ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ОБ УСТРОЙСТВЕ ЦЕРКВИ И ОБРАЗОВАНИИ В МОЛДАВИИ

Глава I

О ВЕРЕ И ВЕРОВАНИЯХ МОЛДАВАН

Из-за небрежения наших предков мы не знаем, какая вера была в старину у жителей Молдавии, прежде чем солнце истины не взошло на ее горизонте. Однако если допустить, что древние даки произошли от скифов, что является общим мнением всех известных нам историков, то можно предположить без боязни впасть в ошибку, что молдаване поклонялись тем же божествам, коих чтили и остальные скифские народы, как о том упоминают русские летописи, а именно: Перуну — богу грома, Волосу — богу-покровителю скота, Похвисту — богу воздуха, Ладо — богине веселья, Купало — богу-хранителю посевов и другим такого рода идолам, как Ослиадо, Хорса, Дашуба, Стриба, Семаргле и Мокоса.

Римляне, которые не уступали в обилии богов другим народам, после занятия Дакии не только не оставили свои старые верования, но еще и увеличили их. Это легко признает всякий, кто обратит внимание на то обстоятельство, что римляне всякий раз, как покоряли новую провинцию, приносили жертвы богам покоренного народа не меньше, чем своим. Даже победив Египет, родину различных религиозных верований (суеверий), они вывезли оттуда в Рим много идолов, которым и поклонялись. К этому надо добавить общее мнение всех ревностных идолопоклонников, считающих, что не только у каждой страны, но даже у каждой семьи есть свои домашние боги-хранители, которые имеют о них особое попечение, и что никто не может [171] счастливо править страной и жить спокойно в своем доме, если не умилостивить этих богов.

Нет никаких определенных свидетельств летописцев, по которым можно было бы точно установить, в какое именно время исчезли народные языческие суеверия в Молдавии и когда именно этот народ принял христианскую веру. Однако можно предположить, что всенародное исповедание христианской веры было введено в Дакии во время царствования Константина Великого, ибо акты собора, состоявшегося в Сардах ¹, свидетельствуют, что при сыне Константина Великого Констанции в каждой из обеих Дакии было по своему епископу, хотя возможно, что значительно ранее много даков под влиянием проповедей христианских мучеников последовало за ними под знаменем Христа.

В настоящее время весь молдавский народ открыто исповедует христианство, признавая себя членом восточной церкви. Он не поддерживает чуждых верований в главных вопросах веры, не отвергает ничего, к чему церковь обязывает, и не делает ничего, что она запрещает. Ересей и еретиков никогда в Молдавии не было ², не говоря уж о том, чтобы они могли здесь распространяться. Возможно, что это происходило потому, что молдавский народ не пожелал принять схоластическую теологию и искусство софистов-диалектиков, а просто верил, что для спасения души достаточно простой веры в евангелие и в учение святых отцов церкви.

Особенно непримиримо относятся молдаване к католической вере, хотя венгры, подданные той же страны, почти все исповедуют католицизм и имеют своего епископа в Бакэу. Молдаване говорят, что другие лжеучения сами себя обнаруживают и их можно легко отличить от истинной веры; паписты же (ведь молдаване не знают других истинных христиан, кроме питомцев восточной церкви) скрывают свой волчий норов под овечьей шкурой и называют приверженцев греческой церкви то собратьями, то схизматиками, то не имеющими главы, так как молдаване не признают папу главой церкви, а иногда и еретиками, вследствие чего происходит [172] то, что простой народ почти не может отличить истину от лжи и уберечься от этих ядовитых учений. Самая же главная причина, которая не позволяет нам пошатнуться в вере, является та стойкость, с какой молдаване придерживаются восточной церкви и укрываются от всяких новшеств.

Все, кто сведущ в церковной истории, знают, что Трансильвания и Венгрия, где жили наши предки до образования Молдавского государства, никогда не подчинялись Константинополю, а всегда повиновались Риму, и все жители этих двух стран были сынами западной церкви, прежде чем в эти области проникло учение Лютера и Кальвина. А так как наследники Драгоша всегда сохраняли то вероисповедание, которое они издревле признавали своим (ибо нигде не упомянуто, что, отвергнув обряды западной церкви, они перешли к обрядам восточной), и так как это вероисповедание во всем без изъятия сходится с восточным, то отсюда становится совершенно ясно, что в древние времена на западе процветало то же вероучение, которое в настоящее время удерживается только на востоке, а потому в последующие времена отложился от истинной христовой веры не восток, а запад. Однако вернемся к излагаемому.

