ГИЙОМ ТИРСКИЙ

СРЕДНЕВЕКОВАЯ АНГЛИЙСКАЯ ХРОНИКА О ПЕРВОМ КРЕСТОВОМ ПОХОДЕ

КНИГА ИРАКЛИЙЦЕВ

Глава 81. Повествующая о том, как жители Эдессы убили их Губернатора и избрали Болдуина их властителем.

Они не забыли обо всех неправдах и оскорблениях, которые они перенесли от их Губернатора. Они все надеялись на то, что если он умрёт, то Болдуин будет управлять ими лучше, чем [покойный] Губернатор. Поэтому все они двинулись вооружаться, и они решили, с очень большими силами подступить к замку, где находился Губернатор, и начали большую атаку и окружили его. Губернатор же, видя, что люди были так озлоблены, что пошли на такое ужасное деяние, и был очень зол на них, и позвал за Болдуином и просил Болдуина взять из сокровищницы столько, сколько он захочет, и [идти] успокоить народ. Болдуин пошёл к ним и использовал мольбы, и угрозы, и убеждения, с помощью которых он мог успокоить их, однако он не смог ничего сделать, так как постоянно приходили всё больше и больше [людей], так что толпа постоянно увеличивалась. Болдуин покинул их и пошёл на разговор с Губернатором, и сказал ему. Чтобы Губернатор сделал сам что-нибудь [что он может сделать] с целью избежать гнева народа, Болдуин же не мог избавить его от этого. Тогда Губернатор, словно совершенно отчаявшийся человек, привязал канат к окну и спустился по нему вниз. Но когда народ увидел [его], он был совершенно истерзан стрелами, когда он достиг земли. Так, полностью лишив его жизни, они взяли [тело] и провезли его улицами города, и тогда отрубили ему голову, и совершили другие глумления над телом, которые их удовлетворили. На следующее утро они пришли к Болдуину – насильственно, против его воли, заставили стать на их защиту – и возвеличили его как их короля и повелителя. ³³⁰ Они присягнули ему и сдали ему город со всеми крепостями и замками, и так он получил богатства и сокровища, что Греки скопили в течении длительного времени. Так город Эдесса был полностью передан под власть Болдуина. ³³¹ Бальдук, правитель Самисата, видел как Болдуин всегда захватывает земли и страны и то, что его сила постоянно возрастает, [и так он] послал посольство и дал ему знать о том, что его город очень силен, не будет взят, однако чтобы добиться этого он должен заплатить 10 000 византинов     [6 000 Ł]. Болдуин совещался по этому поводу и [ему посоветовали] согласиться заплатить, и отдать эту сумму Бальдуку и принять весь город. И Болдуин оставил свой отряд, который он держал всё время. И так Болдуин покорил сердца горожан [до такой степени], что они  называли его их отцом, и что нравилось ему в большей степени, они [были] готовы повиноваться ему до его смерти.

Глава 82. Повествующая о том, как Болдуин двинулся и осадил город Сереге, расположенный недалеко от Эдессы, и захватил его. И о его отряде.

В этой земле был город под названием Сереге [Середже], ³³² где обитали в основном язычники. Сатрапом этого города был Балас. Турки сделали так много зла и преступлений Эдессе, что жители Эдессы умоляли их предводителя Болдуина – из любви к Господу и из привязанности к ним – собрать совет и предложить решение их проблемы. Он же очень храбро ответил и сказал, что будет очень рад сделать это. Тогда он приказал вооружиться всем мужам, которые могли держать в руках оружие, и когда мужи были готовы, они покинули Эдессу и двинулись с целью осадить город Сереге. Тогда они привели свои осадные орудия [к стенам] и начали осаду, и разрушали башни и башенки. Турки, что находились в городе, были поставлены в тупик, они определённо понимали, что ни Болдуин, ни его люди не уедут без труда, не сняв осаду, они также не знали где найти какую – либо помощь. Так они послали посольство к Болдуину, и заключили договор, [согласно которому] он пощадит их жизни, [в случае если] они сдадут ему город. И Болдуин захватил город и предоставил эту крепость одному из своих бейлифов, который будет исполнять его приказы в этой стране. И [он] обложил горожан огромной данью, ³³³ оставив их в городе, так как он не имел столько пилигримов, чтобы заселить город. После захвата этого города, вся  территория от Эдессы до Антиохии была передана язычниками в руки Христиан, до этого же никто не доходил до реки Евфрат, кроме жителей Сереге. Таким образом Болдуин достиг огромной славы и радостно праздновал свою победу в великом городе Эдессе. Сейчас же мы оставим рассказ о Болдуине, ³³⁴ и вместо этого поговорим о великой силе, что пришла далее. ³³⁵

Глава 83. Повествующая о том, как около города Мареск собрался огромный отряд и  турки бежали, и о том как нашим людям было причинено зло в захваченных землях.

Герцог Готфрид и множество баронов и рыцарей, и иных благородных мужей, и других вместе с ними, двигались очень тяжёлой дорогой и продолжали идти через поля и горы и пришли к городу под названием Мареск. Это был не тот город, о котором я рассказывал ранее, так как он назывался Мараз. Этот город Мареск [Мараш ?, Турция] и его население составляли Христиане. Однако турки контролировали эту крепость и имели там правителя города, и они причинили большое количество зла Христианам. Эти язычники услышали о приближении наших людей и ночью в страхе убежали, и в городе не осталось никого, кроме тех, которые исповедовали нашу веру. Когда отряд пришёл туда, они узнали о ситуации в городе, так они приняли всеобщий закон, согласно которому никто не должен причинять вред ни жителям города, ни их имуществу. Они нашли приют в невероятно прекрасном и милом месте, и получили различную пищу за умеренную плату. Местные жители рассказали баронам о том, что богатый город [и к тому же] полный всяческого добра, под названием Артак [Эртак, Турция] находится вблизи от города, и [что] никто за исключением язычников не обитает в крепостных стенах этого города.  Наши люди совещались по этому поводу, и послали туда Роберта, Графа Фландрийского. Он взял с собой в поход Роберта Розмери [Роберта Розмора] и Джоскелина, сына [Графа] Канона де Монтегю. ³³⁶ Христиане в количестве более  1 000 бойцов собрались у города. Они незамедлительно осадили его. Турки в городе не верили [в силу] городских стен и решили отвести войска в очень защищённый замок внутри города. Однако армяне и другие люди нашей веры, в городе – которые в течении долгого времени находились под властью турок, и испытывали большой позор и великое зло – они очень доверяли им, и случилось так что они вдруг осмелели и бросились вооружаться. И пока турки отступали в замок и башни, армяне атаковали их, и бросали их головы через стены нашим людям, и тогда открыли ворота и с огромной радостью впустили в город отряд. И здесь отряд нашёл всё необходимое, город был невероятно богат. От этого города до Антиохи было приблизительно 15 миль. Город, о котором я веду разговор, находился в подчинении Патриарха Антиохийского. И поэтому, убегая от наших людей, основные силы турков побежали в Антиохию. Когда же турки в Антиохи узнали о том, что Артак был захвачен, и армяне убили их правителя, они совещались с целью найти как они могут причинить вред нашей армии [крестоносцев]. Они выбрали 10 000 турков и приказали им осуществить этот вред. Они двинулись вперёд, и, когда ночью они достигли отряда, они все остались в засаде за исключением тридцати кавалеристов и легко вооружённых [всадников], которых они послали в качестве приманки для армии. Засада была организована так скрытно, что отряд в городе увидел их и решил что они пришли добывать фураж и для них были готовы лошади ³³⁷ Наши люди поспешили к армии и начали двигаться на [турок, так] что отряд в скорости безрассудно погнался за турецким патрулём. [Спрятавшиеся] турки выскочили из засады, и побежали на наш отряд и город, окружая наших людей, однако наши люди собрались и начали отступать вместе, и защищаться [арьергардным боем], пока они не достигли города, таким образом, никто из них не был убит. Турки же прекрасно знали, что они не смогут вернуть себе город [с помощью боя], поэтому они начали осаду, так как они имели достаточное количество людей, и таким образом они осадили город. При этом город был защищён так хорошо, причём турки лишились очень многих [во время схватки], в которой они победили. Когда же турки увидели, что главная часть армии подошла и приступает [к подготовке к сражению], и [что] они не достигнут ничего [окончили осаду], после чего они вернулись в Антиохию. Однако они оставили большой гарнизон на мосту между двумя берегами. Граф Фландрийский и другие вместе с ним не покидали Артак, но смогли удержать этот город. Но в этот день очень заболел Джоскелин де Монтегю, сын Канона де Монтегю, который был очень вежливым и храбрым молодым мужем. Он умер от болезни в городе, после чего был похоронен с подобающей честью, и был сильно оплакиваем отрядом.

