ЧАРЛЬЗ КАРЛЯЙЛЬ

ОПИСАНИЕ МОСКОВИИ

Описание Московии при реляциях гр. Карлейля.

ПРЕДИСЛОВИЕ.

Известия иностранных писателей о Poccии, служа нередко дополнением к русским источникам, без сомнения, играют важную роль при изучении отечественной истории. Но для правильного пользования ими, не следует выпускать из виду тех условий, при каких обыкновенно брались писать о Poccии приезжавшие иностранцы. Всякого иностранца в древней Руси встречали недоверчиво, его запирали в особый посольский дом, следили за всяким его шагом, нередко бывало, что ему не позволяли ни с кем иметь сношений и т. п.

Такое отчуждение, такая опасливость русских относительно каждого из иностранцев, понятно, ставили последних во враждебные отношения к первым, а это, в свою очередь, не могло не отразиться на их известиях. Кроме того, строй русской жизни, так непохожий на тот, который существовал в З. Европе, не мог быть понятым пришельцем Запада — отсюда, кроме умышленного искажения, были ошибки и невольные. Можно было бы указать на множество примеров в подтверждение этого положения, но мы ограничимся только самыми характерными: разрешительную [2] молитву, которую со времени св. Феодосия кладут у нас в руки покойника, все иностранцы, писавшие о Poccии, принимают за письмо, адресованное к св. Петру и св. Николаю.

В этом письме, за подписью причта, удостоверялось, что покойник, хотя и грешил в сей жизни, но покаялся и потому достоин рая.

Другой путешественник (маркиз Кюстин) видел, как во время венчания, птица влетела в церковь. Он вывел заключение, что у русских выпускать птиц во время этого обряда — в обычае.

Не смотря, однако, на указанные недостатки, известия иностранных писателей все-таки чрезвычайно важны для науки русской истории. Многое, что стало новым в этой науке (эпоха самозванцев) обязано по преимуществу этим источникам; они не только разъясняют, но и пополняют часто наши сведения. Вот почему новейшие историки обратили на них внимание и переводная литература иноземных источников увеличивается все более и более.

К числу неизданных еще иноземных источников принадлежит описание посольства графа Карлейля, бывшего в Poccии в царствование Алексея Михайловича. Посольство пробыло в Poccии с августа 1663 г. до июня 1664 г. Гр. Карлейль был отправлен английским правительством во время Карла II (1660—1685). Цель этого посольства заключалась в том, чтобы возвратить англичанам те торговые привилегии, которые предоставлены им были во время Иоанна IV Грозного и отняты Алексеем Михайловичем. Не задолго перед тем на престол английский вступил Карл II. Алексей Михайлович отправил к нему посольство с поздравлением, состоявшее из стольника князя Прозоровского, окольничего Ордин-Нащокина и дьяка Иванова. Это обстоятельство и подало англичанам надежду воротить утраченные привилегии и отправлено было посольство графа Карлейля.

Описание английского посольства дошло до нас в сочинение, известном под именем «Реляции гр. Карлейля». Реляции эти содержат описание путешествия посольства до Москвы, пребывание в Москве, ведение послом переговоров [3] с назначенными боярами (или так наз. комиссарами). В этих описаниях есть много известий о быте русских в XVII веке. В конце «Реляций» приложено «описание Московии» (description de la Moscovie), которое мы и предлагаем в русском переводе. Кто автор этих «Реляций и описания Московии» — неизвестно. Сам посол, граф Карлейль им быть не мог; английское издание ему посвящено, французское — его сыну. Кроме того, везде в «Реляциях» о Карлейле говорится в 3-ем лице или просто — господин посол.

За неимением данных мы не беремся решить вопрос о авторе «Реляций»; да, строго говоря, для нас все равно, кто им был; а был им, без сомнения, один из членов свиты. Автор ряда статей «Библиограф. отрывки» (О. З. 1855. № 11 и 1856 № 4) полагает, что им был Гвидо Монт. Какую роль он играл в посольстве Карлейля — мы не знаем.

Судя по сочинению, автор был человек образованный; у него нередко можно встретить цитаты из Горация, Плутарха. Видно также знакомство автора с прежними сочинениями иностранцев о Poccии, как то: Олеария и др. Сочинение нашего автора по своим достоинствам уступает сочинениям Oлeapия и Мейербера, писавших об этой самой эпохе. Сочинения двух последних отличаются подробностями — нет ни одной стороны быта русских, на которые не было ими обращено внимания. Сочинение нашего автора сравнительно кратко, (особенно заметно это в «описании Московии»); как видно, оно писано было наскоро, о иных сторонах быта говорится как бы вскользь.

Автор наш, как и все иностранцы, смотрит на иные предметы со своей указанной нами точки зрения; это особенно заметно, когда мы читаем рассказ о религии, обрядах. Представляя перевод «Описания Mocковии» мы считаем нужным заметить, что держались в нем буквальной точности подлинника, чем и объясняется отчасти шероховатость нашего труда.

ОПИСАНИЕ МОСКОВИИ

Московия есть страна малоизвестная другим народами, потому что весьма немногие туда проникают, а жители ее не имеют права выезжать.

Для удовлетворения читателя, я думаю, будет уместным закончить этот труд точным и небольшим описанием этой страны.

Вследствие чего я разделю весь этот предмет на две главные части: в первой - я коснусь собственно состояния страны, а во второй — состояния ее жителей.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

О названии, пространстве и границах страны. — Об ее лесах, озерах и реках. — О климате.

Mocковия есть собственно название одной провинции, главный город которой Москва. Равно как провинция Франция соединяет с своим именем название всего государства французов, так точно под именем Московии разумеют все государство царя (du czar). В древности эта страна известна была под именем Сарматии и составляла часть так называемой Европейской Сарматии (Sarmatie europeene), с севера она не была известна далее источников Танаиса. В это-то время страна эта была разделена на множество областей и народов, между которыми Pyccкие были могущественнее всех, вследствие чего они в последующее время и сделались господствующими в стране. Отсюда и выходит, что эта страна в течение многих веков и известна была под именем Poccии. Иван, сын Даниила (Daniel), будучи князем в Московии, перенеся княжеский престол из Владимира в Москву, частью посредством брака, но больше обманом и войною, присоединил все эти княжества [5] к своему и с тех пор имя Mocковии получило первенствующее значение, особенно у иностранцев, как первенствующая провинция, давшая название остальной части (Автор здесь смешивает Иоанна Ш с Иоанном Калитой).

Это государство простирается к северу до Ледовитого моря (mer Glacial), на востоке протекает река Обь (Оbу) через земли Самоедов (Samoiedes) по направлению к Новой Земле (Nova Zembla), к югу она простирается до Каспийского моря (mer Caspienne), на западе же примыкает к Польше и Ливонии (Pologne et la Livonie). И если взять его протяжение с севера на юг напр., от Колы в Лапландии (Kola en Laponie) до Астрахани, у моря Каспийского, то будет 600 миль; ширина его с запада на восток будет не меньше того. Таким образом Московия, бесспорно, самое большое государство в Европе.

Совершенно справедливо, что она изобилует лесами; на пространстве 500 миль, которые мы проехали в этой стране, мы их не теряли из виду, не смотря на то, что эта часть была лучше населена. Эти леса суть остатки Герцинского леса (foret d’Hercynie), который некогда простирался вдоль всего севера и который здесь более заметен, нежели в странах соседних, потому что Московия недостаточно еще населена, чтобы еще их расчищать; распаханная часть вполне удовлетворяет нуждам жителей. Все почти леса состоят из ели и березы, которые бывают так густы, что солнечные лучи едва проникают в них, вследствие чего путешествие здесь летом доставляет большое удовольствие. Но что всего более доставляет удовольствия в этой стране это то, что она, будучи совершенно ровною, орошается большим количеством озер и рек. Из озер замечательны: Ладога (Ladoga) недалеко от Финского залива (golfe de Finlande), имеющее около тридцати миль длины и почти столько же ширины. Потом озеро Онега (Onega), которое почти одинаковой длины, хотя меньшей ширины, но все-таки довольно длинно. Кроме того Бело озеро (Biala Ozera), Ильмен (l’Ilmen), через которое мы проезжали во время нашего путешествия [6] и много других менее значительных, о которых я умалчиваю.

Из этих озер в разные стороны вытекает множество рек. Так из маленького озера, которое находится в Тверской провинции (province de Twere) вытекает Волга, о которой мы уже упоминали и которая есть самая большая река не только в Московии, но даже и во всей Европе. Дон (Don), который древние географы называли Танаисом (Tanais) и которым они отделяли Европу от Азии, точно также берет свое начало в озере Рязанской провинции, находящемся в тридцати милях от Москвы; здесь он течет довольно долго на восток, потом снова поворачивает на юг и впадает в Азовское море (Palus Maeotis). Но кроме этих знаменитых рек есть еще Борисфен, который местные жители называют теперь Днепром (Nieper) и который отделяет Mocковию от Литвы. Он берет начало в лесу Волконском, близ Смоленска, течет быстро по направлению к югу и наконец вливается в Черное море (Pont—Euxin). Кроме этих есть еще большая Двина (Dvina), по которой мы путешествовали, на востоке Обь, о которой я уже говорил.

Москва (Mosca) и Двина (Dvina), протекающая через Ливонию, и впадающая в Балтийское море (mer Baltique) суть тоже довольно значительные реки. Кроме этих рек можно еще назвать множество и других, большая часть которых впадает в Волгу, в это большое вместилище, которое, увеличиваясь на пути множеством впадающих рек, впадает в Каспийское море большою, так сказать, гирлою, вследствие чего и впадает во многих местах, так что образует 10 или 11 устьев.

Что касается климата страны, то он в высшей степени холоден зимой, и так как все провинции более или менее отдалены от севера, то поэтому бывают и различные степени холода. Около Москвы, расположенной почти в центре страны, зима длится обыкновенно не более 6 или 7 месяцев, между тем как в областях, лежащих далее к востоку и северу, она продолжается гораздо далее, так как реки тают лишь в мае и снова замерзают в августе. Как [7] бы то ни было, холод везде бывает столь суров, что зимой замерзают все воды страны и так изменяют свою поверхность, что с трудом можно ее отличить от почвы. Самые большие озера и самые быстрые реки — все подвергаются этой метаморфозе; изменяя по-видимому свой вид, они изменяют и способ ими пользоваться, ибо летом по ним переправляются в лодках, а зимой по ним ездят сани, так же свободно, как и по земле, так как нет ни одного озера, ни реки, лед которой был бы менее 3 или 4 футов толщины.

