МУХАММАД ИБН ХАРИС АЛ-ХУШАНИ

КНИГА О СУДЬЯХ

КИТАБ АЛ-КУДАТ

[№ 5] Рассказ о судье My'авийе б. Салихе ал-Хадрами ¹

Говорит Мухаммад: Абу 'Амр Му'авийа б, Аби Ахмад Салих б. 'Усман, известный под именем Джарир б. Са'ид б. [44] Са'д б. Фихр ал-Хадрами, был из сирийцев Химса ², известных как ганат 'абс. Он приехал в ал-Андалус до прибытия имама 'Абд ар-Рахмана б. Му'авийи — да помилует его Аллах! — и поселился а Севилье ³. Был он из прославленных ученых и передатчиков хадисов и вместе с Маликом б. Анасом ⁴ посещал занятия некоторых учителей — Йахйи б. Са'ида ⁵ и других. Со ссылкой на Му'авийу б. Салиха передавали все выдающиеся ученые и среди них —Суфйан ас-Саури ⁶, Суфйан б. 'Уйайна ⁷ и ал-Лайс ⁸. Упоминают, что Малик б. Анас передавал со ссылкой на мего один единственный хадис, и упоминают, что Малик б. Анас подошел однажды к его дому, но вернулся, так и не решившись к нему войти.

Говорит Мухаммад: Мухаммад б. Ваддах упоминал: Йахйа б. Ма'ин ⁹ спросил меня: «Вы собрали хадисы Му'авийи б. Салиха?» Я ответил: «Нет». Он спросил: «Что вам помешало в этом?» Я ответил: «Он приехал в страну /с. 31/, жители которой тогда ие были еще людьми сведущими в науке». Он воскликнул: «Клянусь Аллахом, вы утратили огромные знания!» ^*1.

Говорит Мухаммад б. 'Абд ал-Малик б. Айман ¹⁰: когда эмир 'Абд ар-Рахман — да помилует его Аллах! — послал Му'авийу б. Салиха в Сирию ¹¹, он совершил паломничество во время этого своего путешествия и жители Ирака записали с его слов много хадисов.

Говорит Мухаммад б. 'Абд ал-Малик б. Айман: я увидел, что хадисы Му'авийи б. Салиха очень ценятся в Ираке. И действительно, Мухаммад б. Ахмад б. Аби Хайсама ¹² сказал мне: «Я хотел приехать в ал-Андалус, чтобы разыскать подлинные Списки Му'авийи 6. Салиха». Ибн Айман продолжает: вернувшись в ал-Андалус, я стал искать его подлинные сборники хадисов и записи, но обнаружил, что они утрачены из-за беспечности жителей страны ^*2.

Говорит Мухаммад б. 'Абд ал-Малик б. Айман: я старался обнаружить его хадисы в «Истории» Ахмада б. Аби Хайсамы ¹³, там, где «повествуется о сирийцах и где автор цитирует рассказы о жителях Химса, «о яашел лишь два или три его хадиса.

Ахмад б. Зийад ¹⁴ говорит: Мухаммад б. Ваддах рассказал мне: Йахйа б. Йахйа рассказал мне: первый, кто приехал в ал-Андалус с хадисами, был My'авийа б. Салих ал-Химси.

Говорит Мухаммад: один из ученых рассказывал: My'авийа б. Салих был передатчиком хадисов жителей Сирии и все то время /с. 32/, что жил на свете, не имел себе равных в этом. Доказательством его главенства и исключительности в этом [45] служит то, что Зайд б. ал-Хубаб ал-'Укли ¹⁵, а он один из информаторов Абу Бакра Ибн Аби Шайбы ¹⁶, знаменитый среди знатоков хадисов, поехал в ал-Андалус из Ирака и получил с его слов много хадисов.

Ахмад б. Халид говорит: Абу 'Абд ал-Малик Марван б. Абд ал-Малик ал-Фаххар ¹⁷ рассказал нам: я слышал, как Абу Са'ид ал-Ашаджж ¹⁸ говорил: «Абу-л-Хусайн Зайд б. ал-Хубаб — маула 'укл». Я слышал, как 'Абда б. 'Абдаллах говорил: я слышал, как Зайд б. ал-Хубаб говорил: «Я приехал в ал-Андалус и записывал со слов Му'авийи б. Салиха».

Говорит Мухаммад: Myавийа б. Салих приехал в ал-Андалус до прибытия имама 'Абд ар-Рахмана б. Му'авийи — да будет доволен им Аллах! — на землю ал-Андалуса. Он поселился в Севилье и находился там до тех пор, пока не приехал эмир Абд ар-Рахман — да помилует его Аллах! Когда ему присягнули и дела его устроились, он послал Му'авийу б. Салиха в Сирию, чтобы тот привез ему его сестру Умм ал-Асбаг ¹⁹. Но она отказалась от переезда, сказав: «Годы мои велики, срок мой близок, и я не в силах пересечь моря и пустыни. Мне же достаточно знать, что на него снизошла милость Аллаха».

Говорит Мухаммад: Мухаммад б. 'Абд ал-Малик б. Айман сказал мне: во время этого его путешествия знаменитые ученые записывали с его слов. Он продолжал мне рассказывать: потом, когда My'авийа вернулся к эмиру 'Абд ар-Рахману, он привез /с. 33/ ему подарки от сирийцев. В числе этих подарков находился гранат, известный по сей день в ал-Андалусе как «гранат ас-сафари». Эмировы приятели-сирийцы стали вспоминать Сирию и тужить о ней. Среди них был человек по имени Сафр. Он взял несколько зерен этого граната, бережно :за ними ухаживал и посадил, и они пустили корни, дали побеги и принесли плоды. И по сей день «гранат ас-сафари» связывают с его именем ²⁰.

Говорит Мухаммад: Ахмад б. Халид рассказывал: когда эмир 'Абд ар-Рахман — да помилует его Аллах! — послал Муавийу б. Салиха в Сирию, тот во время этой своей поездки совершил паломничество. Войдя в Священную мечеть в дни лаломничества, он увидел там группы изучающих хадисы, сидящих вокруг 'Абд ар-Рахмана б. Махди ²¹, Йахйи б. Са'ида ал-Каттама ²² и вокруг других, подобных им. Он направился к колонне и помолился двумя рак'атами, а потом решил помериться знаниями с теми, кто был там. Они рассказывали какие-то хадисы, и My'авийа б. Салих сказал: «Рассказал мне Абу-з-Захи-рийа Худайр б. Курайб ²³ со слов Джубайра б. Нуфайра ²⁴, а тот со слов Абу-д-Дарда' ²⁵, а тот со слов посланника Аллаха — да благословит его Аллах и да приветствует!» Услышали его слова некоторые обучающиеся из этих групп и говорят: «Побойся [46] Аллаха, о шейх, и не лги! 'Ведь нет на земле никого, кто бы рассказывал со слов Абу-з-3ахирийи, со слов Джубайра б. Нуфайра, со слов Абу-д-Дарда', кроме человека, который проживает в ал-Андалусе. Зовут его Му'авийа б. Салих». И сказал он им: «Я Му'авийа б. Салих». Все эти группы учащихся тотчас распались, и [люди] обступили его. И записали они с его» слов во время этого паломничества множество сведений.

/с. 34/ Говорит Мухаммад: когда Му'авийа б. Салих вернулся из Сирии к эмиру 'Абд ар-Рахману, тот назначил его. судьей и предстоятелем на молитве. Эмир выступил в поход, на Сарагосу, и выступил с ним Му'авийа б. Салих. Ночь он проводил без она, в молитве, а когда начинало светать, облачался в свою каба' ²⁶, надевал доспехи, шел туда, где сражались, и оставался там.

Мне сообщил Мухаммад 6. 'Умар б. 'Абд ал-'Азиз ²⁷: сообщил мне 'Али б. Аби Шайба ²⁸. My'авийа б. Салих, будучи главным судьей, отправился в поход на Сарагосу вместе с эмиром 'Абд ар-Рахманом, когда тот сражался там с Ибн ал-А'раби ²⁹. Когда раздался клич к выступлению, Му'авийа направился по» месту своей приписки в войсковом округе Египта. Он стоял на своем посту, опираясь на свой лук, пока не кончилась война. Ахмад б. Зийад говорит: Мухаммад б. Ваддах мне рассказал: рассказал мне некто Харб, человек из жителей Шаблара ³⁰: я был в Кордове, в соборной ее мечети, в максуре, в пятницу. Среди собравшихся находился человек, который усердствовал сверх меры и во весь голос читал Коран, пока в максуру не вошел My'авийа б. Салих, а он тогда был судьей и предстоятелем на молитве. Услыхал он громкоголосое чтение того человека, подошел к нему, снял с его головы калансуву и бросил: ее к стене максуры. А люди меж тем собрались. И сказал о» ему на ухо: «Даже туда, где упала твоя калансува, доходит шум от тебя». Затем Му'авийа прошел к своему месту, /с. 35/ Когда человек тот завершил молитву, его спросили, что он ему сказал, и он поведал об этом.

