Болеслав, князь знаменитый,  (стихотворный перевод здесь и далее сделан М. А. Цейтлиным)
В дар ниспосланный нам Богом,
В мир пришел, просил об этом
Господа святой Эгидий.
Раз Господь то соизволил, -
Как все было это - если
Слушать вам угодно будет, -
Мы расскажем по порядку.
Как родителям бездетным
Повелели, чтоб златое
Сделали изображенье
Наподобье человека.
И чтоб то изображенье
Отослали бы святому,
Чтоб исполнил за обет их
Бог заветное желанье.
Веру да имеют в это!
И за будущего сына.
Вес из золота Эгидий
Получил изображенье.
Шлют дары они без счета:
Злато, серебро и ткани,
Одеяния святые,
Утварь, годную для храма.
И посланцы через земли
Незнакомые стремятся
Без задержки и, минуя
Галлию, в Прованс приходят.
Как благодарят монахи
За дары их дорогие! [330]
Цель посланцы излагают
Своего здесь появленья.
И монахи объявляют
Пост трехдневный, а покамест
Пост идет, во чреве сына
Зачинает мать чудесно.
И монахи возвещают,
Что найдут пришельцы дома,
И, уладив с ними дело,
Все домой спешат вернуться.
Чрез Бургундию проходят
И до Польши достигают,
И когда подходят к дому, -
Тяжела уже княгиня.
Так рождается сей мальчик,
Назван был он Болеславом,
Владислав - его родитель ¹⁷.
Захотел так Промыслитель!
И ведь носит не случайно
Мать его Юдифи имя ¹⁸.
Как Юдифь спасла народ свой ¹⁹
Чрез убийство Олоферна,
Так дала нам эта сына ²⁰
Победителя врагов всех,
Подвиг чей давно уж должен
Быть историком описан.

Введение

Начинается хроника деяний князей, или правителей, польских.

Так как на обширном пространстве Вселенной многими королями и князьями совершаются деяния, достойные памяти (которые из-за досадной небрежности философов, а может быть, из-за недостатка сведений покрыты молчанием), мы сочли необходимым описать, хотя бы и неопытным пером, некоторые подвиги правителей Польши и в особенности подвиги прославленного и непобедимого князя Болеслава, чтобы сохранить для памяти потомства многие из них, достойные подражания; и в особенности потому, что он, Болеслав, рожден по милости Бога, по молитвам св. Эгидия, благодаря которым, как мы верим, он всегда был счастлив и всегда побеждал.

Но так как страна польская удалена от проторенных дорог паломников и знакома она лишь немногим, идущим на Русь ради торговли ²¹, пусть никому не покажется странным, если я вкратце расскажу о ней, и пусть никто не посчитает слишком для себя тягостным, если при описании части ее коснусь ее и целиком. Со стороны Аквилона ²² Польша является северной частью земли, населенной славянскими народами; она имеет соседями с востока Русь, с юга - Венгрию, с юго-запада [331] - Моравию и Чехию, с запада - Данию ²³ и Саксонию ²⁴. Со стороны северного, или амфитрионального ²⁵, моря соседями Польши являются три страны, населенные дикими языческими народами: Селенция ²⁶, Поморье и Пруссия, с которыми князь польский постоянно борется, стремясь обратить их в истинную веру; но ни мечом проповеди нельзя было сердце их отвратить от язычества, ни мечом умерщвления истребить их змеиный род. Часто вожди их, побежденные в сражении князем польским, искали спасения в принятии христианства, но, собрав силы, снова отвергали христианскую веру и вновь готовили войну против христиан ²⁷. За ними, как бы в объятиях Амфитриона, находятся другие языческие народы и необитаемые острова, где лежит вечный снег и лед. Итак, земля славянская делится на севере на свои составные части, тянется от сарматов ²⁸, которые называются и гетами ²⁹, до Дании и Саксонии, от Фракии через Венгрию, некогда захваченную гуннами, называемыми также венграми, спускаясь через Каринтию, кончается у Баварии; на юге же возле Средиземного моря, отклоняясь от Эпира, через Далмацию, Хорватию и Истрию, ограничена пределами Адриатического моря и отделяется от Италии там, где находится Венеция и Аквилея ³⁰.

Страна эта хотя и очень лесиста, однако изобилует золотом и серебром ³¹, хлебом и мясом, рыбой и медом, и больше всего ей следует отдать предпочтение перед другими народами в том, что она, будучи окружена столькими вышеупомянутыми народами, и христианскими и языческими, и подвергаясь нападению с их стороны, действовавшими как вместе, так и в одиночку, никогда, однако, не была никем полностью покорена. Это край, где воздух целителен, пашня плодородна, леса изобилуют медом, воды - рыбой, где воины бесстрашны, крестьяне трудолюбивы, кони выносливы, волы пригодны к пашне, коровы дают много молока, а овцы много шерсти. Но, чтобы не казалось, что мы сделали большое отступление, вернемся к основной теме нашего изложения.

Намерение наше состоит в том, чтобы писать о Польше и главным образом о ее князе Болеславе и ради него же описать некоторые, достойные упоминания, деяния его предшественников. Итак, теперь мы поведем свой рассказ так, чтобы, начав от корня, дойти и до ветви дерева. Каким образом почет княжеской власти достался именно этому роду, расскажет следующее изложение.

1. О князе Попеле и о прославленном Котышко ³²

Был в городе Гнезно, что по-славянски означает "гнездо", князь по имени Попель. Он имел двух сыновей и, по языческому обычаю, готовил к их пострижению ³³ большой пир, на который пригласил многих сановников и друзей. Случилось так, что, по тайному решению Бога, туда пришли два чужеземца, которых не только не ³⁴ пригласили на пир, но даже грубо отогнали от входа в город. Они, как только увидели невежество этих людей, спустились в пригород и по счастливой случайности [332] пришли к домику пахаря вышеназванного князя, устраивавшего пир в честь своих сыновей. Этот радушный бедняк пригласил чужеземцев в свой домик и оказал им свое гостеприимство. А они, охотно приняв приглашение бедняка и войдя в гостеприимную хижину, сказали: "Пусть наш приход будет вам на радость и вы получите от нас избыток благополучия, а в потомстве честь и славу".

2. О Пясте, сыне Котышко

Пяст, сын Котышко, и жена его, по имени Репка, отличались большим гостеприимством. Они с большим сердечным чувством, по мере своих возможностей, старались удовлетворить потребности гостей, а те, видя их благоразумие, были готовы помочь им своим советом осуществить их сокровенные пожелания. Когда чужеземцы по обычаю несколько помедлив ³⁵, поговорили о том, о сем и попросили чего-нибудь выпить, гостеприимный пахарь ответил: "Есть у меня бочоночек перебродившего пива, которое я приготовил в честь пострижения моего единственного сына, но какая польза от такой малости? Если угодно - пейте..." Этот бедный крестьянин решил приготовить кое-какое угощение в честь пострижения своего сына именно тогда же, когда и господин его, князь, готовил пир в честь сыновей, - ведь в другое время он не мог бы этого сделать вследствие своей чрезмерной бедности; он хотел пригласить несколько человек из друзей своих, таких же бедняков, как и он сам, но не к обеду, а к более скромной закуске, и откармливал поросенка, приберегая его специально для этого случая. Я намереваюсь рассказать вам о чуде, но кто может понять величие Бога? Или кто осмелится рассуждать о благодеяниях Бога, Который нередко возвышает бедняков в нашей бренной жизни и не отказывается вознаграждать гостеприимство даже язычников. Итак, гости спокойно приказывают хозяину налить пива, хорошо зная, что оно во время питья не будет убывать, а, наоборот, будет прибывать, и, как говорят, пиво прибывало до тех пор, пока не наполнились сосуды, взятые взаймы, а также и сосуды пирующего князя, которые чужеземцы нашли пустыми. Они приказывают также заколоть и упомянутого выше поросенка, чьим мясом, как рассказывают, были наполнены, к удивлению всех, десять мисок, называемых по-славянски cebri. Пяст и Репка, видя совершившееся чудо, поняли великое предзнаменование, касающееся сына, и уже мыслили пригласить князя и его гостей, но не осмеливались, пока не спросили об этом чужеземцев. Что же мы медлим? По совету и с одобрения своих гостей, земледелец Пяст приглашает хозяина своего, князя, и всех гостей его, и князь не отказывается снизойти до приглашения крестьянина. Еще не было столь могущественно княжество польское, и князь этой страны не кичился такой спесивой гордостью и, выступая, не был еще окружен столь многочисленной клиентелой ³⁶. Когда по обычаю начался пир и всего оказалось в изобилии, эти чужеземцы совершили обряд пострижения мальчика и дали ему имя Земовит, согласно предсказаниям о будущем. [333]

3. Князь Земовитский, сын Пяста, по имени Земовит

После того, как все это произошло, мальчик Земовит, сын Пяста, внук Котышко, рос, мужал и с каждым днем выказывал свое благородство до такой степени, что Царь царей и Князь князей ³⁷ ко всеобщей радости назначил его князем Польши и совершенно изгнал из королевства Попеля со всем его потомством. Глубокие старцы даже рассказывают, что этого самого Попеля, изгнанного из княжества ³⁸, до такой степени преследовали мыши, что его сторонники отправили его на остров и поместили там в деревянной башне, где он долго оборонялся от этих отвратительных зверьков, последовавших за ним на остров. И, наконец, покинутый всеми из-за зловония, исходившего от убитых мышей, искусанный ими, он умер позорной смертью ³⁹. Но не будем вспоминать о делах тех, память о которых постигло забвение и которых опозорили идолопоклонство и заблуждения, и перейдем, называя имена, к краткому рассказу о том, о чем сохранилось достоверное воспоминание. Земовит же, достигнув княжеской власти, проводил свою молодость не в удовольствиях и забавах, а в трудах и походах и приобрел славу за свое благородство и расширил границы своего княжества дальше, чем кто-либо до него. После его смерти наследником стал сын его Лешек, который сравнял славу своих военных деяний со славой своего отца. После смерти Лешка стал наследником его сын Земомысл, поднявший в три раза выше память о предках своим благородством и достоинством.

