ЗАКАРИЙ КАНАКЕРЦИ

ХРОНИКА

ТОМ III

/132а/ Глава I

КОНДАК СВЯТОЙ ОБИТЕЛИ ОВАННАВАНКА

Свидетельства о временах и их история были описаны прежними историками, которые писали о временах и веках, как умели, соответственно своей мудрости, в трех эпохах, а именно: читая о прошлом, изображая настоящее и предугадывая будущее. Одни писали подробно, другие кратко, одни писали о прошлом, а некоторые о своем времени, как это видно по их стилю из их повествований. Одни [повествуют] с философским красноречием, а другие как знатоки Библии, иные с большой мудростью, а некоторые простонародно. И каким бы способом ни было, они ознакомили нас с прошлым, чтобы и мы [в свою очередь], изучая настоящее время, познакомили бы [с ним] вас, грядущие поколения. И я также, последний из сынов церкви, бесталанный слуга Христа Закарий ¹, родом из богатого поселка Канакер, поселился в Божьей обители, величественном Святом монастыре Ованнаванк, у врат великого Иоанна Крестителя, рожденного от бесплодной, у ног трижды блаженного знаменитого рабунапета Закария и его преемника вардапета Ованнеса, прожил там сорок семь лет, получив сан архидиакона. И каждый день думал я о том, почему нет достоверного кондака монастыря, где были бы записаны все надписи, [высеченные] на его стенах, и постоянно беспокоился об этом. И намеревался я исполнить [это], однако не приступал [к делу] по двум [причинам]: во-первых, находился в подчинении у владык, во-вторых, был [занят] мирскими заботами. Но после смерти моих вышеупомянутых владык, по предписанию [234] нынешнего настоятеля, мудрого ученого вардапета Саргиса, положившись на помощь Святого Духа и пречистой девы Марии и посредничество целомудренной горлицы и невинного голубя Святого Карапета [Предтечи], я на старости лет, на шестидесятом году моей жизни, в 1136 (1687) году приступил к [этому] труду. И если Святой Дух даст мне силы, я вашими молитвами сообщу со всею точностью все, что знаю как от историков, памятных записей, надписей, так и из слышанного от мудрых людей и ученых старцев, дабы те, кто придут вслед за нами, читая это, уразумели. Как говорит Моисей, “спроси отца твоего, и он возвестит /132б/ тебе, старцев твоих, и они скажут тебе” (Вт. зак. 32, 7). Поэтому и ты, о дорогой друг, читая [мой труд], не сочти его негодным, ибо таковы мои возможности.

Оставайся в добром здравии!

Глава II

О ЦЕРКВАХ, КОГДА ОНИ БЫЛИ ПОСТРОЕНЫ И КТО ИХ ПОСТРОИЛ

Хотя многие строили церкви в различных местах [страны] армянского народа, мы тем не менее укажем, когда и чьими трудами увеличилось [количество] церквей земли Армянской; я сообщу то, что узнал из книг.

Итак, после Вознесения Христа мир разделили по жребию между апостолами, и Армения досталась Фаддею. И пришел он к Абгару, царю Армении и Сирии, и исцелил его от ран, как рассказывает об этом красочным слогом Мовсес Хоренаци. После того как уверовали царь и войско его, построил Фаддей церковь сперва там, ибо первыми верующими были армяне. И первой церковью была та, которую построил Фаддей; [а после] появилось много церквей и в других местах. Во-вторых, после обращения могущественного и увенчанного Христом царя Трдата, трудами Святого Лусаворича и храброго Трдата было построено много церквей, прежде всего величественный кафедральный собор в городе Вагаршапате – Святой Эчмиадзин ², [235] затем [церкви] Святой Шогакат, Святой Гаяне и Святой Рипсиме ³, как рассказывает об этом сведущий секретарь Агатангелос, родом латинянин. В-третьих, увеличил число церквей великий Нерсес ⁴, правнук Лусаворича; и повествует о том Бузанд ⁵. В-четвертых, как повествуют все историки, переводчики Саак и Месроп ⁶ во многих местах воздвигли церкви. В-пятых, Нерсес Шиног ⁷, который, как известно, за дела свои был прозван Шиногом, ибо построил много церквей. Шестой – Закарий, спасалар Великой Армении и Грузии ⁸. Подчинив себе многие народы, как об этом повествует Киракос и о чем мы расскажем в своем месте, построил и он много монастырей и церквей в селах и по всем своим владениям. Итак, мы рассказали и написали о церквах все, что знали.

Глава III

О ТОМ, КАК БЫЛ ПОСТРОЕН ОВАННАВАНК

Все написанное нами относится к этому монастырю, /133а/ о котором мы намерены повествовать. Прочел я многих историков, но так и не узнал, кем он был построен. Ибо кого бы из ученых вардапетов ни встретил и ни спросил о нем, [все] отвечали: “От повествователей нам известно, что Святой Карапет был построен Лусаворичем”. В их числе и вардапет Аракел Даврижеци, который знает всех историков и сам написал историю разорения страны Араратской великим шахом Аббасом и который рассказал, что после просвещения страны нашей Святой Лусаворич и благочестивый Трдат построили [церковь] Святого Карапета и положили там [часть] его мощей и летнее время спокойно проводили там. “И свидетельством того, – сказал он, – тебе послужит то, что [монастырь] имеет четыре двери, как это делали греки: три двери на южной стороне и деревянный притвор для молящихся простолюдинов и одна дверь с запада, через которую входили священники”. Столько узнали мы от вардапета Аракела. Но имеем и другого свидетеля.

В наши дни прибыли из Константинополя паломники и, [236] поцеловав все Святыни, спросили: “Где крест Лусаворича?” И мы показали им крест, установленный в притворе у западных дверей, и сказали: “Этот [крест] зовется крестом Лусаворича”. И один из них достал из своего кармана веревку и измерил длину и ширину креста. Спросили мы его о причине. И сказал он: “Отправились мы в Тордан, и показали нам там один крест, говоря, что соорудил его и установил по своему росту Святой Лусаворич; подобный ему имеется и в области Карби в Святой обители Ованнаванк. Измерили мы тот крест и этот, и вот в точности похожи они один на другой размером и видом”. Поэтому и полагаем мы на основании этих слухов, что построен Ованнаванк Святым Лусаворичем и великим Трдатом.

Столько гласит молва.

Глава IV

СВИДЕТЕЛЬСТВА, ИЗВЛЕЧЕННЫЕ ИЗ КНИГ

Хотя, согласно молве, мы достоверно знаем, что Ованнаванк действительно был построен Святым Лусаворичем, однако кое-что известно и из книг; напишем кратко и об этом. Так, в кондаке Татева написано, что “великий католикос Муше прибыл и поцеловал двери Татевской церкви. И, сев там, отправил к Ерицаку из Ованнаванка, что у подножия Арагаца, сына [какой-то] вдовы, который был его секретарем и писцом”.

Этот Муше был шестнадцатым католикосом после Лусаворича, до нашего летосчисления ⁹. /133б/ Поэтому и полагаем, что Ованнаванк был построен Святым Лусаворичем. Нашел я в книгах и другие свидетельства. В монастыре имеется Книга царей и Паралипомены, и в ней написана такая памятная запись: “Здесь завершился, придя к концу, текст Божественного Писания, повествуемого ангелом, где рассказывается о событиях прошедших времен, об [истории] первого и избранного народа Израиля, [говорится о] преемстве царей и о [божественном] призвании святых пророков от чрева [их матери]. И зовется она Книгой царей; к ней прилагаются дополнения к [237] дополнениям. Некий достойный священник Божий по имени Ашот, который очень желал [обладать книгой] и искал ее, как драгоценный камень, дал переписать ее на свои собственные средства. Сей избранный муж, происходивший, согласно телесному гражданству, из прославленной столицы Двина, прожив немного лет в браке, остался вдовцом и, не имея детей от плоти своей, поспешил удалиться в пустынь, где дитятей ему стало Священное Писание, которое он приобрел трудами жалкого и нищего Геворка, прозывавшегося в дни младенчества Манкик (Арм. *** — «малыш»), пришедшего из престольного города Ани и нашедшего пристанище у врат Святого Карапета. И приступили мы к этому делу в том же году, когда прославленная [церковь] Святого Карапета была вновь обновлена красивыми камнями, ибо купол ее был раньше крыт деревом. Сей муж Ашот взял на себя тяжкий труд и, поднимая наверх по пол-лопаты извести, взваливал ее на плечи братьев, чтобы отнесли. Так под покровительством этого Святого Карапета среди многочисленных братьев-отшельников была написана и отдана сему святому братству эта услаждающая [душу] история на помин души его. После этого на втором году новоустановленного армянского летосчисления, в дни патриаршества в Вагаршапате католикоса владыки Мовсеса, стал Ашот настоятелем монастыря. Вечная слава дарующему все блага Господу! Аминь. Не забывайте также помянуть в своих молитвах Геворка Манкика”.

Столько известно нам из книг о сооружении церкви Святого Карапета Святым Лусаворичем.

Глава V

ПОЧЕМУ МОНАСТЫРЬ ИМЕЕТ ДВОЙНОЕ НАИМЕНОВАНИЕ

Как неоднократно задавал я вопросы вардапету Аракелу и учился у него, спросил также и /134а/ о том, почему в Мартирологе, Чарынтире и других [книгах] его зовут Сюли-ванк или [238] Сови-ванк, а в татевском кондаке ¹⁰ и у Киракоса ¹¹, у Товмы ¹² и в Айсмавурке и в других [книгах] – Ованнаванк. Так ответил мне вардапет: “Когда Святой Лусаворич построил его, поставил он там главой некоего Сюли, по имени которого и прозвали [монастырь] Сюли-ванк. Во времена же переводчиков настоятелем был Лазар Парбеци ¹³, написавший Историю, а епископом назначили некоего Ованнеса, поэтому прозвали [монастырь] Ованнуванк (Т. е. монастырь Ованна). А во времена Великого Нерсеса собрались там мучимые голодом прокаженные и чесоточные и был прозван [монастырь] Сови-ванк” (Т. е. монастырь голодных). Вот и выяснили мы [причину] двойного наименования, о котором узнали мы от вардапета Аракела. Но [название] Сови-ванк упоминается в немногих местах.