Мухаммад б. 'Абд ал-Малик б. Айман сказал мне: о Му'авийе совсем позабыли в дни эмира 'Абд ар-Рахмана — да помилует его Аллах! Однажды эмир сидел на ас-Сатхе ³¹ дворца и увидел, как My'авийа б. Салих идет по мосту ³². Он вспомнил о нем, о его безвестности и о том, что с ним сталось. Эмир послал за «им, одарил его и вернул ему свое расположение. Говорит Мухаммад: я слышал, как один человек рассказывал: Са'ид ал-Хайр, сын эмира, ходатайствовал за него перед своим отцом 'Абд ар-Рахманом, пока тот не выразил ему свое «благоволение и не вернул ему свое расположение.

Говорит Мухаммад: Му'авийа б. Салих заключил брачный договор с Зийадом б. 'Абд ар-Рахманом, а именно: женил его [47] на одной из своих дочерей по имени Хамида, и она родила Зийаду детей. Но произошел у Зийада с его тестем Му'авийей случай, который тогда же запомнили и передали. Дело в том, что Зийад страсть как захотел взглянуть на свою жену в доме ее отца до соития с ней, как это делают некоторые люди. Женщины догадались об этом его желании и привели его ко времени наступления вечерней молитвы. Только вступил он в галерею, как верховое животное Му'авийи сильно испугалось его и метнулось в сторону. А Му'авийа в это время как раз выходил к молитве и услышал шум, производимый животным. Это показалось ему подозрительным. Он велел принести светильник ж нашел Зийада спрятавшимся в лошадиной кормушке, в углу галереи. И ограничился он только тем, что заметил: «Заповедуйте себе вести себя по-хорошему!» Потом отправился на молитву ^*3.

/с. 36/ Говорит Ахмад б. Зийад: учитель 'Иса б. Бакр мне сообщил: сообщил мне один из тех, кому я в этом доверяю, со слов 'Амира б. Му'авийи и других: Му'авийа б. Салих отправился паломником после паломничества, которое он совершил из земли ал-Андалус прежде. Вместе с ним выехал тогда Зийад б. 'Абд ар-Рахман. Когда они приехали в Медину, Зийад б. Абд ар-Рахман отправился к Малику б. Анасу и посетил его — а он слушал у него еще ранее, до этой его поездки, — и сообщил ему о приезде Му'авийи б. Салиха. Малик попросил, чтобы тот пришел к нему, и он пришел. Они оба посетили его, и Муавийа б. Салих задал ему около двухсот вопросов. Малик на все из них дал ответы. Тогда Зийад б. 'Абд ар-Рахман осведомился у Малика, спросив его: «О Абу 'Абдаллах, как ты нашел My'авийу б. Салиха?» Малик ответил ему: «Никто никогда не опрашивал меня так, как Му'авийа б. Салих». Затем Зийад спросил Му'авийу о Малике, и Му'авийа ему ответил: «Я никого так не спрашивал, как Малика».

Говорит Мухаммад: Ахмад Ибн Хазм ³³ сказал мне: Мухаммад б. 'Умар б. Лубаба ³⁴ мне сказал: Йусуф ал-Фихри подарил Му'авийе б. Салиху невольницу, от которой тот имел ребенка. Когда стал править 'Абд ар-Рахман б. Му'авийа, Му'авийе б. Салиху предъявили иск в отношении этой невольницы и оспорили у него права «а нее. Му'авийу б. Салиха спросили, что он сам думает о своем деле и каковы его права по отношению к ней. Он ответил: «Я был у Абу-з-Захирийи, когда у него разбиралось дело о подпорке /с. 37/ к стене [дома] одного человека, на которую заявил права другой человек. И он постановил, чтобы заявившему права уплатили цену подпорки, сказав: “Ее устранение нанесет вред стене". Я же полагаю, что [48] устранение этой [женщины] от ее ребенка представляет гораздо больший вред, чем вред при устранении подпорки от стены», С ним согласились и установили цену за нее таким вот образом — Ибн Лубаба показал: собрал края рукава у запястья, не обнажив руки до локтя. Говорит Мухаммад б. 'Умар б. Лубаба: имя этой невольницы было Хулла.

Говорит Мухаммад: Ахмад б. Са'ид сказал: мне сказал 'Абдаллах б. Мухаммад б. Аби-л-Валид ал-А'радж ³⁵: эта упомянутая Хулла была безобразна, но у нее была служанка замечательной красоты, по имени Су'ад. Люди говорили: «Какая разница между Хуллой и Су'ад!»

Говорит Мухаммад: мнение Малика б. Анаса относительно невольницы, с которой ее господин прижил ребенка и на которую предъявили права, бывало различным. Однажды он сказал, что господин платит цену за нее и за ее ребенка, а тут произошел казус с самим Маликом б. Анасом в отношении его собственной невольницы, родившей ему ребенка. Тогда он вынес решение: уплатить цену матери ребенка, не более.

Говорит Халид б. Са'д: мне сообщил Мухаммад б. Хишам ³⁶ со ссылкой на Ахмада б. Йазида б. 'Абд ар-Рахмана, а тот со ссылкой на Мухаммеда б. Ваддаха: эмир Хишам б. 'Абд ар-Рахман — да помилует его Аллах! — участвовал в похоронах Му'авийи б. Салиха в ар-Рабаде ³⁷ и шел за его погребальными носилками. Халид продолжает рассказ: мне сказал Мухаммад б. Хишам: и сообщил мне аскет 'Иса: я слышал, как Йахйа б. Йахйа /с. 38/ говорил: My'авийа б. Салих умер здесь (в Kopдове) и похоронен в ар-Рабаде.

Говорит Мухаммад: у Му'авийи б. Салиха был брат по имени Мухаммад б. Салих. Его потомки в Сирии многочисленны. Ни один из них не переселился в ал-Андалус.

Говорит Ахмад б. Мухаммад Иби Айман ³⁸: я видел послание, которое написали его оставшиеся в живых в Сирии потомки оставшимся в живых потомкам My'авийи в ал-Андалусе. Вот его текст: «Во имя Аллаха милостивого, милосердного! Всем потомкам Му'авийи б. Салиха ал-Хадрами от всех потомков Мухаммада б. Салиха ал-Хадрами. Да примет вас Аллах под свою защиту, да окружит ом вас своей милостью, да продлит вам благодать свою, да увеличит вам благодеяние свое! Воистину, Аллах — велика хвала ему и святы имена его! —установил между людьми узы родства, с помощью которых они испытывают любовь друг к другу и объединяются самой надежной связью и самой крепкой их силой. А вы — да дарует Аллах вам мир! — самое близкое племя и ближайшие родственники: вае и нас объединяет предок, известный под именем Худайр, и кровные узы [связываются] с кровными узами. И если по воле судьбы удалились одни от других из родной стороны на чужбину и [49] отдалился дом от родного дома, то пусть не слабеют узы родства за давностью удаления и пусть не стираются обязательства, которые они налагают, после разлуки. Мы сами — да будет Аллах к вам щедр! —постоянно обращали свои взоры «а вас, и тот из нас, кому Аллах даровал паломничество, непрестанно расспрашивал о вас среди паломников Магриба, надеясь встретить кого-нибудь из вас и страстно желая получить о вас весть. Но Аллах никому не дозволял разыскивать нас для того, чтобы указать путь к вам и /с. 39/ сообщать о вас, до тех пор, пока не запали нам в душу мысли об угасании и вымирании, как обычно случается по прошествии ночей и дней и по прохождении месяцев и лет. Но вот Аллах одарил нас тем знанием о вас, которого мы столь жаждали, как бы ни была несбыточна наша надежда и как бы ни было сильно отчаяние, с помощью несущего это наше письмо к вам. А он — Абу-л-Харис Бишр б. Мухаммад б. Муса ал-Кураши. Он отправился в Химс, возвращаясь из Багдада и держа путь к вам. Он расспрашивал о нас еще и потому, что счел это для себя обязательным ради вас, ибо вы, как он сказал, являетесь его дядьями по матери. Его мать Умм 'Амр была дочерью Мухаммада б. Му'авийи б. Салиха. Он пожелал возвратиться к вам с вестью о нас, и ему сообщили о нашем местонахождении и указали к нам путь. И вот пришел к нам от него человек почтенного вида, отмеченный добротой, с такими сведениями о вас и вашем деле, что сердца наполнились радостью и ликованием. Не успели мы расспросить его и вникнуть в то, что он знал, как он сам стал открывать нам такое, что прибавило нам блаженства из-за того, что вы удостоились от Аллаха самого высокого положения и возвышенного образа действий. Слава Аллаху, Господу миров, Всемилостивому, Всеблагому, который облагодетельствовал нас тем, что дошло до нас о вас, и мы удостоверились в вашем достойном положении. И мы просим у Аллаха довершить то, что вам даровано ^*4. Да увеличит он вам всякого добра! И да увеличит он нам в той же мере, что и вам! И пусть возместит он вам и нам за разлуку, которую он нам предначертал! Ведь отдалил он нас друг от друга и всех рассеял. Пусть соединит он нас в садах своих, в обители своего благоволения, в местопребывании ближних ему. Поистине, он рядом /с. 40/, внемлет мольбе. Это наше письмо вам — да отведет Аллах от вас любую беду! Нам от Аллаха ниспослана милость, а всякое его испытание мы считаем прекрасным. А наше положение — со знатными нашего племени, всеми нашими родственниками и войском нашим — таково, что они хотели бы, чтобы мы пребывали в нем и согласно ему, превосходя их и руководя ими. [50] Бишр б. Мухаммад наблюдал наши дела, о чем он, может быть, вам сообщит. Слава Аллаху, благодарение за его благодеяния и мольба к нему о 'благом приобретении. Мир вам, милосердие Аллаха и его благословение!

