ХУДАДАД-ХАН

СУЩНОСТЬ ИСТОРИИ СИНДА

ЛУББ-И ТАРИХ-И СИНД

ВВЕДЕНИЕ

Победа народов Южной Азии в борьбе за национальное освобождение и образование в этой части мира на месте бывших британских колоний независимых государств стимулировали изучение советскими востоковедами их новой и новейшей истории. Помимо большого числа исследований, посвященных различным общим проблемам истории Индии, а также Пакистана и других государств этого региона, уже в конце 50-х годов в нашей стране появляются труды, раскрывающие особенности исторического пути отдельных народов Южной Азии, среди которых были работы по истории синдхов.

Синд — страна древней истории и культуры. На территории Синда находится Мохенджо-Даро — один из главных центров индской (или протоиндской) цивилизации, процветавшей в долинах Инда и его притоков около четырех тысяч лет назад.

Синд — та область Южной Азии, которая ранее других была завоевана мусульманами; уже в 711 г. в низовьях Инда появились отряды Мухаммада ибн Касима, сумевшие нанести поражение правившим здесь индусским раджам и включившие Синд, а также южный Панджаб в границы Арабского халифата. Арабское завоевание сопровождалось распространением ислама. В начале XI в. Синд был включен в состав державы Газневидов, после падения которой в 1186 г. Синдом правили преимущественно различные местные мусульманские династии; В конце XVI в. Синд стал частью империи Великих Моголов. Фактический распад этого государства в первые десятилетия XVIII в. (хотя потомки Захируддина Мухаммада Бабура, основателя империи, восседали на троне в Дели вплоть до 1858 г.) привел к тому, что Синд стал объектом завоевательных предприятий иранских и афганских падишахов. Лишь в самом конце XVIII в. Синд обрел фактическую самостоятельность под властью миров из династии Талпур. Но к этому времени у его границ появились новые завоеватели — английские-колонизаторы. В 1843 г. Синд был оккупирован английскими войсками и включен в состав Бомбейского президентства ¹. [4]

Синдхи многократно пытались сбросить иго колонизаторов. Вооруженные восстания, целью которых было ниспровержение власти Англии, вспыхивали в 1857—1859, 1862, 1869—1870, 1895, 1896, 1898 гг. В начале XX в. здесь началось движение за «национальную реформу», руководимое либеральными кругами синдхских землевладельцев и формирующейся синдхской национальной буржуазии и интеллигенции, недовольными колониальным положением своей родины. В 20-е годы XX в. массовый характер принимает (зародившееся еще в годы первой мировой войны) движение за выделение Синда из Бомбейского президентства в отдельную провинцию. Деятели, возглавлявшие движение за образование административно самостоятельной синдхской провинции, одновременно требовали осуществления буржуазно-демократических реформ. Требования эти включали проведение в Синде аграрных преобразований и предоставление его населению избирательных прав; в конкретных исторических условиях, существовавших в ту эпоху в Британской Индии, они, безусловно, имели прогрессивный характер. В 1928—1933 гл в Синде происходили вооруженные выступления, имевшие антиколониальную направленность. В 1936 г. колониальные власти были вынуждены выделить Синд из Бомбейского президентства.

Нараставшее в Синде массовое недовольство колониальным положением страны в годы второй мировой войны вылилось в вооруженное восстание, проходившее под лозунгом превращения Синда в независимое государство ².

После крушения в августе 1947 г. власти английских колонизаторов и образования независимых Индии и Пакистана Синд был включен в состав пакистанского государства. В настоящее время Синд — одна из четырех провинций Исламской Республики Пакистан. Площадь Синда — 151,4 тыс. кв. км, его население, согласно переписи 1981 г.,—18966 тыс. человек ³. Историческая столица провинции—Карачи, крупнейший город и порт Пакистана и важнейший экономический и индустриальный центр, где в начале 80-х годов проживало более 5 млн, человек и производилась почти половина промышленной продукции этого государства. Синд также важный сельскохозяйственный район Пакистана, превратившийся благодаря созданию разветвленной сети ирригационных каналов (в провинции орошается около 4 млн. га земли) в крупный центр по производству хлопка, риса и пшеницы.

Синдхи численно преобладают во всех округах (дистриктах) провинции Синд, за исключением Карачи. Синдхи населяют также территорию бывшего княжества Лас-Бела, включенного [5] в провинцию Белуджистан. Что же касается Карачи, то здесь. преобладают урдуязычные выходцы из Северной и Западной Индии (переселившиеся в Пакистан после августа 1947 г.) и их потомки, а также пуштуны, панджабцы, белуджи, гуджаратцы и другие мигранты из различных районов Пакистана и Индии ⁴

После 1947 г. подавляющая часть синдхов, исповедовавших индуизм (свыше 750 тыс. человек), эмигрировала в Индию; в результате доля индусов в населении провинции сократилась почти в 12 раз (с 20 до 1,5%).

Исследование ключевых вопросов новой и новейшей истории Синда нередко сопряжено с большими трудностями, поскольку далеко не все периоды и проблемы этой истории освещены надежными источниками. Поэтому первостепенное значение имеет вовлечение в научный оборот источников, которые по разным причинам остаются неизвестными или малоизвестными широкому кругу историков, тем более что источниковедение остается пока что сравнительно слабо разработанной отраслью формирующегося на наших глазах нового направления востоковедных исследований — синдологии.

В распоряжении исследователей, изучающих новую историю Синда, крайне мало источников, созданных в самом Синде, написанных представителями образованной части синдхского общества того времени и освещающих новую историю Синда изнутри. Одним из таких, очень немногих, известных в настоящее время, источников является «Лубб-и тарих-и Синд» («Сущность истории Синда»). Источник написан в конце XIX в. на персидском языке (который до 1843 г. был официальным языком Синда) и издан в 1959 г. на языке оригинала. Автор его — хан-бахадур Худадад-хан — был уроженцем Синда и крупным чиновником английской колониальной администрации.

«Лубб-и тарих-и Синд» освещает один из самых мрачных периодов истории северо-западного региона Южной Азии — время, когда народное восстание 1857—1859 гг. потерпело поражение, а первый революционный подъем, связанный с пробуждением Азии в начале XX в., еще не наступил. Книга, написанная Худадад-ханом, дает исследователю возможность изучить особенности социально-политической атмосферы в Синде во второй половине XIX в., представить себе характерные черты мироощущения, жизненной ориентации имущей верхушки синдхского общества того времени.

«Лубб-и тарих-и Синд» — нарративный источник по новой истории Синда, автор которого прожил в этой древней стране всю свою жизнь, знал ее язык, культуру и обычаи,— первый памятник такого рода, переведенный на русский язык, снабженный предисловием, комментариями и указателями, облегчающими его использование.

Истоки многих социальных и идеологических процессов и [6] движений, протекающих в современном Синде, включая национальное движение синдхского народа, восходят к новому периоду истории этой страны. «Лубб-и тарих-и Синд», помогая нам лучше понять и глубже изучить особенности социально-политической обстановки, которая существовала в Синде в ту эпоху, тем самым облегчает изучение специфики становления и развития этих процессов.

Некоторые материалы «Лубб-и тарих-и Синд» проливают свет на отношения между правителями Синда и Афганистаном во второй половине XVIII в., а также характеризуют политику английских колониальных властей в отношении Афганистана в XIX в.; эти материалы могут представить интерес для специалистов, изучающих проблемы новой истории афганского государства и методы колониальной политики Англии.

Выполненный нами перевод заключительной части «Лубб-и тарих-и Синд» содержит рассказ о событиях, происходивших после 1747 г., когда был убит падишах Ирана Надир-шах Афшар (1736—1747) и Синд был включен в состав империи Дуррани, т. е. значительную часть главы второй хроники (конец раздела 11 и раздел 12) и всю третью главу. Перевода стихотворений, в которых дана хронограмма (дата) тех или иных событий, мы не делали, тем более что Худ ад ад-хан никогда не дает имен авторов этих хронограмм, а их текст не сообщает нам никаких дополнительных сведений о событиях, дату которых они содержат. Мы сохранили порядок разделов, который был установлен автором хроники. В переводе дана транслитерация имен собственных, географических названий и восточных терминов, которая была разработана академиком И. Ю. Крачковским и профессорами Н. В. Юшмановым и А. А. Ромаскевичем и ныне широко принята в советской исторической науке. Иногда сохранено написание, ставшее традиционным.

