ИЗБРАНТ ИДЕС И АДАМ БРАНД

ЗАПИСКИ О РУССКОМ ПОСОЛЬСТВЕ В КИТАЙ

(1692-1695)

Глава

Избрант Идес

Отъезд от реки Обь. Смерть художника из моей свиты. Прибытие в деревню Маковскую и тяжелый путь вверх по реке Кеть. Нехватка продовольствия и мучения остяков. Отъезд из Маковского и описание реки Кеть. Бивни и кости мамонтов, и как их находят по берегам. Большая нога. Различные мнения по поводу мамонтов. По мнению некоторых, они живут под землей. Причина их смерти. Правдоподобное мнение русских старожилов. Пара очень тяжелых бивней. Мы продолжаем путь сушей. Прибытие в Енисейск. Описание этого города. Китобойный промысел. Подробное описание Енисейска.

Отъезд от реки Обь. После того как мы провели несколько недель на реке Оби, среди диких остяков, мы прибыли 1 сентября в город Кетск, на реке Кеть, впадающей в Обь в северо-западном направлении. 28-го были мы у Сергиевского монастыря, а 3 октября — у деревни Ворожейкиной.

Смерть художника из моей свиты. В этот день скончался входивший в мою свиту уроженец Шлезвига художник Ян Георг Вельтсель ¹. Уже чуть ли не две недели он был прикован к постели из-за нарыва прямо над сердцем и одновременной горячий.

Прибытие в деревню Маковскую и тяжелый путь вверх по реке Кеть. 7 октября прибыл я благополучно в деревню Маковскую и велел похоронить Вельтселя посреди нее, на пригорке, у реки. Должен сказать, что для меня путешествие вверх по реке Кети оказалось одним из наиболее неприятных и тяжелых на всем пути до сих пор, поскольку пришлось пять [107] недель подряд бороться с течением. Мы не встретили ни одной души, разве что по временам показывался остяк и тут же скрывался в лесу. Здешние остяки говорят на языке, отличном от языка остяков, живущих на Оби. Они такие же идолопоклонники.

Нехватка продовольствия и мучения остяков. Мне пришлось выдержать много неприятностей и испытаний на этом тяжелом и продолжительном пути, так как запасы продуктов питания и прежде всего муки сильно уменьшились. Случилось это потому, что со времени отъезда из Тобольска я ничем, кроме рыбы, не пополнял запасов продовольствия, и мое положение было бы лучше, если бы не сочувствие к находившимся на судне остякам. Когда по расположению места это было необходимо, они тащили нас с берега на бечеве и из-за продолжительной тяжелой работы были настолько измучены, что нам приходилось все время следить, чтобы они все не разбежались. Не было дня, чтобы, сколь зорко ни сторожили их наши люди, кто-либо из них не сбежал. В конце концов из-за наступивших холодов и ежедневного изнурительного труда они так обессилели, что никуда не годились. Если бы я заранее не написал енисейскому воеводе просьбу о присылке людей, что он выполнил с величайшей поспешностью, то я мог бы очень легко погибнуть вместе с остальными, так как без этого подкрепления не добрался бы до лежавшей почти в 30 милях деревни. Мы вмерзли бы в речной лед и погибли бы от голода и жажды в здешних глубоких снегах. Эта река к тому же совершенно необитаема и для зимнего путешествия совершенно непригодна.

Отъезд из Маковского и описание реки Кеть. Только мы отъехали от Маковского, как река замерзла. Эта река течет по равнине, сильно поросшей деревцами и кустарником. Русло реки подчас настолько извилисто, что там, где мы обедали, там же, или по крайней мере неподалеку, мы и ужинали. В этой местности очень много турухтанов, фазанов, куропаток и т. д. Утром и вечером с удовольствием наблюдаешь, как большие стаи турухтанов и фазанов тянутся к берегу пить. Их можно, проезжая мимо, стрелять [108] прямо с корабля, и это нам очень пригодилось, поскольку наши собственные запасы провианта сильно уменьшились. Много здесь и различных ягод: земляники, красной и черной смородины, черники. Рыбой эта река не слишком богата.

Бивни и кости мамонтов, и как их находят по берегам. Недалеко отсюда в горах к северо-востоку находят Мамонтовы бивни и кости ²; их находят также в особенности по рекам Енисей, Турухан, Мангазея, Лена и у Якутска, вплоть до Ледовитого моря. Весной, когда лед на реке [Кети] вскрывается, сильный ледоход при полной воде подтачивает высокие берега, так что целые утесы обрушиваются вниз. И тогда по мере оттаивания почвы обнаруживаются вмерзшие в землю целые туши мамонтов, а иногда только их бивни. Среди сопровождавших меня в Китай был человек, который каждый год выезжал на поиски мамонтовой кости, он рассказал мне как чистую правду следующее.

Большая нога. Однажды он и его товарищи нашли голову животного, показавшуюся из глыбы обрушившейся замерзшей земли. Как только они отрыли ее, они обнаружили, что мясо по большей части сгнило, клыки же, торчащие, как и у слонов, прямо из морды, они с большим трудом выломали так же, как несколько костей головы. Постепенно они дошли до передней ноги, которую они также отделили и часть которой отвезли в город Туруханск. Она была примерно такой толщины, как талия взрослого человека. В шее на костях было что-то красное, вроде крови.

Различные мнения по поводу мамонтов. По мнению некоторых, они живут под землей. Об этих животных говорят разное. Язычники, как, например, якуты, тунгусы и остяки, утверждают, что мамонты все время живут под землей и, несмотря на то что зимой бывают сильные морозы, они там свободно передвигаются. По их словам, они наблюдали, что, когда под землей мамонт проходит, земля над этим местом вздымается, потом вновь спускается, образуя глубокую яму. [109]

Причина их смерти. Они рассказывают далее, что, если мамонт подымется слишком высоко, так что он почует носом воздух или увидит свет, он тотчас же умирает. Вот почему по высоким берегам рек, куда они неосторожно выходят, находят много их трупов. Таково мнение язычников о мамонтах, которых еще никто не видел.

Правдоподобная теория русских старожилов. В противоположность им русские старожилы в Сибири считают, что мамонт такое же животное, как слон, разве только бивни у него несколько более кривые и находятся ближе один к другому, чем у слона. По их словам, слоны жили здесь до всемирного потопа, когда климат был мягче. Их затонувшие трупы были унесены водами потопа под землю, после потопа климат сменился на более холодный, и с тех пор мамонты лежат в земле замерзшими и не гниют, пока не выйдут на свет божий. Это нельзя считать неразумным мнением. Главное не в том, что до потопа климат был теплее, трупы утонувших слонов могли быть занесены водами потопа, покрывшего всю землю, из других, находящихся за сотни миль мест. Бивни, лежавшие, без сомнения, все лето на берегу, совершенно черные и потрескавшиеся, и их уже нельзя использовать; те же, которые найдены в хорошем состоянии, не уступают по качеству слоновой кости. Их увозят во все местности Московского государства, где делают из них гребни и всякие поделки, и продают вместо слоновой кости.

Пара очень тяжелых бивней. Вышеупомянутый человек рассказал мне также, что однажды он нашел голову с двумя бивнями весом около 12 русских пудов, т. е. 400 немецких фунтов, так что мамонты должны были быть громадными животными, хотя находят и гораздо меньшие бивни. Сколько я ни расспрашивал язычников, не было никого, кто бы видел когда-либо живого мамонта или мог бы сказать, как он выглядит, так что о них говорят, основываясь только на догадках.

Мы продолжаем путь сушей. Далее я не решался продолжать путь водой и вынужден был идти от Маковского по сухопутью. [110]

Прибытие в Енисейск. После 16 миль пути по суше 12 октября я благополучно прибыл в город Енисейск, где и отдохнул некоторое время, ибо был вынужден ждать в нем зимнего, или санного, пути. Я сделал тем временем все приготовления, чтобы, как только придут известия, что реки Енисей и Тунгуска полностью стали, продолжать путешествие и воспользоваться этим перерывом, чтобы как следует ознакомиться с Енисейском.

Описание этого города. Енисейск получил свое название от реки и был основан для изучения прилегающей области. Протекающая у города река называется Енисеем. Она берет свое начало на юге, в Калмыцких горах, и течет почти по прямой линии в Татарское, или Ледовитое, море и этим отличается от Оби, которая впадает в широкий залив и через него доходит до океана. У города Енисейска река эта шириной в добрую четверть мили, вода в ней светлая и прозрачная, но рыбой не богата.

Китобойный промысел. Семь лет тому назад жители Енисейска совместно снарядили судно и выслали его бить китов, однако оно не вернулось назад. Никто до сих пор не имеет о нем никаких известий. Есть предположение, что оно погибло во время сильного ледохода. Однако же на китовый промысел ежегодно отправляются люди из города Фугания ³, лежащего ниже Енисейска по течению. Они тщательно выбирают время, когда ветер дует с суши и относит лед к морю, и тогда промышляют без опаски и прибыльно.

Более подробное описание Енисейска. Город Енисейск довольно велик и многолюден, его острог достаточно сильно укреплен. На несколько миль вокруг города разбросано множество деревень и монастырей, почва же весьма пригодная для возделывания. Много здесь зерна, мяса, рогатого скота и домашней птицы. Под властью города находится много язычников-тунгусов, живущих большей частью по Енисею, Тунгуске и далее, вглубь от берега. Они платят с лука, т. е. с мужа и жены, их царским величествам подать [111] всякими мехами. Из-за больших холодов плодовые деревья здесь не растут, а имеется только красная и черная смородина, немного земляники, малины и тому подобное.

Адам Бранд

Так как в Нарыме нам дали свежих гребцов и конвой из двадцати четырех казаков до Енисейска, то мы выехали 2 августа. 29-го числа оставили берега Оби по правую руку и поплыли вверх по течению реки Кеть.

(Мы шли под парусами по этой реке с большими опасностями больше месяца и за это время повидали по берегам немало кедровника. 1 сентября мы пристали к слободе Кетской. Однако, поскольку здесь не пошли навстречу нашим желаниям, мы в тот же вечер покинули ее с тем, чтобы пристать к какому-либо другому, лучшему месту. Нам пришлось претерпеть немало страха, пока мы не прибыли к более удобному пристанищу, ибо 16-го числа этого месяца ударил страшный мороз, и мы думали, что погибли. Так оно бы и случилось, если бы милостивый бог не пришел нам на помощь; если бы эта река замерзла, у нас не было бы никакой возможности спастись. Мы попали бы в капкан, откуда нельзя двинуться ни взад ни вперед; и из-за недостатка продовольствия в этих пустынных местах мы умерли бы мучительной голодной смертью. Однако же погода несколько смягчилась, и мы получили возможность продвигаться дальше водой. Нам повезло и в отношении попутного ветра, который со свистом и ревом доставил нас, наконец, 28 сентября к монастырю, где мы от всего сердца возблагодарили бога. Теперь, если бы даже вновь ударили морозы, мы все же двигались бы дальше, так как здесь мы запаслись продовольствием и фуражом и могли в крайнем случае путешествовать сухим путем, хотя такая необходимость не возникла.

2 октября мы все собрались и отслужили благодарственный молебен, вознесли благодарение всевышнему за проявленную им до сего времени милость, защиту и покровительство, присовокупив к этому моление, чтобы он и впредь не оставлял нас своей заботой и милостива [112] охранял бы от всякой опасности и мы могли бы благо получно вернуться к своим семьям.

По окончании молебствия приготовились мы к дальнейшему путешествию и еще к вечеру того же дня прибыли в маленькую деревеньку, где жило только шесть семейств. Здесь очень много смородины, иногда довольно высокие кусты усеяны сплошь красными и черными ягодами. До сих пор мы встречали смородину во многих. местах, в особенности по реке Кети, но никогда не видели ее в таком количестве. Из этого мы заключили, что земля здесь должна быть тучнее и плодороднее, чем в других местах.

3 октября, когда мы собирались отплыть, скончался один из членов нашей свиты, набожный человек, художник по профессии, Иоганн Георг Вельтсель по имени, родом из Гольдинга в Силезии. За время своей тринадцатидневной болезни он выказал большое терпение и денно и нощно призывал бога, чтобы тот оказал ему милость и продлил его дни. Однако господь бог судил иначе, нарыв (апостема) увеличивался со дня на день, и, когда дошел до сердца, душа Вельтселя покинула бренное тело. 7-го числа прибыли в маленькое местечко Маковское, к которому мы так стремились и где мы хорошо освежились пивом.

После того как мы немного отдохнули, господин посол приказал нам похоронить нашего товарища по путешествию, умершего и нашедшего покой, что мы, и сделали 9 октября, похоронив его с исполнением всех христианских обычаев на холме, омываемом рекою Кеть. А по исполнении обряда воздвигли на могиле крест, что было последним знаком внимания, которое мы могли оказать ему в этих диких и пустьнных местах.

Так как нам следовало спешить, господин посол оставил здесь весь тяжелый багаж на попечении девяти человек, которые должны были, не спуская с него глаз, дожидаться санного пути. Мы же 10-го числа выехали и в страшном и густом лесу провели две ночи. 12-го завидели мы город Енисейск и в тот же день въехали в него, вызвав немалое удивление жителей тем, что мы разоделись один великолепнее другого. [113]

Этот большой город красиво расположен на богатой рыбой и судоходной реке Енисей. Остяки как раз и живут от Тобольска до этих мест. Это малорослый и невидный народ, ведущий жалкую жизнь. Все они, и мужчины и женщины, страдают болезнью глаз, и зрение у них слабое: причиной этого они считают недостаток хлеба, который они могут купить лишь у приезжих за большую цену. Так как движение в этих местах слабое и люди из чужих краев заезжают редко, то остяки видят хлеб редко. Это очень тронуло нас, и мы роздали им столько хлеба, сколько могли уделить, но это была капля в море среди такого множества людей. Мы заметили также, что из-за крайней бедности они не в состоянии покупать хлеб и поэтому питаются свежей рыбой, а вместо хлеба — сушеной, к которой они настолько привыкли, что легко ее переваривают. И все же из-за такого питания они теряют главное сокровище — зрение. Плавая по Оби, мы ежедневно питались великолепной, свежей и самой изысканной рыбой, а именно осетром, крупной стерлядью и т. п., которых нам приносили остяки, однако же они не брали денег за них, а лишь умоляли дать или подарить им соли, хлеба и китайского «шара», или табаку, что мы и делали. И мы должны благодарить всевышнего за то, что нам так посчастливилось на Оби, по этой реке мы могли идти под парусами без особенной опасности почти все время, днем и ночью.

