Мобильная версия сайта |  RSS
 Обратная связь
DrevLit.Ru - ДревЛит - древние рукописи, манускрипты, документы и тексты
   
<<Вернуться назад

ДОН ХУАН ПЕРСИДСКИЙ

КНИГА ОРУДЖ-БЕКА БАЯТА - ДОН ЖУАНА ПЕРСИДСКОГО

КНИГА ВТОРАЯ

Дон Жуан Персидский рассказывает о происхождении персидских царей суфи и об их войнах с турками; в некоторых из них принимали участие Дон Жуан Персидский и его отец Султанали-бек Баят

Глава первая,

в которой описывается история первых персидских царей су фи, а также разные другие события

И вот наступил 1500 год, знаменательный и достойный запоминания христианским миром — столько радостных для него событий произошло именно в тот год. Не последнее место среди них занимают войны, разражавшиеся среди азиатских государств неверных. Это все происходило после смерти султана Мухаммеда И, престол которого наследовал в 1481 году его сын Баязид II 164. Султан Баязид II, придерживаясь великодержавной и тиранической политики своего отца, продолжал войну против Ибрагима, принца Карамана, а с другой стороны, ни на минуту не прекращал войны против мамлюкского султана Большого Каира Бурджи 165. Мы могли бы порассказать о восстаниях и заговорах, разжигаемых старшим братом Баязида II, принцем Джемом (Джамшидом), а также о восстании в Константинополе его младшего сына Коркута, но все эти события выходят за рамки этой книги, о них лучше поведают те, кто этим занимался более обстоятельно. Нам же здесь надо лишь сказать, [70] что султан Баязид II, почувствовав себя единственным и бесспорным обладателем верховной власти, отошел от бранных дел и стал вести порочную праздную жизнь, хотя это, казалось, противоречило его властному характеру, проявленному в прежние годы.

1500 год стоит запомнить еще и потому, что именно тогда родился великий самодержец Карл V 166, могучий столп христианства, слава Австрийского дома и гордость Испании, который неприступной стеной стоял на защите истинной веры и до конца дней своих наводил ужас на своих врагов. Он прожил достаточно, чтобы прославить свой век, который переходит в наше время, но более подробное изложение событий выходит за пределы нашего повествования, и поэтому мы снова вернемся к предметам, о которых обещали рассказать.

Поэтому — несмотря на различные взгляды у таких специалистов, как Амандус из Цирикси и Бернард из Брейденбаха, с одной стороны, и Паоло Джовио, с другой, — я утверждаю, что примерно за двадцать четыре года до начала XVI столетия, и в этом мы следуем традиционной версии у нас, персов, а именно, если говорить точно, в 1472 году родился Исмаил 167, сын шейха Хейдара из Ардебиля, которого впоследствии все знали как суфи. Его отец был правителем города Ардебиль. Шейх Хейдар был искусным астрологом, и мусульмане Персии почитали его за святого, и когда у него родился сын, он предсказал с помощью своего искусства, что из мальчика вырастет великий правитель, ревностный защитник истинной веры, веры Али, зятя пророка Мухаммеда, и еще что из мальчика выйдет один из самых прославленных властелинов Азии. Это пророчество, как мы увидим далее, полностью сбылось, и, чтобы показать это более подробно, уместным будет разъяснить два важных вопроса, а именно: что такое «Закон Али» и кто такой Исмаил и от кого он происходит?

Для объяснения первого вопроса мы должны вернуться на много веков назад и рассказать о временах пророка Мухаммеда 168, когда дела обстояли вот как. В то время, когда пророк завоевал величайшую известность у арабов и основал свою ложную религию, догмы которой более соответствуют животным наклонностям человека, нежели согласию с божественной истиной или разумом, он, в возрасте уже семидесяти трех лет, чувствуя приближение смерти, решил составить завещание и оставить заветы. Он передал преемнику управление государством, объявив высшим авторитетом в вопросах религии Али, своего зятя, мужа Фатимы, дочери от первой жены, и, провозгласив его великим халифом, добавил к своим ошибкам еще одну, потому что он назначил Али одновременно, как бы сказать, и императором, и папой, то есть как бы и королем, и архиепископом. Второй женой Мухаммеда была Айше, дочь Абубекра, важного в государстве человека, и Абубакр был разгневан, что его зять — пророк Мухаммед — не назначил его своим преемником, а предпочел ему юнца Али, человека, как он говорил, маловажного и неопытного. Так как Абубакр был очень богатым и сведущим в военных делах, способным добиться того, что считал нужным, он, пользуясь поддержкой Омара и Османа, возглавил арабов и лишил Али власти. Так Абубакр после смерти пророка без сражений стал великим халифом, но вскоре после этого он умер, ему наследовал халиф Омар, а потом Осман. Эти двое дорого заплатили за захват престола, потому что Омар, как было сказано выше, был убит рабом-персом, а Осман был предательски лишен жизни солдатом. Об этом убийстве лживо утверждают, что оно подстроено Али. Затем, в отместку за Османа, его родственник Муавия убил Али 169, как утверждает традиционная версия. Однако более правдивым было бы утверждать, что Али, став халифом после смерти трех халифов — его предшественников и врагов (Абубакра, Омара и Османа), усыновил подброшенного ребенка, которого он однажды нашел у дверей одной мечети и которого назвал Абдарахман ибн Марджан. Став взрослым, этот негодяй в той самой мечети, около которой его нашел Али, заколол своего благодетеля кинжалом, отравленным ядом змеи, который в Персии зовут захр-мар (змеиный яд). Это произошло в городе Куфа, который расположен на Евфрате, несколько к западу от Багдада. С тех пор это место мусульмане называют Мешхед Али 170, что значит «Место мученической кончины Али», потому что Али погребен там, и эта мечеть — одна из самых знаменитых во всей Азии, и к ней персы толпами ходят с дарами на поклонение. Мечеть очень богата, и перед гробницей Али непрерывно горят свыше двух тысяч светильников из золота и серебра. Мечеть обслуживают четыреста сеидов (потомков пророка). Турки называют их факых. Они — служители святыни.

Но вернемся к нашему рассказу. Жители Куфы провозгласили халифом Хусейна, сына Али, но вскоре по приказу халифа Иазида, сына Муавии, он был убит вместе со всей своей семьей. И вот вопрос, были ли Омар и Осман действительно законными халифами или права наследия принадлежали только Али, оказался камнем преткновения, вызвавшим многие войны. Персы говорят, что в согласии с волей и завещанием Мухаммеда, Али был истинным халифом, и установленный им «Закон» был истинным законом, а турки, которые следуют в этом вопросе за арабами, утверждают, что праведным халифом был Абубакр и его учение — единственно верное. [72]

А теперь надо поведать о шейхе Хейдаре (отце шаха Исмаила, первого сефевидского шаха Персии, или великого суфи). Этот Хейдар был из рода Али, о ком мы уже говорили, потомком Мусы Казима (седьмого имама), бывшего праправнуком Хусейна, сына Али и Фатимы, дочери пророка Мухаммеда. Шейх Хейдар был в дружественных отношениях с Узун Хасаном, царем Персидской Армении, о котором мы уже много писали. Дружба их зашла так далеко, что Узун Хасан отдал Хейдару в жены свою дочь (Марту). Таким образом, Хейдар стал его зятем, и в результате этого бракосочетания Исмаил, сын Хейдара, мог утверждать свое родство по линии матери с бывшими царями Персии, а по линии отца он принадлежал к роду Али (через имамов). Кроме того, жена шейха Хейдара, Марта, была христианкой, будучи дочерью королевы-христианки Деспины, жены Узун Хасана, которая сама была дочерью Кало Иоанна [последнего христианского] императора Трапезунда. Из этого следует, что не пустым хвастовством является утверждение сефевидского шаха Персии, что он друг могущественных христиан в Европе, поскольку половина его крови по прямой линии идет от наиболее благородного христианского дома — от греческих императоров Константинополя 171.

Итак, объяснив происхождение шаха Исмаила, я продолжу рассказ и поведаю вам, что, когда Узун Хасан, царь Персии, умер, его сын, султан Якуб, вступил на его трон. Но он, как говорят, устыдился иметь простого человека мужем сестры, и отнюдь не считал Хейдара человеком, равным такому могучему царю, как он сам. Вследствие этого он, посоветовавшись, убил Хейдара и хотел убить также его сына Исмаила, своего [73] племянника, которому тогда было еще 10 лет. Исмаилу, однако, удалось бежать к границам Татарии, найдя безопасное убежище в городе Зезиане (Лахиджане), недалеко от Каспийского моря, где его из милости взял правитель той страны Пир Али, который дал ему образование и потом сделал его придворным. Здесь через некоторое время Исмаил, лицемерно изображая набожность, приобрел репутацию святого, и люди стали почитать его и внимать его словам.

Джованни Ботеро, однако, в своей книге «Relation Universali» излагает эти события несколько иначе. Он называет персидского царя Узун Хасана титулом Хасан-бек и объясняет, что тот убил своего зятя не потому, что он (как говорили мы) стыдился низкого происхождения своего родственника. И здесь точка зрения Ботеро кажется нам справедливой, так как Хейдар по линии отца происходил из благороднейшей в Аравии семьи, а по линии матери (сестры Узун Хасана) — был связан по крови с царями Армении и христианскими императорами Трапезунда. Более того, Хейдар уже владел известным городом Ардебилем. Всего этого вполне достаточно, чтобы позволить Узун Хасану отдать ему в жены третью или даже четвертую свою дочь. Основная же причина была в том, что Хейдар был слишком знаменит как астролог, многие его предсказания уже сбылись, и вся Персия верила его пророчествам. Поэтому меч, которым ему отрубили голову, вело не чувство стыда, а скорее чувство зависти к грядущему величию его потомков 172. [74]

Ботеро повествует, что как только после смерти отца Узун Хасана султан Якуб стал правителем, он послал приказ одному из своих служителей по имени Мансур доставить в Зальгу, сильную крепость в горах, обоих сыновей Хейдара — Исмаила и Сулеймана. Этот приказ был равносилен хладнокровному убийству. Но Мансур не подчинился приказу и, открыв все Исмаилу, воспитал его в своем доме как члена семьи. Я не знаю, какой из этих версий больше верить, так как, хотя первая сейчас распространена по всей Персии, мне более вероятной кажется вторая версия Ботеро.

Как бы то ни было, уже в 19 лет Исмаил начал проповедовать доктрину шиитов, противоположную доктринам других 78 сект, на которые делятся мусульмане и, будучи большим лицемером, он смело осудил все остальные верования. Сначала у него было 12 или 14 учеников, но вскоре — 300 хорошо вооруженных сторонников. Во главе их он вступил на территорию Персии, где к нему присоединились бродяги и бандиты, и с их помощью он штурмом овладел городом Шемаха.

Все районы Ширвана попали под его власть, и он стал шахом этой страны. Потом, когда султан Якуб выступил против него, Исмаил сумел с помощью яда лишить Якуба жизни и, послав за его телом, сжег его при народе, тем самым отомстив за смерть своего отца шейха Хейдара. Когда об этом узнали, видные знатные люди Персии стали переходить к Исмаилу, и повелители соседних стран стали относиться к нему более благосклонно. Тогда Исмаил, почувствовав, что его сила становится достаточной, решил захватить город Тебриз, который тогда будущий правитель Персии рассматривал как столицу своей империи. В городе жило так много жителей, что, говорят, будто в нем было 200 тысяч домов, и он был столицей Азербайджана и всех восточных владений. Исмаил окружил и захватил Тебриз, но, когда он входил в ворота города, двоим его двоюродным братьям, Альвенду и Мураду (сыновьям убитого султана Якуба), удалось бежать.

Оказавшись таким образом в Тебризе, Исмаил провозгласил себя великим суфи Персии, и полностью его титул звучал так: Исмаил шейх Ардебили Кызылбаш исна-ашари. Означали эти слова вот что: «Великий Исмаил, восстановитель хлопковой или шерстяной шапки двенадцатицветного тюрбана» 173. Дело в том, что секта, к которой принадлежали персы, была сектой Али, и именно Али ввел такой головной убор — шляпу или высокую шапку из хлопка или шерсти красного цвета. Именно это и означает слово кызылбаш, т. е. красная голова, и именно поэтому [75] турки называют персов кызылбашами. Сверху этого красного убора персы устанавливают 12 узлов или пятен разных цветов, что передается словом исна-ашари, которое на арабском означает «двенадцать». Возрождение древнего обычая ношения такого головного убора, который Исмаил ввел среди своих последователей, сделало их готовыми пролить свою кровь за него. Так Исмаил стал владыкой одного из величайших государств, одного из могущественнейших царств во всей Азии — он стал великим суфи Персии. В этом титуле слово суфи не означает мудрый, как некоторые ошибочно утверждают, полагая, что оно происходит от греческого софос — мудрость, а соф (или суф) — слово персидское, означает шерсть или хлопок. Так Исмаил-суфи, происшедший от Али, зятя пророка Мухаммеда, провозгласил себя ревностным проповедником этой секты, ненавидящим доктрину халифов Омара и Османа, и, став могущественным монархом, не стал жить мирно: именно он развязал войны между персами и турками, которые продолжаются по сей день. Вот таким образом начал править в Персии первый шах суфи.

Глава вторая,

повествующая о многих войнах, которые пришлось вести шаху Исмаилу-суфи.

Едва только великий суфи Исмаил сжал в руке скипетр правления Персидской империей, как вынужден был отложить в сторону этот скипетр мира и, взяв вместо него щит и меч, отважно сражаться со многими врагами. Больше всего его беспокоили двоюродные братья Альвенд и Мурад-хан, которые, удерживая много крепостей в горах Ниссат, лежащих между Арменией и Верхней Месопотамией, и, полагаясь на недоступность этих мест и большое число своих сторонников, постоянно совершали набеги, наносившие большой урон соседним персидским землям. Эти два принца в то время очень надеялись вернуть себе власть, которая у них была в этих местностях, и, по возможности, распространить ее и дальше. Узнав об этом, шах Исмаил сразу же собрал большое войско и, выступив против них, одержал полную победу, обратив их в бегство и убив принца Альвенда. Мурад-хан с остатком войск отступил в Ирак, куда Исмаил немедленно последовал за ним. Снова Мурад был разбит и снова он спасся. Исмаил теперь стал владыкой и Ирака, бесспорным хозяином всей Месопотамии и большей части Азербайджана.

