ЮЛИАН ТОЛЕДСКИЙ

РЕЧЬ ПРОТИВУ ФРАНЦУЗОВ АРХИЕПИСКОПА ТОЛЕДСКОГО

Писаная в 673-м году.

ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЕ.

В 672 году по P. X. Готфы, владевшие тогда большею частию Испании и Франции, по смерти бездетного Короля их Рецесвинта, избрали на царство Вамбу. Сей любви достойный Государь, не смотря на миролюбие свое, принужденным нашелся вести кровопролитную войну противу французских Готфов, возгоревшуюся по поводу измены некоего Павла, происхождением Грека, который, во зло употребив доверенность Королевскую, сперва овладел умами вверенного ему войска, и наконец, похитив в Нарбоне Царский венец, завлек и французов всех в измену противу законного их Владетеля.

Война сия, хотя кончилась в пользу справедливой стороны, и не долго продолжалася, но не менее того оставила по себе в обеих областях глубокия [6] раны, как то видно из речи мною издаваемой, которую Св. Иулиан Архиепископ Толедский, современник произшествия, написал, противу измены и неистовства Французов.

В бытность мою в Испании, подлинник сего достопримечательного писания, хранился в Библиотеке Толедской соборной церкви: и как рукопись на пергаменте не есть ни серебро, ни золото, ни драгоценные каменья, то кажется можно смело надеяться, что она и до сих пор там же хранится невредима.

Занимаясь всегда с удовольствием Историей народа, который я узнал живучи с ним и полюбил узнав его, мне на сих днях случилося, рояся в летописях и бумагах моих, повстречаться невзначай с сею речью Святого, и кажется можно прибавить Пророка, коей приличность, если смею так сказать, не смотря на протекшия почти [7] 1200 лет, и на варварскую Латынь, показалась мне столько любопытною, что я захотел и с Публикою поделиться в удовольствии моей находки.

Я ласкаю себя надеждою, что в переводе везде соблюл, настоящий смысл подлинника: если же часто отступал от оборотов речи, и не всегда буквально выражал Иперболы и Метафоры оного, то надеюсь, что читатель в том меня извинит; ибо мне хотелось представить ему любопытный исторический отрывок, а не опыт о варварском слоге VII века.

Читатель любопытный, не довольствующийся кратким историческим сведением, в начале сего предуведомления помещенным, может найти подробное описание сего произществия, в Испанской Истории Марианы. — (Маriana Historia de Espana, Tomo II. Capit. XII. -) A более в Истории войны сей, [8] тем же Св. Иулианом сочиненной. Я видел ее в Толеде рукописную, и тогда (в 1804 году) не подозревая, что Святой сделается Пророком, я выписал из Испанского перевода только следующее: [9]

“Во дни царствования славного сего Короля (Вамбы) земля Французская, мать неверности, посрамилася гнуснейшими пороками. В исступлении своем, она пожрала члены собственных своих неверных чад. Все дела ее ознаменованы были зверством и безчестием. — Заговоры в Сеймах, вероломство в общежитии, безчиние во всех поступках, обман в торговле, мздоимство в судах, и что всего хуже — пристрастие к Жидам и хуление Христовой веры. — Таким образом сама Франция породила причины пагубы своей, и в недрах своих воскормила губителя своего.” [11]

НЕДОСТОЙНОГО ИСТОРИКА ¹ ПОРИЦАНИЕ ФРАНЦУЗСКОЙ ТИРАНИИ.

INSULTATIO VILIS STORICI IN TYRANNIDEM GALLIAE

I. Приятно теперь победителям твоим, Франция, укорять тебя в преступлениях, коими ты навлекла на себя толико бедствий! — Где свобода твоя, которою ты столько превозносилась, недостигнув еще оные? — Где нахальные речи твои, коими ты порицала Испанцев, называя их паче жен твоих малодушными? — Где буйство, где подвиги, от которых возгордясь до безмерия, ты почитала Испанию недостойною и союза твоего? Где хвастовство о мнимых богатствах твоих? Чем кончились гордые замыслы начальников твоих и полководцев? [13]

II. Чего ты ожидать могла, когда сама себе изкопала пропасть? Когда собственными руками терзала члены свои? Замыслами и обманами губила себя? — Не сама ли ты шла на пагубу свою когда, к прошедшим злодеяниям ежедневно прибавляя новые злодеяния, ты наконец обнаружилась пред целым светом: - вероломною в договорах, прелюбодеянием оскверненною, и поучающеюся угождать паче Жидам, нежели верным сынам Христовой Церкви? - Таким образом, не зная другого закона кроме бесстыдства, ты наконец возмечтала, что все тебе позволено: утопать в роскоши, посреди мирных бесед истреблять друзей, умерщвлять невинных, и осо6ливо прикрывать неистовство свое личиною приятств, дабы удобнее привлекать к себе чужеземных посетителей. — Когда какой либо муж пришелец вверял себя гостеприимству твоему, не ты ли во время безпечности пирования убивала гостя с [15] чадами его, и потом в пьянстве проливая вино вместе с кровью невинных, ругалася над нещастною вдовою, отъемля честь ея?