Довольно вероятно, что это громадное обилие, находящихся в Московии вод, будучи замерзшими, способствуют климату быть холодным, как и есть в настоящее время, что под час его можно преодолеть физическими упражнениями; земля иногда трескается, как бы от засухи, и если бросить немного воды в воздух, то она замерзает по мере того, как она падает на землю. Если выйти из теплой комнаты на воздух, то вследствие такой значительной перемены воздуха, дыхание спирается так, что нет возможности дышать; если же послюнить пальцы и прикоснуться ими средь зимы к куску железа, олова или к какому-нибудь другому металлу, выставленному на воздухе, то они так прилипнут, что если их отнять, то кожа остается на металле. Наконец, благодаря такому сильному холоду, не редкость встретить на дороге человека, оцепеневшего от холода; еще чаще можно видеть с отмороженными членами тела, как: губ, носа, ушей, рук, ног, как более восприимчивых к холоду. Об этом я могу судить личным опытом. Не смотря на это, московские зимы представляют по крайней мере и удобство: как только зима установилась, то нет ни дождя, ни грязи, и все это время страна покрыта снегом; он выпадает обыкновенно в начале зимы, после чего погода стоит ясная, воздух искрится мелкими и нежными замерзшими снежинками, которые, поднимаясь в воздух, причиняют величайшее зло путешественникам. И так снег, будучи плотным и хорошо замерзшим, дает xopoший санный путь, который совершенно удобен, как я уже и имел [8] случай заметить при описании нашего путешествия от Вологды к Москве (Описание это относится к собственно «Реляциям»). Но лучшая польза, какую приносит холод Московии, состоит в том, что страна эта очень здоровая, так что нечего и говорить о народных болезнях и переменах погоды, встречаемых часто в теплых странах: ибо если только хорошо одеться, то и тело становится сильнее и здоровье крепче. Правда, летом жара бывает чрезмерна и почти невыносима, ночи же наоборот так свежи, что мы во время нашего путешествия летом, в июле месяце, видели изморозь, что происходит, без сомнения, вследствие сильного охлаждения земли ночью. Не нужно думать, что перемена времени столь сильная и внезапная не может причинить вреда здоровью, не будучи к тому привычным, подобно Москвичам, не позаботившись насколько необходимо прикрыться, чтобы вознаградить солнечную теплоту. Как в Московии бывают различные степени холода, по причине климатических различий, которым подвергнут обширный континент, по той же причине огромная разница и в длине дня: между тем как в Москве самый большой день продолжается около 18 часов и соразмерно ночь; на севере и западе, а именно в Лапонии (Laponie), Кондоре (Condora) и у Печоры (Petzora) последовательно шесть месяцев сряду продолжается день и шесть месяцев ночь.

II.

Состояние страны по отношению к потребностям человека.

Из необходимых потребностей для жизни человека Московия производит много ржи и притом в столь короткое время, какое возможно только себе представить. В окрестностях Москвы и в соседних княжествах земля освобождается от снега обыкновенно в начале апреля; посевы же производятся не ранее мая месяца, так как [9] земля нуждается во времени, чтобы отмерзнуть; все это ни сколько не препятствует, чтобы рожь не была бы готова для жатвы в июле месяце. Снег, тающий весною, после долгого лежания на поверхности земли, размягчает ее, приготовляет к получению силы от солнечных лучей и, благодаря жаре днем и прохладе ночью, рожь поспешно развивается и менее, чем в два месяца, созревает. Правда, страна не везде одинаково плодородна: провинции, близко лежащие к северу и северо-западу почти не производят ржи, но за то остальные производят ее не только для своего государства, но и для других.

Как много страна производит ржи, так же много и плодов: слив, груш, вишен, яблок, нет только плодов, требующих много времени для созревания: орехов, винограду и проч.

Зелени и огородных овощей очень много; но изобильнее лука и чеснока ничего нет. Есть также множество огурцов, тыкв, и дынь, между которыми встречаются поразительной величины.

Сверх того есть много меду, пчелы сами без помощи человека делают свои соты.

Что касается соли, то северные княжества могут в изобилии снабжать остальные.

Так как страна эта богата пастбищами, то встречается очень много скота. Из дичи встречается очень много зайцев, ланей, диких кабанов. Дичи вообще очень много. Кроме домашних птиц встречается много фазанов, куропаток, кур, бекасов, глухарей и диких голубей. Все леса наполнены маленькими птицами: дроздами, жаворонками и др. Сверх этого есть много хищных птиц; около Архангельска (Archangel) встречаются совершенно белые соколы. Как леса доставляют человеку много дичи, так точно озера, реки, пруды снабжают во множестве рыбою, которая весьма хороша на вкус и бывает различного вида. В отношении напитков страна производит многое, из чего можно варить пиво.

Вместо вина жители приготовляют водку, которая очень свойственна тамошнему климату. [10]

Из материалов, служащих для приготовления одежды, Московия производит много льна и пеньки, из которых выделывается холст. Леca так изобилуют дикими животными, что недостатка в мехах, чтобы выдерживать суровость климата, не бывает. Кроме обыкновенных мехов как то: выдр, куниц, зайцев и лисиц (последние два зимой белого цвета) есть еще более ценные, а именно: черных лисиц, соболей, бобров, горностаев и белок (Из мехов наиболее ценными были собольи меxa, они ценились от 3-100 руб.).

На севере встречается много буйволов. Если меха медведей и волков употребляются, то страна эта так изобилует ими, что даже небезопасно бывает путешествовать и особенно зимою, потому что в это время они бродят стаями, и удручаемые голодом, не щадят ничего, чем можно только насытиться. Между ними встречаются белые и черные; белые обыкновенно очень свирепы.

Около Астрахани (по словам Олеapия, который меня в этом уверял) есть тыква (citrouille) наподобие ягненка, которая, по мере того, как растет, переменяет место, везде, где только находится, опустошает траву и выросши, покрывается мохнатою шерстью, которая, по изготовлении, служит мехом (Вот что мы находим об этом у Олеария (перевод Барсова, стр. 120). «Рассказывали нам также, что там за Самарой, между реками Волгою и Доном, растут редкие дыни или скорее тыквы, которые величиною и родом похожи на обыкновенные дыни, наружностью же походят на ягненка, имея весьма ясно очертанные члены его, и русские поэтому называют его Баранец (Boranetz). Стебель этой дыни начинается, как обыкновенно, тотчас у пупочка, но самая дыня, во время росту переменяет место на такое расстояние, как только позволяет это стебель; куда ни обратится, везде высушивает траву, и pyccкие говорят, что эта дыня пожирает траву. Когда плод созреет, то стебель засыхает, самый же плод покрывается курчавой шерстью, как у ягненка, и шерсть эту выделывают и приготовляют к употреблению против холода»).

Что касается выделки кож в Poccии, то это есть вещь, столь известная повсюду, что я не считаю нужным о ней говорить. [11]

Относительно построек скажу, что каменных строений встречается очень мало; в вознаграждение этого недостатка есть очень много леса. Я нахожу, что деревянные постройки значительно удобнее каменных, не потому только, что деревянное здание может быть выстроено сравнительно в меньшее время и с меньшим трудом, но потому, что дерево, и по преимуществу сосна, меньше пропускает холод и сырость, чем камень. Есть, правда, в этом и невыгода: дерево — вещество сгораемое, почему они и бывают чаще подвержены пожарам (Каменные постройки в те времена были редкостью. Когда в 15 в. один купец под именем Таракан выстроил около Кремля каменный дом, то жители ходили на него смотреть, как на диковинку. При Михаиле Федоровиче они начали появляться чаще, после смерти Алексея Михайловича указом 1684 г. запрещено было строить деревянные здания в Китай-городе и Белом-городе. Наш автор один из немногих иностранцев предпочитает деревянные постройки каменным.).

Вместо стекол в окнах, в Корелии (Corelie) около Архангельска употребляется тальк. Он добывается из гор, легко раскалывается на мелкие и тонкие пласты, также прозрачен, как и стекло и никогда не разбивается.

В Московии встречается также множество лошадей, которые вообще росту небольшого, что, впрочем, нисколько не мешает им быть крепкими и нести хорошую службу. Встречается очень много серы и селитры. Из соснового дерева выделывается громадное количество терпентинного масла, смолы, резины, особенно на севере и востоке. Встречаются и рудники, но в малом числе. Так как недостатка в скоте и меде нет, то поэтому возможно добывать достаточное количество сала и воску.

Сверх этого страна производит много цветов и трав. Из ствола дерева, называемого Москвичами березою (beroze-vites) приготовляют в мае, июне и июле месяцах довольно здоровый напиток.

У монастыря св. Николая (На Беломорском прибрежье.) есть рыба, весьма похожая на нерпу, из жира которой приготовляют масло, [12] употребляемое для многих вещей; очищенное употребляется при изготовлении шерсти для сукон; из него делают мыло и пм смягчают кожи. Около Печоры (Petzora) есть рыба называемая моржем (morse), она имеет два клыка, употребляемые на ручки для ножей и сабель.

Сибирь производить известный клей, которым склеивают бумагу; смочив его, проводят по краям двух листов и они так крепко прилипают друг к другу, что с трудом поверишь, что они склеены.

II ЧАСТЬ.

I.

О происхождении, нравах, способностях, языке и одежде Москвитян.

Москвичами называются по преимуществу те, которые живут в провинции, называемой также Московией. Они производят свое название (что довольно вероятно) от Мосоха (Mнение это было сильно распространено в то время; оно занесено из Польши. Мы его встречаем даже в Синопсисе Инокентия Гизеля (1661 г.), который служил руководством до времен Ломоносова.). Об этом упоминается у Лукана (Pharsale Lucain) и у Плиния. В настоящее время под именем Москвичей разумеют не только жителей Московской провинции, но вообще всех русских русского происхождения, исключая только тех, которые находятся в зависимости от польского правительства. Им еще, впрочем, дают имя русских (Russes et Russiens), что и я сам нередко делал, в своих донесениях. Наконец, как под именем Московии разумеют обыкновенно все государство русское, так точно и под именем москвичей разумеют всех живущих в стране, исключая только тех, которые имеют свой самостоятельный язык, а именно: Лапландцев на севере («Lapons»), Самоедов [13] (Jamoiedes) на востоке и Татар (Tartares) на юге. Их, конечно, не следует называть Москвичами, так как они говорят совершенно другим языком. По этой причине и я, говоря о Московии, не принимаю во внимание эти три народа.