Первым опубликованным в СССР монографическим исследованием, посвященным новой истории Синда, была изданная в 1959 г. книга С. А. Кузьмина «Аграрные отношения в Синде (вторая половина XIX в.)». В этой книге анализируются особенности земельных отношений в Синде накануне английского завоевания; показаны основные направления экономической политики английских колониальных властей после 1843 г. и ее социальные и политические результаты; характеризуются основные типы (или виды) землевладения и землепользования и положение крестьянства. Рассмотрению системы землевладения в Синде и земельно-налоговой политики английской колониальной администрации С. А. Кузьмин посвятил и некоторые другие свои работы ⁵.

Англо-синдхские отношения в первой половине XIX в. и английская колониальная экспансия в Синде изучены в книгах [7] и статьях Н. А. Халфина и В. Ф. Агеева, опубликованных в 1961—1979 гг. Торговле в Синде и синдхским городам в первой половине XIX в. В. Ф. Агеев посвятил несколько статей ⁶.

Положение Синда под властью шахов Дуррани (1747—1819) изучено в работах Ю. В. Ганковского, которые были опубликованы в 1958 г. Им же исследованы основные проблемы этногенеза и этнической истории синдхов, особенности формирования синдхской нации, национально-этнической ситуации в Синде и истории синдхского национального движения ⁷.

Этнографии синдхов посвятил один из своих трудов М. К.Кудрявцев; им изучены основные особенности материальной и духовной культуры синдхов, их хозяйственной жизни (земледелия, ремесла, торговли), социально-классовые отношения ⁸. Об аграрном строе Синда в XVII—первой половине XVIII в. написал М. А. Олимов ⁹.

Специальные исследования, посвященные языку синдхи, опубликовали Р. П. Егорова и Г. А. Зограф, а литературе синдхи — А. С. Сухочев ¹⁰.

История политической жизни Синда в новейшее время (в первую очередь после второй мировой войны), борьба его прогрессивных сил за искоренение тяжелых последствий колониального прошлого, проведение радикальных социальных, экономических, административных и политических преобразований, развитие национального языка, литературы и культуры, а также актуальные проблемы экономики и социологии современного Синда изучены в работах, авторами которых были В. Я. Белокреницкий, И. В. Жмуйда, С. И. Илларионов, С. Н. Каменев, С. Ф. Левин, В. Н. Москаленко, Р. М. Мукимджанова, Р. И.Шерковина, а также Т. Рузиев и другие исследователи, занимавшиеся проблемами Пакистана после 1947 г. ¹¹ [8]

За последние десятилетия для изучения ряда ключевых проблем истории Синда, а также истории национально-освободительной борьбы синдхского народа против гнета английских колонизаторов много сделали прогрессивные зарубежные исследователи, прежде всего в Индии и Пакистане ¹². Особенно большой вклад в изучение истории своей родины внесли современные синдхские историки из университетов в Хайдерабаде (Синд, Пакистан) и Карачи, а также возникшие в 50-е годы научно-исследовательские ассоциации «Синдхи адаби сосайети» (или «Анджуман-н адаби-йи синдхи») — Синдхское литературное общество в Карачи и :в особенности «Синдхи адаби борд» — Синдхское литературное бюро в Хайдерабаде.

«Синдхи адаби борд» было образовано в 1951 г. по решению провинциального правительства Синда для содействия развитию языка и литературы синдхи. В марте 1955 г. оно было преобразовано, стало неправительственным учреждением, и его деятельность значительно переросла первоначально намеченные рамки. Возглавляет «Синдхи адаби борд» совет из девяти человек; одним из его членов по должности является вице-канцлер (ректор) Синдхского университета в Хайдерабаде. С 1955 г. «Синдхи адаби борд» ежеквартально издает на языке синдхи журнал «Мехран».

Научно-исследовательская деятельность «Синдхи адаби борд» проводится по 12 основным направлениям; ее результаты публикуются в специальных серийных изданиях (после 1955 г. было опубликовано свыше 200 томов на языках синдхи, урду, фарси и английском). Одна из этих серий посвящена истории Синда; она насчитывает девять томов и охватывает основные этапы истории Синда с первых веков н. э. до 1947 г. Из них тома VII, VIII и частично IX посвящены новой истории (в нашем распоряжении был только том VII, изданный в 1958 г. и посвященный истории династии Калхора, а также тома I и II). Большое внимание уделяется изданию редких рукописей по средневековой и частично новой истории Синда, которые были написаны местными хронистами на языках арабском и фарси; [9] из намеченных к изданию 300 рукописей опубликовано свыше 30. Важное место в деятельности «Синдхи адаби борд» занимает изучение и издание памятников синдхского фольклора и литературы (к середине 70-х годов было опубликовано около 60 томов); переиздание книг на языке синдхи, опубликованных в XIX—начале XX в. и ставших библиографической редкостью, Хотелось бы отметить и такую сторону деятельности «Синдхи адаби борд», как перевод и издание на языке синдхи памятников мировой литературы; среди опубликованных можно найти труды не только классиков арабской и персидско-таджикской литературы, но и произведения Л. Н. Толстого и Ф. М. Достоевского; цель этих изданий — «содействовать обогащению современной синдхской литературы» ¹³.

Большую плодотворную работу по изучению средневековой, новой и новейшей истории Синда ведет Институт синдологии, действующий при Университете в Хайдерабаде. Только в 60-е годы специалистами этого Института было опубликовано около 20 монографий по различным проблемам истории и культуры синдхского народа. В 70-е годы исследовательскую работу в Институте синдологии вели такие известные историки, как Хамида Хуро, Пир Хусамуддин Рашди, Н. А. Балоч, А. Дж. Халепота, Г. А. Аллана, А. X. Джатой, Н. В. Кази. С 1970 г. выходит.в свет журнал Института. С 1975 г. много материалов и исследований по истории Синда публикует также журнал Культурного общества Синда (носящего имя великого синдхского поэта и философа Шаха Абдул Латифа, жившего в 1690—1751 гг.). ¹⁴

Важно еще раз отметить, что названными выше научно-исследовательскими учреждениями и ассоциациями не только проводится изучение истории и культуры Синда, но также собрано и опубликовано на языке оригинала (синдхи или персидском), а иногда в. переводе на английский язык большое число ранее неизвестных источников, введение которых в научный оборот дает возможность изучить значительно полнее и глубже, чем это делалось ранее, многие важные стороны истории Синда, особенно историю синдхского народа в новое время.

Трудно переоценить научную значимость этой работы, поскольку, как отмечалось выше, до настоящего времени одной из основных трудностей, с которой сталкивались и сталкиваются историки, занимающиеся новой историей Синда, было то обстоятельство, что далеко не все периоды и проблемы этой истории освещены имеющимися в распоряжении исследователей источниками.

Исторических хроник, созданных на территории самого Синда и рассказывающих о событиях его истории во второй половине XVIII—30-х годах XIX в. (т. е. между 1747 г., когда [10] был убит Надир-шах Афшар, и 1843 г., когда Синд был завоеван английскими войсками), известно немного. Одной из них является «Тарих-и Аббасийя» («Аббасидская история») — история династии Калхора. Ее автор, уроженец Синда Мир Али Шир Кани, сын Сайида Иззатулла Таттави, родился в 1140 г. хиджры и умер после 1202 г. хиджры (1727—1788). Им же в 1180—около 1188 г. хиджры (1766—около 1775 г.) была написана всеобщая история в трех томах «Тухфат ал-вирам» («Дар щедрых»), третий том которой посвящен Синду. Излагая историю своей родины, автор наибольшее внимание уделял описанию событий, очевидцем которых он был ¹⁵.

Другой хроникой, также созданной на территории Синда, является «Нава-йи маарик» («Голос битвы»), автор которой— Мирза Ата Мухаммад Атаи Шикарпури происходил из знатной семьи, проживавшей в Северном Синде. Он родился в конце XVIII в. и умер после 1856 г. Свою историю он написал в 1854—1855 гг. по просьбе английского колониального деятеля и ученого Е. Б. Иствика (1814—1883) преимущественно по устным рассказам очевидцев (которых он не называет) и собственным впечатлениям. В изучение этой хроники большой вклад внесли известные афганские историки А. А. Кохзад и А. X. Хабиби. Хроника посвящена истории Синда и Афганистана в первой половине XIX в. (лишь первая глава ее рассказывает, весьма кратко, о событиях 1747—1793 гг.) ¹⁶.

Сведения об истории Синда в середине — второй половине XVIII в. мы можем найти также в сочинениях иранских и афганских хронистов, живших в ту эпоху. Прежде всего их интересовали отношения иранских и афганских шахов с правителями Синда. А так как отношения эти редко носили мирный характер, то в трудах иранских я афганских историков XVIII в. мы находим описания походов иранских и афганских войск в Синд.

