ЗАПИСКИ БАРОНА ХРИСТИАНА ГЕНРИХА ФОН ГАЙЛИНГА

О ПОЕЗДКЕ В РОССИЮ В 1770-1771 гг.

Весной-летом 1999 г. автору этих строк дважды довелось побывать в замке Эбнет на окраине немецкого города Фрейбург (земля Баден-Вюртемберг). С нынешним владельцем замка бароном фон Гайлингом нас познакомил представитель России при Совете Европы в Страсбурге Андрей Вдовин.

Замок Эбнет, которым семья фон Гайлингов владеет с 1811 г., – местная достопримечательность. Перестроенный в конце ХVIII в., он является замечательным памятником архитектуры рококо. В нем проходят концерты старинной музыки, выступают профессиональные и любительские театральные труппы.

Хранится в замке и архив баронов фон Гайлингов, находящийся в образцовом состоянии ¹. В нем среди документов, отражающих многовековую историю этой баденско-эльзасской фамилии, имеются материалы о связях маркграфов Баденских (с 1806 г. – великих герцогов) с русской царской семьей. Как известно, принцесса Луиза Баденская, дочь маркграфа Карла-Фридриха и Каролины-Луизы, урожденной ландграфини Гессен-Дармштадской, вышла в 1793 г. замуж за великого князя Александра Павловича, впоследствии императора Александра I ².

В свите наследного принца Бадена, присутствовавшего на коронации Александра I в 1801 г., был и представитель семьи фон Гайлингов барон Христиан (1775-1832 гг.). Впоследствии он поступил на русскую военную службу, был майором Императорского Козловского мушкетерского полка, участвовал в битве при Аустерлице. Награжден российским орденом Св. Владимира I степени. долгие годы провел в России и брат барона Христиана Фридрих фон Гайлинг (1777-1807 гг.), служившего капитаном Семеновского гвардейского полка, а с 1805 г. – подполковником Выборгского пехотного полка.

Впрочем, фон Гайлинги, служившие и сражавшиеся с Наполеоном в рядах русской армии, были не первыми представителями их рода, посетившими Россию. В 1770-1771 гг. в Петербурге побывал в качестве посланника маркграфа Баден-Дурлахского Карла-Фридриха барон Христиан Генрих фон Гайлинг (1743-1812 гг.). Его миссия носила дипломатический характер и была вызвана необходимостью подтверждения подписанного 28 января 1765 г. в Раштадте договора между маркграфами Баден-Баденским и Баден-Дурлахским, гарантом которого выступила Екатерина II. Дело в том, что со смертью маркграфа Августа Георга в 1771 г., пресеклась мужская линия Баден-Баденского дома, в связи с чем возникла необходимость урегулировать многочисленные взаимные имущественные претензии обеих его ветвей, решить целый комплекс наследственных, территориальных и, главным образом, религиозных вопросов (большинство населения Баден-Бадена были католиками, а Баден-Дурлаха – [110] лютеранами). Проявления религиозной нетерпимости с той и другой стороны часто приводили к нарушению прав религиозных меньшинств в обоих маркграфствах. Католики захватывали протестантские храмы, и наоборот – протестанты при каждом удобном случае притесняли католическое духовенство, пытаясь расширить свое влияние в Южной Германии.

Договор 1765 г. между Баден-Баденом и Баден-Дурлахом, копия которого хранится в Архиве внешней политики Российской империи ³, зафиксировал конкретные договоренности о взаимном урегулировании территориальных претензий в отношении спорных территорий, входивших в состав обоих маркграфств, – двух Шлангеймских, Мартинштендского и Мальбергского графств, городов Герншпах, Штауфенберг и Шейрен. В его 54 статьях детально расписаны права землевладельцев, находившихся в феодальной зависимости от обоих маркграфов, а также городских общин, методы и существо урегулирования территориальных вопросов, включая суммы взаимно выплачиваемых компенсаций. Особо оговаривались права обоих маркграфских домов на случай пресечения в них мужской линии. В частности, статьи 51 и 52 Раштадтского договора обязывали маркграфов Баден-Бадена и Баден-Дурлаха выплачивать в течение 10 лет пенсию в 500 гульденов вдове соседа в случае его кончины. Статьей 53 подданным обоих правителей гарантировались «одинакая безопасность, равномерное покровительство, такое же содержание, словом, во всем, одинакоя равенство без всякого различия страны и веры».

Вместе с тем приложенный к договору сепаратный артикул показывает, что по ряду существенных вопросов, и в первую очередь в том, что касалось готовности выполнять достигнутые договоренности, между обоими маркграфами сохранялись серьезные расхождения. В частности, в тексте сепаратного артикула говорится: «Мы, маркграф Карл-Фридрих, хотя и ничего сами собою против католической веры и не учинили, однако и от права третьего не мало не отступаем, и потому хощем, чтоб в случае, ежели которая либо сторона по сему что нибудь судом искать станет, все от нашего княжеского судейства в наших областях зависело.

И понеже мы, маркграф Август-Георг, еще некоторые на то объяснение иметь желали, а мы, маркграф Карл-Фридрих, тем меньше оное дать уклонились по елику во всем чистосердечное и искренне намерение наше есть, то через сие мы соглашаемся и обещам за нас, наследников и потомков наших, что ни прямым, ни посторонним образом ни сами мы, ниже кто из наших подданных евангелической церкви ни какого поводу к жалобам не подадим, а естьли какие случатся, то мы всячески стараться станем полюбовно оные отвращать и примирять, не допуская, сколько возможно, до производства по судейству нашему» ⁴.

Факт гарантии Екатериной II договора между Баден-Баденом и Баден-Дурлахом интересен, на наш взгляд, сам по себе. Уже с середины 60-х годов, вскоре после вступления на престол, российская императрица пыталась активизировать свою политику в германских делах, реализуя те преимущества, которые давал ей голос великого князя Павла Петровича как владетельного герцога Голштинского (а с 1773 г., после окончательного размена Голштинии на Ольденбург и Дальмен-херст, – Ольденбургского), в собрании имперских князей в Регенсбурге. Это обстоятельство, как нам представляется, дает возможность шире взглянуть на ту политическую линию, которую Екатерина II проводила в отношениях с Пруссией и Австро-Венгрией в 60-70-е годы ХVIII в. в преддверии первого раздела Польши. Очевидно, во всяком случае, что политика Екатерины II и руководителя Коллегии иностранных дел графа Н. И. Панина была в то время более сложной и многовариантной, чем принято считать. [111]

Эпизод с гарантией Раштадского договора проливает свет и на другую остающуюся в тени сторону екатерининской дипломатии, связанную с умелым использованием ею родственных связей с главами малых германских государств. Забегая вперед, скажем, что барон Христиан Генрих фон Гайлинг успешно справился с порученной ему миссией. 25 января 1771 г. императрица приняла посланника на отпускной аудиенции, снабдив его письмом маркграфу Баден-Дурлахскому с выражением «искреннего желания способствовать спокойствию Баденского дома». Супруга маркграфа была награждена орденом Св. Екатерины ⁵.

28 января 1771 г. Екатерина II письменно подтвердила гарантию «никому не предосудительной, но единственно к сохранению знатности княжеского дому и благополучию подвластных его подданных наследственный договор сепаратным его артикулом» ⁶. Интересно, что в тексте подтверждения маркграфы Карл-Фридрих и Август-Георг называются «дружебно-любезными племянниками» российской императрицы. Для этого у Екатерины II были весомые основания. Дело в том, что в традициях баденского маркграфского дома были браки с Готторпской линией Ольденбургов, к которым принадлежала мать Екатерины II Иоганна-Елизавета. Основанием называть маркграфов Баденских своими племянниками Екатерине давало то, что ее бабка по матери Альбертина Баден-Дурлахская вышла замуж за Христиана-Августа Голштейн-Готторпского. Впоследствии Екатерина будет гораздо чаще, чем это принято думать, пользоваться своими родственными связями в Германии для утверждения и расширения своего влияния в делах Европы.

Барон Х. Г. фон Гайлинг находился в России с июня 1770 г. по февраль 1771 г. Из Карлсруэ, столицы Баден-Дурлаха, он выехал 1 мая через пригород Нюрнберга Айнсбах, а затем на Любек, откуда кораблем прибыл в Петербург. Человек молодой, хорошо образованный и энергичный ⁷, он завел в российской столице широкий круг знакомств в придворных и правительственных кругах. Потомки барона любезно предоставили нам хранящуюся в семейном архиве копию дневника, который барон Х. Г. фон Гайлинг вел во время своего пребывания в России, Думается, что публикуемые выдержки из него, в которых подробно описываются его впечатления от знакомства с российской столицей, придворными церемониями, в которых он участвовал (в том числе в связи с празднованием Чесменской победы российского флота, победы армии П. А. Румянцева под Кагулом в ходе русско-турецкой войны 1768-1774 гг., а также в связи с пребыванием в Петербурге принца Генриха Прусского в конце 1770 г.), представят интерес для тех, кто занимается историей екатерининского царствования.