Символ веры во время богослужения читается так, как было установлено отцами церкви на Никейском соборе ³, и добавление папистов «и от сына» отвергается. О нисхождении святого духа молдаване придерживаются того же мнения, которое выражено в святом евангелии от Иоанна со слов Христа, и поскольку не употребляют других слов, кроме слов священного писания, они не признают нисхождения святого духа «от сына» и выступают против выражения, принятого Палама: «только от единого отца». Верят в семь святых таинств ⁴. Служат литургию по правилам святых отцов Василия Великого и Иоанна Златоуста и на ней употребляют заквашенный хлеб, причащаются хлебом и вином. Чтят святые иконы писанные, а не скульптурные и провозглашают, что только во славу единого бога нужно совершать богослужения. Верят, что святые отцы церкви еще до сих пор не достигли [173] высшей святости и что они ожидают ее вместе с Павлом в последний день суда и что в то же время душа их исполнена непоколебимой надежды, веры и неизреченной радости, что они вполне заслуживают ее. Индульгенцию не признают, но считают, что грехи отпускаются церковными молитвами и поминками даже после смерти. Приемлют и читают в церкви священное писание в переводе семидесяти толмачей; отвергают вулгату и другие переводы. Кроме среды и пятницы, постятся четырежды в году в точно установленное время. В великий же сорокадневный пост и в первые дни августа, посвященные святой деве Марии, воздерживаются даже от рыбы. Бывают и такие, кто из-за чрезмерного благочестия не вкушает мяса по понедельникам. Другие налагают на себя пост в дни святых Афанасия, Георгия и Димитрия. Бывают и такие женщины, которые, хотя и не налагают на себя монашеский обет, однако дают добровольное обещание всю жизнь воздерживаться от мяса.

Простой народ как в Молдавии, так и во многих других странах, еще не просвещенный светом знания, склонен к суевериям и еще не очистился совершенно от старой скверны, так что и по сей день прославляет в песнопениях на свадьбах, погребениях и в установленные дни каких-то неизвестных богов, в чем можно усмотреть отзвук верований древних даков, как Ладо, Мано, Зына, Драгаика, Дойна, Хеойле, Стахия, Драхул ын вале, Урсителе, Фрумоселе, Сынженеле, Жоймарицеле, Папалуга, Киралейса, Колинда, Турка, Збураторул, Мязанопте, Стрига, Триколич, Легатура, Дислегатура, Фармек, Дескынтек, Вержелат и другие такого же рода.

ПРИМЕЧАНИЕ

Ладо и Мано. Имена эти чаще всего произносят замужние женщины, в особенности на свадьбах, откуда возникает вполне обоснованная догадка, что в лице их превозносятся Венера и Купидон, охранители супружеской любви.

Зына. Это слово можно было бы произвести от [174] слова Диана. Однако ее редко прославляют в единственном числе, но большею частью употребляют во множественном — зынеле; о них говорят, как об очень привлекательных девушках, прелестницах.

Драгаика. Видимо, под ней подразумевается Церера. Ибо в то время года, когда начинают поспевать хлеба, собираются в одно место девушки из соседних сел и выбирают из своей среды одну наиболее привлекательную и красивую под именем Драгаика. Украсив ее сплетенным из колосьев венком и множеством пестрых платков, привязывают к ее рукам ключи от амбаров и водят по полям при большом стечении народа. Так разукрашенная с протянутыми руками и платками, развевающимися по ветру, Драгаика, как будто летя, возвращается с поля домой, окруженная подружками; с танцами и плясками они проходят все села, откуда они собрались. Сопровождающие подруги ласково именуют ее сестрой и госпожой, распевают песни, сложенные довольно искусно. Крестьянские молдавские девушки всячески стараются удостоиться этой чести, хотя в песнях обыкновенно поется, что девушка, которую выбирают Драгаикой, не выйдет замуж три года.

Дойна. Видимо, это название употреблялось у даков вместо Марса или Беллоны, ибо оно предшествует всем песням, воспевающим храбрость, и связано с запевом, который молдаване обычно исполняют перед началом своих песен.

Хеойле. Употребляется в жалобных песнях, но не как восклицание, а так, как будто под этим словом подразумевается какое-то определенное существо. Стахия. Женщина исполинского роста, охранительница и покровительница старых покинутых построек, в особенности подземных сооружений, а потому считается и охранительницей кладов.

Дракул ын вале. Так называются злые духи, которые, согласно поверью, живут в воде.

Урсителе. Считают, что это две девушки, которые присутствуют при рождении каждого младенца и дают ему по своему желанию определенные душевные и телесные качества. Они предопределяют [175] ему все счастливое и несчастливое, что должно случиться с ним в жизни.

Фрумоселе. Полагают, что это воздушные нимфы, нередко увлеченные любовью к красивым юношам. Поэтому, если с каким-нибудь молодым человеком случится паралич или удар, то это обстоятельство приписывается не кому иному, как только им. Говорят, что этим способом они наказывают за неверность своих любовников, сменяя любовь к ним на жгучую ненависть.

Сынженеле. Это имя святого Иоанна Предтечи. Молдаване верят, что в день, когда празднуется этот святой, солнце не совершает беспрерывного движения по прямой, но движется зигзагообразно, дрожа и мерцая. Поэтому в этот день все молдавские селяне встают до рассвета и смотрят, устремив глаза на восход солнца; глаза не переносят яркого света и начинают дрожать и мигать; это дрожание и мигание в глазах они приписывают солнцу и, исполненные радости от этого необычного зрелища, расходятся по домам.

