ФЮРСТЕНФЕЛЬДСКАЯ ХРОНИКА¹

О ДЕЯНИЯХ КНЯЗЕЙ

(1273–1326)

MONACHI FUERSTENFELDENSIS CHRONICA DE GESTIS PRINCIPUM (1273-1326)

Засим начинается хроника о деяниях князей со времени короля Рудольфа до императора Людовика.

1.

Желая сохранить в памяти будущих поколений деяния князей и королей, которые может быть, и не столь важны, но все же не совсем бесполезны, с божьей помощью я поведал о различных событиях, правда, сделал это несколько неуклюжим и даже грубоватым наречием. В своём изложении я не стараюсь всё досконально расписать по годам, и это могут истолковать как следствие моей небрежности или же моих недостаточных знаний. Я не стану спорить с этим и не буду отрицать, что не так уж хорошо осведомлён в этом вопросе. Поэтому тот, кто пожелает узнать обо всём этом более точные сведения, пусть обращается к историкам, которые лучше разбираются в хронологической последовательности событий. Я же намереваюсь, приложив всё своё усердие, только описать светлейших королей, которые следуют друг за другом по времени правления, и вкратце отметить их деяния.

2.

Итак, в первую очередь, по времени правления следует назвать короля римлян Рудольфа, который славно и благополучно правил примерно в 1280 году (1273–1291), и которого никогда не покидала удача. Этот князь с юности имел склонность к военному делу, будучи при этом рассудительным, сильным и, кроме того, не обделённым счастьем. Он был худощавым, высокого роста, с орлиным носом. Его лицо выглядело серьёзным, однако же не лишённым некоторого добродушия. Меж тем, мне не пристало больше писать о нём, так как его славные знаменитые деяния можно найти в конце хроники Мартина. И всё же я полагаю, что о следующих событиях невозможно не упомянуть. Точнее сказать, по мере возможности я попытаюсь добавить их ко всему написанному ранее ².

3.

Перед правлением Рудольфа Римская империя, лишённая государя и руководителя, находилась в крайне жалком состоянии ³. Всеобщие распри и возмущения возросли настолько, что из-за такого распространения междуусобиц не осталось ни одной дороги и ни одной тропы, передвигаться по которым было бы безопасно. Поэтому все связи между разными областями империи и, особенно, областями Германии, из-за всё больше и больше разрастающегося противостояния оказались разорваны. И не было никого, кто бы мог прекратить набеги разбойников, и никого, кто бы мог защитить права потерпевших. Напротив, власть незаконно захватили злодеи и разбойники. Мир и согласие в то время повсюду уступили место вражде и распрям. И вот, земля не возделана, все терпят убытки, домашняя скотина и вьючные животные угнаны, и редко увидишь крестьянина, погоняющего по плодородной борозде лошадь или быка. А поскольку вьючных животных украли, скотные дворы заросли тёрном, чертополохом и бурьяном.

После того, как Господь долгое время наказывал свой народ, как некогда было с израильтянами, когда те отвернулись от его заповедей и перенесли тяжёлые мучительные испытания, затем, когда они снова обратились к нему, он сжалился над ними, избавил их от всех страданий, как написано: "Они воззвали к Господу и т.д." ⁴, то после долгой и тяжёлой кары Бог, наконец, проявил сострадание и послал народу избавителя в лице Рудольфа, графа Габсбургского, который, как уже говорилось выше, был и тяготел к военному делу. Когда он начал войну с городом Базель и с сильным войском осадил его, из Франкфурта неожиданно прибыли почётные посланники курфюрстов империи и известили его, что он единогласно был избран римским императором (1 октября 1273). Один только король Богемии ⁵ не отдал за него свой голос, но по ходу дел оказалось, что это не пошло ему на пользу. Когда важное известие о выборе короля распространилось повсюду, сердца у всех наполнились радостью. Пока к небесам возносился торжественный клич: "Да здравствует король!", город Базель был освобождён от осады, и не только ему, но и всем остальным городам империи провозгласили мир и благополучие, и все дальние и близкие местности, в которых распространилось это известие, радовались и торжествовали, неустанно благодаря Всевышнего за то, что он назначил такого человека правителем всей земли. И вскоре по воле Божьей король со своей супругой ⁶ был коронован в Ахене (24 октября 1273), а затем над ними совершили обряд святого помазания.

4.

Однако оживлённое ликование народа породило опасения и страхи у князей и дворян, обеспокоенных возрастанием его силы. И точно так же, как тьма сменяется светом и после дождя появляются яркие солнечные лучи, после многих смут, ниспосланных Богом на страну, в ней снова утверждается мир и порядок. И вот, крестьянин снова берётся за плуг, долгое время забытый и лежащий без дела, исчезает страх перед разбойниками, — и купец опять колесит по стране с чувством полной безопасности, а злодеи и разбойники с большой дороги, которые до сих пор безбоязненно средь бела дня занимались своим ремеслом, теперь в страхе и трепете пытаются отыскать себе самое отдалённое убежище.

Теперь, когда слава о новом короле распространяется всё больше и больше, многие знатные люди и дворяне наперегонки устремились к нему со всех частей империи, чтобы поклясться ему в верности и предложить себя в его распоряжение.

5.

Только король Богемии, полагаясь на свои способности и силу, в той же степени, как и на свои огромные богатства, отказался помириться с римским королём и принять от него свои регалии и лены, так как он подчинил своему господству те далёкие края не совсем по праву, а отчасти даже незаконно. Но, в конце концов, Господь обратил его к разуму, он одумался и, видя, что ему придётся на законном основании покориться Римской империи, проявил миролюбие и отправил своих гонцов и посланников, дабы с их помощью прийти к согласию ⁷.

Когда об этом прознала его супруга, королева Богемии ⁸, она сильно возмутилась и не желала стремиться к миру, а в беспечной близорукости, пыталась, используя своё влияние, сорвать наметившееся соглашение. Сначала она умоляла короля всевозможными просьбами, чтобы он отказался от мира, заключённого с римским императором, так как такому могущественному и знаменитому королю, как король Богемии, недостойно и позорно подчиняться повелениям какого-то графа. Король же, будучи рассудительным человеком, который принимает решения только после основательных размышлений, любезно беседует с супругой, пытаясь ласковым словом свести на нет её раздражение. Он советует её величеству примириться с тем, что он сделал для установления мира, и даже настоятельно предлагает ей искренне и нижайше просить Бога, чтобы его переговоры с римским королём проходили при божьем благословении и, в конце концов, успешно завершились. Однако княгиня после этих разговоров так и не успокоилась, наоборот, когда она очередной раз увидела, что её просьбы остаются без внимания, то в сильном гневе с мрачным выраженим лица она подоступила к своему супругу так, как только она могла себе позволить, как королева. Она столько же осуждала и льстила, сколько угрожала: "Если мои просьбы не дойдут до цели, я прибегну к угрозам" ⁹, а также ворчала: "До сих пор я делила ложе с королём, а теперь стала супругой какого-то графа".

На всё это король Богемии нарочно не обратил внимания, так как он предпочитал молчать, чтобы больше не вызывать раздражение супруги своим решением. Упорные и настойчивые действия королевы по разжиганию ссоры между двумя королями и превращению их в противников имели свою причину. Как будет подробно объяснено ниже, в соответствующем месте, ей скорее хотелось видеть своего супруга мёртвым, нежели живым. Однако не нашлось ещё такого мудрого, сильного и богатого, которого не победила бы женская злость, и это доказывается утверждениями и примерами, в том числе и из Святого Писания, где мы читаем о Самсоне, Соломоне и о других выдающихся мужах, наделённых многими добродетелями и способностями, и всё же побеждённых женским коварством, которое привело их к гибели.

И вот, этот король, обладавший поистине королевскими возможностями и достигший вершины своего могущества, также стал жертвой коварства свой жены. Он потерял всё своё величие и пришёл, как было сказано выше, к весьма печальному концу. А королева, не прекращая ни днём, ни ночью, пилила своего супруга, короля, относительно этого дела, не давала ему покоя ни утром, ни вечером, и, наконец, он сдался и уступил её просьбам, после чего отправил посланников к римскому королю с известием, что не сможет сдержать и исполнить данные ему обещания. И это в то время, когда он уже дал своё согласие на то, что, подобно остальным князьям, он готов выполнять все повеления римского короля. Исполнив возложенное на них поручение, посланники прекратили переговоры и, покинув двор римского императора, возвратились домой.

6.