Копия перевода дневника на немецкий язык (французский оригинал утерян). представляет собой машинопись объемом 102 страницы убористого текста ⁸. Он охватывает период с 1 мая 1770 г., дня выезда Х. Г. фон Гайлинга из Карлсруэ, до 18 февраля 1771 г., когда он покинул Петербург. К сожалению, Х. Г. фон Гайлинг ничего не пишет о существе переговоров, которые он вел в Петербурге. Тем не менее данные им описания жизни дипломатического корпуса и особенно немецкой колонии в Петербурге интересны и в определенной мере компенсируют нехватку мемуарных источников по начальному периоду царствования Екатерины. В сущности, кроме опубликованной и неопубликованной корреспонденции иностранных послов при русском дворе из источников такого рода в научный оборот введена только записка поверенного в делах Франции в Петербурге Сабатье де Кабра «О Екатерине II, ее дворе и России в 1772 г.» ⁹. [112]

Дневник Х. Г. фон Гайлинга ни в коей мере нельзя сравнивать с запиской С. де Кабра. Французский дипломат при всем его предвзятом отношении к Екатерине обстоятельно проанализировал внутреннюю ситуацию в России, различные аспекты екатерининской внешней политики. Дневник Х. Г. Гайлинга – документ совершенно иного рода. Он носит личный характер и вряд ли предназначался для чужих глаз. Автор порой излишне педантичен, но даже те мелкие детали, которые он фиксирует в своем дневнике (стоимость обеда в трактире Демута, манера езды петербургских извозчиков), существенны для реконструкции жизненного уклада екатерининского Петербурга, быта великосветского общества. Даже простое перечисление визитов, которые наносил баденский посланник, помогают яснее представить роль отдельных политических деятелей в «политических конъюнктурах», которые в изобилии сплетались в эти годы при петербургском дворе. Особенно интересны упоминания Гайлинга о Каспаре фон Сальдерне, голштинском дипломате, бывшем в тот период оберкамергером двора великого князя Павла Петровича. Скупые дневниковые записи яснее высвечивают круг знакомых и друзей Сальдерна, в число которых входили не только Н. И. Панин, но и З. Г. Чернышев, Г. Н. Теплов. Это интересно в свете неясной до сих пор во всех деталях истории с так называемым заговором Сальдерна, который по донесениям прусского посланника в Петербурге Сольмса вынашивал планы сделать Павла Петровича сорегентом Екатерины по достижении им совершеннолетия. Интересно и то, что дом Сальдерна в Петербурге был, по-видимому, центром немецкой колонии, а его хозяин, помимо голштинских дел, успешно посредничал и в улаживании проблем, возникавших у представителей мелких немецких княжеств.

Приводимые ниже фрагменты представляют собой примерно треть всего материала дневника. В связи с ограниченным объемом публикации в них не включены описание Сальдерном мастерской датского художника Эриксона, работавшего в те годы в Петербурге, посещение Шлиссельбургской крепости, ботанического сада, подробное описание торжеств, балов и фейерверков, устраивавшихся в честь принца Генриха Прусского. ¹⁰

В АВПРИ сохранились документы о том, что летом 1772 г. Х. Г. фон Гайлинг намеревался еще раз посетить Россию, однако он доехал только до Варшавы, где послом тогда служил его петербургский приятель Сальдерн. Судя по их переписке, посол, пользовавшийся в то время особым доверием императрицы, смог помочь баденскому представителю, не покидая Польши. В этом же году Х. Г. фон Гайлинг был награжден российско-голштинским орденом Св. Анны.

П. В. Стегний,

директор Историко-документального департамента МИД России

«Хотя ветер ночью был не сильным, он все же хорошо продвинул нас вперед, но около 9 часов 8 июня, поскольку был густой туман, мы побоялись еще раз стать на якорь, так как фарватер в 10 милях от Кронштадта был небезопасен и надо было ждать ясную погоду, чтобы не рисковать и получить неприятность. Таково было наше положение около 11 часов. От тумана будет зависеть, дойдем ли мы сегодня до Кронштадта или только завтра утром. Когда проясняется, по обе стороны видна земля, справа – довольно высокие холмы, которые, однако, находятся в 4-5 милях от берега. Всей видимой землей владеет царица ¹¹. Туман оставался до 5 часов, а затем он решил распрощаться с нами, но одновременно сменился ветер и вместо того, чтобы помогать нам, он подул в противоположную сторону; к счастью это продолжалось [113] около получаса, а затем ветер переменился на зюйд-вест и мы смогли увидеть возвышенности, которые удалены от Кронштадта на 9 миль. Если все так будет продолжаться, то мы сможем завтра, в добрый час, быть в Кронштадте.

Я забыл упомянуть, что здесь собственно не совсем темно, так как солнце заходит только в 10 часов, а около 3 часов оно снова встает, а в промежутке сохраняются сумерки. Наиболее благоприятный ветер дует с запада, когда идут из Любека в Петербург. Если дует юго-западный ветер, то постоянно следует держать курс на северо-восток. Так как ветер оставался попутным, то мы около 4 часов утра были у таможенной и пожарной вахты, представляющей собой корабль охраны в 1 миле от Кронштадта. Как только мы приблизились, прибыли на шлюпке начальник порта и инспектор, чтобы нанести нам визит и опечатать все части корабля. Пришлось их угостить: спиртное, лимоны, копченая колбаса и табак; впрочем люди они довольно честные и действовали таким образом, как будто они нас только осматривали. После этой процедуры мы снова поставили паруса и продолжили свой путь до караула у Адмиралтейства, там снова нас встретил корабль, находившийся примерно в 1/4 мили от первого охранного корабля. Это был корабль с пушками и военной командой. В шлюпке прибыли переводчик и писарь, переписали имена всех пассажиров и просмотрели паспорта с визами; после этого наш капитан уехал с ними в шлюпке, чтобы завизировать свой паспорт. Затем, наконец, можно было продолжить свой путь в Кронштадтский порт.

Русские – люди скорее здорового вида, чем красивые; когда я смотрел на матросов, мне очень понравилась точность, с которой они делали свою работу; это происходит потому, что они привыкли жить при крепостном праве.

Въезд в Кронштадт – по-настоящему прекрасен; видно много кораблей, в особенности торговых судов; военный флот находится в открытом море. Слева виден Ораниенбаум. Дворец императрицы, построенный Петром III, выглядит великолепно. Я опишу его, как только увижу. Если бы позволили доехать до него в лодке, можно было бы совершить поездку в Петербург по суше. Далее виден Петергоф, дворец, тоже построенный Петром, описание которого я по той же причине оставляю за собой. Наконец, в 6 часов утра мы прибыли в сам Кронштадт. Таким образом, наша поездка продолжалась 7 дней и 22 часа – и без каких-либо болезней.

Мы бросили якорь перед торговыми судами. Одновременно был выставлен пост для того, чтобы обеспечить оплату; он остается в течение всего времени пребывания корабля. Начальник порта, который должен нас осматривать, заставил нас ждать 2 часа. Наконец, в 8 часов, он появился. Когда он закончил, я сел в шлюпку и отправился на берег. При выходе на сушу надо было показать свой паспорт, затем идти к переводчику паспортов, затем поставить штемпель на паспорте и, наконец, мы смогли пойти обедать. В гостинице, которую называют «Немецкая», кормят отвратительно и к тому же цены довольно высокие. Я осмотрел город с его довольно большими, немощеными улицами, деревянными домами, которые, кроме государственных учреждений, представляют собой, в основном, казармы для моряков, таможню и др. Наиболее красив большой Канал, где находится док, который начал строить Петр Великий и закончила императрица Елизавета. Здесь строятся все государственные корабли, как военные, так и торговые. Док является превосходным сооружением, достойным великих Императора и Императрицы. Почти все здесь построено из камня. Недалеко от него видны памятники, которые воздвигнуты в честь сооружения этого дока. Также рядом расположена гавань для военных кораблей, но видно их не много, так как они находятся в открытом море.

В этот день ожидали прибытия адмирала Арфа ¹², который должен принять на себя командование флотилией, предназначавшейся для усиления флота, уже находившегося в Средиземном море. В Кронштадте оснащаются пушками только два военных [114] корабля, остальные – в Ревеле. Флотилия должна выйти самое позднее через 14 дней или три недели, повсюду порт кишит рекрутами.

Солдаты русской регулярной армии очень хорошо вооружены и прекрасно выглядят, в особенности гренадеры. В Кронштадте служат только те, кто имеет отношение к флоту и охране Адмиралтейства. Остальные – инвалиды. Вся пехота одета в зеленый и красный цвета, кавалерия – в синий и красный, моряки – в белый и зеленый. Народ, на первый взгляд, цивилизованный, все же довольно дикий. Я видел, как рекруты проходят строевую подготовку, которая поставлена очень хорошо. Солдата из русского можно сделать ударами палки, позади каждого войска марширует человек с необходимым для этого инструментом, который довольно часто приводится в действие.

И все же можно удивляться, за какой короткий срок цивилизовали этот народ. Петр Первый воистину заслуживает быть названным «Великим».

Мужчины одеты немного по-варварски. Крестьянин носит обычно полушубок, сапоги. Большая борода придает ему вид обезьяны, при этом на лице его такое выражение, как будто он хочет кого-либо сожрать, хотя для этого нет никаких причин. Впрочем, он ведет себя вполне рабски и настолько полон послушания в отношении господ, что почти при каждом слове, которое произносит, кланяется почти до земли.

Женщины одеты почти как немки, однако талия и юбка представляют собой одно целое; на голове они носят что-то в виде тюрбана или головной платок – это все что я могу пока сказать.

Кронштадт очень хорошо укреплен, бастионы заняты бесконечным рядом пушек, особенно со стороны моря; кроме того, у входа в гавань стоят еще две пушки, мимо которых необходимо пройти; сама гавань защищена по крайней мере 200 орудиями. У внешних укреплений корабли, проходящие мимо, должны приспускать свои высокие паруса в знак готовности соблюдать портовые правила.

Кронштадт служит передовым укреплением Петербурга. Он заселен исключительно моряками, прочие жители связаны каким-либо образом с государственной службой.

Около 4 часов я возвратился на свой корабль для того, чтобы дождаться таможенных чиновников, которые должны были завершить свою работу. Если ветер будет попутный. мы выйдем завтра рано, чтобы наконец добраться до Петербурга. В 6 часов появились таможенники. Все осмотрев и урегулировав, они удалились, наполнив при этом карманы и сумки мелкими подарками, состоящими из табака, сыра, колбасы, лимонов. Впрочем они были очень обходительными и вежливыми и даже не опечатали ни мой портфель, ни мою шкатулку, ни мои два мешка с одеждой, которой я ежедневно пользуюсь, в других случаях они делают это очень охотно. Так как ветер был попутный, то к 7 часам вечера прибыли мы в Петербург.