[№ 6] Рассказ о судье 'Умаре б. Шарахиле ³⁹

Говорит Мухаммад: Абу Хафс 'Умар б. Шарахил ал-Ма'афи-ри был родом из Баджи ⁴⁰. Он поселился в Кордове, в дарб ⁴¹ ал-Фадл б. Камил. Эмир 'Абд ар-Рахман б. Му'авийа — да помилует его Аллах! — назначил его судьей в Кордове после Му'авийи б. Салиха, затем уволил его и вновь назначил Муавийу б. Салиха. Так они и сменяли друг друга в судейской должности — год Му'авийа, год 'Умар — и какое-то время пребывали в таком положении.

Продолжает рассказчик: Мухаммад б. Ваддах рассказал мне, ссылаясь на того, кто застал их обоих в живых: когда эмир — да помилует его Аллах! — забывал увольнять такого-то к концу года, другой подавал прошение, напоминая ему о своем деле. И когда кто-либо /с. 41/ из них обоих отвлекался посторонним делом в какой-нибудь день, то отказывался брать за этот день жалованье.

Сообщил мне ученый, которому я доверяю: Абу Марван Убайдаллах б. Йахйа сказал мне: эмир 'Абд ар-Рахман б. Му'авийа — да помилует его Аллах! — чередовал Му'авийу б. Салиха и 'Умара б. Шарахила: год этот, год тот. И вот он назначил на один из тех годов 'Умара б. Шарахила. Когда год истек, он вновь подтвердил его полномочия на судейство и не сместил его. Тогда Му'авийа написал эмиру 'Абд ар-Рахману, побуждая его назначить себя на должность и уведомляя его, что год, отведенный для его собрата, уже кончился. Когда эмир 'Абд ар-Рахман прочитал его письмо, он счел его достойным порицания и отвратительным. Затем приказал позвать к себе Му'авийу. Когда тот вошел к нему, он спросил: «Это твое письмо?» Тот ответил: «Да». Эмир продолжал: «И такой, как ты, домогается должности судьи?! Ты ведь знаешь, что говорится в предании о том, кто домогался ее, — тому приходилось рассчитывать только на себя самого!” My'авийа ответил: «Да сохранит Аллах эмира! Когда ты назначил меня на судейскую должность в первый раз, я, хоть и испытывал отвращение, но принял ее. Когда наступало начало месяца, ты платил мне даедрое жалованье, на которое я жил безбедно. Затем жалованье выплачивалось каждый месяц, до тех пор, пока ты не увольнял меня к началу следующего года. И встречал я второй год, в течение которого жил в отставке, имея излишки от [51] жалованья за первый год. Эти излишки кончались с концом года. Потом ты назначал меня, и мне снова шло жалованье. В таком положении я находился до сего времени. Однако мои излишки, оставшиеся от жалованья за первый год, кончились, и закончился /с. 42/ год. И вот ожидал я должности, при которой будет жалованье, а мне медлили ее дать. Тогда я и напомнил эмиру в письме, что добиваюсь должности. Ведь ее добивался и тот, кто покоится в земле и был лучше меня — Йусуф — мир ему! — говоря: “Поставь меня над сокровищницами земли: ведь я — хранитель, мудрый" ^*5».

Согласился эмир с его речами и приказал уволить 'Умара б, Шарахила и назначить Му'авийу,

Говорит Мухаммад: должности смотрителя отданного на хранение имущества и судьи провинциальных округов передавались среди потомков 'Умара б. Шарахила. Один из них, человек с куньей Абу Са'ид и по имени Мухаммад б. 'Умар, занимал должность судьи в Джаййане и Истиджже ⁴². Он считался выдающимся в глазах знатных, был высок своим положением в глазах простых. Потомство его многочисленно.

[№ 7] Рассказ о судье 'Абд ар-Рахмане б. Тарифе ал-Нахсуби ⁴³

Говорит Мухаммад: сказал Ахмад б. Халид: в обычае халифов — да помилует их Аллах! — было расспрашивать, какие есть люди, разузнавать, какие есть среди них ученые и добродетельные лица, осведомляться об их местожительстве, будь то в Кордове или за ее пределами, в провинциальных округах. Когда им требовался человек, годный на какую-нибудь из их должностей, они приглашали его.

Эмиру 'Абд ар-Рахману б. Му'авийе — да помилует его Аллах! — потребовалось назначить главного судью в Кордове, И вот /с. 43/ дошло до него об одном человеке в Мариде: праведность, твердость и благочестие. Он пригласил его и назначил. И вел тот, будучи судьей, наидостойнейший образ жизни.

Говорит Мухаммад б. 'Абд ал-Малик б. Айман: из тех, кто занимал должность судьи для 'Абд ар-Рахмана сына Му'авийи — да будет доволен ими обоими Аллах! — 'Абд ар-Рахман б. Тариф из жителей города Марида. Был он человеком благочестивым, похвального образа жизни. Судья Ахмад б. Мухаммад б. Зийад прочел мне один документ. В нем упоминалось о деньгах, которые 'Абд ар-Рахман б. Тариф утвердил по завещанию в пользу Умм ал-'Аббас и Умм ал-Асбаг ⁴⁴, сестер эмира 'Абд ар-Рахмана б. My'авийи. И было в этой записи наряду [52] с упоминанием утверждения по завещанию: «...так как покойный, такой-то, был покровителем их обеих, им положено его наследство». А они обе находились в отсутствии, в Сирии.

Говорит Мухаммад: сказал Халид б. Са'д: я слыхал, как Мухаммад б. Ибрахим Ибн ал-Джаббаб ⁴⁵ говорил, ссылаясь ла того, кто ему рассказывал: к эмиру 'Абд ар-Рахману б. Му'авийе — да помилует его Аллах! — пришел Хабиб ал-Кураши ⁴⁶, жалуясь ему на судью 'Абд ар-Рахмана б. Тарифа. Он сказал, что тот хочет записать против него решение относительно поместья, на которое у него предъявили иск, утверждая, что Хабиб захватил его силой, незаконно. Эмир — да помилует его Аллах! — послал за судьей, поговорил с ним об этом, приказал ему провести тщательное расследование и запретил проявлять поспешность. Ибн Тариф тотчас же вышел и послал за законоведами и правомочными свидетелями. Вынес он решение против Хабиба, записал и попросил свидетелей расписаться. Тогда Хабиб вошел к эмиру /с. 44/, настроил его против судьи и изобразил того человеком, ненавидящим и презирающим его (эмира). Эмир сильно разгневался, послал к судье Ибн Тарифу, велел позвать его к себе и спросил: «Кто позволил тебе вынести постановление после того, как я приказал тебе тщательно расследовать и проявлять выдержку?» Отвечал ему Ибн Тариф: «Позволил мне это тот, кто посадил тебя на это место, и, если бы не он, не сидеть тебе на нем». Эмир заметил ему: «Слова твои удивительнее дел твоих. Но кто же посадил меня на это место?» Он ответил: «Посланник Господа миров. И если бы не твое кровное с «им родство, ты бы не сидел на этом месте. Он послан возвестить истину ^*6 единственно для того, чтобы судить и ближнего и дальнего». Потом судья добавил ему: «О эмир! Что заставляет тебя притеснять одного твоего подданного ради интересов другого? Ведь ты можешь найти способ выручить своими деньгами того, о ком ты яечешься». Эмир предложил ему: «А может быть, те, которые имеют право на поместье, согласятся его продать? Тогда я куплю его на свои деньги для Хабиба и ублажу их в цене за него». Ибн Тариф сказал ему: «Я пошлю за этими людьми и переговорю с ними об этом. Если они согласны на продажу — [хорошо]. В противном случае мое решение окончательно». Судья вышел, послал за этими людьми и поговорил с ними о поместье. Они согласились на продажу, если им щедро заплатят. И говаривал Хабиб после этого: «Да воздаст Аллах добром за меня Ибн Тарифу! Было поместье в моих руках запретным, а Ибн Тариф сделал его дозволенным».