Жоймарицеле. Так называют женщин, которые рано утром в страстной четверг, предшествующий празднику Пасхи, идут по домам на огонь, который в этот день обычно повсюду зажигается в домах молдаван. Если найдут какую-нибудь женщину еще спящей, то наказывают ее так, чтобы была после того ленива в работе.

Папалуга. Летом, когда посевам угрожает засуха, молдавские селяне надевают на девочку, которой еще не исполнилось десяти лет, рубашку, сплетенную из листьев деревьев и других растений. Ее сопровождают девочки и мальчики того же возраста. С песнями и плясками они идут по окрестностям, и, куда бы они ни пришли, старые женщины льют им на головы холодную воду и поют песню приблизительно следующего содержания: «Папалуга, поднимись на небо, открой ворота, пошли дождь, чтобы уродилась рожь, пшеница, просо» и прочее.

Киралейса. Сходно со словами, произносимыми в христианской молитве,— “Kurie elehson" («Господи, помилуй» — молитва (греч.)), и от [176] них, вероятно, и происходит Пятого февраля каждый глава семьи встает на рассвете, делает деревянный крест, который покрывается очень красиво белым полотном, шелком или бархатом в зависимости от достатка, и после вечерни его носят по всем домам в сопровождении большой толпы мальчиков наподобие церковной процессии и очень часто повторяют слово «киралейса».

Колинда. Соответствует старому римскому слову «календе» и обычно празднуется в начале каждого года всеми молдаванами как простым народом, так и благородными, сопровождается особыми обрядами.

Турка. Зрелище, придуманное, как нам кажется, в старые времена и порожденное ненавистью к туркам. В день Рождества Христова к оленьей голове с рогами прикрепляют маску, сшитую из пестрого полотна и настолько длинную, что она закрывает ноги того, на кого ее надевают. На него взбирается другой человек, загримированный под горбатого старика. В сопровождении большой толпы, с плясками и танцами они обходят все улицы и дома.

Збураторул, т. е. крылатый. Согласно поверью это привидение — очень красивый юноша, который проникает ночью к девушкам, в особенности к новобрачным, и в течение всей ночи бесчестит их запрещенной любовью, и хотя другие не спят, не могут видеть его. Однако мы слышали, что некоторые мужья, коих Титан сотворил из более крепкого материала, схватывали такого рода крылатых богов и, увидев, что они являются существами, состоящими из плоти и крови, задавали им взбучку, какой они заслуживали.

Мязэ-ноптя, т. е. полночь. Рассказывают, что это привидение бродит от захода солнца до полуночи по перекресткам двух или трех дорог, принимая вид различных живых существ, а затем исчезает.

Стрига — происходит от греческого слова striglh и обозначает то же самое, что у римлян, а в настоящее время и у молдаван,— колдунья, старуха, которая с дьявольскими ухищрениями убивает [177] новорожденных младенцев неуловимым способом; это суеверие особенно распространено в Трансильвании. Говорят, что когда стрига нападает, то в колыбели находят задушенных младенцев, хотя до этого они были здоровехоньки. Если возникает подозрение, что это сделала какая-нибудь старуха, то ее вяжут по рукам и ногам и бросают в реку. Если она утонет, то считается невиновной. Если же выплывает, то считается уличенной и без всякого дальнейшего расследования ее живьем сжигают на костре, несмотря на то, что старуха до самого последнего вздоха напрасно вопит о своей невиновности.

Триколич, то же самое, что у французов Loup garou (Волк-оборотень (франц.)). Согласно поверью, он может чудесным образом превращать людей в волков и других кровожадных зверей и так изменять их природу, что те сами нападают на людей и стада и пожирают их.

Легатура. Это род волшебства, при помощи которого, как говорят, можно воспрепятствовать жениху выполнять свой супружеский долг. Считается также, что при помощи этого волшебства можно заставить волков и других диких животных не наносить ущерба стадам овец и быков.

Дислегатура. Освобождение от вышеупомянутого волшебства при браке, которое можно получить, по поверьям, при помощи другого, более сильного чудодейственного средства.

Фармек. Род заклинания, которое бытует у деревенских жителей. По их верованиям, благодаря этому заклинанию женщины могут приворожить тех, кто им нравится, или свести с ума тех, кто им ненавистен.

Дескынтек. Это другого рода заклинание, при помощи которого, как полагают, можно излечить все болезни, если они не смертельны. Кстати, я сам видел у себя на родине нечто подобное. У начальника комнатных слуг блаженной памяти моего родителя была породистая лошадь, которую в поле ужалила змея; она так распухла, что, казалось, [178] не оставалось никакой надежды на спасение. Была позвана старуха-заклинательница, которая велела хозяину лошади найти колодец и принести оттуда как можно скорее воду, да чтоб никто ее не пробовал. Когда же он захотел послать слугу, чтобы тот принес воду, старуха сказала, что он сам должен принести воду, если хочет спасти своего коня. В конце концов молодой хозяин послушался и принес старухе большой сосуд воды. Совершив заговор над этой водой при помощи каких-то заклинаний, она велела молодому хозяину выпить ее всю. Хотя и с трудом, он выполнил этот приказ, так как принес немалый сосуд воды. Выпивши, увидел, что его конь, лежавший распростертым на земле недалеко от него при последнем издыхании, пришел в себя, а он сам распух и его схватили непереносимые боли. Когда же старуха повторила свои заклинания, конь в течение четверти часа полностью выздоровел, а молодой хозяин вырвал всю воду, причем не осталось и следа от болезненных ощущений.

