ГИЙОМ ТИРСКИЙ

СРЕДНЕВЕКОВАЯ АНГЛИЙСКАЯ ХРОНИКА О ПЕРВОМ КРЕСТОВОМ ПОХОДЕ

КНИГА ИРАКЛИЙЦЕВ

Глава 141. Повествующая о том, как Корбагат организовал свои войска, и как две армии притворно двигались во время битвы.

Благодаря сигналу, что был дан из турецкой цитадели для турецкой армии, и из-за новости о том, что лучники отступили, Корбагат знал и ясно понимал, что наши люди оставили город и двинулись на битву против него. Таким образом, поэтому он ранее относился с презрением и насмешками к нашим людям, сейчас же он был извещён об их приближении. ⁵⁶⁷ Он собрал совет своих баронов, и поспешно собрал свои отряды по совету своих благородных мужей и особенно жителей Антиохии, которых он имел большое множество [на совете]. Он создал отряды из большого количества рыцарей, самых доблестных и самых храбрых. Этот отряд возглавил Сулейман, о котором Вы могли слышать во время рассказа о военном инциденте, произошедшем ранее.  Ему было приказано, чтобы они двигались по направлению к морю пока наши люди не захватили его и  захватить всю равнину между горами и городом [так что наши люди не могли бежать ни к побережью, ни назад к городу]. ⁵⁶⁸ Этот огромный отряд  впереди и занял позицию между двумя холмами, ⁵⁶⁹ и [шеренга была] заперта. Его остальные отряды он организовал мене поспешно, и одни шли на других, словно мужи, которые много знали о манере войны. ⁵⁷⁰ Когда [он] говорил своим капитанам и рассказал им о сигнале отступлению их войск, как высоких мужей и добрых рыцарей,  несчастные люди, которые все были такими худыми после всех ужасных трудностей, которые они перенесли. Когда наши люди кончили разведку на поле боя,  так что для них было совершенно ясно. Что  они не будут окружены, [тогда] они решили так перекрыть турок, что  турки могли просто убить их. Тогда они  громко заиграли в трубы и барабаны и пришпорили их коней.  Первые отряды сделали это притворство. Турки, которые  получили сигнал к атаке бились превосходно, среди них  был великие мужи и хорошо вооружённые мужи.  Наши люди вели себя очень прекрасно во время этого сражения. Французы [и] Фламандцы вели себя очень хорошо сбросили карабкающихся [вверх], ⁵⁷¹ но когда двинулись такая большая группа турок  так стремительно напали, что наши другие отряды  быстро пришли на помощь  этим оригинальным [трём] отрядов. Они все окунулись в битву, за исключением последнего [резервного] отряда, который, как вы уже слышали, возглавлял Боэмонд. Могли ли вы видеть яростную схватку с помощью мечей, булав и топоров. Здесь были такой ужасный звон [ударов] и лязг оружия, что вы не услышали  бы этого, как если бы это был гром. Герцог Готфрид видел, что отряды собираются столкнуться, и для него было понятно, что в одном отряде [нашем] воинов было больше, чем в другом [турецком]. Он ясно понимал, что если один отряд будет разгромлен [тогда] другой отряд будет приведён в смущение. Он двинулся туда и атаковал очень яростно и энергично.  Таким образом, он и его товарищи совершили столько превосходных даяний, и так храбро действовали, что убили очень многих врагов и отрубили множество голов и рук пока всё поле не было покрыто мёртвыми и ранеными.  Турки не могли долго выносить этого, поскольку здесь было так много  раненых, но были  разбиты наголову и начали отступать.  Сулейман, который командовал самым большим отрядом, как я говорил о том ранее ясно осознавал глядя издалека, [что] его люди представляются слабыми, и подступают, и  он увидел отряд Боэмонда, который ещё не вступал в сражение с каким – либо из отрядом, [исполняя приказ согласно которому он должен быть в резерве]. Он направил своих людей против этого отряда, и в него полетело множество стрел, но когда его люди повесили свои луки на руки и  атаковали их с помощью мечей и булав, и атаковали людей Боэмонда так яростно, что они едва не  повернули своих лошадей [обратно], так как они  не  смогли выдержать такого огромного количества людей. Герцог Готфрид  видел это издалека и  послушный долгу  двинулся к этому месту. Танкред также видел своего дядю и усердно пришёл на помощь,  нападая на большой турецкий отряд.  Они увидели турок и начали битву, и были силой принуждены отступить от своих позиций, потому что турки  использовали Греческий огонь, и бросали  на дальние расстояния и сухая трава горела на полях. Тогда наши люди  отступили  от густого чёрного дыма. ⁵⁷² Когда же турки увидели, что  противники отступили. Они  помчались пешим строем и убили  многих из них. И наши  отступили от густого смога, и слышался крик тех, кого убивали турки, и все  пришпорили лошадей, [стремительно двинулись через дымовую завесу] и атаковали снова. И они били и убивали всех их врагов и вынуждали [их] отступить. Они длительное время преследовали турок, рубя их и раня, так что они  достигли того, что множество их было разгромлено и [тоже] отступили.

Глава 142. Повествующая о бегстве Корбагата и некоторых турках, которые повернули, но были снова разгромлены нашими людьми.

Поле сражение находилось в долине недалеко от маленького потока или ручейка, которые бежал к морю. ⁵⁷³ Наши люди  преследовали турок до этого места, и здесь турки  отступили все вместе и  собрались всем у небольшого холма, и заиграли в трубы и барабаны с целью собраться вместе. Наши люди, которые не мешкали [в бою] на другом пространстве [к тому же услышали сигнал тревоги] и все пошли [сражаться] с ними; среди них были Гион Лиманский, Граф Фландрийский, Герцог Нормандский, Герцог Готфрид, Боэмонд и Танкред. Когда наши люди увидели, что они входят в состав сил более мощных, чем ранее, они сильнее атаковали их врагов, они яростно форсировали воду и  с ужасной мощью и силой и устремились к холму, на котором был расположен турецкий [лагерь], и обрушились на него в очень опасной манере. С того времени турки не имели надежды вернуться в поле либо на ближайшие луга, но каждый муж отступал туда, пока он мог. Корбагат, который возглавлял этот отряд,  уклонялся от опасности [боя] и он начал отступать к вершине холма скрытыми дорогами, с целью  наблюдать  результат боя. В последствии он  послал посланников с целью  получить рапорт, содержащий рассказ о реальном положении неудач его людей, и так он ждал там и видел, как турки бежали,  крайне  разгромленные, без  какого – либо боевого порядка, совершенно не способные к бою. Его друзья, которые были рядом, говорили ему так ⁵⁷⁴: «Господин,  ты ясно видишь, что происходит сейчас. Поэтому тщательно подумай о том, как бы тебе самому спастись и быстро покинуть это место!».

Тогда Корбагат пошёл своей дорогой и отступал так быстро, как он только мог. Он имел [такой] большой страх и  боязнь в своём сердце, что он  не смел оставаться где-либо  [по соседству], но пересёк реку и Реку Евфрат и гнал своих лошадей с целью убежать так далеко, как только было возможно. ⁵⁷⁵ Когда же его люди ясно поняли, что они остались без руководителя, они были все глубоко деморализованы. И не один не был неосторожен, но каждый делал всё, чтобы спастись самому, и каждый бежал так далеко. Как только он мог. Благородные бароны. Которые были осторожны в мыслях применяли меры к сохранению своих лошадей не смея покидать их пока последняя лошадь не погибла. Танкред со своим отрядом в 4 000 ⁵⁷⁶ мужей убивал и бил каждого, кто попадался на его пути, потому что Сарацины имели большой страх и ужас в своих сердцах, так что десять наших мужей могли обратить в бегство 500 Сарацинов. ⁵⁷⁷ Это было очевидное доказательство и показывало  что советы не существенны и  никто не может идти против Нашего Господа Бога ⁵⁷⁸ и что Наш Господь  никогда не забывает тех, кто  твёрдо надеется на Него. ⁵⁷⁹ Потому что маленькая группка людей, бедных и близких к смерти от голода, которая прошла множество стран и земель, однако с помощью Господа Бога, они захватили  сильный Восток словно собственную родину,  когда они разгромили большое количество людей, которые имели большое снабжение, снова подкрепляемое тем, что им было необходимо.

Глава 143. Повествующая о том, как наши люди вернулись после преследования и пошли  грабить, и об огромных богатствах, которые они обнаружили.