Вести об этих событиях достигли ушей беззаботного и миролюбивого султана Баязида II, у которого удачное возвышение Исмаила-суфи вызвало зависть, а также опасения как соперника. Многие правители, подчиненные турецкому султану, отказывались платить тому дань, а те, кого он лишил власти, открыто восставали. Еще Баязид опасался сильной [76] власти, оказавшейся в руках Текели. Этот человек 174 (сын Хасан-халифа), один из первых учеников шейха Хейдара, отца Исмаила, был смелым солдатом и большим лицемером в своей религии, и ему дали должность главнокомандующего персидской армией, сражавшейся за дело суфи. Во главе огромной массы разных племен он пересек турецкую границу, опустошил всю Киликию, где разгромил армию под командованием двух принцев, внуков султана Баязида, посланных против него. Из-за отсутствия артиллерии Текели не смог взять Конью, но, [77] столкнувшись с сыном Баязида, принцем Коркутом, хотел захватить его в плен или даже убить, однако снова удовлетворился тем, что обратил Коркута в бегство. Текели-Кызылбаш, как звали его турки, потом пошел в Вифинию, и на берегах реки Сангариуса встретил Каракуша, бейлербея Анатолии, который там стоял, поддерживая связь с принцем Ахмедом, старшим сыном Баязида. У принца Ахмеда было под командой еще одно большое войско, и все надеялись, что эти две турецкие армии смогут окружить Текели и уничтожить его. Однако он, узнав об этом, избежал тисков этих армий, хотя и не без потерь, потому что 7 тысяч человек из его арьергарда были захвачены и казнены. Текели, однако, вскоре отомстил за свое поражение, взяв штурмом город Кютахья, главный город Галатии, куда Каракуш удалился отдохнуть. Текели захватил его в плен, разграбил город и ушел, не встретив помех со стороны вражеских армий.

Затем Текели намеревался захватить Бруссу (Бурса), главный город Вифинии, но, узнав, что [великий везир Хадим] Али-паша из европейской Турции, Коркут — правитель санджака Кастамония и принц Ахмед идут за ним следом с большой армией, хорошо снаряженной и дисциплинированной, какой султан Баязид никогда еще прежде не имел в своем распоряжении, Текели благоразумно повернул в сторону и вырвался на простор равнины. Умело меняя направление своего движения, он быстро увел войска, избегая всякого столкновения с противником. Это ему удалось частично, поскольку Али-паша, преследовавший его по пятам, в конце концов догнал его и уничтожил часть солдат. Текели, сильно разгневанный тем, что его поймали, и не видя возможности вырваться хитростью, излил свой гнев на бедного бейлербея Анатолии Каракуша, своего пленника, которого он публично посадил на кол на виду турецкой армии. Али-паша, однако, продолжал его преследовать, и, оставив принца Ахмеда с пехотой позади, он двинулся вперед с кавалерией. Во главе отряда в 8 тысяч человек Али-паша, в конце концов, догнал Текели у горы Олига около Ангоры, которую раньше называли Анкура. Текели, однако, удалось отбить атаку турок, используя аркебузы, которыми была вооружена вся персидская кавалерия, а Али-паша, подвергавший себя опасности, идя впереди своих войск, был смертельно ранен. Персы, конечно же, сильно воодушевились после такой победы, однако приход принца Ахмеда с остальными турецкими войсками снова вынудил их отойти. Перейдя через гору Олига, персидская армия пересекла реку Галис и отступила в Тассию, где их настиг Юнус-паша, командующий армией европейской Турции, и вынудил Текели спасаться в Малой Армении, где он встретил шаха Исмаила во главе основной армии.

Здесь Текели некоторое время отдыхал, довольствуясь той славой, какую завоевал. Он действительно опустошил все азиатские провинции Османской империи, так что во всей Анатолии едва ли остался хоть один город, который он не захватил или с которого, по крайней мере, не взял откупа, когда его воины подходили к воротам, ударяя в литавры. [78] Говорят, что однажды Текели пересек пролив и так близко подошел к Константинополю, что, подъехав к его первой стене, разломал замки на воротах. После этого шах Исмаил выступил из Малой Армении, чтобы встретить принца Алема, второго сына Баязида, который приближался к границам Персии, но, хотя две армии неоднократно оказывались лицом к лицу, решающей битвы не произошло.

Как раз в это время Селим 175, сын Баязида, захватил в Константинополе трон с помощью самых низменных средств и подлых убийств. Он отравил своего отца Баязида. Таков был бесчеловечный обычай в роду Османов, когда преемник трона должен был убить всех своих братьев и даже собственного отца, чтобы не осталось никого из царской крови, кто мог бы жить и пытаться оспаривать трон. Однако одному брату Селима удалось избежать ареста и казни. Это был принц Амурат или Мурад, который стал искать убежища у суфи, большого врага его семьи и народа; монархи правящего дома Персии всегда хвалились своим милосердием по отношению ко всем принцам, искавшим их расположения и дружбы. Поэтому Исмаил-суфи не только оказал принцу Мураду радушный прием, но относился к нему как к другу, даже как к родственнику, отдав ему в жены одну из своих дочерей. Затем, дав в его распоряжение 30 тысяч всадников, он отправил его захватить провинцию Караман, которую принц Мурад считал своим законным владением, завещанным ему его отцом Баязидом. Когда султан Селим услышал об этом, он страшно разгневался и каждый день все больше раздражался поступками тех, к кому суфи благоволил. Он издал закон, запрещающий его подданным торговать с подданными шаха Исмаила, угрожая ослушавшимся самыми суровыми наказаниями, и предал анафеме религию шиитов и последователей Али, объявив их еретиками. Потом он стал собирать войска и из Европы, и из Малой Азии, и их численность достигла 200 тысяч человек. Командующим был назначен Хайраддин-паша.

Затем султан Селим объявил, что намеревается лично принять участие в кампании. Хотя многие паши пытались отговорить его, так как был разгар зимы, но его нетерпение и гнев были столь велики, что ничто не могло его удержать. Поэтому он сам во главе армии отправился в Большую Армению и попытался перейти через Таврские горы, но, к его досаде, снег сильно задержал продвижение. Тут он обнаружил, что персы заранее уничтожили весь урожай в деревнях, так что турецкая армия не могла ничего себе добыть. Затем Селим приблизился к землям Ала ад-Довле 176 в той части Каппадокии, которая лежит в Армении, [79] потребовав от него, чтобы он разрешил туркам беспрепятственно пройти через его земли, через которые для султана Селима лежал самый прямой и безопасный путь. Однако Ала ад-Довле боялся, что завтра Селим уйдет в Константинополь, а он, Ала ад-Довле, окажется тогда в тяжелом положении, беззащитным перед шахом Исмаилом и его друзьями — соседними правителями Армении, которые посчитают его предателем. Поэтому он решил ответить отказом на просьбу султана Селима, но привести много извиняющих причин. Селима сильно обескуражил этот отказ, и он с удивлением обнаружил, что его гораздо меньше уважают и боятся в этих краях, чем он предполагал. Свой гнев, однако, он тогда сдержал, хотя и поклялся позднее отомстить этому армянскому правителю. Тогда, повернув налево (на северо-восток), вдоль Западного Евфрата, он пошел к Лепрским горам, но по пути ему пришлось бросить большую часть снаряжения и запасов. Кроме того, несколько отрядов пехоты отстали и потерялись в снегах этой пустынной страны. В конце концов, дойдя до берегов Аракса, он пересек эту великую реку, являющуюся границей Армении, немного севернее Хоя, который ранее был городом Артаксата, и наконец увидел лагерь и армию персов.

Только здесь султан Селим узнал, что его брат, принц Мурад, уже стал зятем суфи и находится в лагере персов и что он до этого подстрекал всю Малую Азию выступить против султана. Султан Селим узнал, что главнокомандующий армией шаха Исмаила, храбрый солдат по имени Устад-оглу 177, часто советуется с принцем Мурадом и что персидская армия не начинала битву с турками, ожидая подхода шаха Исмаила. Султан послал персидскому главнокомандующему много даров и коварно пытался склонить его выдать принца Мурада, но получил отказ. Вскоре подошел шах Исмаил с основной армией и присоединился к авангарду под командой принца Мурада. Таким образом, две противостоящие армии столкнулись лицом к лицу, и 26 августа 1514 года, после сигнала к атаке, на поле Чалдыран началось великое сражение. У персов было 300 тысяч всадников, не считая пехоты, а у султана Селима — столь многочисленная армия, что она могла бы показаться неправдоподобной, если бы мы еще несколько лет назад не встретили старых людей, участников этой битвы, живших в Исфахане, которые могли бы подтвердить, что при Чалдыране у султана Селима было 400 тысяч всадников и 800 тысяч пеших солдат. После серии мелких стычек началось настоящее сражение, длившееся целый день. К ночи персы пробились почти к расположению султана Селима, и вполне могли бы захватить его в плен, если бы ему не сопутствовала удача. Касим-паша из греческой провинции [Румелии], доблестно сражаясь и не [80] считаясь с большими потерями, спас жизнь своему повелителю и изменил ход битвы, потому что Устад-оглу в этот момент был убит выстрелом из аркебузы, и персы стали отступать. Из турок был полностью разбит изменник Синан-паша из Эпира, и янычары не смогли выполнить свою задачу — атаковать и опрокинуть личную охрану суфи. Правда, шах Исмаил получил тогда рану в плечо, и это была главная причина, почему победа в конце концов оказалась на стороне султана Селима.

Добыча, захваченная турками, была столь велика, что они еще долго оставались богачами после этой битвы. Но эта победа дорого обошлась султану Селиму, так как одна его кавалерия потеряла 30 тысяч человек. Исмаил-суфи, медленно отступая, прошел через Тебриз и объявил жителям, что в данный момент они должны подчиниться туркам, поскольку он, их шах, не в состоянии защитить город. Вместе с зятем, принцем Мурадом, он отступил в восточные провинции Персии и стал собирать подкрепления для армии. Султан Селим сильно горевал из-за гибели Касим-паши; тот умер спустя несколько дней после битвы от ран и контузий. Султан затем вручил санджакские знамена семи новым командирам, заменившим убитых. Потом со всей армией он двинулся обратно в город Хой, сдавшийся им без боя. На мирных условиях сдался и Тебриз, но едва только турки овладели этим городом, как им пришлось в спешке уходить, поскольку дошли вести, что приближается шах Исмаил с армией вдвое больше прежней. Отступление турецкой армии было стремительным, и вскоре они оказались на берегу Евфрата, а по пятам следовал Исмаил. При переправе через реку огромное количество турок погибло, утонув из-за нехватки лодок для перевозки. Однако по неизвестной причине сразу после этого шах Исмаил сам отступил и перестал преследовать султана Селима. Султан, вспомнив нанесенное ему оскорбление или, по крайней мере недостаточное уважение, оказанное ему принцем Ала ад-Довле, о чем повествовалось ранее, на обратном пути прошелся по его землям, и, хотя самому Ала ад-Довле удалось укрыться в горах, турки разорили на своем пути все незащищенные города края. Потом султан Селим вернулся в Трапезунд и там, отправив войска по домам, сам направился в город Амасья ждать начала нового года.

Глава третья,

в которой продолжается рассказ о войнах между шахом Исмаилом и султаном Селимом

С началом нового 1515 года султан Селим не забыл о тех беспокойствах, которые чинил ему его брат, принц Мурад, и о поддержке его притязаний шахом Исмаилом. Кроме того, на другой дальней границе ему Стала угрожать новая сила. Это был мамлюкский султан Египта, [81] собиравший войска [около сирийских границ Анатолии]. В середине зимы, невзирая на холод и снег, султан Селим объявил сбор своим войскам и вторгся в Армению. В этот раз его целью было наказать и разгромить Ала ад-Довле за его враждебные действия, но последний, получив вести о намерениях Селима, бежал и укрылся в горах Антитавра. У Ала ад-Довле был родственник по имени Шахсувар-оглу, отца которого он казнил. Поэтому Шахсувар-оглу, воспользовавшись приходом султана Селима, чтобы отомстить за свои обиды, объявил себя сторонником турок и взялся провести турецкие войска через скрытые ущелья этого гористого края.

Как только Ала ад-Довле услышал об этой измене, он поспешно спустился с гор с 15 тысячами всадников и попытался напасть на турецкую армию врасплох. Однако атака не увенчалась успехом, и, попав в руки султана, он тотчас заплатил сполна за свои прошлогодние и нынешние дела — по приказу Селима его удавили. Затем султан сделал Шахсувара-оглу правителем этой страны, наложив на него небольшую дань. Сразу после этого по неизвестным причинам султан приказал своей армии быстро отступить и вернулся в Константинополь. Некоторые источники утверждают, что причиной его внезапного возвращения было восстание янычар, но вряд ли оно могло явиться причиной столь поспешного изменения планов. Подлинная причина неизвестна.

В 1516 году султан Селим, увидев, что все правители христианского мира вовлечены в войны друг с другом — что всегда являлось прискорбным делом, — снова выступил в Малую Азию, оставив в Адрианополе своего сына Сулеймана с широкими полномочиями власти. В Анатолии Селим назначил своим заместителем Шерси-оглу, изменника-славянина, а командующим войсками — Джафара, изменника-венгра, и затем начал кампанию, желая подорвать власть суфи Персии.

