ГЕВОНД

ИСТОРИЯ ХАЛИФОВ

Где (в евангелии) написано отец, ты передаешь словом Господь или Бог, и думаешь тем оправдать себя в ужасных заблуждениях. В одном ты не солгал; но хотя ссылка твоя была верна, ты все-таки не веришь ей: "веруяй в мя, не верует в мя, но в пославшаго мя" Иоан. XII, 44; то есть, не в видимого человека — меня, а в меня, невидимого Бога — Слова. Далее: «кто [57] презирает меня, тот презирает пославшаго меня. И видяй мя, видит пославшаго мя» Иоан. XII, 43, 48. Посылается, как человек, а посылает своих учеников, как Бог, говоря им: «Отец мой болий мене есть» Иоан. XIV, 28, то есть больше меня — человека; а то как бы он далее сказал: «Аз и Отец едино есьма» Иоан. X, 30. В молитве своей, как ты пишешь, он говорит: «да знают Тебе единаго истиннаго Бога, и его же послал еси Иисуса Христа» Иоан. XVII, 3; видишь, он ставит Иисуса Христа на ту же ступень божественной почести, как и Бога? Если бы он был только пророком, то сказал бы: «да познают Тебя единаго истиннаго Бога, Моисея и других пророков, а потом уже Иисуса». Оставь же свои вздорные мнения, ибо Он был совершенным Богом, и по воплощении сделался совершенным человеком. И мы, как я часто говорил, находим, что в писаниях говорится о нем смиренное, как о человекe, и высокое, как об истинном Боге. Диавол искушает его под его телесным покровом, ибо он слышал голос Божий при крещении. «Се есть Сын мой возлюбленный, о нем же благоволих» Матф. III, 17, и ужаснулся, и не знал, к кому отнести этот голос. Но Господь, предпринимая сорокодневный пост, явно показывает, что голос относился к нему, так что Диавол завидует и печалится, видя ревнителя добродетели, и, приблизившись к нему, видит Господа — человека. Но Он, всеведущий, отвечает ему, как человек, и не удостоивает нашего врага открытия своего таинства. Что же ты не читал далее, где сказано: «тогда остави его диавол, и се ангели приступиша и служаху ему» Мат. IV, 14. Ангел разве служит простому человеку? Но, как заметно, ты только избегаешь истины, [58] и ничего более не желаешь; не соглашаешься обоготворить нашего Господа, почитая его обыкновенным человеком; приводишь в пример Адама, который также был рожден от Бога без посредства родителей. Ты слышал о животворящей смерти его и уверяешь, что никто из людей не мог убить его. Если Он, по твоему мнению, был обыкновенный человек, что же тут удивительного, что человек может умереть? Подумай и рассуди внимательно: ты принимаешь с готовностью то, что сказано о Господе — обыкновенного, и не принимаешь того, что сказано о нем, как о Боге — высокого. Слушай о том у евангелистов. Евангелист Иоанн говорит: «всяк веруяй в сына имат живот вечный, а не веруяй уже осужден есть» Иoaн. III, 16. Далее Иоанн, сын Захарии, говорит: «Се агнец Божий, вземляй грехи миpa» Иоан. I, 29, 4. То же в начале Евангелия Иоанна: «В начале бе Слово и Слово бе к Богу и Бог бе Слово. Сей бе искони к Богу. Вся тем быша и без него ничтоже бысть, еже быст». Само же воплотившееся Слово говорило: «видяй мя, види Отца моего» Иоан. XIX, 9. «яко же знает мя Отец, и аз знаю Отца и пославый мя Отец со мной» Иоан. X, 15. «Восхожу к Отцу моему и отцу вашему, и Богу моему и Богу вашему» Иоан. XX, 17. По природе — его отец, по благодати — ваш; ибо Он говорит: «елице же прияша его даде им область чадом Божиим быти верующим во имя его.» Бог, будучи по плоти одной с нами природы, посылается, как человек, и посылает как Бог. «Яко же посла меня Отец, и аз посылаю вы» Иоан. XX, 21. В этом согласны все евангелия. — Ты говоришь, что мы самовольно обрезание превратили в крещение, а жертвоприношение — в причащение освященного хлеба и чаши; но это не [59] мы, а сам Господь древние предписания заменил истинным законом, по пророчеству Иеремии: «се дние грядут, глаголет Бог, и завещаю дому Израилеву и дому Иудину завет нов. Не по завету, его же завещах отцем их, в день в он же емшу ми за руку их, извести я из земли египетския» Иерем. XXXI, 31. Какой же завет дал Он отцам их в земле египетской, кроме крови агнца в Пасху, о чем говорит он: "да пребудет закон сей в народе вашем» Исход, XII, 17. Кровью бессловесного агнца спаслись сыны Израиля от истребителя. А мы разве не спасемся от вечной смерти кровью непорочного агнца? В дни страстей своих он взял хлеб, благословил его, и преломив, дал ученикам, также и чашу вина, называя их плотью и кровью своею, и заповедал делать это в его воспоминание, обозначая тем свое заклание, подобно закланию непорочного агнца. Ты не читал писания и не знаешь имен, какими называют его божественные книги: Слово, Сын, Лучи, Образ Божий, Образ раба, Бог, Человек, Ангел, Жемчуг, Уда, Господь Господей, Раб, Агнец, Овца, Пастух, Первенец в братьях, Первенец в мертвых. Ничто не мешало бы мне объяснить тебе, почему эти названия даны ему, если бы я только знал тебя за желающего познать истину. Говоря, что мы крещением заменили обрезание, ты не познал таинства обрезания, и почему было угодно Богу в том сокровенном уде поставить завет свой, а не в других членах, гораздо важнейших и явных. Не знаешь ли ты и того, что Авраам и прежде обрезания был угоден Богу, и в знак веры или любви к Богу получил приказание к обрезанию. Но ты не знаешь, как мы выше заметили, почему оно относится к тайному уду. Мы получили приказание принимать [60] духовное обрезание сердца, а не внешнего тела, согласно упомянутому выше, — в котором Бог обещал заключить с нами новый союз. И если бы учитель истинного закона, Христос, не уничтожил обрезания, жертвоприношения и субботы, что же за новые заветы завещал бы он? Но ты должен стыдиться этого, что живя в новейшие времена, когда Бог избавил род человеческий от тех законов, ты становишься защитником обрезания. Этим ты поругался над ним. Древле приказал Бог совершить обрезание над каждым новорожденным мужского пола на восьмой день; вы же не только мужчин, но и женщин каждого возраста подвергаете осквернению ¹³⁷. О божественном крещении Бог уже давно предвещал через пророка Иезекиила: «и окроплю на вы воду чисту и очиститеся от всех нечистот ваших и от всех кумиров ваших и очищу вас» Иезек. XXXVI, 25. То же самое заповедал Господь в евангелии: "Шедше научите вся языки крестяще их во имя Отца и Сына и Святаго Духа» Матф. XXVIII, 19, и совершилось слово пророка: «поставих тя в свет язычникам». Далее: «Люди седящия во тьме видеша свет велий» Матф. IV, 16. Мы субботу не заменяли воскресеньем, как ты неразумно полагаешь. Ты без основания назначил пятницу днем собрания. Мы же празднуем день этот по причине Воскресения Господа, который и нам обетовал воскресение, и занимаемся молитвами и хвалою Творцу за подлинно великое таинство. Искони в тот же день, в который сказал «да будет свет» и быст свет, он явил свет благовещения — воскресения роду человеческому воскресением во плоти единородного Слова своего. Мы не получили повеления проводить это время в праздности по обыкновению Евреев, [61] которые даже и пищи не приготовляют в этот день. Ты, не верующий в пророков и в их Господа, почтешь ли верными истинные наши христианские предания? Ибо о тебе и подобных тебе сказал Бог через пророка: «видите презорливии и смотрите, понеже дело Аз делаю во днех ваших, ему же не имати веровати, аще кто исповесть вам» Аввак. I, 15. Я не забыл того, что ты говорил: «как мог Бог обитать в утробе человеческой, между кровью и плотью и разной нечистотой?» Я думаю, ты знаешь, что великое число творений Божиих созданы Им из ничего словом своим, как о том говорится в 148 псалме: «рече и быст, повеле и создатеся" (ст. 5), даже и то, что ты полагаешь превосходнее и чище человека — небо и небесные светила, солнце с луною и звездами, и землю с растениями и животными. Но тех животных, которых ты называешь нечистыми, не повелением только сотворил Бог, а всемогущими и всечистыми руками своими, и одушевил их дуновением дыхания жизни. Не было нечисто перед Богом устройство нашей природы, которая была сотворена его творческими руками и была почтена образом того же творца. Не хули же доброго творца их, потому что перед Богом нет ничего нечистого, что сотворено им, исключая греха, которого Бог не создавал. Между творениями его нет ничего превосходнее человека, для которого и создано все. Удостоив человека такой почести, Бог не сочел постыдным принять образ его для спасения его; ибо, как я говорил, в природе человеческой нет ничего нечистого, кроме греха. И то, что ты в природе нашей почитаешь самым нечистым, то назначил он для пользы рода человеческого, каковы: месячное очищение женщин — для рождения людей, и каналы для [62] выложения лишней пищи и питья — для поддержания жизни; — вот что тебе кажется нечистым. Но перед Богом то нечисто, что так нравится тебе: распутство, убийство, хуления и другие подобные преступления, а не те, о которых ты выше упомянул и которые он сам определил для рождения людей и их спокойствия. Кроме всего этого познайте и то, что если купина при Моисее горела огнем божественности его и не сгорала: человек превосходнее купины и всех творений. О святых между людьми сказал Господь: «яко вселюса в них и похожду» Кор. II, VI, 16; далее: «в ком же я буду обитать, как не в кротком и смиренном и слушающем словес моих.» Вот Бог обиталищем своим назвал праведных людей и недуги человеческие, которые ты назвал нечистыми, не препятствовали в том Богу; ибо гораздо пристойнее живому быть храмом вечно живого. Все это представляю тебе лишь потому, что ты завидуешь почестям святых Божиих и мощей их, в которых он обитает, как сам сказал. Если Бог заботится о костях всех людей для всеобщего воскресения, тем более (он печется) о святых своих, о которых он часто говорит в выражениях высоких и славных, особливо о тех, которые претерпели за него смерть. О том же Дух Святый говорит устами Давида: «честна пред Господом смерть преподобных его» Псал. XIV, 5. Далее: "многи скорби праведным и от всех их избавит я Господь. Хранит Господь вся кости их и ни едина от них сокрушатся» Пс. XXXIII 20, 21. Он говорит: «не сокрушится» о силе божественной, которая обитала в этих святых, потому что кости многих святых были раздроблены и сожжены огнем. Но ты не можешь понять этого; ты как мальчик. Смотришь [63] только на видимое. Далее говорит: "дивен Бог во святых своих» Пс. LXVII, 36. И Соломон говорит: «праведницы же во веки живут, и в Господе мзда их; хотя они и умерли в глазах людей, но они в мире» Премуд. V, 16. Я знаю, что ты и того не знаешь, что убитый, необрезанный чужестранец, будучи положен в могилу пророка Елисея, и коснувшись костей пророка, тотчас воскрес» (2. Цар. XIII, 21). Если бы в костях пророка и святых не пребывала божественная сила, то каким образом кости простого умершего человека могли воскресить мертвого. Бог живой не сочел постыдным пребывать в могиле мертвеца. Это мне с тобой кажется нечистым, а ему напротив. Какого же уважения к святым можно от тебя требовать, когда ты теперь, по обыкновенному языческому заблуждению, принуждаешь к отступничеству людей, имеющих страх Божий, и убивая не соглашающихся на твое предложение, умерщвляешь себя вечною смертью. По предсказанию Господа нашего: «придет час, да всяк иже убиет вы, возмнит службу приносити Богу» Иoaн. XVI, 2. Махомет ¹³⁸, брат отца твоего, в день, когда совершал безбожное свое жертвоприношение, кровь убитого верблюда смешивал с кровью рабов Божиих — христиан, обезглавленных им. И ты на то досадуешь, что мы святых Божиих, которые претерпели смерть за исповедание его, кладем в священные места?

Что касается знамения креста ¹³⁹ и икон, тобою упомянутых, то мы крест почитаем, как воспоминание о страстях его, (как орудие,) на котором было распято воплощенное Слово Божие. Мы знаем о том из повеления, данного Господом Моисею и из проповедей пророков. Бог повелел Моисею взять и возложить [64] образ креста на чело первосвященника, называя это тщицею святою (Исх. XXVIII, 38; Лев. XVI, 9). Знамением креста мы осеняем чела наши по причине страдания за нас во плоти Слова Божия. А пророк Исаия ясно обозначил древо, из которого сделали крест, и которым всегда славится церковь: «кедром, певком и кипарисом ¹⁴⁰ прославлю место святилища моего и место ног моих прославлю». И Соломон говорит: «благословенно бо древо, им же бывает правда» Притч. III, 18; Далее: «Древо жизни есть всем держащимся ея и воскланяющимся на ню, яко на Господа тверда».

Относительно икон, мы не такого мнения, потому что из писаний мы не получали подобных заповеданий; хотя и находим, что в древности повелел Господь Моисею сделать и поставить в Скинии свидения подобия херувимов. Также и мы, следуя ученикам Божиим, и воодушевленные любовью к воплощенному Господу, сохраняем живописные их подобия, которые с тех времен дошли до нас, как подлинные изображения их. Ликуя, прославляем Господа, Спасителя нашего, облеченного в такое подобие, Сына Его, прославляющего святых своих. Мы не древу и не краске на древе поклоняемся. Ты не постыдился жертвоприношениями почитать тот дом, который ты называешь Кабаром ¹⁴¹ и домом Авраама; хотя Авраам и во сне не видывал вашей демонской и безлюдной пустыни; а этот дом народ ваш и прежде Махомета почитал. Этого обыкновения вашего не уничтожил Махомет, а только назвал его домом Авраама. Но, чтобы не показаться тебе дерзновенным порицателем, изложу тебе о том из св. евангелия и из твоих летописей. Господь часто посылал множество бесов в ту пустыню, как говорится [65] в евангелии: «скитаются в безводных местах» Мат. XIII, 43. Вы же там живете. Представляясь вам то под видом змей, то под видом распутных и нечистых похотей, обольщая вас по своему обыкновению, они возбуждают в вас желания к сочетаванию. А вы, не разбирая, попадаете в их сети и уподобляетесь им, как здесь, так и в будущем. Вы не постигаете, что на том свете, по евангелию Спасителя, они не могут ни к кому приблизиться; но мятежное насилие их постоянно злобное, как и отец их сатана, будет связано силою вочеловечения Христа и не может вредить явно (?). ¹⁴²

Ибо если бы они были в состоянии и смели, то в один день сожгли бы огнем и умертвили бы вас; но они только обманом обольщают вас на погибель душ ваших. Так, например, камнем, называемым Рокун ¹⁴³, которому сам не знаешь, почему ты поклоняешься; сатанинской резней, от которой и звери и птицы отвратились бы и убежали на одной ноге; тоже бросанием камней, 6егством, бритием головы и другими гадостями, которые творят они ¹⁴⁴. Пропускаю нечистое предписание законодателя вашего о соединении мужчин с женщинами, — примером чему он привел грядообразное возделывание полей, и многие из вас приучились сообщаться с женщинами таким образом ¹⁴⁵. Что же говорить мне о целомудренной скромности пророка вашего, о бесстыдной наглости жены Зеда ¹⁴⁶? Вы приписываете Богу причины этих мерзостей, от чего и отвратительные законы эти вошли в ваш народ. Есть ли хула хуже той, как выставлять Бога причиною распутств, творимых людьми? Ты говоришь, что и Давид взял жену Урию. Да, взял он, и согрешил перед [66] Господом, за что и был наказан Богом. Но Махомет твой и вы противитесь истине и хорошо делаете; но что может быть хуже того, как творить грех и не почитать его грехом, не просить прощения и не иметь отпущения от стыда грехов?... Бог повелел в евангелии не отпускать жены, как только за прелюбодеяние, а вы, насытившись женами, как пищею, оставляете их, когда хотите. Если бы можно было мне скрыть стыд вашего брака, я бы не упомянул о нем: вы даете женщину сперва на осквернение другим, а уже после берете ее сами ¹⁴⁷. Как мне выразиться о бесстыдном разврате ваших любовниц, на которых вы тратите все имущество и добычу людей, покупая их за дорогую цену, и насыщенные их осквернением, продаете их, как скотов? Об известной змее говорят, что она часто смешивается с пресмыкающимся мюринес ¹⁴⁸, живущим в море; но перед совершением своей похоти она приближается к берегу и выбрасывает смертельный яд свой. Но вы ядовитее и лукавее даже самой змеи, ибо злость ваша не уничтожается при вашем телесном сочетании, но и перед грешною смертью, по наущению злого духа, вы приказываете задушить (ваших жен). ¹⁴⁹

Упоминая о диаволе и душах святых, ты говоришь, что мы почитаем диавола казнохранителем Бога; ты очень ошибаешься в нашем мнении. (Напротив,) радовался Сатана на безнадежность человеческого рода по причине смерти, и думал, что умершие праведники погибли и забыты Богом.