Москвичи роста высокого, хорошего сложения, очень здоровы и имеют довольно гибкие ноги для бега. Встречаются между ними многие, имеющие большие животы и особенно между знатными, которые даже гордятся этим, как будто бы это служит признаком благородства.

Они красивы; глаза у них обыкновенно серые: цвет лица немного смуглый.

Женщины роста среднего, довольно красивы, имеют хороший стан и приятное выражение лица.

Говоря о их природных способностях, скажу, что они созданы для несчастья и труда, к чему и воспитаны с самой колыбели, как мы и увидим впоследствии. Они довольно храбры и из них могут быть xopoшие солдаты. Они хитры и не лишены ума; они так привыкли к неволе, что сделались к ней даже нечувствительными. Они чрезвычайно предаются праздности, что и может служить отличительным признаком этого народа; в работе они ленивы и нечестны и часто удары палки и плети предпочитают честному труду. Вследствие чего пьянство между ними так распространено, что весьма немногие, по своей трезвости, могут составить исключение и водка, похожая в этом случае на напиток Цирцеи (Circe) (Волшебница в Греции, превращавшая людей, чрез напиток, смешанный с волшебными зельями, в отвратительных чудовищ. Один Одиссей, посредством травы моли, данной ему Гермесом, избег этого превращения.) преобразовывает их, так сказать, в состояние свиней.

Так как сложность порока, как говорит Плутарх, зависит от причин его порождающих, то Москвитяне, питая большое отвращение к работе, предаются не только пьянству, но и бесстыдству, и грех Содомский — порок у них [14] весьма распространенный. Кроме этих порочных и преступных наклонностей, они являются народом в высшей степени вероломным: не смотря на то, что не имеют недостатка в дарованиях, тем не менее они не считают за бесчестье служить нечестно. Что касается до честолюбия и гордости, то должно сознаться, что простой народ не причастен этому; он весь полон уважения и покорности к высшим, так он очень щедр на снятие шапок и низкие поклоны, которые он делает, не шевеля ногами, а только, наклоняя вперед голову.

Женщины делают тот же поклон, что и мужчины, но только опускают голову медленнее и оставляют руки на боку, не дотрагиваясь вовсе своих чепцов (своих шапок). Когда же гражданин или крестьянин обращается к боярину с просьбою, тогда он падает к нему в ноги, полагая, что у бояр как будто на ногах уши: эта-то покорность низшего coсловия и делает знать столь гордою и заносчивою, что, право, затрудняешься сказать, знает ли она, что такое учтивость? Везде они чванятся своими качествами, будет ли это кстати или не кстати и гордый характер, гордое сердце им также нравятся, как и большие животы — как бы смешно и не прилично это ни было.

Язык Москвичей — язык древнеславянский, которым говорят еще и другие народы, а именно: в Ливонии (Livonie), Польше (Pologne), Силезии (Silesie), Богемии (Воhemе), Моравии (Moravie) и в одной части Венгрии (Hongrie), Истрии (Istrie), Славонии (Esclavonie), Дании (Dace), Этере (Epire), Грузии (Georgie) и Мингрелии (Mingrelie) (последние две провинции находятся в Азии), также в войске турецком (milice de Turc). Язык этот распространен во всех поименованных странах больше завоеваниями сарматов (которые назвали своих побежденных именем славян), чем торговлею и другими сношениями. Наконец во всех этих странах язык древнеславянский более или менее изменен и испорчен, по мере того, как он в последующее время смешивался с другими языками. Алфавит его состоит из [15] сорока букв, вследствие чего есть множество букв созвучных и двойных; их шрифт сходен с греческим.

Что касается одежды Москвитян, то мужчины носят платье, немного похожее на греческое, полы которого тянутся до пятки; рукава платья столь широки и длинны, что, не смотря на складки, доходят до суставов пальцев, так что половина кисти только свободна.

Зимою, когда они ничего не делают, они имеют обыкновение опускать рукава свои во всю длину их, что и заменяет им перчатки или муфты.

Из предосторожности, или, предполагая в ком-либо дурное намерение, они под своей одеждой прячут палки, камни или кинжалы. Под этой же одеждой иные носят жилеты, продолжающиеся до икр, с большими отворотами назад; жилеты эти похожи на плащи, которые когда-то носили. Лица же знатного происхождения преимущественно носят доходящие до колен кафтаны (caftans), воротники их похожи на воротники иезуитов, только немного шире, так что они, окружая сзади голову, сзади же подымаются. Штаны их узкие. Вместо шляп, они носят шапки, довольно высокие имеющие по отверстию как спереди, так и сзади, так как они не имеют козырька (de bord qui avance a cote), то они не предохраняют ни от ветра, ни от дождя, ни от снега, ни даже от жары, вследствие чего Москвитяне и кажутся смуглыми. На ногах они носят обыкновенно сапоги (bottines), верхняя часть которых доходит до колен, а задняя до икр. Каблуки этих сапог довольно высокие. Прибавим еще, что они носят, как зимой, так и летом, длинные бороды и короткие волосы.

Одни только духовные и некоторые из придворных, находящиеся в немилости у царя, носят длинные волосы. Духовные делают это по канонам церкви, светские же, чтобы показать, что они несчастны. В этом случае они подражают грекам, у которых, если постигало какое-либо общественное бедствие, женщины стригли свои волосы, а мужчины их отпускали, между тем как в обыкновенное время это делалось наоборот. Должно однако сознаться, что Москвичи [16] весьма представительны в своей одежде, чем они обязаны своей хорошей осанке и крепкому сложению: в своих длинных платьях, шапках, сапогах, коротких волосах и длинных бородах они кажутся несравненно красивее, чем в костюмах других христианских народов. Как последние, сообразуясь с модой, часто меняют костюмы, так Москвитяне отличаются в этом отношении постоянством; они носят всегда одну и ту же одежду. Все различие между знатным и крестьянином составляют материя и украшения. Знатные обыкновенно носят платье из атласа, шарлаха или парчи; мещане из сукна темно-красного, фиолетово-красного или темно-зеленого; лица же низшего сословия из грубого темно-красного сукна, приготовляемого в их же стране. Зимой каждый, сообразно своему званию, подбивает платье свое мехом, одни - более драгоценным, как то: соболями, бобрами и белками, другие - более простым как то: куницами, простыми лисицами и зайцами (будет ли мех этот летний или зимний, последний бел, как снег). Крестьяне же, по большей части, довольствуются одеждой из кожи баранов, которая имеет ту невыгоду, что испускает весьма неприятный запах. Знатные, носящие под своим платьем кафтаны, о которых я говорил, с воротниками наподобие воротников иезуитских, подбивают их обыкновенно бархатом или парчою и украшают жемчугом и драгоценными камнями.

Щегольство знати доходит иногда до того, что они вышивают воротник и рукава pубaxи золотом и разноцветным шелком.

Что касается шапок, то знатные делают ее обыкновенно из шарлаха (алая материя) или бархата, украшая ее с каждой стороны рядами жемчуга. Лица среднего класса делают шапки из обыкновенного сукна, а самые бедные из войлока, исключая некоторых, которые нисколько не совестятся носить ее из наборных кусков сукна разного цвета, подобно фокусникам, являющимся на сцену. Зимой каждый подбивает ее мехом, сообразно своим средствам и положению. Наконец сапоги шьются из выделываемой в их стране [17] кожи, цвет которой обыкновенно бывает красный; каблуки они подбивают гвоздями; сапоги служат для них также карманом. Впрочем, знатные носят по большей части башмаки, сделанные по их собственной моде, с шелковыми или льняными чулками, а крестьяне довольствуются башмаками, которые они делают сами из лыка с кусками меха или грубого сукна, которым, за недостатком чулок, они посредством веревки оборачивают вокруг голени и ступни. Одежда женщин мало чем отличается от одежды мужчин, исключая только того, что платья их немного шире, а рукава у них откидные, так что последние можно надеть или опустить на бок, смотря по надобности. Когда они их не надевают, то легко видеть рукава их рубах, довольно узкие, длиною впрочем в 4 или 6 футов, вследствие чего эти рубахи образуют столько складок, что руки женщин кажутся унизанными ими до самой кисти. Oни носят обувь такую же, как и мужчины, но только совершенно иной формы, что и составляет выдающуюся разницу между мужчинами и женщинами. Что касается их прически, то девушки сплетают две косы и опускают их назад; женщины же замужние скручивают их и носят под чепцом. Наконец, что особенно достойно замечания, что женщины, будучи вообще от природы красивы и стройны, много румянятся, не допуская возможности без этого быть красивыми. Женщины других наций румянами скрадывают свое безобразие, эти же только портят свою красоту. К тому же румяны, употребляемые ими, столь грубы, что нет нужды быть близко, чтобы их не заметить.

II.

Об образа жизни Москвитян с экономической точки зрения.

Что касается жилищ в Московии, то, как мы уже заметили, они строятся не из кирпича, а из дерева, что выгодно, так как они менее пропускают зимой холод и при том стоят дешевле. Но с другой стороны есть и невыгода, [18] так как бывают часто подвержены пожарам, вследствие чего жители строят их просто, без всяких украшений. Они накладывают сосновые полона одно на другое и укрепляют их на каждой стороне; так как эти доски суть половины сосновых стволов, распиленных по середине, то круглою стороною кладут их снаружи и, сняв с них кору, затыкают мхом скважины. Ради зимы они строят их очень низкими, с крышами, которые, по большей части, покрывают корою деревьев или дерном; окна их столь малы, что, когда всунешь в него голову, то кажешься как бы у позорного столба. В комнате таких отверстий бывает на достаточном друг от друга расстоянии, одно или два. Вместо оконниц, как я сказал выше, они употребляют тальк. Есть множество домов, которые не имеют печей согревательных, но только такие, в которых они приготовляют себе пищу. Когда они топят в этих печках, сделанных из кирпича, то дым должен проходить через комнату и выходить в окно, вследствие чего все дома бывают черны от дыма (Автор здесь разумеет курные избы.).