Глава 84. Повествующая о том, как все бароны отдали приказ вернуться в отряд с целью отправиться к Антиохии, и о неожиданной схватке, что произошла у них по дороге.

Когда же турки – которые пришли из Антиохи с целью вернуть себе Артак – отступили, новость об этом достигла огромной ³³⁸ армии, что стояла лагерем неподалёку. Они [в этой армии] уже слышали о том, как Граф Фландрийский был осаждён, и поэтому, после всеобщего совета, они решили послать вперёд 1 500 кавалеристов на помощь ему. Они получили приказ о том, что если осада продолжается, [то] они должны были оставить других людей в захваченном городе, и сказать Графу Фландрийскому и его людям возвращаться к основному отряду. Танкрету, который захватил всю Киликию, было приказано возвращаться назад, и он повернул обратно вместе с другими, которые вернулись к основной армии, за исключением Болдуина, который остался в Эдессе, где он очень прекрасно вёл дела. Однажды отряду, таким образом, было сообщено об этом, и отряд был приведён в боевой порядок, ³³⁹ по этой причине бароны провозгласили по всему отряду, что никто не имеет право уходить из отряда без разрешения. ³⁴⁰ Тогда они все начали продвижение прямо к Антиохии. Они были прекрасно осведомлены о том, что там течёт река, которую они должны пересечь, но мост через эту реку был защищаем прекрасным гарнизоном их врагов, что мог стать преградой при условии, если они будут двигаться по нему. По единодушному согласию, Роберт, Граф Нормандский, двинулся вперёд для разведки либо освобождения прохода, и сказал слова с целью убедить в этом баронов. Вместе с ним двинулись Эверард [II] де Поиссе [Виконт Шартра] и Рожер де Барневиль. Он избрал этих двоих [людей] коннетаблями его отряда, так как они были невероятно рыцарственны и совершенны в бою, и [они] стали командовать авангардом. ³⁴¹  Таким образом, они покинули армию и двинулись по направлению к мосту, на который они должны были подняться, [и это была опять же река] под названием Исенкливер, или же как её называют в Библии Окопра, и местными называется Хелл. ³⁴² Мост был очень сильно укреплён, имел высокие и сильные башни при входе на набережную. В таких башнях [здесь] находились вместе 50 хорошо вооружённых людей, и арбалетчики охраняли въезд на мост и [на всей продолжительности моста было создано] движение по реке. ³⁴³ На другом берегу реки, напротив Антиохии, 700 всадников охраняли эту сторону реки, обращённый к ней. Река Оросте [Махр аль Аси] текла по внешней стороне Антиохии, и текла к другому городу под названием Цезария, но брала начало в городе под названием Гелиополис, называемого Баальбек [в Ливане] и спускалась к морю, как я уже говорил. Когда наши люди подошли к мосту, и при въезде потеряли очень многих в прибрежных песках, так как изобильное количество турок спустилось, [став] словно преграда. Другие [люди в] башнях без колебаний бросали камни и стреляли так часто, что это была очень сильная и яростная перестрелка. Новости о напряжённом бое в большей части достигли основного отряда, что продолжалось непрерывно, и тогда, будучи далеко от моста, пилигримы ускорили её бег, и заиграли трубы и барабаны, и атака эта двинулась против них. Так, люди, остававшиеся в крепостях, в страхе убежали, видя приближение огромного отряда. Они думали, что они не смогут спастись от них. Другие же [люди на мосту] также разуверились и все понесли поражение, так что наши люди без труда захватили мост. Наши другие рыцари, которые не пошли на эту перестрелку посчитали, что это место и так полно [сражающихся] пока происходили перестрелка были очень огорчены и бросились вперёд на турок, которые не знали об этом, и [эти рыцари] двинулись дальше и разгромили 700 сарацинов, которые удерживали побережье. Они все достигли таких больших результатов, что вся армия и обоз быстро пересекли [мост]. Тогда они стали лагерем в невероятно прекрасном и плодородном месте в 6 милях от города. На следующее утро, вся масса людей прошла всю остальную трудную дорогу через горы и реки, и стала лагерем в миле от города.

Глава 85. Повествующая о том, как Антиохия имела своих великих воителей всегда, и о благородстве [её] древней истории.

Антиохия [Антикия, Хитай, Турция] была очень благородным городом, который занимал третье место среди патриархий после Римской Церкви. ³⁴⁴ Город однажды назывался Есенсианс, ³⁴⁵ тогда по письменным свидетельствам [рассказывалось о том, что именно здесь] Навуходоносор, Царь Вавилона, захватил и увёл Седекию, Царя Израильского, и убил его сыновей, а самому ему выколол глаза., о чём можно узнать из Четвёртой Книги Царей. ³⁴⁶ Когда же Александр [Великий], Царь Македонии, умер, ³⁴⁷ его приближённый по имени Антиох руководил этой землёй и очень укрепил этот город огромными башнями и стенами, после чего он был назван Антиохией, и был назначен столицей Царства. ³⁴⁸  Самый главный из апостолов, Святой Пётр, был первым епископом здесь, ³⁴⁹ в церкви, что Теофил – который был очень благородными и могущественным мужем города – сделал для него, переоборудовав для этого свой собственный дом. ³⁵⁰ В этом же городе родился Святой Евангелист Лука. Он написал Деяния Апостолов [и Третье Евангелие] тому же Теофилу, который был седьмым епископом Антиохийским. ³⁵¹ Первое же собрание свято верящих в Иисуса Христа после его смерти было [собрано] здесь [в 341 году Нашей Эры] и на нём было утверждено, что отныне они будут называться Христиане, от имени Христа, так как раньше они назывались Назаряне, в честь города, откуда он пришёл. Антиохия была обращена в нашу веру в результате проповедей Святого Петра. Кроме того, Святой Пётр дал этому городу имя Феополис, что  означало «Город Нашего Повелителя Господа». Там было двадцать огромных городом, которые находились под контролем Антиохии, и составляли четырнадцать архиепископств. Шесть [остальных городов] имели двух примасов, называемых «Каталикосы» ³⁵² – одного в городе Ани [Окакли, Карст, Турция], а другого в городе Багдад [Иран] и всё это охватывало [Христианский] Восток.

