ПАТРИК ГОРДОН

ДНЕВНИК

DIARY

1684-1689

/л. 141/ Августа 7. Я написал в Митау P. Ernesto Sturmio residentiae superiori ⁶⁰¹.

8. Я обедал у м-ра Фрэйзера и был прекрасно принят.

9. Я ужинал у м-ра Уотсона и был радушно принят. Остаток моего пребывания я почти ежедневно проводил в пеших прогулках и стрельбе.

Я уплатил за стол за себя и спутника по талеру в день, а за 4 слуг — из расчета 10 пенсов за каждого, с жильем.

12. Я написал ко графу Мидлтону и м-ру Мевереллу по почте. Наняв 2 рижских фурманов, за 8 талеров каждого с 2 лошадьми, и 2 возвратные подводы с лошадью у одного русского, за 5 талеров за обе, я пустился в путь. Любезные друзья провожали меня в карете за большую полумилю от города, и мы пировали с добрыми напитками, что друзья взяли с собою. Пересекши реки [...] и Аа у Новых Мельниц ⁶⁰², мы ночевали в ближайшей гостинице, за 4 мили от Риги.

/л. 141 об./ Августа 13. Мы путешествовали 3 мили, обедали в Розенбаумс krow и, проехав еще 2⅓ мили, остановились в krow возле болота.

14. Мы обедали, не доезжая милю до Вольмара; миновав этот город и еще 3 мили, пересекши прежде речку Браслу по мосту [125] у двух замков — Большой и Малый Ропен, — меж коими течет помянутая река, мы заночевали в krow, или постоялом дворе, посреди леса.

15. Мы проехали 4 мили и обедали в одной деревеньке. После полудня дорога стала лучше, мы сделали еще шесть миль и заночевали на постоялом дворе, в приятном селе у Черной реки. От Вольмара у нас девять миль, все по лесам.

16. Пересекши Черную реку на плоту, мы следовали по чуть более приветливому краю, 4½ мили, и обедали в Раугс krue, где есть небольшая церковь. Дальше местность полна приятных холмиков — около 4 миль. Ночевали на постоялом дворе, не доезжая полторы мили до Нойхаузена.

17. Мы миновали Нойхаузен без допроса и обедали в городе Печоры, за 4 мили, а ночевали в Пешках, за 4 мили.

18. Мы прибыли во Псков, за 4 мили, около 7 часов и немедля дали знать о моем приезде губернатору, который извинился, что не сможет повидать меня сегодня. Имя губернатора — князь Михаил Григорьевич Ромодановский, мой старый знакомец.

19. Я обедал у воеводы. Получив почтовых лошадей и припасы от моего старого друга канцлера, около 5 часов мы пустились в путь и верст через 15 ужинали в деревеньке под названием [...] Путешествуя всю ночь, мы добрались рано утром до Загорья.

/л. 142/ Августа 20. Получив свежих лошадей, мы выступили, обедали за 25 верст в деревне под названием Путилово и, проехав еще 15 верст, ужинали в поле. Путешествуя целую ночь, около 15 верст, мы пересекли реку Ситню.

21. Мы проехали 15 верстами далее, обедали в Сольцах и вечером достигли Мшаги, за 15 верст. Мы поплыли на лодке вниз по реке Мшаге, и ночной порой была необычайно сильная буря, так что мы с большим трудом сумели забраться в приток, где выжидали около 5 часов.

22. Когда утихло, мы отплыли вновь, при добром ветре пошли по озеру и вечером прибыли в монастырь Св. Георгия, где заночевали. Сей монастырь имеет аббата и 700 крестьян для содержания оного и монахов. Поблизости отсюда есть бездна под названием Перун — в языческие времена то был бог-покровитель сего места, коего христиане закляли в эту бездну; ныне туда бросают злодеев, кои пропадают там без всякой вести, что с ними сталось; однако в пору великих дождей там видна вода. Близ Новгорода есть монастырь, именуемый Перунским, где стоял главный храм сего бога-покровителя. В здешнее озеро, называемое Ильмень, впадают [126] 70 рек; в ширину оно в иных местах достигает 20 или 30 верст, а в длину 40; наконец, оно питает реку Волхов, что протекает через Новгород.

23. Утром я прибыл в Новгород и немедля дал знать губернатору, который обещал отправить меня без задержки. Я обедал у переводчика Хютнера, а после полудня навестил губернатора, Петра Васильевича Шереметева; он срочно распорядился о моем отъезде. Итак, раздобыв другую лодку, мы поднялись вечером до реки Меты и плыли по реке всю ночь.

/л. 142 об./ Августа 24. С восходом солнца мы достигли села Бронница, что в 30 верстах от Новгорода по воде; взяв лошадей, мы отправились отсюда около 11 часов. 5 верстами далее мы пересекли р. Нишу, что бежит на юг и впадает в озеро Ильмень. Затем — через леса, по большей частью мощеной дороге, 10 верст до села Красные Станки, потом до сел Подлитовье и Зайцево ⁶⁰³, где прежде был стан. Здесь мы отужинали и около полуночи двинулись вперед.

25. На рассвете мы пересекли р. Мошню, покормив лошадей. Затем, все время едучи вдоль р. Холовы по левую руку, причем дорога также была по большей части вымощена, мы прибыли утром в село Крест[ц]ы, где обедали и взяли свежих лошадей. Мы следовали по лучшей дороге через приятный край, не раз пересекая реку Холову, до села Рахино ⁶⁰⁴, [...] в[ерст], и по лесам с озерами на каждой стороне. Мы покормили лошадей у р. Полометь и, пересекши оную, в сумерках проехали село Яжелбицы. Путешествуя целую ночь, мы до рассвета проехали через село Валдай, где живут главным образом литовцы. Здесь, на озере, есть монастырь, именуемый Иверским, коему принадлежат обширные земли в этой округе.

26. Версты через 3 мы доехали до Зимней Горы, где взяли свежих лошадей и уплатили за каждую [...] С восходом солнца мы двинулись вперед и по всхолмленной каменистой местности добрались до озера под названием Сидорово и села того же имени. Далее — 12 верст до села и реки Береза[йка], где отобедали и пересекли реку по мосту у часовенки. Мы сделали еще 25 верст до села Хотилова, что прежде было станом, и 10 верстами далее кормили /л. 143/ лошадей в поле у села Коломно; здесь отдыхали большую часть ночи.

Августа 27. Мы проехали 20 верст и пересекли реку Шлину у села Б[о]розда; через 5 верст мы пересекли р. Цну у Вышнего Волочка, где обедали и взяли свежих лошадей, уплатив за каждую [...] Мы сделали еще 10 верст и у малого монастыря, посвященного [127] Св. Николаю, пересекли р. Тверцу в первый раз; через леса, по большей частью мощеной дороге, — до села Холохол[ен]ка, где бежит ручей того же имени. Имея р. Тверцу по левую руку, мы проехали еще 4 версты и кормили лошадей в поле. 6 верстами далее мы вновь пересекли Тверцу у села Выдропужск, что принадлежит Иверскому монастырю. Здесь граница княжества Новгородского и начало Новоторжского округа. Мы путешествовали всю ночь.

28. Около 7 часов мы прибыли в Торжок, где обедали. Это весьма приветливый край. По превосходной дороге мы сделали 17 верст до р. Логовец, которую пересекли в селе Марьино, и еще через 13 верст переправились через р. Тверцу в 3-й раз, в селе Медное, где мы ужинали. Здесь кончается Новоторжский округ и начинается княжество Тверское. Мы пустились в путь около полуночи и до рассвета покормили лошадей у монастыря, в 5 верстах не доезжая Твери и в 25 от Медного.

/л. 143 об./ Августа 29. С восходом солнца мы подъехали к перевозу и, пересекши р. Волгу, завтракали в Ямской слободе, где взяли свежих лошадей, уплатив за каждую [...] При хорошей погоде доехали и кормили лошадей близ села Городище ⁶⁰⁵, что от Твери в [...] верстах; здесь был форт для охраны переправ на Волге, которая постоянно была по левую руку от нас. Через 15 верст мы пересекли на плоту р. Мошню ⁶⁰⁶ у одноименного села; далее 15 верст до села Завидово, а еще верстах в 5 кормили лошадей в поле.

30. На рассвете мы двинулись вперед мимо села Спас и обедали у речки Ямуги ⁶⁰⁷; затем до Клина, что в 90 старых верстах от Москвы, а новых лишь 39. Здесь мы пересекли р. Сестру, [ехали] по очень плохой дороге и, снова переправясь через ту же р. 3 верстами далее, добрались до села Мошни[цы], за 12 верст, и до Пешек, где отдыхали до полуночи.

31. В погожий день мы двинулись вперед по посредственной дороге, обедали, в 5 верстах не доезжая Черкизова, и прибыли в Иноземскую слободу около 5 часов пополудни.

/л. 144/ Сентября 1. В день русского Нового Года я отправился в город, был весьма любезно привечен боярином князем Василием Васильевичем Голицыным; затем видел старшего царя и процессию, сопроводил боярина домой, пожелал ему доброго Нового Года и обедал в Слободе. Принимал визиты и переехал на другую квартиру.

2. Я остался дома, привел его в некоторый порядок и написал к жене по почте. [128]

3. Будучи в городе, я обедал у князя Вас. Вас. Голицына, поспешил домой и принимал визиты.

4. Страдая от колик и какого-то подобия плеврита, я добился некоторого облегчения, пустив кровь.

5. Я принял спиртовый настой оленьего рога, около 30 капель, однако не пропотел.

6. Я принял сильную дозу пилюль, что возымели обычное действие.

7-8. Дома.

/л. 144 об./ Сентября 9. Я был в городе и делал визиты ближайшим боярам.

10. Я поехал в Черную Грязь к б. кн. Вас. Вас., обедал с ним, а после обеда имел долгий разговор, однако ничего о продолжении войны ⁶⁰⁸, только о моем путешествии и моих делах. Затем мы ездили на охоту, и я распрощался в поле.

11-12. Дома.

Я написал ко графу Мидлтону, м-ру Мев[ереллу], сэру Пит[еру] Уичу и м-ру Фрэйзеру ⁶⁰⁹.

13. Я был в городе и должен был подойти к рукам императоров, с каковой целью долго прождал наверху. По приходе домой м-р Мюнтер ⁶¹⁰ принес мне королевскую грамоту к царям в мою пользу.

14. Королевская грамота была доставлена голландским резидентом м-ром ван Келлером, коему была рекомендована голл. послом в Лондоне, м-ром Ситтерсом ⁶¹¹.

Я был у рук царей, кои спросили только о моем здравии через одного боярина. Когда меня подвели к руке принцессы, она сказала: «Да вознаградит тебя Бог за то, что ты сдержал слово».

15. Королевская грамота была переведена немцем ⁶¹², который лишь немного понимает по-английски.

/л. 145/ ⁶¹³ Октября 24. Я обедал у генерал-майора Бильца.

25. Я подготовил более обширный протест ⁶¹⁴, куда вставил многое из ненаписанного в предыдущем.

Я получил письма из Риги и обедал у комиссара ван Кока ⁶¹⁵.

26. Мой протест, поданный 23-го, будучи переведен и прочитан наверху, не получил ответа.

28. Я написал к жене, полковнику Ливингстону и моему зятю по почте. [129]

29. Известившись из Риги, что мои вещи, посланные из Англии, отправлены во Псков, я написал туда, дабы оные переслали в Москву.

30. Я поручил Евстахию перевести мой протест на славянский язык.

/л. 145 об./ Ноября 1, понедельник. Я остался дома, слушал богослужение и после полудня делал визиты.

4. Я написал к жене по почте.

5. Я говорил с боярином, дабы послать за моей женою; он дал мне уклончивый ответ.

6. Тем не менее я решил послать за женой и кинулся писать письма.

8. Я задержал отъезд моих слуг, надеясь добиться, чтобы с ними поехал майор ван Бокховен, но ⁶¹⁶

9. Я отправил слуг в Киев за женою, дав им трех лошадей и три рубля на дорогу на четверых.

/л. 146/ Ноября 10. Я условился о сухих березовых дровах по полрубля за сажень.

12. Я написал к жене с лекарем, уехавшим в Батурин к гетману.

14. Я обедал у полковника Виберга, где весь дом был полон гостей.

15. Русские начали формировать свои полки и объединили несколько стрелецких полков — из двух один.

16. Мне было сказано некоторыми русскими, кои представляются моими друзьями, что если я не испрошу милости и благоволения, будут приняты суровые меры, как то: моя ссылка с семьей в дальний край их империи.

/л. 146 об./ Ноября 17. Я был у голландского резидента, который совершенно отказался вмешиваться в мое дело, заявив, что русские по ведомостям составили дурное мнение о нашем короле, будто он слишком расположен к туркам.

18. Я был кое у кого из великих особ; иные говорили, что принцесса весьма разгневана на меня за упрямство — как ей это представили — и склонна вынести мне приговор построже.

19. Я подготовил другой протест, что был выправлен M. V. ⁶¹⁷

20. Я велел переписать протест другой рукою.

/л. 147/ Ноября 21. Несколько друзей уведомили меня, что, если я не поспешу признать свою вину и умолить Их Величества [130] о прощении, надо мною свершится скорый приговор. Посему мне советовали как можно быстрее предотвратить гибель собственную и моей семьи; если же медлить, то их слезы не смогут мне помочь. Мысли об этом так смутили мой разум, что целую ночь я не мог уснуть. Хуже всего было то, что мне некому довериться, ибо все движимы своекорыстием, равнодушны к состоянию другого или же неспособны подать помощь или совет.

22. Император и принцесса пребывали в Измайлове, и я рано утром отправился туда, в покои боярина. Там, после некоторого ожидания, боярин впал в великую ярость против меня, а поскольку я отстаивал себя как можно лучше и имел на своей стороне большое превосходство здравого смысла, он распалялся все более, так что в великом гневе приказал записать меня в прапорщики и выслать на другой же день. Несколько вельмож, войдя и слыша прения, дружно приняли сторону и мнение боярина; даже вопреки здравомыслию и собственному суждению они стали возлагать на меня тяжкие обвинения и побуждали меня прибегнуть к иным мерам. Боярин /л. 147 об./ также с весьма резкими речами и угрозами, рассуждая без рассудительности и малейшего подобия правоты, не оценивая и не учитывая ничего из сказанного мною, все настаивал, дабы я признал свое заблуждение, молил о прощении и обязался служить в будущем. Итак, зная его могущество и то, что все ведется согласно [его] воле, а не по здравомыслию и справедливости, а также страшась погубить мою семью, я с большим нежеланием согласился на то, что от меня требовали. Я велел написать очень осторожную петицию, признавая, что, коль скоро своим ходатайством об отъезде из страны навлек неудовольствие Их Величеств, прошу меня простить и обещаю служить, как прежде. Эта петиция по прочтении наверху не показалась достаточной, как сочиненная в не слишком покорных выражениях. Итак, после принуждения и угроз сослать меня с семьей в самые дальние края их империи я заявил: пусть составят или выдадут копию такой [челобитной], как пожелают. Я удалился и приехал в Слободу, увидав по пути стеклянные домики ⁶¹⁸.

