ИЕШУ СТИЛИТ

ХРОНИКА

§ 29. Отослан был эгемон Анастасий из Эдессы; вместо него в конце этого года [496/7 н. э.] прибыл Александр. Он очистил улицы города от навоза, убрал будки, которыми ремесленники застроили портики и улицы. Он поместил ящик (cibwtoV) перед своим преторием, сделал отверстие в крышке и написал над ним: “Всякий, кто желает сообщить что-нибудь и не легко ему сделать это открыто, пусть напишет и бросает в него без страха”. По этой причине Александр узнал много вещей, так как многие писали и бросали [в ящик]. Он сидел точно каждую пятницу в храме мар Иоанна Крестителя и мар Аддая апостола и творил суд безвозмездно. Усилились [притесненные] против притеснителей и ограбленные против грабителей и приносили ему жалобы, и они судили их (Переход к множественному числу обусловлен тем, что судил эгемон не один). Не рассмотренные жалобы давностью выше 50 лет приносили ему, и решались им. Он построил крытый ход (peripaton) около ворот гротов и вновь начал строить общественные бани (dhmosion), которые за много лет было предположено построить около зернохранилища (SitikoV, sitwnion — государственное зернохранилище.). Он приказал ремесленникам вывешивать на их лавках с кануна воскресения кресты с пятью горящими фонарями (janoi).

§ 31. В этот же год [497/8 г. н. э.] вышло повеление Анастасия отменить [подать] золотом, которую давали ремесленники раз в четыре года, и они были освобождены от подати (crusarguron— подать, уплачиваемая городским населением, была уничтожена эдиктом Анастасия в мае 498 г.; дата известна только по сирийским хроникам). И не только в Эдессу пришел этот приказ, но и во все города, подвластные ромеям. Давали же эдесситы раз в четыре года 140 литр золота. И радовался весь город. В белое оделись все от мала до велика, неся горящие восковые свечи (kuriwneV), дымящиеся курильницы (puruma) (Курильницы этой эпохи см. “Сасанидское серебро и бронза”, изд. Гос. Эрмитажа, 1933, табл. 23 и 24), они вышли с псалмами и песнопениями, прославляя бога и чествуя царя, к храму мар Саргиса и мар Шемона (Саргис — Сергий, Шемон — Симеон. Под Эдессой находится армянский монастырь Der Serkfs, в котором имеются древние пещеры и катакомбы. Sасhаu, Reise, p. 202). Они справили там евхаристию, вернулись в город, на всю неделю устроили праздник радости и веселья и постановили, что будут праздновать этот праздник из года в год. Возлежали и веселились все ремесленники (umane), омывались и праздновали во дворе храма и во всех портиках (stoai) города.

§ 38. До сих пор нас поучали только молвой и знамениями, с этого же времени и в дальнейшем кто может рассказать о бедствиях, которые окружили нашу страну со всех сторон? В месяце Адар того же года [март 500 г.], вышла на нас саранча из земли, но ее количество заставило думать, что не только из яиц, которые были в земле, она вышла, но что самый воздух изрыгнул ее на нас и что она также спустилась с неба. Пока она только ползала, она сожрала весь Ароб (Область на запад от Низибии, принадлежавшая Византии), область Решайны, Теллы и Эдессы. Когда она стала летать, то протяжение занятого ею круга было от границы Ассирии до западного моря, на севере она дошла до границы области Ортайе (Область Анзитены была занята племенем ортайе на юге Армении). Саранча сожрала и опустошила эти области и уничтожила все, что было в них, до такой степени, что, прежде чем наступила война, мы увидали своими глазами то, что было сказано о вавилонянах: “Перед ними земля, как рай Эдемский, за ними оголенная пустыня” (Иоиль, гл. 2₃). И если бы воля господня не возбранила ей, она сожрала бы людей и скот, что она и сделала, как мы слышали, в одном селении. Положил человек малого ребенка на поле, когда они работали, и пока они шли из конца в конец поля, напала на него саранча и лишила жизни. Тотчас в месяце Нисан [апрель 500 г.] начала возрастать цена на зерно и на все прочее. Продавалось 4 модия пшеницы за динарий. В месяцах Хазиран и Таммуц [июнь и июль 500 г.] жители этих мест были лишены всего [необходимого] для жизни. Они посеяли просо для собственного употребления, и его не было достаточно, так как оно не уродилось. Еще до конца года голод и нужда заставили людей нищенствовать. Они продавали свое имущество — скот, быков, овец, свиней — за половину цены, потому что саранча съела всю растительность, не оставив ни пастбищ, ни пищи ни для людей, ни для скота. Многие покинули свои области и отправились в другие области севера и запада. А больные, бывшие в деревнях, старики и дети, женщины и младенцы, которые были мучимы голодом и не могли отправиться в дальние области, пошли в города, чтобы выпрашивать на жизнь. И опустели селения многие, и деревушки (agroi) остались без людей. Но не избежали наказания даже те, которые отправились в далекие области, но как написано о народе израильском: “Куда бы они ни шли, рука господня была над ними для несчастья” (Кн. Судий, 2₁₅). Так же случилось и с этими. Постигла их чума в областях, в которые они отправились. Также и тех, которые вошли в Эдессу, поразила чума. О чуме я расскажу несколько дальше, насколько я смогу, так как какова она была [в действительности], я думаю, нет никого, кто бы мог это описать.