4. О слепоте Мешко, сына князя Земомысла

Этот Земомысл породил великого и достойного упоминания Мешко. Он первый был назван другим именем ⁴⁰ и в течение семи лет после рождения оставался слепым. И вот, когда приближалась седьмая годовщина его рождения, отец мальчика собрал, по общепринятому обычаю, комитов ⁴¹ и других князей и устроил в его честь обильное и пышное угощение; во время угощения он, помня, однако, о своем великом горе (слепоте мальчика), тяжело вздыхал. А другие в это время радовались и, по обычаю, хлопали в ладоши, и особенно возросла радость тогда, когда стало известно, что слепой мальчик прозрел. Но отец никому, кто говорил об этом, не верил, пока мать, встав из-за стола, не привела сына и не показала всем присутствующим прозревшего мальчика, рассеяв этим сомнения отца. Тогда только радость стала всеобщей, когда мальчик признал тех, кого никогда раньше не видел, и несчастье его слепоты сменилось неописуемой радостью. Тогда князь Земомысл тщательно расспрашивает старцев и мудрецов, присутствующих здесь, не является ли каким-нибудь предзнаменованием слепота и прозрение сына. Они же истолковали это так, что из-за его слепоты Польша прежде была как бы слепая, но в будущем, благодаря прозрению Мешко, и она должна прозреть и возвыситься над соседними народами. Так это и было, хотя тогда можно было это истолковать иначе. В самом деле, [334] Польша прежде была слепа, и она не знала ни почитания истинного Бога, ни подлинного учения веры, но благодаря прозрению Мешко прозрела и Польша, так как он, обретя истинную веру, вырвал польский народ из смерти неверия. Всемогущий Господь в надлежащем порядке восстановил вначале телесное зрение Мешко, а потом наделил его и духовным для того, чтобы он через видимое проник в область невидимого и через познание природы познал всемогущего Творца. Но зачем забегать вперед ⁴²? Когда престарелый Земомысл достиг своего предельного возраста, он сказал сему миру последнее "прости".

5. Каким образом Мешко взял себе в жены Дубровку ⁴³

А Мешко, достигнув княжеской власти ⁴⁴, начал укреплять свои духовные и физические силы и стал чаще нападать на народы, живущие вокруг. Он все еще находился в столь великом заблуждении язычества, что по обычаю того времени имел семь жен. Наконец, он потребовал себе в жены правоверную христианку из Чехии (Bohemia) по имени Дубровка. Но она отказалась выйти за него замуж, - пока он не откажется от своего порочного обычая и не пообещает ей стать христианином. Когда же он объявил, что намерен отказаться от обычаев язычества и принять священное учение христианской веры, она въехала в Польшу с большим штатом светской и духовной свиты, но, однако, не сочеталась с ним браком до тех пор, пока он, постепенно и тщательно наблюдая за обычаями христианской религии и за деятельностью священного клира, не отказался от заблуждений язычества и не склонился к лону матери-церкви ⁴⁵.

6. Болеслав I, прозванный Славным, или Храбрым ⁴⁶

Итак, князь Мешко первый из поляков ⁴⁷, благодаря благочестивой жене своей, достиг благодати крещения. Славе и хвале его достаточно способствует то, что в его время и благодаря ему свет истины озарил с высоты все королевство Польское. От той же благословенной женщины у него родился славнейший Болеслав, который после его смерти мужественно управлял королевством и так возрос по милости Бога в доблести и мощи, что, как я вправе сказать, своей храбростью озолотил всю Польшу. Кто же способен достойно рассказать о его славных подвигах или битвах с соседними народами, не говоря уже о том, чтобы описать это и передать потомству? Разве не он подчинил Моравию и Чехию ⁴⁸, занял в Праге княжеский престол и отдал его своим наместникам. Кто, как не он, часто побеждал в сражении венгров и всю страну их вплоть до Дуная захватил под свою власть ⁴⁹? Неукротимых же саксов он подчинил с такой доблестью, что определил границы Польши железными столбами по реке Сале ⁵⁰ в центре их страны. Нужно ли перечислять победы и триумфы над языческими народами, которых, как известно, он как бы попирал ногами? Он так упорно уничтожал закосневших в язычестве [335] в Селенции, Поморье и Пруссии, а обратившихся в истинную веру поддерживал, что построил там много церквей и поставил епископов при помощи папы или, вернее, их поставил папа при его поддержке ⁵¹. Он также с большим почетом встретил пришедшего к нему св. Адальберта ⁵², претерпевшего в своем долгом странствовании и от своего мятежного чешского народа большие несправедливости и неуклонно следовал его советам и наставлениям. Святой же мученик [Адальберт], воодушевленный христианской религией и стремлением к проповеди истинной веры, как только увидел, что в Польше понемногу распространилось христианство и усилилось церковное влияние, мужественно вступил в Пруссию и там закончил свою жизнь мученической смертью. А потом уже Болеслав выкупил у пруссов на вес золота его тело и поместил с надлежащим почетом в архиепископстве Гнезно ⁵³. Мы также считаем нужным упомянуть, что в его, т.е. Болеслава Храброго, время к гробу св. Адальберта прибыл император Оттон Рыжий ⁵⁴ ради молитвы и успокоения, а также, чтобы познакомиться с прославленным Болеславом. (Подробнее об этом можно прочитать в книге о страданиях святого мученика.) Болеслав принял его с таким почетом и пышностью, с каким и подобало принять королю римского императора - такого великого гостя. Великие чудеса приготовил он по случаю прибытия императора: прежде всего он построил разнообразные (по вооружению) полки рыцарей, затем - на обширной равнине - князей, стоявших как бы в виде хора; отдельные полки отличались друг от друга одеждой различного цвета. И вся эта пестрая одежда стоила совсем не дешево, но там было собрано все наиболее ценное, что только можно было найти у какого-либо народа. Ведь во времена Болеслава все рыцари и все придворные дамы носили плащи, а не шерстяные и льняные одежды. И все меховые одежды, даже дорогие, хотя бы они были совсем новые, не носили при его дворе без подкладки из дорогой ткани и без парчи. Золото же в его время имелось у всех как обыкновенное серебро. Презренное же серебро считалось как бы соломой. Увидев его славу, мощь и богатство, римский император воскликнул с восхищением: "Клянусь короной моей империи, все, что я вижу, превосходит то, что я слышал". По совету своих магнатов в присутствии всех он прибавил: "Не подобает называть столь великого мужа князем или графом, как одного из сановников, но должно возвести его на королевский трон и со славой увенчать короной". И, сняв со своей головы императорскую корону, он возложил ее в знак дружбы на голову Болеслава и подарил ему в качестве знаменательного дара гвоздь с креста Господня и пику св. Маврикия, за что Болеслав, со своей стороны, подарил ему руку св. Адальберта. И с этого дня они настолько прониклись уважением друг к другу, что император провозгласил его своим братом, соправителем Империи, назвал его другом и союзником римского народа. Мало того, Оттон уступил ему и его потомкам все права Империи в отношении церковных почетных должностей в самой Польше или в других уже завоеванных им варварских странах, а также в тех, которые еще [336] предстояло завоевать; договор этот утвердил папа Сильвестр ⁵⁵ привилегией святой римской церкви. Итак, Болеслав, столь славно возведенный императором в королевское достоинство, проявил свойственное ему радушие, когда в течение трех дней своей коронации ⁵⁶, пируя по-царски, каждый день менял все сосуды и сервировку и выставлял разную другую утварь, еще более драгоценную. По окончании пира он приказал виночерпиям и стольникам собрать серебряную и золотую посуду (деревянной посуды там не было), а именно - чаши и кубки, чашки, миски и рога со всех столов трехдневного пиршества и подарил все это императору в знак своего уважения, но не в качестве княжеского подарка. Он приказал слугам собрать и отнести в покои императора широкие ткани, покрывала, скатерти, полотенца и всю прочую сервировку. Кроме того, он подарил много золотых и серебряных сосудов различной отделки, плащи разного цвета, украшения, невиданные до этого времени, драгоценные камни столь разнообразные и в таком количестве, что император все эти дары счел за чудо. Отдельных же князей он так богато одарил, что превратил их из людей, лишь расположенных к нему, в своих ближайших друзей. Но кто может сосчитать, сколько и какие дары он дал знатным, когда ни один слуга из всей массы их не удалился домой без подарка. Император, радуясь, вернулся домой с большими дарами. Болеслав же, приняв корону, возобновил свой былой гнев против врагов.

7. Каким образом Болеслав вошел бесстрашно в земли Руси

Прежде всего надо включить в повествование, как славно и великолепно отомстил он за свою обиду русскому королю ⁵⁷, который отказался выдать за него свою сестру ⁵⁸. Король Болеслав, придя в негодование, храбро вторгся в королевство русских и их, пытавшихся вначале сопротивляться оружием, но не осмелившихся завязать сражение, разогнал перед собой, подобно тому, как ветер разгоняет пыль ⁵⁹. И он не задерживался в пути: не брал городов, не собирал денег, как это делали его враги, а поспешил на Киев, столицу королевства, чтобы захватить одновременно и королевский замок и самого короля; а король русских с простотою, свойственной его народу, в то время, когда ему сообщили о неожиданном вторжении Болеслава, ловил на лодке удочкой рыбу. Он с трудом мог этому поверить, но так как многие подтверждали это сообщение, пришел в ужас. Потом только, поднеся к губам большой и указательный палец и поплевав, по обычаю рыболовов, на удочку, произнес, как говорят, на бесчестие своего народа такие слова: "Так как Болеслав занимается не таким искусством ⁶⁰, а привык носить рыцарское оружие, потому-то Бог и предназначил передать в его руки и город этот, и королевство русских, и все богатство". Сказав так и не мешкая более, он обратился в бегство. А Болеслав, не встретив себе никакого сопротивления, войдя в город ⁶¹, большой и богатый, обнаженным мечом ударил в золотые ворота. Спутникам же [337] своим, удивлявшимся, зачем он это сделал, с язвительным смехом сказал: "Как в этот час меч мой поражает золотые ворота города, так следующей ночью будет обесчещена сестра самого трусливого из королей, который отказался выдать ее за меня замуж; но она соединится с Болеславом не законным браком, а только один раз, как наложница, и этим будет отомщена обида, нанесенная нашему народу, а для русских это будет позором и бесчестием". Так он сказал и подтвердил слова делами. Итак, Болеслав в течение десяти месяцев владел богатейшим городом ⁶² и могущественным королевством русских и непрерывно пересылал оттуда деньги в Польшу; а на одиннадцатый месяц, так как он владел очень большим королевством, а сына своего Мешко еще не считал годным для управления им ⁶³, поставил там в Киеве на свое место одного русского ⁶⁴, породнившегося с ним, а сам с оставшимися сокровищами стал собираться в Польшу. За ним, радостно возвращающимся с деньгами и уже приближающимся к границам Польши, спешит беглый король, собрав силы князей русских совместно с половцами и печенегами, и пытается, уверенный в победе, завязать бой у реки Буг. Он полагал, что поляки, хвастаясь, по обычаю всех людей, добычей, полученной в результате такой победы, приближаются поодиночке к своему дому, как триумфаторы приближаются к границам своей родины, вдали от которой они так долго были без своих сыновей и жен. И так думал он не без основания, так как большая часть войска поляков ушла от короля без его ведома. А король Болеслав, видя, что воинов у него осталось немного, врагов же почти в сто раз более ⁶⁵, обратился к своим воинам не как трусливый и малодушный, но как предусмотрительный и смелый: "Нет надобности долго убеждать энергичных и испытанных воинов и задерживать дающийся нам в руки триумф, - пора проявить силы нашего тела и мужество духа. Ведь какая польза от стольких побед, одержанных вами, или какая польза, что мы подчинили нашему господству такое королевство и приобрели столь великие богатства других, если теперь мы, разбитые случайно, потеряем и приобретенное наше собственное имущество? Но я полагаюсь на милосердие Бога и на ваше испытанное мужество, потому что если вы стойко противостоите в сражении, если вы, как обычно, храбро нападете, если вы вспомните все свои уверения и обещания, данные мне при дележе добычи и во время совместных пиров, то вы сегодня храбро, как победители, закончите этот затянувшийся поход и увеличите свою неизменно победную славу. Если же вы, чему я не верю, будете побеждены, то, хотя вы и благородные господа, вы и сыновья ваши станете рабами русских и, сверх того, позорно понесете наказание за обиды, причиненные вами". Подобными словами уговаривал их король Болеслав, и все рыцари его единодушно подняли копья и ответили, что они предпочитают вернуться домой с триумфом, нежели с добычей, но постыдно. Тогда король Болеслав одобрил каждого из своих, называя по имени, и, как жаждущий лев, бросился в гущу врагов. И нет возможности перечислить, скольких убил он из тех, кто сопротивлялся ему, и никто не может точно [338] сосчитать тысячи погибших неприятелей, о которых известно, что они сошлись к сражению в несметном количестве, но что лишь немногим, оставшимся в живых, удалось спастись бегством. Кроме того, многие, пришедшие спустя много дней из дальних мест, чтобы разыскать друзей или родственников, уверяли, что столько крови там было пролито, что по равнине можно было идти не иначе, как по крови или по трупам людей, и что вся вода в реке Буг имела больше вид крови, нежели речной воды. С этого времени Русь надолго стала данницей Польши ⁶⁶.

