть Нового Города Пражского по направлению к Вышеграду.

46 Бубны — в настоящее время часть Праги. Находилась в изгибе реки Влтавы на север от Праги.

47 Овенец—так раньше назывался теперешний квартал Бубенеч.

14

48 Правильно—23 мая.

49 Правильно —26 мая.

50 Правильно —30 мая.

51 См. гл. 9, прим. 1 и FRB, t. VIII, str. 323—334.

15

52 В латинской транскрипции — de Columpna.

53 Последнее заседание состоялось 22 апреля 1418 г. Мартин V покинул Констанц 16 мая 1418 г.

16

54 О причинах и ходе паломничества на горы см. Мацек. Табор, т. I, М., 1956, стр. 313. Гора Табор находилась на нынешних Бурковцах у Немеиц, недалеко от Бехини на Лужнице. Название Табор было взято из Библии (книга Судей 4, 6).

55 То есть 22 июля 1419 г.

56 Николай (Микулаш) из Гуси. Это был бедный шляхтич, весьма ученый муж, выдающийся военный. Он служил и воевал на службе у пана Рожмберка, в Австрии, у Ченека из Вартемберка и, наконец, был на службе чешского короля Вацлава IV как бургграф в крепости Гуси. Рано стал участником гуситсткого движения. Был одним из выдающихся его организаторов, считался одним из четырех гетманов Табора.

57 Костел св. Аполлинария находился в Новом Городе Пражском, где часто бывал король Вацлав IV со своим двором.

17

58 Консулы (чешек, коншелы)—члены городского совета (ратуши).

59 Подсудок — чешек, подрихтарж, заместитель городского судьи.

60 Иоанн (Ян) Жижка был обедневшим шляхтичем. Он воевал в войсках высшей шляхты, долгое время командовал отрядом в южной Чехии, нападавшим на прелатов и высшую шляхту, и, наконец, стал командиром в чешском войске, которое воевало в Польше на стороне польского короля против ордена немецких рыцарей; участник Грюнвальдской битвы (1410). По возвращении из Польши поступил на службу ко двору короля Вацлава IV и стал приверженцем учения магистра Яна Гуса. С начала гуситского революционного движения встал во главе таборитского войска. Умер в 1424 г.

61 На Рыбничку — селение, находившееся около современного костела св. Стефана в Новом Городе Пражском.

62 Монастырь кармелитов в Новом Городе Пражском у костела присноблаженной девы на Писку (девы Марии Снежной), основан Карлом IV(I) в 1347 г.

63 Новый град — крепость на юг от Праги у деревни Кунратице.

64 Капитаны — гетманы.

65 Скабины — члены городского совета.

18

66 Имеется в виду час перед заходом солнца.

67 Пражский град — Пражский кремль.

68 Аула Регия — теперь город Збраслав с бывшим цистерцианским монастырем на юго-запад от Праги.

19

69 Картезианский монашеский орден был основан в XI в. во Франции. В Праге монастырь картезианцев был основан королем Яном Люксембургским.

70 18 августа 1419 г.

70а Костел девы Марии на Луже теперь не существует. Он находился в Старом Городе Пражском на месте теперешнего Архива города Праги.

71 Магистр Альбик — магистр Альбик из Уничова, врач, известный профессор медицинского факультета Пражского университета; с 1396 г. был лейб-медиком короля Вацлава IV, а в 1412—1413 гг. был пражским архиепископом. Умер в 1426 г. в Будине.

20

72 28 сентября 1419 г.

73 Гора у Кржижков, близ Ладви — возвышенность у теперешней деревни Сулице на дороге из Праги в Бенешов.

74 Монастырь св. Амвросия стоял в Новом Городе Пражском напротив Пороховой башни. Основан Карлом IV.

21

75 Королева Богемии Софья, жена Вацлава IV, происходила из Баварии; в 1389 г. вышла замуж за чешского короля Вацлава IV; до выступления народных масс симпатизировала гуситам, посещала проповеди Яна Гуса в Вифлеемской капелле.

76 Ченек из Вартемберга (Вартемберка) — крупнейший чешский феодал. После смерти короля Вацлава был одним из правителей Чехии, с 1414 по 1420 г.— бургграф Пражского града. Весной 1420 г. присоединился к пражанам, организовавшим отпор Сигизмунду, но вскоре, напуганный разрастающимся революционным движением, примирился с Сигизмундом и предал пражан, открыв 7 мая 1420 г. Пражский град войскам Сигизмунда. После поражения, нанесенного ему в 1423 г. Жижкой, удалился в одно из своих имений, где умер в 1425 г.

77 Вильгельм из Газембурга (Вилем из Газмбурка), по прозвищу Зайиц (ум. ок. 1431 г.),—крупный феодал, один из главных сторонников короля Сигизмунда.