Так как дома эти, по большей части, имеют всего одну комнату, то она служит и для отца, и для матери, и для детей, и для поросят и для кур, составляя из всех их как бы одно семейство; ложатся они спать все рядом (pele-mele). Наконец нужно еще прибавить, что эти бедные люди в своих постройках (за исключением печей) следуют правилу Ликурга, который желал, чтобы спартанцы строили свои дома только топором и пилой.

Но, если опасение пожаров (несчастные примеры которых бывают часты) приучило их заботиться о постройке своих жилищ, то потому же самому они мало заботятся об их украшении, так как, в случае пожара, для них ничего не значит потерять только четыре стены, и они утешают себя возможностью выстроить их в скорое время. Так как они живут в плохом помещении и при плохой обстановке, то жизнь их бывает коротка, и они умеют [19] пользоваться выгодами страны. Правда, они едят хороший хлеб, но он мог быть лучшим, если бы его лучше пекли. С хлебом они обыкновенно едят свежую и соленую рыбу, яйца, овощи, капусту, cвежие или соленые или маринованные огурцы, брюкву и равные другие продукты садоводства, не забывая, конечно, луку и чесноку, которые они очень любят, так что скорее узнаешь Москвича носом, чем глазами.

Недавно они научились у англичан и голландцев употреблять в пищу салат; прежде же они считали за зверство есть сырые травы. Что же касается масла и сыра, то они как то, так и другое плохо приготовляют; иностранцы, едва их могут есть. Из яиц осетра, которого ловят в Волге, приготовляют великолепное кушанье, называемое ими икрою (ikary), а итальянцами, которые его очень любят, cavayar. Эту икру приводят они в твердое состояние и, приготовив ее с солью в течение 10 или 12 дней, едят ее с салатом, перцем, луком, маслом и уксусом. Мясо употребляется ими довольно редко, не смотря на то, что суровость климата и побуждает сделать его главною пищею; но они строго приучены к этому воздержанию религией, которая, более чем полгода, заставляет их поститься.

Между тем это нисколько не мешает им быть, как я уже заметил, здоровыми и жирными, иметь хороший стан, быть похотливыми и способными к деторождению, чему служит доказательством большое количество детей в их семействах, что заставляет меня поверить парадоксу тех, которые думают, что рыба, которою Москвичи питаются большую часть времени, также питательна, как и мясо. Для питья Москвичи употребляют квас (quaz), род пива, вкуса весьма приятного; они имеют также крепкое пиво и достаточно льду, чтобы пить его летом достаточно свежим. Кроме этого они из меду приготовляют медовый напиток, (hydromel), весьма распространенный между ними, цвета преимущественно белого. Делают они его из сырого меду, который растворяют в воде: взболтавши, они оставляют его в таком состоянии около 12 часов. Затем его кипятят, процеживают сквозь полотно, снимают пену и таким [20] образом он становится готовым. Лучший из существующих сортов — мед красный, приготовляемый с большею тщательностью и с различными снадобьями, а именно: с вишнями, красной смородиной, клубникою или малиною. Так как они (снадобья) придают напитку различный вкус и цвет, то и названия напитка бывают различны, как то: малиновка (malieno), черносливка (chercunikyna), вишневка (visnosa) и смородиновка (smorodina). Вино, которое они имеют, получается морем через Архангельск от голландцев и англичан. Но, главным образом, они любят водку, которую они пьют много и в которую, не смотря на ее крепость, они примешивают еще перцу, чтобы она не потеряла своего качества. Те же, которые имеют возможность ее пить, не садятся обыкновенно за стол, не выпивши; они ее пьют во время обеда и после него, чтобы способствовать пищеварению. Что касается простого народа, то он готов ее пить всегда, будет ли он пьян или трезв; он так ей предан, что обходиться без нее может только вследствие необходимости. Водка делается частью из хлеба и ячменя, а та, что делается из вина, по большей части, привозится через Архангельск. Прежде они курили табак также чрезмерно, как в настоящее время пьют водку, пока его употребление не было строго запрещено в 1634 г. вследствие многих злоупотреблений. Бедные люди, вместо того, чтобы купить хлеба, издерживали твои деньги на табак; были и такие, которые будучи им одурены, оставляли его с огнем в домах. Но что по преимуществу побудило патриарха запретить его употребление — это, что они, накурившись, с дурным запахом, предстояли перед изображением своих святых. В настоящее время табак употребляют свободно, так как за этим мало следят и вовсе не штрафуют за его продажу.

После обеда Москвичи имеют обыкновение спать; они не имеют кроватей, исключая только некоторых знатных. В древности Капуанцы (ceux de Capoue) не клали своих детей на кровать до самого супружества, потому что (как говорили они) кровати изобретены не для молодых людей, [21] не имеющих еще бороды, но только для дряхлых и удрученных летами. Обычай Москвитян еще суровее, потому что они их не употребляют ни до брака, ни во время супружества, ни даже в глубокой старости. Для них достаточно простой доски, покрытой летом платьем, зимой же куском сукна или шубой. Для освещения знатные, употребляют восковые свечи, средний класс сальные свечи, крестьяне же, живущие бедно, довольствуются, по большей части, лучиною из березы или ели, lumignons de bouleau ou de sapin, которая, будучи тонка и суха, легко загорается и дает много света, но так как она скоро сгорает, то нужно ее иметь в достаточном запасе, чтобы избежать потемок.

Экипаж, служащий им для езды зимою — сани; они стоят очень дешево и потому очень мало есть домов, даже бедных, которые не имели бы одних саней и более. Дорожные сани (как я только что говорил) сделаны так, чтобы в них можно было лежать, но по большей части, они имеют спинку, покрытую сукном для защиты головы путешественника, Городские сани и вообще людей знатных имеют место для сидения и бывают совершенно крыты. Сверх того, когда на них выезжают, то всегда украшают спинку саней ковром или медвежьим мехом; caни сопровождаются верховым, голова которого украшается волчьими и медвежьими хвостами. Ноги сидящего в санях покрыты медвежьим мехом для удерживания теплоты. Наконец, не имеющие своих собственных саней, всегда могут их нанять, хотя, впрочем, за дорогую плату. Летом вместо саней, ездят по городу верхом и (если не ошибаюсь) никто, за исключением царя, не имеет кареты. Боярин, если не было опасности, ездит также верхом, каков бы путь ни был; в таком виде и приставы являлись к господину посланнику. Женщины и преимущественно знатные зимой ездят в крытых санях, которые я описал под именем каптанов (?) (captanaze), летом в колясках, похожих на французские и фландрские, в сопровождении большого числа солдат для охраны. Впрочем, женщины очень редко выезжают, потому что женщины этой страны имеют ту [22] особенность, что они живут затворницами и преимущественно знатные. Вследствие чего и считается за особую милость, если дворянин покажет свою жену другому и позволит ему ей поклониться. Этот образ жизни женщин так свойствен их природе, и так был свято соблюдаем древними, что нет никого из русских, который не порицал бы той свободы, какой пользуется большая часть женщин Европы. Плутарх говорит, что благоразумная женщина должна вести себя иначе, чем луна: она должна показываться в свет только со своим мужем, в его же отсутствие она должна сидеть дома. Фидий, рисуя эллинам портрет Венеры, представил ее на щите черепахи. Это, конечно, для того, чтобы показать, что женщины должны быть привязаны к своим домам, а не бегать по улицам. В Беотии сжигали в присутствии супруги ось колесницы, которая привезла ее в дом супруга для того, чтобы показать новобрачной, что нет более средства для выезда. У древних римлян не дозволялось, чтобы новобрачная, когда она отправлялась к своему мужу, сама бы перешла порог дверей, но сопровождающие ее должны были ее поднять и внести внутрь, показывая этим, что она впредь должна выходить оттуда только силою, как и вошла. Я мог бы еще относительно этого сослаться на постановление Ликурга, этого великого оракула, (?) который благоразумно постановил, чтобы женщины занимались домашними делами, а мужчины внешними. Почти тоже самое и у Москвитян. Но, если замужние женщины живут так замкнуто, то девушки тем более, и если последние и выезжают, то покрывают свое лицо большою вуалью. Обычай этот очень древний, он был даже во времена Авраама: о Ревекке говорится (Бытие гл. 24 ст. 65), что когда она пришла в Вефиль с целью выйти замуж за Исаака, сына Авраама, то как только она увидала Исаака, то тотчас покрылась платком, что делалось, конечно, из стыдливости и целомудрия, как делают и в настоящее время Москвитянки. Вследствие этого, браки между молодыми людьми заключаются их родителями, так как не дозволяется, чтобы молодые люди и девушки виделись и чтобы каким бы то ни было [23] образом дали друг другу обещание брака. А потому случается часто, что, благодаря обману родителей, человек, надеявшийся иметь хорошую жену, видит себя в супружестве с женщиной безобразной и неприятной. Наконец нужно прибавить, что обычай этот пагубен и что он не так основателен, как правило другого народа, где не заключалось брака, пока обе стороны не посетят друг друга обнаженными. Что касается поведения Московских женщин в отношении своих мужей, то они полны к ним уважения и послушания, словом их желания (употребляя термин священного писания) согласуются с их мужьями. Но с другой стороны, мужья, которые бы должны управлять своими женами, как душа телом, взаимною дружбою, смотрят обыкновенно на них с высока, с презрением и гордостью; находится много и таких, которые считают их неизбежным злом; часто их бьют и содержат скорее их как рабов своего тела, чем как подруг в своей жизни (que pour partie deux memes). Как они недостойно обращаются со своими женами, так точно они очень жестоки к своим детям и, без сомнения, строги в дисциплине в отношении к ним.

Если они на своих жен и детей смотрят гордо и сурово, то чего можно ожидать от их обращения со слугами? И действительно, служба есть чистое рабство. Не смотря на то, что слуги во все время своего служения ничего для себя не имеют, кроме содержания, тем не менее хозяева имеют над ними безусловную власть и располагают ими, как хотят. Я говорю преимущественно о тех слугах, которые находятся в услужении вследствие необходимости и о тех, которые еще с детства были отданы своими родителями на вечную службу какому-либо знатному. Дело это весьма обыкновенное в Московии, и тaкиe люди находятся в полном рабстве, так как они не имеют ровно никакой свободы. При таких условиях легко отгадать какое подчинение и зависимость налагают на своих служителей те, которые так горды и вспыльчивы, и какое удовольствие могут ожидать там служители от своих господ? [24]

III.

