САМУЭЛЬ КОЛЛИНС

НЫНЕШНЕЕ СОСТОЯНИЕ РОССИИ

изложенное в письме к другу, живущему в Лондоне Сочинение Самуэля Коллинса, который девять лет провел при Дворе московском и был врачом царя Алексея Михайловича.

THE PRESENT STATE OF RUSSIA. IN A LETTER TO A FRIEND AT LONDON; WRITTEN BY AN EMINENT PERSON RESIDING AT THE GREAT CZARS COURT AT MOSCO FOR THE SPACE OF NINE YEARS

Глава XI

Ныне царствующий Император происходит от потомков Ивана с материнской стороны. У него был старший брат, который подавал большие надежды, хотя любил ловить голубей и выкалывал одному глаза, говоря: “Ты изменил!” — а другому отрывал голову, приговаривая: “Ты, Иван такой-то, мятежник, изменивший моему отцу и мне”. Но он умер в молодости.

Все сыновья Императорские называются Царевичами (Czarowidges), т. е. сыновьями Царя; что же касается до слова Царь (Czar), то оно очень близко к титлу Цезарь (Cesar) (как замечает Тевет в жизни Василия), и потому большое сходство имеет с титлом Император. Русские утверждают, что Царь значит больше, нежели Король (King), и называют, однако же, Давида Царем, а наших Королей Королями (Kirrols), вероятно, от Карла Пятого (Carolus Quintus), история которого им известна.

Ныне царствующий Император называется Алексеем Михайловичем Романовым, т. е. Алексеем, сыном Михаила, Римским (the Roman). Он так же, как испанцы, помещает много титлов в гербе своем, а именно:

Мы Божиею милостию, Великий Государь, Царь и Великий Князь Алексей Михайлович, всея Великия, Малыя и Белый России Самодержец, Государь Московский (of Mosco), Киевский (Kiove), [17] Владимирский, Новогородский, Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Сибирский, Государь Псковский и Великий Князь Смоленский, Тверский, Угорский, Пермский, Вятский, Болгарский, Государь и Великий Князь Новагорода Нижняго, Черниговский, Рязанский, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский и всех Северных стран Повелитель, Государь Иверских, Карталинских и Грузинских Князей, и многих других стран Восточных, Западных и Северных наследник от Отца и Деда, Государь и Повелитель.

На гербе Императорском изображен орел с распростертыми крыльями, что знаменует происхождение его от Римских Императоров; но у этого герба есть то отличие, что над двойной головою орла изображается корона с крестом, а на груди Св. Георгий на коне; последний, как некоторые говорят, прибавлен с тех пор, как Королева Елизавета прислала Ивану Васильевичу орден Подвязки (Order of the Garter).

Царевича (как я уже выше сказал) ни народ, ни дворянство не видит прежде пятнадцатилетнего возраста, но, достигнув этого возраста, он является перед народом; его носят на плечах и ставят на возвышенное место на площади, чтобы предохранить Государство от самозванцев, которые часто Россию беспокоили.

Царь всегда женится на своих подданных и избирает невесту изо всех стран, ему подвластных; редко из дворянского сословия. Со смертью Царицы и родственники ее лишаются всех преимуществ, которыми пользовались во время ее жизни. Илья, тесть ныне царствующего Императора, произошел из такого низкого состояния, что двадцать лет тому назад он подносил вино некоторым из здешних Англичан, а дочь его ходила по грибы и продавала их на рынке. Другая невеста, которая назначена была Императору, была дочь одного военного чиновника. Дворец Императорский построен из камня и кирпича, кроме некоторых комнат, где его величество спит и ест целую зиму. Русские думают, что деревянные комнаты гораздо здоровее, нежели каменные, и не без причины: потому что в этих каменных покоях толстые своды издают из себя испарения, когда печи натоплены. Император живет в третьем ярусе; он пьет овсяную брагу (Brague). Хлеб он ест ржаной, потому что рожь, по мнению Русских, гораздо питательнее пшеницы. Царь ложится спать на простыню в сорочке и нижнем платье и одевается богатым собольим одеялом. Забава его состоит в соколиной и псовой охоте. Он содержит больше трехсот смотрителей за соколами и имеет лучших кречетов в свете, которые привозятся из Сибири и бьют уток и другую дичь. Он охотится на медведей, волков, тигров, лисиц или, лучше сказать, травит их собаками.

Когда он выезжает, Восточные ворота и внутренняя стена города запираются до его возвращения. Он редко посещает своих [18] подданных; в прошедшем году, однако же, был у некоторых, и то необыкновенной дорогой, потому что часть стены была разломана. При рождении Царевича подданные изъявляют радость свою, поднося Царю подарки, которые он, однако же, опять возвращает; но если ему что-нибудь полюбится, то он платит настоящую цену. В субботу на Страстной неделе (Saturday after Good Friday) он посещает некоторые тюрьмы, рассматривает преступления колодников и некоторых освобождает. Недавно был выпущен один Англичанин, сидевший в тюрьме за делание фальшивой монеты. Смертью здесь наказывают очень немногих, а большую часть преступников секут кнутом: и это наказание хуже смертной казни.

Глава XII

Владея обширными областями, Император получает большие доходы. Он, во-первых, в некотором отношении властелин собственности каждого из своих подданных, и сын всегда должен просить о получении отеческого наследия. Царь наследует после всех, умерших без духовной, осужденных на смерть и бездетных.

Во-вторых, подати, им получаемые, очень значительны.

В-третьих, кабаки (Cabaks) (т.е. лавки, где продается водка (Aqua vitae) и крепкое пиво) принадлежат казне; и платят некоторые по 10000, некоторые же и по 20000 рублей ежегодно.

В-четвертых, бани, здесь очень употребительные, приносят большой доход, потому что вера обязывает Русских мужчин, женщин и детей ходить в баню. Когда печи разгораются, то обыкновенно плескают на них холодной водой. Некоторые выбегают из бани, валяются в снегу нагие и потом опять возвращаются.

В-пятых, Царь — главный торговец во всей России.

В-шестых, торговля сибирскими соболями (Sable Trade in Syberia) приносит большие сокровища, которые доставляются ссыльными.

В-седьмых, торговля Астраханскою икрою, рыбьим клеем и трутом (Ithyocolla and Agarick) принадлежит ему исключительно.

Все его съестные припасы привозятся помещиками. В одном из его магазинов случился в нынешнем году пожар, от которого погибло 60000 окороков ветчины. Из этого вы можете видеть, что Русские не принадлежат к числу Татар, ненавистников свинины. Они удержали, однако же, некоторые из Моисеевых законов относительно к зайцам, белкам и кроликам. Они считают даже за поганое (pogano) есть телятину, хотя едят ягнят. Их можно сравнить с слепыми совами, которые любят свои сумерки больше, нежели наш полдень, потому что слабые очи их разума ослепляются светлыми [19] лучами истины. Когда приезжают Греки или Персы, Царь сам покупает все их товары за определенную цену и потом опять продает подданным. В Архангельск отправляет он большое количество кож, воску, поташу, пеньки и льну и получает в замену другие товары, которые раздает подданным, потому что Царские награды состоят почти всегда из шелку, соболей, сукон, бархату и парчи. Своим домашним служителям раздает он жалование мукою, рыбою, ореховым маслом, овсом, пивом и медом. Дворец его обнесен высокой кирпичной стеной, заключающей в себе вдвое больше пространства, нежели сколько находится в окружности Тауэра (Touer). За этой стеною находятся 24 церкви, очень живописные по своим позлащенным главам (Cupolas) и большим крестам, которыми большая часть украшена. Высокая башня называемая Иваном Великим (Ivan Velicky), построена Иваном Васильевичем (Juan Vasilowich); она служит колокольнею и на ней 50 или 40 колоколов. Глава этой башни позлащена, сама же она выстроена из кирпича и камня и вышиною равняется с башнею Cв. Марка в Венеции. Некоторые из главных бояр имеют каменные дома, заключенные во внутренней ограде, как то: князь Яков Черкасский (Knez Jacob a Chircasse Prince); Борис Иванович Морозов (Boris Juannoidg, Morosof), бывший пестуном Императора во время его малолетства; князь Алексей (Knez Alexis) (управляющий меховою промышленностью); Мегектович Трубецкой (Mehectowidg Trebotsky), который начальствует над войском; Илья Данилович Милославский (Eliah Danelowidg, Meluslafsky), тесть Императора; князь Иван Васильевич Одоевский (Knez Iuan Vasiloidg Adofsky).

Там находятся также пять мужских монастырей и два или три женских; большая часть приказов (Precauses), или присутственных мест, Аптека (Apotheca), или Оружейная палата (Ammunition Gallery). Царь, так же как и другие государи, имеет государственных чиновников, но они не так важны. Постельничие его (Gentlemen of the Bed-chamber) не входят в его покой, а дожидаются в ближайшем и во время стола также стоят во второй или третьей комнате. Царь умерен в пище (Diet), пьет очень немного вина, иногда только пьет коричневую воду (Cinnamon water) или легкое пиво с коричневым маслом (oyl of Cinnamon). Корицею (Cinnamon) называется здесь Аroma Imperiale. Запах мускуса (Musk and Ambergreece) здесь не очень любят, но розовая вода в большом употреблении при дворе, так же как святая вода в церкви.

