ГИЙОМ ТИРСКИЙ

СРЕДНЕВЕКОВАЯ АНГЛИЙСКАЯ ХРОНИКА О ПЕРВОМ КРЕСТОВОМ ПОХОДЕ

КНИГА ИРАКЛИЙЦЕВ

Глава 181. Повествующая о том, как ночь решительно окончила эту осаду [и] наши люди отступила. Как они установили гарнизон, который должен был охранять их осадные орудия и турок в городе.

Великое и ужасное противостояние продолжалось так долго, [что только] ночная тьма была причиной того, что оно остановилось. Наши люди вернулись в свой лагерь для того, чтобы подкрепиться пищей и отдохнуть. Они оставили огромную стражу около своих осадных машин для того, чтобы Турки не смогли сжечь их, и горожане в свою очередь оставили большую стражу на стенах, для того чтобы защитить их, потому что они подозревали, что наши люди – которые, как они видели, так храбро атаковали и защищались – могут прийти к стенам с лестницами и захватить город в течении ночи. Поэтому они прилагали большие усилия к посту часовых, которые должны были следить всю ночь, и обходить вокруг городских стен и внимательно осматривать башни. Кроме того, городские улицы были охраняемы большим количеством людей для того, чтобы в городе не было измены. Они очень внимательно исследовали все улицы и тупики, потому что от этого зависела их жизнь, а также жизни их жён, их детей, а также других  [членов] их семей. Наши же люди в шатрах и палатках не сохранили их боевой дух, однако они помнили о том, что произошло во время осады. Каждый муж помнил о том, что он сделал, и ему казалось, будто он оставил не совершённым многое из того, что он должен был совершить. И они все страстно желали увидеть благоприятный случай, для того, чтобы сделать что-либо действительно великое. Они все думали, [что] день очень долго не наступает, и им казалось, что они не вынесут горя или неприятности в той работе, что они делали в течении дня. В их сердцах постоянно теплилась надежда, что таким образом скоро они встретят [следующий день]  новой атакой, [когда], с помощью Господа, они одержат победу. И они были очень несчастны, потому что им казалось, будто они чувствовали себя хуже в этом лагере, чем [будучи под угрозой смерти] во время осады.

Глава 182. Повествующая о том, как наши люди возобновили атаку на следующее утро, и о колдовстве, ⁷³⁴ с помощью которого [Турки] надеялись заговорить нашу осадную машину.

Наступил следующий день. Много наших людей пробудилось. Другие же уже вернулись на то место, где они были в течении всего прошлого дня. Видели бы вы огромную толпу [людей], которая спешила к осадным машинам, и других, которые взбирались в осадные крепости, стреляя из луков и арбалетов. И многие из них шли вниз для того, чтобы тянуть осадные крепости. Сейчас горожане были готовы яростно защищаться против атаки наших людей. Множество мужей с обоих сторон были убиты из-за камней и стрел, но они не отвели войска из-за этого; вместо этого они в течении дня продолжали свои дела, достойные одобрения, и никто не проявлял низкую трусость, находя их дела невероятно опасными. В это время случилась одна вещь, которая до сих пор не была забыта. У наших людей было осадное орудие под названием «Каабл», ⁷³⁵ которое было таким огромным и так хорошо сделано, что одно могло метать три огромных камня за один раз, ⁷³⁶ и причинило огромный вред и невероятные разрушения городу. Турки же ясно понимали, что они не смогут его разрушить, потому что оно находилось на таком огромном расстоянии от города, что оно не попадало в радиус действия их осадных орудий. Поэтому они призвали двух колдуний или волшебниц, приведя их на городские стены для того, чтобы они заговорили осадную машину, и эти жёны имели около себя трёх девиц, которые помогали им творить свои заклинания. Все пилигримы пристально смотрели на них, потому что они творили их колдовство на стенах  [и были в поле зрения]. Они стояли здесь так долго, что осадная машина успела бросить камни и ранить двух старых колдуний и также их дев, так что все они были забрызганы кровью от удара и пали вниз со стен. Их души отправились прямиком в Ад. Наши же люди подняли такой потрясающий крик, что каждый был наполнен радостью и подкрепился силой благодаря этому удачному удару. ⁷³⁷ Горожане же были ужасно опечалены и глубоко смущены, так что им казалось, будто они утратили свою удачу и фортуна оставила их, если даже две такие великие колдуньи погибли. ⁷³⁸

Глава 183. Повествующая о том, как наши люди отчаялись в течении этой осады, и как они были утешены неизвестным рыцарем и явным чудом.

Таким образом, штурм был продолжен в обед, ⁷³⁹ и никто не знал, чья сторона одержит победу. Наши люди очень утомились, и сражение начало досаждать и надоедать им, слишком долго они делали всё возможное, но не довели до конца своё начинание, и таким образом [они] валились от усталости. Так они хотели покинуть осадные крепости, что были близки к разрушению от ударов камней и метания стрел, и, кроме того, они хотели выйти из других осадных крепостей, которые были зажжены врагом. Поэтому они оттянули срок атаки [отложив] его до следующего утра, они пожелали так и сделали это. Их же враги предполагали, что они совсем оставили осаду, и их гордость невероятно возвысилась. Они осмеивали наших людей и сказали им много глупых и позорных слов, и защищались более энергично, и повредили осадные машины. Наши пилигримы отвечали им очень слабо. Но с ними была доброта Нашего Господа, который утешил их с помощью чуда, о котором Вы сейчас услышите. Под Масличной Горой появился рыцарь, которого никто не знал ранее и которого [позже] никто не смог найти. Этот рыцарь начал трясти и двигать своим щитом, который был очень дорогим и блестящим, таким образом он посылал Нашим людям сигнал, чтобы они немедленно вернулись к атаке. Герцог Готфрид и его брат Евстафий, который был вместе с Герцогом в осадной крепости, ⁷⁴⁰ решили и приказали то, что надо быть здесь, и удержать эту удивительную твердыню. В скорости после того, как он отдал рыцарю сигнал к действию, Готфрид начал подбадривать людей и [он] провозгласил и пообещал, что город будет захвачен, если только они вернуться. Случилось так, что Господь в его Благосклонности наполнил храбростью сердца наших людей, так что они вернулись с великой радостью, потому что каждый муж был убеждён в победе. Таким образом в их сердцах проснулась такая сила духа, что они казались полностью отдохнувшими и восстановившими силы, как будто они и не перенесли столько трудностей в течении этого дня. И, кроме того, произошло ещё одно событие, которое было невероятно чудесным. Те, которые были мучительно ранены и лежали в своих постелях, неожиданно поднялись и снова взяли в руки оружие, и они начали атаку с большей преданностью и большей яростью, чем никогда ранее. Бароны в армии, а также Капитаны отрядов, [которые] всегда идут первыми с целью показать пример другим людям. Там где была наибольшая опасность, [там] можно было найти самых благородных мужей отряда, [и] они предавали большую храбрость своим людям. Женщины, которые не могли держать в руках оружие, бежали в армию вместе с сосудами полными воды, и давали напиться всем уставшим воинам, и милыми словами они значительно ободряли бойцов действовать как можно лучше и решительно служить Нашему Господу. ⁷⁴¹ Наши люди имели в своих сердцах такую огромную радость, что они невероятно трудились и работали со всем сердцем: В течении получаса они заняли ров и очень сильный барбакан; ⁷⁴² таким образом они подвели осадные крепости к городским стенам. Как я уже упоминал раньше, Турки в городе подвесили на стенах города множество брёвен, обмотанных канатами, с целью уменьшить удары камней. Среди них здесь были два очень больших, очень длинных кусков дерева, [и] наши люди в осадной крепости срезали канаты, которые опутывали его, так что они полетели на землю. Такое огромное бревно внизу [под осадной крепостью] – было огромной опасностью для наших людей – и, подняв его в осадную крепость можно было сильно помочь и защитить осадную крепость с той стороны, с которой она была защищена меньше всего. Та сторона крепости, которая была приставлена к городским стенам, была [сделана] из хрупкого дерева, и в результате повреждения в ней не было двух или трёх кусков, [когда] наши воины не могли починить это.

