Мобильная версия сайта |  RSS
 Обратная связь
DrevLit.Ru - ДревЛит - древние рукописи, манускрипты, документы и тексты
   
<<Вернуться назад

УИЛЬЯМ ФИЦ-СТЕФЕН

ОПИСАНИЕ БЛАГОРОДНЕЙШЕГО ГОРОДА ЛОНДОНА

DESCRIPTIO NOBILISSIMAE CIVITATIS LONDONIAE

СРЕДНЕВЕКОВЫЙ ЛОНДОН ГЛАЗАМИ СОВРЕМЕННИКА

"Среди благородных и прославленных городов мира, город Лондон, столица королевства англов, особенно возвеличен молвой, более других обладает богатством и товарами и выше других вздымает голову. Он славен целебным климатом и христианским благочестием, мощью стон и местоположением, честью горожан и целомудрием горожанок, он приятен своими развлечениями и знаменит благородными мужами" 1 Так панегирически начинается «Описание Лондона» Уильяма Фиц-Стефена 2, сподвижника знаменитого Фомы Бекета и автора его "Жития", тексту которого и предшествует "Описание". Оно относится к началу 70-х г. ХII в. и является не только первым в длинной галерее изображений Лондона, но и одним из самых ранних описаний средневекового города в Западной Европе 3. Хотя изначальной целью "Описания", как свидетельствует сам Фиц-Стефен, было прославление места рождения св .Фомы 4, но редкий реализм видения автора, знание им лондонской жизни в сочетании с немалым словесным даром, наблюдательностью и любовью к красочной детали превратили его рассказ о Лондоне в самостоятельное сочинение. "Описание" Фиц-Стефена-не детальный рассказ о реалиях прошлого и настоящего с именами, названиями, событиями, каким станет в ХXI в. знаменитый, хотя и не всегда точный труд Джона Стау 5. Это скорее описание-впечатление, в то же время обстоятельное и продуманное, в котором сочетание деталей и общего создает очень живой, объемный, [135] неповторимый образ средневекового Лондона. И хотя впоследствии столица Англии нередко будет привлекать внимание средневековых авторов, самое раннее ее изображение надолго останется наиболее целостным и многоплановым.

Разумеется, зарубежные исследователи неоднократно обращались к "Описанию", незаменимому источнику по повседневной и особенно праздничной жизни средневекового Лондона. Однако, англо-американских медиевистов, как правило, больше привлекают реалии лондонского быта, чем мировосприятие самого автора и специфика отражения городского образа жизни в его сознании. Только в статье А. Гранеден, посвященной различным аспектам отображения действительности английскими хронистами и агиографами ХII в., интерес некоторых из них к городу, его топографии и обычаям выделен как новое явление, имеющее свои социальные и интеллектуальные корни. 6 В более ранней по времени статье Дж. Хайда 7 дается общий очерк ряда сохранившихся описаний западноевропейских средневековых городов. Он использует преимущественно материал Италии, лишь бегло останавливаясь на остальных описаниях. Автор справедливо подчеркивает малоизученность этого своеобразного жанра и ставит проблему его истоков и эволюции.

В советской медиевистике в последние годы наметился интерес именно к социально-психологическому и культурному климату средневекового города, к проблеме становления самосознания городского сословия и особенностям этого процесса в различных регионах Западной Европы. 8 Однако, сочинение Фиц-Стефена до сих пор с этой целью не изучалось.

Обратимся же к "Описанию Лондона" и посмотрим, как лондонец ХII в. воспринимает свой город. "Описание" невелико по объему и делится на три примерно равные части, посвященные внешнему описанию города, занятиям его жителей и их досугу. По ходу рассказа автор затрагивает и ряд других аспектов.

Сам Фиц-Стефен вовсе не замечает новизны им предпринятого: "Описание" Лондона" для него линь часть жития, [136] рассказ о месте рождения Фомы Бекета. Свое намерение рассказать о Лондоне он, как и подобает средневековому автору, чтущему традицию, подкрепляет авторитетом, ссылаясь на Платона и Саллюстия 9. В "Описании" сказывается и влияние античной традиции изображения Рима, однако, не в прямом подражании какому-либо образцу, а в общем интеллектуальном контексте. Небольшое повествование Фиц-Стефена наполнено скрытыми и прямыми ссылками на различных античных авторов. Кроме того, он испытал явное влияние своего старшего современника Гальфрида Монмутского (около 1100-1155 гг.), автора чрезвычайно популярной в это, да и последующее время "Истории бриттов". Собственно авторское начало в "Описании" проявляется косвенно — в отборе фактов и объектов изображения. Здесь нет ни рассуждений, ни отступлений, лишь иногда та или иная реплика отражает субъективное, личностное мировосприятие.