Глава VI

О ЕПАРХИИ И УДЕЛАХ ЭТОГО МОНАСТЫРЯ

С усердием и охотой приступил я к своему повествованию, чтобы [со всею] точностью показать и [все] уяснить о предстоящем труде. Мы более или менее [подробно] познакомили [вас] со строителями монастыря и их именами. Теперь же, дабы труд мой не был бесполезным, хочу вкратце упомянуть о епархии и уделах его (монастыря) как по историческим книгам, так и по надписям и гласу молвы. Сперва расскажу о [том, что гласит] молва, что слышал я от того же вардапета Аракела. Как рассказал он, после постройки [обители] Святого Карапета Святой Лусаворич написал кондак и установил каноном, что [земли] от Ерасхадзора до реки Раздан становятся уделом монастыря.

Жил в монастыре и [некий] старый епископ по имени Ованнес Карбеци, по прозвищу Гайл, большой знаток томара, который некоторое время был настоятелем этого монастыря. Он говорил, что в монастыре находилась большая книга кондак, [239] где были записаны имена и деяния всех настоятелей, начиная от святых переводчиков и до наших [дней], а также все дары, которые были даны в их времена, а половина листов [оставалась] чистой, чтобы грядущие настоятели писали [там] имена и деяния свои. “Этот кондак, – говорил он, – сохранился до нашего [времени]. Но когда джалалии ограбили монастырь, этот кондак исчез. Не знаю, они ли унесли его или кто-нибудь другой. Что бы то ни было, он исчез.

В этой книге было написано, что [земли] от реки Касах до реки Ахурян являются епархией и уделом Святого Карапета”.

/134б/ Столько [поведал] нам Гайл.

Некий иерей по имени Вардан из села Вардаблур области Ниг, каменотес по ремеслу, говорил: “Я обучался в Ованнаванке. Часто я отправлялся в Ширакаван и, собрав хас и иравунк, доставлял их в Ованнаванк”. Этот иерей Вардан перечислил все названия сел Апарана на армянском языке, а я их записал.

Некий благочестивый человек по имени Галуст из села Варденик области Апаран сказал: “Так как я был монастырским работником, то вместе с вардапетом Григором, настоятелем Ованнаванка, из Ширака доставлял птух и србадрам, масло и сыр и весь хас монастыря в Ованнаванк, – до Вордкана, называемого Селахрам, на телеге, а далее на вьючных животных”.

Некто по имени Маргаре из села Апнагех в Ниге сообщил: “Мы жили в селе Чарчакис; отец мой умер там, и мы отнесли в Ованнаванк на помин души его один пятисвечный подсвечник и отдали вардапету Григору. И до сих пор этот подсвечник находится в монастыре, и храним мы его в качестве свидетельства”.

Некий Торос из села Хотавет в Ниге, муж многознающий и красноречивый, многое рассказал [нам]: “Мы также жили в Чарчакисе, и я был младшим из сборщиков пошлин в Касахе. Когда вардапет Григор или кто-нибудь из братии отправлялся в Ширакаван, чтобы собрать и доставить в Ованнаванк монастырские доходы, они приносили нам вино и фрукты, и мы не взимали с них пошлину”. [240]

А сын Тороса, тер Киракос, который стал епископом и настоятелем Тегера, дал нам в рукописи все, что слышал от отца своего Тороса относительно Ованнаванка; и вот и сейчас хранится она у нас.

Некто Ованнес из того же села Хотавет говорил: “Когда католикос Филиппос отправился на Арагац, дабы соединить с рекой Касах другие воды, текущие в разные стороны, апаранский мелик тер Овасап и я находились при нем. Спросил католикос у мелика: “Епархией какого монастыря является эта страна?” Ответил мелик: “[Земли] от села Касах до Кипчаха были уделом Святого Карапета, а Ширакаван вместе с Мармарашеном [подчинялись] двум монастырям – Святого Карапета и Мармарашена”.

Это и много других свидетельств, о которых мы не написали, чтобы не быть многословными, мы узнали со слов других.

После этого мы напишем то, что мы знаем из книг.

/135а/ Глава VII

СВИДЕТЕЛЬСТВА КНИГ О ЕПАРХИИ МОНАСТЫРЯ

Поскольку взялись мы сообщить все, что касается Святого монастыря, не тяготясь, расскажу и все то, что мне известно об его епархии из книг.

Отправился я [как-то] по делам в Святую обитель Санаина, настоятелем которой был епископ Саргис из рода азатов, человек мудрый и очень умный. И заговорили мы с ним о книгах. И он во время беседы сказал: “Есть у нас одна древняя книга, во многих местах [ее] упоминается Ованнаванк”. Попросили мы ее, и он принес и дал мне ветхую книгу, истлевшую и большую, в которой я не все мог прочесть. Я принялся читать от начала и до конца то, что сохранилось, выписал нужное, и получилось столько: “И умер отец [настоятель] Мармарашена, и сел на его место муж удивительный и чудотворец, Божий человек Еремия, благочестивый, святой и ученый, украшенный всяческими добротелями, как внутренними, [241] так и внешними, творивший чудеса; об одном из многих я расскажу.

Рядом с монастырем находился небольшой водоем-озеро, и святой пошел на берег озера и молился. Один из учеников его подошел к другому берегу озера и стал что-то кричать отцу, но он не слышал голоса ученика, так как квакало множество лягушек. Тогда чудесный муж Божий Еремия пригрозил лягушкам, сказав: “Умолкните”. Лягушки тотчас замолкли и по сей день молчат и не квакают”.

И много другого было написано [там], но мы сочли важным написать об этом. И после многого другого было написано и это: “В это время отец [настоятель] Мармарашена, Святой Еремия, препоручив дом свой воспитаннику и ученику своему Состенесу, сам отправился в Святой и знаменитый монастырь – в пустынь Ованнаванка к настоятелю пустыни, чудесному Мхитару, стал вести там подвижническую жизнь, там скончался и там был похоронен. И в час смерти его пришел ученик его Состенес и с ним [вместе] вардапет Григор, сын Арсука (Слова «сын Дрсука» восстановлены по рук. № 3024 (л. 135а, стлб. 2, стк. 12 сн.) и № 8636 (л. 22а, стк. 5—4 сн.) — ***, что соответствует смыслу контекста; в рук. № 8018 (л. 12, стк. 3 св.), как и в печатном тексте (гл. IV, стр. 10), — «к Скайворди» — ***, в последнем чтения эти слова лишены в контексте смысла), и совместно с отцом Мхитаром похоронили его (Еремию). И договорились они меж собой, чтобы быть друг с другом в любви [и согласии], объединить епархии обоих монастырей от реки Касах до Карских ворот и Цахкоца и не притеснять друг друга, а настоятелю Ованнаванка управлять и Мармарашеном. И написали кондак Ованнаванка /135б/ и скрепили его печатями вардапеты Состенес и Григор, о которых [уже] написали, ишхан Вахтанг и азаты Аруча и Талина и другие, кто находился там. Воздвигли крест и сделали надпись на могиле Еремии, и каждый отправился восвояси. На могиле же была сделана следующая надпись: “В 482 (1033) году я, отец Еремия, настоятель Святой обители Мармарашен, предпочтя отшельническую жизнь, поручил управление обителью старшему [ученику] моему Состенесу, сам поселился здесь, [242] в пустыни, и здесь преставился. Ныне, молю, помяните во Христе””.

Глава VIII

О ПОЛКОВОДЦЕ ЗАКАРИИ

Как обещал вначале, расскажу историю о полководце Закарии, откуда и кто он; вкратце рассказывает о нем Киракос. В стране вавилонян некий муж, христианин, по имени Закарий, которого мары (Т. е.курды) поставили своим князем, не поладив с ними, не мог более жить там. Улучив удобное время, собрал он всех домашних, слуг и служанок и, со всем своим имуществом удалившись из страны Вавилонской, перешел в Персию. Оттуда пришел, незаметно вступил в пределы Армении и отправился в Грузию. Там, получив от грузинских царей власть, он очень возвысился. После него был сын его Вахрам, а вслед за ним его (Вахрама) сын, Саргис, который стал большим сановником. Последний имел двух сыновей: первого звали Закарэ, а второго Иванэ. И очень полюбились они царице грузинской Тамаре, дочери Георгия Храброго, сына Деметрэ. Полюбила она их и сделала Иванэ атабеком, а Закарэ назначила полководцем и спасаларом Великой Армении и Грузии и поручила ему войско свое. И стал он тотчас же очень могущественным. Собрал Закарэ все войско армянское и грузинское и завоевал много городов у турок и персов, подчинив царству грузинскому [все земли] от Багеша до Ардебиля. Он обложил данью и султана Карина. И во всех землях, которые завоевал, особенно в пределах [области] Арагац, он построил церкви, прежде всего Ованнаванк, [затем] монастыри Аринджа Тегера, Уши, Сагмосаванк /136а/ и много других монастырей и церквей в селах. И когда Закарэ, скончавшись, переселился в царство непреходящее, похоронили его в Санаине, а место его заступил его сын по имени Шахиншах. [243]

Глава IX

О СООРУЖЕНИИ ОВАННАВАНКА

Как сказали мы, первый Закарий прибыл со всеми [своими] слугами, [в числе] коих был еще один слуга по имени Саргис из рода Аждахака, которых прозывали Вачутянц ¹⁴. Этот Саргис прожил до последнего Закарэ. И родился у него сын, названный Вачэ, которого полюбил Закарэ, и был он верен дому его (Закарэ). За верную его службу назначили Закарэ его ишханац ишханом и дал ему власть и господство над всем Арагацотном, Шираком, Нигом, Анбердом и всеми пределами его вплоть до Ерасхадзора. И повелел [Закарэ] построить, как сказали выше, церкви и монастыри, и прежде всего величественную обитель Ованнаванк, рядом со старой церковью во имя Святого Карапета. Великий Вачэ разрушил деревянный притвор на южной стороне, закрыл две двери и оставил одну. А затем принялся строить из длинных и больших тесаных камней красного и черного [цвета] четыре столпа по четырем сторонам, на которых [укрепил] четыре свода с черными и вытянутыми окнами и дверьми, а над ними – черные и красные арки; на южной же стороне два красиво построенных аналоя. И над главным алтарем [уложили] один ряд красных камней и один ряд черных. В середине амвона вырезали звездообразный [узор]. На западной стороне и на потолке красиво вырезан ряд красных и ряд черных дисков. Четыре окна на южной стороне – три круглых и одно длинное, одно над главным алтарем, а три на западной стороне – одно круглое, два длинных; четыре [окна] в куполе. Две ризницы – одна по правую, другая по левую сторону главного алтаря, на которые поднимаются по каменным ступеням. Ниже их две другие; две с западной стороны – слева и справа от дверей. Над ними [еще] две другие, куда поднимаются по каменной лестнице в одиннадцать ступеней, и, как полагается, в северной стороне – купель; одна дверь в западной [стороне]; одна – в середине старой церкви с северной стороны. И в каждой ризнице по одному окну и алтарю, /136б/ установленному там, где служат литургию. Снаружи с южной стороны сделаны два карниза с [244] красивой резьбой; два – с восточной стороны; восточное крыло [сложено] клеткой из красного и черного камня, а ниже – [узор] наподобие весов, с рычагом и чашами одной величины. А на южной стороне, так же как и на западной, над окном крест. [Как] на подножиях [полустолпов] и на четырех крыльях, [так] и на четырех пузеках [столпов] и под маковкой сделаны резные узоры. Все верхние косяки плоские, а на барабане купола одиннадцать [полу]столпов; точно так же на маковке [купола] имеются одиннадцать граней и подножие креста, изображающее четыре образа животных, а над ними во спасение душ наших Богом приятый крест. И был он (собор) закончен в 666 (1217) году и, освященный, назван Святой Катулике (Кафедральный собор), красотой [своей] поражающий зрителя, храм, где пребывает слава Сына Божьего, где приносит жертву Христос, агнец Божий.