Видя Слово Божие во плоти и безмерном смирении, он полагал, что и Оно подобно им, и потому убедил ученика предать Его, а Евреям внушил намерение убить Его. Видя, что Господь по воле Своей шел на [67] крестную смерть, он устрашился, и стал мучить жену судьи ужасами, чтобы препятствовать искуплению рода человеческого. Но Он вкусил смерть, как человек, оставался бессмертным, как Бог, будучи неразделен с человечеством, как истинный Бог от истинного Бога — воскрес и воскресил свое человечество по пророчеству Давида: «да воскреснет Бог, и расточатся врази Его» Псал. LXVII, 2, и (одного из) двенадцати пророков: «остается в день воскресения моего» Софон. III, 8. Он воскрес не для себя, так как Он был бестелесен, бессмертен и нетлен, а для рода человеческого, природу которого принял, и для которого потерпел смерть. Он воскресением Своим даровал людям воскресение и надежду на вторичное облечение душ в тела, освободив бесплотные души от невидимого врага; потому что души в следствие воплощения Слова получают немалое попечение от Творца. Связанный своею безнадежностью, слабостью и гибелью своих демонов, Сатана (увидел, что не в состоянии) насильственно принуждать людей к идолопоклонству, не угодному Богу; ему осталась надежда наследовать огонь геенны.

— Я не забыл и того, что ты говорил о всадниках на осле и верблюде, встречающихся у Исаии (XXI, 7, 9); вот смысл того видения: вид морской пустыни — твоя пустыня, находящаяся на берегу моря, в соседстве и у пределов Вавилона. Далее говорит:
«и узрех всадники конныя два, всадника на осляте и всадника на велблюде». Оба всадника составляли одного, как сам пророк далее говорит там же: «всадник двоконный». Ослом называет пророк народ еврейский, читaвший законы и пророков, но отдавшийся учению [68] Сатаны, не узнавший и не покорившийся свету евангелия, как он в начале книги своей осуждает их: «позна вол стяжавшаго и, и осел ясли господина своего, Израиль же меня не позна" Ис. I, 3. Верблюдом же он называет Мадиянитян и Вавилонян, по причине множества этих животных, находящихся у вас. Тот же враг, который ввел в заблуждение Евреев под предлогом хранения законов, вас ввергнул в язычество. Что оба составляли одно, послушай, как явно говорит о том пророк: «и се сам грядет всадник двоконный и отвещав рече» Ис. XXI, 9. Вот теперь является один тот, который прежде казался двойным и на двух конях, ибо он покорил Евреев и язычников. К чему же приходил он? И что говорил? Пришел он двуконный и, восклицая, говорил: «Паде, паде Вавилон и вся рукотворенная его сокрушишася» Ис. XXI, 9. Это враг, который оплакивает пустыню свою. Не найдя другого убежища, как в твоей пустыне, он привел к твоему народу двух коней своей строптивости, то есть непостоянство Евреев и распутство язычников. Он дал вам их вместе, и тем увлек вас лукавством, а не насильственно: вы обрезываетесь, подобно Евреям, и признаете божество без сущего и творческого Слова и Духа. Счастью, (судьбе,) предопределению и демонам ¹⁵⁰ вы верите, как язычники, и, подобно им, ведете жизнь в срамных и невыразимых распутствах. Путем Божим называете свои набеги, ознаменованные немилосердием, убийством и пленением людей. Вот вера ваша, и возмездие и слава ведущих (будто бы) жизнь ангельскую. Мы же, будучи знакомы с таинствами чудесного нашего искупления, надеемся по воскресении из мертвых наслаждаться в царствии небесном; ибо мы подчинились [69] проповедыванию евангелия, ждем тех благ, «которых око не видело и ухо не слыхало, которые приуготовил Господь для любезных и верующих в него» I Кор. II, 9; а не источников вина, млека и меда и совокупления с женами, вечно девственными, рождения детей: все это языческие нелепости и бессмысленные бредни. Оставь же, ради Бога, эти бестолковые басни и бессмысленные бредни, ибо, как говорит Святой Дух, "царствие небесное не есть брашно и питье, но праведность и святость» К Римлян. XIV, 17. «По воскресении люди не будут жениться ниже выходить замуж, а будут как ангелы в небесах» Матф. XXIII 30. Но вы, так как не легко насыщаетесь мерзким распутством и сладострастием и не знаете ничего лучшего, то царствие небесное почитаете ничтожным без них и ими хотите украсить его.

Вот тебе краткий ответ на твои вопросы; древле мучили нас за нашу несомненную веру, теперь терпим от вас, язычников, и умираем за святое и несравненное имя, давно предвещанное Исаием: «дастся тебе имя новое, которым назовет Господь» Исаи. LXII, 2. Так заповедал нам Господь, пока был во плоти в мире:

«аще мене изгнаша, и вас изженут; аще слово мое соблюдоша, и ваше соблюдут. То же сделают с вами, яко неведят пославшаго меня» Иоан. XV, 20. Далее: "в миpе скорбни будете» Иоан. XVI, 33. Молясь Отцу, он говорил: «их же дал еси мне от мира, твои 6еша, и мне их дал еси; от мира не суть, яко же и аз от миpa несмь» Иоан. XVII, 6. Аще от мира бысте были, мир убо свое любил бы: яко же от миpa несте, но аз избрах вы от миpa, сего ради ненавидит вас мир» Иоан. XV, 19.

Вот за какую надежду вы мучите нас угрозами и [70] смертью, но мы терпим; ибо не лук и не меч наш спасет нас, а десница Господа и блеск лица Его; пожелает ли Он вознаградить нас в этом мире, или в будущем будет угодно Ему воздать нам за претерпенные от вас бедствия — на то воля Его. Но вы надеетесь насладиться тем же за ваши насильства и грабежи, полагая, что делаете угодное Богу; или вы забыли о Персах, которых владычество длилось 400 лет, Бог один знает, по какой причине, только наверно не за истину их веры. Но мы радуемся притеснениям и бедствиям, которые постигают нас за прославленное имя Господа нашего и Спасителя, Иисуса Христа, чтобы удостоиться будущих благ наравне с теми, которые возлюбили день великого суда Его, во славу и хвалу возлюбивших имя Его. Да сподобимся с ними прославлять единое божество Отца и единородного Сына, Слова его и Духа Святого и ныне и присно и во веки веков, Аминь.»

Император Леон, написав этот ответ, отправил его с одним из верных слуг своих к Омару, властителю Исмаильтян. Когда он (Омар) прочитал его, то был тронут и пристыжен, и в следствие этого письма сделался более умеренным и снисходительным к народу христианскому и постоянно показывал ему свое благорасположение. Так, он возвратил, как мы уже рассказали выше, на родину всех пленных и всем безвозмездно (то есть без выкупа) простил их преступления. Такую же щедрость он оказывал и своему народу в гораздо высшей степени, чем его предшественники. Он открыл сокровищницу и оттуда раздавал жалованье войскам. По прошествии года он умирает. ¹⁵¹

После него властвует в продолжение 6-ти лет некто Езкирд ¹⁵², человек коварный и неистовый, [71] который с большею злобою воевал с христианским народом нашим. Одержимый неистовством беса, он дал приказание истребить и уничтожить живописные образа истинного вочеловечения Господа нашего и Спасителя и его учеников. Он разрушал изображения креста Господня, водруженные во многих местах во имя и для поклонения единосущной Троице. Возбуждаемый бесом (фанатизмом) он восстал против твердой скалы (евангелия); скалу он не мог подчинить ce6е, а сам расшибся об нее. Дошедши до крайней степени заблуждения, он дал приказание умертвить свиней и истребил с лица земли множество нечистых животных — травоядных свиней ¹⁵³. Наконец приблизился конец его; он умер, задушенный насилием беса, получив должное возмездие от Господа всех. Такою лютою смертью он кончил жизнь свою. ¹⁵⁴

После него властвует Шам или Гешм ¹⁵⁵ в продолжение 19-ти лет. В первый год своего правления он возымел злобное намерение и отправил военачальника Герта ¹⁵⁶ произвести поголовную перепись в Армении для большего еще отягчения рабства нашего, чтобы подвергнуть нас разного рода бедствиям. Он порицал щедрость Омара и обвинял его в том, «что он незаконно истратил сокровища, собранные его предшественниками»; и много причинил он бедствий Армении (до того), что все стонали от горьких притеснений, и не было никакой возможности избавиться от невыносимых бедствий. С тех пор рука его еще более отяготила над Арменией. В то же время начались беспокойства в странах северных; ибо царь хазарский, Хаган, умер. Мать его, Парсбит, приказала полководцу Тармачу ¹⁵⁷ собрать огромное войско и вести его на Армению; [72] и полководец выступил с собранным войском, и пошел через землю Гуннов и через проход Джорский, по земле Маскутов ¹⁵⁸, и сделал набег на страну Пайтакаран ¹⁵⁹. Он переправился через реку Аракс в Персию, разрушил Артавет, Гандзак-Шагастан, область, называемую Атши-Багуан, Спатар-Пероз и Ормизд-Пероз. ¹⁶⁰

Встретившись с войсками исмаильскими под предводительством Джары ¹⁶¹, (Хазары) разбили их на голову, сделали нападение на область Зареванд, и осадили крепость Амбриотик; оставив лагерную утварь и военнопленных близ города Артавета. В то время, когда они осаждали крепость Амбриотик, Сет-Араш ¹⁶², полководец исмаильский, с малочисленным отрядом напал на их лагерь, многих умертвил мечем и освободил военнопленных. Между тем весть об этом поражении достигла войска, осаждавшего крепость Амбриотик, и когда они узнали, что за бедствия их постигли, то оставили осаду крепости и поспешили против хищников, напавших на их лагерь. (Арабы) пошли к ним на встречу, разбили их совершенно и отняли у них знамя — медное изображение, которое до сих пор хранится в отряде Харашья в честь храбрости их предков. Тогда властитель Исмаила послал брата своего, Мслима с многочисленным войском на помощь войскам Харашья. Когда Мслим ¹⁶³ прибыл и увидел, что не поспел к сражению, и что победу выиграл Сет, что он многих (Хазар) истребил мечем, а других обратил в бегство, что он набрал много добычи и захватил много пленных; увидя все это, Мслим стал жестоко упрекать его и даже хотел умертвить его; но не посмел решиться на это, потому что соплеменники Сета подняли [73] шум, и он не дерзнул исполнить своей воли, умолчал о своем намерении, и возвратился к властителю Исмаильтян.

После того Халиф ¹⁶⁴ стал угрожать царю греческому, и послал послов к императору Леону с требованием подчиниться ему. Когда император не согласился на дерзкое его предложение, то в гневе он послал на Грецию многочисленное войско под предводительством брата своего, Мслима, который через Киликию, землю сирийцев Мюсигион, что значит в переводе серединная земля, достиг страны вифинской, и расположился лагерем на берегах большой реки Сагриса ¹⁶⁵. Тогда снаряжается и войско греческое: жители той страны переселяются в крепости и города, укрепленные против Исмаильтян. Войско же греческое разбивает свой лагерь на противоположном берегу той же реки насупротив неприятелей, укрепляет свою позицию, окружает лагерь рвом, и в продолжение долгого времени, наблюдает за арабами. Между тем ежедневно приходили от царя греческого Леона предостережения к полководцу ¹⁶⁶ греческому: не допускать Арабов перехитрить себя, не трогаться с места, охранять лагерь, и не вступать в битву; но тот нарушил предписания императора. В то время, как военачальник Исмаильтян громогласно повелел ¹⁶⁷ своим войскам сделать нападение на разные страны, чтобы собрать добычу, захватить пленных и воротиться на родину; полководец греческий также приказал своим войскам вооружиться и выступить за ними. Когда они выступили за войсками Исмаила, последние увидели, что Греки идут за ними. При помощи мрака, который распространялся от пыли, неприятель удалив свой багаж, разделил войско на три отряда [74] устроил засады в разных местах, а сам Мслим, с частью войска, поворотил на Греков. Эти последние, обремененные лагерною утварью и обозом, и не приготовленные к битве, встретились с ними и были окружены неприятелем. В то же время вышли и засадные войска, и, напавши с двух сторон на войско греческое, многих истребили мечем. Они, рассеявшись по той стране, брали области и города той страны, и захватили пленных, число которых, говорят, было более 80,000 человек, и с большим торжеством возвратились восвояси. Властитель Исмаила много радовался с вельможами своими такой победе, и воздал большие почести своему брату. Он торжественно отпраздновал эту победу ¹⁶⁸: награбленную добычу роздал войскам, а пленных взял себе в рабы и рабыни и спокойно прожил тот год. В следующем году ¹⁶⁹ он снова собрал войско, многочисленнейшее прежнего, поручил его Мслиму, и снова отправил против Греции. Мслим дал клятву своему брату — не возвращаться, пока не исполнит его желания, состоявшего в следующем: уничтожить (греческое) государство и разрушить город Константинополь до основания, чтобы великолепный собор Святой Софии, построенный высочайшею мудростью на. земле — дом Божий, обратить в место поганого идолопоклонства. Давши такой обет и затаив его в сердце своем, он с большим войском отправился в Грецию и расположился лагерем на берегах Понта со всем обозом своим. И в то же время, угрожая царю Леону, он послал к нему посла с грамотою, полною насмешек и оскорблений. «Что ты упорствуешь и не подчиняешься нашему владычеству, когда все народы трепещут от нас. А ты на кого [75] надеешься, что так противишься нам? Разве ты не слыхал, какие бедствия причинили мы всем царствам, которые воспротивились власти нашей; мы разбили их, как сосуд глиняный, и нам досталось все изобилие земли. Приказание Господа и обет Его к отцу нашему, Исмаилу, исполнились, и мы покорили все государства! Неужели ты не замечал того, какие бедствия постигли царство твое во время твоего правления? Ибо я собственными своими руками разрушил множество твоих городов, и мечем истребил великое число войск твоих. Теперь же знай, что если ты не покоришься мне, я дал клятвенное обещание не видать земли рождения моего, пока не уничтожу царства твоего, не разрушу твердость укрепленного города твоего, на который ты очень полагаешься; славную твою Софию, дом поклонения твоего, сделаю баней для войска моего, и древо креста, которому ты поклоняешься, разобью о голову твою, потому что велика слава веры нашей перед Богом, который помогает нам».

В таких, или даже в худших выражениях, писал он к императору греческому, Леону. Прочитав такую поносительную грамоту, император приказал патpиapxy с синклитом и с жителями города не прекращать молений в соборе, Святой Софии до трех дней; весь город поколебался и собрался на место служения по приказанию императора. После того и сам царь отправился в святилище, и с оскорбительною грамотою в руках пал ниц перед Господом, по примеру Иезекии, взывая к мидосердию и долготерпению Спасителя нашего, который искони оказывал милость свою угождавшим Ему. Со слезами умолял он Творца вселенной прийти к нему на помощь и отмстить злочестивому неприятелю. При этом он вспомнил поношения нечестивца, [76] повторяя слова Давида ¹⁷⁰: "елика лукавнова враг во святем твоем. И восхвалишася ненавидящия тя посреде праздника твоего. Положиша знамения своя знамения, и не познаша» LXXIV, 3—5. В таких и подобных выражениях он изливал свою душу в исповеди перед Богом и в продолжение трех дней, не принимая пищи, он совершал молитвы. После того он написал к военачальнику Исмаильтян, Мслиму, письмо такого содержания: «что ты надменно величаешься злодеяниями своими, сильный в беззакониях! Ты навострил, как бритву, лукавство свое, возгордился перед Всевышним, и высокомерно замышляешь гибель против Христа Спасителя нашего и наместнику его престола? Мы надеемся на милость Его, которою пренебрег ты, и получишь возмездие за злобу свою. И поганые уста твои, которые ты раскрыл на царя царей и город Его, на храм славы имени Его и на меня, ибо я хранитель престола Христова — заградит Господь, согласно проклятию пророка Давида, который сказал: «заградятся уста тех, которые говорят беззаконие». Но мы не луком нашим величаемся и не мечем нашим живем; десница Господа и длань Его и охранительная сила света лица Его» может уничтожить тех, которые величаются, подобно тебе, своею спесью. Ты никогда не помышлял о том, что от тебя потребуется кровь тех, которых умертвил меч твой и тех, которые уведены в плен тобою из земли моей. Ибо не за праведность поступков твоих, а за беззаконие наше попустил Бог жезлу нечестивых пройти по участку праведных, чтобы мы поняли все бессилие свое и обратились на путь, согласный с волею Творца. Ты же не искушай Господа Бога нашего; ибо он может тебя со всеми твоими войсками предать бездне моря, [77] взволновать волны моря и потопить, как Он потопил в Чермном море жестокого Фараона. Жезл Моисея был орудием, которым обратилась вода на войско египетское и потопила его, и жезл тот имел вид всесильного знамения Креста Христова, который сегодня поруган тобою. Итак, если ты думаешь возвратиться восвояси, то ты избрал благое для себя и воинства твоего; а если нет, то исполняй немедленно, что ты задумал, и Господь сотворит, что Ему угодно и что благо, и будет судить судом Своим. Он спасет народ наш и притеснителей наших с бесчестием отвратит от нас».