Ноября 23-24. Эти два дня я провел дома, будучи весьма удручен причиненной мне великой несправедливостью и обидой.

25. Я отправился в город, где думный дьяк Ем. Игнат. Украинцев вручил мне в приказе копию петиции, дабы я велел переписать ее и подписал. Прочитав оную, я /л. 148/ обнаружил там кое-какие неподобающие вещи и, вымарав их, велел переписать и приложил к ней руку, хотя она была задумана в столь униженных [131] словах и выражениях, что могли бы быть обращены ко Всемогущему Богу; когда ее прочли наверху, было полное молчание, даже принцесса ничего не сказала, ибо все знают, что оная исторгнута у меня угрозами и принуждением.

Ноября 26. Пользуясь случаем, я дал знать о том, что сделал, моим друзьям в Севске.

27. Я послал ту же весть друзьям в Смоленск.

28. Я подробно написал к полковнику Хэмилтону в Севск.

29. Я получил по почте письмо от графа Мидлтона, одного из главных государственных секретарей Его Священного Великобританского Величества по делам Англии; вот копия оного:

Уайтхолл, 25 окт. '86

Сэр,
Я имел удовольствие получить Ваши письма от 12 августа из Риги и от 17 сентября из Москвы. Я скорее бы ответил на первое, если бы мне ранее сообщили королевскую волю об этом. Ныне я должен объявить Вам оную: Его Величество полагает сообразным оказать Вам честь /л. 148 об./ званием Его Чрезвычайного Посланника к Их Царским Величествам. С этой целью Ваши верительные грамоты и инструкции будут тотчас подготовлены и отправлены Вам в Ригу, где, надеюсь, Вас застанет сие и где Вам следует ожидать прибытия Ваших депеш. В случае, если Вы приблизились к нам еще более, я надеюсь, Вы известите меня об этом, дабы я знал, куда к Вам [писать]. Пребываю, Сэр, Вашим вернейшим покорным слугою — Мидлтон. ⁶¹⁹

Этим письмом я был весьма удивлен. Я ездил советоваться с голландским резидентом ⁶²⁰ и канцлером Виниусом, кои дали мне сомнительный и неопределенный совет.

Ноября 30. Я рано отправился к думному дьяку Емельяну Игнат. Укр[аинцеву], поведал ему и передал письмо. Мы вместе пошли к боярину, который сказал мне, что я должен перевести оное на латинский и отдать в приказ для перевода на русский — потому что у них не имелось английского переводчика. При письме я подал также особое прошение, что тоже было переведено.

/л. 149/ Декабря 1. Императоры и принцесса отправились в паломничество за город; главный государственный министр поехал с ними и обещал сделать доклад о моем деле по пути. [132]

3. Я дал ответ графу Мидлтону ⁶²¹, посланный мною в конверте для м-ра Сэм. Меверелла, а оный — м-ру Фрэйзеру в Ригу, с просьбой адресовать его сэру Питеру Уичу, резиденту Его С[вященного] В[еличества] в Гамбурге, в чьем конверте [письмо] пришло к нему. Из Москвы оно отправлено в конверте м-ра Юхана Спарвенфельда; копия сего — в другой моей книге.

4. От досады и горести я почувствовал недомогание, что обернулось лихорадкой, а потому был вынужден несколько дней большей частью провести в постели.

/л. 149 об./ Декабря 8. Их Величества возвратились из загородного путешествия.

9. Прочтение наверху письма графа Мидлтона и моего прошения не имело иного эффекта, кроме подтвержденного отказа меня отпустить ⁶²². Указ написан так: «Цари и Принцесса с боярами слушали сии грамоты наверху в личных покоях и повелели, что г.-л. П. Гордон не может быть чрезвычайным посланником от Короля к Царям, ибо должен состоять в великой армии в сем походе против турок и татар; и да напишет он, П. Г., ко /л. 150/ графу Мидлтону, что если Король для поддержания братской любви и дружества с Царями пожелает отправить какого-либо [другого] посла или посланника, оный будет принят милостиво и благосклонно».

Декабря 10. Меня вызвали, но в городе не был, по неспособности явиться.

11. Будучи в городе, за мною прислали из дома боярина, который объявил, что цари пожаловали меня, простили мою вину и повелели мне пребывать в прежнем чине. Так и завершилась сия театральная пьеса. Справедливость и правота, что были на моей стороне, явствуют из многих поданных мною прошений; поскольку на оные не могли ответить, их все обошли [молчанием], только заявляли, что все это сказки или басни. Копии всех моих прошений [хранятся] отдельно.

/л. 150 об./ Декабря 13. Я настаивал на получении копии указа о письме графа Мидлтона и моем прошении под тем предлогом, что не понимаю истинного смысла их слов; говорил, что хочу отправить копию указа и опасаюсь, что если напишу что-либо от себя, сие может противоречить указу Их Величеств. Однако несоответствие одного-двух слов в указе помешало, и мне не желали выдавать копию оного. С большим трудом я заполучил оригинал письма графа Мидлтона. [133]

16. Боярин пребывал в своей деревне; я отправился туда и настойчиво просил о копии указа, что он мне пообещал. Я приехал домой поздно.

/л. 151/ Декабря 18. Я написал к полковникам Хэмилтону, Ронаэру и Мензису и известил их о ходе моих дел.

20. Я получил письма от графа Мелфорта, м-ра Кука, м-ра Меверелла и еще одно письмо от графа Мидлтона по тому же предмету, а также от моего кузена Александера и от сыновей из Дуэ.

24. Я дал ответ на письмо сыновей, велев Джеймсу оставаться там, как ему предписано прежде, и объявив Джону, что поскольку он не склонен учиться, я распорядился о его отъезде в Эдинбург, дабы какое-то время посидеть за адвокатским столом ⁶²³ и приобрести познания в праве.

25. В день Рождества Христова явился Федька Мельн[иков?] и сообщил, что моя жена в дороге и будет здесь в понедельник.

/л. 151 об./ Декабря 27. Я ездил встречать жену и детей в Семеновское и прибыл с ними в Слободу около полудня.

29. Я получил распоряжение написать ко графу Мидлтону и сперва показать [письмо] в приказе или ведомстве.

30. Я предъявил в приказ письмо на латинском, что после перевода было одобрено, и мне велено отослать оное с первой почтой.

31. Я послал помянутое письмо, копия коего [имеется] в моей книге писем, по почте в конверте для м-ра Фрэйзера ⁶²⁴.

/л. 155/ 1687

Января 1. Я был в Голландской церкви, став крестным отцом сына полковника Бартол[омеуса] Ронаэра, у коего обедал.

3. Будучи в приказе, мне торжественно объявили по воле Их Величеств, дабы я командовал выборными региментами 2-й дивизии.

4. Узнал, что Васил. Тимоф. Посников назначен чрезвыч. посланником к Его Великобританскому Вел. и в Голландию.

7. Я написал ко графам Мидлтону ⁶²⁵ и Мелфорту, м-ру Мевереллу и моим сыновьям с тем, что от 31-го прошлого [месяца]; к дяде и Нетермюру, через посредство купца Даниэля Хартмана.

/л. 155 об./ Января 9. Я получил полковые списки с соответствующим императорским указом.

10. Я ездил в Бутырки и дал смотр тамошнему выборному регименту, в коем 894 человека.

Затем в течение нескольких дней я занимался устройством полковых дел.

13. Я был на свадьбе дочери Даниэля Хартмана Адельхайды с м-ром Поупом, где присутствовали боярин князь Вас. Вас., его сын и другие русские.

14. Я ездил в Медведково ⁶²⁶, дабы навестить боярина, и был любезно им угощен; вернулся через Бутырки домой.

15. Я отправил моего зятя уладить кое-что в регименте и уведомить об этом боярина.

Написал к полковнику Хэмилтону и в Киев ко Джеймсу Линдзи.

/л. 156/ Января 16. Я угощал английских купцов и веселился с ними.

17.

18. Я был в Бутырской слободе и распоряжался там полковыми делами.

22. Написал к моим сыновьям и п[атеру] ректору в Дуэ, герцогу Гордону, лорду Верховному Канцлеру, графам Эбердину, Эрроллу, Мидлтону ⁶²⁷ и Мелфорту, генералу Драммонду, дяде, Нетермюру, братьям, зятю, Ротимэю, м-ру Томасу Гордону, Уильяму Гордону в конверте для м-ра Александера Гордона. [135]

К майору МакДугаллу и Дэвиду Линдзи — эти с прежними в конверте для м-ра Меверелла.

К м-рам Уотсону, Фрэйзеру, Бруну, Форбсу, Эди в Данциг, м-рам Кэмбриджу, Джолли и сэру Питеру Уичу /л. 156 об./ в Гамбург — все через м-ра Джозефа Вулфа, английского купца.

Января 24. Будучи призван на службу, я начал собираться и закупать все необходимое.

Я почти каждый день ездил в город, но ничего не достиг своим ходатайством о полных средствах на экипировку для службы.

29. Я написал к Нетермюру в конверте для м-ра Меверелла — все через м-ра Вулфа, который отправился из Москвы сегодня.

/л. 157/ Января 31. Я получил по почте письма от сыновей в конверте м-ра Меверелла, а также от м-ра Уотсона и м-ра Фрэйзера из Риги.

Февраля 2. Имея приказ пройти маршем через царский двор с Московским выборным региментом, я все приготовил и сегодня на рассвете выступил из Бутырок через город в таком порядке:

1. Мой шталмейстер; 2. 6 лошадей с добрыми седлами, пистолетами и полным снаряжением, первые 5 с попонами или вальтрапами моих ливрейных цветов поверх седел, а последняя, 6-я лошадь непокрыта, как бы наготове для похода, — все ведомы конными слугами при добрых конях и оружии; 3. мой гофмейстер или мажордом ⁶²⁸; 4. слуги, 2 и 2 в ряд, на добрых конях и с оружием; 5. мой главный паж; 6. пажи, 2 и 2 в ряд; /л. 157 об./ 7. статный юноша в красивом наряде; 8. офицер во главе эскадрона ⁶²⁹ из 8 шеренг, 4 с полупиками и 4 с очень длинными мушкетами или ружьями, попеременно; 9. 4 орудия; 10. я сам, шествующий между 6 пикинерами на каждой стороне, с моими значками на полупиках, а предо мною [несли] 6 превосходных позолоченных фузей ⁶³⁰, наравне с полупиками, — я был посреди обоих пятым в шеренге; 11. подполковник, шествующий между [солдатами с] бердышами, или полумесяцами ⁶³¹, и фузеями; 12. капитан-лейтенант; 13. 4 отряда мушкетеров с 6 барабанщиками и 12 сиповщиками ⁶³² в первом отряде, а в других, при офицерах, по 2 барабанщика; 14. 2 отряда с полупиками (за неимением целых пик), ведомых старшим капитаном; 15. 4 знамени, за коими следовали 2 отряда с пиками ⁶³³; 16. перед 2-м эскадроном 3 орудия; 17. подполковник и за ним капитан-лейтенант, а впереди несколько лошадей на поводу — подполковник с бердышами и фузеями по обе стороны от него; 18. 4 отряда мушкетеров; 19. 2 отряда или капральства ⁶³⁴ с полупиками; 20. три знамени, за [136] коими следовали еще два капральства с пиками; 21. 4 отряда мушкетеров; третий эскадрон — в точности как этот; офицеры разделились по подобающим постам, а два майора /л. 158/ разъезжали кругом, наблюдая за сохранением порядка.

Вступив на двор в добром строю, как только появился на виду Их Величеств, я обнажил голову (по обычаю сей страны). Поравнявшись с окнами, откуда Их Величества взирали сверху, я развернулся влево с теми, кто вокруг меня нес мой герб, и сделал три низких поклона. Те же, кто ехал верхами, и солдаты не брали на караул, но продолжали марш; в этом месте салютовали и склонялись только знамена, по принятому у [русских] манеру.

После моего третьего поклона Их Величества, через главного министра к. Вас. Вас. Голицына, осведомились о моем здравии; на это я отвечал с глубоким поклоном и проследовал медленным шагом прямо по двору и из ворот Кремля ⁶³⁵, через кои прибыл. Отпустив регимент на квартиры, я вернулся и ожидал, пока не спустился боярин, который весьма меня благодарил за поддержание доброго и красивого строя.

Сего же дня я отправился обедать к подполковнику Лефорту, будучи приглашен туда на крестины.

/л. 158 об./ Февраля 4. Я выдал сукно на кафтаны сержантам и прочим унтер-офицерам — по 5 аршин каждому.

7. Я получил письма из Англии с известием о состоянии моих дел по пребыванию посланником Его Священного Величества — мои верительные грамоты, инструкции и снаряжение уже готовы.

/л. 159/ Февраля 10. Я получил указ касательно моих чигиринских потерь, добившись не более сотни рублей соболями, а также указ о выдаче 100 рублей на экипировку.

12. Я извлек соболей на 312 рублей с полтиною, кои доставил к Хенри Мюнтеру для продажи.

/л. 159 об./ Февраля 17. Боярин князь Вас. Вас. отбыл в паломничество в Троицкий монастырь и приказал, дабы я отправил регимент в поход до его возвращения.

19. Я ездил в Бутырки и проводил регимент, затем зашел проститься ко шведскому комиссару и другим и сего же дня получил свои средства.

20. Боярин вернулся; мы все были у рук императоров, а затем у руки принцессы-регентши. [137]

/л. 160/ Февраля 21. Я был в городе и управился с кое-какими делами в приказах.

/л. 160 об./ Февраля 22. Я простился с боярином, поехал в Бутырки и созвал всех солдатских жен, поскольку в отсутствие мужей они будут получать по 3 полпенса ⁶³⁶ в день.

Я написал к Нетермюру с письмами Чарлза Гордона к его брату и Ротимэю, к моему дяде, м-ру Мевереллу и Дэвиду Линдзи через канцлера Василия Тимоф. Посникова, коему скоро предстоит ехать посланником в Англию.

/л. 161/ Февраля 23. Я написал к м-ру Мевереллу при моей доверенности к нему, засвидетельствованной Хенри Креветом, м-ром Стилом и Филипом Вулфом, а также к Нетермюру со 2-м векселем Уильяма Гордона на 500 шотландских марок.

/л. 162/ ⁶³⁷ Мая 2. Боярин ездил через Мерлу и обозрел местность, где армия должна разбить лагерь.

3. Я обедал у боярина с другими иноземцами; затем они все явились ко мне.

4. Я переправился через р. Мерлу и стал лагерем на назначенной мне позиции.

5. Сегодня боярин переправился через Мерлу. Из Киева доставлен пленный татарин, сказавший, что много тысяч татар выступили, дабы произвести вторжение в Польшу; 2000 из них подошли попытать счастья к Киеву и 6 были взяты в плен. В день Вознесения наш церковный шатер был освящен и в оном совершено богослужение ⁶³⁸; я позвал к обеду полковников, священника и других офицеров.

Написал к жене и м-ру Виниусу.

6. Я написал к герцогу Гордону, графу Перту, графам Мидлтону и Мелфорту, м-ру Мевереллу, м-ру Фрэйзеру и к патерам со слугою полковника Крома ⁶³⁹.