Фиц-Стофен не ощущает, разумеется, и новизны городе как особого феномена. Город в его сознании не противостоит окружающей действительности, но выделен из нее, напротив, его существование освящено веками. С первых строк Лондон включается в ряд "многих славных городов мира", особо отмечено лишь его превосходство перед другими. Согласно представлениям своего времени автор возводит основание Лондона к легендарному Бруту, потомку Энея 10. Эта легенда, имевшая несколько вариантов, получила особенно широкое распространение после того, как Гальфрид Монмутский включил ее в свою "Историю бриттов". 11 Вслед за ним Фиц-Стефен называет Лондон "Новой Троей". 12 Таким образом, Лондон оказывается не только очень древний городом, но даже более древним, чем Рим. 13 При этом последний сохраняет для автора значение ценностного мерила. Так, сравнивая оба города, Фиц-Стефен старается подчеркнуть их сходство, хотя само сравнение сделано бегло, возможно, потоку, что автор не располагал достаточными сведениями.

После панегирического вступления следует краткий [137] рассказ о монастырских и приходских церквах города и окрестностей, упоминается и главная церковь св. Павла с епископской кафедрой. Фиц-Стефен выражает надежду, что Лондон вновь станет центром церковной метрополии. 14 Отдав должное благочестию жителей Лондона, автор переходит к описанию укреплений города. Он не просто перечисляет непременные элементы западноевропейского средневекового города, но дает относительно обстоятельную топографию их расположения, особо выделен знаменитый Тауэр, с его мощными укреплениями. Общую панораму завершает высоко поднявшийся над рекой королевский дворец, расположенный в двух милях от города, также хорошо укрепленный и выделяющийся своим видом. 15 Таким образом, хотя и очень скупо, Фиц-Стефен склонен отмечать некоторые индивидуальные черты в облике города. Продолжая описание, автор рассказывает о пригородах с обширными садами, о тучных полях, лугах и пастбищах, окружающих город, о лесах и водных источниках. 16 Эта мирная картина, явно милая сердцу автора, дополняется жужжанием расположенных на потоках мельниц 17. Не противореча реалиям Лондона ХII в., подобное описание носит влияние буколической традиции и прежде всего Вергилия, скрытые ссылки на которого рассыпаны в тексте.

Но, останавливаясь достаточно подробно на общем виде города и окрестностей, Фиц-Стефен вовсе не обращает внимания на планировку города, его улицы, площади, архитектуру зданий — столь привычные детали позднейшего видения. Он лишь отмечает, что в городе находятся школы, церкви, дома знати, там же бывают процессии, состязания, всякого рода зрелища, ведется оживленная торговля заморскими товарами. Таким образом, город воспринимается как некое единое целое, заключенное в пояс стен и кольцо пригородов и более недифференцируемое.

Человек книжный, Фиц-Стефен почти в самом начале своего "Описания" с гордостью сообщает о лондонских школах при трех главных церквах города, 18 об ученых публичных диспутах, проводимых в церквах по праздничным [138] дням 19, на которых, что очень важно, присутствуют и горожане. В его изображении эти диспуты, на которых школяры не только спорят, но и перебрасываются эпиграммами, сочетают ученость и веселье и предстают не замкнутым, а общественно значимым для города явлением.

Фиц-Стефен уделяет много внимания добрым обычаям и достойным нравам лондонцев; по его мнению, они и в этом превосходят жителей других городов. 20 Он говорит также о многочисленности лондонцев, не забывает отметить их искусность в военном деле, 21 а женщин сравнивает с сабинянками. 22 Упоминание о склонности лондонцев к кутежам и частых пожарах, двух бедах города, 23 свидетельствует о желании автора быть объективным, но не снижает обвей восторженности тона.

Городского управления Лондона Фиц-Стефен касается весьма бегло и только по аналогии с Римом. Отметив, что оба города имеют одинаковые законы и устройство, он далее только сообщает о наличии в Лондоне высших и низших магистратур, шерифов и городского собрания. 24 Очевидно, что этот вопрос мало интересует Фиц-Стефена, он воспринимает город не как социальный организм, не изнутри, а в его внешних, хотя и весьма разнообразных проявлениях 25.