В сочинении Мухаммада Казима, посвященном правлению Надир-шаха Афшара («Нама-йи аламара-йи надири» — «Мироукрашающая Надирова книга»), которое его издатель Н. Д. Миклухо-Маклай назвал «одним из наиболее значительных памятников персоязычной историографии XVIII в.» ¹⁷, имеется описание похода этого завоевателя в Синд в 1739 г. [11]

Краткое описание похода в Синд в 1753 г. Ахмад-шаха Дуррани (1747—1773) мы находим на страницах хроники его историографа Махмуда ал-Хусайни — «Тарих-и Ахмад-шахи» («Ахмад-шахова история»), изданной в 1974 г. Д. Саидмурадовым ¹⁸.

Некоторые сведения о Синде конца XVIII в. содержит хроника «Зиб-и тарихха» («Украшение летописей»), написанная Хусайном Али, одним из приближенных царевича Хумаюна, сына падишаха Афганистана Тимур-шаха Дуррани (1773— 1793) ¹⁹. Материалы «Зиб-и тарихха» позволяют сделать вывод, что вплоть до конца правления Тимур-шаха Северный Синд с г. Шикарпуром управлялся наместниками (хакимами) афганских падишахов. Когда же после смерти Тимур-шаха в Афганистане началась борьба за власть между его сыновьями Шах Заманом (который вышел победителем в этой борьбе) и Хумаюном, синдхские миры из династии Талпур, воспользовавшись смутами в державе Дуррани, овладели Шикарпуром.

Важным источником по новой истории Синда являются записки купцов, путешественников и дипломатических и политических агентов европейских государств, побывавших в этой стране.

Как свидетельствуют Источники, сохранившиеся в русских архивах, регулярные экономические связи между Россией и Синдом были установлены уже в XVII в. В ту эпоху в Астрахани и некоторых других городах России постоянно проживало несколько сот купцов из Северо-Западной Индии, преимущественно «из Мултана и других районов Пенджаба и Синда» ²⁰. По вероисповеданию они были индусами-вишнуитами ²¹.

В конце XVIII в. Синд посетил житель Оренбурга Габайдулла Амиров. Он побывал в Шикарпуре, Сакхаре (Саккаре), Лохри (Рохри) и Хайдерабаде. В своих записках он описал эти города, быт и нравы их жителей, рассказал о земледелии, ремеслах и торговле синдхов. В его записках нет дат, но, поскольку он упоминает как правившего во время его пребывания в Синде «синдского владельца по имени Меян-Гулям Наби» [12] (Миан Гулам Наби-хан Калхора; умер в 1190 г. хиджры — 1776/77 г.), можно полагать, что Габайдулла, Амиров побывал в Синде ранее 1777 г. ²². Краткие описания городов Северного Синда — Шикарпура, Саккара, Баккара и Лохри — оставил в своих записках, относящихся к 1798 г., оренбургский муфтий Мухаммад Амин Хусейн ²³.

Сведения о Синде, относящиеся к концу XIX в., оставили врачи, приехавшие сюда из России для борьбы с эпидемией чумы ²⁴.

Подробные сведения о Синде первой половины XIX в. можно найти в описаниях этой страны, составленных английскими дипломатами, колониальными деятелями и исследователями.

Описание Синда по расспросным данным составил известный английский деятель М. Эльфинстон, возглавивший первую британскую дипломатическую миссию в Афганистан в 1809 г. ²⁵. Тогда же в Синде побывала английская миссия, которую возглавлял чиновник гражданской службы Бомбея Н. X. Смит. В состав этой миссии входили два английских офицера — Генри Поттингер и Чарльз Кристи (спустя год, в начале 1810 г., выдавая себя за потомков узбеков, переселившихся в Индию, они совершили путешествие в Белуджистан). В 1816 г. Г. Поттингер опубликовал отчет об этих путешествиях ²⁶. Рассказ о Синде он снабдил кратким историческим очерком, заключительная часть которого посвящена истории этой страны во второй половине XVIII — начале XIX в. ²⁷.

Сведения о Синде в последние годы его независимости можно найти в записках И. Н. Аллена, А. Бернса, Дж. Бернса, Е. Б. Иствика, Т. Постанса ²⁸.

Об английском завоевании Синда, а также о положении в Синде в первые годы после установления здесь власти колонизаторов обширные сведения содержат. записки генерала Ч. Нэпира, командовавшего английскими войсками, захватившими эту страну (извлечения из них были опубликованы в переводе на русский язык), Дж. Оутрема, Р. Ф. Бартона, а также [13] некоторые полуофициальные и официальные английские публикации ²⁹. Весьма ценным источником, содержащим обширные сведения о социально-экономической и политической направленности деятельности английских властей в Синде в годы его колониальной зависимости (несмотря на несомненную тенденциозность этих сведений), а также об административном устройстве Синда, его населении, экономике и культуре являются так называемые газеттиры — официальные справочники, издававшиеся колониальной администрацией ³⁰. Ею же были опубликованы в 1855—1861 гг. выдержки из некоторых официальных документов Бомбейского президентства, имеющие отношение к Синду ³¹. Они представляют интерес, поскольку вскоре после завоевания Синд был включен в состав Бомбейского президентства (в административных границах которого он оставался до 1937 г.) и губернаторам Бомбея непосредственно подчинялись комиссары провинции Синд, возглавлявшие местный колониальный аппарат.

Сведения об авторе «Лубб-и тарих-и Синд» мы черпаем прежде всего со страниц его труда, где он упоминает о своем происхождении, жизни, путешествиях и службе в английском колониальном аппарате. Согласно этим сведениям, он был сыном жителя Старого Саккара, городка в округе Шикарпур на севере Синда, по имени Риза Мухаммад-хан, прозвищем которого (указывающим на его происхождение) было Афган Тарин. Это прозвище некоторое время сохранял и сам Худадад-хан ³². Судя по нему, его предки происходили из афганского (пуштунского) племени тарин, населяющего в настоящее время северовосточные районы пакистанской провинции Белуджистан. Год рождения автора неизвестен, но, судя по некоторым документам, приведенным на страницах его книги, к началу 1854 г. ему, было 15 лет ³³. Отсюда можно заключить, что Худадад-хан родился в 1838 г.

Начальное образование Худадад-хан получил в мактабе (школе) Саккара. Его учителем был Ахунд Аллах Бахш. В школе он изучил языки синдхи, фарси, немного арабский. Затем Худадад-хан продолжил образование в мактабе при мечети [14] Шах Хайруддина в Саккаре. Английский офицер, майор Фредерик Голдсмид, занимавший должность назир-и мадарис (инспектора школ), посетил мактаб и был удивлен способностями юного Худадада. Ф. Голдсмид добился разрешения родителей мальчика взять его под свою опеку. Благодаря этому несколько позже Худадад-хан смог в очень молодом возрасте поступить на британскую службу.

Сначала в течение нескольких месяцев он служил в качестве (секретаря) в дафтаре (канцелярии) заместителя магистрата Шикарпура, а затем по рекомендации майора Ф. Голдсмида был переведен в канцелярию комиссара Синда.

В 1859—1860 гг. автор сопровождал Ф. Голдсмида в длительной служебной командировке в Джайсалмер и некоторые области Марвара, за которую он (автор) удостоился наград ³⁴. Впоследствии Худадад-хан изложил события этой поездки в книге «Описание путешествия в Джайсалмер», которая была издана в 1867 г.

О доверии, которое английские власти питали к Худадад-хану, можно судить по тому, что в 1861 г. он был назначен переводчиком к майору Генри Грину, отправленному с ответственной миссией в Гвадар и Ормара на побережье Макрана. Худадад-хан переводил Г. Грину с языков фарси, синдхи, арабского и балучи (белуджского). В том же году Худадад-хан сопровождал в поездке по берегам Макрана майора Ф. Голдсмида (целью миссии было заключение соглашения о прокладке телеграфной линии от Карачи до Стамбула) ³⁵. События этого путешествия автор позже изложил в книге «Макран-нама».

В 1863 г. Худадад-хан вновь отправляется в путешествие. На этот раз вместе с С. Менсфилдом, начальником округа Синд, во время его поездки по Персидскому заливу и в Багдад. Эта миссия также была связана с вопросами прокладки телеграфной линии, которая должна была связать британские владения в Южной Азии с Европой ³⁶. Эту поездку Худадад-хан описал в книге «Халидж-нама».

Спустя год, в 1864 г., С. Менсфилд выбрал Худадад-хана для поездки в Белуджистан, которая продолжалась пять месяцев ³⁷.