Мы знаем другой случай, когда старуха вылечила от парши за несколько дней целую конюшню лошадей при помощи заговоров над шерстью лошадей, хотя сама находилась на расстоянии трех дней пути от места, где стояли лошади.

Вержелат — род гадания. В ночь под первое января молдаване раскладывают прутья и стараются отгадать счастливые и несчастливые события, которые должны произойти с ними в течение всего года. Для этой же цели употребляются липа, бобы и черепки, которые раскладываются в определенном порядке.

Глава II

О ЦЕРКОВНОЙ ИЕРАРХИИ

Высшее попечение о молдавской церкви с внешней стороны проявляет сам господарь, со рвением и прилежанием заботится, чтобы поступки и проповеди духовных лиц соответствовали основным принципам православной веры, чтобы ни один из ее членов не отклонялся от пути истинного, чтобы [179] не таил в себе волчье сердце под овечьей шкурой, чтобы пастырь блюл свое стадо и не подавал худых примеров.

Попечение же о душе с внутренней стороны, т.е. о направлении ее в небесные чертоги, принадлежит митрополиту, который как верный пастырь и неустанный раб господа своего навещает подчиненные ему храмы, посвящает епископов, хотя и не сведущих в науках, но исполненных святого духа, и не упускает ничего из того, что может способствовать духовной пище и спасению его паствы. Но так как с увеличением числа жителей Молдавии этот труд стал не под силу одному человеку, то для облегчения его были учреждены три епископии: в Романе, Радауцах и Хуше. Из них радауцкий и хушский носят сан епископов, в то время как романский является архиепископом и ему предоставлено право носить митру во время литургии. Над двумя другими епископами он не имеет никакой власти и является высшим только по порядку.

Молдавский митрополит получал хиротонию (Рукоположение (греч.)) от Константинопольского патриарха со времени основания митрополии и до Флорентийского собора. На этом соборе митрополит, человек простой и малосведущий в священном писании, принял обещанную ему честь седьмого митрополичьего престола и другие почести, предложенные папой, и, хотя бывшие с ним послы Александра Доброго, молдавского господаря, противились лицемерным и лукавым решениям собора, подписал их, но после окончания собора не осмелился вернуться в Молдавию. Тогда архиепископ Эфесский Марк поставил митрополитом Молдавии своего архидьякона, родом болгарина, человека известного своим благочестием и крепостью в вере, и так как Константинопольский патриарх перешел во враждебный лагерь, то повелел ему получать подтверждение своей власти у Охридского патриарха. Таким образом, с этого времени и до начала прошлого столетия митрополиты Молдавии обыкновенно получали благословение из рук Охридского патриарха. [180]

Когда же Василий Албанец получил верховную власть и принялся устроить Молдавское государство, пришедшее в упадок частью из-за нерадения его предшественников, частью из-за внутренних междоусобиц, тогда Константинопольский патриарх Парфений вручил ему послание следующего содержания: «Твоему величеству известно, что молдавская церковь в старину была подчинена восточной церкви, как истинной и доброй матери всех христиан, и что ее митрополит, как и все остальные, получал благословение от Вселенского Константинопольского престола. Это положение оставалось в течение нескольких веков без изменения, пока в правление Иоанна Палеолога лжепатриарх Митрофан подписал решения Флорентийского собора и тем самым поставил под сомнение первую Вселенскую Константинопольскую церковь перед лицом всех приверженцев православной веры. Когда же после этих беспорядков были устранены орудия и творцы этой скверны, а святая божья церковь, как непорочная христова невеста, была восстановлена в своем прежнем блеске и спокойствии и был устранен всякий повод к враждебным домыслам, казалось совершенно вредным и несоответствующим положению вещей, что молдавская церковь, которая раньше всегда считалась одной из избраннейших и выдающихся членов Вселенской церкви, получает благословение на рукоположение не от высшего престола, а от низшего. Поэтому наше смиренство и весь святой собор всеподданнейше просит у твоего величества, чтобы ты вернул избраннейшего члена церкви обратно к престолу, более его достойному, и повелел, чтобы молдаво-влахский митрополит (ибо так греки называют Молдавию) просил себе благословение, как раньше было установлено, у нашего Вселенского патриаршего престола. Это послужит во славу божию и воздаст хвалу матери нашей Вселенской церкви» ⁵. Василий, убежденный этим посланием патриарха и собора, повелел, чтобы с этого времени митрополит Молдавии получал благословение от Константинопольского престола, каковое решение было подтверждено на поместном соборе в Яссах ⁶ при [181] том же господаре. Этот собор был созван с согласия и подписа всех патриархов, в том числе и Охридского, для борьбы против иконоборцев и других еретических учений того времени.

