КАБУС-НАМЕ

О РАСПОРЯДКЕ ПИТЬЯ ВИНА И НЕОБХОДИМЫХ ДЛЯ ЭТОГО УСЛОВИЯХ

Насчет питья вина не скажу я — не пей. но не скажу и — пей. Ведь юноши по совету других все равно от юношеских поступков не откажутся. Мне тоже часто говорили, да я не слушал, а вот после пятидесяти лет оказал мне господь всевышний милость и пожаловал отказ от вина.

Если не будешь пить, будет тебе выгода в обоих мирах и доволен будет тобой господь, великий и славный, от упреков людских избавишься, и от нравов и обычаев людей неразумных, и от нехороших дел избавишься, и в хозяйстве большой прибыток получишь. И вот по этим-то причинам очень мне будет приятно, если ты не проявишь склонности к питью вина.

Но только молод ты, и знаю я, что не позволят тебе товарищи не пить. Потому-то и сказано: одиночество лучше, чем плохой товарищ. Если же будешь пить, то знаю я, что сердце твое будет склоняться к отказу и будешь раскаиваться в своих поступках.

Но во всяком случае, если уж будешь пить вино, надо, чтобы ты знал, как пить. Ибо, если не будешь уметь пить, оно — яд, а если будешь уметь пить, — противоядие. И, поистине, всякая пища и питье, если есть и пить без распорядка и обычая, — не на пользу. Как сказали:

Ведь и противоядие становится ядом, когда ею много,
Когда оно из меры своей выходит. [38]

И вот нужно, чтобы ты, закончив еду, сразу же за вино не принимался. Пусть три часа пройдет, чтобы тебе три раза пить захотелось и ты воды попил. А если пить не захочется, все равно три часа подожди. Потому что желудок, если он сильный и здоровый, хотя бы ты даже чрезмерно наелся, в семь часов переварит: три часа переваривает, еще три часа извлекает соки из той пищи и доставляет в печень, чтобы печень распределила по всем внутренностям человека. Потому что распределитель-то она. И еще час то тяжелое, что останется, она посылает в кишки. На восьмом часу желудок должен опорожниться. А всякий желудок, который не таков, — прогнившая тыква, а не желудок.

Потому я и сказал, пей вино, когда пройдет три часа после еды, чтобы пища в твоем желудке переваривалась и все четыре состава твои получили свой удел от пищи. Тогда и пей, ибо тогда и от вина пользу получишь и от пищи.

Пить вино начинай к другой молитве, чтобы, когда наступит окончание, ночь тебя уже застигла и люди опьянения твоего не видели. В опьянении с места на место не передвигайся, ибо передвижение [в это время] не похвально. В степь и в сад пить вино не езди, а если поедешь — до опьянения вина не пей. Вернись домой, и там напейся, ибо то, что можно делать под крышей дома, под открытым небом делать нельзя, ведь тень крыши дома лучше и больше укрывает, чем деревья. Люди у себя в доме, как падишах в своем царстве, а в степи они, как странник на чужбине. Хоть и благородный это странник, но видно становится, куда хватает рука у благородного.

И всегда с вином будь настолько осторожен, чтобы еще для двух-трех кубков место оставалось. Остерегайся и кубка страсти и кубка опьянения, ведь страсть и опьянение не во всем вине и всей пище, пресыщение в последнем глотке, так же как опьянение в последнем кубке. Потому-то ешь глотком меньше и пей кубком вина меньше, чтобы быть в безопасности от превышения и в том и в другом.

И старайся не быть всегда опьяненным, ибо плод у питья вина двоякий: или болезнь, или безумие. Зачем же пленяться таким делом, плодом которого бывают такие вещи. И я знаю, что на основании этих слов ты от вина не откажешься и ничьих слов слушать не будешь.

Так вот, если сможешь, не делай себе привычкой постоянно пить вино на заре. А если случайно и выпьешь поутру, делай это изредка, ибо разумные люди утреннее питье вина не одобряли.

Первая беда от утренней попойки та, что пропадет твоя утренняя молитва. А затем, не успеет еще вчерашнее похмелье уйти из твоего мозга, как уже сегодняшние пары к нему присоединятся, и результатом этого может быть только меланхолия, ибо вред двух носителей вреда — больше, чем одного носителя.

А затем, когда люди спать будут, ты будешь бодрствовать, а когда люди проснутся, тебе поневоле придется заснуть. А если ты весь день будешь спать, то, конечно, всю ночь будешь бодрствовать, и на другой день тело у тебя будет более усталым и больным и от действия вина и от действия бессонницы.

И редко бывает, чтобы за утренней попойкой не произошло драки или неразумных поступков, от которых произойдет раскаяние или же расход будет произведен ненадлежащий. Если как-нибудь случайно и выпьешь вина утром, то, по достаточным основаниям, это можно, но все же лучше не делать [этого], дурная это привычка.

И если ты к вину будешь жаден, не делай себе привычкой пить в ночь под пятницу. Ни в ночь под пятницу, ни в ночь под субботу не нужно пить вино ни в какое время, в ночь под пятницу — по причине завтрашнего собрания и пятничной молитвы. И если ты одну ночь под пятницу не будешь пить, то целую неделю пьянства для сердца людей делаешь сладкой и уста простого люда о себе закроешь и в хозяйстве будет прибыток. Ибо в году пятьдесят пятниц, будет тебе прибыль от неимения пятидесяти [лишних] расходов, да и тело, и душа, и разум, и дух твой [39] отдохнут, ибо за неделю мозг л жилы твои от паров устанут, а в ту одну ночь отдохнут и опустошатся в отдыхе этой одной ночи, для тела будет здоровье и покой, в деньгах прибыток. Потому и надо держаться обычая, от которого проистекает пять [таких] выгод.

О ПРИЕМЕ ГОСТЕЙ И ЕЗДЕ В ГОСТИ И НЕОБХОДИМЫХ УСЛОВИЯХ ЭТОГО

А чужих людей каждый день в гости не принимай, ибо каждый день гостя по чести принять нельзя. Посмотри, сколько раз в месяц ты сможешь принять, и, если сможешь принять три раза, один раз прими и израсходуй на него все эти три раза, чтобы стол твой был лишен всякого недостатка и придирчивым рот был бы заткнут.

И когда гость приедет к тебе в дом, всех высылай навстречу и всячески приветствуй и заботься о каждом по достоинству его. Как говорит Бу-Шукур:

Стихи:

Друг ли будет гость или не друг,
Но денно и нощно заботиться о госте — хорошо.

Если фрукты есть, перед едой подай фрукты, чтобы поели, потом подожди немного и тогда неси еду. И ты не садись, пока гости не попросят один раз и два раза, что садись, мол. Тогда прими участие и ешь с ними, но садись ниже всех. Разве только, что гость будет великим, тогда уже садиться нельзя.

И перед гостями не извиняйся, ибо извиняться — это привычка простых людей и базарных торговцев, и не говори каждый час: о такой-то, хорошенько покушай, ты, мол, ничего не кушаешь, не стыдись, что я для тебя ничего не смог устроить, даст бог, потом это исправлю. Такие слова не для знатных людей, это такие слова, как у торговцев, которые за несколько лет раз могут принять гостя. От таких слов люди стесняются, не могут есть и встают из-за стола твоего полуголодные. А ведь у нас в Гиляне обычаи добрые: когда гостя в дом введут, расстилают * хан, и приносят кувшины с водой, а хозяин и все его люди уходят, только кто-нибудь один остается стоять поодаль, чтобы принести касы. Тогда гость может поесть так, как хочет, а потом уже идет к хозяину. И у арабов тоже обычай такой.

Когда гости поедят, после омовения рук, прикажи принести розовой воды и ароматов. О слугах и рабах гостя тоже заботься, ибо добрую или дурную славу разносят они. И во время бесед прикажи побольше разложить сладостей и ароматных трав [испаргам] и хороших музыкантов прикажи привести. И пока хорошего вина не будет, гостей не зови, потому что едят-то люди и так каждый день. Нужно, чтобы вино и пища были хороши, тогда если на столе и в касах твоих и будет какой-нибудь недостаток, то твой проступок покроют. Ведь пить вино — грех, так не делай же грехов без приправы.

И когда ты сделаешь все это, что я тебе сказал, то помни о правах гостя и считай обязательным для себя охранять их право. Рассказ. Так слыхал я, что * Ибн Мукла поручил Наср ибн Мансуру Тамими управление Басрой. На следующий год его отозвали и потребовали отчет, а был он человек богатый, и халиф позарился на его [деньги]. Когда сделали расчет, оказался за ним большой остаток. Сын Мукла сказал: «Подавай эти деньги или ступай в тюрьму». Наср ответил: «О мавлана, деньги у меня есть, только здесь их с собой нет, дай мне отсрочку на один месяц, чтобы из-за такого пустяка мне не надо было идти в тюрьму». Сын Мукла понял, что у такого человека есть возможность [дать] эти деньги и он говорит правду. Сказал он: «От [40] повелителя правоверных нет приказа, чтобы ты уезжал куда-нибудь, пока не выплатишь этих денег. Здесь же в моем дворце поселись в комнате и этот месяц будь моим гостем». Наср ответил: «Слушаюсь», и поселился заключенным во дворце Ибн Мукла. А было это случайно в начале месяца рамазана. Когда настал вечер, Ибн Мукла сказал: «Приведите такого-то, чтобы он разговелся с нами». В общем этот Наср весь месяц рамазан ел вместе с ним. Когда настал праздник и прошло несколько дней, сын Мукла послал кого-то [сказать]: «Что-то долго везут эти деньги, как помочь в этом деле?» Наср ответил: «Я дал золото». Сын Мукла спросил: «Кому дал?» Ответил: «Тебе дал». Сын Мукла удивился, позвал Насра и сказал: «О ходжа, когда ты дал мне это золото?» Наср ответил: «Я золота не давал, а весь этот месяц бесплатно ел твой хлеб, месяц за твоим столом разговлялся и был твоим гостем. Теперь, когда пришел праздник, разве можешь ты по праву требовать от меня золота?» Сын Мукла рассмеялся и сказал: «Бери расписку и ступай с миром, эти деньги я дарю тебе, как подарок гостю [дандонмузд], и я это золото за тебя уплачу». Так Наср избавился от обложения.