Британские власти оказывали Худадад-хану доверие, о чем свидетельствует и то, что в 1866 г. он был назначен михмандаром (ответственным за прием) сардара Шер Али-хана, правителя Кандагара, которого эмир Афганистана Шер Али-хан (1863—1879) со специальной миссией направил в Британскую Индию ³⁸.

В 1867 г. по представлению Джона Мура, заместителя комиссара [15] Синда, Худадад-хан за особые заслуги был награжден золотой саблей. В 1869 г. он был назначен на должность йи аввал (первого секретаря) в канцелярии руководителя британской администрации Синда. В 1888 г. Худадад-хану был пожалован титул хан-сахиб. А спустя четыре года, в 1892 г., он получил титул хан-бахадур, который был одним из самых высоких в Британской Индии и жаловался английскими властями крайне редко ³⁹.

Помимо упомянутых книг перу нашего автора принадлежит еще несколько сочинений. Так, в 1886 г. он по поручению британских властей завершил составление «Таварих-и джагират» («Истории джагиров») Синда. Им были написаны также «Пул-нама» («Книга о мостах»), в которой рассказывалось о строительстве мостов в Синде; «Саяхат-нама» («Книга путешествий») — воспоминания о поездке в Бомбей, Катхиавар и некоторые другие районы Индии; «Хайрпур-нама» («Книга о Хайрпуре») — об одном из синдхских княжеств ⁴⁰.

К сожалению, ни одного из этих сочинений Худадад-хана нам не удалось отыскать в наших библиотеках и поэтому мы можем судить о них только по кратким аннотациям автора в «Лубб-и тарих-и Синд». На страницах этой книги он сообщает о своем большом интересе и любви к истории родной страны и о том, что он потратил много времени на чтение и изучение различных трудов по истории Синда ⁴¹. Насколько можно судить по доступным нам материалам, Худадад-хан был для своего времени и для среды, к которой он принадлежал, человеком образованным, с широким кругозором и интересами, выходившими за рамки служебных обязанностей и чиновничьей карьеры.

В 1898 г. Худадад-хан после 45 лет службы вышел на пенсию. По ходатайству комиссара Синда ему в округе Саккар (Сакхар) был пожалован джагир (участок земли, освобожденный от налогов) площадью 300 акров (1 акр — около 0,4 га). Награда эта имела некоторым образом исключительный характер, поскольку была связана с немалыми финансовыми изъятиями из доходов британской казны. В Синде в конце XIX в. от доколониальных времен сохранялось 372 джагира общей площадью 1076 тыс. акров (17 из них, площадью 479 тыс. акров, принадлежало бывшим феодальным правителям Синда, так называемым «четырем семействам Великих Талпуров»). Сами же колониальные власти за 104 года, в течение которых Синд находился под английским управлением, пожаловали джагиры только 35 местным уроженцам (всего в джагир ими было роздано 54,5 тыс. акров, или 21,8 тыс. га, земли) ⁴². Как нам представляется, немалую роль в том, что Худадад-хан стал джагирдаром, сыграло выполнение им «сложных секретных политических [16] поручений» и «особо секретных миссий», о которых сообщают приводимые ям на страницах «Лубб-и тарих-и Синд»-переводы служебных документов английских властей ⁴³.

О своей семье и окружении Худадад-хан сообщает очень мало. Лишь случайные упоминания на страницах «Лубб-и тарих-и Синд» позволяют читателю сделать вывод, что у него был старший брат Аллахдад, который умер в 1888 г., но чем он занимался, где и как жил — неизвестно. У автора было несколько сыновей, младшего звали Абдул Маджид-хан. Был у него также двоюродный брат Насир Али-хан, который назван заминдаром (землевладельцем) ⁴⁴.

К концу жизни Худадад-хан был весьма состоятельным человеком: он был джагирдаром, имел хороший дом, библиотеку, картины. В путешествиях его сопровождали двое слуг. Хотя Худадад-хан практически всю сознательную жизнь провел на службе в английской колониальной администрации и постоянно общался с европейцами, он, насколько можно судить по написанной им истории, сохранил многие важные черты традиционного средневекового мусульманского мировоззрения. Об этом говорит и описание им эпидемии чумы в Синде в конце XIX в., и то, что, побывав в Багдаде, он стал муридом (духовным учеником, последователем) одного из видных тамошних мусульманских религиозных деятелей; и то глубокое, искреннее уважение, с которым он относился к главам многочисленных мусульманских сект и орденов, игравших важную роль в жизни Синда; и даже характеристики, которые он дает руководящим деятелям английской колониальной администрации; они для него были «как бы султанами страны Синд» ⁴⁵. Объясняется это, по-видимому, не только тем, что Худадад-хан получил традиционное мусульманское образование (о котором говорилось выше), но и всей обстановкой в тогдашнем Синде, который во второй половине XIX в. был одним из самых отсталых (в социально-экономическом и культурном отношении) и бедных районов Британской колониальной империи в Южной Азии.

Умер Худадад-хан 14-го числа месяца шаввала 1320 г. хиджры (14 января 1903 г.).

Хроника «Лубб-и тарих-и Синд» была написана по указанию X. А. М. Джеймса, главы английской колониальной администрации в Синде в конце XIX в. Работа была закончена 7 раби ал-аввал 1318 г. хиджры (5 июля 1900 г.). Авторскую рукопись уже после смерти Худадад-хана переписал уроженец и житель округа Ларкана по имени Убейдулла Факир, сын Хаджи Махмуда из клана Гад.

По словам переписчика, он присутствовал однажды на приеме у богатого заминдара Халифа Миан Мухаммад Ахсан-хана, который интересовался книгами по историй, суфизму и медицине. [17] Ахсан-хан попросил Убейдуллу Факира переписать и привести в порядок рукопись книги «Лубб-и тарих-и Синд». Каким образом у Ахсан-хана оказалась рукопись—неизвестно. Как пишет переписчик: «Я занялся этой книгой и сегодня, 7 раби ал-ахир 1323 г. хиджры, что соответствует 11 июня 1905 г. христианской эры, закончил работу над книгой». После этого Около года Убейдулла Факир выправлял (исправление — тасхих) рукопись. В этом ему помогал Ахунд Миан Гулам ан-Наби из клана Калхора. Работа была закончена 28 раджаба 1324 г. хиджры (17 сентября 1906 г.). После этого рукопись книги была передана заминдару Ахсан-хану ⁴⁶. К сожалению, нам ничего не известно о том, какова судьба авторского экземпляра «Лубб-и тарих-и Синд», сохранился ли он и где находится.

Через несколько десятилетий, уже после образования Пакистана, рукопись «Лубб-и тарих-и Синд», переписанная Убейдулла Факиром, подобно многим другим («которые лежат в личных библиотеках на полках забвения», как пишут ее издатели), была разыскана деятелями Синдхского литературного общества. В 1959 г. рукопись «Лубб-и тарих-и Синд» опубликовал известный современный пакистанский историк, занимавший долгие годы кафедру профессора в Хайдерабадском университете, доктор Наби Бахш-хан Балоч.

«Лубб-и тарих-и Синд», как сказано выше, написана на языке фарси. Книга состоит из трех глав, которым предпослано краткое авторское введение. В первой главе (с. 3—12; она самая небольшая по объему) дается географическое описание территорий, лежащих в нижнем течении реки Инд, и общая характеристика четырех основных областей, на которые делился Свнд накануне английского завоевания. Вторая глава (с. 13— 158; в ней 12 разделов) и глава третья (с. 159—304; в ней 16 разделов) посвящены истории Синда.

Заключительные — 11-й и 12-й — разделы второй главы (с. 116—158) посвящены правлению династий Калхора (1707-1784) и Талпур (1784—1843). Глава третья — истории Синда под властью английских колонизаторов, т. е. в 1843—1900 гг. Таким образом, значительная часть книги рассказывает о событиях новой истории Синда, а не далекого прошлого. Автор объясняет это тем, что исторические сочинения, созданные до написания им «Лубб-и тарих-и Синд», не дают «объяснений многих важных событий последнего времени, особенно британского правления» ⁴⁷. По этой причине Худадад-хан особое внимание обратил на изложение событий истории Синда после 1843 г., а также нескольких предшествующих десятилетий.