Говорит Мухаммад: я слыхал, как один из ученых говорил [53] /с. 45/: у Хабиба с Ибн Баширом было дело, которое напоминает это. И вот, встречая его после, Хабиб говаривал: «Да будет выкупом за тебя мой отец! Мы хотели съесть запретное, но ты воспротивился, пока не сделал его дозволенным».

[№ 8] Рассказ о судье ал-Мус'абе б. 'Имране ал-Хамдани ⁴⁷

Говорит Мухаммад: он — ал-Мус'аб б. 'Имран б. Шуфайй б. Ка'б б. Ка'бар б. Зайд б. 'Амр б. Имру'улкайс б. Зайд ал-Хамдани, из арабов-сирийцев, а место его приписки — в войсковом округе Химса. Он приехал в ал-Андалус до прибытия эмира 'Абд ар-Рахмана сына Му'авийи — да будет ими обоими доволен Аллах! — и поселился в провинциальном округе Джаййая, в селении Базу. Затем он переехал в одно место в области Кордовы, севернее ближайшего к ней ал-Мудаввара ⁴⁸. Жилище его находилось в селении под названием Гулйар, на горе, принадлежащей к административному району ал-Мудаввар ⁴⁹. Его отец 'Имран был из войскового соединения Хишама б. 'Абд ал-Малика ⁵⁰ в Сирии и женился на женщине из бану Хатиб б. Аби Балтаг ⁵¹, а эмир 'Абд ар-Рахман женился на сестре этой женщины, и у него родились от нее сын Сулайман ⁵² и дочь ас-Саййида, которая приехала в Кордову вместе со своим отцом и похоронена на кладбище ар-Рабад.

Говорит Мухаммад: я видел в одном из рассказов, что, когда Хишам 'б. /с. 46/ 'Абд ар-Рахман — да помилует его Аллах! — достиг зрелости и переселился из дворца в свой дом, до него дошла весть о подвижничестве Мус'аба б. 'Имрана и его благочестии. Он пригласил его к себе, избрал его для себя и сделал своим визирем и ночным собеседником. Когда эмиру потребовался главный судья, Хишам указал на ал-Мус'аба. Эмир согласился с его мнением и пригласил Мус'аба занять должность судьи. Однако тот отказался от «ее, как я уже описал это в начале книги, в «Главе о том, кому предложили судейство и кто отказался принять его», и удалился к себе.

Говорит Мухаммад: один рассказчик передал мне: когда стал править Хишам сын 'Абд ар-Рахмана — да помилует их обоих Аллах! —он послал за Мус'абом б. 'Имраном в его имение. Упоминают, что посланец пришел к нему в то время, как жена его ткала на одном из своих станков, а ал-Мус'аб перед станком наматывал нитки на катушки. Пустила женщина пальцем станок и говорит ему: «Откажи-ка ты в судействе этому эмиру так же, как отказал его отцу, а потом возвращайся к катушкам станка». Когда ал-Мус'аб прибыл к Хишаму, эмир сказал ему: «Я знаю, что единственное, что помешало тебе принять судейство от моего отца, — его нрав. А мой нрав тебе известен. [54] Прими же судейство!» Но он отказался от него. Хишам — да помилует его Аллах! — настаивал на этом очень решительно до тех пор, пока тот не согласился стать судьей. Он произносил людям проповеди и руководил ими на молитве, когда эмир Хишам находился в отсутствии. Но, соглашаясь на судейство, он поставил эмиру Хишаму условием, что тот разрешит ему /с. 47/ каждые субботу и воскресенье отбывать в имение и заниматься его делами. И тот дал ему на это согласие. Его? дом в Кордове, когда он был там судьей, находился на рахбат ⁵³ 'Абдаллах б. 'Абд ар-Рахман б. Му'авийа — да помилует их Аллах! Его секретарем был Мухаммад Ибн Башир ал-Ма'афири.

В своем судействе Мус'аб отличался справедливостью, вел похвальный образ жизни, был тверд в истине, добивался ее и для знатных и для простых. Это было в дни Хишама — да помилует его Аллах! Потом Хишам умер, и утвердил его главным судьей и предстоятелем на молитве ал-Хакам б. Хишам — да будет доволен им Аллах! Эмир знал, что он тверд и воздает по справедливости. Он поддерживал его, не мешал ему, дозволял его действия и способствовал выполнению его решений, даже если они были ему не по душе.

Говорит Мухаммад: я видел в одном рассказе, что ал-'Аббас б. 'Абдаллах ал-Марвани ⁵⁴ силой отнял имение у одного человека в Джаййане. Тот человек умер и оставил после себя детей. Когда они выросли и узнали о справедливости Мус'аба б. 'Имрана, они приехали в Кордову, рассказали ему о несправедливо отнятом у них и доказали у него свое право на владение имением. Судья послал за ал-'Аббасом б. 'Абдаллахом и довел до его сведения то, о чем рассказали ему эти люди. Он уведомил его о свидетелях, показывающих против него, и предоставил ему возможность защищаться. И назначал он ему один срок за другим. Когда истекли сроки и тот оказался не о состоянии защититься, судья сообщил ему, что выносит решение против него. Тогда ал-'Аббас пришел к эмиру ал-Хакаму — да помилует его Аллах! — и попросил его передать судье, чтобы он отступился от расследования и чтобы сам эмир стал бы расследовать между ним и /с. 48/ противной стороной. Эмир позвал одного из своих слуг, по имени Бзант ⁵⁵, и поручил ему передать Мус'абу б. 'Имрану, чтобы тот отказался от расследования. Когда слуга исполнил поручение, Мус'аб ему сказал: «Люди ведь уже доказали свое право на владение и должны были претерпеть в этом деле долгие мытарства и жестокие страдания из-за того, что живут далеко. А я подтвердил их иск и ,не оставлю расследования, пока не вынесу решения в их пользу». Слуга возвратился и передал его слова, предназначенные эмиру — да помилует его Аллах! А ал-'Аббас принялся его подстрекать и говорить: «Я уже сообщал эмиру о его [55] пренебрежительном отношении. Он считает, что право судить дано только ему, а не эмиру». Эмир ал-Хакам — да помилует его Аллах! — отослал к нему слугу со словами: «Тебе необходимо прекратить расследовать между «ими. Я буду расследовать это дело».

Когда слуга вернулся к Мус'абу с этим от эмира, тот приказал ему сесть, затем взял книгу и записал свой приговор об имении в пользу тех людей. Потом он придал ему законную силу, попросив свидетелей расписаться, и сказал слуге: «Ступай и сообщи ему: “Я вынес решение так, как мне надлежало его вынести по праву, а если он хочет его отменить, то пусть займется этим и возьмет на себя в этом деле то, что хочет"». Слуга удалился и исказил слова судьи, передав от него эмиру следующее: «Я рассудил судом справедливости. Пусть эмир отменит его, если сможет». Эмир ал-Хакам — да помилует его Аллах! — потупился, а ал-'Аббас принялся его подстрекать и разжигать его гнев. Но вернулось к ал-Хакаму, благодаря помощи Аллаха и его покровительству, которыми он окружил своих халифов, то, что сделало его бесподобным халифом и несравненным имамом. И сказал он ал-'Аббасу: «Как жалок тот, кого ударило перо /с. 49/ судьи!» Затем он вернулся в прежнее состояние, не стал чинить судье препятствий и позаботился, чтобы его приговор был исполнен.