Когда грамоту эту прочитал военачальник Исмаила, гнев его вспыхнул еще сильнее, и он, разъярившись подобно зверю, поднялся на борьбу с твердой скалой, (церковью). Господь ожесточил сердце его, чтоб завлечь его в погибель, как он того заслуживал.

Он приказал войскам своим снарядить корабли, и когда приказание его было исполнено, так как он уже давно построил их, то он со всеми орудиями приблизился к городу ¹⁷¹. Когда император Леон увидел огромное войско, подобно лесу, плавающее по морю, то приказал сделать железную сеть для стен и запереть цепями ворота крепости. Никому не дозволено было вступать в битву с неприятелями, потому что ждали свыше помощи и вoзмeздия за их преступления. В то же время император предпислал патриарху, синклиту и всему народу с усердием и верою совершать молебствие и взять с собою на помощь непобедимое и славное знамение креста христова. Сам царь, сопровождаемый бесчисленным народом, нес на своих плечах непреборимую победу; народ воссылал к небу глас славословий; благоухание ладана распространилось во время этого [78] шествия; сияли светильники, которые несли сзади и спереди в честь победоносного и истинного креста. После того отворили ворота городские, и вся толпа народа вышла вон из города. Когда поднято было изображение креста над водою, весь народ восклицал: «помоги нам Христос, сын Бога, спаситель мира.» После троекратного повторения этого восклицания погрузили крест в воду моря, и начертали на ней знамение Господнего креста. Тогда вдруг глубина моря поколебалась силою святого креста и всколыхалось море от сильного волнения: началось сильное кораблекрушение, и войско Исмаила погибло, так что большая часть его потонула в волнах моря, по примеру войска Фараонова. Часть войска, спасшаяся на обломках кораблей и на досках, выкинута была волнами моря на землю фракийскую; а других занесли волны на отдаленные острова. Число неприятельского войска простиралось до 500,000 человек (?). Но тех, которые спаслись от той опасности, оставаясь на суше, царь не захотел предать беспощадному мечу, а велел окружить их так, чтобы им нельзя было выйти из лагеря за съестными припасами. Тогда страшный голод начал свирепствовать в их лагере с такой силой, что они съели всех лошадей и мулов, и принялись резать и употреблять в пищу наложниц и рабов для утоления голода. после этого военачальник Исмаильтян унизительно просил императора Леона умилостивиться над ним и снять осаду, так как очень мало оставалось в живых из большого числа. Император Леон, размышляя о том, как отмстил Господь неприятелям, и сколько милости оказал ему, призвал военочальника к ceбе, и говорил с ним, осуждая его, и так напоминал ему бесстыдную наглость его: «за что ты напал [79] на царство мое? Меч твой беспощадно истребил войска мои; жителей городов моих увел ты в плен. Но жив Господь, а ты сын смерти, и не достоин жизни. Но так как суд мой решил сам Господь, беззаконие твое обратил на голову твою, и потребовал от тебя кровь невинных людей, то я не наложу рук моих на тебя и не буду судить тебя, как ты того достоин. Теперь ты в моих руках, я властен убить вас всех или оставить вам жизнь. Ты не умрешь; но поди расскажи своим о великих чудесах Божиих, виденных тобою.» Мслим так отвечал императору: «что мне на это сказать тебе? Действительно, я не достоин жизни, ибо не мало преступлений совершил я на земле твоей; но ты оказал мне великую милость, оставив меня в живых, и я сам признаюсь в своих ошибках. Но так как сердце твое склонно оказать мне милость, то отпусти меня в землю мою, и я клянусь, что более не предприму войны против тебя.» Его просьба была исполнена. Снарядившись в путь, Мслим сел на корабль, и по Средиземному Морю с великим стыдом возвратился на родину. По дороге выходили к нему навстречу жители разных городов с криками и воплями отчаяния, ударяли себя в лоб, и посыпали пеплом головы свои. При встрече с ними пристыженный военачальник опускал голову и на сильные упреки их ничего не отвечал, кроме следующего: «не мог же я спорить с Богом.» после того он отправился домой и не опоясался мечем до конца своей жизни.

В то время властитель Исмаила, Гешм, послал на Армению Мервана, сына Махмета, вместо Сета, называемого Храша. Когда Мерван достиг города Двина, вышли к нему навстречу князья армянские, с которыми [80] говорил он очень миролюбиво. Призвав к ce6е Ашота, сына Васака, из рода Багратуни, он дал ему власть Патриция ¹⁷² над Арменией по приказанию Гешма и оказывал ему большие почести. Сыновья Смбата ¹⁷³, узнав об уважении, которым пользовался Ашот в глазах Гешма и военачальника Мервана, стали питать к нему большую ненависть. Когда сын Махмета узнал о нерасположении их к Ашоту, тотчас приказал взять и отправить к властителю Исмаила — Григора и Давида, из рода Мамиконьян, написав на них донос, что они бунтуют и не повинуются власти Ашота. Гешм приказал увести их в пустыню Эман и заключить там в темницу до конца дней их. Утвердившись во власти, патриций Ашот отправился к властителю Исмаила, по причине изнурения страны нашей; потому что уже три года как из казны не платили жалованья ни князьям армянским, ни всадникам их. Представ перед Гешмом, он говорил с ним почтительно и очень разумно. Потому Халиф возвысил его и исполнил просьбу его, приказав взвесить ему деньги за три года, по 100,000 (монет) за год, и с тех пор во все время его правления конница армянская постоянно получала эту плату.

После того Мерван, сын Махмета, собрав сильное войско и взяв с собою князя Ашота и других вельмож с их дружинами, предпринял с ними поход в землю Гуннов. Разбив городские войска (гарнизон), он овладел городом ¹⁷⁴. По взятии города, когда жители увидели, что неприятель одолел их, то многие из них стали бросать имущество свое в море, а другие и сами бросались в море и погибали в безднах его. Захватив оставшихся в живых жителей с их имуществами, войска исмаильские и Мерван с Ашотом, [81] обремененные несметною добычею, возвратились из стран гуннских, торжествуя славную победу. Достигнув Шахастан-Партава ¹⁷⁵, (Мерван) пятую часть добычи и пленных отправил к властителю своему, Гешму, вместе с письмом, которым доносил ему о победе. Получив подарки из добычи, халиф изъявил свою искреннюю благодарность Мервану и войску его, а Мслима, брата своего, упрекал, приводя ему в пример победу, одержанную храбрым Мерваном. На такой упрек тот отвечал: «мне приходилось бороться не с людьми, а с Богом, а он бился с бессловесными животными». Остальную добычу и пленных Мерван роздал войскам своим; уделил часть Ашоту и другим почетным князьям, дал им рабов и рабынь. Упрочив власть свою над нашею страною, Мерван уничтожил всякие притеснения и насилия. Он наказывал смертью на виселице преступников, воров, разбойников и прочих врагов благоустройства, приказав предварительно отрубить осужденным оконечности рук и ног. По 19-ти летнем управлении Гешм умирает ¹⁷⁶.

По смерти Гешма, в продолжение 1 1/2 года правил Влид ¹⁷⁷. Этот властитель отличался силою необыкновенною, часто занимался единоборством и, когда узнавал о силе кого бы то ни было, призывал его к себе, чтоб испытать свои силы. Кроме того, предавался пьянству и постыдному разврату. Соплеменные с ним вельможи, видя гнусное поведение властителя своего, обратились к знатокам своей религии, называемым кураями ¹⁷⁸, с вопросом, как поступить ним. Они отвечали на это: «так как он осрамил честь владычества нашего, преступил волю законодателя нашего и предался постыдным мерзостям, то он достоин смерти». [82] Получив разрешение кураев, (заговорщики) вошли в царские палаты и нашли его бесчувственным от излишнего употребления вина. Тут они его убили, и на его место возвели некоего Сулеймана ¹⁷⁹ из того же царского дома. Услышав о смерти властителя своего, Влида, Мерван немедленно устроил свое войско, оставив в Армении Исаака, сына Мслимова; а сам объявил войну народу своему, как бы мстя за смерть Влида и сына его. Привлекши на свою сторону родственников убитых и всех мужей своего племени и многих других из сынов Исмаила, он составил огромное войско, и перешедши с ними великую реку Евфрат, встретился с противниками при Руспа, недалеко от пределов Дамаска. Там они бились в продолжение многих дней, причем падало много воинов с той и с другой стороны. Когда же склонялся день к вечеру и приближался час вечерней молитвы, они переставали сражаться: сидя, оплакивали падших в битве с обеих сторон и, собрав трупы, предавали их земле, говоря друг другу: «составляя один народ, один язык, одну власть, даже будучи братьями, за что мы режем друг друга»? А на другой день снова начинался бой. Так продолжалась война между ними, пока Мерван не разбил противную сторону и не убил Сулеймана. Таким образом Мерван сделался властителем и правил 6 лет. Во время его правления не прекращалась война между сынами Исмаила. Мерван осадил город Дамаск и взял его, разбив железные ворота. Жителей города, Исмаильтян, достигших возмужалости, он приказывал стягивать на четыре кола, строгать им лица плотничьими рубанками (ножами) и таким образом, в страшных мучениях лишал их жизни. Женщин беременных [83] рассекали пополам, а детей мужского пола закладывали в стены; девиц, не знавших ложа, мужчины уводили в плен вместе с беспорядочной толпой ¹⁸⁰. Такое мщение Господа постигло город за множество его злодеяний!... Так исполнилось пророчество Амоса, который говорит:

«и рече Господь: за три нечестия Дамаска и за четыре не отвращуся его, понеже растроша пилами железными имущыя во утробе сущих в Галааде. И послю огнь в дом Азаиль, и пояст основание сына Адерова и сокрушу вереи Дамасковы и потреблю живущия с поля Онова, и посеку племя от мужей Харраних и пленятся людие Сирстии нарочитии, глаголет Господь» Амос I, 3—5. Разрушение это постигло город от жителей Харана, согласно предсказанию пророка. Здесь следует изыскать, почему пророк все нечестия относит к трем разрядам, а к четвертому то, что возбуждает гнев Господа. Мне кажется, что город нечестивых был исполнен разнообразных злодеяний. Жители, с оскверненными мыслями, чувствами и сердцем, предавались убийству, грабежу и сладострастию — рождениям испорченной души. Четвертое беззаконие состояло в том, что они не боялись посещения Бога, даже Его называли причиною зол, творимых ими, Его — источника всех благ. Вот что снисходительное долготерпение Бога обратило в гнев за нечестие.

Между тем, как эти беспорядки и междоусобная война царствовали между сынами Исмаила, сыновья Смбата освободились от тюремного заключения, будучи отпущены Влидом. Но прежде, чем они выехали из Сирии, Влид был убит, и они были задержаны там же, и им снова не позволили выехать из той страны. Но при дальнейшем продолжении войны, они успели прибыть [84] в Армению. Через несколько времени после их возвращения они отправились в страны васпураканской провинции и подвергли её большим притеснениям: требовали дани, употребляли насилие над жителями до тех пор, пока жалоба на них не дошла до ушей наместника Исаака, сына Мслимова, который запретил им совершать неистовства. Но они, пользуясь обстоятельствами смутного времени, снова отказали в повиновении Ашоту, и везде, где только могли, строили ему ковы. Так, напавши на него ночью, когда он покоился, распустивши войска свои по области, они хотели убить его. Но стража, узнав об их замысле, дала знать князю о предстоящей ему опасности, и он только бегством спасся от них. Ограбив все сокровища Ашота, мятежники не стали его преследовать. После такой злонамеренности, оказанной мятежниками в мирное время Ашоту, он принужден был скрываться от них несколько времени; а потом собрав свое имущество в укреплении Дариунк, он отправил туда жену и все семейство свое, и оставил их в крепости под охраною сильного гарнизона. Сам же отправился в Сирию к властителю Исмаила, Мервану, чтоб уведомить его о смутах, царствовавших между ним и нахарарами. Когда патриций с отрядом своим приблизился к месту сражения, то войско Мервана одержало блистательную победу над своими противниками, потому что эти последние, услышав о приближении патриция, и воображая, что он пришел с 15 тысячами всадников, перестали биться и потерпев сильное поражение, на время прекратили бой. Между тем, во время пребывания Ашота в Сирии, сын Мслима назначил начальником армянского войска Григория, из рода Мамиконьян, вместо Ашота. Но Мерван, получив от князя [85] донесение и жалобу на сыновей Смбата, и узнав, как поступил с ним Давид, брат Григория, отправил гонца к Исааку, сыну Мслимову, наместнику Армении, с повелением схватить Давида и отдать его в руки некоего Огбая, чтоб тот поступил с ним по предписанию.

Получив приказание, Исаак не мог медлить с его исполнением, и для этого коварно пригласил Давида к ceбе, схватил его и отдал в руки безжалостного палача, который (крепко) заковал его и держал несколько дней в заключении; а в тоже время написал Мервану и просил у него дальнейших приказаний. Тот приказал отрубить ему оконечности рук и ног и повесить на виселице. И погиб Давид жалкою, постыдною смертью; ибо не угодна была Господу их взаимная вражда, согласно изречению: дурные семена приносят дурные плоды. По прекращении этих беспорядков власть Ашота снова была утверждена Мерваном, который отправил его в Армению с большою почестью; но с тех пор не переставал Григорий строить ему ковы в отмщение за смерть брата. Хотя он из страха к деспотам на словах и помирился с Ашотом, но сердцем далек был от него и с нетерпением выжидал часа, чтобы привести в исполнение свой замысел. Между тем, война продолжалась и все князья наши задумывали сбросить с себя иго подданства, восстать и освободиться от данничества Исмаилу. К этой мысли подстрекал их (род князей) Мамиконьян с коварною целью — отнять власть у Ашота. Князья армянские, собравшись у князя Ашота, убеждали его согласиться и содействовать им в этом бесполезном их предприятии. Увидев единомыслие вельмож и их дружин, ибо все они были воодушевлены [86] этою одною мыслью, князь находился в нерешимости;

после того он призвал к себе одного за другим нахараров своих и убеждал их не начинать беспутного дела, говоря: «я не вижу в этом деле зрелой мысли, а только кривое намерение и тщетную цель; войска наши малочисленны в сравнении с войсками Исмаила, и мы не в состоянии ни бороться с ними, ни освободить земли нашей из пасти драконов, но только подвергнем её новым притеснениям и опасностям. Если хотите последовать моему совету, оставим это предприятие, будем им платить, как прежде, и будем покойно владеть нашими имуществами, садами, лесами и полями». Но мудрый совет его не был принят вельможами армянскими, которые возразили ему: «если ты не согласишься на наше предложение, то никто не останется в войске твоем; потому что мы не можем сносить тех бедствий, в которых находится наша страна».

После этого невольно уступил им князь Ашот, согласился с Григорием и другими вельможами, и все они дали клятвенное общание при посредничестве креста Господня — без лукавства поддерживать друг друга. По заключении этого союза князья расстались с наместником Армении и укрылись в крепостях страны тайской с семействами своими и со всем имуществом, полагаясь особенно на войско греческого царя, стоящее в странах понтийских, с которым Армяне находились в хороших отношениях в следствие предписания императора Константина. К войску инсургентов присоединились сыны преступления, не знающие ни страха Божия, ни страха от князей, ни почтения к старшим; они, как иноплеменники, делали набеги, брали в плен братьев и сродников своих, грабили страну и терзали [87] братьев своих пытками и мучениями. Долготерпение Божие вознегодовало на такие поступки; оно разрушило согласие их, и в продолжение целого года не удалось им их беззаконное намерение. Между тем Ашот, разлучившись с ними, прибыл в область Багреванд ¹⁸¹, в село Газр, с некоторыми князьями, и хотел соединиться с сынами Исмаила. Тогда только коварные вельможи, бывшие с ним, дали знать о том злобному Григорию, который, желая совершить давно задуманную месть, тотчас собрал войска свои и пустился вслед за ним, как ворон, по горам, настиг его ночью и осадил место его ночлега, будучи уверен в двумыслии его войска, которое действительно не пришло к нему на помощь. Схватив князя, Григорий отдал его в руки слуг Давида и приказал лишить его света очей. Густым мраком он омрачил славу всего государства и погрузил в глубокую печаль не только его самого, но и всех соплеменных владетелей народа его. Те, которые после узнали о происшедшем, оплакали его горьким плачем; ибо упал с голов их и разбился венец славы и чести, и с тех пор исчезла слава народа армянского. Но изменник армянский, как бы совершив великий подвиг, скрылся в городе Карине и во все места отправил весть о победе своей; но через несколько времени постиг его гнев Божий, достойный поступков его: надулся желудок его и причинял ему ужаснейшие страдания. Так он околел и не оставил доброй памяти о себе. Место его заступил брат его, Мушег, только ненадолго. Ашот властвовал 17 лет с большею славою, чем все князья которые были до него, до самой минуты исполнения над ним коварного замысла. После того он прожил еще 13 лет и умер в глубокой [88] старости и похоронен с великою честью на кладбище в поместье своем, в селе Дариунк.