О упражнениях и увеселениях Москвитян и о всеобщем средстве, служащим к сохранению здоровья и исцелению болезней.

Между упражнениями и увеселениями я поставлю на первом плане машину, довольно любопытную, служащую им для качания. Вышиною она почти с ветряную мельницу, построена на двух больших столбах, возвышающихся с земли друг против друга на достаточном расстоянии. Посреди этих столбов есть еще другой столб, их пересекающий, среди которого выходят на крест четыре места для сидения на конце четырех деревянных дощечек одинаковой величины и протяжения, почти также, как крылья у ветряной мельницы. На этих четырех метах садится столько людей, сколь требуется для того, чтобы, севши один за другим, они могли оборачивать машину довольно быстро вокруг срединного столба, что зависит вполне от перевеса, который они производят: ибо в то время, как одни поднимаются, другие опускаются и так попеременно до тех пор, пока кто-либо из зрителей их не задержит.

В праздничные дни молодые люди имеют обыкновение собираться и развлекаться ударами кулаков и палок; обижаться за это считается между ними не приличным. Таким образом они настолько привыкают к ударам, что делаются нечувствительными, так что не должно находить странным, если они заявляют более отвращения к работе, чем к кнуту и палке, даже если их употребляют с большою жестокостью. Есть между ними такиe, которые очень хорошо умеют бороться, в чем они иногда упражняются, подобно англичанам, которые весьма ловки в этом упражнении. Зимой они имеют (как и голландцы) коньки, которые они употребляют, когда воды покрыты льдом, но не для путешествия, но только для упражнения и согревания на льду. Эти коньки сделаны из дерева, внизу с длинным и узким железом, хорошо полированным, но загнутым спереди; для того, чтобы железо могло бы лучше резать лед, [25] поворачивают ноги внутрь, когда скользят вперед, таким образом они несутся прямо с большой скоростью.

Что касается музыки, то кроме той, которую употребляют в войске, они не имеют других инструментов. Они также и танцуют, но с манерами столь нехорошими и грубыми, что нельзя видеть ничего более смешного: почти не двигаясь с места, они только топают ногами и движением рук, плеч и бедер делают известные гримасы, как будто желая возбудить этим своп разнузданные страсти.

Для женщин есть особое упражнение; на каждом конце доски, прикрепленной к блоку, садятся женщины и одна из них, подобно тем, которые танцуют на веревке, раскачивает доску; по мере того, как одна падает на свой конец, другая сильным движением подбрасывает ее вверх. Так они продолжают взаимное качание с большою ловкостью и таким образом качаются четверть часа и более без отдыха. Даже знатные женщины иногда развлекаются таким образом со своими служанками.

Наконец Москвитяне имеют общее средство (о чем я упомянул прежде) для сохранения здоровья и излечения болезней — употребление бани. Правда, климат страны их весьма здоровый и, как я сказал уже, не подвержен таким резким переменам температуры, какие встречаются в странах жарких, тем не менее, так как большая часть болезней происходит более от нас самих, чем извне, то невозможно, чтобы и Москвитяне не были бы им подвержены. Чтобы предупредить болезнь или излечить ее, они часто ходят в баню, откуда и происходить, что нет города в их стране, где бы не было общественных и частных бань, так как это почти всеобщее средство против болезней. Каким образом они им пользуются, достаточно было объяснено при описании нашего пребывания в Вологде (Описание это встречаем в «Реляциях»). [26]

IV.

Религия Москвитян.

Религия этого народа та же самая, что и у греков; они следуют их же вере, признают их же церковные книги и обряды. Сами они, впрочем, настолько плохо образованы, что едва ли могут сознавать, какую они исповедуют религию. Они нас желали убедить, что они были обращены в христианство проповедью Апостола Андрея, но, знающие лучше хронологию, находят, что этот народ был обращен в христианство не paнее IX века; оно сделано при посредстве греков, под руководством пaтpиapxa, который в то время жил в Константинополе (Христианство объявлено господствующей религией при Владимире Святом (988 г.), следовательно, в десятом веке, а не в девятом, как полагает наш автор. Без сомнения и до этого времени были христиане на Руси, чему свидетельством служит храм Св. Илии, наконец княгиня Ольга была христианкой. Вообще в религии автор наш, будучи католиком, смотрит со своей точки зрения, почему к показаниям его нужно относиться осторожно.). Следуя греческой церкви они, конечно, не признают исхождения Св. Духа от Отца и Сына. При крещении считается необходимым троекратное погружение. Приобщаются они под двумя видами: принимают хлеб и смешанную с вином тепловатую воду, кoторые и раздаются ложечкой. Дети допускаются к таинству евхаристии только с семилетнего возраста. Одни только епископы и священники имеют право приобщать. За всякую мелочь можно получить развод. Вступать в четвертый брак запрещается. В монахи принимают только женатых; вступать в брак, будучи монахом, не позволяется. Они не допускают выпуклых изображений святых, но нарисованных только на плоскости. Они соблюдают четыре поста в году, кроме двух дней каждой недели, пятницы и среды. Постановление первого иерусалимского собора есть кровяное и удавленину они не признают. Чистилище отвергают, но только молятся за умерших. Наконец, они веруют, что души [27] праведников не наслаждаются лицезрением Божьим, прежде воскресения. Вот догматы их религии, которые как им, так и грекам свойственны и чем они отличаются от церкви римской и протестантской. Хотя во внешности они сходятся больше с католиками, чем с протестантами, тем не менее к первым они чувствуют сильное отвращение, особенно по причине завладения папами римского престола. Вследствие этого Москвитяне питают такую к ним вражду, что почти не терпят их в своей стране. Но это, впрочем, нисколько не мешает тому, что находятся некоторые из них (католиков), которые для личных выгод и для того, чтобы распространять там мало-помалу скрытыми путями свою религию, живут там, как incognito; так римский клир прилежен и ловок прикидываться маской между этими недругами, чтобы привить к их сердцу свое учение.

Что касается религиозных обрядов, то правда, есть много суеверий и, хотя они и не отличаются ни одним существенным догматом от религии греков, тем не менее они имеют много суеверий, которые им более свойственны, чем грекам.

Для крещения они назначают всегда первый воскресный день после рождения, совершают они его со множеством церемоний, на которых я останавливаться не буду. Скажу только, что совершают много крестных ходов, (?) помазаний и (как я уже заметил) троекратное погружение во имя Отца, Сына и Святого Духа. После этого на грудь ребенка надевают крест, который он должен носить в продолжение всей своей жизни, как неизгладимый знак, что он христианин. Москвитяне очень мало знают, что относится до христианской религии; очень часто можно встретить людей, не знающих даже молитвы Господней (la priere dominicale) и вообще живут они в невежестве, хотя и имеют Библию, переведенную на свой язык. Вся религия их (за исключением крещения) состоит в хождении по воскресным и праздничным дням в церковь, в призывании святых, частом осенении себя крестным знамением, в соблюдении постов и других дней, когда следует поститься, в [28] исповеди, в принятии причащения, в крестных ходах и путешествий ко святым местам.

В воскресный день и праздничные дни ходят три раза в церковь: утром, около полудня и вечером. Не всегда дозволялось им быть в самой церкви. Если не были они на кануне в бане, то должны были стоять у входа; в противном случае позволялось войти в церковь. В церкви каждый стоит на ногах (мест для сидения нет), с обнаженной головой. Священник в своей жреческой одежде совершает богослужение на общенародном языке по чину литургии, с псалмами и главами из Библии и символом веры Афанасия (Athauase). Когда же поют: «Господи, помилуй», то все падают на колени, осеняя себя крестным знамением тремя пальцами правой руки. Вместо проповеди священник читает поучение Иоанна Златоуста (Chrysostome) или житие какого-нибудь святого. Из праздников они соблюдают: Рождество Богородицы (Naissance de la Vierge Marie) 8 сентября; Воздвиженье (L’Exaltation de la Croix) 14 сентября; Введение во храм Богородицы (l’Oblation de la Vierge) 21 ноября; Рождество Христово (Naissance de Christ) 25 декабря; Богоявление (l’Epiphanie ou la fete des Rois) 6 января; Сретение Господне (la Chandaleur) 2 февраля; Благовещенье Mapии (l’Annonciation de la Vierge) 25 марта, затем Вербное Воскресенье (Paques fleuries); день Пасхи (Paques); Вознесение (l’Ascension); Пятидесятница (la Pentecote); второй день Троицы (la fete de la Trinite), следующий день за Пятидесятницей; праздник всех святых (de Foussaint) в следующее воскресенье после Пятидесятницы; Преображение Господне (la Manifestation et la gloire de Christ sur la montagne) 6 августа, Уcпениe Божьей Матери (l’Ascension de la Vierge) 15 августа. Я начал перечисление праздников со дня Рождества Богородицы, так как Москвитяне (из подражания грекам) начинают год с 1 сентября, потому что они ведут свое летосчисление от сотворения миpa, которое, как они полагают, было осенью. Как в этом они отличаются от нас, так точно и в измерении дня: они считают за день то, что мы называем днем искусственным, начиная с [29] восхода солнца до его захода, так что первый час дня начинается у них с восходом солнца, а первый час ночи с его заходом.

Что касается призывания святых и поклонения иконам, то это так распространено у Москвитян, что составляет главную часть их веры. Хотя в этом отношении они и сходятся с католиками, но тем не менее есть и различие: москвитяне и греки признают тех святых, какие не почитаются католиками и наоборот; во-вторых, иконы в греческой церкви рисуются на плоскости, русские отвергают выпуклые изображения или статуи и почитание их считается у них идолопоклонством, как противные второй заповеди, где запрещены высеченные изображения. Из икон Москвитяне, кроме Распятия и Божьей Матери, имеют еще много и других, по преимуществу: Св. Георгия, Евангелиста Иоанна и Св. Николая, патрона Московской земли.

Иконы у них находятся в большом почитании; они им покланяются во всякое время, в церквах, на улицах и в своих собственных жилищах. В самом деле, нет ни одного дома, где бы у окна не висела икона с лампадой. Когда они им молятся, то постоянно с усердием бьют поклоны и крестятся; эта церемония у них в таком употреблении, что они это делают во всякое время; крестное знамение всегда предшествует их гражданским делам. Выставляются иногда для поклонения иконы на улицах; большая часть из них в киотах, выставляются они обыкновенно у городских ворот, возле церкви или на перекрестке.