Вести о намерениях Селима дошли до шаха Исмаила, и он, желая обрести союзника, отправил посольство, чтобы заручиться поддержкой и дружбой Кансу Гури 178, мамлюкского султана Египта. Одновременно шах Исмаил оказал помощь повстанцам против султана Селима внутри его страны, а затем неожиданно во главе большой армии вторгся в области, лежащие на берегах Каспийского моря, недалеко от Баку (Ширван и Грузию). В это же время в Египте султан Кансу Гури, желая дать понять, что он стал явным врагом султана Селима и верным другом Исмаила суфи, призвал под свои знамена 14 тысяч славян и столько же мамлюкской кавалерии и выступил из Каира в Сирию. Еще раньше он послал письмо Хайр-беку 179, служившему ему храброму воину (командующему [82] войсками в Алеппо), чтобы тот собрал там большое число [сирийских] войск, и повел с собой [из Алеппо] объединенные силы.

Тут Кансу Гури неожиданно увидел Синана-пашу, недавно прибывшего в эти края во главе основных сил турецкой армии, и противники оказались лицом к лицу. Джанберди Газзали 180, командующий армией египетского султана, начал атаку, выступив во главе мамлюков, но подошедший с арьергардом султан Селим напал на его фланг. Султан Селим только что пересек Амарские горы напротив Алеппо — древней Антиохии. Турки сражались отважно, удачно используя артиллерию, которую Селим приказал солдатам перетащить через перевалы на спине. Они полностью опрокинули египтян. Не спасся и султан Кансу Гури, затоптанный насмерть, когда он упал с лошади под копыта наступавшей конницы. Ему было в это время семьдесят семь лет. Своей крупной победой, однако, турки были частично обязаны предательству Хайр-бека, который воздержался от участия в битве и вскоре перешел на сторону султана Селима, бросив своего старого повелителя и поверив обещанию чужестранца о вознаграждении. В дальнейшем же султан с подозрением относился к этому предателю. Все это время Исмаил-суфи выжидал, наблюдая за событиями, но, увидев, что султан Селим весьма успешно разгромил мамлюков и завоевал Египет, воздержался от вмешательства и бросил своих союзников на произвол судьбы, хотя именно он был главным зачинщиком войны против турок.

Сразу после сражения Селим овладел Алеппо [Газзали бежал в Дамаск], и многие города Сирии после этого мирно сдались туркам. В Египте султаном стал Туман-бек, но он тщетно просил одолжить ему пушки (у рыцарей ордена Святого Иоанна). Тем временем Синан-паша, продвигаясь с 15 тысячами всадников, вновь атаковал египтян и захватил у Туман-бека город Газа, а Газзали в это время покинул Дамаск и, избежав встречи с турками, прибыл в Каир с 6 тысячами мамлюков. Туман-бек, все еще полагаясь на обещание [данное шахом Исмаилом его предшественнику Кансу Гури], послал к шаху Исмаилу за немедленной помощью, но по неизвестным причинам в помощи ему было отказано. Султан Селим, соединившись с Синан-пашой, двинулся на юг, подошел к границам Египта и, натолкнувшись недалеко от Матария на противника, полностью разгромил нового египетского султана. Туман-бек, вынужденный бежать, укрылся в Каире, но Селим последовал за ним туда и, проникнув в город, два дня вел тяжелые бои на улицах. Туман-бек, в конце концов, был снова разбит, бежал и, пройдя вдоль побережья [83] Северной Африки, добрался до города Секуса. Здесь посланцы султана Селима нашли его прячущимся в лагуне, наполовину погруженным в воду, и, взяв в плен, повезли в Каир. Там Селим приказал, чтобы Туман-бека посадили на кол (на городских воротах). Так умер последний мамлюкский султан Египта.

Итак, Великий Каир, основанный в 979 году Джавхаром (первым министром, евнухом фатимидского халифа Муизза), был завоеван в 1517 году султаном Селимом. Газзали с частью египетских войск вернулся из Тебаида, намереваясь помочь Туман-беку, но, увидев, что все потеряно, сдался победоносному Селиму. Многие говорят, что Газзали был предателем и что он перешел к Селиму до смерти Туман-бека, его господина, но версия, изложенная здесь, кажется более вероятной. Султан Селим назначил Хайр-бека бейлербеем Египта, а Газзали снова посадил править в Дамаске, но уже именем султана. Своего зятя Фархада-пашу он послал с 40 тысячами всадников охранять турецкие границы на востоке против возможного нападения Исмаила-суфи. Затем султан Селим, видя, что христианские государства не угрожают его европейским владениям, стал собирать огромную армаду кораблей, но для чего — никто не знал. Посреди этих новых воинственных приготовлений и в то время, как правители Европы и Азии в ожидании строили догадки о его дальнейших планах, султан Селим внезапно умер в местечке Чорлу в сентябре 1520 года. Три или четыре года спустя, примерно в 1522 или, возможно, 1524 году, умер также Исмаил-суфи в возрасте пятидесяти четырех лет, так что эти двое, соперничавшие при жизни за господство, завершили свой жизненный путь почти в одно и то же время 181.

У шаха Исмаила осталось четыре сына: старшего, наследовавшего трон, звали шах Тахмасиб; второго, правившего в Месопотамии, звали Алкас; третьего, правившего провинцией Азербайджан, — Бахрам; четвертым был Сам-мирза, которому достался Персидский Ирак. Теперь мы подходим к 1520 году и отметим, что в этот самый год, когда император Карл V короновался в Эль-Шапель, султан Сулейман 182, сын Селима, тоже короновался в Константинополе, однако вплоть до 1534 года султан Сулейман не делал ничего, что могло бы представлять для нас интерес. А в том году, подстрекаемый Ибрагимом-пашой, своим самым влиятельным министром, султан Сулейман собрал достаточно большую армию и, двинувшись через Малую Азию, ведомый предателем, перебежавшим от шаха Тахмасиба, неким Вламаном 183, внезапно появился у стен Тебриза. При таких обстоятельствах шах Тахмасиб оказался не в [84] состоянии защитить город от турок и поэтому вместе с армией отошел во внутренние районы Персии, и султан напрасно пытался выманить его оттуда для открытого сражения. Поэтому султан Сулейман пошел в Ирак и короновался императором Месопотамии из рук великого муфтия Багдада. Когда закончились празднования коронации, султан Сулейман вернулся в район Тебриза и, негодуя на то, что он не может сойтись с шахом Тахмасибом в решительном бою, в отместку поджег город Тебриз и, оставив его догорать, повернул к себе домой.

Ужасающее состояние Тебриза подействовало на глаза и уши шаха Тахмасиба, который к своему стыду и печали стал свидетелем резни своих сограждан и слышал стоны друзей и даже родных, отсиживаясь в вынужденном бездействии. Теперь он собрал все войска, какие только мог, и быстро вернулся в Тебриз с новой армией, застав там удручающе печальное положение. Потом он отправился на соединение с войсками, ожидавшими его прихода в Римакских горах, и оттуда во главе внушительной армии пошел к реке Коюнчай. С этой местности он послал одного командира по имени Дели Мухаммед с приказом атаковать ночью арьергард турок. Напав в ту же ночь, а это было 13 октября, на отставшие части армии Сулеймана, Дели Мухаммед застал их в темноте врасплох, и огромное количество врагов было предано мечу. Так Тахмасиб отомстил за обиду, нанесенную ему в Тебризе. Ни один турок, попавший ему в руки, не был пощажен. Он самолично отрубил голову нескольким бейлербеям и другим видным турецким командирам. В этой битве враг потерял 40 тысяч всадников и 70 тысяч человек пехоты 184.

Это было одним из величайших и сокрушительных поражений, которое династия Османов когда-либо терпела от войск великого суфи; оно было на самом деле столь чувствительным, что султан Сулейман был вынужден предложить персидскому царю перемирие. После этого, получив свободу, шах Тахмасиб получил возможность покарать некоторых из своих восставших подданных способом, о котором мы сейчас поведаем. Когда в Анатолии спор был решен к его удовлетворению, Тахмасиб вернулся домой в Персию. Некоторые из наших историков приводят такую смехотворную версию дальнейших событий, что ее надо изложить. Как только шах Тахмасиб освободился от султана Сулеймана в Коюнчае, тотчас повернув назад, пошел в Ирак, чтобы разделаться с мятежниками в Багдаде. Там он сжег большую часть города и, узнав, что короновавший Сулеймана великий муфтий за несколько дней до этого [85] скончался, приказал вырыть его тело и вместо него бросить в могилу тело собаки. Признаться, мне непонятно, как они — шах и султан — могли бы сохранить мирные отношения после подобных событий.

Султан Сулейман, убедившись, что персы прекратили нападения на Малую Азию, обратил свой взор к Европе, к христианским правителям, и начал войну против Венгрии. Но там, буквально перед самым захватом крепости Сегед, фактически за десять дней до этого, султан внезапно умер. По одной версии, он умер от приступа ярости, что ему не удалось захватить соседний город Эрлау. Сулейман царствовал сорок шесть лет, и наследовал его сын Селим II (прозванный Пьяницей 185, который первые несколько лет вел незначительные войны против венецианцев, хотя однажды ему удалось нанести им сокрушительное поражение на море у острова Негропонт. После этого Селим II собрал огромную армаду, чтобы напасть на страны Запада, но на этот раз его войска были полностью разгромлены (в битве при Лепанто) доном Иоанном Австрийским, сводным братом его католического величества покойного короля дона Филиппа II.

Глава четвертая,

повествующая о важных событиях, происшедших в Персии, о сыновьями Тахмасиба и о войнах персов против султана Мурада II.

Как мы уже говорили, между шахом Тахмасибом и Сулейманом, первым султаном с таким именем и одиннадцатым османским императором, было подписано перемирие после того, как Тахмасиб выдворил турецкие армии из Тебриза, города, известного в древности под названием Экбатана 186. Тахмасиб, хотя и страдал от досады и горя, видя разорение города турками, но не стал ставить им это в вину, и переговоры о мире шли своим чередом. Один из пунктов договора гласил, что крепость Каре, как ее называют турки, или Кайсери 187, как ее называют другие, должна быть лишена укреплений и передана персам, в чьих руках она и должна оставаться, но уже демилитаризованной. Так и закончились войны между персидскими царями и турками. Вскоре (в 1566 году) умер султан Сулейман, а через некоторое время и его сын Селим II, сменивший Сулеймана на троне, но сам ничего не сделавший. Затем 11 мая 1576 года умер и шах Тахмасиб 188, оставив одиннадцать сыновей и дочерей.

Его старшего сына звали Мухаммед Худабенде, и он одно время был правителем Герата, раньше называвшегося Ариа, но потом по приказу [86] отца жил в местечке Ирас 189, а не Шираз, как неверно утверждает Минадои, который был древним Персеполем. Второй сын Исмаил в это время находился в тюрьме в замке Кахкаха, расположенном между Казанном (древняя Арсакиа, ныне Казвин) и Тебризом, в ста пятидесяти лье от первого города и в тридцати от второго, но несколько севернее в направлении Еревана. Его отец — шах Тахмасиб — некоторое время держал там сына под арестом, заметив в нем какое-то неспокойствие и склонность к мятежу, приписанную им чрезмерному тщеславию надменного юноши. Старый шах, будучи благоразумным родителем, держал сына в изоляции. Однако смерть шаха освободила принца от отцовского надзора. Третьего сына звали Султан Хейдар-мирза, и его опекали родственники матери, среди которых были Иса-хан, евнух Ахта Хусейн, а также Пир Мухаммед. Четвертого сына звали Султан Мустафа, и его мать была христианской принцессой из Грузии. Потом был Султан Али-мирза, пятый сын, Бахрам-мирза — шестой и Ибрагим-мирза — седьмой, а последние четыре были в это время еще несовершеннолетними. Еще были три дочери, но две из них настолько маленькие, что их не стоит принимать в расчет, и все были от разных матерей. Но одну дочь надо здесь назвать по имени — Перихан-ханум. Она была самой старшей из сестер, уже совершеннолетняя, и полна честолюбивых замыслов, как мы вскоре увидим.

Принц Мухаммед Худабенде страдал болезнью глаз и временами совсем не видел. Этот дефект зрения делал его почти неспособным заниматься делами правления в провинциях и вообще править народом, столь склонным к восстаниям. Кроме того, всем было известно, что дела государства были ему чужды и неинтересны. Видя такое положение, ханы и знатные люди убедили и, можно сказать, заставили старого шаха Тахмасиба назначить в завещании своим преемником на троне Исмаила вместо старшего сына Мухаммеда Худабенде, что шах сделал очень неохотно, если помнить, каким ему виделся характер его второго сына Исмаила. Это, конечно, шло вразрез с персидскими традициями, но Тахмасиб был вынужден пойти на это из-за слепоты Мухаммеда Худабенде, а также из-за кажущейся его неспособности нести бремя власти в стране, где правителю на самом деле требовалось не два глаза, чтобы все видеть, а столько, сколько в древности приписывалось Аргусу 190. В соответствии с волей шаха Тахмасиба, выраженной в завещании, ханы и знатные люди после его смерти послали Исмаилу письмо о немедленном возвращении в Казвин 191, [87] столицу, но прежде чем он приехал, его сводная сестра принцесса Перихан-ханум, уже упоминавшаяся выше, сестра Мустафа-мирзы, убедила ханов и придворных аннулировать завещание старого шаха или приостановить его выполнение.

Она сделала это по настоянию своего дяди Шамхал-хана, грузинского вельможи, брата ее матери и христианина, и принцесса уговорила заговорщиков провозгласить ее сводного брата Хейдара-мирзу царем Персии. По другой версии, однако, она не была инициатором этого заговора, а, наоборот, старалась возвести на трон Исмаила в соответствии с волей отца, но, узнав, что возник заговор против Исмаила в пользу Хейдара-мирзы, решила скрыть свои истинные намерения, чтобы лучше проникнуть в планы заговорщиков. Позднее, видя, что Исмаил сможет приехать в столицу не раньше чем через несколько дней, она была вынуждена показать свое одобрение провозглашению царем Хейдара. Однако Хейдар-мирза, оказавшись на троне почти против собственной воли, испугался последствий и быстро укрылся в своем дворце, в его женской части, которую турки называют сарай, а персы — гарем. Но и здесь Шамхал-хан и ряд вельмож — сторонники Исмаила нашли его и закололи кинжалами. Так же быстро прекратились все бунты и недовольства, вызванные внезапной коронацией Хейдара.