Нам следует снова обратиться к прежнему порядку повествования. В то время, как властвовал над Исмаилом Мерван и воевал с народом своим, снова возгоралось дикое пламя пожара на востоке государства, в стране Хорасан. Многие из вельмож исмаильских, чтоб спасти себя от великих опасностей, угрожавших им со стороны своих же соплеменников, и многие из родственников самого их законодателя, отделившись от своих, бежали в страну хорасанскую, и несколько времени скрывались там. После того, собрав войска хорасанские, они назначили над ними военачальниками Кагатба и Абумслима, опытного в астрологической науке. Соединившись между собою, (эти два полководца) умертвили наместника страны и, привлекши на свою сторону его войска и огромный сброд людей, угнетенных безмерным сбором податей, начали уже нападать на страны ассирийские. Войска Мервана, вышедшие к ним навстречу, не могли противустать этой толпе (ибо от Бога было распадение власти его). Из них многих умертвили, а других обратили в бегство полки Абдалаев ¹⁸², называемых детьми Гешма. Они перешли Тигр, и, покорив своей власти многие города, разбили все войска, которые посылал против них Мерван. Они овладели также главным лагерем Таджиков, Акогой ¹⁸³ и подчинили всех себе. Жители Акога и Басры увидя превосходство их сил, помогали им и пристали к войскам их. Это повергло Мервана в страшное беспокойство. Тогда он, открыв кладовые, где хранились сокровища царские, раздавал их войскам своим, и сам, вооружившись с сильным войском, [89] выступил против них. Они встретились и в боевом порядке устремились друг на друга. Завязалась битва: много было раненых с обеих сторон, и бесчисленное множество трупов покрывало поля. Эта война продолжалась почти целый год. По исполнении шестилетнего правления Мервана, постигла его кара Божия за кровь своих единоплеменников, которую он пролил.

Войска Абдаллаха, усилившись, напали на него с зверскою яростью, и дошли до лагеря Мервана: очень многие пали тогда под их ударами. Говорят, что число падших в этот раз было около 300,000 всадников: потоки крови текли как реки, и от испарения крови сделался мрак и сильная темнота. Отбросив остальные войска в лагерь Мервана, они добрались до палатки его, устроенной в виде крепости, и умертвили его. В продолжение 6 лет, быв причиною всех злодеяний, военных смут, взятия городов и пролития крови, он окончил жизнь.

Воцарился на место его Абдалла, а другого Абдаллу, брата своего, отправил с поручением — объехать все места царства своего. Прежде всего он прибыл в Армению, замучил всех насилием и притеснениями и довел их до нищеты, требуя подати даже с мертвых. Страшным образом он мучил вдов и сирот; подвергал разным истязаниям, постыдному бичеванию и ударам священников и служителей божественного алтаря, выпытывая у них имена умерших и их семейства. Он терзал также и жителей страны, требуя страшных налогов, так что приходилось с души много зуз ¹⁸⁴ серебра, и приказал всем носить на шеях свинцовую печать. Роды княжеские приносили ему волею или неволею в дар коней и мулов, превосходные одежды, золото и [90] серебро с намерением набить пасть дракону, пришедшему опоганить страну. Насытив свою алчность, Абдалла отправился в страну Персов и Мидян до Хорасана, а оттуда в Египет и Пентаполис до Анека ¹⁸⁵. Но куда он не приходил, везде грабил и жадностью, как тенетами, опутывал всех; отнимал даже то, что было необходимо для сохранения жизни, и до того довел свое корыстолюбие, что получил от своего же народа прозвание "отца денег", потому что — следует сказать правду — он деньги ¹⁸⁶ почитал больше Бога. Удалившись из нашей страны, он оставил наместником для управления и сбора податей Езида, сына Усага. Езид назначил правителем страны нашей одного из нахараров армянских, Исаака, сына Баграта, из рода Ашота, которому он приходился двоюродным братом, человека прекрасной наружности, величественного роста, характера благородного и воспитанного в стpaxе Божием. И он должен был, хотя неохотно, предводительствовать войском своим, и сносить все трудности войны и идти, куда бы его не послали. С тех пор войска армянские перестали получать ежегодное жалованье от двора, а комплект войск оставался тот же. Князья должны были на свои средства снаряжать полки и содержать их во все время бесполезных трудов. Абдалла, окончив третий год своего царствования, скончался, а вместо его получил власть брат его, другой Абдалла ¹⁸⁶ в продолжение 22 лет. В дни его, царь греческий, Константин ¹⁸⁷, сын Леона, двинулся из императорской резиденции во главе огромного и тяжеловооруженного войска, и направил путь свой в страну каринскую к городу Феодосиополю ¹⁸⁸. Взяв город, он в мгновение ока приказал разрушить укрепления городские. Открыв [91] сокровищницу, он взял с собою много весу золота и серебра: нашедши между ними крест Господень, также взял его с собою. Он переселил в Грецию также все войска города и даже жителей из Сарацинов, со всеми их семействами. Многие из жителей области просили царя (дозволять) им сбросить иго рабства исмаильского и идти за ним. Получив позволение, они уложили свои имущества, и отправились в путь, уповая на силу креста Господня и полагаясь на славу царя; и, таким образом, покинув родину, они перешли на сторону царя благочестивого. Но при наступлении следующего года, Езид собрал войска свои и отправился в Карин, наложив поголовную подать на страну. Пригнав большую толпу (каменьщиков) и назначив над ними смотрителей, он поспешил возобновить разрушенные стены города. Он также переселил туда сынов Исмаила с их семействами, (поручил им) охранять город, и защищать его против неприятелей. Приказано было снабжать их пищею из Армении.

Между тем насилия и жестокости беззаконного народа не прекращались в стране нашей: дети Белиара не слагали с себя природной наклонности к злодеянию. Один из таких безбожников, Сулейман, с другими детьми преступления устремился, как ехидна, из Персии на страну васпураканскую, для исполнения своих постыдных намерений, по примеру братьев своих. Вельможи армянской земли из рода Арцруни — Саак и Амазасп — с малым отрядом вышли к ним навстречу и бросились в средину неприятельского войска. Неприятели, видя малочисленность их, хотели умертвить их; но Саак и Амазасп, окруженные врагами и не видя нигде для себя спасения, употребили в дело свои мечи; многих [92] перерезали и устремившись на одно крыло толпы, хотели пробиться. Но тут опасно раненый Амазасп упал с коня; неприятели окружили его и убили. Увидя смерть нежно любимого им брата, Саак обрек себя смерти; он слез с коня, пересек ему жилы, с яростью возобновил борьбу, и мстя за смерть брата, многих поверг к праху его. Наконец, побежденный в бою, скончался. Так кончили жизнь свою доблестные нахарары, сыновья Вагана Арцруни. Когда весть о том дошла до брата их, Гагика, и других владетелей, преданных им, то с плачем и воплями поспешили они на место битвы; но не могли догнать неприятелей. Тогда они со слезами возвратились и похоронили мертвых. Неприятели воротились по тому же пути; но Сулейман через несколько времени попал в руки Гагика Арцруни, который убил его вместе со многими другими. Во время своего управления (Арменией) Езид отправил депутацию к царю севера, которого звали Хаганом, с целью породниться с ним, чтобы через то соблюсти мир с ним и с войсками хазарскими. Царь хазарский согласился выдать за него дочь свою, Хатун ¹⁸⁹, и вместе с ней отправил большое число слуг, служанок и рабынь. Но Хатун через несколько времени умерла, и этим нарушилось мирное согласие между ними; потому что смерть ее приписали коварству. Собрав сильное войско, Хаган поручив его полководцу своему, Ражу-Тархану ¹⁹⁰, из поколения Хатирлитбера, и отправил на страну нашу, находившуюся под управлением Езида. Рассыпавшись по северной стороне большой реки Куры, Хазары овладели многими областями: Хеджар, Kaгa, Остани, Марзпаньян, Габанд, Гегаву, Шаке, Биес, Хени, Камбехчан, Хозмас — все области агванские ¹⁹¹; взяли и прелестное поле [93] багасанское и увели бесчисленное множество стад и табунов. Также покорили семь областей царства грузинского: Шучк, Квег-Гапор, Челдт, Цукет, Велисцихе, Tиaнет и Ерк ¹⁹² и, набрав много добычи и пленных, возвратились в жилища свои. Хвастливый подагрик, управлявший между тем Армениею, не смел даже поднять головы своей, а погрузясь в себя, равнодушно смотрел на разрушение страны нашей. Но через несколько времени тот же злодей, который покрыл тенью землю агванскую, соединился с властителем Исмаильтян и отправил сына своего заложником в Сирию, а сам кончил жизнь свою от меча, недалеко от ворот агванских. Расскажу также о свирепом Цалехе ¹⁹³, которого отправил Абдалла в Армению: он был человек беззаконный и кровожадный. Многие укрывались от него в местах безопасных, потому что не могли переносить подобных терзаний. Многие из князей армянских, покинув наследственные вдадения свои, бежали в землю греческую, под покровительство императора Константина. Но Гагик, глава рода Арцруни, не находя удобного места для убежища, переселился в крепость Нкан, и собрав к себе князей с их дружинами, делал частые вторжения в земли, лежащие у Атрпатакана, в области Зараванд, Рутак, Зидро, Тасук, Газнак, Орми, Суренапат ¹⁹⁴ и другие ближайшие к ним области, и совершал там дела, не угодные Богу, дела, свойственные беззаконникам, а не христианам; он требовал подати с жителей, принуждая их к тому пытками и разного рода мучениями. Так он достиг области Хер, где выступил к нему навстречу некто Рух, вождь исмаильский. Он поразил многих из войска армянского, а других обратил в бегство в крепость Нкан; сам [94] же бродил в областях Васпуракана, чтобы как нибудь заманить их в западню. Глава Арцруни, увидя поражение войск своих, не мог уже отважиться на дела нечестивые, и заключившись в крепости, успокоился на некоторое время.

После того другое войско вышло против него под предводительством Мусы ¹⁹⁵ и осаждало крепость в продолжение года. Не будучи в состоянии взять крепость, он коварно вызвал его на мир и, схватив его предал в руки повелителя Исмаильтян. Этот, заключив его в оковы, бросил в тюрьму, терзал его нестерпимыми муками и требовал от него денег, насильственно добытых им в земле персидской. И он не щадил бывших у него сокровищ, лишь бы сохранить свою жизнь; но ничто не помогло, и он кончил жизнь свою в мучениях темницы, как простолюдин. Сыновей его Саака и Амазаспа долгое время халиф держал в оковах; но когда они презрели волею злого палача ¹⁹⁶, то он помирился с ними и с почестию отправил их в землю армянскую. Во время наместничества Езида и властительства второго Абдаллы ярмо налогов сильно тяготело над Армениею; ибо адская жадность злобного неприятеля не довольствовалась тем, что снедала тела избранников стада Христова и пила кровь их, как воду ¹⁹⁷. Вся земля наша подпала невыносимым бедствиям: серебро иссякло в Армении. Отдав последнее свое имущество, жители не находили средства для своего выкупа и для освобождения своей жизни от пыток, виселиц и горьких истязаний. Оттого многие убегали в пещеры и ущелья и скрывались; другие утопали в снегу и бросались в реки, в следствие этих невыносимых бедствий, потому, что не могли достать того, чего от них [95] требовали. А тогда требовали с каждого подать серебром; и лишив всех собственности, сковали Армению оковами нищенства и 6едности. Вообще все ели из печи убожества, и нахарары и вельможи. Хотя очень часто жаловались на то князь Саак и патриарх Трдат, из рода нахараров ванандской области, но Езид, который производил сбор податей, не обращал внимания на их вопли. Ропот и неудовольствия наконец дошли до Абдаллаха, который призывает к ce6е Езида, и на место его посылает Багара, сына Мслима, и, по происшествии менее чем года призывает к себе Багара без всякой причины, и посылает Гассана; ибо злобное коварство побуждало его ввергнуть Армению в пропасть бедствий.

Этим исполнялась не его воля, а воля Правителя (Провидения) князей. Доказательством тому был гнев свыше: множество саранчи, град и проливные дожди — всё это было признаком гнева Божия на нас.

Гассан, сын Кагадба, прибыл правителем нашей земли, с многочисленным отрядом из хорасанской армии: войско его своими гнусными поступками еще более увеличило бедствия и стоны страны нашей; ибо, как сказано выше, Господь ожесточил сердца их в отмщение за проступки наши. Действительно, в правление его голод, убийства и землетрясения не прерывались. К этому они присоединяли: поношения святителей, насмешки над епископами, бичевания священников, терзания князей и вельмож и притеснения, которых не могли сносить военачальники страны — все это заставляло вздыхать и стонать от нестерпимых ужасов. И простой народ терзали разного рода мучениями: одних секли ремнями, и требовали тяжкой подати; других мучили тисками и виселицами; некоторых обнажали и бросали в озера [96] во время сильных морозов, ставили при них стражу и приказывали ей мучить их, и таким страшным мучениям подвергали жизнь их, что я не в силах передать повесть их испытаний. Теперь я расскажу о жестоком поступке ¹⁹⁸, совершенном диким и насильственным народом исмаильским. Нахарары армянские, доведенные до крайности этими бедствиями, решились на отчаянное средство и предприняли то, чего не в силах были исполнить, по причине своей малочисленности. Предпочитая смерть храброго жизни в постоянной опасности, они замыслили восстание и отказали в повиновении Исмаилу. Началось оно Артаваздом, который был из рода Мамиконьян. Отправившись в столицу Двин, он сформировал свои войска, добыл там оружие и военные снаряды и, вооружившись броней, шлемом и другими воинскими доспехами, притворился преданным войску Исмаила, будто бы приготовлялся воевать с его неприятелями; но вскоре расставшись с ними, он отправился в область Ширак ¹⁹⁹, в селение Кумайр, и там убил сборщика податей, и завладел всем, что было у него. Оттуда он бросился с нахарарами армянскими в страны иверские (в Грузию).

Когда в Двин дошла весть о восстании сына Гмаяка ²⁰⁰, Махмет собрал сильное войско и вместе со спарапетом армянским, Смбатом, сыном Ашота, и с другими нахарарами, пустился за мятежниками и нагнал их в Иверии, в области Самцхе. Овладев проходами (через которые они должны были пройти), Махмет возвратил часть добычи, а самих изгнал из Армении. Те бросились в страну Егеров и укрылись там, а Артавазд получил господство над Егериею и Вериею т. е. Вирк (Грузия). Этим еще более [97] раздражили правителя, и Гассан послал немедленно во все концы своих владений собирать подати с большим насилием; подобными поборами он еще более увеличил бедствия страны нашей, потому что тогда трудно было доставать серебро в Армении. В то время запылал гнев в сердце нахарара армянского Мушега, сына комса ²⁰¹ Грагата, из рода Мамиконьян. Соединившись с некоторыми из вельмож армянских, он перестал повиноваться Исмаилу. Встретив в своей области и даже в своем доме Исмаильтян, пришедших требовать цены за кровь их родственников, убитых семейством Мамиконьян, он предал их всех лезвию меча; после чего он переселился в крепость Артагер со всем своим семейством. Выступивши в область Багреванд с 60-ю ратниками он схватил там сборщика податей, Абумджура с его служителями и предал их смерти, и таким образом освободил страну от платежа податей. В то время, как он занимался совершением этих дел, собрались к нему со всех концов удрученные бедствиями и несчастиями. Таким образом, увеличивалось число восставших на общего врага. Но еще прежде этого сыны Исмаила, из города Карина, в числе 200 сильно вооруженных, отправились против него; но Мушег окружил их ночью с малочисленным отрядом в саду, разрушил вал сада, так как вал состоял из одних камней без земли. Кони, испуганные страшным шумом падения камней, многих из своих всадников задавили и затоптали. Завладев оружием и добычею падших, Мушег раздал своим ратникам коней и вооружения, и сам отправился в свой укрепленный замок. Когда полководец Исмаильский, Махмет, узнал об этом поражении, и когда со всех сторон жалобы [98] поднялись на Мушега, то он собрал войско в Двине, поручил его военачальнику Апунджипу и велел ему отмстить за смерть падших.