Потому цени, когда тебе делают одолжение, и будь приветлив.

Но попусту не смейся и вина пей поменьше и перед гостями не напивайся. Когда заметишь, что гости опьянели, покажи свое проворство, помяни людей и пей за здоровье их и будь к гостям приветлив и ласков. Попусту не смейся, ибо смех впустую — то же безумие.

Когда гость опьянеет и захочет уйти, ты один-два раза попроси [остаться], унижайся и не пускай уходить. На третий раз уже отпусти. Если твои рабы совершат проступок, ты не обращай внимания и перед гостями их не брани и не делай кислого лица и их не бей, что, мол, это — нехорошо, а то — хорошо. А если случится что-либо не заслуживающее твоего одобрения, прикажи, чтобы другой раз так не делали, а этот раз стерпи. Если же гость твой тысячу раз сделает нелепость и скажет [что-либо неподходящее], ты все ему прощай и уважай права гостя на твои услуги.

Рассказ. Так слышал я, что раз халиф * Мутасим приказал отрубить голову преступнику в своем присутствии. Тот сказал: «О повелитель правоверных, ради господа, великого и славного, дай мне глоток воды, угости меня, как гостя, а там делай, что хочешь, ибо я очень страдаю от жажды». Мутасим дал клятву и приказал дать ему воды. Когда ему дали воды, он по арабскому обычаю сказал: «Да умножит Аллах тебе милости, о повелитель правоверных, я был твоим гостем на этот глоток воды. Теперь, по человеколюбию, убивать гостя нельзя, не приказывай убивать меня, а прости, чтобы я перед тобой мог принести покаяние». Мутасим сказал: «Правду ты сказал, у гостя великие права, я простил тебя, больше не греши, ибо нрава гостя надо охранять».

Но охранять права гостя стоит, когда он сам человек понимающий, а не то, чтобы ты первого попавшегося или голытьбу тащил к себе в дом, а потом оказал почет и уважение, что это, мол, мой гость. Нужно понимать, перед кем следует заискивать и кого обласкать.

Раздел. А затем, [если сам] поедешь в гости, к первому встречному не езди, ибо это наносит ущерб сановитости. А когда едешь, голодным не езди, но и сытым тоже не езди, чтобы ты мог поесть и хозяин не обиделся. Пей и вино, но, если выпьешь чрезмерно, нехорошо будет. И когда приедешь к хозяину, садись на место, которое тебе подобает, хотя бы это было в доме у знакомых или у тебя были права распоряжаться в этом доме.

И в том доме за едой и вином за пределы своих прав не выходи и слугам хозяина не говори: эй такой-то, это блюдо сюда, а ту касу туда поставь, что я, мол, тоже из этого дома. Не будь гостем, сующимся не в свое дело, и приноравливайся к касе и скатерти других людей. И своим слугам кусков не давай, ибо говорят: взять что-либо из дома хозяина — позор. До бесчувствия не напивайся. Сделай так, что, когда поедешь по дороге, никто бы твоего опьянения не заметил, и не [41] напивайся так, чтобы нужно было отворачиваться от людей. Напивайся только дома. Если, к примеру, выпьешь один кубок вина и слуги твои совершат сто проступков, наказывать не вели, хотя бы они и заслужили наказания, потому что никто это не посчитает за наказание. Скажут: это он просто от вина буянит. Все, что захочешь, делай, не пив вина, тогда поймут, что это сознательно, а у пьяного все считают бессознательным. Говорят: «ал-джунун фунун», существуют разные виды возбуждения от вина: и много в ладоши хлопать, и ногами топать, и смеяться, и плакать, и петь, и есть сладости, и [слишком много] разговаривать, и молчать, и подлещиваться, и прислуживаться — все это [разные виды] пьяного возбуждения или безумия.

Итак, всего, что я здесь перечислил, остерегайся и перед посторонними до бесчувствия не напивайся, а разве перед своими домашними и рабами. И если от музыкантов музыки потребуешь, не требуй только легких напевов, чтобы не обвиняли тебя в сладострастии и пьянстве. Хотя юношам легкая музыка нравится и требуют они ее, и сами играют, и приказывают играть.

О ШУТКЕ, И НАРДЕ, И ШАХМАТАХ, И НЕОБХОДИМЫХ ДЛЯ ЭТОГО УСЛОВИЯХ

Знай, о сын, что говорят: шутка — вступление ко злу, т. е. шутка предшествует всякого рода бедам. Пока можешь, остерегайся неразумных шуток, а если уж шутишь — не делай этого в пьяном виде, ибо получится зло и беда. Стыдись также нехороших шуток и непристойных слов и в пьяном и в трезвом виде, особенно за нардом и шахматами, потому что при этих двух занятиях люди бывают раздражительны и шутки плохо переносят.

И много играть в нард и шахматы не привыкай. Если играешь, играй редко и играй не иначе, как на птицу или барана, или на угощение, или на какую-либо последнюю безделку. В долг не играй и на деньги не играй, ибо играть на деньги — невоспитанность и азартная игра.

Если умеешь хорошо играть, не играй с тем, кто известен как азартный игрок, а то и ты станешь известным как игрок. А если играешь, то играй с более известными и почетными людьми, чем ты сам.

В нарде и шахматах есть правила приличия. Нужно, чтобы ты первым руками за шашки не хватался, пусть сначала соперник выберет, что хочет. А если играешь в нард, сначала дай кости сопернику и в шахматы первую руку дай ему.

А с тюрками, склочниками, слугами, женами и детьми и людьми тяжелого нрава в долг не играй, а то раздор будет. Из-за числа очков на костях с соперником не спорь и клятв не давай, что ты, мол, бросил столько-то очков, хотя бы уверения твои и были правильными, люди все равно решат, что это ложь.

Но источник всякого зла и склоки — шутка, и остерегайся шутить, хотя шутить — не порок и не грех, потому что даже пророк шутил.

Была старуха в доме у Аиши. Однажды она спросила у пророка: «О посланник божий, мое лицо — лицо райских жителей или адских?», т. е. «в рай я пойду или в ад?» И говорят: посланник божий шутил, но говорил только правду. Пророк ответил старухе в виде шутки: «В том мире ни одной старухи в раю не будет». Старуха опечалилась и заплакала. Посланник божий тогда улыбнулся и сказал: «Не плачь, ведь слова мои не противоречат [твоим желаниям]. Я сказал правду, что стариков в раю не будет, потому что в день воскресения все люди встанут из могил молодыми». Старуха утешилась.

Шутить можно, но сквернословить не годится. Потому, если и скажешь скверное слово, то говори реже и когда необходимость будет. [42] И что скажешь, говори своим сверстникам, если и ответят, беды не будет.

Но всякую остроту говори только соединенной с серьезным словом и остерегайся сквернословия. Хотя шуток без острословия не бывает, но нужно [знать] предел. Шутка унижает всякое достоинство. Что бы ты ни сказал, поневоле то же и услышишь, от людей жди того же, что получают от тебя люди.

Но ни с кем не ссорься, ибо ссориться — не дело для мужей, это дело для жен и детей. Потому: если случайно поссоришься, не говори все, что знаешь и что можешь сказать. Ссорься настолько, чтобы еще оставалось место для примирения, и не пустословь и не становись сразу бесстыдным. И из обычаев низких людей самый плохой обычай — пустословие и бесстыдство и лучший обычай — скромность, ибо скромность — милость божия, ей ведь никто не завидует.

И на каждом слове не говори: «эй муж!», ибо всякий, кто говорит «эй муж» без основания, мужа лишает его мужественности.

Но пить вино, и шутить, и играть в любовь — это все дела для юношей. Если ты будешь соблюдать меру в делах, прекраснейшим образом это можно делать так, чтобы люди не очень корили. Раз уже сказано несколько слов о питье вина, и шутках, и нарде, и шахматах, поневоле придется сказать несколько слов и о любви, и объяснении ее, и условиях ее, и вспомоществование от Аллаха.

Глава четырнадцатая

О ЛЮБОВНЫХ ДЕЛАХ И ОБЫЧАЯХ ИХ

Старайся, о сын, не влюбляться ни под старость, ни в юности. Но, если случится, сердцем к этому не привязывайся и не занимай сердце постоянно любовной игрой, ибо повиноваться страсти — не дело разумных. Любви, пока можешь, остерегайся, ибо влюбленность — дело, несущее беды, в особенности в старости и во время нищеты. Ведь целый год блаженства свидания не стоит однодневного страдания разлуки, ведь влюбленность с начала до конца — страдания и муки сердца и бедствие, хотя это и сладостная боль. Если ты в разлуке, ты в страдании, а если ты с подругой, но возлюбленная твоя с норовом, из-за мук, [причиненных] ее кокетством и норовом, ты не заметишь и блаженства свидания. Если даже возлюбленная твоя будет подобна приближенному к богу ангелу, все же ты никогда не избавишься от попреков людских. Люди будут постоянно сплетничать про тебя и порицать твою возлюбленную, ибо таков уж обычай у людей.