Теперь мы покинули море и продолжили свой путь по Неве, реке с довольно сильным течением. Если бы не очень сильный ветер, едва ли было бы возможно проплыть на корабле вверх по течению. Если Бог будет к нам милостив, то мы уже сегодня ночью будем в Петербурге, который находится на расстоянии 5 миль. Только тогда я смогу сказать, что мое путешествие закончилось и что я преодолел 200 миль по воде, не испытав ни малейшей трудности, примерно так, будто бы я все это время не выходил из своей комнаты. По правую руку видны многочисленные дворцы такие, как Ораниенбаум, Петергоф, Екатериненгоф и т.д., которые прекрасно смотрятся, а в остальном берега покрыты только кустарниками, деревень не видно, но встречаются высокие здания барачного вида.

В 10 часов вечера мы бросили якорь, ночь была не совсем удобным временем для плавания, так как близкий берег с его подводными камнями и скалами и т.д. заставлял корабли двигаться осторожно.

В 3 часа мы поплыли дальше и в 7 часов 10 июня достигли Васильевского острова. По прибытии нас осмотрел капитан, который не очень много сделал, но которому пришлось дать рубль, водку и колбасу. Наконец, в 8 часов прибыли мы к зданию [115] биржи. По обеим берегам Невы видны прекрасные здания, принадлежащие царскому дому и частным лицам, склады мясников, галерный док, морской кадетский корпус и т.д. Кроме того, много торговых кораблей, которые доставляют в Петербург продукты питания. Направо находится Адмиралтейский остров. Только в 12 часов, после самого последнего осмотра, смог я покинуть корабль и прямо направился к указанному мне банкиру, который обеспечил меня квартирой у господина Демута ¹³. Демут, эльзасец, был раньше виноторговцем. Двор задолжал ему за осуществленные поставки, но вместо оплаты долга ему дали большой дом с правом использовать его в качестве гостиницы. Многие живут здесь: немецкие бароны, курляндский посланник и др. Мне было сказано, что здесь хороший стол. Об этом я еще ничего не могу сообщить, т.к. решил покушать в своей комнате. Комната стоит 10 рублей, 10 рублей за коляску и лошадей, за это они отвозят любого туда, куда тот пожелает; 15 рублей – за наемного слугу, 11 рублей – плата за питание слуги. В такую сумму можно оценить расходы, кроме собственного питания, которое составляет 50 копеек за обед в своей комнате, 40 копеек за обед за столиком в отеле без вина, которое стоит 40 копеек за обычный сорт. Но кормят действительно хорошо, так как кухня отличная. Было уже 4 часа, когда я закончил с обедом. Так как я довольно устал, то остался дома и рано отправился спать. Спал я в полной тишине до 7 часов следующего утра, 11 июня.

Я встал, оделся и возвратился на корабль, чтобы посмотреть, нельзя ли было получить багаж, но ничего нельзя было сделать, так как декларация, которую я заполнял в Кронштадте, еще не пришла. Я остался у здания Биржи, вблизи торгового порта. На большой пристани разгружаются все товары; она кишит людьми, каждый хочет по возможности быстрее получить свои товары, что вызывает неописуемый шум. Кроме того, приходит большое количество других людей, офицеров, хозяев ларьков, которые пытаются купить фрукты и продукты питания и т.д. Любой капитан имеет право привести с собой некоторые запасы, которые он может продать, после того как уплатил за них таможенную пошлину. Из порта я отправился домой и провел остаток дня за разбором своей корреспонденции.

Во вторник, 12 июня, я снова в 11 часов был на корабле, и снова ничего нельзя было сделать, потому что декларация еще не пришла и это означало, что необходимо было терпеть до следующего дня. Трудно понять причины необъяснимой волокиты, которой мучат здесь иностранцев, – иногда проходит 8 дней, прежде чем можно получить свои вещи, Я считаю это неблагоразумным, поскольку ничто так не привлекает иностранцев, как если они будут знать, что в чужой стране их не будут стеснять. После обеда я погулял по городу, осмотрел Васильевский остров до Калинкина моста, оттуда прошелся по набережной, где живут моряки. Всего здесь в изобилии. У моряков собственная очень красивая церковь, построенная из камня. Как почти у всех русских церквей, колокольня имеет позолоченный купол, с которого раздается красивый перезвон.

Отсюда начинается Канал, который теперь строится, для того чтобы связать Малую Невку с Большой Невой, и который также обещает стать мастерским сооружением. В настоящее время работы из-за войны ¹⁴ ведутся не очень активно, так как отсутствуют войска, вызывая большую нехватку рабочей силы. Обычно на этом строительстве занято 5000 человек.

Далее находятся склады с зерном и мукой и т.д., которые пока имеют вид бараков, но позже будут построены каменные. Говорят, что на моделях реконструкциях этого района можно видеть здания с аркадами, которые будут простираться от громадного рынка до церкви торговцев. Все это я опишу позднее, когда подробно осмотрю.

Затем я прошел мимо Летнего дворца с его садами, поднялся по Миллионной улице и довольно устал, совершив марш-бросок почти в 28 верст до дому.

Пока я могу писать о Петербурге очень поверхностно, не фиксируя свои [116] впечатления, так как увидел слишком много нового. И все же нельзя не удивляться красоте города, который основан только 60 лет назад. Хотя улицы не все замощены, они широки и прекрасны, усадьбы роскошные, мебель в них, вероятно, превосходит парижскую.

В Париже есть красивые отели, но Петербург уже теперь имеет такие же, а через несколько лет будет иметь значительно больше, в особенности, когда кончится война.

Дворцы власть имущих, по моему мнению, не самые маленькие и построены с большим вкусом. Здания Адмиралтейства, Кадетского корпуса, Конногвардейского манежа, Морского корпуса, галерного двора, большие товарные склады – купцы могут хранить свои товары не в собственном доме, а держать их на складе – и многие другие государственные строения вызывают уважение иностранцев. Я опишу их подробно, как только увижу изнутри и смогу лучше судить о них.

Что касается народа, то заметно, как постепенно старые грубые правы превращаются в более цивилизованные. Обычаи справедливые, хотя в некоторых отношениях неразумные. На военной службе жители этой страны многому учатся, и за короткий срок становятся совсем другими людьми, но без палочной дисциплины они, подобны обезьянам, которые могут все только копировать. На русских можно положиться больше, чем на любого другого жителя этой страны.

Боже, каким благословением может оказаться для страны такой правитель, как Петр Великий. Его пример и влияние очевидны даже сегодня. Сколько имеем мы таких правителей? Посмотрите вокруг себя в Европе, их весьма мало, остальные не больше, чем отцы своих подданных! Как доволен и счастлив должен быть государь, подобный Петру Великому, если он видит, что его подданные чтут его и готовы носить на руках! Без него Россия была бы ничто и не имела бы сегодня такого веса в судьбах Европы, как некогда Франция.

Во времена Людовика ХIV и Людовика ХV едва ли что-то знали о России, которая сегодня обладает решающим голосом. Такое счастье, считаю я, стоит того, чтобы жить.

Однако что за мысли приходят в голову? Не ради же этих отступлений записываю я строки воспоминаний об этом путешествии. К тому же, я совсем не уполномочен выносить приговор, поэтому закончим на этом и назад к моему дневнику: стало уже очень поздно и я иду спать.

13 июня в 9 часов я был на таможне, где после 6-ти часовых усилий, наконец, получил свои вещи, что стоило мне 50 рублей, частично деньгами, частично подарками. Каждый хотел получить чаевые, не шевельнув пальцем. Между нами говоря, здесь берет любой, от первого лица до последнего. Их зарплаты невысокие, а хотят жить достойно.

Я не могу описать все меры, которые необходимо предпринять в таможне. Достаточно сказать, что ничего не устроится, если у вас не будет посредника, который знает, как это сделать. Могу только посоветовать приезжающему не пренебрегать рекомендательными письмами, иначе ему придется плохо, прежде чем он получит свои вещи.

Я, впрочем, не могу пожаловаться на поведение служащих таможни: они были довольно вежливы, пока слышат звон монет. Как только раздавался этот звук, я получал позволение закрыть свой багаж, где не находили ничего опасного для государства. Так как я целый день ничего не ел, то пошел домой. Для приведения в порядок моих вещей мне понадобился еще следующий день.

15 июня я нанес визит г-ну фон Сальдерну ¹⁵, которого я, однако, не застал, т.к. он находился у Императрицы в Царском селе. Пообедал в отеле, где собралось приятное общество, по преимуществу офицеры. Погода испортилась, и я остался дома, читал, писал, а также готовился предпринять на следующий день поездку за город. [117]

16 июня стояла прекрасная погода, и я отправился в Царское село, находящееся в 25 верстах от Петербурга, где мне хотелось посетить друга и осмотреть дворец, в котором живет в настоящее время Императрица. Дворец принадлежал раньше канцлеру Бестужеву ¹⁶. Императрица проводит здесь весь июнь среди прекрасных садов и окрестностей. К сожалению, из-за дождливой погоды все эти красоты увидеть не удалось.

Мне только на минуту удалось увидеть г-на фон Сальдерна, и я сразу же возвратился домой. Наметил себе возвратиться туда, как только уедет Императрица, так как дворец из-за своей красоты и богатства заслуживает того, чтобы его посмотреть. После этого опишу его более подробно.

В Царское село ведет мощеное шоссе, обсаженное итальянскими тополями, по дороге видны красивые усадьбы и две деревни. Дома все одноэтажные, деревянные: жилое помещение и хлев под одной крышей, как дома в Гарде. Крестьяне живут довольно бедно, так как они крепостные, и поэтому вынуждены все отдавать своим господам. Мужчины выглядят неаккуратными со своими большими бородами. Эти бороды являются единственным, что не осмеливаются реформировать, да еще календарь, который ведется по старому стилю, т.е. их месяц начинается 11 или 12 числа нашего. Императрица много раз запрашивала мнение Синода по этому вопросу, но решение не принимается, как мне сказали, из-за несовпадения праздничных дней с календарем православной церкви.

