АНДРЕА ГАТАРИ
ДНЕВНИК БАЗЕЛЬСКОГО СОБОРА
ТЕКСТ ПУБЛИКАЦИИ 1913 г.
Сообщаю вам следующее: 4 июня достигла Чембало
генуэзская армада, состоящей из 10 нефов, 9 галер и
2 галиот, из коих одна, при входе в Великое море
(Черное море), была послана, под начальством
нашего фортификатора, вдоль берега до Синопа.
Здесь он высадился и рассказал, будто
направляется на Трапезунд и немедленно сел опять
на галиоту. Отсюда, отправился искать свою
армаду, которая уже достигла Чембало. На
следующий день, в субботу, 5 июня, на рассвете,
армада спустил на воду свои судовые шлюпки и
направил их к гавани. После жестокого боя, воины
разрубили цепь, закрывавшую вход в бухту. Вслед
за этим натянут был конец ко входу в гавань, и
нефы, один за другим, стянувшись до самого порта,
с большими и многими бомбардами и машинами,
заняли в тот же день каждый свое место. В
воскресенье (6 июня) войско высадилось на берег и
обложило (крепость) кругом, и тут дано было
жестокое сражение, в котором с обеих сторон пало
много народа. На следующей день (7 июня) сказанная
армада выгрузила на берег с нефов несколько
небольших бомбард, и тут началось обстреливание
одной из башен, большая часть которой, а также и
значительный кусок стены обрушились. Это зрелище
произвело среди осажденных граждан большое
смущение. К вечеру некоторые из них просили
капитана армады завязать с ними переговоры о
сдаче (города), с условием пощадить их жизнь и
имущество, но капитан потребовал, чтобы они
безусловно сдались на волю победителя. Поэтому
во вторник (8 июня) утром возобновилось сражение,
и одни из ворот заняты были осаждающими. Увидав
это, оказавшейся в числе осажденных сын синьора
Алексея отступил внутрь (крепости), вместе с 70 или
около того человеками. Воины вошли тогда в
середину (крепости) и, преследуя неприятеля,
заняли холм, произведя большую резню. Дана была
пощада одному только сыну синьора Алексея, его
приближенным и одному кандиоту, всего в числе
около… Все они были переведены на корабли и
закованы. После этого Чембало был совсем отдан
солдатам на полное разграбление, и истреблены
были многие граждане. Девятого июня часть галер
вышла из Чембало и высадила пехоту около
Каламиты, требуя от жителей этой местности
сдаться. Эти ответили, что если будет им дана
пощада со всем их имуществом, то на другой день
вечером они сдадутся. 10 июня утром многие из
оставшихся в Чембало вооруженных отправились
сухим путем в Каламиту, но, заметив, что никто из
осажденных не показывается, солдаты образовали
ряды и приблизились к Каламите с лестницами и
прочими приспособлениями. Не встретив, однако,
никакого сопротивления, воины вошли в местность
и увидели, что все жители убежали, унеся с собою
все свое имущество. Тогда солдаты предали огню
все дома. Все сгорело. От Каламиты остались одни
торчащие стены, и солдаты вернулись обратно в
Чембало. После этого, сухопутное войско,
образовав ряды, получило приказ идти по
побережью Готии и производить набеги, другая же
часть войска, морская, занялась каперством вдоль
берега, грабя все, что попадалось ей на пути, и
требуя от жителей полной покорности. В субботу (12
июня) собран был военный совет. В понедельник (14
июня) было объявлено войску, что они пойдут на
Солхат. Все дружно построились и направились к
городским воротам Латинборго и остановились там
в ожидании своего капитана. Накануне (13 июня) был
послан в Солхат один посланник для мирных
переговоров, но в полумиле расстояния от
городских ворот его убили. Между тем пришел
капитан и, встретив все войско, собранное за
воротами, произвел ему смотр и учение и приказал
всем вернуться в город и стать за стенами.
Солдаты повиновались, сняли с себя оружие и
наполнили собою все прилегающие к воротам улицы.
В понедельник утром, 22 числа этого же месяца,
все войско построилось в боевой порядок. При
звуках труб воины тронулись, кто пешком, кто на
возах; последних было 612, на которых нагружено
было все вооружение, арбалеты, запасы болтов к
ним, облачения, лестницы, бомбарды и прочие
необходимые вещи. Войско прошло, таким образом,
около 2 миль и остановилось в ожидании своего
капитана. Он отправился из города в 10 (18) часу, в
окружении около 60-ти всадников и тремя
развернутыми знаменами, именно, первое было
генуэзской комунны, второе - герцога, третье -
капитана. При выступлении из ворот Латинборга
знаменосец генуэзской республики сломал древко
своего штандарта. Ему тотчас же вручили другое
знамя, после чего все поскакали, чтобы
соединиться с ожидавшим на дороге войском.