7. Я получил 20 пар быков и передал по шесть пар в каждый регимент, оставив 8 в первом ⁶⁴⁰.

/л. 162 об./ Мая 8. Мы выступили с прямоугольным вагенбургом, что занимал по фронту 557 сажен, а в длину — тысячу, в коем было около 20 000 подвод ⁶⁴¹. Я охранял левое крыло и часть фронта, Аг[гей] Алексеевич] ⁶⁴² — правое и часть фронта, а 5 стрелецких полков [шли] в середине. Мы следовали по большей части на юго-запад, через ровные поля, 6 больших верст и стали лагерем в 3 верстах от Рублевки.

Ниже Рублевки, на западном берегу Ворсклы, в одной миле стоит город Опошня. [138]

9. В день Св. Николая мы не двигались. Я получил письма от м-ра Виниуса, моей жены и патера Шмидта.

10. Мы выступили на восток, около 8 верст, и стали лагерем близ верховья Свинковки, у ручья под названием Петровка.

11. Не выступали, прибыли важинские ⁶⁴³. Я получил письма от жены, м-ра Виниуса и Гуаскони.

12. Мы выступили через верховье речки Свинковки и, [пройдя] около 10 верст, стали лагерем, при добром запасе леса и воды, имея речку Коломак по левую руку, а Свинковку по правую.

13. Мы выступили и разбили стан в низине, имея р. Ворсклу по правую руку и Коломак по левую — около 8 верст и не доходя милю до Полтавы.

/л. 163/ Мая 14. Мы выступили через р. Коломак и стали лагерем у реки, при добрых запасах леса, воды и травы.

15. В день Пятидесятницы все военачальники армии были у меня на обеде.

16. Так как полковой писарь был очень болен, я велел взять у него счета по деньгам в его ведении и получил счетные книги, в коих значилось:

Получено на овес для императорских лошадей:

/л. 163 об./ Около полудня у нас была ложная тревога, что продолжалась полтора часа с большим [беспорядком?]. [139]

Мая 17. Ночью мы снова имели ложную тревогу, что произвела великое смятение и лишила нас многих лошадей. Я сделал большой обход.

18. Я обучал регимент и приказал ему дать три залпа. Мы послали во все стороны искать наших пропавших лошадей, но не нашли почти нисколько.

19. Мы прошли на юго-восток около 2 черкасских миль и разбили лагерь у верховья речки Томлик, что впадает в Ворсклу в полутора больших милях ниже Полтавы; здесь у нас была вода, но никакого леса, особливо на нашем левом крыле.

20. Мы выступили и пересекли два истока речки Липянки, что впадает в р. Орель у Нехорошев-города ⁶⁴⁵. Сей марш, по преимуществу на юг, составил 2 большие мили, и мы разбили стан у р. Орчик. Здесь мы выставили от каждого полка по 100 мушкетеров за 300 сажен от лагеря и с ними по орудию; я отвел их и прикрыл на марше 6 рогатками ⁶⁴⁶ с фронта и тыла и четырьмя на каждом фланге; пушка [располагалась] посредине.

/л. 164/ ⁶⁴⁷ Июня [11.] [...] где мы стали лагерем. Перейдя ручей с некоторым трудом и потерей времени, мы стали в полях 2 верстами далее. Сегодня марш составил около 3 миль, но нет и полумили в верном [направлении]. Здесь мы были без леса, далеко от воды, да и трава редкая, хотя на один вечер довольно. На южном берегу сего ручья стояла магометанская мечеть.

12. Мы выступили рано, все больше на юг. Нам говорили о ручье по правую руку, именуемом Каменка, но, хотя я выспрашивал и велел верховым искать, мы не смогли найти оный. Мы прошли до ручья Конска-вода 2 с половиной больших мили, а по нашей тележной мере ⁶⁴⁸ — 8½ верст; тут у нас был добрый запас травы, [но] мало леса и весьма нездоровая вода. Здесь мы застали остальные войска и расположились поближе друг к другу, как делали в течение всего похода. Часть нашей армии, пересекши ручей Московку пониже, сократила путь и прибыла сюда днем раньше. Эта Конска-вода впадает в Борисфен ⁶⁴⁹ 2 милями ниже острова Хортица и в 7 больших милях от Сечи, где обитают запорожские казаки; остров Томаковка в 2 милях выше Сечи, а Хортица от Томаковки в [...] милях. От сего места, где мы стали лагерем, 3 мили до Большого Луга ⁶⁵⁰ близ берега Днепра.

/л. 164 об./ Июня 13. Мы навели переправы через ручей и сегодня отдыхали, дабы посовещаться о дальнейшем походе. Ведь мы видели и имели сведения, что перед нами все выжжено, и уже [140] теперь везде было легкое пламя или дым. Начальники армии, проведя долгое время на совете, где было много прений и мало здравомыслия, положили идти вперед в надежде услышать что-либо о нашем вестнике, посланном к татарам, или же на скорую встречу с татарами.

14. Пересекши ручей, мы пошли по выжженным полям, весьма страдая от пыли и ее мерзкого запаха: с самой переправы через р. Самару нас сильно донимала пыль, весьма вредная и для людей и для лошадей. Мы стали у ручья Ольба, где было изобилие травы и воды, ибо Большой Луг близко. Переход сегодня — 2 мили.

15. Мы выступили через выгоревшие поля до ручья Янчекрак или Анчикра — 6 наших тележных верст ⁶⁵¹. Здесь было плохо с травой и никакого леса, [но] множество диких кабанов. Наши лошади начали заметно сдавать, а люди болеть, и иные выглядели очень уныло, предвидя, что настанет после нескольких дней похода по такой обгоревшей пустыне.

/л. 165/ Июня 16. Выпал сильный дождь, что стало величайшим облегчением, ибо он прибил пыль и, как мы надеялись, возродит траву. Мы сделали из фашин мосты через ручей, который по причине дождя был в сем месте очень топок, так что переправа заняла более 3 часов. Мы дошли по голым выгоревшим полям до ручья Кара-Чакрак — 6 тележных верст или около 2 миль.

17. Здесь мы оказались в великом замешательстве, с большими трудами и хлопотами раздобыв лишь столько травы, чтобы сохранить жизнь лошадям; если же учесть, что могут подступить татары, и того будет не достать. Наши лошади как будто слабели на глазах и не могли далее тянуть орудия и даже подводы с провизией. Известясь, что впереди нас все сожжено и уничтожено, мы никоим образом не могли обольщаться какой-либо возможностью исполнить наши замыслы по взятию Крыма и даже пройти дальше без очевидной и неизбежной гибели. Посему на генеральном военном совете после долгих рассуждений было постановлено послать 20 000 человек из русских и столько же казаков вниз по реке Борисфен, дабы скрасить и прикрыть наше отступление и, если представится случай, атаковать турецкие форты на реке; нам же с остальной, гораздо большей частью армии отойти туда, где /л. 165 об./ можно добыть корм для лошадей.

Итак, окольничий Леонтий Ром. Неплюев с севскими войсками, коих было около 9000 человек, два регимента графа де Грэма — 3300 человек [и] регимент полковника Вестхоффа — 1800 человек образовали вместе с силами, что имелись у Григория Ивановича [141] Косагова ⁶⁵², около 20 000; старший сын гетмана с Переяславским, Черниговским и Прилуцким полками, 2 полками сердюков и несколькими отрядами компанщиков ⁶⁵³ были отряжены казачьим гетманом, что составило около 20 000 — скорее более действенных, чем менее.

Июня 18. Мы выступили прямо назад, более близким путем, чем пришли. Миновав ручей Янчекрак, мы стали на возвышенности у Большого Луга, откуда брали воду и кое-какую траву, но без леса. Переход сегодня — 10 верст или 3 мили; много боевых припасов пришло в лагерь поздно.

19. Мы отдыхали и отправили гонца в Москву, дабы уведомить о нашем возвращении.

/л. 166/ Июня 20. Мы выступили, миновали ручей Ольбу посуху и стали у ручья Конска-вода, где имелось довольно травы и леса, а также и воды, но не очень здоровой. Гетман с казаками перешел ручей и расположился на другом берегу, а мы на этом. Сегодня переход — 2 мили или 8½ тележных верст.

Здесь было решено остаться на несколько дней, дабы подкормить лошадей, ибо они очень слабы и неспособны везти орудия и боевые припасы. Однако наша остановка здесь помогла им мало, ибо вода весьма нехороша, отчего много людей и лошадей умерло.

Распущен был слух, что казаки, притом даже с попустительства, если не по приказу гетмана, подожгли траву в степи намеренно, дабы препятствовать нашему продвижению в Крым, — начались кое-какие скрытые обиды между ними и русскими. Да и не было недостатка в вероятных причинах того, что разорение или подчинение Крыма не в их интересах. Ведь казаки желали бы предстать народом, что собственным оружием освободился от польской неволи и просил лишь о покровительстве и, следовательно, помощи московитов. Посему они с сердечной болью пишутся подданными царей, хотя и не холопами, как делают русские, и весьма опасаются, что посредством сего вечного мира с поляками, по коему поляки отдали свои наследственные права над [казаками] московитам, русские исхитрятся держать их в таком»подчинении, как и прочих своих природных подданных, а привилегии и вольности, за кои они пролили столько крови, будут урезаны, /л. 166 об./ Итак, умнейшие среди них, а особливо гетман, стали предвидеть последствия, если русские покорят и разрушат Крым.

Крымские татары также хотели бы выглядеть вольным народом, дабы Великий Владыка ⁶⁵⁴ повелевал их ханом неосновательным образом. Поскольку оба [народа] служат на войне своим [142] государям без жалованья, они полагают, что их государи кое-чем им обязаны, а сами они, конечно же, — наилучшие перья в [государевых] крыльях. Итак, пребывая как будто в одном положении по верховенству своих владык, привилегиям, природному инстинкту и предусмотрительности кое-кого из них, [казаки и татары] вполне предвидели, что совершенное подчинение одних сделает слишком грозными других. Посему между ними начались переговоры, сперва на встречах по размену пленных, где было изложено, что для обеих сторон будет благотворно, если они заведут и сохранят меж собою дружество, хотя и тайное. Ибо сие даже помешает каждому из их государей помышлять о нарушении их привилегий, если те будут знать или подозревать, что они настолько понимают друг друга, что получат помощь по такому случаю; этому будут потворствовать и государи, в чьих интересах не взирать на полное подчинение какого-либо из оных народов, дабы тот, кто по другую сторону от них, не стал слишком могуществен.

Все это русские постигали довольно хорошо и применяли все средства, дабы выведать, что у них происходит; с сею целью сочли наилучшим способом подкупить кое-кого из доверенных лиц гетмана, что было сделано посредством губернатора Севска Л. Р. Н[еплюева], который одними добрыми посулами и уверениями в покровительстве и милости Их Величеств быстро привлек двух его главных поверенных: одного из г[енерал]-адъ[ютантов] и /л. 167/ того, кто использовался как секретарь ⁶⁵⁵. Поскольку эти двое служили и располагали доверием [гетмана] более всех прочих, ничто не могло быть сделано или сказано без донесения.

Однако гетман, человек умудренный и осторожный, распоряжался всеми делами так, что против чего-либо нельзя было возразить. Что до его недовольства договором с Польшей, он признавался в нем открыто и не раз писал об этом в Москву. Когда он увидел, что заключение оного вероятно, то написал слишком резко, весьма близко затрагивая тех, кто стоял у кормила государства и ведал этим делом. Когда же договор был подписан, он не мог утаить свое недовольство тем, что это сделано без его ведома и согласия, как например в пункте об оставлении Украины на том берегу (кроме Киева с округой) в ничейном владении до следующего договора; в послании, отправки коего он добился к королю Польскому с поздравлением по случаю мира, он настойчиво предлагал, дабы ту часть Украины тоже передать царям, что было дурно воспринято в Москве. По сему поводу к нему нарочно прислали с выговором, что стало первым укусом, полученным за все время его правления. [143] Из великой ненависти, что он питал к полякам, на войне с коими всегда настаивал, он не желал добра Христианскому делу. Когда христиане одерживали победу, как то взятие Буды, он не только не торжествовал, но и выглядел весьма печальным, зная, что если христиане добьются выгодного мира, поляки усилятся обладанием Каменца и той части Украины, а также союзом с Римским императором и однажды будут в состоянии притязать на то, с чем были вынуждены расстаться вследствие войн или договоров.

Эти соображения, расчет на оказанные им великие услуги и великое доверие, что всегда на него возлагалось, благодаря коим он стяжал большую власть над казаками и повсеместную славу, побуждали его держаться высокомерно. Хотя и умный, но не столь искусный в притворстве, он представал недоброжелателем нынешнего правительства, /л. 167 об./ если не государства. Воистину, русские воздали ему столько чести, внимания и уважения, доверяя и предоставляя все на его усмотрение, суд и руководство, даже когда их величайшие бояре и вельможи были на поле [брани], а он тем самым столь возвысился, что для правительства считалось небезопасным его дальнейшее пребывание [гетманом].

Подлило масла в огонь и еще одно, что немногие сознавали, а именно: с 1677 года была своего рода душевная неприязнь между нашим фаворитом, ныне генералиссимусом, и [Самойловичем], ибо тогда в соперничестве и раздоре генералиссимуса с боярином Ромодановским ⁶⁵⁶ тот открыто взял сторону последнего, что теперь могли бы припомнить. Но что [особенно] привело сего мужа к гибели, так это всеобщая ненависть, питаемая к нему собственным народом по причине аренд или монополий, раздаваемых на водку, мед, деготь и тому подобное. К тому же многих из старшины, по малейшему подозрению в недовольстве или неверности, он смещал с должностей и крайне притеснял. Все они с завистью наблюдали, как он, от природы корыстный и большой скряга, обогащается и все по-прежнему берет per fas et nefas ⁶⁵⁷, а тратит мало и не держит стол, как мог бы и должен, а также делает все без совета с кем-либо из окрестной старшины, каковую он и впрямь держал в великой покорности и благоговении. Аренды учреждались с одобрения царя, однако творца оных видели в [гетмане]. Он был так осмотрителен, что о делах полковников и прочих всегда уведомлял царей и просил указа, а когда их наказание предоставлялось его выбору, он всегда являл снисхождение, только, мнилось, вытряхивал их кошельки. Но пока я оставлю сей предмет и перейду к нашему походу. [144]

/л. 168/ ⁶⁵⁸ Июля 8. Выступили по преимуществу на с.-восток и стали у того же ручья Кильчень, за 2 большие мили или 9 тележных верст. Здесь умер и был погребен мой слуга Джон Виттис, а также еще много офицеров, и великое число солдат умирало каждый день. Здесь мало леса.

9. Мы выступили через ручей Кильчень, а затем на восток и стали у истока помянутого ручья, пройдя 7 тележных верст или около 2 миль. Сей марш мы были вынуждены проделать, дабы сократить путь до р. Орель, перед коей не было запасов леса и воды, однако это нам помогло очень мало. Здесь нет леса.

10. Мы выступили очень рано по широким ровным полям за 3½ мили или 14 тележных верст и стали у р. Орель, чуть выше места, где в Орель впадает ручей Липянка. Здесь имелись добрые запасы леса, травы и воды. Сего же дня мы навели гати ⁶⁵⁹ и переправы через реку.