Таким образом, это сражение закончилось полной победой пилигримов. Они  пошли прямо к турецкому лагерю. Здесь они обнаружили большое количество золота, серебра, драгоценных камней, сосудов различных форм, ковров и шёлковых одежд, их было так много, что никто никогда не смог бы превознести все красоты этого. Здесь было множество скота, овец и коров, [большое количество] мешков пшеницы и  другой еды, в чём они невероятно нуждались. Здесь было так много [добычи], что каждый был  невероятно обременён, когда уносил всё это. Они  выиграли добрых, хорошо  откормленных лошадей во время этого завоевания, так много, что они были  затруднены тем добром, что они нашли там. Они забрали и собрали  добычу и  палатки, имея такое огромное богатство, так что армия до сих пор не видывала таких прекрасных и богатых вещей.  Именно с этими намерениями они искали более удобный случай, так как все их палатки и шатры были [уже] ужасно прогнили [за зимние месяцы]. Они нашли множество женщин, детей и других безоружных мужей в лагере, и они привели всех этих людей в город. Среди множества других вещей, бароны собрались чтобы увидеть шатёр Корбагата – он был чудесным, сделанным в виде города, что имел башни и разноцветные гербы, сделанный из прекрасного шёлка. От шатра господина шли маленькие улочки к другим шатрам, как будто улицы в большом городе. Более 2 000 мужей могли расположиться в этом большом шатре. Таким образом, однажды наши люди  собрали всё богатство и добро, они наполнили им все сундуки, которые были полны богатых вещей, которые они погрузили на лошадей и свои спины, и вступили в город Антиохию. Это было совершенно не удивительно, что они были невероятно радостны и  счастливы, как никогда ранее в [истории] Христианства такой подвиг [никогда] не случался и не приключался. Они  предложили  и отдали множество благодарностей и молитв в подарок Господу, все искренне верили в своих сердцах [и] были скромными и праведными, потому что они все ясно знали [что их добрая удача] пришли а именно от Него. Тогда для турок в цитадели без сомнения стало ясно, [что] их люди были разгромлены, и [что они] не имеют никакой надежды на помощь в освобождении ни смогут долго выдержать эти испытания. Поэтому, как только бароны вступили в город, турки попросили поговорить и  умоляли их, и [обе стороны] согласились на то, чтобы турки  забрали их жён и детей, и принесли им всё добро, которое они имели, и сдали и  передали в руки Христиан цитадель. Тогда флаги наших баронов  были подняты на ней. Дела Господа Нашего Иисуса Христа действительно величественны и чудесны, так как наши люди  были невероятно бедно, но добыли богатство за очень короткое время. Это было гораздо лучше биться и верить в Него, который способен наделить такой могучей силой.  Это удивительно, учитывая те трудности, что пришлось претерпеть нашим баронам. За один день сражения, благородный Герцог Готфрид  был в таком ужасном положении, что он не мог сесть в седло, однако он невероятно мило просил и умолял Графа Тулузского – который не оставил город [потому что был сильно болен] – прося дать ему лошадь. Но он испытывал большую боль делая это, потому что он продал всё, чем он дорожил, для того чтобы снабдить пищей бедных благородных мужей, так что у него не осталось ничего для себя. ⁵⁸⁰  Там было множество рыцарей, которые были невероятно богаты, когда вступили в отряд, но которые так сильно обеднели, что они ездили на ослах и кобылах в очень плохих состояниях все эти дни. И многие благородные мужи были неспособны ездить  верхом как благородные и великие рыцари, но шли пешими, но всё равно они сдерживали свои позиции очень хорошо, потому что они поддерживали и  учили простой народ тому как они могут причинить врагам наибольший вред. ⁵⁸¹  Сила Персов  в этот день невероятно ослабела, так как многие из них были убиты и их войска позорно убежали. Количество убитых было таким, что об этом никто не знал. Положение же наших людей невероятно изменилось, так как утром когда они выходили из города им было совершенно нечего есть, сейчас же вступая в город они имели такое большое количество пищи, что они могли  содержать огромный двор и армию. ⁵⁸²  Этот случай, что прославил всех Христиан, [и] особенно  из Французского королевства, ⁵⁸³ произошёл 21 Июня 1098 года. ⁵⁸⁴

Глава 144. Повествующая о том, как после этой победы, наши люди создали прекрасное устройство для церкви Антиохии и других близлежащих городов.

Однажды бароны вернулись после битвы в Антиохию, и  сражение за город было закончено прекрасно,  потом же оп совету благородного Епископа Пио и прелатов в отряде было принято обоюдное решение о том, что городская церковь  основательно освящена и  посвящена служению Нашему Господу Богу – особенно главная кафедральная церковь, что стоит в настоящее время и была заложена в честь Святого Петра. Они  избрали клириков и викариев для службы в этой церкви, и другие же решили идти и держать Святые места незапятнанными. Лживые и неверные сарацины не разрушали церкви, однако они сделали из церквей конюшни для своих коров, рогатого скота и овец, и других их лошадей и ослов.  Проститутки и мерзкие люди оставляли мусор и отбросы в церквях – это было ужасно печально видеть – и они кроме всего прочего осквернили лики Иисуса Христа, Богоматери и иных святых грязью, мусором и отбросами, и кроме того они порезали их и они отрезали им носы, выкалывали глаза, как будто они были живыми [для таких наказаний]. ⁵⁸⁵ Бароны и все пилигримы согласились с тем, что должна быть учреждена и установлена отдельная плата с целью поддержать клириков в деле сохранения и восстановления церкви. Теперь у них было достаточно золота и серебра, которое было выделено для создания крестов и икон, и шёлковая одежда [была выделена] для восстановления одежды церковных служителей и убранства  алтаря. Они  избрали и установили, что Патриархом города будет Грек по имени Иоанн, который  имел такую большую честь и торжество, [что] Турки позорно изгнали его и причинили ему множество зла, потому что под его предводительством находилось всё Христианское население городов вокруг Антиохии. Наши люди искали этого епископа в городах. Которые были вокруг, однако они неожиданно нашли его в самой Антиохии, [здесь] они не хотели помещать другого – пока немного позднее, когда этот добрый муж осознал, что от него будет здесь очень мало пользы, так как Римляне не понимали Греков, и тогда Иоанн  добровольно покинул своё назначение и двинулся в Константинополь, без какой либо силы или принуждения. ⁵⁸⁶ Тогда собрались люди церкви и избрали Епископа Тарсиса, ⁵⁸⁷ который носил имя Бернарда Валенсийского Патриархом. Он пришёл вместе с добрым Епископом Пио, и Епископ избрал его своим капелланом. Бернард стал Патриархом. [В скорости] все бароны отдали свои части города Боэмонду, как было обещано и какова была договорённость, кроме Графа Тулузского, которые держал в своей власти Ворота около моста, я не знаю сколько дней он  держал гарнизон и отказывался  сдать что либо, но настойчиво защищал свою долю. И потому Боэмонд был готов быть третейским судьёй в городе, будучи правителем его жителей, потому что его имя всегда оставалось с ним и всеми остальными Государями в городе после него, и впоследствии [все они] всегда назывались Принцы Антиохийские. ⁵⁸⁸

Глава 145. ⁵⁸⁹ Повествующая о том, как наши люди послали посольство к Императору Константинопольскому, с целью  вызвать его прийти и помочь им, как он обещали.