8. О великолепии и могуществе Болеслава Храброго

Деяния Болеслава более велики и многочисленны, чем могли бы мы их описать или рассказать о них безыскусной речью. В самом деле, какой знаток арифметики мог бы точно сосчитать железные ряды его воинов или описать его бесчисленные победы и триумфы? Ведь в Познани он имел 1300 рыцарей с 4 тыс. щитников, в Гнезно - 1500 рыцарей и 5 тыс. щитников, в городе Влоцлавке ⁶⁷ - 800 рыцарей и 2 тыс. щитников, в Гдече ⁶⁸ - 300 рыцарей и 2 тыс. щитников; все они во времена Болеслава Великого были очень храбрыми и искусными в битвах воинами. Рассказывать о других городах и крепостях и для нас труд долгий и нескончаемый, и вам слушать, по всей вероятности, скучно. Но, чтобы вам избежать скуки при перечислении, я покажу число воинов, не подсчитывая их точно. Король Болеслав имел рыцарей больше, чем в наше время имеет вся Польша щитников; во времена Болеслава почти столько же насчитывалось рыцарей, сколько людей всякого рода имеется в наше время.

9. Мужество и благородство Болеслава Храброго

Такова была военная мощь короля Болеслава, и не меньше была его доблесть в почитании духовных лиц. К епископам и капелланам своим относился он с таким почтением, что не осмеливался сидеть, если они стояли, и называл их не иначе, как господами, Бога же почитал с великим благочестием, святую церковь возвышал и преподносил ей королевские подарки. Он отличался, кроме того, столь великой справедливостью и доступностью, что если бедный крестьянин или какая-нибудь женщина жаловались на какого-нибудь князя или комита, то он, хотя и был занят важными делами и окружен множеством магнатов и рыцарей, не двигался с места, пока не выслушивал по порядку дело жалобщика и пока не посылал своего чиновника за тем, на кого жаловались. Между тем того, кто жаловался, он поручал кому-нибудь из своих приближенных, который должен был о нем заботиться, и когда придет противник, изложить ему, Болеславу, суть дела; как отец сына, увещевал он крестьянина не обвинять без причины отсутствующего и не навлекать на самого себя незаконной жалобой гнев, который он разжигал против другого. Обвиняемый же, не откладывая, приходил незамедлительно, и ни в каком [339] случае не пропускал дня, назначенного королем. Когда прибывал сановник, за которым было послано, Болеслав не показывал ему, что настроен неприязненно, но принимал его с радушным и приветливым лицом, приглашал к столу и выяснял дело не в тот же день, а на следующий или даже на третий. Так же тщательно разбирал он жалобу бедняка, как и жалобу какого-нибудь сановника. О, великое благородство и совершенство Болеслава, который в правосудии был нелицеприятен, который правил народом столь справедливо, который почет церкви и положение государства ставил превыше всего! Беспристрастием и справедливостью достиг Болеслав столь великой славы и почета; ведь благодаря именно этим качествам выросли вначале могущество и власть римлян.

Всемогущий Господь наградил короля Болеслава такой великой доблестью, мощью и победой, какую увидел в нем доброту и справедливость по отношению к себе самому и к людям. Такая слава и изобилие во всем, такая радость настолько сопутствовали Болеславу, насколько заслуживали этого его доблесть и щедрость.

10. Сражение Болеслава с русскими

Но отложим повествование об этом до следующей страницы и покажем одно его сражение, достаточно достопамятное вследствие его необычности; рассмотрев его, мы покажем ничтожество гордыни. Случилось, что в одно и то же время король Болеслав вторгся в Русь, а король русских - в Польшу. Ничего не зная друг о друге, они разбили свои лагери каждый на чужом берегу протекавшей между ними пограничной реки. Когда королю русских ⁶⁹ сообщили, что Болеслав уже перешел реку и со всем своим войском остановился в пределах его королевства, тогда он, лишенный остроумия, считая, что он как бы поймал с ⁷⁰ помощью своего огромного войска зверя в сети, как говорят, приказал передать Болеславу слова, полные надменности, которые нужно было бы направить против него самого: "Пусть знает Болеслав, что он, как кабан, загнан в лужу моими псами и охотниками". На это король Польши ответил: "Хорошо ты назвал меня свиньей в болотной луже, так как кровью охотников и псов твоих, т.е. князей и рыцарей, я запачкаю ноги коней моих, а землю твою и города уничтожу, словно зверь небывалый". Когда они обменялись такими словами, на следующий день наступал праздник и Болеслав, намереваясь его праздновать, отложил на определенный срок начало сражения. В этот день резали бесчисленное количество животных, которые, по обычаю, приготовлялись к наступающему празднику для стола короля, собравшегося пировать вместе со своими князьями. Когда на берег реки были собраны все повара, прислужники и низшие чины воинов для очистки мяса и внутренностей животных, с другого берега реки слуги и оруженосцы русских стали громко издеваться ⁷¹ над ними и вызывать их на бой дерзкими насмешками. Поляки, со своей стороны, ничего обидного не отвечали, но внутренности животных и все отбросы кидали в лицо русским за их оскорбления. [340] Когда русские стали их все более и более оскорблять и даже стали метать в них стрелы, челядь войска Болеслава, оставив мясо и дичь, захватив оружие рыцарей, спавших после полудня, переплыв реку, одержала победу над большим множеством русских. Король же Болеслав и все его войско, разбуженное одновременно криком и звоном оружия, стали расспрашивать, что случилось, и, узнав в чем дело, но вследствие своей осмотрительности не доверяя слухам, построившись рядами, обрушились на врагов, бегущих со всех сторон; таким образом, не только одна челядь ⁷² приобрела славу и не одна она была виновницей пролития крови. Такое множество было там рыцарей, переходящих реку, что она смотрящим с берега казалась не водой, а как бы сухой дорогой. Пусть этих немногих слов, сказанных о его [Болеслава] войнах, будет достаточно, и пусть воспоминание о его жизни принесет пользу тем, кто будет ей подражать.

11. О положении церкви в Польше и о доблести Болеслава

Король Болеслав в заботах о богослужении, в построении церквей, учреждении епископств и в пожаловании бенефициев проявлял такое усердие, что в его время Польша имела двух архиепископов ⁷³ с их суффраганами ⁷⁴. По отношению к ним он во всем и в каждом отдельном случае проявлял такую преданность и послушание, что если случайно кто-либо из его сановников возбуждал тяжбу против духовных лиц или епископов или захватывал что-либо из церковного имущества, то он сам своей властью заставлял всех молчать и как покровитель и защитник отстаивал интересы епископов и церкви. Народы же варварские, находившиеся вокруг Польши, он покорял не для взимания с них дани, а для распространения истинной веры. Кроме того, он там даже строил церкви на свои средства и назначал в земли неверных епископов и клириков со всем необходимым имуществом, как этого требовали предписания канона.

Вот какой доблестью, справедливостью и беспристрастием, богобоязненностью и превосходством далеко и широко прославился король Болеслав и с каким знанием дела заботился он о делах королевства и обо всем государстве. Ибо многими достоинствами и хорошими качествами отличался король Болеслав, особенно же тремя: правосудием, справедливостью и благочестием, и благодаря им достиг вершины величия. Правосудием, так как разбирал судебные дела, не обращая внимания на положение лиц; справедливостью, так как он одинаково уважал и вельмож и простой народ; благочестием, поскольку ревностно почитал Христа и Его невесту ⁷⁵. И так как он проявлял справедливость и всех одинаково чтил, возвышал мать-церковь и церковнослужителей, а также благодаря молитвам святой матери-церкви и заступничеству ее прелатов Бог возвысил его чело в славе, и всегда и во всем ему сопутствовала удача. И при таком-то усердии Болеслава в делах божественных еще намного более прославился он в делах светских. [341]

12. Каким образом Болеслав проезжал через свою страну, не причиняя ущерба беднякам

Во времена Болеслава не только комиты, но и все рыцари носили золотые цепи огромного веса и имели много денег. Придворные же дамы выступали до такой степени отягощенные золотыми диадемами, ожерельями, браслетами, парчой и драгоценными камнями, что если бы их не поддерживали другие, то они не могли бы выдержать тяжесть металла. И Бог одарил его такой привлекательностью и все так хотели его видеть, что если за какой-либо проступок он отсылал кого-нибудь на время от себя, то тот, даже если пользовался полной свободой в своих действиях, до тех пор пока Болеслав не возвращал ему своего расположения и возможности себя видеть, считал, что он не живет, а умирает, и не свободен, а заключен. Своих же крестьян он не отягощал повинностями, как господин, а, как любящий отец, позволял им жить спокойно. Повсюду имел он убежища для своих остановок и точно обозначенные службы и охотнее останавливался в городах и крепостях, а не, подобно Нумидийцу ⁷⁶, в шатрах или в поле. И когда он переносил ставку из одного города в другой, он распускал на границе начальников и управителей и заменял их другими.

Во время его путешествия по стране никакой путник и никакой труженик не скрывал от короля ни волов, ни овец, и бедняк и богач радостно встречали его появление и вся страна спешила его увидеть.