Поэтому соблюдай себя и остерегайся влюбленности, ибо разумные люди могут остерегаться такого дела. Невозможно ведь, чтобы кто-нибудь влюбился в кого-либо с одного взгляда. Сначала глаз видит, потом сердце одобряет, когда сердце одобрит, природа к ней начинает склоняться и тогда уже требует свидания с ней. Если ты приложишь-всю страсть к сердцу и подчинишь сердце страсти, то ты придумаешь, как еще раз повидать ее. Когда повидаешь вторично, [склонность] природы к ней удвоится, и томление сердца станет более мощным, и ты будешь искать третьей встречи. Когда третий раз повидаешь и она заговорит, скажет слово и услышишь ответ, тогда... осел убежал и веревку унес, пропала петля!

После этого, если и захочешь себя соблюсти, не сможешь, ибо это уже не в твоей власти. С каждым днем страдания любви все увеличиваются, и тебе приходится подчиняться сердцу. Но если ты сбережешь себя с первой же встречи, когда сердце начнет требовать, будешь следить за сердцем, перестанешь поминать ее имя и займешься чем-нибудь, иным способом утолишь свою страсть и закроешь глаза от дальнейших встреч, то всех страданий будет на одну неделю, и больше она тебе даже не придет на память, ты скоро сможешь от нее освободиться. [43]

Но, конечно, это дело не для всякого, тут нужно человека с совершенным разумом, он это сможет сделать. И если человек совершенен и разумен, то с ним ведь этого и вообще не случится, а если случайно внезапно и произойдет, то он разумом сможет отвратить это, ибо любовь — это болезнь. Как об этом говорит * Мухаммад-и-Закарийя в «Классификации болезней», относительно болезни любви и лекарств от нее, как постоянный пост, переноска больших тяжестей, переходы на длинные расстояния, постоянная работа и развлечение и тому подобное.

Но если ты кого-нибудь любишь, так что от близости и свидания с ним ты чувствуешь покой, я это считаю дозволительным, ибо * шейх Абусаид-и-Бу-л Хайр говорит, что для человека неизбежны четыре вещи: во-первых, кусок хлеба, во-вторых, рубище, в-третьих, развалина, в-четвертых, возлюбленный друг. И каждому это нужно по мере и степени его, дозволенным или недозволенным образом. Но дружба — одно, а влюбленность — другое, при влюбленности ни у кого не бывает счастливой минуты, хотя бы тот влюбленный и говорил стихи [вроде]:

Стихи:

Этот огонь любви твоей — сладость, о похитительница сердца,
Видала ли ты когда-либо сладостным жгучий огонь?

Знай, что в дружбе люди всегда счастливы, а в любви постоянно несчастны. Если ты захочешь в юности забавляться любовью, у тебя все же будет извинение. Всякий, кто взглянет и заметит, извинит, скажет: молод-де. Старайся только не влюбиться под старость, ибо для старика никакого извинения нет. Если бы ты еще был из числа простых людей, то дело было бы легче, но если ты — царь, да и старик, берегись, не задумывай таких дел и явно сердцем ни к кому не привязывайся, ибо для старого царя играть в любовь — очень трудное дело.

Рассказ. Во времена деда моего * Шамсалмаали сообщили, что в Бухаре у одного купца есть гулям, цена ему — две тысячи динаров. Ахмад Сзади рассказал это перед эмиром и сказал ему: «Надо вам послать кого-нибудь, чтобы купил этого гуляма». Эмир молвил: «Тебя надо послать». Вот Ахмад Сзади приехал в Бухару, повидал работорговца, сказал, чтобы привели гуляма, купил его за тысячу двести динаров и привез в Гурган. Эмир посмотрел, одобрил и сделал этого гуляма держателем полотенца. Когда он мыл руки, тот подавал ему полотенце — вытереть руки. Прошло некоторое время. Как-то раз эмир вымыл руки. Этот гулям подал ему полотенце. Эмир, вытирая руки, смотрел на гуляма. Когда руки были уже совсем сухие, он все продолжал тереть руки о полотенце и смотреть на гуляма. Верно, ему приятно было смотреть на него.

Он отдал полотенце и, когда прошло некоторое время, сказал Абу-л-Аббас Ганиму: «Я освободил этого гуляма и подарил ему такую-то деревню. Напиши грамоту и посватай за него в городе дочь какого-нибудь горожанина, чтобы он обзавелся семьей. А когда лицо его обрастет бородой, пусть придет ко мне».

Абу-л-Аббас Ганим был везир. Он сказал: «Воля господина. Но только, если господин сочтет нужным, пусть скажет слуге [своему], в чем значение этих слов». Эмир ответил: «Сегодня случилось то-то и то-то, а очень некрасиво, чтобы падишах после семидесяти лет влюблялся. Мне после семидесяти лет нужно заниматься обереганием рабов господа всевышнего и делами войска и подданных и страны своей. Если я влюблюсь, ни от господа всевышнего не получить мне прощения, ни от людей».

Да, юноша, что ни сделает, все простится. Но только не нужно сразу обнаруживать [свои] увлечения. Как бы молод ты ни был, придерживайся мудрости, и величавости, и политичности, чтобы государству не было вреда. [44]

Рассказ. Слыхал я, что в Газне было десять гулямов на службе у султана Масуда, и все они были личными его одеждохранителями. Одного из этих десяти гулямов звали Нуштегин. Султан Масуд его очень любил. Прошло с того времени несколько лет, и никто не знал, кто возлюбленный, ибо если он делал подарок, то всем давал то же, что Нуштегину, чтобы никто не подумал, что он возлюбленный султана Масуда. Прошло еще пять лет после того и так никто и не узнал, ни свободный, ни раб, пока он как-то раз не сказал: «На все те икта и денежные пожалования, что мой отец дал * Айязу, дайте грамоту Нуштегину». Тогда только люди поняли, что [из всех десяти] он имел в виду только Нуштегина. А теперь, сынок, хоть я все это тебе и сказал, но знаю, что, если случится тебе полюбить, не послушаешь ты моих советов. И скажу я по-стариковски стихи:

Каждый человек, если он живой и мыслящий,
Должен быть, как * Азра и как Вамик.
Всякий, кто не таков, — лицемер,
Не человек тот, кто не влюбляется.

Хоть я и сказал так, но ты не следуй этому четверостишию моему. Старайся не влюбляться, а уж если полюбишь кого, то люби того, кто этого стоит. Незачем быть возлюбленному Птолемеем и Платоном, но нужно, чтобы было у него и немного разума. Хоть я и знаю, что не будет он * Юсуфом, сыном Якуба, но нужно, чтобы было у него и немного изящества, чтобы заткнуть рот некоторым людям и чтобы они могли оправдать тебя. Ведь люди никогда не перестают сплетничать и выискивать друг у друга недостатки.

Так, спросили одного человека: «Есть у тебя недостатки?» Он сказал: «Нет». Спросили: «А есть такие, которые у тебя находят недостатки?» Ответил: «Много!» Сказали: «Значит, ты — человек, о котором злословят больше, чем о всех других».

Но, когда едешь в гости, возлюбленного с собой не бери, а если возьмешь, перед посторонними им не занимайся и сердце к нему не привязывай. Ведь его никто не может съесть. И не думай, что он всем кажется таким же, как тебе. Как сказал поэт:

О горе мне, если ты всем
Кажешься таким же, как мне, бедному!

Если даже тебе он кажется прекраснейшим из всех людей, может быть, другим он кажется безобразнейшим.

И не давай ему на пирушках всякий миг фруктов, и не справляйся, как он себя чувствует, и не зови каждый час и не шепчи всяких пустяков на ухо, что, мол, говорю о пользе и вреде [такого-то]. Люди-то догадываются, что ты ему говоришь.

Глава шестнадцатая

(Глава 15-я выпущена)

О ПРАВИЛАХ ХОЖДЕНИЯ В БАНЮ

Знай, о сын, что, когда идешь в баню, не ходи на сытый желудок, это вредно. И каждый день [ходить] не полезно, и даже вредно, ибо нервы и сочленения размягчаются и крепость их пропадает и природа привыкает ходить в баню каждый день, если только один день не получит, будет чувствовать себя в тот день как бы больной и все члены тела загрубеют. Потому нужно ходить один раз каждые два дня. А зимой и летом, [45] когда пойдешь в баню, сначала проведи некоторое время в холодной комнате, чтобы природа этим насладилась. Потом уже иди в среднюю комнату и посиди и там немного, чтобы насладиться и ею. Потом ступай в жаркую комнату и посиди немного и там, чтобы получить удовольствие и от жаркой комнаты. Когда жара бани на тебя подействует, пойди в хилватхану — комнату уединения и вымой там голову.

И нужно, чтобы ты в бане очень долго не оставался и слишком горячую и слишком холодную воду на себя не лил, нужно, чтобы она была умеренной. И если баня будет пустая, это величайшее счастье, ибо мудрецы считают пустую баню большей удачей из всех удач. Когда будешь выходить из бани, волосы нужно хорошенько вытереть и только тогда выходить, ибо выходить на улицу с мокрыми волосами — не дело для разумных и уважаемых. И, выйдя из бани с мокрыми волосами, не подобает идти к уважаемым людям, это не входит в правила приличия.

Я назвал пользу и вред бани. Вот и все. Но в бане пить воду и * фука — этого остерегайся, ибо это очень вредно и вызывает водянку. Разве только если ты с похмелья, тогда можно выпить совсем немножко, чтобы успокоить похмелье и вреда было меньше. А Аллах знает лучше.

Глава семнадцатая

О СНЕ И ОТДЫХЕ

Знай, о сын, и будь осведомлен, что у румских мудрецов такой обычай: когда выходят из бани, пока не поспят немного в раздевальне бани, на улицу не выходят. И ни у одного другого народа такого обычая нет.

Мудрецы называют сон малой смертью, потому что как спящий, так п мертвый, ни тот, ни другой ничего не ведают о мире. Этот — мертвый с душой, тот — мертвый без души.