III. Посреди таковых ужасов, ты однако же не содрогаешся, а кажется еще на вяшщие посягаешь, сообществом с Жидами, коих вероломство (сама познаешь, если рассмотришь прилежно) заразило и чад твоих. Уже многие из оных, до сего званием Христиан славившиеся, стали ныне жертвою заблуждения Евреев, коим ты же их вверяла, хотя и знала, что род их проклят от Бога. — Но и сама ты можешь ли отречься от пагубного твоего пристрастия к тем, на коих ты возлагаешь попечение о соблюдении здравия твоего?

IV. Познай, нещастная, познай, что ты соделала! Довольно того, что лишалася памяти во время недуга, обуявшого рассудок твой; прийдя в себя, теперь хотя признайся, что ты виновница и [17] питательница всякого зла: соблазна, богохуления, неверия, обмана, прелюбодеяния, измены, предательства, убийства.

V. Но кажется мало еще того, что все пороки зародились в недрах твоих: как будто опасаясь, что бы чего не доставало к неистовству твоему, ты, имев законного Государя, покорилась другому, владеющему тобою не правом, а коварством; не доблестями, а обманом. — Есть ли жена, до того стыда лишенная, что бы осмелилась, забыв честь и долг, от живого мужа взять другого? Нет конечно; — и ты единая предпочла мятеж законному правлению, и не гнушаясь измены, изменнику вручила державу над собою. В каком народе до тебя виден был сему пример ? В какой земле кроме твоей могло произойти таковое неистовство? Дивиться должно, как без разрушения чрева, ты могла понести и породить чудовище, толико бедствий во дни наши причинившее. [19]

VI. Если в оправдание себе скажеш, что ты приняла его извне пришедшого, то внемли ответу моему: — по твоему ли своенравию, или следуя, чужим советам, не менее того он возмужал в твоих недрах. — Буде извне пришел: чего ради возлелеяла его, а не изгнала из пределов своих и не отсекла, как врачи отсекают загнивший член от здравого тела ? — Если же он тобою рожден, то для чего не истребила его не дав ему возмужать. — Женам благомыслящим не в порок, а в добродетель вменяется, когда при самом разрешении оне умерщвляют уродливых детищ своих. —

VII. Не скажеш ли еще в оправдание, что ты не в силах была противустоять мужеству его; отвечай же теперь: — где гордость слов твоих? Где надменность речей? Где высокомерные выражения, коими ты уверяла, что не токмо часть Испании , но и целое [21]

Государство , не в силах сопротивляться одной горсти воинов твоих? — Чем кончился гром слов твоих? — Нет тебе никакого оправдания! — Когда бы силы твои и недостаточны были к сопротивлению, то оставалась тебе, вместо щита — Вера, и последнее убежище верных — смерть. — Разве ты не присягала в верности Государю своему; не обещала ему врагов его почитать твоими врагами и проливать кровь свою до последней капли , защищая его от супостатов!

VIII. Напротив того: ни один из сынов твоих не положил живота своего за Государя, ни один не вкусил смерти, защищая его. Был ли кто из них поборником за истину, или кто бы токмо пожелал умереть верным? — Нет, всякой у тебя предпочел жизнь свою спасению Помазанника Господня. Вероломная, клятво-преступница, не только ты не гасила огонь возмущения воспылавший у тебя, но еще воздувала [23] оный и делом и словами. Более склонная, по нраву твоему, к умерщвлению соотчича, нежели к низложению противника, трофеи побед твоих не столько над врагами, как над собственными гражданами твоими; и ополчения твои удобнее поражать союзников, нежели сопостатов; хотя и в сем случае ты не столько опасна оружием, как обманами и коварством. — Не мечи, а отравы твои страшны; и стрелы из рук твоих не столько истребили людей, как хитрости твои и крамолы.