Женщины носят головной убор, похожий на тюрбан. Крестьяне имеют много скота, который пасется на лугах в течение мая, июня, июля, августа, сентября и часто также октября. Лошади небольшие, но выносливые и могут покрыть расстояние в 25 верст, что соответствует 4 немецким милям. Мне потребовалось 2 часа для поездки туда на лошадях, взятых напрокат, и на обратный путь на четверть часа меньше, хотя мой экипаж был довольно тяжел для 4 лошадей. Кучеров называют здесь извозчиками и они ездят, как черти, однако, как мне сказали, несчастные случаи происходят редко. У кучеров на спине имеются номера с тем, чтобы на них можно было пожаловаться в полицию, если они в чем-то провинятся. В месяц платят 40 рублей за 4 лошадей.

Из Царского села поехал посмотреть на «Медного всадника», памятник Петру Великому. Этот монумент спроектирован и осуществлен французом по имени Фальконе. Петр изображен на коне в старом русском одеянии. Говорят, что его лицо имеет портретное сходство. Все выполнено так отлично, что виден каждый мускул всадника и его коня, отчетливо видны каждая жилка, каждая складка костюма. Короче, это – мастерское произведение. До сих пор монумент выставлен лишь как модель, позднее он будет отлит в бронзе.

Фальконе получил пока за модель 7 рублей. Когда же произведение будет готово, не знаю, сколько он за него получит. Говорят, огромную сумму ¹⁷. Постамент будет сделан из цельного камня, который нашли в 15 верстах отсюда. Я видел часть его, разрезанную и отполированную. Он выглядит как прекраснейший мрамор. Сказывают, что Императрица заказала себе из такого камня серьги, а также ожерелье, и многие знатные дамы носят изделия из этого камня. Каменный блок для постамента уже доставлен сюда и лежит на берегу Невы. Он огромной величины. Опишу его, как только его увижу. Газеты так много повествовали нам об этом камне, что он стал достоин внимания путешественника.

17 июня я обедал у г-на фон Сальдерна, камергера великого князя. Общество было немногочисленное, но очень приятное, особенно сам хозяин. Он рассказывал всякого рода истории, много шутил и умело поддерживал с гостями беседу. После застолья беседа продолжалась в течение многих часов о всякого рода вещах, о военных, галантности, литературе. День закончился партией в вист, в который все здесь играют [118] отлично, Я полагал, что хорошо играю, но здесь меня сочли совсем новичком. Играют здесь на очень высокие ставки, а если кто-то хорошо играет, то это действует здесь как лучшая рекомендация. Забыл упомянуть, что в России существует такой обычай: в 4 часа, прежде чем идут к столу, подается хлеб, несколько ломтиков холодного мяса и водка.

18-го, в первой половине дня, работал дома над некоторыми вещами, которые мне были поручены, а в 2 часа снова обедал у Сальдерна. После обеда тотчас же вернулся домой, чтобы заняться своей корреспонденцией, на что потребовалась еще часть дня 19-го. В 11 часов нанес визит посланникам маркграфства Цвайбрюккен и Польши.

В 2 часа пошел к Сальдерну съесть тарелку супа, а затем совершил прогулку. Видел полк, который расположился лагерем у города. На службе русские солдаты выглядят отлично: упражнения хорошие, даже если они не самые лучшие из тех, которые можно видеть.

20-го июня был в Ораниенбауме и Петергофе с барышней фон Сальдерн, ее гувернанткой и г-ном Хеннигом. Одно из этих мест находится в 40, другое в 50 верстах от Петербурга. Мы отправились в 6 часов, а уже в 10 часов были в Ораниенбауме. Мы вышли у сада, который оказался не самым красивым местом, оттуда пошли ко дворцу, возведенным по приказу Императрицы в греческом стиле: комнаты маленькие, некоторые обшитые деревом. Комната великого князя, хотя и одноцветная, заслужила мое одобрение: она зеленая с цветами на зеленом фоне, позолота тонкая, не перегруженная деталями, на стенах – китайские, русские картины, несколько турецких портретов. Пол сделан из русского мрамора или прекрасного паркета по специально изготовленным образцам. Повосхищавшись всем этим, мы вернулись в парк, где сооружен большой навес и можно прогуливаться на свежем воздухе в плохую погоду. Видны также «русские горы». Развлечением, которое здесь особенно любят, является особый вид каруселей. Позже я опишу их более подробно.

Осмотрев все это, пошли дальше к пруду, на котором видны 4 малые галеры, а затем, к крепости, которая не имеет особого значения. Арсенал, который в ней содержится, принадлежит великому князю: в нем можно видеть мундир Петра Великого, образцы турецких лат, немецкое вооружение и т.д. В крепости имеется маленький гарнизон.

В этом дворце состоялось свержение Петра III; все участвовавшие в этом немецкие офицеры долгое время находились под арестом.

В 12 часов мы снова расселись по своим экипажам и отправились в Петергоф, куда прибыли в 1 час 30 мин. После сытного обеда, когда мы только было собрались осмотреть дворец, неожиданно хлынул дождь, вынудивший нас отказаться от осмотра парка и довольствоваться осмотром дворца. Ничего особенного в нем нет, но он выглядит удобным для жилья. В одном из залов висят портреты Императриц Анны и Елизаветы, Петра III и Екатерины II, последняя верхом на коне в форме гвардейского офицера. Как мне сказали, все портреты очень схожи с оригиналами. Здесь также много китайских украшений. Парк, насколько можно было видеть его из дворца, очень большой, дорожки прекрасные, много каскадов, фонтанов, позолоченных статуй.

Императрица живет в этом дворце с 20 июня до конца августа. Он, как и Ораниенбаум, расположен по склону холма на берегу Невы, что делает его положение очень удобным. На день Св. Петра здесь устраивается большой праздник с маскарадом, иллюминацией и т.д. Война не позволяет в последний год нести такие издержки, и пока еще не определено, как будет отмечаться этот праздник в этом году.

В 5 часов мы отправились обратно в город, куда прибыли в 8 часов. По дороге мы видели много загородных домов, однако все они деревянные, даже дома богачей, многие из которых приходят в упадок. Жаль, но русские позволяют всему разваливаться, забывая о ремонте. Они скорее заплатят рубль за починку, чем потратят копейку, чтобы поддерживать вещи в надлежащем состоянии. Впрочем, загородные дома князя Нарышкина, графов Сиверса и Шувалова заслуживают большого уважения. [119]

…В пятницу, 22-го, в первой половине дня я оставался дома; во второй половине дня распрощался с г-ном фон Сальдерном, который отбыл в Царское село. Затем я пошел в театр комедии. В этот день давали «Жоржа Дандена» на русском языке с балетом, озаглавленным «Прибытие кораблей в Молдавию», Первую вещь играли хорошо, и хотя я не мог понять ни слова, мне показалась игра актеров и актрис очень хорошей. Балет не представлял собой ничего особенного, однако некоторые танцоры заслужили аплодисментов. Снова и снова приходится удивляться, какого прогресса достигли русские во всех видах искусства. Они как обезьяны: если имеют хороших учителей, заучивают все отлично и скоро всех превзойдут.

Я вернулся домой рано. На следующий день, 23-го, был день почты. Нанес несколько визитов. После обеда осмотрел с родителями г-на фон Сальдерна дом покойного канцлера Воронцова, который купила нынешняя Императрица и оставила пустовать. Говорят, он предназначен для великого князя, на случай, когда он женится. В доме нет ничего особенного, хотя помещения светлые и вместительные. Он вполне может называться дворцом.

Там размещена библиотека, которую великий князь купил у тайного советника Корфа. Библиотека насчитывает около 20 000 томов выдающихся произведений и ее можно считать одной из замечательнейших библиотек. Если ее тщательно пополнять, не боясь расходов, то она за короткое время станет еще более значительной. Библиотекарь толковый человек, но что-то странное в его манерах делает его смешным. В особенности реверансы, которые он делает, высшего класса.

При доме имеется не очень большой, но прекрасный сад...

25 июня посетил Академию, большое, красивое здание. Библиотека мило оборудована. Кабинет естественных наук содержит много интересного, имеются чучела слона и других редких животных. Кроме того, много различных инструментов и приборов: математические, физические и другие.

Основатель Академии, Петр I, изображен на портрете сидящим на троне в голубом парадном мундире, расшитом его супругой серебряными нитями. Рядом в кабинете можно видеть его одежду: как его армейские мундиры, так и мундиры военно-морского флота, все зеленые и красные без золота или серебра. Не могу все описать и обойду остаток молчанием. Любой, кто приедет в Петербург, может лучше все увидеть сам, чем я ему смогу описать, в особенности, когда еще не все готово.

Стоит посмотреть нумизматический кабинет. Что касается большого глобуса, который там выставлен, то отсылаю читателя к Бушингу, который его точно изобразил в своем описании Петербурга.

Оттуда отправился я на биржу, где всегда толчется много торгового народу, что очень забавно. Затем пообедал в городе. Вторая половина дня прошла очень оживленно. Вечером еще раз ездил на биржу с несколькими женщинами, которые хотели купить кое-какие продукты у капитанов, привозящих с собой всякую всячину. Говорят, что от женщин не всегда требуется оплата того, что они приобретают.

Ужинал я у дам Сальдерна, где оставался до полуночи. Чтобы подготовить мою корреспонденцию, пришлось мне всю следующую первую половину дня провести дома. Только в 2 часа пошел я на обед к государственному советнику Круку, где очень приятно провел большую часть второй половины дня. Вечер использовал для поездки к Неве, на прекрасную набережную, прогулялся до казарм конной гвардии, а затем до Девичьего монастыря, оттуда поехал к монастырю Александра Невского, а затем домой.