Когда мы, оставив реку Кеть слева, отправились в дальнейший путь, заметили мы на берегу этой реки восемь юрт, или хижин, где жили остяки. Так как мне очень хотелось поближе рассмотреть их, то по моей просьбе меня высадили на берег, и, после того как я принес их хозяевам хлеба, соли и другие подарки, я получил возможность вволю насмотреться на жилища остяков, что в полной мере и использовал. Я обошел несколько хижин и не нашел в них ничего необыкновенного или замечательного (это были самые жалкие жилища, кое-как сбитые из березовой коры, которые иногда подновляют да то и дело переносят с места на место). Но, наконец, я попал в одну старую юрту. Она была какой-то особенной, увешана различными фигурами. Войдя в нее, я увидел трех лежащих на земле женщин. Заметив меня, они поднялись, сели по-своему, поглядели [114] на меня, как на наглого чужака в своей юрте, и подмигиваниями и отвратительными жестами дали мне достаточно понять, как они ко мне относятся. Сначала я не мог разобрать, что все это значило, и не ушел, а внимательно оглядел все, что было в юрте, свободный доступ к которой мне давали мои подарки. Как мы позже узнали, эти женщины были женами одного остяцкого князя. В юрте я не заметил ничего особенного, кроме их шайтана, или, по их собственным словам, их бога, о котором подробнее я не смог ничего узнать, несмотря на подарки и просьбы. Шайтан лежал в углу, справа от входа, почти прямо в проходе, на голой земле. Это было изображение, сделанное из плохого и грубого дерева, длиной примерно в локоть, но такое странное, что вначале оно напугало меня. Я даже не могу сказать, что этот идол изображал, голова его была обита толстыми жестяными бляшками и была почти неузнаваемой из-за частых смазываний и окуриваний, которыми остяки по-своему служат идолу. На этом боге была еще нищенского вида, сшитая из разных лоскутов, старая хламида. Я просто не могу вспомнить, чтобы я когда-либо видел самого последнего попрошайку, одетого в такое рубище, какое было на этом боге. От местных людей я наслышался всяких суеверий, вроде того, что шайтан этот сделал им много добра и располагает громадной властью и силой.

От Сургута до Маковского у нас на обоих судах гребцами были молодые и часто сменявшие друг друга остяки, которых господин посол должен был кормить. Это ленивый народ, который бежит от работы, как от чумы, даже если ему не на что прожить хотя бы один день. В общем, и охотятся они мало, и можно сказать, что нет на свете более ленивого и медлительного народа. Что же касается их жилищ, то, по правде говоря, нет более бродячего народа на востоке, чем эти остяки, так как они два-три раза в месяц, или шестнадцать-двадцать раз в год, меняют местожительства в поисках более удобных и безопасных земель. Когда мы спросили их о причине передвижений, они ответили, что их вынуждают к этому невыносимые страдания, причиняемые им проезжающими, которые повсюду их разыскивают, насильно уводят из юрт и против воли сажают на весла. [115]

Чтобы как-нибудь убить время, господин посол велел своему камердинеру показать им несколько аугсбургских игрушек искусной работы с заводным механизмом, в особенности же фигурку, одетую барабанщиком. Барабанщик был сделан так, что, как только он начинал бить палочками по барабану, у него поворачивалась голова и закатывались глаза. Когда он показал эту игрушку остякам, те были целиком поглощены рассматриванием и ощупыванием ее, и, когда барабан внезапно застучал, остяки страшно перепугались ,и не знали, что им делать. Барабанщик доиграл, остяки понемногу пришли в себя и, наблюдая движение его глаз и головы, начали чмокать губами, бить себя по голове, бросаться на землю и почитали его как самого обычного своего шайтана, над чем мы от всей души смеялись.

Затем им был показан такой же медведь, который стоял на двух задних лапах и бил в барабан, причем и у него закатывались глаза. И этому медведю остяки оказали божеские почести, но затем они дали понять, что им больше по душе был расфранченный барабанщик. Они все подошли к господину послу и, склонив головы, смиренно попросили отдать им барабанщика, обещая за него большие деньги. Однако же господин посол не отдал его главным образом потому, что не хотел быть пособником в их идолопоклонстве, и наотрез отказал в их просьбе.

Что касается их платья, то оно заключается в твердых как доска, вывернутых наизнанку сырых шкурах. Летом они шьют себе одежду из рыбьей кожи, которую, сдирают со стерлядей и налимов. Далее мы заметили, что как только остяки становятся более зажиточными, велят изготовить себе большого шайтана или идола из дерева, желтой меди или свинца. Как мы уже говорили, они украшают его всякими тряпками и лоскутками, богатые же обвешивают идола соболями и другой пушниной.

Когда остяки приходят к своему идолу, они ему поклоняются очень странным образом, а именно: вместо того чтобы молиться, они, что-то насвистывают, хлопают а ладоши и, как знак особенного поклонения, кладут голову на землю; проделывают какие-то странные [116] фокусы ногами, так же как и многие другие вещи, которые не стоят того, чтобы рассказывать о них здесь. Когда едят или пируют, они ставят перед шайтаном самые изысканные и лакомые кусочки, ибо верят, что, если они перестанут делать это, вся их еда превратится в скопище отвратительных червей, если же уберут поставленные перед шайтаном блюда, то их руки отсохнут и они сделаются калеками. Поэтому остяки оставляют эти блюда, пока те не сгниют или их не унесут хищники.

Некоторые люди рассказали нам, что остяки в определенные периоды собираются в своих жилищах и поднимают такой свист, вой и крик без всякого перерыва, пока не придет и не услышит их некто, а именно сатана. Последний якобы возвещает им, что с ними произойдет, постигнет ли их жестокий голод, будет ли им сопутствовать удача в охоте и рыбной ловле, будут ли они здоровы, женятся ли на молодых девушках, умрут ли своей смертью или их застрелят, убьют или разорвут и сожрут медведи и другие дикие звери. Выслушав все это, они начинают ему поклоняться самым униженным образом, и, после того как он исчезает, они расходятся, мужественно и безбоязненно ожидая свое счастье или несчастье.

Они поклоняются также медвежьей шкуре и приносят ей клятву. Убив медведя, они отрубают ему голову и воздают ей высшие почести, при этом слегка наклоняют свои головы и свистят сквозь губы, как будто подзывают собаку. Освежевав медведя, они спрашивают его: «Ты скажи, кто тебя убил?» и сами отвечают: «Русские». — «Кто тебе голову отрубил?» и отвечают: «Русские топоры». — «Кто с тебя кожу содрал?» — «Русские ножи». Всю вину они возлагают на русских. Есть одна похвальная вещь, которую можно сказать об этих несчастных и закостеневших в язычестве людях: они против проклятий и божбы. Это маленькие дети впитывают, так сказать, с молоком матери. Они непоколебимо верят, что каждый из них, кто ложно клянется или как-либо иначе божится, в тот год не будет иметь удачи и умрет от руки человека или его задерет медведь...

В остальном же надо сказать, что остяки большие любители китайского «шара», или табаку, который они курят на особенный лад, а именно, когда они хотят [117] покурить, они до этого набирают полный рот воды, после чего заглатывают сразу табачный дым и воду. Утром, когда они выкуривают первую трубку, то от проглоченного ими табачного дыма у них захватывает дыхание, так что они падают и в течение некоторого времени лежат без сознания, как будто у них припадок падучей, после же они приходят в себя. По их обычаю курят они не стоя, а сидя. Когда у них случается нехватка табаку, они курят деревянную стружку от своих трубок, которая готовится простым и очень удивительным способом.

Глава

Избрант Идес

Отъезд из Енисейска и прибытие на остров Рыбный. Прибытие в Илимское. Шаманская, или Заколдованная, долина, и почему она так называется. Трудности и опасности для судов, проходящих по порогам. Как лоцманы проводят по этим порогам суда. Некоторые из них разбиваются на скалах в щепки. Тунгусы и их знаменитый шаман, или колдун. Описание его внешности, колдовского наряда и другого убранства. Как шаманы подготавливаются к колдовству и как колдуют. С какой целью это делается. Богатства шаманов.

Описание низовских тунгусов и их летнего платья. Как они украшают свою кожу. Их зимняя одежда. Хитрость, применяемая ими при ловле косуль. Забавы низовских тунгусов. Их смерть, погребения. Жрецы дьявола и идолы. Описание хижин и судов. Их зимние и летние занятия.

Отъезд из Енисейска и прибытие на остров Рыбный. После долгого отдыха в Енисейске выехал я отсюда на санях и с божьей помощью 20 января достиг острова Рыбного. Лежит он посреди реки Тунгуски, очень богат рыбой, осетрами, щуками и плотвой громадной величины и заселен главным образом русскими.

Прибытие в Илимское. 25-го числа того же месяца прибыли мы благополучно в город Илимск, лежащий на реке Илим, текущей с юго-юго-запада на северо-северо-запад и впадающей в Тунгуску. До этого места река Тунгуска мало заселена как тунгусами, так и русскими.

Шаманская, или Заколдованная, долина, и почему она так называется. [118] В нескольких днях пути отсюда находятся большие каменистые пороги ⁴, называемые Шаманскими, и Заколдованная долина, потому что там живет знаменитый шаман, или тунгусский жрец сатаны. Эти пороги встречаются на полмили по течению реки. По берегам тянутся высокие скалы, так что все ложе реки каменистое. На эти пороги страшно смотреть (почему мы и приводим изображение их для любопытного читателя), грозный, пугающий шум падающей воды слышен при тихой погоде за три немецкие мили.

Трудности и опасности для судов, проходящих по порогам. Чтобы суда или дощаники могли подняться вверх по реке через пороги, необходимо пять, шесть или семь дней; при этом забрасываются якоря и необходимы усилия многих людей, чтобы провести суда. В некоторых местах, где мелко, а камни торчат высоко, приходится целый день тащить суда на бечеве, чтобы подняться вверх на длину судна, и судно часто стоит с форштевнем в вертикальном положении.

Суда, которые подымают против течения или спускают по течению, всегда сначала разгружают, груз перевозят сушей и, как только суда минуют пороги, возвращают его на суда.

Как лоцманы проводят по этим порогам суда. Некоторые из них разбиваются на скалах в щепки. Я наблюдал своими глазами, как суда, спускавшиеся по порогам вниз, проделывали эти полмили в 12 минут, так стремительно здесь течение. Но мало таких, и русских и тунгусов, которые умеют провести суда по порогам вниз по течению. Суда снабжены рулями спереди и сзади и с обеих сторон веслами; лоцманы при помощи платка очень ловко подают знаки гребцам, как грести, так как крик не был бы слышен из-за ужасного шума бурно несущейся воды. Суда плотно конопатят, чтобы бешеные волны, нередко перехлестывающие через борта, не проникали внутрь и не потопили бы судна. И все-таки каждый год происходят здесь несчастья, в особенности если провести суда берутся неопытные лоцманы. Тогда суда разбиваются в щепки о скрытые камни. Людей же не удается спасти, [121] так как они тут же разбиваются о камни или захлебываются в бурлящей воде, так что даже трупы их редко находят. Берега повсюду испещрены многими сотнями крестов, напоминающих о погибших и похороненных людях. Зимой вода в этой реке (а наносится она из Ледовитого океана) подымается так высоко, что становится примерно в уровень с порогами, и по ним можно проехать на санях; летом уровень той же воды очень низок, как мы уже рассказывали.

Тунгусы и их знаменитый шаман, или колдун. Описание его внешности, колдовского наряда⁵ и другого убранства. За несколько миль отсюда, выше по течению, живут тунгусы, у которых имеется знаменитый шаман, или дьявольских дел мастер. Слухи об этом обманщике возбудили у меня желание повидать его. Поэтому, чтобы удовлетворить свое любопытство, я поехал в его жилище. Он оказался стариком высокого роста, имел двенадцать жен и нисколько не стыдился своего искусства. Он показал мне свой колдовской наряд и еще кое-какие употребляемые им орудия. Сначала я ознакомился с его платьем, состоящим из соединенных вместе железных пластин в виде птиц: сов, ворон, рыб, когтей животных и птиц, топоров, пил, молотков, ножей, сабель и изображений некоторых животных. Таким образом, этот дьявольский наряд был сделан из соединенных подвижно отдельных предметов. Чулки у него на голенях, как и платье, были из железа, железом же были покрыты ступни ног, а на руках было два больших, сделанных из железа медвежьих когтя. На голове также было множество железных украшений и сверху торчало два железных оленьих рога.

Как шаманы подготавливаются к колдовству и как колдуют. Когда он собирается шаманить, берет в левую руку тунгусский барабан, а в правую — плоскую палку, обтянутую шкурками горных мышей, высоко прыгает с ноги на ногу, отчего все его тело трясется и железные пластинки производят страшный шум. В это же время он бьет в барабан и, закатив глаза вверх, издает страшный медвежий рев и производит отчаянный шум. Все это лишь предварительная игра. Колдует же он следующим образом. [122]

С какой целью это делается. Если тунгусы хотят разыскать украденное или стремятся узнать что-либо другое, они должны прежде всего заплатить шаману, тогда он проделывает все вышеописанное, прыгает и воет, пока черная птица не сядет на крышу его дома, имеющую сверху отверстие для выхода дыма. Как только он увидит птицу, он падает без чувств на землю, а птица тотчас же исчезает. Когда он пролежит без сознания, как мертвый, четверть часа, он вновь приходит в себя и сообщает вопрошающему, кто его обокрал или что-либо другое, что тот хотел узнать. Все, что колдун говорит, будто бы так и сбывается.

Богатство шаманов. Одежда колдуна настолько тяжела, что мне еле-еле удалось поднять ее одной рукой. Этот колдун имел много скота, потому что к нему приезжало множество людей из отдаленных мест и давали ему все, что бы он ни требовал.

Описание низовских тунгусов и их летнего платья. Эти язычники зовутся низовскими тунгусами. Это крепкий высокий народ. Свои длинные черные волосы они связывают сзади пучком, который на манер конского хвоста висит у них на спине; лица у них широкие, но носы не такие плоские и глаза не такие маленькие, как у калмыков. Летом и мужчины и женщины ходят нагими и прикрывают лишь срамные части кожаным поясом шириной в три ладони с глубоко врезанной в него оборкой. Женщины, однако, украшают волосы бусами, железными фигурками и другими предметами. В левой руке тунгусы носят горшок, в котором всегда дымится полусгнившее дерево для предохранения от укусов комаров или мошкары. По берегам реки Тунгуски в лесах так много этих насекомых, что, если не покрыть лицо, ноги и руки, невозможно выдержать укусы. Но эти язычники не очень сильно страдают от них, так как вся их кожа уже прокусана. Они большие любители красоты и поэтому очень тщательно украшают себе лицо — лоб, щеки и подбородок.

Как они украшают свою кожу. Они прошивают кожу на теле нитками, смазанными черным жиром. После того как нитка пробыла в [123] образовавшихся ранах несколько дней, ее вытаскивают, остаются следы, образующие различный орнамент. Мало таких, у кого его нет. Наша гравюра дает ясное представление об этом народе.

Их зимняя одежда⁶. Зимой они одеваются в платье, сшитое из оленьих шкур, с нагрудником, с которого свисают конские хвосты, внизу оно обшито собачьим мехом. Они не знают ни полотна, ни шерсти, но умеют делать веревки и крученые сети из рыбьей кожи, которые им так необходимы. На голове вместо шапки они носят шкурку с головы самца-оленя, рога которого торчат вверх. Обычно они надевают такой убор, когда идут охотиться на оленей.

Хитрость, применяемая ими при ловле косуль. Таким способом они легко [124] обманывают косуль. Тунгусы очень близко подползают к ним в траве, животные же, видя в траве оленьи рога, безбоязненно остаются на месте. Охотник держит наготове лук и, пользуясь близким расстоянием, без промаха бьет по ним.