Однако молдавскому митрополиту оказывается особый почет в восточной церкви, чего не оказывается другим. Хотя он не носит имени патриарха, однако не подчиняется ни одному из них. Хотя он и получает благословение от Константинопольского патриарха, однако не может быть им избран или отстранен. Он не обязан ожидать от великой Константинопольской церкви yhjon (Голосования (греч.)), что обязаны получать все другие митрополиты. По избрании и получении одобрения господаря три молдавских епископа совершают рукоположение и письменно уведомляют патриарха, что такой-то муж, смиренный, богобоязненный и ученый, был избран с помощью святого духа, но не по другим побуждениям, зависящим от человеческого хотения. То же самое делает господарь в особом послании к патриарху, в котором просит утвердить вновь избранного митрополита своим благословением в этой должности. Патриарх ни в коем случае не может отказать и должен поступить по желанию господаря. Кроме того, митрополит совершенно свободен от дани патриарху, которую платят все остальные митрополиты в качестве koinotitoV kai bohqeiaV (Общая и дополнительная дань (греч.) (Прим перев.)) Никакой закон не обязывает его отчитываться перед патриархом о делах молдавской церкви, уже совершившихся или которые должны совершиться. Он пользуется той же независимостью в своем церковном округе, что и Охридский в своем.

Хотя митрополит занимает столь почетное место, однако он не может утверждать ни одного из своих епископов или лишать их сана. Одному только господарю принадлежит власть избирать и утверждать епископов в зависимости от их образа жизни и учености, разбирать причины, по которым их следует отрешить, и принимать соответствующие решения, ибо попечение обо всем этом сохраняет [182] за собой господарь, и только рукоположение их по апостольским правилам оставлено за митрополитом. С другой стороны, хотя господарь самодержавно правит всеми своими подданными, в церковных делах он не может ничего изменять, добавлять или убавлять без согласия митрополита. Впрочем, эти правила продиктованы только для благочестивых господарей. Потому что, будь он даже отступник от веры, его не ограничивает никакой закон. Даже в уголовных делах, когда господарь приговаривает кого-либо к смерти, у митрополита есть обязанность подтвердить или исправить на суде решение господаря согласно законам, чему последний повинуется как христианин и приверженец справедливости.

Епископы выполняют обязанность в своих епархиях свободно, утверждают подчиненных им священников, и если последние совершают какие-либо проступки, то без всякого препятствия с чьей бы то ни было стороны лишают их права священства, но не вправе утверждать или отрешать настоятелей монастырей и архимандритов, так как они подлежат только княжескому суду. За малые проступки каждый получает наказание от своего непосредственного начальника: дьяконы — от священников, священники — от протопопов, иеромонахи и монахи— от своих настоятелей или архимандритов, протопопы, настоятели и архимандриты — от своих епископов, епископы — от митрополита, митрополит— от господаря; господарь получает наказание от своей совести и бога, который подчас использует султана как орудие исправления или наказания господаря. За более тяжкие преступления, которые должны быть искуплены смертью или же лишением священного сана, подлежат суду епископов только простые священники, иеромонахи и монахи. Настоятели же монастырей, архимандриты и епископы могут быть наказаны только господарем. Однако у епископа есть одна обязанность: если кто-либо из духовенства, кого господарь изъял из своего духовного суда, совершит что-либо противное церковным правилам или оскорбляющее их, то он представляет это дело письменно митрополиту, который [183] на основании донесения епископа делает представление господарю.

Митрополит получает от каждого священника своей епархии ежегодно дань в двести аспров, а также по лисьей или куньей шкурке и ничего, кроме этого, потребовать не может. Также не имеет никаких доходов от епископов, кроме случаев, когда они сами, по собственному желанию, подарят ему что-нибудь. Такие же доходы собирают епископы в своих епархиях.

Глава III

О МОНАСТЫРЯХ МОЛДАВИИ

Все монастыри Молдавии устроены одинаково и следуют правилам, предписанным для монахов святым Василием. Больших монастырей, во главе которых стоят архимандриты, немного, всего четыре. Малых же, которые подчиняются настоятелям, насчитывается более двухсот, кроме почти такого же количества скитов, которыми владеют монастыри в различных местах. Монастыри разделяются на преклоненные (ajieromena), и непреклоненные (eleuqera), принесенные в дар и свободные. Принесенные в дар посвящены Иерусалиму или горе Синай, или Святой горе.

Ибо в Молдавии вошло в обычай, по которому если какой-либо господарь или боярин пожелает основать монастырь, то он должен все свое имущество разделить поровну между монастырем и своими детьми и должен оставить монастырю столько, сколько оставляет каждому из сыновей. Если же у него есть опасение, что после его смерти монастырь разорится или придет в упадок, то он посвящает этот монастырь какому-нибудь большому монастырю, находящемуся в местах, о которых мы говорили выше. В этом случае архимандриты больших монастырей берут на себя обязательство наблюдать за даримым монастырем и иметь попечение, чтобы монахи находились там постоянно, в течение всей жизни, и блюли добрые нравы. За это основанному монастырю оставляется из его доходов только то, что необходимо для содержания [184] братии, а все остальное собирается для: нужд больших монастырей и ежегодно отправляется туда.