Изложение истории Синда после английского завоевания Худадад-хан строит по той же схеме, что и рассказ об истории Синда под властью Талпур, Калхора и правителей других феодальных династий. Правление каждого комиссара выделено в [18] особый раздел. В начале раздела указывается, когда очередной комиссар вступил в должность; нередко, откуда он был переведен, какие посты до этого занимал. Здесь же названы его ближайшие помощники—заместители комиссара. Далее в хронологическом порядке излагаются самые примечательные, с точки зрения Худадад-хана, события правления того или иного комиссара. Больше всего (22) их перечислено при рассказе о правлении комиссара В. Меревезера (1868—1876), если не считать, конечно, комиссара X. А. М. Джеймса, который занимал пост комиссара Синда с перерывами шесть раз между 1889 и 1900 гг. Всего за 1843—1900 гг. Худадад-хан отобрал 180 событий, достойных упоминания и включения в книгу, названную им «Сущность истории Синда». Почти все эти события связаны с Синдом. Лишь иногда автор отмечает я такие события, которые происходили за пределами Синда. Например, упоминает о смерти афганского эмира Дост Мухаммад-хана в 1863 г., о победах Англии в войне с бурами, о назначении лорда Керзона вице-королем и генерал-губернатором. Британской Индии.

Основными источниками, на основании которых Худадад-хан дает свое изложение средневековой истории Синда, были арабские исторические сочинения как на языке подлинника, так и в переводах на фарси. Использовал он также и сочинения более поздних авторов, включая компиляции на исторические темы некоторых своих современников (например, Мирза Ата Мухаммада и Махмуд Пир Мухаммада), которые написали во второй половине XIX в. несколько книг по указанию английских колониальных администраторов.

Средневековая история Синда излагается автором в традиционной для мусульманских летописцев форме историй последовательно сменявших друг друга династий: Омейядов, Аббасидов, Газневидов, Гуридов, Аргунов и др. Важно отметить, что автор не проявляет склонности идеализировать арабских завоевателей Синда, появление которых привело к постепенной исламизации страны. Он не скрывает от читателей, что среди арабских военачальников и наместников существовали разногласия и даже соперничество, приводившие к открытым столкновениям ⁴⁸. Некоторые приводимые автором факты (например, о роли ислама в средневековом Синде, а также в соседних Панджабе и Белуджистане или о том, что потомки Гуридов правили в Синде вплоть до конца XIV в., хотя в других областях державы Гуридов — Афганистане, Панджабе, Северной Индии — они лишились власти уже в 1206—1215 гг. ⁴⁹) могут быть интересны, как представляется, и для специалистов, занимающихся историей Южной Азии в средние века.

При изложении событий новой истории Синда автор использовал официальные материалы, к которым имел доступ как чиновник английской колониальной администрации; сочинения, [19] доставленные историографами правителей из династий Калхора и Талпур. Когда же автор излагал события второй половины XIX в., он опирался и на собственные наблюдения. Разделы книги, посвященные новой истории Синда, представляют поэтому наибольший интерес.

По-видимому, автор «Лубб-и тарих-и Синд» вел дневник (или хронику) событий, очевидцем или участником которых он был. Об этом можно судить по изложению некоторых событий конца XIX в. Например, сообщая о принятом в 1896 г. решении английских властей построить мост через реку Инд около Котри, автор добавляет: «Работы эти уже начались, и есть надежда, что завершатся в 1318 г. хиджры (1900 г. христианской эры)». Из этих слов видно, что, когда автор их написал, мост через Инд еще не было построен и автор выражал лишь надежду на своевременное завершение строительных работ. А под 1318 г. хиджры уже сообщает об открытии моста, что «способствует развитию оживленной торговли, содействует ввозу и вывозу, а также спокойствию в стране» ⁵⁰. Рассказывая о суде над махдумом Хала (одним из самых известных и авторитетных мусульманских деятелей Синда, потомки которого играют видную роль в политической жизни этой провинции современного Пакистана и в руководстве Партии пакистанского народа), Худадад-хан сообщает о том, что тот был в феврале 1900 г. приговорен к смертной казни через повешение по обвинению в убийстве. И добавляет: «Жаль, очень жаль, что такой (почтенный) дом был так наказан Всевышним. Но таково воздаяние за плохие дела». Из этих слов видно: когда автор написал их, он еще не знал, что через четыре месяца (в июне 1900 г.) дело махдума Хала будет пересмотрено Главным судом Синда и он будет «освобожден от обвинения в убийстве» ⁵¹.

Используя официальные документы английской колониальной администрации, автор очень часто приводит в тексте своей истории их дословный перевод, указывая дату и исходящий номер. Делает он это, по его собственным словам, или «для тех, кому это может быть интересным», или для того, чтобы читатели «могли убедиться» в истинности того, что сообщает автор. Всего на страницах «Лубб-и тарих-и Синд» приведено (большею частью в переводе с английского, а иногда с синдхи или урду) свыше 70 английских официальных документов, относящихся к 1855—1900 гг. Подавляющая часть их (по нашим подсчетам, 68) имеет непосредственное отношение к самому Худадад-хану. Насколько нам известно, документы канцелярии английского комиссара Синда второй половины XIX в., а также его переписка с губернатором Бомбея (в подчинении которого тогда находился Синд) никогда полностью не публиковались. Это обстоятельство делает их включение Худадад-ханом в текст его истории особенно интересным для современного исследователя, [20] позволяя ознакомиться с некоторыми сторонами системы официального делопроизводства в одном из районов Британской Индии в прошлом веке,

Хотя Худадад-хан был чиновником английской колониальной администрации (это не могло не отразиться на стиле его книги, манере, в которой он подает материал, и на общей направленности его сочинения), «Лубб-и тарих-и Синд» содержит много сведений о ходе и последствиях английского завоевания и о том недовольстве, которое установление британского господства вызвало в стране ⁵². При этом автор не скрывает от читателей, что, когда в 1898 г. во время эпидемии чумы в Карачи вспыхнул мятеж, он лично участвовал а его подавлении ⁵³.

Интересной особенностью «Лубб-и тарих-и Синд» является то, что, рассказывая об истории Синд а после 1843 г., Худадад-хан более подробно останавливается на тех событиях, которые имеют непосредственное отношение к его жизни, точнее, к его служебной карьере. Эти же события, как правило, иллюстрируются обильным документальным материалом, что мы отмечали выше. Нетрудно заметить также, что из 180 событий, выделенных Худадад-ханом при изложении истории Синда после 1843 г., почти треть (52, по нашим подсчетам) имеет непосредственное отношение к автору «Лубб-и тарих-и Синд». Это придает заключительной части «Лубб-и тарих-и Синд» облик, своеобразной книги воспоминаний. Поскольку в распоряжении исследователей, занимающихся новой историей Синда, пока нет ни автобиографии, ни мемуаров, написанных в Синде в XIX в., эта особенность «Лубб-и тарих-и Синд» заслуживает быть отмеченной.

Служебное положение автора, обусловив его знакомство с английской терминологией и английским языком, наложило отпечаток на лексику его книги. Среди терминов, которые употребляет автор, немало заимствованных из английского языка, иногда прямых (к ним относятся такие, например, как «маниджер» — уполномоченный; «тикет» — «билет», «плейг» — «чума», «корт» — «суд» и др.), а иногда через язык урду («пиншан» — «пенсия», «каонсилар» — «советник»; «анаребл» — «достопочтенный, уважаемый») ⁵⁴.

То обстоятельство, что хан-бахадур Худадад-хан провел почти полвека на службе в английском аппарате управления Синдом, а последние годы жизни занимал весьма высокие посты в колониальной администрации, делает особенно интересными те страницы его хроники, которые рассказывают (приводя обширный фактический материал) о специфике британской колониальной политики, о методах, которыми Англия превращала некоторые влиятельные группировки синдхских феодалов в опору , своей власти в Синде. [21]

Завоевание Южной Азии английскими колонизаторами составило целую эпоху — оно продолжалось свыше ста лет. За эти роды менялись и ближайшие цели, которые ставили перед собой правящие круги Англии в различных регионах Индии, и методы, которыми британская колониальная администрация добивалась реализации этих целей. Поэтому особенности английской колониальной политики в Синде (как и в некоторых других районах Британской Индии) могут быть предметом специального научного исследования, хотя изучению истории английских завоеваний в Южной Азии и их последствий посвятили свои труды многие советские и прогрессивные зарубежные востоковеды ⁵⁵.

Как известно, до начала XIX в. эксплуатация Индии осуществлялась английскими колонизаторами методами первоначального накопления, путем «захвата огромных богатств, переправлявшихся затем в Англию» ⁵⁶. Британская колониальная администрация безвозмездно изымала из Индии и вывозила в Англию (резко увеличив размеры налогов, выплачиваемых индийскими крестьянами и ремесленниками) многие десятки миллионов фунтов стерлингов. «И следует помнить, что это продолжалось — под различными названиями и в разных формах— не несколько лет, а целые поколения. Прямой грабеж постепенно принимал форму узаконенной эксплуатации, которая хотя и не была столь очевидной, но в действительности была еще ужаснее» ⁵⁷. Результатом было разорение экономики Британской Индии, упадок городов, деградация ремесла и сельского хозяйства, гибель от голода миллионов тружеников ⁵⁸. Лишь после отмены в 1813 г. торговой монополии английской Ост-Индской компании началось постепенное превращение Индии в производителя сырья для быстро растущей промышленности Великобритании и рынок сбыта английских товаров. Превращение Индии в аграрно-сырьевой придаток метрополии было ускорено широким дорожным строительством, проведенными колониальными властями земельно-налоговыми преобразованиями, а с начала второй половины XIX в. — растущим экспортом в Индию английского капитала.