Однако, получив их послание, римский король преисполнился радостью и блаженством, так как, надеясь во сто крат умножить свои владения, ясно осознал, что если он снова соберёт рассеянное, вернёт назад похищенное и при помощи оружия расширит пределы империи, это принесёт ему честь и славу. Поэтому он без промедления объявил вне закона короля Богемии вместе со всеми его сторонниками, упрямо придерживающимися его стороны. ¹⁰ (24 июня 1274). И всё же он знал, что король Богемии — весьма силён и обладает огромными сокровищами в золоте и серебре, тогда как у него самого с этим было туго. Поэтому он всё тщательно продумывает и обращается к опытным советникам с вопросом, как ему лучше усмирить нарушителя законности и бунтовщика, и как подчинить его Римской империи, поскольку он прекрасно понимает, что не сможет напасть на него без большой военной силы и призыва многочисленных вооружённых отрядов, для чего издаёт письменое распоряжение ко всем дворянам империи о призыве (июнь 1276). Во все стороны отправляются гонцы с посланиями. Они разъезжаются по Германии, спешно переправляются через Рейн, прибывают к франкам, пересекают страну Норик ¹¹, держат путь в Швабию. В распоряжении на основе полномочий, имеющихся у королевской власти, содержались уведомление, просьба и приказ, призывающий каждого готовиться к походу в Австрию, чтобы сражаться с богемским королём. Наряду с этим государь обязуется возместить все расходы и наградить за усердие и заслуги подарками и ленами, если при осуществлении его намерения будут достигнуты значительные успехи. Римский король установил день и место, где все должны будут собраться для смотра войск, где самых лучших, сильнейших и искусных из них выберут для битвы, а остальных разместят по крепостям для их охраны.

7.

Тем временем, с другой стороны не с меньшим размахом вооружается и король Богемии (1276–1278), который прекрасно понимает, что не сможет избежать сильной руки римского короля, и что ему не поздоровится, напорись он на остриё. Он также рассылает гонцов с письмами по всему Богемскому государству, и не было ни одного уголка, куда бы они не добрались. Он поручил им объездить всю Австрию, Каринтию, Моравию, Штирию, Краину и все подчинённые ему области, где объявить всем дворянам строгий приказ, по получении которого они сразу должны ознакомиться с его содержанием, а затем без всякого промедления вооружиться и поспешить к нему, чтобы доблестно сражаться с римским королём. Он отправляет свои послания даже к венграм и славянам и настойчиво просит их помочь ему и тотчас же вооружиться своими копьями и стрелами, которые пробивают шлемы на головах и ранят неприятеля даже через его доспехи. За это богемский король поклялся одарить их изысканными подарками и ценными дарами. Таким образом, он собирает вокруг себя несметное количество воинов и уже без волнения и страха поджидает врага.

Наряду с этим он предпринимает попытку золотом и серебром подкупить других князей и дворян, чтобы те, хотя бы не оказывали никому помощи и оставались дома. Одним из них был герцог Баварский, господин Генрих ¹², который получил от него значительную сумму денег. Я сам видел, как из Богемии в Штраубинг король отправлял на своей повозке сундук размером в семь урн ¹³, наполненный серебром. И если бы я самолично не увидел эту огромную сумму, а мне рассказал бы о ней кто-то другой, — я, конечно, не поверил бы ему. Крупный управляющий, господин Отто, сохранил эти деньги для своего господина, который за них всего лишь преградил швабам дорогу, по которой они собирались двигаться. Он велел завалить ворота в Штраубинге и не давать проходу, за что швабы, впавшие в ярость, пригрозили убить жителей, встретившихся им вне города.

Но как только войска римского короля увидели, что баварский герцог, господин Генрих, с некоторых пор отделился от них, примкнул к стану противника и вопреки всякому праву посмел оказать ему свою поддержку и благосклонность, они воспылали гневом и нагрянули в его землю, сея смерть, разбой и грабежи.

8.

Римский король тщательно проверив своих воинов, отпустил часть из них, выбрав только самых лучших и смелых. При этом он собрал значительное войско, которое было настолько боеспособно, что по своим возможностям могло пробить даже железные стены. В радостном расположении духа все они выступают ¹⁴ (сентябрь 1276), но когда доходят до места (август 1278), где надо строиться в боевые порядки, при виде своих врагов, которые издалека двигаются на них сплочёнными многочисленными отрядами, их охватывает сильный страх и они робко нашёптывают друг другу: "Как же наша жалкая кучка будет сражаться с таким громадным и сильным войском?" Пожалуй, у них была причина так спрашивать, ведь по приблизительной оценке, на одного человека с их стороны приходилось четыре со стороны богемского короля ¹⁵.

Когда почтенный епископ Базеля (1278), позднее ставший епископом Майнца ¹⁶, узнал о беспокойстве войска перед битвой, то велел одному благочестивому помыслами нищенствующему монаху проповедовать воинам и дал ему такой текст проповеди, услышав который, они должны будут утешиться и в то же время воодушевиться, а затем забыть весь свой страх и доблестно сражаться, положившись на Бога. Проповедник вещал, что их дело — это дело Бога, поэтому они сражаются за правду, а если кто-нибудь найдёт свою смерть в битве за правду, то эта смерть станет его вечной жизнью, и он приобретёт озарённый небесным светом венец мученичества. А их противники, восставшие против правды и проклятые за неповиновение, как бы много их не было в битве, никогда не удостоятся вечной жизни и будут ввергнуты в геенну огненную, чтобы вечно терпеть там адские мучения. Прислушавшись к этим словам, воины с радостью положились на волю Всевышнего и стали уверенно ожидать начала сражения.

И вот, король Рудольф, опытный искушённый руководитель битвы, выводит свои войска и строит их в боевой порядок (26 августа 1278). Затем войска встречаются друг с другом, и с раннего утра до самого полудня между двумя шеренгами продолжается сражение ¹⁷. Один знатный австриец который был на стороне богемского короля и занимал у него некоторую должность, при этом считал себя его врагом, так как незадолго до того король по какой-то причине велел убить его брата. Когда борьба разгорается со всех сторон и уже многие сложили свои головы, австриец решил, что настало время мести. Он подходит к своему господину, которого благодаря особым приметам, ни на мгновение не упускал из виду, и в отместку за своего брата со страшной силой наносит своим острым мечом смертельный удар в бок королю, за которого он должен был сражаться. Смертельно раненый король сразу же падает с коня и проводит последний день своей жизни на руках у своих приближённых, поскольку от этого ранения он так и не оправился. Ужасная смерть короля не могла остаться неизвестной, и сообщения о ней быстро распространяется среди сражающихся. Пока одни ликуют, другие скорбят, и оставшиеся в живых богемцы и их союзники обращаются в бегство, при этом многие из них погибают от мечей, а ещё большее их число жалким образом тонет в реке. Это не удивительно! Если пастух пал, то овцы разбегаются друг от друга. После того, как битва наконец завершилась, римского короля приветствовали победным триумфальным кличем. Таким образом, богемский король испытал на себе карающую длань Бога. Тот, кто вопреки существующему порядку желал стать первым, стал последним и погиб по справедливому приговору божьего суда.

Король Рудольф, напротив, воздал благодарения Богу за такую счастливую и важную победу и радовался ей, однако его радость была не меньшей, чем печаль. Он сожалел о несчастной смерти богемского короля, ибо когда увидел его раздетого, лишённого королевкого одеяния и залитого кровью, то сильно опечалился. Он велел под охраной выставить погибшего короля для обозрения на помост, чтобы все убедились, что он пал и был мёртв, чтобы ни у современников, ни у будущих поколений не возникало сомнения в этом, чтобы никто не смог потом сказать, что королю удалось бежать, чтобы когда-нибудь он не появился снова, и не возникли новые ошибки, гораздо хуже прежних. Король подумал об этом, вспомнив случай с бывшим императором господином Фридрихом, о судьбе которого до сих пор продолжается бесконечный спор, и многие сомневаются, действительно ли он умер, или ещё жив ¹⁸.

9.

Из всех сторонников богемского короля, скорбевших по нему, больше всех это делали жители города Праги, в котором при его правлении сильно улучшилось благосостояние, а также был отмечен подъём во всех других отношениях. Здесь невозможно не упомянуть о следующем случае. В городе Праге в одном монастыре в качестве монахини жила родственница убитого короля, очень набожная женщина ¹⁹. По благословению божьему в час, когда на расстоянии в более чем двадцать одну милю от монастыря происходило сражение, было ей видение, что её брат, король, пал в сражении, будучи наказанный смертью. На этом месте, задолго до того, как гонцы могли принести это известие, она опечалилась и, обливаясь слезами, сообщила об этом присутствующим, а те запомнили день и час. Когда некоторое время спустя до города и страны дошёл слух, и было объявлено о смерти короля, все подтвердили, что монахиня предсказывала истину. Во всём городе почти в сотне церквей в память о короле зазвонили колокола, все стали молиться, говоря: "Да пребудет душа нашего короля в блаженстве и радости, да примут её в царствие небесное!" Скорбела также и королева с двумя своими детьми, сыном и дочерью ²⁰, и один только Бог, пред которым ни одна тайна не остаётся сокрытой, ведал, насколько искренними были её слёзы.

10.

Пришла пора в нескольких словах рассказать о причине размолвки между королём Богемии и его супругой. Ранее я обещал объяснить эту причину в соответствующем месте, и вот теперь представился удобный случай сделать то, что было отложено или упущено выше. Королеву стали подозревать, что это она привела к смерти своего супруга, так как постоянными упрёками толкала его к неповиновению римскому королю и к битве с ним. Из-за этого ей не удалось полностью освободиться от подозрений и выйти сухой из воды. Причина всех несчастий состояла в следующем.

