Замечания о Лиме и Перу

Лима, столица Перуанского королевства, основанная известным в истории Нового Света Пизарро в 1535 году, лежит на западном берегу Америки при Великом океане,[205] под широтою южною 12°02' и долготою западною 76°54' от Гринвича. Город сей расположен в 10 ½ верстах от морского берега, где стоит порт Каллао, на возвышенной равнине, у подошвы горного хребта одной из отраслей Кордильерских. Высокая гора, называемая горой Св. Христофора, находится подле самого города Лима, будучи одним из богатейших городов в свете, имеет самые бедные строения; он расположен правильно, так что все улицы пересекаются в прямых углах, и между ними находится несколько площадей, но улицы очень узки; дома, большею частью одноэтажные, есть много и двухэтажных, но в сравнении с первыми их мало. Строение вообще все деревянное, только оштукатурено и выбелено, так что оно кажется каменным, в самом же деле каменные только одни фундаменты. Сильные землетрясения заставляют жителей в своих зданиях, вместо кирпича или камня, употреблять лес. Испанцы здесь так искусны в сем роде строения, что самые огромнейшие здания они сооружают из дерева. Но ни одно из них не заслужило бы никакого внимания в большом европейском городе, разве только дворец по своей обширности: он занимает целый квартал и вмещает в себя как жилище вицероя со штатом, так и все присутственные места. Монастыри также чрезвычайно обширны, но самой простой архитектуры; внутри каждого из них есть по нескольку дворов, и кругом идут пространные галереи против каждого яруса, как у нас в гостином дворе. Через реку Римак, текущую сквозь город, сделан каменный мост; жители здешние, не бывавшие никогда в Европе, показывают его как чудесное произведение зодчества; в самом же деле он не заслуживает того, чтоб о нем и говорить.

Весь город обведен высокою стеною, сложенной из необожженного кирпича, или, лучше сказать, из глиняных четыре-угольных кусков, на солнце высушенных. Так как в Лиме никогда не бывает дождей,[206] посему такого рода стены здесь довольно крепки и во всеобщем употреблении: они служат оградами дворам, садам, разделяют поля, и даже многие загородные домики и хижины сложены из такой глины. Стена сия имеет 4 или 5 ворот. Двое из них я видел: они построены из кирпича с колоннами и выкрашены; ворота сии могут назваться изрядными.

Внутри домов людей зажиточных есть пространные дворы и даже сады. Убор и мебели в покоях все старинного вкуса, но чрезвычайно богаты: вместо обоев дорогие шелковые материи; занавесы у окон также шелковые с золотыми кистями и мебели из редких дерев с резьбою, и часто бывают вызолочены. Мне случилось быть в четырех домах, в которых я видел такое старомодное великолепие. Монастыри и церкви лимские, по справедливости, славятся своим богатством: они, можно сказать, наполнены дорогими металлами.

Область Перу испанцы называют Перуанским королевством (El Reyno del Peru); она составляет одно из четырех вицеройств, на кои разделяются все испанские владения в Америке.

Каждая из сих областей управляется вицероем почти с неограниченною властью. Вицерои один от другого не зависят. Испанцы в шутках называют их маленькими королями, и действительно они походят на королей: имеют свой придворный штат, свою гвардию, огромные дворцы и пр. Назначаются они на сей важный пост на пять лет, но иногда остаются и долее. Жалованье перуанского вицероя 60 тысяч пиастров (300 000 рублей) в год; сверх того, он имеет еще другие выгоды: одна из них та, что он не нанимает необходимого по его званию множества слуг, а употребляет способных солдат своей гвардии в домашние услуги. Титул перуанского вицероя есть следующий: высокопревосходительный вицерой, губернатор и капитан-генерал королевства Перуанского.

Главное правительственное место в Перу, называемое королевской аудиенцией, состоит из множества разного звания чиновников, не имеющих, однако ж, почти никакой власти, которая вся заключается в вицерое. Кроме того, есть много других присутственных мест, заведывающих разными частями, к управлению области принадлежащими. Все сии места наполнены чиновниками, получающими большое жалованье.