Через несколько дней после смерти Хейдара в город Казвин прибыл Исмаил. Его приезд был с большим удовлетворением встречен всеми. Довольно длительное время после коронации Исмаил делал вид, что он приветливо ко всем относится, что явно доказывает смятение его ума, но как только он прочно утвердился на троне, тут же отбросив добрые обычаи царской семьи суфи и своих предков — персидских царей, он, следуя дурному примеру османских султанов, казнил своих младших братьев, а затем издал указ о немедленной казни всех тех, кто принимал участие в возведении на трон Хейдара. Однако этими кровавыми деяниями шах Исмаил не удовлетворился и в глупой самонадеянности провозгласил о своем намерении отказаться от шиитской веры Али, являющейся персидской формой веры и религией, введенной монархами суфи, как это было показано в главе, в которой рассказывалось о возникновении и происхождении династии суфи. Шах Исмаил, казалось, собирался следовать суннитской вере, которой придерживались турки, и почитать Абубакра, Омара, Османа и других так называемых правоверных халифов, и дай он знать о своих замыслах до восшествия на престол, это привело бы к тому, что персы растерзали бы его на части. Объявив народу о своем глупом намерении изменить веру, он затем заявил, что собирается отправиться в Ирак, в Багдад 192, [88] чтобы там короноваться императором и, как султан Сулейман и другие турецкие правители, принять корону из рук халифа [великого муфтия].

Когда обо всем этом стало известно, его сестра Перихан-ханум и персидские вельможи составили заговор с целью убить шаха Исмаила, и несколько вельмож, переодевшись в женское платье, вошли как-то ночью в женскую половину дворца и убили Исмаила 193 — так же, как в прошлом сенаторы убили Юлия Цезаря, — и произошло это 24 ноября 1577 года. После этого, по соглашению вельмож, осуществивших это деяние, сводная сестра Исмаила принцесса Перихан-ханум была назначена правительницей до того времени, пока не станет ясно, кто из братьев покойного царя должен унаследовать трон Персии.

Один из вельмож по имени Амир-хан в это время собирался жениться на сестре Перихан-ханум, которая любила его и так вскружила ему голову тщеславными надеждами, что он честолюбиво мечтал стать следующим шахом Персии. С другой стороны, Мирза Салман, один из главных вельмож персидского двора, хотел посадить на трон старшего брата Исмаила, Мухаммеда Худабенде, а если не его, так старшего сына принца Хамза-мирзу, который в этом случае должен жениться на его, Мирзы Салмана, старшей дочери. Сторонники другой партии выступали за то, чтобы вернуть из Герата, где он был правителем, Аббаса-мирзу, младшего брата Хамза-мирзы, и посадить его на пустующий трон. Наконец, третья партия выдвигала принца Тахмасиба (еще одного младшего брата Аббаса-мирзы). Таким образом, в течение семи лет, семи месяцев и семи дней 194 продолжалась эта неразбериха в правительстве, претенденты выдвигались и свергались один за другим или умирали, пробыв на троне недолгое время.

Султан Мурад III 195, который недавно (а именно в 1574 году) воссел на престол своего отца Селима II Пьяницы, сына Сулеймана [89] Великолепного, пожелал, завладев Месопотамией, завоевать вдобавок всю Западную Азию. Особенно ему хотелось захватить Персию и Грузию, которую называли Гюрджистан, а потом прибавить к ним все соседние азиатские области, подчинявшиеся в то время князю московитов из Москвы. Все эти области, как мы увидим сейчас, были открытыми и неохраняемыми, лишенными той защиты, какую давало имя шаха Тахмасиба, имя, наводившее ужас на турок. Поэтому султан Мурад, воспользовавшись охватившими всю Персию беспорядками и гражданскими войнами, после долгих совещаний назначил Мустафа-пашу командующим армией, готовящейся к вторжению. Затем он разослал письма правителям Вана, Эрзурума и Большой Армении, расположенных на границах Каппадокии, а также правителю Ирака, чтобы все они непрестанно нападали на города и крепости вдоль их же границ, относящиеся к землям кызылбашей (красноголовых) — так называли турки персов — и тем самым ознаменовали бы новое нашествие мелкими захватами. Утвердившийся на персидском троне Мухаммед Худабенде получил известие о недавних событиях в Константинополе одновременно с сообщением о том, что турецкая армия по приказу султана Мурада уже выступила к Азербайджану и Грузии.

Прозвищем шаха Мухаммеда было Худабенде, и он принял его, поскольку считал себя слугой Бога и его истинным посланником, чудом оставшимся в живых после смерти своих младших братьев, чтобы править. Он получил это имя вовсе не потому, как ошибочно утверждает Томас Минадои, что был слепым. Просто Минадои не знает этимологического значения персидских слов. Таким образом, мы теперь можем сказать, что Мухаммед Худабенде мирно получил власть над Персией, имея заместителем в делах управления своего старшего сына Хамза-мирзу, который отличался большими способностями и умом, и хотя его отец был слепым, но дефект зрения компенсировался исключительными качествами принца, которому, хотя он и не являлся последователем истинной веры, Бог даровал тонкое понимание и зрелое суждение.

Помимо того, был уже упоминавшийся вельможа Мирза Салман, который своим разумным управлением восстановил во всем царстве состояние мира и добился признания народом Мухаммеда Худабенде их законным царем. Этого всего действительно достиг Мирза Салман, хотя по рождению он занимал скромное место среди сановников Персии, но тем не менее в вопросах управления показал свои замечательные способности. Он также был главным инициатором того, чтобы зловещая принцесса Перихан-ханум, доведшая, как мы видели, своего брата Исмаила до смерти, сама была осуждена и обезглавлена. На воротах Казвина была выставлена ее голова, в крови и со спутавшимися волосами — зрелище печальное и ужасающее, потому что она и в самом деле была дочерью царя и сестрой правящего монарха, хотя и в полной мере заслужившей наказание. После этого акта справедливости Мухаммед [90] Худабенде некоторое время оставался бесспорным правителем, а его сын Хамза-мирза правил от его имени, но этот период мира для них обоих оказался очень коротким, и почти сразу же после этого на них двинулась турецкая армия.

Глава пятая,

в которой говорится о войне между султаном Мурадом III и шахом Мухаммедом Худабенде, с описанием Грузии и ее правителей.

Мустафа-паша выждал зиму, а когда погода улучшилась, он, использовав власть главнокомандующего турецкой армией, приказал войскам выступить из Эрзурума, где они были собраны. Избрав прямой путь через Каре, все еще лежащий в руинах, Мустафа-паша занял обширный район в горной местности Чылдыр в Армении. Под его началом была армия примерно в 200 тысяч человек, из которых 100 тысяч были хорошо вооружены, но представляли разные национальности. Войска из Вифинии и Фригии шли вместе с войсками из Палестины и Иудеи, из Понта и Мидии, Египта, Африки и Венгрии. Армия была очень хорошо снабжена и обеспечена, поскольку адмирал Улудж-Али 196 привел караван транспортных судов под охраной галер в порт Трапезунд, откуда по суше все грузы были доставлены в Эрзурум. У Мустафа-паши все уже было готово к выступлению, и он усилил свою артиллерию 500 маленькими пушками.

Новый шах Персии Мухаммед Худабенде хорошо понимал намерения Мустафа-паши и, собрав значительное число войск, приказал Токмаку Султан-хану 197, правителю Еревана и Нахичеваня, стать главнокомандующим его армий в Атропатене, Большой Мидии, Грузии и Персии и распоряжаться городами Хамадан, Гянджа, Тебриз, Маку, Нахичевань, Меренд, Ардебиль, Суфиян, Кара-агач, Туркмен-чай и Джават. Все говорит, однако, о том, что персидская армия насчитывала всего 30 тысяч всадников и соответственное количество пехоты. Персы выступили спешно, получив сообщение, что турецкие войска уже покинули Эрзурум, прошли Каре и достигли равнин Чылдыра. Токмаку ошибочно сообщили, что численность турецкой армии не превышает 40 тысяч человек и что она состоит из солдат многих национальностей, плохо вооруженных, хотя были и верные сведения, что в этой армии много храбрых бойцов и опытных командиров, таких как Хосров-паша, [91] Бахрам-паша, Дервиш-паша из Кара-Амида и Мухаммед-паша. Число известных полководцев не озадачило Токмака, но его удивила явная малочисленность, как следовало из сообщения, турецкой армии. Ведь эта армия, как ему было хорошо известно, состояла из войск многих отдаленных провинций, подчиненных султану Мураду, и направлялась против войск многочисленного и сильного противника под его, Токмака, командованием, а ведь турки хотели завоевать ни много ни мало как всю Персию. Но все это было лишь общественным мнением, а на Токмака оказывали давление молодые командиры в его лагере, заставившие поверить ложным донесениям лазутчиков, которым столь опытный в военном деле генерал, как Токмак, не поверил бы ни на секунду.

Когда вскоре после этого легкая кавалерия персов наткнулась на передовой отряд турецкой армии, то Токмак в своем неведении принял его за всю сорокатысячную армию, которая, по полученным им сообщениям, насчитывала именно столько. Вскоре, однако, он стал подозревать правду, видя у врага только знамена пашей Бахрама и Дервиша, и с испугом подумал, что Мустафа-паша, как и было на самом деле, шел с основными силами армии позади, словно бы скрываясь, в засаде. Токмак, однако, почувствовал, что на карту поставлена его честь, и что бы ни случилось, храбро решился на битву. Но едва только началась первая стычка, как появился Мустафа и внезапно обрушился на правый фланг персов с силами в 70 тысяч человек. От полного уничтожения персов спасли два удачных обстоятельства — а именно искусное руководство боем, показанное Токмаком, и наступление ночи. Итак Токмак, быстро осознав свою ошибку и нависшую над ним угрозу, начал отходить по горным проходам и, умело используя разные военные уловки, сумел избежать уничтожения. Все же он понес значительные потери — 7 тысяч убитых и более 3 тысяч пленных, захваченных турками. Мустафа-паша тут же послал радостную весть о своей победе султану Мураду, который в ответе высоко превознес достигнутый им успех и добавил, что все 3 тысячи пленных должны быть обезглавлены. Этот приказ был тотчас исполнен, жестокий и бесчеловечный акт, ничего похожего на который не было известно до этого времени даже у варварских народов. Большая победа турков привела к тому, что многие местные правители, бывшие до того подданными персидского шаха, перешли на сторону султана Мурада. Таким образом, к армии Мустафа-паши присоединились грузинские принцы Салмас и Левенд, принц Менучихр, сын принцессы Десмит, вдовы принца Лаварза, который был недавно лишен персами своих земель. Все эти правители собрались под знамена Мустафа-паши, который, приняв их со всей обходительностью, послал султану сообщение об их покорности как о первых результатах завоевания Грузии, которое он, Мустафа-паша, так успешно проводит.

Чтобы разъяснить ход событий, нужно сказать о том, кто были эти грузинские принцы, и описать их страну, которая сейчас известна как [92] Грузия, а раньше называлась Иберия. На западе она граничит с землями народа колхов, которые являются мингрельцами, а на востоке с Мидийской Атропатеной, которая сейчас является провинцией Ширван. На севере Грузия граничит с Албанией, которая сейчас называется Зуирия, а на юге ее предел — Армения. Грузия — очень гористая страна со многими реками, и среди них — Курус, или Кура, проходящая через сердцевину страны и соединяющаяся водами с известной рекой Араке, или Арас. Араке берет свое начало в горах Тавра, в той их части, которая называется Периард, около горы Аба (или Абус), и течет на восток, но не достигает границ Ширвана, а затем поворачивает на северо-запад к тому месту, где, как говорилось выше, соединяется с Курой, протекая потом мимо города Ареш 198, сквозь Араксинские земли, известные как долины Калдерана, вливается в Каспийское море, которое известно под названием Гулзум.

Грузия состояла из многих областей, управляемых различными правителями, сравнимыми с нашими герцогами, маркизами и графами. Из этих правителей самыми сильными были тогда шестеро. Первой была [принцесса Десмит] вдова принца Лаварза и ее двое сыновей — Мирза Менучихр и Александр. Вторыми были двое сыновей принца Лабассапа — Давид и Симон. Третьим — сын Левенда, иначе называемый Левенд-оглу, христианское имя которого было Александр или, как мы бы сказали, Искендер, которого подданные обычно называли «Великим». Четвертым был принц Юсиф, сын Гори. Пятым — старый принц Шамхал, владелец многих земель, лежащих между провинцией Ширван и владениями принца Искендера. Принц Шамхал позднее был казнен Осман-пашой, но он оставил сына, наследовавшего его земли, и в настоящий момент, когда мы пишем, он правит горной страной, которую турки называют Брус 199, — пересеченная местность, где снег лежит постоянно. И, наконец, шестой, очень могущественный принц по имени Башачук 200, чьи земли не уступали землям принца Гори и отделялись от них озером Эссекия 201, а на востоке граничили с землей Левенда, где правил принц Искендер Левенд-оглу.