Угощая Бояр своих, Царь сидит на креслах и сам раздает каждому по чарке (Chark) вина, три или четыре раза перегнанного, от которого дух захватит у человека непривычного. Царь смеется, видя пьянство своих подданных, и кладет иногда в вино Меркурий (Mercury). Старый Генерал Александр Лессли (Alexander Leshly), 99-летний шотландец, который живет теперь в Смоленске, говорил однажды с Императором о способах взять Смоленск приступом. Царь слушал внимательно и не отпускал от себя Генерала Лессли, которого мучил [20] тогда жестокий понос; скромность удержала его слишком долго; наконец, потеряв терпение, он вдруг ушел. Император удивился и спрашивал о причине его внезапного удаления; но узнав ее, смеялся от всего сердца и тем показал, что не был в неудовольствии за внезапное удаление Генерала.

Глава XIII

Город Москва (Moscua) (как это [название] Русские пишут) занимает очень большое пространство, обнесенное тремя стенами, кроме той стены, что окружает Императорский дворец. Внутренняя стена красного цвета и сложена из кирпича, вторая белая, а третья деревянная и набита землею. Последняя имеет около пятнадцати или шестнадцати миль в окружности, а выстроена была в четыре или пять дней по случаю приближения Крымских Татар (Crim-Tartar). В ней бревен столько, что можно выстроить из них род лондонских тонкостенных домиков в пятнадцать миль длины. С тех пор как его величество был в Польше, видел тамошний образ жизни и стал подражать польскому королю, круг его понятий расширился: он начинает преобразовывать двор, строить здания красивее прежнего, украшать покои обоями и заводить увеселительные дома. Что же касается до его сокровища, состоящего из драгоценных каменьев, то ни один государь с ним не сравнится. У него есть, однако, много камней и не очень дорогих, потому что Русские любят иметь множество драгоценных каменьев и замечают в них одни важные недостатки. Одежда Царя такая же, как и боярская, только богаче. Царица отличается высокой уборкой головы и рукавами рубашки длиною от 30 до 36 английских футов, а рукава ее верхнего платья так же широки, как у наших бакалавров. Все женщины высшего сословия одеваются так же. Обыкновенно Ее Императорское Величество совершает поездки свои ночью (в колымагах (Waggons), покрытых красным сукном), с большей частью своих женщин, т.е. горничных девушек, боярынь и швей. Недавно вывелось между женщинами обыкновение ездить верхом в белых шляпах с шелковою повязкой на шее и садиться на лошадь по-мужски. Risum teneatis amici (Удержитесь от смеха, друзья (лат.)).

Одежда мужчин и женщин по всей Империи одинакова, язык их везде один и тот же, и в Религии то же единство; это, без сомнения, очень много способствует к их спокойствию и миру.

Здесь бы можно было сделать несколько рассуждений об нашем несчастном разделении и различии во мнениях, но такое отступление замедлило бы мой рассказ, и потому Cynthius aurem… (Аполлон золота... (лат.)).

Русские почти во всех своих действиях отличны от других народов.

Они носят рубашку сверх подштанников, перепоясываются ниже пупа (потому что пояс, по [21] их мнению, придает силы). Ни мужчины, ни женщины не ходят без поясов под страхом небесного наказания. Они не свистят губами (считая это неприличным), а свистят сквозь зубы, что очень странно. Когда они плюют, чтобы вычистить что-нибудь (как, например, башмаки), то несколько времени перед тем чихают. В знак удивления или неверия они не пожимают плечами, а качают головой от одного плеча к другому. Даже их речи и ударения не сходны с другими народами.

В наших часах стрелка ходит по циферному кругу (In our Clock-Dyals the Finger moves to the Figure), в Русских, напротив того, вертится циферный круг. Г-н Голловей (Holloway), один очень искусный человек, сделал первые такие часы, говоря, что Русские ни в чем не сходны с другими народами, а потому и в часах их должно быть особенное устройство. Русские стоят во время молитвы, считая коленопреклонение телодвижением неблагородным и варварским, потому что последователи Латинской Церкви становятся на колени. Они считают за грех брить бороду, потому что Поляки бреются. Они едят свинину охотнее всякого другого мяса, потому что татары ненавидят ее (хотя свиное мясо самое поганое, pogano); они считают большим грехом для Русского возлежать с датской или английской женщиной, но [не считают грехом, когда] продажная пикадилло (Piccadillo) - Русская проститутка, продает себя иноземцу, так как ее потомство будет образовано в истинной древней Вере, и Русский получит неограниченного ребенка от иноземца, Русские предпочитают рожь пшенице и вонючую рыбу свежей. Они считают мили свои не сотнями, а девяностами. Новый год начинается у них с первого Сентября.

От сотворения мира считают они с лишком 7060 лет. В небылицах их уверить легко, но трудно убедить в истинном и вероятном.

В приветствие они целуют правую щеку женщины. 25 [процентов] земельных наследий записываются на младшего брата.

Они пишут на коленах, хотя бы стол и стоял перед ними.

Они шьют, обратя к себе иглу острием, и продевают ее средним пальцем, а потому должны быть плохими портными.

Они не умеют есть ни гороху, ни вареной моркови, а едят их с шелухою. Они не обирают стручья с гороха, а вырывают его с корнем и везут продавать на рынок.

Они не знают названия рогоносца (cornuto), а об рогоносце (Cuckold) говорят, что он лежит под лавкою.

Они больше верят одному слову человека бородатого, нежели клятве безбородого.

Красотою женщины считают они толстоту, juxta illud Italicum (Как и итальянцы (лат.)), Dio mi faccia grassa, io mi faro bella. Дай мне Бог толстоту, а я себе дам красоту.

Румяна их похожи на те краски, которыми мы украшаем летом трубы наших домов и которые состоят из красной охры и испанских белил.

Они чернят свои зубы с тем же намерением, с которым наши женщины носят черные мушки на лице: зубы их портятся от меркуриальных белил, и потому они превращают необходимость в украшение и называют красотой сущее безобразие. Здесь любят низкие лбы и продолговатые глаза и для того стягивают головные уборы так крепко, что после не могут закрыть глаза, так же как наши женщины не могут поднять рук [22] и головы. Русские знают тайну чернить самые белки глаз. Маленькие ножки и стройный стан почитаются безобразием.

Худощавые женщины почитаются нездоровыми, и потому те, которые от природы не склонны к толстоте, предаются всякого рода эпикурейству с намерением растолстеть: лежат целый день в постели пьют Русскую водку (Russian Brandy) (очень способствующую толстоте), потом спят, а потом опять пьют.

Таковы их странные обыкновения, о которых можно сказать то же что Римский Сатирик о Римлянах своего времени: Dum vitant stulti vitia in contraria currunt (Пока глупцы избегают, пороки, напротив, бегут (лат.)). И в самом деле, их безумие так велико, что никакая Антикирская чемерица (Anticyra) не может от него избавить.

Глава XIV

Теперь я не могу отдать вам отчета в Русском судопроизводстве, очень запутанном. У них есть, однако же, метода, и каждая область имеет свой Приказ, где председательствуют: Боярин (или Лорд) и Дьяк (или Канцлер), под начальством которого находятся многие писаря (Clerks). Дьяк — представитель Боярина, так же как Боярин — представитель Царя. Как скоро есть тяжба и ни один из тяжущихся не подарит судей, то истец почти всегда выигрывает дело, потому что справедливость предполагается на его стороне.

Убийца может здесь откупаться деньгами. Если Русский убьет своего раба или свою жену, наказывая их за вину, то законы его не судят. Также, если случится убийство, а никто не преследует убийцу, то законы молчат.

Не сознавшись в преступлении, обвиненный не может быть осужден, хотя бы тысячи свидетелей были против него, и потому стараются вынудить признание всякого рода муками. Сначала подымают обвиненных на дыбу (Strappado), и если это не подействует, то их секут; а Русские палачи — мастера этого дела и могут, как говорят, с шести или семи ударов убивать человека. Иногда сообщники преступника подкупают палача и заставляют его засекать обвиненного до смерти, чтобы отвратить от себя наказание.

Палачи ни на волос не минуют цели в своих ударах и острым железом пронзают самые ребра; они иссекают спину, как окорок ветчины (Chine of Pork), потом сыпят соли на раны и, привязав несчастного руками и ногами к шесту, держат над огнем и жарят (and Carbonadoe him). В случае упорства (часто и признаваться не в чем) обвиненного отпускают; палач вправляет суставы его, оставляет его дней на двадцать, покуда он несколько выздоровеет, потом повторяют прежние мучения и, может быть, выламывают щипцами ребро или два. Если ничто не действует (некоторые выносят эти мучения), тогда бреют обвиненному темя и каплют на обнаженное место холодною водою. [23] Некоторые из испытавших говорят, что это мучение самое ужасное, потому что каждая капля равняется удару ножа в сердце. Все это бывает тогда, когда палач не подкуплен; в противном случае он разом оканчивает муки. Я видел нескольких человек, у которых спина была иссечена, как кора на дереве, и которые потом вылечились, но никогда уже не могли изгладить оставшихся знаков.