13. Благородство и благочестие жены Болеслава Храброго

Князей своих, комитов и вельмож он любил как братьев или сыновей и, сохраняя собственное достоинство, почитал их как мудрый господин. Подавшим на них необоснованные жалобы не верил, а осужденным противозаконно смягчал приговор по своему милосердию. Часто королева, жена его ⁷⁷, женщина мудрая и добрая, многих приговоренных к смерти за какое-либо преступление вырывала из рук палачей и избавляла от опасности грозящей смерти, милостиво сохраняя им жизнь, хотя и в темнице, под стражей (иногда король об этом не знал, иногда только делал вид, что не знает). Король имел двенадцать друзей-советников ⁷⁸, с которыми, а также с их женами, он, освободившись от всех забот и совещаний, любил пировать и веселиться и с ними дружески обсуждал секретные дела государства.

Когда они однажды пировали и веселились и им среди других разговоров пришло на ум воспоминание об осужденных (был случайно упомянут их род), король Болеслав, помня благородство их родителей, пожалел об их смерти и выразил сожаление, что отдал приказ об их казни. Тогда достоуважаемая королева, прикоснувшись своей ласковой ручкой к груди благочестивого короля, допытывалась у него, будет ли ему приятно, если случайно какой-нибудь святой спасет их от смерти. Король ответил ей, что он не пожалел бы отдать ничего самого драгоценного [342] из того, что у него есть, если бы кто-нибудь мог возвратить их к жизни из оков смерти и избавить их потомство от пятна бесчестия. Услышав это, мудрая и верная королева призналась, что она виновна в одном благочестивом поступке, и вместе с двенадцатью друзьями и их женами бросилась к ногам короля с просьбой помиловать ее и осужденных. Король, ласково обняв ее и поцеловав, поднял своими руками с земли, похвалил за поступок, за благочестивые деяния. В тот же час за этими заключенными, которым была сохранена жизнь благодаря уму его жены, были посланы гонцы со многими лошадьми, и им было назначено время для возвращения. Во много раз возросла в этом случае радость у всех присутствующих, поскольку выяснилось, как мудро оберегала королева честь короля и интересы королевства и король по совету друзей всегда выслушивал ее просьбы. Когда пришли те, за кем было послано, они не сразу подошли к королю, а вначале - к королеве, которая порицала их словами суровыми и в то же время участливыми, а затем их отвели в баню короля. Король Болеслав, моясь вместе с ними, наставлял их, как отец сыновей, напоминал им об их роде, восхвалял его, говоря так: "Вам, происходящим из такого знатного рода, не следовало бы совершать такие проступки". Людей более пожилых он порицал только словами или сам лично, или через других; к людям же более молодым применял не только слова, но и розги.

Так, пожурив по-отцовски, подарив им королевские одежды, другие дары и знаки почета, он разрешил им, к их радости, возвратиться домой. Таким выказывал себя король Болеслав как по отношению к простому народу, так и по отношению и сановникам, так мудро заставлял он своих подданных и бояться себя и любить.

14. Об обилии стола и о щедрости Болеслава

Свой же стол Болеслав держал в таком порядке и великолепии, что в любой будничный день приказывал накрывать сорок больших столов, не считая маленьких, и выставлял на них не чужое, а все из своих собственных запасов. Он имел птицеловов и охотников почти всех национальностей, которые применяли свои приемы ловли всякого рода пернатых и зверей, из которых как из четвероногих, так и из пернатых, ежедневно для его стола готовились разнообразные блюда.

15. Расположение крепостей и городов в королевстве Болеслава

Болеслав Великий, занятый охраной границ своего королевства от нападения врагов, на вопрос управляющих и экономов, что приготовить для ежегодных праздников из одежды, кушаний и напитков в каждом отдельном городе, обычно приводил в назидание потомкам следующие слова: "Достойнее и почетнее для меня уберечь цыпленка от врагов, чем, праздно пируя в том или другом городе, уступить моим врагам, насмехающимся надо мною. Ведь потерять цыпленка, по истине говоря, это значит потерять не цыпленка, но лишиться крепости или города". [343] И, призвав по своему усмотрению близких ему лиц, он некоторых из них посылал в города, некоторых - в крепости; они должны были вместо него устраивать пиры жителям крепостей и городов и одаривать верных ему людей одеждами и другими королевскими подарками, которые король обыкновенно раздавал. Слыша такие слова и видя такие деяния Болеслава, все удивлялись щедрости и уму столь великого мужа, говоря между собой так: "Это действительно отец отчизны, это защитник, это господин - не расточитель чужих денег, но честный эконом, хозяин государства, считающий, что ущерб, причиненный врагами крестьянам, следует сравнивать с потерями крепости или города". Но что мы об этом так много говорим? Если бы мы захотели перечислить в отдельности достопамятные деяния и речи Болеслава Великого, это все равно, как если бы мы пытались пером гусиным вычерпать море по каплям. Но что мешает располагающему временем читателю слушать то, о чем с трудом может найти сведения историк?

16. О горестной смерти Болеслава Храброго

Хотя король Болеслав имел большие богатства и много доблестных рыцарей, как уже было сказано, больше, чем какой-нибудь другой король, он, однако, всегда жаловался, что ему не хватает именно только одних рыцарей. И всякий храбрый новичок во время прохождения у него военной службы получал одобрение и назывался не рыцарем, а сыном короля; и если он слышал, что какой-нибудь из рыцарей не имеет коня или чего-нибудь другого, он давал ему великое множество подарков, а с присутствующими шутил так: "Если бы я мог спасти от смерти храброго рыцаря своим богатством так, как я могу преодолеть его бедность и помочь в его несчастии своими средствами, я бы эту самую алчную смерть задарил всяким богатством, чтобы сохранить в воинстве такого храбреца". Вот поэтому преемники ⁸⁰ должны подражать своими доблестными поступками столь великому мужу для того, чтобы возвыситься до такой же славы и могущества. Кто желает приобрести подобную славу после смерти, пусть при жизни добивается пальмы первенства своими добродетелями. Если кто-либо пожелает сравнить свое имя с добрым именем Болеслава, пусть постарается свою жизнь пронести по образцу его жизни, достойной подражания. Только тогда заслужит похвалы доблесть в военных деяниях, когда жизнь рыцаря будет украшена честными нравами. Такая, достойная упоминания, слава Болеслава Великого, такое мужество, достойное подражания, пусть будут запечатлены для памяти потомства. И не напрасно Бог являл ему одну милость за другой и не без причины ставил его выше всех королей и князей, а потому, что он во всем и превыше всего ставил Бога, и потому, что он по отношению к своим людям питал такую же любовь, как отец по отношению к сыновьям. Поэтому все, особенно те, которых он почитал, - архиепископы, епископы, аббаты, монахи, клирики - ревностно поручали его своими молитвами Господу Богу; князья же, комиты и прочие знатные [344] лица всегда горячо желали, чтобы он был победителем и пережил бы их. Итак, прославленный Болеслав, заканчивая свою счастливую жизнь славной кончиной, почувствовав приближение смерти, собрал всех своих сановников и друзей и особенно подробно распорядился в отношении состояния и управления королевством и известил их пророческим голосом о многочисленных несчастиях, последующих после его смерти: "О если бы, братья мои, - сказал он, - которых я воспитал некогда с нежностью родной матери, о если бы обратилось вам на счастье то грядущее, что я вижу, находясь в предсмертной агонии, и если бы люди, раздувающие огонь смуты ⁸¹, убоялись Бога и человека. Увы, увы! Я, как бы в зеркале или в тумане, уже вижу королевское потомство, обратившееся в бегство, блуждающее, умоляющее о сострадании врагов своих, которых я некогда попирал ногами. Вижу издалека, как от чресел моих исходит сверкающий огонек ⁸², который, соединившись с рукояткой моего меча, свой блеск распространит на всю Польшу". Тогда горе и печаль проникли глубоко в сердца присутствующих там и слушающих эти слова и из-за сильной печали души всех объяло оцепенение. Когда, понемногу преодолев горе, они стали спрашивать Болеслава, сколько времени они должны отмечать его кончину траурной одеждой и печальными обрядами, он ответил пророческим голосом: "Я не устанавливаю вам предела печали ни месяцами, ни годами, но каждый, кто меня знал и приобрел мою благосклонность, будет, помня обо мне, оплакивать меня днем и ночью. И не только те, кто меня знал и пользовался моим расположением, будут оплакивать меня, но даже сыновья их и сыны сыновей, слушая рассказы других, будут скорбеть о кончине короля Болеслава". По уходе короля Болеслава из мирской жизни ⁸³ золотой век сменился свинцовым. Польша, прежде царица, разукрашенная в сверкающее золото и драгоценности, теперь засыпана прахом во вдовьем одеянии, а звуки кифары сменились печальными знаками, радость - горечью, звуки органа - вздохами. Разумеется, в течение этого года никто в Польше не устраивал официального торжества, никакой знатный муж или женщина не украшали себя праздничными одеждами, никакой пляски, никаких звуков кифары не раздавалось в тавернах, девушки не пели песен, на улицах не звучали радостные голоса. В течение года все решительно это соблюдали, но знатным мужам и женщинам оплакивать смерть Болеслава положено до конца их жизни. Итак, с уходом короля Болеслава от людей, казалось, вместе ушли из Польши мир, радость и изобилие.

Здесь мы положим предел прославлению Болеслава Великого и хоть немного оплачем его кончину печальной надгробной песней:

Всякий возраст, всякий пол, пес сословья, вес - сюда.
Болеслава князя с болью в гробе вы увидите,
Вместе плачьте о кончине короля подобного.
Горе, горе, Болеслав наш! Где же слава рыцаря?
Доблесть где, где честь твоя, щедрость где великая?
Повод есть для слез таких, Польша моя милая.
Поддержите дух мой, комиты, в скорби опечаленный. [345]
Пожалейте горе вдовье, рыцари достойные.
Говорите, чужестранцы: "Горе нам сиротское".
Что за горе, скорбь какая у ксендзов, у патеров?
Потеряли всю от слез бодрость свою знатные.
Горе, горе капелланам, горе всем им тяжкое,
Горе тем, носил кто цепь в знак почета ратного,
Кто менял свои одежды ежедневно царские,
Вместе нынче восклицайте: "Горе всем сегодня нам!"
Вы, матроны, что в венцах золотых ходили лишь,
Что парчу носить привыкли, ткани драгоценные,
Поскорей снимите вы эти одеяния,
Облекитесь в траур, в ткани, шерстяные, грубые.
Болеслав, ты нас зачем покидаешь, батюшка?
И Господь как допустил, чтобы ты преставился?
Почему Господь не дал умереть нам, грешникам?
Вся земля скорбит, сего мужа потерявшая,
Словно дом осиротевший, мертвый, без хозяина,
Вся земля тоскует тяжко, скорбь в душе расстроенной.
Вспомним вместе о кончине мужа, мы достойного.
Нищий ты или богач, рыцарь, клирик, пахарь ли,
Кто бы ни был из вас здесь: славянин иль римлянин!
Прослезись, читатель добрый, это прочитав скорбя,
Если ты благочестив, плачь, не осушая глаз.
Надо быть бесчеловечным, чтобы не заплакать здесь.