После смерти ишхана Вачэ положили его в церкви пред аналоем у дверей ризницы, с южной стороны. Да дарует ему Христос благословение в вечности, покой и царствие небесное. Аминь.

И место его занял повелением Шахиншаха ¹⁵ сын его Курд.

Глава Х

О ПОСТРОЙКЕ ПРИТВОРА

В то время появилось из страны гуннов племя стрелков ¹⁶, что зовется татарами, и овладело Арменией и Грузией. Ослабело и царство Грузинское; оно находилось в руках женщины по имени Рузукан, дочери Тамары, о которой упомянули выше, сестры Лаши, внука грузинского царя Георгия. Когда увидела она, что не может противостоять им, вручила страну свою Шахиншаху, а сама бежала в Абхазию. Шахиншах же волей-неволей подчинился племени стрелков и угождал им. И тотчас же повелел он слуге своему Курду, которого он поставил ишханом на место отца его, чтобы к церквам, которые воздвиг отец его, пристроил он притвор. [245]

Ишхан Курд, получив повеление это, тотчас собрал всех каменотесов и в 699 (1250) году начал пристраивать с западной стороны Катулике великолепный и дорогостоящий притвор из черного камня с девятью оглавиями на четырех столпах и другими украшениями и удивительными крестообразными окнами. А на кровле двенадцать столпов, а на столпах маковка, /137а/ обрамленная карнизом. На верхушке маковки подножие креста, с железным крестом в рост человека. Между столпами подвешен колокол [для] заутрени. И [строительство] его было окончено за один год, в 700 (1251) году. Отрекшись от мирской славы, сам ишхан Курд обратился к вечной [непреходящей] славе. Отправился он на остров Севан и, облачившись в монашеские одежды, стал монахом, умер там и ожил во Христе. И похоронили его в притворе церкви Святого Карапета, дабы воскрес он во славе и был увенчан Христом. Да будет благословенна память его. А на его место сел сын его по имени Хасан.

Глава XI

О ВАХМАХ (ВАКФАХ) И ПАМЯТНЫХ ЗАПИСЯХ

Трудами великих ишханов Вачэ и Курда прославился величественный и всеславный Святой монастырь Ованнаванк всеми порядками своими, духовными и телесными: службой и обедней, пением псалмов и всяческим благолепием. И всякий стремился поскорее прийти посмотреть порядки монастырские и многочисленную братию. И, увидев все это благолепие, каждый стремился дать [какие-либо] вещи, либо имущество, либо угодья: кто [дарил] сад, а кто – землю; некоторые – угодья, а иные – село; кто – животных, а кто – деньги; одни – себя, а другие – детей своих; некоторые – церковные сосуды; а другие – мирское имущество. Так чудесно разрослась и разбогатела Святая обитель Ованнаванка. И те, что дали что-либо в дар [монастырю], написали надписи на стенах церкви и памятные записи в книгах, и до сих пор еще существуют и видны надписи и памятные [записи] о дарах на стенах. Поэтому, [246] взяв их, мы вписали в кондак как надписи, которые [имеются] на стенах, так и памятные записи, имеющиеся в книгах. Если дата стояла над надписью, над нею писали ее и мы; если же в начале, в середине или в конце, так переписывали и мы. Когда дата отсутствовала, не писали ее и мы, чтобы при чтении надписи и кондак не противоречили друг другу и [читатели] не издевались над нами, считая нас (Закария) лжецом. О тех, кто отдал [в дар] имущество, мы не написали, ибо о них написано в книге житий. Все, что мы переписали, [расположено] в хронологическом порядке, чтобы годы не шли вперемежку, но все было по порядку. /137б/ Мы установили порядок [написанного] как на [стенах] собора, так и в притворе. Точно так же я указал место, где написана каждая [надпись], будь то в притворе или в храме, дабы читающие кондак легко находили стены [с надписями] и не ошибались.

Не изменили мы также и начертание [букв] и изложение, хотя [написаны] они очень просторечно и нескладно, чтобы читатели не осмеяли меня и не признали мой труд негодным. Я переписал их так, как они есть ¹⁷. Вот они:

В храме над ризницей

В 665 (1216) г. милостью благодетельного Бога, я, Вахрам, сын Ехбайрика, и супруга моя Таик, когда начали строить храм, отдали все свое имущество и Дправанский сад на эти [строительные] расходы. И настоятели Святой обители постановили, что ежегодно три дня будут во имя наше служить обедню Христу в новых церквах – в канун Рождества, на Пасху и [в день] Сошествия Святого Духа. Один день мне, один день Таик, один день всему роду нашему. Исполнителей написанного да благословит Христос, а кто нарушит [службу] на девяти [алтарях] церкви, да будет осужден Господом-Богом и всеми его Святыми. Аминь. [247]

На северной стене храма

В 666 (1217) г. от начала милостей Божьих, когда эти церкви области Арарат были основаны и украшены руками двух родных братьев, Закарэ и Иванэ, и законных сыновей их, Шахиншаха и Авага, я, ишханац ишхан Вачэ, сын Саргиса Вачутянц, обласканный ими и [удостоенный] больших почестей за свою верную службу, будучи призван для управления этой областью, вместе со своей супругой Мамахатун приобщился к братии Святого монастыря Ованна и многочисленными дарами и приношениями способствовал строительству великолепной новостроенной церкви. И настоятели постановили ежегодно в праздник Святого Лазара служить обедню Христу во имя мое, а в [праздник] обретения креста – во имя Мамахатун, во всех церквах без исключения, и новых и старых, вплоть до пришествия Сына Божьего. Те, кто не исполнят, да будут судимы Христом.

С наружной стороны храма над западными дверями

/138а/ Милостью Господа [нашего] Благодетеля [я], владыка Костандин, католикос армян, в 692 (1243) г., в правление сына Закарэ, Шахиншаха, а в нашей области – Курда, сына Вачэ, приобщился к братии Ованнаванка и пожаловал в собственный удел Святому Карапету землю Анберд от Апарана, пересекаемого рекой Касах, до Ашнака. И служители его (монастыря), епископ Мкртич и братия, обещали после моей кончины на помин [души] моей [служить] два сорокоуста по всем правилам и ежегодно служить обедню Христу с девяти алтарей Соборной церкви в праздник сретения Господня. Если кто из азатов или ишханов попытается отнять удел у Святого Карапета, да будет он проклят Господом-Богом и тремя Святыми соборами ¹⁸ и десницей Святого Григора Лусаворича ¹⁹ и нами. Аминь. [248]

На северной стороне притвора

В 699 (1250) г. в правление Шахиншаха, сына великого Закария, я, Курд, сын Вачэ, и жена моя Хоришах, дочь Марцпана и Мамкан, снискав, благодаря Богу, милости чужеземного войска стрелков, посвятили себя армянским церквам. Из любви к Богу вновь приобщились к [обители] Святого Карапета и принялись строить этот великолепный дом и, затратив большие средства, завершили его. И служители святые назначили служить в год двадцать обеден: десять мне, Курду, и десять – Хоришах. Пока мы живы, десять Вачэ и десять Мамахатун (В надписи «Мамкан» — ***(«Ованнаванк», стр. 103, № 5 стк. 8—9)), а после нашей смерти – нам, начиная с Нового воскресения, и пусть неуклонно исполняют. Кто нарушит, ответит за наши грехи. Исполнителей нашего завещания да благословит Господь. Аминь.

Снаружи притвора, над входом

В 707 (1258) г. волею всемогущего Господа это мое повеление и непреклонное установление мандандортахуцеса (Закарий слово «мавдандортахуцеса» — *** неверно прочел как «особенно как тайхуцеси» — ***, что не имеет смысла (ср. «Ованнаванк», стк. 98, № 42, стк. 3—4)) Шахиншаха, сына амир спасалара Великой Армении и Грузии Закария, что написал я на построенной мною часовне, передал село Шалвашен [обители] Святого Карапета на помин души моей и Хошак и за долголетие детей наших, и повторно подтвердил волю-завещание, которое мой отец написал в часовне, которым передал [Святому Карапету] села Вордкан и Тачкамарг и освободил /138б/ от налогов все их владения, что находятся в этой области, и установил я, чтобы иноку, который будет пьянствовать и бесчинствовать, не давать ночлега. Имущество да будет монастырским. Если кто из царей или ишханов попытается отчуждать [этот наш дар], ответит за наши грехи. Аминь. [249]

На южной стене притвора

В 728 (1279) г. милостью добродетельного Бога, в правление Хасана, мы, рабы Христовы, вардапет Вардан и Мхитарич, сделали много даров во спасение наших душ: передали нашей церкви Контегут, что был вотчиной Святого Карапета; построили дорогостоящую давильню; сделали серебряную, позолоченную рипиду. И служители Святого [Карапета], тер Амазасп и прочая братия обещали служить в год двенадцать обеден в праздник апостола Андрея: шесть дней – мне, вардапету, и шесть дней – Мхитаричу. Если кто-нибудь из настоятелей или паронов попытается отнять наши дары у этой церкви, да будет проклят тот человек Богом и тремя Святыми соборами и да ответит во время страшного суда за грехи наши и всего нашего племени. Исполнители этой надписи да будут благословлены Богом, а те, кто нарушит, будут судимы Господом.