Таким образом, город был организован, как я рассказал Вам. Тогда бароны поняли, что они должны послать [за] Императором Константинопольским с целью призвать его, в соответствии с его обещаниями [и] в соответствии с  договорённостью, которая существовала между ними, чтобы он не задерживался, но пришёл  собственной персоной помочь им – особенно при осаде Иерусалима, куда они собирались идти далее. Но если же он не прейдет к ним, они будут знать, что он не впредь не выполняет своих обязательств. И отправили к Императору своих посланников, которыми они выбрали Гиона Лиманского, брата Филиппа [I], Короля Франции, и Болдуина, Графа Гейнау.  Эти двое оставили отряд и двинулись в Константинополь, однако в дороге турки напали на них, Граф Болдуин был убит в этой схватке, и никто больше никогда не слышал о нём. Некоторые говорили о том, что он был убит там, а другие же утверждали, что  он был схвачен и уведён в далёкие земли [в качестве пленника], однако правда о нём была неизвестна. ⁵⁹⁰ Гион Лиманский  спасся полностью невредимый,  совершенно без ран, и пришёл к Императору Константинопольскому.  Но здесь он невероятно запятнал своё доброе имя-  несмотря на то, что он был  благородного происхождения и всегда был благородным, мудрым, величественным и  очень храбрых мужем в отряде, [однако он] не принимал во внимание тех, кто его послал, [он] не собирался возвращаться к ним снова – но он расстался с Императором и [он] двинулся прямо [назад] во Францию. ⁵⁹¹ Этот поступок был невероятно презренный для него [как благородного мужа и предводитель сделал то] что делают низкие люди. Пока же пилигримы находились в Антиохии,  болезни и смерти ширились и распространялись между ними, это приобрело такие широкие масштабы, что ни одного дня не обходилось  без тридцати или сорока гробов, [которые можно было видеть] в церквях. ⁵⁹² Этот мор был так велик, что каждый муж  ожидал приближения смерти. Здесь не было ни одного, который бы подумывал о побеге.  Когда  большие потери прокатились по отряду, благородный муж с невероятно большой верой и мудрый советчик, [который звался] Адемар, Епископ Пио погиб тогда, и его смерть повлекла за собой огромную печаль, царящую внутри города. Он был  предан земле и с большими почестями похоронен в Церкви Святого Петра, где было найдёно копьё, с помощью которого был пронзён Наш Господь.  Он был  оплакиваем святыми отцами и другими членами отряда. ⁵⁹³ После [него] умер очень благородный рыцарь, верный, мудрый муж с большой храбростью, [имя которого было] Генрих Дескуи, и тогда он находился в крепости Тер-Башер, где он и был похоронен. ⁵⁹⁴ Невероятно добрый рыцарь с прекрасной родословной, Рейнард де Моллак, умер в Антиохии [и] был похоронен  в портике Храма Святого Петра.  Едва ли не все женщины погибли в городе во время этой чумы. По меньшей мере, 50 000 мужей и жён из этой небольшой группы пилигримов погибли в городе. О причинах этой великой смертности долгое время задавали вопрос врачи и мудрые клирики: одни говорили, что воздух испорчен; ⁵⁹⁵ другие же говорили о том. Что люди страдают так долго от мучительного голода и жажды, и что тогда когда они получат немного пищи они достигнут многого и только потому они так немощны и худы. Они объясняли это [и приводя примеры] тех, которые ели но немного, в меру, и это были люди, которые  легко выздоравливали и восстанавливали силы. ⁵⁹⁶

Глава 146. ⁵⁹⁷ Повествующая о том. Как пилигримы отряда решили двигаться прямо по направлению к Иерусалиму, с целью избежать чумы и исполнить до конца их клятву.

Пилигримы, с целью избежать смерти в городе и, кроме того, чтобы завершить до конца их паломничество, начали агитировать народ двигаться к Иерусалиму, поскольку они покинули их родные земли именно для этого.  Невероятно часто они умоляли баронов  приготовиться и  повести их тщательно и руководить ими. Бароны, которые не могли не брать во внимание их требования,  собрались и советовались об этом предмете. Многие говорили о том, что им надлежало немедленно двинуться в сторону Святого Града со всеми силами, потому что простой народ  сильно желает этого, и, кроме того,  они говорили о том, что каждый муж был связан клятвой сделать это. Другие же говорили о том, что сейчас не время двигаться далее, обжигающая жара пересилит их и  засуха укажет им на недостаток воды, люди  не будут способны найти пищу, [и] лошади  не найдут пастбищ. Таким образом, вместо этого они решили временно отложить поход и задержаться здесь до Михайлова дня, ⁵⁹⁸ так как тогда погода будет более благоприятной и умеренной, и меж тем люди дадут отдых своим лошадям, и, кроме того, сами люди, которые были утомлены и больны смогут сами восстановить силы. На последнем совете все согласились с этим, и поэтому дальнейшее продвижение было отложено. ⁵⁹⁹ Тогда же бароны решили о том, что они должны покинуть Антиохию, причиной чему стало распространение болезни в этом городе и пойти туда, где они найдут более дешёвую пищу. Боэмонд решил спуститься в земли Киликии. Здесь под его властью находились Тарсис, Адана, Мамистра, Анаварза  [Делекайя в Адане, Турция]; он имел в этих четырёх городах прекрасные гарнизоны из верных мужей, и в целом держал под своей властью все земли вокруг. Другие же  пошли дальше в поля и оставили своих лошадей ожидать там. Кроме того, здесь было множество рыцарей и пехотинцев, которые  решили пересечь Реку Евфрат, намереваясь идти искать переключений через все страны. Сначала же они двинулись к Эдессе и Болдуин, Брат Герцога Готфрида, принял их с большим почётом и дал им большое количество пищи, и дал им хорошее угощение в течении всего времени, что они были там. И до их отъезда он предоставил им прекрасные и богатые дары. В скорости произошло так, что один муж по имени Родаган  [Ридван ибн-Тутиш], Правитель Алеппо, начал дискуссию и войну  против барона и его ленника, который был  смотрителем в замке Гезарт  [Азаз]. И здесь была впервые придумана игра в кости, и оттуда данная игра распространилась по другим странам, и так её название «газарт»  [аз-зарх] распространилось после этого. Этот великий муж Алеппо собрали своих людей и  окружил эту крепость всеми своими силами. Смотритель замка прекрасно понимал, что он  не сможет долго держаться против своего Господина  [Родагана], и он не мог попросить у турок снять осаду и помочь ему. Поэтому он поговорил со своими друзьями, Христианами, которые  были заключены в городе вместе с ним, и  [он] послал Герцогу Готфриду множество даров и просил и умолял его, очень упрашивая  помочь ему в его нужде, поскольку он желал стать вассалом Герцога и быть полезным ему и доставить ему удовольствие и служить ему. И, кроме того, [он] отправил своего сына в отряд, в качестве заложника. Благородный Герцог, который был очень добродушен и  имел невероятно доброе сердце, принял Любовь и союз с Правителем Газарда. Он чувствовал, что это не будет против воли Нашего Господа, ослабить их врагов таким образом. Тогда он послал за своим братом Болдуином Эдесским  [приказав ему] собрать своих людей, поскольку его намерением и волей было снять осаду города с целью помочь своим друзьям. ⁶⁰⁰ Родаган осаждал город в течении шести дней. ⁶⁰¹ Герцог Готфрид пошёл туда по более длительной дороге. Посланцы Правителя крепости были вместе с ним, но они не могли вернуться к их Властелину, потому что город был полностью окружён со всех сторон. Вместо этого они взяли двух голубей, которых они  взяли с собой с целью в дальнейшем отправить сообщение при таких обстоятельствах. И они составили письмо, изложив в нём весь свой план и отправили письмо, привязав его к голубям и отправили их лететь. ⁶⁰²  И голуби полетели прямо в Гезарт, где они жили и где была их родина. Там же люди, ожидающие птиц, взяли их.  Правитель города взял это письмо и нашёл в нём сообщение о том, что он заключил союз с Герцогом, [и, кроме того] проявление его любви и благосклонности, и что Герцог идёт спасти его вместе со своими силами. Он после этого письма невероятно обрадовался и они предало ему больше смелости, так что он лично выехал из ворот вместе со своими людьми и совершил огромное нападение на тех, кого он боялся не так давно.

Глава 147. Содержащая рассказ о попытке Герцога Готфрида, сделанные с целью спасти турок, которым он обещал помочь, и о том как он снял осаду крепости.

В то время Герцог Готфрид подступил к городу. Его брат предоставил ему 3 000 благородных, храбрых, смелых и очень хорошо вооружённых конников. Они находились в одном переходе [двадцати милях] от крепости. Граф Болдуин полностью согласился с предприятием Герцога, его брата, но он предал большое значение том, что ему было известно о том, что Родаган, Правитель Алеппо, имеет  очень много народа [которые были с ним и защищали его]. Поэтому он посоветовал Герцогу послать за другими баронами, которые оставались в Антиохии, и просить их, как его преданных друзей, помочь ему, последовав за ним во время этого смелого предприятия.  Это было ясно понятно, что он одержит победу с помощью отрядов Боэмонда и Графа Тулузского, до того как он будет разгромлен, но они были до некоторой степени завистливы, потому что турки попросили именно Герцога вместо того, что попросить их. Но сейчас, когда он послал за ними, они предполагали, что они не останутся в стороне с чистой совестью, и [так] они  отправились в это путешествие, и двинулись так далеко [так быстро],  что они догнали их.  Когда же они были все вместе они насчитывали более  30 000 хорошо вооружённых воинов. Родаган имел своих шпионов, которые доложили ему о том, что эти люди движутся против него.  Он был очень неуверен в них, поскольку у него было  более 40 000 войска, он решил не рисковать, ни оставался около города, но снял осаду и вернулся в Алеппо. Герцог же совершенно не подозревал, что осада была снята и вместе со всеми своими силами двигался к Газарту. Здесь было множество рыцарей, благородных мужей и простых воинов в Антиохии, которые  знали о том. Что благородный Герцог смело вступил в конфликт и [таким образом они] двинулись из города и пошли к нему с целью помочь ему в этом деле. ⁶⁰³

Глава 148. ⁶⁰⁴ Повествующая о том, как некоторые наши пилигримы, идя из Антиохии к Герцогу, были разбиты турками и были спасены Герцогом.