В Богемском государстве жил один жупан ²¹ по имени Завиш ²², человек благородного происхождения, имеющий большое влияние и огромное богатство, который ко всему прочему ещё и превосходно владел искусством магии. Этот человек, часто появлявшийся при дворе, при помощи своего искусства настолько обворожил королеву, что она не могла без него жить и всегда страстно пылала к нему плотским влечением и безрассудной любовью. Поэтому смерть супруга не тяготила её, ведь, избавившись после его кончины от брачных уз, она надеялась без всяких помех жить с тем, с кем хотела! И как одна добродетель, присущая благородному человеку, порождает другие добродетели, то и один порок сразу же влечёт нас к другому, втягивая затем во всё новые преступления. Таким образом, королева не удовлетворилась смертью своего супруга. Она замышляет также убрать со своего пути остальных членов своей семьи, не щадя даже собственного сына. Чтобы больше никого не опасаться, она решает умертвить королевского наследника и уничтожить надежду государства.

И вот поэтому молодой король внезапно заболевает. Когда известие о его болезни распространяется по городу, всех охватывает печаль, придворные настораживаются, а в городе из уст в уста шёпотом передают слух, что королева якобы бы сплела смертоносную нить, дабы опутать ею собственного сына. Тотчас же призывают лекарей, которые поспешили дать свои подробные заключения о таинственной болезни короля. Мы, студенты, подобно любопытным ребятишкам, которые, сразу, как только что-то случается, непременно стремятся оказаться на месте события, поспешно собрались и поднялись на Рерг ²³. Придя в королевский замок, мы увидели короля повешенного на верёвке за ноги вниз головой, которая была ещё немного повёрнута вперёд. Так велели врачи для того, чтобы принятый им яд вытек из его внутренностей. И в самом деле, с божьей помощью больной избавился от смертоносного средства и едва избежал смерти. Ну, довольно о нём.

11.

Тем временем, король Рудольф, который после обретённой победы достиг дальнейших успехов (октябрь 1276) благодаря тому, что с ним был Бог, направлявший все его действия, с сильным войском вторгся в Австрию и осадил город Вену ²⁴, который отказался впустить его. Только после некоторых усилий и после того, как король в окрестных областях опустошил фруктовые сады и другие источники съестных припасов, город покорился ему и признал его за своего господина. Здесь он очень сильно обогатился за счёт того, что по заслугам и в силу судебного решения конфисковал имущество некоторых богатых горожан ²⁵. Но он уже и без того обладал поистине безграничным богатством (1278) благодаря огромному доходу, который подобен бурному источнику, воды которого никогда не иссякнут. Доход поступает из серебрянных рудников, которые, как я предполагаю, даже его потомки так и не смогли полностью разработать до настоящего времени.

12.

Когда король заметил, что всё ему удаётся наилучшим образом, и в его распоряжении находится такое богатство, он отправил посланников к своей госпоже, светлейшей королеве, женщине преисполенной добродетелью, дабы сообщить ей, чтобы она безотлагательно поспешила к нему. Сразу же, как подобает королеве, она с большой свитой отправилась к нему в Австрию, где через некоторое время заболела и, после принятия церковных таинств, её постигла участь всех смертных, и она приняла счастливый конец (16 февраля 1278). Тяжело переживая уход супруги, король велел её тело с почетном отправить на родину ²⁶, где она была торжественно похоронена и стала ожидать дня страшного суда.

13.

После этого король передал страну Австрию (1282) своему старшему сыну Альбрехту и утвердил его там герцогом ²⁷ (октябрь 1272), а сам уехал оттуда и отправился в Богемию, взяв её без сопротивления. Он прибыл в город Прагу ²⁸, где при посредничестве нескольких князей и других граждан установил мир и согласие между ними и богемским королём ²⁹, после чего выдал за короля Венцеля одну из своих дочерей ³⁰, скромную благовоспитанную девушку, а своего сына Рудольфа женил на светлейшей сестре ³¹ богемского короля (ноябрь 1278). Празднество двойной свадьбы совершили с большой пышностью. После торжеств, и после того, как всё устроилось, римский король, видя как ему сопутствует удача, вернулся в Верхнюю Швабию (1 июня 1281) в радостном расположении духа, дабы посвятить себя различным делам империи.

14.

Безнаказанность приводит к ещё большей вседозволенности и ведёт за собой непомерную алчность и безумное высокомерие. Это подтверждается тем, что тот самый Завиш, который не так давно своим колдовством сбил с пути истинного старую королеву и до сих пор не понёс за это наказания, теперь своими тёмными деяниями совершает дерзкую попытку обольстить своими чарами молодую королеву (1287), для чего тайком присылает ей заколдованное платье. Однако, когда оно попадается на глаза королеве, она, заподозрив неладное, просто из осторожности, или же потому, что её предупредили, не касаясь подарка, тотчас же велит бросить его в огонь. Затем она сообщает об этом случае своему господину и супругу, королю, не думая ничего скрывать, ведь не брать же грех на душу, если вдруг в этот день свершится какое-нибудь преступление.

Когда король подрос и возмужал, то задумал наконец разделаться со старым злодеем. Он собирает самых толковых и преданных советников и объявляет им: "Вот решайте, что делать. Видите того изменника, который своим колдовством осмелился искусить не только мою мать, но и мою супругу!" Затем он ясно и подробно рассказал им всё то, что произошло, и добился единогласного утверждения против него сурового приговора, который оставлял ему одну только жизнь, а всё его движимое и недвижимое имущество предписывал распродать и раздать. Сам же он со своими родственниками и друзьями должен был в течение определённого срока покинуть Богемское государство, не надеясь на возвращение и помилование. Но если он не подчинится приговору в установленный срок, и не найдёт того, кто бы поручился за него, то без всякой пощады ему снимут с плеч голову. Таким образом, он, получив справедливое воздаяние по приговору королевского величества, навсегда был изгнан из страны со всеми своими приверженцами ³².

15.

В то же время, а именно после смерти павшего в битве короля Богемии, эта страна пострадала от тяжёлого голода (1280–1282), унесшего жизни огромного количества людей. Однако, считали, что это бедствие случилось не из-за засухи или нехватки зерна, а было послано Богом. Среди населения свирепствовала ужасная смертность, дошедшая до таких размеров, что в городе Праге две телеги выделили только для того, чтобы каждый день свозить умерших в общий ров, специально для этого вырытый перед воротами. Несколько трупов видели даже на больших кучах навоза, скопившихся на улицах города. На первый взгляд ещё совершенно здоровая сильная женщина впала в полное отчаяние, как будто бы она тотчас же должна была умереть. Она подошла к кучам и бросилась на мёртвых, чтобы среди них принять свою кончину.

Незадолго до того — однако не известно, перед или после первого вступления в страну Рудольфа (1270/71), — там повсюду свирепствовал голод, так как поля не принесли никакого урожая и лежали сухие и пустынные. Почти нигде нельзя было приобрести зерна, за исключением только очень немногих мест. Никакого хлеба нельзя было найти также на открытых рынках, так как пекари продавали хлеб по высоким ценам через окна, заперев и загромоздив двери своих домов, чтобы напиравший народ не ворвался туда. При этом они брали за ведро ржи почти четыре фунта аугсбургских пфеннигов или ещё больше в мюнхенских монетах. Беднякам в своих лачугах приходилось довольствоваться крайне скудным питанием. Они перемалывали жёлуди и другие едва ли пригодные в пищу вещи, и ели их, как будто первые люди когда-то пробовали желуди. Другие питались полевыми растениями, многих от них раздувало, кожа их бледнела, они заболевали, и, в конце концов, погибали от голода и болезней. Как тот языческий привратник в Самарии, который, испытав на себе ужасный голод, не хотел поверить в милость Бога, о которой возвестил Елисей, а потому так и не услышал слов: "Вот, увидишь глазами твоими, но есть этого не будешь" ³³, после чего за неверие в милость Бога его на самом деле постигла божья кара и, как предрекал Елисей, теми, кто вступил город, он был затоптан и погиб у ворот ³⁴. Также и на этот раз после разгула ужасного голода, когда через год стало ясно, что уже все амбары полностью пусты, по благословению Бога собрали богатейший урожай, а мера зерна, до сих пор стоившая четыре фунта, теперь продавалась за пол-фунта. Кто мог предполагать, что цена зерна так быстро и так сильно упадёт? Такое могло случиться только по воле Бога, для которого нет ничего невозможного.

16.