Этот полководец, взявши с собою около 4000 всадников, направил путь свой по большой дороге в область Багреванд, в село Багаван. Там напал на них Мушег, имевший только 200 ратников; скоро завязалась между ними битва, и Мушег, получив помощь от Господа, нанес врагам решительное поражение — многих из войска исмаильского убил, остальных обратил в бегство. Он преследовал их до местечка Аручь, и в это время истребил многих и, в том числе, умертвил самого начальника. Одержав славную победу и возвратившись из погони, Мушег получил значительную добычу. Из 6ежавших неприятелей только небольшое число достигло Двина, где вышли к ним на встречу соплеменники их — мужчины и женщины — с воплями и слезами, посыпали землею головы, били себя в лоб, и рвали на себе вороты ²⁰². Воплем, стоном и плачем наполнились стогны обширного города; великий страх напал на полки сарацинские; они не смели выходить за город, а держались внутри укрепленного города. Вельможи армянские заметив, что дело им удается, все единодушно решились на это нелепое предприятие; они думали, что кончилось время власти Исмаила, особенно когда воодушевляли их к тому слова одного отшельника, который по заблуждению пророчил им суетное и невозможное. Так он им говорил: "вот настало наконец время спасения вашего; скипетр царский снова перейдет в дом Торгома ²⁰³, дабы через вас отмстить народу исмаильскому. Но вы не страшитесь их, хотя и мало вас; ибо один из вас будет гнать тысячи, [99] а двое — десятки тысяч; за вас будет воевать Господь; мужайтесь и не страшитесь!" Так он каждый день делал им ложные, но лестные для них предвещания; все ему верили и называли ясновидцем. Обманутые подобными предвещаниями, они подстрекали великого спарапета, Смбата, последовать их примеру. Он невольно изменилсвоим твердым и непоколебимым правилам и уступил увещаниям лживого и мечтательного мужа. Собравшись вместе, вельможи дали друг другу клятву и торжественный обет — жить и умереть вместе. Их тут собралось около 5000; ибо многие из простого народа вмешались в ряды их. Оттуда они прямо пошли осаждать город Теодосиополь-Карин ²⁰⁴ и окружили его окопами. Они построили башни, делали из стенобитных орудий проломы в городской стене, и целую зиму бились с жителями города, но ничего выиграть не могли, кроме того, что побили многих камнями, бросаемыми из машин. Но Ашот из рода Багратуни, сын князя Саака, муж ума мудрого, не только не принял участия в этом опасном предприятии, но и советовал им оставить гибельное намерение, внушенное наущениями безумного монаха, и думать лучше о себе и своих семействах. Он так говорил им: «вы молоды и не достигли еще возмужалости, и потому я знаю, что вы не в состоянии сопротивляться сил многоглавого дракона; велико могущество его и несметно число войск его; безмерен запас оружия в арсеналах его; все царства, противоставшие ему, разбились, как глиняные сосуды. И царство римское не смело поднять рук на них, но трепещет перед ними, и не дерзает идти против воли Господа. А вам знакомо могущество царя греческого, его храбрость, число и устройство его войск. [100] И при всем том он не подумал отнять у них Армению. И это Константин, сын Левона, который однажды в борьбе с дикими и страшными зверями убил льва, как козленка. Если же и тот, владея подобною силою, робеет перед чудовищем, оскверняющим землю: то вы на кого надеетесь, какую силу, какое войско можете противупоставить непобедимому могуществу их? Теперь, если вам угодно, примите мой совет; ибо я радею о вашей пользе и о спокойствии страны нашей. Вот какой исход будет иметь ваше предприятие: или вы возвратитесь и подчинитесь их власти и будете жить мирно в вашей стране; или бегством будете принуждены удалиться из вашей страны со всеми вашими семействами, покинете наследства отцев ваших — жилища ваши, леса и поля и могилы предков ваших, и будете жить на чужбине под властью царя греческого. А если не то и не другое, то непременно попадете в руки притеснителей ваших и умрете у них лютою смертию; ибо я знаю безбожные нравы повелителя Исмаила; он не оставит вас, пока не отмстит вам".

Но они не приняли мудрого совета его, и не обратили на него внимания; они пренебрегали им, как советом коварным, ибо сильно верили словам лживого мужа, который ежедневно увещевал их быть твердыми в предприятии и не сомневаться в успехе. Бесполезность их упорства в безумном замысле скоро обнаружилась;

ибо несогласие разделило всех. Вельможи из рода Арцруни, Амазасп с братьями и войском, остались в странах Васпуракана; Васак, сын Ашота и князья из родов Аматуни и Теруни остались частию в крепости, в селе Дарьюнке и в ущелии Макуа, а частью укрепились в долине Арагегт, откуда рассыпались для [101] фуражировки по окрестным странам, и возвращались тотчас в земли свои. Но войска Таджиков, вышедшие из Двина, делали набеги на близлежащие области и производили грабежи и кровопролития; как то: в селах Птгунк, Талин, Когб ²⁰⁵ и во многих других местах, и повсюду усыпали землю трупами, побитыми их мечами.

С наступлением весны повелитель Исмаила собрал войско на Армению, из полков хорасанских, 30,000 отборных всадников, на прекрасных конях и вооруженных с ног до головы.

Поручив их полководцу Амру ²⁰⁶, он отправил его из обширного и знаменитого города Багдада, который построил себе Абдалла ²⁰⁷ и окружил неприступными стенами. Отправившись из Ассирии, подководец достиг города Хлата ²⁰⁸ в Армении с большою осторожностью и с большим запасом оружия. По вступлении в город, он расспрашивал у горожан о состоянии войска армянского: сколько их, и какие полководцы? Единодушны ли они, или в раздоре между собою? Храбры, или невоинственны? Есть ли у них запас оружия, или нет? Осведомившись обо всем, он, согласно с тем, назначил и военачальников своих. Ашот, сын Саака, бывший в том городе, дал знать вельможам армянским о прибытии неприятеля, чтобы они поспешно собрались, где бы они ни были, и чтоб вместе умерли, защищая друг друга. вести, заключавшиеся в грамоте, показались князьям невероятными. Они думали, что Ашот хочет хитростью освободить город от осады, и тем показать себя преданным делу Исмаильтян. Думая таким образом, они не вняли и не поверили словам его, и хотели непременно привести в исполнение свое предприятие. [102]

Тогда нахарары из рода Арцруни, Амазасп с братьями, собрали войска васпураканские, и вместе с князьями Аматуни и с их дружинами, призвали к себе на помощь Васака, сына Ашота, брата спарапета Смбата, из рода Багратуни, и полки его. После того они устремились на местечко Арчешь ²⁰⁹, чтобы срыть его до основания и предать мечу войска, в нем находящиеся. Достигши в области Арберани ²¹⁰ села Беркри, они остановились и ждали прибытия остальных. Между тем они успели привлечь многих из сельских жителей и повели их на войну пешком. В то время, когда они начали приводить в исполнение задуманное, дошло до них известие о войске исмаильском. Кто-то пришел, и объявил, что «сильное войско исмаильское недалеко поджидает вас». Амазасп, глава рода Арцруни, не поверил ему и подверг его мучениям, как распространителя ложных слухов, и с надменностию устремился вместе с своими войсками на местечко Арчешь. Когда они приблизились к местечку, жители уведомили полководца Амра, бывшего в Хлате, о прибытии вельмож армянских с сильным войском. Тот выступил с многочисленным войском и сел в засаду недалеко от села Арчешь. В то время, когда войско армянское билось у стен крепости, Арабы вышли из засады и напали на них; и обратили их в бегство. Они умертвили большую часть пехоты, состоявшей из сельских жителей, людей безоружных и неопытных в деле войны. Они узрели горький свет того дня и были истреблены беспощадным мечем. Многие же, чтобы не мучиться неизвестностию своей судьбы, бросались в реки и море ²¹¹ и утопали в них. Из вельмож были убиты четверо, трое из дома Теруни и один из села Урца; из простого народа [103] погибло 1,500 человек; остальные обратились в бегство и едва спаслись. Это ужасное происшествие случилось в 4-й день месяца гротиц ²¹², в субботу. Неприятель гнал войска армянские до места, называемого Тай-Гюх. Дальше их не преследовали, и воротились, и было ликование большое в стане их. Велики были стенания Армении, так же велики ликование и веселье неверных неприятелей. После краткого отдыха, они устремились на область Апахуни, чтобы занять (большую) царскую дорогу, по которой они достигли в области Багреванд села Арцни. Здесь они расположились лагерем на берегах реки, которая протекает через него; с ними были и оружейники, которые готовили оружие и другие воинские снаряды.

Между тем, войска (армянские), осаждавшие Карин, довели город до изнеможения, и открывшийся в нем голод принуждал жителей к сдачи. Но когда слух о поражении достиг Карина, то войска армянские упали духом и сняли осаду. Хотя они могли перейти на сторону Греков и избавиться от злобы иноплеменников, но почли за лучшее умереть, нежели видет гибель страны нашей и опустошение церквей Христовых. Рассуждая таким образом и собрав свои дружины в числе 5,000, и, несмотря на свою малочисленность в сравнении с неприятелем, они единодушно пошли на гибель. Отправившись от города Карина, они через округ Басен перешли в область Багреванд. Здесь они переправились через реку Арацани ²¹³ и с мужеством в сердце бросились на неприятелей. Прежде чем вступить в битву, они оставили за две стадии от поля сражения свой багаж и коней, спешились и с яростью в сердце приготовились встретить неприятеля; но и неприятельское войско вышло к ним навстречу с большими [104] приготовлениями. С восходом солнца началось сражение. При первом натиске дружины армянские имели перевес. Они обратили неприятеля в бегство, и многих из них умертвили. Но те, получив подкрепление, перестали бежать, с яростью обратились на Армян и навели ужас на простой народ. Они обратили в 6егство некоторых из князей, с их всадниками, и положили на месте многих из простого народа. Число храбрых сподвижников было невелико в сравнении со злодеями, но они не сробели перед горькой участью. Они сжали свои ряды и ободряли друг друга, говоря: "умрем мужественно за страну и за народ наш! Да не увидят глаза наши, что попраны святыни наши, осквернены места поклонения Богу. Пусть сперва против нас будут направлены мечи неприятельские, а там будь что будет! Погибнем за истинную нашу веру, а не за земные блага; смерть наша будет временная, а жизнь вечна.» Ободряя таким образом друг друга, они возвели очи свои к небу и молили Всевышнего о помощи, говоря: «Боже, посмотри на нас и помоги нам! Да постыдятся и посрамятся ищущие погубить нас! Мы восхвалим имя твое, Господи, в 6еде, в которой находимся. Окружили нас злодеи, и нет числа им. И мучения смерти грозят нам».

Такие и еще усерднейшие молитвы воссылали они к Богу. Подкрепленные помощью свыше, они не отступили от предпринятого намерения, хотя их было только 1,000 человек против 30,000 неприятелей. Мы слышали от самих неприятелей, которые говорили, что «вместе с (Армянами) сражались против нас ангельские полчища», которые в телесном виде явились неприятелям». (Они же уверяли), что видели священников и иереев ²¹⁴, шедших перед нами со свечами, [105] ладаном и евангелием и ободрявших нас. Таким образом Армяне отмстили за себя страшным кровопролитием, произведенным в рядах неприятеля; но вскоре у иных устали руки от тяжести оружия; другие, лишившись оружия, попали в руки врагов. Так простились с грешною жизнию и перешли в будущую — блаженные и храбрые мученики, предводители дружин, из рода Багратуни: спарапет Смбат и Саак, друг и сподвижник его; из дому Мамикониян: полководцы Мушег и Самуэль — глава Мамикониев — муж ²¹⁵ молодой и прекрасный, тесть великого спарапета; из дому Гнуни: Ваган-Дашнак, и множество других из вельмож и простого народа, которых я не в состоянии назвать поименно, в числе 3,000. Кончина их была горька и участь плачевна; ибо и земли не достало на погребение несчастных трупов: они остались на поле, на жертву солнцу, пыли, дождю и ветрам. Тогда раздались повсеместные плач и рыдания в Армении: великие полководцы и главные предводители ее погибли в одно мгновение, и страна наша, погруженная в глубокую печаль, стоном стонала, оплакивая кончину своих храбрых и славных защитников. Лишившись их помощи, она предана была произволу зверонравных и жестоких неприятелей. Вспомнили тогда в несчастии о хранителе Боге, который искони был милостив к роду человеческому, особенно к тем, которые славословили имя Его и призывали Его на помощь в безнадежном и отчаянном своем положении. Это бедствие постигло их в понедельник 14-го числа, месяца гротиц, вскоре после поражения при Арчеше. Оно еще более усилило гнет наш: запрещено было даже открыто оплакивать умерших и скорбеть о них, совершать поминки по ним ²¹⁶ и предавать могиле почивших. [106]

Между тем, неприятели рассыпались по Багреванду и по смежным с ним областям, и причиняли жителям страны великие насилия. Презирая наши святилища, они старались разрушать и осквернять святыню церквей Христовых: сокрушали изображения креста Христова, которые были водружены при входах и выходах из храма для поклонения Единосущной Троице, и огнем сжигали их; со свирепою жестокостью обращались со священниками, монахами и их служителями, принимая их за руководителей вельмож, падших в битве; грабили утварь церковную и уносили мощи святых. После того хищное войско, обремененное добычей, награбленной в Армении, пошло брать замки, усмиряло восставших. Оно вызывало их на мир, давало клятвенную бумагу и выманивало их таким образом из замков. Сам эмир, как бы одержав славную победу, вышел из Армении, прошел Персию и хотел предстать перед властителем Исмаила, чтобы получить от него награду за свои заслуги. Но в то же время постиг его гнев Божий: он издох в стране Персян после страшных мучений, и достойное получил возмездие за невинно пролитую кровь. Он погиб не от человеческого меча, но от невидимого меча Божия, который поражает хуже и сильнее, чем всякий меч обоюдоострый, и который разлагает душу, дыхание, мозги и члены. Таким мечем отмстил Господь за кровь сынов своих и воздал возмездие ненавистникам своим, очистил землю народа своего и умилостивился над ним, отдалил от него жезл народов, и люди на время успокоились в жилищах своих. В то время властитель Исмаила посылает в Армению нового правителя, Езида ²¹⁷, вместо Гассана. Сам Абдалла, исполнивши свои злобные желания, томимый [107] недугом сребролюбия, (недугом), свойственным всему роду его, подвергся проклятию пророка, и в тот же год умер в отчаянии. Будущую его участь открыл Господь одному из верных служителей своих — священнику. Он видел в видении, за несколько дней до смерти халифа, место мучений, в котором была огромная яма бесконечной глубины. При устье ямы — двери железные. Два воина привели и поставили его у ямы. Раскрыв двери, они показали ему пламень, который подымался до неба; туда они бросили исполнителя (повелений) Сатаны, и заперли его там, оставив его в безвыходных оковах получить должное возмездие. Такое видение предсказало судьбу его, и он, по злобе своей, действительно заслужил подобное возмездие от справедливого Судии.

Преемником его был сын его, Махмет-Магади ²¹⁸, который был благороднее отца своего и лучше нравом. Он открыл сокровища свои, которые держал под замком отец его, нечестивый Абдалла, и раздал подарки войскам своим; уничтожил заставы на границах, чтобы тем дать купцам более свободы и удовлетворить нуждающихся. Изобилие снова появилось на земле, и увеличилось добывание серебра, и жители отдохнули от насильственных поборов. Хоть он и увеличил иго налогов, но в следствие большого добывания серебра, отдохнула страна от бедственного положения. В дни его правления открылись в Армении серебряные рудники; в монетных дворах стали чеканить чистое серебро для потребностей жителей. Сам Махмет стал грозить правительству греческому и собрав войско, назначил над ним полководцем брата своего, Аббаса.

В тот же год смерти Абдаллы скончался император греческий, Константин, которому наследовал сын [108] его, Леон ²¹⁹. Между тем, как (Магади) готовился к вторжению в греческую Империю, царь отправил сильное войско на Басанастан ²²⁰, или Бешан, под предводительством трех полководцев, из которых двое были из армянских нахараров — Тачат ²²¹ из рода Анцеваци и Артавазд — из рода Мамикониян, а третий из Греков. Устремившись с сильным войском на Киликию и Бешан и рассыпавшись по стране, они взяли много областей, городов и деревень. Тех, которые вышли против них, обратили они в прах, и взяв множество простого народа, более 150,000 мужей, увели в полон в греческую империю, и представились императору греческому с несметной добычей. Царь Леон принял с большом благодарностью войска свои, а военачальникам оказал большие почести. Войска провели тот год в отдыхе.