Делателям фальшивой монеты вливают в горло топленого олова. Neque enim lex justior ulla est, quam necis Artifices Arte perire sua (Нет закона справедливее того, который повелевает, чтобы умирали от того же, чем убивают (лат.)).

Два года тому назад один удалец выстрелил по скворцу на царском дворе, но пуля скользнула и упала в Царские покои. Стрелку отсекли левую ногу и правую руку. Открыв тайный заговор, заговорщиков мучат втайне, потом увозят в Сибирь и, отъехав сто или двести верст, попросту опускают их в прорубь. Других, отрезав им носы, уши и выколов глаза, ссылают в Сибирь за три тысячи верст.

Повешенье не практиковалось последние годы, так как тупой русс думал, что если злоумышленник задыхался, его душа была вынуждена отправляться к задним воротам, что делало ее поганой, то есть грязной.

Виселица недавно введена в употребление. Должность палача наследственна, и он учит детей своих сечь кожаные мешки.

Преступник (Malefactor) вкладывает голову в петлю и спрыгивает с подмосток по приказанию палача.

Глава XV

Сибирью называется обширная и неизвестная страна, примыкающая к стене Китайской (Walls of Cataya). Я говорил с одним человеком, там бывшим и торговавшим с китайцами (Chircasses), и с другим, который мне рассказал, что он видел за Сибирью море, на котором были корабли и люди в странных одеждах, сходные с Китайцами (Chircasses), богатые парчами и драгоценными каменьями и носящие бороду только на верхней губе. Оттуда он привез чаю (Chay) и бадьяну (Bour Dian). Чай (Chay) – это то, что мы зовем чаем (Teah or Tey). Бадьяном называется Anisum Indium Stellatum. Купцы говорят, что он употребляется с сахаром (так же, как и у нас в Англии) и считается очень полезным от болезни легких, (flatus Hypochondriaci) и желудочного расстройства. Он привозится завернутый фунтами в бумаге, на которой написаны Китайские буквы (Chinese Characters). Те, которые туда путешествуют, употребляют на проезд около шести лет, останавливаясь зимою в одних местах, а летом в других. В главном городе Сибири Тобольске (Zambul) живет главный Воевода. Там торгуют мехами, особенно же собольими, которых, как говорят, нигде больше нет; питаются какими-то ягодами или орехами, изобильно там растущими на деревьях, теперь мне неизвестными, но о которых мне обещали сообщить подробнейшие сведения. Тамошние жители проводят на охоте от шести до семи недель сряду и ездят на собаках, а собак кормят рыбою, во множестве добываемой из озер. [24]

Они запрягают от сорока до пятидесяти собак в одни сани, одеваются в тройные меха; во время больших морозов лежат целую ночь и разводят огни для приготовления рыбы. Собаки очень хорошо умеют отыскивать соболей, а люди искусно их убивают, попадая стрелою в нос, после чего собаки приносят добычу. Если удар минует нос, то соболь пропадает, потому что он смелое животное и уходит со стрелою в теле; сверх того, портится и мех.

Там так холодно, что вода, брошенная в воздух, падает льдом. Большая часть Северных стран не производит хлеба; но по изобилию рыбы жители употребляют сушеную вместо хлеба и, несмотря на то, доживают до глубокой старости. Во время морозов кормят коров рыбою, и потому их молоко отзывается рыбою. Река Обь (Ob) протекает чрезвычайное пространство, и устье ее до сих пор неизвестно. Там множество рыбы Белуги (Beluga), которая принадлежит к роду китов, но гораздо вкуснее. Из нее, так же как из осетров, делают в Астрахани икру, которую кладут на кучу соли и после некоторого брожения сдавливают и закупоривают. Здесь есть много икры и несдавленной: она чрезвычайно вкусна, но скоро портится.

Северная Сибирь называется землею Самоедов (Samogeda or Tsamoeida) или людоедов (Canibals, or Men-eaters), потому что тамошние жители съедают пленников на войне. Однако же они большей частью питаются рыбою; богатство их состоит в оленях, которые у них пасутся большими стадами и сделались так ручны, что повинуются свисту человека. Жители запрягают их в сани попарно и несутся быстрее ветра по восьмидесяти миль в день. Когда они ищут нового оленя, тогда советуются прежде с жрецом, и он, после многих обрядов и заклинаний, говорит им, куда идти должно, что большей частью и сбывается. У них нет различия между мужскими и женскими одеждами, которые всегда делаются из оленьей шкуры и надеваются шерстью наружу: жители знают по опыту, что так теплее. Трудно отличить женщину от мужчины по лицам: ни у кого нет бороды, и у всех лица похожи на обезьянские (like Baboons).

Обычаи, язык и вера у них — скотские, потому что они поклоняются солнцу и луне. Обожание солнца, которым они очень мало наслаждаются зимою, у них естественно. Они чрезвычайно ревнивы к своим женам, и это напоминает мне случай, доказывающий, как сильны воображение и привычка: когда у одного из них спросили об одной молодой и прекрасной Англичанке, не прекрасна ли она и не безобразна ли его жена, он отвечал: “Совсем нет: ваши женщины бледны, как тело рыбы, а у наших румянец естественный и неподдельный”. Дочерей они почитают большим богатством; молодые люди не могут их видеть прежде свадьбы, а замуж выходят они шести или семи лет от роду, чтобы женихам быть уверенным в их невинности. Жених, [25] покупая невесту у ее родителей, платит условное число оленей, потом берет к себе в дом и запирает al Italiano (На итальянский манер (ит.)). Мужья то же делают с женами, отправляясь на охоту, и это так же обыкновенно, как задергивание кошелька. У них есть пословица: “Кто оставляет незадернутый кошелек, тот сам зовет вора”.

Дома их — круглые палатки, сделанные из оленьих шкур и рогож. Посреди этих палаток они разводят огни, оставляя в потолке отверстие для дыма, и, ложась около этих огней, греются. Летом они отправляются к рекам за рыбою, которую сушат и сберегают на зиму. Рыбу они убивают стрелами и обыкновенно едят сырую. Они едят также молодых щенят и почитают очень вкусными. Царь считает их недостойными особенного Наместника, по малочисленности, избавляет от налогов и, как добровольную дань, получает от них известное число оленей. Никто не понимает ни варварского языка их, ни их законов, исполняемых втайне. Продавая иностранцам оленя, они всегда выговаривают себе потрох и съедают его, выдавив слегка нечистоту. Достоинство человека оценяется у них знанием в Магии, в которой они очень сведущи, особенно в присутствии иностранцев; но при Русских они не показывают своего искусства, боясь суда. Раз Английский купец угощал некоторых из них в Архангельске (Archangelo), и когда один из гостей напился пьян и сделался похож на медведя или сумасшедшего (or Tom a Bedlam), тогда позвали старуху, которая, прошептав ему что-то на ухо, коснулась его лба, и гость тут же протрезвился, как будто ничего не бывало.

Глава XVI

В Полуденной Сибири есть дикая страна, называемая Степью (Step): она простирается на 600 или 700 верст и большей частью состоит из равнин; рек в ней мало, но почва невероятно плодоносная. Там целый день едешь полем, обросшим вишневыми деревьями, которые не выше трех четвертей ярда; такая низменность происходит оттого, что они часто сжигаемы бывают иностранцами или путешественниками, которые неосторожно уезжают, разведши осенью огонь, а высокая и сухая трава загорается и разливается на сорок или шестьдесят верст (В подлиннике на 200 или 500 (300, two or three hundred Furlongs) фурлонгов; фурлонг заключает в себе 1/8 Англ. миль, т. е. 600 футов. Прим. Пер.). Огонь часто пожирал и самих путешественников. Красные вишни, растущие на этих деревьях, очень хороши, но и очень кислы. Они бывают вкусны, когда пересажены. Я говорил с людьми, видевшими там множество тюльпанов, Дамасских и красных роз. Там много огромной спаржи, чесноку, майорану, тимьяну, шалфею, цикория, ендивов, чабра и других растений, которые мы тщательно храним в садах; большое множество солодкового корня, привлекающего к себе [26] Ursa major (Большая медведица (лат.)) и Ursa minor (Малая медведица (лат.)), наконец, множество пастернаку и моркови. Купцы привозят оттуда много елецкой соли (Salgemmar) и серы.