Большое число турок  ожидало в засаде около дороги, которую должны были пересечь наши люди. Когда же наши люди достигли этого места, ни о чём не догадываясь, турки – которые численно превосходили наших людей – неожиданно выскочили из засады и напали ни их. Многие из них были убиты, и [они] захватили множество пленных и связали их, и вернулись в своё убежище. Новости об этом быстро достигли Герцога и его отряда, у них всех от печали сразу же помутился рассудок, и они поспешно вернулись с целью преследовать этих злодеев.  Люди этой страны объяснили им какой дорогой ушли турки и пилигримы двинулись прямо к туркам. Когда они догнали и приблизились к туркам, они атаковали их с большой смелостью и убили многих из них, и многие из них попали в плен.  Немногие спаслись или же вообще не спасся никто, и тогда Герцог освободил Христиан, которых турки захватили в плен. Родаган, таким образом, был в очень невыгодном положении, поскольку этот турецкий отряд насчитывал более 10 000 человек, причём он состоял из лучших воинов, которые были избраны им [из всех его земель]. Когда же наши люди совершили это, они продолжили своё движение к крепости Газарт. Когда они приблизились к крепости,  Правитель города вышел встречать их вместе с 300 конниками, и он спустился на землю и встал на колени перед Герцогом, и невероятно благодарил его, и кроме того [он благодарил] всех других, которые были с Герцогом, за всё содействие, которое они ему оказали, когда это было необходимо. Тогда же он поклялся, что он навсегда будет верным и добрым другом каждому из этих баронов и другим Христианам, он говорил также о том, что он будет делать всё возможное, что пойдёт на их благо и предупреждать их об опасности. Он принял их очень хорошо и с большой честью, и предоставил им великие дары.  На следующий день Граф Болдуин вернулся в Эдессу, и остальные продолжили свой путь в Антиохию.

Глава 149. Повествующая о том, как Герцог всегда подчинял себя увеличению Христианских областей, и о некоторых крепостях, которые были атакованы и уничтожены им.

Герцогу посоветовали, что  чума и смертность в Антиохии прекратилась, и его брат часто просил его вернуться и пройти по этой земле до Августа, пока сезон наиболее благоприятный. Тогда Готфрид взял небольшой отряд своих самых преданных друзей и двинулся к крепости Торбесел и двум другим крепостям, одна из которых называлась Аинтаб [в Газаинте, Турция], другая же  называлась Ривендел [Ранама?]. Здесь он делал всё, что ему заблагорассудится. Его брат в последствии пришёл к нему и увидел его пока он был там. Люди этой страны, и особенно религиозные люди жаловались на двух Армян. Это были два брата, одного из которых звали Панкратц, а другого Ковасилий. Они владели одной крепостью в этой земле, и были здесь великими и благородными мужами. Однако, они были невероятно двуличными, они укрывали у себя воров и грабителей, которые мародерствовали на Святой Земле, церквях, и [тех, которые] причиняли любой вред людям, живущим здесь. Они были так полны гордости, что они захватили палатку, которую Болдуин послал своему брату во время осады Антиохии, и которая была подарена Боэмондом от его имени. Когда же Герцог Готфрид услышал обо всём этом, он послал 50 хорошо вооружённых людей, под руководством представителей этой страны, и  захватил крепость, принадлежащую этим двум Армянам, и предал [крепость] земле и полностью разрушил её. Пока же благородный Герцог пребывал в этой части страны, многие из людей отряда посетили Графа Болдуина в Эдессе, потому что он сделал им очень много хорошего, и дал им хороший отдых, и великодушно одарил их своим богатством. Дороги были очень защищены и хороши в это время, с тех пор как крепость Газарт была полным союзником нашим людям, как Вы уже слышали об этом.

Глава 150. Повествующая о том, как рыцари Эдессы готовили заговор против их Властелина Болдуина, и о том как он узнал про их планы.

В то время в Эдессу пришло так много Христиан, что это расстроило жителей города, и, кроме того, Армяне и Католики не соглашались друг с другом по многим вопросам, потому что, в конце концов, наши люди управляли городом. Они причинили много вреда громкими криками и совершением преступлений против их [Армянского] населения в их же домах. Граф лично, поскольку он имел около себя такое большое количество своих соотечественников, поэтому он всё меньше и меньше призывал на совет благородных мужей города, с помощью которых он добился своей величественной позиции и благородства власти. Поэтому они затаили отвращение к нему в своих сердцах, и желали никогда не находиться под его властью и никогда не иметь его своим Правителем; они были ясно уверены, что Граф, который был так великодушен, что раздаёт всё добро каждому, через несколько дней лишиться всего, что он имеет.  Поэтому они отправили посольство к их соседу, Турецкому эмиру, говоря ему, что они с радостью заплатят ему, если он поможет убить Графа Болдуина, либо изгнать его из города и будет преследовать его, так что он никогда не посмеет вернуться в город. Турки полностью согласились с этим планом. Это дело было так хорошо известно, что жители Эдессы тайно  собрали всё их добро и перенесли его в дома своих знакомых  в ближайшие города и крепости. Пока же они говорили и болтали об этой измене, один из друзей Графа Болдуина пришёл к нему и полностью рассказал ему эту историю. Болдуин был ужасно удивлён, и начал спрашивать об этом, и узнал, что всё обстоит именно так. Он абсолютно чётко знал, что планируется измена, также он знал о том, как она должна происходить, и он послал своих верных людей и немедленно схватил руководителей этого вероломного предприятия. Он выдавил им глаза. Остальных же, которые совершили не такой уж страшный проступок, он выгнал из города, и захватил всё, что они имели. Среди них были также некоторые, которым он позволил остаться обитать в городе, но он взял у них очень много богатств [в качестве штрафа]. И таким образом он получил 20 000 византинов                    [12 000 фунтов] благодаря угрозе убийства, которое задумали эти предатели, однако он разделил всё между пилигримами, которые помогли ему во время осады крепости, а также некоторых городов вокруг Эдессы. Он, таким образом, невероятно устрашил своих соседей, так что никто из них не смел начать войну против него. Великие и высокие мужи страны были рады опять купит его доверие и каким – либо способом ублажить его, если он того захочет.

Глава 151. Повествующая о том, как Граф Болдуин находился в смертельной опасности из-за измены турка по имени Балак.