Когда Москвитянин проходит мимо этих икон, то нужно чтобы он очень спешил, чтобы не остановился и, сняв шапку, не проговорил шепотом молитву, делая (не став на колени) три или четыре поклона и постоянно осеняя себя крестным знамением. Эти иконы должны быть рисованными только единоверцами с Москвитянами. Купив икону, они никогда не скажут, что купили, но променяли на деньги. Наконец, они к ним питают такое почтение, что, когда они делаются негодными, вследствие ли ветхости или другой [30] какой-нибудь причины, то они зарывают их в землю или бросают в реку. Говоря о постах, следует заметить, что религия в этом отношении очень строга. Кроме двух дней поста каждой недели, есть еще четыре поста в году: первый начинается 12 ноября и продолжается до праздника Рождества Христова; второй состоит из семи недель и оканчивается перед Пасхою, как и у католиков; третий начинается спустя восемь дней после Пятидесятницы и продолжается до праздника св. Петра; четвертый продолжается с 1 августа по 16 число того же месяца. Во время этих постов они воздерживаются от всякого рода мясной пищи и живут только хлебом, рыбою, овощами, зеленью и преимущественно луком и чесноком; везде в это время пахнет постом. В неделю перед великим постом (du carеmе de Paques), которая называется у них масленицей (саrnavale) они могут употреблять в пищу яйца, масло и молоко, одним словом позволять себе всякие излишества, исключая употребления мяса и, действительно, в этом они доходят до крайности: к посту они приготовляются невоздержанностью, и наглость пьяных бывает так велика, что в Москве в это время не возможно показываться на улице и особенно ночью. После этого они живут воздержанно; более набожные даже не едят рыбы, исключая в воскресный день и пьют квас или простую воду. Из страха быть отлученными от причащения на год, они должны во время поста воздерживаться от общения с женой. Монахи в своих монастырях никогда не едят мяса и пьют только квас (quaz); можно положительно сказать, что они постоянно постятся. Я сам в продолжение долгого времени наблюдал их посты. Соседи имеют обыкновение посещать друг друга, давая лобзание мира и приглашая жить по-христиански в мире и братской любви. Во время исповеди они стоят на ногах в церкви перед изображением какого-либо святого. Священник, читая разрешительную молитву, иногда налагает исповедующемуся какое-либо наказание, как то: проговорить известное число раз «Господи», сделать несколько поклонов или омыться священною водою, которую он сам [31] и продает. Иногда он заставляет несколько дней поститься, воздерживаться от водки и, если этот человек женатый, то воздержаться некоторое время от общения со своей женой. Таким образом, иногда бывает наказана женщина за грехи своего мужа.

В день причащения Св. Тайн они обыкновенно говеют; в этот день нельзя употреблять в пищу мяса; иные во избежание прегрешений в течение всего этого дня спят. Наконец, я не заметил, чтобы они веровали в пресуществление (transsubstantiation) как уверяет Олеарий. Приведу в нескольких словах опровержения против этого, изложенные в первом издании: греки, как и москвитяне, не веруют в него; как те, так и другие не признают таинства Евхаристии, которое есть в церкви католической. Я мог бы привести еще и другие доказательства, но я довольствуюсь и этими, я не буду приводить те три основания, которые были высказаны на диспуте между Арнодом (М. Arnaud) и Клаудом (М. Claude). Я очень уважаю Oлeapия; это человек ученый, ему публика обязана обширным описанием Mocковии, в чем ему и следует отдать полную справедливость; он самый верный писатель из всех писавших до него об этой стране. Но все-таки нельзя согласиться с его известием, что Москвитяне веруют в таинство Евхаристии. Вопрос этот, без сомнения, важный; Олеарий, говоря о нем, сам как бы сомневается, веруют ли они в пресуществление или нет? Ошибка эта, как говорит Клод, произошла оттого, что Москвитяне, как и греки, говорят, что в таинстве Евхаристии хлеб претворяется в тело Христово, а вино — в кровь. Олеарий слово претворить (changer) смешал со словом пресуществить (transsubstantier).

Что касается крестных ходов, то замечательнейший из них тот, который мы видели в Москве, во время Пасхи. Троица (Troitza) — Троицко-Сергиевский посад, о котором я упоминал при описании нашего путешествия из Вологды в Москву, есть главное место, куда ходят на богомолье. Говоря об обряде бракосочетания замечу, что кроме тех церемоний, которые совершаются в церкви, есть еще так много [32] смешного и глупого, что я нахожу нужным об этом умолчать. Скажу только, что после первого общения (premier соngres) необходимо, чтобы новобрачные отправились для очищения в баню.

В обряде погребения они соблюдают много глупостей, в чем они, конечно, подражают грекам: они имеют обыкновение нанимать людей для того, чтобы они вопили во всеуслышание в продолжение того, как несут покойника на кладбище. Вместе с покойником они кладут одежду и деньги, из страха, чтобы ему ничего не доставало во время его длинного путешествия в другой мир. Если покойник был добрый человек, то, по обычаю в греческой церкви, священник влагал ему в руки свидетельство, адресованное к Св. Петру или патрону Св. Николаю. Затем его хоронят, если это случалось не зимою; в противном случае, вследствие сильного холода, они имеют обыкновение сваливать своих мертвецов в колокольни своих церквей, которые и находятся здесь, без всякой порчи, до апреля месяца, когда погода бывает теплая. Тогда всякое семейство выносит своих покойников и заботится о их погребении. После погребения родители и близкие родственники покойного имеют обыкновение веселиться. Делают они так из подражания грекам, которые этим выражали свою радость, что покойник освободился уже от несчастий на этом свете. Затем священник в продолжение сорока дней ходит на могилу покойного, воскуряет фимиам и молится о cпaceнии его души. Кроме этого, ежегодно после Пасхи совершается в честь мертвых много церемоний, которые положительно смешны. Москвитяне хоть и не признают чистилища, тем не менее, они признают два места, где души, отделенные от тел, находятся в ожидании суда. Одно для душ праведных, где как они думают, они беседуют с ангелами, полны удовольствия и наслаждения. Другое для грешников, где они пребывают с демонами. Священники из-за прибыли убедили народ, что их молитвами и воскурением можно отвратить души грешников от пути в ад и направить в рай. [33]

V.

Об управлении Москвитян.

Прежде чем приступить к описанию этого управления, следует рассмотреть каким образом государство это сделалось сильным и могущественным. Образовалось оно около половины 9-го столетия в царствование византийского императора Михаила Ш, когда русские (бывшие в то время могущественнейшим народом на cевере) начали делать нападения со стороны Черного моря (Pont-Euxin) и имели даже смелость напасть на самый Константинополь (Здесь разумеется поход 865 г.). Правда, они были отбиваемы, но прежде, чем возвратиться назад, они нападали со своими союзниками на северо-западные берега моря, где и распространяли свои границы с меньшими препятствиями.

Во время Константина VII (Constantin VII) они осаждали еще раз Константинополь, но были отбиты (Поход этот предпринял князь Игорь (941 г.)). Впоследствии они были в хороших отношениях с восточными императорами; с того же времени, когда Елена (Helene) дочь Никифора Фоки (Niceyhore Phocos) была отдана замуж за князя Владимира, они обратили свое оружие па Польшу и соседние страны, где и имели успех (Автор наш перепутывает здесь имена. Как известно Анна, а не Елена, сестра византийских императоров Василия II и Константина VI сыновей Романа, была за мужем за Владимиром Св. Очень может быть, что Анна, как говорит наш автор, была дочерью Никифора Фоки от брака с Феофанией, матерью императоров Bacилия и Константина. (Шлоссер, изд. 1862. т. 6. стр. 115)).

Но после их посягательств, побед и триумфов, их постигло несчастье: они были в 1240 г. покорены татарами. Все государство их было раздроблено на мелкие княжества, благодаря своенравию и наглости победителей. Таким образом Московские князья должны были платить дань и быть [34] вассалами татар, под владычеством которых они долго стенали, не смотря на то, что делались все более и более могущественными.

Наконец татары, будучи разделены между собою и, ослабевая с каждым днем, были не только изгнаны при Василии (Basilius) в 1494 г. из государства, но сверх того потеряли казанское и астраханское царства (royaumes de Cazon et Astracan) (Здесь автор сбивается в хронологии; в этом году княжил не Василий, а Иоанн III (1462—1505). Освобождение русских от ига татар относится к 1480 г. (стояние при Угре). Казанское и астраханское царства, как известно, были покорены Иоанном Грозным, первое в 1552, второе в 1556 г.). Правда, что к концу войн было заключено и постановлено между князем татарским и московским, чтобы великий князь однажды в год воздавал почести в своем собственном дворце в Москве крымскому хану, давая лично овес его лошади в своей собственной шапке; но эта почесть была вскоре заменена податью, состоявшей в мехах и наконец и в этой подати было отказано, что и было причиной большой войны между двумя народами, и сопротивляясь могуществу и усилиям татар, Московия получила преимущество и сделалась могущественной. Скажем теперь об управлении, которое мы разделим на две части: в одной коснемся гражданского управления; в другой - церковного. В первой мы рассмотрим в кратких чертах то лицо, которое управляет, способ его управления и проистекающее отсюда спокойствие страны.

Mocковия, свергнувши иго татар, сделалась с этого времени значительным государством, управляемым своими собственными князьями (По свержении татарского ига, да и раньше в Московском государстве было единодержавие). И, как это было у всех варварских народов, власть их была так велика, что они обращались всегда со своими подданными, как с рабами, располагая их имуществом и жизнью, как только им казалось лучше. Это-то и побудило турецкого пашу (bassa de Turquie) выразиться, что его властитель и царь московский [35] самые неограниченные монархи Европы. Действительно, власть их не имеет предела, воля их считается законом и как бы она ни была противна божеским и человеческим законам, она считается неизменною. Таким образом правление Московии не только монархическое, но даже деспотическое или тираническое, потому что цари не только монархи, но и высшие господа и безусловные хозяева жизни и имущества своих подданных.