Олени там самые большие в свете, и есть еще один ночной небольшой зверек, называемый сурком (Zoorick), который величиною подходит к барсуку, но не похож на него видом; шерсть его темная, струистая и гладкая, голова маленькая, спина почти в четверть шириною, и вообще он зверек красивый. Сурки живут под землею, так же как и кролики. Когда полк Крафорда (Craford) стоял поблизости от их жилищ, они вышли смотреть на него и, поднявшись на задние лапки, закричали так пронзительно и неожиданно, что испугали и людей, и лошадей, отчего последние убежали за десять верст прежде, нежели умели поймать их. Русские рассказывают странные повести о их междоусобных войнах, о том, как они берут побежденных в плен, как заставляют своих рабов приносить на зиму съестные припасы, сено и коренья; но это, вероятно, Русская басня. Рассказывают, однако же, за верное, что они очень искусно делают свои жилища, сохраняют в них большую чистоту, выносят и хоронят тела умерших. Там есть еще другой зверь, называемый Перевощиком (Perivoshick): мех его желто-бурый с белыми и черными оттенками, очень красив в шубах, но мало здесь употребляем, потому что волос его короток и он мало согревает; эти звери, как говорят, перевозят белок и горностаев через реки и поэтому называются перевощиками (Ferry man or Transporter); тем же самым словом на Русском языке называется Переводчик (and the same word in the Russian tongue signifies a Translator). Русские говорят, что перевощики имеют страсть перевозить других животных. Этого я никогда не слыхал от очевидца, но очевидец мне сказывал, что целые стада белок, не находя себе больше пропитания на одном берегу, переплывают на другой, употребляя свои хвосты вместо мачт, весел и парусов, а небольшие щепки или палки вместо челноков, и, не умея грести, плывут по ветру; если же взмокнут паруса их, то они погибают неизбежно.

Около Казани и Астрахани есть птицы величиною с бекаса; ногами и носом они походят на кулика, перьями же и шеями — на больших петухов. Они дерутся, как петухи, хотя и нет у них таких длинных когтей. Они беспрестанно дерутся, если живут в одном доме; стоят настороже, уткнув нос в землю, и при первом Удобном случае с разбега наносят противнику удар и щиплют перья на шее его (a guiss a di gallo) (По петушиному). Они чаще употребляются в пищу, нежели для драки, и водятся также и в Архангельске, где есть другая птица, величиною с сову, а видом похожая на ястреба: она гоняется за маленькими птичками, ловит их, втыкает на острый сук и дочиста ощипывает прежде, нежели начинает есть. Из Астрахани привозят сюда одну [27] птицу, которая величиною с лебедя, похожа на него телом и ногами, но у которой шея короче и толще: горло у нее так широко, что она может проглотить рыбу в четверть величиною. Может быть, вы читали (в некоторых описаниях России) об растительном агнце (vegitable Lamb; т. н. “баранец”), пожирающем около себя траву и потом умирающем; но это известие так же истинно, как и сказка об одноглазом народе в путешествии Сира Иоанна Мандевиля, и многие другие басни, где нет даже и тени правды.

Глава XVII

Здесь, думаю, будет кстати сказать несколько слов о Татарии, сообщить сведения, полученные мною об этой стране, и извиниться в неполноте и краткости моего рассказа.

Столица Татарии — Крым (Crim), укрепленный город на Татарском море (Tartarian Sea), отчего и Великий хан (great Cham) называется Крымским (Crim-Tartar); говорят, что этот город очень красиво выстроен из камня и кирпича. Татары — данники Турков, а Москва была прежде данницей Татар и платила по десяти тысяч овечьих шкур ежегодно; сверх того Князь Московский в знак преданности должен был из шапки своей кормить Крымскую лошадь овсом, в чем и обязывался клятвою. Но теперь уже десять лет, как Русские дани не платят, потому что Татары нарушили договор, вторгнувшись в пределы Русские. Действительно, они соседи беспокойные и, разлетаясь как мухи, когда разгонят их, ночью опять собираются. Невозможно почти отбить у них ни одного коня, потому что кони неразлучны со всадниками.

Они проезжают по сто миль на день, переменяя коней своих один или два раза, потому что у каждого Татарина есть, по крайней мере, по три или по четыре коня. Как скоро конь сделается неспособным к походу от усталости или падет, они режут его на части, разделяют между собою, и когда мясо довольно размягчится под седлом, тогда съедают его. Больных поят они кобыльим молоком или свежей лошадиной кровью и нарочно для того разрезывают коню жилу.

Они не берут с собой и не едят ни соли, ни хлеба, говоря, что соль притупляет зрение, а хлеб тяготит желудок.

Зрение у них острее, нежели у всех других народов, и в степях (где на тридцать или на сорок верст ничто зрения не останавливает) они могут рассмотреть одного человека, когда Русский не увидит и целой толпы татар.

Никто не превзойдет их в наездничестве: на полном скаку они подымаются на стременах и вонзают свои стрелы в коня неприятельского.

Калмычки (The Colmack Tartar women) так же воинственны, как и их мужья. Многие Калмыки [28] признают себя Царскими подданными.

В нынешнем году калмычки решились отметить за детей и пленников, отбитых крымцами: собрались, напали на татарское войско, взяли множество пленных и разбили татар наголову. Храбрые Virago's (Воительницы (искаж. лат.))! Они достойны стать наряду с славными Амазонками. Калмыки населяют обширную страну, живут в палатках и пасут стада свои. Там родился Тамерлан (Tamberlane).

Они высокорослее, смуглее Крымских Татар и чертами лица на них не похожи. У крымских татар лица плоские, глаза небольшие и впалые, лбы узкие, плечи низкие и широкие; они среднего роста и так сложены, что им трудно скрыть свое тело там, где покажется их лицо.

Они ломают носы у своих новорожденных младенцев, говоря, что безрассудно иметь нос, препятствующий зрению человека. Они все Магометане (Mahometans), смеются над Русскими, упрекают их в обожании расписных досок и говорят, что лучше поклоняться солнцу, как существу светлому, благотворному и возносящемуся над всеми оскорблениями.

Ваши Боги, (говорят они Русским), вскоре станут слепыми (т. е. аннулируются) и вы их выкинете в реку с копейкой или двумя, и кусочком олибанума, перевязанного веревкой, и придадите их течению Волги, которая бежит в Каспийское Море, а мы подберем их и пожарим кусок лошадиной плоти на них. Что же это за Бог, который не лучше решетки для жарения и не может противостоять рукам, уничтожающим его? Очень разумно сказано. Moscovitae non possunt respondere argumento (Московиты не могут ответить никаким доводом (лат.)).

Глава XVIII

Правда в том, что простой Русский люд - обычные идолопоклонники и в Северных частях, в Архангельске и Коле, они не знают никакого иного Бога кроме Св. Николая, которого они действительно считают правителем мира. Они говорят, что он прибыл в порт Св. Николая (портовый городок под Архангельском), плывя из Италии на верстовом столбе; и то, что кто-то из Русских засомневается в этой истории равносильно жизни. Они отмечают праздники их Святых с большей честью, чем Апостолов. Так как они говорят, что Св. Николай - наш брат (Nasha Bradt), один из нас, и более добр к нам, чем Св. Петр или Св. Павел, которые никогда нас не знали.

Нажив себе огромное состояние разорением бедных и ограбив иностранцев, они думают, что загладят злые дела, если построят церковь и снабдят ее множеством дорогих икон и колоколами; это кажется им богоугодным делом и действительно было бы таковым, если бы совершено [было] во славу Божию, а не из своекорыстия или тщеславия. В целом мире нет таких негодяев; есть, однако же, и между ними много добрых людей. Те, которые расширили понятия свои разговором с иностранцами, образованнее; также и те, которые видели Польский быт, хотя он мне и не слишком нравится. Поляки образованнее Русских, потому что есть у них средства просвещать умы свои науками, которых нет у Москвитян; они могут выезжать за пределы своего отечества, а Русским это запрещено.

Несмотря на все эти усовершенствования, Поляки самый скверный народ, с каким мне говорить удавалось: они горды и дерзки, чрезвычайно самонадеянны, беспрестанно превозносят Польшу на счет всех других Государств; тщеславны и расточительны в обществе, роскошны в одежде, богато украшают конские сбруи, учтиво и гостеприимно обходятся с иностранцами, покуда не покажут им всего своего богатства и не напьются с ними раза два пьяны; а после, как Валлийцы, стараются от них избавиться. Они преданы пьянству больше, нежели Русские, и так беспокойны бывают пьяные, что у всех почти Дворян остаются на теле рубцы, которые они носят как знаки отличия, приобретенные в битвах Вакховых.

Законы их самые варварские, какие существуют, потому что [29] убийца может откупаться денежной пенею. За убийство крестьянина платят крону (a Crown) (как я помню), и таким образом цена возвышается, смотря по состоянию убитого.

Короля их можно назвать Rex Bacchatorum (Царь неистовствующих (лат.)); потому что на их Сейме, когда уже все согласятся в каком-нибудь предположении, один несогласный может противоречить и остановить дело, положив руку на саблю, хотя бы он не в состоянии был представить никакой причины своему мнению. Таким образом, дело часто замедляется, а на другой день тот же самый человек, полупьяный, подает мнение, совершенно противное своему прежнему голосу. Король ничем не лучше нарисованного весла, которое только кажется, будто правит ладьею. Генрих III, сделавшийся после Французским Королем, был (если я не ошибаюсь) королем Польским, и Королевство так ему надоело, что он бы охотно променял его на пару хороших сапог. Однажды он созвал множество Дворян, напоил их пьяными, а сам пил одну подкрашенную воду, потом положил одного из пьяных Панов на свою Королевскую постель, задернул занавесы и приставил к ней часовых, ничего не знавших о его намерении. Устроив все таким образом, Король сел в повозку, заранее приготовленную, и ускакал за границу.