Забавы низовских тунгусов. Когда они хотят сообща позабавиться, то образуют круг, один из них становится в середину, в руках у него длинная палка, и ею он, оборачиваясь, ударяет кого-либо в кругу по ногам. Но они умеют так быстро подымать ноги и избегать предназначенного для них удара, что, как ни странно, редко этот удар попадает в цель. Когда же это случается, получившего удар бросают в воду, пока он весь не вымокнет. [125]

Их смерть, погребения. Покойников они кладут голыми на поваленное дерево и, когда их тела сгниют, кости закапывают в землю.

Жрецы дьявола и идолы. Никаких других жрецов, кроме своих шаманов, или заклинателей дьявола, они не знают. В хижинах у них имеются вырезанные из дерева идолы примерно в пол-локтя высоты, в виде человека; они, как и остяки, кормят их лучшей имеющейся у них пищей, также стекающей по туловищу идола.

Описание хижин и судов. Вокруг хижин висят конские хвосты, гривы и другие украшения. Построены хижины из бересты. Перед ними висят луки и колчаны, и мало найдется хижин, возле которых не [126] были бы развешаны мертвые щенята. Летом тунгусы промышляют рыбной ловлей. Их лодки, или байдарки, сшитые из одной бересты, поднимают семь или восемь человек. Они длинные, узкие и без скамеек; тунгусы стоят в них на коленях и пользуются веслами одинаковой ширины с обоих концов. Держат эти весла за середину и гребут попеременно сначала по одной стороне, потом по другой. Когда гребут дружно, лодка несется вперед очень быстро. Тунгусы могут безбоязненно плавать на этих судах по большим рекам.

Их зимние и летние занятия. Летом тунгусы обычно промышляют рыбной ловлей, а зимой — охотой за пушным зверем, оленями и т. п.

Адам Бранд

Мы провели в городе Енисейске десять недель, и за это время нас все чествовали как могли. Часто угощал нас здешний воевода. Наконец господин посол приказал готовиться к прощанию и дальнейшему путешествию. 13 декабря мы выслали вперед тяжелые сани, сами же вместе с господином послом последовали за ними 21-го числа по направлению к Иркутску. Господин воевода, знатнейшие и богатейшие люди города провожали нас до следующей деревни. Попрощавшись с ними и поблагодарив их, мы пошли по льду Енисея, потом оставили его по правую руку, пересекли реку Тунгуску, где начинаются обиталища тунгусов, о которых мы подробно будем говорить дальше. Миновав много деревень по этой реке, прибыли мы 30 декабря в деревню Бугуча, где и провели сутки. Здесь начинается большой волок, и в течение восьми или десяти дней пути мы не видели ни деревни.

Мы выехали из деревни Бугуча 1 января 1693 г. Ехать через большой волок пришлось в неописуемо жестокий мороз, который очень тяжело переносить в этих местах. Мороз настолько сковал нас, что мы не могли пошевелиться и терпели при этом страшнейшие лишения, не могли ни есть, ни пить, так как все замерзало в руках, и питьем нашим была холодная водица. Когда, наконец, [127]

8 января мы оставили волок позади и достигли деревни Кезьма, от всего сердца мы воздали хвалу и благодарность господу богу. Путешествие до сих пор по реке было для нас очень тяжелым, так как реку тут и там преграждали глыбы смерзшегося льда, и нашим людям пришлось немало помучиться, чтобы пробить себе дорогу топорами. Надо, однако же, заметить, что этот санный путь мало используется не только из-за большого количества льда, но также из-за неровности местности. Мы и наши лошади настолько измучились, что были вынуждены сделать остановку на 13 дней. Тем временем наши возчики старались добыть в ближних и отдаленных деревнях свежих лошадей. Мы же искали развлечения в тех самых лесах, в которых заметили жилища тунгусов, о жизни и обычаях которых я коротко расскажу.

Когда-то это был воинственный и независимый народ, расселившийся по огромной территории, теперь же свобода у него отнята. Завоевали его славные войска его царского величества. И по сей день тунгусы платят их царским величествам дань. По своему внешнему виду это здоровый и хорошо сложенный народ. Зимой и летом тунгусы носят вывороченные наизнанку меха, сшитые вместе из кусков различной окраски. Такую одежду носят мужчины и женщины, старые и молодые, и немало гордятся ею. В молодости они для украшения (что у этого народа ценится чрезвычайно высоко) зачерненными сажей нитками прошивают себе лица вдоль и поперек кружками, квадратиками, смотря по прихоти или желанию каждого. О том, какую страшную боль это должно причинять, снисходительный читатель может судить сам. Мы видели несколько человек, которым как раз незадолго до нашего приезда разукрасили лица такого рода прошиванием; лица были до последней степени окровавлены и так распухли, что люди едва могли открыть глаза, однако не жаловались на боль и были веселы и довольны тем, что приобрели родовые опознавательные знаки, которые сохранят вою жизнь. Ибо, даже когда раны заживают, узор остается навсегда.

Дома или хижины они сооружают из оленьих шкур, так плотно пригнанных друг к другу, что через них не проникает никакой дождь или град. Одни тунгусы [128] делают свои дома из войлока, другие — из березовой коры и нередко очень больших размеров. Удивительно, как эти бедные люди поддерживают свое жалкое существование в таких жилищах да еще в такие страшные морозы, как в этой местности. Маленьких детей, только что увидевших свет божий, они кладут, не щадя никого, летом в холодную воду, зимой в снег, чтобы сделать их выносливыми, и, быть может, этот обычай оправдывает себя, так как не найти на свете более выносливого народа, чем этот. Тунгусы подразделяются на три группы: первая — конные тунгусы (ездят на лошадях), вторая — оленные (пользующиеся оленями) и третья — тунгусы, которые пользуются собаками.

Идолов, которым они поклоняются, делают из простого дерева, и каждый тунгус имеет своего идола или покровителя, который, по его мнению, приносит ему удачу. Один идол приносит много птицы и зверя, другой — соболей и всякую пушнину, третий — рыбу и, кто знает, сколько еще удивительных вещей. Если тунгусы, помолившись одному из богов перед охотой, возвращаются с пустыми руками, они подвешивают бога между небом и землей, пока не будет вновь хорошего улова. Если же охота была удачной, то угощают бога, ведающего этой охотой, всякими лакомыми кусочками и не только ставят блюда перед ним, но и попросту их вмазывают ему в рот. Это ли не величайшее невежество?

Там, где пять или шесть тунгусов живут по соседству (а надо помнить, что каждый из них живет сегодня здесь, а завтра там), они заводят и содержат шамана, который является их жрецом, или колдуном. Когда они собираются у него, он надевает на себя платье, на котором висит более пяти пудов железного товара: всяческие маски чертей, медведей, львов, змей, драконов и т. д. Мы осмотрели и пощупали это платье с большим удивлением. Когда шаман облачился в него, он взял в руки длинный барабан и забил по нему, производя при этом только неприятный для уха звук. При звуках барабана все начинают выть, как собаки. Происходит ли это по привычке или по другим причинам, мы не могли о том дознаться, но нам ясно, что ужасные изображения духов, ворон и других диковинных птиц, которые показывают при этом, немало способствуют необыкновенному вою. Между тем [129] шаман падает без чувств на землю. Его почитают и восхваляют как святого. Хотя эти люди и ведут жалкое существование, все же они набирают как можно больше жен, и в них состоит главное богатство, так как большинство тунгусов имеет по шесть, а то и по двенадцать жен, и за каждую они должны заплатить отцу невесты десять, а иногда и пятнадцать оленей.

Самым отвратительным здесь является следующий обычай: когда кто-нибудь из них должен торжественно поклясться в чем-либо, то вместо клятвы на словах он должен вонзить нож под левую переднюю ногу собаки и высосать из нее всю кровь, пока та не сдохнет. Затем тунгусы не закапывают своих покойников, а вешают их на деревьях, на которых они и должны сгнить. Какой жалкой и печальной жизнью они ни живут, они все же почитают себя самыми счастливыми в одном отношении: у них не бранятся и не проклинают. Если же это случается между ними, то они говорят друг другу примерно так: чтоб тебе среди русских жить, чтоб тебе поле пахать, и все в том же роде.

21 января выехали мы из упомянутой деревни Кезьмы сначала вдоль довольно хорошо населенной реки Тунгуски, потом оставили ее по правую руку и добрались до небольшой и тоже хорошо заселенной реки Илимской.

25 января мы прибыли в город Илимск, стоящий на реке того же названия. Город этот окружен со всех сторон большими горами. 27-го мы выступили в дальнейший путь, проехали через большой лес по очень дурной дороге, из-за которой нам пришлось потерять трое суток. Миновав лес, мы поехали вдоль тоже довольно хорошо заселенных берегов реки Ангары. [130]

Глава

Избрант Идес

Прибытие в Братск. Прибытие в Балаганск. Описание бурят, их скота и жилищ. Выступление бурят на охоту и облавы на дичь. Несчастные случаи на охоте. Большое количество дичи. За какую цену буряты продают быков и верблюдов. Внешний облик и одежда бурят. Их дочери и жены. Как они хоронят и молятся. Как они обращаются со своими жрецами. Способ и место принесения клятвы (Далее в оригинале оглавления отсутствуют названия подразделов о мускусном животном (кабарге), имеющиеся в самом тексте главы. (Ред.)). Прибытие в город Иркутск и описание его. Изобилие зерна и продовольствия. Горящая пещера. Тайша, или монгольский барон. Его сестра — монгольская монахиня. Как она верит в бога; ее манеры. Лама, или жрец, как он перебирает четки. Отъезд из Иркутска и прибытие к Байкальскому озеру. Описание его. Как его переезжают зимой. Тяжелые несчастья на льду из-за буранов. Особенности байкальской воды, тюленей и рыбы. Сток из этого озера. Как населены берега. Суеверия, связанные с Байкалом. Посол отбрасывает их. Прибытие в острог Кабанье и рассуждения по поводу языческих предрассудков.

Прибытие в Братский острог. После того как без особенных происшествий распрощался я с этим народом, прибыл 1 февраля в Братский острог. Он находится в районе, орошаемом вплоть до озера Байкал рекой Ангарой и населенном язычниками бурятами.

Прибытие в Балаганск. Описание бурят, их скота и жилищ. 11-го того же месяца прибыл я в Балаганск в том же районе. Между гор_ь в долинах, на равнине, живет много бурят, обладающих большим богатством в виде коров и косматых быков, такой бык изображен на прилагаемой гравюре. Живут [131] буряты в низеньких деревянных хижинах, покрытых дерном, сверху имеющих отверстие, через которое выходит дым; огонь разводят посреди жилища. Они не имеют никакого представления о земледелии или плодоводстве, Дома их, стоящие, как водится в деревнях, поблизости друг от друга, обычно расположены по реке. В противоположность тунгусам и другим язычникам буряты не кочуют. Прямо у входа в их жилища стоят вертикально поставленные шесты, на которые насажены козлы или бараны, иногда к шестам привязаны конские шкуры.

Выступление бурят на охоту и облавы на дичь. Весной и осенью сотни бурят собираются в одно место и выезжают на лошадях охотиться на оленей, диких баранов и косуль. Эту охоту они называют облавой ⁷. Достигнув места, где есть дичь, они [132] выстраиваются в виде круга или цепи так, чтобы один мог легко подъехать к другому, и охотятся сообща. Зверя бьют сотнями; как только он оказывается на расстоянии выстрела из лука, каждый стреляет, и немногим животным удается уйти, так как у каждого охотника есть в запасе тридцать стрел. Прилагаемая гравюра дает ясное представление об этом.

Несчастные случаи на охоте. По окончании охоты каждый охотник ищет стрелы со своей меткой; в такой сумятице случается, что кто-либо нечаянно стрелой собьет другого с коня, лошадей же часто ранят. После охоты дичь свежуют, срезают мясо с костей и затем сушат на солнце. Этим они питаются некоторое время, а затем снова выходят на охоту.

Большое количество дичи. Здесь имеется большое количество названной мной дичи, и я издали, [133] па расстоянии четверти мили, видел тысячи диких баранов, как снег покрывавших целые горы. В окрестностях на пять или шесть миль кругом мало пушного зверя, разве только иногда покажется медведь или волк.

За какую цену буряты продают быков и верблюдов. Те, кто нуждается в быках, отличающихся здесь необыкновенно крупными размерами и верблюдах для путешествий в Китай, должны покупать их у бурят; но на деньги они не продают. Лишь на соболей со светлым мехом, на оловянные и медные тазы, красное гамбургское сукно, меха выдры, персидский шелк-сырец разных цветов для прядения, золото и серебро в. металле можно купить быка, весящего от 800 до 1000 немецких фунтов, на вышеперечисленные товары стоимостью около четырех-пяти рублей, верблюда же — за десять-двенадцать рублей; рубль же равен двум нашим рейхсталерам. [134]

Внешний облик и одежда бурят. Буряты и бурятки — крупный, здоровый и по-своему красивый народ, и они немного походят на татар из Китая. Зимой как мужчины, так и женщины носят длинные одежды из овчины, подпоясанные широким поясом, отделанным железом. Они носят шапки, называемые ими малахаями, которые они зимой натягивают на уши. Летом многие из них носят одежды, сшитые из грубого красного сукна. Лицом и телом они напоминают чертенят, так как никогда не моются с тех пор, как родились; они также не срезают ногтей на руках и ногах.

Их дочери и жены. Девушки носят косы, плотно пригнанные друг к другу и стоящие торчком, отчего и выглядят похожими на аллегорические изображения зависти на картинах, а у замужних женщин одна коса свисает сбоку вниз и украшена всяческими оловянными фигурками.

Как они хоронят и молятся. Если кто-либо у них умирает, то его хоронят в лучших и нарядных платьях и в могилу кладут лук и стрелы. Обряд богослужения у них заключается лишь в том, что несколько раз в год они кланяются трупам козлов и баранов, насаженным на шестах перед их домом, пока они не сгниют. Перед солнцем и луной они также склоняют головы, сидя на корточках со сложенными руками, не произнося ни слова.

Как они обращаются со своими жрецами. Никакого другого богослужения они не знают и не хотят знать, у них есть жрецы, которых они, когда сочтут нужным, убивают. После этого они их хоронят: в могилу кладут платье и деньги и говорят: необходимо выслать жрецов вперед, чтобы они за нас молились, поэтому нужно дать им с собой деньги на расходы и платье для ношения.

Способ и место принесения клятвы. Когда им необходимо принести друг другу клятву, они отправляются к озеру Байкал, где находится гора, почитаемая ими как священная, до которой можно доехать в два дня. На этой высокой горе они произносят [135] торжественную клятву; по их мнению, тому, кто клянется ложно, не сойти с горы живым. Гору, чтят они уже много лет, здесь же часто убивают и приносят в жертву скот.