Глава 184. Повествующая о том, как Граф Тулузский храбро атаковал с Юга, и другие мужи горячее желали следовать за ним.

Таким образом, пока они яростно занимали Северо-восточный участок, ⁷⁴³ Граф Тулузский и все, кто были с ним на Южном участке, начали сильную атаку. Они засыпали ров, над чем они [активно] трудились я не знаю сколько дней. ⁷⁴⁴ Они придвинули свои осадные крепости так близко, что скоро они были прямо около стен, и таким образом главная часть крепости начала сражение против Турок, которые защищали Башню  [Танкреда] с помощью их мечей. ⁷⁴⁵ Просто невозможно понять тот пыл и великую боль, что каждый Христианин нёс в своём сердце, [желая] достичь цели в этой атаке. Там случилось одно происшествие, которое предало им невероятную храбрость и впечатляющую отвагу: Один святой муж, который был Пустынником на Масличной Горе совершенно ясно пообещал им, что Святой Град Иерусалим будет захвачен в течении нескольких дней. Кроме того, они не забыли случай, предоставленный им  [чудесным] рыцарем, когда он взял свой щит и исчез. Они очень надеялись на победу, потому что им было предоставлено столько знамений. Казалось, что атака продолжается подобным образом с обоих сторон – обоими [группами пилигримов], которые действовали очень хорошо, и поэтому казалось, будто Господь помогает своим воинам, которые перенесли так много различных трудностей с целью оказать Ему услугу, и довести их паломничество до завершения.

Глава 185. Повествующая о взятии и захвате Иерусалима. И как Герцог Готфрид первым взошёл на стены, и кто последовал за ним.

Люди Герцога Готфрида, и другие бароны, которые были с ним, очень сильно сражались против их врагов на этом участке и провели блестящую атаку против них, как я уже говорил. Они осуществляли свою атаку с невероятной силой, так что их враги стали уставшими, и осторожными, и [только] слабо защищались. Ров был засыпан землёй и барбиканы были захвачены, наши люди продвинулись вперёд до тех пор пока они не стали прямо напротив стен-те же, которые находились внутри города не вступали [с ними] в бой открыто, но бросали и стреляли [в них] со стен. ⁷⁴⁶ Герцог приказал своим людям в осадной башне поджечь кипу хлопка и мешки с соломой, которые они повесили на стенах города. Они выполнили его приказ. Когда же повалил дым, он был таким чёрным и густой, что они не могли ничего видеть. Ветер же тогда имел Северо-восточное направление ⁷⁴⁷ и дул прямо на Турок, защищающих стены, так что  они не могли ни открыть ни свои глаза, ни свой рот, но [вместо этого] были вынуждены уклониться от места, которое им было приказано защищать. Благородный Герцог Готфрид, который старался выполнить эту работу, первым понял, что Турки отошли. Тогда он приказал, чтобы пилигримы осторожно принесли два бревна, которые лежали у городских стен, как Вы уже слышали из прошлой главы. Это они сделали очень быстро, так что на конце осадной крепости. Когда же он командовал одной из сторон,  то, что будет спущено [там], положенное между двумя брёвнами, и так с помощью брёвен был сделан сильный и прекрасный мост. Первым же из тех, кто прошёл по мосту и взошёл на городские стены Герцог Готфрид Буйонский и вместе с ним его брат Евстафий. После этой пошли все остальные рыцари, также братья, также неистовые, благородны и храбрые мужи. Один из них носил имя Лефольд, другой же Энгильберт. Они были рождены в Тоурнаи. ⁷⁴⁸ За ними немедленно последовала толпа рыцарей, которые бежали большой группой как они только могли. Турки же быстро сообразили, что наши люди вошли в город и увидели флаг Герцога Готфрида на городских стенах, и были разгромлены и сдали крепость. Отряд ожидал приказа, но увидел своих предводителей на стенах и начал тоже подниматься. В доброе время до этого они  были приведены в боевой порядок, так что каждая пара рыцарей стала руководителями отряда-поэтому большое количество народа в отряде быстро поднялось на стены. Герцог же поднялся на самую высокую часть стены и очень внимательно организовывал людей, когда они входили в крепость. Он поехал захватывать крепости. Немедленно после Герцога вошли, [как только они подошли]: Герцог Нормандский; Граф Фландрийский; Танкред; а также другие храбрые мужи, такие как: Граф Сент-Поль; Болдуин де Бург; Гастон де Беар; Гастон де Безейр; Томас де ля Фер; Жерар де Росильон; Луи Моиссон; Конан Бретонский [наследник Британи]; Граф Рейнбальд Оранский; Канон де Монтегю; его сын, Ламберт;  и многие другие рыцари, имён которых я, к сожалению, не знаю, [все] вошли в город. ⁷⁴⁹ Когда же Герцог Готфрид понял, что все эти благородные люди были уже в городе, он призвал их всех и приказал им поспешно идти к Воротам Святого Стефана и открыть их. Таким образом, ворота в город были открыты, все люди вошли в них с невероятной поспешностью, так что только несколько остались снаружи, но все остальные вступили в город. Так было в Пятницу приблизительно в девять. ⁷⁵⁰ Это было очень важно, поскольку именно в Пятницу в Девять Он [Иисус Христос] испытал страдания и принял ужасную смерть на Кресте, искупив тем самым грехи Мужа, который лежал там [имеется в виду Адама, который по легенде был похоронен под горой Голгофой, где был распят Иисус Христос]. Поэтому наш обожаемый Господь сдал город его верным пилигримам и защитил их от порабощения и рабства язычников, и освободил Христиан, [так] что его вера была укреплена, и [впоследствии] увеличилась здесь.

Глава 186. Повествующая об отряде наших людей, [который] вошёл в город. О том, как Граф Тулузский ещё продолжал [свою атаку], очень игнорируя нашу победу.