Наконец, сын Вакхов проснулся, и заговор открылся. Поляки потом всеми средствами старались возвратить Короля, но так как он был в чужом Государстве, то они вошли с ним в переговоры, умоляли возвратиться и обещали обходиться с ним впредь как можно лучше, однако же он отвечал: “Нет!”

Та птица заслуживает неволю, которая, однажды вырвавшись из клетки, опять туда возвратится. Что до меня касается, то я лучше бы согласился быть мужиком во Франции, нежели королем в Польше. Stultissima optio (Глупейшее желание (лат.)).

Глава XIX

Госпожа Lues Venerea (Венерическая болезнь (лат.)) так же известна в Польше, как и в месте своего происхождения; все Паны (mushy panny) и Паньи (pannya) коротко знакомы с ней так же, как и двор, и вся Польша.

Завоевав Вильну и многие другие пограничные польские города и области, Русские взяли в плен госпожу Lues Venerea и, вероятно, провладеют ею долее, нежели городами. Прежде этой войны она здесь в течение тысячи лет не была известна, но, проникнув однажды в такую страну, какова Россия, она, как барсук, врывается так глубоко, что ее не иначе прогонять можно, как копьем и огнем, juxta illud, les Veroles de Rouen et la boue du Paris ne jamais sortont la pais sans oster la piece (Как говорят, сифилис Руана и гной Парижа никогда не вынут шпаги без того чтобы не лишить кого-нибудь части тела (искаж. фр.)).

Но (что еще хуже) колтун (Plica) также свирепствует в Польше, как чесотка во Франции, и так заразителен, что очень [30] немногие семейства остаются от него свободны. Без сомнения, нет в свете болезни хуже, потому что (не говоря о многих ужасных ее действиях) от волос воняет, как от застарелого чирья, и несмотря на то Поляки почитают ее признаком высокого происхождения. У некоторых все волосы в узлах, и я видел одного монаха, у которого голова совершенно похожа была на Медузину (like Medusa's) и которого за то уважали как человека необыкновенной святости. Поляки также высоко ценят лошадей с колтуном в гриве или в щетках и думают, что такие лошади смелы и крепки. Если кто-нибудь из зависти отрежет хотя малейшую часть волоса, то лошадь либо умрет, либо взбесится, либо ослепнет и охромеет.

Говорят, что Поляки первые ввели пудру в употребление, стараясь заглушить вонь колтуна. Трудно избежать этой болезни, проезжая через такую землю, в которой арсенические мины отравляют воду, потому что она нападает внезапно: Unico aquae Arsenicae haustulo etс (Единственным глоточком арсенической воды и т.д. (лат.)).

Поляки гораздо честнее исполняют обещание и договоры, нежели Русские, которые редко держат слово, данное неприятелю, если выгоды требуют вероломства. В частных отношениях, однако же, Русские уважают клятвы: они редко употребляются и потому имеют больше действия.

Русский язык точно так же отличен от Польского, как Английский от Шотландского. Польский язык, как говорят, богаче и обработаннее, но мне, слышавшему одни его внешние звуки, он кажется грубее в произношении и хуже, нежели смесь языков Валлийского, Ирландского и Корнваллийского.

Поляк, разговаривая, всегда оплюет вам все лицо. Польское правописание сходно с Валлийским; и у них также встречается по шести согласных букв на одну гласную. Они приветствуют друг друга высокими выражениями и не так низко кланяются, как Русские. Татарское приветствие состоит в приложении указательного пальца ко рту и небольшом наклонении головы, а у людей высшего состояния они обнимают колена. Черкасские приветствия грубы и неловки, например: “Каковы твои дети и рабы, коровы и овцы, лошади, козы и свиньи, твои петушки, куры и индейки, все ли они здоровы?” Эти слова повторяют они в точности каждое утро при встрече. Они исповедуют Греческую веру, но не так суеверны, как Русские, которые считают церковь оскверненною, если иностранец ступит в нее ногою; омывают полы после такого осквернения и заставляют иностранцев креститься в Русскую веру или убивают их за их неблагоразумие. В этом они подражают Магометанам, так же как и во многих других безрассудных действиях. [31]

Глава XX

Слишком было бы долго рассказывать теперь о происхождении Романовых (Romonoves), о том, как они приняли титул Царей, как Василий 140 лет тому назад привел в зависимость меньших Князей Русских и как Иван Васильевич, продолжая действия своего отца, покорил Царей Казанских, Астраханских и Сибирских. Это бы значило писать Историю Царя Ивана, для которого я, впрочем, желал бы иметь и время, и способности, потому что, верно, с тех пор как цари на земле царствуют, никто не слыхивал ни о таком ужасном тиране, ни о таком счастливом Государе...

Отец нынешнего Царя был Михаил: Государь отличный по милосердию и великолепию; он всегда жил в мире и дружбе со всеми христианскими Царями, любил иностранцев и был очень набожен. Граф Вольмар (Wolmer), побочный сын Датского Короля, назначен был женихом для его дочери, но духовенство воспротивилось, говоря, что он еретик; он просил, чтобы священникам позволено было защищать истину его веры, и когда Русские священники отказались, то Царь очень рассердился и сказал: “Что же мы за веру исповедуем, если вы даже боитесь ее подвергнуть испытанию?” Несколько дней после того он лег спать; около полуночи с ним сделалась рвота, а поутру он умер и по Русскому обыкновению был в следующую же ночь отнесен в церковь. Таким образом спор кончился. Его Царица недолго жила после него, а Граф Вольмар был рад отказаться от невесты, лишь бы самому как-нибудь спастись.

Царь часто обязывал своего сына следовать его советнику во всех делах. Его имя было Борис Иванович Морозов (Boris Juanoidg Morosove), к которому Отец Русских и относит эту историю о том, что он — фаворит Великого Тирана, (будучи вдовцом) умолял позволить ему жениться на одной из наложниц Царя, которая была ему все же отдана. Но пока они были заняты своими любовными утехами, закрытые в бане, Царь секретно доставил дикого медведя, который свалился на них и сожрал обоих.

Двух сыновей Морозова, Бориса и Глеба (Boris and Chleab), сам Император воспитывал. Борис, занимавший сан, похожий на Лорда Протектора, уменьшил число дворцовых слуг, прочих оставил на половинном жалованье, возвысил обычаи, назначил посланникам половинное содержание и разослал всех старых Князей по отдаленным областям: Репнина (Ripnine) в Белгород, а Куракина (Corakin) в Казань.

Как скоро Царю наступила пора жениться, к нему свезли всех лучших красавиц из Государства; одной, которая ему понравилась, он дал платок и кольцо, но, когда она в другой раз явилась перед ним в Царской одежде, Борис приказал так крепко завязать ей венец на ее голове, что она упала в обморок. Тотчас объявили, что у ней падучая болезнь; ее старый отец, бедный дворянин, был, после мучительной пытки, сослан в Сибирь и с горя умер по дороге, а семья его осталась в немилости. Эта девушка еще жива, и с тех пор никто за ней не знал никаких припадков. У ней было много женихов из высшего сословия, но она всем отказывает, а бережет платок и кольцо. Царь ей дает ежегодное содержание, чтобы загладить оскорбление ее отца и семейства.

Борис Иванович предложил Царю Марию, дочь Ильи [32] Даниловича, происходящего из неизвестного Дворянского рода и возвысившегося смертью своего дяди Грамматика (Grammatine) (который был дьяком посольского приказа и у которого он в молодости был кравчим). Теперешняя Царица часто хаживала в лес по грибы. Она была недурна собою и красилась драгоценными алмазами скромности, трудолюбия и благочестия. Ее венчали тайно, боясь колдовства, которое здесь на свадьбах очень обыкновенно. Борис сватался за ее меньшую сестру Анну, получил ее руку и думал, что таким образом прочно основал свое счастье. Однако ж Анна была им не совсем довольна, потому что он был старый вдовец, а она здоровая молодая смуглянка; и вместо детей у них родилась ревность, которая произвела кожаную плеть в палец толщины. Это в России случается часто между вельможными супругами, когда их любовь безрассудна или водка слишком шумит в голове. Один Англичанин, Вильям Барнсли (William Barnsly) (родом из Барнсли-Голля, что в Вортшире), сослан в Сибирь по внушению Бориса, который подозревал его в слишком коротком знакомстве с своим домом. Он жил там больше 20 лет, наконец принял Русскую веру и женился на богатой невесте.

Древнее дворянство с завистью смотрело на высокий сан Бориса, который ежедневно уничижал его, давая ход своим клевретам. Народ роптал на новые налоги, обвинял Бориса и решительно требовал его у Царя, который, не зная что делать и желая спасти жизнь Бориса, целовал крест и клялся, что Борис уже никогда ко Двору не возвратится. Это на время успокоило древнее дворянство. Между тем тайными происками заставили народ просить о возвращении Бориса и без затруднения исполнили заказанную просьбу.