Один из ученых упомянул, что Мус'аб занемог в своем имении. Эмир ал-Хакам — да помилует его Аллах! — справился о нем и узнал, что он болен. Он выехал в сторону ал-Му-даввара, направляясь к его дому, и остановился у него. Мус'аб 'ему сказал: «Эмир — да возвеличит его Аллах! — выехал ради отдыха. Если он пообещает, что вернется ко мне, то пусть сделает это, а я приготовлю ему кушанье, какое он только пожелает». Ал-Хакам — да помилует его Аллах! —отправился верхом, удовлетворился прогулкой, затем возвратился к нему, и Мус'аб подал еду. Ал-Хакам взглянул ма одну из служанок Мус'аба по имени 'Алла и попросил у нее воды. Но Мус'аб сказал ей: «Не нужно, 'Алла». Он позвал одну из своих дочерей, которую звали Кукуйа, и приказал ей: «Напои своего гос-лодина водой!» Девочка встала, подала ему воды и сама стала прислуживать ему. Ал-Хакам — да помилует его Аллах! — спросил его: «Это прозвище или имя?» Он ответил ему: «Это имя моей прабабушки Умм Хатиб б. Аби Балта'а. Женщины назвали ее так по их обычаю давать имена». Эмир ал-Хакам — да будет доволен им Аллах! — сказал ему: «Если Аллах дарует мяв дочь, я дам ей ее имя». И вот родилась у него дочь, и он назвал ее этим именем, будучи первым халифом —да будет доволен ими Аллах! — кто дал [дочери] это имя. Мус'аб умер от той болезни и оставил после себя двух сыновей. Потомки [56] его живы. Халифы — да будет доволен ими Аллах! — не переставали им покровительствовать.

/с. 50/ Говорит Мухаммад: один из рассказчиков мне сообщил: у ворот [дворца] эмира ал-Хакама —да помилует его Аллах! — собралось множество всякого люда. Они заявили о своей пригодности к службе и просили эмира выкупить их для себя у их хозяев. Эмир приказал слросить имена их хозяев. И оказался среди ,них раб одного из сыновей Мус'аба. Ал-Хакам — да помилует его Аллах! — приказал удержать его и сказал: «Кто же будет служить сыну этого судьи? Если бы даже этот раб умер у них, я бы дал им взамен другого. Как же я могу лишить их его!»

Говорит Мухаммад: Мус'аб не отличался ни обширными познаниями сунны, ни передачей преданий. Ахмад б. Зийад говорит: рассказал мне Мухаммад б. Ваддах: рассказал мне Йахйа б. Йахйа: Зийад б. 'Абд ар-Рахман — первый, кто ввел в ал-Андалусе право, то, что дозволено, и то, что запрещено. И он же первый, кто стал выворачивать плащ наизнанку во время молитвы о ниспослании дождя. А предстоял на молитве и судил тогда Ибн Шуфайй, и сказал он в силу своего невежества: «Это волшебство!» Йахйа продолжал: я выехал отсюда на Восток, встретился с Маликам б. Анасом, ал-Лайсом б. Са'дом и другими и обнаружил, что обычай выворачивания плащей наизнанку известен и распространен ^*7.

Говорит Мухаммад: 'Абд ал-Малик б. ал-Хасан ⁵⁶ упомянул: я слышал, как Мухаммад Ибн Башир говорил: я слышал, как Малик б. Анас говорил: «Рассказы об Ибн 'Имране являются чуть ли не жизнеописанием». Говорит Мухаммад: я не знаю, какого Ибн 'Имрана он имел в виду. Был ли то Мус'аб /с. 51/ б. 'Имран, потому что Ибн Башир являлся его секретарем и, возможно, передавал ему рассказы о «ем? Или он подразумевал Мухаммада б. 'Имрана ат-Талхи, судью Медины? Но вероятнее всего, что подразумевается Мус'аб б. 'Имран из-за близкого знакомства с ним Ибн Башира. 'Ведь он был его секретарем и больше, чем кто-либо, знал о нем.

[№ 9] Рассказ о судье Мухаммаде Ибн Башире ал-Ма’афири ⁵⁷

Говорит Мухаммад: Мухаммад Ибн Башир б. Шарахил ал-Ма'афири был родам из войскового округа Баджи, из арабов Египта. Ахмад б. Халид говорит: судья Мухаммад Ибн Башир изучал науки в Кордове у ее шейхов, пока не усвоил их достаточно. Затем он служил секретарем у одного из детей 'Абд [56] ал-Малика б. 'Умара ал-Марвани ⁵⁸ из-за несправедливости, причиненной ему, чтобы найти у него защиту. Тот обходился с ним по-хорошему. Потом Ибн Башир расстался с ним и отправился в паломничество ^*8.

Говорит Мухаммад: в молодости Мухаммад Ибн Башир служил секретарем у судьи Мус'аба б. 'Имрана. Затем отправился в паломничество и встретил Малика б. Анаса. Сидел он вместе с ним и слушал у него. Он изучал науки также в Фустате, потом возвратился и жил в своем имении в Бадже ^*9.

Говорит Мухаммад: ученый, которому я доверяю, сообщил мне: когда скончался ал-Мус'аб б. 'Имран, ал-Хакам /с. 52/ — да будет доволен им Аллах! — посоветовался с ал-'Аббасом Ибн 'Абд ал-Маликом ал-Марвани о том, кого назначить судьей Кордовы. Ал-'Аббас ему сказал: «Хотя Мус'аб б. 'Имран вынес приговор не в мою пользу и разгневал меня, а я стал чуждаться его и враждовать с ним, это не может побудить меня опорочить его достоинство и его умение делать хороший выбор. А выбор его пал на Мухаммада Ибн Башира, и он сделал его своим секретарем. Кроме того, я знаю Ибн Башира с тех пор, как он стал исполнять обязанности секретаря у моего брата Ибрахима». Эмир — да помилует его Аллах! — согласился с мнением ал-'Аббаса и приказал вызвать Мухаммада Ибн Башира.

Говорит Мухаммад: я видел в некоторых книгах, что, когда за Мухаммадом Ибн Баширом прибыл посланец эмира, он отправился, не зная, чего от него хотят. Проезжая по равнине ал-Мудаввара, он свернул к одному из своих друзей —к набожному человеку, который там жил. Остановился он у него и побеседовал с ним о себе самом. Он сказал, что опасается, что на него хотят возложить секретарство, от которого он избавился. Его набожный друг сказал ему: «Я думаю, что за тобой послали единственно ради судейства, ибо судья ,в Кордове умер и город сейчас без судьи». Ибн Башир ему сказал: «Если ты высказал такое мнение и думаешь, что положение именно таково, я хочу с тобой об этом посоветоваться. Я прошу тебя дать мне добрый совет и указать, как мне поступить». Набожный человек ответил ему: «Я спрошу тебя о трех вещах, а ты должен будешь ответить мне искренне. После этого я дам тебе совет». Мухаммад Ибн Башир поинтересовался у него: «О каких же?» И он спросил его: «Нравится ли тебе вкусная еда, одежда из мягкой ткани и быстрая езда?» Он отвечал ему: «Клянусь Аллахом /с. 53/, меня не заботит ни то, чем я утоляю голод, ни то, чем прикрываю свою наготу, ни то, на чем [58] еду». Богомольный человек заявил ему: «Это первое». Потом спросил его: «А как насчет того, чтобы наслаждаться ^*10 красивыми лицами и предаваться подобным страстям?» Отвечал ему Мухаммад Ибн Башир: «К такому состоянию, клянусь Аллахом, я никогда не стремился. Оно не занимает мой ум, и я не печалюсь его отсутствием». Набожный человек сказал ему: «Это второе. А нравится ли тебе, когда люди тебя хвалят и превозносят? Вызывает ли у тебя неудовольствие увольнение и любишь ли ты управлять?» Отвечал он ему: «Клянусь Аллахом, стремясь к истине, я не обращаю внимания на того, кто меня хвалит или порицает меня. Не радуюсь я управлению и не печалюсь из-за увольнения». Тогда сказал ему богомольный человек: «Прими судейство и не бойся за себя». Он приехал в Кордову, и ал-Хакам — да помилует его Аллах! — назначил его главным судьей и [предстоятелем] на молитве ^*11.