Глава 86. Повествующая о расположении Антиохии.

Город, о котором я уже говорил, под названием Антиохия, и [эта земля] составляли землю Коелосирию, часть земель Великой Сирии. ³⁵³ Он находился в невероятно прекрасном и плодородном месте. Сейчас же я расскажу Вам о его физическом расположении. Как я уже говорил, это был очень большой город и около [него находилась] большая плодородная земля, приносящая большой урожай пшеницы, ячменя, кроме того, здесь было много источников и маленьких речушек, и с Востока эту землю окружали огромные горы. Этот регион был примерно 40 миль в длину и 6 миль в ширину. ³⁵⁴ По соседству находилось озеро или пруд, расположенное среди бескрайних полей, кроме того, там протекали источники и маленькие речки, которые были полны рыбы. ³⁵⁵ Из этого озера брала начало река, которая текла по направлению к городу, потом втекая в реку, которая шла прямо у стен города, [окружая его]. Горы защищали город с двух сторон. Однако у их подножья была свежая вода и арабская земля. Горы к северу назывались Оронте [Моунт Силипиус], оттуда брала начало упомянутая выше река. Святой Григорий однажды сказал, что Антиохия расположена между горами Оронте и рекой Оронте. ³⁵⁶ Часть этих гор, что была обращена к морю, имела рыхлую почву, что стало основой для их названия [Монтпелье]. Некоторые люди утверждают, что эти холмы называются Парнасские Горы – горы о которых Библия упоминает много раз – так как источник под названием Лестница Боэмонда был у их основания, ³⁵⁷ но без сомнения это не те горы о которых писали библейские авторы, так как Парнас находится в земле под названием Фессалия. ³⁵⁸ Другие же горы, расположенные на Севере, ³⁵⁹ назывались Чёрные Горы [Монте Стаурос и они] были также полны родников и источников, лесов и пастбищ. Пустынники часто задерживались здесь с древних времён. Через эти поля текли вышеуказанная река, и [отсюда] она текла в море. Стены Антиохии начинались на Монте Стаурос и продвигались до реки. Ими была перекрыта такая большая площадь, что в стенах города были заключены две горы. На высочайшей из них [Монте Силипиус, высота которой составляла 500 метров] была расположена такая сильная цитадель, что никто не мог захватить её, кроме разве что голода. Между этими двумя горами, что были очень высоки, [находилось] отвесное ущелье. Здесь текла маленькая и очень быстрая река [Торрент], что втекала в город и полностью пересекала его. В городе было очень много источников, но самым лучшим из них был источник, называемый Источник Святого Павла, что был расположен около Восточных Ворот. Другие же источники бывшие в городе протекали по всему городу через трубопроводы и акведуки. ³⁶⁰ Все стены города – такие как все [стены] в горах, и все [стены], что находились навесу, и все [стены] на равнине – были очень толстыми, так как они были невероятно сильной конструкции. ³⁶¹ Они были очень высокими и без труда защищались крепостью на Западе. Реки же текли так близко от города, что мост, который пересекли наши люди, соединялся со стенами и воротами города. Расстояние от него до города было чуть менее двух, или трёх миль, ³⁶² море же находилось на расстоянии двенадцати миль.

Глава 87. Повествующая о том, кто был Губернатором Антиохии в те времена, и как он получил власть [над городом].

Правителем Антиохии был турок по имени Ансиар Макуи [Ягиши Син]. Тогда был могущественный султан Персии по имени Белфет [Малик Шах I], ³⁶³ который как мы уже говорили ранее, захватил всю эту землю. И когда он решил вернуть его страну, он распределил все его завоевания между его племянниками и некоторыми его домочадцами. [Это было сделано] потому, что он очень сильно хотел, чтобы его верные люди и друзья сохранили мир, всё [население] этой территории, и закрепить и удержать земли. Он имел Никью или Никею, которую он отдал вместе с предпочтением, своему племяннику Сулейману, о котором я говорил ранее. Другой же его племянник Дутар [Дукур] получил город Дамаск и всю страну вокруг, и хотел, чтобы другие из них получили титул Султана и равные звания. Сулейман ежедневно двигался военным порядком против Греков [и] имел спор с Императором Константинопольским. Другой же был противником Египта, и часто [они] воевали друг с другом, так как они не находились в отношениях друг другом. Белфет же хотел, чтобы эти двое, Сулейман и Дукур, продолжали сражаться, так как они были могущественными и великими Султанами [и если бы они воевали друг с другом они не обращали бы внимания на него]. Он получил прославленным городом Алеппо, будучи слугой Авоугера [Ак Сонгура], ³⁶⁴ отца Сангура [Илахомдина Зенги] и дедушкой Корандура [Нураддина], о чём вы услышите позже. Ансиар, о котором я говорил ранее, он возвратил его высокий и благородного города Антиохию и все земли вокруг, так как Калиф Египта управлял всей страной до границ Сирии. Этот Ансиар, когда он узнал о том, что огромная толпа Христиан подступила к городу, послал посланников и письма к баронам Востока, и говорил с ними персонально, прося двух могущественных правителей Багдадского Халифа и  Султана Персии помочь ему. Они были без труда убеждены, так как Сулейман прислал к нему отряд с целью увидеть, что будут делать наши люди [и] он имел большие требования [с целью талантливо] отомстить им. Ансиар [кроме того] требовал, чтобы они защитили его. Великие бароны Востока и другие высокие и благородные люди обещали ему, что они, конечно, смогут прийти на помощь. Ансеар тем временем, не забыл, но собрал каждого имеющегося в окружающей территории, [тех] кому грозило ожидание осады. Он собрал припасы, оружие, осадные орудия и все другие вещи, необходимые людям во время осады и очень страстно умолял жителей города, чтобы каждый лучше запасся провизией и защищал их как они могли. ³⁶⁵ Когда же горожане отправились в деревни и другие места отобрать и захватить всё – пшеницу, вено, масло и все виды другой снеди – и унесли их в город, они были так многочисленны, что город был исключительно подготовлен. Множество высших, могущественных и благородных людей пришли в страну, что наши люди хотели пересечь, отступая к городу с целью защитить себя, они были так многочисленны, что верно сказано, что в городе было 7 000 конников, все вооружённые и очень подготовленные, и более чем 200 000 пехотинцев были там. ³⁶⁶

Глава 88. Повествующая о различных мнениях среди наших людей относительно начала осады Антиохии, и как они пришли к общему мнению относительно способа осады.