В [этой] стране был великий и высокий муж, Турок по имени Балак [Балас] Он дружил и был очень близок к Графу Болдуину. Однажды он был правителем города Серудж, до того как наши люди пришли в эту страну. Этот Турок ясно осознавал, что Граф Болдуин не рассказывает ему все его мысли и секреты, и он как обычно, не высказывал ему такого одобрения [как раньше]. Однажды он пришёл к Болдуину и мило сказал ему, что Болдуин должен пойти в его крепость, которую он хочет отдать и вручить ему, так как он может не много [пожертвовать], но он не имеет ничего больше – как он говорил – любовь Болдуина удовлетворит его. И он посла свою жену и детей в Эдессу, что пребывала тогда под властью Болдуина, потому что – как он говорил – его турецкие соседи и особенно турки, которые были его ленниками, ненавидят его, и причиняют ему всё зло, которое только могут, потому что он находится в большой дружбе с Христианами. Граф не заподозрил ничего дурного в этом предложении, всем сердцем [доверяя] своему другу, и сказал, что он пойдёт вместе с Балаком на покорение этой крепости в день, назначенный по их обоюдному согласию. Граф двинулся к этой крепости с сотней конников. ⁶⁰⁵ Балак же поехал вперёд и,  будучи подлым предателем, он спрятал сотню [своих] хорошо вооружённых людей в этой крепости. Когда же отряд Болдуина пришёл к крепости, Балак попросил Графа подняться на высокое место и рассмотреть крепости, что он ему передаёт, но только с несколькими людьми, потому что он говорил о том, что он очень озабочен тем, что  его имущество может быть разграблено, в случае если они все войдут в крепость.  Добрый Граф сделал именно так, но он имел в своём отряде несколько благородных рыцарей, добрых советчиков и очень мудрых мужей, которые потревожили их товарищей рыцарей тем, что это будет очень рискованно и опасно оставлять Болдуина [одного]. И они не позволили Болдуину [идти], но решили поддержать его собственными силами! Для них была очень очевидна злоба этого мужа, настолько очевидна, [что] в своих сердцах они подозревали [Балака] в измене. Граф обратил внимание на их совет и взял с собой двенадцать мужей, которые были хорошо вооружены, поднялся к крепости, увидев нечто подозрительное. Болдуин подождал среди своих людей пока они поднялись. Те же, кто поднялся на холм немедленно полностью осознали измену, так как турки  сразу выскочили из того места, где они были в засаде и силой захватили двенадцать мужей, и полностью обезоружили их и удерживали их, отрезая им руки и ноги.  Когда же Граф обнаружил это он был переполнен большой скорбью за тех людей, которых он потерял таким образом. Тогда Болдуин пошёл прямо к Балаку и говорил с ним, и попытался преследовать его с помощью верных вассалов и  поклялся, что он может передать ему людей Болдуина или же, по крайней мере, потребовать за них выкуп, и Болдуин готов отдать ему многое из того, что он имеет.  Балак же ответил на это, что  Болдуин зря расточает такие слова, потому что  он не отдаст ему никого до тех пор пока  он не отдаст ему город Серудж, который ранее был под его властью. Граф же сказал ему о том. Что эта крепость была добыта не легко, кроме того, она очень сильна  и стоит в очень удобном места и имеет очень хорошее снабжение. И [таким образом он] вернулся в Эдессу обезумивший от  опасности, которой он был подвержен, когда он едва не пошёл на приступ крепости, соблазнённый предателем Турком, и ему было очень жаль отдавать то, что он уже захватил.  Он сдал город Серудж, который находился во власти очень мудрого, благородного и доброго рыцаря по имени Фульчер Шартрский. ⁶⁰⁶ Этот муж имел под своей властью сотню хорошо вооружённых, благородных мужей. Когда же он услышал, что его Господин едва не был предан на этом пути, и [что] он имеет не более  двенадцати мужей, был очень огорчён этим и думал как он мог бы помочь им [всем] против предательских турок, которые хотят предать их смерти. Но кое – что произошло в скорости после этого, с несколькими его людьми, которых он послал устроить ночную засаду около его крепости, утром же, с небольшим своим отрядом он вышел перед этим фортом и угнал весь скот. Люди на стенах увидели отряд Фульчера, многочисленный, но отступающий, и рассказали об этом Балаку и другим мужам в крепости. Они быстро взяли своих лошадей и начали преследовать отряд Фульчера с целью вернуть животных, которых увёл этот отряд. Таким образом, турки попали в засаду. Люди Фульчера неожиданно выскочили из засады и окружили турок. Сам же Фульчер приблизился к ним и убил, я даже не знаю скольких, но он взял шестерых живыми, которых он обменял на шестерых наших людей, которых Балак держал в крепости. В скором времени ещё четырём из них удалось сбежать из крепости, разгромив охрану пока она спала.  Тогда Балак понял, что здесь остались только двое, он отрубил им головы.  С этого времени Граф Болдуин, который  знал очень воинственных эмиров и держал их при своём дворе, никогда  ни относился дружески, а также не верил Туркам, однако  сторонился их  общества и близости с ними.  И он  доказал это немного позднее, так как в этой стране был высокий и великий муж – Турок по имени Бальдук, о котором я рассказывал ранее,  который продал старинный город Самосата Болдуину – и этот Турок  согласился и пообещал, что он отправит свою жену и детей в Эдессу. Вместо этого он  искал ложных предлогов с помощью которых надеялся отложить это дело. Однажды же он пришёл к Болдуину, что было для него привычно,  и Болдуин потребовал от него ответа почему он не [делает] то, на что он согласился и что он пообещал. Он начал лживо оправдываться. Граф после этого схватил его и подобно [тому, как это сделал Балак] отрубил ему голову. ⁶⁰⁷

Глава 152. Повествующая о том, как Граф Тулузский захватил город Албара и назначил там Епископа.

Таким образом, Герцог Готфрид медлил, в земле под названием Торбесел, о чём я уже говорил ранее. Граф Тулузский собрал своих людей и взял с собой бедных пилигримов, которые были безработные и ничем не занятые, [и] он направился к городу Албара, который имел очень большой гарнизон, находился в двух переходах [сорока милях] от Антиохии. Он сразу осадил его и тем самым причинил им такие лишения, что они сдали город под его власть. И он вступил в город и удерживал его, и с помощью этого города он [распространил свою власть] на все соседние земли. Он смиренно благодарил Господа за ту честь, что он ему предоставил. Тогда же он избрал Епископа этого города, им стал добрый, мудрый муж по имени Пётр, рождённый в городе Нарвон [Пётр Нарбонский], и передал Петру половину города. ⁶⁰⁸ Впоследствии, Пётр пришёл в Антиохию и был посвящён в духовный сан Патриархом Бернардом, который дал ему мантию и сделал его Архиепископом. В отряде Графа Тулузского был  очень благородный и храбрый рыцарь по имени Гуиллам. Этот муж, в тот час как Антиохия была взята, был очень удачлив и захватил в плен: жену Ансеана, Правителя города; и двух сыновей его племянников; и брата Ансеана по имени Сансадол; и [он] держал их в плену всё это время. Однако Сансадол дал ему множество добра и богатств в качестве выкупа за женщину и детей всех вместе. В этот период времени очень многие люди пришли из Германии ⁶⁰⁹ и достигли Порта Святого Симеона [Самандаг] и остановились в Антиохии, но, в результате чумы, которая бушевала там, почти все они погибли. Спаслись только некоторые, большинство же погибли потому что эта эпидемия продолжалась в течении трёх месяцев вплоть до начала зимы. Среди рыцарей умерло только 500. Среди простого народа, [умерло] никто не знает какое число. ⁶¹⁰

Глава 153. Повествующая о том, как наши люди вернулись в Антиохию и планировали пойти в Иерусалим, и как они двинулись прямо туда.

В первый день Ноября [то есть 1 Ноября 1098 года] бароны, которые покинули город в результате эпидемии чумы все вернулись в Антиохию, как они обещали. Они советовались и обдумывали как они могут прийти и осадить город Марин [Маарат ан Нуман, Сирия], который был очень сильный и имел хорошее снабжение. От Альбары, которую они уже захватили, до этого города было всего восемь миль. Причём ничто не мог удерживать простой народ в Антиохии долгое время – все страстно желали идти прямо к Иерусалиму. В назначенный день они все были готовы, среди них были: Граф Тулузский, Герцог Готфрид, его брат Евстафий, Граф Фландрийский [и] Герцог Нормандский. Танкред двинулся к городу Марин и осадил его. Горожане были невероятно богаты и были полны невероятной гордости особенно потому, что [ранее] в течении нескольких лет они собирали всё это богатство, [здесь] была схватка с нашими людьми, в которой они взяли несколько [пленных] и многие были убиты, так что они были лучшими [в бою].  Таким образом, они принялись чернить и порочить наших пилигримов, они порицали и оскорбляли наших баронов, и презирали их и весь отряд. Они, будучи на стенах  высокой крепости, они поднимали кресты и плевали на них с целью показать неуважение к нашей вере, и делали другие позорные вещи с целью разозлить всех наших людей. Бароны же были невероятно разгневаны и дали сигнал к наступлению, и ужасно атаковали город так что если бы они имели лестницы, они бы вступили в город со всеми своими силами [на] второй день после того, как они к нему подошли. На третий же день  [4 Ноября 1098 года] Боэмонд собрал вокруг себя всю толпу своих людей, и [он] стал лагерем там, где стены были меньше всего защищены. Тогда наши люди начали высказывать презрение к безделью горожан, и поспешно создали и подняли деревянные крепости, башни ⁶¹¹ и начали бросать огромные камни, и наполнили канаву с целью выйти [на передний план] и сделать подкоп под стены. ⁶¹² Те же, кто находился внутри крепости очень хорошо защищались и бросали камни, огонь и зажигательные смеси, выливали вниз горящую смолу и стреляли в них стрелами из арбалетов и Турецких луков, но – благодаря Господу – они ранили только несколько из наших мужей. ⁶¹³ Таким образом, защитники внутри крепости очень утомились. Наши же люди  прекрасно осознавали это, и поэтому их  сила и храбрость невероятно возросли и увеличились. Наши люди немедленно приставили лестницы к стенам и стремительно поднялись наверх.  Среди них был очень благородный и славный муж из Лимузы по имени Готфрид [III, Виконт] де Фоурс. Он превосходно показал себя в этой битве. Другие же последовали за ним. Здесь были также другие [которые] проникли в башни [которые] бы могли захватить весь город, если бы не наступила ночь и не помешала этому.  Поэтому они оставили всё до следующего утра, так как они решили потерпеть пока взойдёт солнце. Наши люди имели хорошую страшу в отряде и гарнизон на городских стенах, [так] что горожане не могли выйти. Однако простые люди заметили, что под стенами никого нет, и проникли в город [без указания баронов] и обнаружили, что он покинут людьми, и они взяли всё что хотели и всё что было им необходимо, таким образом они. Которые долгое время испытывали голод и большую нужду [сделали это]. Все горожане ушли в длинные, глубокие пещеры и надеялись, что здесь смогут спастись и найти себе приют.  На следующий день бароны обнаружили, что город был взят и наши войска вступили в него, но они нашли мало дохода, потому что простые люди захватили [уже] всё, что они смогли найти. Они были убеждены, что Турки в городе прячутся под землёй. Тогда они разожгли костры у входа во все пещеры и в пещеры повалило так много дыма, что горожане были вынуждены выйти из своих укрытий. Наши люди  убили  некоторых из них для своего удовлетворения,  и оставшихся они взяли в плен. Вильям, Епископ Оранский – добрый, святой и искренне верующий муж, который был полон любви и  веры в Нашего Господа – умер от болезней здесь.  После этого Герцог задержался здесь на целых  пятнадцать дней, он остался с Графом Фландрийским и вернулся вместе с ним в Антиохию, где у них были дела.