Покинув восточные пределы (июнь 1281), римский король остановился в местности на той стороне Рейна. Когда некоторые графы и другие дворяне, благороднейшие и влиятельнейшие люди Швабии, увидели, насколько возросли слава и авторитет короля, в чём немалую роль сыграли их усилия и поддержка, и как с каждым днём королю сопутствовала удача, ими овладела злоба и зависть. А поскольку вершиной зависти обычно бывает желание занять трон, вытеснив оттуда лучшего, как об этом сказано в стихах: "Только великих и самых удачных преследует зависть, и лишь вершины продуваются сильным ветром!" ³⁵

Итак, нарушители спокойствия организуют заговор и решительно принимаются строить всякие козни против короля. По моему мнению, они пошли на это оттого, что за их службу королю во время его похода в Австрию, проходящего с многочисленными трудностями и значительными затратами, король не только не наградил их, но даже не возместил, по своему твёрдому обещанию, понесённых убытков. И вот, они придумывают, как им подорвать его власть или создать трудности в делах империи, и, наконец, объединяются и заключают клятвенный союз против короля ³⁶ (1285–1287). Но короля сложно было ввести в заблуждение. Он был непоколебим, подобно льву, не боящемуся никакого врага, и не придавал никакого значения их козням и жалобам, так как он уже многих врагов поверг оземь и из целого ряда сражений вышел победителем. Ему ничего не стоило усмирить их необузданную дерзость. Вскоре так и произошло. Не пролив ни капли крови, а только путём унижения одних, ставшего предостережением для другим, он добился того, что они по доброй воле сложили оружие и отказались от всякого сопротивления. Так как бунтовщики вскоре осознали, что они не в состоянии ему навредить, как ими было задумано, и не смогут подорвать его власть, то они попросили о мире, стремясь достичь полюбовного соглашения с королём. И вот, установился прочный мир, и они снова завоевали благосклонность короля.

17.

После того, как король своими неустанными заботами и стараниями значительно увеличил общественное достояние, он при помощи дочери приложил усилия к тому, чтобы распространить свою династию на другие страны. Вскоре его потомство распространилось до самого моря, благодаря тому, что одну из своих дочерей он выдал замуж за короля Сицилии (1281), который господствовал на море ³⁷. Его отпрыски правят в Австрии, Богемии, Каринтии, Баварии, Саксонии и в других имперских землях. Со временем их владения стали настолько огромны, что от переизбытка власти они до сих пор ссорятся и бьются друг с другом.

18.

Теперь, когда всё стало спокойно, и король удалился в свои покои отдохнуть от содеянного им (1284/85), появился один мошенник ³⁸, который выдавал себя за покойного императора Фридриха, а тем, кто хотел подтверждений, доказывал это различными приметами и знаками. Но он, будучи обманщиком, много народа сумел ввести в заблуждение, и многие ручались за него, что он и в самом деле император. Одни связывали с его появлением радостные надежды и говорили: "Это — он", другие, напротив, заявляли: "Это не он, он просто дурачит народ", а некоторые по каким-то своим соображениям утверждали, что его подослали противники короля, ищущие удобный случай, чтобы постараться свергнуть его с вершины власти. Ведь если этому мошеннику на самом деле удасться захватить императорскую власть, то авторитет короля сойдёт на нет. Но здесь они просчитались и очень быстро обманулись в своих ожиданиях. А король, который в мудром предвидении распространил влияние своей семьи на далёкие страны, так что больше уже не было тех, кто мог бы восстать против него, вдруг почувствовал, что из-за этого бродяги народ впал в заблуждение и взволновался. Поэтому король велел разложить огромный костёр, на котором в присутствии большого скопления народа предать его сожжению. Это стало концом мошенника, который смеялся над многими, но, в конце концов, сам был выставлен на позор и посмешище.

19.

Когда в год Господа 1290 король находился в городе Нюрнберг, где он рассматривал с князьями некоторые вопросы в связи с делами имперского сейма, там же находился светлейший герцог Баварии Людовик со своим сыном, молодым герцогом Людовиком ³⁹, которого родила его жена Анна, светлейшая герцогиня Польши. Когда наряду с другими представлениями, разыгрываемыми там, как принято по обычаям королевского двора, несколько отчаяных дворян перед наблюдавшей за ними толпой усердно упражнялись в метании копья, молодой герцог Людовик, деятельный, хорошо выглядящий юноша, бывший на вершине своей физической формы, считая, что вполне сможет преодолеть трудности, вопреки всем княжеским обычаям, твёрдо решил принять участие в упражнениях с оружием. Его раздражало, что он только наблюдает за военными играми и не принимает в них участия. Сколько его не отговаривали, он всё равно остался непреклонным и велел поскорее оседлать коня и подать ему оружие. Вскоре всё было готово. Он, не задумываясь, схватил копьё и вскочил на коня. Но не оказалось никого, равного ему по своему положению, кто мог бы сразиться с принцем. Тогда он вызвал одного дворянина из рода Гогенлоэ ⁴⁰, которому велел биться с ним. Тот поначалу отказался из уважения перед высоким положением противника, однако принц отнюдь не желал отказываться от своего замысла и разгорелся ещё сильнее, стремясь сразиться с этим дворянином. И вот, они ринулись друг на друга. Два или три раза Гогенлоэ опускал копьё и миролюбиво отводил его в сторону, чтобы пощадить принца. Наконец, он, по велению последнего или же в пылу битвы, взмахнул копьём, которое пронзило доспехи противника около шеи и смертельно ранило принца, пробив ему горло. Позднее, когда внимательно осмотрели смертоносную рану и то роковое копьё, возникло подозрение, что это копьё имело острый железный наконечник, против которого ничего не устоит, так как он пробивает любой материал. Если бы на этом военном состязании у него было обычное копьё, то он не смог бы нанести такую серьёзную рану. Когда Гогенлоэ увидел, что он натворил, и его никто за это не преследует, страх у него прошёл.

Раненый герцог, пока был жив, любил того, кто создал его. Несмотря на то, что ему досталась такая громкая мировая слава, и он удостоился на земле таких великих почестей, он стремился подражать монастырской жизни. Он пил воду, притворяясь, что пьёт вино, устраивал для себя специальные посты и годами практически не ел рыбу, мясо и другую, главным образом, вкусную пищу. Из любви к Богу он часто прибегал к воздержанию, не одобрял распутный образ жизни и выступал за непорочные и строгие обычаи. Бог наставляет и наказывает того, кого любит. И вот, он подал свою спасающую руку тому, кого любил, поскольку сделал так, что не сразу послал смерть от такого серьёзного удара, а отсрочил её и дал тяжело раненому ещё несколько дней жизни, в которые тот раскаялся в своих грехах и принял перед кончиной церковные таинства. Исполненного божественной благодатью и раскаявшегося за все свои грехи, умирающего перенесли в лечебницу, где он смирился и велел содержать себя наравне с бедняками, которых пропросил помолиться за него Богу. После того, как он со своими ранениями с божьей помощью прожил ещё десять дней и раскаялся в своих прегрешениях, его состояние ухудшилось, он почувствовал приближение смерти и составил завещание. Он попросил перенести его на родину в горячо любимый им город ⁴¹, где покоилась его мать. Здесь, согласно велению сердца, он желает покоиться. Он сообщил это всем присутствующим и убитому горем отцу, выразив таким образом свою последнюю волю. И вот, прошёл час, прежде чем он покинул этот грешный мир, и пока плачущая толпа стояла вокруг его смертного одра, он, наконец, отдал свою душу Богу и скончался. Господь призвал его к себе, и зло этого мира не испортило его, так как лучше, если тело погибнет, а душа спасётся, ибо в пучине этого мира пропадает и душа, и тело.

Когда всё уже было готово для погребения, его привезли на родину и с большими почестями похоронили около могилы его матери в Фюрстенфельде, где он иногда жил. Никогда ещё раньше я не видел таких роскошных и великолепных похорон, и наверное больше не увижу. Могу сказать только то, что количество использованного воска невозможно было оценить. Я видел огромную телегу, в которой везли один только воск и ничего больше. Два дня и две ночи подряд вокруг гроба горело огромное число свечей. Также нелегко описать, сколько привезли бочек с вином, сколько с зерном, сколько с соломой, сколько с хлебом и со многими другими вещами. Все монастырские, а также соседние с ними дворы, были заполнены теми, кто пришёл попрощаться с покойным. Затем по приказу старого господина герцога управляющие раздали беднякам богатые пожертвования в виде хлеба, сыра, мяса и просто денег. Я сам видел и слышал, как в день погребения на одном алтаре три епископа друг за другом пропели три мессы. Одновременно сверстники и друзья покойного начали причитать. Они рвали на себе волосы и раздирали на части шляпы. Вскоре вся церковь наполнилась стенаниями и плачем по такому скорбному случаю. И наконец, когда всё было сделано, собравшиеся разъхались по домам.

20.

Тем временем у римского короля Рудольфа начались трудности, связанные с преклонным возрастом, и после многолетнего угасания его жизнь склонилась к закату. И вот, на восемнадцатый год своего правления, он свалился в горячке, от которой уже не оправился. После составления завещания, причастившись церковными хлебами, он принял славную кончину (15 июля 1291). Такая милость судьбы выпадает на долю очень немногих королей, ибо в наше время почти все они погибают насильственной смертью от яда или меча. Короля Рудольфа торжественно похоронили вместе с прежними властителями в городе Шпайере, где его тело будет дожидаться дня страшного суда. Да преисполнится душа его радости на небесах. Аминь!

21.