Наши люди подошли так близко к городу, что они увидели его на следующее утро. Тогда они собрались с целью дискуссии о том, как им продолжать. Среди них было несколько баронов, которые советовали, чтобы они отложили осаду до нового года, ³⁶⁷ так как зима приближалась, это [было] бы ужасной ошибкой подвергнуться [влиянию стихии]. Кроме того, в армии было много  тех, кто разглагольствовал о городе и крепостях, которые нельзя взять пока не пройдёт зима, и, кроме того, они сказали, что Император Константинопольский пошлёт большое количество людей им на помощь – исходя из этого они считали более благоразумным подождать. Кроме того, они сказали, что они имеют много людей по другую сторону гор, ³⁶⁸ в которых они очень нуждались с целью осадить город, и между тем их люди и лошади перезимуют в окружающей сельской местности, и отдохнут, и более храбро и смелее выдержат тяжёлую работу и страдания [осады] сразу как только это будет необходимо. Другие же бароны вмешались, сказав, что армия должна приступить к осаде немедленно, их враги в Антиохии, если дать им передышку, [тогда] они лучше сумеют снабдить себя [множеством] людей, оружия, осадных машин и других предметов, поэтому они подготовятся, к тому же, пилигримы тайно пришли, в спешке осадив город, с целью помочь армии. Этот план был последним и всеми утверждён. Они немедленно организовали своих воинов. Они подошли к городу [и] стали там лагерем 10 Октября [1097 года]. ³⁶⁹ В нашем отряде было примерно  300 000 хорошо вооружённых людей, бесчисленное множество женщин, детей и других невооружённых мужей. Однако вечером отряд не смог полностью осадить город, так как со стороны гор они не могли осадить его, [потому что] у подножия Моунт Силипиус сразу начиналась стена, и было сделано так, что её невозможно было осадить людьми. ³⁷⁰ Когда герольды пришли с этим сообщением к отряду [там] был огромный шум: [грохот] лошадей, людей, колесниц и повозок. Но [ни один] при этом ни в этот день. Ни на следующий, не услышали какого-либо шума [в городе]; скорее казалось, что город крайне пуст и не один ни остался внутри, но это было потому, что они имели большие запасы людей и других вещей [и так даже не побеспокоились ответить на вызов пилигримов].

Глава 89. Повествующая о том, как высокие бароны отряда встали лагерем во время осады, каждый в соответствии с расположением города.

Антиохия включала в себя пять ворот на Востоке. ³⁷¹ Одни из них назывались Воротами Святого Павла, так как ниже находился Монастырь Святого Павла, построенный на склоне. Вторые же были направлены на Западную часть города, и весь город располагался между этими двумя воротами; эти [ворота] назывались Воротами Святого Георгия. В северной части города находились трое ворот, которые были обращены к реке. Самые высокие ворота назывались Собачьими воротами. Внутри же этих ворот были ещё одни ворота, через которых враги маршем отступали в стены города. Другие же ворота назывались Герцогскими воротами.  Река свободно текла в миле от этих ворот. Третьи же ворота назывались Ворота у моста, поскольку рядом находился мост, по которому наши люди пересекли реку. Между Герцогскими воротами, что находились посредине двух других, и этими [Воротами у моста], что были в нижней стороне, река приближалась к городу [настолько], что перекрывала подступы к городу, ³⁷² полностью соприкасаясь с его стенами. Так что с Ворот моста до Ворот Святого Георгия, [что были там] они не могли осадить город, поскольку ни одни из них не были в пределах досягаемости без пересечения реки. Боэмонд осаждал эти ворота, вместе с отрядом, который пришёл с ним. ³⁷³ Около него, дальше вниз [по склону] стали лагерем Роберт, Герцог Нормандский; Роберт, Граф Фландрийский; Симон, Граф Бло; и Гиом Лимен.  Они занимали площадь от пристанища Боэмонда до Собачьих ворота, кроме того, французы, нормандцы и бретонцы были с ними около этих ворот.  Следующим [от Боэмонда] был лагерь Графа Раймонда Тулузского и Епископа Пио, с которыми были их отряды, которые включали в себя провансцев, гасконцев и бургундцев. Они были очень многочисленны. Они захватили всю землю до следующих ворот. У следующих ворот лагерем стали Герцог Готфрид; его брат Евстафий; Боэмонд, Граф Гийени; Рейнард [III], Граф Тоул; Канон де Монтегю, и многие другие бароны, большинство из которых всегда находились в отряде этих принцев. Здесь были лотарингцы, гиейенцы, саксонцы, баварцы и франконцы. ³⁷⁴ Они захватили площадь, почти до Ворот моста, и наблюдали за тем, как там течёт река. ³⁷⁵ На пространстве около города были в изобилии апельсиновые, фиговые, и другие фруктовые деревья, их все наши люди срубили с целью сделать из них осадные орудия. ³⁷⁶ Горожане видели их методы и также видели как отряд запасается и строится в боевой порядок ³⁷⁷ и были очень удивлены вооружением, количеством отряда, а также стилем и манерой, в которой расположился отряд. Они были очень напуганы, поскольку они были вполне уверены, что если собралась такая большая группа людей, они не собираются без труда отказаться от осады без того, чтобы причинить им огромные разрушения и невероятные раны. Там также было очень много тех, кто был так сильно испуган за их жён, и детей, и их других друзей, так что они хотели умереть и быть похороненными в скорости, и так они не будут свидетелями опустошения, которое, как они предполагали, будет вокруг.

Глава 90. Повествующая о том, как наши люди собрались на совет с целью найти средства добычи пищи и касаемо моста, который они соорудили.

Наши люди, которые стали здесь лагерем, не нашли пастбищ ни для своих лошадей, ни для другого скота на этой территории. Поэтому ситуация требовала, чтобы они пересекли реку, и шли [на пастбище] на противоположной стороне. Они пытались сделать это в течении длительного времени, так как горожане не позволяли сделать этого. И поэтому, пересечь реку было очень трудно, так как у них не было моста, ³⁷⁸ однако лошади и люди решили пересечь реку с помощью судов. Когда же турки в городе узнали об этом [деянии] они послали их людей тайно пересечь мост, который они захватили и убить всех Христиан, которых они обнаружат на противоположной стороне. И они тайно проделали [это], однако Христиане не вернулись через реку, и армия не могла прейти им на помощь [в это время]. Так наши бароны совещались вместе и советовались, как они могут как-нибудь построить мост, чтобы они могли вернуться без опасности от горожан. Они обнаружили на суше несколько плотов. Они спустили [их] на воду, и соединили их, и поставили ни них мачты, и скрепили их гвоздями. Так что три или четыре мужа могли вместе пересечь на них реку. Этот мост был очень удобен [для] всего отряда. Мост находился около лагеря Герцога Готфрида, правее ворот, охраняемых им, и поэтому ворота назывались Герцогскими воротами. От этого моста до [прочного] каменного моста было примерно чуть больше одной мили, как я уже говорил ранее. Около этих ворот и этого моста было причинено много зла нашим людям, поэтому они называются Собачьими воротами, турки очень огорчили наших людей, когда они хотели [пересечь] каменный мост через различные реки, что протекали там. ³⁷⁹ Турки применяли этот мост как раз для атаки на людей Графа Тулузского. Часто турки открывали ворота и атаковали лагерь, и они ранили некоторых и многих убили. И однажды они закончили это, после этого сразу же отступили в город [невредимыми]; наши же люди не стали преследовать их, за исключением перехода через [вражеский] мост. С ними были Епископ Пио, Граф Тулузский и другие бароны вместе с ними, которые имели множество таких изумительных лошадей, какие только остались в отряде. ³⁸⁰