Глава 154. Повествующая о том, как Герцог Готфрид пошёл в Эдессу для того, чтобы навестить своего брата до того как он начал поход в Иерусалим, и о некоторых из его приключений.

Готфрид, благородный Герцог Лотарингии,  был уведомлен о том, что многие пехотинцы готовы принести клятву и двинуться в Иерусалим, и [о том, что] они очень часть спрашивали и  убеждали  великих баронов сделать это. Однако благородный Герцог желал увидеть и навестить своего брата до тог, как он  уедет из этого региона. Он взял свой личный отряд и двинулся к Эдессе. Когда он  увидел его брата и  сделал всё то. Что он хотел, он вернулся в Антиохию  к другим баронам и пилигримам, которые ожидали там его возвращения. Когда же они приблизились [достаточно близко к Антиохии], так что он был всего лишь [чуть более] чем в шести или семи милях от города, его отряд обнаружил невероятно прекрасное и  восхитительное место  для обеда и еды, полное высоких трав и лужаек, от чего они получили большую радость.  Они все с удовольствием решили пообедать в этом месте. Так они приготовились обедать, но Вы, должно быть, помните, что некоторые хорошо вооружённые турки появились в ближайших кустах.  Когда же Герцог и остальные бароны узнали о появлении турок, они собрали свою армию [так] поспешно, как только могли, и оседлали коней и решительно [бросились на Турков], и здесь была великая и яростная  схватка. Герцог действовал очень хорошо и  храбро. Таким образом, многие турки здесь были убиты, и остальные сбежали. Наши люди не потерпели поражения, но невероятно радостно пришли в Антиохию.

Глава 155. Повествующая о событиях в городе Альбара, который был завоёван, о том какая ужасная дискуссия разразилась между Графом Тулузским и Боэмондом.

В благородном города Альбара, который был захвачен нашими людьми, о чём я уже говорил ранее, возрастала ужасная дискуссия между Боэмондом и Графом Тулузским, поводом для чего послужило то., что Граф Тулузский очень хотел иметь весь город [под своей властью]. Боэмонд же на это отвечал, что он не отдаст Графу своей части города, пока Граф не откажется от надёжных крепостей, которые он [до сих пор] держит в своих руках. И из-за этого, Боэмонд  уехал и организовал осаду крепостей, которые находились под властью людей Графа, и захватил их силой, и изгнал тех, кто держал их под своей властью от имени Графа. С тех пор Боэмонд держал множество крепостей Антиохии в своих руках. Граф же увидел, что Боэмонд покинул Альбару пустой и [таким образом Граф] полностью отдал город под власть Епископа Альбары. Пока же Граф и Епископ организовывали и делили между собой средства на содержание и охрану города между собой, так чтобы Турки не могли снова получить его, простые люди начали жаловаться на то, что  высокие и благородные мужи занимаются пустяками, поскольку  они хотели побыстрее захватить вражеские города и спорили друг с другом относительно этого захвата, и [что] благородные мужи казалось забыли и обесценили главную причину, по которой они покинули свои страны, потому что казалось будто они не ставили целью завершить свою клятву. Поэтому простые люди решили между собой так, как только Граф Тулузский покинет город Маарат, они собьют с толку и разрушат всё, так что им не будет надобности идти за ним далее. Случилось так, что бароны собрались в Риджие [Джубель Рига, Сирия] – городе, находящемся на пол пути между Мааратом и Антиохией – и совещались друг с другом [с целью решить] пойдут ли они к Иерусалиму так как простые люди того требовали и страстно желали идти туда. Бароны не пришли к соглашению,  так что они не приняли никакого решения. Пока же Граф Тулузский был занят этим советом, простые люди двинулись к крепости Маарат и сровняли с землёй стены и башни города, сделав это против воли и протестов Епископа: не намереваясь оставаться в этой земле в течении долгого времени. ⁶¹⁴ Когда же Граф вернулся, он был очень зол на то, что они сделали, но он не привлекал внимания к этому. Внешне же, он очень хорошо скрывал свои чувства. ⁶¹⁵ Простые люди начали постоянно выражать свои чувства и умолять баронов позволить им завершить их паломничество, и в случае если бароны откажутся идти с ними они сами изберут рыцаря и назначат его своим предводителем, и они пойдут за ним в Святой Град Иерусалим. Однако в отряде был огромный недостаток пищи, так что люди просто умирали от голода. Люди говорили что многие пилигримы едят человеческое мясо и многие другие вещи, которые не хорошо, не чисто и неправильно было есть. Возрастало число несчастных случаев, потому что они продолжали осаду Маарата [несмотря на то, что  перенесли] так много страданий от голода, в результате которого они потеряли так много своих людей, и не столько от битвы, сколько от тех бедствий, что они перенесли. Очень благородный, храбрый молодой муж по имени Энгуерранд, сын Ги, Графа Сент-Поль, умер от болезни именно здесь и был с честью похоронен всем отрядом.

Глава 156. Повествующая о том, как Граф Тулузский указал день [после которого] он решил повести свои войска, продолжая начатые завоевания.