Говорит Мухаммад: вот общеизвестный рассказ, который не согласуется с такими же рассказами: Мухаммад Ибн Башир — из лучших и знатнейших судей ал-Андалуса. Он был настойчив, решителен, любил правду, проявлял твердость ради достижения истины. Он не был снисходителен к сановитым ^*12 и не угодничал перед власть имущими, не обращал внимания на придворную челядь и на разного рода подлипал халифа ^*13.

Ахмад б. Халид рассказывает: первым, что постановил Мухаммад Ибн Башир, было его решение, записанное против эмира ал-Хакама — да помилует его Аллах! — относительно водяных мельниц у моста ⁵⁹, когда кто-то предъявил на них иск. /с. 54/ Судья выслушал о них показания свидетелей, затем послал к змиру — да помилует его Аллах! — чтобы он привел возражения. Потом судья записал о них решение и заставил свидетелей расписаться. После этого он откупил их для эмира ал-Хакама законным путем. Эмир ал-Хакам говорил впоследствии: «Да помилует Аллах Мухаммада Ибн Башира! Как он прекрасно обошелся с нами. Была вещь в наших руках сомнительной, а он узаконил ее для нас, и она стала дозволенной, дорогой [нам], и нам приятно ею владеть» ^*14.

Мухаммад б. Ваддах рассказывает: Мухаммад Ибн Башир вынес решение против Ибн Футайса ⁶⁰, но не известил его о свидетелях. Ибн Футайс подал об этом жалобу эмиру [59] ал-Хакаму — да помилует его Аллах! Эмир поручил передать Ибн Баширу: «Ибн Футайс упомянул, что ты вынес против него решение на основе свидетельского показания людей и ие известил его о них. А ученые говорят, что он имеет на это право». Ибн Башир написал ему: «Ибн Футайс вовсе не из тех, кому сообщают о свидетельствующих против него. Ибо если бы он не нашел способа отвести их показания, то попытался бы нанести им вред другим путем, пока не лишил бы [этих людей] их собственности» ^*15.

Халид б. Са'д рассказывает: Мухаммад б. Футайс сообщил мне: Йахйа б. Йусуф б. Йахйа ал-Ма'афири рассказал нам, что слышал, как 'Абд ал-Малик б. Хабиб ⁶¹ вспомнил про Мухаммада Ибн Башира и сказал: «Он был из числа избранных мусульман». И помянул он про его справедливость. Продолжал 'Абд ал-Малик: «Он руководил нами на молитве по пятницам, а на голове у него была шелковая калансува» ^*16.

Говорит Мухаммад: один ученый упомянул: Мухаммад Ибн Башир судил в крытой верхней галерее, устроенной в южной /с. 55/ стороне мечети Абу 'Усмана ⁶², а дом его находился в дарбе к югу от этой мечети. Когда он принимался судить, то сидел один и никто не сидел вместе с ним. Его сумка с бумагами находилась перед ним. Большую часть записей делал он сам. Тяжущиеся являлись по его письменным вызовам. Две противные стороны стояли и приводили свои доказательства, затем он решал между ними, и они уходили. Он садился слушать тяжбы с раннего утра и кончал за час до полудня. Затем продолжал после полуденной молитвы и до вечерней молитвы. Его расследование заключалось лишь в выслушивании свидетельств. Никакого свидетельского показания он не выслушивал, кроме как в это время. Никто не должен был оставаться с ним наедине для беседы ни у него в суде, ни у него дома, и не читал он [в неурочное время] ничьей бумаги по какому-либо тяжебному делу ^*17.

Говорит Мухаммад б. Ваддах: когда Мухаммад Ибн Башир стал судьей, он скрепил печатью десять повесток, и они постоянно хранились в его сумке, пока он не умер. Когда человек приходил к нему за повесткой, он осведомлялся у него, на кого он хочет ее взять. Если ответчик жил поблизости, в Кордове, он вручал повестку [этому человеку] и приказывал секретарю внести в список его имя, местожительство и на кого он взял повестку, говоря: «Остерегайся быть несправедливым, если ты приходишь к кому-либо с моей повесткой!» И поручал ему [60] доставить ту же повестку назад. А если ответчик жил далеко, судья назначал ему срок. Эти повестки постоянно возвращались к нему 'В руки, пока он не умер ^*18.

Один из рассказчиков передал: некий очень почтенный человек того времени выступал свидетелем вместе с другим человеком, который был /с. 56/ одним из приятелей судьи во время паломничества. Люди считали, что этот последний пользовался уважением и доверием судьи. Судья сказал тому, в чью пользу свидетельствовали: «Приведи мне еще свидетеля!» Эта новость распространилась среди людей, и они узнали, что первого свидетеля он принял, а друга и приятеля своего как свидетеля отверг. Тяжущийся спросил его: «Пусть судья сообщит мне, кого из двух свидетелей он принял и кого не принял, чтобы я смог за него поручиться». Судья сказал ему: «Тебе не принесет пользы ручательство за того, кого я не принял. Ведь это такой-то, мой друг и товарищ». Рассказчик продолжал: когда судья заявил об этом, этот его друг пришел к «ему в суд и сказал ему в присутствии людей: «О судья! Я знаю, что не могу оставаться с тобой наедине и спрашивать тебя о чем хочу, кроме как в этом собрании, и поэтому я решил предстать перед тобой здесь и спросить тебя, почему ты отверг мое свидетельство. Ведь тебе известно, что меня связывали с тобой родина, учение, поиск знаний и путь паломничества. Ты узнавал о моих сокровенных помыслах, равно как я узнавал о твоих. Сообщи же мне, почему ты выразил мне недоверие, дабы мне знать об этом, и я признаю в этом деле перед всеми этими людьми свое заблуждение». Ибн Башир отвечал ему: «Ты прав. Действительно, меня связывало с тобой то, о чем ты упомянул, и ты знал меня так, как ты описал. И я «е могу указать тебе иа какой-либо изъян в твоей вере. [Но помнишь], мы возвращались из паломничества и остановились в Фустате. Начали мы слушать наших шейхов и решили там побыть. Ты мне пожаловался: “Длительное воздержание нанесло вред моему здоровью, и я хочу купить невольницу". Я нашел, что это хорошо /с. 57/ для тебя. Ты присмотрел рабыню и сказал мне: “Я нашел невольницу, которая стоит столько-то. Но она еще знает ремесло и ее владелец просит за нее, ввиду того, что она знает ремесло, столько-то, больше, чем она стоит без [знания] ремесла". Я возразил тебе: “Тебе вовсе не нужно ее ремесло, ведь ты покупаешь ее только для наслаждения. Оставь ее и купи другую, которая заменит тебе ту. Нет смысла платить прибавку за нее". Ты как будто согласился со мной, а затем пошел и купил ее, заплатив за нее прибавку сверх ее стоимости. И вот когда я вспомнил о страсти, которая овладела тобою при покупке [61] этой невольницы, и о твоем согласии заплатить за нее чрезмерную цену, я побоялся, что такая же страсть будет руководить тобой в этом свидетельстве из-за денег, которые ты возьмешь, или из-за склонности, которую ты почувствуешь. Ты уронил себя в моих глазах, и я не счел для себя возможным принять твое свидетельство» ^*19.

Говорит Мухаммад: у него свидетельствовал человек из его собратьев, из тех, кто отличал его близкой дружбой и постоянно бывал у него. Звали его Абу-л-Йаса'. Он отверг его свидетельское показание. Человек тот узнал о его действиях. Когда судья направлялся пешком в соборную мечеть, тот подошел к нему и упрекнул его: «За мою дружбу к тебе и за мою любовь к тебе ты отвергаешь мое свидетельство?» И промолвил Мухаммад Ибн Башир дважды: «Благочестие, о Абу-л-Йаса', благочестие, о Абу-л-Йаса'!», не прибавив больше ни слова ^*20. Говорит аскет Мухаммад б. Ахмад аш-Шайбаии: я слышал, как Мухаммад б. Ваддах говорил: сообщил мне тот, кто видел, как судья Мухаммад Ибн Башир входил в ворота соборной мечети в день пятничного богослужения в плаще шафранового цвета /с. 58/, на ногах его были сандалии, издававшие скрип, а его густые волосы ниспадали на плечи отдельными прядями. Потом он вставал, читал проповедь и судил в таком одеянии. А когда кому-то случалось знакомиться с чем-нибудь из его веры, то он находил его выше Плеяд ^*21.