На южной стене храма

В 732 (1283) г. волею добродетельного Господа я, ишхан Хасан, сын ишханац ишхана Курда и матери [моей] Хоришах, из рода Мамиконянц, внук великого Вачэ, и моя благочестивая супруга Арусхатун из рода Укананц, преждевременно покинув сей мир, во цвете лет отдали [Богу] свои души. И все наши вотчины и детей своих мы передали нашему родному и боголюбивому брату Давиду. Я и брат мой Давид из любви к Богу и для спасения душ наших отдали в дар Святому Карапету наше купленное село Вахрамагех (В надписи «Вархамагех» — *** (см. «Ованнаванк»,стр 91, № 30.стк. 6)) и Гамазанц со всей их землей и водой и коренными жителями, нами купленные и нами посаженные сады в Карби и низине Каркенц, и Вордкан, что был собственной вотчиной церкви и из-за тягостных и злых обстоятельств вышел [из-под власти] монастыря; мы же с великим трудом и большими расходами вернули его Святой [250] обители; пожертвовали и раку, украшенную золотом и серебром. И настоятель Святой обители тер Амазасп и братия постановили отслужить Христу один сорокоуст на помин душ наших: двадцать [дней] Хасану, двадцать – Арусхатун. /139а/ Если кто-нибудь из царей или ишханов, наших либо чужих, попытается под каким-нибудь предлогом стереть нашу память – все вышеупомянутое, да будет проклят тот человек наисвятейшей Троицей, тремя Святыми соборами и всеми Святыми.

В храме, над купелью

В 749 (1300) г. милостью добродетельного Бога я, хечуп Давид, сын Хона, внук Алвеца, и супруга моя Нана, дочь Тутика, из любви к Богу снова подтвердили единство наших отцов с [обителью] Святого Карапета. Ради спасения наших душ мы отдали одного крестьянина Аветиса, по прозвищу Конкик, на строительство Дзорагеха; сделали и другие дары. Настоятель монастыря тер Амазасп и другие братья обещали во имя нас служить Христу в год шесть обеден в праздник царя Константина: четыре для хечупа, две – для Наны. Пока мы живы, пусть служат во имя наших отцов, Хона и Гела, а после нашего ухода из мира сего пусть неуклонно исполняют во имя наше. Исполнители сей надписи будут благословлены Господом, а нарушители осуждены Христом. Аминь.

На северной стене притвора

В 874 (1425) г. волею бессмертного Господа я, Закарий, внук Гамрикела и сын парона Азиз-бека, купил на мои благоприобретенные средства село Могни. Доходы Святого Георгия принадлежали Святому Карапету, и мою долю также отдал Святому Карапету на помин моей души и моих родителей. Если кто попытается отменить, будет отвечать за наши грехи. [251]

В храме, на стене главного алтаря

В 876 (1427) г. милостью добродетельного Бога я, ничтожный вардапет Симеон, пожертвовал Святому Карапету эту только что оконченную [книгу] Айсмавурк во спасение души моей и искупление моих грехов. До тех пор пока существует эта моя книга, да будут читать ее постоянно в церкви (Далее у Закария пропущены слова «я те, кто будут читать мою книгу и надписи и поклоняться святому кресту» — *** последняя строка: "И нет на у кого права отнять нашу книгу у монастыря, а кто осмелится, будет осужден богом. Аминь" — *** (см.«Ованнаванк», стр. 79—80, № 11, стк. 7—9)) и поминать нас в своих святых молитвах Христу – моему упованию.

На южной стене притвора

В 1033 (1584) г. я, Довлат-бек, внук Махлута, купил на благоприобретенные мои средства немного земли и передал ее храму Святого Карапета на память обо мне. И служители обещали одну обедню в год, в день Красного воскресенья.

На западной стене храма

В 1088 (1639) г. волею Святого Духа я, ереванец Аваг, сын Агабаба, и супруга моя Дастагул приобщились [к Святой обители] и купили один стак мулька в Парби, отдали его храму Святого Карапета на помин наших душ и отпущение грехов [наших] и долголетие наших детей. И настоятель его (монастыря) вардапет Закарий вместе с шестьюдесятью монахами обещали служить для нас обедню Христу каждый год в праздник великого Чуда. Если кто-нибудь из своих или чужих сыновей либо дочерей попытается отнять отданную нами [в дар] десятину, будет судим Богом и всеми избранниками его. Те, кто воспротивятся, уплатят штраф в сто золотых, а исполнители будут благословлены Господом. Аминь. [252]

Из памятной записи Евангелия

Мы, ованнаванцы, я – Шахвели, я – Закарэ, [я] – Мирза, я – Амрум, я – Кечи, я – сын Закарэ Мирза, я – Аветис, я – Хане сын Хури, я – Гочи, я – Мкртич, приобщились [к Святой обители] и отдали Святому Карапету сад Диланчи-Амрума на помин [наших душ]. Если кто-нибудь по поводу этого дела станет говорить вкривь и вкось разные речи и отнимет [наш дар], пусть Святой Карапет перестанет его поминать. Мы, служители, дали обещание [служить] две обедни в год в праздник Вардавара и Святого Креста. Исполнители мольбы этого письма будут благословлены Богом и всеми Святыми во веки веков. Аминь. Отче наш! В 1058 (1609) г.

Надписи, не имеющие даты

Мы записали слово в слово и по буквам надписи, имеющие дату. Теперь же напишем те, которые не имеют даты, [скопировав] их тем же слогом и записью и указав их место. Те [надписи], порядок которых мы будем знать, напишем по порядку, а за те, временную последовательность которых мы не будем знать, простите нас.

На северной стене притвора

Милостью Божией в правление парон-госпожи Тамары и ее царственного сына великого мелкиседека Георга я, Амсаджан, сын Григора, и супруга моя Бесучни [написали эту надпись]; когда только [чужеземцы] отняли у наших паронов нашу страну, я не изменил служению [своим господам]. Господь вернул паронам удачу и нашу страну. Отдали они мне в вотчину [село] Ованнаванк. Все наши дома были разрушены, /140а/ земли [и] сады были обложены шариатом. Мы же все передали Святому Карапету, освободив монастырские земли, сады от шариата, во имя долголетия наших паронов и на помин душ парона Атабека Шах[и]ншаха и Ш[и]рваншаха и начертали вечное [253] установление. Я, Амсаджан, освободил [земли от шариата] и закрепил [это] приказом паронов. Кто попытается воспротивиться этому установлению, ответит за грехи паронов и наши, будет судим Богом, получит возмездие Иуды и Каина и будет проклят тремя Святыми соборами. [Аминь]. Служители Святой обители обещали служить ежегодно двенадцать обеден в праздник Сошествия Святого Духа: три – Шахиншаху, три – Ш[и]рваншаху, две – Джанэ, две – мне, Амсаджану, две – Бесучи. Да благословит Господь исполнителей написанного. Аминь.

На кресте часовни

Я, Нана, дочь великого тысяцкого Саргиса, сына Закарэ, сына старшего Саргиса, сооружила эту Божию часовню и воздвигла божественный Крест на [этой] новосооруженной [гробнице] нашего вардапета Маргаре, который в начале своего ученичества стал мне сыном, был более, чем чада чрева моего, и заботился о [пользе] души моей. И видя его преданность, я приступила под его руководством к сооружению ограды. И в то время как руководил он этим добрым делом, пришел конец его жизни и сошел он в землю во цвете лет, и преставление его стало для нас неутешным горем. И я, Нана, не нашла иного средства успокоить свою тоску по нем, как воздвигнуть на его могиле этот [памятник], чтобы память о нем была незабвенна пред Господом и бесконечна ради его сыновьей любви. Итак, о чада нового Сиона, с любовью и соболезнованием вспоминайте преждевременно усопшего, исполненного добродетелей Маргаре, дабы с ясным и радостным челом лицезрел он Христа и наша верность храму Святого Карапета оставалась неизменной и в загробной жизни пред Господом. Аминь ²⁰. [254]

На южной стене храма

Волею благодетельного Бога Отца, Сына и Духа Святого я, ишханац ишхан Теодос, по прозвищу Чркин, сын ишханац ишхана Курда Анбердци, сына Таира, внука великого Курда, сына мужественного и храброго Вачэ, /140б/ написал это непреложное установление, отдал Святому Карапету и Кафедральному собору купленную предками на благоприобретенные средства вотчину в поле [села] Сергевли, где поставил себе гробницу парон, отец мой, тер Айрарата (У Закария-"муж Аматуни» — ***, так как он неправильно прочел слово «Айрарата» — ***) (см. «Ованнаванк», 92—94, № 32, стк. 4—5)), от озера Сергевли с верхушкой Гутанава, что [служит] дорогой из Губта к озеру Сергевли (В надписи после слов «из Губта к озеру Сергевли» следуют пропущенные Закарием и частично искаженные строки: ***, которые можно прочесть следующим образом; «дорогой Шачана, что идет к сеновалу Аракамбо, вотчина и дар святой и прославленной обители Ованнаванка, которые также вотчина святой обители» (см. «Ованнаванк», стр. 92, № 32, стк. 5—7)), дорога Шачана и глинокопня – вотчина Святого Карапета. И эта отданная мною из полей [села] Сергевли нива также бесспорная вотчина Святого Карапета. И я, Хуандхатун, жена Курда Анбердци, мать Чркина (Далее следуют пропущенные Закарием слова: «Б... аин-Бека, внука; Атабака» — *** («Ованнаванк», стр. 92, стк. 8)) и Таика, вновь подтверждаю вышенаписанное. И братия обещала ежегодно служить сорок обеден. Итак, если кто из своих или чужих попытается отнять наш дар у Святого Карапета, да будет проклят тот человек Господом-Богом и тремя Святыми соборами, разделит участь Иуды и Каина и будет отвечать за наши грехи. Исполнителей написанного благословят Бог и Святые.

На восточной стене притвора

Милостью Божией я, Закарий, сын Вахтанга, брат Джалала, и супруга моя Хоришах, дочь Васака, приобщились к этой [255] Святой обители, купили новоосвоенный [участок земли] в Аштараке и отдали [в дар] святым, и они обещали в праздник царя Теодоса (Феодосия) шесть дней служить обедню. Кто нарушит, будет судим Господом.

На западной стене притвора

Во имя Господа я, тер Иусик Ереванци, и жена моя Солтан-ханум приобщились [к Святой обители], отдали наш купленный [на] благоприобретенные средства вотчинный сад (Должно быть «вотчину» — *** («Ованнаванк», стр. 108, № 60, стк. 3)) храму Святого Карапета. И служители обещали четыре обедни в год: две – мне, две – моей супруге. Кто нарушит, да постигнет его возмездие Каина. Аминь.