17. О наследовании Мешко II, сына Болеслава Храброго

После того, как Болеслав Великий ушел из мира, королевский престол занял сын его, Мешко II ⁸⁴. Еще при жизни отца он взял себе в жены сестру ⁸⁵ императора Оттона III, от которой породил Казимира, т.е. Карла, восстановителя Польши. Этот Мешко был достойным воином и совершил много военных подвигов, о которых долго здесь рассказывать. Из-за зависти к его отцу и он был ненавистен всем соседям; и не был богат, как его отец, и не имел ни жизненного опыта, ни доброго нрава. Говорят также, что он во время переговоров, ввиду измены, был взят чехами в плен, связан ремнями и кастрирован, для того чтобы не мог дать потомства, так как его отец, король Болеслав, причинил им подобную же обиду, ослепивши их князя, а своего дядю ⁸⁶. Мешко, правда, освободился из плена, но с женой своей больше не жил. Но прекратим наше повествование о Мешко и перейдем к Казимиру, восстановителю Польши.

18. Вступление Казимира на престол после смерти отца и его изгнание

Когда умер Мешко, проживший недолго после смерти короля Болеслава, Казимир ⁸⁷ остался маленьким мальчиком со своей матерью-королевой. Так как она дала ему широкое образование и правила королевством с достоинством, свойственным [346] женщине, изменники ⁸⁸ из-за зависти изгнали ее из королевства, а сына ее удержали с собой в королевстве, как бы для прикрытия своего обмана. Когда же он вырос и начал править, коварные изменники, опасаясь его мести за обиду, нанесенную матери, восстали против него и принудили бежать в Венгрию. В это время в Венгрии правил св. Стефан ⁸⁹ и он тогда впервые обращал Венгрию ласками и угрозами в истинную веру; он поддерживал дружественные отношения с чехами, врагами поляков, и, пока был жив, не отпускал Казимира на свободу из-за расположения к чехам. Когда же он умер, венгерский престол занял Петр Венецианский ⁹⁰, положивший основание церкви св. Петра в Борсоде ⁹¹, которую ни один король до сегодняшнего дня не достроил по первоначальному замыслу. Когда чехи попросили Петра, чтобы он не отпускал Казимира, если он хочет сохранить дружбу, установленную его предшественниками, он, как говорят, ответил, как подобает королю: "Если бы старое соглашение устанавливало то, что король венгров должен быть тюремщиком князя чехов, я бы сделал то, о чем вы просите". Дав такой, полный негодования, ответ чешскому посольству, не придавая значения ни дружбе, ни вражде с чехами, он дал Казимиру сто коней и столько же всадников, которые следовали за ним, и, снабдив его оружием и одеждой, отпустил его с честью и не препятствовал ему идти, куда он сам хочет. Казимир же, поблагодарив, отправился в путь и быстро прибыл в область германцев, провел неизвестно сколько времени с матерью и императором ⁹² и проявил себя там очень смелым в военном деле. Но позволим ему вместе с матерью немного отдохнуть и перейдем к описанию опустошения и разорения Польши.

19. Восстановление королевства Польского Казимиром

Тем временем короли и князья, каждый со своей стороны, притесняли Польшу, или подчиняя своей власти ее города и пограничные крепости, или, побеждая, сравнивали их с земли. И хотя Польша терпела от соседей столь огромные обиды и несчастья, однако еще худшими и более жестокими были бедствия, причинявшиеся ей ее же обитателями. Именно: рабы поднялись против своих господ ⁹³, вольноотпущенники - против знатных, возвысив себя до положения господ; одних они, в свою очередь, превратили в рабов, других убили, вероломно взяли себе их жен, преступно захватили их должности. Кроме того, отрекшись от католической веры, о чем мы не можем даже говорить без дрожи в голосе, подняли мятеж против епископов ⁹⁴ и служителей Бога; из них некоторых убили более достойным способом - мечом, а других, как бы заслуживающих более презренную смерть, побили камнями. В конце концов Польша была доведена до такого разорения, как своими людьми, так и чужестранцами, что почти совсем лишилась всех своих богатств и людей. В то время чехи разорили Гнезно и Познань и похитили тело св. Адальберта ⁹⁵. Те же, кто спасся от врагов и избежал мятежа своих слуг, бежали [347] за Вислу в Мазовию, и вышеназванные города оставались безлюдными так долго, что в церкви святого мученика Адальберта и святого апостола Петра дикие звери устроили себе логово. И такое бедствие, как полагают, постигло всю землю польскую оттого, что Гаудентый, брат и преемник св. Адальберта, неизвестно по какому поводу, подверг, как говорят, всю страну отлучению. Но пусть сказанного о разорении Польши будет достаточно, а тем, кто не сохранил верности своим исконным господам, пусть это послужит к исправлению. Казимир же, пробыв недолго у германцев и заслужив там большую славу в своих военных подвигах, решил вернуться в Польшу и тайно поведал это матери. Когда же мать стала отговаривать его, чтобы он не возвращался к вероломному народу, еще не ставшему вполне христианским, а чтобы мирно вступил во владение наследством матери, и даже император просил его остаться с ним, желая подарить ему богатые княжеские владения, он, как ученый человек, ответил как бы юридической формулой: "Справедливей и почетней владеть отцовским наследством, чем наследством матери или дяди с ее стороны". Взяв с собой пятьсот рыцарей, он вступил в пределы Польши и, продвигаясь дальше, взял крепость, возвращенную ему своими, откуда понемногу, действуя мужеством и хитростью, освободил Польшу, занятую поморянами, чехами и другими соседними народами, и подчинил ее своей власти. Потом он взял себе в жены знатную девицу из Руси ⁹⁶ с большим приданым, от которой он имел четырех сыновей и одну дочь, просватанную впоследствии за короля Чехии ⁹⁷. Имена этих сыновей следующие: Болеслав, Владислав, Мелко и Оттон ⁹⁸. Но закончим говорить о Казимире, перечислив сначала все, что он сделал, а потом будем говорить о его сыновьях по порядку, кто из них царствовал раньше, кто позже.

20. Битва с князем Маславом ⁹⁹ и мазовшанами

Итак, после освобождения родины и изгнания внешних врагов Казимиру оставалось не менее трудное дело: подавить сопротивление своего народа и своих подданных. Именно, был некто Маслав, виночерпий и слуга его отца Мешко; после его смерти он, по своему собственному убеждению ¹⁰⁰, стал во главе мазовшан как их князь. Ведь, как было сказано, Мазовия в это время была настолько многолюдна от ранее бежавших туда поляков, что полей не хватало для земледельцев, пастбищ - для скота и сел - для жителей. Поэтому Маслав, опираясь на дерзость своих воинов, ослепленный страстью пагубного честолюбия, пытался в силу дерзостного высокомерия захватить то, что ему не полагалось ни по праву, ни от природы. Поэтому он дошел до такой степени непокорности, что отказывался повиноваться Казимиру и, сверх того, оказывал ему сопротивление силой и кознями. А Казимир, возмущенный тем, что слуга его отца и его собственный насильно занимает Мазовию, и считая, что ему угрожает большая опасность, если он себя не отстоит, собрав отряд воинов хотя и небольшой, но опытный в военном [348] деле, вступил в вооруженную борьбу и, убив Маслава, достиг победы и мира и с триумфом овладел всей страной ¹⁰¹.

Рассказывают, что там перебили очень много мазовшан, как об этом свидетельствуют до сих пор место битвы и крутой берег реки. Сам Казимир, разя врагов мечом, очень утомился, руки его, вся грудь и лицо были обагрены кровью, и он один так далеко преследовал бегущих врагов, что должен был бы умереть, не получая помощи от своих; но некто, не из знатного рода, а из простых воинов, оказал помощь обреченному на гибель Казимиру, как подобает благородному. Казимир хорошо вознаградил его впоследствии, пожаловав ему грод ¹⁰² и возвысив его достоинством до уровня наиболее знатных. В этом сражении мазовшане выставили тридцать полков воинов, а у Казимира было едва лить три полка, потому что, как было сказано, вся Польша была разорена.

21. Сражение Казимира с поморянами

Победив так славно в этом сражении, Казимир без всяких колебаний поспешил навстречу войску поморян, идущему на помощь Маславу. Ему и прежде сообщили об этом и он сам предполагал, что они придут на помощь его врагам. Вследствие этого он благоразумно решил сначала в отдельности покончить с мазовшанами, чтобы потом легче вступить в битву с поморянами. В этом бою со стороны поморян участвовало четыре легиона вооруженных воинов, воины же Казимира не составляли и половины легиона. Но что же, однако? Прибыв на место сражения, Казимир, как муж опытный и красноречивый, стал так ободрять своих воинов: "Вот долгожданный день! Вот уж точно конец вашим трудам. Победив столько лжехристиан, спокойно сражайтесь с иноверцами! Побеждают не те, кто превосходит числом, а те, кому Бог даровал Свою милость. Помните о былой доблести и положите конец вашим трудам". Сказав так, он с Божьей помощью начал сражение и одержал великую победу. Говорят также, что он с большим благоговением почитал святую церковь, особенно увеличивал число монахов и женских монашеских общин, так как он еще ребенком был отдан родителями в монастырь, где изучил Священное писание.

22. О наследовании сына Казимира Болеслава II, прозванного Щедрым

Описав достопамятные подвиги Казимира и из-за поспешности обойдя молчанием много других его деяний, с окончанием его жизни положим предел и труду того, кто о нем пишет ¹⁰³. После того как Казимир расстался с миром живых, его старший сын Болеслав, муж щедрый и воинственный, стал править в Польском королевстве ¹⁰⁴. Он почти сравнял свои деяния с деяниями своих предшественников, за исключением того, что некоторый избыток честолюбия и хвастовства не давал [349] ему покоя. В начале своего правления, когда он повелевал поляками и поморянами, он собрал бесчисленное множество их для осады крепости Градек ¹⁰⁵. Однако он не только не захватил крепости из-за своей небрежности и упрямства, но даже с трудом избежал засады чехов и, таким образом, потерял власть над поморянами. Однако нет ничего удивительного в том, что кто-нибудь совершит ошибку вследствие своей неопытности, если впоследствии ему благодаря его мудрости удастся исправить то, что было упущено.