Мускусное животное. В этой местности водится мускусное животное, какое изображено на прилагаемой гравюре. Больше всего похоже оно на молодую безрогую косулю, хотя и более черной масти, голова же напоминает волчью. У этого животного имеется нарост у пупа в виде сумки из очень тонкой кожи, покрытой нежным волосом. Китайцы называют это животное «е-сян» ⁸, или мускусным оленем, из-за внешнего сходства. На самом же деле головы их нисколько не похожи, у мускусного оленя имеются два длинных клыка, напоминающих бивни дикого кабана, торчащие прямо из его рыла. [136]

Где в Китае водится мускусное животное. В своем атласе Китая Филипс Мартинус ⁹ пишет, что это животное водится главным образом в провинции Шаньси, в окрестностях города Ляо, в провинции Шэньси и в особенности в третьей местности — Ханьчжунфу. Далее, это животное встречается в провинции Сычуань, во втором округе Баонинфу, и вблизи города Цзядин и шестого укрепленного города Тяньцивэнь; в различных местах провинции Юньнань и еще в других районах по направлению к западу. Далее он дает следующее описание, которое мы считаем уместным привести здесь, чтобы удовлетворить любопытство читателей, желающих полностью разобраться в известиях о мускусном животном. «Мускусное животное, — пишет Мартинус, — больше всего похоже на лань, или косулю, разве только оно темнее мастью и так лениво, что для охотника не представляет большой трудности выследить его».

Как охотятся на них и приготавливают мускус. Животное выслеживают и убивают без особого труда, так как оно не убегает и не защищается. Из него добывают мускус (разных сортов и разной ценности) следующим образом: после того как животное поймано, из него выпускают всю кровь и сливают отдельно. Из-под его пупа отделяют мешочек, наполненный скопившейся в нем кровью или какой-то другой, ароматной жидкостью. После этого животное свежуют и мясо разрубают на мелкие куски.

Мускус первого сорта. Когда китайцы хотят приготовить мускус первого сорта, то берут половину тела животного, а именно заднюю часть, считая от почек, и растирают ее в большой каменной ступке вместе с некоторым количеством крови, пока все это не превратится в кашу. Эту кашу они высушивают и наполняют ею маленькие мешочки из кожи того же животного.

Мускус второго сорта. Если им нужен мускус более низкого качества, но все же достаточно хороший и без подделки, то они в ступке толкут все части животного, превращают все это в кашу, добавляют немного крови животного и опять-таки наполняют полученной смесью сделанные из кожи животного мешочки. [137]

Мускус третьего сорта. Помимо этих двух сортов мускуса есть еще третий, который также очень ценится, хотя он не так хорош, как первые два. Делается он из передних частей тела животного, считая от головы до почек. Китайцы отделяют эти части тела животного, чтобы делать из них мускус низшего сорта. Таким образом, из тела этого животного ничего не пропадает, все части его пригодны. Поэтому часто слышишь, что «мертвое животное стоит больше живого».

Вот и все, что говорит Мартинус о мускусном животном, но делают ли эти дикие язычники из него то же самое, что и китайцы, мне неизвестно.

Прибытие в город Иркутск¹⁰ и описание его. Теперь, после того как я побывал некоторое время среди этого народа, прибыл я в Иркутск. Город этот лежит на реке Ангаре, текущей с юга на север и берущей свое начало из Байкальского моря примерно в восьми милях отсюда. Этот город только недавно вновь построен, и в нем имеются сильно укрепленные сторожевые башни. Предместье очень велико; зерно, соль, мясо и рыба здесь очень дешевы, и 100 немецких фунтов ржи стоят семь копеек, или стейверов ¹¹.

Изобилие зерна и продовольствия. Вокруг города и от него до Верхоленска, находящегося в нескольких милях отсюда, произрастают в изобилии зерновые, ибо земля очень плодородна. Здесь осело много русских, заселивших несколько сотен деревень, занимаются они земледелием с прилежанием и большой прибылью.

Горящая пещера¹². Напротив города, на восточной стороне, находится горящая пещера, которая в течение нескольких лет очень сильно пылала, но теперь как будто погасла, ибо из нее или очень мало идет дыма или совсем не идет. Это довольно большая расщелина в скале, откуда ранее выбивался сильный огонь, который теперь как будто заглох; но если воткнуть в расщелину длинную палку, то она делается горячей.

Против города лежит красивый монастырь, как раз в том месте, где река Иркут, по имени которой назван город, впадает в Ангару недалеко от Байкала. Осенью здесь [138] часто ощущаются землетрясения, приносящие, однако, мало вреда.

Тайша, или монгольский барон. Здесь находится один тайша, или монгольский барон, который отдался под защиту их царских величеств и крестился в православную веру.

Его сестра — монгольская монахиня. У него есть сестра, которая приняла духовный сан на монгольский лад и отвергла христианство. Когда ей говорили о христианстве, она отвечала: «Воистину вижу я, что христианский бог могуч, ибо он сбросил нашего бога с небес, но наш вновь восстанет, даже если его еще раз столкнут вниз».

Как она верит в бога; ее манеры. Входя в комнаты, она ни с кем не здоровалась, как это [139] делают другие монголы, так как ее монашеский сан не позволяет ей этого делать. В руках она держала четки, которые постоянно перебирала пальцами.

Лама, или жрец, как он перебирает четки. Я видел с ней ламу, или жреца, у которого также по монгольскому или калмыцкому обычаю были в руках четки. Он непрерывно с большой быстротой перебирал их, все время шевеля губами, как будто молился про себя. От постоянного перебирания четок мясо и ногти на его большом пальце были стерты до костного сустава, но из-за постепенности стирания это не вызывало у него никакого ощущения боли.

Отъезд из Иркутска и прибытие к Байкальскому озеру. После отдыха в городе Иркутске я выехал оттуда 1 марта и ехал на санях до Байкальского озера, куда и прибыл 10-го числа того же месяца. Озеро оставалось еще совершенно замерзшим.

Описание его. Я благополучно переехал на другую сторону озера, в Кабанье. Байкал имеет в ширину лримерно шесть немецких миль и в длину сорок. Лед на нем толщиной почти в два голландских локтя.

Как его переезжают зимой. Езда по льду опасна, если путешественников в крепкие морозы застанет буран. Запряженные в сани лошади должны иметь очень острые подковы, так как лед очень скользкий, а снега не найти даже на земле, его тут же уносит ветер.

Тяжелые несчастья на льду из-за буранов. Имеется также много незамерзших полыней, опасных для путешественников, если они попадают в сильную бурю, так как коней, если у них нет острых подков, несет ветром с такой силой, что они не могут ни во что упереться и, скользя и падая на этом гладком льду, летят вперед с санями и иногда попадают в полынью. Так гибнут часто и лошади и люди. Во время бурь лед на озере трескается иногда с таким страшным шумом, как будто гремит сильный гром, причем нередко во льду образуются трещины в несколько саженей [140] шириной, хотя через несколько часов лед может вновь стать сплошным.

Как переходят Байкал верблюды и быки. Верблюды и быки, которых берут с собой в Китай, также идут от Иркутска через озеро. Верблюдов обувают в особого рода кожаные башмаки, подбивая их чем-нибудь очень острым; быкам же к копытам прибивают острые куски железа, так как в противном случае они не могли бы продвигаться вперед по скользкому льду.

Особенности байкальской воды, тюленей и рыбы. Вода в этом озере, или море, совсем пресная на вкус, но издали выглядит зеленовато-морской и светлой, как в океане. В полыньях можно видеть много тюленей; все они черные, а не пестрые, как тюлени на Белом море. В Байкале много рыбы, как, например, больших осетров и щук, некоторые, я видел, были весом до двухсот немецких фунтов.

Сток из этого озера. Единственный выход, или выводной проток из этого озера — река Ангара, текущая в северо-северо-западном направлении. Что же касается впадающих в Байкал рек, то единственной крупной рекой является Селенга, которая берет начало в монгольской земле на юге. Остальные же — мелкие потоки, сбегающие со скал. На Байкале расположено несколько островов.

Как населены берега. Берег и прилегающая местность населены бурятами, монголами и онкотами ¹³. Здесь повсюду водится хороший черный соболь и попадается во многих местах кабарга.

Суеверия, связанные с Байкалом¹⁴. Следует заметить, что, когда я, покинув монастырь св. Николая, расположенный при устье Ангары, выехал на озеро, многие люди с большим жаром предупреждали и просили меня, чтобы я, когда выйду в это свирепое море, называл бы его не озером, а далаем, или морем. При этом они прибавляли, что уже многие знатные люди, отправлявшиеся на Байкал и называвшие его озером, т. е. [141] стоячей водой, вскоре становились жертвами сильных бурь и попадали в смертельную опасность.

Посол отбрасывает их. Но мне казалось смешным, чтобы озеро обижалось на оскорбления и становилось на защиту своей чести и величия. Поэтому я выехал с божьей помощью и, когда достиг середины озера, велел подать себе хороший бокал сухого вина и выпил за здоровье всех честных, открытых, хороших хри стиан и друзей во всей Европе, прибавив к этому шутя: «А тебя, озеро — стоячая вода, беру в свидетели». И я заметил, что и вино мне было по вкусу и, чем дальше я двигался, ветер, который до того дул сильнее обычного, все более утихал; так что я прибыл в острог Кабанье при ясной и солнечной погоде.

Прибытие в острог Кабанье и рассуждения по поводу языческих предрассудков. Кабанье — первая даурская крепость. Озеро нисколько не мстило мне. Я от души смеялся над глупостью тех людей, которые верят сказкам и не вверяются богу, все создавшему и всем повелевающему, которому послушны и море и ветры. Бог заставляет стихии либо служить людям, либо за грехи их уничтожать, либо также, по божьей справедливости и промыслу, устрашать и наставлять их; само же озеро глухо и немо и не знает ни оскорблений, ни мести.

Адам Бранд

По Ангаре до Иркутска находятся такие остроги, или острова и деревни, как Балаганск, Каменка и многие другие. В этой местности живут разные ветви братских монголов. Они подчиняются его царскому величеству и платят ему ежегодный ясак. Повсюду от Енисейска до Иркутска осенью и в начале зимы бьют много зверя: куниц, белок, лисиц и других. В районе Енисейска ловят много красивых черных лисиц, которые идут по 20, 25 — 30 рублей за шкурку.

11 февраля прибыли мы в лежащий по реке Ангаре город Иркутск, где по некоторым причинам задержались [142] на четыре недели. За это время воевода князь Иван Петрович Гагарин неоднократно сердечно угощал нас. За его столом я видел монгола вроде святого, который все время молился по-своему и что-то тихо шептал. В руках у него была нитка красных четок, которые он в своем мнимом благочестии все время перебирал и делал это так часто и усердно, что у него были изранены все пальцы.

15 февраля господин посол послал отсюда курьера в. ближайший китайский город Наун с уведомлением о нашем прибытии.

9 марта выехали мы в сопровождении воеводы и других выдающихся лиц города и ночевали в следующей деревне, где мы все вместе очень веселились. На следующее утро распрощались и 30-го достигли озера Байкал, откуда берет свое начало быстрая река Ангара.

Река эта от города Иркутска до впадения в озеро круглый год судоходна и не замерзает даже зимой. От Иркутска до устья реки считается 30 верст, или 6 миль, и до этих пор простираются земли великого сибирского царства. В длину Байкал можно проехать за четыре дня пути, поперек же мы переехали его на санях за шесть, часов; и хотя это не открытое море, все же и летом путь через него небезопасен. Живущие по его берегам люди считают, по глупости, что тот, кто назовет его озером, подвергнется смертельной опасности, тот же, кто зовет его морем, переедет его совершенно спокойно.

11 марта, после того как, все время держась побережья, вечером проехали мимо шести бурятских юрт, обедали мы уже на Байкале. Около упомянутых юрт видели мы насаженных на дерево мертвого барана и козу с обращенными к небу головами. Я усердно пытался разузнать что-либо о религии [бурят], но ничего не узнал, кроме того, что они раз в год приносят небу в жертву животных и верят, что есть создатель неба и земли, которому они приносят эти жертвы. Молятся они па коленях солнцу. Очень дорожат скотом и главным образом верблюдами, которых у них очень много. Путешественники, идущие караваном в Китай, закупают их у этих бурят. [143]

В тот же вечер мы достигли противоположного берега Байкала, где вышли из саней и направились в близлежащий монастырь. От этого монастыря начинается великая провинция Даурия, очень привлекательная и обширная область. 12-го числа рано утром мы выступили оттуда и вслед за этим прибыли в два местечка, Кабанье и Большая Заимка, которые незадолго до нашего прибытия были укреплены их жителями против враждебных нападений монголов. [144]

Глава

IX

Избрант Идес

Отъезд из острога Кабанье и прибытие в местечко Ильинское, населенное русскими. Прибытие в острог Танценской. Прибытие в Удинской. Описание Удинска и окружающей местности. Сильные землетрясения. Раз в году один вид рыбы бывает в избытке в реке Уда. Как ловят омуля. Отъезд из Удинска. Прибытие в острог Еравна. Описание народа, живущего в этой местности. Погребении. Охота на соболя. Поездка через Яблоновые горы, и почему их так называют. Прибытие в острог Телимбу. Описание одного длинноволосого тунгусского князя и его сына. Прибытие в Плотбище. Реки Ингода и Шилка оказываются очень мелкие. Набеги монголов. Русские казаки. Прибытие в Нерчинск. Описание этого города. Население Нерчинска. Продукты полей и садов. Описание двух групп язычников. Глава конных тунгусов и его власть. Чем эти язычники промышляют. Их жилища. Их очаги. Религиозные обряды. Жены, дочери, оружие и одежда. Вид чая, который они пьют, и как его заваривают. Водка из кобыльего молока, и как ее гонят. Повсеместное употребление кобыльего молока и причина этого. Весенняя охота этого народа, его хлеб и рыбная ловля. Странный способ принесения клятвы у тунгусов и особый случай, при котором он употребляется.

Отъезд из острога Кабанье и прибытие в местечко Ильинское. После того как на следующий день я покинул острог Кабанье, прибыли мы 12 марта в большую слободу Ильинскую, или Большую Заимку. Большинство жителей здесь русские, зимой они охотятся на соболей. Земледелием же они занимаются лишь для того, чтобы удовлетворить наиболее существенные нужды, повсюду находятся большие бесплодные необработанные сопки.

Прибытие в острог Танценской¹⁵. Оттуда прибыл я 14-го числа того же месяца в острог [145] Танценской, где находится довольно значительный казачий гарнизон, чтобы прикрывать область от пограничных монголов.

Прибытие в Удинской. Не теряя времени, я проследовал дальше санным путем и 19 марта достиг Удинска. Этот острог стоит на высокой горе, но большая часть населения живет у подножия горы, по реке Уда, которая приблизительно в четверти мили ниже города впадает с запада в реку Селенгу.

Описание Удинска и окружающей местности. В этом городе имеется большой гарнизон русских казаков, так как здесь проходит граница с землями монголов. Город Удинск считается воротами в Даурию, летом сюда очень часто являются монголы и уводят с пастбищ возле города лошадей. Для земледелия эта область малопригодна, так как она очень гориста. Но здесь много огородов, где выращивают капусту, репу, морковь и т. д. Нигде вокруг не видно почти ни одного дерева.