На следующий год повелитель Исмаила стал грозить ему и отправил к нему посла, как мы слышали, с двумя мерами ²²² горчичного зерна, и писал царю греческому: «вскоре я пошлю на страну твою войско, по количеству равное числу зерен горчичных, которые ты видел, и едва ли государство твое будет в состоянии вместить их в себе. Во всяком случае, если достанет у тебя силы, готовься воевать со мной». Прочитав послание, император не сробел, а послал ему ответ в твердых выражениях: «не от человека зависит одержать победу, а кому ее доставит Бог; ибо может Бог дать войска твои в пищу воинам моим, по примеру горчицы, которую ты прислал мне; делай же, что ты обещал, и да исполнится воля Божия». И в то же время вышло повеление от царя переселить жителей страны в крепости и замки. Повелитель Исмаила, [109] собрав сильное войско, назначил главнокомандующим мужа, о котором мы упомянули, и послал его на греческое царство. Достигнув страны галатской, он осадил обширный город Амурию ²²³ и обложил его. В том городе было многочисленное войско, которое не мог преодолеть вождь исмаильский, как по причине крепких стен, окружавших город, так и потому, что окрестность служила этому городу немалою защитою; вокруг города находились истоки реки Сагарис и болотистая местность делала город неприступным. В то же время собирает свое войско и Езид, правитель Армении, и спешит на помощь полководцу Аббасу. Направив путь к Черному морю, он достиг городов Колониа-берд, Говада, Кастигон ²²⁴ и область Маритенес. С ними он воевал без успеха, и потому с большим стыдом возвратился в Армению. Войско Исмаильтян также сняло осаду города Амурии и возвратилось в страну жительства своего.

Нам остается еще рассказать об одном происшествии. На седьмом году Махмета скончался император Леон, сын Константина, а на место его воцарился сын его Константин ²²⁵ — юное дитя. Услышав о кончине царя греческого, Махмет, властитель Исмаила, собрал сильное войско и, назначив главнокомандующим Аарона ²²⁶, сына своего, отправил его на страну греческую. Когда войска Исмаила достигли пределов греческих, немедленно вышли против них войска Греков и стали наблюдать за ними, заняв все проходы, так что войска Исмаила не могли выходить на фуражировку, и сильный голод начал свирепствовать в лагере их. Но Тачат, сын Григория, из рода Анцеваци, о котором мы уже упоминали, (он когда-то бежал от властителя Исмаила [110] в греческую империю, к императору Константину, который принял его с большой радостью и наградил великими почестями за храбрость его; ибо по слуху знал о его мужестве, и сам в том уверился, когда Тачат показал ему свою доблесть в стране Сарматов, называемой Бул-Карк ²²⁷, откуда он возвратился победителем. Таким образом, зная о его храбрости, император назначил его полководцем над 60,000 тысячами войска, и находился у него Тачат в повиновении 22 года. Но по смерти Константина и сына его Леона, в царствование Константина, царица, мать Константина, с пренебрежением обходилась с ним, почему он и обратился к властителю Исмаила, видя войска исмаильские, окруженные Греками, требовал у них клятвенной грамоты для возвращения в отечество, за что обещал избавить их от осады и дать им (возможность) пройти на родину. Сведав о том, властитель Исмаила с готовностью исполнил его просьбу и обещал с клятвою дать ему все, чего бы он ни пожелал. Доверяясь той клятвенной грамоте, вышел Тачат из страны греческой со всем домом своим и освободил войска исмаильские от блокады. Аарон, сын властителя Исмаила, назвал его отцом своим и богато одарил его. Когда Тачат предстал перед властителем Исмаила, то был принят с большой благодарностью и получил множество подарков из царской сокровищницы, также получил управление Арменией и был отправлен в страну свою с большими почестями. Но когда князь Тачат по повелению властителя Исмаила достиг Армении, то не был принят Отманом ²²⁸, правителем страны нашей, который не исполнял воли властителя своего. Он медлил и послал нарочного к властителю своему [111] сказать, что и вельможи страны армянской не хотят признать над собою власти мужа, возмутившегося против твоей власти и предавшегося царю греческому, что, может быть, он еще раз изменит войску нашему. Хотя несколько раз желал Тачат уведомить властителя Исмаила о нарушении власти своей, но не мог, потому что все проходы были оберегаемы, и послов его схватывали и бросали в темницы, и до конца того года жалоба его не дошла до властителя Исмаила и сына его Аарона. после того жалобы и неудовольствия князя достигли наконец Махмета и сына его, Аарона, за что Отман получив сильный выговор, должен был против воли уступить правление Тачату, по приказанию своего властителя. Через несколько времени Отман собрал дружины армянских нахараров в стране агванской, у ворот каспийских, у города, называемого Дарбантом, крепости и оплота, выстроенного против гуннских и хазарских полчищ. Туда же он сзывает Тачата, спарапета Багарата, Нерсеха Камсараканского и других вельмож армянских, и располагается в равнине Керан, во время невыносимо знойных и палящих дней ²²⁹, и все лето проводит в пустынной равнине, пылающей подобно печи. Не будучи в состоянии перенести солнечного зноя, вельможи армянские умирали; так бедственно окончили свою земную жизнь князь Тачат, спарапет Баграт и Нерсех-Камсараканский и многие другие из войска.

Услышав о горестной смерти князя Тачата и бывших с ним нахараров, властитель Исмаила, Махмет, лишил Отмана власти, а на место его отправил некоего Роха правителем и начальником в нашу страну — Армению. По 8-ми-летнем правлении и по прибытии Роха Махмет скончался. [112]

Ему наследовал сын его, Муса ²³⁰, муж злобный, необузданный и беснующийся, и правил один год. Жестокий до безумия, он для развлечения ставил вместо цели людей и бросал в них стрелы, и убивал многих, упражняясь в метании стрел. По утверждении своей власти он отправил в Армению на место Роха, какого-то Хазма ²³¹, который действительно, согласно своему имени, обратил страну в войну и ад. Когда он достиг города Двина, вышли к нему на встречу вельможи армянские и князья из рода Арцруни: Хамазасп, Саак и Меружан. Но ненавидящий добро враг, пораженный прекрасным их видом и красотою свободных их дружин, схватил славных и могучих витязей, заключил их в темницы, и держал их в оковах в продолжение 3-х лет. После того он донес на них Мусе, властителю Исмаила и, получив позволение лишить их жизни, послал смертный приговор, решение беззаконного произвола, в темницу, где заключены были блаженные мученики.

По прочтении смертного приговора заключенные спрашивали у одного более любимого ими (тюремщика), по имени Кубита, и говорили: «Каким средством мы можем избавиться от беззаконной смерти, которая нам угрожает?». Он отвечал им: «Ничем вы не можете спасти себя, как только согласием принять нашу веру и подчиниться голосу пророка нашего; таким только образом можете избавиться от позорной смерти». Услыша это, устрашился смерти Меружан и предал себя на вечную погибель геенны, сокрушив сладкое иго веры Христовой, отделился от паствы Господней и, надев личину волка, осудил себя перед всемирным судилищем. Но так как он не по воле, но из страха грозной [113] смерти сотворил это, то может быть, умилосердится над раскаянием его Христос. Но доблестные мученики, облекшись в броню веры и надев шлем спасения, говорили ему: «Не дай Бог, чтобы мы истину Божию переменили на ложь и вечную жизнь на смерть преходящую, или вечную славу на временную, или надежду всех — Христа на ничтожную кровь нашу». И таким образом в продолжение своего заключения они утешали друг друга и говорили: "Братья, насладились мы довольно преходящею славою; теперь не прельстят нас ни величие, ни слава преходящая, ни златотканные одежды, ни любовь ближних, ни жалость к детям и никакое из семейных благ; ибо очень многие из привязанности к ним наследовали вечную погибель».

Так, ободряя друг друга, во время тюремных мучений, соединившись молитвою с Богом, они просили у Него наследства в будущей жизни. Когда же в дни святого и славного Богоявления, празднуемого верующими 8-дневным торжеством, наступил час совершения мученического поприща, сподвижник беззакония приказал позвать их пред судилище и, зная наперед о мужестве сердец их и об усердии к вере Христовой, не повторил перед ними своих предложений, а отправил прежде всех на поприще (на площадь) блаженного Саака, и пытка ему была приготовлена нового устройства. Справа и слева были вбиты в землю шесты, расколотые сверху на двое. Положив мученика посреди их, подхватили его под мышца деревом, крепко сжали ему руки и привязали их к бревну, и до тех пор били его воловой жилой, пока тело его совершенно распалось на куски. Блаженного Амазаспа держали в оковах вне темницы; он молился Господу, и уста его были без движения, и слова его не [114] были слышны; он только вздыхал и звал Господа на помощь. По совершении страшных истязаний над Сааком, освободили из оков блаженного Амазаспа, и также, связав его между двумя шестами, еще сильнее били его; но когда и он мужественно вынес мучение, дал Хазм приказание умертвить их мечем. Услышав о таком повелении, палачи подняли мечи свои над их головами и немедленно их отрубили. Таким образом, испустив дух, они простились со светом. На другой день Хазм приказал повесить их тела на виселице и поставил к ним стражу, чтобы кто-нибудь из Христиан не украл и не похоронил их. Злоба беззаконного судьи и гнев его не утолились страшною смертью их: он приказал снять тела их с древа и огнем сжечь их, а кости и прах блаженных воителей — не предавать земле, а бросить в реки, чтобы, по слову апостольскому, увеличить их земные страдания.

Взамен чего щедрость раздаятеля благ стократно вознаградит их по обещанию Господа: «Всякий кто оставит отца или матерь, или жену иди детей, и пойдет в след Господа, сторицею получить в сей жизни, а в будущей жизнь вечную наследует» (Лук. XVIII, 29, 30).

Случилось это в княжение Мусы, в правление Хазма, во дни святого Богоявления, в лето армянского счисления 233 ²³². По истечении года скончался Муса. Он (Хазм?) умертвил также и князя иверского лютою смертью: подняли его за руки и за ноги и перерезали пополам. Так прекратили юный возраст его жизни, и погиб юноша, как ягненок на бойне. Совершив все злодеяния, издох он через год.

После него был Аарон, сын Магомета, брат Мусы, жадный и корыстолюбивый. В дни его правления [115] явился ему соперником брат его, Овбедла ²³³, и это соперничество принудило его уступить брату Атрпатакан, Армению, Грузию и Агванию. (Обейдалла), следуя злобным своим побуждениям, назначал над страною нашей правителей необузданных, коварных и не имевших понятия о страхе Божием; сперва Езида ²³⁴ сына Мздея, и спустя несколько времени после него, Абдалкебира ²³⁵, который не делал ни зла, ни добра, но подавал лучшие надежды; после него — Сулеймана, злобнейшего и коварнейшего из всех. После них сам Овбедла прибыл в город Партав и утвердил Сулеймана правителем страны и предал в его руки народ господний, как овец лютым волкам. Он наложил на людей такую невыносимую тяжесть (налогов), что жители, отдав последнее свое имущество, не в состоянии были откупиться от его притеснений. Этот Сулейман послал одного злодея, низкого происхождения, родом Грека, сына рабыни и зятя своего по имени Ибндоке в город Двин, где тот измучил жителей страшными и притеснительными поборами. Князья и народ с духовенством и католикосом Исаией ²³⁶ собрались к нему и просили облегчить тяжесть требуемых налогов, но без успеха; ибо гнев Божий предал народ христианский в руки немилосердых. Он отправил по некоторым областям сборщиков податей и приказал им собрать вдвое больше прежнего и в самое короткое время, — и воля его была исполнена. По исполнении этого повеления другую злобу ковал сын диавола; он приказал повесить всем на шеи свинцовую печать и за каждую печать требовал много зуз, пока народ пришел в крайнюю нищету от страшного налога. На другой год по прибытии Овбедлы, бедствия еще более усилились, и [116] после того уже никто не был хозяином своего имущества; все брали в добычу. Многие добровольно покидали стада и табуны свои и укрывались в бегстве, не вынося более тяжкого бедствия, а неприятели брали и уводили их стада, и уносили имущества. Лишившись всего имущества, голые, босые, голодные, нуждающиеся в пище, хотя уже и поздно, они решили перейти в страну греческую. Число их, говорят, было до 12,000 мужей с женами и детьми. Предводителями их были Шапухр, из рода Аматуни, Хамам, сын его и другие из вельмож армянских и их всадников. Немилосердые неприятели погнались за ними и настигли их на пределах Иверии, в области Ког ²³⁷; но были разбиты и обращены в 6егство; а сами они перешли реку Акампсис ²³⁸, которая, протекая по стране тайской на северо-запад через Егерию, впадает в Понт. По переходе их через реку, слух о них скоро дошел до императора Константина, который призвал их к себе, наградил почестями вельмож и их всадников; а остальной народ поселил в плодоносной и богатой стране. Но половина народа, оставшегося на родине, вследствие сильной нужды предалась работам рабским — рубила дрова и носила воду, по примеру Габаонян. Но адский и злобный нечестивец, назначенный правителем Двина Сулейманом, стал придумывать новые ухищрения. В то время преставился Христу блаженный, святый и православный католикос Исаия. (Ибндоке) вознамерился сделать опись всему имуществу и утвари церковной. Он призвал всех служителей церковных, страшными угрозами устрашал их, и говорил: «Смотрите, не скрывайте от меня ничего, но всё откройте; а если кто что утаит, и я после узнаю об этом, то вы сами будете виновниками [117] своей смерти». Испугавшись страшных угроз, они отдали ему все, что было у них в тайных сокровищницах; не осталось более ничего, чего бы они ни представили ему: они показали ему прекрасные золотые и серебрянные сосуды и утварь церковную, украшенную драгоценными камнями, одежды царские, подаренные в честь и славу святого алтаря Господня.

Увидев все это, он хотел было все ограбить, но оставив это намерение, он взял из сокровищницы только то, что ему особенно понравилось из одежд и прекрасных и дорогих сосудов; остальное он возвратил хранителям церковного имущества ²³⁹, до тех пор, пока не получил патриаршего престола, после Исаии, Стефаннос ²⁴⁰, который, достигши святительства большими издержками, истратил все свои имущества, чтобы освободить села, слуг и (уплатить) долги (церковные).

Окончен труд Гевонда о происшествиях в доме Торгома, предпринятый по повелению Шапуга Багратуни. Тер—Амазасп, из славного рода Мамиконьян, желая тоже иметь (копию с него), дал на свои издержки переписать его некрасивому перу Саргиса. Молю вас, поминайте меня перед милосердым Богом и Ему слава во веки веков ²⁴¹.

Кончился рассказ историка Гевонда.

Комментарии

137 У многих из армянских писателей сохранилось мнение об обрезании женщин у Арабов; см. Кирак. Гандз. стр. 33. В Коране нет этого постановления. Не намекает ли автор на те операции, которым подвергают женщин в Аббисинии и других африканских странах?

138 Это, должно быть, Махмет-ибн-Мерван, по повелению которого были сожжены армянские князья в церквах Нахичевана и Храма. Отец Омара II был Абдель-Азиз-ибн-Мерван. Махмет был брат его.

139 Из этого места явно, что письмо писано в самом начале правления Льва III, когда в нем еще не доставало решимости привести в исполнение истребление и гонение икон. Schlosser — Geschichte der bildersturmenden Kaiser.

140 Видно, что эта цитата переведена прямо с греческого, потому что названия дерев вовсе не армянские, а греческие. В тексте сказано: ***. В армянской Библии: ***.

141 Кабар, вместо Кааба, Аль-Кааба. Огороженное место в xpaме Мекки, где находился черный камень; Вард. стр. 82.

142 Это место в подлиннике не совсем нам понятно:***

143 Рокун — черный камень в Каабе, стоящий посредине мекского храма. Арабы показывают на нем след ноги Авраама.

144 Это место не совсем понятно и намекает на известные обряды мусульман. Приведем из Вардана цитату, которая объяснить несколько этот пункт. «Это (легенда об Аврааме) — вымысел самого Махмета. Он приказал со всех сторон стекаться туда на поклонение и на одной ноге ходить около того камня. Оттуда они приходят в долину, где бьют скотину; потом садятся на лошадь (?*** — вьючный скот, осел) и скачут до холма Мекки. Во время этого скакания они спускают с себя одежду (***) и не должны оглядываться. Проходя между двух скал, называемых ими Сабою и Мервою (***), семь раз в беспокойстве идут от одной скалы к другой и бросают камни. Говорят, что так делал и учил делать Магомет. "Бегание на одной ноге есть следствие следа ноги (Авраама); бить и резать скотину в долине, говорят, (доказывает то), что Магомет принес жертву всем духам, дабы они показали ему видение, и когда показались духи, он пустился бежать. Хождение между двумя скалами и бросание каменьев (намекает на то), что прежде поклонения кумирам они поклонялись камням, и что, когда Магомет совершал по обыкновению молитву, напала на него бешеная собака, в которую он стал бросать каменья. Он приказал своим делать то же». История Вард. Велик., перевод г. Эмива стр. 83.

145 Мы передаем только приблизительный смысл этого места. Вот что стоит в подлиннике:***.