Возвратимся к нашему рассказу. Принц Юсиф и его отец Гори присоединились к турецким армиям, а Юсиф тотчас принял мусульманство. [93] Принц Александр, старший брат Менучихра, как было отмечено выше, в то время управлял землями, примыкающими на западе к Карсу, а на востоке граничащими с владениями принцев Давида и Симона. Эта страна орошается рекой Араке, и ее столицей является крепость, называемая Алтун-кала, что означает «Золотой замок», и находится примерно на полпути между Тифлисом и Карсом, со всех сторон защищенный перевалами Периардских гор. Принц Лабассап перед смертью завещал свои владения старшему сыну Симону, но младший брат Давид с помощью шаха Тахмасиба, пославшего в его поддержку 4 тысяч человек, незамедлительно овладел княжеством; одновременно он объявил себя вассалом персидского шаха, став ренегатом и мусульманином под именем Давид-хана. Шах Тахмасиб передал ему во владение Тифлис, а Симон, его старший брат, который в тот период не пожелал стать ренегатом, был схвачен и переправлен в крепость Кахкаха. Городами, которые тогда принадлежали этой фамилии принцев, являлись Тифлис, Лори, Дманиси, Каре, или Киерес, и Гюрджи-кала, то есть Грузинская крепость. Тифлис, столица, располагалась на Куре, которая впадает в Араке, как описано выше. К западу от города проходит Кавказский хребет.

Турецкие войска, заняв эту провинцию Грузии, полностью разграбили и опустошили ее. Они вторглись в страну со всех четырех сторон, хотя грузины полагали, что провести войска через горные ущелья невозможно. При поддержке татарского хана [Крыма] Адиль-Гирея турецкие войска беспрепятственно высадились с армадой своих кораблей на побережье Черного моря со стороны Албании. Одновременно они вторглись также в страну со стороны Ширвана; таким же образом турецкие войска прошли по двум другим путям — а именно через озеро Эссекия, у которого находится город Башачук со многими городами, подвластными грузинскому принцу; и, наконец, турки проникли в Грузию со стороны, где земля покрыта можжевельником и сосновыми лесами, это — путь, по которому, если верить рассказу Страбона, в книге II его «Истории», Помпей и Канидий Красс подступили к границе со своими войсками. Итак, сын Левенда, которого, как мы говорили, называли Искендер, и его брат Иса-хан владели землями, расположенными между городом Ереван и страной Ширван, и другими землями в направлении Армении на дальних рубежах Ширвана. Правители этого района проживали в городе Зегем, и Иса-хан, брат Искендера, ренегат, ставший мусульманином, был назначен правителем той провинции и хотел править вместо своего брата, но этот указ персидского царя вскоре потерял силу. Этим мы завершаем описание Грузии, добавим, что в ее дальних районах проживает много диких татарских племен, известных как перикоры, и они населяют предгорья Кавказа, обращенные к долине реки Волга, иначе известной как Эдер.

После своей победы над персами при Чылдыре Мустафа-паша продвигался вперед при поддержке грузин, которая хотя и была [94] незначительна в сравнении с численностью их новых союзников, но была эффективна в отношении безопасного прохода турецкой армии. Грузины теперь были заняты тем, что указывали врагу путь через их собственную страну. Со своим новым другом Менучихром в качестве гида паша двигался вперед, хотя и с большими трудностями из-за непрерывных дождей, и, наконец, достиг озера по названию Кейдер-гёл, откуда берет начало река Евфрат. Здесь он застал турецкий авангард, завладевший крепостью Аркикелек, и армия остановилась на отдых, найдя все, что ей нужно, на окружающих озеро пастбищах. Затем паша проследовал дальше, пройдя мимо озера Первана-гёл, вблизи которой стоят развалины древнего города [Триала], основанного крестоносцами, позднее завоевавшими Иерусалим. В настоящее время здесь проживают священники и христиане-католики, подчиненные Риму. Продвигаясь дальше, турецкая армия достигла подножия Тифлисских гор и, перейдя вершину, без остановки спустилась и завладела крепостью, называемой Гюрджи-кала, которая расположена на берегу Куры, реки Тифлиса. Часть турецких солдат здесь рассеялась и, видя страну беззащитной и мирной, занялась разбоем и грабежом. По этой причине принцы Юсиф и Давид объединили силы с Искендером, желая теперь оказать помощь своим старым союзникам — персам, одновременно выступая в защиту своей родной страны и своего народа. Поэтому три принца со своими людьми внезапно напали на эти рассеянные турецкие отряды и умертвили многих.

Однако это не помешало туркам быстро овладеть городом Тифлис, так как принц Давид по первой же тревоге поспешил вернуться для защиты своей столицы и, поняв, что перед ним подавляющее превосходство турецких войск, тотчас приступил к разрушению укреплений после выселения жителей. Представился счастливый случай для объединения сил со своими друзьями на поле битвы. Оставив Тифлис, он двинулся в открытое поле. Мустафа-паша, овладев городом, приступил к восстановлению стен крепости на скале, обеспечив ее сотней пушек, разместив здесь шеститысячный гарнизон под командой Мухаммед-паши, сына Фархад-паши, которого он назначил правителем Тифлиса. Затем Мустафа-паша, продолжая свой поход, двинулся в провинцию Ширван. Но теперь турецкие войска, которые были из Алеппо и других частей Сирии, изнуренные длительным походом, взбунтовались и, вопреки своему долгу, уговорам и протестам паши, ушли под предводительством одного из своих командиров по имени Наср ад-Дин Челеби. Они, однако, радуясь освобождению от службы, вскоре дорого заплатили за свой мятеж, так как грузины напали на них, когда увидели, что эти турки отделились от своих собратьев, и очень мало мятежников спаслось от резни.

Мустафа-паша направился к подножию гор около Тифлиса, куда прибыли послы Искендера Левенд-оглу с предложением, что принц хочет [95] явиться для выражения своего почтения паше и вассальной зависимости султану Мураду. Вместе с тем Искендер предложил туркам быть их проводником, разрешив пройти через свои земли. Таково было непостоянство этих грузинских принцев, которые меняли своих друзей так же легко, как и свою религию. Мустафа-паша был очень рад за предоставление прохода через эту опасную страну и тотчас принял предложение Искендера Левенд-оглу, которому он немедленно отправил почетную мантию [халат]. В обычае османских султанов было награждать ставших их союзниками принцев или полководцев, завоевавших для империи новую провинцию; и принц Искендер выразил большую благодарность за эту милость в отношении него. Итак, Мустафа-паша продолжил свой поход и в течение двенадцати дней прошел по болотистой местности и тростниковым чащам, и с такими трудностями и лишениями из-за негодности дорог, что его солдаты неоднократно отказывались идти дальше, посылая проклятия в адрес султана Мурада и своего паши. В конце концов, однако, армия достигла рубежей Ширвана.

В это время сюда прибыли, скорее из страха, чем радости, жители города Шеки, находящегося на границе провинции Ширван, выразившие свою покорность туркам, обещая подчинение всех племен, чьи жилища расположены по берегам реки Канык 202. Турецкие войска изнывали от усталости и ощущали недостаток продовольствия; солдаты настойчиво требовали от своего предводителя передышки на несколько дней, хотя местность, где они находились, не подходила для привала. По совету жителей тех мест, чтобы добыть самые необходимые продукты, Мустафа-паша решил отправить отряд из 12 тысяч человек (хотя и не из числа своей хорошо вооруженной пехоты) с кавалерийскими частями во главе с их командирами; паше сообщили, что за болотами в месте слияния рек Каныка и Аракса находятся богатые пастбища, пшеничные поля, где имеется ячмень и рис, а также много овец и рогатого скота.

Паша поверил этому сообщению и отправил эти части за провиантом, но известие оказалось ложным, и представился удобный случай для засады, которой так желали персидские полководцы — а именно: Токмак, Аликули-хан, Имамкули-хан и Шереф-хан, страстно стремившиеся взять реванш за поражение при Чылдыре. Поэтому персы скрытно последовали за арьергардом фуражиров и обрушились на них, как только те оторвались от своих основных сил. Напав на них неожиданно, они подвергли их поголовному истреблению, так что едва ли кто-либо спасся. Однако персы не смогли воспользоваться своей победой, так как несколько избежавших резни турок доставили Мустафа-паше известие об этом бедствии, и он форсированным маршем внезапно напал на [96] персов, а затем окружил их на полуострове, расположенном между реками Араке и Канык. Здесь Бахрам-паша и Дервиш-паша соединились и атаковали персов, в то время как Мустафа-паша двинулся дальше с остальными своими силами. Токмак и его военачальники были вынуждены дать бой и защищаться в невыгодных условиях. В результате очень немногим персам удалось спастись от этого контрудара турок, хотя даже их лагерные служители сражались храбро, как самые лучшие бойцы. С обеих сторон потери были велики, и персидские полководцы, — первым подал пример сам Токмак, — спаслись от смерти, переплыв реку, тем самым побуждая своих воинов поступить так же. Тем не менее многие были убиты; со стороны турок погибло 12 тысяч маркитантов и 3 тысячи солдат. После этого поражения Имамкули-хан возвратился в Гянджу, Шереф-хан в Нахичевань, а Токмак направился в Ереван; ни одна из сторон — ни персы, ни турки — не добились перевеса над другой; каждая ждала новых указаний от своего повелителя, одна — от шаха, другая — от султана.

Глава шестая,

в которой продолжен рассказ о войне армий султана Мурата против Мухаммеда. Худабенде, царя Персии; изложены подробности смерти Адилъ-Гирея, татарскою принца, и говорится о том, что послужило причиной его гибели.

Хотя границы провинции Ширван были надежно защищены и весь район находился в мирной оккупации турецкой армии, однако еще не успели прибыть посланцы с предложением о покорности из одной области, как из другой поступили вести о начавшихся восстаниях в тех районах, которые, казалось, прочно удерживались османскими войсками. Мустафа-паша решил перейти реку Канык, хотя его армия громко роптала против всяких новых завоеваний, стоивших многих жизней. Однако людей, вопреки их воле, заставили подчиниться, и в результате, до того как Мустафа-паша достиг города Ареш, бывшего главным городом тех мест, потери турецких войск вновь превысили 8 тысяч человек. Турки застали эти места покинутыми и опустошенными, как это было в Шемахе, так как персидский полководец Самир-хан сбежал в Гори, где к нему присоединился Арас-хан, и теперь оба следили за дальнейшими действиями турецких военачальников.

В течение двадцати двух дней Мустафа-паша оставался в городе Ареш, построив здесь крепость и снабдив ее сотней пушек, а правителем крепости он назначил Кайтаса-пашу с гарнизоном в 5 тысяч человек. Затем он отправил Осман-пашу с 10 тысячами человек для овладения городом Шемаха, стольным городом Ширвана, расположенным на [97] пути в Дербент, иначе называемым Демир Капы («Железные Ворота»), известным в древности как Александрия. Жители Шемахи так же, как и Дербента, тотчас выразили покорность Осман-паше, хотя в действительности они оставались верными подданными персидского царя. Теперь, когда грузинские дела были в полном порядке и власть султана была прочно утверждена и установлена по всей провинции, Мустафа-паша, наконец, дал приказ о возвращении, таком долгожданном для его утомленных войск. Во время прохода через владения Искендера Левенд-оглу и Шамхала, владетеля горы Брус, эти два принца вышли навстречу Мустафе-паше, предлагая ему свое смиренное подчинение, и взаимоотношения были быстро урегулированы в духе дружбы. По приказу паши был восстановлен мост через реку Канык, и по нему он двинулся по берегу Аракса в Тифлис, где войска отдыхали два дня.

С короткими остановками их провели через горные проходы проводники, посланные принцем Искендером, при этом вспомнили, что годом раньше турки испытали большие лишения и голод во время вступления в эту страну. Таким образом, турецкая армия оставила наконец за собой горные села Грузии, но когда они мирно выходили из этих мест, грузины напали на них, ограбили арьергард, состоявший из обоза больных и раненых, который сопровождал Хасан-паша, сын Джамбулата. Однако турки прошли без поражения и, преодолев тысячи опасностей и невзгод, в конце концов достигли Эрзурума. Сюда Мустафа-паша в обозе привез двух сыновей вдовствующей принцессы Десмит — Менучихра и Александра, которых должны были послать заложниками в Константинополь. Обо всем этом паша отослал подробный отчет султану Мураду, и войска были распущены по домам; но в то время как Мустафа стал на отдых, шах Персии Мухаммед Худабенде и его сын принц Хамза не сидели сложа руки.

По призыву турок упомянутый выше Адиль-Гирей, храбрый юноша, принц крымских татар, заключил союз с султаном против царя Персии и поэтому собирался двинуться в Грузию во главе прекрасной армии своих земляков, проживающих вокруг Азовского моря и на холмистом побережье Черного моря. По приказу Мустафа-паши и султана Мурада Осман-паша направил этому принцу письмо с предписанием, чтобы татарская орда разорила и опустошила территорию провинции Ширван, что Адиль-Гирей и сделал. Весть об этом достигла Казвина, где пребывал Мухаммед Худабенде со своим сыном принцем Амиром Хамзой, иначе известным как Хамза-мирза. Долго совещались и обсуждали вопрос о том, что лучше предпринять персидскому правительству. Для шаха и его совета придворных было совершенно ясно, что в суровое зимнее время из Константинополя ждать помощи не придется: тяжело будет тем, кто остался защищать завоеванные Мустафа-пашой крепости в Грузии. Поняв это, принц Хамза решил двинуться в Ширван с войском в 12 тысяч всадников. Его целью было отбросить татар Адиль-Гирея и [98] одновременно наказать те города Ширвана, жители которых без уважительной причины и крайней необходимости, по своей воле перешли на сторону захватчиков. Так поступило население Шеки и многих других городов.