Увидав капитана, все войско общим голосом
воскликнуло: «вперед!». Нужно заметить, что,
вследствие летнего зноя, солдаты положили свое
вооружение, а также арбалеты, на повозки, так что
все шли налегке, как бы на свадьбу, и все в такой
обстановке стремились к Солхату. Пройдя десять
миль, войско, достигло уже местности, отстоявшей
на пять миль от Солхата и называвшейся
Кастадзоной (Castazonia). Здесь, на вершине одного
холма, неожиданно показались пять всадников
Татар. Увидев это, передовой отряд, человек из
около 300, состоявшей из патронов нефов и другого
начальства, соскочил с лошадей и оказался
безоружным. Вскоре эти пять всадников скрылись
из виду, но вдруг показались друге десять,
которые начали пускать в шедших стрелы из своих
луков. Тут воины переполошились. Около 200
верховых рассыпались. Остальные христиане,
очутившись, как уже сказано, безоружными, и
многие уже раненные, под дождем стрел, бросились
в бегство. Татары их преследовали и рубили.
Войско, которое шло по дороге, не отдавая себе
отчета в том, что происходило, вообразило, что
имеет пред собою громадное число неприятеля. Не
заботясь о том, чтобы взять с повозок оружие и
самострелы, первые ряды также побежали в
беспорядке. Между тем татар могло быть всего
около 5000, в то время как генуэзского войска было
до 8000, и оно в бегстве все забыло, и повозки, и
оружие. Татары преследовали их до половины
дороги, и если бы не наступила ночь, не спасся бы
ни один человек. Сражение началось в XXII часу и
прекратилось с наступлением ночи. Очень, очень
мало спаслось от смерти бегством в город (Кафу).
Многие, не будучи в состоянии укрыться от ударов
татар, прятались среди трупов, притворяясь
мертвыми. Когда настала ночь, они поднялись и
побежали в город, но из этих уцелевших людей
очень мало было таких, которые не получили менее
трех ран, кто от стрел, кто от сабли, кто от копья.
Греки и Татары после победы вернулись в Солхат,
набрав много возов добычи, и устроили
великолепный праздник. На следующей день после
победы (23 июня) все вернулись на поле битвы и со
всех трупов отрубили головы, взяв себе все, что
могли. Им было приказано нагрузить много возов
головами и перевезти в указанное заранее место,
где из этих голов сложены были две башни.
Воспользовавшись этим распоряжением, евреи,
бывшие на той стороне, грабили и уродовали тела
христиан, отрубали им головы, со столь же ужасною
жестокостью. 27 июня около 200 конных татар
прискакали к воротам Чембало, требуя от
гарнизона сдаться им с оружием. Генуэзцы
ответили знаками, что желают вести с ними
переговоры. На это татары ответили таким же
образом, что также желают переговорить. Генуэзцы
обещали прислать одного посланника после чего
татары ушли обратно. Объявлено было перемирие, и
обе стороны выразили желание помириться. Из Кафы
был послан в Солхат один посланник с
предложением выкупа пленников. Ему отвечено, что
это сделают охотно, если за каждого пленного
низшего сословия, например гребца на судне, будет
уплачено 600 аспр. Что касается до лиц других
сословий, то им предлагалось выкупить себя самим.
На это последнее было отвечено, что пленных этого
рода нет ни одного. Эти переговоры продолжались
до 13 июля. Наконец мир был заключен под Солхатом.
Из жителей Кафы, попавших в плен, не нашлось более
42, за выкуп которых было договорено уплатить по
2000 аспров за каждого, но, в сущности, вместо 42,
таких оказалось всего 25 человек. В самой Кафе
разоружены были две галеры и еще одна галера
патрона Бабилама ди Негро, после чего флот не
замедлил поднять якоря. Таково событие, о котором
здесь сказано во всех подробностях.
(пер. Л. П. Колли)
Текст воспроизведен по изданию: Хаджи Гирей хан и его политика (по генуэзским источникам). Взгляд на политические сношения Кафы с татарами в XV веке // Известия Таврической ученой архивной комиссии, № 50. 1913
|