Много спать — обычай непохвальный. Это делает тело вялым, и возбуждает природу, и внешний вид лица из здорового делает нездоровым. Есть пять вещей, которые, если постигнут человека, сразу же меняют его лицо: одно — нежданная радость, другое — внезапное горе, третье — гнев, четвертое — сон, пятое — опьянение. А шестое — старость, ибо когда человек старится, лицо его меняется, но это [изменение] другого рода.

Но люди, когда спят, не считаются ни живыми, ни мертвыми. Как нельзя осуждать мертвого, так нельзя осуждать и спящего. Как я сказал:

Стихи:

Хотя притеснением ты и согнула мою спину,
Но я не сбавлю в моем сердце любви к тебе.
Из-за притеснения не порву я с тобой, о прославленный кумир,
Ты спишь, а спящих не осуждают!

Подобно тому, как слишком много спать — вредно, так и вредно и не спать. Ведь если человек семьдесят два часа, т. е. трое суток, нарочно проведет без сна или его силой будут будить, то ему будет грозить смерть.

Но для всякой вещи есть мера. Мудрецы говорят так: в сутках двадцать четыре часа, две трети бодрствуй, одну спи. Восемь часов надо заниматься служением господу всевышнему и хозяйством, восемь часов — весельем, шутками и увеселением души своей, а восемь часов надо отдыхать, чтобы члены тела, которые утруждали себя шестнадцать часов, отдохнули.

А глупцы из этих двадцати четырех часов половину спят, а половину бодрствуют, вялые люди две трети спят и треть занимаются своими делами, мудрецы же треть спят и две трети бодрствуют. [46]

Итак, как я упомянул, каждые восемь часов надо проводить иначе. И знай, что господь всевышний сотворил ночь для сна и отдыха рабов [своих], как он сказал: «и сделали мы ночь покровом». И знай ту истину, что все живое — тело и душа. Тело — это вместилище, а душа — вместимое. У души три свойства, как то: жизнь, легкость и движение, и три свойства у тела: смерть, покой и тяжесть. Пока тело и душа вместе, душа своими свойствами охраняет тело и иногда приводит в действие. Иногда же тело [свойства души] своими свойствами удерживает от действия и ввергает в небрежение. Когда тело выявляет свои свойства, [т. е.] смерть, тяжесть и покой, [люди] засыпают. И засыпание подобно рушащемуся дому. Дом, когда рушится, захватывает всех, кто в нем. Так и тело, когда засыпает, захватывает все духовные способности человека, так что ни слух не слышит, ни зрение не видит, ни вкус не различает вкуса, ни осязание [не воспринимает] тяжести и легкости, мягкости и жесткости и ни речь. Все, что было связано с местом, все [тело] захватывает. * Память и мышление вне места, их оно захватить не может. Разве ты не видишь, что, когда тело спит, мышление видит различные сны, а память их удерживает, чтобы сказать, когда он проснется, что видел я то-то и то-то. Если бы эти два чувства тоже были связаны с местом, оно захватило бы и их, так что и те два — мышление не могло бы видеть, память не могла бы удерживать.

А если бы речь и письмо тоже оставались на месте, тело не могло бы уснуть, а если бы засыпало и говорило, то это не был бы сон и не был бы отдых и покой, ибо отдых живых существ [только] во сне. Итак, господь всевышний ничего не сотворил без мудрой на то причины.

А дневного сна усиленно избегай, а если не сможешь, то надо спать немножко, ибо превращать день в ночь — не мудро. Обычай людей знатных и богатых таков, что летом в полдень они идут отдыхать, может быть, поспят, может быть, и нет.

Но путь разумного наслаждения таков, чтобы по обычаю часок отдохнуть. Если же нет, то уединяются с кем-нибудь, с кем приятно проводить время, пока солнце не склонится и жара не спадет, а тогда выходят.

В общем надо тебе стараться проводить большую часть жизни в бодрствовании и спать мало, ибо долго придется [потом] спать.

Но и днем и ночью, когда захочешь спать, не нужно спать одному, а спать с кем-нибудь, от кого дух твой получает усладу. Ибо спящий и мертвый — одно и то же в известном отношении. Ни тот, ни другой ничего не знают о [внешнем] мире, но один спит с жизнью, другой без жизни. Теперь нужна разница между этими двумя спящими, так что тому приходится быть одному в силу необходимости, а этому спящему, раз нужды нет, зачем спать так, как тот, вынужденный необходимостью? Вот почему спутником на ложе этого мира должен быть тот, кто радует душу, ибо спутник того ложа, каков есть, таков и есть. Тогда будет различие между сном живых и сном мертвых.

Нужно брать привычкой вставать поутру, чтобы подниматься раньше, чем взошло солнце, дабы на восходе выполнить обязательно веление господа всевышнего. Кто встает на самом восходе, тому нет доли, ибо он будет пропускать время намаза, и этот грех на него падет. Потому вставай до восхода и выполняй веление господа всевышнего, а потом уже начинай заниматься своими делами. Если же поутру дела не будет и захочешь поехать на охоту или прогулку, то можно заняться и охотой и удовольствием. Вспомоществование же от Аллаха.

Глава восемнадцатая

ОТНОСИТЕЛЬНО ОХОТЫ

О сын, знай, что восседать на коне и охотиться и играть в чавган — занятие для благородных мужей, особенно в юности. [47]

Но для всякого дела должен быть предел и мера при [надлежащем] распорядке. Каждый день нельзя охотиться. В неделе семь дней, два дня занимайся охотой, три дня — вином и два дня — хозяйственными делами.

Когда садишься на коня, на низкорослого не садись, ибо человек, если он даже видный собой, на низкорослом коне кажется жалким. Если же человек сам мелкий, то на большом коне кажется высоким. На спокойного бегуна садись только в путешествии, ибо, если конь спокоен, человек плохо держится. В городе и в свите садись на коня беспокойного и быстрого, чтобы по причине его порывистости не быть невнимательным к себе самому. Всегда сиди прямо, чтобы не казаться плохим наездником.

На охоте понапрасну коня не гони, ибо гонять коня понапрасну — занятие для гулямов и ребят. За дикими зверями коня [тоже] не гоняй, ибо охота на диких зверей — бесполезное дело и, кроме опасности для жизни, ничего не получается. Так, два великих царя из рода нашего погибли на охоте за дикими зверями: один — дед моего отца Вушмагир ибн Заир, другой — сын моего дяди эмир Шараф-ал-Маали. Потому давай гнать тем, кто меньше тебя, а сам не гони, разве только перед великим царем, тогда это дозволено ради того, чтобы снискать славу и показать себя.

Потому, если любишь охоту, занимайся охотой с * боз, чаргом, шахином, барсом и собакой, чтобы и охота была и страха опасности не было, да и добыча была к чему-либо пригодна. Мясо хищников в еду не годится, а шкура их не подходит для одежды. Когда охотишься с соколом, то цари поступают двояко: цари Хорасана не пускают сокола с руки, у царей же Ирака обычай такой, что пускают они его собственной рукой. И то и другое можно, ибо если ты не будешь царем, как хочешь, так и делай, а будешь царем и захочешь пускать сам, то и это тоже можно.

Только ни одного сокола не пускай больше одного раза, ибо царям не годится пускать сокола два раза. Пусти один раз, и смотри, возьмет он дичь или нет, а потом бери другого, а того пусть разыщет сокольничий. Ведь целью царя на охоте должно быть развлечение, а не добывание пищи. А если царь охотится с собаками, то царю не годится вести собак, нужно, чтобы их спускали перед ним рабы, а он смотрел. За дичью коня не гони, а если охотишься с барсом, то никоим образом барса позади себя на коня не бери, ибо неприятно царю держать [самому] барса, а кроме того, и неразумно сажать дикого зверя себе за спину, особенно царям и государям.

Вот и все об охоте и ее правилах.

Глава девятнадцатая

ОБ ИГРЕ В ЧАВГАН

Знай, о сын, что если тебя услаждает играть в * чавган, то не делай , себе привычкой постоянно [заниматься этим], ибо многих постигла беда от игры в чавган.

Рассказ. Рассказывают, что * Амр-и-Лейс был кривым. Когда он стал; эмиром Хорасана, он однажды поехал на ристалище поиграть в мяч. А был у него * сипахсалар по имени * Азхар-и-Хар. Этот Азхар-и-Хар подъехал, взял его за поводья и сказал: «Я не позволю тебе бить мяч и играть в чавган». Амр-и-Лейс спросил: «Почему же это вы мяч бьете и считаете дозволенным, а когда я играю в чавган, ты не позволяешь?» Азхар ответил: «Потому что у нас два глаза, если нам мяч попадет в глаз, мы ослепнем на один глаз, а один глаз останется, которым мы сможем смотреть на ясный мир. А у тебя один глаз, если по несчастью мяч попадет в этот глаз, то с эмирством над Хорасаном придется [48] распроститься». Амр-и-Лейс сказал: «При всей твоей ослиности, сказал ты [все же правду]. Согласен, пока жив, не буду я бить мяч».

Если ты раза два в год развлечешься игрой в чавган, то это я дозволю. Но только нужно, чтобы было не слишком много всадников, ибо тогда есть опасность несчастья. Всадников должно быть не больше восьми. Ты стой с одного конца майдана, другой на другом конце майдана, а шестеро пусть посреди майдана бьют шар. Если шар прилетит к тебе, ты отбей его и подгони к нему коня, но в толкотню не кидайся, чтобы сохранить себя от беды, а вместе с тем добиться и своей цели. Вот как, играют в чавган знатные люди. Вспомоществование же от Аллаха.