Церковными делами управляет архиепископ Лимский. Он есть первая духовная особа в Перу. Звание сие весьма важно, оно почти равняется с вицеройским. Жалованье архиепископ получает такое же, какое определено вицерою. К духовному правлению принадлежит также и святая инквизиция, в Лиме находящаяся; в ней членов бывает 3 и 4, из коих каждый получает жалованья 4 тысячи пиастров (20 000 рублей) в год за то, чтоб ничего не делать. Кроме архиепископа, в здешнем вицеройстве есть еще 5 епископов, а монахов, монахинь, простых священников и миссионеров такое множество, что на вопросы мои о числе оных испанцы отвечали, что нет возможности перечесть их.

По случаю возмущения южных провинций ныне привезено из Испании несколько войск, которые и употреблены в Хили. В обыкновенное же время военная сила, в Перу содержащаяся, очень незначительна и большею частью состоит из нерегулярных войск.

Содержание войск в Перу должно стоить чрезвычайно много испанскому правительству, ибо, кроме дороговизны съестным припасам, солдатам дается весьма большое жалованье: здесь каждый рядовой получает 18 пиастров (90 рублей) в месяц.

Лима по географическому своему положению находится в самом жарком поясе, однако ж местные свойства не только делают климат здешний сносным, но даже и приятным. Почти беспрестанные туманы, покрывающие здешние берега, и каждый день с моря дующие ветры уничтожают действие вертикальных лучей солнца и прохлаждают воздух, а особенно в зимние или те месяцы здешнего полушария, когда светило сие находится по северную сторону экватора. Тогда туманы продолжаются по нескольку дней сряду и скрывают солнце от глаз жителей. В то время здешние уроженцы жалуются на холод, а европейцы находят теплоту самою умеренною. Мы были здесь в феврале месяце, который соответствует августу нашего полушария, и несносных жаров не чувствовали. Сухие туманы были весьма часто, и свежий прохладительный ветер дул ежедневно с моря от 10 часов утра до захождения солнца; термометр на шлюпе один раз только в 8 дней показывал по Реомюру 23 ½°; обыкновенное же его стояние было на 16, 17 и 18°. На берегу теплота несколько более, но по наблюдениям, в Лиме производимым, видно, что термометр летом, в феврале месяце, который бывает здесь самый жаркий, редко поднимается выше 22°, а зимою (в июле) опускается до 9°. Дождей здесь, как то я выше упоминал, никогда не бывает, но выпадающая всякую ночь большая роса доставляет прохлаждение воздуху и плодотворную силу полям, которые в окружности Лимы производят в изобилии разных родов огородные растения и древесные плоды.

Земля здешняя в изобилии производит маис, или индейскую пшеницу, которую жители наиболее сеют, потому что она употребляется в пишу индейцами. Они составляют из нее и питье, весьма похожее на наш квас, которое, однако ж, сильно слабит; также кормят маисом лошадей, лошаков, ослов, домашний скот и птиц. Впрочем, земля могла бы производить и всякий другой хлеб, но, по неимению достаточного числа хлебопашцев, нужное для здешней провинции продовольствие привозили из Хили, доколе область сия не объявила себя независимою, и потому теперь на все произведения, которые были доставляемы оттуда, последовала здесь страшная дороговизна. Но плодоносная земля находится только в равнинах, между горами и морем лежащих, а где начинаются горы, там пойдут дикие, бесплодные места; ибо горы сии состоят почти из голого камня и верхи их покрыты снегом и льдом. С них лед привозят в Лиму и продают по мелочам, сверх того, разносят лимонад со льдом на улицах и подают в кофейных домах и пр. Я удивился, когда у вицероя подали за столом мороженое: под 12° широты такая вещь чудо. Торг льдом здесь на откупе; откупщики платят правительству в год по 30 тысяч пиастров (150 000 рублей), и сии деньги идут виперою в счет его жалованья.