Храбрый Герцог Готфрид Буйонский, рыцари и другие воины вместе с ним, [все] спустились вниз с городских стен во всеоружии. Они все вместе прошли через улицы, держа в руках свои мечи и копья. ⁷⁵¹ Каждого, кого они встретили на улицах, они немедленно убили и пронзили насквозь – мужё, жён и детей – совершенно потеряв чувство меры. Ни мольбы, ни призывы к милосердию не помогали. Они на улицах убили так многих, что здесь были просто кучи из мёртвых тел, ⁷⁵² и человек не мог пройти по улице, не проехать без того, чтобы не [наступить] на трупы. Большие отряды пехотинцев в других частях города держали в своих руках множество алебард, мечей, булав и другого оружия ⁷⁵³ [и] убивали всех Турков, которых они смогли найти, потому что это были люди, которых наши люди ненавидели за их слова и сильно желали предать их смерти. Но сейчас они дошли до середины города. Однако, ни Граф Тулузский, ни его люди не знали о том, что город уже захвачен, однако они очень яростно атаковали город со стороны Горы Сион. Турки же, которые защищались против его атак, также не знали о том, что наши люди уже в городе, но, когда их слуха достигли крики и плачь их людей, которых пилигримы предавали смерти, они посмотрели со стен города и увидели, что везде развиваются флаги Христиан. Они сразу прекратили защищаться и решили бежать, поскольку так они надеялись спасти себя. Следует отметить, что городская цитадель была рядом и была самым сильным местом в городе, каждый, который мог бежать, бежал именно туда и стрелял по Христианам с поста около дверей. Граф Тулузский опустил мост этой крепости и поспешно вошёл в город вместе с Джосардом, Графом Ди; Раймодом Пелетом; Вильямом де Сабрамом; Епископом Альбары, и другими баронами, которые были здесь. [Они] предполагали, что они первые, кто вошёл в город. Тогда они спустились с городских стен [в город] и Турков, которых они встречали на улицах и в домах, они убивали и пронзали насквозь. Поэтому никто из них не мог спастись, потому что те, которым удалось бежать от Герцога Готфрида и его отряда, [они] немедленно встретили  другой отряд наших людей, который убил их без милосердия. ⁷⁵⁴ Я не могу вновь рассказывать Вам о смерти каждого отдельного мужа, однако скажу одно, то что здесь было пролито очень много крови, так что канавы и рвы города были полны крови, и все улицы города были покрыты трупами, так что это было очень печально видеть, если только ты не враг Господа Нашего Иисуса Христа. ⁷⁵⁵

Глава 187. Повествующая о том, как 10 000 Турков были убиты в крепости, и о великих сокровищах, которые нашёл в крепости Танкред.

Многие горожане сбежали во внутреннюю часть Крепости, потому что это было  самое великолепное и самое величественное место в городе. ⁷⁵⁶ И это место имело посты для стрельбы, и было окружено хорошими стенами, башнями и воротами. Но это всё не очень помогло им, потому что Танкред, который вёл за собой большую часть отряда, подошёл туда и силой захватил Крепость, убив в ней очень многих. ‌||| И поговаривают о том, что Танкред нашёл в Крепости большие сокровища, среди которых было золото, серебро, драгоценные камни и шёлковые одежды. Он приказал забрать всё это, но, когда это всё было уложено, он приказал, чтобы всё это было разделено [среди людей] по всеобщему согласию|||. ⁷⁵⁷ Другие бароны, которые рыскали по городу и убивали турок, которых они нашли в большом количестве, услышали о том, что остатки их врагов сбежали и укрылись в крепости. Все они собрались вместе и решили найти их. Тогда они приказали своим людям прийти в это место и предать смерти всех их врагов.  И именно так они и совершили. Это было недопустимо, чтобы язычники и неверные, которые очерняли и позорили [это Святой Место] вместе с их Мухаметанствои и подлым законом Мухаммеда [Исламом], осуществляли здесь свои неверные обряды, и что их кровь была пролита [в каждой Крепости], где они находились под властью неверного лживого бейлифа. Наёденные здесь 10 000 Турок были убиты прямо в Крепости, не считая тех, которые были убиты на улицах и других местах города. ⁷⁵⁸ Тогда простые пилигримы побежали [вокруг] и начали тщательно исследовать тропинки и узкие улочки [в поисках беглецов]. Там они нашли несколько Турецких мужё и жён, которые спрятались здесь, они незамедлительно были преданы смерти. До того, как город был взят, бароны решили, что любой человек может получить в городе несколько домов, которые он первым захватит и о которых он заявит, и эти дома будут его вместе с прилегающей землей, и они будут принадлежать им по праву. Таким образом, бароны поставили свои знамёна перед домами, что они захватили, более меньшие рыцари и воины повесили свои щиты, [и] простые пехотинцы повесили свои головные уборы и мечи, с целью показать этим знаком, что дом был взят, и об этом было заявлено, так чтобы никто иной не завладел им. ⁷⁵⁹

Глава 188. ⁷⁶⁰ Повествующая о том, как однажды город был полностью взят, о мудром урегулировании отряда Христиан до их полного разоружения.

Итак, однажды Святой Город Иерусалим был захвачен именно таким путём и все Сарацины, которые были в нём, были убиты, бароны совместно решили, что им следует делать до разоружения, и они приказали, чтобы наши люди постоянно находились на башнях и оставили хороших часовых и гарнизон в городе.  И они оставили на воротах стражу и гарнизон в башне, [так] что никто не мог пройти в город без разрешения, пока они единогласно не изберут и не назначат Правителя, который бы  держал город и управлял им своей волей. Это совершенно не удивительно, что они были так подозрительны,  в этой вражеской стране было очень много Сарацинов, которые вполне возможно могли собраться и неожиданно атаковать город, в случае если бы они не имели гарнизона и не были внимательны. Тогда бароны объявили перерыв, и разоружились и взяли их обмундирование и отнесли его в их жилища, и полностью вымыли свои руки и ноги, и сменили свою одежду. Тогда они начали ходить босыми, плача и причитая, по Святым Местам города, где ступал Наш Спаситель Иисус Христос. Очень бережно они целовали те места, которых он касался своими ногами. Христиане и все клирики города, которым раньше Турки причинили столько стыда за то, что они являлись Христианами; они преобразились, принеся реликвии, [которые] у них были к нашим баронам, и, воздавая хвалу Всемогущественному Господу, они переносили их в Храм. И это невозможно представить, как наши люди  плакали здесь от радости и жалости, и как они лежали ниц на земле около Храма. Каждому казалось, что он увидел драгоценное тело Нашего Господа здесь [и] здесь было так много слёз и [так много] причитаний, что было, на самом деле, большим подарком для всех тех, которые искренне верили в Господа Нашего Иисуса Христа. Когда они пришли к одному из Святых Мест, они не оставили своих стремлений посетить другие из них. Они испытывали невероятную радость и были просто счастливы от той чести, которую оказал им Наш Господь, [потому что] им была предоставлена  честь увидеть день, в который Святой Град Иерусалим будет сохранён от врагов Иисуса Христа с помощью их трудов, так что они [больше ни о чём не] волновались, ни думали [о ценности других дней], потому что это был самый лучший день их жизни. Они великодушно предоставляли пожертвования и подаяния церкви и горожанам, [и] клирикам, и дали обет сделать подношение всей этой стране. Сейчас же они отдавали малые [подношения] всеми мирским вещами, потому что они полагали, что они стоят у Ворот и скоро попадут в Рай, и никакими словами невозможно передать всю радость, которая нашла место в сердцах наших людей, которые [подготовили] их сердца к поиску и посещению Святых Мест, где был Наш Господь Иисус Христос. ⁷⁶¹ Нужно было иметь чёрствое и бесчувственное сердце, чтобы видеть это без слёз. Таким образом, бароны и все другие пилигримы праздновали окончание своего путешествия, Епископы и клирики не покидали Храма Гроба Господнего и остальных Святых Мест. [Вместо этого] они  очень благочестиво и заботливо возносили молитвы Нашему Господу от лица всех людей, и воздавали хвалу и множество благодарностей к Иисусу Христу, который позволил им лицезреть Святые Места, где взяло начало Христианство. В этот день можно было увидеть в Иерусалиме очень многих великих мужей, которых уже не было с ними. Многие благородные, надёжные люди клялись, что они видели здесь Абгемара, Епископа Пио, который погиб в Антиохи, о чём вы слушали ранее, [они видели его] восходящим и проходящим по стенам города, и он звал других идти за ним. [И это видение было не единственным, некоторые видели привидения] других пилигримов, которые ранее погибли в пути. Совершенно ясно они видели этих людей, которые в этот день входили в Церкви и Храмы города. Эти знамения могли означать только то, что Наш Господь любит этот Святой Град лучше всех других и это высокое паломничество, когда люди, умершие в пути, по воли Божьей завершают своё паломничество! Когда Наш Господь Иисус Христос вернулся от смерти к жизни, Евангелие говорило о том, что через несколько дней, многие тела после смерти воскресают, и поэтому эти видения явились многим людям в городе. [Таким образом] это чудо было совершено Иисусом Христом в день, когда город был освобождён от долгого порабощения язычниками, живущими по законам Магомета. Город был наполнен шумом праздника, устроенного пилигримами, забывшими о тех трудностях, которые им пришлось перенести [в течении] их святого путешествия. Так что, то что сказал Пророк было точно осуществлено: «Любите вы Иерусалим, и творите вы радость без того, что вы любите». ⁷⁶²