В свободных же монастырях братия пашет, сеет, жнет для себя и в часы, свободные от церковных служб, посвящает себя работе на монастырь по предписанию настоятеля, обрабатывает виноградники, огороды и сады, а полученные от этого доходы обращает на нужды своего монастыря.

Все монастыри ежегодно платят подать господарю в зависимости от состояния их владений; митрополиту же и епископам ничего не обязаны платить.

Все монахи настолько связаны правилами Василия Великого, что готовы сто раз умереть, чем положить себе в рот маленький кусочек мяса, даже по предписанию врача. Они не выходят из стен монастыря, кроме случаев, когда их посылает настоятель или если получат разрешение на определенное число дней или часов. Заведование хозяйством поручается старым монахам, которые своей безупречной жизнью и нравом заслужили полное доверие настоятеля. Кроме этого, нельзя не похвалить то гостеприимство, какое наблюдается во всех молдавских монастырях. Ибо какой бы гость туда ни пришел, будь то православный или иудей, турок или армянин, его не только радушно примут, но должны будут безропотно кормить и содержать по возможностям монастыря с приличной умеренностью, даже если он захочет оставаться там целый год со всеми своими спутниками и волами, сколько бы их ни было.

Глава IV

О МОЛДАВСКОМ ЯЗЫКЕ

О происхождении молдавского языка у писателей существуют различные мнения. Большинство считает его исковерканным латинским языком без какой-либо примеси других языков. Есть и такие, которые считают, что он происходит от итальянского. Мы изложим доказательства тех и других, дабы нагляднее показать читателю истинное положение вещей. [185]

Те, кто признает латинский язык подлинной и родной матерью молдавского, опирается главным образом на следующие доказательства. Во-первых, римские поселенцы были переведены в Дакию задолго до того, как римская речь в Италии была испорчена вследствие нашествий готов и вандалов. Ведь ни один же историк не упоминает, что эти римские поселенцы возвращались в Лациум во время господства варваров. Следовательно, жители Дакии не могли испортить свой язык примесью другого языка, коего еще не существовало. Во-вторых, молдаване никогда не называли себя итальянцами, каковое название в последующие времена очень широко распространилось в Италии вместо названия «римляне», но всегда удерживали наименование «римляне», которое в те времена, когда Рим главенствовал над всем миром, было общим для жителей Италии. Не противоречит этому и то, что соседи венгры и поляки называют молдаван влахами, каковым именем они называют также и жителей Италии. Мы предпочли бы поверить, что соседние народы переняли это название от молдаван, как народа им более знакомого, чем наоборот — от итальянцев к молдаванам. Третьим и самым серьезным доказательством в защиту этого мнения является то, что в молдавском языке до сих пор сохранилось много латинских слов, которых в итальянском языке не существует. И, в свою очередь, существительные и глаголы, заимствованные итальянским языком от готов, вандалов и лонгобардов, не встречаются в молдавском языке. Поясним это на нескольких примерах:

Латинское  через  итальянский на  молдавском

(Начинать, белый, крепость, господин, стол, слово, голова, добыча (молд.)) [186]

Те же, кто тщится произвести молдавский язык от итальянского, делают такие возражения:

1. В нем имеются вспомогательные глаголы: ам, ай, аре.

2. Именные артикли.

3. Имеются чисто итальянские слова, как шкьоп, итал. sciopo — хромой; черк, итал. сегсо — ищу, которые совершенно неизвестны в латинском языке, а потому не могут быть произведены ни от какого иного языка, как только от итальянского.

На это защитники первого мнения отвечают:

1. Действительно, молдаване употребляют вспомогательные глаголы, но они являются не итальянскими, а их собственными.

2. То же положение и с именным артиклем, ибо ни в каких частях речи молдавский язык так не отличается от итальянского, как в этой. Итальянский язык ставит артикль перед именем существительным, молдавский же — после, как, например: итал. l'huomo, la moglie; по-молдавски омул, муеря. Итальянский язык имеет один артикль мужского рода единственного числа il, во множественном gli или i, в женском роде единственного числа lа, во множественном lе. Молдавский же язык имеет в единственном числе мужского рода два артикля ул и ле, из которых один прибавляется к именам, оканчивающимся на согласную, другой — к именам, оканчивающимся на гласную, как, например: омул — человек, калул — лошадь, скаунул — стул, васул — сосуд, шерпеле — змея, кынеле — собака и тому подобное. Во множественном числе для имен одушевленных добавляется артикль ий, как, например: каий, оамений; для неодушевленных же прибавляется артикль женского рода еле, как, например: скаунеле, васеле и т. п. Для женского рода у молдаван также есть два артикля: е и а, как, например: муере, гаина — женщина, курица; имена, оканчивающиеся на е, во множественном числе получают окончание иле, как, например: муере — муериле; те же, которые оканчиваются на а, во множественном числе имеют еле, как, например: гаина — гаинеле. [187]

3. Наконец, можно думать, и это предположение не будет неправдоподобным, что те слова, которые более схожи с итальянским, чем с древней римской речью, просочились в наш язык благодаря длительным торговым связям молдаван с генуэзцами в те времена, когда последние владели побережьем Черного моря. Ведь подобным же образом начало проскальзывать в речь молдаван много слов, когда у них начались частые торговые сношения с греками, турками и поляками.