В 40-е годы XIX в., когда Синд был оккупирован английскими войсками, «методы эксплуатации Индии, свойственные эпохе первоначального накопления, постепенно отходили на второй [22] план» ⁵⁹. Вместе с тем английские колониальные власти учитывали пограничное положение Синда, присущие его населению традиции вооруженной борьбы с иноземными захватчиками и потому действовали здесь более осмотрительно и осторожно, чем во многих других, ранее захваченных ими районах и областях Британской Индии. Так, после аннексии Синда в 1843 г. британская администрация в северной части страны (так называемый Верхний Синд, где к тому времени еще сохранилось крестьянское землевладение) ввела земельно-налоговую систему райятвари ⁶⁰, т. е. признала владельческие права крестьян. В остальных районах Синда помещики-заминдары выплачивали английским властям налоги в тех же размерах, которые существовали до 1843 г.

Интересы помещиков британская администрация внимательно учитывала и в дальнейшем. Рассказывая об управлении Синдом в 50-е годы XIX в. комиссаром Бартлом Фрером, хан-бахадур Худадад-хан отмечает, что тот «исполнял свою должность правителя так, что оказывал всяческую поддержку землевладельцам»; неудивительно поэтому, что последние «были им весьма довольны» ⁶¹. В 1853—1854 гг. многие члены правивших ранее Хайдерабадом и Мирпурхасом феодальных фамилий (которые за десять лет до того были высланы «под надзор британских властей» в Калькутту, Пуну, Лахор и другие города за пределами Синда) даже получили разрешение вернуться в Синд; как пишет Худадад-хан, «все они в зависимости от своих способностей и ранга получили должности, земли, а также пенсии» от английской администрации ⁶².

При проведении в 70-е годы XIX в. некоторых земельно-налоговых преобразований тем помещикам, которые были лишены условных земельных пожалова.ний (джагиров), предоставленных им до английского завоевания за службу или различные заслуги независимыми правителями Синда, английские власти назначили значительные пенсии. Помещики получили в конце XIX в. большую часть (до 80%) вновь орошенных земель. Как свидетельствует Худадад-хан, британские власти принимали специальные законодательные акты, способствовавшие сохранению помещиками-заминдарами Синда принадлежащих им земель, затруднявшие переход этих земель (за долги) в руки богатых заимодавцев-ростовщиков (индусов). Конечно, эти акты принимались английскими администраторами не из гуманных соображений: в основе лежали политические расчеты, направленные на укрепление важнейшей социальной опоры господства колонизаторов в Синде. Тех крупных землевладельцев Синда, кто активно сотрудничал с колониальной администрацией, британские [23] власти награждали почетными титулами, орденами, богато одаривали, а иногда даже жаловали им джагиры. Автор «Лубб-и тарих-и Синд» приводит на страницах своей хроники многочисленные свидетельства (нередко подтверждая их выдержками из Неофициальных документов), характеризующие эту сторону деятельности английских властей ⁶³.

Важной опорой власти колонизаторов стала в Синде и верхушка местного купечества — компрадоры и ростовщики (как правило, агенты английских фирм, наживавшиеся на посреднических операциях по скупке и сбыту продуктов сельского хозяйства). Большая часть этих купцов была выходцами из индусских торгово-ростовщических каст ⁶⁴. Некоторым из них за верную службу колонизаторы давали почетные титулы (такие, как рао-бахадур); из представителей верхушки купечества, по сообщению Худадад-хана, британская администрация формировала кадры сборщиков налогов, доверяла им даже исполнение функций руководителей муниципалитетов таких крупных городов, как Карачи ⁶⁵.

Из представителей имущих слоев синдхского общества формировались и кадры низших и средних служащих колониально-административного аппарата (во главе которого стояли высокопоставленные английские чиновники). Яркое представление о карьере, которую могли сделать наиболее удачливые или одаренные из этих служащих, дает приведенная выше биография автора «Лубб-и тарих-и Синд».

Таким образом, как показывает изучение материалов, собранных Худадад-ханом и изложенных им на страницах его хроники, в Синде, как и в других регионах Британской Индии, «английское господство упрочилось путем создания... материально заинтересованных групп, которые были тесно связаны с этим господством и привилегии которых зависели от его сохранения»⁶⁶. В Синде важнейшими из этих социальных групп или слоев, сложившихся в первые десятилетия колониального господства, были: помещики-заминдары, которые стали главной опорой английской власти; богатые купцы — компрадоры и ростовщики, преимущественно выходцы из индусских торгово-ростовщических каст (из них многие были не уроженцами Синда, а переселенцами из Западной и Северной Индии — из Марвара, Гуджарата и Бомбея); чиновники английского колониально-административного аппарата из числа местных уроженцев.

По мере усиления эксплуатации Синда как аграрно-сырьевого придатка метрополии росло производство сельскохозяйственной продукции (прежде всего хлопка-сырца, а также продовольственных культур), значительная часть которой вывозилась из [23] страны. Чтобы стимулировать производство на экспорт, колониальные власти вели широкие ирригационные работы. Был расширен и модернизирован порт Карачи. Уже в 50-е годы XIX в. Карачи был соединен железной дорогой с Хайдерабадом; в 70-е годы дорогу продлили до Мултана — Лахора. Позже начал действовать железнодорожный путь между Рохри и Кветтой. Ирригационные работы, увеличение посевных площадей под хлопчатником, строительство железных дорог и портов форсировали производство товарной сельскохозяйственной продукции; содействовали специализации аграрных сфер экономики Синда на производстве определенных видов экспортной продукции, а также росту городов.

«Лубб-и тарих-и Синд» содержит значительные материалы о мероприятиях британской администрации, направленных на развитие технической инфраструктуры Синда; это должно было содействовать его эксплуатации, что отмечалось выше, как аграрно-сырьевого придатка Англии — источника сырья для английской промышленности и рынка сбыта для товаров, произведенных в Великобритании. Уже в 50-е годы были проведены работы «по исправлению и расширению Восточного канала»; в 60-е годы «велись работы по расширению больших каналов Бегари и Митхрао»; были завершены работы «по переустройству канала Шахдадвах в округе Сакхар»; тогда же «сооружались каналы в Регистане, строились дамбы и плотины в Кашморе» ⁶⁷. Большое ирригационное строительство велось и в последующие десятилетия. Хан-бахадур Худадад-хан не был бы чиновником британской администрации, если бы он, рассказывая об этих работах, не указал, что сооружение каналов «содействовало увеличению благополучия землепашцев и землевладельцев» и что благодаря организации английскими властями строительства дамб и плотин «люди, участвуя в этих работах, могли получить свой хлеб насущный» ⁶⁸.

Автор «Лубб-и тарих-и Синд» подробно рассказывает и о сооружении транспортных коммуникаций и линий связи. По его словам, решение о постройке железной дороги, которая должна была связать Карачи с внутренними районами страны, было принято британской администрацией в 1857 г. Тогда же начались строительные работы (линия Карачи — Котри) ⁶⁹. Уже в 1860 г. железная дорога была продолжена до станции Дабичи, а в 70-е годы — до Мултана и Кветты. Большое внимание английские власти, как указывал Худадад-хан, уделяли переоборудованию и расширению порта Карачи; в конце 50-х — начале 60-х годов был сооружен каменный мол, «чтобы удерживать воды Аравийского моря на подступах к Карачи» ⁷⁰. В 60-е годы на реке Инд были оборудованы пристани для пароходов, [25] и тогда же были организованы регулярные пароходные рейсы в Верхний Синд: «от этого было много удобств людям и лучше сохранялись товары» ⁷¹.