Глава 189.Повествующая о том, как Христиане приветствовали Петра Пустынника, через которого они передали послание, просящее освободить их.

Многие из простых Христиан, живших в городе, которые видели Петра Пустынника четыре или пять лет назад, когда они передали через него письмо лично для нашего Святого Отца Папы и  баронов Франции в надежде, что могут излечить страдания Иерусалима. Они узнали Петра среди других. Тогда они пошли к нему и палу к его ногам, и рыдали от радости, и хорошо благодарили его за то, что он так хорошо подготовил своё посольство-они не прекращали воздавать хвалы Нашему Господу, который дал баронам и простым людям такой совет, согласно которому они предприняли такое благородное дело, по надежде всех наших людей, которые помогли Господу. Они отплатили Петру Пустыннику за доброту и благодарили его за то, что он помог нашему Господу, так  сильно трудясь  для избавления их от всех несчастий и рабства, в которых они пребывали в течении такого долгого времени, когда ими правили безжалостные Сарацины, как вы уже слышали ранее. [Симеон], Патриарх Иерусалимский, уехал на Кипр, требуя милосердия и помощи Христианам здесь. [Это было сделано] с целью помочь и посодействовать Христианам в Иерусалиме в уплате ужасных поборов, которых их обложили их, потому что, он был ясно уверено в том, что если Христиане не смогут платить [тогда] Турки атакуют и уничтожат их церкви и убьют Христиан, как скот, как они делали это много раз ранее. Эти добрый муж, Патриарх, ничего не знал об этом похвальном приключении, которое Господь сотворил, для того, чтобы освободить город, но предполагал найти его в рабстве, когда он вернётся, так же как и тогда, когда он покидал город. ⁷⁶³

Глава 190. Повествующая о том, как они освободили город от трупов, привели в порядок многое другое, и о том, как Турки сдали Цитадель Графу Тулузскому.

Однажды бароны и другие пилигримы решили сотворить молитвы и с этой целью решили посетить Святую церковь, пройдя чрез город Иерусалим, где собрались все благородные мужи отряда. Они сказали, что самым опасным в городе было то, что улицы были полны мертвецами, и  рвы и канавы полны кровью, кроме того, запах, который в скорости совершенно отравил воздух, к тому же это [отравление воздуха] могло привести к слабости и немощности. Здесь было несколько Турков, которые не были убиты, но которые держались в кандалах, и они получили задание унести трупы прочь от города. Кроме того, так как их было всего несколько человек-для того чтобы они сделали это побыстрее-они собрали бедняков отряда и дали им хорошее вознаграждение за то, чтобы они помогли Туркам окончить эту работу. Когда же бароны закончили с организацией всех этих вещей, они  пошли в свои дома и начали невероятно великое празднество. Они щедро раздавали ищу и питьё, так как город имел хорошее снабжение всем добром, |||так же как раньше они все были  бедны, [сейчас] они нашли в домах всё необходимое. Несмотря на то, что они испытывали ранее невероятные муки от жажды и нуждались в воде, во всех домах они нашли большое количество сосудов, полных водой.||| ⁷⁶⁴ На третий день было приказано, чтобы в городе был открыт рынок, и чтобы пилигримы могли продавать и покупать всё, что им было необходимо за приемлемую цену. Пилигримы за это время совершенно восстановили силы и отдохнули, так как они так невероятно трудились в течении столь большого периода времени. Они не забыли Нашего Господа, который предоставил им такую честь, позволив им довести до конца Его работу. Тогда все прелаты, бароны и простые люди единодушно согласились и приказали, чтобы каждый год соблюдался праздник в день, когда Иерусалим был покорён и захвачен [то есть 15 Июля 1099 года] и этот день был запечатлён в памяти Христиан, с целью благодарить Нашего Господа, и кроме того с целью молить нашего Господа за души всех побеждённых пилигримов. ⁷⁶⁵ Большой отряд Турков, укрывшийся в городской цитадели, которая называлась Крепость Давида, прекрасно понимал, что город был полностью взят и что у них совершенно нет никакой надежды на спасение или помощи против наших людей. Поэтому, с помощью своих посланников, они просили Графа Тулузского, который был около них, если они смогут отправить из города своих жён и детей, вместе со всеми богатствами, которые они имеют в городе, [и пойдут] своей дорогой, и сдадут ему крепость.||| Он согласился, и  позволили на их [просьбы]. И таким образом они ушли, и он провёл их в целости и сохранности прочь к городу Аскалон. Так крепость была захвачена. Те же, кому было поручено очистить город от мертвецов, сделали это задание очень заботливо и прилежно, так что в скором времени  это [дело] было завершено|||. ⁷⁶⁶ По большей части они похоронили трупы в глубокой яме за городом, вернувшись они сожгли остальные, так чтобы ветер унёс пепел из города. ⁷⁶⁷ Тогда наши люди в целости и сохранности могли ходить через улицы и вокруг других мест в городе, и ежедневно они отправлялись в паломничество. Никто не хотел оставлять город, так как здесь они были так счастливы. Именно таким образом, как вы о том услышали, Святой Град Иерусалим был захвачен в Пятницу, 15 Июля 1099 года, в Девять утра в течении третьего года после того, как пилигримы начали своё путешествие. В то время Римским Папой был Урбан [II], Императором Священной Римской Империи был Генрих [IV], Алексей [был] Императором Константинопольским, и Филипп [I был] Королём Франции. ⁷⁶⁸

Глава 191. ⁷⁶⁹ Повествующая о том, как благородные бароны отряда собрались вместе с целью избрания Короля Иерусалимского и [относительно] мнения духовенства по некоторым [вопросам].