Глава двадцатая

О ТОМ, КАК ВОЕВАТЬ

О сын, когда будешь в бою, там нельзя быть медлительным и вялым;, раньше чем враг, победив, над тобой поужинает, ты должен успеть, победив, над ним позавтракать. И когда будешь посреди боя, не плошай и жизни своей не щади, ибо тот, кому суждено спать в могиле, не сможет спать у себя дома ни под каким видом. Как я сказал на языке табаристанском:

Если твой враг — лев, нет страха!
Не устрашусь я его, и знает это повелитель мира.
Так говорит мудрец: смотри всякий!
Кто должен спать в могиле, не поспит в доме.

И это же самое я скажу по-персидски, чтобы всем было понятно:

Если лев будет врагом, явно ли, тайно ли,
Со львом нужно разговаривать мечом.
Тот, кому нужно спать в могиле без времени,
Тот уже не сможет спать в своем доме со временем.

В бою, пока можешь сделать шаг вперед, не отступай ни на шаг. Если будешь окружен врагами, боя не прекращай, ибо боем можно прибрать врагов к рукам. Когда они увидят от тебя славные дела, они тебя устрашатся. И в это время смерть сделай приятной для своего сердца и не только не страшись, а будь смел, ведь короткий меч в руках смельчака становится длинным. Не плошай в схватке, ибо если только появится у тебя какой-либо страх или вялость, то, будь у тебя тысяча душ, не спасешь и одной, и ничтожнейший человек тебя одолеет и будешь, ты тогда убит или имя твое покроется позором. Если ты среди мужей станешь известен как боец, но совершишь оплошность, то потеряешь славу и среди сверстников своих опозоришься. А когда ни имени, ни хлеба не будет, придется тебе стать среди сверстников своих человеком неопасным. Но смерть лучше такой жизни. Лучше умереть с доброй славой, чем жить с позором.

Если я умру со славой, пускай!
Мне нужна слава, ведь тело [все равно] достанется смерти...

Но не дерзай незаконно проливать кровь и не считай дозволенным проливать кровь мусульманина, а только кровь бродяг и грабителей и татей и кровь тех, кровь кого по шариату дозволено проливать, ибо с незаконно пролитой кровью связано бедствие в обоих мирах. Во-первых, на Страшном суде увидишь ты за нее воздаяние, а в этом мире получишь дурную славу, меньшие не будут чувствовать себя в [49] безопасности от тебя и надежды слуг твоих на тебя оборвутся, люди будут от тебя сторониться и в сердце питать к тебе вражду, и все кары того мира постигнут тебя за безвинную кровь.

Читал я в книгах, да и опытом установлено, что воздаяние за зло постигает людей в этом же мире. А если у этого человека судьба счастливая, то поневоле [кара] падет на детей его. Потому, Аллах, Аллах, пожалей себя самого и детей своих и не проливай безвинной крови. Но что касается крови законной, с пролитием которой связана польза, то тут не плошай, ибо такая оплошность причинит ущерб делам твоим.

Так, про моего деда Шамсалмаали рассказывают, что был он человек весьма склонный к убийству. Никому он не мог простить проступка, ибо злой был человек, и от зла его войско его возненавидело и сблизилось с дядей моим * Фалакалмаали. Он приехал и волей-неволей схватил отца своего Шамсалмаали, ибо войско ему говорило: «Если ты в этом деле не будешь с нами заодно, мы эту страну отдадим чужим». Когда он узнал, что царство из рода его может уйти, он поневоле ради царства .сделал это дело. Схватили его, связали, положили в носилки, приставили к нему верных людей и отправили в замок Джанашк. А среди верных людей был один человек по имени АбдАллах — погонщик верблюдов. Посреди пути, когда его везли, Шамсалмаали сказал этому человеку: «О АбдАллах, ты знаешь, кто сделал это дело и что это был за замысел, что совершилось такое великое дело, а я ничего не мог предпринять?» АбдАллах сказал: «Это дело сделали такой-то и такой-то». И указал на пять сипахсаларов, которые сделали это дело и уговорили войско. «В этом деле замешан и я, АбдАллах, и всех я заклинал и довел до этого, но только ты меня в этом не вини, а вини самого себя, ибо постигло тебя это от убиения [тобою] множества людей». Шамсалмаали ответил: «Ошибаешься, случилось со мной это оттого что я не убивал людей. Если поступать разумно, то нужно было и тебя [убить] и этих пятерых. Сделал бы я это, и было бы все хорошо и был бы я в безопасности».

А рассказал я это затем, чтобы ты не допускал оплошности в том, что надо делать, и не относился легко к тому, что неизбежно. И не делай себе привычкой брать кого-нибудь в рабы и лишать мужества, это равно пролитию крови. Если ты ради своей прихоти прекратишь в мире мусульманский род, то большего беззакония быть не может. Если нужен тебе евнух, то ищи такого, который уже сделан евнухом, и грех этот лег на кого-нибудь другого, сам же этого греха остерегайся.

В бою же будь таким, как я сказал, и себя не жалей, ибо, пока не сделаешь свое тело пищей для собак, не сможешь приравнять свое имя к имени львов. Знай, что все однажды рождаются и однажды умирают. Ибо живые существа трех родов: говорящие живые, говорящие мертвые и живые-мертвые, т. е. ангелы, и люди, и звери, и птицы.

И читал я в книге парсов, написанной письмом пехлевийским, что Зардушта спросили: сколько видов живых существ? Он так и ответил и сказал: «Живые говорящие и живые говорящие умирающие и живые умирающие». Итак, известно, что все живое умирает, что все же никто раньше назначенного ему часа не умрет, потому-то биться надо преданно и стараться добыть себе славу и хлеб.

О смерти и умирании повелитель правоверных Али ибн Аби-Талиб говорит: «Я умер в тот день, когда родился». Но если я от одной беседы буду переходить к другой, много наговорю, хотя, впрочем, сказано: кто много знает, много говорит. Вернемся же к тому, с чего начали, как добываются в мире слава и хлеб. А когда добудешь, старайся накопить богатства и охранять их и расходовать по надобности.

Глава двадцать первая

О ПОРЯДКЕ НАКОПЛЕНИЯ БОГАТСТВ

О сын, не упускай случая приобрести что-либо, однако ради вещей себя опасности не подвергай и старайся, чтобы то, что ты приобретешь, было наилучшим, дабы оно тебе подобало. А когда приобретешь, береги и по всякому пустому поводу из рук не упускай, ибо сберечь труднее, чем приобрести. И когда понадобится сделать расход, старайся взамен его скорее отложить что-нибудь. Ибо если будешь брать, а взамен ничего откладывать не будешь, то, будь это даже клад * Каруна, и то придет он к концу. Но сердцем к нему особенно не привязывайся и не считай его важным, чтобы, если оно когда-либо придет к концу, не горевать. Ведь сказано: лучше что-нибудь оставить врагам, чем просить по нужде у друзей.

Но крепко держать [богатство] считай обязательным, ибо, кто не бережет малого, не сможет уберечь и многого. И хранить свое добро считай лучшим, чем хранить добро чужое. Лености же стыдись, ибо леность — подмастерье нужды. И трудись, ибо блага от труда накопляются, не от лености, как от труда богатство собирается, а от лености уходит. Ведь мудрецы сказали: трудитесь, чтобы процветать, и довольствуйтесь малым, чтобы быть богатыми, и будьте смиренны, чтобы иметь много друзей. Потому-то упускать по лености из рук то, что добыто трудом и усердием, — неразумно. Ведь в дни нужды раскаяние пользы не приносит. Раз ты сам трудишься, старайся сам же и пожинать плоды. Будь вещь даже дорогой, для достойного человека не жалей, ибо во всяком случае никто ничего с собой в могилу не возьмет.

Но расход должен быть соразмерен доходу, чтобы не впасть в нужду, ибо нужда бывает не только в домах у бедняков, а во всяком доме. Например, доходу дирхем, а расходует * дирхем и * хаббэ и всегда будет в нужде. А нужно, когда доходу дирхем, тратить на одно хаббэ меньше дирхема, чтобы никогда в этом доме нужды не было.

Тем, что имеешь, довольствуйся, ибо нетребовательность — тот же; достаток, и всякое благо, которое назначено тебе в удел, все равно к тебе придет. Во всяком деле, которое можно уладить добрыми словами и заступничеством людским, денег [понапрасну] не трать, ибо неимущие люди весу не имеют. Знай, что простой люд любит всех богатых людей без расчета на выгоду и ненавидит бедняков без опасения убытка. Худшее положение для человека — нужда, и всякое качество, которое служит похвалой для богачей, оно же — порицание для бедняков.

Украшение людей почитай в том, что они дают, и цену всякого определяй сообразно украшению его. Но мотовства не терпи и считай позорным. И все, что не терпит господь всевышний, для рабов божиих позорно. Как сказано: * «И не расточайте, ибо не любит он расточителей». Чего господь всевышний и преславный не любит, то и ты не люби. У всякой беды есть причина, причиной нищеты считай расточительство. Но расточительство — не только трата богатств. И в еде, и в поступках, и в речах, и во всяком деле, которое у тебя есть, нельзя быть расточительным, ибо расточительство умаляет тело, терзает душу, сушит разум и убивает живого. Разве не видишь, что жизнь — светоч с маслом; если без предела и меры будешь лить масла в светоч, светоч тотчас погаснет. Но, когда того же масла, которое стало причиной угасания, будет в меру, оно станет причиной жизни, а то расточительство было причиной его смерти. Итак, выяснено, что светоч жил не только маслом, а правильной мерой его. И все, что выйдет из меры, будет расточительством, и от того же масла, которым он был жив, от него же он и умрет. Господь всевышний по этой причине не терпит расточительства, и мудрецы не одобряют расточительства ни в чем, ибо последствия его всегда вредоносны. [51]

Но жизнь себе горькой не делай, доступа доли своей к себе не преграждай, судьбой довольствуйся и в том, чему быть надлежит, оплошности не допускай. Ибо всякий, кто сплошает в своем деле, от счастья прибытка не получит и желаний не достигнет. Из того, что у тебя есть и что тебе нужно, трать на себя, ибо хотя богатства и дороги, но все же не дороже жизни. В общем старайся то, что добудешь, тратить на полезные дела. Свое добро доверяй только скупцам, а на игроков и пропойц не полагайся. Считай всех ворами, чтобы твое добро было в безопасности от воров. В накоплении добра не плошай, ибо кто плошает в своих делах — не получит прибытка, счастья и осуществления своих желаний не добьется, ибо спокойствие в труде, а труд в спокойствии, так что сегодняшнее спокойствие завтра будет трудом и сегодняшний труд — завтрашним отдыхом.