Сильные землетрясения. В то время как я здесь спокойно отдыхал, однажды вечером, около девяти часов, произошло сильное землетрясение, так что дома в городе зашатались и в течение часа было три толчка, но землетрясение не причинило особого вреда.

Раз в году один вид рыбы бывает в избытке в реке Уда. Река Уда в течение года дает мало рыбы, если не считать немного щуки и плотвы, но ежегодно в июне подымается в нее вверх, против течения, из Байкала, в громадном количестве некая порода рыбы, которую жители называют омулем. Величиной она с сельдь и доходит по реке не далее окраины города, останавливаясь у обрушившейся горы. Здесь она проводит несколько дней, после чего возвращается в озеро. По реке идет она так густо одна за другой, что просто трудно поверить. Как мне рассказал комендант этого города, однажды он бросил в воду несколько кусков камня-известняка, которые не пошли ко дну, а так и остались на рыбе. [146]

Как ловят омуля¹⁶. Когда жители хотят наловить омуля, запасаются лишь мешком, рубашкой или парой полотняных наволочек, идут на берег и вытаскивают уйму рыбы, гораздо больше, чем им нужно. В Удинске также, к моей досаде, пришлось немало промешкать, пока мои верблюды и лошади не были готовы, и я очень обрадовался, когда 6 апреля смог продолжать путь.

Отъезд из Удинска. 26-го числа этого же месяца прибыли мы сушей к реке Она, текущей с северо-запада и впадающей в реку Уда. 27-го достигли реки Курба, также текущей с северо-северо-запада и впадающей в Уду. Мы все время ехали по берегу и против течения реки Уда, примерно на расстоянии половины ее ширины, хотя приходилось часто отклоняться в сторону, но так, чтобы не терять ее надолго из виду.

Прибытие в острог Еравна. 29-го, к моему большому удовольствию, я расстался с этой дикой и пустынной дорогой и добрался до острога Еравна. Я был рад снова прибыть в жилой пункт, так как от Удинска места необитаемы и, кроме того, приходилось переваливать через высокие скалы, что очень утомительно.

В остроге Еравна имеется казачий гарнизон. Здесь также живет много русских, промышляющих соболя.

В основном эта местность населена язычниками, называемыми конными тунгусами ¹⁷. Это ответвление тунгусского племени, живущего по течению Тунгуски и Ангары. Тем не менее язык их не похож ни на какой другой.

Описание народа, живущего в этой местности. Погребения. Охота на соболя. Когда кто-либо из них умирает, его закапывают в землю с платьями и луком; сверху кладут камни и воздвигают столб, у которого убивают и кладут его лучшую лошадь. Все они живут охотой на соболя (в этой области попадаются животные с редкостным черным мехом), водятся также превосходные рыси и белка почти целиком черновато-серая, которую раньше ловили главным образом китайцы. На север от острога находятся рядом друг с другом три озера. Каждое из них окружностью более чем в две мили и переполнено рыбой: щуками, карпами, окунями и т. п. [147]

Поездка через Яблоновые горы, и почему их так называют. Отсюда отходят две дороги в Читинское Плотбище. По одной из них я отправил караван и конвой, которые двинулись на юг, вдоль богатого рыбой озера Шакша и далее через Яблоновые горы. На горах, хотя они и называются Яблоновыми, растут не яблони, а лишь деревья с красными плодами, напоминающими по вкусу яблоки. А я отправился в тот же день со свитой в сорок человек другим, оказавшимся очень болотистым путем, тянувшимся между высокими скалистыми горами; этим путем мы и пришли от Еравны к Телимбинскому острогу.

Прибытие в острог Телимба. В этом укреплении живет много русских, которые зимой охотятся на соболей. В этой местности ловят прекрасных черных и очень упитанных соболей, лучше которых не найти во всей Сибири и Даурии.

Описание одного длинноволосого тунгусского князя и его сына. Когда я там ночевал, пришел ко мне один тунгусский князь, по имени Лилюлька. У него были необыкновенно длинные волосы, которые он мог трижды обмотать вокруг плеч. Поэтому он носил их зашитыми в кожаный чехол. Мне было очень любопытно посмотреть, так ли было на самом деле, поэтому я велел напоить его пьяным и этой любезностью добился того, что он дал разрезать чехол и распустить себе волосы, и я убедился в том, что это были его собственные волосы. Я рассмотрел их очень внимательно и из любопытства взял локоть и померил; к моему изумлению, волосы его оказались длиной в 4 голландских локтя¹⁸. С князем был его сын, мальчик шести лет, у него были по примеру отца тоже длинные волосы, висевшие на локоть без восьмой по спине. Это языческое племя тунгусов живет здесь повсюду в горах. Часть их богата, так как занимается ловлей красивых и дорогих соболей, за которые они получают много денег.

Отсюда приходится два дня ехать через очень высокие каменистые горы, тянущиеся с северо-запада на юго-восток; довольно далеко от них, на северной стороне находится источник, из которого берет свое начало река Конела, в дальнейшем получившая название Витима. [148]

Течет эта река на северо-восток, впадает в Лену, а та — в Северное Ледовитое море. По другой же стороне, примерно в полмиле, за высокими горами, берет свое начало река Чита, впадающая в Ингоду или Амур, и далее в Амурское, или Восточное, море.

Прибытие в Плотбище. 15 мая я благополучно прибыл в Плотбище, а на следующий день пришел и караван, которому пришлось испытать немало трудностей, поскольку на лугах загорелась почти вся старая сухая трава и караван попал в огонь, который опалил лошадям хвосты. Скот стал страдать от бескормицы, и людям пришлось за милю к югу, среди гор искать еще не выгоревшую траву, чтобы как-нибудь прокормить бедных животных.

Реки Ингода и Шилка, оказывается, очень мелкие. Нам пришлось задержаться на несколько дней в деревне Плотбище, лежащей на реке Чите, отчасти чтобы дать отдохнуть животным и отчасти чтобы сделать плоты, на которых мы могли бы спуститься по рекам Ингоде и Шилке до Нерчинска. Река здесь повсюду мелкая, и на ней нельзя пользоваться никакими другими судами. Что касается плотов, то даже и на них оказалось трудно пройти через каменистые места; в пути два из наших плотов разбились, и нам пришлось немало помучиться, чтобы спасти свое добро.

Когда, наконец, все было готово, я велел гнать верблюдов, лошадей и быков через горы в Нерчинск впереди нас. Я же сам с приданным мне конвоем отплыл оттуда 18-го и 19-го прибыл на реку Онон, текущую с северо-востока на юг. Река эта берет свое начало в монгольском озере и после слияния с Ингодой получает название Шилки.

Набеги монголов. Русские казаки. Вода этой реки очень прозрачная. По ее берегам живет много монгольских орд. Этот дикий народ часто делает набеги через Шилку вплоть до Нерчинска, но это не всегда сходит им с рук, так как они не только встречают отпор, но и сами попадают в плен и получают за разбой по заслугам. Русские казаки в отместку делают частые [149] набеги вверх по Онону, опустошая и уничтожая все на своем пути.

Прибытие в Нерчинск. По милости господней на нас никто не напал, и 20-го числа того же месяца мы благополучно прибыли в Нерчинск. Город этот лежит на реке Нерче, текущей с северо-северо-востока на юг и в четверти часа пути от Нерчинска впадающей в Шилку. Город довольно сильно укреплен, и в нем много металлических пушек, имеется здесь также большой гарнизон даурских казаков, пеших и конных.

Описание этого города. Город лежит среди высоких гор, но, несмотря на это, вокруг имеется достаточно ровной земли, чтобы жители могли пасти на ней своих верблюдов, лошадей и рогатый скот. В горах тут и там, за милю или две, имеется хорошая и удобная для обработки земля, где они сеют и сажают зерновых и овощей столько, сколько им требуется. [150]

Население Нерчинска. Продукты полей и садов. Живут там на четыре или пять миль вверх по течению и десять миль вниз по течению Шилки многие русские дворяне и казаки, занимающиеся земледелием, разведением скота и рыболовством. В этих горах и вокруг города встречаются прекраснейшие цветы и травы, а также дикий ревень, или рапонтика ¹⁹, необычайной толщины и длины; прекраснейшие белые и желтые лилии и масса красных и снежно-белых пионов с необыкновенно хорошим запахом и много других неизвестных мне цветов. Из трав имеются здесь розмарин, тмин, майоран, лаванда, а также в изобилии другие красивые и ароматные растения, мне незнакомые, которые растут без всякого ухода. Плодовых деревьев здесь нет, имеются лишь ягоды: черная и красная смородина, малина и т. д.

Описание двух групп язычников. Язычники, которые издавна живут здесь и являются подданными царя, делятся на две группы: конных тунгусов и оленных тунгусов. Конные тунгусы должны быть всегда верхом наготове в случае, если придет приказ от воеводы из Нерчинска или если на границе покажутся бродячие татары. Оленные тунгусы должны в случае необходимости быть готовыми выступить пешими и появиться с оружием в руках в городе.

Глава конных тунгусов и его власть. Главой конных тунгусов является князь Павел Петрович Гантимур, или по-тунгусски Катана Гантимур²⁰; он родом из округа Нючжу, теперь стар, а когда-то был гайшой и подданным китайского богдыхана. Когда же он попал к нему в немилость и был смещен, то подался с подчиненной ему ордой в Даурию, стал под покровительство их царских величеств и перешел в православие. Этот князь Павел Катана-хан, если потребуется, может привести в течение суток три тысячи конных тунгусов, хорошо экипированных, с добрыми конями и исправными луками. Все это здоровые и смелые люди. Нередко до полусотни тунгусов, напав на четыре сотни монгольских татар, доблестно разбивают их по всем правилам.

Чем эти язычники промышляют. Язычники, живущие вблизи города, держат скот, те же, что [152] живут по реке Шилке или Амуру, промышляют охотой на соболей, среди которых попадаются здесь темные и очень красивые.

Их жилища. Они живут в хижинах, которые на своем языке называют юртами. Каркас юрты делается из деревянных шестов, которые прочно скреплены между собой; когда тунгусы перекочевывают, что делают часто, они собирают эти шесты и увозят. Деревянный каркас обшивают снаружи войлоком или покрывают дерном и лишь наверху оставляют дыру для выхода дыма.

Их очаги. Религиозные обряды. Огонь они раскладывают посреди юрты и сидят вокруг него на сиденьях. Религиозные обряды у них походят на обряды даоров, или дауров, от которых они, по их [153] мнению, происходят. По всей Великой Татарии до тех мест, где живут монгольские татары, мы находим большое единообразие, как мы и покажем дальше.

Жены, дочери, оружие и одежда. У женщин, так же как и у мужчин, крепкие тела и широкие лица. И женщины и девушки ездят верхом, так же как мужчины, вооружены луком и стрелами, с которыми прекрасно умеют обращаться. Они носят ту же одежду, что мужчины, о чем наш сделанный с натуры рисунок дает очень верное представление.

Вид чая, который они пьют, и как его заваривают. Пьют они воду, но состоятельные люди пьют чай, который называется кара-чай, или черный чай. Это особый вид чая, который окрашивает воду не в зеленый, а в черный цвет. Они варят его с кобыльим молоком, доливая небольшое количество воды, и кладут немного жира или масла.

Водка из кобыльего молока, и как ее гонят. Из кобыльего молока также гонят они водку, которую называют куннен, или иногда арак²¹. Делается это следующим образом. Непрокисшее молоко кипятят, сливают в котел, добавляют немного скисшего молока и все время помешивают. После того как молоко простояло ночь и скисло, сливают его в горшок, накрывают другим горшком, который плотно закрывает первый, втыкают в него камышинку, обмазывают горшок кругом глиной, ставят на огонь и перегоняют [содержимое], как это делают и в Европе. Но нужна двойная перегонка, и только тогда водка годится для питья. Крепостью и прозрачностью она напоминает хлебное вино, от нее быстро пьянеют.

Повсеместное употребление кобыльего молока и причина этого. Как ни удивительно, но по всей Сибири и Даурии, вплоть до Татарии, коровы, пока их сосут телята, не позволяют себя доить, а когда они теленка не видят, то и молока не дают, поэтому местное население так широко использует кобылье молоко, которое на самом деле слаще и жирнее коровьего молока. [154]

Весенняя охота этого народа, его хлеб и рыбная ловля. Весной и осенью все племя уходит на охоту, как это делают буряты, чтобы запастись мясом на лето и зиму; так же как буряты, тунгусы вялят мясо на солнце, а вместо хлеба собирают луковицы желтых лилий, которые они называют сараной²². Эти луковицы сушат и перетирают в муку, которую различным образом используют для еды. Рыбу они очень ловко умеют стрелять в воде особыми стрелами. Стрелы эти шириной в три пальца и спереди закруглены, под железным наконечником укреплена круглая костяшка с просверленной в ней дырой, отчего спущенная стрела в полете резко свистит. Вследствие тяжести эти стрелы летят недалеко, лишь на расстояние 15 — 20 саженей; бьют ими главным образом большую рыбу, как щуки, форели, которые держатся у берегов, в прозрачной [155] воде, над каменистым ложем. Когда стрелы попадают в цель, они наносят столь большие раны, как будто от удара топора.

Странный способ принесения клятвы у тунгусов и особый случай, при котором он употребляется. У этих язычников существует весьма необыкновенный способ принесения клятвы. Надо сказать, что [среди народа, живущего] по границе, применяется заложничество. Оно установлено ввиду того, что много народа из разных мест подается сюда, под руку царских величеств, а так как жители Сибири [расселились на большой территории], воеводы берут детей знатнейших лиц, а если дети взрослые, то и самих этих лиц на аманатский двор, где и держат их, хорошо кормят и поят из предосторожности, чтобы они не отъехали или не сбежали. После того как они некоторое время посидели, на смену им берут других. Однажды в Нерчинске сидели заложниками двое знатных тунгусов. Случилось так, что они поссорились, и один из них обвинил другого, будто тот волшебством сжил со света нескольких его покойных собратьев. С этой жалобой он обратился к воеводам. Воеводы спросили жалобщика, согласен ли он, чтобы по тунгусскому обычаю обидчика заставили подтвердить свои показания клятвой. Жалобщик ответил утвердительно. Тогда обвиняемый взял в руки живую собаку, положил ее на землю, вынул нож и вонзил его ей в тело прямо под левую лапу. Затем он присосался к ране, пил кровь из нее и наконец поднял собаку вверх, чтобы высосать оставшуюся кровь, как показано на нашей гравюре. В самом деле — неплохое питье! Так как это является у них высшей формой клятвы и подтверждением истины, жалобщик был наказан за ложное обвинение, обвиняемый же отпущен. Пока довольно об обычаях этих язычников.

Адам Бранд

19-го числа завидели мы острог Удинской. В трех верстах от него господина посла приветствовал выехавший ему навстречу приказчик, т. е. командир с конвоем из 50 казаков, составивших великолепную кавалькаду. [156] В честь посла было сделано много пушечных выстрелов. Это укрепление, являющееся ключом к Даурии, возникло лишь шесть лет тому назад. Замок, или укрепление, построен из дерева на высокой горе. Отсюда жители могут успешно защищать себя от часто беспокоящих их монголов. Мы задержались здесь на три недели и, так же как в Иркутске, провели их в закупке вьючного скота для нашего имущества.