11. Наш авангард переправился первым, незадолго до полудня — фланги, а за ними арьергард. Мы прошли 2½ тележные версты или большую полумилю, имея добрые запасы всего по лучшим ставкам, чем прежде; всевозможная провизия в изобилии прибывает отовсюду из городов.

12. Наш переводчик, коего послали к хану, вернулся и доставил письмо от Нурадин-султана ⁶⁶⁰ к генералиссимусу, укоряющее нас в вероломстве.

/л. 168 об./ Здесь мы оставались три дня и получили весть, что у татар были стычки с нашими людьми в Запорожье. Сюда к нам прибыл думный дьяк Стрелецкого приказа по имени Федор Леонтьевич Шакловитый ⁶⁶¹ — большой любимец принцессы, который торжественно вопрошал у боярина и его товарищей, а также у людей всех чинов об их здравии обычным и самым милостивым образом, восхвалял их службу и побуждал прилагать величайшие старания и впредь. Бояре и все начальные *Июля 14.* особы присутствовали на совете, где выслушали все, что было у думного in commissis ⁶⁶², то есть: что еще должно или можно предпринять этим летом, дабы помешать татарам делать набеги на Польшу или Украину; строительство фортов на реке Самаре для лучшего продолжения войны в будущем; затем он расспрашивал гетмана, ибо шла молва, что тот велел спалить степь; он поведал также, сколь премного удовлетворены цари действиями боярина к. Вас. Вас. в этом походе как при возвращении с армией, так и при отправке сил в Запорожье. Были вкратце обсуждены насущные вопросы, и гетман отрицал свою осведомленность о [145] поджоге степи. Все обедали у бояр, когда при здравицах в честь Их Величеств вся артиллерия дала 4 раздельных залпа. Затем бояре и каждый согласно своему званию преподнесли думному подарки — я подарил пару соболей ценою 5 фунтов стерл.

/л. 169/ Июля 15. Выступили и стали лагерем у р. Орчик, за 2 большие мили. Сегодня польский шляхтич по имени Степан Глусковский, лейтенант одной из гусарских рот в Польше, приехал в наш лагерь; боярин немедля прислал его ко мне для размещения на моей квартире. У него была рекомендательная грамота от польского гетмана, изъясняющая необходимость иметь резидента в армиях обеих сторон и учредить почту для своевременного извещения и переписки, дабы можно было взаимно направлять и сообразовывать свои действия с продвижением и усилиями другой стороны. Этим вечером он вручил свою грамоту.

16. Мы прошли вдоль р. Орчик 2 мили или 7½ тележных верст и стали при обычных запасах. Гетман угощал боярина и прочих вместе с думным, который, получив донесение, уехал отсюда ночной порою.

17. Мы не выступали.

18. Мы прошли 5½ верст или 1⅓ мили и стали у истока ручья Орчик, имея добрый запас леса, воды и травы.

19. Мы отдыхали. Я написал к милорду Грэму и майору Крофорду, а также к полковнику Хэмилтону.

20. Мы выступили к р. Коломак — около 3 миль и 9 верст по нашей повозке; это в 4 милях от города Полтавы. Здесь имелся добрый запас леса, воды и травы.

/л. 169 об./ Июля 21. Наведя гати или переправы, мы перешли ручей и разбили стан в круглом вагенбурге на дальнем, возвышенном берегу; бояре Ал. Семен. Шеин и кн. Влад. Дмитр. Долгорукий ⁶⁶³ стояли справа от нас, а гетман и боярин князь Констант. Осип. Щербатов ⁶⁶⁴ — по левую руку, со своими войсками в круглых вагенбургах. Это в 3 верстах от нашего прежнего лагеря.

22. Польский резидент, угостившись накануне и получив отпуск у боярина, был сегодня принят гетманом и, вернувшись в наш стан, отпущен с конвоем в сторону Киева.

Гонец, посланный в Москву с петицией от казаков против гетмана, возвратился и привез указ схватить гетмана и стеречь его, велеть избрать другого на его место и отправить его в какой-либо город Великой России до следующего указа. Сие держалось в большой тайне весь день, лишь дали знать русским полковникам, кои были при гетмане, дабы явились к боярину. Итак, они пришли [146] и получили приказ с как можно меньшим шумом и видимостью замкнуть свой вагенбург и стеречь гетмана, чьи шатры и обоз стояли внутри их вагенбурга, — дабы лучше уберечь его от внезапных покушений казаков, кои, будучи народом непостоянным, шатким и пьющим, могут в крайности применить насилие, ибо [гетман] не /л. 170/ слишком любим. Они также имели приказ уведомить обо всем конфедератов ⁶⁶⁵ и, все обезопасив, известить боярина через надежного посланца.

К вечеру русские полковники, бывшие при гетмане, как можно тише сдвинули и поставили свои подводы теснее; [но] сие не делалось столь скрытно, чтобы приближенные гетмана не заподозрили нечто необычное. Когда стемнело, гетман, предупрежденный об этом слугами, тотчас предположил последствия, то есть арест своей особы, хоть и не таким образом, как это произошло; ведь он полагался на свои долгие, верные и великие заслуги перед русскими, а потому надеялся по меньшей мере на беспристрастный разбор казачьих жалоб на него со всем прочим, как то измена и другие преступления. Он не сомневался, что оправдается, пребывая в уверенности, что против него нельзя выставить никаких явных улик. Он боялся только насилия от казаков, а потому ночью написал к русским полковникам, излагая многие свои заслуги, оправдывался во всем, что, по его мнению, будет вменяться ему в вину, и многократно провозглашал свою невиновность; он просил, дабы его оградили от насилия до тех пор, пока его не выслушают. На сие никакого ответа не было, только держали сильную охрану вокруг вагенбурга и возле его шатров и обоза, хотя и на некотором удалении.

Около полуночи писарь Кочубей явился к боярину, сообщил, что все обеспечено, и пожелал узнать его волю о дальнейшем. Боярин приказал, дабы на рассвете гетман с сыном были схвачены и доставлены к нему; взять /л. 170 об./ под русскую стражу в лагере тех его приближенных, кто внушает подозрение, а также выслать надежные караулы повсюду вокруг лагеря, дабы никто не сбежал, не дал знать его старшему сыну в Запорожье и не поднял смуту или мятеж в стране и городах.

[23.] Все это было весьма тщательно исполнено, и к рассвету по данному знаку, когда гетман еще затемно пребывал в [походной] церкви за истовой молитвой на утрене, иные из тех, кому было назначено сопровождать его, вошли в церковь и ждали окончания молебна (в это время прибегать к насилию считается самым гнусным грехом). Когда все завершилось и гетман намерился выйти к своему шатру, некий Войца — серб, прежний полковник Переяславский, [147] что был смещен, взял его за руку и сказал: «Ты должен идти другой дорогой». При этом тот не слишком удивился, только посмотрел кругом и призвал русских полковников. Они немедля явились, а с ними его сын Яков, коего перехватили по пути к отцу; ночной порой он, кажется, был предупрежден и не раз посылал узнать, можно ли пройти к отцу, но обнаружил, что все пути так охраняются, что входа нет; однако на рассвете он отважился прорваться через вагенбург и был схвачен.

Гетмана с бывшим при нем мальчиком тотчас усадили в легкую повозку, а его сына на тощую клячу и под сильной охраной из стрельцов доставили в большой лагерь. При вести об их приезде генералиссимус послал за всеми боярами из других войск и за всеми генералами и полковниками своей дивизии, кои немедля собрались. Казакам, пришедшим к большому приказному шатру, было велено оставить там гетмана и его сына и идти к боярам, кои все расположились на стульях на открытом месте.

Заговорщики (если их можно так назвать) по прибытии в краткой речи поведали, как они уже долгое время взирают на великие притеснения, содеянные бывшим гетманом, а теперь и на его /л. 171/ многие предательские поступки; по долгу, коим обязаны Их Царским Величествам, они не могли не изобличить оные и, схватив этого человека, привели его сюда и желают, дабы над ним свершилось правосудие. Все бояре встали, и генералиссимус спросил [старшину], не вызваны ли сей донос и их действия личной злобой или ненавистью к этой особе за причиненные им личные обиды, кои можно возместить иным образом. Они отвечали: хотя оскорбления и притеснения, что он совершил против народа в целом и большинства из них в частности, и велики, они все же не применили бы к нему насилие, если бы не его измена, что по своему долгу они не могут простить; они с большим трудом удерживают простой люд, чтобы его не изрубили — так он всем им ненавистен.

Затем был дан приказ привести туда гетмана, который явился, опираясь на посох с серебряным навершием; голова его была повязана мокрым платком (он уже давно страдал от опухолей на глазах и головной боли). Боярин вкратце изложил ему жалобы и доносы казаков. Он отвечал немногословно, все отрицая и оправдываясь, причем у него началась перебранка с Дмитрашкой и Солониной — смещенными полковниками, а также с Гамалеей — он носил тот же чин ⁶⁶⁶; подробности едва ли достойны внимания. Вскоре [гетмана] велели увести, что и было сделано. Казаки порывались бить его, но [148] боярин не допустил, и его с сыном передали нескольким стрелецким полковникам для содержания под крепкой охраной.

Затем была оглашена грамота от царей, в коей приводилась петиция казаков, поданная на Кильчене; цари повелели, дабы гетман был низложен и отправлен в какой-либо из городов Великой России, а /л. 171 об./ казаки согласно своему обычаю избрали другого на его место. Когда доставили гетмана, боярину передали бунчук ⁶⁶⁷ и другие знаки гетманского сана, не принесли только царское знамя; посему думный Емел. Игнат. Украинцев с конной охраной был послан за оным и привез без какого-либо волнения.

Затем стали совещаться о выборах нового гетмана, и было сочтено нужным послать за духовенством и главными казаками ближайших полков для присутствия на избрании, однако сие на другой день. Но в тот же вечер было признано опасным их дожидаться, ибо около полудня казаки Гадяцкого полка подняли бунт, умертвили некоего Кияшку, бывшего полковника, и избили многих прочих, так что наша конная охрана была послана сторожить их лагерь. К тому же казаки стали разбегаться целыми отрядами, и было сочтено необходимым не откладывать выборы гетмана далее понедельника.

Сего же дня был отправлен гонец в Запорожье, к окольничему Леонтию Романовичу Неплюеву, с вестью о том, что сделано, и приказом схватить полковника Черниговского Григория — старшего сына гетмана и прочих, кто найдется из его сторонников, особливо Переяславского полковника Полуботка ⁶⁶⁸. Однако сие было исполнено небезупречно — один казак долетел до Кодака, где стоял Нежинский полк и другие силы, а казак оттуда поспешил в Запорожскую Сечь, где был гетманский сын с казаками, и дал знать обо всех событиях.

Этим же вечером отправлен гонец в Москву с известием об аресте гетмана с сыном, и послан дворянин с приказом к окольничему Л. Ром. Неплюеву /л. 172/ задержать и стеречь старшего сына гетмана, Григория, и прочих. В то же время отправлен приказ отходить с войсками и оставить регимент полковника Вестхоффа в Каменном Затоне, дабы подкрепить генерала Григория Косагова, коему дан приказ удерживать тот пост до дальнейших распоряжений.

Июля 24. Главные из казаков прибыли к генералиссимусу и слушали чтение статей, на коих присягали прежние гетманы, — большинство тех, что условлены по Глуховскому договору ⁶⁶⁹; кое-какие также были добавлены, а иные расширены к вящей чести, [149] власти и верховенству царского правительства над казаками, на что все согласились. Далее подвергли обсуждению имущество бывшего гетмана, что вызвало некоторые разногласия. Однако генералиссимус со своей обычной врожденной расторопностью объявил им, что, хотя по закону все принадлежащее изменнику должно быть конфисковано в пользу царей, он готов обязаться, рискуя навлечь царское неудовольствие, что казачье войско получит половину состояния изменника, а другая половина поступит в царскую казну. (Этим все были довольны.) ⁶⁷⁰

Вожди казаков втихомолку и все больше порознь желали знать, кто наиболее приемлем на гетманство для генералиссимуса. Получив намек, что Мазепа, все они в тот же вечер тайно подписали бумагу на сей счет; члены /л. 172 об./ клики поделили меж собою полковничьи и иные главные чины и решили отстранить всех тех, кто был креатурами прежнего гетмана. Сим вечером были назначены и отряжены дворяне для поездки в Батурин и другие места, где гетман и его дети имели состояние, дабы произвести опись всего. К тому же троих назначили ехать с радостными вестями в Москву, то есть: одного от генералиссимуса, другого от Ал. Сем. Шеина, а третьего от князя Владимира Дмитр. Долгорукого. Боярин князь Конст. Осип. Щербатов весьма старался послать кого-то от себя, но им пренебрегли.

/л. 173/ Июля 25. Выборные регименты и стрельцы, получив приказ с вечера, выступили на ровное поле близ казачьего лагеря; там был поставлен церковный шатер, который они окружили [строем] глубиной 6 человек, примерно за 100 сажен от шатра. Кавалерия построилась вокруг на большом удалении. Около десяти часов генералиссимус в сопровождении бояр и начальных особ армии прошествовал из большого лагеря через охрану, прибыл к церковному шатру и велел возложить все знаки гетманского сана, что были торжественно принесены, на небольшой стол перед шатром, покрытый богатым ковром; вокруг расставили стулья и скамьи. Казаки, кои в числе 800 конных и 1200 пеших уже более часа стояли в поле, были приглашены войти в круг или арену. По прибытии главные из них приблизились и вместе с боярами вошли в церковь, причем знаки несли перед ними. Около четверти часа провели в молитве, после чего все вышли, и знаки вновь положили на стол.

Затем генералиссимус, став на скамью, объявил казакам, что цари даровали им вольное право, согласно древнему обычаю, избрать себе гетмана, и каждый из них должен иметь на выборах [150] свободный голос; посему он просит их огласить свою волю. Сперва было недолгое молчание, потом кто-то поблизости назвал имя Мазепы, что было подхвачено и понеслось дальше, так что как будто все кричали: «Мазепу в гетманы!» Иные призывали за Борковского ⁶⁷¹, но /л. 173 об./ их скоро заглушили. Крики повторялись, и на вопрос генералиссимуса главным казакам, кого они желают себе гетманом, был единодушный ответ: «Мазепу!» Тогда думный дьяк, или канцлер, стоя на скамье, зачитал громким голосом присягу, что им предстояло принять; также была предъявлена книга со статьями, что они обещали подписать, как и гетман — принять присягу; к оной его привели обычным порядком, и он повторял за канцлером. Затем поднесли книгу со статьями, которую гетман и все присутствующие вожди подписали. Эта же книга рассылалась во все главные города и подписывалась всем клиром и магистратами, а также старшими казаками, кои теперь не присутствовали. Наконец, боярин взял булаву, бунчук и царское знамя (знаки гетманского сана) и вручил их новому гетману, который передал оные своим спутникам. После поздравлений они сели на коней и поехали в лагерь, причем гетман провожал боярина до половины пути.