Глава 91. Повествующая о том, как наши люди приблизились к воротам города и описывающая деревянную крепость, что они создали.

Эти люди [у моста] имели большую злобу и были опозорены тем вредом и разрушением, что был им причинен, и хотели причинить колебание моста. И туда они шли, во всеоружии под защитой маленьких щитов и огромных щитов и [с] большим количество брёвен, ³⁸¹ и начали бить по мосту с целью разрушить его. Однако его строение

было таким сильным и крепким, что они не могли причинить ему никакого вреда. Кроме того, на противоположной [стороне моста] горожане были на стенах и башенках [и] они бросали огромные камни так густо, что эта часть моста была полностью разрушена, таким образом они захотели оставить их попытки и отступить к [лагерю]. После этого Христиане обдумывали другие варианты, и создали новую крепость и послали её напротив моста с целью предотвратить пересечение его турками с целью атаковать их. Это была очень большая работа, и это стоило невероятно больших усилий. Когда же она была поставлена на это место и прицелена, Граф Тулузский послал туда гарнизон своих людей. Горожане посылали в них стрелы, ³⁸² и осадные оружия были направлены на эту башню, и били её огромными камнями, и многие башни в городе стреляли в неё стрелами, [выстрелив] в неё так много [стрел], что никто не смог оставаться ни в этой крепости, ни около него. Однажды случилось так, что наши люди захватили назад мост и всю территорию его окружающую, и это было без осады ворот, и прошли в боевом порядке. Все, кто находился в деревянной крепости, были убиты, и враги подошли и разрушили её до основания. Наши люди тогда поняли, что они не смогут осуществить эту атаку без проблем, и приказали трём осадным орудиям стрелять по мосту. ³⁸³ Пока они стреляли, некоторые из турков выходили за ворота, но вскоре турки прекратили выходы, и атаковали, как они делали это ранее. Это очень не понравилось нашим баронам, так как они были не подготовлены противостоять появлению их отряда. В конце концов, они согласились взять огромные камни с гор, так как они очень удобно лежали, ³⁸⁴ [сделав] проход и остановив продвижение. Они взяли 100 человек или даже более и блокировали ворота, завершающие мост. ³⁸⁵ У них было так много материалов, что это было сделано так, что дорога не сможет легко освободиться опять. Они совершили эти огромную работу и приложили усилие для того, чтобы сделать это, но те, кто расположился лагерем, снабжали их, принося новые камни. Таким образом, ворота были полностью заблокированы, и весь отряд мог жить спокойно, поскольку турки не смогли в дальнейшем продолжать атаку.

Глава 92. Повествующая о том, как наши люди находились в большой беде, так как горожане пришли туда и вышли в [результате нанесли] большое поражение [нам].

Однажды 300 мужей вышли из отряда, вместе как пехотинцы, так и конники, и пересекли понтонный мост и прошли [через] страну, занимаясь заготовкой фуража. Это было привычно для армии иногда уходить иногда [по этому случаю] и возвращаться в целости и сохранности. В ответ на это они договорились о том, что всё, что они присвоят себе, [они обязаны] принести на сохранение в армию. Горожане увидели это, и вышли большим количеством людей, и двинулись через каменный мост и двинулись против этих людей, которые, как они видели, ушли так глупо. Некоторых из них они убили, и другие убежали на мост, в надежде, что они смогут  пересечь реку, ³⁸⁶ но их враги уже были около [них] и предотвратили это, не дав им [воспользоваться] мостом. Так многие фуражиры, которые предполагали пересечь реку, утонули в воде. Другие же из наших людей сражались против неисчислимого полчища турок, которые хотели убить наших людей и нанести им поражение, которые захватили обратно все доходы и выгодное положение [приобретённое нашей первой группой] у них, и [таким образом, наши люди] атаковали турок. Турки начали отступление, и наши люди преследовали их, убивая и ударяя их так [когда они были] у каменного моста. Горожане, которые видели, что их людей так преследуют, бросились к ним с огромным отрядом и пересекли мост и атаковали наших людей, которые усиленно защищались, но они не могли противостоять такому огромному количеству народа и [таким образом наши люди] отступили. Турки бросились на Христиан, нанося им очень существенный вред до тех пор, пока они были на мосту из плотов. Турки атаковали Христиан так интенсивно, что наши люди тонули и умирали в воде, [так как их тянуло на дно, потому что они были] в полном вооружении. Наши люди потеряли там большое число пехотинцев и кавалеристов. Таким образом, наша армия находилась в очень затруднительном положении,  поэтому они ещё усерднее осадили город. Кроме того, в лесах и горах вокруг города было распространено множество их врагов, которые атаковали наших людей, если они  видели, что наши люди движутся без сопровождения. И горожане постоянно выходили из города, поэтому  наши люди не могли ни уйти далеко от отряда в поисках фуража, ни для других целей, и они чувствовали опасность каждого своего лагеря, так как распространилась молва о том, что турки собрали огромное количество людей для атаки нашего отряда по всему периметру, и горожане по их внутреннему периметру атаковали их [поэтому некоторое время, эта малочисленная армия должна была воевать на два фронта].