Мы покупали верблюдов по 10 — 15 рублей, лошадей по 4,5 и 6 рублей. Закупали мы также и быков, чтобы забивать их на всем пути в Китай и обратно.

Так как отсюда начинается большая пустыня, то 6 апреля мы выступили, наконец, в дальнейшее путешествие, нагрузив на каждого здорового верблюда по 13, 14 или 15 пудов, а на лошадь по 6 пудов, разделив груз по вьюку с каждой стороны.

Начиная отсюда путешествовать небезопасно, и никто не отваживается идти небольшой компанией. Наш караван насчитывал двести пятьдесят человек, сто лошадей и верблюдов и четыреста повозок, из которых на ночь составлялся замкнутый город, и внутри его мы могли пребывать в безопасности. Этот повозочный город охранялся как снаружи, так и внутри крепким караулом. Таким образом мы ехали три недели через пустыни. В некоторых местах из-за недостатка воды как для людей, так и для животных путешествие становилось очень тяжелым. К этому прибавлялись еще неприятности: монголы, так же как и тунгусы, являющиеся подданными его царского величества, не имея возможности подступиться к нам и нашим лошадям, в сердцах выжигали огнем сухую траву повсюду, где мы должны были пройти. Так как мы не запаслись фуражом, зная, что сухая трава здесь является кормом для верблюдов и лошадей, нам пришлось с болью в сердце наблюдать (а бедствие нарастало с каждым днем), как одна за другой пали сто лошадей. Это явилось для монголов дорогим подарком, потому что, как только мы уходили с какого-либо места, где оставалось несколько трупов лошадей, они пожирали эту дохлятину, как самое изысканное жаркое. Нам же это, напротив, внушало печаль и страх, так как с оставшимися конями мы могли продвигаться лишь медленно и с трудом. Оставшиеся [157] животные уже были обессилены степными пожарами и дурным кормом, и на них оставались кожа да кости.

У живущих в этой степи, или пустыне, тунгусов та же вера, что и у бурят, но они закапывают все ценное, что имел покойник, с ним в могилу. Глубоких стариков они уводят на высокие горы, сжигают и на могильнике убивают лучшего коня и сажают на кол.

24 и 25 апреля прошли мы мимо большого озера Еравна, в котором ловится прекрасная и разнообразная рыба, оставив его по левую руку. Длина озера 20 верст, или 4 мили, а ширина — 15 верст. Недалеко оттуда нагнал нас посланный нами ранее в Москву гонец, хорошо исполнивший данное ему поручение. 26-го мы оказались в маленьком селении, где сумели закупить лишь нескольких свежих лошадей, так как больше достать было невозможно.

Здесь следует заметить, что если ехать от Еравны в глубь области три или четыре недели, то приедешь в местность, где ловятся редчайшие черные соболи. Еравненские казаки ежегодно отправляются туда, проводят таким образом 12 — 15 недель вне дома и пользуются на такого рода охоте лыжами, при помощи которых они легко и быстро, как птицы, бегают по снегу. Мы видели у этих людей таких редчайших соболей, что не упустили случая купить несколько для себя и платили за пару 8, 10, 12, 16, 25, 30 и 50 рублей.

28 апреля мы вновь выступили и вновь пошли обширной пустыней не такой однообразной, как до сих пор, но там и сям прерывавшейся большими лесами, через которые нужно было проходить.

29-ю перешли мы верхом реку Уда, имеющую в этом месте ширину примерно три сажени и берущую начало недалеко отсюда, в болоте.

Ранее упомянутая беда с выжиганием сухой травы все еще продолжалась. К нашему несчастью, по этой причине пало много лошадей, доставшихся затем в качестве добычи монголам. Вслед за этим бедствием мы и сами стали испытывать нужду в провианте. Тогда господин посол выслал десять человек с поручением молниеносно добыть свежих лошадей из окрестных деревень, с чем они успешно и справились, так что, когда мы на рассвете 3 мая прибыли к озеру Шакша длиной 4 версты и шириной — 2, мы нашли там свежих [158] лошадей. Так как здесь был хороший корм для верблюдов и лошадей, мы отдохнули два дня и дали возможность животным немного прийти в себя. 5-го числа мы вновь выступили в поход, оставив слева озеро, и б-го миновали другое озеро, тоже с левой стороны. Во второй половине дня благодаря богу эта большая пустыня, где мы провели четыре недели, осталась позади и мы прибыли в селение, называемое Плотбище, в котором было шесть домов; маленькая река Чита омывает это лишь недавно обжитое место.

15-го числа выехали мы из Плотбища водой, на плотах, к Нерчинску. В одной версте отсюда река Чита впадает в Ингоду, так же как и Онон, и от места впадения реки называется Шилкой. Далее в Шилку впадает Нерча, еще дальше — Аргунь, являющаяся истоком знаменитой по всему свету впадающей в океан реки Амур.

20 мая прибыли мы в город Нерчинск, являющийся вместе с небольшим местечком Аргунь, отстоящим в восьми днях пути от Нерчинска, последним владением его царского величества. Нерчинск лежит на реке Нерча, и вокруг него живут те шесть тысяч тунгусов, что подчиняются его царскому величеству. Они много раз укрепляли это место; вокруг бьют много рыси, соболя и белки; белка, которая попадается здесь, — обыкновенно зеленовато-черная, и ее китайцы очень ценят. В этом городе нам пришлось пробыть восемь недель, пока лошади и верблюды не ожили на свежей траве. Живущие здесь казаки очень разбогатели на торговле, так как они имеют право беспошлинно торговать с Китаем.

Здесь мы обзавелись всем, что нужно для предстоящего долгого путешествия по великой пустыне, в первую очередь быками, которых мы погнали с собой, забивали по нескольку голов по мере надобности и тут же съедали, и отсюда пятьдесят казаков должны были провожать нас в качестве конвоя в Китай и обратно. Господин посол указал нам на обязанности каждого. И это касалось как русских дворян, так и купцов, находившихся в нашей свите, чью воспитанность во всех отношениях я не могу не засвидетельствовать так же, как то уважение, какое они выказывали нам, немцам, допущенным к целованию руки его царского величества. Таким образом, каждому пришлось поработать, чтобы быть готовым к дальнейшему путешествию. [159]

Глава

Избрант Идес

Пребывание в Нерчинске и отъезд оттуда. Прибытие в Аргуньское — последнее укрепление их царских величеств напротив Китая. Описание пути от Нерчинска до Аргуньского. Множество старых, разрушенных укреплений в тунгусских долинах. Описание тунгусских могильников. Отъезд из Аргуньского. Река Серебрянка, и почему она так называется. Заброшенные рудники. Переправа через реку Аргунь и поездка через Татарскую пустыню до реки Калабу. Переход через нее вброд. Река Тербу. Трудная переправа через реку Ган. Импровизированные суда. Странный способ переправы верблюдов через реку. Прибытие на реку Мергень. Пеоеправа через реку Садун. Прибытие на Ялышевы горы, где посла встречает китайский капитан с десятью человеками. Описание реки Яло и ее источника. Поездка через почти безлесные горы. Изобилие всяческой дичи в горах и мало рыбы в реках. Перелески. Встреча с первым китайским караулом. Продолжение путешествия до [земли] таргазинов. Описание их. Их одежда, жилища, занятия. Они удивительно ловко изготовляют луки и стреляют из них. Красивые места по реке Яло. Изобилие дичи с красивым оперением. Отъезд из этой приятной приречной местности и переход через ближние горы. Совершенно бесплодная степь и путешествие по ней до границ Китая.

Пребывание в Нерчинске и отъезд оттуда. В Нерчинске мне пришлось задержаться на несколько недель, чтобы запастись всем необходимым: верблюдами, лошадьми, быками и провиантом для дальнейшего пути. Когда все это было добыто, отбыл я 18 июня с божьей помощью из Нерчинска.

Прибытие в Аргуньское — последнее укрепление их царских величеств напротив Китая. На следующий день мы переправились чрез Шилку у реки Борщовки и 3 августа после десятидневного путешествия благополучно прибыли в [160] Аргуньский острог. Это последнее укрепление под властью его царского величества, лежащее на границе с обширнейшей страной. Крепость Аргуньское омывается рекой Аргунь, которая течет с юго-запада на северо-восток, впадает в реку Амур и является границей между землями его царского величества и китайского богдыхана, так что по другой, или восточной, стороне реки начинается уже великая безлюдная Татарская пустыня. Мне пришлось задержаться здесь на несколько дней, чтобы достать необходимое число двухколесных повозок для дальнейшей поездки. Это было первое путешествие из Аргуня через Татарию в повозках.

Описание пути от Нерчинска до Аргуньского. Путь от Нерчинска шел преимущественно по высоким, каменистым и лесистым горам, хотя по временам эти горы пересекались красивыми широкими долинами и мелкими реками, где местность поросла многими чудесными растениями: травами, цветами, высокими кедрами и березовыми рощами. Здесь живет много народу. Тунгусы, хотя и язычники, но подданные его царского величества, обитают здесь повсюду, где есть реки, и охотно платят царю ясак.

Множество старых, разрушенных укреплений²³ в тунгусских долинах. Во многих местах там и сям по долинам я нашел сотни старых и отчасти развалившихся укреплений, сделанных из сложенных вместе обломков скал. Они, как мне рассказали тунгусы, были сооружены опытными военными много лет назад, когда монголы и южные татары соединились и напали на государство Нючжу²⁴. Тунгусы считают, что вся земля вверх от Нерчинска входит в государство Нючжу (китайцы до сих пор Нерчинск называют Нючжу), так же как нижнее течение Амура вплоть до Албазинских гор и до самого Ляодина²⁵. В этой области были недавно найдены колеса повозок, обитые железом, и большие жернова, из чего я заключаю, что нючжу, жившие по границе с вышеупомянутой областью Ляодин, занимались в русской Даурии еще в древности торговлей и мастерством. Поэтому тунгусы и пользуются здесь повозками с обитыми железом колесами, чего не найти ни у монголов, ни у других народов. [161]

Описание тунгусских могильников. Я видел также в горах много тунгусских могильников, покрытых множеством камней. Возле них стояли большие столбы, на которых лежали тела павших и сгнивших лошадей. Заметил я также, что река Аргунь разделяет область на две совершенно различные местности. Один берег, гористый, довольно сильно заросший лесом и кустарником, подходит к самой реке, другой же — почти безлесный, на нем лишь кое-где виднеются отдельные высохшие деревья.

Отъезд из Аргуньского. Река Серебрянка, и почему она так называется. Заброшенные рудники. Примерно в 8 милях от Аргуньского, откуда я выехал 5 августа, в реку Аргунь впадает река Серебрянка, именуемая по-монгольски Монгагол. Примерно в двух немецких милях выше по течению находятся серебряные рудники²⁶. В былые времена нючжу и монголы добывали много серебра, и еще теперь можно видеть много шлака там, где ранее плавился металл; но разработки эти, из-за того что заброшены в течение стольких лет, засыпаны обломками гор. Я привез образчик руды в Московию и не сомневаюсь, что его царское величество вскоре повелит возобновить добычу; дело стоит труда тем более, что в тех местах нет никакого недостатка в дровах.

Переправа через реку Аргунь и поездка через Татарскую пустыню до реки Калабу. Переход через нее вброд. 8 августа 1693 г. пришлось нам переправиться через Аргунь и провести целых два дня в обществе ехавших с нами купцов. Вечером 9-го числа того же месяца вышли мы вновь в юго-восточном направлении и вступили в Татарскую пустыню. Путь шел все время через горы и долины, и на следующий день мы добрались до реки Калабу. Так как это маленькая речка, мы легко перешли ее с лошадьми, повозками и верблюдами. Она стекает с гор по направлению на запад и впадает в Аргунь. Стоит заметить: ночью было так холодно, что вода превратилась в лед толщиной в рейхсталер. [162]

Река Тербу. Трудная переправа через реку Ган. 12 августа прибыли мы на реку Тербу. Эта небольшая, мелкая река тоже течет на запад и впадает в Амур. На следующий день прибыли мы на реку Ган, переправа через которую доставила нам много труда, ибо река из-за половодья оказалась такой глубокой, что ни один верблюд не мог достать ее дна. Поэтому нам пришлось самим искать в степи деревья (местность же эта совершенно безлюдна и не было совсем надежды переправиться как-либо иначе), в которых мы выдолбили углубления, затем связали бревна попарно, чтобы перевезти повозки и груз.

Импровизированные суда. Мы сделали также из тонких прутьев каркас для барки, или плоскодонки, которую обтянули двумя сшитыми вместе бычьими кожами. Получилось довольно сносное судно, на котором можно было перевозить примерно по тысяче фунтов.

Лошадям, быкам и верблюдам пришлось переправляться вплавь; последние проделали это очень легко, так как, перестав чувствовать ногами дно, они сами переворачиваются на бок и, не шевеля ногами, несутся по течению, как надутый кожаный мешок. Но прежде всего их нужно связать друг за другом по пятеро или шестеро и пустить перед ними коня, который тащит с собой за уздечку первое животное. Так они переправляются все вместе, ибо в противном случае их снесет на несколько миль вниз по течению и выбросит в разных местах. И даже при таком способе их немало сносит, пока они достигают противоположного берега. Нам пришлось затратить несколько дней на такую тяжелую и неприятную работу, поскольку река оказалась довольно широкой, а течение ее — быстрым и сильным. Эта река течет с востока на запад и впадает е Аргунь.

Прибытие на реку Мергень и переход через нее вброд. 19-го числа того же месяца мы вышли оттуда и 21-го прибыли к реке Мергень. Так как река эта небольшая и неглубокая, переправа через нее не доставила нам никаких трудностей. И эта река течет с востока на запад и впадает в Аргунь. Так двигались мы понемногу в направлении на юго-восток. 23-го числа прибыли на речку под названием Кайлар, которую мы [163] также благодаря низкой воде легко перешли. И эта река течет с юго-юго-востока на запад и впадает в Аргунь.

Переправа через реку Садун. Так же легко переправились мы 25-го числа того же месяца через реку Садун. Река эта берет свое начало на юго-востоке и впадает в Кайлар с северо-запада.

Прибытие на Ялышевы горы, где посла встречает китайский капитан с десятью человеками. 1 сентября прибыл я к Ялышевым горам, переночевал там и встретил прибывшего сюда раньше меня русского дворянина, отправленного мною в Цицикар в качестве гонца, который ждал меня уже несколько дней. Его сопровождал посланный мне навстречу китайский капитан с десятью человеками. Когда я призвал его, он приветствовал меня от имени своих повелителей, пославших его мне навстречу. Затем он предложил мне от их имени некоторые продукты: пятнадцать овец, чай, сладкое печенье и двадцать лошадей. Все это я принял с благодарностью и со своей стороны сделал посланцу кое-какие подарки.

Описание реки Яло и ее источника. Горы эти называются Ялышевыми по имени знаменитой реки Яло, берущей в них начало. Река эта образуется у подножия, из различных ручейков, сбегающих с гор, и в начале ширина реки не превышает 2 саженей. Северные склоны этих гор, на которые мы [ранее] поднялись, в три раза менее круты, чем южные, по которым мы спускались теперь. Заметим, что на южных склонах гор встречаются низины и часто меняется характер местности.