Как вы уже слышали ранее, пилигримы нуждались в отдыхе в городе. Бароны же в то время занимались организацией городских дел. Семь дней они провели здесь в абсолютной радости. На восьмой же день, [22 Июля 1099 года], ⁷⁷⁰ все бароны собрались вместе с целью избрания мужа, который будет защищать, управлять и держать город под своей властью, и будет синьором в Святом Граде, и власти которого город будет вверен полностью, так чтобы это было резонно и правильно. ⁷⁷¹ И во всех их сердцах [они] призывали Святую Церковь предоставить им совет и дать им благословение выбрать  такого мужа, который будет более достойным и надёжным, с целью поддержать в бедствиях, которые может принести новый день. Пока же они делали это и спорили об этом в доброй вере, в связи с враждебностью собрания клириков, [которые были] очень злобны на них из-за [их] гордости и жадности. Они пришли для того, чтобы встретиться с баронами и попросили переброситься парой слов с  ними. Бароны же вышли к ним. Клирики же подошли, один из них сказал такие слова: «Милостивые Государи, мы прекрасно понимаем, что вы собрались здесь для того, чтобы выбрать Короля, который будет править этой землёй, что очень сильно радует нас. И мы верим, что, сделав так, вы поступите правильно, если вы будете делать всё так, как вы хотите. И конечно божественная сущность более преобладает и заслуживает большего внимания, чем мирская, так мы страстно желаем того, что вы делаете, и скандал не поведёт Вас другой дорогой, чем та, по которой вы должны идти. Поэтому сейчас, мы умоляем и просим Вас именем Нашего Господа, чтобы вы не избирали Короля до тех пор, пока мы не изберём Патриарха этого города, который перешёл во власть Христиан. Эту просьбу вы должны выполнить в первую очередь, потому что это будет хорошо для Вас, и мы в таком случае проявим уважение к Вашему выбору [нашего верного] Короля. Но, если же Вы не сделаете иначе, мы не посчитаем это правильным, ни сделаем это, однако мы будем против, и всё то, что вы сделаете [или тот, кого вы изберёте] не будет надежным».

Внешне эти слова были очень добры, однако они преследовали злые цели. Здесь были  только обман и измена и мошеннические планы. Здесь был лидер клириков, Епископ [Арнульф] Калабрийский, который был рождён в городе Матера. Этот Епископ был в союзе с Арнольдом [де Шекьюи], о котором я уже рассказывал ранее, который был открыто вероломным. Арнольд до сих пор не был диаконом, и был сыном священника, ⁷⁷² и был так  зол и имел такую дурную репутацию, что мальчики и молодые мужи создавали [насмешливые] песни о нём и пели их среди пилигримов. Кроме того, несмотря на это, Епископ Калабрии хотел сделать его Патриархом Иерусалима, в надежде, что они вместе будут управлять городом, [и] поэтому они сговорились друг с другом. ⁷⁷³ Они заключили соглашение о том, что как только Арнольд станет Патриархом, [тогда] Епископ сразу получить власть над Архиепископством Вифлеемским. ⁷⁷⁴ Здесь среди отряда было множество духовенства с отвратительной репутацией, которым причиняло страшную боль заботливое служение Нашему Господу и они ценили очень низко праведность и честность.  Сразу после смерти папского легата, благородного Епископа Пио, праведный и религиозный Епископ Вильям Оранский был [послан легатом] на его место, но он оставался здесь недолго, вместо этого сделав то, о чём вы услышите. ⁷⁷⁵ Тогда клирики не имели  ни поддержки, ни защиты, но они все позволили себе снизойти до зла. Епископ Альбары в этом путешествии держал себя очень праведно, и действия некоторых других были полны благородства, однако простые клирики все были грешниками. ⁷⁷⁶

Глава 192. Повествующая о том, как Герцог Готфрид был избран Королём Иерусалима, и как он был представлен Нашему Господу в Церкви Гроба Господнего.

В этих словах клириков, которые они сказали во время избрания Короля, была небольшая основа – вместо этого [они думали] что их слова глупы, и поэтому они не прекратили того, что они начали. Так что они хотели хорошо знать о том, что делали все бароны, они решили, что мудрецы уже исследовали жизнь и действия многих из них. Они решили отправить к ним человека, который бы хорошо знал баронов и, с разрешения их Правителя, отозвал каждого из них в сторону для разговора. Они полагали, что их клятва, которую они дали правдивее, чем жизнь и думали, что их Господин должен пройти все эти испытания, без определения правды или лжи. Таким образом, это было решено среди них. Это было похоже на фантастику, что их Правитель подчинит их жизни только после того, как он пройдёт испытание, однако мудрецы, которые участвовали в избрании, были невероятно праведными людьми и  держали всё в тайне. Им было сказано множество вещей, которым они предавали мало внимания.  Среди всех других вещей, когда они спрашивали об их действиях и чертах, больше всего их впечатлило то, что Герцог Готфрид сказал о том, что он имеет одну отвратительную и раздражающую его черту: когда он слышит Мессу или Службу Нашему Господу, он не покидает Церкви без того, чтобы не восхититься творениями живописцев и стекольщиков, [и восхищаясь] клириками и руководителями церкви, ⁷⁷⁷ [и] счастлив слышать колокольный звон. [Он стоит] в церкви так долго, как никто из его друзей или слуг, и зачастую из-за того, что он стоит так долго при посещении монастырей и святых мест он вынужден лишиться пищи. Тогда же мудрецы услышали этот ответ и [поняли], что это самое худшее зло, которое они смогли бы найти в Герцоге Готфриде, они возрадовались, потому что они верили, что он делает всё это только из любви к вере и в честь Нашего Спасителя. Когда же они прослушали всех, им необходимо было узнать всё о баронах, они говорили все вместе. И многие  из них согласились на то, что всё указывает на Графа Тулузского, кроме одной вещи. Все его соотечественники, которые были его родственниками, полагали, что Раймонд будет избран Королём Иерусалимским, он воцарится в Иерусалиме и [будет держать здесь около себя] только своих соотечественников. Но, если он не будет избран, они все вернуться в Тулузу, откуда они и пришли, [и] они очень сильно желали [окончания всего этого, потому что это будет причиной для возвращения домой]. Поэтому было известно о том, что мужи охотно изменяли своей клятве, оклеветав Графа, когда он был совершенно безукоризнен-[он решил незамедлительно] уехать, дав клятву больше никогда не возвращаться в эти земли, но он остался, впоследствии сослужив службу Нашему Господу на Святой Земле, о чём вы неизменно услышите. ⁷⁷⁸ Когда же бароны услышали все эти взгляды, они после больших дебатов пришли к соглашению, что избранным должен быть Герцог Готфрид Буйонский, и провозгласили его Королём [Иерусалимским]. И каждый последовал вместе с ним в Храм Гроба Господнего и здесь представил его Нашему Господу. Каждый, [как] благородные, так и простые люди, ужасно возрадовались, потому что Готфрид был близок к простым людям. ⁷⁷⁹

Глава 193. Повествующая о том, как после его избрания, Герцог Готфрид просил Графа Тулузского отдать ему Крепость Давида.

