3. О пачинакитах и турках ¹

[Знай], что и турок род весьма страшится и боится упомянутых пачинакитов потому, что был неоднократно побеждаем ими ² и предан почти полному уничтожению, оттого турки всегда страшными считают пачинакитов и трепещут перед ними.

Комментарии

1 От тюркск. "Тюрк" (Турк). Известны восточные формы термина. Письменные памятники зафиксировали термин с VI в. для обозначения ряда народов (древние тюрки VI-VII вв., хазары IX в., мадьяры X-XI вв., вардариоты XI-XIV вв., сельджуки XI-XIII вв.). Поскольку этнонимы и этниконы памятников при их переводе нельзя заменять, "переводить" этниконами языка, на который осуществляется перевод, то допустимо было бы в русском переводе сочинения Константина писать "tourkoi", имея в виду, что русский этникон "турки" ныне обозначает современное население Турции. Значения греческого этникона объясняют его генезисом. В начале знакомства соседей с кочевыми племенами севернее Согдианы последних стали называть собирательным именем тюрок (Габашвили В.Н. Сведения. С. 46). В памятнике западных тюрок первой половины VIII в. "турк" — "собирательное имя военного союза племен... Это имя долго не получает конкретного этнического содержания" (Толстов С.П. К истории древнетюркской социальной терминологии // ВДИ. 1938. N 1. С. 81). "Термин турк" — "собирательное имя, которое объединяло многие племена различного расового и этнического происхождения" (Кононов А.Н. Опыт анализа термина Турк // СЭ. 1949. N 1. С. 47). В арабской географической литературе IX-X вв. "слово тюрк появляется как название группы народов и языков, а не как название какого-либо одного народа или государства..." (Бартольд В.В. Соч. Т. 5. С. 584). Первое посольство западных тюрок появилось в Константинополе в 563 г., второе — в 568 г. В последнем находились согдийцы, от которых византийцам стал известен термин "турк" (Hormatta J. Bizanc es а turkok kapcsolatainak kezdetei // Antik Tanulmanyok. Bp., 1962, 9.k. N 1-2. 39-53. 1.). Он обозначал тогда кочевые племена севернее Согдианы (Габашвили В.Н. Сведения. С. 46). Эти обстоятельства делают понятным применение византийцами термина tourkoi уже в качестве этникона народов определенной территории и близких хозяйственно-культурных типов. Для древних тюрок такое применение не имело оснований: византийцы принимали общность разных племен за один народ-этнос. В дальнейшем этникон tourkoi стал отражать представление византийцев (в некоторых памятниках IX в.) о хазарах и о мадьярах как об одном народе-этносе. Вскоре этникон стал обозначать мадьяр в отличие от других народов (указание источников, исследований: Moravcsik Gy. Byzantinoturcica. Bd. II. S. 320-327; DAI. II. Р. 13-14; Ligeti L. A magyar. 321-332. 1.). Византийский памятник — речь Арефы (около 861 — около 932 г.) 902 г. — впервые упоминает мадьяр, применяя этникон "турки" (MABF. 13. 1.). Мнение, согласно которому мадьяры имели этноним (самоназвание) "турк" (DAI. II. Р. 14), отвергнуто исследователем-филологом (Ligeti L. A magyar. 332. 1.). Константин пользовался, судя по всему, тремя источниками информации о мадьярах: донесениями посла Гавриила (см. гл. 8), сообщениями мадьярских вождей Термачу и Булчу (может быть, также Дьюлы и Булчу), посетивших Константинополь предположительно около 948 г. (гл. 40; MABF. 85-86. 1.), и рассказами хазар из числа телохранителей императора (о них см.: MABF. 35. 