78 Иоанн (Ян) Худоба, называемый Ральско, т. е. Ян из Вартемберка на Ральске, крупный чешский феодал. Был на службе у Сигизмунда еще перед его вступлением на трон, в период гуситского революционного движения становится ярым сторонником короля. Умер в 1433 г.

79 Страговский монастырь основан в 1140 г. Он был сожжен 8 мая 1420 г. таборитами.

80 Монастырь св. Фомы построен в 1285—1379 гг.

81 Архиепископский двор с садом занимал в это время территорию между нынешней площадью Дражицкого и улицами Мостецкой, Иозефской, Летенской и Лужицкой.

22

82 Во втором часу пополудни. Чехи тогда считали время по итальянскому способу — от захода солнца.

83 Дом герцога Саксонского находился на Малой Стране возле Малостранской мостовой башни.

84 Малая Страна — часть г. Праги из левом берегу р. Влтавы, имевшая с XIII в. самостоятельное общинное управление.

85 Ульрих из Розы — Ольдржих из Рожмберка (1403—1462), один из крупнейших феодалов Чехии, был наследником обширных земельных владений в южной Чехии. Сначала сочувствовал гуситскому движению, надеясь обогатиться за счет церкви. Но, поняв, что гусизм — революционное движение народа, перешел на сторону Сигизмунда и стал врагом гуситов. При Липанах сражался на стороне Сигизмунда.

86 6 ноября 1419 г.

87 Бженек из Швигова происходил из обедневшей ветви панского рода. Один из таборитских гетманов, единственный пан, воевавший в таборитском войске Жижки. Погиб в битве у Судомерж в 1420 г.

88 Хвал из Маховиц (у Глубокой) был Одним из основателей Табора в 1420—1424 гг.—один из четырех гетманов таборитских общин. а в 1426 г.— Писецкого края.

89 Это первая большая битва, в которой участвовали табориты.

90 Петр из Штенберга — Петр из Штернберка, пан Конопиште, враг гуситов (ум. в 1420 г.).

91 Птачек из Ратан — Гинек Птачек из Пиркштеина, сторонник Сигизмунда, враг гуситов (ум. в 1444 г.).

92 Иоанн (Ян) Свидницкий из Хотемиц наряду с многими чешскими панами подписал протест в защиту Я. Гуса, но с началом гуситского движения перешел на службу к Сигизмунду.

93 Кольдиц—Альбрехт из Кольдиц (ум. в 1448 г.), был гетманом Вроцлавским и Свидницким, сторонник Сигизмунда.

94 Михалец из Михельсберга — Ян Михалец из Михаловиц и на Бездези, пан Млада Болеслава, сторонник Сигизмунда.

95 Кутна Гора была в это время самым большим после Праги городом в Чехии, центром богатых серебряных рудников и местонахождением королевского монетного двора. Кутногорский патрициат немецкого происхождения поддерживали не только бежавшие из Праги богачи, но и король Сигизмунд.

23

96 13 ноября 1419 г.

97 Пражская община — объединение полноправных граждан Праги.

98 Копа — мера счета в средневековой Чехии, равная 60 единицам. Копа грошей равняется 60 грошам. Грош — разменная серебряная монета равная 14 галержам.

24

99 Рацек из Риземберга — Рацек из Яновиц на Рижмберке.

100 Иоанн Ходек — Ян Худек, был назначен приходским священником в Коуржим на место изгнанного Стефана из Палеча (ок. 1417 г.).

25

101 24 декабря 1419 г.

102 Брно—главный город Моравии.

103 27 декабря 1419 г.

104 Ян Садло из Костельца над Сазовой с 1407 г. находился на службе короля Вацлава IV.

105 Здеслав Тлукса из Буржениц, сопровождал в 1433 г. чешское посольство в Базель. Умер в этом же году в Карлштейне.

106 4 января 1420 г.

107 «В мешок, монах, в мешок!» (чешск.).

27

108 Валкун из Адлара — бедный рыцарь из Витни у Клатов.

109 Вацлав Коранда, таборитский священник. До 1417 г. был приходским священником в Пльзени. Он оставался духовным главой таборитского движения вплоть до подчинения Табора Юрием Подебрадом. После поражения таборитов подвергся преследованию (см. И. Мацек. Табор,т.I, стр. 376—378).

110 Богуслав из Швамберга (Швамберка) — пан града Красиков, сторонник Сигизмунда. В 1421 г. сдался со своим замком Жижке. Когда же Сигизмунд не захотел его выкупить, перешел на сторону таборитов. Погиб в 1425 г., находясь во главе таборитского войска при осаде г. Реца в Австрии.