/л. 174/ Июля 26. Три дворянина-сеунщика ⁶⁷² отправлены в Москву с донесением о том, что произошло, а писарь Савва ⁶⁷³ ныне произведен гетманом в судьи.

27. Мы получили весть о стычке, что наши люди в Запорожье имели с татарами, — дело невеликое, хотя о нем и поднят большой шум, и не нуждается в подробном описании. Это было 17 июля, когда Нурадин-султан примерно с 10 000 татар постоял там недолго против [наших] войск и, не желая подходить в пределы досягаемости пушек, удалился. Все казачьи лошади были на острове Томаковка, иначе бой мог быть поважнее.

28. Новый гетман угощал бояр и начальных особ армии; было выпито много здравиц, дано 5 орудийных залпов, и 13 человек получили подарки. Когда все были навеселе, а многие пьяны, разъехались по своим квартирам.

/л. 174 об./ Июля 29. Гетман выступил прочь с казаками, получив два полка пехоты (помимо двух прежних) и полк конницы из смоленских войск, дабы сопровождать его и оставаться при нем, пока страна не успокоится.

30. Мы известились о больших беспорядках на Украине: казаки избили и умертвили многих арендарей, шинкарей ⁶⁷⁴ и кое-кого из прежних начальников. [151]

31. Мы узнали о кое-каких беспорядках среди казаков в Кодаке, что, однако, были вскоре усмирены.

Мы получили средства за полтора месяца с вычетом, согласно нашему месячному окладу, годового жалованья, что мы получали по месяцам, так что из нашего законного мы недосчитались более трети или около того. Такова уловка государства.

/л. 175/ Августа 1. Гонец из Москвы.

2. Фураж для лошадей начал истощаться, и было решено выступать на другой день.

3. Мы прошли на восток вдоль р. Коломак около двух миль, а затем на с.-з. до р. Мерла 2 мили и стали в круглом вагенбурге напротив деревни Лобшово, между Колонтаевом и Красным Кутом.

5. Мы известились, что казаки ушли из Запорожья вверх [по реке], будучи настороже. Это нас немало встревожило — опасались, что сын бывшего гетмана составит партию и возмутит Украину.

Я дал смотр региментам.

/л. 175 об./ Августа 6. Я получил приказ иметь наготове 200 из лучших солдат с подполковником Нелидовым, дабы конвоировать бывшего гетмана с сыном поближе к Москве.

7. Бывший гетман конвоирован из лагеря под охраной из помянутых 200 человек, получив от генералиссимуса крытую коляску для удобства передвижения.

8. После смотра региментов 5-го для подачи списка офицеров и солдат, кои в наличии, умерли, сбежали и не явились, вышло следующее:

Не явилось: моск[овских] 7, тамбов[ских] 88, важин[ских] 23, всего 118.

Сбежало: моск. 15, тамб. 152, важин. 2, даточных ⁶⁷⁵ 21, всего 190.

Умерло: моск. 34, тамб. 162, важин. 10, даточных 21, всего 227.

Всего неявив., умерших, беглых и 41 отпущенный — 576.

Налицо: моск. — серж[антов] 42, фур[ьеров] и кап[тен]ар[мусов] 48, капр[алов] 68, флейщиков ⁶⁷⁶ 53, сол[дат] 578, важин[ских] 199, даточ. 319, тамб. 2019; всего 3326. Это помимо офицеров.

9. Мы получили вести из Запорожья, что в последний день июля армия выступила из Старой Сечи вверх по другому берегу Днепра; солдаты в Каменном Затоне подняли мятеж и, дезертировав с того поста, последовали за армией; 4 августа армия нагнала казачьи войска близ Кодака, где сын бывшего гетмана с [152] компанщиками и сердюками окопался из боязни казаков, кои взбунтовались и убили Прилуцкого полковника — старика по имени Лазарь ⁶⁷⁷ и ряд других; полковника еще живым бросили в горячую печь. Однако сын бывшего гетмана по первому требованию сдался, уверяя, что окапывался не /л. 176/ из страха перед русскими или намерения противиться и защищаться от них, но лишь из боязни прочих казаков, кои взбунтовались и угрожали перебить всех своих начальников. Итак, когда за ним послали, он и полковник Переяславский с прочими и всем их обозом были доставлены в русский лагерь. Затем провели дознание о других мятежных казаках, и иные из зачинщиков были схвачены и посажены под надежный и крепкий караул. Сын Переяславского полковника явился с теми, кто принес эти вести.

Августа 11. Мой зять отправлен к гетману с приказом какое-то время состоять при нем и доставить верный отчет о ходе событий. Он имел много поручений касательно дел на Украине. Сын Переяславского полковника поехал с ним.

/л. 176 об./ Августа 13. Мы навели мосты и переправы через реку Мерлу.

14. Прибыл Владимир Петрович Шереметев и доставил указ о роспуске армии. Он привез также золотые медали для бояр и особ всех званий, что в этот же вечер были розданы таким образом: всем велено собраться у приказа, где было великое стечение людей. Генералиссимус с другими боярами отправился туда пешком; стол и стулья поставили перед шатром, вокруг коего расположились и стояли начальные особы. Затем думный дьяк зачитал длинную речь, извлеченную из написанных из армии донесений, с похвалою всем от Их Величеств за добрую службу; в самом деле, ничто из составлявшего нашу выгоду не было упущено. По завершении обычных торжественных расспросов о нашем здравии, причем молодому человеку понадобилась и была оказана помощь, медали были розданы. Генералиссимус получил медаль с цепью, украшенную драгоценными камнями, ценой 300 дукатов; каждый из других бояр — медали ценой девять дукатов. Прочие начальные особы имели, согласно своим званиям, больше или меньше; меня наградили медалью /л. 177/ ценой 3 дуката; другие особы в государственных чинах, а также знатнейшие дворяне, кои именуются по должностям царского двора, получили медали стоимостью 2 дуката; иные, кто ниже по рангу, — медаль в один дукат, а равно и иноземные полковники; прочие офицеры — согласно званию. Солдаты наших выборных региментов имели по золотому пенни ценою шиллинг стерлинг; [153] солдаты, а также копейщики и рейтары других полков получили позолоченные пенни или копейки, как и слуги дворян.

Августа 15. Медали были розданы тем, кто не получил накануне. Большой пир у генералиссимуса, где при питии здравиц в честь Их Величеств все орудия, расставленные на открытом месте перед шатром, дали три залпа. После сего бояре и немногие другие преподнесли подарки стольнику Вл. Пет. Шере[метеву]; я преподнес изрядный дар стоимостью 40 шил. ст.

Этим вечером мы получили приказ выступать на другое утро. Большую часть боевых припасов и оружия велено отправить в разные пограничные города, а тяжелую артиллерию — в Калугу.

/л. 177 об./ Августа 16. Мы рано выступили, и каждый следовал особым путем, согласно приказу и удобству похода. Я выступил со всеми прямо к Ахтырке, за 4 длинные мили. Прибывшие сюда стали лагерем вокруг города, как им удобно.

17. Пока майоры занимались сдачей того оружия, что было здесь получено, я раздал позолоченные медали тамбовским солдатам, отпустил их, а затем пошел проститься с боярином. Оставив меня на обед, он велел, дабы старший сын бывшего гетмана — Григорий, бывший полковник Черниговский, состоял под охраной моего регимента до Севска. Около двух часов пополудни, приказав принять помянутого Григория, я обошел Ахтырку с южной стороны, пересек Ворсклу у мельничной дамбы и стал на другом берегу.

/л. 178/ Августа 18. Я выступил с рассветом, направляя путь вправо вдоль р. Ворсклы; несмотря на холмы или теснины, я избрал самую прямую дорогу. Во втором часу дня наш боярин нагнал меня и дал строгий приказ смирить Григория. Я миновал большое село Тростянец и через полмили обедал; затем, через Белку — открытый городок, и Никитовку — деревню и усадьбу Ахтырского полковника, прямо к Сайдачному броду ⁶⁷⁸; покинув оный, мы пошли Сумским бродом налево и ночевали у родника, при добрых запасах, сделав сегодня 4 большие украинские мили.

Сей ночью охрана донесла, что несколько верховых приблизились к нашему вагенбургу и расспрашивали о Григории, гетманском сыне; на вопрос, кто они такие, те ответили — его слуги; это заставило нас отныне усилить дозоры.

19. Я прошел через Сыроватку ⁶⁷⁹, за полторы мили, до Поповки, за полмили, и обедал в Сумах, за милю. Прошел через город Сумы, что расположен на р. Псел, и ночевал в поле, за полмили.

20. Я выступил до рассвета через Алешинку или, вернее, Сыроватку, за милю, до Алешинки, еще через милю, и обедал в поле у [154] Шереметева Рога, за милю. Двинулся дальше через пустынные поля и, перейдя ручей, повернул налево до деревни Юнаковка[?] ⁶⁸⁰, за 2 мили на том же ручье, и дошел до Агафонова, за милю. Было уже поздно, а здешний перевоз через реку Сейм — лишь две связанные вместе лодчонки, что не способны везти артиллерию; я приказал работать /л. 178 об./ всю ночь над плотом для перевозки орудий, а тем временем велел очистить лодки и переправить подводы; лошади должны переплывать.

Августа 21. После обеда я переправился, взяв с собой сотню людей и приказав регименту с боевыми припасами и артиллерией, что уже перевезена, немедля идти следом. Я перешел ручеек, поднялся по крутому холму и держал направо через дубовый лес, а затем по ровным нивам с селами по обе стороны; здесь есть большая дорога, но нет запаса воды и травы, и очень мало леса. Так я дошел до Рыльска — города с замком на реке Сейм и, оставив оный по правую руку, ночевал у Рыльского ручья, не имея запасов, кроме воды; это в добрых 4 милях от перевоза.

22. Я выступил с рассветом и обедал в поле, за 4 мили, где у нас имелись добрые запасы, только вода далековато на правой стороне; заночевал еще через 3½ мили в Калиновом лесу ⁶⁸¹, при добрых запасах.

23. Я выступил с рассветом и, пообедав у речки Липинки, прибыл около полудня в Севск, за 14 новых верст. Не застав здесь губернатора, я послал приказ о приеме сына бывшего гетмана к канцлеру, который около /л. 179/ часа спустя явился и принял оного, а также двух татарских пленных. Вечером я пошел навестить тещу, коей вздумалось ехать со мной в Москву, что привело к моей задержке здесь на два дня.

Августа 25. Прибыл регимент с артиллерией и боевыми припасами и тотчас начал сдавать оные. Я вручил даточным солдатам позолоченные копейки и отпустил их.

26. Отпустив регимент, я взял с собою лишь около 30 солдат; выступив, пообедал у Севского моста, за 5 верст, и переночевал на р. Усоже ⁶⁸² 15 верстами далее.

/л. 179 об./ Августа 27. Выступил рано и обедал у Власовки, за 18 верст; прошел через дер. Круглое и ночевал в лесу далеко от воды, за 20 верст.

28. Выступил рано через дубовые леса, взял в левую сторону и, миновав ручеек у деревни, обедал на другом берегу — 17 верст. Затем мы продолжали путь через леса и пустые поля, взяли вправо и пересекли ручей у села, ибо на дороге не было моста через ручей — [155] жители этого села намеренно разрушили оный, дабы все проезжали через их село и покупали у них все необходимое. Мы пересекли ручей Кром, что бежит на восток и впадает в реку Оку в 7 верстах от города Кромы, близ коего мы ночевали. Это открытый, плохо выстроенный город, где имеется очень слабо укрепленный замок с частоколом и кое-где с земляным валом; от места, где мы обедали, 15 верст.

29. Выступил рано, в 5 верстах отсюда пересек реку Оку по мосту и 10 верстами дальше обедал у ручья Голубь. Мы проследовали, все еще имея Оку по левую руку, до города Орла — 15 верст. Это красивый город, многолюдный и с доброй торговлей, поскольку река Ока, что бежит через город, здесь судоходна; [на ней] имеется мост, замок или укрепленный город на северном берегу реки, а остальная часть города не укреплена, /л. 180/ Мы выступили дальше, за 8 верст, и стали на ночлег, напоив лошадей у Оки.

Августа 30. Мы рано пустились в путь и до зари проехали ручей Оптуху, за 2 версты, [затем] через ручеек под названием Война и еще один, именуемый Лисица, за 10 верст. Возле него мы должны были держать в правую сторону, но свернули налево вдоль Оки и через 5 верст обедали в селе под названием Сторожевое; однако затем крутые холмы утомили наших лошадей, с чем мы не столкнулись бы на другой дороге; все же один дворянин показал нам путь налево, так что мы избежали очень узкой дороги, куда направлялись. Итак, вечером мы прибыли во Мценск, за 10 или 12 верст. Мы миновали укрепленный город или замок и, пересекши реку [Зушу] по мосту, заночевали в Ямской слободе.

31. Получив подводы, мы не рано выехали отсюда и миновали несколько холмов, причем дорога из-за дождя испортилась. Мы обедали у ручья Снежедь, за 10 верст, и сделав еще 8 верст вдоль той же реки, все на восток, стали на ночлег; сегодня проехали 10 холмов, не столь высоких, сколь крутых.

/л. 180 об./ Сентября 1. До зари мы пересекли еще два холма, а затем ехали по ровной местности, большей частью невозделанной и безлесной; да и воды мало. Мы сделали 15 верст и обедали у родника, за 15 верст ⁶⁸³. Мы проехали еще 10 верст и заночевали, пересекши р. Плаву; оная течет с юго-востока, недалеко отсюда принимает р. Лохню, текущую с запада, и впадает в р. Упу близ Крапивны.

2. Мы скоро отправились и, проехав 20 верст, обедали у р. Соловы, что в 20 верстах отсюда также впадает в Упу. После полудня мы проскакали 30 верст до города Тулы. Не доезжая [156] оного, есть большой земляной вал длиною несколько верст, до самого города, укрепленный болверками, но ныне заросший и во многих местах осыпавшийся. Лет 40 или 50 назад то была самая дальняя служба, известная русским в этой стороне; здесь они стояли лагерем до Симеонова дня, или первого сентября, а затем расходились, ибо около этого времени и татары обычно покидали поле; тогда сие рассматривалось как тяжелая служба, но ввиду бывших с тех пор и нынешних походов на это [теперь] взирают как на детскую игру у порога ⁶⁸⁴ и так и говорят. В Туле имеется изрядный городок или цитадель, построенная из камня, а остальная часть укреплена деревянной стеною. Пересекши здесь р. [Упу] по мосту, мы ночевали на другом берегу близ Ямской слободы.

/л. 181/ Сентября 3. Здесь много кузнецов, и мы задержались, дабы починить то, что сломано в наших повозках. Получив затем подводы, мы двинулись вперед, почти каждые 5 верст пересекая ручьи. Проехав 15 верст, мы обедали у леса в очень приятном месте и еще через 15 верст заночевали у села и ручья под названием Волшан ⁶⁸⁵.