23. Договор Болеслава с русским князем

Недостойно умолчать о разнообразных достоинствах и благородстве короля Болеслава II, но покажем из многого хотя бы немногое в поучение правителям королевства. Итак, король Болеслав II был смелым и решительным воином, гостеприимным хозяином, благотворителем щедрейшим из щедрых. Он сам, так же как и Болеслав I Великий, вступил врагом ¹⁰⁶ в столицу русского королевства - выдающийся город Киев - и ударом своего меча оставил памятный знак на золотых воротах города. Там он возвел на царский престол одного русского ¹⁰⁷ из своей родни, которому принадлежало королевство, а всех мятежников, не подчинившихся ему, отстранил от власти. О великолепие преходящей славы! О воинское мужество! О величие королевской власти! Когда король ¹⁰⁸, возведенный на трон с помощью Болеслава II, попросил его выйти к нему навстречу и дать ему поцелуй мира в знак уважения к его народу, польский король согласился, и русский дал ему то, чего тот хотел, а именно: сосчитали число шагов коня Болеслава Щедрого от того места, где он стоял, до места встречи, и столько же русский выложил золотых марок. И он, Болеслав, не сходя с коня, с улыбкой подергав его за бороду, даровал ему достаточно дорогой поцелуй ¹⁰⁹.

24. О насмешке чехов над Болеславом Щедрым

Случилось в это же самое время, что князь чехов ¹¹⁰ со всеми своими мужественными рыцарями вторгся в Польшу ¹¹¹ и, пройдя сквозь чащу лесов, расположился на равнине, достаточно удобной для сражения. Услышав об этом, неутомимый Болеслав поспешил навстречу врагам и быстро отрезал их, заняв окружным маневром дорогу, по которой они шли. И так как большая часть дня уже прошла и он утомил своих [воинов] быстрым переходом, то он сообщил чехам через послов, что даст им сражение на следующий день и очень просил их оставаться на том же месте и не утомлять его далее. "Конечно, - сказал он, - вы раньше, подобно голодным волкам выбегали из леса и, захватив добычу в отсутствие пастуха, обычно безнаказанно уходили в лесную чащу, теперь же, когда есть охотник с оружием и собаками, спущенными по следу, вы сможете избегнуть расставленных сетей не бегством и не кознями, но только лишь мужеством". Со своей стороны, [350] князь чехов лукаво ответил Болеславу, что недостойно столь великого короля приходить к низшему, но завтра, если он действительно сын Казимира, пусть будет готовым в том же месте принять покорность чехов. Болеслав же, чтобы показать, что он сын Казимира, остался там же и этим способствовал хитрости чехов. Именно: в середине следующего дня в польском лагере узнали от разведчиков, что чехи прошлой ночью обратились в бегство вместо того, чтобы завязать сражение. В тот же час Болеслав, сожалея, что он обманут, стал яростно преследовать их, бегущих через Моравию, и хотя многие были захвачены и убиты, он вернулся, досадуя на самого себя за то, что они так ускользнули от него. Нужно еще также прибавить, почему в Польше почти совсем отказались от употребления панцирей, которые в войске Болеслава Великого имели большое употребление.

25. Победа Болеслава Щедрого над поморянами

Случилось, что поморяне неожиданно вторглись в Польшу ¹¹², и король Болеслав услышал об этом, находясь далеко от этих мест. Он, желая всей душой освободить родину из рук язычников, не успев собрать войско, должен был ¹¹³ поспешить навстречу врагам, не имея времени обдумать плана действий. Когда подошли к реке ¹¹⁴, на другом берегу которой находились отряды язычников, то, не найдя ни моста, ни брода, вооруженные, одетые в панцири, воины погрузились в глубокую воду. После того, как многие из одетых в кольчуги из-за своей самонадеянности потонули, остальные, оставшиеся в живых, сбросили кольчуги и, переплыв реку, хотя и с уроном, но одержали победу. С этого времени Польша перестала употреблять панцири, и, таким образом, каждый мог более легко разить врага, а также безопаснее переходить без обременительного вооружения попадающиеся на пути реки.

26. О благородстве и щедрости Болеслава и об одном бедном клирике

Я не только не утаю об одном, достойном упоминания, исключительно благородном деянии Болеслава II, но расскажу о нем как пример для подражания потомкам. Однажды в городе Кракове Болеслав Щедрый сидел во дворе перед дворцом и рассматривал разложенные на ковре дары русских и других данников. Случилось, что там же оказался некий бедный клирик, чужестранец, увидевший столь великие сокровища. Он с изумлением, широко раскрытыми глазами смотрел на такую массу денег и, вспомнив о своей нищете, громко со стоном вздохнул. Король же Болеслав, хотя и был суров, услыхав жалобный вздох человека и думая, что слуги кого-то побили, рассердился и пытался узнать, кто осмелился так вздохнуть и кто отважился кого-то побить. Тогда бедный и дрожащий от страха клирик подумал, что лучше было бы ему не приходить в королевский дворец и никогда не видеть этих богатств. Но почему же ты, бедный клирик, скрываешься и не решаешься признаться, что это [351] ты вздохнул? Этот вздох уничтожит всю твою грусть и принесет тебе большую радость. И ты, щедрый король, не делай так, чтобы несчастный клирик задыхался от страха, но поспеши нагрузить его плечи твоими сокровищами. Итак, клирик, спрошенный королем, о чем он думал, когда так печально вздыхал, с трепетом ответил: "Государь король, видя свою нищету и бедность и вашу славу и величие, сравнивая столь различное счастье и несчастье, я вздохнул от великой скорби". Тогда щедрый король сказал: "Если ты вздохнул из-за нужды, то ты нашел в короле Болеславе утешение твоей бедности. Подойди к деньгам, которыми ты восхищаешься, и пусть будет твоим столько, сколько ты сможешь унести за один раз". Этот бедняк, подойдя, наполнил золотом и серебром свою шапку ¹¹⁵, так что она от тяжести лопнула и деньги рассыпались. Тогда щедрый король снял со своих плеч плащ, протянул его бедному клирику вместо мешка для денег и, поддерживая его, нагрузил еще большим богатством. Щедрый король столько дал клирику золота и серебра, что тот воскликнул, что у него переломится шея, если положить больше. Король прославился, бедняк ушел обогащенный.

27. Изгнание Болеслава Щедрого в Венгрию

Болеслав при помощи своих войск изгнал короля Соломона ¹¹⁶ из Венгрии и посадил на его престол Владислава ¹¹⁷, который отличался как физической силой, так и большим благочестием. Владислав с детства был воспитан в Польше и по своим обычаям и образу жизни сделался как бы поляком. Говорят, что Венгрия никогда не имела такого хорошего короля и никогда земля венгерская после него не была так богата. Каким образом король Болеслав был изгнан из Польши ¹¹⁸, рассказывать долго ¹¹⁹, но нужно сказать одно: не должен помазанник ¹²⁰ по отношению к помазаннику ¹²¹ ни за какое прегрешение применять телесное наказание. Именно: ему очень повредило то, что он к одному прегрешению прибавил другое прегрешение, когда из-за измены приказал четвертовать епископа. Не будем оправдывать изменника епископа, но не похвалим также и короля, который отомстил так постыдно, и не будем об этом больше говорить, но расскажем, как Болеслав был принят в Венгрии.

28. Прием Болеслава Владиславом, королем Венгрии

Когда Владислав услышал, что прибыл Болеслав, он отчасти обрадовался другу, отчасти почувствовал и гнев ¹²²; обрадовался, что может принять его как брата и друга, но пожалел о злостном поступке его брата Владислава ¹²³. Он принял его не как чужестранца или гостя, или как каждый обычно принимает равного себе, но как, по положенному, рыцарь должен принять князя или князь - короля, король - императора. Болеслав называл Владислава "своим королем", и Владислав сознавал, что он сделался королем благодаря ему. Однако следует сказать, что [352] тщеславие Болеслава во многом повредило его прежней славе, а именно: когда он, как изгнанник, вступил в чужое королевство и когда никто из сельских жителей не проявил к нему, беглецу, должного почтения. Владислав же как муж, занимающий более низкое положение, поспешил выйти навстречу Болеславу и издали ждал его приближения, сойдя с коня в знак своего уважения к нему, то он [Болеслав], напротив, не обратил внимания на смирение кроткого короля, а сердце его загорелось чванливой гордостью. "Вот кого, - сказал он, - я воспитал в Польше, вот кого я посадил королем в Венгрии! Не полагается мне почтить его как равного, но, сидя на коне, поцелую его как одного из князей". Заметив это, Владислав чувствовал себя немного обиженным и свернул с пути, однако распорядился, чтобы по всей стране пришельца обслуживали с достаточной пышностью. Потом же они сердечно и дружественно, как братья, сошлись друг с другом. Но, однако, венгры глубоко затаили в сердце обиду, и Болеслав возбудил в Венгрии против себя такую ненависть, что, как говорят, день его смерти пришел прежде времени ¹²⁴.

29. О сыне того же Болеслава Мешко III.

Король Болеслав имел одного сына по имени Мешко ¹²⁵, который не уступал бы в лучших качествах своим предкам, если бы завистливые Парки ¹²⁶ не прервали нить его жизни еще в молодом возрасте. Этого мальчика после смерти отца воспитывал Владислав, король Венгрии, и любил его как сына из уважения к его отцу. Юноша, безусловно, превосходил красотой и благородством всех своих сверстников в Венгрии и Польше и всех привлекал к себе надеждой на будущее царствование (что было совершенно очевидно). Поэтому дядя его (по отцу) Владислав решил при неблагоприятных предзнаменованиях призвать его в Польшу ¹²⁷ и вопреки завистливой судьбе женить его на русской девушке ¹²⁸. Этот красивый юноша, женившись столь молодым, так мудро и разумно повел себя, так следовал старинным обычаям предков, что вызвал восхищение всей родины. Но судьба, враждебная счастью смертных, превратила радость в печаль и пресекла и жизнь в расцвете лет и лучшие надежды. Утверждают, что какие-то завистники, боясь, как бы он не отомстил им за отца, отравили ¹²⁹ этого многообещающего юношу, и даже те, которые пили с ним вместе, едва избежали смерти. После кончины молодого Мешко вся Польша скорбела, как мать, оплакивающая гибель единственного сына. Его оплакивали не только те, кто его знал, но даже те, кто его никогда не видел, сопровождали с плачем его погребальные носилки. Крестьяне оставляли плуг, пастухи - стада, ремесленники - свои занятия, труженики - работу в знак печали о Мешко; юноши и девушки, рабы и рабыни сопровождали тело Мешко с плачем и рыданием. После того, как могила скрыла останки юноши, которого они так оплакивали, несчастная мать целый час лежала, как мертвая, без [353] признаков жизни, и после похорон епископы с трудом привели ее в чувство при помощи опахал и холодной воды. Говорят, ни одна кончина какого-либо государя, даже у варварских народов, не оплакивалась столь длительно и с такой печалью, и ни одни похороны, даже величайших правителей, не были отмечены таким трауром; и даже годовщина смерти императора не сопровождалась таким печальным пением. Но кончим говорить о скорби по умершему Мешко и перейдем к радостным событиям: воцарению другого юноши ¹³⁰.

30. Женитьба Владислава, отца Болеслава III.