146 Зеид, молодой человек из поколения Калб, захваченный неприязненной пapтией Арабов, был продан Магомету и усыновлен им еще задолго до его апостольства. Зеид женился в последствии на Зейнеб (Зиновии). В Коране упоминается только о двух современниках Магомета: о Зеиде, гл. XXX, 37, и о Абу-Лагабе, гл. CXI. Магомет влюбился в Зейнеб, и чтобы сделать ему удовольствие, Зеид отпустил ее. Магомет только этого и ожидал. Он взял Зейнеб в число своих жен. Вот как оправдывается в Коране Магомет: О Mohamed! tu as dit un jour a cet homme, envers lequel Dieu etait plein de bonte, et qu'il a comble de ses faveurs: Garde ta femme et crains Dieu, et tu cachais dans ton coeur ce que Dieu devait bientot mettre au grand jour. Tu a craint les hommes, il etait cependant plus juste de craindre Dieu. Mais lorsque Zeid prit un parti et resolut de repudier sa fеmmе, nous l'ununes a toi par le mariage, afin que ce ne soit pas pour les croyants un crime d'epouser les femmes de leurs fils adoptifs, apres leur repudiation. Koran ХХХШ, 37, traduction de Kazimirsky, Paris, 1857.

147 В Истории Агван, стр. 233, приписывается Талбу то, что здесь говорится о Зеиде: «Некто из Таджиков Талб (м. б., Калб, к поколению которого принадлежал Зеид) имел прекрасную жену. Магомет послал сказать ему: «Бог приказал тебе оставить твою жену.» Талб привел свою жену на площадь и при свидетелях отпустил ее. Магомет взял его жену к ce6е, и совершив с ней нецеломудренные свои желания, возвратил ее Талбу и сказал: «Бог приказал тебе взять жену обратно». Этот гнусный закон утвердился в народе их. Они отпускают своих жен, и положив спать с другим, берут их обратно к себе.»

148 По-гречески murinoV — род морской рыбы. По латыни — myrinus.

149 Это место не совсем понятно в подлиннике: ***.

150 Мусульмане верят в предопределение, но не в демонов или дивов. Автор намекает, вероятно, на остатки языческих верований Арабов. В подлиннике стоит: ***. Во франц. перев.: Aux demons, qui ne conduisent qu'aux supplices de I'enfer. Мы полагаем, что переводчик напрасно вместо *** (guehan) читает *** (геенна). Мы думаем, что фраза *** значит "демонам", т. е. (по-арабски) джиханам.

Les Arabes adinettaient un dieu supreme, Allah; mais quelques-uns, sous la figure de leurs idoles, adoraient les anges Benat Allah; d'autres les planetes ou les etoiles. On croyait aux genies Djinn... a la divinite Kehana... говорит Sedillot о древней религии Арабов до Магомета; Histoire des Arabes, p. 35.

151 Омар II 717 — 720. Lebeau представляет его человеком жестоким и фанатическим исполнителем предписаний Ислама; Hist. du Bas-Emp. XII, 117—125. Арабские писатели, напротив того, хвалят его великодушие и справедливость. Омар царствовал 2 года и 130 дней; см. Chronogr. byzantine, стр. 339.

152 Здесь по ошибке стоит Езкирд, вместо Езид. Мы удержали его, потому что во всех рукописях одинаково — Езкирд. Езид II царствовал от 720 — 724 по свидетельству большей части писателей. Он был сын Абдельмалека и брат халифов Валида и Сулеймана; Hist. du Bas-Еmр. t. XII, р. 129.

153 и 154 То же самое говорит Вардан. "Иезид, человек злобный, одержимый бесом; он не переставал преследовать кресты и иконы и истреблять свиней, пока наконец не был задушен злым духом». стр. 94.

155 Гешам, четвертый из сыновей Абдельмалека, вступивших на престол халифов. Он царствовал от 724—743 г.

156 О Герте (Herth) не говорят другие армянские писатели. Это, должно быть, Harth ibn Schureih, который на некоторое время восстал против Гешама. см. Weil — Geschichte der Khalifen, t. I, стр. 631, 695.

157 Ни apа6скиe, ни византийские писатели не упоминают об этом полководце. У D'Ohsson'a и Каганкатваци говорится только о сыне хазарского хагана.

158 Земля Маскутов — Массагетов лежала к югу от Дербента. См. Ист. Агв. стр. 29 — 30, 392... В Географии Моисея Хоренского говорится, что Маскуты жили на северозападном берегу Каспийского (Гирканского) моря; стр. 592 и 605. Полн. изд. твор. М. X.

159 Пайтакаран, одна из 15 провинций В. Армении, лежал на берегу Каспийского моря между Ширваном и Адербейджаном и заключал в себе дельту, образуемую Курой и Араксом. В нем находилось 12 областей, из которых некоторые были впоследствии присоединены к Атрпатакану. Из городов этой области известны: Пайтикаран (называемый Арабами Байлакан, как уверяет С.-Мартен в Mem sur l'Arm. t. I, стр. 155), Багаван (нынешний Баку), Варданакерт. См. Геогр. М. Хор. стр. 609.

160 Bсе эти города находились частью в Адербейджане, частью в областях, присоединенных от Пайтакарана. Артавет должно быть Артавил, ныне Ардебил, или Эрдебиль; Гандзак - Шахастан значит царственный Гандзак, имя, придаваемое Армянами Тавризу. Атши-Багуан. М. Хор. разделяет это имя на Атши и на Багаване. Атши от *** огонь; Багаван от *** (багин) капище. Легко объяснить себе происхождение этих имен, если обратить внимание на изобилие нефтяных ключей в этом краю. Спатар-Перож, у М. Хор. Спандаран-Перож. Спандаран значит по-армянски "место жертвоприношений". Ормизд-Перож; в Багаване и в окрестностях его постоянно горел так называемый огонь Ормузда. См. Историю М. Хор. кн. II, гл. 75. Полное собр. соч. М. Хор. стр. 609.

161 En 112 (730 — 1) Djerrah, fils d'Abdallah, ayant appris que le fils du khacan des Khazars, apres avoir passe le Derbend, s'avancaient sur 1'Azerbeidjan a la tete dune grande armee, partit d'Erdebil, par la route de Bailacan et deBarda'a, avec toutes les troupes qu'il put rassembler, au nombre de vingt mille hommes, esperant recevoir promptement des renforts de Syrie; mais avant leur arrivee le fils du roi des Khazars 1'atteignit avec cent mille hommes. On en vint aux mains a quatre ferzenks de la frontiere d'Armenie; la bataille dura trois jours, et l'аrmее musulmane essuya la plus terrible defaite; il n'en echappa que cinq cents hommes; tout le reste fut tue ou fait prisonnier. Djerrah peril dans l'action; ses femmes et ses enfants tomberent au pouvoir des vainqueurs, qui ne trouvant plus de resistance ravagerent l'Azerbeidjan et pousserent des detachements jusqu'a Mossoul. Erdebil fut pris d'assaut, et le peuple musulman consterne pleura la mort de Djerrah comme la cause de ses calamites. Les peupl. du Cauc. p. 59 — 60. В Истории Агв. «в 178 арм. эры (729 — 730) Джарах во второй раз по Абхазии вступил в Хазарию. В следующем году выступил сын владетеля Хазарского, убил Джараха»..; стр. 261.

162 *** — Сетараши, или Сет-Араши, Сет-Хараш и т. д. Seid, fils d'Amron-el-Hareschi — полное имя этого генерала. Французский переводчик Гевонда превратно передал в этом месте смысл подлинника. Гевонд не говорит о поражении Сетараша; напротив, он, согласно сказаниям мусульманских писателей, говорит о победе его. Так переводит это место г. Шахназарьян: La nouvelle de cet echec etant parvenue peu apres a la connaissance du gros de 1'armee des Khazirs, qui tenaient en ce moment Ampriotiqae en etat de siege, ils abandonnerent immediatement cette forteresse et marcherent resolument a la rencontre des Arabes. Battus et mis en pieces, ils perdirent encore leur drapeau, representant une figure d'airain, que I'on conserve encore de nos jours chez les Khazirs, au sein de la tribu de Harasche, comme un trophee de la victoire, remporlee par leurs ancelres; см. стр. 101. В путешествии Абу-эль-Касима: Се general (Said fils d'Amrou-el-Hareschi), qui etait en Syrie, s'avanca avec rapidite vers 1'Azerbeidjan. Il apprit a Balchrevan (Багаван?) que dix mille Khazars, campes a quatre ferzenks de cette ville, gardaient cinq mille families musulmanes captives. Il parlit le soir, surprit les Khazars au point du jour, les passa presque tous au fil de leрeе et delivra les captifs Peu de temps apres Hareschi tomba sur une autre division de vingt mille hommes, qu'il dispersa, et il delivra les femmes et les enfants de Djarrah. Alors le fils du khacan marcha avec toutes ses forces contre Hareschi, qui alla a sa rencontre, quoique son armee fat bien inferieure en nombre a celle des Khazars. Il les joignit dans les plain es de Berzend... Les Arabes emporterent enfin la victoire et poursuivirent 1'ennemi jusqu'aux bord de 1'Aras. Puis revenant sur leurs pas, ils prirent possession de son camp abandonne et delivrerent les caplifs... Malgre sa defaite, le fils du khacan revint contre Hareschi, qu'il joignit sur le bord de la riviere de Bailacan: les infideles furent mis en deroute pour la quatrieme fois... Hareschi distribua a ses troupes le riche butin... En тeте temps le caliphe confera a son propre frere Masslamah le gouvernement de l'Azerbeidjan et de I'Armenie... Les peuples du Caucase p. 60—62.

163 Мcлим - то же, что Muslim, Masslamah, брат халифа Гешама. О его походе в землю Хазаров см. D'Ohsson p. 62 — 64; История Агван, 260 — 261, и приб. к гл.XVI, III части.

164 Т. е., халиф Гешам, от 224 — 243. До сих пор факты, передаваемые Гевондом, во всем почти согласовались с известиями других современных писателей. Здесь же, при описании вторжений Арабов в империю и третьей осады Константинополя Арабами, Гевонд в хронологии значительно отступает от Lebeau. В подробностях войны нет разногласий, и мы полагаем, что Гевонд и в хронологических своих указаниях заслуживает более доверия. Читатель, сравнив повествование Гевонда об этих событиях с рассказом Lebeau, увидит что наше мнение не лишено основания. Приведем из истории византийской империи несколько мест, подтверждающих рассказ Гевонда относительно подробностей дела и вместе с тем укажем на разность в хронологических данных того и другого автора.

Lebeau относит поход Мслима в Вифинию ко времени правления халифов Валида, Сулеймана и Омара, когда Лев Ш был только генералом империи. Он говорит: L'empereur Anastase fit publier un edit qui enjoignail аиx habitants de se pourvoir de vivres pour trois ans, chacun dans sa famille; p. 98. En 1'an 716 (значит, уже при Феодосии III) Moslemah frere du khalife Soliman, marchait en Asie avec une armee formidable, qu'il partagea en trois corps. Il en donna un a Omar, qui prit la route de la mer, 1'autre a un lieutenant nomme Soliman. Moslemah, a la tete du troisieme corps, suivait ce dernier a la distance de plusieurs journees. Soliman campa devant Amorium en Galatie... p. 105.

Далее Лев, защищавший Амориум, употребляет хитрость и заставляет Арабов бесполезно осаждать город: Les officiers et les soldats se mutinent contre Soliman et s'ecrient tour d'une voix: Que faisons-nous ici devant les murailles? Que ne courons-nous les campagnes, ou nous trouverions un riche butin? Ils abattent leurs tentes et se dispersent; p. 107. Leon, ne se sentant pas assez de forces pour combattre les Sarrasins, se retira en Pisidie. Moslemah, n'esperant plus se rendre maitre d'Amorium, tourna d'un autre cote el marcha en Cappadoce, ou il trouva tous les peuples disposes a se soumettre plulot que d'eprouver la force de ses armes... p. 107.

Moslemah, en 717, outre de depit d'avoir contribue a l'elevalion de Leon, sans en tirer aucun fruit, resolut d'aller reprendre au milieu de son palais celui qui lui avail echappe en Galatie par son adresse et par son courage... Il s'arreta pres d'Abydos... A son arrivee I'empereur lui fit proposer une conference pour traiter de la paix. Moslemah repondit fierement qu'il n'etait pas question de paix avec des vaincus, et que la garnison sarrasine etait deja designee...

Le khaliphe Soliman crut 1'entreprise digne de sa presence... il rassembla ce qui se trouvait de vaisseaux de toute grandeur dans les ports de Syrie... et la flotte, ayant eu 1'ordre de partir, parut le premier de septembre a la vue de Constantinople.

Cette ville, deja deux fois assiegee, n'avait pas encore vu autour de ses murs un si prodigieux nombre d'ennemis. Moslemah occupait tout le terrain depuis le golfe jusqu'a la mer... L'empereur detacha sur eux un grand nombre de brulots remplis de feu gregeois... il perce et traverse a plusieurs reprises cette partie de la flotte ennemie, у met le feu et le desordre. Vingt de ces vaisseaux embrases vinrent echouer au pied des murailles; plusieurs autres furent engloutis dans la mer avec toute leur charge; d'autres, emportes par un vent violent, allerent se briser contre les iles de la Proponlide... Moslemah s'opiniatrait devant Constantinople; mais le siege n'etait meurtrier que pour les assiegeants. Les Sarrasins manquaient de vivres... ils souffraient une si affreuse famine, qu'apres avoir mange les chevaux, les anes, les chameaux, les racines, les feuilles des arbres et jusqu'aux peaux et aux courroies de leurs armes et de leurs chaussures, ils se virent reduits a devorer les cadavres et a se repaitre de ce que la nature a de plus infect et de moins propre a la nourriture. Lebeau — Histoire du Bas-Emp. edit. S.-Martin, t. XII, p. 113—122.

165 Сагрис, Сангарис, — Sangarius, река, протекавшая по Фригии и Вифинии, теперь — Сакария.

166 Нельзя с точностью определить, кто был этот полководец; вероятно Nicetas, который охранял Амориум.

167 Мы перевели — "громогласно повелел", потому что в подлиннике стояло: *** — "объявить через глашатая". *** — khrux. Здесь Арабы, очевидно, делают диверсию с целью выманить неприятеля из его укрепленной позиции. У Lebeau (см. прим. 164), напротив, говорится, что солдаты арабские стали оказывать неповиновение, и роптали на бесполезное пребывание на месте и принудили своих начальников отступить.

168 Мы не могли перевесть фразы: *** во фр. переводе: Benit la victoire remportee.

169 В следующем году. По Гевонду, это должен быть 732-й год, а по Lebeau — 717-й. См. прим. 164.

170 В тексте эта цитата, вероятно, не точно переведена, потому что она значительно отступает от русской и еще более - от немецкой, где сказано: Der Feind hat alles verderbt im Heiligthum. Deine widerwartigen brullen in deinen Hausern und setzen ihre Gotzen darein. Эта цитата во французском передана совершенно одинаково.

171 Les vaisseaux de transport pesants par leur propre masse et charges de munitions de guerre et de bouche ne suivaient que de loin le reste de la flotte; Hist. du Bas-Emp. XII, p. 116.

172 Мусульманские правители Армении, назначенные Арабами, назывались у Армян обыкновенно востиканами. Csi. Petermann — de Osticanis, — Если же правители назначались из Армян, то получали греческие титулы. Титул патрик или батрик — патриций — давно был известен Арабам. см. Les peuples du Caucase, p. 51.

173 Григорий и Давид были сыновья Смбата Мамиконьян. Неизвестна причина вражды их с Багратуни в эту эпоху. Это редкий пример непатриотического настроения в истории княжеского дома Мамиконьян.

174 У Вардана, стр. 95, Мерван пошел походом на Варачан (Баланджиар), город Гуннов и возвратился оттуда победителем. О Варачане см. Географ. М. Хор.

175 «Шахастан — Партав» — бывшая столица агванского царства. О Партаве (Барда) см. Ист. Агв. стр. 102—104, 265, 362. Он лежал в области Ути, на расстоянии двух дней от Гандзака; теперь деревня Барда. См. Индж. Описание древн. Арм. стр. 241.

176 Гешам умер 6 числа месяца реби 1-го 125 года геджры, т. е., 16-го февраля 743 г.

177 Валид II был убит в половине 744 г. Son regne fut d'un an seulement, selon Theophane, mais en realite de 15 mois. Ses debauches souleverent contre lui toute la nation et ses parents: il fat detrone par son cousin Iezid. S.-Martin dans 1'Histoire du Bas-Empire, XII, p. 193, note 7.

178 Курра — чтецы, толкователи Корана.

179 Этот Сулейман, как известно, не был халифом. Езид был признан в достоинстве халифа Арабами в Египте, Дамаске и Персии. Мерван, правитель Армении, не признал его. Он принял сторону сыновей Валида и выступил со своим войском против похитителя Иезида. Через год умер Иезид и место его занял брат его, Ибрагим, который послал против Мервана полководца своего, Оммиада Сулеймана. Сулейман был разбит на голову, но успел ворваться в Дамаск и умертвить детей Валида; Lebeau, XII, 193, прим. 7. Перед битвой при Хусафе, недалеко от Русафа (Руспа) войско провозгласило халифом Сулеймана-ибн-Гешам. Weil — Geschichte der Khalifen, t. I, S. 688.