Глава 93. Повествующая о голоде и смертности в армии после того как они держали осаду в течении двух месяцев. ³⁸⁷

Перечисление всех приключений во время осады так велико, что было бы очень сложно и долго описывать их все. Поэтому я расскажу Вам только об общем течении событий. [После того когда] отряд взял город в осаду, а точнее на третий месяц, пищу начала истощаться, и [таким образом] в отряде произошла большая нужда и истощение запасов. До того же как это произошло, они имели огромное изобилие пищи для людей и лошадей, однако они наносили своим запасам огромные потери и потребляли свыше надобности, и таким образом их жадность и глупость были так велики, [что казалось] словно они могут иметь поддержку в течении долгого времени, это бы произошло [если бы они] использовали пищу разумно и запасались ею. ³⁸⁸ Сейчас же они испытывали огромную скудность пищи для людей и скота в отряде, так что бедные люди находились в большой опасности и могли [умереть с голоду]. Каждый день две либо три сотни воинов ³⁸⁹ распространялись по стране в поисках пищи. Все вместе они клялись в том, что если они смогут найти или же захватить что либо они должны были разделить это на равные части между собой. ³⁹⁰ Они уходили дальше в глубь страны, подальше от отряда, и нашли там город с очень хорошим снабжением – так как они были далеко от отряда, они понимали что горожане не смогут ни уворовать, ни увести что-либо у них. И таким образом [эти фуражиры] принесли пищу в отряд. ³⁹¹ Но, когда турки в городе и его окрестностях узнали об этом, они засели в засаде, и [твёрдо решили либо] атаковать наших людей, когда они вернуться обратно, либо атаковать другую [группу], когда они двинутся вперёд.  И в скорости турки убили фуражиров, [так] что никого не осталось для того чтобы сообщить об этом остальной армии. ³⁹² И поэтому они не отважились больше идти добывать фураж. В отряде была такая большая смертность, и голос рос день за днём, так что люди ели только хлеб из муки крупного помола, который стоил 4 пенса. ³⁹³ И корова стоила четыре серебренных марки [320 пенсов], хотя в начале осады она могла быть [приобретёна] всего за 8 либо 9 шиллингов [96 либо 120 пенсов]. ³⁹⁴ И ягнёнок [стоил] шесть шиллингов [72 пенса], хотя ранее он стоил 3 либо 4 пенса. ³⁹⁵ Корм для лошади на одну ночь стоил 60 пенсов. ³⁹⁶ Множество [лошадей] были потеряны нами, так что из 70 000 лошадей, которые были у нас в начале осады, сейчас оставалось только около 2 000. Причём эти лошади были так бедны, голодны и худы, что они не могли использоваться. Палатки и шатры сгнили, так как  постоянно продолжались дожди, дождь был такой плотный и сильный, что ткань не могла остановить его. Поэтому многие люди в отряде умерли оттого, что оказались под дождём и испытывали от этого великие страдания.  Их одежда сгнила у них на спинах, так как они не могли найти места, где бы её можно было бы высушить. Череда смертей в отряде была так велика, [что] там не было даже достаточного количества людей, для того чтобы хоронить мертвецов. Иные, которые видели эту большую опасность и риск, решили возвращаться в Эдессу, где находился Болдуин, и [оттуда] двигаться в Киликию к другим городам [находящимся в руках Христиан]. Многие из них были убиты, и масса умерла от других болезней в это время, и отряд был так уменьшен, что не стало даже половины из тех людей, которые были там вначале.

Глава 94. Повествующая о том, как наши люди отправили множество воинов для поисков пищи и тем самым сохранили людей  от опасности умереть голодной смертью.

Впоследствии бароны собрались с целью обсудить, как они могут сохранить людей отряда, которые умирали от голода, и после этого они должны были пойти в соответствии с инструкциями и [собрать] пищу для отряда. Они сделали выводы о том, что часть баронов должны уйти вместе с огромной армией людей, которые были с ними, и двинуться в глубь турецкой территории с целью поиска пищи и всего, что они обнаружат и захватят у своих врагов. Боэмонд и Граф Фландрийский были выбраны для выполнения этой [задачи]. Отряд был вручён [под командование] Графа Тулузского и Гиона Лиманского, которые должны были управлять им вместе, однако Герцога Нормандского не было среди них, а также Герцога Готфрида, который в это время лежал с ужасной болезнью. Так они уехали на добычу фуража. ³⁹⁷ Многие ушли добывать небольшую пользу. Когда же турки в городе увидели, что отряд опустел и уменьшился – и [они точно] знали, что определённо Графа Фландрийского, Боэмонда и Герцога Нормандского не было там, и  [кроме того, зная] что Герцог Готфрид пребывал в болезни – они атаковали [экспедицию] и насмешливо в меньшем числе и  решили штурмовать мост. Однако охранники моста узнали об этом и были проинформированы и все были вооружены, и сидели на лошадях, и они атаковали турок и убили многих турок, которые были впереди [городских стен] и [среди этих турок были убиты] многие высокие мужи города.  Когда же лидеры турок увидели результаты нападения, [они] поняли что им нанесено поражение и бежали в город с позором и страхом. Но среди наших людей случилось огромное бедствие, пока покорённые турки отступали, один из них упал с лошади, и лошадь побежала на шатры, и многие наши люди бросились с целью поймать её. Простые люди и другие, которые видели лошадь, самонадеянно подумали, что наши люди бегут от их врагов [турок], и они начали отступать. И другие, которые увидели это, также начали отступать, таким образом, каждый отступал как понёсший более постыдное поражение. Когда турки оправились после [смятения] и увидели, что ниша люди отступают, они немедленно повернули и пересекли мост и начали преследовать наших отступающих людей. Турки били и убивали их на каменном мосту и около понтонного моста. Двести наших кавалеристов были убиты там, ³⁹⁸ и, [кроме того], множество пехотинцев. Турки же вернулись в город, умиротворённые огромной радостью и праздновали важность их экспедиции.

Глава 95. Повествующая о том, как Боэмонд и Граф Фландрийский вели себя во время добычи фуража, их неожиданной схватке и награбленном добре, которое они захватили.

Боэмонд и Граф Фландрийский, которые отправились добывать фураж по взаимному согласию [баронов], врезались очень далеко в земли врагов. Они нашли там очень много богатых городов, хороших и разных вещей, необходимых для отряда. Они захватили всё это, поскольку они не нашли там ни мужей, ни жён, которые могли бы стать препятствием или помехой для осуществления их планов. Так два барона отправили своих шпионов во вражескую часть этой земли, для того навести справки и найти способ как они смогут добыть больше пищи для отряда. Сейчас же, случилось так, что один из этих шпионов вернулся к Боэмонду и рассказал ему, что огромный отряд турок залёг в засаде поблизости, так что они атакуют их как только они пойдут добывать фураж. Тогда они решили, что Граф Фландрийский должен был пойти вперёд вместе со своими людьми, Боэмонд же пойдёт немного позднее, так они и сделали. Граф Фландрийский без труда нашёл турок, и они столкнулись в яростной схватке. Бой был очень продолжительным и жестокий, однако у турок было гораздо больше людей чем у Графа Фландрийского. В конечном счете, наши люди понесли поражение, поскольку Фламандцы не выдержали этого испытания – вместо этого каждый [из них] поспешил убежать, кроме того, Боэмонд так и не пришёл, и таким образом 100 или даже более наших людей были оставлены [убитыми] в этом месте. И когда наши остальные люди вернулись в отряд с многочисленным добром и договорились, что они соберутся вместе. Пока они были там [на турецкой территории] другие шпионы из других стран пришли к ним, сообщая им отряде, что хочет напасть на них, так как они своими глазами видели авангард турецкого отряда. В это время среди наших людей насчитывалось большое количество воинов, и они были лучше вооружены лучше, чем ранее. Наши люди посоветовались, и Граф Фландрийский сильно хотел, чтобы никто кроме него не вступал в бой. ³⁹⁹ Он взял с собой большое число людей, которых он привёл ранее. Боэмонд двинулся чуть позже с огромной массой народа, который он сам собрал. Граф Фландрийский поспешил и неожиданно напал на турок в ущелье, так что турки не могли бежать туда или обратно стреляя [из их луков], но были ограниченны в движении. Защищая себя от их стрел и булав, сомневаясь в [методе] их борьбы, когда наши люди атаковали их, они не могли выдержать эту атаку, но незамедлительно отступили. ⁴⁰⁰ Наши люди преследовали их, беря в плен и убивая, и нанесли раны многим из них. Наши люди получили огромное количество лошадей, мулов, вооружения и халатов, и только тогда вернулись в отряд с триумфом и огромный добром, таким образом, когда они все вернулись [обратно], в отряде был огромный праздник. Пилигримы отдохнули и восстановили силы после всех трудностей, что им пришлось перенести. С этого времени они благоразумно [расходовали] продовольствие, однако, того, что они захватили [во время добычи фуража], не могло хватить надолго.