После этого Борис уже стал к народу снисходительнее, сделался его любимцем и покровителем иностранцев. Он умер через 6 лет после того, в глубокой старости, видев успешное действие своих советов, любимый государем и оплаканный всем народом, кроме дворянства, которое до сих пор не может исполнить своих намерений, потому что Илья Данилович сделан главным военачальником (generalissimo). Он красивый мужчина, крепок сложением, как Геркулес, смел, имеет большие способности и такую огромную память, что помнил имена всех должностных чиновников 80-тысячного войска, знал, где они живут и какую должность каждый из них занимает. Царь больше его боялся, нежели любил, но Царица всегда держала его сторону. Его сделали Государственным Казначеем и дали ему еще б или 7 должностей, которые он все исполнял очень деятельно, только небескорыстно. Царь мало обращал на это внимания, потому что ему было совершенно известно, что весь этот серебряный поток после долгого течения изольется в море (в Океан (Ocean)). Несмотря, однако же, на все эти ожидания, Царь, видя, что Илья слишком ласков к некоторым из Татарских и Польских невольниц, [33] объявил ему, чтобы он, как старый вдовец, либо женился, либо оставил Двор. Вообще Русские очень поощряют браки, отчасти для того, чтобы населить свои земли, а отчасти и с тем, чтобы предупредить разврат (… и отчасти для предупреждения Педерастии и Содомии, к которым они по природе склонны, и которые не наказываются там смертью. Здоровый парень, состоявший уже восемь лет в животной связи с коровой, крикнул видевшему его: “Не мешай” (Ne Misheay), и сейчас он известен ни под каким другим именем по всей Москвии как Немешай (Ne Misheai)).

Теперь Илья, разбитый параличом (Apoplectick), лишился и телесных и умственных способностей и не узнает никого, кого ему ни назовут. Его потеря была бы чувствительнее, если бы великий Государственный человек Нащокин (Nashockin) не заменил его во многих должностях.

Это тот самый Нащокин, который на выгодных условиях заключил мир с Польшей и довершил союз с Швецией. Теперь он сделан Дьяком Посольского Приказа, Государственным Казначеем, наместником Малой России и сверх того исполняет многие другие должности. Он оживил торговлю шелком в России, и думают, что вся Индейская торговля обратится сюда. Теперь он занимается преобразованием Русских законов и новым образованием всего Царства. Доносы уничтожатся; все Наместники с помощниками своими будут иметь власть над жизнью и смертью, потому что прежде все преступники привозились в Москву, а это было для Царя очень беспокойно и отяготительно. Такой же точно совет Иофор давал Моисею. Нащокин человек неподкупный, строго воздержный, неутомимый во всех делах и обожатель Государей. Говоря о соединении Французов и Датчан с Голландцами против Англии, у него вырвались следующие слова: “Удивляюсь, как эти два Короля так неблагоразумны и безрассудны, что отстаивают и поддерживают таких мужиков против Английского Государя! Лучше бы им соединиться с остальными Европейскими Государями, чтобы разрушить все республики, которые не иное что, как матери ереси и бунтов”. Он при мне говорил, что для царя выгоднее поддерживать связи с Королем Английским, нежели со всеми другими христианскими Государями. Он единственный покровитель Англичан. Когда его просили о впуске Английских товаров, он показал Лондонский отчет о смертности (Bill of Mortality), по которому (хотя очень немногие) умерли от чумы. “Несмотря на это, — сказал он, — как нам знать, не вывезены ли товары из зараженных домов? А довольно искры, чтобы зажечь целый мешок с угольями. Странное у вас обыкновение — разглашать свои несчастия. Правда, что нищие обнажают свои раны, чтобы возбудить сострадание и получить помощь, однако, кто объявляет о чуме, предостерегает других, чтобы не имели с ним никаких сношений; точно так ставятся маяки, чтобы корабли не подходили к берегу. Также нам кажется странно, зачем часто присылаются к нам особенные Королевские письма с просьбами за частных лиц, как будто наш Царь не довольно печется как об Русских, так и об иностранцах. Редко другие Государи обращаются к нам с такими просьбами, кроме Датского, у которого они, как слышно, [34] дешевы. Не знаю, что они стоят в Англии. Да что нам за дело до иноземных обычаев: их платье не по нас, а наше не по них”. Здесь он вдруг остановился, как будто высказал больше, нежели хотел сказать, как будто боялся, чтобы его слова не повторяли. По этому вы можете судить (tanquam ex unque leonem), что он великий политик, очень важный и мудрый Государственный Министр и, может быть, не уступит ни одному из Министров Европейских.

Глава XXI

Теперь я вам подробнее опишу Царя. Он красивый мужчина, около 6 футов ростом, хорошо сложен, больше дороден, нежели худощав, здорового сложения, волосы светловатые, а лоб немного низкий. Его вид суров, и он строг в наказаниях, хотя очень заботится о любви своих подданных. Когда один иностранец предложил ему назначить смертную казнь всякому, кто оставит его знамена, то он отвечал, что “это было бы жестоко: Бог не всем людям даровал равную храбрость”. Народу он никогда не является иначе, как в блеске, а на празднествах с удивительным великолепием драгоценных каменьев и прислуги. Он никогда не входил в дом ни к одному из своих подданных, кроме своего пестуна, когда уже ему не было никакой надежды на выздоровление. Телохранители и стражи при его Дворе стоят, как безгласные неподвижные истуканы. В его дворце все так тихо, как будто никто в нем не живет. Кроме служителей и должностных бояр, никому не позволено подходить ко внутреннему дворцу. В обществе он обедает только на празднествах, и тогда бояре обедают в его присутствии. На Святой неделе все бояре, дворяне и придворные целуют Царскую руку и получают яйца. За каждым обедом он посылает блюдо со стола своего к любимцам. У него есть очень значительные запасы хлеба и сушеного мяса, которые идут на содержание его стрельцов или янычар (Strelsies or Janzaries), получающих от него одежду и очень немного денег, потому что они занимаются всякою торговлею и пользуются важными преимуществами. На поташ, воск и мед Царь выменивает бархат, атлас, камку, золотые материи (парчу) и тонкое сукно, которыми награждает своих чиновников за службу. Он теперь выстроил в 7 верстах от Москвы для обрабатывания пеньки и льна красивые дома, которые находятся в большом порядке, очень обширны и будут доставлять работу всем бедным в Государстве. На это он назначил также несколько миль порожней земли.

Царица будет заведывать женщинами в этом заведении для своих польз и выгод. Таким образом Царь совершенствует мануфактуры своего государства, кормит работников за такие ничтожные издержки, за какие мы кормим своих собак, и откладывает деньги, полученные с кабаков, бань, смолы, пеньки, [35] льна, меду, воску, икры, осетров, белуги и других соленых и сушеных рыб, которые добываются из Астрахани, и Казани, и из Бела-Озера (Besira, Lake Belsira), и многих других озер и рек, очень в России многочисленных. Особенно Сибирь богата реками.

Глава XXII

Ежегодно под исход Мая Царь отправляется за 3 мили от Москвы (Moscow) в увеселительный дворец, который называется Преображенским (Obrasausky), потому что он посвящен Преображению на горе, и согласно с текстом Священного Писания: “Наставнице, добро есть нам здесь быти, и сотворим сени три”, у Царя есть три великолепные палатки. Собственно его палатка сделана из золотой материи и украшена соболями; Царицына (Czaritsa's) из серебряной материи и украшена горностаями; палатки князей (Princes) соответствуют их степеням. Палатки Царя, Царицы, одиннадцати детей и пяти сестер их составляют круг, середину которого занимает церковная палатка. Вид на них так величествен, что я не видывал ничего подобного в этом роде. Впереди поставлены рогатки и стражи на ружейный (мушкетный, Musquet shot) выстрел от палаток, и никто не может пройти эту ограду без повеления, потому что Царь не хочет, чтобы простой народ видел, как он забавляется.

И действительно, если из обычной толпы слишком приблизятся, то обнаруживаются его слабости, если не сказать — тщеславие, Его Величество не терпит разглядывающих. Это заставило Монтесуму, короля Мексики держать его подданных на таком расстоянии, чтобы они не узрели его. Невоспитанность порождает презрение, когда Принцы слишком себя выставляют, они становятся ниже и их меньше уважают. Поэтому в театре, сцену огораживают, с тем, чтобы зрители не толпились вокруг нее, так как лучшее зрелище достигается на расстоянии. И также происходит с Принцами, чем они сдержаннее, тем более на них обращают внимание, тем более их упрашивают, больше восхищаются; в противном случае они рискуют быть осужденным и с ними будут считаться не больше, чем с их поданными, так как видят, что они так же смертны и тленны как и весь род человеческий.