.И из всего, что трудом и без труда тебе достается, старайся на один дирхем два * данга потратить на свой дом и семью. Если бы даже было нужно и для тебя необходимо, все же больше этого не трать. Когда, таким образом, два данга пойдут в дело, два других данга отложи и не вспоминай о них и держи для наследников и для дней слабости и старости, чтобы помогли тебе тогда эти деньги. А оставшиеся два данга трать на свое украшение. А украшение запасай такое, которое не гибнет и не снашивается, как драгоценные камни и изделия золотые, и серебряные, и бронзовые, и медные, и тому подобные.

А если добра будет больше, трать на землю, ибо все, что потратишь на землю, от земли и получишь. И имущество всегда будет на месте, и доход пойдет непрерывно и к тому же чистый и законный. И когда обзаведешься убранством, ради всякой нужды и потребности, какая будет, убранство домашнее не продавай и не говори: ах, человек, сейчас нужда есть продать, другой раз взамен куплю еще лучше. Ибо, если из-за всякой потребности будешь продавать домашнее убранство с надеждой опять обзавестись тем же, может быть, и не удастся купить, а то из рук уйдет и дом опустеет. Не пройдет много времени, как станешь ты самым нищим из нищих.

Точно так же по всякому представившемуся случаю в долг не бери и своего добра не закладывай и никоим образом в рост не давай и не бери. Брать в долг считай низостью и большим бесстыдством, и пока можешь, и сам никому даже дирхема в долг не давай, в особенности друзьям, ибо обида от требования обратно долга больше, чем обида от отказа дать в долг. Потому, если уж дашь в долг, не считай этих денег своими и про себя думай так, что эти деньги я тому другу подарил, и, пока он не отдаст, от него не требуй, чтобы из-за требования дружба не оборвалась. Ведь друга можно быстро сделать врагом, но сделать врага другом очень трудно, ибо то дело для ребят, а это для старцев, мудрых и проницательных.

И из того добра, которое у тебя есть, давай долю достойным людям. На чужое добро не зарься, чтобы быть лучшим из людей. Свое добро считай своим, а чужое — чужим, чтобы стать известным своей верностью.

Глава двадцать вторая

О СОБЛЮДЕНИИ ДОВЕРЕННОГО

О сын, если тебе кто-нибудь доверит что-либо на хранение, пока только можешь, никоим образом не принимай, а если уж примешь — храни. Ибо брать что-либо на хранение — брать на себя беду, так как приведет она в конце концов к одному из трех: если вернешь ему это доверенное тебе имущество, поступишь так, как господь всевышний сказал в своем нерушимом откровении: * «Чтобы вы возвращали доверенное вам владельцам его». Путь благородства и мужества — ничего не [52] брать на хранение, если же взял, то хранить, дабы в целости доставить хозяину обратно.

Рассказ. Слышал я так, что вышел один человек поутру в темноте из дому, чтобы пойти в баню. По пути увидел он своего друга и спросил: «Не пойдешь ли со мной вместе в баню?» Друг ответил: «До дверей бани тебя провожу, но в баню пойти не могу, ибо есть у меня дело». Пошел он с ним к бане, дошли они до перекрестка, и друг этот, не известив своего приятеля, свернул и пошел другой дорогой. Случайно за этим человеком сзади шел вор, направляясь в баню по воровским делам своим. По воле божией обернулся этот человек и увидел вора. А было еще темно, и он подумал, что это его друг. Было у него в рукаве сто динаров, завязанные в платок. Вынул он их из рукава, дал тому вору и сказал: «О брат, доверяю тебе это, возьми, пока я из бани не выйду, тогда вернешь мне». Вор взял у него золото и остался стоять тут же. Когда тот вышел из бани, было уже светло. Надел он платье и пошел напрямик. Вор окликнул его и сказал: «О благородный человек, возьми сначала свое золото, а тогда и иди, ибо я сегодня, оберегая доверенное тобой добро, упустил свое дело». Человек спросил: «Что это тебе доверено и кто ты такой?» Вор ответил: «Я вор, а ты дал мне это золото [на хранение], пока не выйдешь из бани». Человек спросил: «Если ты вор, почему же ты не унес мое золото?» Вор ответил: «Если бы я добыл своим искусством, то, будь это тысяча динаров, не подумал бы я о тебе и зернышка бы тебе не отдал. Но ты мне дал его на хранение, и неблагородно, чтобы ты отдался под мою защиту, а я с тобой поступил так низко. Так не поступают благородные люди».

Потому, если [это добро] погибнет от твоей руки без воли твоей, будет хорошо, если ты купишь что-либо взамен. А если попутает тебя див и позаришься ты на него и будешь отпираться, большой это грех. А если ты вернешь его хозяину, много придется тебе помучиться с хранением его, и когда много намучаешься и ту вещь ему вернешь, мучения останутся тебе, а тот человек никоим образом тебе благодарен не будет. Скажет он: вещь была моя, положил я ее туда, у тебя не останется, я ее взял обратно. И правду говорю — останется тебе множество мучений без благодарности, и наградой твоей будет то, что замарает платье.

А погибнет та вещь, никто не поверит, и ты без всякой нечестности станешь перед людьми бесчестным и исчезнет уважение к тебе у сверстников твоих, никто не будет тебе доверять. Если же останется она у тебя, то запретна она, и большой грех останется у тебя на шее, и в этом мире не будешь счастлив, и в том мире постигнет тебя кара господа всевышнего.

Раздел. Но если ты сам кому-либо что-либо доверяешь, не передавай тайно, ведь никто у него ничего из твоего добра не отнимет. Без двух верных свидетелей своего добра никому не давай на хранение и на то, что передал, бери у него расписку, чтобы избавиться от тяжбы. А если дойдет дело до тяжбы, во время тяжбы наглым не будь, ибо наглость — признак насилия. Пока можешь, не давай клятв, ни верных, ни ложных, и не делай себя известным тем, что [охотно] приносишь клятвы, чтобы, если когда-нибудь тебе [действительно] придется поклясться, люди сочли тебя в этой клятве правдивым. Как бы ты ни был богат и славен, но если ты не правдив, то считай себя бедняком, ибо опозоренный и лживый в конце концов всегда приходит к нищете. А доверенное тебе чти, ибо сказали, что доверенное — философский камень золота, и всегда будешь жить богатым, т. е. будешь честным и правдивым, ибо все богатства принадлежат честным и правдивым. И старайся не обманывать, но остерегайся, чтобы и тебя не обманывали, особенно при покупке рабов, а вспомоществование от Аллаха.

Глава двадцать третья

О ПОКУПКЕ РАБОВ И ЕЕ ПРАВИЛАХ

О сын, если покупаешь раба, будь внимателен, ибо покупать людей — наука трудная. Ведь много хороших рабов, а если посмотреть па них ученым глазом, выйдет наоборот. Большая часть людей полагает, что покупать рабов — дело торговое, но знай, что покупка рабов и наука об этом относятся к философии. Ведь всякий, кто покупает товар, которого не знает, будет обманут, а самое трудное — узнать человека. У человека пороков и добродетелей много, и бывает, что один порок закрывает сто тысяч добродетелей, а одна добродетель покрывает сто тысяч пороков.

Познать человека можно только * наукой проницательности и опытом, а наука проницательности целиком входит в науку пророческую, совершенства которой не достигает никто, кроме ниспосланных пророков, которые по проницательности могут распознать добро и зло людей, сокрытые [в них].

Все же я расскажу тебе об условиях покупки рабов и достоинствах и пороках их, сколько смогу, чтобы стало это известно. Знай, что при покупке рабов три условия: одно — умение проницательностью различать явные и скрытые пороки и добродетели их. Другое — уметь по признакам узнавать скрытые и явные недуги. Третье — знание пород и недостатков и достоинств всякой из них. Первое условие проницательности таково. Когда покупаешь раба, хорошенько все обдумай, ибо покупатели на рабов бывают ^различные. Бывают такие, что смотрят на лицо, а на тело и остальное не смотрят, бывают и такие, что не смотрят на лицо, а смотрят на тело и остальное, хотят тонкого и изящного или жирного и мясистого. Но всякий, кто смотрит на твоего раба, прежде всего смотрит на лицо, а лишь затем на тело, ибо лицо его всегда можно видеть, а тело увидишь только по временам. Потому-то лучше выбирать раба красивого, ведь и ты постоянно будешь видеть его лицо. Прежде всего смотри на глаза и брови, потом на нос, и губы, и зубы, потом смотри на его волосы, ибо господь великий и славный всем людям красоту вложил в глаза и брови, изящество — в нос, сладость — в губы и зубы, свежесть — в кожу лица, а волосы на голове сделал украшающими все это, ибо волосы он сотворил ради украшения. Так нужно смотреть на тело. Если оба глаза и брови хороши, в носу изящество, в губах и зубах сладость, в коже свежесть, покупай, а об остальном не заботься. Если же этого всего нет, должен он быть изящным. И, по моему убеждению, изящный без красоты лучше, чем красивый без изящества. А говорят: раб нужен для [определенного] дела. [Потому] нужно знать, путем какой проницательности можно покупать, по признакам его [узнавая природу его].