Эта часть города не очень красивая, дома низкие, деревянные, на одной стороне расположены также фабрики, здания которых внешне имеют красивый вид. Я видел еще один памятник Петру Великому, созданный скульптором по имени Мартинелли ¹⁸, но он не удался и не будет установлен, а останется в литейной мастерской. [120]

27 июня поехал в шлюпке посмотреть крепость. Там содержатся заключенные, как в парижской Бастилии. Здесь нечего смотреть, кроме церкви, собора Св. Петра и Св. Павла, где похоронены властители этой страны, такие, как Петр I, его супруги, императрицы Анна и Елизавета. Здесь хранятся также турецкие и шведские трофеи.

Можно еще посмотреть монеты, которые, однако, не представляют ничего замечательного, так как они повсюду выглядят, как монеты, одинаково. Кроме того, показывают шлюпку, которую Петр I якобы сделал сам, а в 500 шагах от крепости виден небольшой домик, в котором Петр жил 12 лет, прежде чем ему пришла мысль основать Петербург.

Домик – одноэтажный и состоит из небольшого салона, спальни и приемной – все сделано из дерева, очень гладко и просто. Видно изображение Христа, написанного маслом Петром I по-настоящему хорошо. […]

Так как на следующий день я остался дома, в голову мне невольно приходили мысли об этой стране и ее нынешнем состоянии. Достойно удивления, как много сделано в России, какой рывок произошел в ее развитии. Самодержцы, которые ею правили, очень много этому содействовали, но все же такой процесс был бы невозможен без духа народа.

Раньше народ [в России] был дикий, теперь же, хотя жестокость еще не искоренена, он ведет себя гораздо более цивилизованно и учтиво. Им хорошо управляют, торговля значительная, распространяющаяся на все районы мира и всегда учитывающая интересы страны. Армия сильная, находящаяся на очень высоком уровне, и вдобавок очень красиво обмундированная. Флот равным образом замечателен – недаром он смог пройти из Петербурга в Морею, в Персидском море ¹⁹, чего никто не ожидал от русского флота. Полиция хорошо организована и оснащена, и хотя не выносятся смертные приговоры, налагаемые наказания почти равнозначны смертной казни и достаточны, чтобы остановить преступления, впрочем, немногочисленные и случающиеся в отдаленных местностях или темной ночью.

Петербург прекрасен, и если все планы будут осуществлены, он очень скоро станет красивейшим из больших европейских городов. Следует особо подчеркнуть значительную роль искусства в развитии этого города, возникшего среди лесов и болот.

Русский человек наделен выдающимися талантами, в особенности лица, получившие хорошее воспитание – они заучивают все легко, как обезьяны: что видят, то могут сейчас же скопировать.

Русский человек – тихий, благочестивый, хотя иногда фальшивый и хитрый. Он способен к службе и служит хорошо, но нуждается в палке. Он плохо ест и много постится, водка – его любимейший напиток, а пиво – обычный.

Русские ленивы, оттого и живут плохо, даже богатые ничего не делают, кроме как едят и пьют, спят и играют. Последнее – их главное занятие.

Женщины также не заняты ничем, кроме нарядов, которым уделяется большое внимание в этой стране Севера. Их фигуры и лица выглядят неплохо, однако они злоупотребляют румянами, так что вместо «красивая женщина» можно вполне сказать «красная женщина».

Купцы в России – порядочные люди и честно занимаются бизнесом; как следствие, многие стали богатыми. Есть купцы, обладающие имуществом до 7 млн. рублей. Страна имеет зерна в изобилии. Повсюду, где реки недостаточно глубоки, чтобы пропускать корабли, построены каналы. Раньше много леса тратилось без пользы. Самодельные суденышки, приходившие в Петербург с грузами, сразу же сжигались. Для крестьян было слишком дорого тащить транспорт обратно вверх по реке. Теперь суда строят из досок, которые могут быть нарезаны на лучших лесопилках. От любого дощатого судна, загруженного зерном, требуется только оплатить самую низкую пошлину или фрахт, а сам крестьянин может продать 1/4 часть груза. В противном [121] случае в качестве штрафа необходимо заплатить 30 старых рублей; вдобавок вы потеряете право что-нибудь продать петербуржцам. Эта система так хорошо налажена, то по Неве плавает много кораблей. Лес берегут, и крестьяне делают хорошие барыши. […]

1 июля пошел прогуляться в направлении Адмиралтейства по «английской улице», которая является одной и красивейших в городе. Она очень длинная. Направо высится большое каменное здание: это канатный завод, работающий на военные суда. Здание занимает почти всю длину улицы. Видел я также новое здание большого склада. Ни одному купцу не разрешается хранить свои тюки с товарами в собственном доме: все должно складироваться на казенной базе, арендная плата является источником дохода для царицы.

Нанес еще несколько визитов. Обедал у г-на Крука в довольно веселом обществе. После обеда появился слепой, который играл на клавесине: лучшей музыки нельзя услышать. Он слеп с 4 лет и все, что исполняет, выучил на слух или сочинил сам. Все же удивительно, как можно научиться всему этому, не будучи в состоянии обычным способом овладеть знаниями. Этот человек заучивает за 8 часов самую тяжелую вещь. И как может он делать это только со слуха или если кто-то прочтет ему ноты?

Затем пришел г-н Патшу, знаменитый пианист, и развлекал нас около часа своей игрой. Я, не будучи ни в коей мере знатоком музыки, могу сказать, что его игра божественна, и что мне никогда не приходилось слушать музыку, исполненную с такой выразительностью, беглостью и точностью […].

Первую половину 4-го июля использовал для нанесения визитов. Затем, пообедав дома в обществе дам, совершил поездку на Каменный остров, где в 6 верстах от Петербурга, находится загородный дом великого князя, который он купил у наследников покойного канцлера Бестужева.

Дом находится на острове, который омывается Малой Невкой. Он построен весь из дерева и очень маленький. Парк прекрасен своими газонами и аллеями. Приятен также маленький лесок с прорезанными просеками. Все очень сельское. Были сделаны каналы, однако, к сожалению, они оказались очень узкими и по ним нельзя кататься на лодках. Теперь они совершенно бесполезны, несмотря на большие расходы (их дно облицовано камнем). Впрочем, на этом острове нет примечательного, кроме барака и маленького домика, в котором живет один гость […].

9-го я обедал у графа Шеель, в 15 верстах за городом. После обеда поехал в Петергоф, где в тот момент находился Двор, чтобы меня представили. Это было 28 июня старого стиля, в годовщину восшествия Императрицы на престол.

По прибытии я присоединился к иностранцам, ожидавшим у г-на фон Сальдерна, затем прошел к графу Панину ²⁰ и, наконец, в большой зал приемов, где ожидали Императрицу. При дворе в этот день было большое собрание, много красивых женщин, в особенности, графиня Брюс ²¹ и многие другие.

Наконец, около 7 часов появилась Императрица со своей свитой в сопровождении сына, Великого князя. Иностранные дипломаты, мимо которых она проходила, целовали ей руку. Граф Панин представил меня и я тоже был допущен к руке. Однако разговаривать со мной она не стала, и, обойдя меня, остановилась для беседы с посланниками английским, датским, польским и шведским. После этого она сыграла партию в вист с графиней Воронцовой, со своей гофмейстеркой, посланниками Дании и Пруссии, генерал-фельдмаршалами Разумовским ²² и Голицыным ²³. Когда она не играла, то прохаживалась, разговаривая с некоторыми дамами или кавалерами Двора. [122] Все продолжали стоять, женщины по одну сторону, мужчины по другую. Это было довольно скучно.

Концерт был прекрасен, в особенности голос певицы.

Императрица выглядит очень хорошо, высокая и представительная с очень хорошей осанкой и оживленным выражением лица. Жаль только, что она немного полновата. У нее взгляд великой государыни. Это имя ею вполне заслужено и не только благодаря тому, что она сделала для Империи, но и для всей Европы.

Великий князь невысок, выглядит очень оживленным и обещает многое. В этот день я не был ему представлен. Это произошло лишь 10-го июля.

Императрица живет в настоящее время в маленьком дворце Монплезир, который расположен в парке на берегу Невы. Как только в 8 часов Двор разъехался, я отправился домой, куда прибыл в 11 часов.

10 июля, во второй половине дня я снова поехал в Петергоф. Был день рождения Великого князя и меня представили ему после обеда в 6 часов. Оттуда отправился я вместе с дипломатами в зал приемов, где Императрица появились около 7 часов. Был тот же церемониал, что и накануне.

Дипломатов снова допустили к целованию руки, что происходит каждый раз, когда устраивается большой прием. Великий князь открыл бал в паре с графиней Разумовской, после чего камергеры и придворные продолжали танцевать менуэты и контрдансы. Бал продолжался до 9 часов.

Представители дипломатического корпуса никогда не танцуют, стремясь избежать споров вокруг рангов и дипломатического старшинства. Мало танцуют и другие иностранцы, только если приглашает одна из придворных дам, что происходит, если они ей представлены.

Великий князь танцует хорошо. А впрочем я не заметил ничего особенно ни у дам, ни у кавалеров. […]

18-го был в обществе лифляндского барона фон Бок еще раз в Царском селе, чтобы поближе осмотреть дворец, насладиться катанием с «гор» и покататься на других русских забавных аттракционах таких, как карусель. После обеда возвратились мы через деревню Саратовская, находящуюся в 15 верстах от Петербурга. Эта деревня является немецкой колонией, почти все крестьяне приехали из Вюртемберга, Гессена и Пфальца. Все они протестанты. Императрица распорядилась привезти много таких семей из Германии, чтобы основать колонию между Казанью и Астраханью. Там находятся тысячи таких немцев, которые должны построить город, который будет носить название Саратов. Работы, как мне рассказывали, продвинулись очень значительно, но положение людей, живущих среди татар и калмыков, очень тяжелое. Хотя тамошние земли принадлежат России, местные народности вновь и вновь разрушают проделанные немцами работы и ввергают их в нищету.