И вот, когда замечательный руководитель империи лежит в могиле, князья, имеющие избирательное право, назначают во Франкфурте день выборов короля. Однако собравшись в этом городе, они никак не могут достичь согласия. Некоторые, как светлейший герцог Баварии, Людовик ⁴², который, ничего не подозревая, вместе с другими князьями явился на это торжественное собрание без оружия, избрали австрийского герцога Альбрехта. Другую сторону представляли епископ Майнца ⁴³ и прочие избранники-епископы, которые коварно прибыли сюда с сильным рыцарским отрядом и большой толпой вооружённых людей. Они избрали честного и воистину храброго воина, графа Адольфа из Нассау ⁴⁴ (5 мая 1292), а затем с помощью своей военной силы возвели его на престол, несмотря на то, что другие не согласились ни с его назначением, ни с его посвящением, ни с передачей ему королевской власти. Они выбрали его королём, надеясь, что он будет доступен для них, и что с ним легче будет договориться в свою пользу, при этом они часто вспоминали времена короля Рудольфа ⁴⁵, против которого не решались сказать ни слова, поскольку он оказывал на них такое давление, что по своему желанию мог сколь угодно часто привлекать их к любой службе.

22.

Король Адольф, в руки которого без всяких усилий и стараний попала империя, с божьей помощью уверенно принял бразды правления. Поскольку ему осталось неизвестным то, что светлейший герцог Баварии, господин Людовик, не согласился с его избранием, и более того, провёл выборы, где избрал своего двоюродного брата, австрийского герцога ⁴⁶, которые были расстроены другими курфюрстами, то он, король, понял только, что герцог и некоторые другие не станут особенно заботиться о защите его интересов, если он покажет им свою твёрдость. А те, в свою очередь, так как для них не составляло тайны, что король относится к ним не очень хорошо, показывали своё недовольство тем, что появлялись у него при дворе без всякой охоты и крайне редко.

23.

Немного спустя, в год Господа 1293, (1294) светлейшего герцога Баварии, господина Людовика в Гейдельберге поразила тяжёлая болезнь, которая вскоре так сильно развилась, что когда его привели к врачам, те посоветовали ему позаботиться о спасении души, исповедаться и принять последнее причастие, что он по милости божией незамедлительно совершил. И вот, приняв церковные таинства, в смертный час он пожелал быть погребённым в основанной им обители в Фюрстенфельде ⁴⁷ и поручил доставить туда своё тело и похоронить его там. Произнеся эти слова вместе с другими полезными наставлениями, в день перед Сретением святой Марии (1 февраля) он испустил дух, после чего исполненные скорби слуги привезли тело своего господина на родину в основанный им монастырь.

У всей Баварии действительно были причины сожалеть о его смерти, так как пока он жил, вся страна радовалась постоянно растущему благополучию, прочному миру и многим другим благодеяниям. Но как только он был вырван из наших рядов, началась череда непрерывных злодеяний и беспорядка, и до сих пор страна страдает от бесчисленных опасностей и невзгод. После того, как его перевезли в указанное им место, а именно в монастырь Фюрстенфельд, который он основал, туда явились светлейший герцог Баварии, господин Отто ⁴⁸ и почтенные епископы Эмихо Фрейзингский ⁴⁹, господин Реймбот Эйхштетский ⁵⁰, епископ Регенсбурга ⁵¹ и многие другие прелаты (12 февраля 1294). В их присутствии, а также в присутствии сыновей покойного, Рудольфа ⁵² и Людовика ⁵³, его тело с большим торжеством было предано земле. Да узрит душа его Бога и преисполнится вечной радости! Этот герцог намного превосходил всех князей, будучи первым по доброте характера и благородству. Преемником многочисленных достоинств отца стал его младший сын, Людовик, у которого подобные добродетельные качества проявились с новой силой.

24.

Спустя немного времени (1 сентября 1294), при посредничестве и по настоянию почтенных людей с обеих сторон, король Адольф выдал свою дочь, достойнейшую девицу Мехтильду ⁵⁴, замуж за светлейшего герцога Баварии Рудольфа, так как король считал очень выгодным иметь своим другом такого уважаемого и благородного человека, а также надеялся сделать его своей опорой для достижения власти.

Когда Адольф первый раз прибыл в империю, везде царили мир и спокойствие. Почти в то же время (16 августа 1291) на землю Мейсен, по праву наследования не имевшую владельца ⁵⁵, стал претендовать некий маркграф ⁵⁶, который вступил туда с военной силой, и, поскольку министериалы этой земли были настроены в его пользу, силой завладел ей. Он сделал это, так как король из-за отсутствия законных наследников по многочисленным просьбам никому не передавал власть в той земле, а также потому что земля была расположена далеко от областей короля, и тот ничего не знал об этом. Когда же до короля дошли известия о таком захвате, он, вдохновлённый желанием расширить власть империи (1294–1296), собирает войско, вступает с ним в эту землю, пытаясь отнять её у незаконного владельца. Однако это ему не удаётся. Он терпит поражение, разоряет землю и предаёт её огню, вынужденный, в конце концов, безрезультатно отступить оттуда, что на самом деле всё-таки не подобает королевскому величеству. Успех не сопутствовал ему, как и его предшественнику Рудольфу, однако, судя по неудачам, судьба сразу же обошлась с королём слишком безжалостно.

25.

Альбрехт, герцог Австрийский, видя, что он лишился империи и почувствовав себя обманутым, не смог смириться с этим и решил не медлить с местью. Он вооружается, чтобы грешным делом напасть на короля Адольфа, и прилагает огромные усилия, чтобы свергнуть его. Сначала он выступает на торжественных приёмах, чтобы завоевать себе благосклонность князей и всей знати, открывает свои ларцы, наполняет своей щедрой рукой некоторые пустые кошельки и подарками пытается привлечь к себе своих старых противников, чтобы с их помощью взойти на трон. В результате этого, за исключением расходов на свои собственные нужды и прочих необходимых затрат, он раздал столько серебра, что четверик зерна на общественном рынке в то время продавался на пять шиллингов дешевле, чем прежде. Деньги свои он растратил отнюдь не бесполезно, напротив, его щедрость принесла ему значительные выгоды.

Те князья, которые перед этим возвели на трон Адольфа, теперь отвернулись от него и нарушили принесённую ему клятву, из чего видно, что в этом мире нам не стоит полагаться на людей.

Герцог Альбрехт Австрийский уже был готов к тому, чтобы отправить ненавистного ему короля на тот свет. Он устраивает ему засады, ставит ловушки и организует всяческие козни, чтобы задушить невинного или погубить его любым другим способом. После того, как он подкупил князей, которые до сих пор были сторонниками короля, и усилился настолько, что уже никто больше не мог выступить против его власти, он занял Австрию и Венгрию, а затем поспешил в Швабию, где укрепился в надёжном месте и собрал сильный отряд с огромным числом воинов (март 1298). С увеличением численности армии его воинственность возросла, и он, полагаясь на своё несметное богатство и силу своего кулака, ни в чём не сомневаясь, решил в удобном ему месте в подходящее время коварно наброситься на короля.

26.

Когда король Адольф узнал обо всём этом и увидел, что его презирают, и что слуга неподобающим образом осуждает своего господина, поклялся он в сердце своём тем, кто существует во все времена, что не успокоится, пока австрийский герцог не откажется от своих планов или, будучи побеждённым, не прекратит свои козни, или же пока они оба не лишат друг друга жизни, или пока только один из них не останется в живых, а другой, побеждённый, падёт на землю, чтобы уже больше никогда не подняться. Исходя из всего этого он немедленно отправляет своих посланников к дворянам и приказывает всем своим сановникам и городам вооружаться, чтобы вместе с ним тяжёлой вооружённой дланью нанести удар по неприятелю за то, что тот дерзко посмел выступить против его королевского величества, и при тесном взаимодействии разгромить его, а затем подвергнуть такому наказанию, которое на все времена станет предостерегающим примером всем остальным, кто соберётся совершить подобное. И вот, он собирает со всей империи войско, сильное как конницей, так и пехотой, и уже без всякого страха ожидает своего далёкого врага. Но герцог Австрийский, будучи умным, опытным и коварным, хотя и был лучше всего подготовлен для битвы, не преминул воспользоваться хитростью. Он сделал вид, будто бы то избегает битвы, то выступает навстречу королю, намереваясь вызвать противника на бой, и отделился от своей пехоты, не сомневаясь, что он и без неё сможет его осилить. И, действительно, ему сопутствовал успех.

В отчаянии, ведомый крайней воинственностью, король, по сложившимся правилам, опрометчиво отпускает пехоту, так как опасается, что противник может ускользнуть у него из рук, и торопится вызвать его на битву. Он приближается со своим войском к неприятелю, быстро выстраивает отряды и устремляется в нападение ⁵⁷ (2 июля 1298). При этом король не внял предупреждениям своих сопровождающих, которые всячески старались удержать его. Впереди всех он бросился на врага, опьянённый охватившим его воинским пылом, и один из первых упал, чтобы больше уже никогда не подняться. Его гибель невозможно было долго скрывать, и австрийскому герцогу досталась победа, а со стороны короля одни были убиты, другие — ранены или взяты в плен, да ещё погибли почти все кони. По другому и быть не могло, ибо плохо начатое дело неизбежно должно было плохо кончиться. Будь у короля к этому сражению более осмотрительный подход, то несомненно, отвратил бы он от себя погибель и добился бы счастливого успеха. Несмотря на то, что это произошло вопреки праву и справедливости, поскольку выступление слуги против своего господина — дело греховное, эту победу всё же надо считать деянием Бога, так как только он один всем управляет и определяет наше будущее.