Во время этой кампании Бегум (жена шаха Мухаммеда Худабенде), мать Хамза-мирзы, настаивала на том, чтобы сопровождать сына. Хотя все ее сыновья были взрослыми и в опеке не нуждались, она была женщиной на редкость рассудительной, к тому же, будучи немолодой, все еще выглядела красивой. Первый министр Мирза Салман также сопровождал Хамза-мирзу в этом походе. Двигаясь через Ардебиль, персидская армия достигла Кара-агача, где был сделан привал по нижеследующей причине. Арас-хан 203 и другие знатные люди Ширвана недавно покрыли себя позором, ведь турки стали хозяевами в их родных очагах, превратив их самих в изгнанников и бродяг. Теперь они получили известие о связях, установленных между татарским принцем Адиль-Гиреем и Осман-пашой, и об инструкциях Осман-паши в его адрес. Поэтому Арас-хан и его соратники посовещались и, собрав достаточное количество сил, двинулись на поле битвы с намерением нанести отвлекающий удар в пользу своего повелителя — персидского царя. Однако Арас-хану не удалось осуществить свои планы, так как татарский хан разгадал все его замыслы и, двинувшись против персов, внезапно обрушился на Арас-хана и его войско, разбив их наголову. Арас-хан был взят в плен, послан к Осман-паше и повешен. Весть о разгроме Арас-хана дошла до принца Хамзы, когда он подходил к Арешу. Перед тем его войска пополнились свежими подкреплениями в 10 тысяч всадников, и он выяснил, что турецкого правителя Ареша Кайтаса-паши не было в городе, он находился в походе с целью грабежа и опустошения близлежащих местностей. Поэтому Хамза-мирза решил воспользоваться удобным случаем и нагрянуть на город. Предприняв внезапную атаку, он уничтожил около 7 тысяч турок из гарнизона и овладел городом Ареш. Он отослал в качестве добычи своему отцу в Казвин 200 пушек, как было сказано, оставленных в крепости Мустафа-пашой. Воодушевленный успехом, Хамза-мирза оставил свою мать Бегум в Ареше и двинулся к Шемахе, где его прибытие было неожиданным. Его приближение осталось незамеченным, и он появился внезапно на виду лагеря татарского принца Адиль-Гирея. Для ведущих войну с сильным противником они были удивительно неосторожны. Их стоянка была выбрана неудачно и не было выставлено часовых. Хамза-мирза решил действовать быстро и тотчас атаковал, что оказалось весьма удачным, ибо в войне быстрота — мать успеха. Когда татары, вначале ошеломленные, пришли в себя, они [99] обнаружили, что более половины их уже перебито, а их принц Адиль-Гирей взят в плен 204. Его Хамза-мирза под усиленной охраной отправил к своему отцу в Казвин Принц Хамза не удовлетворился этой победой над татарами, а, продолжая поход, совершил успешное нападение на Шемаху, куда правителем был назначен Осман-паша. Паша сумел вовремя спастись бегством из города и скрыться в Дербент, но при этом ему пришлось бросить всю свою артиллерию. Теперь его персидские союзники — жители Шемахи остались без защиты. Вступив в город, принц Хамза наложил тяжелую повинность на всех жителей и стал сносить городские стены. Затем он двинулся обратно в Ареш, где оставил свою мать Бегум, и, взяв ее с собой, триумфально вошел в Казвин с богатой добычей, захваченной у турок и татар. Здесь он провел всю зиму того года.

К этому времени произошли два события, заслуживающие здесь упоминания из-за последующих происшествий в районе Грузии. Как мы уже сказали, татарский принц Адиль-Гирей был в это время военнопленным в Казвине. Он был младшим братом татарского хана, великого принца и монарха татар Крыма. Через некоторое время шах Мухаммед Худабенде перестал относиться к татарскому принцу как к пленному, а проявлял к нему доброту, как к другу и близкому. И в самом деле, его намерением было выдать за него замуж одну из своих дочерей и этим династическим родством установить дружественные отношения между персидскими подданными и татарским народом. К несчастью, именно в это время была раскрыта постыдная измена, а именно, что Адиль-Гирей осмелился поднять глаза на Бегум, супругу шаха Мухаммеда Худабенде и мать Хамза-мирзы. Потом распространился слух, что царица ответила ему взаимностью и что дело кончилось запретной связью. Когда это стало известно некоторым придворным, глубоко возмущенные великим позором, они тайно сговорились и однажды ночью прорвались во дворец, предали смерти царицу и ее любовника — татарского принца. И тотчас заграницу известили об этом, чтобы открыто объяснить и оправдать свои действия. Все, о чем здесь говорилось, является пересказом событий, имеющихся у Томаса Минадои в его «Истории». Но, по нашим сведениям, в действительности все было иначе — а именно, что эти придворные были движимы мелкими чувствами зависти по отношению к татарскому принцу, чувствами, которые появились у них при виде привязанности к нему шаха Мухаммеда Худабенде. Поэтому эти люди опасались, что, если шах сделает Адиль-Гирея своим зятем, — а он и в самом деле хотел вскоре это сделать, — тогда татарский принц [100] приобретает влияние в Персии, в ее государственных делах. Вследствие этого они, не желая, чтобы чужестранец добился власти, убили его и, под предлогом его скандальной связи с царицей, предали смерти и ее, хотя и невинную, жертву бесчестных замыслов ее крайне завистливых подданных 205.

Другое важное событие этого времени связано с Осман-пашой. Будучи в большой дружбе с Шамхалом, упомянутым грузинским принцем 206, он вынудил того выдать за него, Османа, одну из своих дочерей. Старый принц Шамхал волей-неволей сделал то, что было приказано, но совесть мучила его, что его новым зятем стал не кто иной, как главнокомандующий войск турецких захватчиков и заклятый враг всех его единокровных друзей и родственников. Шамхал, как я сказал, стал тайно проявлять склонность к союзу с персами. С помощью новой жены Осман-паша узнал об этом, завлек бедного тестя к себе и обезглавил его. И это должно было быть предупреждением всем тем, кто в будущем захочет довериться слову неверного турка.

В следующем году султан Мурад, по совету Осман-паши, прислушиваясь к друзьям Мустафа-паши в Константинополе — последний все еще находился в Эрзуруме, — решился на более энергичные действия. К этому его толкал татарский хан, государь Крыма, который стал непримиримо враждебен к персам после недавнего убийства его брата Адиль-Гирея, но который, тем не менее, никогда не смог бы выполнить обещанного. По приказу султана в первую очередь должна была быть проложена и благоустроена дорога из Эрзурума в Грузию, и для проведения этих работ были разосланы соответствующие указания для доставки сюда землекопов и каменотесов из Алеппо, Дамаска и Амида, а также из Сирии, Месопотамии и Египта. К этому времени Менучихр, находившийся все еще в плену в Константинополе, стал мусульманином, переменив религию и сменив имя на Мустафу, и получил титул паши Алтун-калы. Однако его брат Александр отказался стать изменником, и тогда султан Мурад передал его как пленника в руки мусульманина Мустафы, разрешив ему поступить с Александром, как он хочет. Поэтому Мустафа, взяв Александра под усиленную стражу, оставил Константинополь и отправился на родину в свои владения в Грузии, где он должен был теперь править как вассал турецкого султана. [101]

Тем временем царь Персии Мухаммед Худабенде не бездействовал, а в предвидении грядущих событий назначил правителя Гянджи Имам-кули-хана главнокомандующим всех своих войск, послав ему указания выступить против Осман-паши и вытеснить его из Дербента. Вместе с тем шах издал указ о том, чтобы полководцы — правитель Тебриза Амир-хан, правитель Еревана Токмак, правитель Нахичеваня Шереф-хан — соединили с ним свои силы и служили под его началом. Шах также приказал сыну покойного принца Шамхала примкнуть к ним со своими людьми, но тот уклонился и не пожелал подчиниться воле шаха. В это время произошли два события, которые для персидского монарха были неожиданными. Первое — то, что Давид-хан, к которому шах благоволил с той поры, как он стал мусульманином и ренегатом, без всякой видимой причины сбежал с персидских земель и примкнул к туркам, добровольно став вассалом султана Мурада. Второе — что брат Давид-хана Симон, который был брошен в тюрьму шахом из-за того, что отказался изменить христианству, во время своего заключения под влиянием злонамеренных людей, в конце концов, отказался от своей веры, отрекся от Христа. Итак, став мусульманином, он был освобожден, получив обратно свои владения и титул хана. С целью оказания должной и действенной помощи персидскому главнокомандующему Симон-хан примкнул со своими силами к Аликули-хану, принеся с собой много пушек, которые были отбиты у турок. Затем с 3 тысячами всадников он стал опустошать и грабить те земли турецкой Грузии, которые лежали вблизи и вокруг его собственных владений.

Глава седьмая,

повествующая о действиях ренегата Симона и Аликули-хана против турок и о том, что совершили войска Мурада III под командованием Менучихра

Выполняя приказ своего повелителя султана Мурада, Мустафа-паша собрал вместе саперов и каменщиков, посланных к нему в Каре из Мемфиса в Египте, который известен также как Каир, из Дамаска и других частей империи, и приступил, как ему было приказано, к постройке крепости в Карее. Затем он отправил подкрепления в Тифлис под командой Хасан-паши, превосходного полководца, более известного под именем паши Дамаска. Он был сыном великого везира Мухаммеда [Соколлу], который в то время управлял государственными делами в Высокой Порте. Вместе с ним отправился Ризван-паша во главе отряда добровольцев. Симон и Аликули-хан (персидский главнокомандующий) имели сведения о прибытии этих подкреплений, и было получено сообщение о том, что общее число турок не превышает 8 тысяч человек, — хотя эта цифра [102] была ошибочной, ибо на самом деле их число превышало 20 тысяч — Симон и Аликули-хан расположились в засаде между Тифлисом и Туманисом и, выбрав, как им казалось, удачный момент, внезапно напали на передовые силы турок, нанеся им большой урон. Среди погибших был Мустафа-бек из Кесарей (Мазаки) в Карамане, выдающийся человек, и его знамя также было захвачено.

Для Хасан-паши потеря людей была не так оскорбительна, как потеря чести, и он для ответного удара притворился, будто бы полностью разгромлен в результате внезапной атаки персов; таким образом, ему удалось выманить своего противника из укрытий в лесах и ущельях. Стремясь во что бы то ни стало добиться успеха, Аликули-хан опрометчиво бросился на турок и вскоре оказался окруженным вражескими войсками, которые его соратник Симон, спеша к нему на помощь, не сумел разбить. Располагая превосходящими силами, Хасан-паша уничтожил множество персов и грузин. Был захвачен в плен сам Аликули-хан, а Симон только по счастливой случайности избежал той же участи 207. Хасан-паша был очень доволен этим захватом и, отдохнув на стоянке двенадцать дней, бросил свои силы в Тифлис, где турецкий гарнизон крайне нуждался в помощи. Хасан-паша счел целесообразным сменить командование в Тифлисе, сняв с поста Мухаммед-пашу, он назначил правителем Ахмед-пашу Хаджибек-оглу, дав ему 3 тысячи человек, пополнивших силы гарнизона. Ввиду того, что крепость казалась ему недостаточно сильной и обороноспособной, он по возвращении захватил с собой всю военную казну с большей частью запасов.

Хасан-паша отправился в обратный путь в Эрзурум, а Симон, очень расстроенный захватом своего любимого друга Аликули-хана, любой ценой твердо решил добиться его освобождения: силой или хитростью. Он закрыл путь в Туманис, чтобы вынудить Хасан-пашу остановиться и дать ему бой, так как другого пути через горы не было. Турки поняли, что они могут проложить себе дорогу через перевал только ценой большой задержки и людских потерь. Хасан-паша оказался в тяжелом положении, но нашел выход в коварстве и хитрости, к которым всегда прибегали полководцы. Он послал письмо Симону, обещая освободить для него его друга Аликули-хана, если Симон обеспечит туркам безопасный проход в Эрзурум. Симон, к сожалению, поверил обещанию турка, и Хасан-паша со своим войском получил беспрепятственный проход. [103] Но паша отправил вперед своего пленника, бесчестно отказавшись от выполнения данного им слова. Разгневанному этим коварством Симону ничего не оставалось, как только спешно последовать за ним. Затем, собрав все свои силы, Симон обрушился на турецкий арьергард, захватил часть ценностей войсковой казны, перебив сопровождавший ее эскорт. Тем не менее, Хасан-паше удалось продолжить свое отступление, избежать плена и, в безопасности доведя своих людей из головного отряда до Эрзурума, он вручил остатки казны Мустафа-паше, поместившего ее в крепости.

До настоящего момента изложение исторических событий в этой книге составлено из надежных источников и с помощью моих друзей (лиценциата Ремона и других, помогавших мне в составлении этой книги), но мое последующее повествование в значительной мере основано на том сообщении, которое дал мне в минувшие дни мой отец, Султанали-бек Баят, принимавший славное участие во всех событиях, о которых будет рассказано ниже.

Мустафа-паша сообщил обо всем происшедшем за последний год султану Мураду, выразившему свое одобрение возведенным в Карее укреплением: он рекомендовал обратить особое внимание на то, как освобождали Тифлис. В знак своего высокого одобрения султан Мурад послал почетный парчовый халат для паши, добавив оружие для Хасана. Поступило указание, чтобы Аликули-хана хорошо сторожили в плену, так как он был известный человек и выдающийся воин. Для царя Персии печальным было известие о том, что многие грузинские правители ради мира с турецким султаном вынуждены были изменить ему, несмотря на все усилия Симона в разных частях страны предотвратить подобный ход событий. Вот почему шах Мухаммед Худабенде стал опасаться за будущее, и особенно за Тебриз: как бы он не подвергся нападению, когда весь Ирак неминуемо окажется под угрозой. По совету и предложению Искендера Левенд-оглу шах решил послать посольство с мирными предложениями в Константинополь: но его посол вернулся назад, ничего не добившись. Тем временем шах Мухаммед Худабенде приказал продолжать набеги на территорию врага, стремясь поощрить тем самым грузинских правителей, державших его сторону, а также чтобы в Константинополе думали, что его казна полна монет и он готов продолжить войну, но эти усилия имели больше показное значение, нежели достижение реального результата. Затем шах нанес благочестивый визит к могилам своих предков, пройдя через города Султанийе, Зенджан и Мияне и другие места, и, возвратившись в свою столицу Казвин, отдал приказ о сборе в городе Тебризе всех войск, каждого эскадрона во главе с командиром для подготовки нового похода.