4. Мы рано поднялись и проехали до ручья Антонин 5 в., до ручья Каменка 5, до ручья Мочилыш[?] ⁶⁸⁶ 5, до ручья Скнига 5 и до железных заводов 5 верст. Здесь речка Вепрева, на коей много железных заводов, однако землю или erts ⁶⁸⁷ доставляют из окрестностей Тулы. Мастера все немцы и шведы и живут здесь; заводы принадлежат некоему Марселису, происходящему от датских предков. Пообедав тут, мы поехали дальше, по отличной дороге добрались к вечеру до Оки и переправились напротив Серпухова. Уже была полночь, когда мы перебрались и стали на поле у реки.

5. Мы проехали через нижний город Серпухова, где несколько монастырей, и каменный город на естественном возвышении по правую руку от нас. Мы сделали 10 верст и обедали у ручья Московка, где /л. 181 об./ задержались недолго. Мы сделали 30 верст и ночевали у р[еки] и села Молоди, куда прибыли в 3-м часу ночи, проехав по очень плохой дороге около 10 верст.

Сентября 6. Мы сделали 5 верст по очень скверной, грязной дороге и 15 верстами далее пересекли р. Пахру по мосту у села, где я обедал. К вечеру прибыл в Москву, проехав через Коломенское и пересекши р. Яузу у порохового завода — 20 верст. Замечу, что я считал версты от Севска до Москвы по старой мере и что в местах, где мы ночевали или кормили лошадей, при доступности воды трава была плоха. [157]

Я обнаружил пред собой письмо от дяди, датированное 2 июня, а также два письма от Чарлза Гордона и одно от мадам Крофорд.

/л. 182/ ⁶⁸⁸ Октября 2. Я восприял Святое Таинство. Сего же дня была освящена церковь боярина в Медведкове.

3. Я ездил встречать боярина и сопроводил его в Измайлово.

4. Я был в Бутырках, дабы исправить дела, и обедал у шведского комиссара. Старший царь и принцесса были в Медведкове, дабы осмотреть новую церковь, и обедали там.

5. Старший царь и принцесса прибыли в город. Мы имели честь быть вопрошенными о нашем здравии от них обоих внутри двора.

7. Я получил письма от полковника Мензиса.

9. Младший царь прибыл в город.

11. Указ о моем производстве в генералы подписан и зарегистрирован; в оном велено, дабы каждый в 3-м лице именовал и писал меня с «вичем» в отчестве. Сие было сделано так поздно, поскольку я на том не настаивал и не добивался.

/л. 182 об./ Октября 12. Я получил письма и кое-какие деньги, то есть долги, из Киева со стряпчим Дмитрием Арт. Соловковым.

14. Получил письма от полковников Гэлбрета и Пфеннигбира.

Я праздновал день рождения нашего милостивейшего Суверена ⁶⁸⁹ с обычной веселостью, приняв на пиру всех урожденных подданных Его С[вященного] В[еличества] и многих их отпрысков.

17. Был в городе у невестки боярина и пожелал ей счастья с ее юным сыном, что обошлось мне в двойной дукат, хотя сгодился бы и один.

18. Моя дочь получила письмо от ее брата Джеймса с объявлением, что он покинул Коллегию Дуэ и приехал в Люблин в намерении явиться в эту страну и с просьбой к ней заступиться ради его прощения и позволения приехать в Москву, где он охотно будет солдатом.

19. Гетман прислал весть, что хан решился с великой силой напасть на Украину этой зимою, и часть янычар прибыла в Крым.

/л. 183/ Октября 20. Я написал через Киев к моему сыну Джеймсу и п[атеру] ректору Иезуитской Коллегии в Люблине; итак, я велел ему ехать в эту страну через Ригу, ибо никакой другой путь не одобряется; я сделал это, хоть и против воли, из опасения, [158] что если оттолкну его совсем, он примет какие-либо отчаянные меры.

Пришло письмо от полковника Хэмилтона.

21. Я написал через Ригу к моему сыну Дж. и п. ректору на адрес м-ра Фрэйзера и через посредство м-ра Хартмана отсюда.

22. К моему кузену Нетермюру, м-ру Мевереллу ⁶⁹⁰ и м-ру Фрэйзеру по почте, первые два на адрес последнего.

24. Я написал к полковнику Хэмилтону.

25. На свадьбе у капитана Херринга.

26. Указано послать повеление о казни Гришки, старшего сына гетмана, и отправить бывшего полковника Гадяцкого в Москву.

/л. 183 об./ Октября 27. Приказано составить список всех офицеров здесь и на службе, по причине укомплектования офицерами белгородских и севских войск.

29. Я написал к милорду Грэму, полковникам Гэлбрету и Пфеннигбиру, а также к полковнику Мензису с вложением для моего сына Джеймса, дабы переслать самым надежным и быстрым путем.

30. Нанял Ивана за восемь рублей в год.

/л. 184/ Ноября 2. Получил письма от моего сына Джеймса и м-ра Фрэйзера.

4. К полковникам Хэмилтону и Мензису, моему сыну Джеймсу и м-ру Фрэйзеру.

5. Губернаторы назначены в разные места.

8. Написал к друзьям в Киев со стряпчим Дмитрием Соловковым.

Племянник боярина крещен и назван Дмитрием.

/л. 184 об./ Ноября 10. 16 солдат отправлены конвоировать деньги до ближайших городов.

11. Совет наверху, дольше обычного.

12. Подан список тех солдат, кои налицо и были в последней кампании, то есть 772, и 4 пока не явились, — дабы получить по 2 рубля на человека согласно тому, что имели стрельцы в Ахтырке.

Подан следующий список солдат для их жалованья за ноябрь: сержантов 45; фюреров и фурьеров ⁶⁹¹ 49; капралов 73; флейщиков 53; простых солдат 603; отставных солдат, у коих малые сыновья 13; солдатских сыновей-сирот 39; юных барабанщиков 10; вдов с несовершеннолетними детьми 115.

Полк[овнику] 3, подпол. 2 и майору 1 денщ[ик].

13. На пиру у м-ра Термонда ⁶⁹².

15. Подал прошение о почтовых лошадях для моего сына Джеймса ⁶⁹³. Получил письмо от полковника Хэмилтона.

/л. 185/ Ноября 16. Для моего сына дано 4 подводы и получена грамота с этой целью.

17. Написал к Петру Алекс. Головину и к[анцлеру] Мине Иван. Гробову.

18. Написал в Ригу к моему сыну Джеймсу и м-ру Фрэйзеру по почте.

22. Получил письмо от м-ра Фрэйзера от 10-го сего месяца.

24. Получил письмо от полковника Хэмилтона.

25. Написал к м-ру Фрэйзеру в Ригу и м-ру Иоахиму Фогту во Псков с царской грамотой о подводах для сына и рекомендательными письмами к губернатору и канцлеру.

/л. 185 об./ Ноября 26. Я написал к гетману казаков, милорду Грэму и полковнику Хэмилтону. Я был с боярином на гранатном дворе ⁶⁹⁴, где испытывали две новоотлитые пушки. Я сказал боярину, дабы велел отлить 2 новых орудия для стрельбы гранатами прямой наводкой, чем он был очень доволен и приказал изготовить оные по модели, что я должен представить.

27. Я получил письмо от гетмана.

28. Войца, генерал-адъютант казаков, будучи послан с 1000 легких конников (каждый с запасной лошадью) на рекогносцировку под Казы-Кермен, вернулся с малым успехом и потерей нескольких людей. Он сообщил, что турки доставили материалы и готовятся усилить Казы-Кермен, намереваясь расширить его посредством внешних укреплений.

/л. 186/ Ноября 29. Я написал к гетману. Сегодня младший царь отправился в паломничество в Саввинский монастырь.

30. Боярин последовал за царем в помянутый монастырь.

/л. 186 об./ Декабря 1. Получил письмо от полковника Хэмилтона.

2. Другое от него с более поздней датой.

Я был в Бутырках, улаживал дела в регименте, слушал жалобы и решал споры [солдат].

5. Младший царь возвратился.

6. День Св. Николая.

7. Получил письмо от мадам Крофорд и еще одно от м-ра Фрэйзера.

Выписки ⁶⁹⁵ о моих средствах подписаны, и мне пожаловано 120 рублей в месяц. [160]

Имущество бывшего гетмана на 29 000 р[ейхс]талеров, по указу отправленное в Москву, уже доставлено до Калуги, но когда [новый] гетман написал, что казаки ропщут об этом, оное велено остановить и отослать обратно; однако около того же времени послана особенно большая в[зятка?] одной в[еликой?] особе ⁶⁹⁶.

/л. 187/ Декабря 8. На пиру у доктора Дрешера.

9. Написал к м-ру Фрэйзеру касательно вывоза мачт из Смоленского княжества.

10. Польский резидент по имени Юрий Доминик Довмонт ⁶⁹⁷ прибыл и сегодня также Ле. Ро. Неплюев.

13. Подал прошение об участке для строительства и пособии на постройку.

Боярин поехал в Черную Грязь.

/л. 187 об./ Декабря 14. Я ездил в Черную Грязь, был весьма любезно принят боярином и явился домой поздно.

15. В Рождество Христово по новому стилю у нас было торжественное богослужение. Боярин вернулся.

16. В городе, отправил Прокофия к лошадям.

17. Польский посланник имел первую аудиенцию.

18. Иезуит, [состоящий] при польском посланнике, явился ко мне с визитом.

19. Указ на 100 рублей для моего строительства ⁶⁹⁸. [161]

/л. 193/ 1688

Января 1. Польский резидент нанес мне визит.

2. Будучи в городе, я обедал у боярина, а затем был у Венедикта Андр. Змеева.

Получил письмо от м-ра Фрэйзера.

4. Я ездил в Медведково и был весьма любезно угощен боярином.

5. Я написал к полковнику Мензису касательно дела о мачтах.

7. Я написал к генерал-лейтенанту и генерал-майору Звейковским ⁶⁹⁹ по делу о мачтах и ответил м-ру Фрэйзеру на оба его письма.

Я обедал у князя Бориса Алекс[еевича] Голицына ⁷⁰⁰, повеселился и приехал домой поздно.

/л. 193 об./ Января 8. Князь Пет[р] Алексеевич] Голицын и князь Борис Фед[орович] Долгоруков обедали у меня. Я получил письма от м-ра Фрэйзера от 29 passat. ⁷⁰¹ с известием, что мой сын приехал туда 21-го, и от моего сына, датированное 7 января novo stilo ⁷⁰².

9. В городе, а вечером у м-ра Хоутмана.

10. Дома; вести о выступлении хана с татарами из Крыма.

Я написал к милорду Грэму.

11. В городе, передал указ о наших средствах в Большую Казну.

7196 [1688] года в приказ подан такой свиток о жалованье за январь месяц:

45 сержантов, 50 фюреров и фурьеров, 73 капрала, 53 флейщика, 614 солдат, emeriti ⁷⁰³ 14, 114 вдов, 42 сироты, 4 юных барабанщика.

Денег, взятых за месяцы ноябрь и декабрь и сданных обратно в приказ, 5 рублей 16 алт.

12. Вести, что хан с его ордами вышел из Крыма, намереваясь вторгнуться на Украину.

Стряпчие из приказа у меня на обеде, и отмерен участок для моего строительства.

/л. 194/ Января 13. В городе; боярин поехал в деревню.

14. В городе, и ничего не сделано.

15. Получил письма от м-ра Фрэйзера: мой сын выехал из Риги 5-го числа. [162]

Князь Петр Алекс. Гол. и князь Борис Фед. Долгор. были в нашей церкви и обедали у меня ⁷⁰⁴.

16. Я обедал у голл. резидента с польским посланником.

17. Я посетил Андрея Артамоновича ⁷⁰⁵.

18. Я обедал у Андрея Арта[моновича].

19. Анд. Арт. явился ко мне и подвиг меня ехать с ним к голл. резиденту.

20. В участке для строительства отказано.

22. Приехал мой сын, с коим получены письма от п[атера] ректора в Люблине, м-ра Томсона и м-ра Фрэйзера.

/л. 194 об./ Января 23. Я был в городе.

24. В городе; цари отправились в Девичий монастырь.

На свадьбе Томаса Фадомрехта ⁷⁰⁶.

25. День совета, в коем заседали оба царя и принцесса; младший царь — в первый раз.

26. В городе. Ц[ари] отправились в церковь в канун ⁷⁰⁷

27. В канун панихиды, или ежегодного поминовения, блаженной памяти царя Алексея Михайловича младший царь отправился по всем приказам и раздавал деньги заключенным, а иных освободил.

Написал к м-ру Фрэйзеру, кн. Пет[ру] Сем. Проз[оровскому] ⁷⁰⁸, Петру Алекс. Гол[овину] и Мине Гробову по почте.

28. В городе; говорил с г-ном Бутенантом о деле Кристиана Марселиса по просьбе его матери и сегодня получил письмо от полковника Мензиса по тому же поводу ⁷⁰⁹.

29. Получил письмо от м-ра Меверелла, датированное в Лондоне 23 декабря.

30. В городе.

31. На свадьбе капитана Хэя.

/л. 195/ Февраля 1. На свадьбе.

2. В городе и на богослужении.

3. В городе, отправился смотреть дом, что я намерен купить.

4. Дома. Купил дом у Джонаса за 120 рублей.

5. Цари поехали в Девичий монастырь.

Получил письмо от мадам Крофорд.

6. В городе, условился о доме за 120 рублей.

К милорду Грэму через подполковника Бэйна.

7. В городе, получил письмо от гетмана.

Написал к ректору Люблинскому — п[атеру] Альбертусу Влошиновскому, м-ру Уильяму Томсону и м-ру Роберту Гордону через посредство польского резидента. [163]

8. Подан следующий список солдат, вдов и сирот для жалованья за февраль:

45 сержантов, 49 фюреров и фурьеров, 73 капрала, 52 флейщика, 612 солдат, 13 emeriti с еще малолетними сыновьями, 112 солдатских вдов с малолетними сыновьями, 43 сироты, 4 юных барабанщика.

/л. 195 об./ Февраля 9. Приказано составить план ⁷¹⁰ города, что предстоит построить при впадении р. Самары в Днепр.

Моя свояченица помолвлена с л[ейтенантом] Россвормом.

10. Показаны планы различных моделей или размеров; было велено возводить город на 2000 саж. в окружности, но, поскольку оный займет большое пространство, я предложил рассмотреть строительство меньшего — на 1200 саж. в окружности, хотя и этот, по моему мнению, слишком велик; я приказал сделать один с 5, другой с 6, третий с 7 болверками, согласно малой королевской мере, а 4-й с девятью болверками — по большой королевской.

11. На погребении ребенка полковника Лефорта.

12. Дома и у м-ра Гуаскони по церковному делу.

/л. 196/ Февраля 13. В городе; приказ о наказании солдата, который разносил гробы по домам, и о вступлении во владение купленным мной домом.

14. Солдат наказан. Боярин поехал в свою деревню.

15. Написал к гетману. Наши друзья были у меня на обеде.

16. Леонтий Ром. Неплюев уехал отсюда ночной порой; он будет командовать армией, коей предстоит строить город на р. Самаре.

17. Получил повеление из Посольского приказа в Земский приказ, позволяющее вступить во владение купленным мной домом и садом.

/л. 196 об./ Февраля 18. Взял 270 рублей жалованья, выплатил из оных 120 за дом.