После смерти короля Болеслава и других братьев ¹³¹ князь Владислав стал править один. Он взял в жены ¹³² дочь Братислава, короля Чехии, по имени Юдифь, которая родила ему сына Болеслава III ¹³³; наше намерение писать о нем послужило началом этого труда, как покажет последующее изложение. Теперь же, так как мы, начав от корня, кратко прошли по всему родословному древу, мы приготовили и перо и разум наш для того, чтобы упомянуть в общем списке имен еще одну плодоносную ветвь. Будущие родители мальчика до сих пор были лишены потомства и, соблюдая посты и молитвы, раздавая щедрую милостыню беднякам, они просили всемогущего Бога, Который бесплодных матерей радует потомством, Который дал Захарии Крестителя ¹³⁴, а Саре открыл чресла, дабы через семя Авраама ¹³⁵ благословить все народы, чтобы Он даровал им наследником такого сына, который боялся бы Бога, возвышал святую церковь, соблюдал бы справедливость и управлял королевством Польским во славу Бога и на благо народа. Так как они делали это непрестанно, то к ним пришел епископ Польши Франко ¹³⁶ и дал им полезный совет, сказав так: "Если вы набожно исполните то, о чем я вам скажу, то ваше желание, без сомнения, будет исполнено". Они же, с величайшим вниманием слушая епископа по такому важному для них вопросу, в надежде на потомство обещали все выполнить и просили его как можно скорее дать им указание. Тогда епископ сказал: "Есть такой святой в южной Галлии, возле Массилии, там, где Рона впадает в море, в земле Прованской, по имени Эгидий, у которого так много заслуг перед Богом, что каждый, кто уповает на него и чтит его память, если что-нибудь у него попросит, без сомнения получит. Итак, изготовьте из золота изображение мальчика, приготовьте царственные дары и поспешите отправить все это св. Эгидию". И без промедления было изготовлено из золота изображение мальчика и чаша из чистого золота; приготовляют также золото, серебро, паллии ¹³⁷ и священные одежды, которые и отправляют через верных послов ¹³⁸ в Прованс со следующим письмом.

Послание Владислава св. Эгидию и его монахам:

"Владислав, Божьей милостью князь Польши, и Юдифь, его законная супруга, посылают досточтимому Одилону аббату монастыря св. Эгидия и его братии выражение [354] нижайшей покорности. Так как мы услышали, что св. Эгидий прославился величайшей своей милостью и что он, в силу данной ему по воле Бога власти, является ревностным помощником верующих, мы, в надежде на потомство, приносим ему дары в знак нашего почитания и смиренно просим, чтобы ваши святые молитвы помогли исполнению нашей просьбы".

31.О постах и молитвах, о рождении Болеслава III

Прочитав письмо и приняв дары, аббат и братья, в свою очередь, отослали дары Владиславу, провели трехдневный пост с молебнами и молитвами, умоляя всемощего Господа Бога о божественной милости, а именно, чтобы Он выполнил желания верующих, приславших столь много даров теперь и давших обет прислать их еще более, и чтобы Он таким путем увеличил славу Своего имени у неизвестных народов и далеко и широко распространил славу слуги Своего Эгидия. Славься, раб Божий, покровитель этого дела, осуществи молитвы твоих рабов, создай вместо подобия мальчика истинного мальчика, создай телесного и оставь себе его изображение. Что же далее? Еще не закончили монахи поста в Провансе, а уже мать в Польше радовалась зачатию сына. Еще посланники не ушли, а уже монахи известили, что их госпожа зачала. Поэтому посланники поспешно и бодро отправились домой, в уверенности, что предсказания монахов истинны. Они радуются по поводу зачатия сына и еще больше обрадуются рождению мальчика.

Комментарии

1. Заглавие в рукописях, так же как и название хроники, отсутствует; здесь и далее они даются по изд. К. Малечинского и А. Белёвского.

2. Мартин — архиепископ гнезненский с 1092 по 1116 г.

3. Симон — епископ плоцкий с 1108 по 1129 г.

4. Павел — епископ влоцлавский, по (мнению Кентшинского (Studia nad dokumentami XII wieku. RAU, h., 1890, XXVI, 313), познанский — по мнению Бандтке (Вandtkie J. W. Martini Galli Chronicon. Varsaviae, 1824, p. 124.). Годы исполнения им должности епископа точно не установлены.

5. Мавр — епископ краковский с 1109 по 1118 г.

6. Жирослав — епископ вроцлавский с 1110 по 1120 г.

7. Михаил происходил из знатного рода Авданьцев, был канцлером Болеслава Кривоустого. См. Semkowicz W. Rod Awdancow. Poznan, 1920, 20; Bieloweki A. Monumenta Poloniae Historica. Lwow, 1864, v. I, p. 382 (далее МНР), Cumplowicz. H. Bischof Baldwin. Wien, 1895, S. 22.

8. У Малечинского (Maleczynski С. Anonim t. zw. Gall. Krakow, 1952. В дальнейшем: Gall): mussitando, следуем чтению рукописей Z и H: in usitando.

9. Текст этой фразы сильно испорчен. У Малечинского: veterum, следуем чтению ZSH: ut rerum.

10. У Малечинского: gesta, следуем ZSH: gestis.

11. У Малечинского: antistitum, следуем Z: institarunt.

12. У Малечинского: uti, следуем ZSH: cibi.

13. У Малечинского: precatibus, следуем чтению Гродецкого (Gгоdecki R. Anonim t. zw. Gall. Krakow, 1923, str. 62. В дальнейшем: Gall): animabus.

14. У Малечинского: fidelibus, в ZS: fideles.

15. У Малечинского: honor, следуем чтению Гродецкого (Gall, str. 63): honorem.

16. У Малечинского: gloria, следуем чтению Гродецкого (Gall, str. 63): gloriam.

Эпилог

17. Владислав Герман — князь польский, сын Казимира Восстановителя, правил с 1079 по 1102 г.

18. Юдифь - дочь короля чешского Братислава, первая жена Владислава Германа, умерла в 1085 г.

19. Юдифь, по преданию, спасла еврейский народ, отрубив голову полководцу Навуходоносора Олоферну при осаде им крепости Бетилуи.

20. Болеслава III Кривоустого.

Введение

21. В (действительности Польша вела обширную торговлю с Русью, Германией, Чехией, Скандинавией. См. Королюк В. Д. Древнепольское государство, М., 1957. Греков Б. Д. Киевская Русь. М., 1953.

22. Аквилон — северный ветер, в данном случае — Север.

23. У Малечинского: Dacia.

24. Точнее: Лужицкую марку.

25. Амфитрион — муж Алкмены, матери Геркулеса, как известно, он никакого отношения к понятию о море не имеет. По-видимому, прав Гродецкий (Gall, str. 66), делая предположение, что Галл перепутал Амфитриона с Амфитритой, дочерью Океана, матерью Нептуна, символизирующей море. Под выражением “северное”, или “амфитриональное”, море имеется в виду Балтийское море.

26. Что имел в виду Галл под словом “Селенция”, точно не установлено. См. Малечинский. Gall, str.7. Есть предположение, что так он называет “ядвагов”. См. Zajaczkowski S. О nazwach ludu Jadzwingow. Zapiski Towarzystwa Naukowego w Toruniu, t. 18, z. 1—4. Torun. 1953, str. 175—195.

27. Западное Поморье было присоединено только в 1122 г.

28. Сарматы — древнее население восточноевропейской низменности.

29. Геты — фракийское племя на берегах Дуная. Здесь автор, по-видимому, отождествляет эти два народа. См. Тус Т. Z dziejow kultury. Poznan, 1924, str. 89.

30. Аквилея — городок в Северной Италии, на побережье Адриатического моря.

31. У восточных славян серебра не было.

1. О князе Попеле и о прославленном Котышко

32. Заглавие первой главы не соответствует содержанию, так как в ней о Котышке ничего не говорится. Котышко — отец Пяста; последнему посвящено содержание второй главы.

33. Имеется в виду древний славянский обычай отмечать вступление сыновей в отроческий возраст обрядом пострижения. После него мальчики из ведения матери поступали в ведение отца. См. Potkanski К. Postrzyzyny u Slowian i Germanow (RAU, h. 1895, XXXII, 330, 406).

34. Отрицание в рукописях отсутствует, вставил Бандтке (Chroniсоn, р. 20).

2. О Пясте, сыне Котышко

35. У Малечннского: residentes, следуем ZS: resistentes.

36. Клиентела — люди, зависимые от князя.

3. Князь земовитский, сын Пяста, по имени Земовит

37. Имеется в виду бог.

38. Это, на первый взгляд, легендарное сказание об изгнании Попеля.. возможно, отражает действительную борьбу двух династий: Попелей и Пястов, из которой Пясты вышли победителями.

39. Сюжет, часто встречающийся в средневековой литературе.

4. О слепоте Мешко, сына князя Земомысла

40. При крещении сын Земомысла получил другое имя, какое именно, точно не установлено. Галл указывает “Мешко”, Длугош — “Мечислав” (в первой книге). См. Lowmianski. Imie chrzestne Mieszka I, “Slavia Occidentalis”, t. 19. Zeissberg H. Misico der erste christlischer v. Polen (Arch. Oster. Gesch. 1867, XXXIII, 59).

41. Комит, позднее каштелян, — высокий княжеский чиновник.

42. В тексте образное выражение, трудно переводимое на русский язык: Sed cur rota currurn praecurrit?

5. Каким образом Мешко взял себе в жены Дубровку

43. Дубровка — дочь Болеслава Жестокого, князя чехов. Умерла в 977г. В Польшу прибыла в 965 г.

44. Около 960 г.

45. Мешко принял христианство в 966 г. В Польше было учреждено миссийное епископство с резиденцией в Познани.

6. Болеслав I, прозванный Славным, или Храбрым

46. Болеслав I, прозванный Храбрым, правил с 992 по 1025 г.

47. Еще до 966 г., со второй половины IX в., христианство получило распространение в Малой Польше.

48. В 999 г. Болеслав I овладел в борьбе с чехами городом Краковом (Краков в начале X в. вошел в состав древнечешского государства) и в 1003 г. овладел Прагой.

49. Против Польши в 1004 г. образовалась военная коалиция: немецко-венгерско-чешско-лютическая. О польско-венгерских отношениях при правлении Болеслава I сохранилось мало сведений. Известно, что к Польше была присоединена Словакия (см. “История Польши”, т. I, M., 1954, стр. 46). Галл преувеличивает победы Болеслава.

50. Сала — река в Саксонии.

51. У этих народов принятие христианства встречало большое сопротивление.

52. Имеется в виду бывший чешский епископ Адальберт (Войцех), поссорившийся с чешским князем, друг Оттона III. Адальберт распространял в Польше христианскую религию, а затем с той же целью отправился в Пруссию, где был убит противниками христианской веры.

53. В 999 г. в Риме на синоде было принято решение об образовании гнезненского архиепископства (1000 г.). Первый гнезненский архиепископ — Гаудентый, брат Адальберта.

54. Оттон III, император Священной Римской империи (983—1002), прибыл в 1000 г. в г. Гнезно под видом поклонения телу св. Адальберта. Важнейшим политическим последствием этого свидания было основание самостоятельного архиепископства в Польше в г. Гнезно.