Как раз в это время Синан-паша, полный великолепия и славы, прибыл в Тифлис, чтобы временно принять на себя командование, так как поступило известие, что в Константинополе султан Мурад уже [104] назначил его великим везиром. Воодушевленные оказанной их командующему высокой честью его военачальники тотчас решили предпринять широкие военные действия против грузин, которые в это время опустошали округу. С этой целью ага янычаров Дамаска Тал-оглу и бывший правитель Сафеда [в Палестине] Омар выступили для отражения набегов грузин. Принц Симон, однако, узнал о намерениях турецких военачальников и то, что их отряды выступили беспорядочно и что их небольшое число, внезапно напал на них и устроил такую великую резню, что спасся лишь ага янычаров, так как он был проворен на ноги. Прибыв в Тифлис, Синан-паша доставил подкрепление и солдат, частично сменивших гарнизон, а крепость отдал под начало грузинского ренегата Юсиф-бека. Когда Синан был в Тифлисе, Искендер Левенд-оглу предложил паше свою службу, был благосклонно им принят, и ему был вручен ценный подарок: подобная же милость была проявлена к другим грузинским правителям. Затем Синан-паша направился в Константинополь. На обратном пути в Каре авангард турецкого войска во главе с командирами вышел напоить лошадей и запастись фуражом. Они подверглись внезапному нападению Токмака, объединившему свои силы с Симоном и, таким образом, оказавшемуся во главе персидского войска в 8 тысяч человек. В этой стычке было убито 7 тысяч турок и ни один фуражир не спасся бы, если бы Синан-паша своевременно не подоспел с главными силами армии. И вот, преследуя отходящую персидскую кавалерию, Синан-паша догнал и уничтожил 50 человек: затем он велел отрубить им головы, насадить на концы копий как знак великой победы.

Прибыв в Триала (находящийся на полпути в Каре), Синан-паша узнал от своих агентов, что шах Персии лично двигается вслед за ним. Это известие повергло в замешательство турецкую армию, опасавшуюся внезапного нападения, но Синан-паша быстро восстановил порядок, велел носильщикам подготовить снаряжение, выстроил свои войска в боевом порядке, установил впереди них 50 пушек. Вместо ожидаемого появления шаха и нападения персидской армии, к его удивлению, с персидской стороны прибыл посланец шаха с предложением о мире. Главным условием договора было предложение об оставлении за турками в неприкосновенном владении Тифлиса и Карса: в результате предлагалось мирное соглашение. Синан-паша не мог дать определенного ответа, ибо он не имел полномочий от султана. Правда, он оказал послу гостеприимство, затем проводил его в Каре, откуда направил его дальше, в Константинополь. Хейдар-ага, так звали персидского посла, вернулся своевременно, добившись предварительного одобрения соглашения, и это радостное известие он доставил своему повелителю. Тогда шах Персии назначил более опытного Ибрагим-хана полномочным послом, который был немедленно отправлен в Константинополь.

По прибытии он застал султана Мурада в праздновании и торжествах по случаю обрезания сына — принца Мухаммеда, который должен был [105] стать его преемником на троне. В день важных церемоний для мирного соглашения с персидским послом ничего определенного решено не было, хотя султаном была дана ему официальная аудиенция. Турки тайно решили поиздеваться над персами, что состояло в том, чтобы пригласить их занять места, откуда они могли бы удобно наблюдать процессию и церемонии: турки решили установить дощатый барьер таким образом, чтобы в последний момент прохождения процессии тот обрушился и опрокинул бы персидского посла и его свиту вниз, на дорогу, что, естественно, вызвало бы смех всех зрителей. Так и вышло, и послу пришлось проглотить оскорбление, будучи не в состоянии ответить на него. Вскоре после этого он стал просить определенного ответа на свои предложения, но султан Мурад ничего не ответил, приказав отослать посла обратно в Эрзурум как пленника и держать его там под строгой охраной, пока из Константинополя не последуют дальнейшие указания.

В начале следующего года султан Мурад отдал приказ о сборе новой армии, хотя вопреки совету великого везира Синан-паши султан отверг все возражения и назначил главнокомандующим новой армией Мухаммед-пашу, племянника того Мустафа-паши, который всегда был соперником Синана у власти. Итак, этот Мухаммед отправился в Эрзурум с титулом паши и рангом главнокомандующего: поступили указы о смещении Ризван-паши, бывшего до этого времени там у власти. Для присоединения сил к Мухаммед-паше были направлены паши Алеппо и Мараша в Сирии: эти два командира на зимовку остановились в городе Ван. Мухаммед-паша выступил маршем в Тифлис совместно с евнухом Хасаном (бывшим пашой Амида в Месопотамии) и ренегатом Мустафой, который прежде был известен как грузинский принц Менучихр. С ними также пришли различные курдские военачальники из районов Эрзурума: имея, таким образом, под своей командой армию в 25 тысяч человек, Мухаммед-паша вторгся и стал завоевывать грузинскую провинцию, бывшую родиной принца Менучихра. Персы вскоре получили известие о прибытии в Грузию Мухаммед-паши, и хотя они не могли открыто действовать против турецкой армии ввиду мирного договора с турецким султаном, вокруг которого переговоры еще продолжались, но тайно — переодетые на грузинский манер и под началом Симона и других грузинских военачальников смогли воспрепятствовать движению войск Мухаммед-паши, который, однако, вначале сумел уклониться от их нападения. Но позже, при переходе реки Куры (Курус), персы столкнулись с турецкой армией, перебили их немало, овладев войсковой казной и разграбив снаряжение. Вот почему турки достигли Тифлиса в некотором беспорядке.

Вступив в крепость Тифлиса, Мухаммед-паша оказался перед лицом мятежа своих солдат, потребовавших распределения суммы в 30 тысяч дукатов среди войск в счет жалованья армии, и по получении денег эти последние приступили к дележу дохода с солдатами [106] гарнизона. Оставив в крепости часть своих людей, паша отправился назад из Тифлиса, успев сменить Омар-пашу на Юсиф-бека (грузина) и на посту правителя города. Мухаммед-паша расходился во мнении с курдскими командирами по поводу выбора обратного пути в Эрзурум. Они настаивали, что самым безопасным будет пройти по ущелью Туманис, тогда как он намеревался пройти через Алтун-кала. В конце концов все пошли по разным дорогам: прибыли вместе и объединили силы в Карее. Здесь паша созвал тайный совет — или, как говорят турки, диван — и этот совет должен был обсудить, был или не был в прошлом ренегат Менучихр замешан в измене: паша был убежден, что именно из-за его предательства так много несчастий свалилось на турок во время кампании. Совет пришел к решению, что его предательство очевидно и что он достоин смерти, и Мухаммед-паша надеялся, что этим суровым актом справедливости он заслужит одобрение своего господина султана Мурада и загладит все свои прежние ошибки. Но все обернулось вопреки ожиданию, и о том, что случилось, сейчас будет рассказано. Совет собрался, обсудил и вынес решение, что Менучихра надо убить: Мухаммед-паша послал за ним, и по письму паши он явился, уже предупрежденный обо всем. Спрятав оружие под одеждой и оставив у дверей помещения, где заседал совет, свой хорошо вооруженный отряд из грузинских солдат, он вошел в зал.

Мухаммед-паша пригласил его сесть, чтобы он мог выслушать официальное сообщение от султана Мурада, который отдал приказ, чтобы он, Менучихр, был отправлен тотчас в Константинополь под арест. После этого Менучихр [выслушав официальное сообщение], ответил, что он пойдет немедленно, и встал. Они вновь предложили ему сесть, но этого он не сделал. Главный стражник Мухаммед-паши схватил его за рукав, но, предвидя опасность, Менучихр вытащил свой меч и зарубил одного из приближавшихся прислужников паши. К нему подошел евнух Хасан-паша из Амида, но лишился уха и части щеки: только благодаря своему тюрбану, смягчившему силу удара, он не был убит. Мухаммед-паша сам получил пять ран, которые сочли смертельными, хотя позже он поправился. Менучихру удалось вырваться из рук [стражи, он] сел на коня и был таков. Турецкая армия, не понимая, что произошло, торопливо стала под ружье, но пока солдаты ничего не предпринимали. Затем несколько человек занялись ранеными. В официальном донесении, посланном с курьером, султана Мурада информировали обо всем, что случилось. Султан разгневался, узнав подробности происшедшего, взвалил всю вину на великого везира Синана-пашу, который, как он сказал, все время плохо его информировал. И тогда он освободил Синана от должности, назначив великим везиром Сиявуш-пашу, венгра по происхождению, и, таким образом, проявил благосклонность к христианам.

Царь Персии, получив известие об этих событиях, был уверен, что турки в течение следующего лета будут связаны по рукам в Грузии, [107] решая дела с Менучихром, и им будет трудно перебросить какие-либо свободные силы в Тифлис. Почувствовав свою безопасность в этом районе, он назначил Амир-хана командующим западным фронтом, дав ему указания о том, что если турки начнут наступление, ему следует немедленно отразить его. Потом шах Мухаммед Худабенде с туркманскими союзниками и другими войсками выступил маршем из Казвина в Герат, чтобы привести в покорность своего сына Аббас-мирзу, а сейчас настало время и место объяснить причины происходящего.

Комментарии

164. Баязид II (Вели) (ок. 1447-1512) — сын султана Мехмеда II, султан Османской империи с 1481 г.

165. Имеются в виду мамлюкские бурджийские султаны Египта. В 1481-1512 гг. в Египте правили следующие мамлюкские бурджийские султаны: Кайытбай ал-Ашраф Сейф ад-Дин (1468-1497), Мухаммед бен Кайытбай ал-Насир (1497-1498), Кансух ал-Закир (1497), Кансух ал-Ашрафи (1498-1500), Джанбулат (1500-1501), Туманбай ал-Адил (1501-1516).

166. Карл V (1500-1558) — император Священной Римской империи (1519-1556), испанский король, принц Нидерландов, король Сицилии. Династические браки Габсбургов подготовили объединение под властью Карла V (сына Филиппа Красивого и Хуаны Безумной) обширных владений в Старом и Новом Свете (испанские владения в Америке были многократно расширены при нем благодаря захватам в Мексике и в Перу.

167. Дата, указанная здесь, неверна; Исмаил родился 17 июля 1487 г.

168. Возраст пророка точно неизвестен. Дата его смерти 632 г., а дата рождения предположительно между 570 и 580 гг.

169. Али был смертельно ранен ударом сабли в голову хариджитом Ибн Мульджамом при выходе из мечети в Куфе и через два дня умер.

170. Знаменитая мечеть в Куфе, где погребен Али, место поклонения паломников-персов.

171. Сефевиды ведут свое происхождение от шейха Сефи ад-Дина (сокращенно Сефи) Исхака Ардебили (1252-1334), основателя суфийского ордена в Ардебиле, который получил название по его имени «Сефевийе». Шейх Сефи и его предки были земледельцами, жившими в Ардебиле и его окрестностях. Но к концу своей жизни он был уже собственником около 20 селений, подаренных ему разными правителями. Почти все жители Ардебильского округа были его мюридами. География его мюридов была весьма обширна и включала не только Ардебиль, Карадаг, Талыш и другие области Азербайджана, но и Рум (Турция) и Иран. Социальный состав его мюридов также был широк — от крестьян, ремесленников и сельских старост до феодалов и крупных правителей включительно. Шейх Сефи не был выразителем чаяний народных масс, наоборот, он явно сблизился с феодалами. Позднее шейху Сефи стали приписывать шиизм, но на самом деле он был суннитом, а шиизм был принят его преемниками во второй половине XV в.

Преемниками шейха Сефи ад-Дина в качестве глав ордена «Сефевийе» были его потомки — шейхи Садр ад-Дин Муса (1334-1392) и Ходжа Али (1392-1427). Их влияние было огромно, но они не имели светской власти и не стали правителями Ардебиля. Им, по-видимому, стал правнук Сефи ад-Дина шейх Ибрагим Шейхшах (1427-1447). Его сын шейх Джунейд (1447-1460) сблизился с правителем Диярбакыра Узун Хасаном, женившись на его сестре Хадидже. От этого брака родился шейх Хейдар, отец шаха Исмаила. Шейх Хейдар (1460-1488) родился в Диярбакыре, где воспитывался под покровительством своего дяди Узун Хасана. Узун Хасан женил его на своей дочери Алемшах-бегим (христианское имя Марта). Таким образом, шах Исмаил был внуком (по матери) Узун Хасана, знаменитого государя Ак-Коюнлу. Шейх Джунейд погиб в битве С ширваншахом Халилуллой 4 марта 1460 г.

После гибели Джаханшаха и падения государства Кара-Коюнлу в 1470 г. Узун Хасан посетил Ардебиль и торжественно утвердил шейха Хейдара на наследственном посту главы сефевидского ордена.

При шейхе Хейдаре отряды суфиев, газиев получили четкую военную организацию и название кызылбашей. Стремясь расширить свои владения и создать обширное государство в Азербайджане, шейх Хейдар неоднократно воевал с ширваншахом Фаррухом Ясаром. В 1488 г. (9 июля) в битве с последним он и погиб, а его войско было разгромлено. В победе ширваншаха основную роль сыграли пришедшие к нему на помощь войска султана Якуба Ак-Коюнлу (сына Узун Хасана). После этого отношения между преемниками Узун Хасана и Сефевидами приняли враждебный характер.