19. Получил письма от патера Штурма и м-ра Фрэйзера.

20. Добился указа на 100 рублей для строительства.

21. Получил 100 рублей. Генерал-майор Бильц умер. На обеде у польского резидента. В Исповедный вторник ⁷¹¹ стреляли из пушек и устроили фейерверк перед младшим царем в Воскресенском.

22. Вечерний пир у г-на Бутенанта, куда я отпустил моих детей.

24. У г-на Бутенанта по делу о выборе другого опекуна для молодого Марселиса. Будучи назначен, я уклонялся от этого, однако меня убедили принять [опеку] на краткий срок. [164]

/л. 197/ Февраля 25. На погребении генерал-майора Бильца.

26. Майор Крофорд помолвлен с дочерью полковника Р. ⁷¹²

27. В городе, у супруги полковника Мензиса по делу об опекунстве, от коего отказался г-н Бутенант. Мы рассматривали также бумагу, состоящую из 3 пунктов или статей, присланную к ней г-ном Бут[ен]антом.

28. Я написал в Шотландию к герцогу Гордону, графам Эрроллу и Перту, к моему дяде, сыну, кузенам Нетермюру, м-ру Томасу и Уильяму Гордону с доверенностью для моего сына, 2 векселями на Ротимэя от его брата Уильяма — один на 500 марок, другой на 1700 марок, а также обязательством Чарлза Гордона на 200 марок, в чем порукой Уильям Гордон; оные 200 м. включены в вексель на 500 марок. При сем написал также к Ротимэю, датировав 3 марта, с векселем на 1700 марок и извещением Уильяма Гордона к его брату.

Написал также в Англию ко графам Мидлтону ⁷¹³ и Мелфорту, м-ру Мевереллу, Линдзи и кузену Александеру; копии большинства оных — в книге писем.

На погребении вдовы Маасин.

/л. 197 об./ Марта 1. В городе, у м-ра Кенкеля на обеде; затем у м-ра Хартмана, коему я уплатил 30 талеров, что мой сын занял в Риге, по 55 коп. за талер. После я отправился к доктору Келлерману.

2. Мачеха моей жены от испуга заболела.

3. Написал к моему дяде и кузену Нетермюру, вложив письмо для Ротимэя с векселем его брата на 1700 марок; сие с прежними по адресу м-ра Томаса Лофтуса к м-ру Мевереллу.

Пожар в Слободе.

4. Пришла грамота от короля Польского с просьбой о подробных известиях отсюда о том, как цари намерены продолжать войну в этом [году] и какие меры полагают предпринять для отвлечения татар; с увещанием к ним действовать согласно договору, а также с просьбой о спешном ответе, дабы оный мог быть сообщен парламенту, ныне заседающему в Гродно.

Не чувствуя себя хорошо, я оставался дома.

Дано Ивану с женою 6 рублей.

/л. 198/ Марта 8. Боярин отправился к [Св.] Николаю Зарайскому.

Вдовы собрались в Слободе. [165]

10. Полковник Хэмилтон уехал в Севск.

Мачеха моей жены умерла. На погребении ребенка полковника Ригемана.

11. Г-н Бутенант у меня, причем много рассуждений о деле молодого Марселиса.

14. Правящие старосты Лютеранской церкви у меня по поводу размолвки, кто должен произнести надгробную проповедь — п[астор] Фокерат или Шредер.

15. Моя теща погребена.

/л. 198 об./ Марта 16. Написал с офицерами в Киев к полковникам Иваницкому и Рубкову, подполковникам Циммерману и фон Бокховену и в Севск к полковнику Хэмилтону.

Дано Прокофию 3 рубля.

17. Переписано все имущество, принадлежавшее моей усопшей теще, в присутствии полковников Россворма, Ливингстона, майора Крофорда, капитана Россворма и меня самого.

18. Доставлены на хранение к м-ру Хоутману три сундука, в коих дукаты, посуда, драгоценности, одежда и белье с бумагами, принадлежавшие моей теще. Вечером дети явились в мой дом, дабы остаться у меня; это досадило иным, кто намерен извлечь через них выгоду.

19. Написал к полковнику Мензису.

На погребении дочери майора Балка.

Мы известились, что Нурадин-султан с великими силами белгородских и крымских татар напал на Волынь и Подляшье и до самых Дубно, Олыки, Бродов и окрестностей Львова ⁷¹⁴ захватил всех людей, около 60 000 человек, со всем их добром.

/л. 199/ Марта 20. Участок, что я купил, измерен — 90 сажен в длину и 47 в ширину.

22. Взято 305 дукатов из детских [денег].

23. Обменял оные по 142 коп. за монету.

24. Получил письма от м-ра Меверелла, с описанием новых мортирных орудий, и от м-ра Фрэйзера.

26. В городе у к[н]. И. Б. Репнина ⁷¹⁵.

27. Возобновил память в Земском дворе ⁷¹⁶.

29. Дано м-ру Кенкелю 400 р. под прибыль в 6 процентов — 2 для моей жены и 2 для моего шурина; вернул также или, вернее, возместил 50 рублей г-ну Кенкелю.

Окольничий Леонтий Романович Неплюев поехал к гетману, где они совещались о продолжении войны в этом году и [166] постановили послать к Их Цар. В[еличествам] свое мнение, что надлежит атаковать Казы-Кермен; если сие будет одобрено, они просят, дабы я был послан туда, имел команду со званием сходного товарища ⁷¹⁷ и командовал белгородскими полками, кои должны быть в армии.

/л. 199 об./ Апреля 3. В городе, взял моих соболей; приглашен на обед Гадяцким полковником.

4. Я получил письмо от гетмана.

5. Затмение луны, что началось в семь с половиной часов вечера, середина — в девять с четвертью, конец — в 10 и три четверти; насколько сие отлично от того, что написал Фогт ⁷¹⁸ на этот год, можно узнать, посмотрев его календарь.

6. За 4 варки пива в целом 21 рубль 9 алт. 2 ден.; каждая варка стоит 5 рублей 10 алт. 4 денги.

Войкович, генеральный судья казаков, прибыл сюда с канцлером Михаилом Изъединовым в связи с выводами, сделанными гетманом и Л. Р. Неплюевым, и страстно настаивал на моей отправке к армии.

/л. 200/ Апреля 10. Я перебрался в другой дом.

11. Я написал к гетману и полковнику Хэмилтону.

12. Я причастился.

13. Пожар в городе, что поглотил 90 домов.

15. Пасха.

16. В городе; говорил с генеральным судьей казаков и канцлером, от коих уяснил, что дело с Казы-Керменом стоит и едва ли будет свершено или решено.

/л. 200 об./ Апреля 17. У рук обоих царей.

18. У руки принцессы.

Генеральный судья казаков отпущен, и нападение на Казы-Кермен не решено.

19. Полковники и офицеры у руки принцессы.

Боярин отправился к Богородице ⁷¹⁹.

20. В городе, у г-на Бутенанта, доктора Зоммера ⁷²⁰ и мадам Мензис.

Генеральный судья казаков явился ко мне с визитом и поведал кое-какие секреты о делах Украины; он сожалел, что возникают раздоры среди казаков, кои не слишком довольны гетманом.

22. Написал к полковнику Хэмилтону через полковника Джорджа Лиму ⁷²¹. [167]

/л. 201/ По недомоганию я оставался дома.

Около сего времени в Англии был опубликован такой список:

В диоцезе архиепископа Кентербери числилось 2 123 362 члена Английской церкви, 93 151 нонконформист, 21 878 католиков.

В диоцезе Йорк 355 892 протестанта, 15 525 нонконформистов и 1978 католиков.

Апреля 28. Написал ко графу де Грэму с подполковником Митчеллом.

30. Написал к гетману и полковнику Хэмилтону с хирургом м-ром Петелингом.

/л. 201 об./ Мая 1. Мой сын Джеймс подал прошение об отъезде из страны.

Внесен список рег[имента]: 41 сержант, 46 фурьеров и фюреров, 73 капрала, 52 флейщика, 624 солдата, emeriti 9, 110 вдов; сироты и юный барабанщик — 44.

2. Получил указ, и велено написать грамоту с оной целью ⁷²².

3. Известился о смерти генерала Драммонда, который скончался 2 апреля.

4. Младший атаман ⁷²³ донских казаков Кирей пытан, но не признался ни в чем, как и его товарищ, коего пытали вместе с ним, хотя обоих весьма прискорбно мучили.

Я написал по почте в Ригу к м-ру Фрэйзеру с вложением для м-ра Меверелла и еще [письмо] к мадам Крофорд с вложением для м-ра Томаса Гордона.

5. Те, кто был послан на Дон за другими обвиняемыми, вернулись 2 дня назад с ответом, что донские казаки не выдадут никого из них, настаивая на своих привилегиях; однако по размышлении [казаки] сами отправили оных сюда. Итак, Самуил и прочие, всего 12 человек, были доставлены. Их вина такова: когда один священник читал какие-то места из Писания, упоминающие орла, эти донские казаки осмелились сделать истолкование и, записав, распространили его. В оном было много уничижительного для чести Их Величеств. Об этом уведомились, священника схватили и пытали; он сознался и поведал о прочих.

/л. 202/ Мая 6. Об этих донцах говорили, что они повинны в замыслах поднять мятеж, подобно Стеньке Разину.

7. Жалованье донским казакам увеличено на 1000 рублей и 1000 бочек или мер зерна.

8. Добился обещания обменять моих соболей. [168]

9. Старший царь и принцесса отправились из Москвы в Саввинский монастырь.

10. Я обучал регимент и обедал у шведского комиссара. Боярин уехал отсюда. Донской священник с Киреем и еще один старый казак казнены на рыночной площади, а 3 других — на Болоте ⁷²⁴.

Написал к моему дяде, Нетермюру и сыну Джону с чистой доверенностью для моего сына и 2 векселями, один на 500, другой на 1700 марок; к кузену м-ру Томасу, ко графам Мидлтону ⁷²⁵, Мелфорту, Меррею ⁷²⁶, м-ру МакДугаллу, м-ру Линдзи, м-ру Мевереллу, кузену Александеру.

11. Занял 100 ф[лоринов?] у м-ра Кенкеля.

12. Уплатил 50 м-ру Вулфу.

/л. 202 об./ Мая 14. Начал копать пруд.

17. Мой сын Джеймс уехал отсюда; я с несколькими друзьями проводил его до Тверской-Ямской.

/л. 203/ Мая 18. Переяславский полковник Дмитрашка приехал сюда по поводу одного близорукого замысла ⁷²⁷ и был хорошо принят с заметным притворством, но в совете обсуждалось оставление его здесь, дабы, как человек действия, не слишком расположенный к гетману, он не составил клику и не вызвал волнений.

19. Выплатил сегодня то, что было задержано за эту неделю из поденной оплаты рабочих — они наняты за 4 копейки в день; всего за эту неделю вышло два рубля 21 алтын.

21. Царь возвратился из путешествия.

22. Я написал к полковникам Хэмилтону и Айрленду.

23. Мой шурин уехал отсюда в Севск.

/л. 203 об./ Мая 25. Я написал к моему сыну Джеймсу по почте и получил от него письмо из Твери, датированное 21 мая.

Еще несколько донских казаков казнены смертью, а у иных вырезаны языки за прежнее дело.

26. Я написал к м-ру Фрэйзеру в Ригу и м-ру Мевереллу в Лондон со слугою м-ра Мюнтера до Риги.

31. Я перебрался в мой новый дом.

/л. 204/ Июня 2. Я написал к полковнику Мензису с его слугой; его супруга явилась ко мне и принесла от него письмо.

Я уплатил плотникам ⁷²⁸, что причиталось, ибо они уже сделали свою работу.

Подан список рег[имента]: 41 сержант, 46 фурьеров и фюреров, 73 капрала, 52 флейщика, 623 солдата, отставных 9, 111 вдов, сирот 45. [165]

5. На крестинах сына полковника Лефорта — Александра.

6. Я получил письмо от моего сына Джеймса, датированное в Новгороде 28 мая, из коего явствует, что он уезжает оттуда на другой день.

/л. 204 об./ Июня 7. Я написал к ген.-лейтенанту Грэму и полковнику фон Менгдену с лейтенантом Бринком. Был в городе.

8. Письма от генерала Григ. Косагова с жалобами, что Леон[тий] Ром[анович] не дал ему достаточно пушек, а 7 полков, что ему предназначены, превратил в десять.

9. Старший царь и принцессы отправились в Измайлово.

10. Я узнал, что окольничий Леонтий Роман, двинулся из Рыльска и стал лагерем в 25 верстах оттуда; казаки наготове, но пока не покидали свои дома; белгородские войска также еще не выступали, что, похоже, приведет к поздней кампании.

11. Я ездил в Измайлово. Гонец вернулся из Запорожья с вестью, что тамошние казаки вполне удовлетворены правосудием, совершенным над их товарищами в Москве. Здесь это добрая новость.

12. В городе. Я получил письма, что послал к сыну через Киев.

Комментарии

601. П[атеру] Эрнсту Штурму в верховную резиденцию (лат.).

602. Нем. Нойермюлен.

603. Sayontskova. Первым славянским языком, которым овладел Гордон, был польский, и даже после многолетней службы в России он иногда полонизирует русские топонимы.

604. Rekin.

605. Городня.

606. Ошибка автора — очевидно, имеется в виду Шоша.

607. Zamoga.

608. По условиям «Вечного мира» с Речью Посполитой, заключенного 21 апреля 1686 г., Россия обязалась возобновить военные действия против Крыма и Османской империи.

609. Эта запись в подлиннике вычеркнута. Графу Мидлтону Гордон написал 17 сентября (см. л. 148 и Приложения, № 1).

610. Вероятно, Генрих Мюнтер (Андрей Николаев Минтер) — богатый купец из Риги, шведский подданный, ведший торговлю в России с 1660-х годов; давний знакомый Гордона.

611. «Г-н Гордон ожидал грамоту от Е. В. короля Великобритании, адресованную Их Царским Величествам и написанную в его пользу, в коей будет испрошено его увольнение. Эта грамота пришла, и он мне рекомендовал посредством Его Превосходительства г-на Арноута ван Ситтерса, посла Ваших Высокомочных Господ при Английском дворе, изволить мне самому, так как здесь, в Москве, сейчас нет английского посланника, вручить эту грамоту г-ну первому государственному министру. Я исполнил сие поручение, и г-н генерал-лейтенант Гордон делает сейчас все возможное, чтобы добиться благоприятного ответа» (Депеша ван Келлера из Москвы Генеральным Штатам, 25 сентября 1686 // АСПбИИ. Колл. 40. Оп. 1. № 58. Л. 81-81 об.).