Хотя съестные припасы здесь дороги, но в них недостатка нет: мне случалось ездить в Лиму рано поутру, и я всегда видел множество поселян обоего пола, гнавших туда, можно сказать, табуны ослов, навьюченных зеленью, плодами и пр., кои они везли туда на продажу; рынки я всегда находил наполненными всякого рода живностью и другими, к пропитанию служащими, потребностями. Дороговизна сия, вероятно, происходит оттого, что здесь денег слишком много, и если пришедший сюда корабль станет платить за все ему нужное деньгами, как то мы должны были делать, служа на военном судне, то ему здешние цены покажутся чрезвычайными; но если бы он стал выменивать на товары, тогда он во всем нашел бы дешевизну, потому что европейские товары покупаются здесь по непомерно высоким ценам. Должно, однако ж, знать, что иностранным кораблям не позволено сюда приходить для торговли; об этом я буду говорить ниже сего.

Сколь ни плодоносна земля долин перуанских, но испанцы не в них находят свои выгоды: горы бесплодные и обнаженные заключают в себе сокровища, которые привлекли их сюда из Европы; может быть, в целом свете нет таких богатств серебряных руд, как в Перу.

Сверх казенных рудокопен, всяк из подданных испанского короля вправе разрабатывать мины дорогих металлов, платя известную часть с добываемого количества. Многие из испанцев сим правом пользуются с большою выгодою. Возмущения, случившиеся в Верхнем Перу, и вода, затопившая некоторые из самых богатых мин, произвели большую остановку в добывании серебра, так что лимский монетный двор часто бывает без дела. Для осушивания мин некоторые из частных владельцев прибегли к паровым машинам.

Объявление себя независимыми жителей Буэнос-Айреса и Хили сделало чрезвычайную расстройку в Перу и произвело на все потребности жизни непомерную дороговизну кроме соли, которой здесь чрезвычайное изобилие в соленых озерах. Во-первых, Хили снабжала Перу хлебом (пшеницею), пенькою, селитрою, медью и пр. (даже горчицу из Хили привозили); а также негров, коих испанцы покупали в Рио-Жанейро или на африканских берегах, нельзя было иначе доставлять в Перу, как через Хили;[207] ибо если бы вздумали везти их морем, то у мыса Горн они все померли бы от холода и бурь. Теперь же все сии пособия пресеклись, а сверх того, республиканские крейсеры разъезжают подле самых портов и перехватывают идущие в них и из них суда, отчего приходящие из Европы купцы стараются вознаградить потерю свою наложением на товары превысоких цен.

Республиканские крейсеры так деятельны и смелы, что недавно один из них взял у самого Кадикса корабль, принадлежащий Филиппинской компании, шедший из Индии с товарами; он стоил 80 000 пиастров, или 4 миллиона рублей. Напротив же того, королевские морские силы и малы и слабы: в Перу не более двух или трех весьма плохих фрегатов и столько же и таких же шлюпов. Один из их фрегатов блокировал Вальпарайсо, когда шла туда военная корветта северных американских областей по имени «Онтарио» под командою капитана Биделя (Biddle); капитан испанского фрегата объявил ему, что порт в блокаде и чтоб он туда не ходил, но Бидель ему отвечал, что если он хочет его остановить, то пусть сделает это силою, которую он отражать будет, а слов его не послушает, и вошел в порт. Испанец не осмелился употребить силы.

Подходя к Лиме, мы сами видели подле сего порта два республиканских судна (бриг и шхуну), а испанское правительство не имеет здесь военных судов, чтоб держать в границах столь слабые силы, каковы теперь у республиканцев. Ныне крейсеров сих большею частью вооружают граждане Соединенных областей Северной Америки на свое иждивение, и, получа патент от правительства Буэнос-Айреса, чтоб корабль их был признаваем принадлежащим сей новой республике, разъезжают они под ее флагом по всем морям, где есть испанцы, и чинят над ними поиски, получая от призов величайшую выгоду Флаг сей республики в Европе еще неизвестен; он состоит из трех равной ширины поперечных полос: белой в средине и двух синих по краям.