Глава 96. Повествующая о том, как огромные силы Христиан были разбиты турками между Финиманом и Терме. ⁴⁰¹

Но в это время, новости дошли до Рима, ⁴⁰² где удвоились их печали и муки, и удвоилось их неудобство. [Так как] они узнали о том, и, кроме того, это была правда, что высокий, благородный и мужественный муж, обладающий прекрасными и добрыми манерами, датчанин по имени Свенд, услышав рассказ о том, что бароны из Франции и другие благородные люди этой земли двинулись в паломничество в заморские земли воевать против сарацинов. Благородные люди, которые имели величественные [и] благородные сердца, приняли решение идти вместе с ним. Он занял определённые вещи у своего отца и двинулся вместе с 500 рыцарями и другими хорошо вооружёнными людьми, которые были с ним. Он стремился достичь отряда французов, однако он не смог достичь их, поскольку он двинулся намного позднее [для того чтобы встретиться с ними] и [поэтому] в его отряде не было практически никого кроме его соотечественников. Он двинулся прямо к Константинополю, где Император с честью принял его, и тогда он двинулся в Никею вместе со своим отрядом. Он стал лагерем между двумя городами: ⁴⁰³ Финиман [Аксекир, Конья, Турция] и Терме [Самсун, Турция]. И там [он] не должен был делать этого. Поскольку они находились в земле их врагов, но были очень самоуверенны, так что однажды ночью большая группа турок, которые увидели их, неожиданно набросилась и атаковала их, и начала убивать их прямо во время сна. Однако там некоторые из них увидели турок и поспешили вооружиться и двинулись против турок, и дорого продали свои жизни. Но, в конце концов, все были убиты и ни один из этого огромного отряда не смог спастись, за исключением трёх или четырёх человек. ⁴⁰⁴

Глава 97. Повествующая о том, как лживый грек Татикос обманно отбыл из отряда, и других, последовавших его примеру.

Татикос – этот предательский грек, о котором я уже говорил ранее, когда Император послал его нашим людям, чтобы он был проводником и гидом для них – с очень большим недоверием [он] был на протяжении всего этого времени очень осторожен с руководством отряда, и к власти  баронов, и всегда причинял боль, обманывая их на каждом шагу этого пути. Сейчас же он ясно понял, что в армии нет ни хорошей обстановки, ни крепкого духа, и Татикос сам очень сомневался, так как он был полон трусости, и думал, что пилигримы через несколько дней будут неожиданно атакованы турками из города и все будут убиты. Поэтому он, по секрету, сказал каждому, и советовал им снять осады, а также [советовал] чтобы армия пока пожила в двух близлежащих городах, которые находились под контролем наших людей, до прихода Весны. Кроме того, как он говорил, совершено ясно, что Император пошлёт огромную армию, которую он только сможет собрать, с целью прийти и помочь им, [кроме того, он утверждал] что скоро они вовсе не смогут найти на земле свежей травы для своих лошадей. И Император сам лично, с огромным числом благородных людей, сам будет гарантировать поставку пищи для пропитания простых людей, поскольку Император любит трудиться ради Господа.  И сам он может отправиться в качестве делегата к Императору с целью поторопить его вместе с отрядом и всей провизией, [что] Император сможет найти, и вынудит Императора прийти как можно скорее. Другие бароны знали о предательстве этой манеры, и понимали, что под этим предлогом он хотел сбежать из отряда, и не доверяли [ему], однако согласились с тем, что он должен уехать. Он же сделал вид, что обязательно вернётся и [намеревается] в скорости прийти, и [в конце концов он] покинул свой шатёр вместе с некоторыми его людьми, которым вполне возможно он сказал, [что] они должны следовать за ним – или же, что тоже возможно, он не желал чтобы они его сопровождали. Так он, которому Дьявол был за брата, уехал, и покинул отряд. ⁴⁰⁵ Конечно же, его слова посеяли раздор в отряде и стали причиной того, что многие стали покидать отряд, ни обращая внимания ни на клятвы, ни на присягу, что они принесли, однако безмятежно уходили друг за другом. К тому же в отряде был очень распространён голод. Бароны не могли найти средства от этого и постоянно совещались о том. Как его победить. На самом деле, используя их безупречную репутацию, они часто посылали за двумя великими мужами ⁴⁰⁶ для достижения необходимого результата. Они беспрепятственно двигались вперёд и углублялись в земли их врагов, и убивали многих из тех. Которые преграждали им путь, но никогда не могли найти провизии, поскольку турки в этой стране прекрасно понимали, что наши люди будут искать пополнение своим запасам. [Поэтому они] увели весь свой скот и всю имеющуюся провизию дальше в горы и пустыни, в которые никто не заходил, и кое-что они спрятали в лесах и в пещерах под землёй, где наши люди не могли его найти.

Глава 98. Повествующая о том каким образом армейские прелаты наложили епитимью с целью умилостивь Господа и правилах, утвержденных в гарантии этого.

Голод, смертность и многие другие опасности окончательно окружили людей нашего Господа. Армия благородных, мудрых, верных, добрых и религиозных людей, таких как Епископ Пио – который был легатом Святого Римского Папы и другие участники совещались тогда и сказали, [что] предельно ясно и понятно, что Наш Господь зол на пилигримов за их грехи. Поэтому они должны сообщить об этом баронам, с целью достичь мира и согласия с Нашим Господом. ⁴⁰⁷ И [об этом] условились по совету всех [руководителей] отряда, что каждый должен провести в посте, молитве и епитимьи в течении трёх дней, с целью умолять о милости Нашего Господа, так чтобы он простил их злодеяния и в жалости созерцал их положение. Это было сделано с искренними рыданиями и причитаниями. После этого они приказали, чтобы все проститутки были пойманы и изгнаны из отряда, ⁴⁰⁸ и [это] повлекло за собой возгласы в отряде о том, что каждый кто был бы пойман на адюльтере или вступлении во внебрачные связи тоже был изгнан. ⁴⁰⁹ К тому же, пьянство в тавернах, игра в кости и множество других [грехи] находились под запретом под страхом смерти. Все, чьи мысли были лицемерны, и лишены искренности было приказано изгнать из отряда. Мудрые и верные мужи выбрали особое наказание для каждого преступления. После этих указов и уставов [вступивших в силу], многие  признаны грешниками и были наказаны, как о том описывалось ранее, другие же повиновались их власти. Когда же люди исправились перед нашим Господом, милость Нашего Господа незамедлительно пришла к ним, Герцог Готфрид, который был гарантом всего отряда и  словно его боевым стандартом, ⁴¹⁰ [и который] длительное время был нездоров, поскольку был ранен медведем около Антиохии, в землях Писидии, как мы уже говорили о том – [он] сейчас внезапно полностью излечился, после такого [события] среди наших людей возникла ужасная радость и они крепко поверили, что епитимья и молитва продлили им жизнь и сохранили их.