55. Папа Сильвестр (999—1003).

56. У Малечинского: consecrationis, следуем Н: coronationis. Здесь хронист допускает ошибку: Болеслав был провозглашен королем в 1025 г.

7. Каким образом Болеслав вошел бесстрашно в земли Руси

57. Имеется в виду Ярослав, киевский князь. Окончательно укрепился на престоле в 1019 г. Умер в 1054 г.

58. В действительности поход Болеслава преследовал захватнические цели. Он хотел завладеть Червенскими землями, как важным пунктом на торговом пути с Киевом, а также воспользоваться богатством Киева. См. Королюк В. Д. Указ. соч., стр. 161 и далее, а также “Очерки истории СССР IX—XIII вв.”. М., 1953, стр. 169.

59. Автор искажает подлинный ход событий: князь Ярослав тенденциозно представлен как вялый и малодушный человек.

60. То есть рыбной ловлей.

61. Август 1018 г.

62. Линниченко И. И. (“Взаимные отношения Руси и Польши”. Киев, 1884, стр.99) считает, что Болеслав пробыл в Киеве один-два месяца. См. также: Королюк В. Д. Указ. соч., стр. 162.

63. Мешко II; сыну Болеслава I в это время было 28 лет.

64. Своего зятя Святополка, брата Ярослава.

65. Следовало бы сказать: во много раз. Галл употребляет число “сто” в значении большого числа.

66. Эти данные Галла другими источниками не подтверждаются.

8. О великолепии и могуществе Болеслава Храброго

67. Город Влоцлавек (на реке Висле) в настоящее время входит в Быдгощское воеводство.

68. Теперь — Геч.

10. Сражение Болеслава с русскими

69. Ярославу.

70. У Малечинского: eum, следуем ZSH: cum.

71. Если здесь Галл Аноним подразумевает битву на реке Буг в 1018г., то, согласно русским летописям, оскорблял поляков только один русский воевода — Будый (“Повесть временных лет”. М.— Л., 1950, стр. 97).

72. В рукописных и печатных источниках: parasiti. Значение этого слова не совсем ясно.

11. О положении церкви в Польше и о доблести Болеслава

73. См. Abraham Wl Organizacja kosciola. Lwow, 1893, str. 85; Gгоdeсki. Gall, str. 80.

74. Буквально — помощники; здесь — епископ, избиратель, подчиненный названному архиепископу.

75. Церковь.

12. Каким образом Болеслав проезжал через страну, не причиняя ущерба беднякам

76. Житель Нумидии в Северной Африке. Нумидийцы вели кочевой образ жизни. Возможно, имеется в виду царь Нумидии Югурта, побежденный римлянами (ср. Саллюстий. Югуртинская война. М, 1916).

13. Благородство и благочестие жены Болеслава Храброго

77. По-видимому, третья жена Болеслава Храброго, Эмнильда (987— 1017). См. Zakrzewrski St. Boleslaw Chrobry. Lwow, 1925, str. 66.

78. Высшие сановники, с которыми Болеслав обычно обсуждал вопросы государственной важности. См. “История Польши”, т. I. M., 1954, стр. 41.

79. У Малечинского: ministeria, следуем ZSH: misteria.

16. О горестной смерти Болеслава Храброго

80. Намек на Болеслава III.

81. Автор вкладывает в уста умирающего Болеслава пророческие слова о восстании 1037 — 1038 гг.

82. Очевидно, намек на Болеслава III.

83. Болеслав умер в 1025 г.

17. О наследовании Мешко II, сына Болеслава Храброго

84. Мешко II правил с 1025 по 1034 г.

85. Рихезу (в 1013 г.).

86. В 1003 г. Болеслав ослепил чешского князя Болеслава Рыжего.

18. Вступление Казимира на престол после смерти отца и его изгнание

87. Казимир правил, возможно, с 1038 или 1039 по 1058 г.

88. По-видимому, феодалы, тяготившиеся сильной централизованной властью.

89. Стефан — король Венгрии с 997 по 1038 г.

90. Петр Венецианский правил с 1038 по 1046 г.

91. Местность точно не установлена. Гродецкий полагает, что это город Борсод на реке Тиссе (Gall, str. 88).

92. По мнению Гродецкого (Gall, str. 88), имеется в виду Генрих II (1039—1056), по мнению Малечинского (Gall, str. 42) — Конрад II (1024—1039).

19. Восстановление королевства польского Казимиром

93. Имеется в виду восстание 1037—1038 гг., охватившее широкие массы угнетенных слоев Польского государства. Сведения Галла совпадают с сообщением русского летописца. (См. “Повесть временных лет”. М.—Л., 1950, стр. 101). Под словом “servi” надо, очевидно, понимать не рабов, а зависимых крестьян. Галл нередко употребляет слова бытующие в классическом латинском языке: pontifex, cohortes, municipia etc.

94. Имеется в виду убийство двух епископов: Романа и Ламберта.

95. Это произошло в 1038 г.

96. Марию Добронегу, сестру Ярослава.

97. Свентослава (1041—1126); она вышла замуж за Братислава, чешского короля, в 1062 г.

98. Болеслав Щедрый (1039 — 1081), Владислав Герман (1040—1102), Мешко (1045—1048), Отгон (1046—1048).

20. Битва с князем Маславом и мазовшанами

99. В русской летописи: Моислав. Закжевский, без достаточных, впрочем, оснований, предполагает, что он был из рода Пистов. См. Zаkrzewski St. Boleslaw Chrobry. Lwow, 1925, str. 73.

100. У Малечинского: presumptione, следуем ZSH: persuasione.

101. По русским источникам известно, что Казимир в борьбе с Маславом просил помощи Ярослава (брата его жены Марии) и выдал за его старшего сына — Изяслава — свою сестру. Ярослав три раза ходил походом на Маслава и только в 1047 г. окончательно разгромил его.

102. Грод — укрепленное поселение (крепость) или центральная укрепленная часть города, вокруг которого находился пригород. В данном случае, очевидно, феодальная усадьба или поместье.

22. О наследовании сына Казимира, Болеслава II, прозванного Щедрым

103. У Малечинского: scribendi, следуем ZSH: scribenti.

104. Болеслав II правил с 1058 по 1079 г.

105. Градек (Градец) — город в Чехии. Осада была в 1060 г.

23. Договор Болеслава с русским князем

106. В мае 1069 г. Болеслав овладел Киевом, но вскоре был вынужден под давлением восставших киевлян оставить его.

107. Изяслава, дядю Болеслава II. Правил в Киеве с 1054 по 1073 г. (с перерывами) и с 1077 по 1078 г.

108. Изяслав.

109. В этой главе, так же как и в главах VII и X, заметно пренебрежительное отношение автора к Руси, но материал дальнейших глав показывает, что отношение хрониста к русским впоследствии изменилось.

24. О насмешке чехов над Болеславом Щедрым

110. Вратислав II (1061—1092).

111. Год неизвестен. Вратислав, желая помочь венгерскому королю Соломону укрепиться в Венгрии, пытался отвлечь внимание Болеслава от происходящих там событий. Болеслав же поддерживал притязания на венгерский престол брата Соломона, Владислава.

25. Победа Болеслава Щедрого над поморянами

112. Поморяне вторглись в Польшу в 1075 г.

113. У Малечинского: decrevit, следуем ZSH: debuit.

114. Река Сар в Бранденбурге.

26. О благородстве и щедрости Болеслава и об одном бедном клирике

115. В рукописных и печатных источниках: саррат, у Гродецкого: плащ.

27. Изгнание Болеслава Щедрого в Венгрию

116. Соломон — король Венгрии (1063—1074), Болеслав изгнал его в 1077 г. Умер Соломон в 1087 г.

117. Владислав — король Венгрии с 1077 по 1095 г.

118. Заговор против Болеслава возглавил его брат Владислав Герман, воевода Сецех и краковский епископ Станислав (1072—1079). Последнего Болеслав, раскрыв заговор, приказал изрубить на куски.

119. Подобные выражения автор неоднократно употребляет в тех случаях, когда не хочет рассказывать обстоятельств дела более подробно.

120. В рукописях: xps, что позволяет понимать это слово как christianus (христианин) и как christus (помазанник). Войцеховский (см. Wоjсiеchоwski Т. Szkice historyczne XI wieku. Krakow, 1904, str. 322. Далее: Szkice) понимает под этим словом помазанника, т. е. короля Болеслава.

121. Имеется в виду епископ Станислав. О противоречиях между Болеславом II и епископом Станиславом упоминается в письме Братислава чешского Болеславу II (Monumenta Poloniae historica, MPH, т. I, стр. 365). Имя епископа впервые названо у Кадлубека (МРН, т. II).

28. Прием Болеслава Владиславом, королем Венгрии

122. Очевидно, на Владислава Германа за то, что он участвовал в заговоре против Болеслава II.

123. В латинском тексте: deferre Wladislavo facto dolet inimico. Войцеховский (Szkice, str. 341—345) принимает конъектуру, достаточно разъясняющую весь смысл предложения: de fratre, т. е. речь идет о брате Болеслава II — Владиславе Германе. Автор хроники не посмел, очевидно, назвать его полным именем, так как писал при его сыне Болеславе III.

124. Неясно, что именно имел в виду хронист. Обстоятельства смерти Болеслава неизвестны. Предполагают, что умер он в изгнании в 1079— 1081 гг.

29. О сыне того же Болеслава Мешко III

125. Мешко родился в 1069 г.

126. Парки — три богини судьбы, они, по понятиям древних римлян, пряли нить жизни, тянули ее и обрезали. При обрезании нитки кончалась жизнь человека.

127. 1086 год.

128. Евдокии, русской княжне, дочери Изяслава.

129. Вероятно, отравили его по указанию Владислава Германа и его сына Збигнева.

130. Болеслава III.

30. Женитьба Владислава, отца Болеслава III

131. См. кн. I, гл. 19, примеч. 98.

132. В 1080 г.

133. Болеслав III родился в 1086 г.

134. Захария считается отцом Иоанна.

135. Авраам — ветхозаветный патриарх, родоначальник еврейского народа. По библейской легенде, Авраам и его жена Сара оставались бездетными до глубокой старости, но бог, видя благочестие Авраама, решил сделать его родоначальником избранного им народа.

136. Франко — епископ познанский. См. Abraham Wl. Organizacja kosciola. Lwow, 1893, str. 66.

137. Паллий — белый шерстяной воротник, надевавшийся епископами поверх священного облачения во время торжественной, праздничной службы.

138. Имя одного из них сообщает хронист Козьма Пражский (Monumenta Germaniae Historica, v. IX. Hannoverae, 1861, 1. II, c. 36).— Петр, капеллан Юдифи.

Текст воспроизведен по изданию: Галл Аноним. Хроника или деяния князей или правителей польских. М. АН СССР. 1961