28

111 Громада—Петр Громадка, родом из Истебнице, священник (1400), в 1413—1418 гг.—капеллан в Стржимелицах. Один из организаторов таборитского движения и основателей Табора. В 1421 г. в январе был взят в плен под Хотеборжем и сожжен в Хрудиме.

112 Крепость и город Градиште находились на месте современного Табора.

29

113 Вратислава — Вроцлав, город в Силезии.

114 Иоанн (Ян) Краса—пражский мещанин, с 1390 по 1413 г. часто избирался коншелом Нового Города. Был убит во Вроцлаве как гусит 17 марта 1420 г.

115 Воскресные дни великого поста называются у католиков по особым песнопениям, из которых приводятся только первые слова. Здесь: «Letare» («Радуйся»).

116 Это I крестовый поход против Чехии. Сигизмунд пытался использовать Силезию как плацдарм для нападения на революционную Чехию.

30

117 Микеш Дивокий — Микеш Дивучек из Емниште у Бенешова, начальник кутногорского монетного двора, сторонник Гуса, ставший впоследствии ярым приверженцем Сигизмунда. Известен своим вероломством. Участвовал в битвах у Вожице, на Витковой горе и у Вышеграда (1420) на стороне Сигизмунда. Умер в 1423 г.

118 В то время вельмистром, т. е. высшим настоятелем, монашеского ордена иоаннитов в Страконицах был Индржих из Градца Индржихова.

119 Маркольд — священник Маркольд из Збраславиц, начиная с 1410 г.— бакалавр Пражского университета; потом — таборитский теолог радикального направления. Погиб в битве у Липан в 1434 г.

120 Венцеслав из Лештна—Вацлав из Дубы или из Лештна. В 1411 г. он состоял на службе у Сигизмунда. В 1414 г. провожал Яна Гуса в Констанц, но в 1419 г. опять перешел на сторону Сигизмунда.

121 Подкоморжий управлял королевскими имениями и от имени короля вел судебные и финансовые дела королевских городов. Он принадлежал к главным земским чиновникам. При отсутствии короля подкоморжий осуществлял высшую власть над городами.

31

122 Иоанн — Ян Желивский, пришел в Прагу из премонстранского монастыря в Желиве. Стал выразителем интересов пражской бедноты и мелкого бюргерства.

123 Сигизмунд основал в 1408 г. орден дракона для рыцарей, борющихся против турок.

32

124 8 апреля 1420 г.

125 Збынек из Бухова у Вожиц был одним из старшин таборитских общин до 1425 г., когда упоминается в последний раз.

33

126 18 апреля 1420 г.

34

127 23 апреля 1420 г.

128 Премонстранский монастырь в Милевске основан в 1184 г. Иржем из Милевска; первым его аббатом был Ярлох, знаменитый чешский хронист.

129 Praczatae — прачаты, пращники.

130 Непомук — богатый цистерцианский монастырь св. Непомука, основанный в 1176 г.

131 Иоанн Крк — Ян Крк из Ряжмберка и из Швигова.

132 Гинек из Кумбурга — Гинек Крушина из Лихтембурка, пан Кумбурка, был одним из основателей гуситской общины с 1415 г., но позже, в 1427 г., оставил гуситский лагерь.

133 Градиште — монастырь в Градиште у Валечова, теперь монастырь над Иезерой у Мнихова.

134 30 апреля 1420 г.

135 Ходы — свободные крестьяне, жившие на западной границе Чехии и охранявшие ее («ходившие» вдоль границы,— отсюда и название).

35

136 Арнест Флашка — Арношт Флашка из Пардубиц и Рихмбурка, приверженец королевской партии (ум. ок. 1421 г.).

137 5 мая 1420 г.

138 Гинек Главач из Дубы, пан на Чешской Липе, был земским фойтом в Горной Лужице, принадлежал к королевской партии.

139 Имеется в виду королевский замок на Градчанах.

140 Градчаны — крепость, стоявшая на возвышенности на Малой Стране города Праги, на левом берегу Влтавы.

141 Гинек из Кольштейна (Кольдштейн — город в сев. Моравии) происходил из обедневшей штепаницкой ветви панов из Вальдштейна, принадлежал к пражской партии гуситов. Принимал горячее участие в приглашении короля из Польши. Погиб в 1427 г.

37

142 Это был холм Мелехов у Ледча над Сазавой (ср. Й. Мацек. Табор, т. II. М„ 1956, стр. 27).

143 Пипа Гальский — Пипо Спано, начиная с 1407 г., был ишпаном (жупаном) Темешварским. Родом из Флоренции, с 1387 г. жил в Венгрии, где поступил на службу к королю Сигизмунду и стал одним из. главных его военачальников. Донинский Вацлав был рихтаржем в Кутной Горе.

144 Нынешний пражский остров Штванице.