Торговля перуанская могла быть весьма значительна, если бы она была открыта европейцам или если бы сами испанцы были так деятельны, как англичане; но теперь она находится в совершенном стеснении. Известно, что испанское правительство в своих владениях вне Европы строго держится колониальной системы и не позволяет никаким чужестранным кораблям входить туда для торговли. Весь же торг должен быть производим испанскими подданными и на испанских судах; лишь Манила на Филиппинских островах и Гавана на острове Куба открыты для всех европейцев. По недеятельности и лености сего народа весьма малое число купцов отваживаются посылать корабли так далеко, и потому можно сказать, что торговля в Америке почти на откупе; притом чрезвычайно большие пошлины служат к немалому ее стеснению. Теперь за все произведения и изделия испанские платится пошлин 12 процентов, а за все иностранные произведения по 36 процентов. Такие стеснения, причиняющие страшную дороговизну, дают повод к весьма смелой и отважной запрещенной торговле, из коей самая значительная производится англичанами из Ямайки посредством Дариенского или Панамского перешейка. Служащие при вицерое чиновники сказывали мне, что посредством сей торговли из Перу в руки англичан переходит каждый год от 5 до 6 миллионов пиастров (от 25 до 30 миллионов рублей).

Кроме сей торговли из Ямайки, деятельные англичане и с здешней стороны не упускают случая пользоваться слабостью испанцев. Промышляющие сим ремеслом обыкновенно поступают следующим образом: нагрузив корабль всякого рода английскими товарами, посылают его за мыс Горн на китовый промысел, где он, убив кита или двух и наполнив несколько бочек жиром, идет в перуанский или хилийский порт под предлогом надобности в починках или съестных припасах, а между тем соглашается с здешними контрабандистами, назначает необитаемое место к выгрузке товаров, и корабль отправляется туда, где товары отдает, а пиастры получает. Мы нашли в Лиме одно английское судно, задержанное испанцами за покушение войти в Вальпарайсо. Суперкарг, или приказчик сего судна, сам сказывал нам, что когда, подходя к порту, они увидели шедший к ним испанский фрегат, то тотчас вылили пресную воду, оставив лишь одну бочку, и объявили, что крайность заставляет их идти в порт. Опираясь на сие, они требовали освобождения судна, но испанцы, ссылаясь на великое число найденных в судне товаров, утверждают, что оно не по нужде шло в Вальпарайсо, а для торговли. При нашем отбытии дело сие еще решено не было.

Что же принадлежит до товаров, кои можно брать на обмен из Перу, то оные состоят преимущественно в пиастрах, ибо здесь и серебро можно назвать товаром, и в небольшом числе естественных произведений, кои суть: хина, сассапарель, хлопчатая бумага, вигонья шерсть; но это такие товары, которыми нельзя полное судно нагрузить. Испанские суда часто без всякого груза уходят отсюда в Европу, взяв только за привезенные ими товары вырученные деньги. В нашу бытность в Каллао находилось там судно, готовое идти в Кадикс; на нем вместо балласта положено было 600 000 кокосовых орехов, из коих, вероятно, большую половину хозяин должен будет бросить в воду, но все же для него выгоднее хотя часть их довезти до Европы в хорошем состоянии, нежели идти с каменьями.