Так, например, от греков перешли:

(Наказание, имущество, обогащение, проклятие, просфора, дорога, зависть (молд.))

Изложив доводы той и другой стороны, мы не берем на себя смелость решить, какие из них ближе к истине, опасаясь, что любовь к родине помешает нам и скроет от наших взоров то, что для посторонних кажется очевидным. Таким образом, оставляем это на усмотрение благосклонного читателя. Добавим только единственное высказывание Каватия: «Удивительно, — говорит он, — что язык молдаван и валахов содержит больше латинских слов, чем итальянский, несмотря на то, что итальянцы живут там же, где некогда проживали римляне. Но, с другой стороны, это не так уж удивительно, ибо итальянцы образовали свой язык гораздо позже».

Однако необходимо отметить то обстоятельство, что в молдавском языке сохранилось несколько слов, которые неизвестны ни латинскому языку, ни другим языкам соседних народов и о которых мы думаем, и возможно не без основания, что они сохранились от древнего языка даков, ибо ничто не [188] препятствует нам утверждать, что римские поселенцы в Дакии или использовали даков в качестве рабов, или даже брали себе в жены женщин из этого народа, когда кто-либо лишался своей жены; благодаря этому обстоятельству в их речь легко могли проникать некоторые местные слова. Таковыми словами являются: стежар — дуб, падуре — лес, хелестеу — пруд, кэраре — тропинка, грэеск — говорю, привеск — смотрю, немереск — попадаю куда-нибудь.

Кроме того, в молдавском языке, как почти во всех языках, существуют различные наречия. Самая чистая речь отмечается в центре Молдавии, в окружности Ясс, так как жители этого округа в большинстве более образованны ввиду постоянного пребывания там княжеского двора. Те же, кто живет у Тираса, примешивают к своей речи много польских слов, называя польскими словами домашнюю утварь, которой им приходится пользоваться в доме, так что другие молдаване с трудом понимают их. Те, кто проживает в Альпах, поблизости к Трансильвании, часто употребляют венгерские слова. Жители округа Фалчиу уснащают молдавскую речь татарскими словами, жители Галаца — греческими и турецкими.

Особое произношение также у молдавских женщин, отличающееся от мужского, ибо они изменяют слоги би и ви на ги, как, например: бине (хорошо) — гине; вие (виноградник) — гие; пи меняют на ки, пизмэ (зависть) — кизмэ; пиатра (камень) — киатра. Начальное ин превращают в нг, так что другим трудно произнести, как, например: мие (мне) — нгие и т. п. Если кто из мужчин привык к этому произношению, то он с трудом может освободиться от него, и, как суслик своим писком, выдает себя своим произношением. Говорят, что он слишком долго пробыл у юбки своей матери, поэтому таких мужчин презрительно называют фичор де бабэ, т. е. маменькин сынок.

У жителей Валахии и Трансильвании один общий язык с молдаванами, однако произношение более грубое, как, например: джюр валах произносит жур, т. е. клянусь, как польское z или французское [189] j; думнедзеу, т. е. бог — валаш. думнезеу; акму (теперь) — валаш. акума; ачела (этот) — валаш. ахела. Валахи употребляют некоторые слова, молдаванам не известные, которые, однако, в письме опускают, и во всем следуют по стопам молдаван в отношении языка и правописания и этим самым признают, что молдавский язык чище, чем их, хотя открыто заявить об этом их удерживает недоброжелательство, существующее между молдаванами и валахами.

Гораздо более исковеркан язык у куцевлахов, которые живут в Румелии на границе с Македонией. Достойно удивления, что они мешают свой родной язык с греческим и албанским до такой степени, что иногда вставляют в молдавскую речь отрывки из чисто греческого, а иногда — из чисто албанского языка, однако всюду удерживают молдавские окончания в существительных и глаголах. При таком смешанном языке они понимают друг друга, но ни грек, ни албанец, ни молдаванин не могут вполне понять речь куцевлаха. Когда же, однако, соберутся все трое вместе и станут слушать разговор куцевлаха, то могут понять, что он хочет сказать, только если каждый из них переведет другому отрывки из своего языка.

Глава V

О МОЛДАВСКОЙ ПИСЬМЕННОСТИ

До Флорентийского собора молдаване пользовались латинскими буквами по примеру других народов, которые, имея в основе римскую речь, исказили ее. Но после того как на этом соборе молдавский митрополит перешел на сторону латинян, о чем мы говорили выше, его преемник по имени Феоктист, дьякон Марка Эфесского, родом болгарин, посоветовал Александру Доброму изгнать из своего княжества не только людей инакомыслящих в вопросах веры, но и латинский алфавит заменить славянским, дабы окончательно искоренить в молдавской церкви латинскую закваску и отнять у молодого поколения случай к чтению латинских [190] софизмов. Из-за этого излишнего и неуместного рвения он стал первым, кто увековечил необразованность ⁷, в которой Молдавия пребывает и по сей день. Ввиду того, что славянских букв было недостаточно для произнесения всех слов, которые молдавский язык частью получил из латинского в искаженном виде, частью заимствовал из языков соседних народов, нужно было придумать несколько новых букв, в силу чего впоследствии в молдавском языке оказалось такое большое число букв, какового нет ни в одном другом европейском языке, ибо в настоящее время в нем насчитывается сорок семь вместе с орфографическими знаками и значками.