Раб, которого покупаешь для личных покоев и общения, должен быть в меру высок и низок, с мягким мясом и тонкой кожей, и ровными костями, темно-рыжий или черный, с длинными бровями, черными глазами, прямым носом, тонкой талией и жирным задом, должен он быть с округлым подбородком и красными губами, и белыми и ровными зубами, и все части тела должны соответствовать тому, что я сказал. Всякий раб, который таков, красив и приятен в общении и с хорошим нравом, и верный, и остроумный, и смышленый.

А признаки раба умного и удачливого [таковы]: он должен быть стройный, с умеренными волосами и умеренным мясом, белый, розоватый, с широкой ладонью, большим промежутком между пальцами, широким лбом, темно-серыми глазами, открытым лицом, безгранично склонным к смеху. И такой раб годится для обучения наукам и выполнения работ по хозяйству, как переписка, работы по казне, и во всяком деле он — человек верный.

А признаки раба, годного для музыки, — с мягким мясом и сухощавый должен он быть, особенно со спины, и с тонкими пальцами, не [54] тощий и не жирный. Но остерегайся раба, у которого мясистое лицо, он ничему не научится. Должен он быть с мягкой ладонью и большими промежутками между пальцами, ясным лицом и тонкой кожей. Волосы не слишком длинные и не слишком короткие, не слишком красные и не слишком черные, с темно-серыми глазами, — подошва ног — ровная. Такой раб всякое тонкое дело изучит быстро, особенно же музыку.

Признаки раба, годного для военного дела, — с жесткими волосами, хорошего роста, стройный, крепкого сложения, с крепким мясом и твердыми пальцами, и твердыми костями, кожа и члены тела у него грубые и сочленения прочные, с протянутыми сосудами, все жилы на теле видные и выпуклые, с широкими ладонями, широкогрудый, широкоплечий, с крепкой шеей. Если голова у него лысая, это лучше. И нужно, чтобы у него был впалый живот и подтянутый зад, и крепкие связки, а когда он ходит, икры должны подниматься вверх. Лицо должно быть хмурое. Нужно, чтобы он был черноглазый. И всякий раб таких свойств — воин смелый и удачливый.

А признаки раба, годного для охраны женского серая [таковы]: темнокожий, с кислым лицом, грубой кожей, сухощавый, с тонкими волосами и жидким голосом, и тощими ногами и толстыми губами, и приплюснутым носом, и короткими пальцами, сгорбленный и с тощей шеей. Такой раб годится в услуги для женского серaя. Но не годится, чтобы у него была белая кожа и розоватая. И берегись рыжих, особенно со свисшими вперед волосами, и не годится, чтобы в глазах у него была томность и влажность, ибо такие люди любят женщин или сводничают.

Признаки раба бесстыжего, годного, чтобы смотреть за собаками или лошадьми, [таковы]: нужно, чтобы он был с широкими бровями, с глазами навыкате, веки у него толстые и красные, глаза синие, а белки с красными точками, длинные губы и зубы и широкий рот. Такой раб очень: бесстыж и нахален, и невежлив, и зол, и ищет раздора.

А признаки раба, который годится в * фарраши и повара, [таковы]: нужно, чтобы у него было чистое лицо и чистое тело, лицо круглое, тонкие руки и ноги, темно-серые глаза, отливающие синевой, высокий рост, молчаливость, волосы темно-рыжие, прямые. Такой раб годится для этих дел. Что же касается условий, о которых я говорил, то нужно иметь сведения о породах, какие бывают, и пороки и достоинства каждой из них надо знать. Перечислим (Перечисление пороков, приписываемых Кей-Кавусом рабам каждой народности, крайне грубо и в настоящем издании выпущено).

Если цвет лица немного желтоват, губы бледны, а глаза тусклы, то это доказательство геморроя. Если веки всегда опухшие — признак водянки. Краснота глаз и надутые жилы на лбу — признаки падучей. Медленное движение ресниц и частое подергивание губ — признак меланхолии. Искривление костей носа и неровность его — признак фистулы и носовых кровотечений. Очень черные волосы и крайне твердые и густые, причем местами они чернее, показывают, что волосы у него крашеные. Если на теле в разных местах, где обычно клейма не ставят, увидишь клеймо или поставленную метку, то гляди, нет ли под ней знаков проказы. Бледность губ и желтизна глаз — признак желтухи.

При покупке раба уложи и пощупай ему оба бока, и хорошенько смотри, не болит ли у него где и нет ли опухоли. Если есть, то это, наверно, болезнь печени или селезенки. Когда рассмотришь эти [признаки] скрытых недугов, поищи также и явных, как запах изо рта и носа, фистулы, глухота, замедленная речь, заикание, правильная походка, правильность и крепость десен, чтобы тебя не обманули.

И когда проверишь все то, что я тебе сказал, и выяснишь, всякого раба, которого покупаешь, покупай у людей честных, чтобы и в доме у тебя он был честным. И, если найдешь не умеющих говорить по-персидски, говорящего по-персидски не покупай, ибо иностранца, которого купишь, сможешь воспитать по своему вкусу, а говорящего по-персидски — не сможешь.

И когда тебя будет одолевать страсть, предложенных тебе рабов не смотри, ибо под влиянием страсти безобразный в это время тебе покажется красивым. Сначала утоли страсть, а потом уже занимайся покупкой. Раба, который в другом месте был любимцем, не покупай, ибо, если не будешь его баловать, он или сбежит, или захочет быть проданным, или в сердце тебя возненавидит. Если же начнешь его баловать, благодарности к тебе он не почувствует, ибо это он уже видал и в другом месте. Рабов покупай из таких мест, где с ними плохо обращались, чтобы был он тебе благодарен, если ты хоть чуточку лучше с ним обойдешься, и полюбил тебя.

От времени до времени дари что-нибудь рабам, не допускай, чтобы они всегда нуждались в деньгах, потому что иначе они поневоле пойдут искать денег. Рабов покупай дорогих, ибо сущность всякой вещи соразмерна ее цене. Такого раба, у которого было много хозяев, не покупай, ибо в женщине, у которой было много мужей, и в рабе, у которого было много хозяев, хорошего мало. Покупай только то, что будет размножаться.

Если раб по-настоящему захочет, чтобы его продали, не препирайся и продавай. Всякой жене и рабу, которые хотят развода и продажи, уступай, ибо ни той, ни другому не порадуешься. Если раб нарочно ленится и намеренно совершает проступки в работе, не случайно и по оплошности, не учи его расторопности, он ни под каким видом не станет проворным и расторопным. Скорее продавай такого раба, ибо спящего можно разбудить одним окриком, а ленивого ни трубами, ни барабанами не разбудишь.

Ненужных домочадцев вокруг себя не набирай, ибо малая семья — тоже богатство. Со слугами обращайся так, чтобы они от тебя не бежали, и тех, которых держишь, держи хорошо, как следует, ибо иметь одного человека порядочного лучше, чем двух бездельников.

Не позволяй, чтобы в твоем доме рабы братались друг с другом, а рабыни называли себя их сестрами, от этого большие происходят беды. И на рабов и на свободных своих накладывай бремя соразмерно их «илам, чтобы, обессилев, они не стали непокорными. Сам будь [56] справедлив, чтобы быть добродетельным из добродетельных. Раб должен считать своего хозяина братом, и сестрой, и матерью, и отцом. Раба, который перебывал у многих работорговцев, не покупай, ибо раб так должен бояться работорговца, как осел коновала. Раб, который все время из-за всякого пустяка хочет, чтобы его продали, не боится своей продажи и покупки, к нему не привязывайся, блага от него не получишь, променяй его на другого. Ищи так, как я сказал, и тогда добьешься того, чего хочешь.

Глава двадцать четвертая

О ПОКУПКЕ ДОМОВ И ЗЕМЕЛЬ

Знай и будь осведомлен, о сын, что если захочешь купить земли и дома, что бы ни захотел ты купить и продать, соблюдай законные пределы. Все, что покупаешь, покупай в минуты застоя, все, что продаешь, продавай во время спроса и ищи выгоды и не стыдись этого, ибо говорят: надо изворачиваться, если хочешь купить. Не упускай случая поторговаться, ибо торговаться и запрашивать — это половина всей торговли.

Когда что-либо покупаешь, надо покупать соразмерно выгоде и убытку. Если не хочешь разориться, не трать непоступивших доходов. Если не хочешь нанести ущерб капиталу, остерегайся такой выгоды, которая приводит к убытку. Если хочешь обладать большим достатком и не быть нищим, не будь завистливым и жадным и во всяком деле будь терпелив, ибо терпение — та же разумность. Ни в одном деле не будь невнимателен к своей выгоде, ибо беспечность — та же глупость. Если дело у тебя запутается и врата занятия перед тобой закроются, берись скорее за свое [обычное] дело и терпи, с тем, что дело наладится. От поспешности ни одно дело не устроится.

Когда зайдет дело о покупке, если захочешь купить дом, покупай на такой улице, где живут верные люди, на окраине города не покупай, ни у подножия стен. Ради дешевизны разрушенный дом не покупай, и сначала смотри на соседа, ибо сказано по-арабски: [сначала] сосед, а там уже дом.

Мудрец Бузурджмихр говорит: четыре вещи — великая беда: первое — дурной сосед, второе — многочисленная семья, третье.— неуживчивая жена, четвертое — нужда.

Никогда не покупай по соседству с алидами и по соседству с учеными и служащими. Старайся купить на такой улице, где ты будешь самым богатым, но выбирай порядочного соседа, а когда купишь дом, соседа уважай и права его соблюдай, ибо говорят так: сосед имеет больше всех прав.