Отсюда, конечно, легко вывести заключение, что царь может собирать казны, сколько ему нужно и может регулировать свои доходы, как пожелает. Вот обыкновенные средства, служащие ему обыкновенно к добыванию денег, кроме его собственной вотчины, которая весьма значительна: он везде содержит много факторов, которые в большинстве случаев занимаются торговлею в Московии и ведут ее таким образом, чтобы его величество находило бы ее для себя очень выгодною. Он содержит все питейные заведения в стране, которые ему приносят огромную сумму денег. Он один только занимается сбытом икры. Он берет с товаров по 5 % при ввозе и вывозе. Наконец он наследует имущества тех подданных, которые умерли без потомства. Но, кроме всех этих средств и многих других, которыми он добывает деньги, он может еще воспользоваться, в случае нужды, своею чрезвычайною властью над подданными: во всякое время они готовы к его услугам и он собирает с них дань, какую только захочет. Правда, доходы его велики, но и расходы также значительны, принимая во внимание ту чрезмерную пышность, в какой он себя содержит. И в самом деле, сказать правду, двор его так прекрасен, так великолепен и хорошо устроен, что я могу сказать чистосердечно, что царь московский превосходит всех христианских князей славою и величием. Я не буду приводить еще других доказательств; я достаточно уже сказал при описании нашего пребывания в Москве и я бы никогда не окончил бы, если бы стал подробно распространяться о его дворе. Скажу еще, что для своей гвардии он [36] содержит не менее 20 т. человек и по преимуществу кавалерии.

Это все, что можно видеть хорошего в этом отношении в Московии и, кажется, вся слава страны в этом-то и заключается. Вследствие чего и происходит, что подданные, будучи поражены блеском и пышностью, питают к своему монарху столь глубокое уважение, что они считают его скоpеe за Бога, чем за царя и почитают его скорее, как рабы, чем как подданные. Отсюда и происходит то равнодушие в отношении к другим князьям, которых они представляют только царенками (roitelets) около своего великого господина; доказательством этому может служить способ, как они принимают часто их послов. Его титулы: великий государь, царь и великий князь. Имя царь (czar) значит король или император (roi ou empereur) и корень его, конечно, в слове caesar. Во всех торжественных и публичных объявлениях он употребляет, как и король испанский, все титулы провинций, чтобы обширностью пространства заставить признать величие своей монархии. Гербы их (как видно на монетах) с одной стороны изображают двуглавого орла, носящего три короны, которые представляют собственно Московию и царства: Казанское и Астраханское; с другой стороны св. Георгия, щитом побивающего дракона. Вот все, что касается до безусловного могущества царя московского, его необыкновенных доходов, его двора и титулов.

Теперь следует сказать о гражданском управлении. На первом плане стоит государственный совет (conseil d’Etat), состоящий из известного числа бояр и других лиц; он заседает обыкновенно ночью (Боярская дума, заведовавшая главнейшими государственными делами. В ней заседали бояре, думные дворяне и окольничие.).

Смотря по приказаниям и указам этого совета, где председательствует обыкновенно царь, дела еще решаются в подчиненных судах, которых в Москве 6: в двух — заведуют царскими доходами, в двух других решаются [37] гражданские и уголовные дела, а в двух последних — внешние и военные (Здесь разумеются приказы. Происхождение их относится к временам удельным. При Алексее Михайловиче их было более сорока.). И в самом деле, одному князю, хоть бы вездесущему и неутомимому, нет возможности управлять столь обширным пространством; как океан принимает в себя воды земного шара, так точно и князь сосредотачивает в ceбе государство посредством этих судов, которые суть каналы, по которым он распространяет свое влияние. Вследствие этого князь имеет своих наместников в каждой провинции, которым дана неограниченная власть, особенно в судебных делах, как в гражданских, так и уголовных. Он имеет обыкновение менять этих начальников каждые три года.

В Московии есть четыре начала весьма важные, которые служат к удерживанию народа в послушании. Во 1-х царь дает много власти знати и этим средством все знатные у него находятся в преданности, а эти последние и держат народ в повиновении. Однако, с другой стороны, он живет с ними так мирно, что они всегда почтительны и покорны ему, как только может быть покорен подданный или раб: кроме власти, которую он имеет над их имуществами и ими самими, нужно думать, что блеск и пышность, которыми цари себя окружают, наполняют их души чувством любви и покорности. Нужно, впрочем, опасаться злоупотребления или тирании начальников, которые, имея безусловную власть делать почти все, с трудом воздерживаются и смело предаются угнетению подчиненного им народа. Следствием этого бывают мятежи, и я не сомневаюсь, что настоящий ужасный мятеж, конец которого еще неизвестен, имеет в этом свой источник (Здесь автор наш разумеет мятеж, бывший по поводу финансовых затруднений.).

Прибавлю еще, что мятеж этот чрезвычайный и беспримерный, по крайней мере, в этой стране. Бывали иногда смуты и мятежи, но они были скоро подавляемы и не [38] производили большого волнения. Вот почему царь и теперь, вместо того, чтобы погасить мятеж этот в зародыше, может быть, слишком пренебрегал им, думая, что это только молния, которая пройдет и уничтожится сама собою. Но события показали противное. Нужно было сделать одно из двух: или предотвратить это несчастье справедливыми мерами или сопротивляться в начале его зарождения; principus obsta, по словам Овидия. Но цари Московские имеют ту выгоду, что их подданные, как мы увидим подробнее впоследствии, рождены в покорности, которую всасывают в себя с молоком матери. Второе начало, которое цари употребляют для удерживания своих подданных в повиновении, состоит в запрещении им выезжать из своей страны. Причиной этому есть страх, что они принесут много новых привычек, благодаря путешествию в чужих краях и, вкусив раз свободу, какою наслаждаются другие народы, они разобьют оковы своего рабства. Без сомнения, начало это весьма хорошее, особенно оно хорошо дня таких подданных, как Москвитяне, которые довольны вполне своим положением и утешаются обширностью своего отечества, где для них довольно места для путешествий.

Правда, спартанцы, хвалившиеся тем, что живут в величайшей свободе, тем не менее сделались предметами суровости этого закона. Вследствие чего Ликург и запретил им совершенно вести торговлю с иностранцами; напротив того, pyccкиe имеют право торговать с иностранцами, живущими в самой стране. Что меня заставляет надеяться, что они со временем исправятся, — это их любовь слушать людей образованных и начало подражания им в образе жизни. Если бы они имели управление менее жестокое, а более мягкое и право свободной торговли, то, нет coмнения, что эта нация в скором времени сделалась бы весьма склонною к благосостоянию и просвещению. Но это начало, о котором теперь идет речь, служащее к поддержанию как их религии, так и их гражданских обычаев, соблюдается очень точно; оно распространяется даже на иностранцев, находящихся у царя на службе или принявших [39] веру русских. Чтобы служить у царя нужно быть рабом и, чтобы принять его религию, нужно решиться навсегда сказать «прощай» своему собственному отечеству и запереться в Москве. Скажу еще, что поступать на службу к царю можно и на известный только срок, но это, впрочем, не мешает, в случае нужды, насмеяться над этим, что и случилось с г. Кальтофом (Calthof.) который, не смотря на просьбу его величества, короля британского, вмешательство г. посла и своей собственной склонности, принужден был возвратиться в Москву в то время, как мы из нее выехали.

Другая политика, употребляющаяся в Московии, состоит в том, что цари вступают в брак только со своими подданными из опасения, чтобы иноземная принцесса не сделала бы какой-либо перемены в государстве (Как известно, религия по преимуществу служила главным препятствием ко вступлению в брак с иноземными принцессами.). Но в этом есть и опасность, чтобы родственники той, с которой царь вступает в брак, не сделались бы гордыми и надменными, как действительно и случилось в поведении Милославского, тестя нынешнего царя. Без сомнения, для величия монарха более достойно ему вступать в брак с иноземной принцессой, которая не была его подданной; таким образом супружество делается более равным и потомство их есть вполне царское.

Напротив того, взять жену, которая ниже его, значит снизойти со своего трона для того, чтобы возвести туда ту особу, которая никогда не училась туда входить. Это, кажется, оскорбляет величие монарха. Наконец четвертое начало состоит в поддержании невежества, которое очень распространено в этом крае; там учат только читать и писать. И действительно, науки не свойственны рабам, но живущим в государстве свободном. Наука не согласуется так хорошо с рабством, как невежество. Это-то и побудило сказать Валентиана — l’а Valentian — и Луциния (Lucinius), двух римских императоров, что науки были язвою и ядом для [40] республики. Даже Ликург был почти того же мнения, когда он учреждал невежество в Спарте, которая тем не менее имела претензию быть свободной. Теперь эта политика Турка, который ее также хорошо применяет, как и великий князь. Таким образом Московиты, погруженные в глубокое невежество, не знают даже каким образом в Европе переплетают книги. Что касается их манускриптов, то они вместо книг употребляют только свертки бумаги, как были некогда у иудеев свертки пергамента, о которых так много говорят. Они склеивают, как я уже заметил, каждый листок клеем, добываемым в Сибири; они могут по желанию делать свертки очень длинными.

К этим четырем началам, я присоединю пятый — особенная забота противодействовать развитию римско-католической церкви в этой стране; не смотря на свое невежество, они знают очень хорошо горячую ревность католиков к распространению своей религии и влияния.

Теперь после этих общих размышлений относительно политики Московских царей, скажем кое-что о администрации суда и затем перейдем к другим размышлениям. Суд в Московии по гражданским делам производится в очень короткое время, так что нет места здесь ни для спора, ни для философии. Что касается уголовных процессов, то нередко употребляют пытку (l’estrapade); если обвиняемого найдут виновным, то приговаривают к виселице или обезглавливанию. Но если не будут доказано более двух краж, то едва ли допускают смертную казнь за одно или два воровства. Впрочем, вместо смертной казни употребляют наказание, довольно суровое: наказывают публично виновного рукою палача, кнут которого сделан из кожи оленя, разрезанной на мелкие ремешки; он до того режет кожу, что часто первый удар оставляет кровавые следы на спине. Если дело идет о каких-нибудь внезапных спорах или о не больших покражах и т. п. вещах, то местный чиновник без всякой другой формальности, наказывает батогами (battoki). Это наказание имеет много сходства с тем, которое Бог назначил, во времена Моисея, израильскому [41] народу; как об этом говорится в 25 главе. Второзакония (Deuteronome). Виновного раздевают до рубашки, кладут его животом на землю и по бокам его ставят двух человек, которые и бьют его палками по спине. Вместо того, чтобы число ударов было ограничено, как это было у евреев (нельзя было дать более 40 ударов), здесь же число ударов зависит от произвола чиновника. Виновный, получив свое, встает и кланяется тому, кто его осудил, подобно персам, которые, когда наказывал царь, благодарили за то, что он был так добр, вспомнив их. Этот род наказания очень употребителен у знатных.