172. Здесь действительность сильно искажена и перемешана с вымыслом. Так, султан Якуб не убивал шейха Хейдара, а послал войско на помощь ширваншаху Фарруху Ясару, в сражении с которым в 1488 г. Хейдар погиб. Султан Якуб захватил в Ардебиле малолетних сыновей Хейдара — Султана Али, Исмаила и Ибрагима — и вместе с их матерью заключил в крепость Истахр (близ Шираза, в Фарсе). Здесь они оставались более 4 лет и были освобождены после смерти султана Якуба (1490 г.) его племянником Рустамом (1492-1497). Но после того как Рустам с помощью кызылбашского отряда победил своего соперника, он решил расправиться с сыновьями шейха Хейдара, в которых стал видеть угрозу своей власти. В битве с ним погиб Султан Али. Приверженцы Исмаила, которому тогда было 7 лет, вывели его вместе с братьями из Ардебиля и тайно увезли в Лахиджан, где они были спрятаны при дворе лахиджанского правителя Мирзы Али из гилянской династии Каркия (Орудж-бек называет его Пир Али). Здесь они укрывались около 6 лет, до 1499 г., когда Исмаил оставил Гилян н выступил во главе кызылбашей на борьбу со своими противниками и, в первую очередь, с ширваншахом. Здесь автор путает султана Якуба с ширваншахом Фаррухом Ясаром, который действительно погиб в битве с войском Исмаила в 1500 г., и тем самым последний отомстил ширваншаху за гибель своего отца шейха Хейдара.

173. Исна-ашари (араб.) — «двунадесятники», сторонники, последователи секты двенадцати имамов. Головной убор — кызылбашский тадж с 12 красными полосками в честь имамов был введен шейхом Хейдаром, и с тех пор кызылбашами (в узком смысле) стали называть тюркоязычные племена, усилиями которых было основано государство Сефевидов, а в широком смысле — все население Сефевидского государства, а само государство стало называться «Кызылбашским государством» или «Страной кызылбашей» («Довлети кызылбаш», «Мемлекети кызылбаш».

174. Шахкулу Текели. В 1511 г. в юго-восточной Анатолии, в районе Антальи, началось крупное восстание народных масс. Во главе восстания стоял кызылбаш из племени текели, по имени Карабыйык-оглу, но более известный под прозвищем Шахкулу. Он был сыном Хасана-халифа, мюрида шейха Хейдара, и сам себя называл Шахкули, т. е. «Раб шаха» (шаха Исмаила). Турки и враги кызылбашей переделали это прозвище в Шейтан-кули, т. е. «Раб сатаны». На подавление этого восстания потребовались значительные силы Османской империи.

Шахкулу и его отец в течение ряда лет вели аскетический образ жизни, жили в пещерах, проводя время в молитвах. Своим благочестием они завоевали широкую популярность среди населения Анатолии. Число сторонников Шахкулу росло, и он лишь ждал удобного момента для выступления. Такой момент наступил, когда вспыхнула борьба между сыновьями султана Баязида за престол отца.

Вначале у Шахкулу было 10 тысяч сторонников (кызылбашей и шиитов) и с ними он двинулся в г. Кютахья, столицу бейлербейства Анатолии.

Бейлербей Карагёз Ахмед-паша направил против повстанцев свое войско, но оно было разгромлено Шахкулу. После этого к нему присоединились крестьяне, а также некоторые недовольные землевладельцы-тимариоты. Число восставших достигло уже 20 тысяч человек. Недалеко от Кютахьи Шахкулу встретил со своим войском сам Карагёз — Ахмед-паша (у Орудж-бека — Каракуш). В жестокой битве восставшие одержали вторую крупную победу. Сам бейлербей попал в плен и по приказу Шахкулу был казнен у стен крепости Кютахья на глазах ее защитников. Тем самым Шахкулу, видимо, пытался склонить их к капитуляции, но своей цели не добился. Восставшие опустошили окрестности города и двинулись на Бурсу. Восстание охватило обширную территорию от Анатолии до побережья Мраморного моря. Султан приказал своему великому везиру Хадим Али-паше выступить во главе войска для подавления восстания. К нему присоединился наместник Амасьи принц Ахмед. Перед такими силами Шахкулу вынужден был отступить и двинулся на восток.

Великий везир настиг Шахкулу и его отряды у реки Гек-чай, между Кайсери и Сивасом. К этому времени число восставших сильно сократилось. Примкнувшие к восстанию тимариоты бросили Шахкулу, рассеялась и часть его сторонников. В кровопролитном сражении летом 1511 г. Шахкулу был разбит и убит в бою. Но и великий везир также нашел свою смерть в этом бою. Видимо, янычары понесли серьезные потери, так как отказались от преследования разбитых повстанческих отрядов. Последние достигли сефевидской границы в районе Эрзинджана. Шах Исмаил не оказал поддержки восстанию малоазиатских шиитов-кызылбашей. Напротив, когда беглецы спаслись в кызылбашских владениях, по приказу шаха Исмаила «вожди» были казнены, а остальные розданы кызылбашским эмирам в качестве слуг. Такое негативное отношение шаха к повстанцам объясняется тем, что среди них было много крайних шиитов (гали, мн. ч. гулат), которые выдвигали социальные требования. К подобным идеологам народных масс Сефевиды и у себя на родине относились враждебно и круто с ними расправлялись.

Орудж-бек ошибочно называет Шахкулу Текели «главнокомандующим персидской армией».

175. Селим I Явуз (Грозный) — турецкий султан (1512-1520).

176. Ала ад-Довле — владетель Альбистана и Марата в юго-восточной части Малой Азии, вождь тюркоязычного племени зулькадар (другая ветвь этого племени примкнула к движению кызылбашей в 1500 г.). Дон Жуан ошибочно называет его «армянским правителем».

Для удобства испанских читателей Дон Жуан на протяжении всей книги использует старее греческие названия провинций и городов Малой Азии. Хотя, конечно, в XV в.

177. Устад-оглу — это Мухаммед-хан Устаджлу, один из видных полководцев шаха Исмаила. Он был женат на одной из сестер шаха.

178. Ашраф Кансу Гури — мамлюкский султан Египта и Сирии (1501-1517).

179. Хайр-бек Сайф ад-Дин — мамлюкский полководец, наместник Алеппо (ныне Халеб). Участвовал в одном из крупнейших исторических сражений, происшедшем 24 августа 1516 г. на Дабинском поле (Мердж-Дабик) между османами и мамлюками, после чего перешел на сторону турок. Правил Египтом с 10 сентября 1517 г. Умер 5 октября 1522 г.

180. Джанберди ал-Газзали — мамлюкский военачальник. 16 февраля 1518 г был назначен правителем Сирии. В 1520 г. поднял мятеж и объявил об отделении Сирии от Османской империи. 31 октября 1520 г. принял мамлюкский королевский титул аль-малик аль-ашраф, приказал читать свое имя в пятничной хутбе и чеканить на сирийской монете. 27 января 1521 г. в сражении с османами при Мастабе близ Дамаска его войска были полностью разгромлены. Был схвачен и 6 февраля казнен.

181. На самом деле шах Исмаил (1487-1524) умер в возрасте 37 лет.

182. Сулейман I Кануны (Великолепный) — турецкий султан (1520-1566).

183. Вламан (Улама-бек) из племени текели, кызылбашский правитель (эмир аль-умара) Южного Азербайджана, в 1530 г. восстал против шаха Тахмасиба и ушел с частью племени в Турцию. Впоследствии он принимал активное участие в походах султана Сулеймана в Азербайджан.

184. Неясно, о каком сражении, в котором была одержана столь крупная победа над армией Сулеймана шахом Тахмасибом, говорит Дон Жуан. Можно предположить ряд битв, в которых кызылбашские полководцы одержали верх над турецкими войсками после их отступления из Тебриза в 1535 г. В одной из битв в восточной Анатолии у Эрджиша турецкие войска были разгромлены Будак-ханом Каджаром. В битве погибли Синан-паша и ряд других османских военачальников. Это поражение и гибель Синан-паши сильно расстроили султана Сулеймана).

185. Селим II (Пьяница) — турецкий султан (1566-1574).

186. Экбатана — это не Тебриз, а древнее название Хамадана.

187. Кайсери — это не Карс, а город, расположенный юго-западнее Сиваса в центральной части Малой Азии.

188. Шах Тахмасиб умер 14 мая 1576 г.

189. Здесь наш автор также ошибается, ибо в момент смерти шаха Тахмасиба его сын Мухаммед Худабенде находился в Ширазе, где был правителем.

190. Аргус — в древнегреческой мифологии многоглазый великан. В переносном смысле — бдительный страж.

191. Исмаил томился в заключении в крепости Кахкаха около 20 лет; 24-летним, полным сил и энергии, переступил он порог крепости, а вышел на свободу только 43-летним, надломленным физически и морально. Здесь он пристрастился к наркотикам, и это отразилось в его жестокостях во время короткого царствования.

192. Это утверждение неясно, ибо в это время в Багдаде не было никакого халифа. Халифом мусульман в это время был сам султан Сулейман, унаследовавший его от своего отца Селима, который отнял халифат у марионеточного халифа после захвата Египта. В Каире обосновались марионеточные халифы после свержения их власти в Багдаде в 1258 г.

193. Известно несколько версий смерти шаха Исмаила II. 24 ноября 1577 г. Исмаил в нетрезвом состоянии вышел из дворца переодетым и в поисках развлечений пошел по улицам Казвина в сопровождении сына придворного кондитера (халвачи) Хасан-бека и небольшой свиты. В полночь он зашел передохнуть в дом Хасан-бека, где наутро был найден мертвым. Согласно наиболее правдоподобной версии, недовольная пренебрежительным отношением Исмаила Перихан-ханум руками невольниц гарема примешала яд к принятой шахом наркотической смеси.

194. После смерти шаха Исмаила II в государстве создалось двоевластие. В столице Казвине власть на время сосредоточилась в руках Перихан-ханум. В это время выдвигались разные претенденты на трон: 11-летний сын Мухаммеда Худабенде Хамза-мирза, 9-летний Аббас-мирза и даже сын шаха Исмаила Шахшоджа — грудной ребенок. Но совет кызылбашских старейшин остановился на кандидатуре Мухаммеда Худабенде, который находился в Ширазе. Сюда прибыл везир Мирза Салман, втершийся в доверие Худабенде и его жены, энергичной и властной Хейранниса-бегим. Прибыв из Шираза вКазвин, Мухаммед Худабенде воссел на престол 13 февраля 1578 г. Принцесса Перихан-ханум была казнена через несколько дней после коронации. Таким образом, между смертью Исмаила и вступлением на престол нового шаха прошло всего около трех месяцев, а не «семь лет и семь месяцев», как пишет Орудж-бек.

195. Мурад III — турецкий султан (1574-1595).

196. Улудж-али (КылычАли-паша) — османский адмирал, бейлербей западного Триполи, Алжира. За отвагу и искусство, проявленные в день Лепанто, ему было присвоено почетное имя «Кылыч» («Меч»), По возвращении в Стамбул он был назначен капудан-пашой.

197. Токмак Султан-хан — Мухаммеди-хан Тохмак Устаджлу, кызылбашский правитель (бейлербей) Чухурсаада (Ереванская область).

198. Ареш — город в Азербайджане, расположенный вблизи нынешнего г. Халдан. Как город стал широко известен с XV в. Он часто упоминается в записках английских путешественников, посетивших Азербайджан в XVI в., — Дженкинсона, Декета, Эдвардса — как главнейший центр производства шелка-сырца. Упоминает об этом городе и венецианец Мииадои. Сюда для покупки шелка-сырца съезжались купцы многих стран. В ходе войны с Османской империей город сильно пострадал и потерял свое торговое значение.

199. Земли близ горы Эльбруса.

200. Башачук — прозвище царя Имеретии Баграта III (1510-1548).

201. Эссекия — по предположению Ле-Стренджа, это озеро Гёкча (ныне Севан).

202. Река Канык — не Аракс, а Кура. Орудж-бек часто путает Араке с Курой, что читателю надо иметь в виду.

203. Арас-хан Румлу, сефевидский правитель Ширвана. Видя огромные силы Мустафа-паши, счел благоразумным оставить Ширван и отступить на юг от Куры, где дожидался подхода главных кызылбашских войск).

204. Согласно сефевидским источникам, Хамза-мирза все это время оставался в Карабахе вместе со своей матерью и не принимал личного участия в военных действиях в Ширване и в битве при Моллахасане у р. Ахсу 28 ноября 1578 г., где был разбит и взят в плен крымский хан Адиль-Гирей. Адиль-Гирей был старшим братом и наследником крымского хана Мухаммед-Гирея II (1577-1584).

205. Была ли связь между двумя убийствами — шахини Махди Улья и Адиль-Гиреем — вопрос, который не совсем ясен. Сефевидские хроники подают эти два события как не связанные между собой. Убийство Адиль-Гирея предшествует смерти Махди Улья. Исключением является сообщение Шереф-хана Бидлиси, который пишет: «Кызылбашские эмиры испугались могущества той Хатун (т. е. шахини) и стали обдумывать, как ее устранить. Под конец они решили приписать ей любовную связь с Адиль-Гирей-ханом татарским и обоих убить».

206. Здесь Орудж-бек, видимо, ошибается, называя Шамхала грузинским принцем, так как выше он назвал его владетелем горы Брус (очевидно, имеется в виду Шамхал Тарковский, дагестанский владетель.

207. Дон Жуан говорит о пленении Аликули-хана, «известного человека, выдающегося воина», турками в битве между Тифлисом и Туманисом в Грузии, в которой участвовал и Симон. Пленник был отправлен в Эрзурум, где содержался очень строго. Видимо, Дон Жуан вновь имеет в виду Имамкули-хана Каджара, беклярбека Карабаха, который действительно сражался вместе с Симоном против Мустафа-паши во время его возвращения из Ширвана, т. е. в Грузии в 1578 г. Было убито 20 тысяч турок и захвачены трофеи, но в плен к туркам Имамкули-хан не попадал и в дальнейшем принимал активное участие во многих событиях, так, например, в борьбе с османскими и татарскими войсками, участвовал в обороне Тебриза в 1586 г., и т. д.


Текст воспроизведен по изданию: Россия и Европа глазами Орудж-бека Баята - Дон Жуана Персидского. СПб. СПбГУ. 2007

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

Главная страница  | Обратная связь
COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.