§ 39. Теперь же, так как ты меня просил, я напишу тебе относительно Дороговизны, ибо я не хотел ничего об этом сообщать, но принудил себя, чтобы тебе не думалось, что я пренебрег твоим приказанием.

В то время пшеница продавалась 4 модия за динарий, а ячмень — 6 модиев за динарий, мера гороха за 500 номиев, мера бобов за 400 номиев, мера чечевицы за 360 номиев. Мясо же еще не было дорого. Но с течением времени цены возрастали, и муки голода охватывали людей. Все, что [34] не было съедобным, было дешево: одежда, утварь, домашние вещи продавались за половину или за одну треть цены, но и этого не было достаточно, чтобы пропитать их хозяев, ввиду высокой цены на хлеб. В это время отправился отец наш мар Петр к императору, чтобы просить его снять подать (sunteleia) (Денежная подать). Судья же схватил деревенских господ (Деревенские господа — владельцы деревень) и мучил их большими мучениями и вымогал у них, так что, до того как епископ убедил императора, золото от судьи в столицу было послано. Когда увидал император, что пришло ему золото, он не пожелал его отдать, но, чтобы не отсылать отца нашего ни с чем, он снял надбавки (epibolai) с деревенских и их стоимость (timh), которую они платили, а городских освободил от заготовки воды ромеям (Разумеется обязательное снабжение и доставка воды византийскому гарнизону Эдессы, возможно, и городским чиновникам).

§ 40. Также и судья отправился к императору, препоясанный своим мечом, и оставил Евсевия оберегать свое место и управлять городом. Когда Евсевий увидал, что хлебопеки не в состоянии делать достаточно хлеба для базара из-за множества деревенских людей, которые наполняли город, и потому что у бедных не было в домах хлеба, он приказал, чтобы всякий, кто попросит, изготовлял бы хлеб и продавал на базаре. Пришли женщины еврейки, и он дал им пшеницы из зернохранилища (ApoJeton — государственная житница, зернохранилище. ), и они делали хлеб для базара. Несмотря на это, бедные нуждались, потому что не было у них денег (timh), чтобы купить на них хлеба, и они бродили по базарам, портикам (stoai), дворам, чтобы выпросить себе кусок хлеба, но не было человека, в доме которого был бы излишний хлеб. И когда выпросит кто-нибудь из них гроши (Ма'а — obolus, quadrans, мелкая монета) и не [может] купить себе на них хлеба, то купит себе на них репу, капусту или мальву и съест их сырыми. По этой причине была дороговизна овощей и недостаток всего в городе и селениях, так что люди осмеливались входить в святые места и от голода съедали дары, как простой хлеб. Другие от мертвых тел, которых не едят, отрезали, варили и ели; свидетелем этому была и твоя правдивость.

§ 41. Год 812 (500/501 и. э.). В этом году после сбора винограда вино продавалось 6 мер (Kaila — мера жидких тел) за динарий, а каба (Kaba — каба, мера сыпучих тел) винограда за 300 номиев. Усилился голод в селениях и в городе, так что те, кто оставались в селениях, ели горькие травы (Kamisune — горькие травы), другие варили опавший виноград и ели, но все это их не насыщало. Те, что были в городах, бродили по площадям, подбирая корни и листья растений, запачканные навозом, и ели их, а спали в портиках и на площадях. Они стонали ночью и днем от мучений голода, их тола чахли, они ослабевали и худобой своего тела были подобны шакалам. Ими был наполнен весь город, и они начали умирать в портиках и на улицах.