Глава 99 Повествующая о том, как Боэмонд нашёл хитрый способ освободить и очистить отряд от турецких шпионов.

Большая дурная слава разнеслась по Востоку и другим южным странам о том, что огромная армия людей пришла и осадила благородный город Антиохию. На самом деле, это было великое деяние, однако дурная слава уменьшала его величие, которое было несравненным. Каждый более или менее могущественный король этих стран и земель имел своих шпионов в отряде, и поэтому случилось там, что [шпионы] в конце концов, пошли вместе с ними, и никто не мог найти их ни в армии, ни в лагере, но об этом естественно знали турки. Это было лёгкое и совершенно не трудное задание для них – находиться вместе с нашими людьми в отряде. Среди них были турки, которые прекрасно говорили по-армянски и по-гречески, которые к тому же одевались как сирийцы, или же, как армяне или греки [маскируясь, таким образом, так как] там [среди европейцев] было очень много таких людей. Бароны же постоянно спорили о том, как они могут освободить и очистить лагерь от этих смертоносных шпионов, от тех благодаря которым они находились в постоянном риске и большой опасности, поскольку их планы и намерения сразу становились известными среди их врагов, но было очень нелегко отличить шпионов среди обычных людей. Среди всего прочего, они не могли найти возможность совершить это, но они собрались на тайный совет и впредь решили, как можно меньше говорить людям о том, что они намереваются предпринять. Боэмонд, который обладал огромным умом и благородным сердцем говорил баронам и сказал им следующее: «Милостивые Государи, я умоляю Вас, чтобы Вы позволили мне действовать таким способом, так как я нашел, как мы можем избавиться от этой опасности. Поэтому я прошу возложить на меня всю ответственность за это».

Бароны считали Боэмонда очень мужественным и благородным мужем, и с радостью возложили на него всю ответственность, и отправились на совет. Боэмонд же сделал всё так, как он и обещал. Когда подошло время ужина, ⁴¹¹ он собрался и подготовился к невиданному угощению. Он пригласил с собой нескольких рыцарей ⁴¹² из его страны, и, кроме того, взял нескольких турок, которые были в плену у него, и приказал отрубить им головы, и после разрубить их на части и приготовить их в качестве гарнира к жаркому. Тогда [каждый] начал спрашивать о том, что он собирается делать Боэмонд же сказал своим людям – и приказал передать это другим людям, что все бароны решили и поклялись, что все шпионы, которые будут найдены в отряде, будут зажарены и украсят стол баронов, и [что] бароны будут есть их, так как это была их клятва. Новости о таком приказе, которые были распространены из лагеря Боэмонда, скоро ширились по всему отряду. Каждый же спешил туда, чтобы увидеть своими глазами этот спектакль. ⁴¹³ Турки, которые сами послали шпионов в отряд, были очень напуганы, и некоторые из них обсуждали [свои дальнейшие действия] или [кроме того] они должны были покинуть отряд, так как шпионы ясно понимали, что они подобно им могут послужить [в качестве пищи]. Так, когда они вернулись домой к них правителям, которые послали их шпионить в отряд, они  рассказали этим правителям и простому народу о том, что те люди, [которые] пришли на осаду Антиохи сильно страдают от неудобств, с которыми они жестоко столкнулись лицом к лицу были так трудны и мучительны, что [люди стали подобны] камню или железу. В ярости они нападали подобно медведям и львам, что они ели диких зверей совершенно сырыми, и к тому же эти люди сперва жарили их, а потом [преднамеренно] пожирали. Эти новости были так распространены, что о них узнали и были извещены во всех языческих королевствах, [так] что впоследствии  султаны и великие бароны этих стран никогда не могли найти кого-либо, кто бы согласился на то, чтобы его послали шпионом в отряд наших людей. Так они осаждали город, в котором все были ужасно напуганы и испытывали огромный ужас от этого, поэтому совет баронов впредь был более тайным, чем это было ранее.

Глава 100.  Повествующая о том, как  Халиф Египта отправил свой посольство в наш отряд с большими дарами.

Среди других великих языческих правителей и принцев, Халиф Египта был самым могущественным мужем, и, кроме того, он был наиболее богатым всевозможным добром. Он отправил посланников к  нашим баронам в армии, и рассказал им что и как. Между восточными и египетскими турками была огромная ненависть, так как они рознились по своей религии и ереси. И он сказал и сделал так, чтобы они поняли, что они другие, чем вероломные сарацины, как я уже говорил о том в начале книги, и потом они даже воевали друг с другом. Иногда одна из сторон побеждала, иногда другая. В то время как наши люди находились около Антиохии этот Халиф, о котором я веду речь, управлял всеми землями Египта вплоть до Леодекии, то есть [территорией], которая простиралась примерно на 30 переходов [600 миль] в длину. Перед тем, как наши люди пришли, Султан Персии захватил город Антиохию – который ранее находился под властью Египта – и всю территорию до Пролива Святого Георгия, как я уже говорил ранее. Сейчас же Халиф Египта держал большую злобу на Султана Персии,  поэтому разрушения и раны Султана приносили ему большую радость, и [Халиф] был очень восхищён тем, что Сулейман, который был племянником Султана, оставил Никею, и  его живая сила была так ослаблена, кроме того, Халифу нравилось, что наши люди осадили Антиохию. Поэтому Халиф отправил хорошее посольство для разговора с нашими Христианами, которым он предоставил великие дары и большие подарки, [ему очень понравилось] что Христиане приняли их, и  [посланцы] сказали о том, что Халиф готов оказать помощь и поддержку людьми и продовольствием, и [посланники] по существу просили Христиан о поддержке и продолжении их осады. Бароны нашего отряда приняли этих благородных людей Халифа и просили их остаться с ними – и эти Египтяне, которые были очень мудры были поражены мудрости и силе наших баронов, и [они] начали страшно сомневаться и подозревать, что наши люди были так храбры, и к тому же нанесли такое большое разрушение по всему этому региону. ⁴¹⁴ Так они начали интриговать [относительно] всего, о чём Вы сейчас услышите, прочитав эту книгу до конца. ⁴¹⁵

Источник: A Middle English chronicle of the First Crusade: the Caxton Eracles / [William of Tyre]. Ed. and with an introd. by Dana Cushing. Vol. 1. 2001