В связи с этим весьма интересно проанализировать социальное содержание термина "cives", которым автор оперирует постоянно. Прежде всего это жители города вообще, горожане в широком смысле слова, неотъемлемая часть города. Именно в этом смысле употребляется термин в панегирических похвалах обычаям и нравам лондонцев. 26 Но этим же термином обозначаются и горожане как группа с определенным социальным статусом. Так, описывая конную ярмарку (кстати, это один из наиболее живых пассажей), Фиц-Стефен среди ее посетителей выделяет графов, баронов, рыцарей и многих горожан (cives). 27 В состязаниях участвуют как дети горожан, 28 так и придворная молодежь и юноши из окружения епископов и баронов, 29 здесь также в термин "cives" вложено социальное содержание. В то же время, говоря о состоятельных горожанах, [139] наблюдающих за этими состязаниями, он называет их "divites urbis". 30 В другом месте автор о удовлетворением отмечает, что "почти все епископы, аббаты и магнаты Англии являются жителями и гражданами (cives et municipes) Лондона, и имеют в городе дома 31, хотя и не живут там постоянно. Иногда бывает неясно, кого именно автор имеет в виду. Так, сообщая о пристрастии горожан Лондона к псовой и соколиной охоте 32, он не уточняет социального смысла термина. Таким образом, у Фиц-Стефена термин "cives" не несет в себе четкой социальной характеристики и может быть отнесен к представителям различных сословий, но непременно к жителям Лондона.

Удивительная широта видения Фиц-Стефена проявляется в его интересе к торговле и даже в какой-то степени к ремеслу (и более поздние по времени описания городов далеко не всегда обращают внимание на этот столь важный аспект городской жизни). Наиболее яркий отклик вызвала у него морская торговля 33. Обилие привозимых товаров вдохновляет автора на стихотворный пассаж о их перечнем, вероятно, написанный в подражание "Георгикам" Вергилия. 34 Повседневная торговля и городское ремесло им также замечены. Так, он пишет о том, что "люди различных занятий, продавцы различных товаров и поденщики всякого рода" ежедневно выходят на рынок 35, о располагающихся на берегу реки винных лавках и харчевне. Интересно, что у автора вовсе нет негативного отношения к купцам и торговле, столь обычного в средневековой литературе.

Самые яркие и живописные страницы "Описания" посвящены развлечениям лондонцев. Зрелища и игры включены в число достопримечательностей, прославляющих город, а умение лондонцев "праздновать праздники" названо в ряду их похвальных обычаев. Помимо того, что последний раздел "Описания" специально посвящен "играм", на протяжении всего путешествия по городу автор постоянно и с видимым одобрением отмечает вое, что так или иначе относится к празднику и досугу. "Ведь в городе находится место не только пользе и важному делу, но также веселью и удовольствию", 36 [140] замечает он. Таким образом, почти половина небольшого "Описания" отводится рассказу об играх и зрелищах, что дает историку редкую возможность окунуться в стихию развлечений. Развлечения эти весьма разнообразны и меняются в зависимости от времени года. Подробно описана еженедельная конная ярмарка. 37 Она собирает массу покупателей всех сословий и состояний и просто зрителей, с азартом наблюдающих за торгом. Особо отмечает Фиц-Стефен любовь лондонцев к охоте и их право охотиться в различных графствах. 38 Он, разумеется, знает, но не упоминает о том, что для горожан охота была не только проведением досуга, но и средством пополнить свой рацион. 39

Много внимания уделено и спортивным играм лондонцев, как детей, так и взрослых. 40 В "Описании" также впервые для Англии, но как о факте обычном, упоминается и о представлениях мистерий 41, что позволяет говорить, по крайней мере, о начале развития мистериального театра в это время. Думается, что в столь пристальном внимании Фиц-Стефена к радостному досугу лондонцев проявляется его неаскетическое, мажорное мировосприятие. Ведь ни желание идеализировать Лондон, ни канон панегирика не обязывали его так подробно и заинтересованно описывать именно "Лондон играющий". Очевидно, что даже в развлечениях во время великого поста он не усматривает ничего противоречащего благочестию. Следует также подчеркнуть, что все зрелища и игры происходят на улицах и в пригородах города. Они публичны, и в них, по крайней мере, в качестве зрителей, могут принять участие все желающие. Официальные и неофициальные празднества носят массовый характер. Эту зафиксированную источником массовость интересно сопоставить о иногда встречающимися утверждениями о замкнутости быта средневекового горожанина.