1.). Сюжет информации о мадьярах данной главы близок к рассказу о миссии Гавриила (гл. 8). Но сведения о мадьярско-печенежских отношениях записаны из разных источников. Здесь отражен отрицательный этнический стереотип мадьяр, существовавший, вероятнее всего, у хазарских информаторов императора. В гл. 8 — не "трепет" мадьяр перед печенегами, а нежелание воевать с ними. Утверждение о "турки" как этнониме мадьяр не учитывает данных о времени появления этнонима (самоназвания) "мадьяры". Происхождение этого этнонима объясняется в народном предании мадьяр, записанном, правда, впервые лишь в 1282-1285 гг. придворным священником короля Ласло IV Шимоном Кезаи в его "Деяниях венгров" (SRA. I. Р. 144-145). Там сказано, что родоначальники двух народов, Хунор и Мадьяр, произошли от одной праматери — животного (тотема). Имена братьев восходят, скорее всего, к древнейшему слою предания. Имя первого представляет собой этникон оногуров (Szucs J. Nemzet. 536. 1.). Второе имя — эпоним (он же — этноним) мадьяр. Согласно преданию, оба народа - "братья". Обыденное сознание народа, создававшего мифы, пыталось обычно объяснить общеизвестные к моменту мифотворчества явления, в частности и тот факт, что мадьяры и оногуры жили вместе, но (и это весьма важно) имели разные самоназвания и названия. Совместное обитание мадьяр и оногуров в Северном Причерноморье датируется второй половиной V — первой половиной VII в. Следовательно, уже в это время мадьяры имели свой этноним, так как иначе было невозможно создать миф о его происхождении. Свидетельство о существовании до X в. самоназвания "мадьяры" содержится также в традиции о наименовании союза племен как мадьярского, сохраненной в сочинении венгерского Анонима (рубеж XII-XIII вв.). Героями повествования здесь выступают "семь лиц княжеского достоинства, которых зовут именем семи мадьяр (Hetumoger)" (SRA. I. Р. 33, 37, 39, 41, 47, 50, 94). Важно, однако, что термин "семь мадьяр" (хетумогер — хетмадьяр) был известен Анониму в его первоначальном значении — как связанное с самоназванием "мадьяры" наименование союза из семи племен, которое они дали ему сами. В одном из описаний военных действий под именем "семи мадьяр" фигурируют отнюдь не вожди, а рядовые воины-разведчики (Ibid. Р. 78). Ясно, что "хетмадьяр" — название союза племен, образованное по типу таких наименований тюркских союзов, в которых использовались этнонимы: союз оногуров — "десять огуров", союз тогуз-огуз — "девять огузов" (Nemeth Gy. A honfoglalo. 39- 40. 1.). Самоназвание "хетмадьяр" появилось в то время, когда самоназвание "мадьяры" уже упрочилось, но их союз состоял еще из семи племен, т.е. до присоединения к ним трех племен каваров (см. гл. 39), предположительно датируемого временем после 860 г. (под 881 г. кавары упоминаются в последний раз в качестве отдельной от мадьяр силы) (Gyorffy Gy. Tanulmanyok. 44, 79. 1.). Сохранение в неизменном виде наименования "хетмадьяр" после этой даты как традиции (существовавшей и на рубеже XII-XIII вв.) свидетельствует не только о том, что союз из восьми или десяти племен, куда входили и кавары (одно или три племени), существовал непродолжительное время, в течение которого традиционное представление о "семи мадьярах" не могло измениться, но и о том, что данное традиционное представление (а вместе с ним — и самоназвание мадьяр) разделяли сами мадьяры по крайней мере до второй половины IX в. Поэтому не может вызвать сомнений значение арабского этникона "м.дж.г.р." как воспроизведение самоназвания мадьяр в сочинении Ибн Русте, который передал отдельные части труда ал-Джайхани, составленного около 922 г. (Новосельцев А.