Поездка через высокие, скалистые и почти безлесные горы. От реки Кайлар до гор вдоль реки Яло путь идет между высокими скалами, с обеих сторон окружающими долину, по которой лежит дорога. Здесь и там встречаются перелески, но в остальном местность совершенно безлесна, из-за чего нам приходилось от одной ночевки до другой несколько раз возить с собой дрова для варки пищи.

Изобилие всяческой дичи в горах и мало рыбы в реках. Долины и склоны гор поросли [164] хорошей травой, а также разными цветами; водится много крупных оленей, косуль и диких баранов, которых часто видишь стадами в несколько сотен голов. Много здесь также гусей, уток, диких индеек и куропаток; но во всех встречавшихся мне от Аргуни досюда реках в общем мало рыбы, в них ничего, кроме щук и плотвы, не найти. Климат [в этих краях] довольно умеренный, скорее даже холодный.

Перелески. Когда 2 сентября мы отъехали отсюда и перевалили через горы, нам по всему течению реки Яло встречались дубы и липы, много орешникового кустарника, который возвышается не более чем на локоть от земли и все же прекрасно плодоносит.

Встреча с первым китайским караулом. Этим приятным путем шли мы два дня и 4-го числа того же месяца прибыли, к нашему большому удовольствию, к первому китайскому караулу. Стоит он на высокой горе, откуда открывается широкий простор и видна вся местность. Когда караульные обнаруживают каких-либо людей, они их расспрашивают и доносят начальникам в Мергени; так же они поступили и с нами.

Продолжение путешествия до [земли] таргазинов. Описание их. Мы продолжали свое путешествие беспрепятственно дальше и 5-го числа увидели первые хижины таргазинов, а уже на следующий день миновали последние из них. Таргазины живут ордой, управляются независимо, но платят дань китайскому богдыхану; собственно, князя они не имеют, а подчиняются тому, кто имеет наибольшую власть в Татарии. Это еще один языческий народ. Они поклоняются дьяволу. Таргазины большей частью среднего роста и так же широколицы, как монголы.

Их одежда, жилища, занятия. Их летняя одежда делается из синего китайского ситца и дубленой кожи, зимой же, поскольку в горах довольно холодно, они носят одежду из овчин. Язык их в общем сходен с тунгусским.

Жилища — хижины, сделанные из тонкого тростника или камыша. Занимаются таргазины хлебопашеством, [165] сеют ячмень, овес и просо²⁷, излишки везут в цицикарские деревни и там продают. Их скот — это главным образом лошади и верблюды, коровы и овцы, в особенности велики и хороши последние; курдюк у них толщиной в добрую пядь и длиной в две пяди, и весь он — чистое сало. Овцы так тяжелы телом, что быстро передвигаться им трудно, а бежать они и совсем не могут.

Они удивительно ловко изготовляют луки и стреляют из них. Но люди эти много ездят верхом на рогатом скоте, как показывает приводимая нами гравюра, и очень ловки в обращении с луками; они выделывают много луков, которые пользуются большой, славой. Их развозят по всей Татарии и далее, продают по дорогой цене.

Красивые места по реке Яло. Так мы с большим удовольствием продолжали путешествие по [166] землям этого народа, вдоль красивых берегов реки Яло, но теперь наши взоры уже устремлялись на юг. Должен признаться, что берега этой реки своими прекрасными ландшафтами, протекающими здесь серебристыми ручьями и прекраснейшими в мире лесами подобны раю; взор все более радуется при виде открывающихся красивейших склонов гор. Прекрасные, высокие холмы, тянущиеся по обеим сторонам реки в полутора милях от нее, представляют собой настоящий заповедник для диких зверей, и под приятной сенью лесистых гор действительно водится множество диких кабанов, оленей, а также больших тигров и пантер.

Изобилие дичи с красивым оперением. Из пернатой дичи имеется много уток и небольших гусей, которых здесь зовут турпанами; они украшены разноцветными перьями, как птицы в Индии. Кроме того, водится особый вид пернатых с многоцветным оперением, с хвостами примерно в локоть длиной. Птицы очень мясисты, вкусны и видом, величиной и вкусом напоминают фазанов; живут они на ровных полях, в высокой траве или в низких зарослях орешника. Когда их обнаружат, они взлетают, громко хлопая крыльями, как аисты.

Отъезд из этой приятной приречной местности и переход через ближние горы. Когда же мы должны были оставить эту привлекательную реку и повернуть с Яло налево, на юго-восток, в высокие горы, в которых мы и были 8, 9 и 10 сентября, продолжая путь через утесы и скалы, мы ощутили большой недостаток в дровах и питьевой воде.

Совершенно бесплодная степь и путешествие по ней до границ Китая. Пришлось довольствоваться вырытыми ямками, где вода воняла и была вся коричнево-черной. 11-го числа того же месяца мы спустились с гор в ровную, но совершенно бесплодную степь, на которой ничего не растет. Хорошо было лишь то, что нам оставался только день пути по этой степи до Цицикара, так что мы в тот же вечер устроили ночевку у воды, в полумиле от него. [167]

Адам Бранд

Вечером 18 июля тронулись мы с именем бога и святых ангелов из Нерчинска в дальнейший путь (в караване было 400 человек) и к вечеру достигли реки Шилки, через которую нас и перевезли. На этой реке простояли мы три дня в ожидании каравана, который еще не полностью собрался. Тем временем господин посол отправил еще одного гонца, по имени Андрей Афанасьевич Крюков, в Москву к его царскому величеству.

При нашем караване шло множество дворян и купцов, собравшихся из различных мест России и Сибири²⁸. Они везли пушнину и другие товары для продажи в Китае. Каждому было выдано тридцать фунтов сухарей на человека, что объяснялось вовсе не скупостью господина посла (так как у нас было всего в избытке), а исключительно желанием равномерно разместить грузы. Этих тридцати фунтов должно было быть достаточно каждому в течение восьминедельного путешествия через всю Татарскую пустыню, и каждый сам должен их перевезти. Помимо этого, мы ежедневно ели вкусную говядину, вместо которой иногда получали мясо косули.

От упомянутой реки Шилки нам пришлось идти три дня по очень неровной дороге, густым лесом, который то там, то здесь перемежался большими болотами; затем еще три дня по ровной степи, или пустыне, и опять два дня лесом, пока не достигли мы наконец речки Самур, впадающей в Шилку. На ночных привалах мы разбивали палатки, числом более пятидесяти. В общем же я должен сказать, что здесь сухим путем путешествуют не в повозках или каких-либо экипажах, а все, что имеется с собой, навьючивается на верблюда или лошадь. За провоз от города Нерчинска до китайского пограничного города Науна платят 10 рублей с пуда. В следующие несколько дней мы преодолевали болота, отделявшие нас от упомянутого уже места Аргунь. Караван взял вправо, к речке Аргунь.

Мы же 3 августа добрались наконец до города Аргунь, лежащего на реке того же названия. Река Аргунь является собственно границей между владениями его царского величества и китайского богдыхана, а город Аргунь — последним местом в Даурии, находящимся под скипетром великих московских царей. [168]

7 августа мы вновь воссоединились с караваном и сделали двухдневный привал, прежде чем переправиться на другой берег реки. Еще несколько лет назад большая территория по знаменитой реке Амур находилась под властью московского царя. Однако же, когда в 1689 г. сюда приезжал великий посол Федор Алексеевич Головин, чтобы предотвратить возникающие здесь военные столкновения, по приказу его царского величества он уступил китайцам по договору эту территорию, на которой стоит укрепленный город Албазин.

Наше путешествие стало весьма беспокойным. Нам пришлось выставлять бдительные караулы для охраны палаток и вьючных животных, поскольку разбойников привлекают не столько люди, сколько лошади. Угон же лошадей у путешественников рассматривается ими как величайшее искусство; в остальном же все они трусливы и один хорошо обученный и вооруженный солдат мог бы без всякого сопротивления обратить десяток их в бегство.

Отсюда вновь было послано несколько казаков в Наун (куда господин посол не так давно, как указано на стр. 142, посылал из Иркутстка гонца с уведомлением о нашем прибытии) с просьбой выслать нам навстречу подводы. Лучший отдых, который мы находили в этих диких пустынях, состоял в охоте. Здесь так много косуль, что мы могли бы не стреляя, брать их просто руками. Я прошу снисходительного читателя принять это не за выдумку, а за правду. Однажды, когда мы сделали заграждение из своих повозок, несколько косуль стали прыгать через них, и одну мы поймали руками.

Река Дербу, впадающая в Аргунь, отстоит от города Аргуни в четырех днях пути.

15 августа достигли мы реки Ган, по которой ходило много судов, но перейти ее с нашими тяжело навьюченными верблюдами и лошадьми было невозможно, так как вода в ней поднялась высоко из-за сильных дождей. Однако мы торопились и оставаться здесь тоже не могли, поэтому нам пришлось изготовить свои транспортные средства. Из-за недостатка дерева мы делали лодки из кожи быков, которых тут же забивали.

Кроме того, из деревьев, которые смогли найти, мы сделали несколько плотов, четыре из них с грузом [169] должны были пересечь речку. Однако, когда плоты спустили на воду, их вновь пригнало на нашу сторону, двумя верстами ниже, и лишь с громадным трудом и опасностью для жизни мы смогли вытащить их на берег.

При помощи сооруженных лодок дело пошло лучше, так как на них мы хорошо перебрались прямиком на ту сторону, лошадей же прогнали через речку порожняком, причем одна из них утонула. У этой впадающей в Аргунь реки задержались мы в связи с переправой два дня.

16 августа нас посетило шесть тунгусов, находившихся под защитой его царского величества, они привели с собой на продажу пять монгольских рабов: трех мальчиков и двух девочек, которых они отбили у монголов. Но так как это происходило на территории Китая, господин посол воздержался от покупки, хотя мы могли бы получить их за лошадей, в которых тунгусы нуждались, так что каждый раб обошелся бы нам в четыре-пять рублей. У них было еще двадцать рабов в запасе, добытых следующим образом: тридцать тунгусов соединились, чтобы напасть ночью на пятнадцать монгольских юрт. Налет был успешным, тунгусы потеряли лишь одного человека, убитого выстрелом из лука. Пятьдесят человек старшего возраста, мужчин и женщин, они перебили, молодых же людей пощадили, взяли их в плен и увели.

23 августа добрались мы до небольшой, впадающей в Аргунь реки Хайлар. 24-го числа перешли ее вброд на конях, предварительно переложив те тюки, которые были на лошадях, на верблюдов и переведя верблюдов через реку.

26-го того же месяца мы переехали через маленькую, но притом богатую рыбой речку Садун, впадающую в Аргунь. Те из нашего каравана, у кого не было верблюдов, садились на коней, брали себе на спину 3 — 4 пуда и таким образом переплывали реку. 27-го оставили за собой реку Унар, впадающую в Садун.

28-го числа нам попался встречный караван, состоявший из ста пятидесяти русских купцов ²⁹, который вышел из Нерчинска прошлой зимой. У них было триста верблюдов, нагруженных товарами, лошадей же не было. От них мы услышали приятную весть, что китайцы с нетерпением ждут приезда господина посла. Мы [170] пробыли два дня с этим караваном. Они одарили нас ароматным чаем, что доставило нам большое удовольствие, так как нам донельзя надоело пить холодную воду.

Попрощавшись с ними, шли мы два дня по приятным горам и красивым долинам, где берет свое начало река Яло, которая вскоре расширяется в большую и судоходную реку.

31 августа прибыл наш гонец Курдюков (который был послан из Иркутска к китайцам) с известием, что крупный китайский сановник адогеда (См. 22 примечание к гл. XIV на стр. 314 настоящего издания.), присланный богдыханом из Пекина, чтобы принять и проводить господина посла, уже несколько недель ждет в Науне нашего прибытия.

1 сентября означенный адогеда прислал к господину послу курьера, который, справившись о здоровье посла и всего посольского штата, был вежливо принят и тут же отослан обратно. И в тот же день адогеда прислал первые подводы, а также десять баранов, рис, крупу и т. п. для стола господина посла.

2 сентября прибыли мы к первому китайскому караулу, состоявшему из двенадцати человек; 3-го числа того же месяца — ко второму и 4-го — к третьему. Эти караулы так хорошо спрятаны в высоких горах, что их даже не замечаешь. Однако же, как только путешественники прошли мимо, караулы дают знать об этом в ближайший китайский город.

В течение нескольких дней пути нам встречались красивые и приятные леса, горы и долины, где мы видели много разновидностей черной березы, были и дубы, низкорослые, но сильно раздавшиеся в ширину. В этой местности находится также много орешника, но совершенно отличного от европейского, так как здесь он достигает не больше половины или трех четвертей локтя в высоту, с очень тонким стволом. На нем висит множество орехов, которые прохожие срывают па ходу (а растет этот орешник на ровных полях).

После этого мы встретились еще с одним языческим народом, именуемым таргучинами и являющимся [171] подданным богдыхана. Этот народ занимается земледелием, сеет просо, ячмень, овес, табак и пр. и придерживается почти той же веры, что и турки. Так как уже стал ощущаться большой недостаток в крупе и соли, мы запаслись тем и другим у этих людей. Собственно до сих мест и простирается Даурия, которая заселена этими народностями, но, как мы уже сообщали, до реки Аргуни простираются владения его царского величества, от реки же Аргуни до деревни Цицикарской вся земля принадлежит Китаю, во владение к которому она перешла несколько лет назад.

10 сентября вновь к господину послу прибыло несколько человек от упомянутого адогеды, и тут же они были отосланы обратно.

Последующие три дня мы ехали по ровной степи, или пустыне, до ближайшего китайского местечка, где нас встретил уже упоминавшийся адогеда с пятьюдесятью человеками.

Комментарии

Глава VI

1 Вельтсель. По сообщению Идеса, Вельтсель, проболев две недели, умер 3 октября 1692 г. Таким образом, Вельтсель, еще будучи здоровым, провел в составе посольства около полугода, проехал с ним почти всю Западную Сибирь и мог сделать ряд рисунков. Не ему ли принадлежат несколько рисунков в «замечательном альбоме А. А. Виниуса» [Собрание русских и иностранных рисунков, хранящихся в рукописном отделе библиотеки Академии наук в Ленинграде (А. А. Сидоров, Рисунок старых русских мастеров, М., 1956, стр. 49 — 54; М. В. Доброклонский, «Книга Виниуса» — памятник русского собирательства 17 — 18 веков, — «Известия АН СССР», Отделение гуманитарных наук, Л., 1929, № 3). Судя по технике, стилю, тематике и надписям, эти рисунки сделаны в Сибири, а неразборчивая надпись на иностранном языке, начинающаяся «posol», наводит на мысль о посольстве Избранта Идеса. Это могли быть черновые наброски Вельтселя, которые Идес по возвращении из Китая мог подарить Виниусу, так как знал его как коллекционера русских и иностранных рисунков.