Таким образом, Герцог Готфрид был избран Королём и Правителем Святого Града Иерусалима. Граф Тулузский же владел самой великой крепостью города, которая носила название Крепости Давида. Турки сдали ему эту крепость, как вы уже слышали ранее. Она стояла на возвышенной части города, а именно в Западной его части, [и она] имела очень крепкие стены из квадратных камней. ⁷⁸⁰ Они могла быть наблюдательным пунктом для всего города, который находился у её подножия. Когда же Герцог понял. Что эта крепость не находится под его властью, ему казалось, что он не получит действительную власть, если величайшая крепость внутри этой страны не будет находиться в его владении. Поэтому, в присутствии баронов, он величественно просил и молил Графа Тулузского сдать ему эту крепость. Граф же на это ответил, что он сам собственными силами захватил эту крепость, которую уступили ему враги Нашего Господа, поэтому он считает, что эта крепость принадлежит ему по праву. [Он сказал, что] он решил возвращаться назад на родину на Пасху, и тогда он отдаст крепость, но до тех пор он будет владеть ей. Он желает владеть этой [крепостью] с целью приобрести себе больше чести и для большей уверенности. Герцог же ответил ему, что если он не отдаст ему крепость, [тогда] он вынужден будет отказаться от всего. Так как он является Правителем этой страны. Чем же является иная сила в этой стране по отношению к нему?  Таким образом, они спорили. Герцог Нормандский и Граф Фландрийский были на стороне Герцога. Другие же бароны советовали Герцогу Готфриду поступить так, как желает Граф Тулузский. Тулузцы  посоветовались и дали совет Графу Тулузскому не покидать крепость, потому что они надеялись использовать эти трудности для того, чтобы заставить его вернуться домой. ⁷⁸¹ В конце концов они пришли к решению о том, что крепость должна быть передана во власть Епископа Альбары пока они не решат, что они должны были делать с этим далее. За короткое время Епископ Альбары передал эту крепость Герцогу. Епископа спрашивали, почему он передал эту крепость Герцогу, епископ же на это отвечал. Что крепость была взята у него силой. [Но] это было не правдой, потому что это было сделано в результате большого давления на Епископа или же он отдал крепость добровольно и охотно. Когда же Граф Тулузский услышал об этом, он был невероятно зол. Ему казалось, что другим баронам не нравился он, к которому они должны были проявлять уважение за  множество великих услуг и добрую службу, что он предоставил им в течении путешествия, которое [благо] они казалось не помнили, в [их] позорной для него дискуссии с Герцогом. По всеобщему согласию со своими рыцарями, он решил вернуться в его страну. Он двинулся вниз по реке Иордан, и здесь он совершил омовение. ⁷⁸² Тогда он привёл в порядок все свои дела, [таким образом] возвратившись на родину.

Глава 194. Повествующая о том, как Патриарх Иерусалимский был избран в Иерусалиме, и как была найдена часть истинного креста.

Этот враждебный муж, Епископ Калабрийский [Арнульф Матерский], о котором я уже говорил ранее, был полон великой злобы и вероломства, и имел великое усердие, являясь причинной противоречий между баронами и простыми людьми. Например, он утверждал о том, что бароны не стремятся к тому, чтобы Патриарх был избран, потому что они получают удовольствие от разрыва с нашей церковью и не уступают им. Они нашли великое множество людей, которые верили им и соглашались с этим. Таким образом. С помощью фанатиков, против воли других, и ещё при помощи Герцога Нормандского – с которым Арнольд был очень близок и, которому было известно о всей этой интриге – Епископ избрал Арнольда Патриархом, этого [самого Арнольда], который был его соучастником во всех [его] злых начинаниях. Епископ и Герцог насильственно признали Арнольда на должности Патриарха в Храме Гроба Господнего. Это было против здравого смысла, и против правил. Поэтому это дело не прошло хорошо, ни для него [Арнольда], ни для другого [Арнульфа].  Случилось так, что на земле была найдена часть истинного креста, которая находилась в тайнике в Храме Гроба Господнего. Ещё до того, как город был взят, Христиане слышали ужасные истории об этом, [и это было правдой], что Турки хотели вывезти от них эту реликвию. Так они скрыли её и только немногие знали о её нахождении – однако, один добрый Христианин, который был Сирийцем по происхождению,  который знал [об этом], раскрыл этот секрет баронам. И когда они вырыли яму, благодаря кропотливому труду, они нашли  серебряный ящик, также как им рассказывали. Они испытывали невероятную радость, и они перенесли его с праздничным шествием, а также песнопениями в Храм. ⁷⁸³ Все люди следовали за ними, плача от жалости, так как будто они увидели Спасителя Иисуса Христа, оставшегося висеть на кресте. Все они обсуждали друг с другом то большое утешение от лицезрения того великого сокровища, которое открыл нам Господь.

Глава 195. Повествующая о том, как Герцог Готфрид принял все боли лучшего царства,  [и] о его  прекрасном нраве и личных качествах.