Когда Царь отправляется за город или в поле для увеселений, он строго приказывает, чтобы никто не беспокоил его просьбами. Один военный чиновник из Белоруссии, тамошний уроженец, три года не получал жалованья и, не находя никакого удовлетворения у Петра Салтыкова (Peter Solticove), тогдашнего Белорусского (white Russia) Наместника (Captain), теснился очень близко около Царской повозки. Царь, не видя просьбы в его руках, подумал, что он убийца (Assassinate), хотел оттолкнуть его своим копьеобразным жезлом (принадлежавшим прежде Царю Иоанну), попал ему прямо в сердце и убил до смерти. Бояре подскакали к повозке, осматривали, не было ли с убитым какого оружия, и ничего не нашли, кроме деревянной ложки и просьбы о трехлетнем жалованье. Тогда Царь, ударяя себя в грудь, сказал; “Я убил невинного человека, но кровь его на душе Салтыкова. Да простит ему Бог!” Он тотчас послал за Салтыковым, сделал ему строгий выговор, удалил от Двора и, назначив великого министра Нащокина на его место, препоручил ему разыскать и рассмотреть злоупотребления Салтыкова. Это случилось в прошедшем Июне месяце; говорили об этом шепотом, и то под великой опасностью лишиться языка.

Скоро Царь намерен ходить и осматривать бумаги Дьяков своих, чтобы видеть, какие дела решены и какие просьбы остались без ответа. У него шпионы по всем углам, и ничего не делается и не говорится ни на пирах, ни на сходбищах, ни на похоронах, ни на свадьбах, чего бы он не знал. У него также шпионы во всех войсках, чтобы [36] следить их движения и подробно доносить об их действиях. Эти шпионы набираются из бедных дворян, которые зависят от милости Императорской, рассыпаются по войску, отправляются с посланниками и присутствуют при всех публичных действиях.

Смерть тому, кто перескажет слова, говоренные во дворце Царском. Любопытствуя видеть красивые здания для льна и пеньки, я спросил, зачем они построены. Однако ни один работник не осмелился мне отвечать, хотя они очень хорошо знали причину, а сказали, что Богу и Государю лучше других известно. Больше я ничего не мог от них добиться. Царские дети воспитываются вместе с некоторыми детьми подданных, и всякий из них знает свое расстояние от других и умеет соразмерять поклоны при встрече с людьми всякого рода. О происшествиях Двора никто не смеет сказать ни слова.

Глава XXIII

Нынешним летом один Жид (Jew), сделавшийся Персидским Магометанином и бывший переводчиком у Персидских купцов, пришел жаловаться на Нащокина за одно дело, до них касающееся и зависящее от Посольского Приказа. Царь отвечал ему: “Я предоставил Нащокину решать все дела купеческие, пусть же он вас и судит; а если я увижу, что жалоба несправедлива, то весь мой гнев выразится на спине просителя”. Так и вышло: Жиду приказали дать тридцать ударов кнутом, и рубцы, по порядку выложенные на спине его, как красные веревки, вероятно останутся надолго, потому что удары палачей сильны и прорезывают тело до кости.

Жиды с недавнего времени очень размножились в городе и при Дворе: им покровительствует лекарь-Жид (Jewish Chyrurgion) (почитаемый за Лютеранского перекреста), который помогает в любовных делах Богдану Матвеевичу (Matfeidg), заведывающему домовыми делами Царя (Steward of the Houshold), и жил долго в Польше, доставляет ему Полек. Жена Богдана Матвеевича (имея важные причины к подозрению) приревновала своего мужа к прекрасным невольницам, которые жили отчасти в его садах, а отчасти в доме; это было ему неприятно, и прошедшей зимою ее угостили каким-то кушаньем, после которого она сделалась очень весела, а поутру найдена была мертвая в постели. Другие говорят, что ей поднесли отравленную чашу вина, вылечившую ее от всех болезней. Это происшествие сделало много шуму в народе, и Царь приказал Богдану Матвеевичу жениться, отказаться от развратной жизни с польскими своими любимицами или удалиться от должности. Говорят, что Богдан намерен жениться на одной из своих любовниц. Богдан Матвеевич любимец Царя и Правитель домашних его дел; он ровесник царю и с самого детства с ним вместе воспитывался. Его [37] называют шепчущим любимцем (the whispering Favourite), потому что, приходя в совет, он действует всегда из-за двери. Нащокин с ним не в ладу; а он, получая много денег от голландцев, не любит англичан.

Царь исповедует Греческую веру и очень строго исполняет обряды. Он всегда во время богослужения бывает в церкви, когда здоров, а когда болен, служение происходит в его комнате; в пост он посещает всенощные (the old vigils of the Church), стоит по пяти или шести часов сряду, кладет иногда по тысяче земных поклонов, а в большие праздники по полутора тысяч. Великим постом он обедает только по три раза в неделю, а именно: в четверток, субботу и воскресенье, в остальные же дни ест по куску черного хлеба с солью, по соленому грибу или огурцу и пьет по стакану полпива. Рыбу он ест только два раза в Великий пост и соблюдает все семь недель поста, кроме масленицы (Maslinets) или недели очищения, когда позволено есть яйца и молоко. Кроме постов он ничего мясного не ест по понедельникам, средам и пятницам, одним словом, ни один монах не превзойдет его в строгости постничества. Можно считать, что он постится восемь месяцев в год, включая шесть недель Рождественского поста (before Christmas) и 2 недели других постов.

Учредители такого множества постов, вероятно, для того хотели распространить употребление рыбы, чтобы сохранить мясо, которое без того бы истребилось, потому что Русские не могут выпускать скотины в поле в течение целой зимы, продолжающейся иногда пять месяцев.

Царь при торжественных шествиях присутствует с обнаженной головою, и если нет дождя, то идет пешком. Он очень покровительствует Церкви, ограничивает, однако же, излишнюю щедрость умирающих, которые отказывают свои имущества Духовенству. Никто не может основать монастыря без его позволения. Во время войны он заимообразно пользуется церковною казною и возвращает занятое ad Graecas Calendas (До греческих календ (лат.). То же, что Русская поговорка: После дождичка в четверг. Пр. Перев.), а без таких займов доходы его были бы недостаточны, потому что почти две трети Царства (Czardom) принадлежат Церкви Он содержит во дворце богадельню (Hospital) для стариков, имеющих по 100 (120) лет от роду, и очень любит слушать их рассказы о старине. Ежегодно в Великую пятницу он посещает ночью все тюрьмы, разговаривает с колодниками, выкупает некоторых, посаженных за долги, и по произволу прощает нескольких преступников. Он платит большие суммы за тех, о которых узнает, что они точно находятся в нужде. Царица выкупает женщин. Царь располагает всеми церковными должностями, но предоставил избрание Патриарха жребию, потому что имел (как он думает) худой успех в избрании последнего Патриарха Никона (Patriarch Nicon). [38]

В заключение этой главы скажем, что Русский Император равняется в благочестии, великодушии, милосердии и доброте со всеми другими Государями; что же касается до его Министров, то и они так же, как народы и Министры прочих Государств, на все готовы за деньги и рады обмануть всякого, кого только могут.

Глава XXIV

Московская торговля прошедшим летом была в большом упадке по причине недавней войны, которая лишила купцов пятой части доходов, кроме того, что они потеряли от возвышения пошлин. У них силой брали товары за медные деньги, а медные деньги упали сначала от ста до одного, и, когда казна снова захотела ввести их, многие разорились, многие повесились, другие пропили свои имущества и померли в пьянстве.

Английское сукно совершенно упало в цене, потому что оно дороже Голландского, а Голландское сукно, хотя непрочно и в мочке сседается на шестую долю, но нравится Русским, которые говорят, что сседается только новое сукно. Напрасно и мы не ввозим им такого же. К тому же мы все торгуем одним сукном, а голландцы привозят шелка и всякого рода мелочные товары, расходящиеся больше, нежели сукно, которое теперь выходит из употребления. Seat si populus vult decipi, decipiatur (Если народ хочет обольщаться, пусть обольщается (лат.)).

Если распространится в России Персидская и Индейская торговля шелком, то можно опасаться, что Царь не захочет возвратить Англичанам права свободной торговли в своем Государстве, а им так же трудно будет снова получить свои льготы, как Фараонову народу было тащить свои повозки через Чермное (Красное, Red) море, когда у них оси отпали.

Я ничего не могу сказать против великолепия, богатства, милосердия и добродетели Царя, но не имею также причины и хвалить Русских за прямодушие, потому что они вообще лукавы, не держат мирных договоров, хитры, как лисы, алчны, как волки, и с тех пор, как начали вести торговлю с Голландцами, еще больше усовершенствовались в коварстве и обманах.

Голландцы, как саранча, напали на Москву и отбивают у Англичан хлеб. Они гораздо многочисленнее, богаче англичан и ничего не щадят для достижения своих видов; между тем как англичане, ожидая возвращения своих древних льгот, довольствуются словами иудеев: “Наш отец Авраам; мы англичане; требуем удовлетворения или будем жаловаться!..”

Но Русские держатся мнения Соломонова и говорят, что деньги на все отвечают. [39]

Если мы хотим превзойти Голландцев в торговле, то вести торг должны не те купцы, которые берут товары у других и на время, как было в последние двадцать лет. Теперь Голландцы налетают, как саранча, и всюду бросаются, куда манят их выгоды. В России принимают их лучше, нежели англичан, потому что они подносят подарки боярам и таким образом приобретают их покровительство.