Между разными областями испанской Америки, при Великом океане лежащими, почти вся торговля отправляется морем. Высокие горы препятствуют сухопутному сообщению, кроме некоторых только мест в равнинах, близ моря лежащих; а между Перу и Хили вовсе никакого сухопутного сообщения нет, ибо Кордильерские горы между сими двумя областями непроходимы. Торговля, которую можно назвать прибрежного торговлею, состоит в доставлении из одной области в другую естественных произведений. Только из Панамы привозят в Перу разные европейские товары, доставляемые туда из Портобелло, куда привозятся они через Атлантический океан из Испании. Американские же области снабжают себя взаимно своими произведениями. Из Хили в Перу доставляли (до возмущения) хлеб, пеньку, медь, серу горючую и пр., а из Калифорнии не только хлеб, сало и воловьи кожи, но даже сушеную говядину. Филиппинская компания снабжает Перу изделиями Восточной Индии; на сей конец в Лиме есть фактория сего торгового общества, управляемая двумя факторами, присылаемыми сюда из Испании на 6 лет.

Жители Перу с большою похвалой отзываются о сей стране, так как и поселившиеся здесь испанцы. Они говорят, что их беспокоят только случающиеся часто землетрясения и политика испанского правительства в отношении к своим колониям и что последнее гораздо несноснее первого. Землетрясения здесь и ныне бывают почти каждую неделю раз и два, но весьма слабы и не причиняют никакого почти вреда; а прежде они производили ужасные опустошения и несколько раз знатную часть Лимы превращали в развалины. Самое страшное землетрясение и последнее из столь гибельных случилось в 1746 году в октябре месяце: оно разрушило большую часть города. То же самое землетрясение залило порт Каллао, разрушило в оном крепости и каменный мол, выкинуло на берег и погубило множество судов со всеми их экипажами и причинило во всей провинции ужасные опустошения.

Всему свету известно, что жители испанской Америки имеют полное право жаловаться на политику своего кабинета. Притеснения сии они чувствуют в полной мере; говорят о них открыто и, имея перед глазами пример Буэнос-Айреса и Хили, готовы всякую минуту объявить себя независимыми. Ненависть и презрение их к нынешнему правлению простираются до чрезвычайности. Они говорят, что Перу рано или поздно должен отпасть от Испании, но теперь участь его зависит от успеха королевских сил в Хили: если республиканцы возьмут верх, Перу немедленно провозгласит свою независимость и соединится с ними; в противном случае, должно будет подождать благоприятного случая.

Лимские жители, в надежде на слабость Испании и на помощь одной сильной морской державы, нимало не сомневаются в совершенном успехе своего предприятия, коль скоро начнут только действовать. Испания столь бессильна и правление ее в сих странах столь бедственно, что и по сие время не могла она употребить значащей силы против возмутившихся провинций, которым другие, для выгод своей торговли, почти открытым образом помогают, снабжая их оружием и всякого рода военными снарядами. Королевское правление в Перу весьма слабо: вицерой каждую минуту страшится возмущения; пленных республиканцев, которых Испания признает бунтовщиками и изменниками, содержит он как военнопленных, опасаясь сделать им малейшее насилие, чтоб народ не взбунтовался.

Незадолго до нашего прихода в Лиму был здесь военный фрегат, принадлежащий одной европейской морской державе. Он привозил из Вальпарайсо уполномоченного от возмутившихся для переговора с вицероем о размене пленных. Прежде нежели сей депутат съехал на берег, капитан фрегата взял с вицероя честное слово не делать сему уполномоченному никакого насилия. Договор не состоялся, но его возвратили на фрегат, и он оставил в Лиме 10 тысяч пиастров на содержание своих пленных, чтоб они не терпели нужды, а испанское правительство и не думает о своих подданных, попадающихся в руки республиканцев. Сей поступок послужил очень много в пользу возмутившихся, ибо он весьма большое число здешних граждан привлек на их сторону. Но как объяснить поступок капитана, согласившегося на военный королевский фрегат взять посла от возмутившихся провинций, которых независимость ни одна держава еще не признала? Неужели он сделал сие без воли своего правительства? И не значит ли это, что сия держава таким образом намекает уже перуанцам, что она готова признать всю испанскую Америку свободною и независимою нациею, и не только признать, но и помогать ей? Ибо сей поступок: привезть бунтовщика и обязать законную над ним власть в сохранении его безопасности есть прямая и действительная помощь.