612. Dutch у Гордона обычно означает «немецкий», а не «голландский».

613. Записи с 16 сентября по 23 октября 1686 г. в подлиннике отсутствуют, хотя неавторская нумерация листов не прерывается. Вот важное свидетельство из дневника хорошо осведомленного шведского дипломата Ю. Г. Спарвенфельда, жившего тогда в Москве: «14 сентября 1686 г. резидент Голландии подал кн. В. В. [Голицыну] грамоту от короля Англии в пользу генерал-лейтенанта Патрика Гордона, нашего друга, в коей король просит царей соблаговолить на увольнение и отпуск его подданного Гордона, делом коего он был озабочен в то время. Помимо сей грамоты [Гордон] не раз направлял прошения об отъезде, но не достиг ничего, только навлек неудовольствие бояр и царей. Итак, 23 октября он получил из совета через кн. В. В. Г. указ, гласящий, что он не должен быть уволен, поскольку хорошо известно, что он ездил в Англию лишь с целью получения такой грамоты от короля, за каковую заплатил и тем самым обманул царей, что сделало его недостойным их благоволения, ибо он пренебрег их милостями. Говорили, что он почитает короля Англии более, чем царей; что король не станет начинать войну ради него, и единственное, что ему должно сделать — отправляться в Киев, где служил прежде, но теперь в чине майора, каковой он имел, когда прибыл в Московию из Польши. И все это невзирая на протесты Гордона, что он подданный короля и имеет собственность в Англии, за что ему необходимо отчитаться; король — его законный монарх, он рожден подданным короля, и никак нельзя сего изменить» (Sparwenfeld J. G. Diary of a Journey to Russia. P. 227).

614. По поводу нежелания русских властей уволить Гордона от службы, несмотря на его челобитную и официальную просьбу короля Великобритании.

615. Кристоф фон Кохен (Кох), шведский комиссар (резидент) в Москве В 1683-1689 гг.

616. «Но» зачеркнуто.

617. Сокращение не расшифровано. Вероятно, знакомый Гордону подьячий или другой приказный чин.

618. По-видимому, теплицы — Измайлово славилось образцовым усадебным хозяйством.

619. Копия этого письма хранится в Британской библиотеке (BL. Add. MSS 42823, f. 89).

620. Внешне представая добрым знакомым Гордона, голландец ван Келлер был его непримиримым политическим и религиозным противником и в те же дни, 3 декабря, писал о предполагаемом назначении: «Сей ход кажется мне весьма подозрительным, ибо если [Гордон] будет допущен на такую должность, от него можно ожидать самых отрицательных действий касательно торговли, а также в других отношениях. Ныне у нас на шеях зловредные и пагубные иезуиты. Я сделаю все, что могу, дабы усмотреть, какие шаги можно предпринять в этом случае» (Eekman Т. Muscovy's International Relations in Late Seventeenth Century. Johann Van Keller's Observations // California Slavic Studies. 1992. Vol. 14. P. 50). Текст этой депеши отсутствует в собрании АСПбИИ.

621. Это письмо сохранилось. См. Приложения, № 3.

622. «Здесь, при дворе, совершенно отказано допустить в качестве посланника Англии г-на генерал-лейтенанта Гордона, ссылаясь на то, что было бы нелепо и противно всем правилам принять в качестве посланника, представляющего иноземного суверена, лицо, что состоит на службе и в подчинении Их Царских Величеств. В поддержку своего запроса и дабы подкрепить свое право г-н Гордон утверждал, что подобное имело место при других дворах и особенно при Ваших Высокомочных Господах в отношении покойного г-на д’Эстрада, полковника на службе Штатов. Но это возражение отвергнуто, и если есть еще другие, что будут представлены тем же лицом, оные будут равно отвергнуты» (Барон ван Келлер — Генеральным Штатам из Москвы, 21 января 1687 г. // АСПбИИ. Колл. 40. Оп. 1. № 58. Л. 93 об.-94).

623. Latterne (шотл.).

624. В рукописи следуют чистые страницы (л. 152-154 об.).

625. См.: Приложения, № 4.

626. Medivedofka — главная подмосковная усадьба князя В. В. Голицына.

627. См. Приложения, № 5. Сохранившееся письмо Мидлтону датировано 25 января.

628. Hoffm-r or major domo.

629. Squadron. Соответствует русскому понятию того времени «шквадрона», что могло означать различные по численности и составу подразделения.

630. Fusies — кремневые ружья.

631. Bardises or halfe-moones.

632. Whistlers. Сиповка или сипоша — старинное русское название флейты.

633. Pikes — можно заключить, что эти люди были вооружены «полными», т. е. длинными, пиками, тогда как выше речь идет о коротких полупиках (halfe-pikes). В подлиннике для этого пункта по ошибке повторен номер 14, что сказалось и на последующей нумерации.

634. Divisions or corporalshafts.

635. Crimlina.

636. Очевидно, денги.

637. Записи с 24 февраля по 1 мая 1687 г. в подлиннике отсутствуют, хотя неавторская нумерация листов не прерывается. За это время Гордон выступил с войсками в поход на Крым и дошел до Полтавщины.

638. По-видимому, речь идет о католической походной часовне.

639. Вероятно, стрелецкий полковник Кондратий Кром.

640. Это первое в «Дневнике» упоминание о трехполковом составе Второго Московского Выборного полка в начальный период командования им Гордона. В дальнейшем автор не раз приводит росписи своих солдат на получение жалованья (начиная с л. 175 об.). Из них видно, что костяк полка составляли нижние чины — рядовые, урядники и музыканты, постоянно жившие в Москве, в Бутырской дворцовой слободе. В походе основная часть московских солдат входила в первый полк («тысячу»), а некоторые распределялись по остальным двум «тысячам». На время Крымских походов к выборным солдатам Второго полка причислялись поселенные тамбовские и важские солдаты, а также небольшое число даточных. В большинстве своем то были ветераны войн 1650-х — 70-х годов, жившие в мирное время в своих домах (Примеч. O. A. Курбатова).

641. В другом источнике Гордон оставил интереснейший рисунок русского вагенбурга с пояснениями: «Стан же здесь изображен тот, где был начальником Господин Генерал де Гордон, когда во время Крымского похода он защищал тыл войска при его наступлении на эту страну и возвращении оттуда. Цифры 1, 2, 3, 4 означают четырехугольник стана. 5 — палатки Генерала впереди войска. 6 — пеших воинов впереди, посредине, с боку и с тыла. 7 — повозки с поклажей с того и другого боку. 8 — конницу, размещенную отдельно от пехоты, и вьючные повозки, вместе с полковыми пушками, равным образом отделенными друг от друга. 9 — эскадроны конницы, которые выезжают из лагеря навстречу врагу с целью помешать его нападениям. 10 — высылаемые взводы, которые ставят перед собою конные эскадроны. 11 — крайние и двойные караулы, которые ставят перед собою только что упомянутые конные взводы» (Корб И. Г. Дневник путешествия в Московию (1698 и 1699 гг.). СПб., 1906. С. 284). См. илл. к настоящему изданию.

642. A. A. Шепелев (ок. 1623-1691) — командир Первого Московского Выборного полка солдатского строя, «думной генерал» и окольничий.

643. Wasinins — важане, солдаты, набранные в Важской области на севере России.

644. Последняя сумма зачеркнута.

645. Вероятно, Нехвороща.

646. Spainish [ryters] — нем. Spanischer Reiter.

647. В подлиннике утрачены записи с 21 мая по 11 июня.

648. В походах для измерения расстоянии применялась повозка с «мерным колесом», диаметр которого в русской армии составлял, вероятно, одну сажень.

649. Древнее название Днепра.

650. Bolshoy Luge, or great meadow.

651. Waggon verst.

652. Г. И. Косагов (ум. 1693) — генерал, думный дворянин. С отличием командовал русским сводным отрядом в Чигиринских походах.

653. Сердюки (serduks) — казаки пеших полков, состоявших на жалованье, своего рода гетманская гвардия; компанщики или компанейщики (companshiks) — наемная казачья конница. Эти части набирались из казаков-добровольцев («охочекомонных»), не владевших землей и не служивших «с земли»; назывались они не по городам, а по именам своих полковников. Старший сын гетмана — Григорий Самойлович, полковник Черниговский.

654. Grand Signior — турецкий султан.

655. Очевидно, имеются в виду генеральный есаул И. Мазепа и канцелярист В. Кочубей.

656. Князь Г. Г. Ромодановский (ум. 1682) — ближний боярин, воевода, наместник Белгородский. Фактически главнокомандующий царских войск в Чигиринских походах 1676-1678 гг.; его нерешительность привела ко взятию Чигирина турками, что послужило предлогом к его убийству в Москве мятежными стрельцами. Его ссора с князем В. В. Голицыным зашла так далеко, что в походе они действовали порознь и даже избегали личной встречи (Дневник 1677-1678. С. 28).

657. Правдами и неправдами (лат.).

658. Записи возобновляются только 8 июля, что предполагает очередную утрату в подлиннике.

659. Gattes.

660. Hyp-эд-дин — титул следующего в роду Гиреев после наследного князя — Калга-султана. В это время так именовался Азамет-Гирей.

661. Ф. Л. Шакловитый (ум. 1689) — думный дьяк, глава Стрелецкого приказа с 1682 г., окольничий с 1688 г. Один из руководителей заговора против Петра I в 1689 г. , за что был казнен.

662. В поручениях (лат.).

663. Князь В. Д. Долгорукий (Долгоруков) (ум. 1701) — воевода, с 1676 г. боярин; начальник Сыскного и Разбойного приказов.

664. Князь К. О. Щербатов (ум. 1697) — боярин, прежде астраханский воевода.

665. То есть заговорщиков против гетмана Самойловича во главе с генеральным есаулом Иваном Мазепой, обозным Василием Борковским, генеральным писарем Василием Кочубеем и др.

666. Дмитрий Райча, Константин Солонина и Григорий Гамалея, бывшие полковниками Переяславского, Киевского и Лубенского полков соответственно.

667. Bunshuge.

668. Polibut — Леонтий Полуботок.

669. Этот договор между царским правительством и украинским казачеством был заключен при избрании гетманом Д. И. Многогрешного на раде в Глухове в марте 1669 г.

670. Примечание автора на полях.

671. Василий Борковский (Бурковский) — обозный Войска Запорожского, соавтор доноса на гетмана Самойловича.

672. Saiunshiks — гонцы, вестники.

673. Савва Прокопович — писарь Войска Запорожского, участник заговора против гетмана Самойловича.

674. Shinkers.

675. Datocznies — тяглые люди, отданные в военную службу; набирались по необходимости с определенного числа дворов, с оружием и припасами за счет поместных владельцев. С середины XVII в. — в составе полков нового строя.

676. Pipers.

677. Лазарь Горленко.

678. Saidatskny wade.

679. Siratofka.

680. Onagotsky.

681. Kalina woods.

682. Ososia.

683. Очевидно, повтор.

684. Bairnes play befor the doore.

685. Очевидно, Вашана.

686. Moczilis.

687. Erz (нем.) — руда.

688. Записи с 7 сентября по 1 октября 1687 г. в подлиннике отсутствуют. 9 сентября Гордон был у царских рук и удостоился звания полного генерала, а 16 и 26-го написал послания своим британским друзьям (см. Приложения, № 7-9).

689. Короля Великобритании Джеймса II (VII). Извещение об этом приеме у Гордона поместила «Лондонская газета», корреспондентом которой он являлся: «Генерал-лейтенант Патрик Гордон... в день рождения Его Великобританского Величества... праздновал оный здесь, устроив большое угощение для всех подданных Его Величества» (The London Gazette. December 8-12, 1687. № 2302).

690. Письмо С. Мевереллу сохранилось (см. Приложения, № 10).

691. Furers & Foriers. Фюрер (нем. Fuehrer) — «ротный подзнаменщик» русской пехоты XVII в. (соответствует унтер-офицерскому чину подпрапорщика в XVIII в.); помощник прапорщика. Фурьер (франц., нем. Fourier) — «ротный заимщик», квартирьер, ответственный за размещение роты в походе и подчиненный полковому квартирмейстеру (Примеч. O. A. Курбатова).

692. Очевидно, Иоганн (Иван Еремеевич) Термонт — уроженец Фрисландии, врач, впоследствии старший лекарь при Великом Посольстве Петра I.

693. Эта челобитная автора и царский указ о 4 подводах (см. следующую запись) сохранились и опубликованы: Дневник генерала Патрика Гордона. М., 1892. Ч. II. С. 225-226.

694. Granade Hoffe.

695. Wipisky.

696. A particular great B[ribe?] to a g[reat?] person sent. Перевод предположителен.

697. Ежи Доминик Довмонт — первый польский резидент в Москве с 1687 до 1694 г.

698. В рукописи следуют чистые страницы (188-192 об.).

699. Zweykowskyes — вероятно, они состояли на службе Речи Посполитой, которая стала союзницей России.

700. Князь Б. А. Голицын (1654-1714) — кравчий, затем боярин, начальник приказа Казанского дворца. Воспитатель Петра I и глава его партии в борьбе с царевной Софьей. Во время Великого Посольства 1697-1698 гг. один из руководителей русского правительства.

701. Прошлого [месяца] (лат.).

702. По новому стилю (лат.).

703. Отслуживших (лат.).

704. Эта запись вычеркнута. Ср. л. 193 об.

705. Очевидно, A. A. Матвеев (1666-1728) — государственный деятель и дипломат, с 1715 г. граф. Сын боярина A.C. Матвеева, которого Гордон хорошо знал, и Е.Г. Хомутовой, вероятно, происходившей от шотландских Хэмилтонов. С 1699 г. — посол в Гааге, Лондоне и Вене, затем президент Морской Академии и Юстиц-коллегии. Автор записок, где он высоко отзывается о Гордоне.

706. Вероятно, упоминаемый в этот период нидерландский купец Томас Балсырев Фанденрехт.

707. Последнее слово зачеркнуто.

708. Князь П. С. Прозоровский — боярин, воевода, под чьим началом Гордон служил в Киеве в 1682-1683 гг.

709. Полковник Пол Мензис был женат на вдове богатого купца и заводчика Питера Марселиса Маргарите (Марии), урожденной Беккер фон Дельден (Дневник 1677-1678. С. 7).

710. Ground-plate (шотл.).

711. Последний вторник перед Великим постом, на русской масленице.

712. Вероятно, Ронаэр или Россворм.

713. Это письмо сохранилось (см. Приложения, № 11).

714. Leopolis.

715. Князь Иван Борисович Репнин — боярин, начальник Сибирского приказа. Гордон упоминает его еще в 1661 г., когда впервые прибыл в Россию через Новгород, где Репнин был воеводой.

716. Pamet in the Ziemsky Dwor.

717. Ischodny Towaris — помощник главного воеводы, командующий вспомогательными силами.

718. Возможно, немецкий физик Готтфрид Фогт (Voigt) (1644-1682).

719. Bogaroditse.

720. Царский врач Зигмунд Зоммер, родом из Силезии.

721. Джорджо (Юрий Степанович) Лима — венецианец, «подкопного дела мастер», полковник русской армии, затем вице-адмирал флота. Служил под командой Гордона в Чигирине и Киеве.

722. Об отпуске Джеймса Гордона.

723. Under ottoman.

724. Blott.

725. Это письмо сохранилось (см. Приложения, № 12).

726. Возможно, имеется в виду Джон Меррей, маркиз Этолл (см. л. 130 об.). Далее зачеркнуто: «Перту и Эрроллу, к герцогу Гордону».

727. Blind project.

728. Plotnikes.

Текст воспроизведен по изданию: Патрик Гордон. Дневник 1684-1689. М. Наука. 2009