В настоящее время положение обстоит особенно плохо, потому что Россия находится в состоянии войны с Турцией. Императрица подарила каждому колонисту маленького Саратова дом с постройками и по 300 рублей на обзаведение домашним скотом и т.д. Каждый колонист имеет 6 га земли около дома и кроме того 30 десятин земли в различных частях колонии. Десятина соответствует примерно нашим 3,5 морганам земли. В течение 10 лет колонистам не нужно платить налоги, а затем они вносят в царскую казну арендную плату в размере 40 рублей. Как только колонисты выплатят полученные ими в задаток 300 рублей, они имеют право возвратиться на родину.

Вся земля покрыта лесом, который сначала нужно вырубить и расчистить под пашню. Так как земля все же не очень плодородна, она едва в состоянии прокормить людей. Они выращивают, главным образом, картофель. Зерновые вызревают не особенно хорошо. Хороших лугов нет. Поэтому колонисты не могут держать достаточное количество скота, чтобы иметь необходимое количество навоза для полей. Впрочем в большинстве своем колонисты ленивы и хозяйство свое ведут плохо. Поэтому они и покинули свою родину. Многие из них уже истратили все деньги в дороге и живут, перебиваясь со дня на день. [123]

Люди сведущие заверили меня, что царская казна теряет много денег на этих колонистах и обустройство, связанное с их поселением. До настоящего времени вся эта затея не приносит иной пользы, кроме как для заселения страны. Приехали все же примерно 100 тыс. душ, но что это значит для такой большой страны как Россия?

Положение деревни Саратовская в общем прекрасное. Деревня лежит вдоль реки Невы, берега которой очень красивы. В этой реке ловят прекрасных лососей и много других замечательных видов рыб, как стерлядь и т.д.

Рыболовством занимаются только русские. Немцы не могут ловить рыбу на продажу, если их за этим застают, они обязаны возместить убытки. Им дали на 5 лет освобождение от налогов, но они пользуются этим правом уже 10 лет.

В деревне есть бургомистр, как в Германии, священник-лютеранин, который получает зарплату в 300 рублей. Рыболовство является главным источником пропитания для жителей деревень, расположенных по берегам Невы, так как крестьяне не очень много занимаются сельским хозяйством, поскольку их леность велика.

Каждый должен платить в казну налог в размере 10 копеек; в Лифляндии и Ингерманландии – 40, кроме крепостных, которые платят частично в казну, частично помещикам, собственностью которых они являются. Сами они не имеют никакого заработка и, если хозяин захочет их прогнать, он имеет на это право. [...]

20-го в первой половине дня наносил визиты, обедал у шведского посланника барона Риббинга. Обед был отличный, особенно вино, так как хозяин любит выпить, хотя предпочитает пунш. После обеда были в Летнем дворце вместе с Боком, Сакеном и Нолькеном ²⁵. Дворец по-настоящему красив и прекрасно меблирован. Он значительно больше, чем кажется снаружи. Самое дорогое, что в нем сейчас содержится, это – сокровищница. Она содержит: 1. Большую корону, которая чудесна своими красивейшими, драгоценнейшими камнями; 2. Полный гарнитур из рубинов в окружении бриллиантов; 3. Седло, украшенное жемчугом и бриллиантами; 4. Изумрудное украшение с бриллиантами, а также орденские звезды и т.д.

Короче, все так великолепно, что невозможно описать или оценить действительную стоимость этих сокровищ, охрана которых доверена младшим офицерам гвардейского полка.

Оттуда мы пошли в Зимний дворец, чтобы посмотреть Эрмитаж и картинную галерею, но увидеть мы ничего не смогли, так как все было в беспорядке. Императрица распорядилась создать новую выставку, о которой я ничего сказать не могу, пока рабочие не покинут помещения. Впрочем нам обещали, что мы еще сможем ее осмотреть. […]

31-го июля присутствовал на торжественном богослужении в Казанском соборе по случаю победы генерала Румянцева над татарским ханом ²⁶, которая случилась 18-го.

Императрица и Великий князь прибыли с этой целью из Петергофа в город и появились в соборе вместе со всем Двором. Все иностранцы также были здесь. Все церковное духовенство вышло им навстречу во главе с архимандритом с крестом, святой водой и кадильницей. При встрече Императрица обняла архимандрита, затем села на трон, справа от нее встали Великий князь и свитские, по левую сторону – гофмейстер и граф Орлов в своем качестве генерал-адъютанта, за ними – придворные дамы и кавалеры. Напротив Ее Величества заняли свои места дипломаты. После того, как все места были заняты, архимандрит с 6 другими епископами возгласил торжественный гимн под гром орудий. Следует заметить, что при праздничной обедне все должны становиться на колени, в том числе и иностранные посланники. После церемонии архимандрит предлагает Императрице поцеловать крест, это же делает Великий князь, после чего Императрица обнимает архимандрита, также поступает Великий князь. Затем Императрица кланяется перед святой иконой, целует ее и подходит к иностранным посланникам, которым она протягивает руку для поцелуя, [124] после чего они выражают ей наилучшие пожелания. Затем она покидает храм для того, чтобы возвратиться во дворец или в один из ее загородных замков. [...]

1-го августа посетил до обеда несколько магазинов, чтобы купить костюм. Во второй половине дня был с визитом у г-жи д’Убри в обществе двух хорошеньких девушек, откуда поехал домой, чтобы снова отдохнуть. Окно моей комнаты выходит в сад и я забавлялся тем, что смотрел, как несколько хорошеньких горничных, среди них некоторые очень соблазнительные, качались на качелях, удовольствие, которое очень любят в России.

2-го выходил только на улицу, чтобы пообедать у Сальдерна. После обеда прогулялся с несколькими девушками на Каменный остров и в Цитадель, а вечером был у г-на и г-жи фон Крук, где играли в l’hombre ²⁷ и где поужинал. […]

В среду, 8-го, вышел я только в полдень, чтобы пообедать у лорда Кэткарта ²⁸, посла Великобритании, который живет на Каменном острове в 6 верстах от города, в имении, принадлежащем Великому князю. За обедом было не много посторонних, все же, однако, человек 20, так как семья посла очень многочисленна. У него 4 дочери и 3 сына. Хотя ни отец, ни мать не особенно красивы, всю молодежь в семье следует назвать симпатичной, хорошо воспитанной и очень естественной, т.е. очень английской. Все они до удивления самостоятельны, в особенности сыновья, дочери очень начитаны и знают как немецкую, так и французскую литературу. В особенности старшая, прелестная девушка, на лице которой написана невинность, кротость, любезность в добавок к уму и образованности.

Мать сердечная женщина, по манерам типичная англичанка, сдержанная и образованная.

Оба родителя самозабвенно любят своих детей и очень заботятся о них. Хотя отец уже довольно пожилой человек, у них недавно родилась еще одна дочь и отец занимается ей с таким вниманием, как будто бы она первый, а не восьмой ребенок в семье. Мы оставались в их доме до 6 часов, а затем погуляли с Сакеном в дворцовом парке и в половине девятого поехали домой.

9-го я должен был кое-что сделать дома. По четвергам проходят заседания Государственного совета. Государственный совет состоит из следующих лиц: граф Панин, фельдмаршалы Разумовский и Голицын, граф Орлов ²⁹, оба Чернышева ³⁰, вице-канцлер ³¹ и князь Вяземский ³², который постоянно живет во дворце. Генерал-майор Стрекалов является секретарем.

Заседания проводятся в Царском селе. Во второй половине дня нанес я несколько визитов, а вечером был у Сальдерна.

В пятницу 10-го был день отправки почты, и мне пришлось заниматься своей корреспонденцией.

В этот день обедал у графа Захара Чернышева, где собирался весь дипломатический корпус. После этого пошел вместе с английским послом в Академию изящных искусств. Распределялись подарки среди учеников и принимались новые члены. На этой церемонии присутствовали Великий князь, все посланники иностранных держав и множество людей из высшего общества. Президентом Академии является генерал и тайный советник Бецкий ³³. Церемония проводилась в огромном зале с прекрасными картинами. Все было очень торжественно. По прибытии Великого князя члены заняли места за столом, во главе которого сидел Президент. По правую сторону от него расположились нынешние члены, а по левую – почетные члены: 1. Великий князь, 2. граф Панин, З. вице-канцлер князь Голицын, 4. граф Чернышев, [125] 5. граф Строганов ³⁴, б. барон Теплов ³⁵ – все в форме Академии, украшенной зеленым шитьем. Затем прошло голосование 3 новых членов, которые подали заявки о приеме. Все прошло очень спокойно. После этого ввели учеников, чтобы получить свои премии. Им лично и их потомкам было объявлено об освобождении от крепостного состояния.

Секретарь зачитал затем письмо от Академии города Болонья и Академии Ст. Петербурга. В заключение торжества были прочитаны стихи полковника Верманнова, которые снискали всеобщие аплодисменты, но так как они были на русском языке, то я был лишен удовольствия ими насладиться. Великий князь осмотрел выставленные работы и раздал ученикам подарки, книги морального и научного содержания. После торжества я пошел в Комедию. Остаток дня провел, прогуливаясь в парке Летнего дворца, а ужинал у Сакена. […]

В Летнем саду, несмотря на прекрасную погоду людей было очень мало. Русские не любят прогулок, их единственное удовольствие состоит в том, чтобы поехать на дачу, там посидеть, сыграть в карты, немножко ухватить свежего воздуха из открытого окна, а затем поздно вечером снова поехать домой. Они действительно живут несколько по-особому, и это продолжается уже много лет. Иные используют поездки за границу, чтобы стать другими и, в частности, избавиться от дурной привычки постоянно разговаривать друг с другом по-русски в присутствии иностранцев, которые не владеют их языком. Это делает местное общество мало приятным для иностранца, если он находится один среди русских. В других случаях они бывают даже чересчур вежливы, заставляя своих гостей много кушать. Мне рассказывали, однако, что раньше еда была более обычной, чем теперь. Ныне требуется все же несколько больше торжественности для обеда в каком-то доме.