27.

После такого печального случая короля Адольфа привезли в близлежащий монастырь и там под громкие плачи и причитания с почётом похоронили ⁵⁸. Этот князь без особого внимания и уважения относился к знатным людям империи, которым нелегко было добиться, чтобы он удостоил их ленами. И это не пошло ему на пользу. Оттого из их числа и поднялся против него один, затаивший на него злобу за многие несправедливости. Он вызвал его на поле боя и, как уже упоминалоь, победил короля, лишив его империи и жизни. И всё же король достоин жалости, так как, несмотря ни на что, он был великодушен и благороден, и по мере сил строго наказывал за преступления против вдов и сирот. В этой же битве пал зять короля, светлейший герцог Баварии, Рудольф ⁵⁹. Все дворяне из королевского войска понесли большие потери в лошадях, сильно повредилось их оружие, и они разорились, так что многие молодые оруженосцы, которых в этой битве посвятили в рыцари, вынуждены были возвращаться домой пешком.

28.

А герцог Альбрехт Австрийский между тем ещё семь дней подряд после кровавой победы оставался на поле битвы и, преисполненный радостью, наслаждался торжественным триумфом по случаю завоёванной победы. Затем он отправляет посланников к своему дяде, баварскому герцогу, господину Рудольфу ⁶⁰, и настоятельно спрашивает его, не собирается ли он присоединиться к нему, заключить мир и, прекратив трудную борьбу, разделить с ним на этот раз праздничное настроение. Поскольку герцог послушал командиров своего войска, не стал отклонять это предложение и согласился с ним, то теперь оба герцога организуют встречу и по-дружески беседуют, причём австриец старается приятными словами утешить своего дядю, скорбящего о гибели своего тестя, короля, и даёт гарантию, обещая возместить ему все понесённые им убытки соответствующими денежными суммами. При этом он всячески пытался оправдать себя и других князей за смерть короля, чтобы позднее никто не упрекнул его, сказав: "Ты убил, а затем присвоил себе собственность убитого". Ещё он заявлял и всем своим видом показывал, будто бы смерть короля глубоко потрясла его, и что у него не было никакого намерения или желания, чтобы тот умер, а дело было только в том, чтобы защитить свою долю наследства. Вот такими отговорками он пытался отвести от себя совершённое им преступление, и по мере возможности оправдаться.

29.

Теперь, когда король Адольф умер и империя осиротела, князья, имеющие право выбора, без промедления вступают между собой в связь через посланников и срочно собираются, чтобы договориться о выборе нового государя. Они советуются и, в результате этого, договариваются передать бразды правления империей герцогу Австрийскому, которого они знают, как деятельного и осторожного человека, и потому считают его вполне подходящим для этого. Поскольку он ещё до смерти короля полностью привлёк на свою сторону некоторых князей, те втайне вызывают его, и герцог появляется лично, после чего избиратели отдают за него свои голоса и сразу же утверждают королём (27 июля 1298). Однако ещё до проведения открытого голосования, будучи осторожным человеком, он сказал им так: "Если бы вы отказались от меня и возвели в королевское достоинство кого-нибудь другого, я бы с радостью подчинился вашему приговору. Я хочу, чтобы вы помнили, что в таком случае я никогда не подниму свой меч, чтобы завоевать королевские почести, и не буду воевать против кого-то другого, чтобы свергнуть его с трона, и вместо него возвести себя!" Однако вместе с другими неопределёнными вещами мы предоставим решать это Богу, который наказывает за все преступления, и для которого нет ничего неведомого. Тот, кто будет судить живых и мёртвых в день страшного суда, определит также, действительно ли было так, а не иначе ⁶¹.

Затем герцог принял правление и вскоре вместе со своей супругой был помазан и коронован ⁶². И действительно, когда после многих трудностей он получил бразды правления и принял императорские инсигнии, вернулись времена мира, и прекратились военные беспорядки.

30.

Однако вскоре возник слух о злополучной смерти короля Адольфа, который затем распространился по всей стране, а также дошёл до ушей господина Папы Бонифация ⁶³, управлявшего тогда римской церковью. Он сильно удивился этому известию и пришёл в ужас от такого необычного, и даже неслыханного случая, что римский король был убит в открытом военном сражении, а его убийца с крайней дерзостью присвоил себе его империю, вопреки всякой справедливости получил на это благословение у курфюрстов и был возведён ими на трон. Такое нарушение порядка породило у Папы сильное недовольство, и, будучи деятельным и сильным человеком, он не собирался скрывать своё мнение. Он высказал такие слова: "Если я не отомщу за смерть короля, пусть Бог накажет меня! Ведь вся власть", — прибавил он — "в моих руках. У меня есть два меча, и если одного окажется мало, я смогу взять себе другой, пока убийца короля не понесёт заслуженное наказание". При этом он вспомнил пример бывшего царя Давида, который, как пишут, хотя и получил по божьей воле власть от своего соперника, израильского царя, Саула, однако же не стал убивать его, чтобы завоевать его владения. Саул же питал несправедливую ненависть к Давиду, так как ему казалось, что тот пытается отнять у него царство. Поэтому он постоянно искал, как устранить или убить Давида, и не один раз копье Саула, или его меч, пронзали Давида, если бы не Господь, уготовивший ему совсем другое. Его руками он и был спасён. Давид же, со своей стороны, ни на шаг не отступая от справедливости, намереваясь остаться невиновным, не сделал ничего плохого своему противнику, который постоянно пытался погубить его. При этом он говорил: "Наступит ли смертный час его, или же падёт он в битве, я всегда буду далёк от мысли, чтобы поднять свою руку на помазанника Господа!" ⁶⁴. Когда же Саул, царь Израиля, дал бой филистимлянам, которые нанесли тяжёлое поражение народу Израиля, военная удача отвратилась от него. Саула поразили стрелы и копья неприятеля, и он, получив смертельные раны, пал оземь. Некий прохожий, который внимательно наблюдал за Саулом и видел, что он не умер, и дыхание ещё теплилось в нём, убил Саула по его же собственному желанию, поскольку тот понял, что ему уже не оправиться от своих ранений. Затем он со всех ног поспешил к Давиду, чтобы сообщить ему радостное известие ⁶⁵. Однако он встретил там совершенно не тот приём, который ожидал. Как только Давид узнал, что Саул погиб в битве, а точнее, был убит рукою того, кто доставил ему известие об этом, он без промедления приговорил последнего к смерти, говоря: "Ты убил, а потому сам заслуживаешь смерти" ⁶⁶. Затем он подозвал одного из слуг и приказал ему за вознаграждение свершить месть, и вскоре посланник был убит и нашёл свою смерть. А Давид, разодрав на себе одежды, скорбел по Саулу и его сторонникам, павшим с ним в битве ⁶⁷. Это особенно странно, когда кто-то оплакивает своего врага, убитого чужими руками и за него же собственноручно мстит, ибо большей частью мы всё-таки рады смерти врага. Давид же, который любил добродетель, напротив, вдвойне воздал своему врагу, Саулу, и добром отплатил за зло. Вот поэтому, по справедливому решению Бога, он оказался достоин завоевать власть своего гонителя.

31.

Но совершенно по-другому, совершенно иначе поступил король Альбрехт! Он убил и присвоил себе власть убитого. Однако до его ушей доходят зловещие слухи, что апостольский отец сильно рассердился на него за смерть Адольфа. Услышав об этом, он пускается в долгие размышления и серьезно думает о том, как же ему не лишиться благосклонности святого престола, а если он уже потерял её, то снова вернуть. Поначалу он заботится о том, чтобы отправить к римской курии почётного посланника, который доставит Папе дорогие подарки, чтобы при рассмотрении его вопроса успокоить его и сделать более уступчивым. Среди прочих, в числе этих подарков был стол, изготовленный из золота и серебра и украшенный драгоценными камнями. Впрочем, я не смог точно разузнать, действительно ли эти подарки доставили курии, действительно ли выполнили поручение короля и разбирался ли там его вопрос ⁶⁸.

К сожалению, через некоторое время внезапно распространилось известие о смерти папы Бонифация (15 октября 1303). За свою честность, отличавшую его от прочих, он нажил себе врагов, которые, стремясь нанести ущерб всей церкви, устранили его с помощью яда, который налили ему в бокал. Если бы Бог даровал этому Папе более долгую жизнь, то несомненно, его стараниями могли быть устранены различные нарушения, которые распространились в церкви.

32.

Король, со своей стороны, избавившись от волнений из-за Папы, преисполненный властью, подумал и решил, что надо расширить империю, как он и обещал. В первую очередь он исходит из того, что следует возвратить похищенное имущество империи, выкупить заложенное и наверстать всё упущенное своими предшественниками ⁶⁹.