Над ризницей храма

Я, Таик, отдала мой сад, что [принадлежит] Атарикянам, этим святым, и они установили восемь дней в году [служить] обедню в праздник Барсега (Василия): две – мне, две – Кимайту, две – Мхитару, две – Атарику. Кто не исполнит, будет судим Христом (Этой надписи нет в рук. № 3024 и № 8018; мы приводим ее по рук. № 8636; см. также «Ованнаванк», стр. 85, № 19).

На северной стене храма

С помощью Бога я, священник Мхитар, ученик великого священника Рубина, отдал мой грушевый сад Святой обители, и ее служители постановили четыре дня в году, в праздник Святого Акопа, служить обедню: один – мне, один – Хачику, один – Азаратикин, один – Гиневард. Кто не исполнит, будет проклят 318 патриархами ²¹. [256]

На южной стене храма

Уповая на бессмертного Господа, я, Джанхатун, дочь – парона Авага и Таканхатун, /141а/ приобщилась к обители Святого Карапета и отдала половину моего сада, купленного у Хутухта в обмен на Успанц. И тер Амазасп и братия обещали четыре дня в год, в праздник Святой Феклы, [служить] обедню, пока я жива, моей матери, а после смерти моей – мне. Кто нарушит, будет судим Господом ²².

На южной стене храма

Волею бессмертного Бога мы, священники Мхитар и Петрос, приобщились к Святой обители и дали на построение церкви нашу долю клеверного покоса и другие приношения. И они постановили [служить] три дня обедню в праздник Давида и Акопа: два – нам и один – дьякону Ованнесу, во спасение душ [наших]. Кто не исполнит, будет проклят Христом.

В склепе у южной стены

Я, Ашот, сын Ерката, преждевременно покинув [сей] мир, отдал мой сад храму Святого Карапета. И они (братия) обещали четыре обедни в год (Далее у Закария пропущены слова «в праздник Кирилла» — ***.(«Ованнаванк», стр. 78, № 7)): две – мне, одну – моему отцу, одну – матери.

И я, Рузукан, мать Ашота, после своей кончины отдала [храму] Святого Карапета мою вотчину, а также имущество. Исполнители будут благословлены Господом-Богом.

На южной стене, снаружи храма

Милостью Христа я, Агайдон, иерей из Арени, сын Мндара, приобщился к Святой обители, купил сад Харабеланц и отдал [257] [его] святым. И служители его постановили четыре дня в год служить обедню в праздник Кирилла. Кто не исполнит, будет проклят Христом.

На северной стене ошаканской церкви

В 737 (1288) г., в годы настоятельства тер Амазаспа и в паронство Сахмадина ²³ и его сыновей Амирбека и Азарбека, я, Гешмард, был амиром и Овик – дзернавором; мы оставили Святому Карапету налог, [причитающийся] амиру и дзернавору с Ошаканских садов, целиком во имя спасения душ наших и на долголетие паронов. Итак, если кто-нибудь по истечении времени попытается отнять наш дар, да будет проклят 318 патриархами, разделит возмездие Иуды и земля благословенная да не покроет его. Исполнители написанного будут благословенны. Аминь.

Незаписанные дары

Надписи, найденные на стенах церкви, а также памятные записи книг – все их мы записали здесь. /141б/ Теперь же запишем те [дары], которые нигде не написаны, но имена [дарителей] которых стали известны по такому-то селу, по саду такого-то имени, или бахче, или такому-то количеству земли. Укажем и тех, которые имеются в надписях, дабы [это] было повторным свидетельством. Сперва в Карби: сад тер Мхитара, сад тер Лазара, грушевый сад, садик тер Иусика, сенокос [села] Цов, земля в [селе] Контегут – три дня пахоты, Назарач – один день пахоты, [земля в селе] Цов – два дня пахоты, Гилепат (Арм. *** — букв. «галечник») – один день пахоты, земля паронов долины – три дня пахоты. [258]

[В селе Ованнаванк]

Сад Диланчонц, сад Хутикенц, садик Гафара, садик Теиненц, неполивная земля против подножия монастыря, прибрежный участок [земли], клеверное поле – четыре дня пахоты, земля Чахмахенц – пять дней пахоты, пшутн (Арм. ***- "место, заросшее колючками") , что принадлежит Джафаренцам, – один день пахоты, уретак (Арм. ***-"ивняк") , то есть глинокопня, – три дня пахоты, [земля] Хочеенц – два дня пахоты, земля Теиненц – два дня пахоты, кнкузоц (Арм. ***-возможно должно быть *** "орешник")   – один день пахоты, киры – три дня пахоты и другие мелкие [земли] в Серкевли, Васакамутн – семь дней пахоты и обитель с садом и уделами, Сермакорустн (Арм. ***- означает "поле, где теряется камень") в Уши – два дня пахоты, в Овке земля Каренц – два дня пахоты и ореховый сад, в Парби – бахча Тарагули с давильней и током и большой сад, что [расположен] на дороге в Карби, и земли Джанбаренц – один день пахоты, нижняя целина, что есть земля Торосенц, – три дня пахоты, одна рисовая толчея, две мельницы в Парби, одна маслобойня в Карби рядом с гумнами, одна маслобойня, одна мельница в Ованнаванке (Здесь заканчивается глава в печатном тексте. Следующий далее фрагмент до новой главы (XII) мы даем по рук. № 3024 и № 8018), [259] одна маслобойня с двумя токами и двумя гончарными кругами, одна мельница в Апаране в селе Касах, которая зовется Хырхинчан, шесть стаков мулька в Вордакане, шесть стаков мулька в Ованнаванке, один с половиной стак в Сергевли, один стак в Парби. Все они [освобождены] от казенных налогов, освобождены от пятины и десятины. И еще, как поливные, так и неполивные [земли в количестве], которое может вспахать за год один плуг. То, что записали мы, освобождено царским указом, как сады, так и бахчи, и земли, и угодья, и маслобойни, и мельницы, рисовые толчеи, и чистые животные, и нечистые животные – все освобождено. Зерном с полей и тем, что собираем с садов и складываем в житницу, – [всем] пользуемся во славу дарителей и служим для них обедню. Да пребудет [с ними] вечное благословение. Аминь. И вот [на этом] кончаются все надписи и памятные записи. А после этого напишем имена настоятелей.

/142а/ Глава XII

КТО БЫЛИ НАСТОЯТЕЛЯМИ МОНАСТЫРЯ

Мы поставили себе задачей найти [имена] всех настоятелей монастыря Ованнаванка, но не смогли узнать обо всех. Однако мы написали о тех, о ком дошла [до нас] молва, или [узнали] у историков из памятных записей книг и надписей и указали, где нашли их. Показали здесь жития и дела их, а также перед их именами [поставили] дату, что в таком-то году настоятелем был такой-то. А чьих дат не нашел, писать [дату] не стал, но лишь указал имя, оставив место даты, чтобы тот, кто после нас найдет, написал ее. И, если я узнавал, кто откуда [родом], сообщал, что такой-то отец [родом] из такого-то места.

Для тех, которых не нашел, оставил место, чтобы, кто найдет после нас, написал. Даты же не [показывают] начала [их] настоятельства, но те, которые нам встретились, те [даты] написали. Вот те, которые именовались настоятелями и отцами.

1) Сперва Григор Лусаворич, который построил церковь Святого Карапета и, оставив там [часть] мощей его (Святого Карапета), сам пребывал там в покое. И при жизни своей [260] назначил он отцом и управителем одного из своих учеников по имени.

2) Сюлиос, отчего [монастырь] стал зваться Сюли-ванк, и по сей день зовется так в Мартирологе.

3) Лазар Парбеци стал настоятелем по приказанию Святых Саака и Месропа; он был учителем, главным писцом и переводчиком и написал историю.

4) При жизни своей Лазар поставил отцом и настоятелем некоего Ованна, по имени которого [монастырь] назвался Ованнаванк и так зовется по сей день. Все это узнали от вардапета Аракела, о котором сказали выше.

Столько до летосчисления [армянского]. После этого будем писать с указанием дат, а именно:

5) Во 2 (553) г. настоятелем был Ашот Двинеци. При нем купол Святого Карапета был отстроен камнями, ибо до того был деревянным. Это узнали мы из памятных записей книг.

6) В 152 (703) г. настоятелем стал Ованн. В дни его [настоятельства] произошло мученичество Вагана, владетеля Гохтна. Из Чарынтир-Мартиролога и Айсмавурк узнали, что этот Ованн дал ему во время второго его возвращения в спутники монаха.

7) В 482 (1033) г. стал настоятелем Мхитар. В дни его [настоятельства] пришел настоятель Мармарашена Еремия и стал монахом и объединил Мармарашен с Ованнаванком. /142б/ И там умер чудесный Еремия, и вот [по сей] день существует его могила, а о других делах его мы написали выше. Это узнали мы от историка в Святой обители Санаина.

8) В 620 (1171) г. настоятелем был Хачик. Об этом узнали мы из надписи на кресте, который находится на общинном кладбище.

9) В 692 (1243) г. настоятелем был Мкртич. В его время католикосом был Констандин. При нем был построен притвор. Об этом узнали мы из надписей. И католикос отправил ему послание.

10) В 728 (1279) г. настоятелем был Амазасп. Сей Амазасп совершил много [добрых] дел и увеличил число Священных Книг, из которых многие еще существуют. Он был [261] [настоятелем] в дни сыновей ишхана Курда и управлял, как светский князь. И был он из рода Мамиконянов, мужем представительным и внушающим страх. Об этом узнали из многочисленных памятных записей книг и надписей, [находящихся] во многих местах.

11) В 760 ( 1311) г. настоятелем был Васил. Об этом узнали из надписи на кресте, в которой было написано: “Помяните во Христе Васила – настоятеля Ованнаванка, епископа Ширака и всего Анберда. В 760 г.”.

12) В 767 (1318) г. настоятелем был Нерсес, родственник Амазаспа. Об этом узнали из памятных записей книг, которые он велел переписать. И многие из его книг хранятся у нас.

13) В 801 (1352) г. настоятелем был Абраам. При нем все было общим и никто [из монахов] не имел отдельного имущества. Об этом узнали из надписей на церкви.