С людьми своей улицы и квартала живи хорошо, больных ходи навестить, тем, кому нужно выразить соболезнование, соболезнуй, покойников провожай. Во всяком деле, которое встретится у соседа, ему помогай. Если радость у него будет, радуйся с ним и по мере возможности своей посылай подарки из пищи или платья, чтобы ты был самым уважаемым на твоей улице. Детей своей улицы и квартала целуй и обнимай, а со стариками улицы здоровайся и будь почтителен к ним. В мечети своей улицы проводи пятничную молитву, а в месяц рамазан не упускай послать туда свечи и лампады. Ведь люди со всяким обращаются так, как он обращается с ними. И знай, что все, что людям полагается доброго и злого, они получают по собственным же делам. Поэтому не делай того, что не следует, и не говори того, что не нужно говорить, ибо всякий, кто делает то, чего не нужно делать, испытывает то, что не желательно испытывать.

Пока можешь, селись в больших городах, где тебе подходит больше всего. Дом покупай такой, чтобы твоя крыша была выше других, чтобы глаз людской не попадал в твой дом, однако и ты не причиняй соседу неприятности засматриванием.

Если покупаешь землю, без соседей и без родника не покупай. Все, что покупаешь, покупай в урожайный год и, если можешь найти поместье без раздела и сомнений [в его законности], такое, в котором раздел или сомнение, не покупай. Знай, что лишенное опасности богатство — это поместье, но когда купишь поместье, непрерывно заботься о благоустройстве его. Каждый день вводи какое-нибудь улучшение, чтобы все время получать все новый доход. Не делай перерыва в улучшении поместий и земель, ибо земли дороги доходом. Если бы у них была цена без дохода, то считай, что все пустыни — твое поместье, доход же можно получить только путем возделывания.

Глава двадцать пятая

О ПОКУПКЕ КОНЯ

Знай, о сын, когда покупаешь коня, будь внимателен, чтобы не обмануться. Ибо сущность коня и человека — одинаковы: хороший конь и хороший человек, какую цену ни положишь, все снесет. Плохого же коня и плохого человека как хочешь, так и презирай. И мудрецы говорят: мир стоит человеком, а человек — животным. Лучшее же из всех животных конь — держать его — и хозяйственность и в то же время мужество. Есть поговорка: береги коня и одежду, сберегут тебя конь и одежда.

Распознать хорошего и плохого коня труднее, чем распознавать человека, ибо у человека значение по речи, а у коня нет, речь же для коня — его внешний вид. Чтобы распознать свойство коня, прежде всего смотри на внешний вид, потому что, если в достоинствах ошибешься, во внешних признаках не ошибешься. Ведь у хорошего коня и облик хороший, а у плохого — плохой. А лучший облик, как говорят мастера коновалы, таков: нужно, чтобы зубы у него были тонкие, плотно сидящие и белые, нижняя губа — длиннее, ноздри высокие, и широкие, и поднятые, лоб широкий, уши длинные, между ушами выпукло и широко, шея изогнутая, тонкая у основания, загривок широкий и широкие щиколотки, верхняя кость ноги короче нижней, волос короткий, копыта черные и длинные, пятка круглая, спина высокая, между брюхом и боками — узко, грудь широкая, ноги широко расставлены, хвост густой и длинный, репица хвоста узкая, мошонка черная, глаза и ресницы черные, на ходу спокойный, щиколотки гибкие, спина короткая, круп округлый, широкий, внутренняя сторона бедра мясистая, плотная. Когда всадник на нем пошевелится, он должен понимать его движения.

Эти достоинства, которые я назвал, обязательно должны быть в каждом коне, и тот конь, у которого они есть, — хорош, а есть такие, которые у одного есть, а у другого нет.

Лучшая масть коня — гнедой и цвета хурмы, он и хорош, и жару и холод переносит, и вынослив. А сивый конь — слаб, если же у него мошонка, посреди ляжек и хвост, и все ноги, и грудь, и холка — черные, то он хорош. Рыжий конь, та порода, которая очень золотистая, — хорош, если у него черные яблоки и грива, хвост, мошонка, зад и между ляжками, и глаза, и губы черные. Чалый конь должен быть таким же. А вороной должен быть из самых черных, и глаза у него не должны быть красными, ибо лошади с красными глазами большей частью бешеные и порченые. Сивый конь редко бывает хороший, а сивый с яблоками обычно плох, особенно если глаза, зад, мошонка и хвост у него белые. Серый с черной полосой на спине, у которого черные ноги и такие признаки, которые я назвал у рыжего, — хорош. Пегих коней не хвалят, и редко они бывают хороши.

Добродетелей и пороков у коней много. И, узнав о достоинствах коней, узнай и о их пороках, ибо пороки у них тоже разные. Есть пороки, [58] которые вредны и на вид безобразны, а есть иные, что хоть не таковы, но считаются дурной приметой и хозяину [угрожают], бывает, что это нехорошие болезни и дурные привычки, из которых кое-что можно терпеть, кое-что и терпеть нельзя.

У всякого порока и болезни свое название, по которому его можно знать. Я перечислю. Знай, что из пороков у коней один тот, что он бывает немой. Немой конь часто сбивается с пути, а признак этого тот, что, когда он увидит кобылиц, он хотя и приходит в возбуждение, но не ржет. Конь а'ша, т. е. страдающий куриной слепотой, еще хуже. Признак этого то, что по причине чего-либо, чего лошади не пугаются, он пугается и бросается, а на всякое плохое место, которого ты не знаешь, идет и не остерегается. Если лошадь глуха, это плохо, а признак этого тот, что, когда она слышит конское ржание, не отвечает и уши всегда закладывает назад. Лошадь-левша — тоже плоха, она много оступается, а признак этого тот, что, когда ведешь ее во двор, она сначала ступает левой ногой.

Конь амаш, это такой, который днем видит плохо, а признак этого тот, что зрачок у него черный и зеленоватый, глаза всегда открыты, так что он не моргнет. И этот порок бывает и на оба глаза.

А косой конь, хотя внешне это и кажется пороком, но и арабы и персы согласны в том, что это добрая примета. Я слыхал так, что * Дуль-дуль был косым.

Конь арджаль — это когда одна нога у него белая. Если левая задняя и левая передняя белые, — это дурная примета. Лошадь с синими глазами, если оба глаза синие, — это ничего, но если один глаз синий — порок, в особенности если это левый глаз. Конь муграб, т. е. белоглазый,- плох, конь бурэ (гнедой) тоже плох. Конь * аквад, т. е. с прямой шеей, тоже плох, такой конь на грязь хорошо не смотрит. Конь ахвар тоже плох, ибо ноги задние у него изогнутые, и такого коня по-персидски называют «камон пой» (луконогий), такой конь часто падает. Конь с лохмами под седлом — дурная примета, также если он космат между плеч и в ногах и так же, если у него косматая грудь или косматость под мышками. Если это с обеих сторон, то примета хуже. И конь фаршун тоже плохая примета, если у него косматые пучки под копытом с внутренней стороны; если это с внешней стороны, то ничего. Конь ашдаф, т. е. с вывернутыми копытами, тоже плох, его также называют ахнаф. Если у коня передние или задние ноги слишком длинны, это тоже плохо, особенно при подъемах и спусках, такого коня называют афрак.

Конь а'заф, т. е. с кривым хвостом, тоже плох, его называют кашаф, т. е. нагота у него всегда видна. Конь с собачьим хвостом тоже плох. Конь авхадж тоже плох, это тот, который не может поставить заднюю ногу на [след] передней. И конь с высокими ногами тоже плох, он всегда хромает. Это потому, что в сочленении у него опухоли. Конь арун тоже плох, и это потому, что на сочленении передних ног у него окостенение, если это на задних ногах, то его называют афрак. Плох также конь непокорный и пугливый, и очень много ржущий, и испускающий звуки задом, и брыкливый, и который слишком долго испражняется, и часто выпускающий член — [все они] тоже плохи. Лошади с серыми глазами страдают куриной слепотой.

Рассказ. Слыхал я рассказ, что пастух * Ахмади Фаригуна пришел к нему в * навруз без новогоднего подарка и сказал: «Да продлится жизнь господина! Я не принес новогоднего подарка, ибо есть у меня радостная весть лучше [всякого] подарка». Ахмади Фаригун сказал: «Говора». Пастух сказал: «У тебя вчера родилась тысяча сероглазых жеребят». Ахмад приказал ему дать сто палок и сказал: «Что же это за радостную весть ты мне принес, родилась тысяча жеребят, страдающих куриной слепотой».

Теперь, когда я все это рассказал и болезни конские ты узнал, то узнай также, что у каждой из них есть название, как: асар, слюноточивость, сап, опухоль ног, трещины в копытах, закостенение в колене, свищ, чесотка, проказа, джирд, болезнь копыт, опухоль под копытами, опухоль [59] брюха, слабость и дрожь, рак, грыжа, сбитая спина, сухотка ног, воспаление горла, удушье, грызливость, самаль, суфтани, разбитость ног и бэрэ.

Все эти болезни я [только] перечислил, если я все подробно опишу, долго затянется. Все, что я назвал, — пороки, но хуже всех пороков — старость. Все названные мною пороки можно терпеть, а старость терпеть нельзя. Коня покупай высокого и крупного, если даже сам человек — видный, на малом коне он все же кажется жалким. И знай, что у лошадей с правого бока ребер больше. Посчитай, если оба бока одинаковы, покупай [даже] дороже того, что она стоит, ее ни одна лошадь не обгонит. И все, что покупаешь, скот ли, поместья и земли или что другое, так покупай, чтобы, пока ты сам жив, была бы тебе от них выгода, а после тебя досталось бы твоим близким и наследникам. Ведь будут же у тебя в конце концов жена и дети, как * Лабиби говорит: всякий, кто мужчина, парой ему женщина.

^{Текст воспроизведен по изданию: Энциклопедия персидско- таджикской прозы. Душанбе. Ифрон. 1983 г.}