Несколько князей, а именно, епископы Кёльна ⁷⁰ и Майнца ⁷¹, герцог Баварии ⁷² и многие другие, ещё во время короля Адольфа, и видимо по его воле и с его одобрения, объединили под своей властью несколько укреплённых мест, которые им понравились или находились в их областях. Теперь же король приказал им всем, угрожая своей немилостью, немедленно вернуть все захваченные ими имперские владения, и предупредил, что если они откажутся подчиниться этому приказу, то он вынужден будет применить против них силу. Озадаченные этим князья собрались, посоветовались ⁷³ и, в конце концов, решили оставить без внимания приказ короля (14 октября 1300). Они поклялись друг другу в верности и заключили против короля союз, после чего расстались и поспешили в свои владения, где каждый быстро подготовил к обороне свои крепости и вооружился, используя все возможные средства, чтобы противостоять королю. В результате этого, части Швабии, Баварии и все земли за Рейном, в предвкушении опасных сражений, оказались охваченны различными неурядицами, связанными с войной.

Король, получив известие о враждебном союзе князей, не испугался и не потерял самообладания. Их неповиновение не слишком обеспокоило его, и он со всей осторожностью принимает меры, чтобы призвать к разуму заносчивых и упрямых преступников. Для этого он приказывает всем своим подчинённым и министериалам, всем дворянам и городам, ещё раз вооружиться против изменников и врагов Римской империи, стойко обороняться и неустанно нападать на них, пока силы неприятелей не иссякнут от их отчаянной смелости, пока они не осознают, как трудно бывает лезть на рожон.

А сам он напал на епископа Майнца и сразу же потеснил его, осадил и захватил город Бинген (март 1302), а затем своей сильной рукой отнял у него также другие имперские укрепления. Подобным образом он сражался и с остальными князьями, с епископом Кёльна, герцогом Баварии и другими, измотав их до такой степени, что их союз ни к чему не привёл, так как ни один из заключивших его не смог помочь другому.

В этом походе герцог Баварии потерял несколько укрепленных поселений (1300/01), такие как город Шонгау ⁷⁴, укрепление Швабег ⁷⁵, а также город Донаувёрт ⁷⁶ с крепостью, которая когда-то была построена из твёрдых скальных глыб, а теперь оказалась до основания разрушена и сравнена с землёй. И вот, теперь, когда князья поняли, что они ничего не добьются и не смогут продолжать сопротивляться королю, после того как многие пали в сражениях, большое число домов сгорело в огне, и жители понесли огромный ущерб, они согласились, наконец, установить мир и согласие с королём (1301/02). А поскольку не разумно отказываться от друзей — что герцог Баварии ⁷⁷ понял, исходя из собственного опыта, когда отказался от короля и себе в убыток необдуманно присоединился к другим князьям,— после понесённого ущерба, герцог образумился, раскаялся и вернулся к королю, как к старому другу, попросил его о мире, затем вступил в примирение с королём (20 июля 1301) и снова принял из рук властителя лены, которых тот его лишил ⁷⁸.

33.

Таким образом, тёмная туча раздора была разогнана, и снова установился светлый мир, а с ним — уверенность и спокойствие во всей Германии. Король, видя своих врагов побеждёнными и смирившимися, радуется от достижения ещё большего успеха. Но когда он захотел отдохнуть после трудов, это ему не удалось из-за тщеславия, сильно воспламенившего его разум. И вот, он снова вооружается (1304), чтобы пойти войной на своего бывшего двоюродного брата, светлейшего, выдающегося князя, короля Богемии, Венцеля ⁷⁹, причем причиной этого ему служит то, что король, как и прежде его отец Оттокар ⁸⁰, незаконно удерживал во владении некоторые лены и поместья ⁸¹, принадлежащие Римской империи. Именно из-за них он хочет, как уже говорилось, начать с Венцелем войну. Однако, предполагают, что на самом деле, это было не причиной, а только обманным поводом. Скорее всего, при помощи некоторых недостойных людей из богемской знати он задумал вообще отнять у него государство, его самого, сослать, а вместо него возвести на трон одного из своих собственных сыновей (сентябрь 1304). И вот, он собирает значительное войско, с которым обрушивается на Богемию, разоряя и предавая там всё огню и разбою. Однако здесь дела у него шли не так, как ему хотелось, поскольку эта страна издавна считалась труднодоступной и непобедимой.

Ещё в старых хрониках написано о богемском герцоге Венцеле и его брате Болеславе ⁸² (936). Последний, соблазнённый сатаной, убил из зависти своего брата, Венцеля — святого человека — чтобы править вместо него. Когда он содеял это, а затем силой преступно захватил герцогство Богемию, Венцель, проливший свою кровь, сменил землю на небо, чтобы царствовать там вовеки веков. Император Отто ⁸³, узнав об ужасном преступлении, совершённом в Богемии одним братом против другого, был потрясён и сразу же поспешил туда, чтобы отомстить за невинную кровь. Отто собрал войско, с которым напал на Болеслава-убийцу и пошёл на него войной. Однако противостояние затянулось, и император, претерпев значительные трудности, взял верх только после четырнадцатилетней борьбы с немалым ущербом для себя и с большими потерями для Богемии. Римский король Альбрехт также убедился на своём печальном опыте, что в этой стране завоевателя ожидают самые большие трудности, ведь, несмотря на то, что он с огромной военной силой вошёл туда, желая завоевать эту страну, затем вынужден был, не достигнув результата, повернуть обратно (октябрь 1304), точно так же, как это случилось в прошлом.

34.

Немного спустя богемский король, Венцель, светлейший и благородный сын короля Оттокара, который, как сказано выше, в молодости был отравлен своей матерью ⁸⁴, но в тот раз избежал смерти, отравился новым ядом (21 июня 1305), подброшенным в его лагерь, и дни короля оказались сочтены ⁸⁵.

Этот человек, возвысившийся до королевского звания, жил как монах, был страстным приверженцем монастырского образа жизни и очень высоко ценил монашество. Поэтому по божьей милости с большими стараниями, значительными затратами и расходами он затеял в Кёнигзале ⁸⁶ грандиозное строительство крупной обители ордена цистерцианцев (1292), которую наделил затем богатыми дарами и поместьями. За один день он обычно посещал три службы. Всякий раз, когда из-за тяги к божественной службе и к святой религии он проводил время в том монастыре, он смешивался с монахами и был так доверителен с ними, что часто посещал их капитул, где самолично обращался по имени к нарушителям святого устава, как того требует обычай.

35.

Будучи при смерти, он оставил после себя наследником своего сына, милого прелестного мальчика, на которого многие возлагали большие надежды, что если бы он остался жив и стал взрослым, то установил бы в своём государстве хорошие законы. Но несчастье не оставляло страну, и вскоре после смерти отца жизнь мальчика ужасным образом оборвалась — его убили мечом ⁸⁷ (8 августа 1306).

Насильственная смерть обоих, отца и сына, породила у многих одно ужасное подозрение, что их велел погубить не кто иной, как римский король Альбрехт. К этому прибавилось ещё и то обстоятельство, что король в то время двинулся войной на Богемию, сделал там королём одного из своих сыновей (1306/07) и женил его на вдове короля Венцеля. И всё же новый король прожил с ней совсем немного времени, так как умер от яда (1307) также как и остальные богемские короли, которые, видимо, редко умирали своей смертью ⁸⁸.

36.

Теперь, когда он лежал в могиле, и больше не было никакого наследника, некоторые знатные люди Богемии, заботясь о стране, которая лежала перед их взором в плачевном состоянии, собираются вместе, чтобы посоветоваться относительно нового короля, и посылают курьеров к герцогу Каринтии, которого просят, и даже настоятельно рекомендуют ему взять в жёны одну из дочерей короля. К тому же, он, как они сообщают ему, вместе с ней приобретёт и богемскую корону. Герцог, недолго думая, удовлетворяет их просьбы, заключает брак (1306/07), получает государство и незамедлительно, как положено, проходит обряд коронации ⁸⁹. Однако нашлись некоторые люди из богемской знати и министериалов, которые в таком возвышении герцога увидели препятствие для осуществления своих планов и не согласились с таким ходом дел. Эти нарушители мира и поджигатели войны отделили себя от остального богемского общества и встали на сторону римского короля. Они объясняют ему положение дел и настойчиво просят, чтобы он напал на Богемию и захватил её, причем со своей стороны обещают передать ему в руки страну, если он, как и подобает, появится с представительной дружиной и крупными военными силами.

Когда же король услышал, что герцог Каринтии, как сказано выше, прибыл Богемию и принял там правление, не спросив у него, и не добиваясь его благословения, это задело короля, и в сильном гневе он решительно приказал, чтобы все дворяне из всех областей империи собирались в военный поход для завоевания Богемии (1307). Однако человек предполагает, а Бог располагает. Он задумал подчинить себе многие страны, а вышло совсем по-другому. Того, кто распоряжался землёй, вскоре земля сама поглотила в своё лоно.

37.