П. Восточные источники. С. 376) или около 900 г. (Левицкий Т. "Мадьяры". С. 57) и отразившего в сообщениях о мадьярах ситуацию, характерную примерно для 70-х годов IX в. (см. преамбулу к коммент. к гл. 38). Характерно, что Ибн Русте, считавший мадьяр "одной из частей (групп) тюрок" (что не соответствует действительности), знал самоназвание мадьярской этносоциальной общности, служившее ее главным отличием. Судя по всему, сведения об этнониме "мадьяр" получены информатором восточного автора от самих мадьяр. Определение их места в классификации народов как части "тюрок" характерно для арабских географов. Можно предполагать, что уже в X в. византийцы знали, что "мадьяры" — самоназвание народа, известного в Византии под другими этниконами. В древнерусском (XIV в.) переводе несохранившегося греческого текста — полемического сочинения против "латинян" — говорится о крещении в Константинополе двух князей народа, который назван "пеони, глаголемъ оугри, иже сами нарицаются магере" (Повесть о латынех. С. 187). Анализируя ценный памятник, Моравчик предположил, что его греческий оригинал был составлен не ранее начала XII в. Свидетельство о мадьярах автор этого оригинала, видимо, почерпнул из несохранившегося сочинения, написанного, вероятно, около 985 г. и использованного, очевидно, Иоанном Скилицей, который сообщает о посещении Константинополя двумя мадьярскими предводителями (Булчу и Дьюлой) и об их крещении (Scyl. Р. 237; MABF. 85-86. 1.; Moravcsik Gy. Studia byzantina. Р. 328-330). Все это исключает возможность того, чтобы представители мадьяр при посещении Византии именовали себя "турками". Решающим же аргументом против упомянутого допущения является тот факт, что мадьяры XI-XIV вв. использовали наименования "турк", "тёрёк" в качестве этниконов для обозначения отличных от мадьярского населения этнических групп, селившихся в его среде. Об этом со всей определенностью свидетельствуют документально зафиксированные этнотопонимы и этноантропонимы (Kristo Gy., Makk F., Szegfu L. Adatok. 1. k. 11-12. 1.). Полагаем поэтому, что, применяя этникон "турки" по отношению к мадьярам, византийцы следовали литературной традиции, начало которой было положено в речи Арефы и развито в "Тактике" Льва VI Мудрого (составлена после 904 г., но до 912 г. и воспроизводила в ряде случаев текст военного трактата Маврикия рубежа VI-VII вв.). Исходя из своих знаний военной организации и тактики конного народа — мадьяр, Лев Мудрый сравнил то, что ему было известно, с описаниями тюрок (их самоназванием было "кёктюрк") у Маврикия, нашел эти описания в основном соответствующими его сведениям о мадьярах и перенес данные Маврикия, модифицировав их, на мадьяр, обозначив их также этниконом "турки". Факторами, способствовавшими такому отождествлению (из него по существу исходили информаторы Константина), являлись принадлежность мадьяр к тому же типу военной организации, к какому относились и тюрки конца VI — начала VII в., описанные Маврикием под этниконом "турки", а также наличие у византийцев сведений только о той части венгерского этноса, которая составляла войско мадьяр, и отсутствие сведений об их самоназвании. Переносу на мадьяр этникона "турки" способствовало также обыкновение византийских авторов использовать собирательные и архаичные имена народов (Литаврин Г.Г. Некоторые особенности. С. 210-211, 216; Moravcsik Gy. Studia byzantina. S. 320; Idem. Byzantinoturcica. Bd. II. S. 13-17). Свидетельства византийских памятников (с венгерскими переводами, характеристиками источников и библиографиями исследований каждого памятника), отражающих сведения о мадьярах X-XIII вв. и о венгеро-византийских отношениях, см. в посмертно опубликованном труде Д. Моравчика (MABF). Об этих отношениях систематическое исследование всех источнихов с учетом предшествующего изучения: Moravcsik Gy. Byzantium, исследование отдельных аспектов: Moravcsik Gy. Studia byzantina. Библиография работ по истории венгеро-византийских отношений X в.: Jak. III. 321-326.1.

2 Ср.: DAI. 4.11-13; 8.21-33; 13.9-11; 38.55-57; 40.16-19. О печенежско-венгерских отношениях к середине X в. см. также преамбулу к коммент. к гл. 1.