14) В 890 (1441) г. настоятелем был Карапет. При нем Святой Эчмиадзин был обновлен, и сел католикосом отшельник Киракос Вирапеци. В дни его [правления] было решено, что настоятель Ованнаванка должен быть местоблюстителем Святого Эчмиадзина, взимать со всех десятину и отдавать [ее] Ованнаванку. Об этом мы узнали у историка Товмы и вардапета Аракела ²⁴. Ибо, когда вардапет Аракел писал свою историю, мы помогли ему в переписывании начисто и чтении книг. По этой причине, когда мы спрашивали у него, он нам отвечал. От него мы узнали и то, что десятина вносилась в Ованнаванк.

15) В 892 (1443) г. настоятелем был Габриэл Вагаршапатеци, а также вардапет Ованн. Они были местоблюстителями в Святом Эчмиадзине и проявили бесчеловечность к посетителям (паломникам). Поэтому, будучи недовольны этим, /143а/ собрали много народа и изгнали Святого католикоса Киракоса и поставили на его место епископа Григора Маквеци. Об этом узнали мы от историка Товмы. Сей Габриэл был писцом и переписал много книг – Айсмавурк, Чашоц, Гандзаран, Шаракноц, и вот во многих местах встречаются [переписанные] им книги. [262]

16) В (Год не указан) г. настоятелем Ованнаванка и Бджни стал Григор. Был он родом из того же села Бджни и настоятелем обоих монастырей. Он велел переписать много книг, и вот узнали мы, это из тех книг.

17) В (Год не указан) г. настоятелем стал Хачатур по прозвищу Алти-Голач (Тур. — "шестисаженный"). В одном из домов своего селения Касах он построил одну мельницу и две маслобойни и передал их на помин [своей души] Святому Карапету. И поныне мельница эта благоустроена и зовется Хрхинчан. Об этом узнали от епископа Гайла, о котором написали раньше.

18) В (Год не указан) г. настоятелем стал Нагапет. Был он родом из Нига и был настоятелем Ованнаванка, Сагмосаванка и монастыря Уши. Он очень преумножил число книг в Сагмосаванке. Об этом узнали от того же Гайла.

19) В (Год не указан) г. настоятелем был Микаэл. Его имя нашли в грамоте отлучения. Но не знаем, в какое время.

20) В 1019 ( 1570) г. настоятелем стал вардапет Григор Карбеци. Это тот Григор, о котором мы упомянули выше. О нем узнали мы от благочестивого христианина по имени Галуст, о котором упомянули выше по поводу этого Григора ²⁵, и проверили дату, и оказалось так, как мы написали.

21) В 1042 (1593) г. настоятелем стал Матеос. Сей мудрый и [живший] в страхе [Божием] муж воздвиг крест в притворе. Об этом узнали из памятной записи Евангелия.

22) В 1048 (1599) г. Гукас стал настоятелем Ованнаванка, Тегера и Вжана. Он переписал одно Евангелие и передал [в дар] на помин [своей души] храму Святого Карапета, и поныне находится оно в селе Парби. Об этом узнали мы из того же Евангелия.

23) В 1065 (1616) г. настоятелем стал Овасап, родом из искони принадлежавшего нашему монастырю села, которое ныне зовется Сетенк. Он велел переплести одну книгу Чашоц, и оттуда мы узнали о нем и его дате. Эта книга существует и сейчас. [263]

24) В 1078 (1629) г. настоятелем стал Ованнес Карбеци, что прозывается Гайлом, о котором упоминали много раз. Он был очень сведущ в томаре. В дни его [настоятельства] Святая обитель была ограблена разбойниками, которых зовут джалалиями, /143б/ как повествует [о них] вардапет Аракел ²⁶. Об этом узнали от того же Гайла.

25) В 1080 (1631) г. повелением католикоса Мовсеса настоятелем и учителем стал многоумный вардапет Гукас. Об этом узнали от его учеников.

26) В 1083 (1634) г. настоятелем стал епископ Ованнес Карбеци, муж воздержанный и святой, знавший весь Ветхий и Новый завет и истории. Это тот Ованнес, который семь лет боролся с бесами и победил их в Лимской пустыни ²⁷. И, удалившись оттуда, он пришел [в Ованнаванк] и два года был настоятелем Ованнаванка (Cледующий ниже фрагмент до слов «вардапет Ованнес •из села Карби», обозначенный в книге многоточием, сохранился в рук. № 3024 (л. 1436, стлб. 1, от стк. 16 св.); № 8018 (л. 27а, от стк. 12 до 4 стк. л. 276); № 8636 (л. 67б — л. 68а)). Затем, отказавшись от всего, поселился в пустыни Сагмосаванка. Скончался [он] там, и похоронили его в Сагмосаванке.

27) В 1085 (1636) г. настоятелем стал вардапет Аракел Тавризеци. Это тот, о котором мы много раз упоминали и обо всем у него спрашивали и учились. Пробыл он настоятелем один год, а [затем] отправился в Эчмиадзин и по повелению католикоса Акопа написал историю; умер и был похоронен в Эчмиадзине. [264]

28) В 1086 (1637) г. настоятелем стал великий и доблестный, исполненный ума и очень хорошо знающий Ветхий и Новый завет вардапет Закарий Вагаршапатеци, муж, красноречиво говоривший обо всем и поучительный речью. О жизни его мы по порядку напишем ниже, начиная от рождения и кончая смертью.

29) В 1100 (1651) г. повелением Закария настоятелем стал вардапет Ованнес из села Карби, муж мудрый и кроткий, который все уладил к лучшему. О его личности также будем говорить после.

30) В 1128 (1679) г. по приказанию вардапета Ованнеса настоятелем стал вардапет Саргис, который также был родом из поселения Карби. О нем также будем говорить после. Он жив и сейчас и управляет [монастырем] согласно требованию времени. Да поддержит и поможет ему Господь и да будет он благословен ежечасно. Аминь.

Глава XIII

ИСТОРИЯ И ЖИТИЕ ВАРДАПЕТА ЗАКАРИЯ

Он был сыном священника Ованнеса из города Вагаршапат, родившимся в том же городе. В то время, когда он был еще грудным ребенком на груди матери, царь персидский шах Аббас I полонил всю страну Араратскую и угнал их в Персию; отправился с ними и тер Ованнес со всем своим семейством. И вырос сын его Закарий, и отдали его учиться книжной [мудрости] к джульфинцам. Он был очень сметлив /144а/ и способнее учившихся с ним мальчиков. Поэтому он очень скоро выучил Псалтырь и Шаракан, а затем книги апостолов и пророков и всю Библию. Выучился он также круглому письму и скорописи ²⁸. Знал он и языки пяти народностей: армянский и турецкий, персидский и французский, а также индийский, был красноречив, боек на язык, витиеватый и искусный собеседник; во всем удачливый, счастливый, был он хорошим ритором и [обладал] твердым сердцем.

Когда в Исфахан прибыл католикос Давид, Закарий пошел [265] и представился ему и стал его секретарем. Пробыв у него некоторое время, он в отроческом возрасте принял священнический сан и с девственной святостью служил Христу. И так прожил он некоторое время, до тех пор, пока не пришел туда второй просветитель, вардапет Мовсес Татеваци с многочисленными учениками. И, услышав добрую славу о нем, Закарий отправился к нему и стал его учеником и всегда сопровождал его и был ему искусным секретарем, пока не получил вардапет Мовсес указ на католикосат и прибыл в Святой Престольный Эчмиадзин [в 1629 г.], а с ним и Закарий. И принял от него сан вардапета и служил ему. И скончался Мовсес, пробыв католикосом четыре года и три месяца, [в 1632 г.]. И стал затем католикосом владыка Филиппос Агбакеци, и посвятил Закария в сан епископа, и дал [ему] посох, и отправил его нвираком в страну греков. Вернувшись в Святой Престольный Эчмиадзин и побуждаемый католикосом, в 1086 (1637) г. отправился он настоятелем в Ованнаванк. И вновь было утверждено, что со всего [должны] давать десятину Ованнаванку, как то было установлено первыми католикосами.

И, начав управление монастырем, приступил он к строительству. И пристроил он к старой ограде ограду и с южной стороны церкви хозяйственные помещения, столовую, кельи и великолепные башенки из кирпича. И собрал много скота, лошадей и мулов, табуны кобыл, волов и буйволов и овец, а также земли и сады, шесть стаков мулька [села] Ованнаванк, шесть стаков мулька села Вордкан, полтора стака в Сергевли, один стак в Парби и один стак рисовых толчей.

И послал он грамоту благословения знатным жителям Джуги [с просьбой] добиться у персидского шаха Аббаса Младшего царского указа, /144б/ чтобы свободны были от казенных [царских] налогов как сады и земли, так и все прочее имущество [монастыря], и все, что пашем, засеваем, – все собирали в амбары без [уплаты] пятины и десятины и всем пользовались без затруднения. Собрал он также много книг и приобрел много учеников, среди которых и я, недостойный Закеос. Основал он школу и назначил меня, ничтожного, учителем детей. [266]

Привез он вардапета Симеона Джугаеци, который обучал нас светской науке, и вардапета Никогайоса Львоваци, который обучал музыке. И ввел еще другие хорошие порядки, и все [монастырское] имущество было общим, и никто ничего отдельно не имел. И так утвердил он всяческое благолепие, молитвы и обедни, и стала процветать Святая обитель Ованнаванка в духовном и хозяйственном отношении во славу подателя всех благ. Самому Закарию удавались все дела, ибо ни одно слово его не оставалось без надлежащего ответа со стороны светских ишханов; его “да” было “да”, а “нет” – “нет”. Был он щедр и наказал поварам не отпускать нищих, не накормив их, но от всего, что варится [на кухне], давали бы нищим. Так упорядочил он Святую обитель во всем благолепии.

Забрав с собой в 1095 (1646) г. своего воспитанника и ученика вардапета Ованнеса Карбеци, он дал рукоположить его в епископы и поставил на свое место, а сам отправился в страну персидскую, в город Исфахан, к жителям Джуги. Пробыв там два года, он собрал с них много денег и в 1097 (1648) г. вернулся оттуда и в 1100 (1651) г. приступил к обновлению церквей. Было доставлено много каменотесов, и в шесть месяцев окончили четыре церкви.