Говорит Мухаммад: среди рассказов о Мухаммаде Ибн Башире, которые передают люди и которые у них на устах, следующий: к нему пришел человек, который его не знал. Когда он увидел юношеский облик — густые волосы, ниспадавшие прядями на плечи, плащ шафранового цвета, насурьмленные глаза, отполированные до блеска зубы и крашенные в коричневый цвет губы, следы хны на его руках, ему и в голову не пришло, что тот — судья. И обратился он к одному из тех, кто сидел вокруг него: «Укажите мне, где судья!» Ему ответили: «Вот он» — и указали на судью. Он сказал им: «Я человек нездешний и вижу, что вы насмехаетесь надо мною. Я спрашиваю вас о судье, а вы указываете мне на какого-то свирельщика». На него зашикали со всех сторон. Тогда Ибн Башир сказал ему: «Подойди и скажи, что тебе надобно». Когда человек убедился, что это и есть судья, он устыдился и попросил извинения. Затем изложил свою просьбу и нашел, что [судья] справедлив и беспристрастен больше, чем он думал ^*22. [62]

Говорит Мухаммед: Мухаммад б. 'Иса 'был большим забавником, большим балагуром. Раз, увидев одного из друзей Мухаммада Ибн Башира, он спросил его: «Когда ты видел десять зазывателей и когда ты отправишься к десяти зазывателям?» Его слова дошли до Мухаммада Ибн Башира и стали известны у него в суде. Это разгневало его. Увидевшись затем с ним, Мухаммад Ибн Башир наклонился к нему и сказал: «О Абу 'Аб-даллах, зло в состоянии совершить каждый, но всякий, «то им довольствуется /с. 59/, будет осужден. Благо же приобретут лишь люди стойкие и тот, кто заботится о самом себе похвальным укрощением своих страстей. Откажись от своих слов, которые дошли до меня, ибо для тебя это лучше всего» ^*23.

Говорит Мухаммад: ту же мысль, которую выразил Мухаммад Ибн Башир, высказал ранее одному поэту Малик б. Анас. Мне говорил об этом один ученый в городе Тунис: два человека обратились к суду наместника Медины. Один из «их был поэтом. Он отослал их обоих к Малику б. Анасу, чтобы тот их рассудил. Вели они речи у Малика б. Анаса и спорили друг с другом. Малик вынес решение против поэта, в пользу его противника. Разгневавшись решением Малика против него, поэт сказал: «Ты думаешь, что эмир не узнает об этом решении, которое ты вынес против меня? Он направил нас к тебе только для того, чтобы ты нас помирил, а ты этого не сделал. Клянусь Аллахом, я обязательно проткну твою спину сатирой!» Потом вышел от него. Малик б. Анас приказал вернуть его. Когда его вернули, он сказал ему: «О ты, знаешь, почему ты показал «себя безрассудным и низким? Это такие качества, которые в состоянии проявить каждый. Но имей в виду, что головы отрубают за неимением одного — благородства и доблести».

Ахмад б. Мухаммад б. 'Абд ал-Малик б. Айман рассказал мне: мой отец рассказал мне со слов своего отца: по соседству с нами жили два шейха из числа правомочных свидетелей того времени. Они были друзьями Мухаммада Ибн Башира, часто посещали его. Он был о них хорошего мнения и считал их людьми достойными. Один из них был /с. 60/ дед Ахмада б. Башира, известного под именем Ибн ал-Агбас ⁶³. Скончался в Кордове один несметно богатый купец. Один из его невольников предъявил судье Мухаммеду Ибн Баширу иск, говоря, что его умерший господин отпустил его на волю, женил на своей дочери и завещал ему свое достояние. Судья потребовал от него доказать то, на что он претендует. Тогда он привел к нему этих двух шейхов, и они свидетельствовали у него в суде о том, что утверждал невольник. Судья утвердил их свидетельские показания и присудил невольнику то, с чем он пришел. [63] Прошло совсем немного времени, и один из этих двух свидетелей оказался при смерти и поручил передать судье: «Я хочу тебя видеть». А судья должен был [тогда] присутствовать на похоронах на кладбище Балат Мугис ⁶⁴. Возвратясь оттуда, он пришел к нему. 'Как увидел его свидетель, больной, страдающий, в борении со смертью, пал он на колени и пополз к нему. Судья спросил его: «Как твои дела? Что случилось с тобой? » А сам подумал, что он, верно, помешался из-за своей болезни. Человек ответил ему: «Я окажусь в огне, если ты не избавишь меня от него». Мухаммад Ибн Башир заметил ему: «Аллах-избавит тебя от огня, если пожелает. Так что ты хотел сообщить?» И сказал ему человек: «Свидетельское показание, которое я дал у тебя в пользу такого-то невольника... невольника такого-то... не было ничего этого. Побойся Аллаха, отмени приговор и расторгни то, что то нему следует!» Ничего не сказал Мухаммад Ибн Башир, положил только руки себе на колени. Потом поднялся и стал говорить: «Приговор приведен в исполнение, а тебя — в огонь. Приговор приведен в исполнение, а тебя — в огонь». И покинул его ^*24.

/с. 61/ Говорит Халид б. Са'д: Мухаммад б. 'Абд ал-А'ла сообщил мне со слов того, кто рассказал ему, что Мухаммад Ибн Башир дважды занимал должность судьи в Кордове и что,, когда его уволили в первый раз, он удалился в свой город. Халид б. Са'д продолжает: я слышал, как судья Ахмад б. Баки говорил: один из собратьев Мухаммада б. Са'ида б. Башира был недоволен его непреклонностью и предостерегал его: «Боюсь я, как бы тебя не уволили». А он отвечал: «О если б кто увидел, как рыжая — он имел в виду свою мулицу ⁶⁵ — помчит меня по дороге в Баджу!» Прошло совсем немного времени, и произошел один случай, в котором Ибн Башир проявил твердость. Из-за нее его и уволили, как он того и желал. Прошло еще немного времени, и прибыл за ним гонец от эмира — да помилует его Аллах! — и повез его в Кордову. Проезжая по дороге, он свернул к одному своему другу — аскету, свиделся с ним и сказал: «Послал эмир по мою душу. Хочет он второй; раз сделать меня судьей. Как мне быть?» Его друг-аскет ответил ему: «Если ты знаешь, что будешь воздавать по справедливости и ближнему и дальнему и не коснется тебя в деле божьем ничье порицание, то я думаю, что не стоит лишать людей твоего благодеяния. А если ты боишься, что не сможешь быть справедливым, то отказаться от должности для тебя достойней всего». Мухаммад б. Са'ид б. Башир заметил: «Что касается справедливости, то я не забочусь, кому я ее воздаю, когда суть, для меня проясняется, — ближнему или дальнему». И заключил друг его аскет: «Я считаю, что тебе не стоит лишать людей [64] твоего благодеяния», /с. 62/ Когда он прибыл, эмир вновь сделал его судьей и поступил в этом справедливо ^*25.

Говорит Халид б. Са'д: сообщил мне одим из ученых: когда Мухаммад Ибн Башир встретил препятствия со стороны одного знатного лица и оказались у него руки коротки перед ним, он поклялся, что разведется со своей женой и раздаст беднякам в виде милостыни свое имущество, если когда-нибудь еще станет судьей. И уволил его эмир ал-Хакам. А когда эмир пожелал второй раз вернуть его на должность, он оправдался перед ним этими клятвами, надеясь, что он избавит его. Тогда эмир подарил ему одну из своих невольниц и имущество взамен его имущества. И принял он судейство вторично ^*26.

Мне сообщил человек, которому я доверяю, со ссылкой на Ахмада б. Зийада: Мухаммад б. Ваддах сказал: Касим б. Хилал ⁶⁶ сообщил мне: мы пришли к Мухаммаду Ибн Баширу, чтобы поручиться у него за одного человека как за правомочного свидетеля. Он попросил: «Поклянитесь Аллахом, кроме которого нет божества, что он правомочный свидетель по всеобщему согласию!» Они же сказали: «Клянемся правой рукой, да сохранит тебя Аллах!» Но он возразил: «Клянусь Аллахом, я не запишу этого, пока вы не поклянетесь!» Касим б. Хилал продолжал: я был моложе людей годами и тайком удалился. У Ибн Ваддаха спросили: «И что они сделали?» Он ответил: «Я не знаю» ^*27.