§ 42. Когда эгемон Демосфен отправился к императору (В Константинополь, к Анастасию), он сообщил ему об этом несчастии, и дал ему император немало золота, чтобы раздать бедным. Когда эгемон прибыл от него в Эдессу, он повесил многим людям на шеи свинцовые печати и давал каждому из них по литре (Литра — мера веса, около 327,5 г.) хлеба в день. Но они все же не могли существовать, потому что они исстрадались от мук голода, истощавших их. В это время, в месяце Тишри втором [ноябрь 500 г.], усилилась чума. В месяце Канун первом [декабрь], когда начались холода и морозы, так как они ночевали в портиках и на улицах, смерть [35] постигала их во время сна. Плакали дети и младенцы на всех улицах; у одних умерли матери, другие их оставили и убежали, потому что они просили кушать, а им нечего было им дать. Трупы валялись на всех улицах распростертыми, и горожане не были в состоянии хоронить их, потому что пока они уносили тех, которые умерли первыми, возвращаясь, находили других. Следуя усердию мар Нонна, ксенодоха [гостиника], стали и братья обходить и собирать эти трупы. И собирался весь город к воротам ксенодохейона уносить мертвых и хоронили их с утра до утра. Экономы храма — священник мар Теватил и мар Стратоник, который впоследствии был удостоен звания епископа в городе Харране, устроили больницу в одном из строений одесского храма. Те, которые были больны, входили и ложились там. Много трупов находили в больнице и хоронили их вместе с [трупами] ксенодохейона.

§ 43. Эгемон устранил ворота базилики, расположенной около зимних бань [dhmosion] (Общественные бани), и разложил там солому и плетенки. Они ложились там, но и этого не было достаточно для них. Когда увидали это знатные города, они тоже устроили больницы, и многие приходили и находили приют у них. Также и ромеи (Византийское войско) устроили места, в которых могли ложиться больные, и взяли на себя заботу об их расходах. Они умирали смертью мучительной и печальной. Хотя каждый день хоронили многих из них, их число возрастало, потому что в области, [прилегающей] к городу, ходил слух, что эдесситы оказывают помощь тем, которые нуждаются. По этой причине в город шло несчетное множество народа. Также бани, которые находятся ниже церкви апостолов, около больших ворот (Большие городские ворота), были наполнены больными, и ежедневно из них выносили много трупов. Когда были наполнены гробницы ксенодохия и церкви, вышел эгемон и открыл древние гробницы, которые находятся близ церкви мар Кона, с трудом устроенные некогда, и наполняли их. Открыли другие, и их не было достаточно, наконец, всякую древнюю гробницу, какая была, открывали и наполняли. Более 100 трупов ежедневно выносили из ксенодохейона, а в многие дни 120 и до 130, с начала месяца Тишри второго [ноябрь 500 г.] и до конца Адара [март 501 г.]. В то время на всех улицах города не слышно было ничего, кроме плача об умерших или стонов страждущих. Умирали многие во дворах церкви, во дворах города и в харчевнях, умирали также на дорогах, когда шли, направляясь в город. В месяце Шаббат [февраль 501 г.] еще возросла дороговизна, и усилилась чума. Пшеница продавалась 13 каба за динарий, а ячмень 18 каба за динарий; литра мяса за 100 номиев, литра курятины за 300 номиев, яйцо за 40 номиев. Вообще все съедобное было дорого.

§ 44. В месяце Нисан [апрель 501 г.] началась чума у горожан, и множество носилок выносилось в один день, но никто не в состоянии сказать их числа. Но не над одной только Эдессой был [занесен] этот меч чумы, но от Антиохии до Низибии страдали и мучились люди от голода и чумы. Умерли многие из богатых, которые не голодали, а также многие знатные города умерли в этот год. В месяцах Хазиран и Таммуц [июнь и июль 501 г.], после жатвы, мы надеялись, что отныне мы избавимся от дороговизны, однако, надежда наша не оправдалась, но до 5 модиев за динарий продавалась пшеница новой жатвы.