IX. Мы еще и не видели ратников твоих на поле сражения, а уже почувствовали яд твой в крови нашей. Вооружающаяся не противу внешних врагов, но на заклание сограждан твоих, скажи, откуда взялось зверство до того тебя ослепившее, что ты восстала на избавителей, на защитников твоих? Что тебя понудило идти противу сильнейших тебя? — Но безумие [25] твое не удивительно; одержимая бешенством, ты не чувствовала, с кем осмеливалась равняться в твердости. Так беснуемый мечтает быть сильнейшим в то самое время, как природа приходит уже в крайнее изнеможение, и последния усилия его не следствие жизненности, но признак скорого разрушения.

X. И так если ты пришла теперь в рассудок, то вспомни, буде можешь, что ты говорила во время болезненного исступления своего, и кого ты в безумии своем осмаливалась презирать. — Кого? — Испанию. — И ты увидела войско ее готовое отразить тебя; войско, не из целого Государства собранное, но токмо из некоторых крайних уделов оного; которое, как ни мало было, а повсюду одолело ополчения твои, стерло рог гордыни твоей, заградило уста твои, и мечем своим лучше, нежели ты словами, показало, что ты можешь предпринять и чего [27] не в силах исполнить. — Теперь, нещастная, что скажеш, пораженная, лежащая под пятою победителей твоих ? — Испанское войско, законному Государю своему служащее, победило врага, лишило его добычи и покорило.

XI. При всем том победители твои, Франция, предпочли отмстить тебе за обиды новыми благодеяниями: когда ты по всей справедливости заслуживала рабство, они тебе даровали свободу, и изгладив из памяти своей нанесенные тобою напасти, признали тебя союзницею прежде, нежели ты разкаянием успела очиститься от прегрешений твоих; и дали тебе благородное титло свободной, прежде нежели ты свергла с себя поносное иго рабства. — Но чему удивляться, когда мы и всегда были готовы к защите твоей и всегда охотно подвергалися опасностям, дабы избавить тебя от бед! [29]

XXI. Кого не поразит противуположность между нами и тобою! — На твоей стороне, какое свирепое зверство! На нашей какое благочестие! — Мы помышляли о мире с тобою, — ты нам готовила оковы! — Мы стремились защищать тебя, — а ты губить нас! — Мы для освобождения тебя от врагов, с оружием в руках спешили к тебе на помощь, — а ты и мечи иноплеменных. на пагубу нашу изостряла! — Мы и оружием и чрез договоры старалися отклонять от тебя неприятелей; — а ты противу нас употребляла и врожденное тебе коварство и чуждые ополчения! — Мы всегда помогали тебе, как будто бы для собственных наших выгод, — а ты под опасением собственной гибели, покушалась на нашу пагубу! — Мы для безопасности твоей не щадили ни крови, ни сокровищ, — а ты по недостатку своего оружия, нанимала убийц противу нас! [31]

ХПI. Веселились ли мы когда нибудь, видя тебя в напастях, и радовались ли злополучию твоему? Напротив того: когда только доходили до нас слухи о неприятельском на тебя нападении, или о набегах его на земли твои, мы всегда спешили на помощь к тебе; часто, оставляя свою отчизну в опасности, мы стремились сперва тебя избавить от бед, и не помышляли о затруднениях отдаленных походов, лиш бы тебя освободить от сопостата. — Испанцы ознаменовалися — благочестием ; французы — свирепым неистовством; Испанцы и победив тебя — милосердствуют о побежденной; твои же чада, отродие эхидны, навлекли и глад и мор и мечь на землю твою.

XIV. Укоризны мои да будут тебе во спасение, и да слова мои послужат противу тебя бичем, не к отчаянию, но к исправлению. — Рыдай, нещастная, над собою! — Воззри на бледность [33] ланит твоих, на иссохшее тело, и посрамись состоянием, до которого ты довела себя! — Возненавидь безумную гордость твою, да смирением возвратишся на путь изцеления! — Если же несмотря на все сие, ты презришь увещания мои, и последуеш пагубным склонностям твоим; то не услышиш более от мена ни чего, кроме слов, которые некий мудрый муж сказал грозящей смерти:

“Когда ни слезы, ни моление не действуют над тобою, то вместо стрел, пусть поразят тебя слова мои: — да измучат тебя собственные угрызения и да победит тебя в преисподней Тот, Который вселенную победил смертию на кресте.”

Комментарии

1 Недостойного - эпитет, — употребленный Святым из уничижения. В старину и в России писывали: Аз худый не достойный. — Смот. Духовную Владимира Мономаха, в С-П. Бург, 1793. в 4.

Текст воспроизведен по изданию: Речь противу Французов Св. Иулиана Толедского, писанная в 673 году. СПб. 1812