(Титла ставится над сокращенным словом. (Прим, автора)

Заглавные молдавские буквы такие же, как и в греческом и славянском алфавитах, ибо молдаване употребляют и те и другие. Те буквы, которые мы показали теперь читателю, начали употребляться в частных письмах и в гражданских актах после удаления латинских букв из алфавита. В церковных же книгах, в переписке господарей, в актах казначейства и в грамотах, которые исходят от княжеского двора, употребляются в течение двух столетий только буквы, взятые из славянского языка. Поэтому сыновья благородных не изучают других языков, кроме славянского, на котором не могут быть усвоены другие науки. Когда они научатся [193] читать и писать, им предлагается выучить наизусть молитвы восточной церкви, октоих и псалтырь. По окончании этого им дается толкование Евангелия, деяний апостолов и Пятикнижие и редко остальные книги Ветхого завета, чтобы они могли, по крайней мере, понимать содержание библии. Тому же самому обучаются дочери бояр, чтобы лучше писать и читать на местном языке.

Редко попадаются люди, которые изучают славянскую грамматику. Это происходит в особенности потому, что грамматика этого языка, составленная Максимом Критским, которого рутяны считают своим наставником в церковных делах, и изданная только один раз в Москве, в настоящее время встречается очень редко.

В прошлом столетии, в правление Василия Албанца, когда Молдавия была снова возвращена под власть Вселенского греческого патриарха, она начала пробуждаться и мало-помалу выходить на свет из глубокого мрака невежества, окутывающего ее. Ибо первой заботой этого господаря было основание в Яссах греческой школы. Было отдано распоряжение принимать во все большие монастыри греческих монахов для обучения юношей из благородных семей греческому письму и наукам. Им же было установлено, чтобы в честь патриаршей греческой церкви в кафедральном соборе был составлен второй хор из греческих певчих и чтобы во время литургии половина богослужения пелась на греческом и половина на славянском; это наблюдается и в настоящее время. Этот же господарь завел греческую и молдавскую типографию ⁸ и приказал там печатать богослужебные книги и гражданские законы. Благодаря этому читались на родном языке сначала евангелие и деяния апостолов, а потом вся литургия. Несколько десятилетий спустя Шербан Кантакузин, господарь Валахии, подражая благочестивому начинанию Василия, основал в своем государстве типографии и школы на греческом и местном языках.

Наконец, в конце прошлого столетия некоторые молдаване начали учиться латинскому языку и наукам ⁹. В этом достойном похвалы деле превзошел [194] всех некий Мирон Логофет, обстоятельный молдавский историк, который послал своих сыновей в Польшу, чтобы обучить их там латинской речи и светским наукам. Затем Дука ¹⁰, господарь Молдавии, призвал для обучения своих сыновей молодого мужа Иоанна Папия (который впоследствии в Москве принял имя Комнена и достиг сана митрополита в Дристе) и иеромонаха Чигала. Впоследствии и наш родитель Константин Кантемир призвал в Молдавию ученейшего иеромонаха Еремию Какавела, родом с острова Крит, и поручил ему обучение своих сыновей и детей других бояр. С этого времени многие молдаване начали заниматься греческой, итальянской и латинской науками.

Комментарии

1 Сарды, ныне София — столица Болгарии; собор в Сардах состоялся в 344 году н. э.

2 Д. Кантемир пишет, что «ереси и еретиков в Молдавии никогда не было». Это не совсем так. Известно, что в Молдавию проникли богомильство и гуситы.

3 Вселенский Никейский собор, созванный в 325 году н. э. в Никее императором Константином, осудил как ересь арианство.

4 Семь святых таинств православной (восточной) церкви: крещение, миропомазание, исповедание, причастие, покаяние, венчание, маслособорование.

5 После слов «вселенской церкви» в 3-м (одесском) списке на полях добавлено рукой другого переписчика: «а нам же будет причиной вечной радости»

6 Собор в Яссах состоялся в 1642 г.

7 Д. Кантемир не прав, утверждая, что славянский алфавит (кириллица) введен после Флорентийского собора и что до этого якобы пользовались латинским. И до Флорентийского собора молдаване пользовались славянским алфавитом, на нем писались грамоты, договоры и другие документы.

8 Типография в Яссах открыта в 1642 году при непосредственной помощи Киева.

9 Во время Д. Кантемира общепринятым языком науки был латинский, а в Византии — греческий.

10 Речь, видимо, идет о господаре Георгии Дука (умер е 1684 году).

Текст воспроизведен по изданию: Дмитрий Кантемир. Описание Молдавии. Кишинев. 1973