§ 45. Год 813 [501/2 г. н. э.]. После этих несчастий: саранчи, голода, чумы, о которых я тебе написал, некоторая передышка была у нас по милости божией, чтобы, как нас научили события, мы могли перенести грядущее. Был богатый сбор винограда, и продавалось от давильни [36] 25 мер вина за динарий. И бедным досталось о виноградников, благодаря урожаю сухого винограда. Земледельцы и крестьяне говорили, что урожай сухого винограда был больше, чем пшеницы. Когда виноград начал созревать, дул жаркий ветер, который иссушил его во множестве. Разумные говорили, что это было по промыслу бога, господа всего, и что милосердие в этом случае было примешано к наказанию, чтобы деревенские, питаясь сухим виноградом, не погибли от голода, как в прошедшем году. Потому что и в это время только 4 модия пшеницы продавались за динарий, а ячменя 6 модиев за динарий. Во время месяцев Тишри [октябрь и ноябрь 501 г.] явился такой знак милости: вся зима этого года была чрезвычайно дождливой, и посеянные зерна выросли в различных местах выше человеческого роста еще до наступления месяца Нисан [апрель]. Даже и засушливая земля дала приблизительно столько, сколько было посеяно. Также и на крышах домов выросло много травы, которую люди срезали подобно полевой траве, а так как она имела колос и была достаточной высоты, то [различие] не отмечалось покупателями. Мы ожидали и надеялись также, что и в этом году зерно будет значительно дешевле, чем в предшествующие годы, но это предположение не оправдалось. В месяце Ияр [май] три дня дул жаркий ветер и иссушил все зерно в нашей земле, за исключением немногих мест.

§ 92. После того как Фарзман отправился в Амид, пришел вместо него дукс Роман и остановился в Эдессе со своим войском [505/6 г. н. э.]. Он оказал много благодеяний бедным. Император в этом году увеличил еще [больше] все свои милости и послал отменить подать (sunteleia) но всей Месопотамии. Радовались все деревенские господа и прославляли императора.

§ 93. Простой же народ (Текстуально “простые из народа”) роптал, кричал и говорил: “Несправедливо, что у нас расположились готы, а не у деревенских господ, потому что им помогли этой отменой [подати]”. Эпарх приказал выполнить их просьбу, а когда начали приводить ее в исполнение, собрались все знатные города к Роману дуксу и упрашивали его, говоря ему: “Пусть прикажет твоя милость, что должен получать каждый из готов в месяц, чтобы они, войдя в дома богатых людей, не ограбили их так, как они ограбили простых”. Он исполнил их просьбу и приказал [воинам], чтобы они получали эсподу (Эспода — мера жидких тел, амфора) масла в месяц, 200 литр дров, кровать и матрац на двоих.

§ 94. Готы, услыхав этот приказ, бросились к Роману дуксу, во двор семьи Барса, чтобы убить его.

§ 95. В месяце Нисан [апрель 506 г.] снова усилились несчастия в нашем городе, потому что магистр собрал все свое войско и поднялся, чтобы идти в область персов для установления и возобновления с ними мирного договора. Так как готам, которые были с ним, не было достаточно [места] в городе, они расположились в деревнях и в монастырях, больших и малых, которые находятся вокруг этого города. Даже тех, что живут в уединении, они не оставили жить в возлюбленной ими тишине, потому что они поселились с ними, в их монастырях.

§ 96. Так как с первого дня, как они прибыли, они ели не свое, они стали жадны в еде и питье. Те из них, которые пировали на крышах домов, выходили ночью, опьяненные вином. Они шагали, бросались в пустоту и покидали жизнь в тяжелых мучениях. Иные сидели и напивались, впадали в сон, падали с крыш домов и умирали на месте. Другие умирали в своих постелях от объедения. Иные плескали кипящую воду в уши тех, которые им прислуживали, из-за малого проступка. Другие приходили в сад, чтобы собрать зелень, и если садовник вставал, чтобы запретить им брать, они поражали его насмерть стрелой, и кровь его оставалась безнаказанной. Когда возрастала их злоба и не было никого, кто бы их удержал, охваченные гневом, они убивали друг друга, так как те, у кого они жили, обращались с ними с большой осторожностью и делали все по их желанию, чтобы не дать им возможности причинять зло. Что среди них были такие, которые жили скромно, не может быть скрыто от твоего ведения, потому что не могло быть того, чтобы в столь большом, как это, войске не встретились и такие. Злые деяния возросли до того, что и среди эдесситов те, кто был дерзок, сделали нечто недолжное. Ропот против магистра они записали в хартиях (carthV) и в общественных местах города вывесили их тайком. Когда магистр об этом услыхал, он не разгневался, хотя и мог, не разыскивал того, кто это сделал, и городу не захотел причинить никакого зла по своей мягкости, но приложил большое старание, чтобы скорее покинуть Эдессу.

§ 97. Год 818 (506/7 н. э.). Поэтому магистр взял все свое войско и отправился на границу.

Текст воспроизведен по изданию: Н. Пигулевская. Месопотамия на рубеже V и VI вв. Ленинград, 1940 стр. 143—147, Сборник документов по социально-экономической истории Византии. М. Академия Наук СССР. 1951