Сильный и смелый Граф Тулузский был невероятно раздражен, когда видел все тревоги, охватившие отряд пилигримов, потому что он до сих пор не определил, что он должен делать. С одной стороны он имел жалость и большую печаль по поводу того, что пришлось перенести нашим несчастным людям, и был глубоко взволнован их просьбами, о которых они так часто умоляли его и других баронов для того, чтобы они позволили им [пойти вперёд] завершив их паломничество, как они поклялись. С другой стороны, он ясно понимал, что другие бароны не согласятся на то, что просят их простые люди. Поэтому, будучи очень храбрым и смелым мужем, он сказал, что он не долго позволит простым людям чахнуть и умирать от болезней, но скоро он определит день, в который они должны отправиться, наверняка, прямо к крепости Иерусалим. И он сказал, что до этого дня должно пройти пятнадцать дней. ⁶¹⁶ И для того, чтобы успокоить их беспокойство, он выбрал отряд наиболее сильных и наиболее отважных рыцарей и пехотинцев, и оставил остальных в городе, и пошёл вперёд и вступил в землю своих врагов. И [он] разбивал вдребезги города, сильные замки, и в изобилии угонял скот и отбирал другие припасы. Кроме того, он постоянно убивал, [всех, кто попадался на его пути как] мужей так и жён. Когда же он достиг крепости Маарат, он разделил на равные части все награбленное добро, которое он добыл до этого, и раздал его тем людям своего отряда, которые были здесь, так что каждый  получил в большом изобилии фрукты и другую еду. В это время день, названный Графом, постоянно приближался. Простые люди часто требовали отправления, и каждый открыто говорил о том, что он [Граф] в скорости отсрочит этот день. Он же не знал, что ему делать, потому что он был убеждён в том, что простые люди правы, но у него был только небольшой отряд конницы. Поэтому он постоянно просил Епископа города Альбары пойти вместе с ним. Епископ же с радостью согласился помочь Графу, и оставил свою страну на попечении благородного, мудрого и верного рыцаря,  Гвиллама де Кувилли [Вильяма Кумиако]. Епископ предоставил ему только тридцать конников и сорок пехотинцев, однако это было в скорости, после того как этот добрый рыцарь улучшил [этот отряд], так что он имел сорок  конников и восемьдесят пехотинцев. ⁶¹⁷ Когда же наступил назначенный день, Граф поджог город Марат и спалил его совершенно до пепла. Тогда он пошёл своим путём. Он имел в своём отряде примерно 10 000 [бойцов], из которых конниками были не более 3 000. ⁶¹⁸ Когда же он отправился, Граф Нормандский и Танкред также покинули [свои города] и двинулись [с целью] пойти вместе с ним. Каждый из них двоих имел с собой только сорок конников, ⁶¹⁹ но они имели огромное количество пехотинцев. К великой радости они обнаружили  большое изобилие пищи, когда они достигли Шеизара, Гамана [Епифания, Сирия] и Чамелы [Гомс, Сирия]: от Правителей данных городов они получили большие подношения в виде золота, серебра и других богатств, [и, кроме того] Правители городов предоставили пилигримам рогатый скот, коров, овец и иные продукты питания. Они позволили им самим выбрать подарки, [и] каждый из Правителей предоставил проводника для продолжения их движения через их страну. И, нужно учесть, что здесь были другие люди, свободные для того чтобы пополнить отряд и он увеличивался, всё больше и больше, день ото дня, для них всегда был предоставлен свободный проезд туда куда они двигались. Они нашли большое количество лошадей за приемлемую цену – что им было невероятно необходимо – так что они купили много свежих лошадей, и таким образом после всего этого, они имели в своём отряде 1 000 хороших лошадей даже до того, как пришли остальные бароны. ⁶²⁰ Таким образом, они двигались по морскому побережью. В последствии они решили собраться на берегу, здесь было лучшее место для того, чтобы услышать новости о баронах, которые остановились неподалёку, и ещё лучше было то, что здесь они могли найти и приобрести всё необходимое с кораблей в гаванях и порту.

Глава 157. Повествующая о том, как Граф Тулузский сам отомстил некоторым Турецким разбойникам, которые грабили его отряд.

С тех пор, как они покинули Маарат, во время всей поездки, они шли спокойно и в полной безопасности, за исключением одного случая, который состоял в том, что: Турецкие разбойники однажды пошли за нашим отрядом и убили нескольких из наших людей и забрали слабых и больных, которые растянулись позади других. Этот случай вызвал много злобы у наших людей. Таким образом Граф Тулузский приказал другим идти вперёд, в то же время он и Епископ Альбары повернули [вместе с] несколькими хорошо вооружёнными рыцарями на добрых конях, и [они] спрятались позади отряда для того, чтобы увидеть, когда Турки снова прейдут и навредят отряду здесь. ⁶²¹ Когда они ожидали не очень уж длительное время, Турки пришли и бросились на некоторых наших людей, которые умышленно сделали вид, что они не могут идти дальше. ⁶²² Граф же увидел это и неожиданно напал на Турок из своей засады. Он отрубил всем им головы, за исключением некоторых, которых он взял в плен и увёл с собой. Здесь он получил хороших лошадей и множество [оружия и комплектов] вооружения. И к великой радости он снова возвратился в отряд. И в этот день они прошли через страну, в целости и сохранности и без какого-либо недостатка в пище, так как здесь не было ни одного Правителя – в городах и крепостях [которые] они прошли на своём пути – который бы не предоставил им больших даров с целью добыть их расположение, и которые не предоставили бы им пищи по хорошей цене; за исключением одной единственной крепости, жители которой очень надеялись на её силу. Поэтому эти люди не послали никаких пожертвований, ни посольства к пилигримам, однако спустились с городских стен, все вооружились, и наши люди двинулись с целью защищаться [от] них. Однако наши люди, когда они увидели их, храбро их атаковали, так что очень быстро нанесли им сокрушительное поражение. Они все были убиты или же взяты в плен, за исключением нескольких. Когда же бароны ясно поняли, что эти люди намеревались сопротивляться им, они немедленно пошли на штурм крепости и полностью захватили её с первой атаки. [Они] сравняли с землёй крепостные стены и они сожгли дома, после чего они унесли всё то, что они нашли здесь. Они увели с собой лошадей, которых они в большом изобилии нашли на пастбище. Кроме того, наши люди приняли различных посланников из этой страны, которых прислали благородные Правители и мужи [стран], расположенных неподалёку, когда они увидели приближение пилигримов. Посланцы же увидели, что наши бароны делают по своей воле и что никто не сможет сопротивляться им. Тогда они вернулись к своим Властелинам  и рассказали им, что они были невероятно жестокими и вспыльчивыми людьми, неверными и храбрыми. Вы даже не можете себе представить [как много] великих и почётных подарков и пищи было принесено со всех частей страны, и преподнесено нашему отряду. ⁶²³ Местные Правители боялись пилигримов так сильно, что они очень хотели знакомства с ними и делали всё, чтобы заслужить их благосклонность. В скорости они пересекли всю эту страну и, как и планировалось, достигли древнего города на побережье под названием Арчис [Арка, Ливан], здесь они стали лагерем. ⁶²⁴

Глава 158. Повествующая о том, как Граф Тулузский и его отряд достигли крепости Арчис, и об их сидении в нескольких [городах].

Арчис был городом в Финик [Финикии, сейчас Ливан] и находился у подножия горы под названием Лебан [Гора Лебанон] в очень глухой местности. И [он] лежал в четырёх либо пяти милях от города, и вокруг него располагалась очень плодородная местность, и прекрасные пастбища и водоёмы. Священное Писание повествует о том, что этот город был основан в незапамятные времена. Ной, который построил Ковчег, имел трёх сыновей, [и] один из них был назван Хам, ⁶²⁵ [который] имел сына по имени Ханахан [Ханаан], который пошёл вместе со своим сыном Арачеем [Арадием], который и обнаружил этот город, и после него этот город стал называться Арчис. ⁶²⁶ [Многие из] наших людей [ранее пребывали здесь] в качестве пленников. Поэтому эти пленники обратились со словами к Графу Тулузскому, и, кроме того, [к] другим баронам, чтобы они осадили город, потому что таким образом они добудут огромные богатства. Город Триполи [Тарабулос, Ливан], невероятно благородный и богатый, находился всего лишь в шести милях отсюда. Здесь [многие] наши люди были тоже в плену – они были захвачены в то время как началась осада Антиохии, и потом, когда город был уже взят – наши люди сделали одолжение [Туркам] и неразумно пошли [вокруг] границ этой страны с целью найти пищу и всё другое необходимое, в чём они испытывали недостаток. Ими во время этого похода было захвачено множество прекрасных мест, кроме того, здесь были сильнейшие города и крепости этой земли, где было найдено множество наших людей, которые были захвачены в плен. В одном только городе Триполи было более чем 200 [пленников, которые] сами послали за нашими людьми, [говоря им], что Король Триполи готов отдать им большие богатства, за то, чтобы они уехали, и готов вручить им всех пленников, которые были там. Случилось так, что наши люди приблизились к городу Арчис, [все вместе в боевом порядке], увидели, что здесь необходимо применить хитрость и  дождаться других баронов, которые должны были прийти и двинуться с ними в скором времени.

Глава 159. ⁶²⁷ Повествующая о городе под название Тортоса, ⁶²⁸ захваченного Раймондом [Пелетом] и отрядом пилигримов. И [о]  других баронах, покинувших Антиохию.