Голландцы стараются также унизить и осмеять Англичан: рисуют карикатуры, сочиняют пасквили и тем дают Русским невыгодное об нас понятие. Они изображают нас в виде бесхвостого льва с тремя опрокинутыми коронами и множества больших собак с обрезанными ушами и хвостами. Таких неприличных картин очень много, и кистью они владеют искуснее, нежели пером. Они производят большое действие в народе варварском, особенно когда некому противоречить.

Очень бы хорошо было, по моему мнению, если бы какой-нибудь умный человек сделал в Москве самое выгодное описание Государств, принадлежащих Его Величеству Королю Британскому, его могущества, западноиндийских колоний со всеми их доходами и, приложив карту всех этих земель, поднес бы это сочинение Афанасию Нащокину (Afanasy Nashockin), чтобы опровергнуть клеветы Голландцев и дать ему истинное понятие о могуществе Британского Короля. Не должно также пренебрегать и Богданом Матвеевичем: он охотник до редкостей и ему не худо было бы поднести в подарок редкостей. Нащокин занимает первое место в делах Государственных, а Богдан может выиграть личную любовь Царя к Его Величеству Королю Британскому.

Русские очень радуются и гордятся выгодным миром, заключенным с Польшею, и думают, что выше их нет народа, потому что они тогда только и хороши, когда их побьют или подкупят. Никто не имеет над ними столько власти, сколько Марс и Луна; и действительно, только эти планеты правят миром.

Глава XXV

Говорив прежде об икре, я теперь сообщу вам подробное о ней известие; она приготовляется в Астрахани из осетров и белуг. Белугой называется большая рыба, около двенадцати или пятнадцати футов длиною, без чешуи, которая похожа на осетра, но гораздо слаще вкусом и больше; ее мясо белее телятины и вкуснее мозгу. Белуг и осетров ловят множество единственно для икры, которую солят, сдавливают и кладут в бочки. Отправляют также некоторое количество икры недавленой и малосольной, и она считается большим лакомством. Есть два рода икры: первая, добываемая из осетров, черна, зерниста, имеет некоторую клейкость и называется по [40] Русски икрою (Eekra): она приготовляется также и турками. Другой род икры добывается из белуги; цвет этой икры темно-серый, и величина ее зерен равняется с перцем. Белуга лежит на дне реки и глотает множество камней, невероятно тяжелых, чтобы противиться быстрому течению Волги, усиливаемому тающим снегом; она выбрасывает камни, как скоро стремление реки ослабевает. Икра ее называется Армянскою (Arminska Eekra), может быть, потому что Армяне ее первые приготовляли. Икру эту очищают, солят и кладут в корыта, чтобы стекли масляные и жирные ее соки; потом кладут ее в бочки и давят очень крепко, покуда она сделается твердою. Около Астрахани убивают множество белуг и, вынув икру, бросают остальные части, но это напрасно, потому что белуга — одно из лучших лакомств, из воды доставаемых, и брюхо ее вкуснее даже бычачьего мозга. Из белуги добывается клей (Клей, который они называют Isinglass, изготовлен из белужьего пузыря).

Глава XXVI

Описывая растения, находящиеся в России, я должен говорить о некоторых родах грибов, очень замечательных по своему виду и своим качествам. Их семь. 1) Рыжики (Rizhices) бывают черные и красные, они невелики, растут в болотах и вырастают в одну ночь. 2) Волницы (Volnitzi's) цветом черно-бурые с красными и желтыми оттенками. 3) Грибы (Gribbuy’s) цветом бурые с темно-желтыми оттенками; стебли имеют вид пилястров. 4) Грузди (Groozshdy) внутри пусты и во время совершенной зрелости бывают белы, как хорошие тюльпаны. 5) Дождевики (Dozhshovick) бывают белые большие и ноздреватые. 6) Fungus faviginosus, по Русски сморчки (Smorteshkyes), появляются ранее всех других грибов; за ними следуют грибы (Gribbuys), а остальные бывают уже осенью. 7) Масляники (Maslenicks), название которых значит масляные грибы или жир земли.

Fungos dividunt Botanici in Lethales et salutiferos sive ediles. Lethales apud Ruthenos pauci sunt, ediles varji et nullibi meliores, pauperum sunt cibus, divitum cupedia. Mille earn Moscovitici fungis onerati in ipsa Moscua quotannis expeduntur. Servantur autem muria conditi.

Carri autem sunt parvi et sicut Hibernici unico equo tracti. Qui primo succrescunt mense Maii vel Aprilis numerantur inter Lethales et a Gerrardo nostro Faviginosi nuncupantur. Hie vero Magnatum fercula adornant: et charo vaeneunt.

Ruthenici Smortezshkys, Artocreata et Juscula ingrediuntur.

Sub fine Mensis Maii et initio Junii (modo pluit) prorumpunt unica nocte Rizshickys minores fungi quidam nigricant, alii rubescunt, praecipue in locis paludosis.

Volinitzi sunt fusci colons russique magis cacuminati.

Gribbuy's Junii mense primum apparent praedictis majores fusci, [41] russi, duri stipite in forma medietatis Collumellae tumescentes.

Groozshidys fungorum maximi: palmam late, instar Omasi bubuli sunt crassi et candidi. Dum crudi sunt succo abundant, eos sicut Tithymallum muria corrigunt Rutheni, aliter fauces et guttur inflammabint. Ipse semel nimis inconsiderate assatos comedere tentabam, non sine suffocationes periculo.

Maslenickys quasi pinguedo terrae, nam Masla apud Moscovitas, butyrum, oleum, sevum, omneque adiposum vel oleaginosum significat: nam dicunt Masla Carrova Oleum vaccinum, Derravana Masla oleum olivarum, vel potius oleum Arborarium, nam Derrava arborem sonat.

Hi Maslenickys mense Julio nascuntur, et colori Butyri rectissime assimilantur. Sed de Funms satis.

Ботаники разделяют грибы на ядовитые и снедомые. Ядовитых грибов в России мало, снедомых же много, и нигде нет лучших, потому что они составляют пищу бедных и лакомство богатых. Ежегодно привозят в Москву тысячи возов с грибами и солят их. Русские телеги невелики и запрягаются в одну лошадь, как Ирландские. Те грибы, которые первые появляются в Апреле или Мае, считаются ядовитыми, и Джерард называет их сотовыми грибами (Honey-comb Mushrooms), но в России они украшают столы вельмож и ценятся дорого. Русские сморчки кладутся в пироги и похлебки.

В конце Мая и начале Июня (если погода бывает дождливая) рыжики вырастают в одну ночь; они меньше всех других грибов, иногда черноваты, а иногда красноваты и растут особенно в местах болотистых.

Волницы (Volnitzis) цветом желто-бурые и шляпки имеют большие.

Грибы (Gribbuys) растут в Июне месяце; они больше других грибов, цветом красно-бурые, стебель имеют твердый и посередине широкий.

Груздями (Groozhdys) называется самый большой род грибов; они шириною в руку, толщиною в коровий желудок, белы и очень сочны, покуда сырые. Русские солят их так же, как и растение, называемое marina lactuca иначе они жгут рот и горло. Однажды я неосторожно отведал жареных груздей и едва не задохнулся.

Название масляников означает жир земли, потому что масло по Русски значит то же, что мы называем Butter, Oyl, Taliow (коровье масло (masla Corrova), растительное масло (derravana masla), сало).

Масляники растут в Июле месяце и похожи цветом на коровье масло. Мы, однако, довольно уже говорили о грибах.

Итак, читатель, вот краткое и занимательное описание России. Никто не мог доставить тебе полнейшего по причине, означенной автором в начале своего сочинения. [42]

От книгопродавца к читателю

Этот список я получил от одного господина, бывшего при ученом Докторе К. во все время его пребывания у Русского Императора. Тогда это сочинение имело форму письма, писанного собственной рукою Доктора к одному здешнему, Лондонскому, знаменитому Доктору Медицины. После многие почтенные особы советовали мне передать это сочинение некоторым ученым и искусным людям для разделения на главы и отделы, чтобы легче было приискивать предметы, в нем содержащиеся, и для приведения в методическую форму, соответственную назначенному заглавию. Но так как автор умер прежде, нежели оно поступило в печать, и не успел пересмотреть и выправить всего, что могло произойти от его скорописного почерка, то я принужден был обратиться с просьбою о копии рукописи к другому ученому, который не только совершенно был не знаком со слогом и почерком автора, но и об этой Русской земле знал только по книгам. А потому я смею надеяться, что читатель не удивится, если орфографические и другие небольшие ошибки на этом языке укрылись от его руки, что всего чаще случалось при собственных именах лиц и должностей, и не столько должно быть отнесено к переписчику, сколько к наборщику, потому что печатать на Русском языке в Англии необыкновенный случай. Все опечатки тщательно и верно собраны при сличении книги с первым списком.

КОНЕЦ

Текст воспроизведен по изданиям: Нынешнее состояние России, изложенное в письме к другу, живущему в Лондоне. Сочинение Самуила Коллинса, который девять лет провел при Дворе московском и был врачом царя Алексея Михайловича // // Чтения в императорском обществе истории и древностей Российских. М. 1846; Утверждение династии. М. Фонд Сергея Дубова. 1997