Панегирический тон выдержан на протяжении всего "Описания" и как будто противоречит острой наблюдательности автора, его реалистическому видению. Действительно, [141] конфликты эпохи, как подметили еще первые исследователи текста, не нашли отражения в "Описании". Лишь в брошенной мимоходом сентенции о том, что "город благоденствует, если имеет доброго господина (dominus)", 42 да в упоминании о войске, выставленном Лондоном во времена недавней войны короля Стефена 43, можно усмотреть намек на возможность диссонансов в гармонической картине лондонской жизни. Говоря о "земном рае" Фиц-Стефена, Т.Бейкер замечает, что люди средневековья привычно не видели темных сторон своего бытия, и единственным существовавшим для них контрастом был контраст редких городов и окружающей их деревни. 44 Это интересное утверждение, на наш взгляд, нуждается в уточнении. Нам кажется, что отсутствие "темных сторон" в "Описании" определено жанром панегирика. Ведь критическая направленность была весьма свойственна средневековым авторам, хотя их представление о "дурном и хорошем" вытекало из специфики их видения и мировосприятия. И город, тот же Лондон, вовсе не всегда вызывал столь безусловно положительную оценку. Так, Ричард Дивизе, младший современник Фиц-Стефена, в своей хронике отзывается о городах Англии, в частности, и о Лондоне, весьма отрицательно, отмечая преступность, сводничество, проституцию и т.д. 45

Не передает, на наш взгляд, "Описание" и осознанно ощущаемого автором контраста между городом и деревней. Лондон сопоставлен только с Римом, т.е. опять-таки с городом, а идиллическая картина предместий воспринимается как его неотъемлемая часть. Возможно, вообще антитеза "город-не город" мыслится настолько древней и привычной, что автору нет необходимости говорить о ней и оценивать ее.

Свой панегирик Фиц-Стефен органично заканчивает воспоминанием о военной славе древних британцев и перечислением знаменитых лиц прошлого и настоящего, рожденных в стенах Лондона. 46 Перечень невелик и не всегда точен 47, но сам этот факт знаменателен и не типичен для средневековых описаний городов. Интерес к славным уроженцам [142] города станет, как отмечает Хайд, характерной деталью только ренессансных описаний. 48

Фиц-Стефен дает первый пример развернутого изображения средневекового города на английской почве. Не удивительно, что этим городом становится Лондон, бывший уже в то время крупным экономическим, политическим и торговым центром, значение которого все более осознается современниками. Однако, важно и показательно, что "Описание" возникает на фоне других упоминаний о городах, появляющихся в хрониках, агиографических и литературных памятниках последней четверти ХII в. 49 Сведения о топографии городов, этимологии их названий, обычаях и т.д. вкрапляются в ткань основного повествования, отражая пробудившийся интерес к городу у пишущей части английского общества. Всплеск этого интереса (в сравнении с предшествующим периодом) порожден как ростом значения городов, так, очевидно, и рассказами паломников, возвращающихся с востока. 50 Конечно, играет свою роль и подражание античным образцам, но оно накладывается на потребности времени. Возможно, что в этих относительно частых обращениях к городу (число их не следует преувеличивать) и реализуется осознание современниками различия между городом и сельской округой, подспудное, полуосознанное противопоставление ей.

Все это, безусловно, относится и к "Описанию" Фиц-Стефена. Однако, среди своих современников, проявивших интерес к городу, он стоит особняком. Его "Описание" касается не отдельных черт, присущих городу, но дает целостный и в какой-то мере индивидуализированный образ средневекового Лондона, чему не мешает и отсутствие собственно английского фона. Панегирический тон и известная книжность сочетаются у Фиц-Стефена о острой наблюдательностью и реалистичностью видения и изображения, отличающих его сочинение. Помимо этого, "Описание" проникнуто радостным мироощущением его автора, отсутствием скептических нот по отношению к городу, что составляет разительный контраст о оценками города в сочинениях позднего времени.

Комментарии

1. Vita Sancti Thomae, Canturienale archlepiscopi et martyrs, auctore filio Stephani. Ed. by J. C. Robertson. Rolls series, N 67, vol. 3, London, 1877. (далее - Descriptio).

2. Сведения об Уильяме Фиц-Стефене (?-1191) скудны и основаны по большей части на его собственных словах. В прологе к "Житию" он пишет о себе как о секретаре и доверенном лице архиепископа Фомы, выполнявшем широкий круг его поручений; Фиц-Стефен — уроженец Лондона. По общепринятому мнению, "Житие" написано им в 1173-1175 гг. См. о нем литературу: Матузова В. М. Английские средневековые источники. М., 1979, с. 44-45.

3. Утверждение одного из издателей "Описания", что оно является самым первым изображением средневекового города, ошибочно. См.; Stow's Survey of London. Ed. by Theatley H.B. London, 1956. Introduction, p.X.