При дворе короля жил юноша королевского рода, сын брата короля, которого король всегда держал при себе и воспитывал так же, как и своих собственных сыновей ⁹⁰. Когда он подрос и возмужал, ему надоело быть зависимым от других, он стал тяготиться своим бесполезным и свободным времяпровождением при дворе, а потому настоятельно попросил короля выделить ему часть своего наследства, чтобы он смог наконец содержать на собственные средства себя и своих людей. Но король не исполнил его просьбы и категорически отказал ему, однако же дал многообещающее заверение, что когда-нибудь он удовлетворит его пожелание. Но обещание, исполнение которого откладывается в долгий ящик, только отравляет жизнь. Пока юноша изнывал от длительного ожидания оттого, что король всё медлил с исполнением своего обещания, к нему подступил сатана, и юноша перестал владеть своими чувствами, задавшись мыслью устранить короля со своего пути. Он привлёк к себе нескольких дворян, которые по какой-либо причине строили в отношении короля подобные планы, и заключил с ними прочный союз. Теперь заговорщики день и ночь следили за королём и только ждали удобного случая подстеречь и прикончить его. Как-то раз, когда властитель, оставив город Страсбург и, переправившись через Рейн, двигался на восток, они выбрали удобный момент, когда с ним были только немногие спутники, нападали на него в открытом поле ⁹¹ и пронзили его мечами и кинжалами (1 мая 1308). Смертельно раненый король сразу же упал с коня и, не имея возможности исповедоваться, испустил дух. Убийцы же, сильно опасаясь, как бы не попасть в руки мстителей, немедленно пустились бежать и пошли по пути Каина, нигде не находя надёжного укрытия. Напротив, по божьему приговору все они позднее нашли свой жалкий конец ⁹² от мстительных рук супруги убитого ⁹³.

Этот король, несмотря на то, что всю свою жизнь всё имел в изобилии, так и не смог полностью удовлетвориться земными благами, и, соблазнённый честолюбием и алчностью, неустанно стремился подчинить себе далёкие страны и посадить туда правителями своих детей. Когда он так сильно углубился в свои земные заботы, земля вдруг поглотила его. По справедливому божьему приговору одним ударом лишённый всего того, что имел, он владеет теперь всего лишь только семью футами. И вот, его с подобающими торжествами похоронили в Шпайере (29 августа 1309), где покоятся тела многих королей, которые ожидают здесь решения страшного суда и дня воскресения.

38.

В день святых апостолов Филиппа и Иакова (1 мая 1308), в 1308 год после человеческого воплощения Господа, после убийства короля Альбрехта осиротела империя, и так продолжалось до дня Святой девы, мученицы Катерины ⁹⁴ (27 ноября 1308). Именно в этот день собрались курфюрсты, чтобы по божьему расположению избрать правителя и руководителя империи. Известие об ужасной смерти короля Альбрехта глубоко огорчило Папу Климента ⁹⁵. И вот, когда он увидел, что Римская империя, будучи подвержена различным неурядицам, находится в крайне опасном положении, после основательных размышлений с благочестивыми намерениями, в убеждении, что необходимо позаботиться обо всём, он отправляет послание курфюрстам, в коем просит и призывает их всегда помнить о Боге и приступить к избранию нового короля с величайшим усердием и осторожностью, а именно, необходимо избрать человека, богобоязненного, исполненного высочайшей добродетели и одарённого глубочайшей мудростью, дабы понимал он, как руководить делами империи, и чтобы империя пережила с ним счастливое процветание и долгожданный подъём.

Избирающие князья приняли призыв святого отца очень близко к сердцу и, собравшись во Франкфурте, в соответствии с пожеланиями, единодушно избрали королём искреннего и благородного человека, господина графа Генриха Люксембургского ⁹⁶ (27 ноября 1308). И их благоговейные молитвы были услышаны, ибо тот, на кого пал их выбор, оказался отлично подготовленным к управлению империей, поскольку с ним был Бог, который управлял всеми его действиями. Ведь он искренне любил Бога, а те, кто любят Бога, на всё получают его благословение. Итак, всё, чего он бы не пожелал, с божьей помощью удавалось ему.

39.

Когда же светлейший герцог Баварии Рудольф заметил, что король успешно управлял Римской империей, он обручил своего ещё очень молодого сына с его дочерью ⁹⁷ (28 ноября 1308), в чём ему оказали содействие уважаемые люди, которые провели переговоры между обеими сторонами. Затем герцог с королевского согласия передал в качестве приданого Рейнский Пфальц, подтвердив это документом с собственноручной подписью невесты.

Однако младший герцог Баварии и пфальцграф Людовик ⁹⁸ не участвовал в совете, где рассматривали это дело. И вот, увидев, что владения, которые принадлежат ему по праву наследования, разрывают и передают в чужие руки, он разгневался и затеял жестокий спор со своим братом Рудольфом. Отсюда и ведёт своё начало тот страшный раздор между ними, который, как каждый знает, и как это впоследствии было доказано ходом дела, так и не смогли преодолеть за время их жизни ⁹⁹. А теперь ещё и по некоторым другим причинам, о которых, как я считаю, следует умолчать, примирение уже больше не будет достигнуто, поскольку младший герцог Людовик требует часть земель и признания своей власти над ними, настаивает на разделе страны и полном отделении. Поскольку он продолжал настаивать, то старший — более разумный, господин герцог Рудольф — зная, что требование брата ему совершенно не выгодно, в чём он позднее убедился на собственном опыте, и что не пристало ко всему прочему ещё и отрекаться от друга, по совету своих сторонников всё же уступил желанию Людовика. Таким образом, с помощью судей они смогли разделить свою страну со всем имуществом и всеми правами на равные части (1 октября 1310).

К старшему — господину герцогу Рудольфу — отошли город Мюнхен и местность по ту сторону Изара с городами и деревнями, а также горная страна и область по ту сторону Инна, а младшему — господину герцогу Людовику — были выделены земли между Лехом и Изаром до самого Дуная и Норика ¹⁰⁰ с городами и деревнями и всевозможным имуществом. Рейнское же пфальцграфство они решили оставить неделимым.

40.

Теперь, когда произошёл раздел, и совместное правление двух герцогов закончилось, нелегко писать о том, какие страдания выпали на долю подчинённой им Баварии, так как между ними по-прежнему продолжался раздор. Не получилось у них спокойно и мирно жить в своей стране — через некоторое время они снова затеяли ожесточенные распри. Доведя несчастья до предела, они со всех концов страны собрали войско и на свою погибель призвали к себе столько вооружённых людей, сколько удалось найти каждому из них. Вот так закон природы искажается до наоборот. Брат поднимает меч на брата, а ведь сказано: "Один брат помогает другому" ¹⁰¹. Они должны поддерживать друг друга, а вместо этого один стремится погубить другого. А если безбожники возгордились — страдают бедняки. Так и они во время двухлетней междуусобной борьбы (1311–1313) со своими людьми опустошали страну пожарами, грабежом и разбоем. Говорят, что сам герцог Людовик, который был тогда довольно молод, однако поступки его были довольно далеки от добродетельных, как-то, прискакав в деревню, схватил факел, первый собственноручно поджёг дом и громко радовался тому, как высоко взметнулось пламя. Ещё он совершенно не считался с собственными потерями. Всё же он не зря носил в своей юности меч, ведь именно тогда он научился тому, что применил позднее, когда с божьей помощью ему пришлось участвовать в тяжёлых сражениях. Со своей стороны герцог Рудольф, будучи старше, а значит — менее воинственным и не лишённым благоразумия, как бы позорна и совсем уж неприлична не была война со своим собственным братом, свои действия оправдывал тем, что вынужден был мужественно защищать свою долю наследства. И вот, наконец, утихла борьба, которая также нанесла очень большой ущерб нашей божьей церкви. Вряд ли возможно описать, какие бедствия претерпел наш монастырь Фюрстенфельд во время этого военного лихолетия. Помимо того, что из подворья увели наш самый лучший скот и самых лучших вьючных животных, мы пострадали от пожара, тяжелых поборов, и, кроме всего прочего, у нас поселились участники этих непристойных дел, которых мы вынуждены были содержать за свой счёт. Поэтому многие удивлялись, как вообще мы смогли остаться вместе и не разбежаться. Но ведь божественное отеческое наследство не бросает на произвол судьбы, того, кому оно вверено, и, по крайней мере, ограждает его от самого худшего. Когда Людовик осознал, что в результате таких действий он не только не продвигается вперёд, а даже отступает, так как из-за своих расходов ему уже пришлось заложить гражданам Аугсбурга много дорогих вещей, он призадумался и, потрясённый своими потерями на этой войне, снова обратил своё сердце к брату и предложил мир, как младший, который пожелал успокоить старшего. Тот же дружественно по-братски принял его, и они помирились друг с другом (21 июня 1313), вернулись к миру и согласию и объединили разделённое имущество, как было прежде ¹⁰².

Тем временем, на престол вступил король Генрих ¹⁰³ (27 ноября 1308). А когда под его властью империя сильно укрепилась, и волей милосердного нашего Бога по всей Германии установились мир и спокойствие, желая увеличить империю, король решил вступить в ломбардскую землю, чтобы напасть и усмирить некоторые города, которые давно восстали против Римской империи, и уже много времени не платили налоги в качестве знака своей покорности.