180 Мерван II, 744 — 750. Он был последним из Оммиадов, царствовавших в Дамаске. В последних междоусобиях Оммиады истощили все свои силы и средства, и дали Аббасидам возможность основать новую династию. Вскоре все Оммиады были истреблены Аббасидами. Спасся только один Абдеррахман, который успел через Африку уйти в Испанию, где он был провозглашен халифом.

181 Багреванд — область в провинции Арарат. Часть его ныне называется Алашкерт (искаженное от Валаршакерт). Он лежал на берегах Евфрата. Гора Нпат (Niphates - "древних") находится в этой области. Из городов и сел замечательны:

Багаван (село кумиров), называемый также Диц-Аван, что означало то же самое; Зарехаван и Варданакерт на Араксе.

182 Греческие и армянские писатели безразлично называют Абдаллаями двух братьев, основателей династии Аббасидов, из которых первый назывался Абуль-Аббас-Абдалла-эль-Сафа, а другой — Абу-Джафар-Альмансор, т. е., победитель. Преводителями хорасанских войск были Абу-Мслим и Кахатба (Kahatba).

Аббасиды были потомки Аббаса, дяди Магомета. Аббас был отцем Гашема. Вот почему Аббасиды часто называются Гашемитами, Бени-Гашем, или детьми Гешма, как у нашего автора. При первом Аббасиде недалеко от Куфы был построен город, который, по этому случаю, был назван Гашемия.

Абуль-Аббас провозгласил себя халифом в Персии и по умерщвлении Мервана был признан всеми. Он царствовал от 750 — 754 г. Династия Аббасидов существовала 523 г. см. Lebeau — Hist. du Bas-Emp. t. XII, стр. 204 — 205.

183 Акога — Куфа. Омар I основал этот город на одном из западных рукавов Евфрата в 15 или 16 г. геджры, т. е., в 637 г., скоро после взятия Мадаина. Weil — Geschichte der Khalifen, t. I, 75.

184 Зуза — название сирийской монеты.

185 Апека. Во всех рукописях так. Во фр. переводе Atheque. Надо полагать, что это искаженное от Априка — Африка.

186 По общепринятому мнению, Абуль-Аббас царствовал четыре года с чем-то; Абу-Джафар — 21 год; так что сумма годов царствования первых двух Аббасидов — 25, сколько и у нашего автора, который дает первому — 3 г., а второму — 22 года правления.

187 Константин IV Копроним, от 741 до 775 г.

188 У Lebeau не упоминается о взятии Карина Греками при Константине Копрониме. У него сказано только: Le khalife Almanzor fit marcher a Melitene une armee de soixante-dix mille hommes: ils n'eurent pas de peine a s'emparer de la ville, qu'ils trouverent presque detruite. Apres I'avoir retablie, ils у laisserent une garnison de quatre mills hommes avec beaucoup d'armes et d'argent...; t. XII, 238. Карин или Феодосиополь — ныне Арзерум; см. Киракос Гандзак. стр. 40.

189 Хатун значит госпожа. Par 1'ordre d'Almansour, deuxieme khaliphe abbaside, son gouverneur en Amienie, Yezid, fils d'Essed-es-Selemi, demanda en mariage la fille du khakan des Khazars; elle lui fut accordee; mais peu apres elle mourut en couche... On n'entendit plus parler des Khazars jusqu'en 183 (799), sous le regne de Haroun-al-Raschid; ils firent alors une irruption dans 1'empire. On differe sur la cause qui leur fit prendre les armes. On dit que leur khacan, ayant accorde sa fille en mariage a Fazel, fils de Yahia le Barmecide, la lui envoya, et qu'elle mourut a Barda'а. Le prince, apprenant des officiers qui avaient accompagne sa fille, qu'on l'avait fait perir secretement, resolut d'en tirer une vengeance eclatante. Il passa la Porte des Portes, a la tete de cent mille Khazars, et entra dans I'Armenie, ou il exerca beaucoup de ravages, commit des atrocites inouies, en enleva un grand nombre de captifs; mais enfin le general Yezid, fils de Mezid, envoye par le khalife, parvint a chasser ces barbares des pays mahometans; Les peuples du Caucase, p. 70 — 71.

190 О Раж-Тархане, точно так же, как и об Алп-Тархане, не упоминается ни у кого из известных нам писателей.

191 Bсе эти имена встречаются в Географии М. Хор., за исключением Хеджара, и в несколько другом виде. Марзпаньян — Марцпакан или Имарцпан; Гегаву — Дегауге;

Биес — Бех; Хени — Ехни, или вместе - Ехнибух. О поле Багасакан см. Истор. Агван, стр. 90, 267.

192 С такими же изменениями названия грузинских областей находятся у М. Хор. Шучк — Шурчк или Шалк; Квег-Гапор — Квелдапара; Чепдт — Дзегд; Ерк — Ерпа или Херк. См. полное собрание твор. Моис. Хор. 1861, Венец, стр. 605.

193 Армянская транскрипция имени Салех — Saleh.

194 Нкан — крепость в области Торнаван васпураканской провинции. Об ней упоминается у Тома Арцруни, кн. IV, 4 и V, 1.

195 Муса. Мы не имеем о нем других известий. Ни Lebeau, ни Weil не говорят о нем.

196 Здесь мы по догадкам передали малопонятную фразу:***. По-французски она передана так: Jusqu'a се que le cruel bourreau, attendri sur leur sort...

197 Здесь прибавлено: *** — их презрение, что мы пропустили, потому что никак не могли связать эти слова с предыдущею фразою.

198 В подлиннике: ***.

199 Ширак, одна из 20 областей провинции Арарат. Он назывался также Дзорогет. С IV века Ширак принадлежал князьям Камсаракан, а в VIII веке перешел через покупку к князьям Багратуни. В Шираке находился великолепный город Ани, столица династии Багратидов. Эта область теперь называется Шорагел.

200 Гмаяк, имя очень употребительное в роде князей Мамиконьян. Из имен, часто употребляемых в этой фамилии, заметим некоторые, встречающияся в истории восточной империи:

Вард, Вардан (Бардас, Барданес), Ваган (Баанес) Мушег (Museles) и др. В роде Багратуни особенно употребительны были имена: Багарат, Смбат, Ашот, Бюрат и др....

В роде Сисакан — Васак и др....

201 Комс, comes — титул, бывший в редком употреблении у Армян. — Грагат (***); по-персидски — ferhad; по древней греческой транскрипции — Phraates.

202 Вот как передает это место французский переводчик: Les Arabes parvinrent a gagner Devin, precedes d'une foule d'hommes et de femmes de leur nation, qui jetant de la terre sur leur tete, se frappant le front, se dechirant la poitrine... Обыкновение рвать на себе воротники в знак печали — выпущено переводчиком и заменено будто бы равнозначащим — se dechirant la poitrine...

203 Торгом, тоже что Тогарма. По преданиям Армян, Торгом был отец Гайка, их родоначальника. Оттого они называют себя часто Торгомьянами, а Армению — страною, домом Торгома.

204 Карин, древний город в Высокой Армении, в V веке в честь Феодосия был назван Феодосиополем. Арабы завоевали его, и назвали Арз-Рум т. е. земля Греков.

205 Положение Птгунка неизвестно и даже не упомянуто у Индж. в числе необъясненных географических имен древней Армении. Талин, село в области Арагацотн; см. прим. Когб, местечко в области Чакатк. Издавна славится своими соляными копями; ныне Кульп в эриванской губернии, на Араксе, недалеко от турецкой границы.

206 Начало этого имени Амр, а не Амру.

207 Абуль-Аббас тотчас по утверждении в достоинстве халифа перенес столицу из Дамаска на берега Евфрата в Гашемию. Брат его Альмансор построил Багдад на 15 английских миль выше Ктезифона, посреди населения, преданного делу Аббасидов. Багдад был окружен двойными, громадными стенами, шириною от 20 до 50 локтей, по свидетельству Табари. Несмотря на свою скупость, Альмансор издержал на основание Багдада 4,008,833 дирхема; см. Weil — Geschichte der Khalifen, II, 78.

208 Хлат, важный укрепленный город к северу от Ванского озера. У Арабов — Ихлат; ныне Ахлат.

209 Арчеш, город в области Агиовит, на северовосточном берегу Ванского озера. У Конст. Порфирор. De administ. cap. 44, Arses.

210 Арберани, одна из областей Васпуракана. Беркри, укрепленный город в этой области. Этот город встречается также у Конст. Порфирород. и у Cedren. 732.

211 Под словом "море" здесь надо понимать озеро Ван. Вообще 3 большие озера, лежавшие в древней Армении, — Ван, Гёгчай и Урмия — туземцами называются морями.

212 Гротиц (*** — hrotitz) название одного из месяцев армянских. По исчислению Дюлорье, битва при Арчеше происходила в 761 г.; 4-е число месяца гротиц, по его мнению, должно соответствовать 18 апреля. Второе поражение Армян в области Багреванд, через 9 дней, должно совпадать с 27 числом того же месяца; см. Recherches sur la Chronologie armenienne, стр. 247.

213 Арацани, один из главных рукавов Евфрата; теперь он называется Мурад-Чай.

214 *** Одно из этих слов армянское и означает "священник"; другое (папас) греческое и означает то же самое. Автор, приноравливаясь к выговору Арабов, исказил армянское слово *** согласно их произношению.

215 Эта фраза не совсем понятна: ***.

216 Совершать поминки. Этими словами мы передали фразу *** слово в слово: (не смели) ломать хлеба печали в своих домах, т. е. не смели собираться на обед, данный в память усопших.

217 Езид был правителем Армении по назначению Альмансора. Он управлял от 758 до 760 г.

218 Абу-Джафар-Альмансор, 7-го октября 775 г. Все, что говорит наш автор о жадности и скупости его, подтверждается известиями лучших мусульманских писателей. Многочисленные примеры его неразборчивости в средствах для добывания денег приводит Вейль в своей Истории Халифов. Говорят, что он оставил по себе 900 миллионов динаров и 60 миллионов дирхемов. При таком богатстве он мог сказать своему преемнику, что он имеет возможность покрывать все государственные расходы даже в таком случае, если б в продолжение 10 лет правительство не получало доходов. У него, по свидетельству Ибн-Халикана, была особая сокровищница с подземными сводами, куда он собирал те сокровища, которые приобретал незаконными средствами. При этой грязной жадности он все-таки был одним из деятельнейших и энергических халифов всех времен. Преемником его был сын его, Аль-Магди-Могаммед-ибн-Мансур. Первым делом его было освободить всех заключенных его отцом, исключая тех только, которые были задержаны за смертоубийство и важные политические преступления. В то же самое время он открыл свои сокровищницы и несметные богатства свои распространил в народе: он одарял одних, давал милостыню другим, занимал народ публичными постройками и благодетельными учреждениями. Науки и искусства стали процветать при нем, как ни при одном из его предшественников.

Махди царствовал от 775 до 785. Война с византийской империей продолжалась почти непрерывно во все время его царствования. Аббас, у нашего автора брат халифа, а у Weil'a дядя его — Аббас-ибн-Могаммед-Ибн-Али. См. Weil — Geschichte der Chalifen, zweiter Band, S. 86—98.

219 Лев IV Хазар, от 775 до 780.

220 Басанастан или Бешан, должно быть, Сирия, — Бар-эль-Шам.

221 По свидетельству Теофана, император отправил против Сарацин 100-тысячное войско под предводительством четырех полководцев, подчиненных Лаханодракону: Тачата (TatzathV o twn boukellariwn), начальника букеллариев; Артавазда, начальника анатолийской темы (ArtabasdoV ArmeniwV twn Anatolikwn); Каристероцеса (Вараз-тироц?) — начальника темы Армениаков (twn Armenakwn), т. е. греческих Армян, и Григория, сына Музалация (Мушег?), из темы Opsicium; Theoph. стр. 380. Тачат известен также арабским писателям под именем Tassita или Tathita. У Эльмакина — Nakita. Знатоки арабского языка легко могут объяснить себе, как от переставления точек Tathita может обратиться в Nakita. Переход Тачата к Арабам и измена его Грекам также известны арабским и византийским писателям. Теофан прямо говорит, что Тачат изменил Грекам из ненависти к Ставракию, любимцу императрицы.

222 Об этой посылке говорит также Вардан: "Махомед (Магади) послал к императору Льву два четверика горчичного зерна и, вслед за тем, войско, которое, впрочем, не причинило никакого вреда»; стр. 97.

223 Амуриа — Amoriuin, город, лежавший на реке Сангарис во Фригии. Ныне не существует. Развалины Амория находятся у города Герчан-Кале; см. Ritter — Erdkunde, XVII1, стр. 581.

224 В тексте не совсем понятно: *** и т. д. Мы не можем определить положения этих городов. Кастиган — должно быть, Кастамуния или Германикополь в Пафлагонии.

225 Константин VI Багрянородный остался после отца 10 лет и управлял под опекою матери своей Ирины. В 797 г. он был ослеплен своей матерью, которая, свергнув его, стала управлять одна до 802 г.

226 Ахарон, Гарун — впоследствии знаменитый халиф — Гарун-аль-Рашид. Г. Шахназарьян сомневается в том, что это был будущий халиф, между тем как и арабские и византийские писатели утверждают, что при войске был именно сам Маади Ахарон — тот самый, который впоследствии сделался так славен под именем Гаруна-аль-Рашида.

227 Бул-Карк, т. е. Булгары. Переход Тачата к Сарацинам произошел в 780 г. Автор говорит, что Тачат служил греческому царю 22 года. Следовательно, к 757 или 758 году надо отнести начало службы Тачата у Греков и подвиги его в Булгарии. Действительно, в истории византийской империи говорится о войнах Греков с Булгарами от 757 до 763 года; Lebeau, t. XII, стр. 230 - 243.

228 Отман, правитель Армении. О нем ничего более не известно.

229 В подлиннике: ***.

230 Настоящее имя его было: Абу-Могаммед-Муса-аль-Гади; мусульманские писатели утверждают, что он во всем походил на своего предшественника, т. е., был так же щедр, храбр и справедлив. Он царствовал меньше года и умер в 786 г.

231 Хазм. Здесь автор делает игру слов. "Хазм" или, вернее, "Разм" значит на древнеармянском — война, битва.

232 233-й год армянского счисления есть 784 - 785 по Р. X. Так как казнь происходила в неделю Богоявления, то эпоху этого происшествия надо отнести к первым числам января 785 г.

233 Овбедла, т. е. Обейдалла. У армянских историков говорится об этом брате Гаруна и о назначении его правителем Армении от 788 — 798. Замечательно, что в Истории Халифов Вейля о нем вовсе не упоминается.

234 Это Езид-ибн-Музид или Мезид из поколения Шейбани, один из лучших генералов Гади и Гаруна-аль-Рашида. В 786 г. он был назначен правителем Армении и в этой должности остался до 788 г.

235 Это тот самый Абдел-Кебир, который в 780 — 781 году вторгся в греческую империю с многочисленным войском, но, не имев успеха, должен был воротиться.

236 Исаия из Егапатруша от 775 — 788. «О нем говорят, что мать его вскормила в нищете, под открытым небом, в жестокую зиму и знойное лето, прося милостыни. Как-то раз отгоняли ее от ворот патриаршего дворца; тогда она сказала: «разве вы не знаете, что я вскармливаю своего младенца на патриаршество?», что и исполнилось»; Вард., перев. г. Эмина, стр. 96.

237 В Географии М. Хор. не упоминается об этой области. См. Hist. de la Georgie par М. Brosset, P^ie I, p. 252; Additions et Eclairciss. 160.

238 Акампсис, нынешний Чорох-Су, по-армянски просто Чорох или Цорох.

239 В подлиннике стоит: *** — хранитель залогов. Вероятно, в церквах, кроме церковного имущества, сохранялись также богатства частных людей.

240 Тер-Степаннос, из Двина, от 788 — 790.

241 Почти все лучшие творения армянской литературы писаны по просьбе знатных и влиятельных лиц. Хотя М. Хоренский и жалуется на нелюбознательность Армян, однако это обстоятельство служит некоторым опровержением его жалобы. Сам Моисей Хоренский написал свою Историю по просьбе Саака Багратуни; а по просьбе Саака Арцруни — Историю св. Рипсимы и ее сподвижниц. Егише написал историю войны Армян с Персами по просьбе Давида Мамиконьян. Лазарь Парпеци описал продолжение этой войны по предложению Вагана Мамиконьян. Точно также и Гевонд труд свой совершил по предложению Шапуха Багратуни (ум. 818), внук которого, тоже Шапух Багратуни, в начале IX века написал Историю разорения Армении Арабами. К сожалению, книга его не дошла до нас. Иоанн Католикос пользовался его трудом и многое у него заимствовал. Кажется, Шапух не принадлежал к духовному сословию. По свидетельству Иоанна Католикоса, язык Шапуха не отличался изяществом и подходил более к простонародному, чем к литературному.

Текст воспроизведен по изданию: История халифов вардапета Гевонда, писателя VIII века. СПб. 1862