2 мамонтовы бивни и кости. Первым по времени мамонтом в Сибири, описанным в литературе с указанием точного места нахождения, является тот, о котором сообщил Избрант Идес [см.: Б. А. Тихомиров, О природных условиях и растительности эпохи мамонта на севере Сибири («Проблемы Севера», I, M., 1958), стр. 157]. Об этом сообщении А. Ф. Миддендорф пишет: «Самым старинным известием о мамонте с уцелевшими мягкими частями надобно считать то, которое сообщил в дневнике своего путешествия по Сибири Избрант Идес» (А. Ф. Миддендорф, Путешествие на север и восток Сибири, I, СПб., 1860, стр. 259). Русские старожилы заимствовали свои представления о мамонтах от туземных народностей Сибири [см.: С. В. Иванов, Мамонт в искусстве народов Сибири; В. В. Сенкевич-Гудкова, Мамонт в фольклоре и изобразительном искусстве казымских хантов; Е. Прокофьева, Мамонт по представлениям селькупов. («Сборник Музея антропологии и этнографии», XI, Л., 1949) стр. 133 — 161].

Китайский посланник, Тулишен, проехавший через Сибирь в Россию в начале XVIII в., писал: «А находится в сей холодной стране некоторый зверь, который, как сказывают, ходит по поздемелью, и как скоро солнце, или теплой воздух до него коснется, то он умирает... имя сего зверя “Мамунт”, а по-китайски “хишу” [«Путешествие китайских посланников в Россию, в 1714 году бывших у калмыцкого хана Аюки на Волге». Перевод с маньчжурского И. Россохина («Ежемесячные сочинения о ученых делах», СПб., 1764, август, стр. 136), а также: G. Cahen, Les Cartes de la Sibеrie аи XVIII siеcle, Paris, 1911, pp. 136 — 145].

3 Фугания. В подлиннике «Fugania». У Ремезова («Чертежная книга Сибири, составленная тобольским сыном боярским Семеном Ремезовым в 1701 г.», СПб., 1882) на картах 15-й («Чертеж земли Туруханского города») и 23-й («Чертеж всех сибирских градов л земель») обозначена р. Дудина (Верхняя и Нижняя) как приток Енисея в его нижнем течении. А. Ф. Миддендорф же был в деревне Дудино во время своего путешествия и дал ее широту (69° 11"). (A. Middendorff, Sibirische Reise, IV, Th. I, St. Petersburg, 1859, S. 13, 78). Сопоставление названия у Идеса, Ремезова и Миддендорфа дает основание полагать, что «Фугания» — это искаженное название «Дудина». В книге: Э. Веберман, Китобойный промысел в России («Известия Московского коммерческого института, Коммерческо-техническое отделение», кн. II, М., 1914, стр. 3 — 312), — нет ничего о китобойном промысле в устье Енисея. Речь идет, по-видимому, о белухе (см.: Н. К. Ауэрбах, Заселение и развитие промыслов в низовьях р. Енисея, Красноярск, 1929, стр. 28).

Глава VII

4 пороги. Идес подробно рассказывает о порогах на Ангаре. Очевидно, он либо передает чужие рассказы, либо имеет в виду свои впечатления на обратном пути (и тогда им место в гл. XVII), поскольку в Китай посольство Идеса шло в разгаре зимы, санным путем, и бороться с порогами ему не приходилось. Этим объясняется и то, что посольство на пути в Китай свернуло с Ангары к Илимскому острогу, лежащему на реке Илим. На обратном же пути осенью 1694 г. посольство шло водой.

Подробное описание всех порогов см.: «Дорожный дневник Спафария», X, 1, СПб., стр. 90 — 115, у Ремезова на карте Енисейского города («Чертежная книга Сибири, составленная тобольским сыном боярским Семеном Ремезовым в 1701 г.», СПб., 1882) и описание порогов у Бранда в гл. XVIII.

Судя по запискам Идеса, посольство проделало путь от Енисейска до Илимска между 20 и 25 января. Это очевидная ошибка. В Статейном списке указывается, что путь между этими городами отнял больше месяца (с 21 декабря 1692 г. по 23 января 1693 г.), а Бранд дает даты: 21 декабря — 25 января.

5 колдовской наряд [шамана]. Ср.: Е. Прокофьева, Костюм селькупского шамана («Сб. Музея антропологии и этнографии», XI, Л., 1949), стр. 335 — 375.

6 зимняя одежда. «О старинной мужской одежде хантов сохранились очень скудные сведения, относящиеся к XVII в. Состояла она из верхнего летнего и зимнего одеяния, штанов и обуви», — пишет в специальном исследовании Н. Ф. Прыткова и далее приводит единственное сохранившееся от этого времени свидетельство Избранта Идеса, опубликованное в переводе в «Древней Российской Вивлиофике» («Одежда хантов», «Сб. Музея антропологии и этнографии». XV. Л., 1953, стр. 142).

Глава VIII

7 облава. Об облавах (зэгэтэ-аба) как национальном виде охоты у бурят см.: Ф. А. Кудрявцев, История бурят-монгольского народа, М., 1940, стр. 10 — 14. — Автор приводит описание облавы бурят, взятое из записок Избранта Идеса.

8 «е-сян». Приведенное Идесом. название «е-сян», вероятно, является искажением китайского слова «шэ-сян» мускус.

9 Филипс Мартинус. Мартини, составителя атласа Китая середины XVII в. с обширным к нему текстом (Martino Martini, Novus Atlas Sinensis, Amsterdam, 1655), Идес ошибочно называет Филипсом Мартинусом.

Отрывка, приводимого Идесом, у Мартини нет. На самом деле он целиком взят из компилятивного голландского сочинения XVII в. О. Dapper, Beschryving des Keizerryks van Taitsing of Sina, Amsterdam, 1670, S. 230 — 232. О кабарге в районе Байкала, см.: А. Черкасов, Записки охотника Восточной Сибири, СПб., 1884, стр. 506 — 513.

10 Иркутск. Идес ошибочно называет в этой главе Якутском. Монастырь напротив Иркутска — Вознесенский. Основан он в 1672 г. (см.: «Дорожный дневник Спафария», X, 1, СПб., 1882, стр. 115, «Сибирская советская энциклопедия», т. III, стр. 506).

Об Иркутске во второй половине XVII в. см.: Ф. А. Кудрявцев и Г. П. Силин, Иркутск. Очерки по истории города, Иркутск, 1947, сто. 13 — 27. — Автор приводит описание Иркутска как свидетельство путешественника-очевидца конца XVII в.

В фонде Иркутской воеводской избы (ф. 68) имеется документ (намять) о высылке разбежавшихся стрельцов, сопровождавших Идеса (Е. Е. Избранта) в Китай (см.: Путеводитель по Архиву Ленинградского отделения Института истории АН СССР, Л., 1958, стр. 56).

11 100 немецких фунтов ржи стоят... В связи с ценами на хлеб, которые приводит Идес, см. работы В. И. Шункова: География хлебных цен Сибири XVII в. («Вопросы географии», 31, М., 1933, стр. 198), «Очерки по истории земледелия в Сибири XVII века», М., 1956, стр. 338 — 357.

12 горящая пещера. Расселина в земле или пещера, из которой выходил огонь, была, возможно, результатом одного из отмеченных в Сибири в конце XVII в. землетрясений. В марте 1693 г. Идес был свидетелем легкого землетрясения в Верхнеудинске (см. В. С. Манассеин, Сведения о землетрясениях в Восточной Сибири в XVII и начале XVIII столетий. Очерки по землеведению и экономике Восточной Сибири, Иркутск, 1926, стр. 95).

13 онкоты. Один из бурятских родов в районе Удинска и Селенгинска (P. S. Pallas, Sammlung historischen Nachrichten ueber die Mongolischen Voelkerschaften, I, Frankfurt, und Leipzig, 1779, S. 20; H. H. Howorth, History of the Mongols, I, London, 1876, p. 692).

14 суеверия, связанные с Байкалом... То же суеверие отмечает путешествовавший по Байкалу несколькими десятилетиями позже Гмелин (J. G. Gmelin, Reise durch Sibirien, 1733 — 1743, I, Gцttingen, 1751, S. 418, 419).

Глава IX

15 острог Танценской. Вероятно, острог или караул на притоке Селенги — р. Итанца, через которую проследовал и Спафарий («Дорожный дневник Спафария», X, 1, СПб., стр. 126, 135).

16 как ловят омуля. Это сообщение Избранта Идеса об омулях и их ловле приводит и комментирует Гмелин (J. G. Gmelin, Reise durch Sibirien, 1733 — 1743, II, Gottingen, 1752, S. 143).

17 конные тунгусы. Эвенки (тунгусы) делились на две большие группы: 1) эвенков-оленеводов, живших от Енисея до Охотского моря, и 2) эвенков-коневодов по южному Забайкалью. Как те, так и другие говорят на агглютинативном эвенкийском языке, входящем в северную тунгусо-маньчжурскую подгруппу. Эвенкийский язык делится на несколько региональных диалектов и говоров, причем некоторые группы эвенков, говорящих на одном диалекте, входят в группы говорящих на другом, что, вероятно, и дало повод к заявлению Идеса («Народы Сибири», М., 1956, стр. 702, 703).

18 голландский локоть. Голландский локоть равен 0,9 м.

19 ревень, или рапонтика. Ревень, который описывает Идес, это Rheum rhaponticum, встречающийся в Центральной Азии. Для Даурии и Забайкалья типична другая разновидность ревеня: Rheum undulatum.

20 Катана Гантимур. Имя эвенкийского князька Гантимура фигурирует во многих документах. В 1651 г. он со своим родом вступил в русское подданство. Русское правительство, несмотря на требование цинского правительства, не выдало его, и это очень обострило отношения с цинами. Вопрос о выдаче Гантимура был темой многолетних споров в переговорах и дипломатической переписке русских с маньчжурами. Спафарий видел Гантимура в Нерчинске в 1676 г. («Дорожный дневник Спафария», стр. 175). Избрант видел уже его сына Павла Петровича: «В конце XVII века князь Гантимур со своим сыном Катаном и родичами пожелали принять православную веру, о чем Нерчинским воеводой И. Власовым было доведено до сведения царей Иоанна и Петра Алексеевичей. В 1684 г. по их указу Власов приказал крестить князя Гантимура и сына его Катана. Первый назван был Петром, а второй Павлом. Затем новорожденные отправлены были в Москву. Сам Гантимур по дороге заболел и умер в гор. Нарыме, а сын его Павел был в Москве, где пожалован был московским дворянином. Это было в 1685 г.» (см.: Ю. В. Арсеньев, Род князей Гантимуровых. Генеалогическая справка, М., 1904, стр. 7 — 8).

21 куннен, или ...арак. Куннен, по-видимому, кумыс. О приготовлении кумыса и водки из него см.: «Записки путешествия академика И. И. Лепехина», III, СПб., 1821, стр. 238 — 240, а также P.-S. Pallas, Reise durch versdriedene Provinzen des Russischen Reiches, I, St. Petersburg, 1771, S. 315 — 318. И. И. Лепехин пишет, что «первый описал сей род пьяного пития» Гмелин. У Гмелина действительно дается описание приготовления водки из кобыльего молока у сибирских татар (J. Q. Cmelin, Reise durch Sibirien, 1733 — 1743, I, Goettingen, 1751, S. 273) и у конных тунгусов вблизи Читы (II, S. 127). Однако имеется более раннее сообщение Штраленберга (P.-J. Strahlenberg, Das Nord und Ostliche Theil von Europa und Asia, Stockholm, 1730, S. 319); первое же сообщение в европейской литературе было сделано на четверть века раньше Избрантом Идесом. О приготовлении монголами араки (монг. «архе»), т. е. водки из кобыльего молока см.: Баранов, Словарь монгольских терминов («Материалы по Маньчжурии и Монголии», АН, II, Харбин, 1907), стр. 11.

22 сарана. Сарана, или саранка, — растение семейства лилейных.

Глава X

23 разрушенные укрепления. Об укреплениях, которые Избрант видел на пути от Нерчинска к Аргуньскому, см.: Г. Ф. Миллер, О древних памятниках в уездах Селенгинском и Нерчинском (в кн.: Г. Ф. Миллер, История Сибири, I, M. — Л., 1937), а также «Дорожные заметки на пути по Монголии в 1874 и 1859 г. архимандрита Палладия» («Записки Русского географического общества по общей географии», XXII, I, СПб., 1892), стр. 19 — 20; К. Риттер. Землеведение Азии, 1. Общее введение и восточная окраина Азии, 1856, стр. 302 — 304; «Tagebuch einer im Jahr 1736 unter Aufьhrung des Kanzleyraths Lange... nach Peking verrichteten Karawanenreise» («Neue Nordische Beitraege», II, SPb., 1781), S. 189 — 191.

24 государство Нючжу. Государство Нючжу (по-китайски Нюйчжэнь, Нючжи, или Жучжэнь) получило это название по имени основавшего его тунгусского племени чжурчжэней. Это племя, населявшее восточную часть Маньчжурии, в XII в. распространило свою власть на всю Маньчжурию и Северный Китай (династия Цзинь 1115 — 1234 гг.) (см.: L. Gibert, Dictionnaire historique et georgaphique de la Manchourie, Hongkong, 1934, p. 374).

25 Ляодин. Можно предположить, что это Ляодун, приморская и наиболее плодородная часть Маньчжурии к востоку от реки Ляо, а также Ляодунский полуостров. Ляодуном нередко называли Южную Маньчжурию, т. е. Мукденскую провинцию, а иногда даже и всю Маньчжурию (L. Gibert, Dictionnaire..., p. 545). Нерчинск — по-китайски Нибучу, река Нерча — Нибучухэ (ibid., p. 672). Идес, основываясь на звуковом сходстве, ошибочно отождествляет Нюйчжэнь с Нибучжу.

26 серебряные рудники. Об аргуньских серебряных рудниках на юг и юго-восток от Нерчинска см.: J. G. Gmelin, Reise durch Sibirien, 1733 — 1743, II, Gцttingen, 1752, S. 52 — 67.

27 они... сеют ячмень, овес, просо... При перечислении возделываемых злаков Идес употребляет термин garst (на современном голландском языке gerst — ячмень и gierst — просо).

28 шло множество дворян и купцов, собравшихся из различных мест России и Сибири. Чисто казенной торговли с Китаем того времени и в тех условиях, вероятно, не существовало.

Минуя московские приказы, самочинно шли купеческие караваны; воеводы посылали товары. Большими привилегиями пользовались бухарские купцы, торговавшие и с северорусскими городами, и с Индией, и с Китаем.

29 караван... из ста пятидесяти русских купцов. Возможно, этот караван принадлежал нерчинскому торговому человеку Афанасию Софронову, который торговал с Пекином. Об этом см.: Н. Н. Бантыш-Каменский, Дипломатическое собрание дел между Российским и Китайским государствами с 1619 по 1792-й год, Казань, 1882, стр. 68, 882. — Каэн высказывает другое предположение, что встретившийся Идесу караван принадлежал гостям Филатьевым.

Текст воспроизведен по изданию: Избрант Идес и Адам Бранд. Записки о посольстве в Китай. М. Глав. Ред. Вост. Лит. 1967