19-е использовал сначала для написания писем, затем пошел засвидетельствовать свое почтение Великому князю. После обеда совершил променад, а вечером был у барона фон Сакена. О вечере сообщить нечего. У нас сегодня была ужасная гроза, в которую погибло много людей, среди них молодой капитан пехоты, который как раз собирался при входе в свою палатку положить на стол свою шляпу. Его лицо было все сожжено и он был убит на месте. С пятницы погода была здесь чрезвычайно жаркая, а вечера удивительно прекрасные, хотя дни уже стали заметно короче и в настоящее время примерно как у нас. В течение мая, июня и июля вообще не бывает совсем темно. В конце июня обычно становится по ночам так светло, что в комнате можно читать и писать.

В понедельник, 20-го, был у Сальдерна, затем за столом у британского посла на Каменном острове в обществе членов дипломатического корпуса, так что обед был не очень веселый. Так как погода была прекрасной, пошли прогуляться в Летний сад – французский посол и многие другие господа, среди них и я. После 8 часов продолжили прогулку вдоль набережной Невы. Ничего, по-моему, нет прекраснее, чем эта река, текущая через город, едва ли можно видеть что-то более красивое. К сожалению, не видно здесь ни одной человеческой души, так как русские, особенно из высшего общества, не ходят или лишь неохотно идут гулять.

21-го оставался в первую половину дня дома, читал и писал свои письма. Обедать пошел к Сальдерну. Оттуда совершил прогулку по парку, где встретил саксонского посланника. Вместе мы пошли посетить г-жу фон Остервальд. С ней, г-жой фон Эссен и г-жой фон Ребиндер возвратились в парк и так как дамы были милы, любезны и веселы, провели очень приятно послеобеденное время. Ужинал у Сальдерна с г-ном и г-жой фон Крук. Там много болтали и оставались до позднего вечера.

22-го до обеда – дома, затем за обеденным столом у генерал-лейтенанта Дитца, после чего сыграли там партию в хомбр. Нанес несколько визитов, пошел в парк, там встретил посланников Пруссии, Саксонии и Франции. Беседовали о различных [126] обычаях при дворах Франции и Испании и что дамы дипломатического корпуса этих стран здесь не могут целовать руку Императрицы, вследствие чего не могут появляться при Дворе. Дамы других стран делают это, а что касается мужчин, то никаких осложнений не возникает. Вместе с Сакеном пошли к нему и беседовали до полуночи. […]

9-го сентября наносил до обеда визиты, затем засвидетельствовал свое почтение Великому князю. Оттуда поехал на обед к поверенному в делах Франции ³⁶. Посетил фон Сальдерна. И наконец попал в немецкую комедию в сопровождении многих других. Пьеса была посредственной. Отправился домой, потому что должен был еще кое-что написать для армии.

Так как 10-го был праздник Александра Невского, пошел очень рано к графу Шеель, чтобы посмотреть праздник, который происходит примерно таким образом: в 10 часов духовенство из Казанского собора отправляется в монастырь Александра Невского в сопровождении многих кавалеров Ордена и сенаторов, несущих святой крест, Евангелия и другие священные книги. Императрица с Великим князем (раньше пешком), теперь в дворцовой карете в сопровождении отряда конной гвардии впереди и всего двора, также отправляются из Летнего дворца в монастырь. Она одета в орденское платье: белое, сделанное на немецкий манер, обшитое галунами с серебром и с красной подкладкой, и в украшенной на английский манер красной жилетке.

Мужчины одеты в белые панталоны, красные чулки, красное бархатное пальто с белой шелковой подкладкой и большим драповым воротником с серебряной нитью. На них – одноцветные шляпы, украшенные на швейцарский манер маленькой красно-белой розеткой. На груди, поверх костюма – красные орденские ленты.

Все рыцари Ордена, которые находятся в городе, должны принять участие в празднике. В противном случае они должны заплатить 30 рублей штрафа.

В храме поют гимн в честь святого под гром орудий. После окончания праздника вся процессия тянется тем же порядком назад к Казанскому собору. Двор и все рыцари Ордена отправляются в Летний дворец, где по прибытии Императрицы происходит целование руки, к которому допускаются также иностранные посланники. После этой церемонии дается большой обед для всех рыцарей Ордена в большом зале. Императрице при этом подают блюда высокопоставленные члены императорской фамилии ³⁷. Как только Императрица осушает свой бокал, звучит застольная музыка и, прежде чем сесть, слушают еще оркестр Петербургского гарнизонного полка, все участники которого приветствуют Императрицу.

Вечером дается еще бoльший прием, где все дамы появляются в торжественных платьях, и праздник заканчивается балом и иллюминацией города. Так как Императрица чувствовала себя сегодня не очень хорошо, то не поехала как и Великий князь, в монастырь, а прислала выкупные деньги в размере 300 рублей, а Великий князь – 150 рублей. Когда рыцари Ордена прибыли во дворец, с ними кушал Великий князь, а поскольку Императрица не появилась на балу, то не были там и дамы, включая придворных. Поэтому бал продолжался едва один час и ни в коем случае его нельзя было назвать оживленным. Другие орденские праздники отмечаются так же, как я описал.

Обедал у Сальдерна, а ужинал у Сакена. […]

16-го нанес несколько визитов, затем в 12 часов был при Дворе, чтобы засвидетельствовать свое почтение Императрице и Великому князю при покидании ими богослужения. Обедал я у графа Шереметьева ³⁸ и оставался до того времени, когда нужно было идти на Ассамблею при Дворе. Ассамблея прошла без особого великолепия, так как на ней почти не было дам. [127]

Наиболее примечательным событием вечера стало прибытие курьера, привезшего сообщение из армии Румянцева о том, что князь Репнин после 8-дневной осады взял крепость Килью. Она находится в устье Дуная.

Был на ужине у графа Петра Чернышева вместе с посланниками Швеции, Дании и Пруссии. За столом много говорили о том, как в этой стране происходит торговля спиртным, Большая часть его производится дворянами, которые получают право на торговлю от казны и получают от этого большие доходы. Водка продается затем казной в гостиницах и кабаках и никто не может продавать этот яд, кроме казны, которая в результате получает огромные доходы. Так как было очень поздно, пошел я домой и тотчас же лег спать. […]

Сегодня, 24-го октября, Императрица переселяется из Летнего в Зимний дворец (под гром пушек и сопровождаемая гвардейцами с их знаменами). Раньше это происходило с большей помпой, но так как Ее Величество не любит много шума, все прошло очень тихо. Три гвардейских полка в пешем строю и один на конях внесли свои знамена и штандарты, соблюдая обычную церемонию.

В первой половине дня 25-го участвовал в богослужении в Матросской церкви в честь большой победы русского флота над турецким ³⁹. Императрица появилась, выступая впереди всего двора. Богослужение проводилось обычным порядком. Праздничная обедня продолжалась, по крайней мере, 5 часов. У католиков имеется много церемоний в богослужении, но это ничто по сравнению с русскими. Судите сами, как это ________ ⁴⁰. Обедня служится петербургским архиепископом. Церковь является прекраснейшей в городе. Самое примечательное состоит в том, что она построена в 2 этажа, на позолоте не экономили. У входа в передний двор стояли матросы и морские пехотинцы в парадном строю, от церковных дверей до алтаря выстроились по обеим сторонам кадеты морского корпуса.

По окончании праздника обедал у графа Шеель за круглым столом. Вечером был на ужине у Крука и очень приятно провел день, хотя и потерял деньги.

Погода здесь уже по-настоящему плохая. Почти 14 дней не прекращается дождь.

26-го вышел из дома примерно в 10 часов, чтобы присутствовать на обедне в крепости в честь Петра Великого. Так как праздник совпал с победой флота, служилась обедня с большей торжественностью при участии всего двора, тем более что этот великий монарх был основателем русского флота. По окончании праздника пошел я на обед к шведскому посланнику, где после стола сыграл партию в вист, затем еще нанес визит в дом Сальдерна, прежде чем был на ужине у графа Шереметьева. Там оставался я снова до 2 часов утра, играя в хомбр, и это было в первый раз, выиграл несколько рублей. […]

30-го добрую часть первой половины дня был при дворе, откуда пошел в Адмиралтейство, чтобы посмотреть, как Ее Величество кушает там на публике. Праздник был устроен в ее честь по поводу победы адмирала Спиридова над турками. Я обедал затем у г-на фон Экк в маленькой компании, откуда пошел к г-же Швэбцген, с которой пошли в Комедию. Так как было уже очень поздно, у меня было все же еще время пойти на большой мост через Неву, чтобы оттуда посмотреть на 7 иллюминированных яхт, которые были освещены в связи с празднованием победы. Иллюминация представляла собой впечатляющее зрелище. После того, как я посмотрел некоторое время на это зрелище, пошел домой около 11 часов, чтобы узнать, не принесла ли почта для меня что-то новенькое.

1-го октября был большой праздник в честь рождения Великого князя ⁴¹. Около 12 часов пошел ко двору Императрицы, чтобы поцеловать ей руку и поздравить Великого князя. Так как церемония продолжалась до 1 часу, пошел сразу же на обед к Сальдерну, где была лишь небольшая компания. Мы болтали до того времени, когда снова нужно было идти ко двору на бал. Все дамы были в придворных одеяниях. Бал [128] продолжался до 9 часов. После того как Императрица и Великий князь отбыли, я был приглашен на торжественный обед, в котором участвовали лица 4 первых классов и иностранные посланники. Ни поверенные в делах, ни другие иностранцы без ранга к ужину не были допущены. Оттуда пошел домой.

Так как 2-го был день отправки почты, оставался я до обеда дома. Нанес еще несколько визитов и пообедал у г-на фон Вилленбрандта, агента 3-х ганзейских городов. После партии в карты пошел домой, чтобы отправить почту.