[Здесь] была большая радость по всей этой земле, причиной которой было то, что храбрый Герцог Готфрид был избран Королём. ⁷⁸⁴ Всякий повиновался ему абсолютно добровольно. Он старательно изучил все раздоры в этой земле и [восстановил] все те вещи, в которых он нуждался, так что его сила постоянно возрастала день ото дня. Сжато, я должен рассказать Вам всю правду о нём. Он правил, но только один гор, и это ужасно печально. Потому что он обладал волей, умом и силой и мог сделать очень много хорошего для Королевства, ослабив врагов Господа Нашего Иисуса Христа, и увеличив и возвеличил Христианскую веру. Однако Наш Господь призвал его к себе из этого мира, так что злобные слова не могли изменить его сердце, в котором оно держало честь. Он был рождён во Французском Королевстве, а именно у Бойонне, на морском берегу, где ранее был только город, а сейчас же выросла могучая крепость. Он происходил из высокой, благородной и прекрасной Христианской семьи. Его отцом был Евстафий [II, Старший] благородный и могущественный король его земель, который сделал так много похвальных работ и трудов во благо Нашего Господа, и много благородных деяний в этом мире. Его же матерью была  кроткая дама, которая происходила из очень благородной семьи. ⁷⁸⁵ Она носила имя Ида, была сестрой Готфрида Горбуна, Герцога Нижней Лорейна [Нижней Лотарингии]. Он умер, совершенно не оставив наследников. Поэтому он оставил все своё герцогство и все свои земли его племяннику [Готфриду Буйонскому], и усыновил его, как своего сына и сделал наследником. Поэтому Герцог Готфрид стал Герцогом Нижней Лотарингии, когда умер его дядя. ⁷⁸⁶ ||| Готфрид имел трёх братьев, которые были очень мудрыми мужами, а также  очень верными, правдивыми и добрыми рыцарями. Один из них был [назван] Болдуином, носил титул Графа Эдесского, который был его приемником на престоле Короля Иерусалимского. Другой же носил имя Евстафий [III], Герцог Буйонский, который при рождении получил имя своего отца; Король Стефан Английский ⁷⁸⁷ был женат на его дочери Мод [Махаут]. Бароны Сирии послали за Евстафием, чтобы он стал им Королём после смерти Болдуина [Буйонского, Короля Болдуина I], который умер совершенно без наследников, но он не смог пойти туда, потому что он подозревал жителей Королевства в лживости их аргументов. ⁷⁸⁸ Четвёртый брат был [назван] Вильямом, был добрым и верным рыцарем, равные его братьям. ⁷⁸⁹ Болдуин и Евстафий пошли за их Правителем и братом [Готфридом] в это путешествие в Иерусалим, [в то время как] их брат Вильям остался в его земле, охраняя её. ⁷⁹⁰ Все четыре брата были необычайно доблестны, но Герцог Готфрид был старшим из них,||| ⁷⁹¹ так он превосходил своих братьев, будучи полным доблести и был более полезен, и был необычайно благороден и обладал своим титулом без жадности. Он боялся и любил Нашего Господа больше всего остального. Он почитал добрых и благочестивых мужей, он был очень прочен и постоянен в своих словах. Он искренне презирал хвастовство, напыщенность и мошенничество, и ненавидел все эти вещи. Он был очень великодушен и богат на милостыню, он был рад слышать Слова Нашего Господа и очень хорошо понимал их. Он проводил долгое время в молитве и просьбах к Нашему Господу, и часто плакал обильными слезами. И ко всем мужам он был милостивым и любезным. За все эти качества казалось, что Наш Господь действительно Любит его и нашёл его лучшим и предоставил ему благосклонность в этом мире. И таким образом Готфрид явно имел [благосклонность бога]. Он был крепким мужем, не высоким [но и не низким], но был среднего роста. [Он был] сильнее, чем другие мужи, [с] огромными и хорошо округлёнными руками, очень широкой и крупной грудной клеткой, очень пропорциональным и [здорового] цвета лицом, и золотисто-каштановыми волосами. ⁷⁹² И [он был] очень хорошо образован и хорошо знал военные механизмы и вооружение, так что казалось, будто всё это не причиняло ему ни огорчения, ни усилий владеть ими.

Глава 196. Повествующая о том, как исполнилось пророчество матери Герцога, Графини Буйонской, которое она произнесла относительно своего сына.

Одна вещь, о которой я упомяну немного ниже, не должна быть забыта. Этот случай произошёл ещё во времена детства братьев. Мать этих четырёх братьев, ⁷⁹³ о чём я уже упоминал ранее, была благочестивой женщиной и заботливо исполняла всю службу божью, это совершенно не удивительно, что Наш Господь изрекал пророчества с помощью её уст. ⁷⁹⁴ Однажды же случилось, что её старший сын, который был [тогда] молодым и маленьким, играл около неё, как и всякий другой раз. Так они гонялись друг за другом, как и в других своих играх, все бегали вокруг того места, где всегда сидит их мать, и они прятались под её накидку. Их отец Евстафий предполагал, что здесь [сидит] его жена, так как он увидел, что накидка его жены двигается, потому что дети прятались под ней. Он спросил свою супругу, что же всё это может значить. Она же ответила ему, что все трое будут великими принцами [которые укрылись под её накидкой]: «Первый будет Герцогом, второй Королём, а третий Графом».

[Конечно же, первым был] Готфрид, Герцог Нижней Лотарингии после его отца, [и тот же Готфрид] позднее стал Королём Иерусалима, однако он никогда не был короновал, и отказался называться Королём. Вторым был Болдуин, который был наследником его Королевства и был коронован. Третьим же был Евстафий, который стал Графом Буйонским после своего отца. Сейчас же, позвольте нам поговорить о храбром Герцоге Готфриде, о многих славных вещах, которые говорят о нём и его славных дела. ⁷⁹⁵

Глава 197. Описывающая о сражении, проводимом между Герцогом Готфридом и враждебным ему Германским бароном.

Среди всех других подвигов, которые он совершил, я хочу правдиво рассказать об одном из них. Это была чистая правда, что один из благородных баронов Германии – великий, сильный, храбрый и благородный рыцарь – обвинил своего двоюродного брата ⁷⁹⁶ Герцога Готфрида перед двором Императора Германии, вассалами которого они являлись. Этот муж требовал большую часть владений Герцога Готфрида, Герцогства Нижней Лотарингии, и этот барон утверждал, что эта территория на самом деле принадлежит ему. Этот спор продолжался так долго и задерживался потому, что судьи решили, что он должен быть решён с помощью проведения сражения, и назначили день его проведения. Когда же день был строго назначен, они пошли к своим армиям и вооружились, так как они смогли, с целью окончить это дело, для которого было необходимо, чтобы они бросились друг на друга, с целью причинить лишь стыд и бесчестие. Они сделали всё это, однако они не могли найти пути для примирения друг с другом. Таким образом, между ними началась невероятно яростная и жестокая битва, потому что они оба были добрыми и сильными рыцарями. Они столкнулись со всей своей энергией. Это ожесточённая битва продолжалась так долго, что Герцог Готфрид поверг наземь Барона и со страшной силой ударил его мечём, причём так [сильно], что меч разбился на части, и [в продолжении этой битвы] никакого оружия не сохранилось в их руках, за исключением шестидюймовых осколков мечей. Бароны же, смотрящие на поле битвы видели, что Герцог разбил свой меч, и они были очень опечалены и озлоблены этим, [потому что они предполагали, что он должен потерпеть поражение]. Так они пошли к Императору и  просили его устроить перемирие между Герцогом и Бароном. Он с радостью согласился на это. Друзья говорили вместе и согласились поступать так, как им казалось разумнее всего, они мыслили урегулировать ссору с Герцогом. Когда они рассказали ему о своих доводах и договорённости, Герцог, будто не слышал всего этого и начал биться ещё более жестоко и яростно, чем до этого. Другой [муж], который имел свой меч ещё целым, не сомневался, не боялся ударов Герцога, меч которого был уменьшен после удара, он незамедлительно атаковал Герцога и напирал на него в ближнем бою, так что Герцог совершенно не имел никакой возможности передохнуть. Герцог начал думать и воспрянул духом. Тогда он поднял с земли свои стремена ⁷⁹⁷ и ударил своего противника по правому виску, около он держал окончание своего меча.  [Он нанёс] такой сильный удар по виску, что Барон упал на землю с сотрясением мозга, и казалось, что он умер, потому что он не смог пошевелить ни рукой, ни ногой.  Тогда же храбрый Герцог слез с лошади, и  взял опять осколки [которые остались] от его меча, и взял меч того, кого он победил, и снова сел на лошадь. Тогда он призвал баронов, которые раньше договорились и пытались урегулировать противоречия, и сказал им такие слова: «Вы, Господа! Тот способ, который вы мне предлагали ранее сейчас подходит мне, и я сейчас готов согласиться и покорно стерплю [это]. Пусть даже я понесу убытки и проиграю [таким образом], однако я останусь не опозоренным, не обесчещенным. Я ясно согласен передать и разделить мои владения, так что я не хочу убивать этого [мужа], который является моим двоюродным братом».