Весьма сомнительно, чтоб Испания когда-либо в состоянии была покорить опять Америку Вопрос только остается: будут ли начальники возмутившихся провинций так умны и единодушны, чтоб удержать целость всех своих владений, дабы из оных составить одну республику или королевство, буде пожелают избрать короля, а не раздробляться на разные, независимые одна от другой области? В первом случае западные американцы скоро сделались бы сильным и богатым народом, ибо области их в недрах своих имеют все нужное к соделанию их торгового, богатою и великою нациею. В разных портах сих провинций много леса, годного для кораблестроения, и есть все для сего необходимое; в Гваяквиле строятся фрегаты, а в 1752 году и линейный корабль был построен.

Отдаленность верховного правительства, слабость оного и неудовольствия против него здешних жителей причиною, что в Америке дела идут не так хорошо, как бы шли они, если бы здесь была независимая нация: тогда было бы больше усердия, деятельности и привязанности к правительству. Теперь в Перу нет никакой полиции; даже между Лимою и портом Каллао ночью опасно ездить, чтоб не ограбили и не убили. Это здесь нередко случается, и правительство никаких мер к истреблению зла сего не принимает; когда же грабежи и разбои слишком распространятся, то иногда частные молодые люди из хороших фамилий составят вооруженный отряд и пустятся за славою на полицейское поле чести: ловить воров. Когда их поймают, то правительство осудит и накажет, но само не ловит.

Перуанская дама. Рисунок М. Тиханова

Между Перу и Бразилией обитает варварский лютый народ, который почитается самым злым и жестоким во всей Америке и который причиняет много вреда жителям внутренних стран в Перу. Если сии индейцы поймают испанца, то он в их руках никогда ранее трех или четырех дней не умирает; в сие время они держат его привязанного и рвут в разных частях его тело маленькими кусочками, чтоб более продлить мучение его и варварское свое удовольствие, видя его терзания. Правительство против сего народа также не принимает никаких мер, потому что такие меры были бы сопряжены с большими издержками и трудами,[208] а управляют страною испанцы, которые, побыв здесь несколько лет, возвращаются в Европу и не думают о Перу, в благоденствии коего они не принимают ни малейшего участия.

Индейцы, живущие между испанскими селениями, смирны и покорны, но не забывают древнего своего состояния. У Абадиа есть престарелый слуга из сего рода, он происходит от поколения инков. Когда он ходит закупать для своего господина съестные припасы в рынок, куда индейцы привозят всякую всячину то они оказывают ему по их обычаю, почтение, как принцу, потомку их государей. Индейцы, живущие в соседстве Лимы, занимаются земледелием и рыбною ловлею, и уже не так честны, как предки их были: двум рыбакам я заказал привезти рыбы; им же заехать на шлюп было по дороге, но они запросили с меня впятеро дороже той цены, по которой рыба сия продавалась в Лиме, куда им надобно было бы везти ее на осле 10 ½ верст, вместо того, что мне продали бы ее, не приставая к берегу.

Развалины селения инков в южном Перу

Индейцы живут все по маленьким селениям в хижинах, из сухой глины сложенных. Прежних их городов едва следы приметны: в 5 лигах (27 верст) от Лимы находятся развалины древней их столицы Пачакамы, но в таком состоянии, что нужно прежде услышать от кого-нибудь, что это развалины многолюдного города: в продолжение слишком двух с половиною веков испанцы беспрестанно там рылись в надежде сыскать сокровища, в земле спрятанные, и не оставили камня на камне. Некоторые из наших офицеров там были и привезли за редкость головной человеческий череп, но с испанских ли он плеч или с индейских, я не могу сказать.

В заключение сих замечаний скажу, что корабль, имеющий нужду в починках, не должен заходить в Лиму, ибо морские снаряды здесь чрезвычайно дороги, а многих и ни за что достать нельзя, также и работникам должно производить большую плату.

Потомок перуанских инков, находившийся в услужении у главного фактора Филиппинской компании. Рисунок М. Тиханова