На следующий день, 3-го, была годовщина коронации и я пошел около 12 часов, чтобы засвидетельствовать Императрице свое почтение. Она была в большом парадном одеянии: пурпурная накидка, бриллиантовые украшения и маленькая корона на голове. Все дамы в придворных одеждах как в прошедший вторник. Кавалеры ордена Св. Андрея Первозванного и ордена Александра Невского были в платьях ордена. Одежда Кавалера ордена Св. Андрея Первозванного состоит из темно-зеленого бархата, плаща с подкладкой из белого сатина, кафтана, панталон из серебряного драпа, золотой куртки, красных чулок, бархатной шляпы с красно-белыми перьями.

Около 2 часов отправился я на обед к Сальдерну, а оттуда поехал посмотреть на каменную глыбу для памятника, которая теперь прибыла и отбуксирована сюда 600 матросами. Завтра будет она установлена на отведенное ей место.

Вечером пошел на придворный бал, после чего был приглашен на ужин, в котором участвовали 100 персон. Это был пестрый ряд и, хотя у меня был только номер 34, мне посчастливилось иметь справа красивейшую даму Петербурга г-жу Матюшкину. Слева сидела графиня Бутурлина, которую иначе нельзя увидеть в городе. Я довольно приятно провел время. Ужин продолжался только 3/4 часа и затем пошел я домой.

Государственные советники Волков и Вяземский получили в этот день орден Св. Анны, генерал Спиридов орден Андрея Первозванного и 2500 крепостных крестьян, граф Алексей Орлов стал генерал-аншефом и получил большой крест ордена Св. Георгия Победоносца, граф Федор Орлов – тот же орден 2-го класса со званием генерал-лейтенанта и 5000 (душ), контр-адмирал Грейг ⁴² – тот же орден 3-го класса и третью часть вознаграждения, какую получило Адмиралтейство (25 000 рублей). Кроме того, каждый солдат и каждый матрос, который участвовал в битве, получили медаль в доказательство того, что Россия умеет вознаграждать своих подданных за заслуги, конечно, значительно чаще, чем большинство других стран. […]

Шлюзы построены великолепно. Они сооружены так, что излишек воды может сбрасываться, но может также пополняться из болот, если весной уровень воды слишком низок. Подполковник, полковник, майор, капитаны и лейтенанты командуют над шлюзами, к тому же имеется еще необходимый рядовой состав. Они получают двойное жалование по сравнению с армейским полком.

Пообедав у г-на Лимана, мы возвратились снова в город, куда прибыли в 3 часа утра. Дороги были довольно хорошие вдоль Невы. По дороге виднелись несколько прекрасных имений. Все порядочно пыльно.

7-го оставался до обеда дома, а потом пошел к столу у Сальдерна, где пробыл до 6 часов вечера и хорошо поболтал. Затем пошел ко Двору, где была ассамблея. Вечером ужинал у Петра Григорьевича с семейством Чернышева, графом и графиней фон Шеель.

8-го нанес утром некоторые визиты. Обедал у графа Шеель. Часть дня оставался дома, а другую посвятил визитам. Вечер закончил у графа Шереметьева.

Так как 9-го был день почты, оставался с утра дома. В 2 часа пошел к английскому посланнику на обед в очень большой компании. После этого нанес еще несколько визитов и пошел в театр комедии, чтобы посмотреть постановку «Здравый ум», [129] которая была переведена г-ном Елагиным с немецкого на русский язык. Пьеса была довольно хорошо поставлена и заслужила аплодисменты зрителей.

После спектакля пошел ужинать к Захару Чернышеву с несколькими красивыми женщинами и я сыграл несчастнейшую партию в хомбр, так как проиграл при ставке в 5 копеек общую сумму до 70 рублей. Было почти 3 часа, когда я возвратился.

Большую часть 10-го оставался дома в постели, так как чувствовал себя не очень хорошо. В 2 часа пошел к Сальдерну на обед, где встретил графа Панина, Чернышевых, Шереметьевых и др. и где был сервирован отличнейший обед. Вечером был в немецкой комедии и на ужине у саксонского посланника.

20-го пошел в 11 часов с саксонским посланником в Адмиралтейство, чтобы посмотреть спуск со стапелей корабля с 74 пушками. Это было очень интересное зрелище. Императрица, Великий князь, принц Генрих ⁴³ и весь Двор, а также все посланники приняли участие в празднике. Императрица появилась четверть первого – кораблю требуется точно 13 минут, чтобы со своего места достичь воды. Корабль находится на полозьях, которые позволяют ему соскользнуть в воду с удивительной скоростью, в то время как пушки на яхтах и в Адмиралтействе, а также крики матросов создают адский шум. Матросы одновременно снимают фуражки, что очень красиво. Корабль совершенно готов, отсутствуют лишь внутренняя планировка и обстановка. Как только церемония закончилась, и корабль проплыл перед зрителями, на борт отправился священник и несколько монахов, чтобы его освятить. Этот корабль получил имя «Святого Иоанна Крестителя». Примерно так прошел праздник.

Прием у Ее Величества Императрицы прошел под гром орудийных залпов, военные моряки, матросы, кадеты флота стояли под ружьем. Великий князь в форме генерал-адмирала шел впереди Императрицы. Отъезд Императрицы завершился подобным же образом.

Это 7-й корабль, кроме 2 фрегатов, которые спущены со стапелей в этом году. До следующей весны здесь и в Архангельске будут спущены 11 кораблей, что-то неслыханное для России. […]

Комментарии

1. Главный хранитель архива – П.-Р. Зандер.

2. Двухсотлетняя история российско-баденских связей освещена в монографии Х.Л. Золлнера «Гриф и царский орел» (Greif und Zarenadler. Karlsruhe, 1981).

3. Архив внешней политики Российской империи (далее – АВПРИ), ф. Сношения России с Баденом, оп. 39/1, д. 20. В АВПРИ (ф. Сношения России с Баденом, оп. 39/1, д. 6, л. 1-2) имеется письмо маркграфа Карла-Фридриха Екатерине II от 21 октября 1769 г. с благодарностью за награждение старшего сына маркграфа орденом Св. Андрея.

4. АВПРИ, ф. Сношения России с Баденом, оп. 39/I,д. 20, л. 48-49.

5 .Там же, д. 8, л. 1-1об.

6. Там же, д. 21.

7. Впоследствии Х. Г. фон Гайлинг был государственным министром и министром финансов Великого герцогства Баденского.

8. Дневник с переводом на русский язык, выполненным к.и.н. В. В. Соколовым. передан на хранение в АВПРИ. Его архивный шифр в архиве фон Гайлингов – Д/218.

9. Sabatier de Cabres. Catherine II, sa cour et la Russie en 1772, 2’ieme edition. Berlin, 1869.

10. Достоверность наблюдений Х. Г. Гайлинга подтверждают материалы о пребывании принца Генриха, опубликованные в приложении к камер-фурьерскому журналу за 1770 г.

11. Екатерина II.

12. Датский адмирал на русской службе, участвовавший в Архипелажской экспедиции А. Орлова – Г. Спиридова.

13. В знаменитом трактире Демута.

14. Русско-турецкая война 1768-1774 гг.

15. Каспарж фон Сальдерн, голштинский дипломат на русской службе, затем – посол в Варшаве (1771-1772 гг.).

16. Автор ошибается. Царскосельский дворец был построен императрицей Елизаветой Петровной.

17. По контракту, заключенному с Фальконе в 1768 г., стоимость сооружения памятника Петру I была определена в 80 тыс. рублей, вдвое меньше, чем запрашивали другие европейские скульпторы.

18. Очевидно, имеется в виду Расстрелли, работа которого впоследствии была установлена возле Михайловского замка.

19. Имеется в виду первая средиземноморская экспедиция русского флота в Средиземноморье (1769-1775 гг.).

20. Н. И. Панин – первоприсутствующий в Коллегии иностранных дел в 1763-1782 гг.

21. Графиня П. А. Брюс, жена петербургского генерал-губернатора, сестра фельдмаршала П.А. Румянцева.

22. К. А. Разумовский, последний гетман Украины, не был фельдмаршалом, но имел чин 1 класса, равный фельдмаршальскому.

23. А. М. Голицын – генерал-фельдмаршал за взятие Хотина и Ясс в ходе русско-турецкой войны 1768-1774 гг.

25. Двое последних – саксонский и датский посланники в Петербурге.

26. В сражении при Кагуле 21 июля (1 августа) 1770 г. армия П. А. Румянцева разбила превосходящие соединенные силы турок и татар-крымчаков.

27. Старинная испанская карточная игра (фр.).

28. Вильям Кэткарт, посол Великобритании в России с 1769 по 1772 г.

29. Г. Г. Орлов, генерал-фельдцейхмейсар и генерал-адъютант, фаворит Екатерины II в 1761-1772 гг.

30. Захар Григорьевич, вице-президент Военной коллегии, и Петр Григорьевич.

31. А. М. Голицын, полный тезка фельдмаршала А.М. Голицына.

32. А. А. Вяземский, генерал-прокурор.

33. И. И. Бецкий – президент Канцелярии строений, Академии художеств.

34. А. С. Строганов.

35. Г. Н. Теплов.

36. Сабатье де Кабру.

37. Явная ошибка. Во время орденских обедов за креслами Императрицы и Великого князя стояли кавалеры Ордена Александра Невского из числа высокопоставленных военных или придворных, но никак не члены императорской семьи.

38. Петра Борисовича, обер-камергера, одного из богатейших землевладельцев в России.

39. По случаю Чесменской победы 24-26 июня 1770 г.

40. Пропуск в тексте.

41. 20 сентября по старому стилю.

42. С. К. Грейг (1736-1788) в составе эскадры Г.А. Спиридова командовал отрядом в Чесменском бою (1770), командовал Балтийским флотом в русско-шведской войне 1788-1790 гг.

43. Принц Генрих Прусский находился с октября 1770 г. по январь 1771 г. для переговоров относительно предстоящей женитьбы Великого князя Павла и посредничества Пруссии в мирных переговорах между Россией и Турцией.