Когда же все бароны услышали это, они начали рыдать. Они поступили в точности так, как говорил Герцог. Он добыл много чести своим решением, которым он уступил так благородно, все добытое мечём в этой битве, в которой он совершил много [замечательных деяний].

Глава 198. Повествующая о восхитительном подвиге армии, собравшейся около Герцога с Императором Германии в сражении против Саксонцев.

Я должен поведать другом подвиге, о котором я хочу рассказать истинную правду, как это произошло, без преувеличения. Саксонцы, которые были самыми подлыми и коварными из всех Германцев, презирали и не соглашались подчиняться Императору, и говорили, что они не будут делать ничего ради Императора Генриха [IV], кроме того, они говорили о том, что они могут иметь своего Короля, которому будут подчиняться. И они [нашли] очень благородного мужа, который был их соотечественником [по имени] Герцог Рудольф [Швабский], которому они желали быть подчинены и которого они желали видеть своим правителем, ⁷⁹⁸ [и] они избрали его своим Королём. Когда же об этом услышал Император, он был невероятно зол и горячо желал  отомстить за такой возмутительный поступок. ⁷⁹⁹ Поэтому он послал за всеми баронами его Империи и собрал их всех на большой совет. Он поднял вопрос о гордости и возмущении Саксонцев, о чём он объявил и показал в присутствии всех, благородно потребовав их совета и помощи в этом деле. Все согласились с тем, что, видимо, они должны отомстить. Тогда они вручили свои тела и силы Императору для того, чтобы последовать за ним, с целью воздать должное за это преступление. Они уехали, и каждый из них отправился в свою страну. Император же начал собирать огромную армию, как только он умел в крепости на границе с Саксонией. Как только Императорская армия вошла в эту страну, враги сразу поняли, что они  должны биться против них, потому что Саксонцы были так горды и свирепы, что они разместили небольшую армию около владений Императора. Когда же [в конце концов] Императорские лидеры узнали, что привлекли гораздо большее количество войск, они организовывали своих людей, как будто у них было достаточно народа. Тогда они спросили Императора относительно того, кто должен стать Орлом, то есть Соколом Императора. ⁸⁰⁰ Они избрали Готфрида, благородного Герцога Лотарингии, среди многих других, что [было] лучше и более обоснованно для того, чтобы сделать это. Они полагали, что это большая честь, что он избран всеми ими по всеобщему согласию. Он никогда не руководил войсками, кроме как по политической необходимости, но он очень хотел этого, поэтому он взял все войска и повёл их за собой. Начался новый день, и одна армия приблизилась к другой, яростно столкнувшись друг с другом. Много мужей были убиты здесь, для одних [групп] положение было более ужасным, чем для других. Пока же битва росла и продолжалась в различных местах, Граф Готфрид – возглавлявший отряд Императора – увидел большую группу людей, которые были возглавляемы Рудолфом, Королём Саксонским. ⁸⁰¹ Герцог собрал войска Императора против них. Герцог сразу узнал Рудольфа, и обратил  его коня против него, и бился с ним ⁸⁰² при помощи знамени, которое он держал в руке. Во время боя он пронзил тело Рудольфа и убил его, [так что] он позорно умер в этой битве. Совершенно невредимым, Герцог поехал вокруг и высоко держал ярко красное знамя. Саксонцы же увидели, что они лишились своего Правителя и были быстро разбиты. Многие сбежали, когда падали к ногам Императора и просили его милости. Все благородные мужи и простые люди [предоставили им множество средств], дали прекрасный кров для того, чтобы гарантировать их покорность им и их вечную власть над ними. Герцог Готфрид совершил очень много других дел – но я не буду включать их в эту историю, моей целью сейчас является продолжение [рассказа] о Святой Земле за морем и о том, что сейчас происходит там. ⁸⁰³ Но Вы должны понимать из этого рассказа, что он был благороднейшим и храбрейшим рыцарем его страны. Я должен рассказать Вам [другой] случай, повествующий о его щедрости по отношению к Нашему Господу, что может [приблизить] к пониманию его других черт характера. Во владениях Лотарингии была крепость, которая была невероятно известна и была главным в стране Буйонской, и дала ей имя. Когда Герцог Готфрид собирался в заморское паломничество, он отдал эту крепость – более благородному и достойному из его приближённых –   нашему Господу, в качестве милостыни епархии Лиля, кому в дальнейшем должна принадлежать церковь там. ⁸⁰⁴

Глава 199. Повествующая о том, как благородный Герцог Готфрид возвеличил Святую Церковь, и как он отказался от коронации.

Так он приобрёл Королевство в результате избрания, как набожный и религиозный человек, который невероятно любит Святую Церковь и служение Нашему Господу. После совещания с епископами и другими мудрыми клириками, его первым указом была организация службы Нашему Господу в Храме Гроба Господнего и в Храме нашего Господа, и он установил канон, и дал им большую ренту и имения для того, чтобы они взяли их пребенды. И он желал, чтобы церковь здесь была организована на основе уставов, принципов и традиций великой Французской церкви. ⁸⁰⁵  Он начал своё правление превосходно и ясно, что он завершил [это] дела ради Нашего Господа, тем самым даровав ему долгую жизнь. Он привёз вместе с собой монахов из своей страны, они пели свои Псалмы и служили Службу всё время, пока они осуществляли путешествие. Он отдал им аббатство в Долине Иоасафа [Церковь Богородицы в долине Иоасафа], и здесь предоставил им большие богатства в виде вкладов, хорошей ренты и доходов, и предоставил им большие привилегии. Он действительно был очень набожным и религиозным мужем, и всё своё сердце посвящал Святой Церкви, сделав для неё невероятно много хорошего. После того, как он был избран Королём, многие бароны просили его короноваться и сделать честь королевству, потому что заметили, что все остальные Христианские Короли поступают так. Он же ответил, что он никогда не водрузит на голову корону из золота и драгоценных камней, потому что именно здесь в этом Святом Городе Наш Спаситель Иисус Христос принял смерть и он согласен носить на голове Терновый Венец ради себя и ради всех грешников, если это угодно Господу. Но ему казалось, что будет достаточно короноваться Венцом Христа, [таким] он остался в глазах всех Христианских королей, которые видели его в Иерусалиме. [И] по этой причине он отверг корону. Здесь было несколько мужей, которые не считали его Королём Иерусалимским, но, я думаю, его честь не уменьшилась и не померкла от этого, однако наоборот возросла и возвеличилась, с тех пор как он не сделал этого, приняв причастие Святой Церкви – скорее он желал избежать самонадеянности и гордости этого мира, и хранил кротость и смирение в своём сердце. Поэтому я говорю, он не только не был Королём, он был величественнее, чем все другие короли, которые владеют другими Королевствами с тех пор, как была завоёвана Святая Земля Иерусалима!

Источник: A Middle English chronicle of the First Crusade: the Caxton Eracles / [William of Tyre]. Ed. and with an introd. by Dana Cushing. Vol. 2. 2001