Что касается торговли внутренней и внешней, то представляется замечанию четыре вещи: товары, служащие для торговли, имеющиеся удобства для их перевозки, вес и монета.

Так как Московское государство представляет обширную страну, расположенную в различных климатах, то в нем есть провинции в северной и восточной частях настолько бесплодные (как мы и заметили в другом месте), что жители принуждены бывают, чтобы не жить, подобно диким зверям, искать хлеба и других необходимых потребностей в южных провинциях и, как будто, в вознаграждение этим последним, доставляют соль, соленую рыбу и другие продукты. Почему, не дурно заметить кстати, как Божественное Провидение мудро распределило не поровну земные блага, устроив так, что одни нуждаются в помощи других.

Таким образом Московия вообще доставляет иностранным землям много произведений (я их перечислил при моем описании Архангельского).

Иноземные края, в свою очередь, доставляют Московии много полезных и необходимых товаров. Для перевозки товаров в зимнее время служат сани, а летом сплавляют их по рекам и озерам, которыми природа так мудро наделила этот край. Так как Московия представляет громадное государство, которого большая часть провинций далеко отстоит от моря, то при отсутствии этих рек, существовать было бы трудно. Для иностранцев есть два [42] порта: Архангельск на севере и Астрахань на юге, при ycтье Волги. В первом, как я уже сказал, торгуют по преимуществу англичане, голландцы и жители Гамбурга (les Hambourgeois), а во втором, который лежит почти у берега Каспийского моря — персы (les Persans), турки (Tarus) и армяне (Armenien).

Что касается веса и меры в Московии, то я думаю, что нет никакой надобности о них говорить. Этот предмет я окончу описанием монеты. Монета очень мала; она называется копейкой (copeka); 50 копеек составляет экю. Эта круглая, серебряная монета занимает так мало протяжения, что небольшою горстью можно захватить большое количество. Алтын равен трем копейкам, гривна (grifna) десяти, а рубль состоит из 100 копеек; все это не находится в отдельных монетах.

Теперь остается только, для окончания этих размышлений, сказать кое-что о войске. Как в государстве необходима юстиция для воздаяния каждому своего или для наказания злодеев, для торговли и для вспомоществования нужд, так точно необходимо и регулярное войско для безопасности государя и государства и для подавления врагов внутренних и внешних, если представится только случай. Войско для Московии очень важно; оно было бы весьма страшным для соседей, если бы только офицеры следили бы почаще за своим поведением или лучше за своим долгом. Если дело идет о том, чтобы собрать большую армию, то нет государя в Европе, который бы это сделал с большею легкостью, как царь Московский. Но если вопрос состоит в том, чтобы иметь храбрых и опытных солдат на войне и созданных для труда, то едва ли Московия может доставить столько, сколько другая какая-либо нация. Если нужен большой набор, то не смотря на то, что край неплотно населен сравнительно с занимаемым пространством, однако весьма легко царю собрать 100 или 200 т. человек; кроме тех 22 тысяч, которых он держит возле своей особы и нескольких тысяч человек, которые составляют гарнизон в различных местах. Он имеет apмию в 65,000 [43] человек, всегда готовую для первой надобности; они находятся под начальством 110 офицеров, избранных его царским величеством. Офицеры эти должны содержать армию, всегда готовой для войны; они получают от царя земли. Кроме того, бояре, владеющие лучшими вотчинами в стране, обязаны, в случае надобности, доставить и содержать на свой счет известное количество всадников, пропорционально их землям.

Но весь недостаток царского войска состоит, как мне кажется, в том, что оно почти все состоит из кавалерии; напротив, было бы лучше, если бы в нем находилось пропорционально известное число пехотинцев. Есть некоторые, считающие странным обычай отдавать большую часть должностей иностранцам как то: немцам, англичанам, шотландцам и др. не потому, чтобы они не знали военное искусство, так как знают ее туземцы, но потому что верность их сомнительна. Я ничего относительно этого не имею, но скажу только, что их в настоящее время в Московии очень много, они получают хорошее жалованье, аккуратно им платимое, что их и привлекает. Во время нашего пребывания в Москве, там было два шотландца, прибывшие из Англии, вместе с нами; они за ручательством его превосходительства г. посла были приняты на службу к царю; один в качестве капитана, другой — лейтенанта. В кавалерии в качестве оружия употребляют лук и стрелы; лук носится в чехле, под мышкой справа, а колчан висит с левой стороны. Из оружия инфантерии очень распространен род топора или алебарды, который, без сомнения, очень удобен для большого кровопролития; острие его сделано в форме полукруга с рукояткой достаточной длины. Он носится на спине. Кроме этого, они употребляют также и пушки. Из музыкальных инструментов употребляют бубны, трубы и некоторые другие, которыми они производят только шум, но мало гармонии, пехота употребляет флейты, что, мне кажется, несравненно приятнее. Крепости и замки их построены, как и их жилища, из дерева, вследствие чего и бывают часто подвержены пожарам. Как города у них [44] красивы, благодаря местоположению, так точно и крепости имеют красивый вид, благодаря этой же причине. Инфантерия употребляла некогда подвижную крепость, сделанную из дерева; она имела 10 ф. ширины, но могла, впрочем, раздвигаться в длину почти на две мили. Поэтому она была построена так, что в короткое время ее можно было разобрать, если предстояла надобность перенести ее на другое место. Так армия, благодаря этой машине, была защищена и производила иногда много опустошений. Впрочем, не следует думать, что Москвитяне — плохие воины. Они созданы для труда, довольствуются весьма малым, но тем не менее крепкого сложения. Они терпеливо переносят все невзгоды климата; с раннего детства приучают их спать на твердом. На основании всего этого можно сказать, что Московиты рождаются солдатами. Кроме этого, быть не может, чтобы они не знали военного искусства, так как царь их постоянно имеете стычки с одними или другими из своих соседей, которые имеют большие армии. Наконец у них нет недостатка в храбрости, а напротив, как только начинается сражение, они очень рискуют своею жизнью; им не достает больше порядка в битве, чем храбрости. Звание солдата очень почитается в Московии; они за честь считают идти на войну и рисковать там за царя своею жизнью; так говорит поэт: «слава имеет большие шпоры (Immensum gloria calcar habet)». Действительно, в Московии каждый солдат по своей профессии, считается дворянином; все дворяне исполняют обязанности солдата с того времени, когда достигнут необходимого возраста. Когда какой-либо оказал на войне необычайную храбрость, то царь, вместе с другими вещами, дарит ему медаль, с изображением Св. Георгия на лошади. Эта медаль носится на рукаве или на шапке и это, по их мнению, есть величайшая почесть, какую только может подданный получить от своего царя. Таким образом мы видели могущество и величие царей, а также видели, в чем состоит гражданское управление. Посмотрим теперь, как Московиты смотрят на это правление. Агезилай некогда сказал о жителях Азии, что они не могут быть [45] свободными людьми, но только хорошими рабами. Я не знаю можно ли это сказать относительно Москвитян. Я не колеблясь, впрочем, скажу, что они очень хорошие рабы т. е. они весьма годны для перенесения тяжестей ига, которое на них налагают. Действительно, они так подчиняются воле своих царей, сами сознают, что их имущества и они сами принадлежат Богу и царю. Они говорят только о светлых очах своего царя, хотя бы у него и был такой мутный взгляд, как у Дионисия Сиракузского. Если кто-либо видел своего царя, то он не иначе об этом скажет, как: «имел честь видеть светлые очи великого государя». И если бы христианское смирение не умеряло бы несколько религиозного почтения, какие они ему оказывают, то они, может быть, дошли бы до того, что приписывали бы его словам то, что кричали некогда царю Ироду: «голос Бога, а не человека». Они публично называют себя его рабами и в знак большого к нему уважения, они называют себя в уменьшительном виде; напр. какой-нибудь челобитчик, именем Петр (Pierre), называет себя Петькой (Pierro).

Все Московиты стараются с ранних лет внушить своим детям все величие монарха. До сих пор мы говорили о гражданском управлении во всех его видах; теперь для окончания нашего труда остается сказать несколько слов об иерархии. У них есть патриарх и в зависимости от него два митрополита и 18 епископов, которым вообще поручено управление церковью. Епископы избираются из монахов, митрополиты из епископов, патриарх из митрополитов. Патриарх избирается царем и посвящается в этот сан двумя или тремя суфраганами (Патриархом в это время был Никон (1652-1666)). Местопребывание его, в Москве, при дворе великого царя, который почитает его как высшее лицо в церкви. В день Вербного Воскресенья царь идет перед патриархом, ведя за узду его лошадь. В январе, при освящении реки в Москве, царь стоит на льду, между тем как патриарх торжественно сидит на стуле. Митрополиты живут, один в Pocтове, а другой в [46] Новгороде, имена которых они и носят. Главными епископами считаются епископы городов: Св. Николая, возле Архангельска, Устюга, Вологды, Ярослава, Твери и Пскова, каковые города мы часто упоминали при описании наших путешествий. В зависимости от них находятся монахи и священники. Первые принадлежат к ордену Св. Василия. Они живут в своих монастырях, наблюдают строгий образ жизни и чванятся тем, что живут очень религиозно в надежде, когда-либо достигнуть епископской кафедры. Священники, которые называются еще у них попами (papas) не многим отличаются от простого народа, за исключением того времени, когда они совершают богослужение. Но, что достойно сожаления в духовенстве, что оно погружено в глубокое невежество; ощущается недостаток в книгах, школах и академиях. Едва ли они сами знают догматы своей религии. Вместо того, чтобы учить и наставлять свой народ, они сами нуждаются в обучении. Невежество это происходит оттого, что государство и церковь живут замкнуто, из опасения увидеть себя разделяемыми новыми учениями.

Сохраняя же в точности, как они говорят, свою литургию и несколько проповедей, они считают это совершенно достаточным для спасения души; этим средством государство предохраняется от ересей и раскола (Говоря это, автор наш обнаруживает незнание русской истории; ему, конечно, могло быть неизвестно существование и у нас расколa и epecей: жидовствующих, стригольников и др.).

Текст воспроизведен по изданию: Бернгард Таннер. Описание путешествия польского посольства в Москву в 1678 г. М. Императорское общество истории и древностей Российских. 1891