Большое внимание Худадад-хан уделяет рассказу об обстоятельствах, связанных с сооружением телеграфной линии, которая должна была связать Карачи со Стамбулом; о трудных и сложных дипломатических переговорах с иранскими и турецкими властями, в которых он принимал участие как переводчик английских дипломатических миссий, направляемых в иранские и турецкие владения. ⁷²

Организованный английскими властями в Синде аппарат колониальной эксплуатации и угнетения не смог бы эффективно и бесперебойно функционировать без кадров хорошо обученных, квалифицированных чиновников (прежде всего низшего и среднего ранга), набранных из представителей имущих слоев местного населения, согласившихся служить британским завоевателям. Английские власти в Синде нуждались в чиновниках— местных уроженцах, знавших языки, нравы и обычаи местного населения и вместе с тем обладавших определенными профессиональными знаниями. Таких чиновников нужно было специально готовить. Для этого были необходимы школы европейского типа. Поэтому британская администрация была вынуждена уделять внимание развитию в Синде не только технической, но и социальной инфраструктуры; результатом стало создание здесь нескольких школ европейского типа. Этой же цели служили и проведеннная в 50-е годы английским комиссаром Синда Бартлом Фрером реформа синдхской письменности и введение на местах в качестве языка управления и делопроизводства синдхи.

До английского завоевания языком государственных учреждений и канцелярий Синда был фарси (этот же язык выполнял ту же функцию и во многих других регионах Среднего Востока и Южной Азии: в Белуджистане, Панджабе, Афганистане и др.). Основная масса жителей Синда язык фарси не знала. Это обстоятельство создавало немалые трудности в делопроизводстве и управлении. Поэтому, как пишет Худадад-хан, комиссаром Бартлом Фрером «в Синде были открыты школы, где преподавание велось на синдхском языке. Кроме того, официальным языком управления (на местах) вместо языка фарси был сделан синдхи» ⁷³. Вместе с тем, поскольку большая часть жителей Синда исповедовала ислам, по указанию Бартла Фрера была проведена реформа синдхской письменности: введен синдхский алфавит на арабской основе ⁷⁴.

Несмотря на занимаемое им официальное положение, хан-бахадур [26] Худадад-хан не скрывает от читателей, что установление английского колониального господства вызвало в Синде широкое недовольство, которое неоднократно принимало форму открытых вооруженных восстаний. Сведения об этих восстаниях, которые мы находим на страницах «Лубб-и тарих-и Синд», представляют несомненный интерес. Не исключено, что некоторые из этих материалов помогут даже уточнить и расширить наши знания о таком важном периоде истории Британской Индии, как народное восстание 1857—1859 гг. Связано это с тем, что в изданных у нас работах по новой истории Южной Азии практически ничего не говорится (или говорится крайне мало) об участии населения Синда в этом восстании, что объясняется характером доступных исследователям источников, которые освещают преимущественно события, происходившие в центральных районах Северной Индии. Вместе с тем Худадад-хан, рассказывая о событиях 1857 г., пишет на страницах своей хроники: «Вспыхнуло пламя огромного мятежа, и началось великое восстание... в большинстве крупных городов Синда. В Карачи, Хайдерабаде, Шикарпуре, Джейкобабаде некоторые правительственные чиновники из местных (жителей) и сипаи из различных полков подняли мятеж и восстание и перестали подчиняться британским властям» ⁷⁵. Называет Худадад-хан и имена некоторых руководителей восстания; ими были сардар Имам. Бахш-хан Джат и хан-бахадур Алиф-хан Тарин Афган (последний принадлежал к тому же синдхскому клану, из которого происходил и сам Худадад-хан) ⁷⁶.

Несмотря на то что восстание 1857 г. было жестоко подавлено (некоторые его участники, как сообщает Худадад-хан, «были привязаны к жерлам пушек и расстреляны, другие — повешены»), вооруженные выступления в Синде продолжались и в последующие годы. В 1862 г. вспыхнуло восстание в Нагарпаркаре, направленное «против британских правителей»; руководили им местные феодалы. Восставшие «разрушили телеграфную линию и ограбили государственную казну в Нагарпаркаре. Сожгли город, убили (некоторых) людей и ранили других». Подавлением восстания руководил лично комиссар Синда (начальник местной колониальной администрации), участникам, его «он учинил жестокую расправу» ⁷⁷.

Для специалистов, интересующихся историей национально-освободительной борьбы синдхского народа, несомненный интерес представляют, конечно, приводимые на страницах «Лубб-и тарих-и Синд» сведения о героических восстаниях против власти английских колонизаторов, за создание независимого Синда, которые поднимали в 1895—1896 и в 1898 гг. так называемые хуры, или хурры (букв. «свободные, независимые») ⁷⁸. В 1895 и [27] 1896 гг. восстание хуров происходило в синдхских округах Тхарпаркар и Хайдерабад; руководителем его был «сапожник по имени Бачо». Хотя восстание было жестоко подавлено, а «некоторых из пленных повесили», в 1898 г. хуры вновь взялись за оружие. Борьба с хурами продолжалась и в последующие годы ⁷⁹.

В борьбе с хурами, а также с другими противниками колониального владычества британская администрация использовала не только войска и полицию, не только засылаемых в ряды повстанцев тайных агентов и шпионов (о которых пишет на страницах своей хроники хан-бахадур Худадад-хан ⁸⁰), но и авторитет могущественных и влиятельных пиров — руководителей различных мусульманских сект и орденов, игравших весьма заметную и важную роль в социальной и политической жизни Синда той эпохи (и сохраняющих эту роль в настоящее время) ⁸¹.

В середине — второй половине XIX в. в Синде было свыше 50 пиров, которые представляли собой (в социально-классовом отношении) замкнутую группу богатых землевладельцев-феодалов. Каждый пир имел несколько сот, а наиболее влиятельные — тысячи последователей и учеников (муридов), с которых ежегодно взимал от одной восьмой до половины всех их доходов. Наибольшим влиянием пользовались пиры орденов кадирийя и накшбандийя, самых многочисленных в Синде ⁸²; резиденции этих пиров обслуживали сотни слуг. До английского завоевания в их распоряжении нередко находились многочисленные и хорошо вооруженные отряды всадников, что давало Наиболее могущественным пирам возможность претендовать не только на духовную, но и на вполне реальную светскую власть (об этом свидетельствуют, в частности, сведения, приводимые [28] хан-бахадуром Худадад-ханом в 11-м разделе второй главы его хроники, об обстоятельствах прихода к власти в Синде в начале XVIII в. династии Калхора).

Британская колониальная администрация, учитывая важную роль пиров и большое влияние, которое они имели в оиндхском обществе, всемерно стремилась привлечь их к сотрудничеству. Тех пиров, кто вел себя по отношению к английским властям лояльно, помогал им в укреплении власти Великобритании в Синде, в подавлении антианглийских выступлений, руководители британской администрации, как сообщает на страницах своей хроники Худадад-хан, богато одаривали; некоторым даже жаловали почетные титулы вроде «Шамс ал-улама» («Солнце мусульманских богословов») ⁸³.

Материалы «Лубб-и тарих-и Синд» позволяют сделать вывод, что британская администрация, когда это представлялось ей необходимым, открыто вмешивалась в семейно-династийные распри, нередко вспыхивавшие среди пиров, поддерживая тех, кто вел себя наиболее лояльно, вся чески содействуя тому, чтобы проанглийски настроенные пиры становились во главе мусульманских сект и орденов ⁸⁴.

Накануне английского завоевания Синда административный аппарат страны был сравнительно прост. Синд делился на округа, во главе которых стояли правители — кардары; а их ведении находился сбор налогов и надзор за соблюдением порядка; они же выполняли обязанности судей. В крупных городах те же функции выполняли «отвалы; суд, исходя из норм шариата, вершили кази. Высшей апелляционной инстанцией были правившие Синдом миры из династии Талпур; в частности, только миры могли выносить смертные приговоры. На индусов нормы шариата не распространялись; в городах дела индусских общин вершили панчаяты, состоявшие из индусов же, во главе которых стояли мукхи ⁸⁵.

После оккупации Синда английскими войсками британские власти постепенно распространили здесь (с некоторыми модификациями) систему колониального управления, существовавшую в ранее завоеванных ими районах Британской Индии. Эта система начала складываться еще в XVII в., хотя первый Закон об управлении Индией был принят английским парламентом только в 1773 г. Согласно этому закону, в Калькутте учреждалась должность «генерал-губернатора Форт-Вильяма в Бенгалии», которому подчинялись английские владения не только на северо-востоке Индии, но и в президентствах Мадрас и Бомбей (первым генерал-губернатором был известный колониальный деятель У. Хейстингс, занимавший этот пост в 1774— 1785 гг.). Парламентским актом 1833 г. была введена должность [29] генерал-губернатора Индии. С 1858 г. (после того как английские власти сместили с трона последнего падишаха из династии Великих Моголов — Бахадур-шаха II) глава британской колониальной администрации в Британской Индии вплоть до 1947 г. именовался «вице-король я генерал-губернатор Индии». Он осуществлял верховное руководство как гражданским аппаратом управления, так и английскими вооруженными силами, расквартированными на южноазиатском субконтиненте. Первым эту должность занимал лорд Каннинг (1858—1862) ⁸⁶. При генерал-губернаторе имелся совет из нескольких (после 1833 г.— из четырех) человек.