После этого опять посадил он на свое место вардапета Ованнеса, а сам, отказавшись, стал ходить по разным местам [монастырям]. В 1105 (1656) г. он отправился в Иерусалим и снова вернулся, и тогда все монахи Святого Эчмиадзина привезли его в Святой Престольный Эчмиадзин на пользу [монастыря] и оставили его там, дабы привлекал он [сердца] приходящих и заставлял умолкнуть злоязычных. И жил он там, как отец и воспитатель всех. И вырыл он себе перед колокольней могилу и выложил ее каменными плитами. И когда кончилась [укладка] камня, в тот же день заболел и на следующий день преставился Христу – упованию всех; в 1108 (1659) г. 30 июня, в воскресенье, [в праздник] Вардавара положили его там в гробницу, /145а/ вырытую им самим. Умер он здесь, но жив пред Христом, благословенным на веки вечные. Аминь.

Меж тем вардапет Ованнес из городка Карби, бывший его заместителем, был мужем тихим и кротким, мудрым и [267] достойным уважения, милосердным и гостеприимным, незлопамятным и всем приятным. И из-за доброго нрава его все приходили к нему, спрашивали [совета] и уходили утешенными. Проведя в благолепии все дни жизни своей, он построил пустынь, что в ущелье Сергевли, над рекой Касах, стену, хозяйственные помещения, столовую, кельи, деревянную часовню. Он насадил сад с разнообразными сладкими и душистыми плодами. Увеличил число монахов, и вот постоянно несут они службу и славят Господа в вышней славе. Построил он также в селе Карби около токов маслобойню, а в своем отцовском саду, что зовется садом тер Мхитара, устроил красивую беседку. [Число] монахов увеличил более чем на сорок, и все они были едины сердцем и волей. А над склепом, с западной стороны построил из тесаного камня притвор, примыкающий к северной стене большого притвора. Прежде чем он был закончен, посадил он на свое место в 1128 (1679) г. своего воспитанника и ученика вардапета Саргиса. И в праздник Святого Иоанна Златоуста, ноября 14-го скончался он в благолепии и был похоронен в притворе, который сам построил. И, скончавшись здесь, воскрес он во Христе, оставив нам доброе имя свое.

Меж тем вардапет Саргис, также [родом] из городка Карби, был сыном богатого, благочестивого и богобоязненного [человека] по имени Карапет, родом мсырца, который в раннем детстве отдал его в Святую обитель Ованнаванка. Живя скромно и благопристойно, он свыкся с добрыми нравами и обычаями духовными. И, увидев добродетельный нрав его, вардапет Ованнес посвятил его, юного, в сан безбрачного священника и поручил ему управление храмом. И после того как некоторое время он благоразумно [исправлял свою должность], дал вардапет Ованнес ему в 1128 (1679) г. сан вардапета. И, видя преданность его и верную службу, поручил ему управление Святым домом. И было ему тогда двадцать восемь лет. А сам вардапет Ованнес удалился и разъезжал по разным местам /145б/ до прибытия католикоса Егиазара, которого хотел просить посвятить его в епископы. Но еще до прибытия католикоса он умер, как мы рассказали [о том].

Местоблюстителем Святого Эчмиадзина был вардапет [268] Степанос Львоваци, который со многими вардапетами и епископами прибыл на похороны. Меж тем натравил сатана его, (Степаноса Львоваци), от природы злого, на вардапета Саргиса, как Иеровоама на Соломона (III Царств, II, 26). И так как у него (Саргиса) было много завистников, которые противились ему, то прибыли они издалека и многим дали много взяток и привлекали кое-кого [на свою сторону]. Однако не получилось согласно их воле, ибо собрались толпой простолюдины села Карби и прогнали завистников и снова поставили Саргиса. Но они не унялись и, как это некогда случилось с [Григорием] Акрагантийским ²⁹, так же поступили с ним, ибо восстановили [против него] некую женщину и предали его светским судьям; однако и в этом не смогли взять верх, ибо простолюдины Карби, которые знали святость и благопристойность его, набросились на наместника, вырвали Саргиса из его рук и снова поставили его на место. И так как они (завистники) были злыми, то предали друг друга наместнику. Как сказано у Соломона: “праведник спасется от беды, а вместо него попадет в нее нечестивый” (Притч., 11, 8), ибо “кто роет яму, упадет в нее” (Притч., 26, 27). И вот были брошены они в тюрьму, закованы, связаны и подвергнуты бичеванию. Увидел их вардапет Саргис и [узрел] страдания их и вспомнил слово Святого (Весь нижеследующий фрагмент до слов «сел в святом Эчмиадзине и "рукоположил" мы перевели по рук. № 3024 (л. 145б, стлб. 2, oт. cnc. 9 св.) и № 8686 .(л. 79—80)) Евангелия, что “благотворите ненавидящим вас” (Матф., 5. 44) и, согласно Павлу, “накорми [269] врага” (К римл., 12, 20). Поэтому, сжалившись над ними, сделал он большие долги и уплатил штраф и освободил их. И до сих пор еще остается долг с процентами. И рассеялись противники его и превратились в прах. Меж тем вардапет утвердился, как недвижимая скала, вознесенная над страной. Поэтому обращаемся с мольбой к Господу – дать ему долгие годы жизни, говоря: они “от руки твоей отринуты” (Псалт., 87, 6), а “мы твоей пажити овцы” (Псалт., 78, 13), “сыплются кости их в челюсти преисподней” (Псалт., 140, 7), но мы “возрадуемся о спасении твоем и веселимся тобой” (Псалт., 39, 17).

Спустя три года прибыл католикос Егиазар из земли Греческой, и с великой славой сел в Святом Эчмиадзине, и рукоположил вардапета Саргиса в епископы в 1131 (1682) г., и дал ему кондак, и отправил в прославленную обитель Ованнаванк. И вот /146а/ жив он и руководит своей общиной и управляет согласно велению времени и соответственно обстоятельствам. Да будет Господь владыкой его, здесь над плотью, а в потусторонней жизни над душой. Вечная слава ему! Аминь.

До сих пор дали мы надписи и порядок настоятелей и оставили [чистые листы] бумаги, чтобы написали вы вместе с памятной записью [имена] епископов, что придут вслед за нами, и жития их.

Глава XIV

О [МОЩАХ] СВЯТОГО ПОЛКОВОДЦА ГЕОРГИЯ

Напишем и о [мощах] Святого Георгия, откуда привезли их в Армению и почему попали они в страну Грузинскую. Как много раз спрашивали мы вардапета Аракела и он многому нас научил, так спросили мы его и о Святом Георгии. И сказал он: “Когда погиб мученической смертью Святой Георгий [270] в Кападокии, тело его хранили [там] до дней великого Нерсеса. Он (Нерсес) велел привезти тело его и положить в Ованнаванке. Поэтому долгое время собирались [сюда] прокаженные и калеки, пока не пало могущество армянского народа и не попал он под власть других народов.

Однако страна Ширак и область Карби находились в руках царей грузинских ³⁰. В это время напала на сына царя грузинского злая болезнь-короста, и не нашел он [себе] исцеления. Тогда рассказали царю: “Есть в твоем царстве, в области Карби, один монастырь, который зовется Ованнаванк, и там находится тело Святого Георгия, и собираются там все прокаженные и калеки и находят себе исцеление у Святого Георгия. Так пошли туда сына твоего, и исцелится он”.

Услышав это, царь возрадовался и с большими хлопотами стал собирать сына, чтобы отправить туда. Однако жена царя, воспротивившись, не пожелала того, говоря: “Во-первых, он царский сын и его поездка вызовет в стране смятение; во-вторых, один он у меня, вдруг умрет и стану я горько скорбеть”.

Смутился царь, не знал, как ему поступить. И вот надумал он отправить [людей], чтобы привезти кости Святого Георгия. И избрали мудрых людей, [дали им] много даров и письмо с мольбами и угрозами. И так как католикоса не было в Эчмиадзине, то отправили [их] к епископу Ованнаванка и знатным людям Карби.

Прибыли послы в Святую обитель и показали царский приказ. Однако знатные люди Карби проявили недовольство и презрели царский указ. Они же (послы), не зная, как поступить, отправили к царю скорохода-гонца и сообщили об [этих] делах. Тогда собрал царь много детей дворянских и отправил их заложниками. Относительно же детей, которых он отправил, одни говорили, что их было 40, иные – 30, одни [говорили] одно, /147б/ другие – другое. Однако истинно, что их было двенадцать, которые прибыли к вратам Ованнаванка. Они же (монахи) задержали у себя детей, а из мощей Святого оставили там часть зубов и кровь, все же тело приготовили к отправке. И послали с ним двух иноков, четырех иереев и восемь мирян, а также дружеское и челобитное письмо. И, по условию, [271] отправили все кости [Святого]. Но когда достигли они города Тифлиса, узнали о смерти сына царского, имя которого было Бежо, а имя царя Дато. И хотели они оттуда вернуть Святого. Но крутое племя грузинское не захотело отпустить [их], пока не сообщат царю, ибо находился он в Кацарете. И построили они сами церковь и положили туда кости Святого. Вернулся царь и не то что дозволил [им] возвратиться, но стал еще обвинять служителей, что, мол, убили вы сына моего, что из-за этого умер сын мой; и с насмешками отпустил их, а мощи отправил в Кацарет, что ныне зовется Чхар, и там они по сей день.

Когда же служители (сопровождающие) вернулись оттуда с пустыми руками и рассказали происшедшее, то они, до того принимавшие с почетом детей дворян грузинских, ныне бросили их в тюрьму, связали и мучили [в надежде], что, быть может, родители их, вознегодовав, потребуют сыновей своих, вернув мощи. Но не вышло так. И так остался он (Святой Георгий) в стране Грузинской, а дети грузинские остались в стране Армянской и по сие время”.