4. Descrlptio, p. 2.

5. Stow's Survey of London...

6. Graneden A. Realistic Observation In Twelfth Century England.-Speculum, Cambridge, Mass., vol. XLVII, № 1, 1972, p. 45-48.

7. Hyde Y. K. Medieval Descriptions of Cities,-Bulletin of the John Hylands library. Manchester, 1966, vol. 48, В 2.

8. Так, в Калинине в 1981 г. состоялся Всесоюзный коллоквиум на тему "Образ города в сознании людей средневековья". См.: "Вопросы истории". № 11, 1981 г. См. также Репина Л. П. Сословие горожан и феодальное государство в Англии в XV в. М. 1979, гл. 3; Богодарова Н.А. Театр мистерии и город в Англии в ХIV-первой половине ХV в. (к вопросу о культуре английского средневекового города)-СВ, вып.39, 1975; ее же: Городские мотивы в английской политической поэзии в ХIV - начале ХV в. - СВ. вып. 45, 1982; Иконников А.В. Смысловые значения пространственных форм средневекового города.- "Культура и искусство западноевропейского средневековья". М., 1981; Общественное сознание на Балканах в средние века. Калинин, 1982; Уваров П. Ю. Парижский университет XIII - начала ХIV веков и общественная жизнь средневекового французского города. Автореферат канд. дисс... М., 1982.

9. Descriptio, p.2.

10. Ibid., p.8.

11. Гальфрид Монмутский. История бриттов. М., 1984, гл. 22, с.18. Представление об основании Лондона Брутом было широко распространено в хрониках и литературных памятниках ХIII-ХV вв. и сохранилось еще и в ХVII в. См. подробнее Kendrick T.D. British Antiquity. London, 1950, ch.1; Galbraith V. H. Historical Research In Medieval England. London, 1949.

12. Descriptio, p.12.

13. Ibid., p.8.

14. Ibid., p.2.

15. Ibid., p.3.

16. Ibid., pp. 3-4.

17. Ibid., p.3.

18. ibid., p. 4. О лондонских школах этого времени см.: Leacha P. The Schools of Medieval England. London, 1916.

19. Deecriptio, p. 4-5.

20. Ibid., pp. 4,8.

21. Численность жителей Лондона Фиц-Стефеном очень преувеличена. Так, он пишет, что во время войны короля Стефана, Лондон выставил 20 тыс. всадников и 60 тыс. пехотинцев (с.4). Исследователи обычно определяют все население Лондона этого времени примерно в 20 тысяч. См.: Williams G. A. Medieval London. From Commune to Capital. London, 1963, p.317, Baker T. Medieval London. Cassell, London, 1970, p.246.

22. Descriptio, p.4.

23. Ibid., p.8.

24. Ibidem.

25. В более поздних по времени описаниях городов вопрос о социальной структуре города, органах его управления и т.д. обычно привлекает внимание авторов. См., например, Мананчикова Н. П. Некоторые черты общественного сознания средневековых горожан по данным источника ХV в. ("Описание Дубровника" Филиппа де Диверсиса).-В кн.: "Общественное сознание на Балканах..."

26. Descriptio, pp. 4,6.

27. Ibid., p.6.

28. Ibid., p.10.

29. Ibidem.

30. Ibid., p.9.

31. Ibid., p.8.

32. Ibid., p.12.

33. Ibid., p.5.

34. Точка зрения высказана еще первым издателем Д. Робертсоном.

35. Descriptio, p.5.

36. Ibid.. p.8.

37. Ibid., pp.6,7,

38. Ibid., p.12.

39. Об охоте в средние века см: Savage H.L. Hunting in the Middle Agea.- Speculum, Cambridge, Mass, 1933, vol.8, p.30-41.

40. Descriptio, p.8-11.

41. Ibid,, p.9.

42. Ibid., p.4.

43. Ibidem.

44. Baker T. Op.cit., p.48.

45. The Chronicle of Richard of Divizes of the time of King Richard the Firet. Ed. by J.T. Appleby, Toronto, 1963, p.64 sq.

46. Descriptio, p. 12-13.

47. Так, Фиц-Стефен делает уроженцем Лондона Константина Великого.

48. Hyde Y. К. Op.cit., p.325.

49. Graneden A. Op.clt., p.45 sq.

50. Hyde Y. К. Op.cit., p.311, 324; Graneden A. Op.cit., P.45.

Текст воспроизведен по изданию: Городская жизнь в средневековой Европе. М. АН СССР. 1987

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

Главная страница  | Обратная связь
COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.