Сотня мужей на добрых конях и 200 пехотинцев, покинув наших мужей, собрались здесь. ⁶²⁹ И [они] избрали своим капитаном Раймонда Пелета, мудрого мужа и очень храброго рыцаря. Они двинулись около города под названием Тортоса [Антарадус, Сирия], выискивая где бы они могли найти возможность добыть немного добра. Они приблизились к этому городу и начали атаку, которую они провели очень энергично и жестоко. Те же кто были внутри города, как мужи, так и жёны, очень храбро защищались, однако наши люди ушли, немного повреждённые либо совершенно [невредимые]. Скоро пала ночь, таким образом, они оставили нападение с целью напасть со свежими силами с наступлением утра, и ожидали более крупную группу из их отряда, которая должна была пройти рядом, и решили атаковать вместе на следующий день. Горожане невероятно боялись того, что наши люди атакуют их снова на следующее утро и [что они] не смогут сопротивляться отряду. Поэтому они решили незаметно покинуть город и подняться в горы в течении этой ночи, не беря с собой ничего за исключением своих жён и детей; всё остальное они решили оставить в городе. Не подозревая об этом, наши люди поднялись рано утром и начали подготовку к осаде, и подзадоривали друг друга поступать как можно лучше во время нападения. Они приблизились к стенам города всей армией, но они не увидели здесь никого. Они вступили в город и открыли ворота, так чтобы любой мог войти внутрь. Тогда [они] увидели, что горожане уехали из города и скрылись в неизвестном направлении. Они нашли город полный добра, которого было так много, что они все стали богатыми. Они  связали это всё в мешки и увезли так много, как только они могли увезти в отряд, и  подробно излагали свои приключения, от которых они испытывали большую радость и счастье, и благодарили за них Нашего Господа. Когда же наступил месяц Март и погода стала более тёплой, люди, оставшиеся в Антиохии,  увидели, что наступило время покинуть её. Они говорили об этом с Герцогом Готфридом и Графом Фландрийским, и взволнованно умоляли их взять на себя обязательство возглавить пилигримов в их походе в Иерусалим, тем самым завершив их паломничество. Во-первых, уезд Графа Тулузского, Герцога Нормандского и Танкреда был причиной страстного желания каждого [идти] вперёд; [кроме того] потому, что они оставили с ними много своих пилигримов и были готовы помочь им, и [наконец] они хотели принести большую пользу и добиться большой славы таким образом. ⁶³⁰ После этих слов бароны были невероятно взволнованы и  возбуждены. Они  внимательно организовали их дело и взяли всех своих людей, как конников, так и пехотинцев, и двинулись так далеко, что они достигли Лаодикеи. Они насчитывали 25 000 мужей, которые все были приведены в боевой порядок и вооружены, как соответствовало их положению. ⁶³¹ Боэмонд, добрый муж и храбрый рыцарь, покинул их вместе со своим отрядом, но это не было ни его намерением, ни его желанием, потому что он пошёл дальше пока город Антиохия был только  недавно завоёван и был со всех сторон закрыт их врагами. ⁶³² Поэтому для Боэмонда  было очень опасно идти так далеко, так что день и ночь он постоянно  был бдителен; кроме того, нужно отдать должное его рыцарству, которое сопутствовало ему здесь, ⁶³³ и здесь [он] попросил увольнения, и много плакал покидая отряд. Он восхвалял Господа и вернулся в Антиохию, пока отряд стоял здесь. Лаодикея была очень древним и благородным городом, и стояла на  крутом берегу моря. Это был единственный город в Сирии, который [оставался] под властью Императора Константинопольского, в то время когда наши люди прибыли в Сирию. Ги Нивер Булон-сен-Мерский, о котором я уже рассказывал гораздо раньше, когда он пошёл и достиг города Тарсис, который находился во власти Болдуина, брата Герцога Готфрида. Он подошёл к городу на кораблях со всеми парусами самонадеянно пытаясь захватить крепость силой и безрассудно решил сам атаковать город. Горожане же разбили его флот и захватили его, он находился в плену [как раз тогда], когда наши люди  появились здесь. Герцог же прекрасно знал, что [Ги] был рождён во владениях его отца и то, что он  был в отряде его брата Графа Болдуина, [и] поэтому он требовал и умолял великих мужей города освободить Ги и передать ему. Они же не отважились противоречить ему, но освободили Ги и его товарищей, [включая] и его корабль. Герцог приказал, чтобы он ушёл в море и с того времени осуществлял связь с отрядом. Он сделал это с большой радостью и поплыл туда.

Глава 160. Повествующая о том. Как Герцог осадил город Губелет, и относительно измены из-за которой он приказал снять осаду.

Однажды наши бароны освободили их пленников, армия двинулась от Лаодикеи. Здесь было много тех, которые [пришли] позднее, покинув Киликию, Антиохию и другие города вокруг. ⁶³⁴ Все они двинулись по дороге от Лаодикеи, таким образом, они все вместе двигались по морскому побережью до города под названием Губелет [Ибелин либо Джабала, Сирия], который находился в двенадцати милях от Лаодикеи. Они остановились здесь и начали осаду города. Следует отметить, что Градоначальник держал город под властью Халифа Египта. ⁶³⁵ Этот Градоначальник вышел вместе с охраной и говорил с Герцогом Готфридом, котором он предлагал 6 000 византинов [3 600 фунтов] и множество великих даров, [с целью подкупить Герцога] чтобы он ушёл и снял осаду города. Герцог даже не обдумывал эти слова, и ответил, что это будет предательство и неверно, и [он ответил]: «Господь не позволяет, чтобы я брал взятки». ⁶³⁶ Когда же Градоначальник увидел, что он не сможет сторговаться с Герцогом, он уехал. После этого, он послал своих посланников к Графу Тулузскому и предлагал ему эту огромную сумму денег, в случае если Граф будет иметь намерения снять осаду с этого города. Всё дальнейшее говорит о том, что Граф взял эти деньги, и, решив оставить баронов, он нашёл удобный предлог. Он приказал пилигримам сказать, что он был вынужден сделать это так как к нему пришло посольство и сообщение, [говорящее о том, что] Султан Персии так возненавидел и презирал своего полководца Корбагата, который был разгромлен и так много его людей погибло, [что он] собрал все свои силы и пошёл с огромным войском убивая и разрушая всё Христианское, что он найдёт на своём пути. Граф Тулузский послал эту новость Герцогу Готфриду, и Графу Фландрийскому вместе с Епископом Альбары, и послал им письмо, в котором мило и ясно просил их снять осаду город и послушными чувству долга пойти вместе с ним [вместо этого], так чтобы они были вместе, когда прейдет армия Султана. Когда же Герцог и остальные бароны услышали об этом, они были невероятно обеспокоены и взволнованы, потому что они полагали, что всё это правда. Они быстро покинули Ибелин, двинувшись через город Валерн [Валенья?], который был [расположен] выше крепости Маргат [Куаллат аль-Марджаб, Сирия]. В скорости они достигли города Марклее [Мараклея?], который являлся столицей Финикии [Ливана]. Они двигались прямо на северо-восток, таким образом, они достигли города Тортоса. Здесь был остров, на котором находился город. Они взяли их корабли, их флотилию, стоящую на якоре. Я совершенно не знаю через сколько дней после этого они поспешили с целью разграбить Арчис, Танкред пришёл к ним и встретился с ними ⁶³⁷ и рассказал им о том, что Граф Тулузский просто выдумал всё это. Они же были невероятно злы [и] поэтому они расположились лагерем отдельно  от того, кто заставил их снять осаду. Граф же прекрасно знал, что он не любим прибывшими сюда баронами, [и] поэтому он послал им сообщение полное очень милых слов и преподнёс им богатые дары от своего имени. [Впоследствии] по прошествии небольшого количества времени после того как это произошло, они все [опять] были неразлучными и хорошими друзьями, за исключением разве что Танкреда, который не смог примериться с ним [Графом Тулузским], однако предъявлял ему обвинения в различных вещах. До прихода последних баронов товарищи Графа Тулузского не могли не победить, ни получить выгоду от осады города, но сейчас у них появилась большая надежда на то, что он будет покорён и [осада] будет совершена с помощью тех, которые вновь прибыли. Однако город не погиб, так как они предполагали. Некоторое время они обдумывали атаку города с помощью нескольких осадных машин, исход же этого был всегда противоположен их целям; и горожане разрушили все их подкопы, так что им пришлось оставить их попытки и усилия. Казалось ясном, что, похоже, Наш Господь покинул нас и не посылает нам своей поддержки и своей благосклонности. Таким образом, те, кто были внутри города убили многих из тех, кто был снаружи. Здесь были убиты двенадцать благородных и храбрых рыцарей, среди которых были: Ансельм де Ребемонт, который всегда  держался очень храбро пока они шли; и Потон де Баладон [Ронс де Балазик], и благородный муж, хорошо знакомый Графу Тулузскому. Эта осада полностью расстроила наших людей, и особенно пехотинцев, которым предпочтительнее было бы завершить свою клятву, [двинувшись прямо] к Иерусалиму. И, кроме того, когда прибыл Герцог Готфрид, те кто был здесь с того времени, начиная осаду, начали отходить, ничего не делая – они надеялись, что Граф будет так глубоко опечален и раздражён, что он может уехать и повести их вперёд [к Иерусалиму] вместе с другими баронами.

Источник: A Middle English chronicle of the First Crusade: the Caxton Eracles / [William of Tyre]. Ed. and with an introd. by Dana Cushing. Vol. 2. 2001