Глава XV

ОБ ОСТАВШИХСЯ МОЩАХ СВЯТОГО

Однако [часть] мощей Святого осталась в Ованнаванке до тех пор, пока не пало господство Грузии над Армянской страной и не овладели ею мусульмане, то есть османы. И когда в день праздника Святого приходили паломники, то от толчеи в толпе некоторые дети падали со скал вниз, и владельцы [тех] мест, схватив монахов, штрафовали. Досаждаемые этим, они в праздник Святого переносили [мощи] Святого в Карби. Но и там было неудобно, ибо не размещались в том месте паломники. Тогда сообразили жители Карби и построили на дороге, около села Могни, маленькую часовню с деревянным притвором при ней и в праздник переносили [мощи] Святого туда, а после окончания паломничества уносили обратно в Ованнаванк. /148а/ Но затем, терпя неудобство от [необходимости] носить [мощи] туда и сюда, решили оставить мощи Святого там, и [272] одного инока из монастыря поставили там, чтобы служил и доходы посылал в Ованнаванк, и так [было] многие годы. Потом превратилась [эта церковь] в монастырь и перешли прокаженные из Ованнаванка туда. И доход от паломников делили на две части. Ибо один из монахов Ованнаванка сидел там целый год, а все, что поступало, делили на две части меж двумя монастырями. Но так как [все] приходившие в монастырь и уходившие ели и пили, а Ованнаванк не помогал ему и было то великим ущербом монастырю в Могни, то стали они жаловаться. И тогда по совету знатных людей Карби постановили, чтобы половину всего, что поступает во время осеннего паломничества, как деньги, так и прочее имущество, отдавали Ованнаванку; они не должны отдавать годовой доход Ованнаванку и не должны делить [с ним] расходов по осеннему паломничеству, но должны отдавать только то, что выпадает на осеннее паломничество, не считая расходов. И так установлено по сей день. Ибо в четверг отправляются монахи Ованнаванка и сидят там до понедельника и, поделив все, приносят в Ованнаванк. Много раз отправлялся и я и поступал так, как написал.

В наше время некий епископ по имени Мартирос разрушил часовню и притвор и построил из нетесаного камня великолепную церковь и окружил ее стеной. А потом его племянник, вардапет Ованнес, разрушил ее и построил удивительную церковь из тесаного камня с колокольней у западных дверей, но, не закончив кровли, скончался. И племянник его, вардапет Давид, окончил ее. И вот существует сейчас великолепная церковь вардапета, и Давид ее настоятель.

Глава XVI

О ТОМ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С ДЕТЬМИ ГРУЗИНСКИХ ДВОРЯН

Спросил я у вардапета Аракела относительно детей грузинских: “Что с ними случилось?” И сказал он: “Знаю, что остались они здесь, в этой стране, но неизвестно, что с ними сталось”. Но мой, Закария, отец, Мкртич, был из детей грузинских; был он очень красноречив и велеречив, знал и язык [273] персидский и гебрский, читал Псалтырь и знал его наизусть. И имел он одну книгу, которую давно написали, и было собрано в ней много чего, /148б/ и относительно детей грузинских было написано из поколения в поколение и до деда моего Хачатура. Отец же мой написал об отце и братьях своих и о себе. Эта книга находилась у нас, но, когда случилось сильное землетрясение, книга эта исчезла. Я прочел то, что написано, и порядок детей грузинских был записан так: “Дети грузин остались в Ованнаванке. И спустя два года приказали отправляться им кто куда хочет. Двое отправились в свою страну; один умер в Ованнаванке; один поступил наемным работником к некоему грузину, чтобы отправиться в страну греков; один освободился от веревок, пока они были в тюрьме, и убежал. А семеро не вернулись в свою страну, говоря: “Если мы вернемся в страну свою, отправят нас заложниками в Персию и заставят нас отречься от веры своей. Лучше останемся в этой хорошей и достойной похвал стране””. И так все они рассеялись. Один, по имени Теин, остался в Ованнаванке, и ныне зовутся [его потомки] Теиненк; другой, по имени Азипе, ушел в Егвард, и ныне [их] зовут Азипенк; следующий, по имени Муца, ушел в Канакер, и вот зовут их Моцакенк; следующий, по имени Хачо, ушел в Могни, и вот зовут [их] Хачикенк; один [из них], по имени Степанос, ушел в Бюракан и родил сына по имени Бабаджан, и вот зовут их Бабаджаненк; следующий по имени Шалове ушел в Газараван и родил сына по имени Баба, и зовут [их] Бабенк; а некий, по имени Гапо, взяв сестру свою по имени Агута, ушел в Канакер, и зовутся они Гапонк. Однако сестра его не от [одного] отца и [одной] матери, ибо, когда мать его Мариам умерла в Грузии, отец его Галик привел другую жену по имени Тито, которая с собой имела девицу Агуту. И когда Гапо отправили заложником в Ованнаванк, с ним отправили и [сводную] сестру его Агуту. И он выдал ее в Канакере замуж, и вот живут они, Агутенки, но прозвищу Бонканк. А Гапо сблизился со старостой села, и тот женил его на своей служанке по имени Бурса. И родила [она] Галика и Мовсеса. Сей Мовсес был храбрым, мужественным и сильным. О силе его рассказывают [следующее]. [274]

Владелец села приказал запрячь в повозку двух буйволов, отправиться в поле, что зовется Аванапос, и привезти снопы. Он так и поступил и, взвалив снопы, возвращался, но, по несчастью, сломалась нога одного буйвола. [Тогда] Мовсес распряг /149а/ буйвола со сломанной ногой, сам впрягся с другим буйволом и, привезя снопы, свалил их на ток. А затем вернулся сам и, взвалив на плечи буйвола, принес его в село. И встретились [с ним] послы грузинские, которые направлялись в Персию; увидев это, одели они его с головы до ног и в дороге повсюду рассказывали [о нем].

Как-то в день Великого поста взвалил он себе на плечи хлеб и горшок с кушаньем более чем на двадцать человек и понес [людям], копавшим сад его господина в ущелье, что ныне зовется ущельем Амир-Датенц на берегу реки Раздан. И вот, когда достиг он вершин высоких прибрежных скал, неожиданно (Весь нижеследующий фрагмент до слов «свою сестру», который отсутствует в печатном тексте, мы приводим по тексту рук. 3024 (л. 149а, стлб. 1, стк. 16 сн., стлб. 2, стк. 8 св.): ***) появился перед ним медведь и набросился на него. Он же поспешно спустил с головы наземь горшок и хлеб. Медведь схватил его пастью за грудь новосшитого кафтана и обеими лапами обхватил спину. А Мовсес правой рукой схватил ухо медведя, левой – хвост, уперся ногами о камни, помянул имя Божье и, изо всей силы встряхнув, оттолкнул [его], и, оторвавшись от него, медведь с куском, вырванным из кафтана, свалился с высоких скал и издох. И он, взвалив на себя хлеб, отнес его работникам. Они же, увидев это (порванный [275] кафтан), спросили [о причине], и он рассказал, что случилось. И они не верили, до тех пор, пока не пошли и не увидели издохшего медведя с куском кафтана во рту. Увидев это, господин его отдал в жены ему свою сестру, имя которой было Хатича-султан. И родился у Мовсеса [сын] Сукиас. У Сукиаса родился другой Мовсес. И Мовсес породил другого Сукиаса, Галика, и Мирзу, и Хачатура, и дочь одну, которую назвал именем бабки Хатичасултан. Мирзу я, Закарий, видел. Столько было написано в книге, которую я прочел. Такова история детей грузинских и порядок моих отцов (предков). О порядке же деда моего Хачатура и детей его написал мой отец. Вот он: “И породил Хачатур Закария, Маргаре, дочь Огланпаша и меня, Мкртича. Маргаре отдали учиться грамоте в Канакерский монастырь. И [когда] он выучился, сделали его в двенадцатилетнем возрасте иноком. И в день Великой пятницы велели ему служить обедню. А он, не зная таинства того дня, отслужил обедню. Узнав об этом, /149б/ католикос Аракел отлучил его. Он же пошел, пал к стопам католикоса и сказал: “Я сделал это по приказанию моего епископа”. Отпустил его католикос и сказал: “Не оставайся в Канакере, отправляйся в Ованнаванк и там живи””. Ушел он в Ованнаванк, остался там, там умер и там был похоронен. И было ему девятнадцать лет, когда он умер.

А Закарий, когда еще не был женат, охранял сад, что находится на берегу реки Раздан, ниже моста, и сейчас еще принадлежит нам и зовется Гапонцдзор, и имел он сильную собаку по имени Уртия. И охранял сад Закарий вместе с собакой. Однажды ночью пришли шесть воров из села Кзыл-кала и намеревались сперва убить Закария. Но собака дала знать об их приходе. Взял Закарий собаку и нашел их. Хотели они бежать, но Закарий, преследуя их, ударил одного железной дубиной и убил. Второго подмяла под себя собака и загрызла. Один, спасаясь бегством, упал с высоких скал и разбился насмерть. Один хотел переплыть реку и удрать, но запутался ногами в камышах, повис в реке и задохся. А один столкнулся с товарищем своим и, думая, что это Закарий, ударил его топором и убил, только он один бежал. [276]

Наутро сообщили об этом паше османов. И он, взяв к себе Закария, почтил его и поручил ему село Канакер.

[Однажды], когда умножилось [число] джалалиев в земле Ереванской, Закарий с шестью мужами тайком пошел в один дом пить вино. Сообщили об этом джалалиям, и двадцать человек [их] обступили дверь; Закарий храбро вышел наружу и убил двоих из них. Окружили они его и убили с товарищами. Узнав об этом, отец его Хачатур умер от сердечного горя.

Остался Мкртич со своей матерью Шахнабат и сестрой своей Оглан-паша. Староста области Котайк мелик Давуд позвал Мкртича к себе и из-за его смышлености назначил его управляющим своего дома, поручил ему все свои дела и сделал своим секретарем. Отправил он его в Персию, в область Гулпекан, и привез он оттуда его (мелика Давуда) свояченицу Хосров /150а/ с мужем и дочерью и поселил в их [родном] селе Арцни. И дочь Хосров по имени Ханага он выдал замуж за Мкртича; родились у них Хачатур и я, Закарий. Женился Хачатур и родил Кюрега. А Закарий, узнав, что мы заложники Святого Карапета и что брат отца моего умер там, сам также поселился там [и прожил] пятьдесят лет печальной жизни и составил сей кондак. Вот столько и так [написали]. Творцу и Создателю всего вечная слава! Аминь!

Поэтому молю я, о дети, рожденные в свете Святой купели, тяжким мученичеством Святого Лусаворича ставшие воспреемниками Отца небесного, единоверующие мои, отпрыски колена Асканаза, что приютились в лоне и объятиях Святого Карапета, не сочтите негодным труд нижайшего и повергнутого к вашим стопам слуги вашего и ко многим благам вашим добавьте и мое малое. Ибо есть богатые, которые жалуют богатым богатство, а я, малый, из малого ссужаю малое, как в картине [к цветным краскам] добавляется черный [цвет], с великим сочетается малое; а посему примите мой глиняный сосуд на нужды не в числе хороших, дабы в час нужды не обессудить хорошее. Да сопутствует вам удача всегда и во всем.

В году 400+400 100+100 50+50 10+10 5+5 3+3 (1136-1687) г

Текст воспроизведен по изданиям: Закарий Канакерци. Хроника. М. Наука. 1969