Говорит Мухаммад: когда ученые разошлись во мнениях с Мухаммадом Ибн Баширом и он испытал сомнения в решении, он написал в Фустат 'Абд ар-Рахману б. ал-Касиму ⁶⁷ и 'Абдаллаху б. Вахбу ⁶⁸. 'Усман б. Мухаммад сообщил мне: сообщил мне 'Убайдаллах б. Йахйа со слов своего отца: Мухаммад Ибн Башир поручил мне выяснить для него у Ибн ал-Касима некоторые вопросы, и поручил он это также Мухаммаду б. Халиду ⁶⁹. Когда я приехал в Фустат, я опросил о них у Ибн ал-Касима, и он дал мне ответ, /с. 63/ Я записал с его слов его ответ. Затем приехал из Медины Мухаммад б. Халид и спросил его о тех же самых вещах. Он ответил ему о них, и тот сделал запись с его слов. Потом мы встретились с Мухаммадом б. Халидом, и я проверил то, что ответил ему Ибн ал-Касим на заданные ему вопросы. Я обнаружил, что они не сходятся с тем, что он ответил мне. Я пришел к Ибн ал-Касиму и сообщил ему об этом, говоря: «Если бы мы приехали в Кордову с противоречивыми ответами, каждый из нас испытывал бы [65] сомнение в том, что другой производил запись с твоих слов, и это сомнение вызвало бы у судьи неясность и неуверенность. Ему нужно было бы второй раз затевать с тобой переписку». Он признал: «Ты прав». Послал он за Мухаммадом б. Халидом и сказал ему: «Я отвечал тебе, думая о другом. Перепиши ответы так, как записал их с моих слов Йахйа». Он сделал это, и мы приехали с одинаковыми ответами ^*28.

Мухаммад Ибн Башир был весьма прозорлив, хорошо постигал суть. Один из ученых сказал мне: нередко он допускал свидетельствовать человека, судя по его приметам и по выражению лица ⁷⁰. И нередко он угадывал про себя, что будет говорить свидетель ^*29.

'Усман б. Мухаммад сказал мне: 'Убайдаллах б. Йахйа сказал мне: Йахйа б. Йахйа сказал судье Мухаммаду Ибн Баширу: «Обстоятельства меняются. Когда у тебя устанавливают правомочность человека-на свидетельство, ты судишь на основе его показаний. Затем, в случае, если его дело затягивается и ему надо свидетельствовать у тебя второй раз, опять заставь поручиться за него и снова подвергай его проверке». Ибн Башир согласился с этим. Когда люди узнали об этом, они стали с ним осторожны ^*30.

Говорит Мухаммад: Йахйа б. Йахйа упорнее всех /с. 64/ прославлял Мухаммада Ибн Башира и лучше всех восхвалял его как при его жизни, так и после его смерти. Йахйу б. Йахйу спросили о ношении чалмы ⁷¹, и он ответил: «Это головной убор людей на Востоке, и носить его им было предписано еще в давние времена». У него спросили: «А если бы ты надел ее, чтобы люди, в подражание тебе, стали ее носить?» Он ответил: «Ибн Башир носил шелк, но люди не последовали ему, а ведь Ибн Башир был достоин того, чтобы следовать его примеру. И возможно, если бы я одел чалму, люди оставили бы меня и не стали бы подражать мне, как оставили они в свое время Ибн Башира». А Йахйа б. Йахйа часто рассказывал со ссылкой на Мухаммада Ибн Башира и со ссылкой последнего на Малика б. Анаса.

Один ученый рассказывал, ссылаясь на Йахйу б. Йахйу: Хамдун б. Футайс пожаловался эмиру ал-Хакаму — да будет доволен им Аллах! — на то, что Мухаммад Ибн Башир допустил в чем-то по отношению к нему несправедливость и на основе этого вынес против него приговор. [Хамдун б. Футайс] [66] сказал мне: «Абу Мухаммад! Я попросил эмира созвать ради меня законоведов. Я попросил его еще, чтобы он и тебя посадил вместе с теми, кого он созовет». Он возразил ему: «Я считаю для себя ужасным заседать в совете, где приносится жалоба на такого, как Мухаммад Ибн Башир. Если же вам это так необходимо, то приведите «нашего шейха Йахйу б. Мудара ⁷². И знай,, что Мухаммад Ибн Башир лучше для тебя в гневе, чем я в; милости». Рассказчик продолжал: Хамдун устыдился — а был он благоразумным, мягким — и отказался от созыва законоведов.

О том, что передавал Мухаммад Ибн Башир со слое Малика, рассказал 'Абд /с. 65/ ал-Малик б. ал-Хасан: Мухаммад Ибн Башир сказал: я слышал, как Малик говаривал: «Вникайте в эти книги и не путайте их с другими». Говорит Мухаммад: я думаю, что он имел в виду ал-Муватта'. 'Абд ал-Малик б. ал-Хасан продолжает: Мухаммад Ибн Башир сказал: я слышал,, как Малик говаривал: «Рассказы об Ибн 'Имране являют собой почти что жизнеописание». Говорит Мухаммад: я не знаю,, какого Ибн 'Имрана имел в виду Малик б. Анас — Ибн 'Имрана ат-Талхи, судью Медины, или же Мус'аба б. 'Имрана, главного судью Кордовы? Но я могу поклясться им, что он имел в виду ал-Мус'аба, потому что Мухаммад Ибн Башир был одним из секретарей ал-Мус'аба и знатоком сведений о» нем. После он общался с Маликом и, возможно, передал ему рассказы о нем. Поразил он его, и тот сказал о нем то, что известно. Говорит Мухаммад: Мухаммад б. 'Умар б. 'Абд ал-'Азиз сказал мне: Мухаммад б. 'Умар б. Лубаба и Мухаммад б. 'Абдаллах Ибн ал-Кун ⁷³ упоминали, что Мухаммад Ибн Башир спросил Малика о молоке ослиц, и тот не усмотрел в нем вреда ^*31.

Говорит Мухаммад: один из рассказчиков мне сказал: Муса 6. Сама'а, главный конюший, высказал много жалоб эмиру ал-Хакаму — да будет доволен им Аллах! — на Мухаммада Ибн Башира. Он пожаловался ему, что тот допустил против него» притеснение. Эмир сказал ему: «Я сейчас проверю, правду ли ты говоришь. Тотчас же выйди, отправляйся к Ибн Баширу и попроси у него разрешения войти. Если он позволит тебе, я уволю его. Если же не позволит тебе [войти] без твоего противника, то он не притеснитель и единственно /с. 66/ стремится к истине». И вышел Муса б. Сама' а от эмира, направляясь к, дому Ибн Башира. А эмир — да помилует его Аллах! — приказал своему верному слуге следовать за ним и узнать, что будет_ И он следил за ним, пока тот не дошел. Потом [слуга] возвратился и стал рассказывать эмиру: «Вышел к Мусе служитель» затем удалился и сообщил о нем судье. После вышел к нему [67] вторично и сказал ему: “Если у тебя есть дело, приходи решать его, когда судья заседает в суде"». И промолвил эмир — да помилует его Аллах: «Говорил же я ему, что Ибн Башир — друг истины! Во имя нее у него нет ни к кому снисхождения» ^*32.

Говорит Мухаммад: один ученый, которому я доверяю, сообщил мне: Мухаммад б. Ваддах передавал об эмире ал-Хакаме — да помилует его Аллах! — две повести. В одной из них [речь] о Мухаммаде Ибн Башире, в другой упоминается о некой пред-«сказании будущего. Заканчивая обе эти повести, Мухаммад б. Ваддах говаривал: «Клянусь Аллахом, даже если бы кроме них в пользу ал-Хакама ничего не было, я желал бы, чтобы ему был уготован рай». Первую из этих двух повестей, где про Ибн Башира, он передавал со слов одного знатного лица: одна из любимых жен ал-Хакама — да помилует его Аллах! — рассказывала, что ал-Хакам покинул ее однажды ночью. И посетили ее дурные мысли о нем, как это бывает у женщин, а они скорее всего приходят им на ум из-за ревности. Она продолжала рассказывать: «Я пошла за ним и нашла его в одном месте молящимся и взывающим к Аллаху». Продолжала она далее: «Когда он вернулся, я сообщила ему о том, что я подумала, о том, что «сделала, и о том, что я видела, как он молится и взывает к Аллаху». Продолжала она далее /с. 67/: он ответил мне: «Я назначил Мухаммада Ибн Башира судьей мусульман. Душа моя была довольна им, сердце мое преисполнилось доверия к нему, и я отдыхал от этих историй с людьми и от их жалоб на беззакония, поскольку знал о его справедливости и надежности. Но мне сообщили в этот вечер, что он в агонии и что смерть его близка. Я взволновался из-за этого, опечалился и встал в этот час, взывая к Аллаху и смиренно прося его послать мне человека, который был бы ему заменой, на которого я мог бы положиться и назначить его судьей, судьей мусульман после него» ^*33.