Накануне завоевания Синда территория Британской Индии в административно-территориальном отношении делилась на три президентства: Бенгальское, Мадрасское и Бомбейское. Администрацию каждого из президентств возглавлял губернатор, при котором имелся небольшой совет. И генерал-губернатор Индии, и губернаторы президентств назначались правительством Великобритании. Структура аппарата гражданского управления Британской Индии неоднократно менялась и перестраивалась. В середине XIX в. отдельные отрасли гражданского управления при генерал-губернаторе возглавляли так называемые секретари: иностранных дел, внутренних дел и финансов. В президентствах, где основной функцией английской администрации был сбор налогов, главным было налоговое управление, возглавляемое чиновником, который именовался «комиссар» ⁸⁷.

В 1843 г. завоеватель Синда Ч. Нэпир был назначен губернатором аннексированной страны; он был поставлен в равное положение с губернаторами названных выше трех президентств Британской Индии. Подчинялся он непосредственно генерал-губернатору. А поскольку в Синде действовал режим военной оккупации, Ч. Нэпир фактически сосредоточил в своих руках всю полноту власти. Ему были вручены «все отрасли государственного управления — политические вопросы, сбор налогов, командование войсками и другие», указывал автор «Лубб-и тарих-и Синд» ⁸⁸.

Непосредственным руководителем гражданского административного аппарата был комиссар, назначенный Ч. Нэпиром. Синд был разделен на три округа (дистрикта) — Карачи, Хайдерабад и Шикарпур. Административный аппарат округов возглавляли коллекторы (букв. «сборщики»), главной обязанностью которых был сбор налогов ⁸⁹. Коллекторы же исполняли должности [30] судей (магистратов). Как сообщает хан-бахадур Худадад-хан, коллектором и магистратом округа Карачи был назначен майор Генри Приди, округа Хайдерабад — капитан Ратборн и округа Шикарпур — капитан Голдней ⁹⁰.

О том, что английские оккупационные власти в разоренном войной Синде беспокоил и занимал прежде всего сбор налогов, красноречиво свидетельствуют факты, приводимые на страницах «Лубб-и тарих-и Синд». Объявив, что с 17 февраля 1843 г. Синд перешел «под управление британских властей», Ч, Нэпир одновременно приказал, чтобы «налог, который собирался с обрабатываемых земель», впредь вносился британским властям. И что всякий, «кто осмелится противиться британским властям, будет лишен жизни и имущества» ⁹¹.

В 1847 г. Ч. Нэпир ушел с поста губернатора Синда. Вскоре после этого провинция была включена в состав Бомбейского президентства, в рамках которого она оставалась вплоть до 1936 г. Администрацию Синда стал возглавлять комиссар (должность эту учредил, как говорилось выше, еще Ч. Нэпир), подчинявшийся уже не генерал-губернатору Британской Индии, а губернатору Бомбея. Первым комиссаром Синда был Прингл, до того занимавший должность главного секретаря губераатора Бомбея ⁹².

Незадолго до своей отставки Ч. Нэпир изменил административное устройство. Синда. Существовавшие ранее округа (дистрикты) были переименованы в коллектораты. Каждый коллекторат делился на несколько округов (дистриктов); всего их было 14: три в Карачи, шесть в Хайдерабаде и пять в Шикарпуре. Во главе дистриктов были поставлены помощники коллекторов. Дистрикты, в свою очередь, делились на талуки (под-округа — низшие налогово-полицейские административные единицы), во главе которых стояли талукдары ⁹³. Все высшие административные должности в Синде, вплоть до помощника коллектора, занимали только англичане; все они были чиновниками так называемой гражданской службы Британской Индии. Средний и низший административный аппарат Синда заполняли местные уроженцы (впрочем, среди чиновников среднего звена были также выходцы из Бомбея — бомбейвала). В первые годы после аннексии Синда в административном аппарате страны сохранялось немало чиновников, служивших еще мирам из династии Талпур.

Чиновниками среднего звена гражданского административного аппарата были: кардары (о которых говорилось выше) и талукдары, т. е. главы подокругов (талук) и помощники английских [31] чиновников, возглавлявших округа (дистрикты); и йи аввал (или мир-) — секретари и главные секретари (они же одновременно переводчики) английских чиновников; амилы, амалдары и сазавалы — сборщики налогов (среди них было много индусов) ⁹⁴.

Низшее звено гражданского административного аппарата состояло из старост крупных деревень или нескольких мелких населенных пунктов — раисов, таппадаров, паттадаров, мукхи, арбабов, мукаддамов ⁹⁵.

Судебная система в Синде и после английского завоевания (особенно в сельских районах) долгое время сохраняла традиционный характер. Продолжал функционировать, как и при правителях династии Талпур, шариатский суд казиев, а для индусов — панчаяты. Однако для рассмотрения важных дел были учреждены английские суды. Возглавляли эти суды магистраты. Первое время (как указывает Худадад-хан; см. выше) их функции выполняли коллекторы. В округах во главе английских судов стояли помощники магистрата; они же в первые годы английского господства возглавляли полицейскую службу. Высшей судебной инстанцией провинции был Главный суд (или, как его называл Худадад-хан, Садр-корт) Синда ⁹⁶.

Организации полицейской службы в Синде большое внимание уделил уже Ч. Нэпир. Как пишет Худадад-хан, «были созданы пешие и конные отряды стражников, которые были обязаны... преступников ловить. Руководил ими капитан Марстон. И в каждом округе были специально назначенные чиновники, которые следили за порядком. А возглавлял всю эту службу начальник полиции» ⁹⁷. По словам Худадад-хана, в обязанности полиции входило также «защищать жителей от злоумышленников». Насколько хорошо она выполняла именно эту функцию, он не сообщает, но интересы английских властей полиция, созданная Ч. Нэпиром, охраняла старательно.

В 1867 г. полицейская служба Синда была реорганизована. Названия всех полицейских должностей, чинов и званий «были изменены с персидских на английские»; начальников полиции округа стали называть суперинтендантами полиции округа; начальников полиции крупных городов (которых до реформы именовали «фаудждар») — городскими инспекторами полиции. Эти должности могли занимать только англичане. Что же касается местных жителей, то они могли занимать низшие полицейские должности (рядовых, старших и главных полицейских), а также должности инспекторов полиции ⁹⁸. Охрану границы с Белуджистаном и морского побережья осуществляла конная пограничная [32] стража — «рисала-и сархад», как ее называет Худадад-хан ⁹⁹.

Анализ материалов, которые приводит на страницах своей хроники хан-бахадур Худадад-хан, позволяет сделать вывод, что конечная цель, которую преследовали в Синде английские власти, была той же, что и в других, ранее завоеванных ими областях Британской Индии: превратить Синд в источник регулярно поступавшей колониальной дани, рынок сбыта и источник сырья. Сказанное не исключает того, что в первые годы оккупации Синда британская администрация была озабочена прежде всего укреплением своей власти в низовьях Инда, превращением синдхских земель в плацдарм дальнейшей агрессии — в направлении Панджаба, Белуджистана, Афганистана, Ирана и Средней Азии. Недаром уже в 30-е годы XIX в. (готовясь к захватнической войне против Афганистана) английские власти навязали правителям Синда неравноправные договоры, принудив их открыть р. Инд для британского судоходства, не допускать в страну подданных других европейских держав, и добились права на размещение в некоторых крупнейших административных и торгово-экономических центрах Синда английских воинских гарнизонов (причем правители Синда обязаны были покрывать расходы на их содержание).

Что же касается особенностей и методов английской колониальной политики в Синде, то в их основе лежало стремление подавлять любое открытое сопротивление населения английскому господству (не останавливаясь перед применением самых жестоких репрессий); превратить верхушку синдхских помещиков-заминдаров в главную социальную опору своей власти в Синде; использовать для укрепления английского господства большое влияние и авторитет, которыми пользовались среди мусульман Синда (составлявших почти 85% населения) пиры и шейхи — главы мусульманских сект и орденов; использовать объективно существовавшие несовпадения интересов или противоречия между различными социальными, а также конфессиональными группами и слоями синдхского общества (например, между землевладельцами-мусульманами и торговцами и ростовщиками-индусами) с тем, чтобы не допустить их совместных выступлений против английской власти.

Текст воспроизведен по изданию: Худадад-хан. Сущность истории Синда. М. 1989